Глава 2

– Марвин, зачем же так издеваться над милой дамой?

Мне на плечи легли теплые руки. Я выпрямилась, попыталась скинуть их с себя, а взамен получила радушную улыбку от высокого мужчины с зелеными глазами. Он набросил на меня свой сюртук. А потом, будто не сделал ничего особенного, зашагал обратно к софе.

Его забота тронула до глубины души – я даже растерялась. Друзья кузена неспособны на добро. Значит, это обманный маневр, чтобы ослабить мою бдительность?

Я не заметила, насколько продрогла. Грязный пол холодил голые ступни, а пальцы, которыми я вцепилась в полы сюртука, и вовсе приобрели синеватый оттенок. Следовало с гордо поднятой головой сбросить с себя чужое одеяние и отдать его хозяину, но эта вещь настолько согрела, что я не смогла с ней расстаться.

– Спасибо, – нашла я в себе силы на благодарность и потупила взор.

– Марвин, может, вместо ставки продашь девчонку мне? – произнес сидевший в кресле мужчина, который до сих пор не скупился на «комплименты».

– У тебя не хватит урнов, Родрик! – обернулся кузен и вскоре вновь посмотрел на Эверарда. – Соглашайся, это выгодное предложение. Ты все равно ничего не теряешь.

Брюнет был не в восторге от предложения. К тому же зачем ему давать своему противнику еще один шанс? Это проблема Марвина, что не смог остановиться в определенный момент, спустил все свои деньги и, возможно, уже влез в долги. Неужели он мой родственник? За что судьба наказала нас с Джени таким опекуном?

– Хорошо. Только за треть твоего проигрыша, – прозвучало вместо очередного отказа.

– Но как же? – оперся о стол Марвин. – Ты такой не найдешь во всем Шанае. Уверяю, она настоящий бриллиант.

– Была бы бриллиантом, оставил бы себе, – без особого энтузиазма парировал Эверард. – Но ты решил поставить ее на кон. И как любую вещь, которую можно оценить, я вправе решать, сколько ставить в ответ. Треть, не более.

Кузен заскрежетал зубами. Я же прикрыла глаза, только чтобы отгородиться от их разговора. Это все происходило не со мной! Я сейчас лежала в своей кровати, рядом была Джени, которая любила сбегать из своей комнаты и прятаться у меня. Вот-вот придет мама и пожелает нам спокойной ночи. А затем наступит новый день, где родители живы, где мы счастливы и каждый день не омрачен серостью горьких эмоций и переживаний.

Осталось только открыть глаза…

– По рукам, – сдался мой опекун.

Он сел напротив Эверарда и кивнул третьему, чтобы тот раскладывал карты. Я толком не знала правил этой игры, однако за прошедшие два месяца успела понаблюдать за Марвином и его частыми гостями. Четыре масти. Разные комбинации карт. Отчасти удача, кое-где мастерство – и вот кузен уже рвал на себе волосы, так как проиграл… меня.

Сердце рухнуло в пятки. Онемевшие пальцы не удержали сюртук, и он тоже упал на пол. Нет, это неправда!

Я шагнула назад, но уперлась в чью-то грудь. Вздрогнула. Обернулась.

– Милая Софи, бегите собирать чемоданы, – посоветовал добродушный шатен.

– Ей не понадобятся вещи, – глухо отозвался Эверард, складывая в ровную стопку расписки.

– Дай отыграться, – перевалился через стол Марвин, пытаясь отобрать часть бумаг.

– Это был последний шанс, – грозно посмотрел на него мужчина.

– У меня просто не шла карта. Сейчас все изменится. И София стоила намного дороже, чем треть твоего выигрыша. Это нечестно!

Брюнет поднялся, не обращая внимания на стенания моего опекуна. Он протянул расписки стоявшему за мной мужчине и подцепил пальцем черный сюртук, повешенный на спинку стула. Я же потеряла не только дар речи, но и возможность шевелиться. Не верила. Собиралась до последнего обманываться. Ведь меня растили не для того, чтобы стать чьей-то любовницей или девицей на выгул.

– Можно ей хотя бы переодеться? – вновь вступился за меня шатен. – София замерзнет.

– Это не моя проблема, – даже не посмотрел в мою сторону Эверард, словно сейчас говорил о безделушке.

– Стой! Я тебя не отпущу, – преградил ему путь Марвин. – Никому и никогда так не везет. Ты жульничал!

– Смеешь сомневаться во мне? – Глаза брюнета блеснули черным.

Мне даже на миг показалось, что его зрачки вытянулись и стали вертикальными. Но так не бывает! Как и то, что людей можно проиграть в карточной игре.

Марвин продолжал унижаться. Он обвинял гостя, угрожал ему, в то время как я решила хоть что-то сделать. Проверив, где находился шатен, побежала к двери и вскоре, перепрыгивая через две ступени, взлетела на второй этаж. У меня не осталось времени. Нужно было схватить хоть немного вещей и выбраться через окно, чтобы никто больше не посмел распоряжаться моей жизнью. Да, опрометчиво и безрассудно. И пусть это напоминало отчаянный вопль умирающего, но нужно хотя бы попытаться.

Я добралась до своей комнаты. Обнаружив там заплаканную Джени, не стала ничего объяснять и поспешила к комоду. Что может пригодиться? Драгоценности, теплые вещи, удобная обувь…

– Запри дверь! – бросила я ничего не понимающей сестренке, быстро собирая дорожную сумку.

– Софи?

– Запри, быстрее! – крикнула я, но дверь уже распахнулась.

– У тебя пять минут, чтобы одеться и попрощаться с родными, – снисходительно сказал шатен. – Больше Эверард ждать не станет. Если опоздаешь, то побежишь за каретой, а не в ней.

Я сглотнула.

– Поверь, лучше его не сердить.

Дверь закрылась. Наступила звенящая тишина, отведенная на осознание, в чьи руки я попала. Больше ничего не осталось. Ни родителей. Ни дома. Ни свободы… Меня проиграли в карты, будто я часы или элитный скакун.

– Софи? – неуверенно сделала шаг в мою сторону перепуганная Джени.

– Мне придется уехать, – произнесла я непослушными губами.

В уголках глаз защипало. В груди сдавило – мы с сестрой нескоро увидимся. Никто не позволит взять ее с собой. Вот только я верила, что в ближайшем будущем смогу забрать цветочек, чего бы мне это ни стоило. Да, пройдет время, нужно будет приложить немало усилий, чтобы избавиться от Эверарда, однако я приду за ней. Обязательно приду!

– Держись от Марвина подальше, – порывисто обняла я Джени. – Старайся не попадаться ему на глаза.

– А ты?

– Меня забирают в другой дом, – вымученно улыбнулась я и потрепала ее светлые волосы. – Но все будет хорошо, вот увидишь. Я не оставлю тебя.

– Но ты уже оставляешь!

– Приходится. Поверь, если бы была возможность…

– Возьми меня с собой, – замотала головой Джени. – Возьми, я боюсь Марвина.

– Не могу, цветочек.

– Почему?! – вдруг вспылила она и сбросила мои руки. – Ты не вернешься, как мама с папой! Я тебя никогда не увижу. Предательница! – крикнула Джени и побежала прочь, громко хлопнув на прощание дверью.

Я прикрыла глаза, надеясь, что это не последние слова, произнесенные друг другу. Сердце ныло от необходимости оставить сестренку одну. Но что я могла? Только если убежать вдвоем, но об этом я много и долго раздумывала. И вывод был неутешительным. Нам не выжить без чьей-либо помощи! Самый близкий друг отца сейчас находился за пределами Шаная. Другие родственники не захотели нас принимать – все-таки Марвин наш опекун, и они не могли пойти против закона. А хорошим знакомым нашей семьи я даже писать не стала. Никому до нас нет дела. Мы с Джени остались одни. И теперь нас разлучают.

Стук в дверь вырвал меня из раздумий. Я надела первую попавшуюся юбку, отыскала длинную плотную рубаху, которую натянула поверх ночного платья. Укуталась шерстяным платком и обула кожаные сапожки. Бросив тоскливый взгляд на окно, я вышла из комнаты.

Пришлось последовать за шатеном, который поджидал меня в коридоре и имени которого я даже не знала. Обернулась возле парадного входа. Мысленно попрощалась с поместьем отца, а также с уютным двориком, где проводила много времени, сидя под раскидистым дубом и читая книги. Все так близко и знакомо. Мой милый дом, который теперь стал чужим. Прошлого не вернуть. Но главное, чтобы удалось построить будущее.

– Прости меня, Джени. Я обязательно приеду за тобой, – прошептала я и под руководством все того же мужчины забралась в карету.

– Что ж, в путь, – сел он напротив меня.

– А…

– Эверард поедет верхом, так как недолюбливает молодых и столь красивых дам, а потому не будет докучать нам своим угрюмым видом. Ах да, прошу прощения, не представился. Ной Порсэн, – протянул он руку.

Я проигнорировала ее. Ни в коем случае нельзя сближаться с врагом. Пусть он вел себя добродушно – это лишь иллюзия, чтобы усыпить мою бдительность. Придет время, и друг Марвина покажет, каков он на самом деле.

– Раз лорд Эверард недолюбливает, как вы сказали, молодых дам, то зачем же согласился на сделку с моим кузеном?

– Даже мне это интересно, – усмехнулся Ной. – Он предпочитает одиночество, работу и меня, своего лучшего и единственного друга. Наверное, вы ему приглянулись.

– Сомневаюсь.

– Хотите верьте, хотите нет, но Эверард в другой ситуации дал бы за вас пару дуций, а здесь расщедрился – треть выигрыша поставил.

– Как это мерзко, – поморщилась я и отвернулась.

Взгляд через окошко потянулся к папиному поместью, которое окутал плотный утренний туман. Душа рвалась к Джени. Нутро ныло от желания выпрыгнуть прямо на ходу и побежать назад. Обнять цветочек, заверить, что никто не посмеет ее обидеть, что я всегда буду рядом и даже в мыслях ее не оставлю. Хотелось вцепиться в нее. Так, чтобы никто не смог разжать мои пальцы.

Она была права. Я предала…

Мы наезжали на ямы, и карета неприятно тряслась. С трудом удавалось сидеть ровно, всем своим видом демонстрируя, что я не какая-то игрушка, которую можно купить, сломать и потом выкинуть. Я живой человек!

– Хотел бы сказать, что вдали от кузена тебе будет лучше, – спустя полтора часа пути нарушил молчание Ной, – однако с Эверардом тоже непросто. Он сложный.

– Я не нуждаюсь в вашей жалости.

– Позволь дать тебе совет, – подался мужчина вперед.

Экипаж резко затормозил. Нас дернуло, и я упала прямо в руки Ною. Он широко улыбнулся. В этот же момент открылась дверца кареты – и нашему взору предстал Эверард на гнедом скакуне. Плечи лорда прикрывал черный плащ. Волосы промокли от утренней влаги и торчали в разные стороны. Однако в таком растрепанном состоянии они придавали мужчине еще большей грозности и некой черствости.

Я отпрянула, но Ной нехотя ослабил хватку, придержав на миг возле себя, и не сразу поднял голову на друга.

– Поеду вперед, – сказал Эверард, – нужно уладить одно дело. Встретимся в деревне, в которой останавливались по пути сюда. И будь аккуратнее с ней, Ной. Не испачкай товар.

– Товар?! – охнула я. – Да вы ужаснее…

Дверца захлопнулась прямо перед моим носом. Я проглотила остаток фразы, но не сразу справилась с охватившим меня негодованием. Правильно говорила мама: мне будет сложно. С малых лет учителя твердили о покладистости, о необходимости молчать и улыбаться в любой ситуации, что бы ни происходило. Просто терпеть! С помощью красоты и ума завоевать сердца окружающих – и тогда жизнь станет легче.

Видимо, не станет!

– Я ведь говорил, он непростой, – пожал плечами Ной и сложил руки на груди. – А нам с вами придется провести много времени вместе. Не желаете о чем-нибудь поговорить? Дорога утомительна, если нет хорошего собеседника. И я уверен, узнать вас будет весьма интересно.

– Вы ошибаетесь, – укуталась я плотнее в платок, желая сейчас одного – отгородиться от всего мира.

Пусть меня не трогают. Пусть оставят в покое. Мне и до сегодняшней ночи жилось несладко – с лихвой хватало выходок Марвина, который при любом удобном случае упоминал, как жаждет со мной распрощаться. Вот только он никогда раньше не обижал Джени.

Сестренка… Я выглянула окно, но не увидела вдали папиного имения, так как дом давно скрылся за густым лесом. Как она там? Справится ли без меня? Кузен ведь не настолько плох и не отправит ее на Север, не бросит маленькую девочку на растерзание Видящим. В нем еще жили крупицы порядочности и здравого рассудка. Все-таки мы его кровь. Родные люди.

– Как ее зовут? – словно прочитал мои мысли Ной.

– Джени.

– Еще совсем маленькая.

– Да, мама с трудом ее выносила. Были осложнения. Но зато потом как все радовались ее появлению. Маленький цветочек…

– Почему цветочек?

– Потому что как только она начала ходить, сразу невзлюбила цветочные горшки. Опрокидывала их и заставляла прислугу пересаживать растения на улицу. Говорила, что им очень тесно.

– У тебя очень красивая улыбка, – подметил Ной, и я опомнилась.

Нельзя расслабляться! Он враг, нельзя раскрывать ему душу! Зато можно самой попытаться выведать информацию перед тем, как попасть в руки Эверарда. Казалось, тот грубый мужчина менее разговорчив. Он не станет делиться со мной планами и уж точно рассказывать что-либо о себе.

– Откуда вы знаете Марвина? – начала я издалека.

– Встретились несколько дней назад в Крылатой телеге, что в несколько милей отсюда. Мы как раз туда едем. В целом разговорились. Сыграли пару партеек. А потом он пригласил нас к себе – грех отказываться простым путникам.

На улице послышался странный свист. Карета накренилась, но быстро выровнялась и поехала дальше. В окошке я заметила крутую скалу, могучей серостью возвышавшуюся над нами, с другой стороны увидела пугающую плотным туманом пропасть.

– Не волнуйся, Софи, кучер знает, что делает.

– Почему мы поехали этой дорогой? – занервничала я. – Вы разве не знаете, как ее называют?

– Как, если не секрет?

– Разбойничий путь! Нужно остановить экипаж, на нас ведь нападут, – поднялась я, чтобы постучать кучеру через стенку, однако Ной перехватил мои руки и заставил сесть обратно.

Снова раздался свист. Кони заржали. Нас повело вправо, а потом карета завалилась, прямо над резким обрывом, после падения с которого вряд ли удастся выжить.

Противный металлический звон начал давить на уши. Нас затрясло так, что мы высоко подпрыгивали и едва не ударялись головой о крышу. Вид из окошка все чаще показывал пропасть. Уже послышались голоса, топот множества копыт и даже странный детский крик, который быстро затих.

Я вцепилась в лавочку и побоялась разжать пальцы. Казалось, вот-вот распахнется дверца – и мы с Ноем полетим прямо вниз. Уже дрожали петли. От соприкосновения кареты с каменистой дорогой летели алые искры. Я зажмурилась, надеясь, что когда-нибудь этот хаос закончится.

Тишина наступила внезапно.

Прекратился звон, лязг, крики. Я будто оглохла, но через полминуты вновь обрела слух и отчаянно захотела потерять его снова. Рядом с нашим экипажем разговаривали мужчины. Они матерились, хвалили друг друга за проделанную работу и делали ставки, насколько хорош сегодняшний улов.

Карета едва не лежала на боку. Наверное, слева отлетели колеса, поэтому было столько скрежета и шума. Мы с Ноем не шевелились. Он был напряжен, я – ошеломлена.

– Ну-ка, посмотрим, кто там у нас, – один из разбойников запрыгнул на экипаж, который отозвался жалобным скрипом, и дернул на себя дверцу. – Какая милая парочка. Ронар, девчонка должна тебе понравиться, а вот этот отлично будет смотреться в нашем зверинце.

Меня передернуло от его улыбки. Кривые желтые зубы с большими дырами. Подбитый глаз и сломанный нос. Я скосила взгляд на вторую дверцу, надеясь, что через нее можно выйти – уж очень не хотелось попасть в лапы головорезов. О них в наших краях ходило много слухов. Притом не самых лучших!

– Выйдете сами или важным господам нужна помощь? – недобро усмехнулся разбойник.

– Сами, – удивительно спокойно отозвался Ной.

Он выбрался из кареты, протянул руку и мне.

– Я к ним не пойду!

– Не бойтесь, – одобрительно кивнул мужчина.

– Да, малышка, мы тебя не обидим, – крикнул кто-то. – Будем нежными и ласковыми.

Но не успела я совладать со своим страхом и вложить пальцы в ладонь Ноя, как услышала тихий плач. Сердце сжалось до размеров горошины. Неужели это…

За стенкой кареты хлопнула крышка сундука. Раздался всхлип, а потом детский вопль:

– Софи!

Глава 3

Казалось, не прошло и секунды, как я выбралась из кареты и спрыгнула на дорогу. С устрашающим кличем бросилась на ублюдка, посмевшего прикоснуться к моей сестре. Не знаю, откуда взялось столько прыти, но я не только вырвала Джени из его рук, но и толкнула с такой силой, что он упал и даже немного покатился.

Мужчина поднялся на локтях, сплюнул. Я же прижала малышку к груди и только сейчас заметила, сколько здесь собралось разбойников. Все в зеленых повязках, с ятаганами на поясах и жаждой наживы в глазах. Четверо сидели на лошадях. Трое окружили наш сломанный экипаж, колеса которого валялись далеко позади. Двое стояли на выступе горы, держа луки наготове.

– А рыбка не из робких! – засмеялся один.

– И таких мы особенно любим укрощать, – с кривой ухмылкой добавил второй.

Нас начали окружать. Ной заслонил меня спиной, будто защищая. Казалось, они вот-вот нападут и живого места не оставят. Я попятилась, вскрикнула, едва не сорвавшись с обрыва. Почувствовала, как дрожит всем телом цветочек, и от простого понимания, что должна быть смелой ради нее, расправила плечи.

– Что вам от нас нужно? Забирайте все, что необходимо, и уходите.

– Э-э, нет, – произнес бандит на лошади, отличавшийся от остальных страшным шрамом на всю щеку. – Такую крошку грех не взять с собой. А этого, так и быть, бросим на дороге на прокорм волкам.

– Кто тебя тянул за язык? – обернувшись, прошептал Ной и заговорил более громко: – Знаете, не хотелось бы с ними встречаться. Может, все-таки в ваш зверинец?

– Зачем нам такой трус?

– Не знаю, – белозубо улыбнулся лорд. – К примеру, чтобы потребовать за меня выкуп. За такого много дадут. Вы посмотрите, как высок да хорош собой. Меня и на аукционе продать можно. Хотя что это я, там торгуют только женщинами. Простите, оговорился.

Ной вдруг прыгнул на ближайшего разбойника и выхватил его оружие. Разворот, блеск стали, и вот один из стайки рухнул на дорогу. Я не посмела моргнуть. Смотрела, как этот статный мужчина с поразительной легкостью расправляется с головорезами, будто целую жизнь только этим и занимался. Грациозные движения. Отточенные до идеала атаки. С таким никто не сравнится – он казался божеством, ступившим на нашу землю ради демонстрации своих умений.

Звон оружия, звериная ярость в глазах противников, свист пролетающих мимо стрел… Мне впервые довелось видеть настоящую драку.

Но я отвлеклась на Джени, которая тоже захотела посмотреть. Поставила ее на землю и закрыла ладонью глаза. Однако не успела выпрямиться, как ощутила давление чего-то холодного на шее.

Ной остановился, так и не нанеся удар четвертому противнику. Один по-прежнему неподвижно лежал на земле. Двое неподалеку корчились от боли, зажимая кровоточащие раны. Я же услышала сзади усмешку и почувствовала, как от стоявшего за мной мужчины несло потом и табаком. Лучники выпустили стрелы. Одна пронзила ногу лорда, а другая отскочила от дороги. На него набросились сразу несколько разбойников, повалили, начали избивать, притом что лорд даже не пытался защищаться. Почему-то сдался.

– Бей сильнее, Грон! – закричал мне прямо на ухо бандит. – Давай, как умеешь, чтобы зубы повылетали.

Джени всхлипнула. Я прижала ее к себе, но не смогла отвернуться. С ужасом наблюдала за сценой избиения Ноя. Почему-то смотрела, не отводила взгляда, ощущала тошноту и неприятие происходящего, но ничего не могла сделать. К тому же отстраненно понимала, что именно я виновата. Из-за меня он перестал нападать и не закончил начатое, так как мне к горлу приставили нож.

– Хватит! – раздался грозный приказ командира шайки. – Берем его с собой. И эту не забудьте! Грон, Ши, обыщите экипаж. Хэг будет зол, если ничего не притащим. Кучера оставьте, этот бесполезный кусок мяса вряд ли пригодится.

Бандит толкнул меня в спину. Я сделала пару шагов, потянула за собой сестренку, продолжая закрывать ей глаза. Сейчас не заботило, как она забралась в сундук и что нам дальше делать. Главная задача – выжить…

Нас повели по узкой тропе в горы. Приставленный ко мне разбойник не скупился на ругательства, постоянно поторапливал, тыкал в меня палкой. Первое время я вела сестру, а потом подхватила ее на руки.

– Прости, – виновато зашептала Джени, обхватив мою шею. – Я очень-очень испугалась. Марвин там злился. Я убежала от тебя и услышала его разговор с другим дядей. Он пообещал, что отомстит. И еще сказал, что теперь точно отправит меня к Видящим. А я не хочу…

– Все нормально, только не плачь.

– Я не хочу, чтобы мне вырвали глаза, – все же разрыдалась она.

– Никто не посмеет этого сделать, цветочек, – прижала я ее голову к своему плечу.

– Живее, красотка. Переставляй свои ножки!

– Ничего, что я несу ребенка? – не вытерпела я, устав от постоянного тыканья палкой.

– Не мои проблемы. Можешь выбросить – никто по нему горевать не станет.

– Сейчас тебе нечем… – начала я на него наступать, но вовремя вспомнила, что бессильна против головореза.

У него оружие. Спереди и сзади шли его дружки. Никто не помешает этим людям избить меня или, чего хуже, претворить в жизнь все их грязные намеки, которые не стихали с самого начала пути. Пошалить, приласкать, показать, чего стоят в постели…

– Постараюсь, – миролюбиво исправилась я и зашагала быстрее.

Пот лился градом. Хоть на улице стояли ранние холода, мне было жарко из-за длинного подъема по крутому склону, где каждый неудачный шаг мог стать роковым. Я не представляла, как они несли Ноя, как не уставали и продолжали двигаться ровным строем. Да, награбленное далеко впереди везли лошади, что несказанно облегчало задачу. К тому же не так уж много имелось при нас золота и ценных вещей, не считая расписок Марвина. Вот только хоть кто-нибудь еще должен был устать. Ну, кроме меня…

Вскоре дорога стала более широкой. Через несколько минут пути она уперлась в скалу и больше никуда не шла. Справа густо росли терявшие желтые листья деревья. Слева вверх уходил крутой склон. Впереди большой насыпью лежали камни.

Однако лошади уже куда-то пропали. Идущие перед нами мужчины тоже исчезли. То ли мы свернули не в ту сторону, то ли здесь должен быть тайный проход, который и открылся, стоило поближе подойти к груде камней. Один из них оказался тканью, а та сливалась по своей текстуре и цвету с большим валуном, тем самым надежно маскируя логово бандитов от непрошеных гостей.

– Софи, – вжала голову в плечи сестренка.

– Не бойся, – подбодрила я ее и обошла недобро улыбавшегося мне головореза, который придерживал ткань.

В проходе через одинаковое расстояние на стенах висели факелы. Тропа виляла, уходила вверх, расширялась и иногда становилась труднопроходимой. На потолке часто встречалась паутина. Я даже видела огромных пауков, из-за которых приходилось ускоряться, только чтобы они ненароком не упали мне за шиворот.

Здесь преобладала тишина. Ее нарушал лишь шум наших шагов. За все время пути никто почему-то не проронил ни слова, будто на разговоры стоял строжайший запрет.

Но всему свойственно заканчиваться. Вот и наша колонна уперлась в тяжелую металлическую дверь. Затрещал механизм. Оттуда раздался низкий голос, спросивший пароль, а после нас впустили в просторную пещеру, отдаленно напоминавшую таверну, в которой забыли сделать окна.

– Куда этих? – спросил разбойник, шедший за мной.

– Брось в ближние клетки. Девчонка заинтересует Хэга. А избитого кинь куда-нибудь. Скормим потом собакам.

– Пошла, – снова толкнул бандит меня в спину.

– Нельзя поосторожнее? – обернулась я, едва не упав вместе с Джени.

– Осторожен я буду, когда Хэг разрешит с тобой позабавиться. А пока шагай, рыбка!

Нас затолкали в освещенное только возле входа помещение, где стояло много плохо сколоченных клеток. Здесь воняло нечистотами. Скулили псы. Слышался стон какого-то человека, видимо, тоже попавшего в лапы злодеев. На полу валялась подгнившая солома. Стены казались слизкими и противными на ощупь.

– Вот твое гнездышко, – решил поиздеваться головорез. – Забирайся, живо!

Я поспешила в клетку и тут же дернула закрывшуюся дверцу. Казалось, под сильным напором она не выдержит. Можно выбить ее, выбраться… но дальше проход закрыт. Там находилась охрана. Разбойники сидели на бочках и пили из больших кружек. Их содержимое попадало на подбородки, блестело в свете факелов. Головорезы зубами отрывали от кости мясо и громко смеялись, обсуждая сегодняшний улов и меня.

– Что с нами сделают? – сжалась в маленький комочек Джени.

– Не волнуйся, все будет…

– Ты всегда так говоришь! – У сестренки затрясся подбородок.

Она вытерла тыльной стороной ладони нос, отвернулась.

– Ты всегда так говоришь, – повторила тише. – А все плохо. Плохо, Софи! Плохо! Мамы с папой нет. Марвин нас ненавидит. Ты думаешь только о себе – бросила меня с ним, уехала.

– А ну, успокойся, – села я перед ней на колени и обхватила маленькое личико двумя руками. – Если я сказала, что все будет хорошо, значит, так и будет. Тебе сложно… Нам сложно! Но мы со всем справимся. Вот увидишь.

– Не справимся! – продолжала истерить Джени.

Видимо, у нее сдали нервы. Мне и самой сложно, а уж ей… Все-таки опекун добился своего. Он запугал сестренку так, что маленькая шестилетняя девочка сбежала из дома навстречу неизвестности. С малых лет мы росли в мире, любви и тепле. Родители нас оберегали, осторожно рассказывали о реалиях современности, стараясь подвести к тому, что все-таки нам будет сложно. Учили, как нужно поступать и чего делать не стоит. Давали ценные советы. Готовили к выходу в высший свет, где все не так жестоко, как здесь, в пещере разбойников, которые даже не заботились, что их услышат.

Казалось, из моих ушей сейчас польется кровь. Их грубые словечки, низкие шуточки, брошенные в мою сторону похотливые взгляды оседали грязью на коже. Хотелось помыться. Взять терку и долго отмывать эту мерзость от себя, чтобы все тело стало красным и чистым, чтобы забыть сегодняшнее утро, чтобы открыть глаза и все же оказаться в том дне, когда родители еще были живы.

Я всегда думала, что сильная. Но это легко лишь на словах. Вот они – проблемы, и я уже готова сдаться, трясусь осиновым листом от любого подмигивания или пристального взгляда головореза и не могу набраться решительности, чтобы хотя бы придумать выход из ситуации. Я даже Джени едва не оставила одну с Марвином!..

А бандиты ведь не станут со мной церемониться. У них нет сердец. Для таких людей важны урны, драгоценности, чужая кровь…

– Девица здесь, – повскакивали охранники, и в комнату грузными шагами вошел широкоплечий мужчина, обвешанный шкурами, от одного вида которого заледенело нутро.

Их главарь?

– Хэг! – прозвучало, не успел он приблизиться к нам с Джени. – Хэг, там какой-то мужик в плаще хочет с тобой поговорить. Что с ним сделать?

– Вспорите брюхо, – грудным басом ответил главарь и наклонился к клетке. – А зверек красивый.

Он выпрямился и, покидая это место, бросил одному из охранников:

– Ведите цыпочку к столу, поиграем.

Глава 4

Меня швырнули прямо в ноги главарю. Я едва не уткнулась носом в его вымазанные ботинки и тут же начала отползать назад. Хоть он сидел на стуле, его фигура все равно казалась очень мощной и занимала чуть ли не все пространство. Да и лысая голова вкупе с рыжей бородой лишь придавали ему грозности.

В попытке удалиться от этого страшного мужчины я врезалась в другого разбойника. Он с кровожадным видом потянулся за мной. Словно собрался прямо здесь надругаться. Я отпрянула, лихорадочно начала переставлять колени, только чтобы заползти под стол и спрятаться от этих ублюдков, но на пути вырос еще один бандит. Пришлось свернуть. Рука вдруг угодила в лужу, и относительную тишину вспорол грубый хохот.

Как мерзко!

Как унизительно!

Меня окружали. Подошел новый разбойник. Краем глаза я заметила еще двоих. Стала уползать от них, лихорадочно искала укрытие, только чтобы они не смогли ко мне прикоснуться.

И началась игра.

Они гоняли меня, как затравленную зверушку. Потешались. Пытались поймать. Смеялись над каждой моей реакцией, сюсюкали, называли цыпочкой, подгоняли, а я не могла остановиться. Паника усилилась настолько, что трудно было сосредоточиться. Мелькали перепачканные обветренные лица, огрубевшие ладони, что тянулись в мою сторону, почерневшие зубы, лохматые грязные волосы и дикие глаза… В них читались похоть и веселье. Казалось, эти два чувства витали по пещере, наполняли не только голоса, но и воздух, проникали в мои легкие, заставляли еще больше бояться. Они завладели каждым присутствующим. Но не мной и не…

Я упала перед мужчиной в плаще. Он казался здесь лишним. Был инородным телом на этом празднике, где я в роли овцы, которую загоняли волки.

– А ты кто? – раскатом грома прозвучал вопрос главаря.

– Эверард? – узнала я лорда.

Миг облегчения сменился новой волной паники. Он не спасет! Все в нем выдавало эту простую истину. Прямой взгляд, направленный на Хэга, безразличие к происходящему и ощущение, будто для него меня здесь нет. А также равнодушная неподвижность, словно он давно наблюдал за весельем и даже не подумал вступиться.

– Это тот, в плаще, – пояснил кто-то запыхавшимся голосом.

– Я вижу, что в плаще! – рявкнул на него главарь. – Где его кишки?!

– Я потерял его из виду и…

– Мои внутренности не принадлежат вам, – все же заговорил лорд, и от холода его тона по коже побежали мурашки.

Я продолжала сидеть у его ног. Возле них было безопаснее. Вот только мужчина переступил через меня и направился к столу, который едва не ломился от выставленных на него тарелок. Фрукты, свежие овощи, покрытое хрустящей корочкой жаренное на огне мясо. Богато живут разбойники! Не все знатные лорды могли себе позволить подобное обилие еды!

– Зато вы забрали кое-что, что принадлежит мне, – добавил Эверард и бросил на краешек стола перчатки.

– Здесь все мое, – оскалился главарь головорезов и обхватил пальцами рукоять ятагана.

Его обступили другие бандиты. Казалось, вот-вот начнется драка, да только никто не спешил вступать в бой. Все чего-то ждали. Знака. Или неверного движения.

– Твой дом – твои законы. – Голос Эверарда не изменился, будто его не заботила нависшая над головой угроза. – Это никто не оспаривает, потому убери своих ребят. Давай договоримся мирно. Ценная информация взамен на ничего не стоящие для тебя расписки.

Хэг совсем по-звериному ухмыльнулся. Я начала медленно отползать, собираясь воспользоваться моментом, но главарь подал знак головорезам, и они подхватили меня под руки. Понесли к нему. Бросили возле него и придавили сверху ногой, заставив поклониться.

– Чай, девка тоже нужна?

– Нет, не интересует, – небрежно ответил лорд, и последние крупицы надежды растаяли.

А чего я ожидала? Ясно же как белый день, что такой человек не станет спасать девушку из западни. Он тот, кто заботится только о себе. Ему даже не важен друг. Притом избитый и полумертвый. Имеют значение лишь жалкие бумажки, способные принести много урнов, ничего более. Вот какое его истинное лицо. Вот каков этот мужчина на самом деле. Алчный, жадный, продажный.

Я скосила полный презрения взгляд на Эверарда. Серьезный, непроницаемый, словно вообще не способный ни на какие эмоции. Былое отчаяние кануло в небытие. Я разозлилась… на себя, на Марвина, на родителей, которые так внезапно ушли из жизни, но никак не на него. А за что? Он для меня никто. Мы друг другу ничего не должны. Я не обязана его уважать, а он не должен знать моего имени.

Хэг схватил меня за волосы и потянул вверх. Заскользил по лицу взглядом, оценивая, и остановился на губах. Дернул на себя, заставив упереться ладонями в каменную потную грудь, проступавшую через неровно висящие на плечах шкуры. Желудок отозвался спазмом. Появилась тошнота от смеси неприятных запахов, исходивших от этого мужчины, от его близости, от понимания, что он собрался сделать. Вот только он перекинул меня через ногу, будто половую тряпку, и погладил по ягодице.

– Может, то мясо хочешь, что притащили мои ребята? – с затаенной угрозой продолжал спрашивать Хэг.

– Не хочу.

– Или выведываешь что-то?

– Нет. Меня интересуют только расписки, – оставался спокоен Эверард.

Я дернулась, чтобы сбросить с себя ладонь этого ублюдка и как-то слезть с его ноги, но тот шлепнул меня, словно провинившееся дитя. Щеки опалило жаром. Мне понадобилось немало сил, чтобы побороть волну негодования и отчаянное желание воспротивиться. Лучше сейчас вести себя смирно. Пусть это ослабит бдительность бандита. Возможно, вскоре он позабудет обо мне, что позволит воспользоваться крохотным шансом сбежать. Или… Я отыскала взглядом оружие, висевшее у него на поясе. Жаль, не поможет. Можно подгадать момент и выхватить его, но эта железяка будет соизмерима с палкой в моих руках – такой же бесполезной.

– Явился в мою берлогу ради обычных бумажек? – беззлобно произнес Хэг. Вот только я чувствовала напряжение его мышц под моим животом. – Выследил моих ребят, как-то пробрался через охрану, потребовал встречи со мной и теперь ждешь моей?.. Как там богатеи говорят? Благосклонности!

– Мне ничего не нужно – только расписки, уверяю, – Эверард говорил так, будто полностью контролировал ситуацию. – А защита твоя не так уж и хороша, раз сюда сумел пробраться посторонний. Именно эту информацию я и хотел предложить: то, как попал в твое убежище. Знаменитый Хэг не все учел. Ты обезопасил себя от проникновения, вот только замуровал не все дыры.

Главарь сдернул меня с ноги. Я грохнулась на землю и от возмущения вскинула голову. Правда, прикусила губу и прикрыла на пару мгновений глаза, усмиряя забурлившую в груди злость.

– Выбирай! – загромыхал рыжебородый разбойник. – На каком из этих кольев будет висеть твоя голова?

– Сперва выслушай, а затем пытайся достать мои внутренности и разрубить на куски.

Хэг минуту прожигал лорда взглядом, а затем поманил пальцем меня к себе. Его ребята подтолкнули к нему, заставили прижаться щекой к сапогу, вновь унижая. Я лишь стиснула зубы и приготовилась ждать… когда им надоест.

А ведь надоест. Нужно лишь вытерпеть, стойко вынести все оскорбления и намеки, выждать подходящий момент и тогда начать действовать.

Эверард сел на стул. Он достал из кармана сверкающий всеми цветами радуги кристалл и положил его возле своих перчаток. Камень показался волшебным. Эти диковины редко можно встретить – лишь очень богатые люди способны приобрести такие. Их производили Видящие, которым подвластна магия и у которых невообразимые способности. Все дело в том, что они принесли в жертву свое зрение и получили взамен нечто большее – возможность управлять скрытыми от других потоками энергии, которые пронизывали наш мир. Вот только слишком велика цена. Лишиться всего ради участи марионетки? Ведь все Видящие находились под контролем. Они обитали в башне на Севере, некоторые помогали знатным лордам в их делах. И ни одного свободного человека! Зачем так жить? К чему такая жертва?

– Это путеводный свет, – пояснил Эверард, указав на диковинку. – С его помощью можно отыскать даже самые замаскированные пути и найти изощренные лазейки. Так я нашел ход в твое логово, Хэг.

А главарь вдруг рассмеялся. Его веселье показалось странным. Однако он продолжал хохотать, веселясь от души, заставив даже л