Если вы выросли в России в конце XX века, то в вашей жизни были уличные драки. Эта книга о тех, кто сделал насилие своим кредо: бил и попадал под раздачу — профессионально, ежедневно, беспощадно. Это пацаны, участники бесчисленных молодежных группировок, наводнивших поздний Советский Союз. Первым городом, в котором явление стало по-настоящему массовым, была Казань. Роберт Гараев, автор этой книги, попал в «Низы», одну из местных банд, еще в средней школе. Спустя 30 лет он решил выяснить, откуда взялся казанский феномен — полторы сотни подростковых группировок, что сначала «делили асфальт» в драках район на район, а затем начали массово истреблять себе подобных, — и как вспоминают те суровые дни сами пацаны, бывшие сотрудники милиции, адвокаты и простые жители города, обезображенного страхом и жестокостью. Это единственная книга, целиком составленная из голосов выживших — и желающих рассказать правду.
Большое спасибо Роберту и всей команде «Individuum» за эту книгу.
Я родился и вырос на окраине Ульяновска, уехал из города во многом из-за группировок, и долго учился жить иначе. Знаю огромное количество ровесников, которые страдали на районах за своё нежелание быть частью стаи. Причём, зачастую это была наиболее способная, творческая молодёжь. Многие не выдержали, переехали в Москву и Петербург.
Иногда размышляю, как мог измениться город, если бы мы остались.
Оказывается, это настоящая поколенческая травма, причём, всероссийская. Именно поэтому такие книги и важны. Обязательно порекомендую её своим знакомым из Саратова, Самары, Читы, Воркуты и тд. Кстати, в первые годы после переезда мы нередко сходились в Петербурге именно на этой теме. Местным рассказываешь — удивляются, порой поражаются даже. А того, кто в подобной среде вырос, с первых слов как-то подмечаешь.
Тоже зацепило по касательной в свое время в виде отобранных карманных денег, и каких-то вещей типа кепки или очков солнцезащитных. И конечно весь этот цирк с подходом и разговором кто ты откуда с единственной целью унизить тебя и психологически подавить. Прочитал с большим интересом. Теперь понятно, почему в Казани не было Чайфа или Ленинградского рок-клуба - любые отклонения преследовались выжигались гопотой на корню. Рад, что сейчас все же другое время и наши дети уже этого не застанут.
Наглядная иллюстрация, что происходит при отсутствии социальных лифтов у молодёжи. Исследование абсолютно точно заслуживает внимания, а вся пацанская романтика и весёлые байки разбиваются о главы раздела «Семья и женщины». Вот тут становится по настоящему страшно и грустно.
Помнишь Сашку Дункеля такого? Он был с Авиастроя. Тогда еще японские штучки пошли, тамагочи. Он говорит: «Царевский, дай-ка поиграю». Царевский: «На». Поиграл такой и быстро отдает обратно: «На тебе твой тамагочи, он обосрался». Царевский: «Ну убери». А Дункель: «Я потом как пацанам буду объяснять, что я за игрушкой говно убирал?» Пропитано все этим было.
В середине 1990-х был такой случай: тридцатилетний парень, бывший спецназовец с погонялом Мороз наслушался историй и решил, что хочет быть с пацанами. Подошел к одной из группировок в центре Казани. Старшие говорят: «Определите его в младший возраст, пусть себя проявит».
Тридцатилетний парень приходит на сходняк к пиздюкам по четырнадцать-пятнадцать лет. Тут у них начинается война с «Новотатаркой». Старшие говорят: «Взяли железо и пошли пиздиться». Мороз где-то узнал, где у «новотатарских» сходняк, взял с собой два топора, пришел к ним и начал кидаться ими. Слава богу, ни в кого не попал, никого не убил. Передние ряды начинают ломиться, у задних паника, все думают: мусора или что? Весь сходняк убежал от него. Так он стал легендарным персонажем.
Старшие узнают о нем от «новотатарских» старших: «Какой-то дьявол прибегал с двумя топорами, че за хуйня?» Они вызывают младших:
— Кто у вас с топорами бегал?
— Ну вот этот, Мороз.
— Так, давайте его к нам, чтобы говна какого-нибудь не натворил.
И он очень быстро поднялся по карьерной лестнице, потому что был дисциплинированный, исполнительный, обладал навыками спецназовца, какой-то тактикой и стратегией. За несколько лет добился того, что его перевели куда-то там в Питер решать серьезные вопросы. Серьезным человеком стал, поднялся. Сейчас ему лет пятьдесят, наверно.
Короче, захожу я в прогулочный дворик, и там один двухметровый смотрит на меня высокомерно. Я молодо очень выглядел, не курил, не бухал, спортом занимался, а он выше меня на голову. Ну и на мне джинсы голубые, а они все — в синих. И на меня так смотрит: — Американское, наверно? — Ну да, американское. — Я б такое никогда бы не надел. А я ему: — А у тебя польское, да? — Да. — А я бы на твоем месте взял бы эти тряпки и кинул на пол, чтобы люди ноги вытирали.