Оглавление

1. Девушка в чужом платье
2. ГЛАВА 1
   1. Июнь 2015 года
3. ГЛАВА 2
4. ГЛАВА 3
5. ГЛАВА 4
6. ГЛАВА 5
7. ГЛАВА 6
8. ГЛАВА 7
9. ГЛАВА 8
10. ГЛАВА 9
    1. Июль 2015 года
11. ГЛАВА 10
12. ГЛАВА 11
13. ГЛАВА 12
14. ГЛАВА 13
    1. ОГО!
15. ГЛАВА 14
16. ГЛАВА 15
17. ГЛАВА 16
    1. Август 2015
    2. — Я…
18. ГЛАВА 17
    1. Сентябрь 2015
19. ГЛАВА 18
    1. Октябрь 2015
20. ГЛАВА 19
21. ГЛАВА 20
22. ГЛАВА 21
    1. 31 октября 2015 года
23. P.S.

Перед вами не просто книга, а искренняя история девушки, которая, пройдя через годы тяжкого существования, не потеряла себя и своего обаяния.

Все имена главных героев изменены, а совпадения случайны.

ГЛАВА 1

«Некрасивая девчонка… Обречена ли она на одиночество?» — спрашивала я сама себя, продолжая перебирать свои детские фотографии.

Я как будто заново знакомилась с этой исхудавшей «шпанкой». На общем снимке класса она была незаметна и с трудом узнаваема. Огромные глаза совсем не подходили к ее маленькому лицу, форма которого напоминало сердце… Среди сверстников она была самой маленькой по росту. Одноклассники прозвали ее «мышка». Почему-то им казалось, что меня зовут именно так!

«Мышка, кто быстрей в столовку?», «Мышка, айда в снежки!», «Эй, мышка!».

Девчонка с самыми грустными глазами, огромными, как океан. За ними скрывался целый мир, о котором знала и о котором мечтала лишь она…

А вы замечали у детей мрачные глаза? Кажется, их взгляд не должен быть унылым, ведь в детях изначально заложена любовь к людям и ко всему, что их окружает. Они любят, и потому у них всегда глаза горят по-озорному. Глаза детей… Они всегда счастливые! А чем привлекательны унылые прозрачные глаза? Чем и прекрасен ад — он держит баланс рая.

***

Раньше я думала о том, что жить в одной квартире с лучшей подругой — это миф, который так приятно поддерживать. Но теперь стало ясно — это тяжелый труд. Мы с Алинкой решили потихоньку разбираться с феноменом совместного проживания.

Житие под одной крышей с подругой для меня это не только уютные домашние посиделки за просмотром «Титаника» или девчачьих сериальчиков в обнимку с чашкой горячего шоколада и наивкуснейшим имбирным печеньем вприкуску, для меня это еще и очень выгодный вариант. Алинке квартира была подарена на совершеннолетие. Она утверждает, что в семье, состоящей из мамы, папы и кота нет ничего интересного. Кто выигрывает от такого соседства? Разве что многострадальный кот! А вот ведение совместного хозяйства с ровесницей и по совместительству лучшей подругой — вот это тема, которая может сложиться в целую поэму…

Что касается минусов совместного проживания… Минусов можно и не замечать!

Нас многие спрашивают о том, как мы уживаемся вместе. Алинка несносная, балованная любимица своих обеспеченных родителей. А я — не поддающееся дрессировке расплывчатое существо. Но в этом есть множество плюсов. Я учусь у нее. Учусь быть амбициозной и уверенной в себе, а главное — любить себя такой, какая я есть.

Вы слышали когда-нибудь об Алине Некрасовой? Я узнала о ней в прошлом году. «Алиночка Некрасова» — вот так мне ее представили, и с тех пор она для меня непогрешимое совершенство. Идеал! Гордая и независимая! Хотя ее нельзя назвать красавицей. Глубокие зеленые глаза она ярко выделяет черными стрелками. Нос немного вздернут вверх, но портит все, по словам его обладательницы, горбинка. Я бы ее и не заметила. Ей удается с поразительным шармом задирать свой носик вверх. Длинную пушистую копну лисьих волос она собирает в толстенную косу до пояса. Но если Алинка распустила волосы, мы все знаем, что это не просто так, значит на горизонте запахло дорогущими духами какого-нибудь перспективного красавца. И тут уж никому не спастись.

***

Июнь 2015 года

Конец семестра. Я только что сдала все экзамены. На дворе июнь. Иногда лету нужно время, чтобы разгореться. Но сейчас стоит чудесная летняя погодка. Жара наступает уже с самого утра. В десять часов на улице нечем дышать, а оставаясь открытым и беззащитным перед полуденным солнцем, можно получить солнечный удар.

Солнце просыпается рано, а заходит очень нескоро, давая в волю нагуляться, прежде чем погрузиться в сумерки. Но и тогда жизнь не утихает. Особенно жизнь студентов. Удивительно, но почему-то все вечеринки студенты стараются трансформировать в вакханалию и различные оргии. А в ваши студенческие времена было так же?

Алинка любительница найти повод и организовать что-то подобное. Ее хлебом не корми, а дай что-нибудь придумать, она с легкостью составит план, подготовит и проведет любое мероприятие. Из нее получился бы отличный event-менеджер. Но Алинка решила штудировать уголовный кодекс. Хотя ясно почему… Ее родители самые яркие представители судебной системы. К тому же у Алинки отлично подвешен язык, что тоже не мало важно для хорошего юриста.

Однажды, давным-давно, когда я была еще совсем крошкой (а взрослые обычно любят пытать детей на тему: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?»), то рассказывала маме, что я хочу стать «хЕрургом». Кто-то боялся мороженщика, кто-то трусил перед клоунами, а моей фобией стал пластический хЕрург. Я боялась, что мама когда-нибудь сможет изменить внешность, и я не смогу разыскать ее в целом мире. Я предполагала, что по злостному заговору пластических хЕрургов дети не могут найти родителей и остаются совсем одни. Помните слова детской песенки: «Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети…»? Детскими глазенками и душонкой я уже понимала, что во всем мире сложно отыскать кого-то, особенно близкого человека. И мне бы тогда предстояло вглядываться в тысячи лиц, чтобы найти родное. Потом я (сама не знаю, как так вышло) твердо решила стать хирургом.

Но пока я только учусь и подрабатываю медсестрой. Алинкина мама любезно «протолкнула» меня в городскую больницу.

Так что у меня нет времени на студенческие вписки. Я вкалываю по двенадцать часов в день, чтобы иметь возможность оплатить половину квартплаты. А еще отрабатываю законные дежурные смены длиной в сутки и, как мне кажется, длиной в вечность (особенно, если тебе после смены предстоит отсидеть весь день на парах). Зарплата у меня скромная, не спасает и повышенная стипендия.

Как прожить бедному студенту? Каждый месяц я смотрю сериал с собой в главной роли под названием «Выжившая». Раз в месяц, а может и раз в два месяца мне удается съездить в гости к бабушке. Видели бы вы ее глаза, когда я начала наворачивать ненавистную раньше всей душой тушеную капусту!

***

Летние каникулы. Как долго мы их ждем!

Утомленная городским солнцем Алинка решила кардинально сменить обстановку и отправиться из жаркого душного города в еще более жаркую страну, где в лицо дует мягкий морской бриз.

К сожалению, бюджетные варианты для таких поездок закончились. Именно поэтому мне сейчас ничего не остается кроме того, как помогать Алинке собирать ее вещи.

— Ты документы не забыла? — спрашиваю я.

— Нет! — выкрикнула Алинка из соседней комнаты.

— Паспорт, посадочные талоны, ваучеры — все на месте? — продолжаю вопрошать.

Алинка за два часа сборов превратила квартиру в залежи одежды. Среди вещей царил хаос, где не представлялось возможным отыскать нужные и важные в первую очередь предметы.

— Испания — страна с чертовски темпераментными мужчинами, — говорила Алинка, — надо взять побольше сексуальных вещей.

— Ох, сколько же мифов существует о их горячности! — ехидничала я.

— Да плевать на мифы! Испанцы высокие, красивые и мускулистые, — констатировала Алинка.

— Что, даже брови в мускулах? Серьезно? — обе смеемся. — Откуда ты это взяла? Из телевизора? Интернета? Журналов? — поинтересовалась я.

Алинка кинула мне на кровать журнал, на обложке которого красовался загорелый мачо, тело которого для фотосессии смазали маслом.

— Ты реально думаешь, что они такие? — скривила улыбку.

— Анька, в Валенсии их тьма! — убежденно сказала Алина.

— А я слышала, что у испанцев очень рано начинают выпадать волосы, и к тридцати годам у них на макушке появляется блестящая лысина, но не переживай — по бокам обычно волосы остаются. — Я заливаюсь хохотом, а Алинка только нос морщит.

— Главное, чтобы Алиса не опоздала! — между делом говорит Аля.

— Алиса? Я думала, ты одна летишь.

— Нет, с сестрой двоюродной. Помнишь, я про нее тебе рассказывала? Она из Москвы.

— Нет, совершенно не помню, — призналась я, пытаясь хоть что-то вспомнить о ее сестре. — Ну, тогда держись, Валенсия! — выдохнула я и прищурилась. — Теперь то уж точно Испанию накроет волной сексуального безрассудства!

ГЛАВА 2

Утро. Стрелка часов едва перевалила за четверть девятого. Из окна своей комнаты я смотрела на то, как в машине такси Алинка отдалялась от дома, становясь чуточку ближе к своей мечте.

Душа, как известно, стремится в рай, ведь там спокойствие и блаженство. Где душа найдет рай? «Там» или «здесь»? А может, еще где-то?

«Там», «здесь» — понятия размытые, неопределенные. «Для каждого существует свой рай», — подумала я. И мне только предстояло на него заработать.

Но сегодня суббота, и я хочу проваляться весь день в кровати, просматривая мои любимые диснеевские мультфильмы.

Объедаясь вредной, но очень вкусной «всячиной», я успела посмотреть «101 далматинец». В сумке раздался телефонный звонок.

— Ну, кто там еще, «Чемпион»? — спросила я у своего смартфона, старенького и потрепанного разными жизненными обстоятельствами.

«Чемпион» — необычное прозвище для телефона, да? На самом деле, это просто симпатичное обращение к мужчине «номер раз» в моей жизни, а еще я совершаю тысячи звонков ежедневно.

На другом конце провода я услышала суетливый, обеспокоенный Алинкин голос.

— Анютка, блин, я забыла документы!

Ненавижу различного рода вариации (Анька, Анечка, Анюта, Аннушка) моего короткого и до боли простого имени!

— А я же говорила… — пристыдила я ее.

— Что мне делать? Черт! — Клянусь, что я даже увидела, как в этот момент Алинка топнула ногой от досады.

— Ты же не хочешь, чтобы я привезла их тебе? Да?

— Ну пожалуйста! — взмолился голос в трубке.

— Но моя машина сломана уже который месяц… Черт! Тащиться в аэропорт через весь город в час пик!

Сейчас лето, и многие жители покидают город, разъезжаются по загородным деревням и селам, а это означало, что на пути в аэропорт часа два я проведу в душном автобусе в километровой пробке.

— Анютка, возьми мою машину. Ключи и документы в тумбочке возле кровати. Но, пожалуйста, только привези побыстрее, — продолжала уговаривать подруга.

— Взять машину? — с осторожностью переспросила я. А это ведь была новенькая красная Audi TT, и прежде Алинка никому ее не давала…

— Да черт тебя подери, Бельская, подними свой зад от кровати! Я знаю, ты еще и с постели не вставала!

***

Спустя полчаса я обгоняла по встречке затормозившую на светофоре вереницу автомобилей.

Как же здорово, что я все-таки получила права! Эта мысль возникала у меня в голове всякий раз, как я оказывалась за рулем автомобиля. «Спасибо бабушке за то, что высылала деньги мне на учебу», — мысленно поблагодарила свою бабулю.

Не доезжая пару метров до терминала, я заприметила удачное местечко, где могла бы припарковать «ауди». «Как будто для меня берегли!» — порадовалась я. Но дорогу мне перекрывала все та же пробка из автомобилей. Пара машин продвинулась вперед, и у меня появилась возможность для маневра. Я начала аккуратно пробираться сквозь пробку между припаркованными у обочины автомобилями и парой автоцистерн, стоящих с левой стороны от меня. Яркое солнце слепило глаза, не выручали и солнцезащитные очки с затемненными линзами. Воздух стал густым и неприятным, тугим и громким, как изогнутый жестяной лист. Время вдруг сжалось. Движение автомобиля стало медленным и очень тягучим, как в густом и вязком киселе. Всего лишь полторы секунды реального времени… «Ауди» на мгновение поравнялась со стоящей у бордюра машиной. Это был черный «мерседес» с глухо тонированными окнами. На парковке он простоял явно долго — уличная пыль густо покрывала его кузов. Я уже на полкорпуса обогнала его в попытке припарковать Алинкину «ауди»…

— Вот же идиотка! — воскликнула я, поняв, что прижалась правой стороной машины к «мерседесу» настолько близко, что передним бампером процарапала его дверь и крыло. — Черт! Допрыгалась! — Начинаю снимать ногу с педали газа. Мои движения медленные. Время как будто остановилось вовсе. Я выбежала из автомобиля.

«Черт, я словно глыба налетела на него», — ужаснулась я, глядя на большую царапину, а точнее целую большущую полосу, которая ярко-ярко блестела в лучах полуденного солнца.

Как же так получилось? Я ведь тормозила! Почему АБС не сработала, почему она молчала? Нога тупо не успела продавить педаль тормоза до конца?

Я не понимала, как за считанные секунды расстояние между машинами сократилось так, что я процарапала четверть кузова «мерседеса». Внутри организма четко ощущалась физическая боль от стремительно нарастающего напряжения.

«Черт! Алинкины документы… — вспомнила я. — Так, хорошо, и что же мне делать? — В моей голове стремительно замелькали различные картинки. — Я только отдам документы и вернусь, — решила я. — Алинка писала, что регистрация на рейс уже началась. А что сказать Але? Может, пока не говорить? Вдруг хозяин „мерседеса“ вернется к машине, а тут такое?» — мысли в голове обгоняли друг друга.

На пыльном лобовом стекле черной иномарки решаюсь написать свой номер телефона и фразу: «Я вернусь через пять минут».

***

Суетливая обстановка у здания аэропорта раздражала и еще больше заставляла нервничать. Людской трафик, кажется, достиг своего максимального предела. Целая вереница людей толпилась у пункта досмотра, очередь начиналась еще на улице.

Обмахиваясь Алинкиными документами, с досадой думаю о том, что здесь совсем нечем дышать.

Раскаленный воздух то и дело звенел турбинами взлетающих самолетов и сигналами клаксонов с трудом разъезжающихся желтых городских такси. Здесь можно простоять целую жизнь — я была в этом абсолютно уверена.

Пройдя утомительную процедуру предварительного досмотра, я пулей влетела в холл аэропорта. Стоя перед табло вылетов и прилетов, глазами я искала Алинку.

— Столько людей вокруг, просто ужас какой-то! — пробурчала я. — И все куда-то летят… А говорят, что денег нет…

Алинкину фактурную фигуру я рассмотрела далеко не сразу. Она сидела в маленькой уютной кофейне за стеклянной стеной и неторопливо попивала, даю руку на отсечение, латте.

— Уф, я думала, что не успею! — еле отдышавшись, выпалила я и присела напротив Альки.

— У нас есть еще немного времени, — успокоила меня подруга.

Рядом с ней сидела девушка и читала глянцевый журнал (ну, как читала — просто пролистывала страницы, останавливая свой взгляд на самых интересных и красочных картинках с модными тенденциями «весна — лето 2015»).

«Наверное, это та самая Алиса», — предположила я.

Что ж, заметная персона. Порой и одного взгляда достаточно, чтобы определить, что рядом с вами опасная фигура. Одна из современных хищниц. Первое, что сразу приходит на ум, — это наличие миллионных счетов в банке. Она, наверняка, по одному запаху может определить количество денег у тебя на счету. Для нее это обычное дело. Ей едва перевалило за тридцать, и она, без всяких сомнений, думает, что мужчины без ума от нее. Я мало знаю о том, кто она и чем занимается, мне известно только одно — чтобы ее лицо напечатали в одном из глянцевых журналов, ей пришлось бы потратить целую кучу родительских денег на приобретение корзины пасхальных яиц «Фаберже».

— В нашем обществе светская слава дает массу возможностей, можно хоть собственный благотворительный фонд учредить! — констатировала Алиса и закрыла журнал.

— А вы книгу напишите, сейчас это модно, — предложила я ей в качестве альтернативы, — или картину.

— А что, сейчас многие пишут, ничего сложного. — Она сделала глубокий вдох. — Может, и напишу. Быть художницей проще всего — нарисуй несколько непонятных работ и философствуй с умным видом.

Кажется, она до сих пор подыскивает для себя годные варианты на тему: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь». В ее случае можно и допустить пару ошибок, это нестрашно. Умение использовать энергию и время тысячи людей — краткая история ее успеха. Хрупкая белокурая девушка с круглыми голубыми глазами, в которых читалась всего одна (только одна) мысль — дорога в облака. Высокая, статная, с упругой попкой и плоским животом, красивыми стройными ножками и четырьмя звездочками под аватаркой. С ее лица считывалась невыносимая легкость бытия. И это неудивительно. Только представьте: в мае вас ждут в Российском павильоне в Каннах, в июне бомонд перебирается в Лондон поближе к аукционам и скачкам, в августе все отбывают в Сен-Тропе. Я уже вижу, как она просыпается ранним утром с ноющими ногами (привет, CHristian Louboutin!) и тяжелой (от выпитого накануне) головой и с гримасой отвращения перебирает новую стопку приглашений.

Мысленно я не переставала возвращаться к поврежденной «ауди». Я не решилась ее хозяйке рассказать об аварии. Что-нибудь придумаю, пока Алинкина попа будет принимать солнечные ванны. В кармане завибрировал мобильный телефон. Мое сердце сперва сжалось, а потом и вовсе булыжником свалилось в пятки.

— Аль, мне пора, звонок по работе, — попыталась я заранее оправдаться.

— Так сегодня же суббота, — удивилась она.

Я покачала головой — мол, ничего не поделать, помахала Альке рукой и широко улыбнулась изо всех сил.

Опрометью я вылетела из здания аэропорта. ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! Мне грозила реальная, а не воображаемая, трудноразрешимая ситуация.

***

Чем ближе я подходила к месту ДТП, тем сильнее меня охватывали чувства подавленности, вины и ощущение никчемности.

Нет! Нет! Нет! Я не могу! Самый простой и быстрый способ избежать наказания — убежать, как тогда, в седьмом классе. Помню, я по случайности разбила горшок с геранью, а потом тихонечко припрятала осколки в шкафу, который стоял в конце классного кабинета. Стыдно по сей день — аж щеки загораются огнем и сводит низ живота. Но от страха и проблем не убежать, а откладывать бесполезно.

Еще немного промешкавшись в метрах трех от «мерседеса», я сделала глубокий вдох, досчитала до десяти и сказала: «Дзен», как меня учила делать Алинка в минуты особого беспокойства.

Я постучала в глухо тонированное окно «мерседеса» (как сказал бы Алик, «тонированный в сопли»). Может мне стоило позвонить Алику? Ну нет! Нет у него этой мужской хватки — решать чьи-то проблемы. Он свои решить не может, пока я не помогу…

Окно иномарки опустилось, и я поежилась от страха, задрожала березовым листом.

Темные глаза пронзили меня насквозь. Одический взгляд, за которым скрывалась великая сила. И как мне показалось, чудесная сила. Мужчина, который взглядом мог покорить и подчинить себе весь мир. Какое значение имеет этот взгляд в минуты опасности и негодования?

Дверь автомобиля открылась, и с мужественной надуманной грацией навстречу мне вышел молодой человек.

— Ох же… — проглотила я и отодвинулась на полшага назад.

Он походил на всадника благородного и темпераментного. Его рост, по меньшей мере, сто девяносто сантиметров, и рядом с ним я чувствовала себя божьей коровкой. Вот это да! Кто из женщин устоит перед двухметровым красавцем?

«Боже, его густая двухдневная щетина говорит о запредельном уровне тестостерона. Вот это хо-хо!» — подумала я.

От обычных мужчин его выгодно отличала форма — форма пилота гражданской авиации. «Красиво», — оценила я про себя. Форма идет мужчинам, делает их мужественней, более взрослыми, солидными, придает некую официальность и недоступность. Военная же выправка и вовсе дает хорошую осанку, подтянутость фигуре. Глядя на него, мне сразу же захотелось выпрямить спину.

— Так нельзя, — проговорил он утомленным, но весьма сильным голосом. — Нельзя убегать, оставив место ДТП.

Наконец-то я смогла оторваться от его магнетизма. Да, форма, несмотря на то, что была изрядно помята после работы, действительно придавала ему нотку загадочности и отлично сидела по фигуре (спортивной, между прочим, фигуре).

— Понимаете, я тут жду вас … — Он явно старался быть толерантным.

Его голос подействовал на меня отрезвляюще. Я заморгала, подбирая нужные слова. Воздуха в легких не хватало, и я принялась хватать его, приоткрывая рот.

— Я же оставила номер своего мобильника, — указала я на лобовое стекло в попытках оправдаться перед ним, хотя сама негодовала на саму себя от досады.

— Где? На лобовом стекле? Что ж, причудливости вам не занимать! Так нельзя. — Он нахмурил брови. — Я вызвал полицию и намерен рассказать о том, что вы скрылись с места ДТП.

— Что? — возмутилась я. — Так ведь я сразу примчалась, как только вы мне позвонили!

— Как же вы меня достали, избалованные дети своих напыщенных родителей! Нет от вас спасу, от мажоров. Накупят вам родители дорогущих иномарок, а вы потом гоняете направо и налево, правила нарушаете, зная, что за вас откупятся. Между прочим, юная леди, вы даже извинений своих не принесли. — Я слушала, потупив взор. — Ну конечно же, сейчас приедет папочка, и все разрешится само собой. Будь моя воля, я бы вас всех отправил в детский дом и посмотрел на то, как вы самостоятельно приспособились бы к существованию!

Злость и раздражение закипали во мне, кровь поднималась и приливала к голове.

— Что?

«Ну, я тебе сейчас задам!» — возмущенно подумала я. Кулак сам собой сжался, стал твердым, как камень. Не знаю, где я взяла столько сил… Я стиснула зубы и врезала этому мужчине прямо в нос, да так сильно, что кровь хлынула ручьем.

— Черт, ты сломала мне нос, тупая девчонка!

ГЛАВА 3

— Господин инспектор, за последние сутки у меня двадцать часов лету за спиной. Сейчас сезон отпусков, вот мы и накручиваем… За половину месяца не меньше трое суток в небе. Перед моими глазами картину нарисовали маслом: какая-то сумасшедшая поцарапала мой автомобиль, покинула место ДТП, пришлось ждать ее… А она не только не извинилась передо мной, так еще и нос мне разбила, — потерпевший жаловался на меня, а я в качестве протеста закатывала глаза.

На улице стемнело, и жара наконец-то спала. Уже добрых четыре часа мы сидели в кабинете инспектора, который проводил дознание, скупо выясняя обстоятельства ДТП.

— Нечего было грубить, — огрызнулась я. — Никто вам не давал права меня унижать!

— Вам грозит уголовная ответственность за то, что вы разбили этому молодому человеку нос, — сказал мне инспектор.

— Я знаю. — Тут я глубоко вдохнула. — А можно как-нибудь это ма-а-аленькое недоразумение переквалифицировать в административное правонарушение? Скажем… м-м-м… штраф? — Как же хорошо, что Алинка научила меня некоторым тонкостям юридической науки!

— На усмотрение потерпевшего, — ответил на мой вопрос сотрудник полиции.

— Меня устроит сумма в пятьдесят тысяч. Это немного, — быстро нашелся явно обнаглевший пострадавший.

Как это он так сильно пострадал, что имеет силы и наглость торговаться с девчонкой, которая лет на десять моложе его? Вот когда я страдала от вероломства сверстников, мне был даже дышать больно…

— Пятьдесят тысяч? — воскликнула я. — Да ничего себе, твою ж мать! У него что, вместо переносицы платиновая пластина, инкрустированная бриллиантовой крошкой? — Я выдохнула от отчаяния. — У меня нет таких денег.

— Позвоните своим родным, уверен, они вам не откажут! Родители внесут нужную сумму, и мы закроем это дело! — предложил мне инспектор.

— Родителям? — переспросила я. В голове стали проигрываться всевозможные варианты. — Но у меня только бабушка, которая живет в тысяче километрах… — «Да и ее пособия не хватит на оплату штрафа», — подумала я про себя.

Снова подумала об Алике. Но где ему взять столько денег? Алик — мой лучший друг, а также он набивается ко мне в ухажеры. Дружелюбный, выдержанный и спокойный. Мы часами можем говорить на всевозможные темы: о литературе, театре, искусстве. Ну, просто супер, а не вариант, да? Но вот при взгляде на него его хорошая душа и все положительные качества как-то отступают на задний план. Нет, он не был отталкивающим и неприятным внешне, но от него веяло таким унынием… Особенно, когда нужно было решать проблемы. Все его трудности постоянно приходилось решать мне. Занять денег — это была его излюбленная просьба. Нет, он не был альфонсом или человеком, с трудом сводившим концы с концами. Он мастерски просаживал деньги, которые раз в месяц выдавались ему на карманные расходы. А после занимал их у меня. Отдавал и снова занимал. Этому не было конца. Так что помочь он мне мог мало чем, а точнее сказать, то ничем вовсе.

— В таком случае я вынужден применить к вам административный арест на двадцать четыре часа, — заключил инспектор, вернув к себе мое потерянное внимание.

— Что? Арест? Да быть не может! — Я с негодованием посмотрела на моего пострадавшего, который жаждал со мной расплаты. — Нет, вы ведь не позволите? — растерянно спросила я, но владелец черного «мерседеса» был непреклонен и бескомпромиссен. С его легкой руки я угодила прямиком в камеру.

— Нет, не оставляйте меня здесь! — умоляла я дежурного, который закрывал за мной могучую решетчатую дверь.

— Не капризничайте, юная леди, — равнодушно кинул мужчина в погонах.

Ну да… Он, наверное, принял меня за одну из путан, которые обычно выстраиваются в ряды на подъездных путях к городу. А может, во мне он рассмотрел девушку, которая только что расчленила своего возлюбленного? Я, по крайней мере, себя ощущала именно так.

Одиночная камера, где нет ни одной живой души и куда изредка заглядывают люди по ошибке. Не то чтобы я была смазливой привередой, но хорошего в этом мне виделось мало. Захотелось раскапризничаться, расплакаться, как маленькой девочке, но я взяла себя в руки, стиснула зубы и приготовилась ждать утро.

***

Ужасно затекли руки и ноги, ныла спина. Из маленького зеркальца на меня смотрело худощавое лицо. Выглядела я замарашкой. Я протерла синие туманные глаза, под которыми были темные круги, как результат бессонной ночи. Каштановые, чуть волнистые волосы я заплела в косу длиною до поясницы. Губы были немного бледнее, чем обычно. На белом, почти бесцветном лице выделялись черные густые ресницы и брови. Всю ночь я провела в помещении, где общая температура воздуха не поднималась выше пятнадцати градусов. Прохлада иссушила мою кожу, а в голове бушевала убийственная мигрень.

«Какое чудовищное утро, — подумала я, — несправедливое и принудительно холодное». Мой желудок сводило от голода. Кажется, я здесь умру от истощения прежде чем меня выпустят. Организм мечтал о кружке горячего чая или, на худой конец, о стакане теплой воды без сахара.

Утро властное и сердитое. Попробуй найди с ним общий язык…

В камеру ко мне вошел начальник отделения полиции.

— Постановлением судьи к вам применяется следующая мера административного наказания: исправительные работы сроком четыре часа, — с военной интонацией произнес полицейский.

Я подписала все необходимые документы, даже не читая их. Смысл происходящего был утерян. Какая разница, на какой галере грести веслами?

— А где я буду проходить исправительные работы? — поинтересовалась я обессилившим голосом.

— Где, где? Известно где! — ухмыльнулся начальник полиции. — Ты че, мне, что ль, нос разбила?

— Нет, — замотала я головой.

— Правильно, у по-тер-пев-ше-го, — кивнул мужчина в погонах, продолжая складывать документы. За его спиной появился тот самый обиженный мной высоченный мужчина, макушкой способный достать до неба.

— Можете забирать, — обратился полицейский к владельцу черного «мерседеса».

— Что? Я что, человека убила? Может, еще на меня наручники наденете?

— Если будете снова драться, я буду вынужден заковать вас в наручники, — произнес потерпевший.

***

Я сидела на заднем сидении «мерседеса». Яркое послеобеденное солнце слепило мои усталые глаза. Прикосновения солнечных лучей обычно действуют пробуждающе, особенно, что касаемо природы, мне же захотелось закрыть глаза и погрузиться в глубокий сон. В салоне автомобиля царила глухая тишина, и мне слышался урчащий звук моего голодного желудка. Больше суток я ничего не ела.

— Простите, пожалуйста, а куда мы едем? — спросила я владельца разбитой мной иномарки.

— В дом моих родителей, — сухо ответил он.

— А что я там должна буду делать? — с напускным равнодушием попыталась выудить хотя бы малейшую информацию о том, что меня ожидало.

— В огражденном участке есть место, где просто необходимо покрасить забор.

— А это вообще законно? — еле слышно пробормотала я.

ГЛАВА 4

Думаю, каждый в детстве собирал из конструктора дом или рисовал его на бумаге. Это было легко и интересно. Можно было запросто вообразить и нарисовать настоящий дом своей мечты, самый красивый и уютный, в котором жила бы дружная семья.

Дом, в дверях которого я оказалась, был красивый и светлый. Стены украшали старые семейные фотографии. Это единственное, что мне удалось рассмотреть, так как внутри я была не больше минуты, дальше меня ждала приусадебная территория, которая утопала в зелени и цветах.

— Вот, держи! — потерпевший кинул мне в руки банку с краской. — У моей мамы в следующем месяце именины, а забор обвалился, рабочие залатали отверстие, и теперь его следует выкрасить в яркий зеленый цвет, в тон природной зелени.

Он что, издевается? Я открыла банку.

— Уф, — повела я носом, едкий запах краски врезался в глаза и нос. Во рту ощущался привкус ацетона. — Яркий? Я бы сказала — ядовитый!

Я опускала кисть в тягучую массу, затем убирала излишки краски и прокрашивала каждый сантиметр кирпичного забора.

Сам дом и прилегающая к нему территория, конечно, были красивыми и благоустроенными. Но мне бы здесь жилось некомфортно. Дома хочется чувствовать себя уютно и спокойно. Здесь же повсюду мельтешили какие-то люди — рабочие, судя по всему — и что-то без конца колотили, прибивали и пилили. Не люблю я суматоху, а она царила на просторах нарядного жилища везде.

Мне вспомнилась бабушкина деревенская изба с резными ставнями. Она маленькая, немного покосившаяся от времени, но зато крышу мы выкрасили в рябиновый красный цвет.

Помню, как каждые каникулы бабушка забирала меня к себе. Весной, в канун Святого воскресенья, мы белили стены и красили окна, и дом становился свежим на вид, ожившим. Он пробуждался от зимней спячки. Летом в нестерпимую жару открывались все окна и двери, и тогда на секунду к нам в гости захаживала приятная струя освежающего воздуха. Зимой окна покрывались инеем, да так, что не было видно улицы. Приходилось дышать на стекло, чтоб разведать окружающую обстановку.

Помню, нагуляешься так, что штаны и варежки промокнут до нитки, идешь домой, не чуя ни рук, ни ног. А в избе топилась печь, трещали дрова. Мягкое тепло окутывало щеки, как только я ступала на порог. Спустя пару минут приятно покалывала кожа, раскрасневшаяся от мороза. Все комнаты насквозь пропитались запахом только что испеченных пирожков или блинчиков. А бабушка приветливо зазывала на чашку чая… Как же душевно и здорово было посидеть в комнате, где приветливо струился мягкий свет, и помечтать обо всем на свете.

Все еще я помнила и родительский дом, в котором выросла. Он был совсем небольшим, если сравнивать его с тем, в котором я сейчас оказалась. Прошло уже больше десяти лет, и от нашего дома остался только фундамент, разрисованный мной когда-то в далеком детстве. Я приходила на это место, где еще можно было разглядеть очертания комнат. Когда-то этот дом просто рухнул, вместе с ним рухнули и мои детские мечты, которые тоже стали частью моих воспоминаний.

***

— Кого это ты привел? — легкое дуновение ветра донесло до меня приятный женский голос. — Я пойду поздороваюсь.

Передо мной возникла привлекательная женщина, которая с легкостью могла оказаться хозяйкой этого самого дома, художественного творения искусных мастеров.

— Добрый день, деточка, — обратилась она ко мне, — надеюсь, вы не сильно переутомились.

— Ну что вы, нет! Я уже закончила. Вот, принимайте работу. — В действительности же я валилась с ног от усталости, жары и обезвоживания.

— А здорово получилось, — женщина оглядела мое творение. — Константин, подойди к нам, посмотри, — окликнула она молодого человека. — У меня именины на носу, приглашено более сотни гостей. Такие хлопоты! Все подделать, убрать, выстроить заново веранду, которая