Самый загадочный художник Средневековья, творец кошмаров и человек с невероятным воображением — Иероним Босх всегда будоражил умы всех любителей живописи. Произведения его полны загадок, а частная жизнь и сейчас остается тайной за семью печатями. В наследии Иеронима Босха всего лишь 25 картин и 8 рисунков. Среди них главные шедевры Босха, — большие алтарные триптихи, полные невероятных существ, будто живущих в параллельных мирах или других галактиках. Загадочная жизнь великого живописца (биографических сведений о Босхе сохранилось очень мало), была причиной в наше время немалого количества литературных и исторических спекуляций. Его причисляли к колдунам и магам, еретикам и алхимикам, занятым поиском философского камня, и даже обвиняли в тайном сговоре с Сатаной, который в обмен на бессмертную душу даровал ему уникальный талант проникать в другие миры и отображать их на холсте. Босх — художник нетипичный в панораме нидерландской живописи и единственный в своем роде в европейской живописи XV века. Как трактовать его картины, откуда он черпал источники вдохновения, кем в действительности являются его герои? Надо сказать, что в литературе Средних веков уже существовала богатая традиция описания странных существ и мифических сред. Притчи, проповеди, сказки и библейская аллегория питали средневековое воображение. Уникальность Босха заключалось в том, что он развивал этот визуальный язык, благодаря иллюстрациям загадочных существ. Ранее существовало мнение, что «чертовщина» на картинах Босха призвана всего лишь забавлять зрителей и щекотать им нервы. Но современные историки искусства пришли к выводу, что в творчестве Босха заключен куда более глубокий смысл, и предприняли множество попыток объяснить его значение, найти его истоки и дать ему толкование. Одни исследователи даже назвали Босха «сюрреалистом» XV века, извлекавшего свои диковинные образы из глубин подсознания подобно Сальвадору Дали. Другие полагают, что искусство Босха отражает средневековые «эзотерические дисциплины» — алхимию, астрологию, черную магию. Для того, чтобы приблизиться к разгадке тайны Босха, надо понять в какое время он жил, кто его окружал, и что повлияло на его творчество. Попробуем разобраться.
В художественной критике XIX века творчество Босха старались представить в свете психоаналитической теории Фрейда: лишь высвобождение сверхъестественных сил бессознательного могло породить адские видения нидерландского мастера. Фантасмагорический мир Босха вполне отвечает теории автоматизма, изложенной Андре Бретоном в первом манифесте сюрреалистов (1924): живописец запечатлевает любой образ, возникший в его сознании. Сам Бретон определял Босха как «совершенного визионера», отводя ему роль предтечи сюрреализма: поэтику воображения без границ предваряет творчество «живописца бессознательного». И одним из самых прочных мостов, связавших искусство авангарда с живописью Босха, стала магия алхимии – их общий неисчерпаемый источник образов.
Зрелый период творчества Босха, пронизанный религиозной мыслью и отмеченный сложными иконографическими решениями, совпадает с расцветом философско-гуманистической деятельности его великого соотечественника Эразма Роттердамского. Знаток древних языков, греческого и латинского, он стал для всей Европы светочем нового знания, обогащенного наследием классической древности. Однако античность не была для него самоцелью – Эразма не зря считали главой нового течения в европейской духовной жизни, «христианского гуманизма». Публикация в 1500 году его сборника «Adagia» («Пословицы») ознаменовала не только обращение к полузабытым явлениям античной культуры, но и стремление понять их в духе общечеловеческой морали. Эразм был моралистом и гуманистом – он не испытывал утопических иллюзий на счет природы человеческих желаний и страстей, однако не считал возможным для утверждения каких бы то ни было высоких истин прибегать к насилию. Обращение к человеку словом убеждения, увещевания и предостережения было единственным его оружием. Из огромного наследия Эразма наиболее известны два произведения сатирического жанра – «Похвала Глупости» (1509) и «Разговоры запросто» (1519–1535) Первое – сатира философская, второе – бытовая, и в них автор учит читателя главному – многомерному взгляду на мир. Он раскрывает обратимый характер противоположного: знатность, впав в самодовольство, становится плебейством, бахвалящаяся мудрость – глупостью, беспредельная власть – духовным рабством. Книгочей Босх не мог не знать трудов Эразма, но общность их духовной установки была обусловлена, видимо, и велением времени.
Если Босх действительно был в Италии в 1500-х годах, то он вполне мог встретиться там если не с самим Альбрехтом Дюрером, который в 1505 году во второй раз прибыл в главный город Венецианской лагуны, то наверняка с его произведениями, вызывавшими большой интерес со стороны североитальянских мастеров. Оставляя в стороне возможность личного общения, можно с уверенностью сказать, что каждый из художников видел работы другого, поскольку они уже находились на тот момент в Венеции. Встреча двух великих мастеров, достигших к тому времени полной творческой зрелости, могла бы свести воедино две стороны идеала Северного Возрождения. Босх черпал вдохновение прежде всего в таком неиссякаемом источнике, как народная культура (и ориентированные на нее тексты религиозно-поучительной литературы) со всей ее многоплановостью – соединением ироничного и благочестивого, приземленного и сверхъестественного: само его сознание работало по сходному «принципу монтажа». Дюрер, написавший среди прочего трактат «Четыре книги о пропорциях человека», настойчиво стремился достичь гармонии между идеальным и эмпирическим – рационально постигаемого равновесия между строгим каноном классической красоты и бесконечным разнообразием природных форм. Оба были привержены сходным духовным идеалам (вскоре их в жесткой форме предъявит миру Реформация), оба стремились расширить диапазон привычных норм: Дюрер пробовал, подобно Босху, заполнять пространство картины бесчисленным множеством фигур, данных в малом масштабе; Босх, напротив, к 1510 году все больший интерес стал проявлять к композициям статуарного характера, в том числе с обнаженными фигурами, значительно расширив круг сюжетов.