ЧАСТЬ 1. УРОКИ КЕГЛЕВИЧА
ПАРАГРАФ 1. ДОМ УЧЁНЫХ
Я осторожно двигаюсь по узкой крутой лестнице, она отзывается скрипом каждой ступеньки. Сколько раз приходилось спускаться и подниматься по ним? Наверное, несколько тысяч, точно не помню.
В конце небольшой коридор, ещё несколько шагов и я в бильярдной. Конечно, бильярдной это помещение можно назвать с большой натяжкой, ведь здесь всего два стола. Зато они большие, в прекрасном состоянии, шары совсем новые, наверное, куплены недавно. Каким образом эти столы оказались в подвале Дома Учёных, до сих пор не знаю. Слышал давным-давно, будто бы ректор Томского Университета, страстный любитель русского бильярда, привез их из Москвы в конце шестидесятых годов.
Пока я устраивался в кресле, которому, скорее всего, столько же лет, сколько этим бильярдам, молодой человек тщательно готовил микрофон. Его ассистент установил свет, внимательно проверил аппаратуру, с интересом наблюдая за мной. Я согласился на интервью местному телеканалу ТВ-2 только при условии, что они проведут его в Доме Учёных. А почему здесь?
Причина довольно простая — в этом месте я начал играть в бильярд, именно тут постигал премудрости замечательной игры, здесь провел довольно большой отрезок детства и юности.
— У нас всё готово, — произнёс корреспондент, вопросительно взглянув на меня. В его глазах читался страх, удивление и интерес одновременно.
— Итак, Сергей Александрович, пожалуй, начнём, — вымолвил молодой человек и выдал вступительную, сбивчивую, заранее заготовленную речь:
— Телеканал ТВ-2 снимает серию передач о легендах русского бильярда, наших знаменитых земляках, к которым смело можно причислить и вас.
Он произнёс тираду на одном дыхании и удивился тому, как ему хватило воздуха. Уши свернулись в трубочку при слове «легенды», впрочем, я вида не показал, продолжая слушать нескладуху, которую нёс корреспондент.
— Сколько вы в бильярде? — выпалил первый вопрос молодой человек.
— В 1972-м я впервые попал в эту комнату, таким образом, если сейчас 2012-й, получается сорок лет, — спокойно ответил я.
— И как всё начиналось? — не унимался мальчик с микрофоном.
— Как всё начиналось? — шепотом повторил я, и волны забытых воспоминаний нахлынули, невидимый ком застрял в горле, а скупая слеза чудом не упала на щеку.
— Как всё начиналось? — я на минуту задумался, подыскивая красивые нужные слова, но те застряли где-то на полпути.
1972 год, лето, вата назойливого тополиного пуха не позволяет вздохнуть полной грудью, асфальт раскалился, а троллейбусы и машины плывут по нему, как парусники в утренней дымке. Закончив восьмой класс, я бесцельно слонялся по двору в поисках новых ощущений. В пионерский лагерь уже поздно по возрасту, а гулять с девочками ещё рано по физиологии. Это в наши дни подростки в шестнадцать лет взахлёб читают «Камасутру», знают пару десятков поз, и какой размер презерватива нужен. Я же в те годы считал себя полным нулем. Сидя на одинокой лавочке возле дома с прутиком в руках, я не давал наглому муравью проползти мимо ног. Муравей оказался упорным, и раз за разом преодолевал препятствие, а я снова отодвигал его назад. Такое противостояние могло продолжиться бесконечно долго, ведь я тоже упорный, однако в этот момент из подъезда вынырнул отец и на ходу произнёс, что идёт на репетицию в Дом Учёных.
Отец работал в Университете давно, наверное, лет двадцать. Он занимал должность заведующего лабораторией минералогии и кристаллофизики на геолого-географическом факультете. Лабораторией он руководил более десяти лет, хотя и не защитил даже кандидатскую. Мама же служила преподавателем в знаменитой музыкальной школе №1, считавшейся в Томске элитной, поступить в которую было не так-то просто, в ней занимались дети исключительно интеллигентской прослойки.
Видимо, настало время приобщить меня к мужским развлечениям, поэтому отец резко остановился и серьезно произнёс:
— После репетиции хочу поучить тебя играть в бильярд. Ты как?
Я был не против, тем более делать совершенно нечего, и мы вместе направились в Дом Учёных.
Чтобы проскользнуть мимо бдительного вахтера, необходимо предъявить документ, а раз отца все знали, он не понадобился. Человек с пропуском мог провести в Дом Учёных кого угодно, поэтому со временем некогда престижный клуб превратился в проходной двор.
— Репетиция продлится два часа, спустись в бильярдную и подожди меня там, погляди, как люди играют. Вот тебе рубль, купи в буфете газировки, бутерброд, если захочешь есть, — скороговоркой выпалил отец, указал на лестницу, ведущую в бильярдную, и скрылся в концертном зале.
— Ну что, Сергуня, появилось желание шары покатать? — поинтересовался дядя Петя, друг отца.
— Я поглядеть, я тут тихо посижу в уголке, я первый раз.
— Запоминай самые яркие, незабываемые первые впечатления, даст Бог, когда-нибудь книгу об этом напишешь.
Новые впечатления оказались такие: во-первых, запах: этот неповторимый аромат немного прокуренной комнаты, он органично перемешивался с запахом мела и сукна. Поскольку отец курил всегда, я запомнил дух сигарет с раннего детства; поэтому уютный аромат бильярдной показался домашним и родным, знакомым и приятным. Во-вторых, ярко-зелёный нежный цвет столов, от них невозможно отвести глаза. В-третьих, завораживающий звук сталкивающихся шаров, иногда предельно звонкий, как колокольчик, изредка глухой, как эхо далёкого грома, эпизодически как бы шорох, похожий на шелест листвы. А самое главное — глаза игроков: они светились неподдельным вдохновением, как у актёров на сцене. Было заметно невооруженным глазом, что сие занятие им очень нравится.
— А где Сан Саныч? — спросил дядя Петя.
— Он на репетиции, через два часа освободится.
— Как школу закончил?
— Нормально!
— Вот мой Лёшка, да ты его знаешь, тоже утверждает, что нормально, а у самого одни трояки. А у тебя как?
— У меня одна четвёрка.
— Остальные тройки?
— Нет, остальные пятерки.
— А четвёрка по какому предмету?
— По физкультуре, не люблю прыгать, бегать, отжиматься.
— Значит, смотри сюда, если намерен прилично играть, а ты хочешь, вижу по глазам, — рука должна быть твёрдой и ноги должны быть сильные, чтобы наматывать километры вокруг стола. Понял?!
В бильярдной комнате находилось несколько человек: дядя Петя с партнёром, за соседним столом сражались двое молодых парней, наверное, аспиранты и в противоположном углу за столиком с кружкой пива сидел старичок лет ста пяти, похожий на академика.
Папин друг закончил играть, гордо подрулил к партнеру и получил с него пять рублей. Мне это показалось странным, потом я понял: бильярд — игра на деньги.
— Ладно, Сергей, пока Сан Саныч душит на сцене Дездемону, поучу тебя немного, — решил выступить в роли тренера дядя Петя. — Вот эта палочка-выручалочка называется кий. Ею бьют по шарам — вот так, можно так, иногда так. Теперь бери кий и попробуй ударить по шару. Да не этой рукой. Ты левша? Тогда извини. Давай минут пятнадцать поупражняйся, а я прогуляюсь до буфета, пивка выпью, вернусь, сыграем, — вымолвил дядя Петя и удалился.
Он отсутствовал около часа, похоже, одной кружкой не удовлетворившись. За час я сделал примерно ударов двести-триста, начал кое-что понимать, усердно старался не тыкать кием в стол, попробовал удары разной силы и в разные точки шара, в общем, с каждой минутой игра всё больше и больше нравилась.
Отцовский друг вернулся несколько навеселе:
— Ну что, натренировался?
Не зная, натренировался или нет, тем не менее, играть согласился.
— Деньги есть; а то, может, на щелбаны собрался шары катать?! В бильярд играют на деньги и только на деньги, запомни это!
— У меня один рубль.
— Хорошо, на него и сыграем, три партии. Как говорится: проиграл — плати, выиграл — получи. Согласен?
Я чувствовал, что готов на всё, лишь бы поскорее снова взять в руки кий.
За соседним столом один из аспирантов промахнулся и с обидой произнёс:
— Опять кикс!
Значит, когда промахиваешься, это ощущение называется «кикс». Слово мне понравилось.
Дядя Петя установил пирамиду и предложил разбивать.
— Слушай внимательно. Играем в «американку» — любым шаром бьёшь любого, главное, первым положить необходимое количество.
— Почему «американка»?
— Всё довольно просто! Во время гражданской войны Севера и Юга в Америке была ужасная неразбериха; непонятно, кто свой, кто чужой, поэтому все били всех, — пояснил доцент кафедры всемирной истории Петр Иванович.
Прицелившись в шар с крестом, в биток, как потом мне пояснили, я послал его в сторону пирамиды, однако кий неожиданно соскочил, видимо, от чрезмерного усердия. Биток едва докатился до пирамиды и встал. Взглянув на него, я громко произнёс:
— Кикс!
Доцент удивленно покосился:
— Да, кикс, откуда ты знаешь?
— Не задавайте вопросы, играйте. Ваш удар! — почти раздражённо ответил я.
Папин друг лупанул по битку, и шары рассыпались по всей поляне, один из них залетел в лузу дураком; затем он с силой заколотил ещё два шара и на этом угомонился.
Настала моя очередь играть. Не зная, что предпринять, я отправил шар в сторону боковой лузы, где прилипли «зайцы». Удар получился смачным, и опять шары забегали по всему столу.
Оглядев поле битвы, я серьезно произнес:
— Опять кикс?
По непонятной причине все начали весело хохотать, а старичок-академик подошёл и торжественно произнёс:
— Добро пожаловать в мир бильярда! У нас тут своя сплочённая компания, и мы станем звать вас Серёжа Кикс!
Нет смысла рассказывать, как проходила моя первая игра. Понятно, я продул все три партии с сухим счётом, однако, отдавая рубль, поклялся: настанет день, и я выиграю у него не только один рубль, но и тысячу!
Так и
