Прочитала с интересом. Здесь кое-что есть, даже пару новых и раскопанных фактов для меломанов вроде меня. И все же книга крайне сырая, много повторений, буквально слово в слово, еще досадно, что автор то и дело нагоняет "воду" для объема. Кстати, исповедальные строчки о личной связи с дорз рокнрольщика, чья юность пришлась на 70-е в ссср, интересна ну хотя бы как исторический документ. Первая глава книги намекала на выстраивание параллелизма между автобиографией и дорз, и поначалу я даже удивилась и обрадовалась, ведь это хороший заход - Моррисон глазами советского хиппи, что-то такое, редкое и трепетное. Но ожидания не оправдались. Вероятно, автор хотел что-то подобное выразить, но осёкся и предпочел держаться жанра биографии знаменитости. Но в таком случае масса вопросов к формальным вещам: напрягли обильные рассуждения о том, что "мог думать или делать Джим в той-то ситуации", рисовать и дорисовывать за Джима версию событий и чувств - это, пожалуй, бред. Джим самодостаточен и за него не надо фантазировать, побольше бы цитат из стихов - этого остро не хватило книге, в которой доказывается, что ДМ прежде всего поэт , принявший рокнролл как форму высказывания. Не вполне ясен наезд на Оливера Стоуна и его "похабное"кино, на прочтение книги у меня ушло часов 10, кино же на хорошем драйве уложило абсолютно такую же версию бытия шамана-Моррисона в 1.5 часа. Причем автор толком не аргументирует, чем так уж режиссер плох, разве что только по поводу Памелы, дескать первая любовь Дж.М. - совсем другая девушка, но и в кино никто на идею первой любви с Пам не напирает. Как-то недостаточно для определения "похабного". Структура книги вроде бы замыслена неплохо, атмосфера и миф 68 года с Летом любви - центр и оселок, но, не хватило мяса, кропотливости в работе с цитатами, с фактами. А может, все надо было просто сократить раз в 5, и не сопровождать героя до смертного одра в Париже, а как-то высказаться нелинейно, и было б счастье. Ан.Ро.
Пришло время наконец совершить полный и решительный break on through. За год до этого – в тот самый год, когда у Doors вышел первый альбом – принципиальный партизан Че Гевара получил пулю в сердце в заброшенной боливийской деревне. Это было время, когда Уэзермены смешивали химические компоненты на конспиративной квартире в Нью-Йорке, готовя начинку для бомб, а по другую сторону океана Ульрика Майнхоф и Андреас Баадер уже были знакомы.
с хохотом приставлял нож к животу беременной девушки, в ярости выкидывал стопки своих книг из окна очередной квартиры, спал на пляже, ездил по Лос-Анджелесу полуголым на велосипеде с сигаретой в зубах, исчезал, когда все его ждали, появлялся, когда его не ждал никто. Он летал в Лондон, чтобы отдать должное духу Оскара Уайльда, и ездил в пустыню, чтобы найти маленький круглый кактус пейот. Он кружил, и плутал, и ухмылялся, и путал, и запутывал
