Одна из самых известных и часто цитируемых книг, написанных юнгианскими аналитиками, "Пограничная личность" Натана Шварц-Саланта посвящена работе с одной из наиболее сложных категорий пациентов, к которой автор подходит, используя все достижения глубинной психологии, как юнгианской, так и фрейдистской. Раскрыта специфика терапевтического использования тонких уровней восприятия - имагинального видения в переносе-контрпереносе, работы в поле аналитического третьего. Развивая юнговскую алхимическую метафору аналитического процесса, автор дает оригинальную интерпретацию известной серии рисунков из Rosarium philosoforum и показывает, какие глубинные проблемы приходится решать психике на пути воплощения.
В своей книге, американский психолог Натан Шварц-Салант раскрывает аспекты одного из самых сложных явлений в практической психотерапии, а именно пограничного уровня организации личности. Такие люди, с одной стороны, заслуживают самого искреннего сочувствия, ввиду их страданий, связанных с невозможностью чувствовать себя собой, с невозможностью выстроить крепкие и надежные отношения с другими людьми, и при этом, делают все, чтобы разорвать отношения с другими, повести себя так, чтобы вызвать в другом гнев и отвращение, заставить другого повести по отношению к ним жестоко, тем самым подтвердив все их самые потаенные и жуткие страхи. Таких люлей больше всего можно охарактеризовать тем, что в них в безумном хаосе сочетаются противоположные чувства — милосердие, жестокость, агрессия, отчаянный поиск принятия, любовь и ненависть. Чудовищные бури сотрясают хрупкий внутренний мир таких людей, выпивая их силы и надежду на то, что когда-нибудь они смогут жить нормальной жизнью. В книге показано то, что происходит во внутреннем мире таких людей, показаны аспекты их страданий, возможные реакции на попытки им помочь и понять их, трогательный, почти детский страх перед другими людьми, их отчаянный поиск своего места в мире, постоянные конфликты между тем, чтобы проявиться, и тем, чтобы остаться невидимыми в постоянном и ужасающем, но, все де безопасном заключении в самих себе. Когда есть выбор между двух зол, и нету никакого просвета. В книге вскрываются причины, порождающие такую организацию личности, а так же представлены способы преодоления такого мучительного состояния. И обнадеживает мысль, что как бы ни была ранена человеческая душа, от каких бы ран и боли ни страдала, всегда есть сила, которая способна помочь ей восстановить свою целостность. Особенно, если ей в этом активно помогают и принимают процесс таким, каким он проявляется.
Часто в юнгианской психологии нахожу для себя особенно примечательные вещи. Например, в этой книге мне было интересно читать про шизоидные явления у пограничного уровня.
непереносимость фрустрации; преобладание агрессивных импульсов; использование патологического расщепления, нарциссических идентификаций, фантазий о всемогуществе и всеведении, а также идеализации в качестве центральных защитных процессов; нарушения идентичности; состояния диффузной тревоги; нарушение контакта с реальностью, хотя и без полной утраты связи с ней; временная потеря контроля над импульсами, с тенденцией к отыгрыванию вовне; преобладание примитивных объектных отношений; депрессия и крайне инфантильная зависимость от объектов; превалирование прегенитальных конфликтов и тенденция к развитию психоза переноса, вплоть до угрозы кратковременных психотических срывов
В качестве отщепленной структуры эти эксгибиционистские влечения позже обретают автономную идентичность, в значительной степени сформированную интернализованной яростью в отношении самости и родительских фигур. В конечном счете эта «система» становится внутренним врагом, так как подпитывается энергией травмирующих переживаний. Ясно, что впоследствии любое подлинное проявление самости будет активизировать эту внутреннюю систему, пробуждая боль и ненависть, связанную с ней. Но самый мучительный аспект этого процесса состоит в том, что аутентичная самость со своим эксгибиционистским компонентом отщепляется и отступает. В случае пограничной личности вхождение в эту внутреннюю сферу выводит на свет самую мучительную «правду» из всех: бесконечную, пронизывающую пустоту. Расщепление становится образом жизни, и контакт с отщепленными эксгибиционистскими энергиями требует героических усилий, которые лишь немногие предпринимают. Но в то время как обнаружение самости приравнивается к психической смерти, ее укрывательство расценивается как мошенничество. Пограничная личность живет между этими мирами, будучи причастна к обоим, но не принадлежа ни одному; следовательно, отщепление боли неприкаянности приносит лишь временное облегчение.
Когда Фрейд ссылался на «океаническое переживание», он использовал этот термин для рефлексии очень ранних состояний слияния матери и младенца (Eigen, 1987, p. 8, n. 10). Пограничный пациент страдает от отсутствия подпитки и поддержки со стороны этого «Океана». Но, как правило, он знаком с мистической сферой, в которой Океан – это не его собственная мать, а numinosum
