Цель человеческой жизни
В сочинении «Цель человеческой жизни» (1892) автор поставил своей задачей найти не искусственную, не надуманную цель человеческого существования, а цель естественную, т.е. «такую, которая не построялась бы мыслью, но, будучи дана в самой природе человека, только бы находилась ею». В природе человека Розанов находит три первоначальные стремления: это его усилие знать истину, усилие сохранить для себя свободу и усилие к добру. Три идеала — истина, добро и свобода, по Розанову, — суть одновременно и три конечные цели человека. «Свободу нужно здесь понимать как внутреннюю, так и внешнюю; первая состоит в отсутствии боязни выразить свое внутреннее содержание, и она зависит от нас… Во внутренней боязни всегда сказывается равнодушие к истине и излишняя любовь к себе, к своему положению между людьми».
Жас шектеулері: 12+
Түпнұсқа жарияланған күн: 19
Қағаз беттер: 71
Пікірлер2
Дәйексөздер217
Справедливо заметил Паскаль, что человек всегда стремится к счастью, даже когда идет повеситься
Нет поэтому унитарности в жизни человека; есть в ней разнообразие и в этом разнообразии свобода частей. Ее сковывает, ее держит в повиновении, конечно, воля, но только не самого человека, и это одно для него важно. Важно, что нет надо мною подобной мне воли, которой я должен бы повиноваться более, чем требованиям своей совести. И чем яснее, чем тверже в сознании человека установится это понимание себя, тем менее будет от него требоваться, чтобы он служил подножием к чему-то, средством для достижения каких-то высших и далеких целей. Нет целей выше и дальше тех, какие он знает про себя, которые он носит в своей природе. К ним стремясь, их осуществляя, он может перед многим преклониться; размышление о них, об их предвечном источнике может наполнить его душу трепетом и благоговением. Но чем эти чувства будут в нем глубже, тем менее может он сделаться рабом чего-либо, неосмысленным, принуждаемым, бессильным противостать. Между тем, подобным именно рабом он является теперь всюду; и это рабство глубоко связано с его кощунством, цинизмом, взглядом на себя как на простую вещь. И в самом деле: «раб — только вещь» (конечно, физическая), как определили уже римляне. От этого-то и есть он только орудие в руках ли единичного господина, или господствующего «большинства»: не важно, сколькие владеют им; важно, что именно «владеют», от этого он раб.
Под «жизнью» здесь разумеется совокупность внешних и внутренних актов, совершаемых человеком или совершающихся в нем, на которые простирается или может простереться изменяющее действие его воли, т. е. как дел его, через которые он вступает в соотношение с подобными себе или с окружающей природой, так равно и мыслей его или скрытых чувств и желаний, которые могут быть никогда не узнаны и ни в чем не выражены, — с непременным условием только, чтобы они не были безусловно непроизвольны.
