Оглавление

Часть вторая. Предсказуемые люди
Том 2

1. Секреты вещества

Доброе утро, Вестаун! Сегодня в эфире ваш любимый телеведущий. Обаятельный мужчина, способный сразить сердце любой красотки западной столицы, попутно снимая кошек с деревьев и лохматя макушки беспризорников. Все ради вашего удовольствия и веселья. Вместе с ним непревзойдённая силачка, пятикратная победительница конкурса самых пшеничных волос материка. Дамы и господа, ваши аплодисменты, Джек и Элисон!

Нет ничего лучше утреннего монолога, после долгожданного высыпания. Особенно если ночка украшена отвязной девчонкой, которая… где она, кстати? Аа, кому я рассказываю! Отвязная девчонка уже наверняка стреляет по пустынным фантомам где-нибудь на границе с океаном, оставив напарника еще до того, как ботинки заняли законное место около… а ботинки-то где? Я совершенно точно помню, что правый должен лежать у входа, а левый под кроватью. Но ни одного, ни другого нет. Однако беглый взгляд по выделенной правительством каморке, быстро определяет место базирования обуви — закуток раздевалки. Вот только я бы ни за что не догадался ее там оставить. Это так же нелогично, как вешание одежды на… а чтоб тебя! И куртка убрана в шкаф! Хаос! Пока я спал, мир съехал с катушек, земля стала небом, а вода превратилась в пламя. Что дальше, идеальный порядок в наших жилищах? Так и есть. Одежда убрана, посуда вымыта, на полу не валяется мусор с пустоши. Похоже, здесь больше не живут мальчики, контроль в руках девочек. Правда, их почему-то нигде не видно.

Я сделал парочку любимых утренних движений ленивцев, а именно, сладко потянулся несколько раз, окончательно прогоняя сонливость, и сразу же проспавшимися глазами, быстро обрекшими нужную фокусировку, обнаружил электронный листок с оставленным посланием «увидимся у входа в центр. Вечером».

Иногда наблюдая подобные сообщения, в голову влезают весьма радикальные идеи. Например, прицепить к шустрой длинноножке тяжелую гирю. Но более глубокое размышление естественно отвергает их как полностью абсурдные и в корне неправильные. Она же сильная, сможет убежать с любой гирей! Ладно, что теперь горевать по чистой комнате. Пора уже забить чем-нибудь живот, желательно чем-нибудь вкусным, ибо быстрые блюда из холодильника в ближайшие дни будут напоминать о мрачных подземельях Вейруса и угрюмом лице Вэйлера Брайта, хе-хе.

Что ж, мои интуитивные навыки выживания в этой большой и злобной вселенной всегда находят нужные места. Путем скрытного движения и бесшумной поступи энергика мне удалось пробраться в одно подобное заведение, находящееся уже за высокими стенами каменных джунглей. Там я незаметно проскочил между столиков как можно ближе к барной стойке, за которой где-то притаился источник приятного аромата. Но взять что-то, не подняв тревоги, было практически невозможно, поэтому пришлось лишь ждать до тех пор, пока работники не оставят вкусное без присмотра. Но дальше случилось невероятное, одна из добрых леди, порхающих с подносом в руках между клиентами, остановилась и сказала что-то совсем несуразное.

— Привет, Джек! Ты поесть пришел?

Она просто-напросто попросила меня занять место, затем приняла заказ и буквально через пару дек, благословенные яства были расставлены перед голодным ртом. И платить вообще не потребовалось. Учитесь дети, как нужно добывать себе пропитание!

Естественно, с присущим по статусу самого могущественного человека ЛЮКА благородством, я накинулся на блюда, опрокидывая тарелку за тарелкой в бездонную дыру резинового желудка роумера. Однако одна мысль все-таки не давала покоя. Что-то с этим заведением было не так. Важная деталь отсутствовала в главном зале, пропала определенная изюминка, без которой практически идеальная картина семейного заведения трещала по швам, словно бабушкины рейтузы. Внимательный взгляд пустынного ястреба увидел несколько фотографий на стене почета, которые сразу выявили изъян. Отсутствовала хозяйка заведения!

— Тори, а где Ники? — на чистом языке шпиона спросил я. Однако девушка не поддалась на обаяние красавца, ловко свернув с ответа.

— Ее сегодня не будет, Джек. Дела (это ложь, скрытие мотива).

— Пссс! Ха-ха-ха-ха! — свалился я в дикий хохот, хватаясь за живот. Довольно дикая реакция на тревожное сообщение, правда? Вот и официантка посмотрела на красного от слез роумера со слегка ошарашенным видом. Также поступили ближайшие к эпицентру смеха посетители. Однако забавным мне показалась вовсе не угрюмая подсказка от Тори, а передача утренних новостей. Там какой-то канал транслировал короткую нарезку мелкого хулиганства на вестонской фабрике. Детишки в забавных одежонках, со стремными масками на лицах убегают от охраны. Спрашивается, что тут смешного? Да ничего, просто клетчатая рубашка показалась знакомой… А я всегда переживаю, что ей скучно в мое отсутствие.

Ладно. Проехали. Быстрый опрос показал, что все работники заведения оказались под действием заклинания забвения, отнекиваясь от прямого разговора. «Не знаем» да «она не сказала». Все врут по одному учебнику, вероятно очень сильный волшебник поработал. Допытываться истины подобным методом казалось совсем бестактным поведением, в конце концов, если не хотят говорить — это их дело. Поэтому я пошел другой дорогой. Под видом безобидного бродяги поднялся на второй этаж, чтобы пробраться в комнату хозяйки. Уютные апартаменты биороида оказались пустыми, само собой. Излишне аккуратно собранного потока искусственного человека не наблюдалось в здании вообще, но вот улики, намекающие на причину ее отсутствия, вполне могли отыскаться. Результат вскрытия, правда, совсем не предвещал каких-либо окрыляющих новостей. Окровавленные повязки на столике, окровавленные повязки в мусорке, следы хирургического вмешательства в виде красного скальпеля и медицинской нити, а вместо вечно радужной энергетики, навеянной невидимыми бабочками, от стенки к стенке резонировала боль.

— Кому-то здесь было плохо еще совсем недавно, — осознанно предположил я, проведя рукой по до сих пор расстеленной кровати, — кому? И при каких обстоятельствах?

Если бы случилась настоящая беда, господа конспирологи с первого этажа вряд ли смогли ее утаить. Должно быть, просто Сали с лестницы упал. Больше улик среди спешно возведенного беспорядка не нашлось: ни билетов на лазурные берега, ни счета за ритуальные услуги — следовательно совсем катастрофы наверняка удалось избежать. Но в этом городе мне толком даже не у кого спросить, остается лишь ждать встречи с биороидом, надеясь, что Эл исправно выполняла обязанности общительного человека.

До встречи по-прежнему оставалась куча времени наверное, которую необходимо было как-то убить. Желательно не мучительной смертью. Решением этой проблемы послужило наверстывание упущенного. На этаже гостей военного городка в комнате номер тридцать три остановилась одна занимательная особа, под чью изобретательную руку попал контроль секретного правительственного проекта.

— Тук-тук-тук! — довольно резко шлепнул я ладонью по указанной выше двери несмотря на то, что все апартаменты снабжались системами оповещения.

Прошло несколько длинных мик, в течение которых на другой стороне подвижной преграды послышались звуки переполоха, спешки, спотыкания, опрокидывания хрупких предметов и наконец появилась голова. Ее хозяйка своей шальной невыспавшейся прической могла бы дать фору любому роумеру. Чтобы так выглядеть с утра нужно спать в позе летучей мыши.

— Привет, Джек! Как дела? Где Элисон? Ты почему так рано или уже полдень? Выглядишь хорошо, как дела? — впихнула все мысли она в одно предложение, с интересом оценивая гостя, при этом дверь держа в едва открытом состоянии.

— Слишком большой ответ для разговора в коридоре, — улыбнулся я.

— Ой, прости, прости! Заходи конечно, смотри под ноги, — тут же отскочила хозяйка в сторону, вспоминая о принятом этикете.

Что ж, в этом месте придётся описать комнату неряшливой персоны, так как внутреннее убранство помещения точно заслуживает пары слов. Конечно же, во-первых, квартиры гостей не шли ни в какое сравнение с апартаментами роумеров. Просторные светлые помещения, включающие в себя две комнаты с высокими окнами, открывающими чудесный вид на городок. Белые стены без единого выступа или провода, огромный монитор домашнего кинотеатра, настоящая уборная, да и в целом шикарная жилплощадь. Однако именно в тридцать третьей комнате эти преимущества терялись, они практически не ощущались даже в сравнении с клетушками подземных этажей. Возможно, виновником уменьшения пространства являлось куда большее наличие комфортной мебели, а может, конечно, и кучи мусора, уже успевшие собраться в карьерные насыпи, словно в мире, пережившем экологическую катастрофу. Как, спрашивается, девчонка с выжженной школьной пятеркой на лбу умудрилась в течение десяти циклов загадить собственное жилье настолько качественно? Причем систематики никакой, создается впечатление, что она приносила каждый вечер с работы некоторый эксперимент. То есть испытываемую установку, измерительные приборы, сопутствующие данные в виде переносной электроники и поясняющей литературы, все это аккуратно устанавливала на столе, записывала результаты исследования, а затем одной рукой спихивала на пол, чтобы потом шваброй оттолкать в дальний угол. И так каждый день, вот за десяток накопилось…

Оставить ситуацию как есть, совесть никак не позволяла.

— Хе-хе-хе, — с наибольшей степенью ехидности прозвучал я, — кажется, в нашей общаге завелась бацилла. Всем внимание, всем внимание! Это не учебная тревога, в тридцать третей квартире обнаружено биологическое оружие. Соблюдайте спокойствие, возьмите самое необходимое и немедленно покиньте здание. Уиу-уиу.

Для полноты картины и большей убедительности, я забрался на то место, где наверняка под слоем проводов и пластика должен был находиться диван, свернул ладонь в трубочку и начал изображать звук сирены специальных служб, — спасайтесь! Бегите, кто может! Бросайте детей, их уже не вытащить!

— Да нет же! Мы просто работали допоздна! Я как раз собиралась! (это ложь, стыд). У инженеров, между прочим, времени никогда не хватает, чтобы следить за порядком! (это ложь, стыд). Нормальная рабочая обстановка, так и должно быть у тех, кто делом занимается! (это ложь стыд!).

— Хиии, — по-кошачьи зашипел я, перебив тираду слабых аргументов, затем встал на четвереньки и, словно взбесившееся животное поскакал по квартире, раскидывая по сторонам все, что под руку попадалось.

— Да ну тебя! — красная вместе с ушами, Кара сбежала куда-то в уборную, бросив тщетные попытки убедить стандартными доводами в привитой с детства чистоплотности.

Отличная работа! Одному человеку будет очень некомфортно весь день — значит уже поднялся с кровати не зря. Пока бедолага поднимала уроненное на пол лицо, спрятавшись за тоненькой дверью, я решил пройтись по личным вещам. Приятно обнаружить в квартире школьной заучки полностью подготовленную к боевому применению винтовку, прислоненную стволом к стене, но все же не похороненную в мусоре как все остальное в ближайшем радиусе. В конце концов, не одними знаниями живем, девчонка точно умеет с такой игрушкой обращаться. В шкафу только два наряда, закрывающие тем не менее весь спектр дамских нужд. Домашняя рубаха вместе с короткими шортами и, конечно же, роба инженера для встречи с высшим руководством, друзьями, прохожими, для прогулки, для свиданий, для похорон, свадеб, кинотеатров и т. д. — в общем, универсальная многоцелевая инженерная роба. Хотя стоп! Вот же сумка с вещами, еще не распакованная… На кухне в тон общему дизайну расположилась еда быстрого приготовления — залил водой или поставил в СВЧ, и готово. Очень простое и элегантное решение действительно думающего человека, знающего цену времени. На столе ничего, кроме инструментов, графиков и каких-то записей. Однако место сентиментам в полном хаосе все-таки нашлось. Чуть выше рабочего поля инженера, декораторы встроили в стену полочник, на котором разместились самые что ни на есть настоящие эмоции. Фотографии. Вот именно для этого существуют камеры. Зачем вообще люди снимают пейзажи, ведь камеры сильно уступаю по качеству глазам. За жизнь мне удавалось увидеть много дух захватывающих картин, которые после приходилось наблюдать в виде картинок на стене. Ничего общего. Каким бы ни был искусным фотограф. А вот изображения улыбающихся людей, забавных случаев и старых воспоминаний всегда дарят эмоции. Это те редкие предметы, жизненный оттенок которых может увидеть любой человек, даже не обладающий способностями энергиков. При этом таланты в таком случае будут лишними, чтобы сделать щелчок, нужно только желание и аппарат. Вот и сейчас, я не знаю половину персонажей, но без улыбки смотреть на хохочущих школьников с глупыми выражениями лиц просто довольно сложно.

— Эй, мисс «я — неряха и горжусь этим!», а где твой непутевый братец? — крикнул я за стену, обнаружив другого худого ботаника, гордо поднимающего диплом или награду на головой.

Ответ не спешил с появлением, а когда все-таки прозвучал, то нес в себе легкий оттенок уныния. Видимо, шрам от сегодняшнего утра останется навсегда.

— С ребятами, в Нюхоул. Он все время мечтал об океане! Должно быть, изучает почву побережья.

— «Да, я тоже мечтаю об океане. Только об Атлантическом, а не о северо-фантомном», — мысленно поддержал я Сола.

Блуждая глазами по цифровому прошлому, удалось отыскать одно примечательное фото. На нем дурачились шестеро молодых людей, явно недалеко ушедших по возрасту от всезнайки в другой комнате. Все шестеро строили рожицы, причем один краше другого, все были одеты в нарядный лаборантский прикид, все буквально утопали в радости и предвкушении завтрашний открытий. Настоящие ученые, такими и должны быть истинные мечтатели. Однако интерес у меня вызвали три вещи: фото имело дату создания, которая свидетельствовала о далеком прошлом, когда Кара еще и на свет-то не появилась; двое держащих друг друга за горло ребят выглядели как-то знакомо, что, конечно же, абсурд; на заднем фоне маячило основание, к которому крепился огромный трос, наподобие того, что держит станцию в непризнанном городе. Итак, по порядку. Первое решается легко — мать или отец, а может быть, просто близкие старшего поколения. Второе кажется маловероятным, так как у меня плохая память на лица, которые вряд ли могли встречаться где-то помимо материка Катрины. А вот третье, наверное, все-таки непримечательно, мало каких конструкций существует в этой пустыне.

— Это кто такие? — вытащил я поближе изображение, как только принявшая быстрый душ девчонка осмелилась покинуть убежище.

— Ты действительно не знаешь? Это одна из самых известных фото даже в ненаучных кругах, — с искренней любовью в глазах взяла она в руки снимок, — и самая дорогая любому человеку, понимающему, что планета искусственная.

— Неет, простите. Я слегка плутаю в истории, будучи пришельцем и все такое… — съязвил я в ответ.

Рассеянная мигом вернулась к жизни, вспомнив малозначительный факт из биографии утреннего нарушителя спокойствия. — Ну, как тебе сказать, это мои герои… наши герои, я имела в виду. Группа юных авантюристов, поклявшихся изменить мир. И знаешь, им это удалось. Они являются главной причиной для всех ребят моего возраста, чтобы заниматься наукой. История их жизни — это история успеха, смысл которой в том, что нет ничего невозможного для открытого разума. Если веришь — все получится.

— Звучит красиво, конечно, — не полностью убедившись в бесценности легенды, сказал я, — но чем именно они занимались? Тоже хотели улететь в космос?

— Вроде того. Начинали они с борьбы с энергетическим кризисом. Современные энергостанции спроектированы по дизайну этой группы и работают вдвое эффективнее, построенных основателями НИК. Ребята бежали впереди мысли, поэтому опережали другие научные разработки на несколько шагов, а в своих работах говорили, что технологии Итериона давно устарели, бросая таким образом вызов даже праотцам. Так их и прозвали «команда А». Молодцы, да? Они не просто случайно споткнулись об удачный камень, а грызли, грызли, грызли цифры, затем ставили эксперименты, — в глазах забавной девчонки снова засиял огонек, словно она вернулась в родную стихию, — и добились невероятных успехов. Я тебе клянусь, без их вложения ЛЮКА давно бы исчезла под враждебным натиском соседей. Вот смотри. Эта девушка, которая хочет залезть в нос соседке, Амелия Фримен, прикладной физик. Пытается ее укусить, Татьяна Эльн, химик. Парень, что, судя по всему, в момент снимка решил стянуть штаны с друга, Эштон Элион, физик-оптик, остался в трусах Себастьян Норд, гениальный геолог, душит своего лучшего друга Верон Линс, специалист излучений, ну и главарь банды, будущий создатель и бессменный руководитель Проекта А, физик элементарных частиц, Уолтер Бишоп.

— «Хей, я же знаю этих парней!», — озарение спустилось мне на плечи.

— Такие замечательные, яркие. Ох… такая печальная судьба. Я точно знаю, Джек, что, если бы эти ребята до сих пор двигали науку, мы давно бы летали в космосе, — мечтательно произнесла Кара и обняв копию старого фото, прижалась к стене, уставившись в белый потолок, — зато теперь у нас есть шанс, правда?

— Конечно есть! А как этот Проект А…? — мигом согласился я, приметив знакомы слова, которые по какой-то хитроумной создателя причине преследуют меня по всему материку.

— Я не могу рассказать о Проекте А, — тут же довольно улыбнулась бестолковая хранительница секретов государства, — это тайна. Меня и так постоянно ругают за лишние разговорчики. Поговори с мисс Фрост, она все на свете знает.

— Эээ… — безнадежно махнул я рукой, — не больно-то и интересно. Что у вас там с дырой в земле? Пробились уже? Или до сих пор пыль стираете?

Похоже, в мире все-таки существует научная тема, которую любознательному инженеру не совсем хочется обсуждать. Ее глаза мигом потускнели, а всесильное фото, скрывающее решение насущных проблем, опять оказалось перед лицом.

— Мы многое попробовали. Честно. Только вот результаты немного удручают… — буквально пожаловалась девушка, словно слой земли играет по грязным правилам, обижая беззащитных людей в белых халатах, — все буры сломались, так и не сделав отверстия. Материал имеет структуру спрессованного гравия, он должен крошиться, но почему-то стачиваются напайки на пилах, а следов пиления практически нет. Он очень быстро проводит тепло, поэтому лазеры лишь нагревают поверхность, но не разрушают. Поверхностные взрывы вообще результатов не приносят, только стены тоннеля ходуном ходят. Даже у расширительной пены не хватает стойкости, чтобы трещину увеличить. Одна напасть за другой…

— Ну дак взяли бы свою суперпушку, да шибанули посильней, — отобрал я фото, чтобы убрать на законное место, тем самым столкнув инженера с пути «вот бы старший братик помог». Однако Кара лишь уткнулась стыдливо в подушку, услышав весьма подрывную идею.

— Ты уже об этом думала, не так ли? — ехидно потянул я инженера за ногу, заставляя повернуться к себе лицом.

— Думать никто не запрещает. Это же моя работа! — быстро вырвалась из хватки протестующая, — только вот нет портативного сайколового ружья, протестировать не на чем. Что, если луч отскочит? Поэтому вот работаю над ускорителем.

Вместо более подробного описания нового плана она просто ткнула пальцем в сторону столешницы, где под кучей различных чертежей скрывалась схема некоторого устройства, внешне напоминающего полубублик или штурвал самолета.

Предсмертное «О-ОУ» вырвалось из груди при виде опасной штуковины. — Ты хочешь прожечь себе дорогу?

— Угу, думаешь сработает? — с надеждой посмотрела юный изобретатель.

Господа ученые стремятся построить что-то наподобие коллайдера, используя материю непробиваемого слоя в качестве части пути движения частиц ускорителя. Эти атомные частицы расстреляют все на своем пути, а если выражаться простым языком, сожгут дотла. Вот только играть с микромиром крайне опасно даже в лабораториях, а в тоннелях пришельцев и подавно.

— Определенно, — честно ответил я. Что уж там, таким способом материю можно разогреть до десятков тысяч гир[1]и выше, в таких условиях что угодно потеряет целостность, — но, прежде чем устраивать конец света, попробуем кое-что другое. Когда ты должна сдать домашнюю работу?

— К концу декатии, но министры не очень терпеливые люди, Джек. И не очень приятные, знаешь, их наука вообще мало интересует, только результат. Быстрее, быстрее, быстрее, — очень забавно девушка изобразила мужской голос, снова сбегая в уборную и уже оттуда, продолжая беседу, — а что ты предлагаешь?

Что может предложить энергик с пустоши взамен хайтек машин ученых главных институтов? Старый дедовский метод, конечно же. Подобрав с пола ближайший рабочий планшет, я кривым пальцем начал выводить схему специальной машины, призванной решить проблему без поджигания. На самом деле идея с атомными манипуляциями не казалась крайне безрассудной. В конце концов, ребята знают, как контролировать процесс и наверняка всегда смогут вынуть вилку из розетки, если что-то пойдет по плохому сценарию. Вот только в тоннеле царит жуткий холод, и этому должна быть причина, поэтому в этот раз обойдемся без огня.

Как только Кара вернулась в полном одеянии, готовая к рабочему дню, я представил свой высокоточный рисунок и на пальцах пояснил принцип действия. Мой план не требовал огромных вложений ни денежных, ни временных, а наивный инженер довольно быстро благословил задумку. Полагаю, сказалась некоторая репутация и, возможно, превосходство в возрасте, но девчонка быстро поддалась на убеждения несмотря на то, что предложенный подход никак нельзя назвать научным. Интересный момент, Кара без колебаний отложила сборку своего ускорителя, невзирая на последствия. И в ее глазах ни на мику не проскочила тень угроз министров, потеря должности, дохода, ответственность, сжатые сроки, давление — вообще ничего. Она не восприняла идею, как нить спасения из сложной ситуации. Кажется, из ветренной головы все вылетело в один миг, а что будет завтра — дело десятое. Ну и ладно.

Чтобы воплотить планы в жизнь требовался дополнительный материал, но в промышленном городе существует много мест, где можно раздобыть все, что душе угодно, поэтому через некоторое время, я с напарницей, которую подобрал у входа в жилое здание, стоял на пороге кабинета мясных двойняшек.

— Джек! Где ты пропал, дурашка? Мы уже думали поисковый отряд собирать! (это ложь, вежливость) — накинулась с объятиями госпожа Зилла, — ну же рассказывай, что там приключилось?

— Ничего интересного, эээх… — проскрипел я, оказавшись в стальных тисках весьма крепкой женщины, — друзья попали в беду, пришлось выручать.

— Ну дак ты говори в таких случаях! Дорогой мой, мы же могли бы помочь, знаешь ведь, ресурсы семьи Эланс тянуться до самого побережья. Голоден? Сейчас Хорти вернётся, он тоже надеялся увидеть тебя.

— Нет, нет, мы очень коротко, нам нужен пропуск, будьте добры, милая женщина, — поклонился я в ноги администратору.

— Ой ты, проказник. Опять задумал мусор в центр нести, — игриво дернула за щеку она, после чего скрылась в соседнем кабинете.

— Эл, ты ни за что не догадаешься, куда мы сейчас рванем, — как можно более воодушевляюще озвучил я собственное приподнятое настроение.

Однако биороид к этому моменту изучила совсем нехитрого напарника вдоль и поперек, и удивить ее внезапным романтическим предложением, выстроенном в лучшем стиле любовного жанра, не представляется возможным. Она на мгновение глянула сквозь стену, где великодушная хранительница домашнего очага военного городка, напевая под нос поднимающий дух мотив, кодировала два билета на специальную выставку весьма специфической галереи искусств, которую в народе называют промышленной свалкой, а затем, сделав из глаз две сияющие радуги, спросила.

— «А сколько у меня попыток?».

Какой смысл, спросишь ты меня, жить в крупном индустриальном городе и при этом крайне редко посещать величественные помойки каждый вечерок-другой? Никакого! И я о том же. Во люди дают! Рестораны, кино, парки развлечений — надоест на второй день. То ли дело запах технических жидкостей, горы скисшего металла, останки использованных вещей — это настоящий музей, демонстрирующий каждый день новую выставку городской жизни. Сразу видно, чем народ вечером занимался: кто-то купил новую машину, кто-то мебель, кто-то решил, что старые рваные трусы ему больше не идут, а кто-то просто имеет много денег. Интересно, какие энергетические затраты несет общество, перерабатывая собственный мусор. В целом всю отходную индустрию делят на два основных направления: органический цистез и, соответственно, неорганический девайринг. Думаю, пояснять в чем заключается отличие одного от другого в общем плане не нужно. Отмечу лишь, что фотосинтез — занятие крайне дорогое, поэтому выкидывать на улицу органику не стоит, за подобные растраты полагается штраф и довольно высокий. К тому же правительство и вправду прилагает немало усилий для сборки живого мусора. Тут тебе и ежедневные специальные грузовики, обслуживающие биоотходы каждого здания в городе, налоговые льготы для далеких провинциалов, и даже платные курьеры бегают по квартирам совсем ленивых горожан. Собранный мусор сваривают в простейшую биомассу на фабриках вторичного использования, а затем раздают по новой потребителям, которые кладут ее во всем известные синтезаторы и получают бургеры и хот доги. Наверняка Моли сказала бы характерное «дрянь», если попыталась описать подобную еду, хотя страшного во вторичке нет ничего. Лишь бы синтезатор оказался качественным. Но на все нужна энергия!

С рынком неорганических веществ все куда проще и привычнее. Классические отходы на Катрине разделять не принято, эта обязанность ложится на плечи сортировочных фабрик, расположенных как раз-таки на территории свалок, где автоматические линии сами раскидывают по сортам различные материалы. Опять же, в общем они делятся на два типа: поддающиеся переработке, так называемые вторенты (как правило простые вещи вроде металлов и несложных химических соединений) и неподдающиеся — первенты (сложная химия). Первенты направляются напрямую в центрифужное замешивание. Это такая шарообразная камера, в которой происходит вращение винегрета изо всякой гадости под действием какого-то типа излучения. После завершения процесса перерабатываемая масса превращается в землю, только в землю! Иными словами, становится полностью бесполезной и не представляющей никакой стоимости, но при этом безопасной и безвредной материей. Вторенты же проходят классические циклы переработки и используются повторно в производстве. Довольно просто, не так ли?

В Вестауне есть несколько свалок органики и неорганики, причем одна из них находится довольно близко к северным воротам, но я таскаю Эл на юг. Так как южный полигон самый крупный в городе, следовательно, он же самый «богатый». Поскольку романтику подобных мест почему-то полностью игнорирует общество, их укромно прячут под землей, ну или по крайней мере ниже нулевого уровня. Слишком шумно, слишком грязно, слишком пахнет — в общем, люди придираются к мелочам, но деваться некуда. Общественное мнение говорит уберите, значит надо убрать. Итак, южный полигон нашел себе пристанище в огромном котловане, который внешне походил на простой угольный карьер, где могли бы работать специальные экскаваторы размером с пятиэтажный дом. Эта выгребная яма практически касалась высокой стены города своей северной окраиной, подпиралась наружным «гетто» с востока и граничила с логистическим центром на западе. Сортирующая фабрика лишь торчала определенным компонентами где-то в центре, но основной массив машинного оборудования прятался под землей. Остальная территория полигона поделилась на несколько секторов, в каждом из которых не покладая рук трудились десятки рабочих, разъезжающих на погрузчиках из одного в другой, судя по всему, приводя хаос винегрета к некоторой собственной структуре. А вот с неба котлован прикрывался тремя огромными трубами, тянущимися к печально известной станции. Кстати, что по ним качали и зачем, было не очень понятно. Так же, как и назначение самой станции, надо полагать — она просто устарела и теперь не функционирует. Вот только почему трубы-то хранят? Каждый раз прихожу и каждый раз напоминаю себе задать этот вопрос двойняшкам. По периметру карьер ограждал не самый высокий на свете забор, связанный из простой проволоки и украшенный предупреждающими знаками, обещающие жирный штраф всем нелегальным искателям приключений. В былые времена я просто перепрыгивал через ограду, чтобы свободно ковыряться в любых кучах. Благо работникам присутствие посторонних на охраняемой территории не казалось чем-то требующим дополнительного внимания. Но нынче времена поменялись, теперь магистр Джек может просто выбивать ногой входную дверь, красуясь перед охраной специальным пропуском.

— Добрый день, джентльмены! Внеплановая инспекция, пожалуйста, подтяните пояса, — радушно озвучил я двум господам, увлеченно спорящим о своих повседневных неурядицах перед экранами камер наблюдения.

Оба слегка дернулись, приняв гостей свалки в качестве сюрприза, и тут же вздохнули с облегчением, разглядев частых посетителей.

— Джек, тебе не нужно каждый раз заказывать пропуск, — лениво подошел один из ребят, чтобы просканировать предъявленный электронный чип, — мы таких как ты пускаем без каких-либо разрешений. В конце концов, человек имеет право прийти к себе домой без спускания штанов.

Довольный парень весело подмигнул напарнику, даже не взглянув на результат сканирования, после чего оба по-дружески рассмеялись.

— Ааапчи! — как можно более демонстративно оросил я шутника, тут же подергав сопливый нос, — прости. Какую-то дрянь с Вейруса притащил, чертовы искустволюбы.

Однако охранник мигом прижался к стене, словно повстречал в узком коридоре прокаженного, а его напарник с не менее испуганным видом нажал на нужную кнопку, открывающую внутреннюю дверь.

— Иди уже отсюда! — крайне резко скомандовал он, всем видом выказывая острое желание скорейшей дезинфекции.

Сделав низкий поклон, я не стал докучать офицерам и с довольной физиономией выскочил наружу, краем уха услышав ругательное «чертовы роумеры…»

Контрольно-пропускной пункт находился еще на поверхности, а закрывал он крутую дорогу вниз, по которой с довольно высокой частостью ходили грузовые машины. По идее вдоль спуска существовала дорожка для прохода пешком, но она нужна была только слабакам. Крутые ребята сигают прямо через бордюр, в ближайшую гору металла или коробок из-под бытовой техники, как повезет. Именно так я и поступил, а следом полетела Элисон.

— «Какой именно материал мы ищем?» — первым делом спросила она после приземления в лабиринте потерянных сокровищ.

Основное действие происходило где-то ближе к центру котлована, именно оттуда доносились звуки опускающихся прессов и сдающих назад погрузчиков. На внешнем же кольце царили приемлемые для разговора тишина и спокойствие. Кропотливые работники этого сектора уже благополучно рассортировали отходы по определенной систематике и, судя по всему, начали укладывать их в контейнеры для дальнейшей транспортировки.

— Смотри, — из внутреннего кармана ветровки я достал гладкий стержень цилиндрической формы, имеющий серую раскраску в крапинку наподобие карандашного графита, — названия не знаю, но на Катрине эта штука применяется в сердечниках машинных двигателей и трансформаторных устройств. Нам нужно собрать как минимум три десятка миларов. Ясно?

— «Ок!» — подняла вверх большой палец готовая к любым трудностям девчонка, после чего практически пустилась в поиски, однако правила определились не все.

— Стоять! Ковыряемся пару хронов. Тот, кто соберет меньше, покупает ужин, — с хитрой физиономией протянул я руку.

Дерзкие вызовы бесстрашный биороид всегда принимает с гордо поднятым лицом и, ни мики не колеблясь, сжимает ладонь ушлого напарника. Правда, конкретно на этот раз несколько кусков ржавого железа откололись от ближайших куч и тут же прилипли к рукам и ногам чересчур доверчивого соперника, спаявшись в единые оковы.

— Начали! — громко озвучил я старт, после чего с довольным лицом запрыгнул на ближайшую кучу поломанной электроники и принялся обесценивать хроны чьей-то монотонной работы.

Эл же с характерным «хм… хм…» сначала пришлось разбираться с подаренной мне форой. Она повернула спаянные вместе руки в крест, создав таким образом максимальное натяжение наручников, а затем одним резким движением разорвала оковы. А если есть руки, то и ноги освободить большого труда не составит. Как только девушка разобралась со случайными неприятностями, то сразу же присоединилась к соревнованию, откидывая подальше в угол идею уступать хитрому роумеру.

Поскольку объем предоставленного великодушными жителями Вестона материала был избыточен для решения настолько мелкой бытовой нужды, то собрать нужное нам количество не являлось сверхсложным препятствием. Просто вытаскиваешь какой-нибудь агрегат, отрываешь все, что можно, смотришь, есть ли что-то полезное, берешь или не берешь и затем двигаешься дальше. Хрон спустя на земле появились две кучки серых деталей разной формы и величины. А тем временем где-то на середине пути случился короткий антракт.

— Джек! Джек! — позвал меня женский голос, исходивший откуда-то сверху. Я мигом забрался повыше, чтобы определить источник, коим являлась красноволосая девушка, приветливо машущая рукой из-за наружной ограды котлована.

— Хееей! Доброго вечера, госпожа Никалириина. Я смотрю, вы готовитесь к холодным временам, — заулыбался я, оценивая внешний вид барной красотки. По какой-то причине она одела длинное зимнее пальто, вязаную шапку с помпончиком и даже пару рукавиц.

— Замерзаю слегка, — виновато призналась та, — так и подумала, что тебя увидела. Молодец, что Эли оставил в штабе.

Последнее предложение заставило немного прокашляться, пока мозг продумывал вариант действий, поддерживающий неверную трактовку происходящего. Но судьба решила по-своему, так как довольный биороид, конечно же, услышал знакомую, чтобы с задором в глазах и с корпусом ломанного синтезатора в руках тоже забраться повыше, дабы лично приветственно помахать ладонью.

— Джеееек, — как-то разочарованно протянула Ники, с откровенной жалостью изучая чумазую с головы до ног Элисон, — она же девочка…

— Прости, — развел я непринужденно руками в стороны, при этом уставившись на запутавшуюся напарницу, пытающуюся уловить суть проблемы.

Но в итоге она смогла лишь озадаченно покачать головой, — «не понимаю».

— Я тоже не понимаю, спроси леди в теплом наряде, — снова повернулся я лицом к гостье, которая сначала вяло выдохнула бессмысленность нравоучения, а затем вновь включила свою фирменную теплую улыбку.

— Полагаю, ты уже слышал историю…

— Да. Эл успела поделиться. Честно говоря, никогда бы не подумал, что ты станешь нападать на девку с ножом в руках посреди огромной толпы. Это же одни сплошные свидетели, — честно посочувствовал я подруге.

Правда, биороида эскортного типа очень сложно смутить любыми высказываниями, особенно эту красноволосую барменшу, обладающую безмерно мягким характером.

— Не было выбора. Она сказала, что Джо плохой бар, — защитила хозяйка свою честь, после мики мечтательного придумывания достойного ответа.

Наступил момент посмеяться. В такие времена понимаешь, почему заведение не может удержать особенную атмосферу в отсутствие начальницы. Везде, куда падает ее легкий, словно лепесток розы взгляд, появляются ростки домашнего уюта.

— Придете? Адрес знаете? Голодные? — с надеждой посмотрела она на самую неопрятную парочку в грязном городе, после возвращения разговора в естественное русло.

— Да, да иии да, — короткое согласие прозвучало в ответ.

Именно настолько уверенная и прямолинейная реакция мигом вернула горсть радости в сердце слегка похрамывающей бедолаги, которая со спокойной душой благодарственно помахала рукой, сопроводив свой уход фразой «до темноты не сидите, пожалуйста».

Мы и не собирались. Я работаю как паровоз, и пшеничный хвост тоже изредка помогает. Ближе к концу программы, когда начал выявляться победитель, пришлось пойти на радикальные меры дабы сбросить с пьедестала юркую соперницу, таскающую серые стрежни один за другим со скоростью промышленного конвейера. Когда она с присущими эквилибристу ловкостью и грацией балансировала на едва держащейся куче мусора, незаметный глазу энергетический щуп определил слабое место в конструкции, чтобы дернуть этот кирпичик и наблюдать последовавший сход.

— Ты будь осторожнее в следующий раз, — едва сдерживая смех, а также попутно перекрикивая получившийся грохот, отправил я предостережение вдогонку скрывшейся из вида светлой голове. Однако продолжить работу тоже не сумел, ведь стоило повернуться спиной к происшествию, как неизвестный источник запустил снаряд в виде оторванной спинки кресла, мигом приземливший шулера с его кучи мусора.

В итоге все-таки получился необходимый объем, как раз в то время, когда на западе появился характерный для пустыни розовый закат. Настала пора двигаться к дому, к чужому дому, само собой.

— «Я выиграла!» — торжественно объявила довольная победительница, к концу соревнования мысленно вспоминая условия игры. Ну что за ребенок! Вроде серьезным делом занимаемся, а ей, видите ли, призы подавай.

— Чего выиграла? — изобразил я недоумение, — мы ни во что не играли…

Собранные в замок ладони энергика заставили обе горки спаяться в единый бесформенный ком непонятной субстанции. Дальнейшей обработки проводить на свалке совсем не хотелось, поэтому с безгрешным видом я обхватил получившийся полулоновый серый камень и с безмятежным «ну что, пошли за приз… в смысле пошли просто нормально поедим, как обычно делаем. Вечером, мы делаем, обычно, в любой день…» двинулся в гору. Однако буквально на втором шаге ноги заблудились в трех соснах, поэтому с характерным ударом я шлепнулся на землю, выпустив тяжелую ношу из, казалось бы, надежной хватки. Причиной падения являлась третья щуплая нога, подсунутая в виде препятствия как раз в момент переноса веса с одной ступни на другую. При этом организатор неприятности словно ветер промчался мимо, в миг забравшись на вершину подъема, сделав кульбит через ограду и минуя КПП, скрылся из виду, оставив после себя лежащий на земле электронный лист с финальной надписью «все равно проиграл:)».

В принципе все районы, находившиеся за стеной, являлись чем-то большим нежели обычное гетто. Да, многоэтажек в потенциально опасной зоне не строили, и жилье по стоимости вписывалось в годовой доход специалиста средней руки. Правда, это вовсе не означает, что кругом обитали нищие и убогие, брошенные на произвол судьбы люди. Более того, всегда находились желающие за бесценок купить клочок земли, который все равно будет в разы больше жилой площади, предоставляемой в каменном мегаполисе, и построить себе уютное гнездышко. Благодаря таким энтузиастам существовали вполне себе уютные улочки с симпатичными домиками, в которых без сомнения могли бы жить семьи с маленькими детьми или парочка пенсионеров. В конце концов вероятность катастрофы, требующей немедленной эвакуации жителей, по поверхностному взгляду со стороны равнялась вероятности землетрясения в вулканически активных районах Земли. Иногда они случаются, но люди все равно там живут. Один только примечательный момент наблюдался на здешних улицах. Поскольку город старенький, то строился он разными поколениями во времена различных трендов на архитектуру, моды и вообще вкуса-цвета. И в отличие от Валераса, сделанного исключительно в такт культуре и целостному пейзажу, в грязном городе администрации было наплевать на внешнюю симфонию чего бы то ни было. Поэтому одна улочка может быть выложена слипшимися двухэтажными каменными домами, украшенными формовыми фасадами с фигурами или колоннами, на подобие Центральной, где стоял Джо. Другая, наоборот, пестрит полностью стерильными белыми коробками, от которых веет хай-тек функционалом, состоящим из говорящих холодильников и вежливых кофемашин. А после вообще наступает зона домов из извести, которые походят на исторический район европейского города, наполненный полностью разделенными зданиями со своими отдельными участками и гаражами. В таких постройках хозяйничали умеренно обеспеченные люди, так как жилой площади хватало на пяток просторных комнат и широкий зал гостиной со вторым светом. Причем сами дома имели причудливую по меркам сегодняшнего времени форму, то есть косые крыши разной высоты, под которыми гарантированно прятался обжитый чердак, случайная башенка, прибитая к боку, словно широкая труба дымохода, уютные балкончики, понатыканные тут и там, чтобы каждый жилец смог утром выпить чашку горячего чая на свежем воздухе — в общем, умеренно обеспеченные. Именно к такому небольшому особняку привела меня Эл, после недолгого блуждания среди красот южного Вестона.

— Уверена? — спросил я чисто интуитивно, ведь еще до произнесения первого слова, тяжелый ком мусора приземлился во дворе унылого здания.

— «Аха» — бодро рапортовала та, явно успевшая разведать маршрут ранее утром, когда, собственно, и виделась с парочкой из Джо.

Что ж, дом большой, но страшный. Думаю, внутри нас ждали вполне себе роскошные хоромы, наполненные дорогой посудой и мебелью, а также призраками погибшей страшной смертью семьи. Внешне казалось, что здание давно забросили, так как на серых стенах высохли от пренебрежительного ухаживания красные вьюны, более не придающие веселый живой окрас, а наоборот, отталкивающие жутким видом темной паутины. Во дворе вообще царила пустота: ни тебе корзинок с цветами; ни детский качелей или раскиданных мячей; ни даже гномика, прячущегося под каким-нибудь декоративным кустом. Только холодная земля и пыль, занесенная ветрами с ближайшего кургана.

— Ну ладно, — с сомнением в голосе сказал я, после чего толкнул входную дверь, но та не поддалась на провокацию. Зато тут же послышались спешные шаги приближающейся временной хозяйки, наверняка уже заждавшейся своих вечерних гостей.

— Привет, ребята, еще раз! Заходите, прошу вас, заходите, — казалось бы, двое вымазанных черт знает чем бродяг с улицы должны вызывать у ответственного жильца не самые притягательные эмоции, однако красноволосая барменша из Джо практически за шиворот втащила обоих внутрь.

— Все сделали? — словно добрая соседка, провела она нас с Эл в гостиную, чтобы помочь снять одежду и познакомить со внутренностями временного пристанища.

— Окей, кто тут умер? — в шутливой манере спросил я, как только удалось получше осмотреть окружение. В принципе мои ожидания оправдались, дом действительно изобиловал дорогим убранством в виде картин на стенах, музыкального клавитона, выставленного на всеобщее обозрение, дорогой органической отделкой, создающей иллюзию срубленного поместья, и вообще всякими атрибутами аристократа или потомственного дворянина. Копии изображений катастрофы, семейное древо какого-нибудь старпома, первые конструкции на месте будущего мегаполиса — определенно здесь должен был жить образованный человек. Правда, все это изящество среднего класса никогда толком не использовалось. Нет следов человеческой жизни, все предметы мертвы, похоронены под защищающими от пыли простынями.

— Нет, нет, — конечно же закивала девушка, — хозяин, хороший мальчишка, просто не успел тут толком пожить. Он сейчас в столице, там настоящая квартира. Поэтому этот загородный домик пустует с момента постройки, вот. У нас два этажа и девять комнат, гостиная, кухня. Спальни находятся наверху, с вашего позволения я уже заняла одну. Остальные тоже полностью оборудованы: кондиционер, душ, туалет. Ох, просто великолепное постельное белье, так что выбирайте любую! Я все уже проверила, купила продукты, средства личной гигиены, внизу есть небольшая баня, если вы увлекаетесь, а также вот та дверь ведет в развлекательный зал. Там компьютер, кино, есть, что почитать, игры — в общем, будем отдыхать.

Дааа, оба высокопоставленных клиента некоторое время хлопали пустыми глазами, пытаясь осмыслить услышанное. Естественно, именно к такому отношению они всю жизнь и привыкали, поэтому приняли как должное сложные слова вроде фильтрации воздуха и массажный душ.

— Хорошо, очень хорошо. Консуэла! — тут же крикнул я, высоко задрав немытый нос и подзывая выдуманную домработницу. — Где ты там? Принеси нам тапочки. Дорогая, ты хочешь фруктов? — повернулся к Эл и, не дав ей ответить, продолжил, — неси фрукты! Моя дама сердца скучает без корзинки фруктов.

— Пока вы не приступили к ужину, пройдемте вниз, у меня для вас приготовлен сюрприз, — просто светясь от удовольствия, гостеприимная хозяйка повела нас в подвал. Даже сложно предположить, что может быть лучше холодильника, забитого едой и выпивкой, но судя по открыто демонстрируемой радости девушки, там как минимум должен находиться спа салон с тайским массажем, а может быть, и квалифицированным андроидом с двенадцатью руками различного назначения.

Я промахнулся совсем чуть-чуть в своих догадках, ведь на минус первом этаже в самом конце длинного уютного коридора с мягкими велоровыми полами, располагался небольшой спортивный зал, в центре которого дальновидный хозяин додумался установить бассейн! Ну может быть не для полноценного плавания, но круглая купель, в которую для расслабляющего массажа без проблем смогла бы уместиться шумная группа десятка подростков.

— О всезнающий! — вожделенно воскликнул я, — не может быть!

Действительно, последний раз в какой-либо ванне я находился милении назад, не говоря уже о Катрине, абсолютно безводной планете, единственный океан которой крайне плохо подходит для оттачивания техники кроля, да и для серфинга тоже вряд ли сгодится.

— Нравится? — в глазах хозяйки читалась искренняя радость от полученной реакции гостей, ведь она явно провела тут целый хрон, а то и больше, пытаясь по-настоящему удивить тружеников фронта, — Джек, тебе совсем необязательно, там ведь есть раздевалка, не торопись, ну ладно…

Девушка толком не успела объяснить свою мысль, так как голый энергик пулей пролетел мимо с боевым кличем «БОМБОЧКА!» и со всего разгону врезался в бирюзовую гладь, пуская волны по всему бассейну и по прилегающему полу.

— Эх… — устало выдохнула Ники, оценивая поведения ребенка, весело разбрызгивающего воду по сторонам, — Эли, а ты можешь снять… а, ты тоже, ну ладно….

Мимо пролетела вторая пуля, точно также поджавшая ноги перед прыжком и с таким же довольным видом ушедшая под воду.

— Нападение кракена! — разнеслось по всему помещению, при этом светлая голова снова погрузилась под воду, едва ли успев высунуться. Следом скрылся и роумер, потеряв надежную опору благодаря очередной подножке, а бассейн забурлил активными боевыми действиями.

— Ну, я вижу, у вас все под контролем, господа, — улыбнулась Ники, собирая с пола грязную одежду, после чего поспешила к выходу, чтобы закончить приготовления к ужину, но покинуть помещение она не успела.

— Погоди, погоди, погоди, — остановил ее жалобный голос, — а ты что… ты что, нас не помоешь?

— А вы хотите этого? — слегка опешила хозяйка, оценивая, шутит ли чумазый болтун или нет.

— Ну мы не можем сами нормально вымыться, — состроил я смазливую физиономию бездомного щенка и, прежде чем Эл успела высказать свое мнение, схватил обе говорящие руки.

Вот это и называется первым классом. Две последующие секи удалось провести в наслаждении, выдавая постоянное «прррр, прррр». Думаю, что настолько качественной жизнь роумера никогда вообще на становилась.

— Что вы там делали, на свалке, я имею в виду? — спросила труженица, стирая с гостя следы технических смазок.

— Мы собираемся сделать большой гвоздь, чтобы со всей дури вбить его в непробиваемый слой земли, а затем пойдем к ядру планеты или фонтану безвременности. Одно из двух. Только не говори никому, это государственная тайна, — описал я более-менее правдивую картину.

— Звучит захватывающеее… — зевнула откровенно измотанная девушка. В первые с момента знакомства развлекательный биороид проявил настоящую усталость, в целом не свойственную искусственным людям. Нет, конечно, ее искреннее желание компании близких людей сложно спрятать за фасадом учтивости и вежливости, одиночество — друг отчаяния. Все мы это понимаем. Но тут скрывалось еще что-то, физическая активность явно давалась Ники с трудом, а небольшое прихрамывание нельзя списать на перепады давления. Она до сих пор мучается от ранения.

— Очень красивые волосы, вот бы еще ухаживать за ними почаще, — гостеприимная хозяйка опрокинула последний ковш воды на хорошенько взмыленную светлую голову, после чего снова подобрала с пола грязные вещи и тяжелым шагом больного направилась к выходу, — теперь я вас оставляю, ведите себя хорошо.

— «Она больна?» — больше утверждая нежели спрашивая, показала Эл, проводив беспокойным взглядом красноволосую девушку, и тут же попыталась покинуть бассейн, — «помогу».

Но прямо на середине пути вылезания из теплой ванны рука напарника обвилась вокруг талии и скинула ее обратно.

— Погоди мику, — оправдал я жест, — надо дать ей время.

Конечно, Эл потребовалось более подробное разъяснение, которое имелось в кармане роумера.

— Мы окажем ей плохую услугу, отобрав работу. Она хозяйка, Эл, понимаешь? У нее есть определенные нужды, вроде обеспечивания гостей всем необходимым. Поверь, я знаю тип, пусть сделает там все, что нужно. Потом будем отдыхать. Иначе она будет беспокоиться, совесть будет мучить и все такое. Посиди немного в пузырях.

— «Я знаю, что такое нужды. Необходимые вещи для правильного самочувствия. У меня тоже такие есть» — легко вникла в ситуацию все лучше адаптирующаяся в социальном плане девочка. Она с пониманием отстранилась от волнения, закинув взгляд к цветному потолку, украшенному белой пудрой, слегка напоминающей морскую пену, и, пользуясь ситуацией, решила озвучить один нерешенный вопросик. — «Как ты считаешь? Я нормальная девушка?»

— Ты можешь повторить этот вопрос еще пятнадцать раз на всех известных языках, я все равно никогда не пойму, о чем он, — бесполезно поджал я губы, давая понять, насколько далеко от реального мира она сейчас находится.

Да, похоже, Элисон сама слабо понимала, в чем суть вопроса. Смущенно опустившись в воду по нос, она некоторое время формулировала пояснительную записку и затем быстро обрисовала наболевшие мысли.

— «Нормальная в роли подруги. Веду себя, как и подобает женщине? Возможно, мне следует немного изменить поведение? Сира сказала…»

— Сира! — шлепнул я ладонью по воде, чем вызвал пенный плевок себе в лицо, — кхе, кхе, ой. Говорил же тебе никогда с не разговаривать с этой избалованной малявкой! Говорил, что нужно ее головой в песок окунать!

— «Нет, не говорил» — сразу улыбнулась Эл, мельком перебрав в памяти добрую часть диалогов.

— Ну вот теперь говорю! Вот это лицо — значит макание головой в песок, запомнила? — моему негодованию не было предела. Однако обзывания и ругательства всегда работали посредственно в качестве обучающих элементов для доверчивой девушки.

— Не знаю я о нормах поведения у девчонок, блонди. Поэтому зачем искать проблемы там, где их не существует? Повторяю, для особо забывчивых, у тебя хорошее сердце, все в нем уже прописано. Веди себя так, как хочется.

— «Я так и думала!» — прямо-таки озарение ниспустилось на заплутавшие в потемках сознание — «я помню! Помню! Просто хотела убедиться».

Еще перед тем, как покинуть нашу уютную купель, Эл провела ладонью по чистой макушке напарника, практически высохшей на воздухе, и сказала что-то вроде «у тебя тоже мягкие волосы».

— Я не могу тебе их продать, ни за какую цену, — тут же снисходительно покачал я головой.

— «Я не просила» — снова просияла она в очаровательной улыбке, забавно прищурив глаза радугой — «просто хотела сказать, что у тебя тоже мягкие волосы».

— Я знаю! И я не могу тебе их продать! Даже не проси!

На этой веселой ноте закончились водные процедуры. Ники, несмотря на генную внимательность к мелочам, забыла оставить нам взамен банную одежду, поэтому пришлось схватить два огромных полотенца, аккуратно уложенных в ближайшем шкафчике. Выученный в студенческие годы прием, подчерпнутый из фильмов с женскими раздевалками, позволил нам качественно обернуться в бесконечно мягкие сушащие накидки. И под слова главного комментатора «посмотри, какие мы миленькие» отважная пара отправилась наверх, набивать животы наверняка давно стынущим ужином.

Стол действительно оказался полон всяким. Тут уж неважен уровень контроля над телом, к слюням все равно приведет. Однако хозяйки поблизости видно не было, что придало мне некоторой уверенности в собственных силах по части человеческой психологии. Ники благополучно выполнила первостепенные обязанности, после чего решила немножко прилечь. Естественно, я даже не стал стучаться, просто открыл нараспашку дверь, определил место нахождения королевского размера кровати и со всего размаху приземлился на левый край бархатного матраса. Эл же аккуратно обошла основание и легла справа, следовательно хозяйка оказалась буквально запертой среди своих гостей.

— Уже справились? Пойдемте, я вас накормлю, — устало, но с довольным видом, прошептала она, попробовав подняться с постели. Однако уперлась в выставленную, словно поручень аттракциона, руку роумера и бессильно упала назад.

— А где Сали, госпожа? Почему он не помогал тереть наши спины? — этот вопрос действительно имел значение. Казалось бы, это его обязанность, быть рядом.

— В поисках ответов, он всегда в поисках… — совсем угрюмо ответила та. Бедолага выглядела настолько измотанной, словно милению провела на рудниках, таская на спине камни. Вот только какая на самом деле грусть прячется за настолько поникшими глазами?

— А где мисс «горячие бедра столицы»? — невзначай закинул я глаза к потолку, будто полностью случайно вспомнил о ближайшем родственнике больной.

Однако по какой-то причине хозяйка лишь ушла в сторону от ответа, — завтра ей сообщу (это ложь, нежелание признавать проблему).

Должно быть, данный тип биороидов унаследовал от человечества некоторые пороки души. Именно для подобных ситуаций существуют близкие люди, чтобы человек оставался в компании. Подумать только, эгоист это понимает, а ответственный человек — нет.

— АА! Нарушение закона о сестринских обязательствах! Эл, вызывай социальную службу безопасности, — тут же затрубил я на всю округу.

— Знаю, знаю, знаю. Я завтра ей сообщу! — смущенно закуталась та под одеяло, дабы скрыть поглубже эмоции.

Только сложившаяся обстановка странного уюта способствовала еще одному процессу, помимо бесконечного приставания с вопросами.

— Эй, Ник, а сон помогает вашей братии? — в чисто познавательном тоне спросил я. Время как-никак позднее.

Сонное «угу» приглушенно раздалось из-под одеяла, после чего пара надзорщиков благополучно отпустила хозяйку в мир мечтаний. Правда, существует ли такой у биороидов эскортного типа? Все равно, главное, ей утром должно стать легче.

— Через четыре цикла будет небольшая вечеринка по поводу возрастной даты. Вы же придете? — внезапно выглянула из укрытия Ники. Видимо, тема имела серьезное значение в голове красноволосой барменши.

— Конечно, конечно, спи уже, — махнул я рукой, после чего хозяйка окончательно уснула, предоставив во владение паре надежных ребят огромный дом с кучей дорогого имущества. Казалось бы, можно начинать вечеринку заранее, но, судя по всему, не все вопросы получили должного внимания.

— «Хей, Джек!» — Эл внезапно ущипнула меня за руку — «я знаю, как буду иногда тебя назвать».

Интересно. Конечно, пришлось опереться на локти, чтобы встретиться лицом к лицу с прямо-таки сгорающим от нетерпения биороидом. Судя по видимому излучению энергии в окружающее пространство, у светлой головы давно на языке крутилось слово. Она не смогла воспроизвести его жестами, поэтому просто написала. Я искренне предполагал увидеть какое-нибудь сокращение от Джека или добавление суффикса, а возможно, просто забавный эпитет, отображающий мелкие черты кривого характера эгоистичного энергика. Что ж, меньше надо предполагать. Из рук светящейся девчонки на меня смотрел «оболтус».

— Оболтус?! — даже сложно описать чувства, возникающие при чтении подобного от биороида. Откуда она вообще это взяла? И с чего вдруг решила применить? А самое главное, почему до сих пор улыбается? Мне понадобилась мика для мысленного перебирания вариантов объяснения такого выбора. За эту мику мозг так и не нашел достоверной теории, зато сработала память, очень резво вызвавшая осознание.

— Ааа! — откинулся я расслабленно назад, — ты нашла дневник.

— «Да!» — девушка просто умилялась от вкуса сентиментального момента — «Джек, расскажи! Расскажи! Почему ты оболтус?»

— Ээээ, — безразлично махнул я рукой, повернувшись на бок, лицом от девочек, — длинная история….

Но огромных умственных способностей иметь не надо, чтобы понять, что настолько лаконичный ответ подстегнутое любопытство никогда не остановит. Эл очень шустро перебралась к краю противоположной стороны кровати, села в позу лотоса на полу и, конечно же, уставилась горящими глазами.

— «Пожалуйста, расскажи! Очень интересно! Расскажи!» — словно ребенок, выпрашивающий на мороженное, накинулась она с жестами.

— Эл, ты понимаешь, что эта история длиною в жизнь? Вот когда ты бросишь свою работенку и мы безо всяких обязательств отправимся покорять глубокий космос, тогда и расскажу, — раскрывать истинное лицо своего прошлого и вправду совсем не хотелось, потому что в нем очень мало мест для гордости. Пусть Эл когда-нибудь сама все выяснит. В конце концов мы когда-нибудь действительно вырвемся из ловушки материка, а в большом мире скрывать свою историю у меня вряд ли получится. — Скажу вот тебе что. Автор сам может все тебе рассказать, ибо из-под его руки вышло сто тридцать семь томов. Там во всех подробностях описан оболтус и связанные с ним события. А поскольку твой покорный слуга является гордым владельцем этой коллекции, то сама без труда сможешь с ними ознакомиться.

Поверить не могу, но аргумент сработал. Эл на самом деле задумалась над перспективой прочтения. Хотя, с другой стороны, о чем это я? Хозяин дневника пишет очень захватывающе. Но подогретая любопытством девушка хотела попробовать хоть один кусочек того торта, поэтому почти соединила указательный и большой палец в очевидный жест.

— Оо-кей, — сдался я под напором светящихся синих глаз, — но только один вопрос. Коротенький, простенький, пожалуйста.

Узкие рамки заставили биороида приложить палец ко рту и закатить глаза к небу. В той небольшой книжке наверняка пряталось немало вещей, требующих разъяснения.

— «Кто такой лутен? Кто такой Лион?» — появилось на листке после серьезного раздумья.

— Хээээ… — устало выдохнул я, после увиденных предложений. Это не один вопрос, ну да ладно. Находятся они в одном разделе учебника истории. Поэтому я прикинул приблизительный план повествования, набрал побольше воздуха и начал свои историю, — ты, наверное, догадалась, что Перус — это нечто большее, чем одна планета или нация. Это огромная цивилизация, самая большая и емкая в плане многообразия видов двуногих в известном нам уголке вселенной. Бесконечно широкое могучее содружество людей с тысячами планет, систем, звезд, астероидных поселений и всяким, всяким. Одна из этих планет называется Лютиания. Колыбель человечества, в народе говорят.

— «Как это понимать?» — слегка недоуменно покосилась Эл.

— Ну, помнишь я тебе рассказывал про свою теорию открытого сердца? Дак вот, на Лютиании живут люди, ближе всех подобравшиеся к этому состоянию. Очень мощные и куда более, хммм, приятные для взгляда потоки, — сказал я, мысленно добавив, — «но, похоже, не настолько, как у некоторых».

— «Почему ты не живешь там в таком случае?» — тут же показала она.

— Потому что Лютиания одна из очень немногих планет в Единстве закрыта для посещения. Туда нельзя попасть без очень веских обстоятельств и специальных пропусков. А если честно, не больно мне туда и хотелось…

— «Почему она закрыта?»

— Ну, как бы тебе сказать. Для настолько резкой политики есть вполне фундаментальные обстоятельства. Как я уже говорил, Лютиания это маленькая планетка с относительно небольшим количеством населения. Что же в них такого особенного? Они все зайчики, — умиленно прикрыл я глаза.

— «А?» — биороид даже опустила непосредственный выдох. Очевидный вопрос прозвучал телепатически.

— Вот так вот, — улыбнулся я, — милые, добрые зайчики. Пацифисты до мозга костей, никогда не поднимут руки, помогают абсолютно всем, кого встретят. Прям сказка! На Лютиании царят мир, веселье, дружба и любовь. Небольшой кусочек наивной радости в огромном раскаленном шаре человечества особо глаз не режет, но для Перуса розовый карлик крайне важный актив. Видишь ли, сразу после присоединения Лютиании к Единству, значительно вырос научный потенциал всего союза. Именно планета с зайчиками является главным поставщиком новых безальтернативных технологий, резко повышающих авторитет человечества в глазах других рас. Да что уж там, качество жизни населения меняется благодаря одной миролюбивой нации. На мой взгляд, связь открытого сердца с жизнью на полную, со спокойствием, миром, научными достижениями, просто очевидна. Не вижу здесь никакого секрета. Но для остальной вселенной, это загадка… Чудеса, да и только! Ладно — для Перуса. В общем, Лютиания — залог процветания и успеха, особенно в жестокой конкуренции с куда более успешными расами. Но для простого обывателя, так сказать, есть еще некоторые интересности, которые прячутся за вечно голубыми небесами маленькой планеты. Видишь ли, на Лютиании очень благоприятная социальная среда. Счастливые люди могут похвастаться многими вещами. Сильная медицина, высокий пакет социальных гарантий, здоровый образ жизни способствуют выращиванию не только очень теплых людей, но и безумно красивых. Буквально, привлекательных. Девушки с обложек журналов, мальчики с кубиками вместо животов. Внешность важна в мире людей, Эл. К чему я это, все жители Лютиании — однолюбы. Они могут полюбить лишь один раз в жизни, и, если так получится, что твой партнер с Лютиании, то он с тобой будет всегда. Словно этого мало, они очень серьезно относятся к отношениям, принимают их не только как источник наслаждения, но и как обязательства. Парни будут работать без выходных, биться насмерть за жизнь своих прекрасных половинок, не будут спать до тех пор, пока девушки не начнут улыбаться, ну и просто будут в безопасности и счастливыми. Девчонки тоже не закроют глаз, пока парни ни вернутся домой, ни будут сытыми, довольными. Дома порядок и чистота, дети накормлены, намыты и спать уложены. Такая картина является идеальным изображением в голове всего человечества. Естественно, как только люди узнали про планету с идеальными людьми, многие тут же кинулись искать себе пару. Но жители Лютиании просто добродушные, а не бестолковые дурачки. Завоевать сердце подобного индивидуума не так просто. Но вполне возможно. Все люди испытывают чувства в определенный момент, поэтому некоторые пришельцы смогли найти себе пару в поднебесной. И вот тогда начались проблемы. Проблемы эти скрываются во всем населении Перуса, да что уж там, в корне человеческой души. Оказывается, люди не знают, чего на самом деле хотят. Они не умеют думать своей головой, не умеют признаваться себе в том, кем на самом деле являются. В Перусе, правда, стоит отметить, эта проблема находится на более продвинутом уровне, именно поэтому это самая высокоразвитая человеческая цивилизация. Но давай сделаем несколько шагов назад. Посмотри на Катрину. Чему здесь нас учит общество? Нормальная жизнь — это престижная работа с хорошим заработком, в определенном возрасте семья, дом, не знаю, крутая машина. Поэтому с самого начала пути начинается гонка с жизнью. Нужно учиться! Нужно работать! Нужно жениться! Их родители так жили, родители родителей, и вы так будете жить! Дети очень быстро подбирают эти истины и начинают выстраивать «собственное» видение вещей, ассоциировать успех с четырьмя главными «добродетелями» общества: деньги, власть, общественное признание, влияние. Если ты не можешь похвастаться ничем из этой группы, значит жизнь не удалась. Это не гласное правило, оно не записано в Плинолиме, но, к сожалению, активно работает, а люди по какой-то глупой причине ему следуют. С самого девства успех ассоциируются с тонированными стеклами дорогих авто, большими особняками, известностью, политикой и т. д. А ведь секрет успеха так прост, Эл…

Поскольку образовалась пауза на этой ностальгической ноте, слушательнице пришлось щипнуть рассказчика за руку — «что это?».

— Быть счастливым, Эл, — очень просто ответил я, словно открыл последнюю страничку детских сказок, где в простом предложении раскрывается весь смысл истории, — вот так просто, красотка. Нужно выстроить свою жизнь так, чтобы тебе хотелось ее жить. Желательно, поменьше обременяя остальных. Найти свое собственное дело, близких и просто наслаждаться жизнью. Счастливый человек практически не задает вопросов. А для этого нужно думать своей головой, а не идти дорогой «моя бабушка так делала, и я так буду делать», потому что у людей так принято.

Последнее слово заставило биороида слегка дёрнуться, как будто кто-то капнул на кожу горячим воском.

— Фраза «на деньги не купишь счастья» наверное всем давно приелась, поэтому мало кто задумывается над ее глубинным смыслом. Видишь ли, мир чуточку более многогранен. В нем существует столько всего, помимо власти и денег. По-настоящему счастливыми на дорогих авто могут стать лишь двое из тысячи, остальные должны следовать сердцу, открытому сердцу, Эл. Оно сразу увидит лживые добродетели, навеянные обществом, и заставит смотреть в другую сторону, кхм, в теории. Кто-то будет счастливым просто пробегая тысячу килонов по утру, кто-то только наедине со звездным небом, кто-то только, когда помогает другим, кто-то, когда чешет языком, кто-то, создавая истории в голове, кто-то, пересекая звуковой барьер скорости, кто-то, размышляя над философией мира. Но как же быть бедняге из соседнего дома, чье счастье скрывается на успешно убранной улице. Он с чувством душевного удовлетворения поутру смотрит на результат собственного усердия. Заработанное умиротворение, не так ли? Однако ни влияния, ни денег это умиротворение не принесет. А заметит ли его соседка, ассоциирующая счастье с другими критериями? Будет ли счастлива, если когда-нибудь доберется до лживых пьедесталов? Сомневаюсь. Люди не думают своей головой, а лишь следуют устоям, навеянным обществом, идут той дорогой, которую ему вбивают с самого детства. Но как я и сказал ранее, правило негласное. Никто не будет ничего непосредственно запрещать, блонди. Занимайся, чем хочешь, мир свободен. От этого, правда, совсем нелегче. Следуя сердцу. можно ненароком превратиться в изгоя. Люди просто не поймут твоего суждения… Ну да ладно, я ушел от темы. Катрина — это конец цепочки. В Перусе люди думают несколько иначе, кругозор там значительно шире, а правило многогранности давно известно. Там действительно можно много чего выбирать и жить по-разному без общественного презрения. Очень богатым и властным в принципе невозможно стать, а список добродетелей как минимум на насколько позиций шире, хе-хе. Поэтому философия счастья сразу поднимается на другой уровень. Куда? Скажем, на территорию истинной любви? Долой материальные блага! Да здравствуют чувства и эмоции. Вот здесь мы и возвращаемся к Лютиании. От рассказов об идеальных партнёрах на всю жизнь у многих жителей Единства тут же поехала крыша — они ринулись толпами покорять розового карлика. Вот только проблема-то осталась. Человечество не увидело или не захотело замечать ошибок прошлого, поэтому старые пороки с простого рассуждения успешно перебрались на более продвинутое.

Эл явно начала плавать в представленных объяснениях, поэтому я перестал юлить, водя ее тут да около.

— Они до сих пор не решили, чего хотят, по-прежнему не следуют сердцу. Материальные блага — это ерунда, только для безнравственных и убогих. Вот любовь — совсем другое дело. Это подходит для духовно продвинутых людей. Жители Лютиании — очень неслабенький народ. И в отношениях с пришельцами могут пережить практически все. Если партнер бросит работу — хорошо; будет бесполезным паразитом без обязанностей, алкоголиком, страшным лодырем — пускай; не поздравит ни с одним праздником, не подарит ни одного подарка, не сделает за жизнь ни одного комплимента — переживем. Создавая пару, идеальный человек со сказочной планеты взамен попросит только эту связь. Ту самую связь, те чувства, которые отделяют двоих от остального мира. Он должен быть любимым, Эл, понимаешь? К сожалению, многие пришельцы из Перуса очень быстро потеряли интерес в подобных отношениях. Без определенной борьбы, получив в распоряжении человека, который никуда не денется при любом раскладе, им просто надоело. Добрые девушки с других миров загоняли несчастных влюбленных в могилу, словно рабочую лошадь, пользуясь этой «слабостью». А могучие ребята-завоеватели быстренько начали ходить налево и направо, зная об абсолютной привязанности жен, ждущих их дома. Это при том условии, что дома у окна рядом с горячим супом на столе сидят супермодели. Начались смерти, смерти от пренебрежения, Эл. На Лютиании нет понятия «мы расстались». Там расстаются, только когда умирают. Больше всего досталось родственникам и друзьям, которые наблюдали, как близких людей медленно убивали очень страшной смертью, и сами они ничем не могли помочь. Но пойми меня правильно. Пришельцы не убивали своих партнеров из чистого садизма или врожденной вредности. Нет. Просто так получилось… жизнь такая штука…

И вот целые семьи страдают, над вечно голубым небом впервые появляются тучи. Естественно, проблема начала афишироваться в прессе, общественность понемногу начала приходить в себя. Пошли митинги, направленные на защиту бедных жителей Лютиании, правительство принялось искать выход из ситуации. Надо было как-то уберечь маленькую планету явно неготовую к реальности человеческого мира. Но, к сожалению, двигался этот процесс довольно медленно. Возможно, это естественные задержки демократии, а может, добрую часть населения не оставляли мысли об идеальной паре. Но такой урок, на мой взгляд, человечество должно было запомнить. Нужно активизироваться быстрее, намного быстрее, потому что вселенная цацкаться не будет. Но запомнило ли? Вряд ли… Далее случилось следующее. Жители Лютиании практически все до единого безвредные никогда не ругающиеся и никогда не злящиеся все прощающие люди. Но во всех правилах существуют исключения. Один на миллион, а может быть, сто миллионов, я не знаю, очень редко рождается особенный персонаж, в котором собираются все пороки сразу. Обычно, такие ребята счастливо живут на Лютиании среди своих друзей и близких, горя не знают. Качественные и примерные жители колыбели человечества. Но вот случилось такое, Эл, что важный для подобного «отличающегося» человек погиб от рук безответственного пришельца. В отличие от остальных членов семьи, он этого так просто не оставил, не забыл и не простил.

— Что сделает озлобленный человек, под рукой которого самые передовые технологии общества? Он отомстит, Эл. И этот парень отомстил обидчику, а заодно и всему свету. В какую цену людям обошлась та смерть, я не буду говорить, сама потом узнаешь, — яркие глаза гасли от услышанного с каждым словом истории Лютиании, поэтому я решил заканчивать с жуткими подробностями, да и вообще закругляться, — один лишь момент уточню: больше на Лютианию летать нельзя.

— Поскольку данный проступок серьезно наказывается, поток переселенцев мигом иссяк, и население Лютиании смогло вздохнуть спокойно. В основном. Знаешь, Эл, мечты о прекрасном способны одолеть самые жуткие страхи, помочь превзойти угрозу самых тяжелых последствий. Границу закрыли уже очень давно, но по сегодняшний день находятся отважные ребята, готовые рискнуть ради любви. Один тут, другой там, совсем отчаявшиеся одиночки или просто вечные романтики отправляются к запретному плоду. Большинство из этих немногих встречают жесткую руку закона и платят до конца жизни. Но мизерные единицы успевают найти себе пару. Я тебе потом расскажу, как работает, эмм, брак высшей категории в Перусе. Но в целом, если человек успел найти себе вторую половинку, закон оставляет его в покое. Даже более того, ему дают возможность остаться на планете до определенного времени. А именно, до рождения ребенка. Так получается, что чаще всего полукровки наследуют сущность пришельца, а не миролюбивого жителя Лютиании. Если дети проваливают специальный тест на пригодность к жизни на маленькой планете, их депортируют в большой мир. Естественно, родители уезжают с ними, но не переживай. Перус — это очень неплохое для жизни место, где тоже царит благоприятная социальная среда. Сами жители Лютиании прекрасно вписываются в этот мир, только, конечно, при том обязательном любовном условии, о котором я тебе говорил. Более того, их происхождение открывает огромное количество дверей. Исключительно умные, ответственные, надежные работники являются частой причиной драк работодателей. Да и сами перусы обожают миролюбивых жителей розовой планеты. Поэтому все складывается достаточно неплохо. И вот тут, Эл, есть один интересный факт. С тех пор все до единого граждане Лютиании, которые соединились с пришельцами, неважно на самой планете или увезенные на другой край вселенной, жили и живут вполне комфортной жизнью, понимаешь? То есть безнравственные, безответственные, эгоистичные люди, которые по сей день рискуют ради собственной выгоды жизнями других людей, подставляют под угрозу существование самой цивилизации — они знают то, чего хотят. Ни один беззащитный наивный житель поднебесной с тех пор не пострадал. Вот как-то так.

История произвела определенное впечатление на любознательного биороида. В ее глазах сначала блестел огонек интереса, который мигом начал гаснуть от жутких рассказов с бесцельными убийствами. Но конец, как мне показалось, завел прямиком в смятение, в капкан совести.

— «Знаю, что это плохо — рисковать опрометчиво жизнями. Но немножко красивого тоже есть» — показала девушка, изобразив легкую мечтательность на лице.

— Думаю, это называется романтикой, Эл. Только, пожалуйста, не говори так другим людям. Общество все же прибьётся к нравственной стороне вопроса, если начнется спор. Можешь не сомневаться, — улыбнулся я.

— Ой, кстати! Твой вопрос! Блин, меня всегда уносит непонятно куда, только дай волю потрепаться! — встрепенулся я после еще одной сентиментальной ноты, — человеческая раса, населяющая Лютианию, имеет собственное название — лутены. Лион — чистокровный лутен, в раннем возрасте, отколовшийся от семьи и правил, скажем так. А автор самого дневника — полукровка, в свое время завалившая тест.

— «Аа! Вот как получается!» — обрадовалась биороид — «без начала истории это неочевидно. А кто он такой? Как связан с автором?»

— Ээээ… — по-свойски безразлично махнул я рукой, — их жизни настолько интересны и разнообразны, что не хватит милении, чтобы все охватить. Если кратко, то Лион служил в армии Перуса, собственно, откуда я его знаю. Затем со всеми поругался, плюнул в морду командиру и дезертировал. После чего каким-то невероятным образом воплотил мечту любого солдата — сам стал командиром собственной армии. Самой продвинутой, технически подкованной, ну и боеспособной армией в известном мире. Теперь для правительства он пират, по которому давно плачет решетка, а для тех, кто знаком с его достижениями — герой.

— «А ты как считаешь?» — слегка прищурила глаза Элисон, будто нащупала логическую нестыковку в интонации роумера, описывающего, казалось бы, уникального человека.

— Герой, без сомнения, — прямо ответил я без доли иронии.

Однако, по какой-то причине девушка мне не поверила — «тогда почему ты говоришь со злобой в голосе?»

— Злобой? — тут же поднял я брови удивления, — с чего ты это решила? Лион спасал мою шею двести раз. Я никогда не злюсь на этого парня! (это ложь, самообман)

— Эх… — очень устало выдохнул я, сдавая партию глупому голосу в голове, — в этом весь Джек, блонди. Я уже говорил раньше, что у Джека-эгоиста очень светлая голова и крайне плохое сердце. Голова предельно точно знает, Лион — герой. Не просто прохожий, снявший котенка с дерева, а самый настоящий герой. Этот парень вовсе не пират. Он не участвует в глупых междоусобицах человечества или в очередном конфликте с ближайшими соседями. Полностью своими силами, без помощи правительства он построил первоклассную армию, спешащую на помощь в борьбе с настоящим злом, коего хватает в дальних уголках вселенной. Когда миру светит трендец, а расы впиваются друг другу в глотки, его команда встает на защиту границ. Они сражаются, гибнут, выигрывают в конце концов, а затем уходят, без требования награды. Где-то на периферии работают в своей маленькой пиратской стране, чтобы снова выйти на поле боя, когда справедливость позовет. Лион — молодец, с какой стороны ни подойди. Мое отношение здесь абсолютно неважно, Эл, и не играет никакой роли. Я абсолютно точно знаю, что он один из лучших командующих, которым должны гордиться не только лутены, но и все жители Перуса и других миров.

 Единица измерения температуры

2. Аврора

— Выше, Рики! Выше! — пытаясь перекричать классическую шумовую атмосферу спортивного зала, подначивал я будущих солдат Перуса.

Еще одно увлекательное занятие от самого лучшего профессора по курсу БПЭ во всей вселенной. Любому случайному посетителю, которому бы вздумалось в этот стандартный серый день прогуляться по астероидам Велиса, наверняка пришло бы в голову, что цирковая труппа арендовала скромный клочок земли, чтобы четко отработать предстоящее выступление. Во всяком случае, мое довольное улыбающееся личико, мирно наблюдающее на безопасном расстоянии за парящими в воздухе в красочных сальто студентами, предполагало именно этот вариант. Очередная пытка эксцентричного персонажа? Нет, вполне себе продуманное занятие, готовящее потенциальных спасителей человечества к… как там его…

— Почему мы занимаемся акробатикой вместо борьбы, еще раз? — в точности копируя движение впереди идущего Рика, спросила Нэнси. Естественно, вопрос прозвучал впервые, но как всегда освещал мнение большинства.

С начала занятия всем обучающимся было велено пропитаться адаптацией, дабы придать хороший буст собственным возможностям и выполнять перевороты над землей безопаснее и качественнее. А дополнительным бонусом получить некоторую выдержку, наработать второе дыхание, так сказать, и пользоваться адаптивной энергией дольше, без потери сил на второй деке. Более ранние занятия выявили огромный пробел в понимании применения этого типа энергии. Ребята полагали, что адаптация служит лишь одним из дополнительных элементов комплексной защиты, а не бесценным жизненно необходимым навыком вроде ходьбы или моргания. Соответственно, любые эксперименты с нормальными поединками довольно быстро заканчивались сбитым дыханием, красными лицами и морем пота, выступающего сквозь технологичные костюмы.

— Вы не умеете работать с собственным телом. Ну ладно, не так. У вас плохо получается координировать работу тела и силу мысли, — задумчиво прижал я палец к подбородку, после чего с хитрой ухмылкой поправился еще раз, — хотя нет. Вы не умеете работать с собственным телом.

Поскольку наглядность всегда побеждает теорию, мне пришлось оставить насиженное место на мгновение, чтобы с помощью мысленной команды пустить волну сжатого воздуха в подуставшую от переворотов студентку. Волна благополучно разбилась о каменный утес выставленной вперед ладони готовой к подобным выходкам горе-преподавателя девчонки. Однако через мгновение я запустил еще одну волну, однако на этот раз подкрепляя действие ударом ноги с разворота. Волна оказалась куда крепче, куда интенсивнее. Вот только замах исподтишка явно предполагался в голове пронырливой студентки, поэтому ладонь мигом превратилась в сжатый кулак, в дребезги разнесший вторую атаку. Правда, совсем без последствий волна не исчезла — она трансформировалась в волну насмешливых взглядов, безмолвно демонстрирующих фразу вроде «аха, сейчас, как же!». А также боевая девушка без привлечения внимания стряхнула напряжение в руке, которая наверняка получила легкий ушиб.

— Мы знаем, как влияет Сопровождение[1] на силу управления, — тут же начала сопротивляться Нэнси, упрямо отвергая предложенную мудрость.

— Знать и уметь — не одно и тоже, госпожа, — качнул я указательным пальцем, а затем совершил несколько простых движений, предназначенных для единственного зрителя. Сначала закрыл голову и грудь согнутыми в локтях руками, при этом выставив правую ногу назад для устойчивости. После повернулся боком, закрыв согнутой рукой тело и спрятав голову, а в конце просто пригнулся к земле, выставив вперед одну ногу, на манер трамплина для отклонения потенциальной воздушной волны. Сложно сказать, дошла ли подсказка показанных вариантов защиты до получателя, но Нэнси спрятала ушибленную руку за пазуху.

— Ваше тело является продолжением вашей мысли, воли. Используйте это всегда, когда желаете что-то наколдовать. Эффект больше — затраты меньше.

— Это да, но мой вопрос именно в этом и заключается. Давайте применять Сопровождение в борьбе, а не в красочном исполнении трюков? Разве нет? Мы же тут сражаться учимся? — по-прежнему оставаясь на старой волне, сказала Нэнси, хотя теперь недовольство она проявляла предусмотрительно из-за плеча долговязого Рика.

— Опять за старое. Я уже говорил, что управление находится за рамками сражений. Мир вокруг всегда меняется, а ваши будущие дуэли вряд ли будут происходить только в специально оборудованном помещении в присутствии рефери и наблюдающих. Давайте, двигаем ножками, — отвернулся я подальше от дополнительных вопросов, не забыв при этом ладонью подстегнуть ребят к действию, — и держим адаптацию.

Надо отдать должное этим вчера еще уверенным в своих возможностях специалистам. Адаптировались они действительно грамотно, вертели сальто будто прирожденные артисты, грацию демонстрировали профессиональных гимнастов, при этом лица оставались хладнокровными и, что важнее, сухими на протяжении значительного времени. Кажется, тренировки окупались с лихвой.

— Не знаю, как вы, но я уже специалист, — заявил секу спустя Арон, как только оказался на земле после очередного выполненного на пять с плюсом движения.

— О? Вы так считаете, юный господин. Ну-ка продемонстрируйте умения, — с открытым подвохом в голосе предложил я, запустив на несколько десятков лонов пустую банку из-под выпивки, — вот вам оружие.

Естественно, подвох легко уловил стрелок, получивший в распоряжение обломок крепежного болта. Вот только в чем он состоял, оставалось вне поле зрения как для самого выделившегося из толпы, так и для остальных участников. Расстояние? Вполне реальное. Банка? Да вроде бы пустая. В чем же трюк? Сколько бы жертвы ужасного образовательного эксперимента головой ни крутили, сколько бы ни пытались нащупать сознанием пачку динамита рядом с абсолютно безвредной мишенью — все зря. Признаюсь, виноват, в этот чудесный момент я открыл новый способ развлечения для себя, путем терзания подопечных искусственно образовавшимся условным рефлексом, который кратко можно описать как «этот гад опять что-то задумал».

— «Обычная банка!», — едва сдерживал я смех, — «во дают!»

Борьба с чувством самосохранения в итоге выплеснулась в гневное обвинение, — да я могу попасть в нее, запустив по орбите в обратную сторону! Что тут сложного?!

— Давай, запускай, потешь самолюбие, — мне даже пришлось закрыть рукой лицо, чтобы хоть как-то сбить улыбку.

Бедняга на мгновение повернулся к коллегам, нервно оглядывающих округу в поисках спрятанного арбалета, но дельного совета так и не прозвучало. Поэтому паренек решил грамотно воспользоваться микой слабости преподавателя, отгородившегося от сцены ладонью и со всей подконтрольной силой запустить снаряд к цели. Такой резкости от одногруппника ребята совсем не ожидали, поэтому фееричный момент врезания цельнометаллического предмета в пустую консервную жесть они благополучно прозевали, уловив лишь деформированный фантик, улетевший куда-то по своим делам за первый холм мусора.

— Уау, — тут же выдав глубокое уважение к стрелку и его навыкам, многозначительно качнул я подбородком, — отлично, господин Арон. Великолепная меткость.

— Спасибо, мистер Салливан, — слегка опешив от ммм… отсутствия каких-либо последствий, откликнулся паренек.

Опять Салливан. Молодежь уже третий раз за занятие меня так называет. Обычно подобные вещи пролетают мимо ушей видавшего все на свете энергика, вот только в воздухе конкретно на этом занятии витал странный аромат перемен. Перемен, о которых знали все, кроме самого изменившегося. Особенную изюминка добавила парочка образованных, Клара и Рик, решивших прилететь на арендованном шаттле, вместо предоставляемого администрацией университета. Эти двое вообще смотрели на меня будто на уголовника, недавно откинувшегося после отсидки за убийство матери. Правда оказалась куда мягче.

— Что за история с Салливаном? Они так меня в учительской называют? — мимолетом уточнил я путаницу, желая оставить тему в зоне малого интереса. Однако молодежь именно такого подхода и ожидала.

— Так это же твое имя Джек? Господин Джек Ризон Мэтью Салливан, разве нет? Моего дядю тоже так зовут, вот совпадение-то! — весело обернулся в воздухе Рик, умудрившись при этом дать пять своему другу Арону, который по приземлении радостно заявил «моего тоже!».

— «Ха-ха-ха», — мысленно поздравил я обоих клоунов. Историю о том, как именно Чендлер смог поставить на должность педагога парня, который, мягко говоря, до нужного уровня квалификации не дотягивает, обсуждать хотелось мало. Однако ребятишки каким-то образом что-то вынюхали и теперь хитро посмеиваются за спиной. Будем считать это нормой поведения подростков. Но между строк я для себя пометку сделал — жалобу в соответствующие органы никто писать не стал. — Делайте шаг шире, выше, быстрее, сильнее! Вперед Антарио!

Прошла еще половина хрона, а значит окончание занятия появилось на горизонте. Я честно старался разнообразить курс с помощью более диковинных вещей, более сложных элементов, коротких эстафет и незамысловатых совместных фигур, однако от прыжков через огненное кольцо коллектив почему-то дружно отказался. Тем не менее финал наступил чуть раньше звонка. Господин Арон во время демонстрации одного из фирменных кульбитов смачно шмякнулся о землю спиной вместо привычного грациозного исполнения соскока. Падение стало причиной появления улыбок, смеха и вполне безобидного поднятия на ноги павшего товарища. Упал, ну и упал, с кем не бывает? Инцидент обязан был отправиться на полку шуток за вечерним столом, если бы через деку похожим образом не сложился Рик. Еще капелька смеха на устах. Проехали. Однако еще через деку веселье обогнало молодежь на добрый килон, решив оставить их на совесть понемногу расцветающей сумятицы. Дело в том, что от движения к движению, господа поочередно начали терять волшебную грацию, трюки стали шаг за шагом приобретать элементы ударов, а исполнители больше напоминали детишек из детского садика, которым деку назад показали заразительное выступление циркачи, а после отправили играть на площадку. В конце концов проблемы начались с банальной стойкой на руках, дальше занятие продолжаться в прежнем ритме не могло.

— Мы устали, — первым рухнул на пол, Донни.

— Дак еще сека всего осталась, — беззаботно натянул я рукав, под которым прятались потенциальные часы. Может быть, устали, вот только дыхание у ребят по-прежнему оставалось ровным. К тому же многие изучали сгибание собственных рук, мурашками, судя по всему, на спине ощущая, что что-то шло не так.

— Хорошо, вам просто нужна еще одна доза мотивации. Мистер Арон, народ требует, — пригласил я к сцене лучшего стрелка, закинув на этот раз цель еще на десяток лонов дальше. Парень принял пост с куда большей готовностью, явно посчитав прибавку к сложности в качестве поощрения. Однако на агрессивной позе дело и остановилось — подросток банально примерз к полу, тщетно пытаясь поймать заветную цель на мушку. Дека бесплодных усилий в концентрации разума, и на всю огласку прозвучал горький итог, завуалированный в обертку отчаяния и злобы.

— Что-то не так! — крикнул паренек, — ты что-то сделал со мной Джек!

Конечно, первой мыслью в голове тинейджера стала наиболее легкая вещь, которая свойственна человеку со слабым характером — вина другого. Вот только таинственную слабость, ставшую причиной плохой координации, испытывали остальные участники урока также. И хотя свалить вину на чудаковатого препода, склонного к скверным сюрпризам посреди ничего, казалось вполне практичным решением, ребята почему-то испытывали иные чувства. Каждый в своей собственной манере натянуто изучал движение рук, ног, пальцев и всего, что могло двигаться, при этом результат как минимум заставлял задуматься. А несколько подростков вовсе смотрели на выставленную перед лицом ладонь абсолютно разочарованно. Что-то изменилось. Возможно, большое количество упражнений действительно стало причиной глубокого изнурения, которое сложно нащупать банальным потом на спине или покалывающим мускулам в плечах. Возможно. И все-таки в воздухе витало еще одна странность. Ее влияние ребята уловили седьмым чувством энергиков, ну или другой еще пока необнаруженной способностью к созерцанию-восприятию. В любом случае, коварный специалист, вновь нащупывающий рукой целую банку расслабляющего напитка в кулере, из главного подозреваемого понемногу превращался в простого наблюдателя.

— Ну что, как насчет подраться? Нэнси? Ты и я, нос к носу. Что скажешь? Или ты тоже устала, как великий Гизмо рядом? — абсолютно нейтрально предложил я помахать руками студентке, во всю пытающейся нащупать скрытого неприятеля в воздухе. Правда, сколько бы господа ни старались, разглядеть причину буквального изменения поведения природных сил вокруг и принять определенного решения у них не вышло.

— Ладно, это начинает выглядеть жутковато. Клара? Яд? — первым начал гласный мозговой штурм Рик, на лице которого отобразилось нечто смутно напоминающее зарождение паники.

— Нет. Ничего рядом нет, ни ядов, ни излучений. Просто меняется… меняются законы, словно мы больше не в своей вселенной находимся, — приглушенно промямлили та в ответ.

— Эй, Джек? Ты тоже это чувствуешь? Что происходит? — подозрительно прищурил глаза Донни, словно под маской сочувственной реакции хотел уловить истинный настрой главного затейщика компании.

Что ж, я и впрямь испытывал определенные эмоции, этакие нотки радости. Если профессия учителя подразумевает подобное веселье на регулярной основе, то, возможно, Джеку предстоит задержаться на данном месте. Во всяком случае, настолько долгая вереница хорошего настроения выпадает в дальних мирах примерно никогда.

Естественно, подозрение, пусть пока еще не подтвержденное какими-либо осязаемыми доказательствами, сквозило во многих глазах на этом внезапно свернувшем с верного пути занятии. Вот только что им предъявить? Звезда по-прежнему светит, мусор все еще лежит, да и упражнения, пускай интенсивные, вряд ли смогут попасть в категорию изнуряющих. Чтобы усугубить позицию коварного преступника я поднял с земли валяющуюся рядом деталь какого-то механизма и без особых проблем запустил в закинутую ранее пустую банку. Само собой, снаряд достиг цели через мгновение.

— Нет, — непринужденно пожал я плечами, — кажется, со мной все в порядке. Должно быть, это ваше питание вредное на Антарио.

Да конечно. Подобное представление в миг вернуло мышление на рельсы виноватого учителя.

— Это упражнение. Он просто знает слабости человеческого тела. Заметили, сколько он нас заставлял прыгать вверх тормашками? Вселенная меняется, аха… — равнодушно махнул рукой в сторону энергика Рик. Однако подобный вывод оказался далеко не самым исчерпывающим.

— Или адаптация. Целый цикл сидим обернутые. Я уже рук не чувствую, — продемонстрировал окружающим вполне обыкновенную ладонь Арон, — да и мало ли что…

Начались громогласные обсуждения, в которых каждый обвиняющий пытался уточнить или углубить теории другого. Правда, сводились все обсуждения к одному итогу — виноват Джек. Точку в спорах поставил господин Самуэль Лотен, первым предложив по-настоящему рабочую мысль.

— Нужна перезагрузка, — прозвучал его всегда отрезвляющий группу голос.

Странный термин «перезагрузка». Особенно в данном контексте. Но для коллег господина Лотена он прозвучал более чем адекватно. Не стал он загадкой и для горе-учителя, мысленно поаплодировавшему первому в классе.

— Прошу деку вашего внимания, господа, — пригласил я бесценных кадров на финальную линейку. — К сожалению, ваши бесполезные переговоры потратили оставшуюся капельку времени впустую. Хорошая работа. А ведь мы как раз должны были начать практиковать запрещенные формы боевого применения энергии. Какая жалость… — разочарованно пропел я перед сомневающимися зрителями, которые со смехом на лице плохо верили в правдивость вышесказанного.

— Сам виноват, — вяло пробубнил под нос Арон, попутно плюхаясь на землю в четверти лона от Нэнси, волосы которой он зацепил по дороге. Ответ в виде удара под дых вернулся буквально сразу. — Ау… Что, никакого объяснения в этот раз? Никакого «вселенная ленива», поэтому вы мажете…

Язвительное замечания стало причиной заразительного смешка, порывом ветра промчавшегося по головам студентов, и даже смогло зацепить преподавателя.

— Нет, мой могучий коллега. Думаю, на сегодня хватит с вас лекции. Поработали и так хорошо. Прошу вас, вздохните поглубже и отпускайте адаптацию, — словно дирижёр, махнул я невидимой палочкой, направляя энергию оркестра в вольное русло. Так будущие специалисты и поступили. По округе мгновенно разлетелся довольный выдох утомившихся спортсменов, снявших с плеч утяжеляющие костюмы.

— Оооо… Хвала Всезнающему. Так долго я еще… Эй? Какого..? — радость от скрипящих мускул в студентах внезапно сменилась на смятение. Причем у всех практически одновременно.

— Что с гравитацией? Почему она спала? — данный вопрос Рика предназначался больше пустоте нежели конкретному адресату, так как парень усердно ощупывал каждый сантилон собственного тела вместо поиска виноватого.

— Я отключил генераторы полхрона назад, так что скоро у нас тут будет невесомость. Поспешите домой, — как ни в чем не бывало отчитался я, полностью игнорируя ошарашенные лица ребят.

Кажется, на это раз гравитация ударила студентов сильнее любого колкого замечания преподавателя. Само собой, все они сразу зафиксировали это «изменение» сил природы вокруг, из-за которого не получалось правильно выполнять кульбиты, а снаряды плохо наводились на цель. Вот только подобное изменение энергики вроде как должны замечать чуть раньше, чем наступает потеря концентрации, да и что уж там, все они просо обязаны были зафиксировать падение гравитационных сил. Пропустить подобный эффект по силе неадекватности равнялось внезапному осознанию, что у астероида пропала атмосфера и легкие перестали дышать. Абсолютно нереально!

— Вот вам домашнее задание господа. Разобраться, что сегодня вообще приключилось. Предлагаю рассмотреть две основные версии. Старина Джек разлил неизвестный яд, парализовавший ваши способности чувствовать энергию. Вторая, вы настолько глубоко зарылись в кокон собственной адаптации, пытаясь избежать ушибов, что потеряли связь с реальностью. Думайте, вперед, — характерным жестом «вытолкал» я негодующую группу из области занятия по направлению к челноку.

— Но ты сам сказал! Адаптация — ваш первый и последний уровень обороны! — практически с кулаками наперевес боролся с несправедливостью Рик, пытаясь из последних сил слить вину на преподавателя.

— Джиии… Сложная задача. Хорошо. Тогда еще подумайте, нужна ли нам вообще адаптация, если она нас делает инвалидами, — самодовольно улыбнулся я на прощание, так как протестующего тащил поток его куда более обременённых коллег, понемногу осознающих проблему.

Ребята успешно адаптировались. Успешно прокачались до нужного уровня силы, стараясь свести любые повреждения к минимуму. Однако закрылись они толстенным слоем брони, будто солдаты в танке, оставив лишь полосочку света. Где же баланс? Оставлять защиту или терять контроль? Должно ли вообще так быть при использовании адаптации?

На первый план выступило отсутствие настоящего опыта. Да, так уж получается, но в настоящем мире может меняться не только гравитация, арены вселенной плохо напоминают тренажерные залы университетов. Ничего не поделаешь. Но главное, все-таки энергика корнями уходит в красочные сражения или в умения чувствовать вселенную, общаться с ней на ты? Вот и пускай думают.

Казалось бы, звонок прозвучал, занятие окончилось, топот однокашников в коридоре должен заставить любого школьника двигать пятками к выходу или как минимум в коридор на перемену. Если кто-нибудь из учащихся остается в классе, значит назревает интересный разговор с глазу на глаз с любвеобильном преподом. Во всяком случае, тайна дополнительного челнока оказалась разгаданной.

— Господин Рик Дилет и госпожа Клара Трилити, чем могу быть полезен? Вы же понимаете, что после занятия мистер Ризон обычно наклевывается в зюзю. Зрелище только для особо выносливых подростков, — нравоучительно разъяснил я грядущую повестку стоящим за спиной студентам, пока сам помаленьку раскладывал скатерть перед начинающимся со стопки горячего уютным пикником.

Задержавшиеся спорили об определенных обстоятельствах, заставивших потратить кровные на дополнительное такси ради сомнительных причин. Однако в итоге консенсус был достигнут, а оба будущих отличника в области управления энергией с по-настоящему строгим видом, достойным разговора о важном, решили подобраться чуточку ближе к месту пьянки и твердой рукой предоставили запрос вселенского масштаба.

— Мы хотим, чтобы вы показали секретные техники. Хотя бы парочку, — озвучила Клара совместное намерение.

Действительно серьезный вопрос, что тут скажешь. Подобные вещи всегда являются настоящим кладезем для извращенного сознания, принадлежащего особо вредному персонажу, готовому язвить даже в разговоре со святым у алтаря. Ну вот представь, дорогой читатель, ведешь ты занятие по физике, только что объяснил детишкам ньютоновский закон, а потом они тебе с конспиративным лицом после занятий на стол выкладывают «а вечный двигатель из-под прилавка достанешь. Мы знаем, что он у тебя есть!». Бесценно! Просто бесценно! Каких только усилий мне стоило сохранить серьезную рожу, ты даже не представляешь!

Само собой, вооружившись правами чего-то поднебесного, подаренного пытливыми умами обучаемых, я вытащил указательный палец в качестве жеста ожидания, а затем направился к полюбившемуся кулеру. Пару мик спустя специалист запрещенных наук вернулся с банкой выпивки в руках, легким движением вскрыл упаковку, и тут же запустил ее вверх. Тара на мгновение зависла в лоне над головой фокусника, при этом постоянно вращаясь по инерции будто бумеранг, однако содержимое вместо бесконтрольного расплескивания по всей округе, точными выстрелами полетело вниз как раз в открытый рот довольного преподавателя. Всего три-четыре оборота в высоте и пустая банка шмякнулась о пол, подчиняясь тем же правилам Ньютона, а также бонусом, завершая красочную демонстрацию секретных технологий. А специалист, до сих пор сохраняющий серьезную мину, вполне ответственно принялся объяснять суть трюка, — все дело в позиции, в ногах…

— Да нет же! — то ли гневно, то ли раздраженно взмахнула руками Клара, — хватит уже дурака валять! Мы вас нашли!

Будто по мысленной команде ее подельник вытащил из-за пазухи всемогущий планшет, показывающий фото куда более молодого Джека Ризона в сопровождении поясняющих надписей. Даже без подобающей сноровки грамотного гражданина я признал идентификационную карточку или «личик», как называют ее в народе. Время для глубокого изучения особенностей жизни в передовой человеческой цивилизации еще не пришло, поэтому отмечу лишь некоторые детали. Все граждане Перуса имеют эти карточки. По сути, они являются основным, да и что уж там, единственным документом человека. Какие-то данные вносятся управляющими органами, какие-то носитель вписывает сам, однако все без исключения получают их при рождении или принятии в общество. Однако моя имела особый опознавательный знак, который красовался в правом верхнем углу. Его тоже память быстро опознала среди бесконечной череды пустого мусора в голове — нежелательный индивидуум. Такое вот обозначение. Если вскользь, то могущественная человеческая цивилизация вполне весомо отличается от той, где живешь ты, читатель. В первую очередь, собственно, силой, выносливостью. Да, в правительстве существуют данные, которые скрывают под семью печатями, так как их обнародование может привести к проблемам. Однако таких данных существует совсем мало. Остальное вываливается на голову граждан без какой-либо фильтрации. Видишь ли, в Перусе заданы иные направляющие развития общества — воспитание, навязывание ценностей происходит совсем по-другому. Правительство не скрывает чувствительную информацию, которая в других человеческих цивилизациях может привести к беспорядкам, панике и различным социальным конфликтам, которая считается опасной по тем или иным причинам. Само собой, общество готово к нагрузкам, и расшатать его грозными новостями о войне или терактах просто так не удастся. Конкуренция поистине творит чудеса. Мир очень широк и многогранен, слабая позиция на своих двоих скорее всего повалит вас при первом ветре. Поэтому какие бы зверства или бесчисленные ужасы я ни натворил в прошлом, информацию можно отыскать в сети. Единственное, что делает правительство, это не выпячивает ее наружу. Отсюда особый статус, который способен только заставить хорошенько покопаться в поисковике потенциального желающего узнать правду — и, если ребята достали мое фото, времени они потратили действительно много. Браво, что еще добавить.

— Поясните, пожалуйста, — протянула мне конфиденциальную информацию юная сыщица. Вот только хитрая интонация, в которую обернут ее вопрос, предполагала более глубокое объяснение, будто помимо скверного статуса в пресловутой карточке поперек фото красовался огромный штамп «ДЕБИЛ».

— Это называется старение, бестолковая. Мы все этому подвержены, але. На себя посмотришь через тройку милений, — пробубнил я себе под нос, мысленно рисуя обоих Джеков рядом. Правда, такие картинки всегда приносят только уныние.

— Что? Нет! Вы БАГ! — ткнула пальцем чем-то рассерженная студентка в определенную строку текста на экране.

— Аааа, — тут же запрокинул я голову, рассмотрев надпись. Еще один статус к противоречивому портфолио. — Хей, правда! Эй, микочку… Вы покажите это своим заносчивым однокурсникам, пару очков к моему скромному имени. Теперь подумают дважды, прежде чем называть учителя безграмотным, без званий и так далее. Не так ли?

В качестве жеста самолюбия я повернул экран лицевой стороной к ребятам, только ради красивого кадра на память рядом с собственным прошлым. Вот только господа по какой-то причине пропустили душещипательную сцену, решив вместо этого уставиться друг на друга глазами, переполненными ужаса и смятения.

— Вы не знаете о своем статусе? — практически буквально щупая один другого за щеку, повернулись они наконец к скромному энергику.

— Не поверите, но некоторые люди редко следят за всеми обновлениями в своих личиках, — безразлично пожал я плечами, после чего вернул электронику хозяину.

К сожалению, оба студента впали в ступор, банально потерявшись в подборе адекватной реакции к произошедшему. Хотел же избежать нудного разговора о Перусе, но вредные детишки так и толкают на штыки. На большой земле человек не может стать безумно богатым или обладать огромной властью, так уж получается. Однако быть популярным, известным, уважаемым — совсем другое дело. Нашим дорогим мыслителям мира уже давно стало известно, что человеку необходим стимул, чтобы двигаться вперед, развиваться, совершенствоваться. Отсюда растут корни широкой системы оценки навыков и крутых бонусов, привязанных к ним. То есть, любой дворник или скульптор, или даже философ — человек абсолютно любой специальности имеет класс, разряд, степень и подобное, а также получает соответствующее жалование, награды, различные надбавки, бонусы и всякие, всякие маленькие радости жизни. Но, как я и говорил ранее, мир многогранен, а в природе всегда находятся исключения из правил, особые уникумы. Их умения существующие шкалы и методики оценки банально не могут никак классифицировать, ну либо метод не позволяет грамотно произвести расчет, этакие вундеркинды. В таком случае человеку просто присваивается статус БАГ — умение выше любой классификации. Довольно редкое явление, однако вряд ли заслуживает укоризненного взгляда парочки студентов.

— Как вы можете не знать?! Вы БАГ… — совсем расстроенно произнесла Клара, словно редкий статус предполагал короткую дорогу к небесным воротам, которую несчастный грешник умудрился упустить, — в управлении энергией…

— И во владении мечом! — тут же добавил короткую поправку ее товарищ, внимательно бегающий глазами по строчкам занимательной биографии господина Ризона.

Клара ловко отобрала планшет у начитанного однокурсника, чтобы еще раз убедиться в правильности прочитанного и, так сказать, сравнить портрет на экране с тем, что стоит перед носом. Но надпись все еще оставалась там же, хотя энергик в потертых одежонках плохо подпадал под описание крутого специалиста.

— Ну мечники среди солдат встречаются, но в управлении энергией… Такое я вижу впервые. На Антарио нет энергиков с БАГом, да я вообще не слышала о таких. Это безумие! Как вы можете не знать?! — по-прежнему плохо веря в происходящее, сказал Клара, — вы должны были продемонстрировать что-то нетипичное, что-то вылезающее за рамки обыденного!

— Ну я демонстрировал свой трюк ранее… — пнул я пустую панку под ногой, однако тут же получил теоретическую пощечину от злой студентки.

— Да нет же! — громко выругалась она, едва сдержавшись от броска дорогой электроники о пол, — что за глупости! Вы просто не хотите говорить!

Бэээ… Действительно, глупость! Что на самом деле злит подростков больше? Особый статус человека или безразличное отношение к таковому? Поскольку оба студента застряли на краешке своего терпения, я решил слегка охладить ситуацию и вместо еще одной колкой выходки угрюмо плюхнулся на заднюю точку, попутно всматриваясь в упрямые физиономии растущего поколения. Снова перед носом возник выбор. Да, я понимаю, чего хотят ребята. Демонстрации крутого шарика с искрами или ветвистой молнии, способной обходить любые типы защиты, барьера, отбивающего абсолютно все существующие виды оружия, чего там еще? И если хорошенько подумать, то, наверное, что-нибудь красивое зрелищное из-под старой руки Джека выскочить вполне может. Вот только это обман. Впрочем, как и дурацкое звание. Таким легким способом я вполне мог бы откупиться от внимания обучающихся, бросить пыль в глаза и жить дальше в тишине и спокойствии. Однако, что с противно ноющей над ухом совестью-то делать? Умение бездумно делать крутые шарики из воздуха делает из человека отличного фокусника, а не по-настоящему хорошего специалиста. Секрет успеха заключается в правильном мышлении, в способности разговаривать со вселенной, жить по ее правилам, созидать, чувствовать энергию вокруг себя — она ведь везде. Именно этим навыкам я пытаюсь обучить ребят с самого начала, забыть о чертовых драках, идти истиной дорогой, вместо вымощенной из камня рядом тропы человечества. Тогда все шарики придут со временем. Вот только студенты этого не поймут, скажу я им сейчас или нет. Все просто. Некоторые вещи нужно прожить, их невозможно выучить, вычитать, пролистать. Они не услышат слов, ведь в глазах отчетливо читается БАГ и крутость, которая скрывается в трех буквах.

На мгновение мне даже захотелось снять штаны и детально продемонстрировать на каком месте я вертел дурацкое звание. Не знаю, какие именно трюки заставили потенциальную комиссию присвоить энергику с Земли высокий статус. Однако, принимая во внимание человеческое развитие в мире энергии, его отношение ко вселенной и связь, ценность этих букв равнялась, ну ничему, собственно.

— Скажу вам вот что, господа. Вы участвуете в своем соревновании, показываете все, чему научились и, если докажете готовность, научу вас очень серьезным трюкам. Договорились? — с искрой хитринки в глазах произнес я, подслащивая будущий приз победителям.

— Каким трюкам? — тут же подозрительно прищурилась девушка, пытаясь разглядеть подвох в словах преподавателя.

— Тем самым, Клара, — кивнул я в ответ на немой вопрос, — что послужили главной причиной БАГа.

— Отлично! Это квилизия, не так ли! — в одно мгновение забыла она все сомнения, переключившись в мир фантазий подростка, — или пределы? Это должны быть пределы!

— Все в свое время, — выставил я вперед ладонь, остужающую тем самым пыл готового захватить мир энергика.

Начался короткий полет мечтаний, в течение которого оба студента перекрикивая друг друга, выдавали сложные слова, о которых я вообще никогда не слышал. Ну да ладно, хе-хе. Клара быстро боковым зрением рассмотрела хитроумную улыбку задумавшего неладное преподавателя, и чтобы исключить все потенциальные проблемы, упирающиеся в эксцентричный характер скользкой личности, протянула руку вперед.

— Идет, — твердым тоном подвела она итог переговорам.

Пришлось сжать подставленную ладонь и скрепить договор самой древней печатью во вселенной. Дальше споры продолжились, но господа шаг за шагом с веселыми лицами и приподнятым настроением направились к челноку. Однако всего через несколько Клара остановилась, резко сменив настрой с красочного на тревожный. Девушка словно вспомнила об оставленном дома работающем утюге. В руках студентки еще раз оказался планшет с фотографией молодого Джека и четким изображением беспокойства, отсвечивающегося в глазах подростка.

— Это правда? — ткнула она пальцем в личик. Однако я сразу сообразил, что речь идет не о росте и цвете глаз, а за портфолио, которое можно было прочитать на следующей странице. Мои истории тоже предавались общественности, стоило только поискать.

— Что такое правда? — холодно ответил я, — ты держишь в руках текст. Этот текст написан чей-то рукой, а не волей судьбы. Есть события, которые тот человек изложил по-своему. Возможно, ты бы написала иначе, и, скорее всего, иначе написал бы я.

Должно быть, биография раннего господина Ризона порождала определенные вопросы в голове подростков, возможно, заставляла сомневаться. Чему такой человек вообще может научить? Вот только мне судьей в этом процессе быть совсем не хотелось.

— Не знаю, — бестолково я развел руками, — могу лишь с уверенностью сказать, что, когда решения принимались, поступки совершались, личный писарь рядом не стоял.

Где там моя честно заработанная банка?

****

Серые дневные будни разбавлялись веселыми приключениями и авантюрами с сомнительным успехом не только у роумеров с биороидами на материке. Существовал еще один контингент, тоненький слой гражданского общества — беспризорники. Тинейджеры, которые блуждали по темным уголкам ЛЮКА. Будь то мегаполисы или небольшие поселения, везде найдется молодежь, оторвавшаяся от ответственных рук родителей, а иногда вовсе потерявшая таковых сразу после рождения. Соответственно, и наставлений, и верного пути развития маленькие проказники получают в пониженной дозировке, занимаясь вместо обустройства комфортной жизни всякой ерундой. Ровно таким оторвавшимся от общества подростком является сегодняшний кандидат в мастера спорта по уличному воровству — Джим. Юного щипача обошла стороной забота близких, радость от покупки новенького мотоцикла на начало школьного сезона ему доставалась из семейных фильмов, даже простой одежды со стильными атрибутами настоящего представителя будущего поколения соцобеспечение забыло предоставить. Будучи сиротой с рождения, ну или по крайней мере с первого момента реальных воспоминаний, смутно проблескивающих в юной голове, Джим получил требующееся образование у «игроков улицы». Собственно, именно улицей он и воспитывался. Даже более того, улицей на территории свободных, там, где люди узнают правила жизни не из классов обществознания, а буквально из самой жизни. Что же это означает? Что постулатами его существования являются убийства, насилие и воровство? Ничего подобного. Философия свободных учит другому: каждый человек сам отвечает за свою жизнь; никто не обязан кормить или одевать тебя — ни государство, ни соцобеспечение, ни даже всезнающий; не стоит рассчитывать на удачу и везение, человек обеспечивает свой статус и положение на лестнице успеха самостоятельно; ничего в жизни не дается бесплатно — за все нужно платить; каждый сам отвечает за свое имущество, а гарантией надежности является общественное признание. Отсюда вытекает философия воровства. Для простого выживания некоторые люди без спроса берут чужие вещи. Иногда. Воровство в корне своем отличается от возможности и желания брать все, что плохо лежит, всегда и везде. Есть определенные правила, границы дозволенного, так сказать. И пускай они не записаны ни в одной книге, люди их прекрасно знают и следуют довольно строго. Джим тоже из этих людей, поэтому несмотря на принадлежность, он частенько наведывается к богатым соседям, живущим за «высоким забором». В конце концов, статус свободного не предполагает принадлежность к рынку или другому потерянному на карте городу, свободный перемещается свободно, куда душа соблаговолит. Вот и этот конкретный подросток в свою пятую милению успел наведаться во все мегаполисы страны, изучить большинство значимых мест, познакомиться с нужными людьми, поработать на различные группировки и сословия материка. Да и если честно говорить, не было у парня дома как такового, не было места, которое рисовалось в его голове где-нибудь в Вейрусе во время разборки между различными «кружками по интересам». Однако какое-то время назад рыночному беспризорнику на пути попался один занимательный персонаж, чья судьба вероятно по чистой случайности притащила его на рынок или просто в качестве забавного розыгрыша. Другого объяснения подросток придумать затруднялся. Этот персонаж нес в себе некую изюминку, особенность, незаметную для окружения, но попавшуюся проницательному взгляду уличного воришки. Какой-то кладезь уникальных неземных знаний хранился в голове нюхоулского роумера, которые Джим вряд ли смог бы отыскать где-то еще на материке, даже если бы сильно постарался. В довесок ко всему странный энергик обладал силой, настоящей силой. Пусть и не за самую долгую, но все же довольно разнообразную жизнь, тинейджер повстречал огромное количество весьма влиятельных людей. Чего только стоило знакомство с Яришем, сегодняшним королем подпольного мира материка. Крайне опасная личность, неверное пересечение с которой, будет стоит жизни любому представителю свободных, да и пиритовых тоже, за исключением разве что высших чинов. Связи могущественного человека тянулись сквозь все группы и объединения ЛЮКА, сбежать от таких просто некуда. Но в этом то все и дело, роумер внушал уважение не страшным взглядом, не опасным окружением или безграничной властью, не спрятанным за поясом бесконечно разрушительным оружием, не деньгами или известностью. Он был силен сам по себе. Более того, в качестве прямого противника, кулак к кулаку, Джим даже представить себе не мог худшего врага, чем худощавый роумер с ржавым мечом за спиной. И при всем при этом, он жил свободно, толком ни на кого не опираясь и никому не прислуживая, не заботился о репутации и славе. Просто шлялся по пустыне в свое удовольствие, время от времени сталкиваясь даже с ночными созданиями и всякой нечистью, о которой говорят люди. Именно по этой причине воришка нашел себя наведывающимся в Вестон в десять раз чаще, чем в привычные времена, до судьбоносного знакомства. Немного флирта, немного бережного отношения к дружкам роумера, немного уважения «старшему поколению», и часть знаний легко перекочует в карман — минимум усилий. Все взрослые одинаковые, все мыслят до банальности просто. Скажи им, они правы, а мы нет — дело в шляпе. Так, во всяком случае, считал Джим, так его жизнь научила.

Естественно, арсенал уличного подростка включал другие элементы, помимо умения прикидываться нищим оборванцем с рынка. Для того чтобы добиться успеха в уличном промысле нужно владеть чувствительным взглядом. То есть быть всегда на чеку, замечать детали блеклые для большинства, странности, пестрящие тут и там в мире, иметь способность разглядеть ценность, невзирая на ее внешний вид или завуалированность. И тут паренек преуспел, нужно честно признаться. Уже в первое свое посещение Джо специалист разузнал все подробности и особенности заведения. Кто владеет, кто управляет, как работает, сколько стоят стаканы и платье хозяйки. «Случайно» побывал на кухне, во всех кладовых, изучил подходы и выходы, контингент. Внимательно прошелся по людям, с кем нужно выстраивать отношения, а от кого проку не будет даже на пороге смерти — все выяснил пронырливый свободный. И все это он сделал относительно скрытно, избегая внимания других. Собственно, никто и не заметил настроя юного господина, паренек как паренек. Протеже Джека, своенравный, гордый, но в целом безобидный малый. Однако непосредственным участником группы Джим решил не становиться, предпочитая сохранять безопасную дистанцию, чтобы в любой момент существовала возможность легко покинуть территорию.

Следуя предложенному пояснению, даже у неискушенного человека легко сформируется вывод — а какой от парня толк тогда? Никакого, по большому счету. Никому не мешает — вот и славно, другого требования к посетителям Джо гостеприимная хозяйка никогда не предъявляла. Возможно, ситуация изменилась декатию-другую назад, а возможно, и нет. Решать, дорогой читатель, тебе.

Зоркий глаз подростка заприметил иного странноватого посетителя, частенько наведывающегося в питейное заведение на Центральной. Ну как странноватого, простая девушка, возможно, опережающая нашего героя по возрасту на половину милении, вечно носящая обтягивающую спортивную одежду фитнес тренера или человека, крайне серьёзно относящегося к пробежкам по утрам. Девушка обладала примечательными особенностями большинства. Иными словами — две руки, две ноги. Никаких говорящих татуировок или следов хирургического вмешательства и искусственных апгрейдов. Вела себя нормально. Заказывала напитки, не брезговала покидать дартс, встречалась со знакомыми (правда, всегда тет-а-тет), смотрела новости или развлекательные ролики, ровно как и все посетители заведения, иногда демонстрировала ловкость уличного акробата, жонглируя посудой, раньше заката покидала бар, по большому счету игнорировала жизнь вокруг, да и в целом вполне сливалась с основной массой посетителей. Есть ли в подобной героине хоть что-то интересное, притягивающее взгляд? Нет, абсолютно ничего. Поэтому и Джек, и Сали, и даже сама хозяйка заведения оставляли появление подростка без внимания. Но Джим почувствовал неладное практически сразу. Что-то в темноволосой даме не понравилось натренированному глазу воришки. Холодный взгляд? Может, излишняя демонстративность нормальности поведения? Чересчур экстравагантные собеседники? Да кто его разберет! Главное, что в отличие от остальных посетителей Джо, паренек единственный мысленно поставил галочку напротив ее имени в списке подозрительных личностей. А после того, как девушка появилась на пороге заведения в четвертый раз за последнюю декатию, он решил проследить за ней хотя бы ради собственного спокойствия и очередного доказательства остро отточенного чутья уличного авантюриста. А возможно, ради еще чего-то. В конце концов, кто знает наперед, куда могут в