Оглавление

Глава первая. Вылет

…Телегу, на которой я куда-то и зачем-то ехала в пасмурную ночь, вдруг резко занесло. Я отреагировала на это немедленным кратковременным полётом в почему-то твёрдую грязь. И лишь ощутив ровную, малой степени вибрацию, а также услышав приглушённые чертыхания Антея, и лёгкий гул, пришла в себя и соизволила открыть глаза.

Так и есть: лежу на полу собственной каюты. Наверное наш звездолёт, на боку которого была выведена гордая надпись на наречии этрусков, «Чебурашка» (до сих пор в толк не возьму, какое отношение милый зверёк имеет к космонавтике), просто слишком резко вильнул, уклоняясь от несущегося на него астероида, кометы или другого небесного тела. А теперь, судя по плавному и мелодичному скрипу, возвращается на прежний курс.

Я с досадой глянула на кровать, а также на ремни, которыми нужно было пристегнуться перед сном. Говорил же мне Антей о том, что это необходимо сделать! А я просто махнула рукой на него, и на совет заодно. Но меня вполне можно понять! В прошлое моё путешествие к мацтиконам подобных казусов не случалось. Правда, поспать на борту звездолёта (вот как раз у него названия не было, только серийный номер, если я всё правильно помню) мне удалось лишь один раз. Но болтанка там была гораздо меньше. Впрочем, это объяснимо: тот звездолёт принадлежал атлантам, да и сделан он был где-то в трёхтысячных… Этот же — в пятом веке до нашей эры. Устаревшая модель.

Посмотрев на часы, я обнаружила, что проспала всю ночь. Значит, пике нашего экипажа было весьма кстати. Ведь если меня не разбудить, я буду изображать летаргию до второго пришествия… Второго пришествия кого?

Впрочем, сейчас не время углубляться в теологию.

Снова навострив уши, я услышала бормотание свёкра. Интересно, он так и не ложился спать? Хотя, в принципе, глупый вопрос. Мой гениальный напарник решил, что спать мы должны по очереди. Я понимаю, почему он настоял на подобном режиме: кто-то должен быть на страже. Но одной бодрствовать, если честно, скучно. И страшно.

— Ничего не бойся, я с тобой… — запел вдруг Даниил.

— Совсем плохой стал. — покачала я головой, направляясь в ванную. В нее вела дверь, располагавшаяся рядом с дверью в шкаф.

Засунувшись в санузел, задумчивым взглядом обозрела вешалки и поняла, что всё как всегда перепутала.

— И это она мне говорит. — хмыкнул Хронос.

— Ну перепутала, с кем не бывает? Ты чего такой подозрительно весёлый?

— Может, мне твой пируэт понравился.

— Ехидничать изволим, сударь? — поинтересовалась я, умываясь.

— Прекрати немедленно! Я же говорил, вода меня отвлекает.

— И что мне теперь — неумытой ходить? Ещё чего. Слишком большая жертва за разговор с тобой.

— Ах так, да? — якобы обиделся мужчина.

— Вот не надо. На меня это не действует. — фыркнула я, возвращаясь в комнату.

— А жаль!

— Ничего подобного. Очень даже хорошо. А то из меня бы верёвки вили все, кому не лень. А мне сына для данного занятия хватает, поверь мне, с головой.

— Ты же очень строгая мамаша.

— Но это не мешает Майклу, в конце концов, добиваться своего.

Дан хмыкнул, а я вспомнила вчерашний вечер. Всемогущему почему-то вздумалось отправить нас не с утра, как планировалось изначально, а вечером. День же мы посвятили более тщательной подготовке и медицинским процедурам. Я опять поспала в аппарате во вневременности, а Антею Даниил организовал общеукрепляющие упражнения. Делал он всё на совесть, обстоятельно… Поэтому до звездолёта мы добрались только к ночи. Там же попрощались с родными.

Сын как будто чувствовал: никак не хотел отпускать меня, висел на шее. Да и Эригона не отходила ни на шаг от своего мужа, а в минуты, которые отделяли нас от прощания, держала меня за руку, едва расцепив пальцы в последний момент. Майкл же постоянно напоминал мне о том, что я дала ему обещание вернуться… Один Иксион держался стойко, и даже слегка отстранёно. Но по нему было видно, как сложно даётся ему эта отстранённость. Кажется, всё семейство решило, что видит нас в последний раз…

Поэтому нет ничего удивительного в том, что в космос мы отправились в весьма растрёпанных чувствах. Правда, посидев немного в камбузе решили, что сейчас не время и не место предаваться грустным мыслям. У нас ещё будет возможность это сделать потом, после того как мы совершим то, что собирались. Правда, как справедливо заметил Антей, когда мы это сделаем, повода для печали у нас уже не будет.

Я с ним согласилась и отправилась спать. Спешить в объятия Морфея мне не очень-то и хотелось. Я просто не желала, чтобы мужчина видел меня в подавленном настроении. Это ему, как воину, может быть легко управлять чувствами. А я вот так быстро не умею переключать свои эмоции. И это неудивительно. Я женщина, в конце концов!

Правда, вдоволь погрустить и потосковать мне не дал Даниил. Едва я легла, как он затянул очередную колыбельную. А они на меня всегда действуют аналогично звонку будильника ранним воскресным утром: погружают в глубокий, крепкий сон.

— Ты зачем меня вчера усыпил? — строгим тоном поинтересовалась я.

— Ой-ой… Мне уже страшно, Александра. Неужели ты думаешь, что задавая вопрос в столь грозной манере, ты имеешь шанс услышать на него ответ? — хмыкнул мужчина.

— Даниил!

— Спокойно! Я просто солидарен с Антеем. Незачем сейчас думать о грустном, девочка. Нынче нужно действовать.

— Угу. Ты мне уже четыре года думать не даёшь.

— Не скажу, что ты хоть сколько изменилась в связи с этим.

— Сейчас дошутишься.

— Прости. Но я и правда не хочу, чтобы ты грустила. Поверь мне, видеть тебя в печали — не самое радостное, и согревающее мою бедную душу, зрелище.

— Эгоист ты, вот кто! А мне, может, хочется погрустить.

— Я о тебе в первую очередь забочусь. Правда, Саша, не к месту сейчас грусть. Она твой боевой настрой спугнёт.

— Ну если только из-за настроя…

— Из-за него прежде всего.

Я кивнула. Раскисать сейчас и правда не стоило. В конце концов, я же лечу спасать своего мужа. И вряд ли смогу победить мацтиконов, постоянно шмыгая носом. Их в слезах не утопишь. Тут нужны твёрдый кулак, надёжный пистолет и немного везения.

— Именно. — удовлетворённо отозвался Дан.

— Опять подслушиваешь… Кстати, ты решил, что будешь делать, если мы с Сашкой не вернёмся? Кто будет искать ваших преемников?

— Ага. Принцессе не дали предаться скверному настроению, так она теперь его окружающим портит?

— Нашёл принцессу. Нет, я вообще-то серьёзно спрашиваю. Мне важно знать, что будет с тобой, с вами. Поэтому интересуюсь твоими планами на этот счёт.

— Если честно, я не знаю и ничего не решил. Я просто не хочу думать об этом. Если вас, ребята, не станет, мои мысли меньше всего будут заняты размышлениями о преемниках. Так что ты, пожалуйста, постарайся выжить.

— Хм… Получается теперь, я должна победить ещё и из-за этого?

— Если поможет — да. Сто раз да. Но у тебя и без того немало причин для победы.

— Причин много. А возможностей и шансов?

— Честно — не слишком много. Но я надеюсь на твоё везение.

— А уж я на него как надеюсь! Кстати, а ты и правда не знаешь, как отключить генератор силового поля?

— Разве я стал бы тебя обманывать?

Я тактично промолчала.

— Это не тот случай, Александра. — начал объяснять прочитавший мои мысли телепат. — Если бы мы могли отключить генератор, это гарантировало бы нам безоговорочную победу. Ведь тогда мы с Данией могли бы присоединиться к битве с инопланетянами, даже не выходя из вневременности. Или того проще: заставить время замереть и эвакуировать Александра. Но мацтиконы хорошо понимают, на что мы способны. И сумели подстраховаться.

— Как они вообще о вас узнали?

— Я был знаком с их создателем. Наверное от него — все в моём городе, и за его пределами, знали, чем я занимался. Ну и о том, что я открыл проход во вневременье, тоже знали. Правда, почти все поверили слухам о моей безвременной кончине… Но не этот человек. После исчезновения Дании и нашего сына, он сумел сделать правильные выводы. И понял, что мы просто ушли.

— А он не погиб вместе с остальными жителями планеты после того, как мацтиконы на неё напали?

— Нет… Детки пощадили своего папашу, что им вообще-то несвойственно. Но может, они просто решили, что он им ещё пригодится. А кому помешает гениальный, но слегка двинутый учёный? Они забрали его к себе. Потом уже на Нибиру начали распространяться слухи о Хроносах. И старик, очевидно поняв, кто такие эти Хроносы, рассказал плодам своего эксперимента о нас. Те и соорудили силовое поле. Подозреваю, что не без его помощи. Сами бы не справились.

— Но зачем он помогал им?

— Для него они были любимыми детишками… К тому же, он не знал, что эти детишки творят.

— Он слепой, что ли?

— Тебе же Догмар рассказывал. Он сидел в своей лаборатории и дальше собственного носа ничего не видел. Мы, учёные, все такие.

— Ну ты-то не такой.

— Это потому что мне нужно ещё и за временем присматривать. А так в точности такой же.

— Понятно… А ты же видел базу мацтиконов после того, как я её взорвала? Почему не изучил генератор?

— Саша, ты её в три секунды разнесла. — хмыкнул Даниил. — Я просто не успел. Время удерживать тоже получается не всегда. Если имеются определённые обстоятельства.

— Жаль… А ты можешь расспросить Догмара? Он же ещё есть в этом времени?

— Нет. Те, кто подобно ему и нам, путешествует по времени, существуют именно там, где существует в настоящий момент. И даже если бы я нашёл Догмара в нынешнем времени, это ничего бы не дало. Разве что навредило: парень сделал бы что-нибудь не так в будущем. И тем самым навредил бы нам в прошлом твоём приключении.

— Какое оно сложное — это ваше время!

— Увы, да. Собственно, сейчас у меня связаны руки. Твоя битва с мацтиконами в прошлый раз завершилась удачно… И сейчас я не могу вмешаться, так как это может изменить ход истории и привести к противоположному результату. И тебе нельзя сейчас разносить именно ту базу, о чём я говорил ранее — это тоже всё изменит.

— А то, что они Сашку похитили и то, что я его освобожу — не изменит?

— Я просто сотру всем память об этом. Поверь мне, это самое лёгкое.

— Верю.

— Вот и славно. А теперь, если ты уже выспалась…

— Я твоими стараниями, и благодаря этому гробу, на месяц вперёд выспалась!

— Не называй его гробом, а то мне обидно. Старался, делал, собирал, а всякие девчонки тут изволят, понимаешь, проявлять грани своего чёрного, должен заметить, юмора…

— Так ты о чём мне хотел сказать? — деликатно напомнила я.

— Топай в камбуз. А то твой свёкор уже носом клюёт. Позавтракаете, и укладывай его баиньки.

— Носом клюёт? Он же может долго не спать.

— А ты думаешь, он после исчезновения Саши спал? Тебя саму приходилось усыплять. Эригоне снотворное давать, Майклу… А этот воин вообще не соглашался ни на какие процедуры, связанные со сном. А насильно его укладывать чревато переломом челюсти.

— Это да, это он может… Так, а как мне его тогда уложить?

— С одного удара. Можно с двух.

— Даня!

— Да, дорогая?

Я закатила глаза.

— На самом деле, он и сам согласится. Особенно после вкусного и сытного завтрака, который уже приготовил. Так что топай.

— Точно согласится?

— Точно-точно. Гарантирую. — подозрительным голосом сказал Даниил.

Пожав плечами, я направилась в камбуз. Надеюсь, в нашем меню овсянки в ближайшее время не предвидится.

Глава вторая. Не давай оценки врагам своим

— Доброе утро! — поздоровалась я, проникая в космическую кухню.

— Доброе. — отозвался Антей, поворачиваясь.

Брови воина тут же сошлись на переносице, и он строго посмотрел на меня.

— Ну ты чего? — попятилась я на всякий случай.

— Рядовой Крайнова, что за внешний вид?

— Это кто тут рядовой? — возмутилась я. — Да я больше твоего отвоевала! Меньше, чем на полковника не соглашусь!

— Мала ещё для полковника! — не согласился со мной свёкор.

— Нормально. И не Крайнова, а Крайнова-Архимеди. Я от вас ещё вроде не отпочковалась.

— Язык же сломать можно!

— Не ко мне претензии, товарищ прапорщик! Фамилия-то с вашей стороны. Могли бы, в конце концов, просто Архимедовым Сашку сделать. Нет, экзотику им подавай! Одно слово, нибирийцы…

— Не вступать в пререкания со старшими по званию! Фамилии офицерского состава не обсуждаются. И я не прапорщик. И ответь мне наконец-то, что на тебе, дорогуша, надето?

— А ты сам не видишь? — я осмотрела себя. — Джинсы, толстовка с капюшоном.

— А на ногах?

— Мягкие и удобные тапочки. С мордами кроликов, если ты не понял.

— И по-твоему, эта одежда соответствует костюму борца с мацтиконами?

— Однозначно нет. Но мы с ними ещё не боремся.

— Когда начнём, переодеваться поздно будет.

— Я заранее. Да и потом: что в этой одежде плохого?

— В джинсах, может быть и ничего. — отозвался мужчина. — Хотя они будут ограничивать твою свободу движения — очень уж узкие. Капюшон может в самый неподходящий момент упасть на голову, и дезориентировать в пространстве. Ну а тапочки же слишком мягкие, чтобы доставлять при их помощи врагам болевые ощущения. И скользкие. Тебе надо переодеться.

Выслушав эту тираду, я хмыкнула, и начала накрывать на стол.

— Это не джинсы узкие, это я такая. Пора привыкнуть. Капюшон у меня не такой уж и большой, да и внезапно он не падает. Ну а по поводу болевых ощущений — эти жертвы эксперимента не чувствуют боли вообще. Да и тапочки устойчивые. Так что успокойся, и давай уже есть… Заботиться о костюме я буду ближе ко встрече с врагом.

— А если они нападут внезапно? — не прекратил настаивать Антей, тем не менее, сев за стол.

— А чего они будут нападать? Ты генератор невидимости, который наш дорогой учёный в «Чебурашку» вкрутил, активировал?

— Конечно! Я приказы старших по званию исполняю. В отличие от некоторых.

Я подняла глаза к потолку.

— Слышал? Ты у нас негаданно-нежданно дослужился до главнокомандующего. По меньшей мере.

— Рад стараться! — бодро откликнулся Даниил.

— Ну вот и успокойся. — это я уже снова обратилась к свёкру. — На кого мацтиконы нападать будут, если даже нас не увидят? Они ж не идиоты — на пустоту бросаться. А до того как их поле перекроет наше, ещё минимум сутки, и сорок лет.

Антей открыл рот, намереваясь мне возразить, затем закрыл. Махнув рукой, мужчина сел за стол, и приступил к поглощению завтрака. Меня это порадовало: не люблю спорить, особенно со своим свёкром. Его же просто так не успокоить. Всегда старается настоять на своём. Но не теперь. Наверное, из-за усталости.

Быстро расправившись с едой, я огляделась по сторонам.

— Так… Теперь ты идёшь спать. А я остаюсь дежурной по кухне.

— Какой спать? А если…

— Никто не нападёт. Антейчик, топай давай. Мне не очень поможет, если во время нашего нападения на мацтиконов ты вдруг заснёшь богатырским сном. Даже если засыпая и падая, ты при этом придавишь пару-тройку.

— Так уж пару-тройку. Я тебе что, слон?

— Хуже. Ты мой свёкор. А теперь иди и спи.

Удивив меня второй раз за утро, Антей повиновался. Наверное, и правда устал сильно.

Оставшись в одиночестве, я убрала со стола, и прошла на капитанский мостик. Несмотря на то, что свёкор мой оказался в космосе первый раз, космонавтом он был более умелым — в теории. Правда, за четыре года я не особенно тренировалась в области вождения звездолётов, поэтому могу сказать, что и по практике Антей даст мне сто очков вперёд.

Эта мысль пришла мне в голову, когда я глянула на пульт управления. Как и в прошлый свой полёт, здесь я ничего понятного и интересного для себя не увидела. Пульт управления эвакуационного катера и то был более понятен — он проще. А разбираться во всём этом многообразии кнопок и рычагов я раньше не считала нужным. Кто же знал, что всё так повернётся… Теперь, похоже, мне придётся применить все полученные знания по стрельбе и рукопашному бою на практике. Что же, в таком случае остаётся только радоваться тому, что за прошедшие годы я их несколько улучшила. Да и мой спутник пятерых стоит. Надеюсь, для того, чтобы одолеть мацтиконов, нам своих сил хватит.

Другой вопрос — каким мы найдём моего Сашку? Несмотря на высокие технологии и прочее, я сомневалась, что заморозка не оставит никаких последствий. Каким-то образом она всё равно на нём отразится. Главное, чтобы это можно было поправить. Тогда не страшно. Только бы добраться до мужа. Надеюсь, это у нас получится.

Ну и, конечно, я не исключаю того, что мацтиконы могут нас всех взорвать. Вот просто назло. Терять им особенно нечего, если учесть, что я уже победила эту расу в будущем, находясь при этом в своём прошлом. Да и мой муж для них не такая уж великая ценность, чтобы сохранять его жизнь, рискуя проиграть нам. Поэтому к конечной цели нашего путешествия следует подбираться как можно более незаметно. Тогда вероятность застать этих тварей врасплох и не дать им одним махом всё закончить, значительно повысится.

В то же время, несмотря на уверенность в своих силах, я всё равно сомневаюсь в том, что нам удастся одолеть мацтиконов. Всё-таки нас только двое, в то время как их значительно больше. И я догадываюсь о том, что они нас ждут. Во всяком случае, я бы на их месте ждала себя не только там, где пропал Александр, но и на самой базе. Ведь они наверняка знают, что мне помогают всемогущие. А значит, могут допустить и то, что мне известно их местонахождение…

— Не слишком ли ты переоцениваешь своих врагов? — краем глаза я увидела, как из ниоткуда на капитанский мостик шагнула Дания.

— Лучше переоценить, чем недооценить. — пояснила я, поздоровавшись с ней.

— Нет. В любом случае ты получаешь неверную информацию, которая может повредить.

— Я понимаю, что недооценка может повредить. Я слишком расслаблюсь и могу оказаться неподготовленной к их действиям. Но как навредит то, что я буду рассчитывать на их силу? Не встретив ожидаемого отпора, можно будет с лёгкостью одержать победу…

— Переоценив противника, ты можешь сделать его непобедимым. В твоих мыслях. И это скажется на исходе битвы не лучшим образом.

— Как это?

— Ты ведь уже думаешь о том, что победа, возможно, останется за ними. Сомневаешься в своих силах. Так нельзя, Александра. Мы и то, что вокруг нас творится — это наши мысли. Не программируй себя на поражение.

— Я не программирую. Но ведь они и правда сильнее. Их много, нас двое.

— Одна ты победила армию мацтиконов.

— Одна? Мне помогали вы, Догмар…

— Наше участие было минимальным. Догмар… Да, он очень сильно помог. Но бомбу ты установила сама. Проникла в помещение с генератором сама. И на кнопку нажала тоже сама. Для последнего требуется особое мужество, которое встретишь далеко не у каждого. В сущности, в тот раз ты одержала победу не только над мацтиконами, но и над собой. В этот раз нужно поступить так же.

— Тогда у меня не оставалось иного выхода. Мне нечего было терять и итог всё равно был бы один. Я ведь не знала, что вам удастся меня спасти. Никто не знал.

— Что-то изменилось?

Я задумалась. А ведь действительно, теперь мне тоже нечего терять. Если Сашку не удастся спасти, я никуда от него не уйду. Буду рядом. Да, это глупо, но такова моя натура. Получается, я буду спасать не только его, но и себя. Впрочем, насчёт потерь я ошиблась.

— В этот раз я не только своей жизнью рискую.

— Твой свёкор сам вызвался.

— Это не снимает с меня ответственности за него.

— Слишком рано ты пытаешься взять больше, чем можешь унести.

— Что?

— Не обращай внимание. Лучше просто старайся не думать о том, что мацтиконы могут тебя победить. Пожалуйста, не сдавайся раньше времени.

— Ты считаешь, у меня есть шанс их одолеть?

— Шанс есть всегда. В твоём случае — 50 на 50. Либо да, либо нет. Тем не менее, я бы не советовала тебе сейчас размышлять обо всём этом, строить планы и угадывать вероятность. Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Как можно не строить планы перед сражением?

— Когда тебе попадается уравнение, где больше двух неизвестных — не стоит планировать. Нужно действовать по обстоятельствам, которые ещё сто раз могут поменяться.

— Думаешь, такой подход более успешен?

— Он хотя бы не провален изначально.

Задумчиво глянув на Данию, я пожала плечами.

— А о чём мне тогда думать?

— О том, как ты вернёшься на Землю со своим мужем. И жить вы будете долго и счастливо. — улыбнулась женщина.

— Мне очень этого хочется. Проекция на реальность?

— Она самая.

— Я постараюсь. А ты чего пришла-то?

— А мне уже нельзя просто прийти в гости к своей внучке? — удивилась всемогущая.

— Можно конечно. А Дан где?

— Он спит. Всю ночь опять в лаборатории ковырялся.

— Вам же не хочется спать, есть…

Вспомнив о правилах приличия, я заварила чай, и пригласила Данию к столу.

— Не хочется. Но человеку очень трудно отказаться от своих привычек. В сущности, именно то, что мы до сих пор делаем всё то, что делают обычные люди и помогает нам не утратить человечность. Не стать равнодушными.

В очередной раз за последний месяц я задумалась о том, что бессмертие или, в данном случае, жизнь длиною в тысячелетия — не такая уж и хорошая штука. Как же всё, наверное, успело приесться моим ангелам-хранителям… Ведь то, на что у нас отведено в среднем лет по семьдесят, они наблюдают, делают и слушают уже не первое столетие. И правда, как тут не стать равнодушными?

В сущности всё, что осталось у всемогущих — иллюзия жизни. Они ведь просто существуют. Держатся за старые привычки, выполняют ежедневные ритуалы с одной лишь целью: не оборвать ту тоненькую ниточку, которая соединяет их с жизнью. Отказавшись от всего, что естественно любому человеку, они просто зачахнут. Равнодушие никого до добра не доводило.

Мне самой теперь вечность кажется не слишком привлекательной и даже жутковатой. Наверное поэтому мы и не вечны. Жить бесконечно может лишь тот, кто способен это вынести. А человек — существо слишком изменчивое, чтобы на протяжении долгого времени находиться в одном и том же состоянии. В этом случае в нём жизнь атрофируется.

Придя к такому выводу, я даже начала жалеть всемогущих: не сладко им всё-таки живётся. Об этом я, конечно, им не сообщала. Даниил и Дания не любят, когда их жалеют. С другой стороны, мне всё больше становилось понятно, почему они стремятся уйти. Не только из-за «севшей батарейки» Дана. А просто потому, что устали.

— Вам не хочется есть, спать. Обычные человеческие потребности не так важны для Хроносов. А покоя вам хочется? — поинтересовалась я у женщины, уже зная, что услышу в ответ.

— Больше, чем чего-либо иного. — не обманула мои ожидания всемогущая.

Глава третья. Ледяной плен

Больше всего меня всегда раздражает ощущение собственной беспомощности. Тягучее и вязкое, оно словно обволакивает, опустошая и без того невеликий запас сил, не оставляя возможности действовать. Даниил бы сказал, что в таком случае нужно занять выжидательную позицию, дабы в нужный момент использовать любой подвернувшийся шанс и решить всё в свою пользу.

Но я, к счастью, не Даниил. К счастью, потому что мне вполне нравится и моё положение. Но только не теперь. И не могу я, подобно всемогущему, спокойно ждать. У него для того чтобы прийти к такой точке зрения были тысячелетия. У меня всего-то тридцать пять лет собственной жизни и с сотню чужих. Это слишком мало.

Беспомощность выводила меня из себя всегда. И тогда, когда пребывая на задании, я не мог сделать то, что хотел или считал нужным. И в обычной земной жизни. Я не находил себе места тогда, когда моя хрупкая и беспомощная Сашка отправилась в такую опасную Атлантиду. Собственно, тогда и решил стать её провожатым по эпохам, а позже и наладить между нами связь, чтобы помочь будущей жене в бою. Конечно, и дров я тогда наломал немало… Но кто знает, что было бы в ином случае.

Я стараюсь ни о чём не жалеть. Этому меня научила собственная жена. Действительно, зачем жалеть, если нельзя вернуться в прошлое, и всё исправить? Мы же не Хроносы… Однако смиряться с неудачами я так и не научился.

И сейчас состояние собственной беспомощности ещё больше, чем раньше, выводит меня из себя. И теперь жизнь моей жены снова поставлена на карту. О своей собственной я уж помолчу.

Случилось самое худшее: мацтиконы захватили меня в плен. Я до сих пор не понимаю, зачем нужен им, хотя начинаю догадываться. И если мои догадки верны, кому-то очень сильно не поздоровится.

До сих пор не могу себе простить того, что произошло. Находясь на подлёте к Эдему, я позволил себе чересчур расслабиться. Тоска по семье, осознание важности порученной мне миссии, трудность её исполнения… И это непроходящее ощущение, будто за мной следят. Всё навалилось разом, и принесло чувство жуткой усталости. В результате я потерял бдительность.

Это не оправдание. Просто я в очередной раз восстанавливаю в памяти всё, что произошло со мной, что привело к нынешнему моему положению.

Ситуация действовала мне на нервы и перед тем, как отправиться на встречу со своим братишкой, я решил как следует отдохнуть, пока есть возможность. Для этого заперся в своём корабле, после чего погрузился в глубокий сон. Сон этот был особенный: я будто впал в анабиоз и ничто не могло вывести меня из этого состояния, пока не пройдёт определённое время. Технике вхождения в «мёртвый сон», как я его называю, меня когда-то обучила Дания. Это было чертовски трудно, но оно того стоило. Такой сон восстанавливал силы, и успокаивал нервы… Вот только спать подобным образом больше четырёх часов было опасно — можно и не проснуться.

Вот я и решил, что лишний час погоды не сделает. А потому спокойно уснул. Успокоил нервы, называется.

Проснулся я уже на корабле мацтиконов. У меня сложилось впечатление, будто жертвы эксперимента специально поджидали именно этого момента. Ну не могло им просто так повезти!

Не знаю, о чём думали представители сей расы, когда связывали меня, спящего, каким-то подобием верёвок. Но первое, что я сделал — разорвал непрочные путы, и принялся бороться за свою жизнь. Сколько мацтиконов рассыпалось в прах в результате моих стараний? Я не считал. Однако тех, кто остался, было достаточно, чтобы меня утихомирить.

Скорее всего, мне дали чем-то тяжёлым по голове. Просто и элегантно. Я потерял сознание, но тут в дело вмешалась моя жёнушка, которая из-за обряда почувствовала неладное. Это позволило мне, находясь в обмороке, быть сторонним свидетелем того, что творилось вокруг. Престраннейшее ощущение. Я всё видел и слышал, но не мог принять участие в происходящем: сознание, оставаясь при мне, собственным телом управлять не могло. Там воцарилась Сашка.

В этот момент я начал жалеть, что провёл когда-то обряд. Ведь, причиняя боль мне, мацтиконы делали больно и Александре. А этого я допустить никак не мог. Поэтому силился выбить её из своего тела. Когда мне это удалось, я разрушил нашу связь, отпустив жену. Когда-то она оказалась права, предположив, что прекратить действие обряда можно простым словом. Теперь такое открытие было весьма кстати.

А вот дальше случилось то, чему причин и объяснений я до сих пор не могу найти, несмотря на то что очень старался это сделать.

Когда меня, обездвиженного, без сознания, положили в капсулу и начали замораживать, я наглядно доказал, что состояние беспомощности выводит меня из себя. Взбунтовавшись, попытался хоть что-нибудь сделать. Но единственное, что получилось — это каким-то образом наложить на себя магическую защиту.

Невидимая мацтиконам красноватая пелена окутала меня с ног до головы. Большее сделать не удалось, да и эта защита должна была пропасть после того как капсула охладится до достаточной температуры. Однако этого не произошло. Я ощущал холод, который меня сковывал, но оставался в сознании и красноватый кокон вокруг меня и не думал распадаться.

Странное ощущение: с одной стороны, я был заморожен. С другой — мог мыслить, видеть всё, что происходит вокруг, слышать… И это само по себе было неплохо. Хотя опять же, осознавать свою беспомощность было не так уж и приятно. А ещё я беспокоился за Сашку. Раз она в курсе того, что со мной произошло, стоит ожидать её появления тут.

Я не сомневался в том, что жёнушка обязательно кинется меня спасать и надеялся, что Хроносы смогут её остановить… Хотя надежда, скорее всего, не оправдается. Но мне очень не хочется думать о том, что моя супруга будет рисковать собой ради того чтобы вытащить меня из цепких лап мацтиконов. Тем более, что я нахожусь в очень непонятном месте, куда и эти жертвы эксперимента почему-то не заходят.

Ещё один повод для размышлений и беспокойства. После того, как тело моё заморозили, капсулу куда-то отправили. Погрузили на платформу-робота, которая повезла меня прочь из кабинета, где эти живодёры проводят свои опыты. Мацтиконы платформу не сопровождали. Со мной отправился только тот, кому я с удовольствием всё переломаю, если предоставится возможность.

Мы проехали совсем немного, остановились возле какого-то странного аппарата… Мой спутник начал возиться с прибором, после чего окружавшее нас пространство полыхнуло зелёным. Когда странное сияние исчезло, я обнаружил вокруг абсолютную пустоту. Мой провожатый глянул на капсулу, усмехнулся и удалился.

Меня оставили в каком-то необычном месте. Вокруг, насколько я могу разглядеть, пустота и чернота. Такое ощущение, что здесь нет ни пола, ни потолка, ни стен. Иногда мой заклятый враг, сопровождавший меня сюда, возвращается и проверяет, в каком состоянии я нахожусь. После чего снова удаляется.

Не знаю, сколько времени я уже так валяюсь… Но мацтиконов больше не видел. Наверное, место, где я оказался, для них небезопасно. В принципе, я их понимаю: до ужаса странное местечко. Несмотря на полную неопределённость относительно его расположения и планировки, здесь достаточно многолюдно. Если тех, кто сюда является, вообще можно назвать людьми.

Несколько раз мне казалось, будто я видел Даниила с Данией. Только выглядят они иначе, будто помолодели лет на десять. Иногда мимо меня проходит задумчивый Архимед. Порой и Гиппократ проскальзывает, бормочет себе что-то под нос. Самым большим удивлением стала собственная жена, которую мне удалось заметить пару раз.

Сначала я пытался докричаться до тех, кто периодически появлялся рядом. Но это было невозможно: меня всё-таки заморозили. Потом я оставил попытки и принялся наблюдать за всеми перечисленными. Меня они явно не замечали, да и вообще были какими-то не такими. Как будто неживыми. Возможно это галлюцинации, вызванные моим ледяным сном. Хотя я не исключаю того, что и появление знакомых мне людей обусловлено странностями места, в котором я нахожусь. Возможно поэтому мацтиконы сюда и не суются — боятся. Хотя раньше мне не доводилось слышать о том что им бывает страшно.

Единственным живым здесь был Парис. Да, тот самый Парис, который предал Атлантиду. Он-то и сопроводил меня в это место. Поначалу, увидев его, я не поверил своим глазам. Он уже несколько тысяч лет должен быть мёртв! Но, наверное, мацтиконы решили, что предатель им ещё пригодится и забрали его с собой. Интересно, почему на органы не разобрали? Наверное боятся, что предательство передаётся и на генетическом уровне.

Правда, после того как я пронаблюдал «призраков» (этим словом я обозначил всех тех, кто являлся мне тут, ведь они действительно были похожи на призраков, привидений), я решил было, что и Парис относится к ним. Но тут же отбросил сию мысль. Этот гадёныш, в отличие от призраков, меня прекрасно видел. Да и по базе мацтиконов шастал беспрепятственно. Значит, он до сих пор жив.

Лёгок на помине… Снова пришёл, спугнув своим явлением очередных призраков. Кажется, сейчас это были Архимед и Гиппократ. Не успел рассмотреть. Вот ещё одна странность: призраки растворяются, как только приходит предатель. Чувствуют они его, что ли? Впрочем, Париса всегда сопровождает ещё один призрак — золотоволосая девочка лет пятнадцати на вид. Но мужчина никак на неё не реагирует… Поэтому я сделал два вывода. Первый: у каждого из живых, кто оказывается в этом месте, свои призраки. Второй: чужие призраки не показываются на глаза тем, кто к ним не относится. Вот только почему я вижу всех, а Парис нет?

— Ну как ты тут? — обратился ко мне бывший телохранитель.

Уж я бы тебе ответил, будь у меня такая возможность…

Странно. Раньше Парис со мной не разговаривал и так низко над капсулой не наклонялся. Но теперь я имел прекрасную возможность рассмотреть его подробно. Не скажу, что мужчина особенно изменился за эти тысячелетия. Сам, наверное, иногда в такой капсуле валяется. Тем не менее, это был уже словно другой Парис.

Что-то в нём будто погасло. И раньше он не был весельчаком, но теперь стал будто и вовсе роботом. Глаза усталые. Одно выражение застыло на лице — равнодушие. Только какое-то жалкое подобие усмешки пробегает. И голос: спокойный, ничего не выражающий. Может, и правда робот? С другой стороны, зачем мацтиконам робот?

Нет, скорее всего Парис и правда устал. Столько лет выдержит не каждый. Вот он и сломался. Перегорел. Потому, наверное, и в отношении меня не слишком агрессивно настроен. Тоже перегорело. Хотя, возможно, он меня просто не узнал.

— Скоро всё закончится. — произнёс тем временем мужчина и удалился.

Закончится? О чём это он? Надеюсь, мне удастся найти выход из сложившейся ситуации раньше, чем я узнаю, что этот гадёныш имел в виду. В очередной раз призвав на помощь всю свою энергию, я попытался сжать руки в кулаки. Всё время, что я провожу тут, стараюсь вернуть себе контроль над собственным телом.

Совершенно определённо я ощутил тепло в районе рук и смог пошевелить пальцами. Да, Парис. Скоро всё закончится. И для тебя раньше, чем ты думаешь. Лично об этом позабочусь.

Глава четвёртая. Энергетические двойники

Проводив Данию, я задумалась над тем, куда себя, деть и чем занять. Антей будет спать ещё часов, по меньшей мере, восемь, а то и больше. Я же сидеть всё это время на кухне просто не могу. Что же, надо исследовать корабль, раз уж накануне мне не дали этого сделать. И начну я с каюты, которая выполняет роль кладовки. Там всегда есть что-нибудь интересное. Всякие Скамандрии, например…

Улыбнувшись воспоминаниям, я открыла дверь каюты и обозрела бедлам, царивший тут. Да, занятие я себе явно нашла неплохое: навести порядок и разобраться, что где валяется, и зачем оно тут. Надеюсь, это хотя бы интересно будет…

Через полчаса я уже вовсю проклинала этрусков, которые и устроили весь этот раскардаш. Интересно, они и правда думали, что в случае необходимости мы быстро и легко отыщем тут, например, бластеры? Свалили всё в кучу — а ещё высокоорганизованная нация! Да даже мне, которая вечно раскидывает вещи по всему дому, такое и не снилось!

— Вроде приличные люди, а так насвинячили… — произнесла я крылатую фразу, ни к кому особенно не обращаясь.

И ладно бы здесь находились только бластеры, патронники, пистолеты и прочая оружейная атрибутика, которую я теперь аккуратно разложила по местам. Это дело нужное, и вполне может пригодиться. Даже вот эта огромная лазерная пушка, которая весит больше меня, и выглядит столь устрашающе, что я на месте мацтиконов сразу сдалась бы без боя.

Возможно, пригодятся и передатчики с рациями и радарами, которые я тут насчитала общим количеством девятнадцать штук. В конце концов, мало ли что. Лишним не будет. Одежда тоже сгодится, несмотря на то, что своего размера я тут не нашла, да и преобладают, в основном, тоги. Стоит заметить, однако, ради справедливости, что и пара скафандров тут имеется.

Но вот зачем здесь футбольный мяч, теннисные ракетки и тому подобный спортивный инвентарь, я понять не могу никак. Мы что, с мацтиконами соревнования устроим, в котором победитель получает Сашу? И если боксёрские перчатки ещё с натяжкой можно отнести к оружию, то что делать с вёслами и лыжными палками я даже не знаю. Да и лодки с лыжами по близости не видно.

Ну этруски! Так, а это тут зачем? Я потянула гладильную доску, намереваясь переставить её ближе к стене. И сверху на меня свалилось что-то, достаточно ощутимо стукнув по затылку. Упав на пол, «что-то» оказалось книжкой. Раскрылась она посередине, и я сразу же увидела странно знакомый рисунок.

Знак вечности заключён в часовой циферблат с римскими цифрами. Где-то я уже такое видела, вот только никак не вспомню, где именно… А что хоть за книга?

Подняв томик, я посмотрела на обитую красной кожей обложку. На ней золотым тиснением были выведены непонятные мне слова. Точно не язык этрусков. Его я успела изучить достаточно хорошо. Это же наречие было мне незнакомо. Впрочем, я кажется знаю, что нужно делать в подобных ситуациях.

Захватив книгу с собой, я отправилась в свою каюту и достала пояс-аптечку. Здесь у меня хранилось, в числе прочего, и вавилонское растение, усовершенствованное Иксионом. Теперь, съев листочек, можно было не только понимать чужую речь, но и читать то, что написано на незнакомом языке. Вот сейчас мне это очень пригодится.

Не то чтобы я очень сильно хотела прочитать невесть откуда взявшуюся книгу. Просто в обозримом будущем делать было нечего, так почему бы не узнать, о чём идёт речь? Вдруг это окажется интересно… К тому же книга сама свалилась мне на голову в буквальном смысле. А я в последнее время всё больше начала убеждаться в том, что просто так ничего не случается.

Глянув на книгу, я обнаружила, что золотистые буквы стали мне более понятны. Итак… Д. Старков — это, очевидно, автор. Сама же книга называлась «Причуды энергии». Что-то подсказывало: передо мной какой-то научный труд. И ничего интересного в нём явно не будет. Тем не менее, почитать всё же стоит.

Начав, как полагается, с первой страницы, я вскоре стала пролистывать целые главы. Как я и думала, это объяснение сути энергии, перечисление её видов, формулы и обозначения… Способы извлечения и использования той или иной энергии. Всё это было мне не слишком интересно. Да и непонятно. Чтобы увлечься подобной книгой, надо быть маньяком вроде Даниила.

Интересно, а он знает этого Старкова? Фамилия русская, и больше похожа на пришедшую из моего времени. Сомневаюсь, что в пятом веке до нашей эры у славян вообще были фамилии… Или были? Не помню. Но книга похожа на современную, хотя ни года выпуска, ни выходных данных я обнаружить не смогла. Странный томик.

Продолжая листать страницы, я решила добраться до увиденного ранее знака, прочитать, что он символизирует и на этом успокоиться. Но тут взгляд вдруг зацепился за название главы: «Энергия человека. Миф об индивидуальности». Эта тема показалась мне интересной, да и формул вроде бы никаких не предвиделось. Поэтому я углубилась в чтение.

«Среди некоторых учёных ассоциаций до сих пор бытует мнение об уникальности каждого человека. На самом деле, это не совсем так. И достаточно наглядно данное мнение опровергает поведение и распределение энергии человека.

Чем, по сути, является энергия, принадлежащая тому или иному живому существу? Прежде всего, топливом, благодаря которому это существо живёт. Энергия есть у каждого, кто дышит, мыслит, двигается. Не стоит путать её с душой — это две разные субстанции. Душа есть сущность самого индивидуума. Энергия — её питание.

Энергии, внутренней силы не бывает много или мало. Каждому она отпускается сообразно потребностям и… Наследственности. Да, энергия передаётся по наследству, как и магия. Только цепочка передающих тут достаточно длинная, и потомок, унаследовавший энергию своего предка, может жить через века и тысячелетия от него.

Это наглядно доказывают нам эксперименты по изучению энергии и энергетики древних. Благодаря восстановленным в ходе исследования образцам энергии, мы можем сравнить их с современными видами. Обнаружить точное совпадение энергии какого-нибудь древнего царя и человека, живущего ныне, не так уж и сложно. Это, собственно, уже происходило достаточное количество раз. Достаточное для того, чтобы заявить: энергия не уникальна.

Данное открытие позволяет нам сделать вывод: существуют энергетические двойники (близнецы), сила которых полностью идентична. Но только ли сила? Современная техника позволила сравнить и прочие характеристики современных людей и их двойников. В результате этого удалось обнаружить, что все показатели обследуемых полностью совпадают. Состав крови, костной ткани, сетчатка глаз, отпечатки пальцев и т. д. Словом, каждый из двойников мог бы стать идеальным донором для другого. Идентичны даже заболевания, которые переносят люди с одинаковой энергией. Если проследить жизненный путь каждого из них, тут тоже найдутся совпадения в виде важных дат. Известны случаи, когда наши современники уходили из жизни в том же возрасте, что и их древние двойники.

Но, несмотря на такую схожесть во всём, энергетические близнецы внешне могут быть совершенно непохожи. У них может быть разный цвет кожи, глаз, волос. Тем не менее, характеры их также поражают своей схожестью. Одинаково и количество энергии. Находясь в одном времени, такие двойники, возможно, могли бы совершать и обмен своей энергией, что раньше считалось невозможным. Однако, это только гипотеза, проверить которую не представляется возможным.

Энергетические близнецы, как уже было сказано выше, живут в разное времена и разделяют их минимум три столетия. Скорее всего, такой срок требуется энергии для того чтобы полностью восстановиться, прийти в прежнюю форму и пробудиться в новом человеке. Таким образом, можно предположить, что кроме своей собственной энергии, каждый из нас обладает неприкосновенным запасом, передающимся другим поколениям. Это объясняет и тот факт, что определённая энергия передаётся лишь в пределах одного рода.

Такой запас есть не у всех. Благодаря определению нахождения его у конкретного человека, можно предугадать, стоит ли ожидать от него потомства. Люди, не имеющие такого неприкосновенного запаса, собственных детей, в силу каких-либо причин, иметь не будут. Это предопределено заранее, запасами энергии, которую человек мог бы передать своим потомкам. Если она отсутствует — отсутствует и возможность появления на свет новой особи. В сущности, это является доказательством вышесказанного: энергия является топливом. Нет энергии — нет и человека. Вопрос появления на свет решается запасами энергии, которая передаётся поколениями, дабы воплотиться во вновь появившемся существе, что унаследует все характеристики уже жившего.

Таким образом, мы можем с полной уверенностью заявить о том, что не бывает уникальных людей. Каждый из них является двойником уже жившего, или ещё только значащегося в планах вселенной. И такое понятие, как «индивидуальность», к энергии и живым существам не подходит. Возможно, его скорее можно применить к душе, которая и является сущностью и потребителем энергии. Но это нельзя счесть за истину, так как даже в наше время душа является материей абсолютно неизученной…»

Закончив читать, я задумчиво посмотрела в иллюминатор. Интересно, чьим двойником являюсь я? После прочтения главы я почему-то не сомневалась в том, что Даниил явно увидел у меня знакомую энергию. Наверное, он видел её прежде, может быть даже был знаком с её носителем… Впрочем, о чём это я? Конечно был знаком, если эта энергия передаётся по наследству. Наверное, в нашем роду она уже у кого-то была. Но остаётся открытым вопрос о том, чего так испугался Хронос.

Хотя и на это я могу найти ответ самостоятельно. В прочитанной мной главе говорится о том, что у энергетических двойников можно найти совпадения даже в том, как они проходят свой жизненный путь. Возможно с моим близнецом случилось что-то очень нехорошее. И Дан, естественно, не хочет, чтобы это повторилось со мной. Правда, я не могу понять, почему он в таком случае молчит и не рассказывает мне об этом…

Ладно, сейчас не время задумываться о посторонних вопросах. Надо спасать Сашку. А уж потом я прижму гениального учёного к стенке. И книжку ему эту покажу, чтобы понял, что отпираться бесполезно. Мне надо знать, на кого похожа моя энергия и что случилось с человеком, который был моим энергетическим двойником.

А теперь следует всё-таки отыскать тот самый знак, который привлёк моё внимание в самом начале. А вот и он. Если верить надписи, размещённой под рисунком, это была формула энергии времени, заключённой в энергию человека. Пояснение это не дало мне ответа на вопрос о том, откуда мне знаком сей символ. А ведь я совершенно точно его где-то видела…

Но не стоит сейчас ломать голову и пытаться вспомнить это. По закону подлости, чем больше стараешься вызвать нужное воспоминание, тем меньше в итоге шансов на то, что оно всё-таки подчинится. Лучше оставить в покое рисунок. Сам потом в голове всплывёт в самый ненужный момент.

Я спрятала книгу под подушку, и потом подняла взгляд к потолку.

— Эй вы там, наверху. Кто на вахте?

Когда мы отправились в путь, всемогущие решили следить за нами, дабы не допустить повторения ситуации. Я была не против: в конце концов, лишним такой контроль не будет.

— Я тут. — ответил мне Архимед.

— Привет. Мацтиконов на горизонте не видно?

— Неа. Как, впрочем, и самого горизонта. Знаешь, Александра, в космосе с горизонтами вообще в последнее время плохо стало. Даже удивительно, к чему бы это?

— Ну заканчивай ехидничать. Раз всё спокойно, я посплю немного. Хорошо?

— А папин гроб тебе выспаться не помог? — ехидно осведомился мальчик.

— Помог. Но мне скучно. Да и подкопить силы не помешает.

— Ладно. Спи уж. — смилостивился юный гений. — Я тебя разбужу, если что.

— Только не молнией, как в прошлый раз.

— Хорошо. Водой оболью.

— Уши надеру. — пригрозила я и, успокоенная тем фактом, что за нами наблюдают, растянулась на кровати.

Ремни я в этот раз игнорировать не стала.

Юное ехидство во плоти хмыкнуло, но в полемику решило не ввязываться. А я, уже почти провалившись в сон, вдруг поймала за хвост очередную мысль: может Даниил испугался потому, что в двадцать девять лет, то есть в моём нынешнем возрасте, мой энергетический двойник закончил свой жизненный путь?

Глава пятая. Путешествие по лабиринту времени

Сколько времени прошло уже? Около недели… Почему-то девчонка медлит. Странно, в прошлый раз она показалась мне гораздо более шустрой и смышлёной. Хотя могла и «зависнуть» в самый неподходящий момент… Надеюсь, не это случилось с ней теперь. Иначе всем нам в самом ближайшем времени придётся очень плохо. И ей, и мне. И драгоценному её Александру. Мацтиконы не любят тратить своё время на пустые затеи, не приносящие определённого результата.

Я в очередной раз осмотрелся по сторонам. До тошноты привычная обстановка. Мацтиконская гостиная в традиционном её виде. Несколько стульев — зачем? Они же не чувствуют усталости, и всё время проводят на ногах. Телевизор, который никогда не включают. Да тут он бы ни один канал и не поймал. С