Глава 1

Кир

Бар «Шум». По субботам здесь всегда стоит гул, и это место полностью оправдывает свое название.

Фоном играет танцевальная музыка, бармен вбивает очередной заказ в кассу и передает официантке несколько бутылок. Мы только подключаем оборудование, когда первые зрители уже подтягиваются к сцене.

Мне всегда казалось странным, что наши песни и выступления способны вызвать интерес у людей, в особенности у женского пола. Однажды матрица где-то дала сбой, и нашей группе достался кусочек удачи. Это все, конечно, шутки, на самом деле я с радостью принимаю и пользуюсь выпавшим шансом. Мне нравятся заведенная толпа и внимание симпатичных девушек, с которыми я в любой момент могу куда-нибудь уехать для продолжения вечера.

— Что-то мне подсказывает, сегодня будет жарко, — говорит Дэн, садясь за барабаны.

— По-другому не бывает, — ухмыляется в ответ Артём, подключая бас-гитару и перекидывая ремень через плечо.

— Вас послушать, так мы сравнимы с мировыми звездами, собирающими стадионы, — повернувшись к ребятам, заключаю я, а затем поправляю стойку микрофона.

— Так все впереди, — улыбается Денис, искренне веря в сказанное.

Пока мы готовимся к выступлению, народу в баре потихоньку прибавляется. Я оглядываю зал и ловлю взволнованные взгляды двух девушек, которые стоят около сцены. Одна из них не отрываясь смотрит блестящими глазами прямо мне в лицо, а другая разглядывает мою татуировку, набитую вдоль локтя. Не зная, куда себя деть, отвожу глаза и улыбаюсь. Фанатки. Теперь я уверенно распрямляю плечи.

Посмотрев в сторону бармена Миши, даю тому понять, что мы готовы начать. Музыка в колонках затихает, но вместе с тем слышится отчетливый звон колокольчиков у главного входа — кто-то пришел. Я прищуриваюсь и пытаюсь разглядеть гостя. Вдруг это Анька, моя подруга? В помещении приглушен свет, и я могу расслышать лишь стук женских каблуков. Это точно не она. Анька не носит каблуки.

— Эй, — окликает меня Денис, — ты чего завис?

Я отмираю и ничего не отвечаю.

— Здоро́во всем! — начинаю я и приветственно поднимаю руку. — Мы группа Rush, но вы и так прекрасно это знаете. — Из зала слышатся одобрительные смешки. — Как и почти каждую субботу, сегодня мы намерены растрясти это место, а заодно и ваши задницы. Готовы?

Толпа отвечает веселым криком.

— Тогда погнали! — завершаю я вступительную речь и широко улыбаюсь.

Денис считает до трех и в тот же миг бьет по малому барабану, переключается на тарелки и тома 1. Наши с Артёмом гитары вступают следом, и музыка льется.

В арсенале нашей группы много песен, в том числе и каверы. Я часто балуюсь с рифмами, и песни получаются легкими, незамысловатыми, иногда с юмором. Нам это лишь в кайф, потому что на подобные тексты легко ложится бешеное панк-роковское звучание.

Девочка с голубыми глазами,

Где ты ходишь, где ошиваешься?

Ты поделилась со мною мечтами,

И как дурочка улыбаешься.

Допев коротенький куплет, я отрываюсь от микрофона и полностью сосредоточиваюсь на игре. Через несколько секунд снова пою:

Девочка с голубыми глазами,

В предвкушении ты задыхаешься.

Я сложу крылья из оригами,

Полетели, ведь в меня ты влюбляешься.

Подняв глаза в зал, я смотрю на присутствующих. Люди у края сцены задорно мотают головами, а некоторые еще и руками. Знаю, что через еще одну-две песни народ раскрепостится и перестанет зажиматься. Как всегда.

И ты говоришь: «Давай-ка, взбодрись!

Ведь все зашибись! Все зашибись!»

Обычно во время наших выступлений мало кто торчит у столиков, но сегодня несколько человек все же сидят на местах. Возможно, они посещают этот бар впервые и стесняются начать танцевать.

Пока мы отыгрываем бридж 2, я решаю присмотреться и понять, есть ли за этими столиками знакомые лица. Кира каким-то образом вытащила в бар всем в универе известного одиночку Стрельцова, который, впрочем, не сильно сопротивлялся. Но что, если на этот раз Стрельцов победил и Кире приходится с ним скучать, выслушивая про какие-нибудь литературные приемы, которые они изучили на предыдущем занятии по писательскому мастерству? Вот я и подумал, вдруг эти двое или Аня ни с того ни с сего засели в уголках и притихли. Мне немедленно захотелось исправить это недоразумение.

Вглядываясь в полутемный зал, стараюсь как можно быстрее найти то, что ищу, но глаза вдруг останавливаются на столике в правом углу зала — благо бар небольшой, и я могу разглядеть почти каждый его закуток. Человек сидит, уронив голову на скрещенные руки. Ему нехорошо? Незнакомец меняет позу и теперь упирается в руки подбородком, разглядев что-то впереди. Потом приподнимается и заводит ладони за шею, чтобы поправить волосы. Они длинные. Очень.

Песня подходит к концу, и на Rush сыплются аплодисменты.

— Спасибо, спасибо, — отвечаю я толпе и снова смот­рю в сторону правого столика.

Без лишних разговоров мы играем вторую композицию. Она о разбитом сердце и потраченном зря времени, но музыка настолько веселая, что не остается и секунды проникнуться серьезностью текста. Слова и аранжировка обыгрывают описанную ситуацию легко, словно заявляя: «Эй, мы больше не вместе, и мне абсолютно все равно. Поверь, мне и без тебя будет хорошо».

Я пою и моментами поглядываю в сторону загадочной фигуры. Теперь я уверен, что это девушка. Отчего-то мне страстно хочется потрогать эти волосы и оценить, насколько они роскошны.

Она поднимается из-за столика и идет к барной стойке. Я стараюсь сильно не отвлекаться, но если не прекращу пялиться — налажаю с партией. Девушка долго не возвращается на свое место, и я переживаю, что она рассчитывается за напиток и скоро покинет заведение.

Не знаю, в чем дело, но при виде этой незнакомки у меня что-то екает в груди, просыпается какой-то непонятный интерес. Мне хочется столкнуться с ней лицом к лицу и понять, почему один лишь силуэт какой-то рандомной девчонки внезапным образом так подействовал на меня. Вдруг она в моем вкусе, а сама вселенная жирно мне на это намекает? Из-за того, что я пытаюсь не потерять ее из виду, даже не замечаю лютый гомон вокруг, хотя продолжаю играть — мои пальцы скачут по струнам без каких-либо проблем, они все помнят. Мое спасение не за горами — песня подходит к концу. У меня будет шанс подойти к этой девчонке и хотя бы рассмот­реть ее.

Последний лязг тарелок барабанной установки — и снова аплодисменты довольных зрителей. Я улыбаюсь толпе и еще раз оглядываю бар.

— У нас ведь пятиминутный перерыв? — спрашиваю, повернувшись к группе.

Парни переглядываются.

— Да нет, ты что-то напутал, — начинает Артём, — перерыв после первой части.

— Блин, мне срочно нужны эти пять минут свободы! — решительно говорю я и тянусь к микрофону. — Народ, никуда не разбегайтесь! Мы продолжим через несколько мгновений!

Словно молния спускаюсь по короткой лесенке со сцены и галопом бегу к выходу, проталкиваясь через толпу. Артём и Денис, наверное, смотрят мне вслед, открыв от непонимания рты, но потом быстро забывают обо мне и тянутся за бутылками с водой.

Оказавшись на улице, оглядываюсь по сторонам. Середина осени, сейчас пасмурно и достаточно темно, но фонари светят ярко. «Успел!» — думаю я, когда замечаю уже знакомый силуэт. Девушка уверенной походкой шагает по тротуару. Ее волосы спускаются ниже пояса, у них приятный русый оттенок. Когда я вижу девчонок с подобным цветом волос, мне представляется, что они чистые и светлые, словно ангелы.

Разворачиваюсь и иду в сторону незнакомки. У нее отличная фигура. Я бы даже сказал, спортивная. И чего она забыла в баре, да еще и одна? Раньше я ее никогда там не видел, иначе бы запомнил. Может быть, она планировала повеселиться? Тогда почему так быстро ушла? Теперь мне становится еще любопытней, хочу с ней поговорить. Чувствую себя идиотом из-за глупой причины, по которой преследую бедняжку. Стук высоких каб­луков ее черных полусапожек четко доносится до меня. Она шагает не спеша, руки спрятаны в карманах черной кожанки.

Я перехожу на бег. Затасканные кеды почти неслышно соприкасаются с асфальтом. Я обгоняю ее, затем поворачиваюсь и шагаю спиной вперед, разрешая себе разглядеть красавицу.

Она поднимает взгляд. Разом напрягается, скорее всего, принимая меня за ненормального и в принципе не понимая, что я творю. Я и сам не знаю, если честно. Кажется, она чувствует опасность, ее лицо выражает неприязнь, но я вовсе не хочу ее напугать или обидеть.

Вижу на ее куртке в районе груди много нашивок и мелких значков разной тематики. Уголок моих губ в одоб­рении поднимается. Проходя мимо одного из фонарей, я задерживаю дыхание, потому что теперь могу отчетливо разглядеть ее — она такая красивая…

— Классная куртка, — говорю я и останавливаюсь, преграждая ей дорогу.

Она замирает передо мной и задорно усмехается.

— Хочешь поносить? — улыбается она и оглядывает мою однотонную футболку. Наверное, ее удивляет, что я без верхней одежды. Дотрагиваюсь до колечка в левом ухе. Я действительно замерз, но это того стоит.

— Забавно! — смеюсь я и тут же продолжаю: — Как зовут?

— А что? — Она резко меняется в лице. Кажется, флирт на улице не для нее.

— Познакомиться хочу, заметил тебя еще в баре. — Я протягиваю руку для рукопожатия. — Я Кирилл. Кир.

— А я спешу, — отрезает она и обходит меня.

Я не теряюсь. Мне нравятся девчонки с характером.

Снова поравнявшись с незнакомкой, я пускаю в ход свое обаяние.

— Ты ползешь так медленно, мне кажется, что ты слукавила и никуда не торопишься.

— И что с того? — нахально добавляет она.

— Хочешь отшить меня, да? Не выйдет.

Она прыскает в надменном изумлении.

— Правда, что ли? — саркастично говорит она. — Вот досада.

— Я серьезно. — Улыбаюсь и снова шагаю спиной вперед, любуясь ею.

Опять останавливаюсь. За секунду до этого мне в голову закрадывается офигенная идея. Достав из кармана джинсов тонкий черный маркер, протягиваю его ей.

Последнее время я не забываю носить его с собой, однажды у меня попросили автограф, а оставить его было нечем. Тогда я расстроился и решил больше не допускать подобного, ведь не так часто приходилось ставить свою подпись на фотокарточках и других фанатских атрибутах. Наша группа существует в рамках одного города, а поклонников пока что не так много, как хотелось бы. К тому же те, кто хотели заполучить памятные закорючки от нашей рок-банды, уже давно это сделали. Но я не отчаиваюсь. У меня большие планы.

Девушка кривится.

— И что это?

— Дай мне свой номер телефона, — подмигиваю я, полагая, что это ее точно впечатлит. Я же вокалист и соло-­гитарист — меня все хотят!

Она закатывает глаза.

— Ты не отстанешь?

— Не-а, — улыбаюсь, обнажая зубы.

Красотка осторожно берет маркер. Я незамедлительно вытягиваю руку, разрешая ей написать заветные одиннадцать цифр. Она вдруг смотрит на другую мою руку, замечает татуировку, тянущуюся от локтя до запястья: там чернеет выведенное каллиграфическим почерком Love is a game 3.

— Маркер перманентный? — прочистив горло, с легким раздражением спрашивает она.

— А то, — незамедлительно отвечаю я, пытаясь сказать: «Да, твой номер очень долго будет красоваться на моей руке».

Она чуть заметно ухмыляется и начинает писать. Закончив, поднимает на меня глаза.

— И имя, — успеваю добавить я, пока она не надела на маркер колпачок.

— Точно, — говорит девчонка и снова склоняется над моей рукой. Дописав последнюю букву, она закрывает маркер и спрашивает: — Все? Я свободна?

Подношу руку к лицу, намереваясь изучить желаемые цифры, но из-за темноты почти ничего не вижу. Зато имя принцессы все же прочитать могу.

— Ага, — медленно проговариваю я и в следующий миг впадаю в ступор. Красотка очень близко подходит ко мне и рукой лезет в передний карман моих джинсов, возвращая маркер на место.

— Чу́дно, — шепчет она прямо мне на ухо, прищурив глаза, следом отстраняется и снова обходит меня.

Я нервно выдыхаю — она застала меня врасплох. Неуверенно хватаюсь двумя руками за голову и чувствую, что краснею, как мальчишка. И смеюсь. Какая она дерзкая. Еще раз смотрю на нанесенный на коже номер телефона и имя «Людмила».

Посмотрев в ту сторону, куда она ушла, я никого не вижу. Она успела скрыться за поворотом. Ничего страшного, я ей сегодня позвоню. Окрыленный, мчусь назад в «Шум».

Забегаю в бар и вижу на сцене переговаривающихся Артёма и Дениса. Знаю, что они в гневе, но ведь зрители не протестуют из-за затянувшегося перерыва. Чего нервничать-то? Около сцены все еще стоят девчонки. Они провожают меня полными вожделения взглядами.

Я поднимаюсь и мгновенно обращаю на себя внимание парней.

— Ты куда пропал?! — чуть не брызжа слюной, хрипит Артём, помешанный на пунктуальности.

— Да что вы так паникуете? Где надо, там и пропадал, — отмахиваюсь я.

— А это еще что? — кивает Артём на мою исписанную цифрами руку, когда я поправляю стойку микрофона.

Денис, услышав вопрос, от любопытства аж приподнялся на месте.

— Людмила? — хихикает Артём и переглядывается с барабанщиком. — Ты замутил с продавщицей из соседнего магаза?

Шутка кажется Денису очень изощренной, и он делает небезызвестный звук «Ба-Дум-Тсс», подчеркивая, что это вершина наших дружеских поддевок.

— Придурки, — хохочу я. — Это самая красивая девушка на земле, ясно вам?

— Ну да, ну да. Красивая по сравнению с кем? Со своими сменщицами? — добавляет Артём, делая несколько шагов назад.

— Ага, с ними, — отвечаю, все еще смеясь. Знаю, что сейчас не время разговаривать, я и так опоздал на десять минут, поэтому просто соглашаюсь с их идиотскими подколами.

— Ну что, народ! Заждались? — кричу в микрофон, и люди тут же подтягиваются обратно к сцене. — По­ехали!

Мы играем очередную драйвовую песню.

Назови свое имя,

Мне в глаза посмотри.

Но ты пройдешь мимо,

И блестят фонари.

В тебе столько злости,

Ты это всерьез?

На небе лишь звезды,

Я не знаю прогноз.

Куда приведет нас

Страстное безумие?

Это отказ?

Или остроумие?

* * *

Спустя час, когда выступление подходит к концу, мы отключаем аппаратуру и затаскиваем все в подсобку. Бар работает до трех часов ночи, и какими только историями не обросло это место, поэтому мы предпочитаем прятать инструменты, а не оставлять на сцене.

Вообще нам здорово повезло с тем, что все это есть куда прятать, но еще удивительней, что нам есть где выступать. Хозяин бара хорошо общается с отцом Артёма. Они вместе учились в школе. Узнав, что у Тёмы есть группа, он сразу же предложил играть в своем заведении. Было это года три назад, но дядька и по сей день не может запомнить наше название. Это иногда раздражает Артёма, он не понимает, почему короткое слово Rush так сложно отложить в памяти.

Наша группа образовалась на первом курсе — мы втроем учимся на программистов. Быстро сдружившись, мы и сыгрались прекрасно, что немаловажно. Каждый из нас любит музыку больше жизни. Она дает нам ощущение свободы и помогает выразить себя. Для нас это самое главное.

— Так что это за Людмила такая? — интересуется Денис, затаскивая по очереди свои барабаны в малюсенькую каморку.

— Фея, — мечтательно отвечаю я, сматывая шнур. — Вы в нашем универе ее не видели, а?

— Ты, блин, сначала объясни, кто она такая, ну! — бубнит недовольный Артём, пряча гитару в чехол. — Вдруг она вообще в другом универе учится.

— У нее волосы такие длинные… — задумчиво начинаю, мысленно рисуя портрет красотки.

— Ты сейчас описал бо́льшую часть девчонок на планете, — закатывает глаза Артём.

— Нет, ты не понял, — принимаюсь обороняться я, — они почти до задницы. Светлые, похожие на пшеницу…

— Она что, лохматая? — усмехается Денис и отбивает верхнее пять Артёму, который в ту же секунду оценивает его шутку.

— Да нет же! — выпаливаю раздраженно. — Я имею в виду цвет. Когда смотришь на них, сразу представляешь, как они будут щекотать лицо, если в них зарыться.

— О-о-о, — одновременно гудят Денис с Артёмом.

— Что-то ты поплыл, дружок, — замечает Дэн, втаскивая последний барабан в подсобку.

— Раз она тебя так зацепила, позвони ей прямо сейчас и предложи встретиться. Делов-то! — в очередной раз с важным видом говорит Артём.

«А ведь действительно!», — думаю я, откладываю наполовину смотанный шнур от микрофона и беру смартфон, который лежал на колонке. Торопливо набираю номер, подношу трубку к уху и жду. Два коротких гудка, и с того конца тут же слышится:

— Горячая линия «Разбитые мечты», что у вас слу­чилось?

Что? Я смотрю на экран, затем на свою руку, потом снова на экран. Все цифры я набрал правильно.

— Алло. Я слушаю вас, говорите, — продолжает доноситься из трубки тихий женский голос.

— Что там? — забеспокоившись, спрашивает Денис и останавливается в проеме.

Нажимаю «отмена». Несколько мгновений я тупо пялюсь на трубку, не могу сообразить, как именно реагировать на подобную выходку. Но потом, спрятав телефон в задний карман джинсов, я громко смеюсь и поворачиваюсь к друзьям.

— Коварная, — мягко, без доли обиды произношу я. — Подсунула мне номер горячей линии психологической помощи для подростков.

Парни покатываются со смеху. Меня обманули.

— Не, ну а что, все правильно. Нечего мечтать о несбыточном, — хихикает Денис, принимаясь заматывать брошенный мною шнур.

— Ой, много ты понимаешь! — отвечаю язвительно. — Думаешь, она таким способом отвязалась от меня? Ага, конечно! Да она мне теперь еще больше нравится! Я найду ее, вот увидите!

— Ты опасный человек, — усмехается Денис. — Разведчик, блин. А что ж ты сразу-то не заметил, что номер начинается не так, как у обычных абонентов?

— Я вообще-то был на улице, а там темно.

Мы собираем и уносим оставшуюся аппаратуру. Я до сих пор в легком недоумении от того, как меня изящно развели. «Людмила, — ухмыляюсь про себя. — Поди, и имя фальшивое, но я все равно узнаю, как тебя зовут». Глянув на исписанную руку, я уже с грустью думаю о том, что маркер долго не смоется. Не зря она уточнила, перманентный ли он. Хитрюга.

— Я тут кое-что придумал, — говорю спустя несколько минут. — Мне понадобится ваша помощь.

— Надеюсь, ничего противозаконного… — недовольно вздыхает Артём, ведь мои проделки пару раз заканчивались побегом от полиции. На самом деле ничего серьезного, но Артём считает, что даже самая незначительная забава в любой момент может закончиться трагедией. Порой меня раздражает его тошнотворная правильность.

— Ну ты и зануда, Тёма. Какой из тебя рокер вообще? — хихикаю я, спускаясь со сцены. — Ты бы хоть волосы в синий покрасил, как Дэн. — Услышав свое имя, барабанщик задорно улыбается. — Родился бы ты в Голливуде, тебя бы в тусовку не приняли. Они такие: «Многоуважаемый сеньор, не желаете ль отведать фирменного алкоголя?», а ты: «О, нет. Моя мама будет недовольна».

— Ой, ну конечно, — тут же отзывается Артём, скорчив мину, в то время как мы смеемся. — А тебе с младенчества забронировали бы место в «Клубе 27 4».

Не успеваю я ответить, как меня перебивает Денис:

— Что ты придумал-то?

Мы уже надеваем куртки и собираемся выйти из заведения.

— Вы просто завтра поглядите в универе по сторонам, понаблюдайте, может, увидите девушку с похожими приметами. Потом сообщите мне, договорились?

— Окей, — снова одновременно отвечают Денис и Артём.

На улице стало еще холодней. Мы сутулимся от пробирающегося под одежду ветра.

— Ну ладно, до завтра, — говорю я, поворачивая вправо.

— Пока, — говорит Дэн, а Тёма просто лениво машет рукой. Они идут вместе в противоположную сторону.

Глава 2

Лиза

Я стою у своего шкафчика в коридоре университета и причесываюсь. Знаю, что мое лицо выдает печаль, а движения кажутся заторможенными, но ничего не могу с собой поделать. Мои мысли блуждают вокруг единственного вопроса: «Как взять себя в руки?»

В какой-то момент взгляд перемещается от небольшого зеркальца к стенке шкафчика. Там висит фотография. На ней я и Дима, мой бывший парень. Здесь он обнимает меня. Не могу поверить, что всего лишь пару недель назад этот человек клялся мне в любви, а сейчас говорит те же самые слова уже другой девушке или, может быть, девушкам. Мерзавец.

На полочке лежит телефон, и он вибрирует. Сообщение от папы. Он спрашивает, как у меня дела, и я отвечаю: «Все хорошо». Это ложь. Сейчас я радуюсь только тому, что отец всего лишь написал, а не позвонил. В тексте проще соврать, в противном случае я просто разревусь в трубку.

Отложив расческу, откидываю длинные волосы назад и резким движением срываю ненавистную фотографию, остервенело разрывая ее в клочья. Из-за бывшего я даже удалила все свои соцсети. Там все напоминает о нем.

— Мстишь? — спрашивает кто-то позади меня.

Я оборачиваюсь и вижу свою подругу Катю, с которой делю комнату и учусь в одной группе факультета зарубежной филологии уже два года. Она в своей манере подходит очень тихо, но я не успеваю испугаться — настолько мною завладел гнев.

— Надеюсь, его так же порвало, как эту бумажку, — огрызаюсь и неуклюже кидаю клочки в шкафчик. Парочка обрывков приземляется на пол, но мне все равно. Я громко захлопываю дверцу.

— Я ему сочувствую, — хихикает Катя, поправляет темный хвостик и складывает руки на груди, принимая любимую закрытую позу. Она очень стеснительная и скромная.

Я ничего не добавляю, предпочитая сменить тему:

— Что у нас сейчас?

— Интенсив по английскому, — спешит ответить Катя. — Кстати, я чего подошла-то — вон тот парень на тебя косится уже минут десять. Я разговаривала с преподавателем, когда обратила на это внимание.

Без зазрения совести оборачиваюсь. И вижу худощавого парня с синими волосами, одетого в свободную футболку, камуфляжные штаны и армейские ботинки. Он стоит почти в конце коридора, но его взгляд действительно направлен на меня. Прикид у него странный, так что вряд ли этот тип по Диминой прихоти следит за мной. Его дружки предпочитают бренды.

— И чего ему надо? — фыркаю я, отворачиваюсь и принимаюсь заплетать волосы в пышную косу.

— Может, ты ему приглянулась? — восторженно говорит Катя и следом обиженно стонет: — Если это так, то я тебе по-черному завидую!

Я кривлюсь. Знаю, что моя скромная и до невозможности молчаливая подружка втайне вздыхает по парням, которые, по ее мнению, никогда не обратят на нее внимания. Катя оправдывает это тем, что она не яркая, по сравнению с другими девушками, а совсем обычная и неприметная. Любая диковинка во внешности парней вроде модной бороды или странного цвета волос приводят ее в восторг. Она видит в них бунтарство, которое самой себе Катя не может позволить. Еще бы, если мама узнает, что дочь покрасила волосы в фиолетовый — ей конец. Родители у нее слишком консервативны.

— И чему тут завидовать? — закатываю глаза.

— Ты что! Он же барабанщик из Rush. Денис Крюкин. Такой обалденный…

Я в непонимании смотрю на Катю.

— Ну и какая мне разница? Я с парнями больше никогда не заговорю!

Пытаюсь казаться стервозной, роковой женщиной, но на самом деле ощущаю, как изнутри меня сжирает обида, а на глаза наворачиваются слезы. Все это лишь маска, но благодаря ей я могу чувствовать хоть каплю уверенности. Настоящую Лизу — ранимую, нерешительную и несколько плаксивую — знает только моя подруга.

— Ой, ну да, — говорит Катя, не скрывая скептицизма. Она оборачивается снова посмотреть на Дениса, но тот куда-то исчез.

— Не буду с тобой спорить, — холодно отзываюсь я, снова открываю шкафчик и оцениваю в зеркале прическу. — Ну как?

Катя мельком осматривает меня и говорит: «Хорошо» и опять отворачивается, чтобы еще раз оглядеть коридор. Ее губы тут же растягиваются в улыбке, когда она замечает, что Денис вернулся, о чем она живо сообщает мне. Однако теперь он не один.

— Это Кирилл Фролов! — шепчет Катя. На ее лице неприкрытое удивление. Она дергает меня за рукав кофты.

— Да что ты делаешь?! — возмущаюсь я и с недовольством поворачиваюсь к подруге.

— Они идут сюда!

С Денисом шагает парень чуть выше него ростом, одетый в черные узкие джинсы и черную футболку, на которой изображен странный уродливый монстр. На одной его руке набита длинная татуировка, на другой маркером написан телефон горячей линии для подростков «Разбитые мечты». Вот черт.

Сначала я в растерянности открываю рот, но затем беру эмоции под контроль. Пора надеть маску. Я не готова к этой встрече. Совершенно не готова.

— Здрасьте, дамочки, — игриво бросает Кирилл, обратившись к Кате, затем его взгляд перемещается ко мне.

Катя лишь зачарованно машет в ответ пальчиками и не шевелится. Она что, прилипла к полу? Ее глаза неприкрыто изучают стоящего немного в стороне Дениса, который явно не хочет вмешиваться в чужой разговор.

— Людмила, — томно вздыхает Кирилл и упирается исписанной рукой в шкафчик за моей спиной. Он точно знает, что я вижу его через зеркало, — а я вас ищу.

Он слишком наивен, если думает, что я к нему повернусь. Стойко отмалчиваюсь, сохраняя невозмутимый вид, и продолжаю поправлять волосы.

— Людмила, вы слышите меня? — продолжает Кирилл. — Как вам не стыдно, Людмила?

— А с чего это мне должно быть стыдно? — не сдержавшись, усмехаюсь я.

— Назваться чужим именем, дать левый номер и к тому же подтолкнуть безнадежно в вас влюбленного идиота позвонить по нему — это как минимум три проступка. Как будете прощение вымаливать, Людмила?

Не выдержав, я оборачиваюсь. Кирилл встречается со мной взглядом. Он улыбается и весь светится от счастья, тогда как я не ощущаю никакого прилива радости. Этот парень меня раздражает. Чего он вообще прицепился ко мне?

— Не буду ни за что просить прощения, — начинаю я. — Ты был слишком навязчив, когда прицепился ко мне на улице, и заслуженно поплатился. А насчет влюбленности ты явно погорячился. Меня этим уже не проймешь. Тебе следует хорошенько подумать, прежде чем говорить кому-­то подобное.

— Ох, какая вы серьезная, Людмила, — продолжает он в своем духе. — Если бы вы только знали, сколько я всего передумал за эту ночь. Мои мысли были только о вас.

— Неужели?

— Ужели, ужели, — бодро кивает он. — Так я вот что подумал… Не хочешь, может быть, встретиться со мной сегодня?

— Теперь уже на «ты»? — наигранно возмущаюсь я.

— Ой, простите великодушно, королева, — осекается Кирилл и театрально прикладывает руку к сердцу. — Но на вопрос все же ответьте.

— Никуда я с тобой не пойду, — надув губы, отрезаю я и снова захлопываю шкафчик. Я хватаю Катю за руку и без лишних слов волоку ее за собой. Та не успевает ничего понять.

— Опять убегаешь? Я ведь могу и догнать, — усмехается он нам вслед. — Скажи хоть свое имя!

— Лиза Шевцова! — кричит через плечо Катя, за что мгновенно расплачивается — я пихаю подругу в бок и громко говорю: «Замолчи!»

* * *

Кир

— Лиза, — повторяю я, продолжая наблюдать, как миловидная девушка движется по коридору, словно танк, и тащит за собой подружку.

— Чего она такая агрессивная? — спрашивает Дэн.

Я смотрю на пол. У края шкафчиков валяются кусочки фотографии. Подняв, я пытаюсь собрать их как пазл. Изорванные клочки выдают мне половину Лизиного лица, ее красивые волосы и чью-то руку, которая, кажется, приобнимает ее.

— Скоро я все выясню, — решительно отвечаю Денису и поднимаю глаза. Девчонок и след простыл.

— Привет, — почти неразборчиво здоровается жующий булку Артём, выруливая из-за угла. — Вы чего тут?

— Я нашел девушку Кирилла, — незамедлительно отвечает Денис.

Я не спешу опровергнуть, что Лиза моя девушка. Эта мысль мне дико нравится. Я даже успеваю представить, как держу ее за руку, прижимаю к стене и целую.

— А, — произносит Артём, смотрит по сторонам и снова откусывает булку, — и где она?

— Упорхнула, как только Кир заговорил с ней.

— Поди, опять сморозил какую-нибудь чушь и напугал ее, — ухмыляется Артём.

— Да нет, — вступается за меня Денис, — просто она… не в настроении.

— Понятно, — говорит Артём, дожевывает выпечку и вытирает рот тыльной стороной ладони.

— У нас сейчас физра, вы идете?

— Да, — отзываюсь я с Денисом в унисон.

Мы отправляемся в сторону спортивного зала. Я, сам не зная зачем, прячу кусочки фотографии в карман джинсов.

— Кстати, — начинает Артём, — вы видели объявление о предстоящих соревнованиях по плаванию в эту пятницу? Кто-то из вас идет?

Мы с Денисом переглядываемся.

— Ты че, с дуба рухнул? — удивляюсь я. — Зачем нам это надо? У нас вообще-то репетиции каждый четверг и пятницу, забыл?

Артём строит серьезное лицо и продолжает:

— По ходу вы не в курсе, что тем, кто пойдет поболеть за наших, можно не сдавать нормативы в конце семестра.

Денис живо прочищает горло и с важным видом спешит дать свой ответ:

— А вот я с самого начала собирался пойти.

Мы с Тёмой, прищурив глаза, недоверчиво смотрим на него. Ясно, что на самом деле Дэн лукавит.

— Ладно, короче, идем втроем, ради такого бонуса по­двинем репетицию, — заключаю я. — А кто выступает-то?

— Не знаю. Вроде девчонки.

— Вот теперь я на тысячу процентов уверен, что пойду, — улыбается Денис и в предвкушении потирает ладошки.

Глава 3

Кир

Пятница. Я с небольшим опозданием забегаю в зал, где уже начинаются соревнования по плаванию. В нос мгновенно ударяет запах хлорки. Я молниеносно осмат­риваю толпу зрителей и почти сразу обнаруживаю Дениса и Артёма. Они машут мне.

Народу уйма. Пробравшись к дальнему ряду, падаю на место, которое мне заняли друзья.

— Где тебя носило? — глядя на меня, спрашивает Артём.

— Да что ты вечно так