Оглавление

Глава 1.
Превращение

Темнело. Глянцевые воздушные шары поблёскивали в полутьме комнаты. Аврора безучастно смотрела, как остатки шоколадного бисквита со взбитыми сливками исчезают в пасти Ньюфаундленда Малыша: всеядного и постоянно голодного.

— Он так и не приехал…

Сегодня у Авроры Вадимовны Ромашкиной был тринадцатый день рождения. Ей казалось, она совсем не изменилась, и тринадцать ничем не отличается от двенадцати. Но все, почему — то, упорно убеждали её, что она: «Ого как выросла, стала совсем большая, и желали ей быть умницей!» Сама Аврора считала себя ничем не выдающейся и вполне нормальных размеров для двенадцати и даже тринадцати лет девочкой. Сегодня же она хотела только одного

Аврора залезла на подоконник, чтобы смотреть на улицу, освещенную тёплым светом фонарей.

— Может как раз сейчас мчится к ней, опаздывает, волнуется?!

Из-за угла появилась дорожка света от фар.

— Едет!

Девочка, в плывущем облаками кружев и шифона платье, вскочила и бросилась в коридор. Минута, вторая, ничего. От радости стучит в ушах! Шаги за дверью. Звонок.

— Папа!

Девчушка распахнула дверь и увидела двоюродную тётю с цветастой коробкой в руках, сердце больно сжалось и глухо упало куда-то вниз!

— А-а, это вы, проходите.

Не дожидаясь, когда гостья войдет, Аврора уныло побрела в комнату на свой подоконник.

— И я рада тебя видеть.

Приторная улыбка сползла с лица тёти. Ответом был стук закрывающейся двери.

— Не приехал, и не приедет! Забыл! — в отчаянии думала Аврора.

— Милая, подойди к телефону! — позвала мама. — Это твой отец.

— Не подойду! — зло подумала девочка. — Он забыл, и я про него забуду! Родители должны первыми своих детей поздравлять, а не последними.

— Аврора! — настойчиво звала мама.

Девочка пошла, нарочито громко топая и хлопая дверьми. Войдя в гостиную, где был накрыт стол для взрослых, она увидела тётю Инессу, смакующую розоватую искрящуюся жидкость в высоком бокале.

— Рори, какая ты сегодня красавица!

Эта противная двоюродная тётя любила уменьшительно-ласкательные формы имён. Девочке же казалось, что Рори подходит волнистому попугайчику, но никак не ей! Тётя встала и направилась к девочке, разведя в стороны пухлые руки с толстенькими кистями и пальцами-сосисочками.

— А, ну-ка обнимашки! Что я тебе принесла! Ой, Мариш, конфеток не осталось шоколадных? — на ходу бросила она маме Авроры.

— Рори, шикарно выглядишь! Женихов то небось уже эшелон? — захихикала тётя. — А это твой подарок Тётя, наконец, разжала душные объятия и указала на цветастую коробку. Аврора исподлобья взглянула на маму. Та, сердито сморщив лоб, прижимала телефон к уху. Руки сами открыли коробку, хотя девочку ничуть не волновал тётин подарок, как и сама тётя, которая испытывала любовь вовсе не к племяннице, а к угощениям. Чего и следовало ожидать. В коробке лежал дешёвый набор для рукоделия: какие-то бусины, верёвочки и проволочки. Она никогда таким не увлекалась. Инесса знала бы это, появляясь в жизни племянницы не только на праздники.

— Спасибо, — буркнула Аврора.

— Я знала, что дарить! — слащавая улыбка вернулась на лицо Инессы. — Уж что что, а подарки я выбирать умею, — подмигнула она девочке.

Но внимание той полностью переключилось на телефонную трубку в руках мамы.

— Это ты сейчас сам ей объяснишь!

Мама нахмурилась.

— Не понимаю, почему все важные дела у тебя появляются перед встречей с дочерью?! Я бы не позвонила, но ради тебя она даже одела платье! Мне просто жаль её: просидеть весь вечер в шифоновом платье с накрахмаленными оборками она могла только ради встречи со своим непутёвым отцом!

Потом последовала пауза, во время которой мама расстроено качала головой и вздыхала, а именинница боролась со жгучими слезами, которые вот-вот скатятся по пылающим щекам. Она не выносила перепалок между родителями, которые уже полгода не жили вместе, но всё ещё ругались.

— Мало того, что отец забыл про неё, так ещё и о дне рождении ему напомнила мама! Он даже не собирался звонить!

Девочка попятилась назад и задела бокал, оставленный тётей на краю стола. Он покачнулся и, влекомый силой тяготения, упал вниз. Блестящие осколки поплыли в розоватой жидкости, а на подоле воздушного платья поселилось пятно. Мама вскинула голову и увидела еле сдерживаемые рыдания дочери.

— Аврош, не принимай всерьёз! Подумаешь, посуда! Это к счастью, а осколки вместе уберём!

Но Аврора пятилась, сглатывая наглые слёзы.

— Ещё не хватало плакать! А осколки её надежды кто соберёт?! Надежды увидеть отца!

— Зачем ему звонить? Не приехал, значит не нужна и всё!

— Возьми трубку и поговори с папой, я не сразу услышала, что ты здесь, — виновато сказала мама.

Но девочка резко развернулась и выбежала из комнаты, женщина пошла за ней. Двоюродная тётя осталась одна, недоумённо глядя им вслед, потом взяла конфету из вазочки и засунула в рот.

Аврора трясущимися руками одевала плащ — в начале лета вечера ещё были прохладными.

— Куда это ты собралась?! Иди в комнату, успокоишься немного, и мы поговорим.

Девочка молча одевала кеды.

— Почему ты со мной не разговариваешь? Я-то в чем виновата? — дрожащим голосом спросила мама. — За что ты так со мной?!

— А за что вы так со мной?! — выкрикнула Аврора. — И не надо было ему звонить, ты меня опозорила!

— Я волновалась за тебя, видела, как ты его ждешь! Он уже и сам собирался звонить, честно!

— Вовсе нет, он от тебя ушел, а не от меня. Это ты его ждала, поэтому и позвонила, но у меня есть гордость в отличие от тебя!

Аврора видела, как мама поморщилась, словно от боли, и ей стало не по себе. Она не хотела обидеть мать, но чувствовала, что сейчас задохнется, если не уйдёт отсюда. Женщина встала в дверной проём, перекрыв выход, но тут в дверь позвонили, обе замерли. Мама очнувшись открыла. На пороге стоял незнакомый парень.

— Восточная пятнадцать, квартира три? Примите доставку.

И он протянул бумажный пакет. Аврора выхватила посылку из рук парня и, чуть не сбив его с ног, выбежала на улицу. Она слышала крик мамы, но бежала так быстро, что почти не чувствовала твердь. Впереди был дендропарк, девочка в летящем шифоновом платье и кедах устремилась туда. Достигнув цели, она перешла на быстрый шаг, закутавшись поглубже в плащ и держа в руках хрустящий пакет. Побродив по теряющимся дорожкам среди деревьев и кустарников, Аврора присела на скамейку.

— Что дальше? — крутилось в голове.

Дышать стало легче, но разочарование никуда не делось. Идти обратно не хотелось: видеть навязчивую тётю, осуждающее лицо мамы, неприбранный после праздника дом. Такой же беспорядок царил сейчас в их жизни. Но и здесь не останешься, слишком поздно, хотя… Девочка вспомнила о пакете, она покрутила его, тот приятно хрустел. Внутри оказалась книга: большая, в кожаном переплете, с красивой иллюстрацией на лицевой стороне. Возле скамейки светил фонарь, Аврора вгляделась в картину ночного леса, изображённую на обложке: деревья были будто выбиты на поверхности книги, полная луна серебристым диском мерцала над кронами.

— Ах! — задохнулась от восторга девочка. — Кто мог подарить такой замечательный подарок?! Книги, она очень любила, их волшебные миры завораживали и увлекали! Этот кто-то должен был хорошо её знать! Вспотевшими от волнения руками Аврора открыла твёрдую переплётную крышку и прочла название «Зачарованный лес тайна семи духов». — Ты поможешь мне скоротать время и отвлечься от назойливых мыслей об этом ужасном дне, — прошептала Аврора, любовно глядя на желтоватые страницы книги. — Хорошо, что фонарь светит всю ночь, а потом я сама не замечу, как усну. Ну и что, что буду спать на скамейке в парке, представлю, что я в зачарованном лесу, — озираясь по сторонам, подумала девочка и начала читать:

— Давным-давно в далёких землях стоял на краю света зачарованный лес. Был он густой и тёмный, днём редкие лучи солнца едва пробивались сквозь массивные кроны деревьев, ночью тьма поглощала всё вокруг. Самая древняя ель в волшебном лесу видела большие лужайки и молодые побеги братьев и сестёр. Когда-то духи света и тепла оберегали лес и помогали деревьям расти, в изобилии даря свои силы. Лес полнился зверьём и птицами, насекомыми и травами, природная связь была крепка, и никто не осмеливался нарушить её. Так и повелось, обитатели леса чтили его законы: охотиться для пропитания, не нарушать покой чужой норы, передавать свою мудрость потомству. Но однажды, среди ясного дня налетела буря. Такая сильная, что деревья гнулись до земли от порывов ветра, а солнце закрыли тяжёлые тучи! Все, кто мог укрылись от непогоды, а кто не успел, больше о том ничего не слышали. Так прошло несколько дней, ветер понемногу стих, но мгла не рассеивалась. И с той поры света и тепла становилось меньше и меньше. Люди забыли дорогу в волшебный лес, а лесной народ затаился, прячась в норах и убежищах. Никто не знал, что духи зла, отчаяния и жестокости захватили волшебный лес. И вот однажды… Аврора поёжилась, её — задумчивую мечтательницу в одном, и бесстрашную задиру в другом не так легко было напугать. Ари была скромной девочкой, но далеко не тихоней. Она могла за себя постоять и даже встать на защиту другого. Не успев перевернуть следующую страницу, девочка отдернула руку. Книга внезапно заискрилась! Белые лучи залили всю скамейку и пространство вокруг. Девчушка вскочила и бросила книгу на землю, та волчком закрутилась на месте, страницы с бешеной скоростью перелистывались, излучая белоснежные столпы. Наконец, странная книга захлопнулась и сияние пропало. Аврора стояла, переминаясь с ноги на ногу, потом с облегчением вздохнула, сделала пару несмелых шагов в направлении книги и почувствовала, как непреодолимая сила затягивает её в нарисованный лес! Деревья с неумолимой скоростью росли и неслись прямо на неё, или она на них! Аврора пробовала кричать, но в ушах стоял такой гул, что непонятно было, слышит ли её кто-нибудь? Казалось, она превратилась в пёрышко и летит в пространстве совершенно невесомая. Вскоре и деревьев не стало, вокруг был сплошной калейдоскоп из красок, они то сливались в одно пятно, то снова разлетались на маленькие яркие всполохи. Вдруг всё прекратилось, так же внезапно, как началось. Девочка лежала на чём-то мягком, голова кружилась, вокруг чернела ночь, наполненная лесными звуками. Где-то вдалеке ухал филин, под землёй копошилась пугливая лесная мышь. Ветер гулял высоко в кронах деревьев, тревожа спящих гигантов. Ари попыталась встать, но тело словно налилось чугуном.

— Что со мной? — пронеслось в голове. — Куда подевался фонарь?

Вскоре глаза привыкли к темноте, и она увидела рядом поблёскивающий ком. Когда Аврора поняла, что этот ком её праздничное платье, по телу пошла дрожь! В чем тогда она сейчас, если платье лежит в сторонке?! Немного времени прошло, прежде чем она обнаружила у себя четыре лапы, а потом нашелся и хвост! Он, конечно, был красив — пушистый и мягкий, но к такому обличью Ари была не готова! Она принялась ощупывать и разглядывать себя: мягкая шерсть, влажный нос, и пара острых ушей, почему-то самопроизвольно двигающихся, как локаторы! И действительно, Аврора прекрасно слышала каждый шорох и треск тонких веточек, ломающихся под лапками мелкой лесной живности. — Неужели она настоящая лисица (семейство псовые, отряд хищники) как говорилось в книге по зоологии, которую она недавно изучала. — Что теперь будет?! — растерялась Аврора. — Может я вообще сплю?! Лежу сейчас на той скамейке в парке, как и хотела, и вижу просто очень реальный сон. Проснись, проснись! И девочка, вернее лиса, укусила себя за лапу: — Ай! — Какие у меня острые зубы!

Аврора села и несколько минут думала, потом в голову пришло единственное на тот момент верное решение — найти тёплое местечко и укрыться от ночного холода. Девочка-лиса побежала под покровом темноты, в поисках ночлега. Говорят, что лисы плохо видят в сумерках, но тонкое обоняние, острый слух. ловкие хвост и пружинистые лапы помогают им быстро передвигаться в любое время суток. Поэтому лисе Ари не трудно было найти нужный путь. Она неслась вперёд, то набирая скорость, то притормаживая на скользкой траве, и только ветер свистел в её острых ушках. Вскоре лисье чутьё подсказало, что поблизости есть пустая нора. Наклонив голову и обнюхивая землю, совсем как настоящий зверь, Аврора подбежала к невысокому холму, густо поросшему травой. У основания виднелся лаз. Она осторожно просунула голову, внутри было тихо и спокойно, и Ари не раздумывая запрыгнула туда. Потоптавшись на месте, обернувшись несколько раз вокруг, она устроилась на земле, устланной сухой травой, положила мордочку на тонкие лапы и укрылась хвостом. Некоторое время Ари лежала и смотрела в темноту, ощущая беспокойство:

— Мама, наверное, места себе не находит, зачем я с ней так?! — с сожалением думала она. Но усталость взяла своё, и ребёнок в теле лисы вскоре уснул под уханье далёкого филина и возню ночных паучков.

Глава 2.
Шустрик, Пискун и Фиалка, или семейство псовых, отряд хищники

Аврору разбудило чьё-то громкое сопенье и лёгкое тыканье в мягкие бока. Она открыла глаза, не совсем понимая, что происходит?

— Ну, мам, сегодня же выходной! Обязательно будить в такую рань?! Спросонья всё забылось, но три пары чёрных, блестящих глаз, смотрящих в упор, и необычная обстановка вокруг быстро вернули память. Она вскочила и увидела трёх симпатичных лисят, которые испуганно жались друг к другу, неотрывно глядя на неё.

— Мама! — пропищал тонюсеньким голоском самый мелкий из них.

— Молчи, Пискун — это не мама! — приказал дрожа, как осиновый лист на ветру, самый крупный, но тоже напуганный лис.

Ари попятилась и упёрлась в мшистую стенку норы:

— Говорящие лисы!

Впрочем, они выглядели такими напуганными, что сердце девочки сжалось.

— Ах, вы бедняги! — ринулась она на встречу к ним. — Чего так боитесь?

— Мама! — снова пискнул лисёныш с высоким голоском.

Шёрстка у него была тёмно-бурая, с красным отливом, хвост отличался крупным белым пятном на конце.

— Это мама! — пищал своим детским голоском Пискун. — Мамочка, это же мы! Ты нас не помнишь?!

Шустрик тихо зарычал.

— Сейчас же иди сюда! — К- кто в-вы такая?

Он то выдвигался вперёд, то снова отступал. Очевидно Шустрик, как самый крупный был за старшего, но отваги ему это не прибавляло.

— Так кто вы?

— Если б самой знать, кто я теперь такая? — понурилась Аврора.

Последовал шумный вздох, аккуратные ушки новоиспечённой лисицы поникли, как увядшие бутоны. В глазах Шустрика явно читался намёк на её сумасшествие, хотя ей и самой стало так казаться. Пытаясь придумать правдоподобное объяснение, Ари потихоньку осмотрелась. Внутри небольшой норы было тепло и сухо. Несмотря на скромные размеры жилища, трое детёнышей свободно помещались в нём, пол был устлан подсушенной травой.

— Меня зовут Аврора, близкие зовут меня Ари. Я осталась одна, мне было одиноко и грустно.

Больше ей ничего не пришло в голову, но ведь в какой-то степени это было правдой. — И холодно, — добавила она. — Я спешила укрыться, и тут мне попалась эта нора, я думала она ничья.

— Но разве ты не почуяла нас? — спросил Шустрик.

— М-м-м, да, конечно почуяла, но ветер был так силён что я подумала, будто этот запах со стороны.

Лисята настороженно молчали: Шустрик думал, а двое других смотрели то на него, то на Аврору, ожидая, что будет дальше?

— Ладно, ты не похожа на врага, наконец сказал Шустрик.

Ари шумно выдохнула.

— В лесу происходит что-то странное, — понизил он голос до шёпота. — Твоё появление хоть и напугало меня, но не удивило. Одни звери пропадают, другие становятся бродячими без приюта и родных. Девочка слушала лисёнка.

— Похоже здесь творилось неладное! Угораздило же её попасть из одной передряги в другую, — думала она, — не представляю, что лучше, побег из дома или жутковатый лес с говорящими животными? — пронеслось в голове.

— Мама учила нас никому не доверять, но сейчас её нет рядом. Мы очень голодны! Я не могу поохотиться толком, потому что Пискун и Фиалка несмышлёныши. Могут заиграться и поднять шум, если останутся одни, — обеспокоенно говорил лисёнок.

Пискун и его сестрёнка Фиалка виновато опустили глазки.

Аврора была доброй и справедливой девочкой.

— Хочешь я помогу тебе и посижу с ними, пока ты охотишься, — предложила она.

Шустрик смутился.

— В лесу полно притворщиков. Не обижайся, но я тебя совсем не знаю, чтобы оставить с младшими.

— А ты значит уже взрослый? — насмешливо посмотрела Аврора на Шустрика.

— Я крепче их и сильнее — кто сильнее, тот и старший, — важно изрек лисёнок.

— Ты прав, — сказала Ари, не желая спорить.

Ей хотелось заслужить его доверие, чтобы он позволил помочь им.

— Чего же ты хочешь?

— Вот если бы ты поохотилась и принесла нам еды!

— Хм, а ты смелый.

Если бы мог, то вслед за этими словами, Шустрик покраснел бы, ведь он был трусоват и стыдился этого. Впервые посторонний назвал его смелым!

— Предположим, я сделаю, как ты просишь, а вы в обмен на это позволите мне остаться. Кстати, как ваша мама относится к гостям?

— Мамы пока нет, ты можешь побыть здесь, — как-то неуверенно ответил Шустрик.

— Я сейчас же пойду и принесу вам самую большую мышь! А потом вы расскажете всё, что знаете о таинственных исчезновениях зверей, и, про ваши забавные имена! Сидите тихо и ждите, я скоро!

Лисята согласно кивнули.

— Они стали заметно спокойнее, — отметила про себя Аврора. — Странно, но её почти перестало волновать недавнее превращение. Тайны зачарованного леса манили и будоражили! Гостья чужого мира выскочила из норы в полной решимости раздобыть пропитание, но сказать было легче, чем сделать, ведь она не настоящая лисица. Что ж, придётся полагаться на инстинкты, какой никакой, а она теперь зверь. В старом лесу даже днём было сумеречно, вокруг высились деревья-исполины, солнечные лучи с трудом проникали в чащобу, от недостатка света не хватало и тепла. Подушечки на лапах новой Ари озябли от холода, исходившего от земли. Она прислушалась, острые уши крутились из стороны в сторону, не пропуская ни единого шороха. — Ты — хищник, хищник! Сосредоточься! В следующую же секунду где-то рядом пискнула мышь. За большой корягой, лежащей на круглой поляне, отчетливо послышалась мышиная возня. Грызун прятался, зарываясь в землю, но охотница уже учуяла его. Медлить нельзя, за холмом её ждут трое голодных лисят. На согнутых лапах Ари подкралась к коряге, прыжок — и мышь оказалась у неё в зубах! Победа, первая охота увенчалась успехом! Она помчалась обратно к норе, борясь с отвращением. Безжизненное тельце свисало из пасти, ничего более омерзительного Аврора ещё не испытывала! Кстати и её желудок нуждался в пище. Есть убитых мышей она пока была не готова. Тут она услышала над головой рокот, вскинула мордочку и увидела двух большекрылых жуков с длинными рожками. Осторожно положив мышь на землю, Аврора встала на задние лапы и принялась ловить крылатых трескунов. Они едва успели понять в чём дело, как оказались в цепких коготках ловкой лисицы.

— Вот так удача! — думала на бегу Ари. — Одной мышью лисята вряд ли наелись бы!

Вернувшись к холму, она осторожно осмотрелась, а затем уж залезла в нору. Лисята ждали её, сбившись в кучку. Она подошла к ним и с гордостью выложила добычу. Что тут началось! Пискун и Фиалка накинулись на мышь с голодным урчанием. Они дрались и выхватывали её друг у друга, кусаясь и царапаясь, Шустрик сидел в стороне.

— Сейчас же успокойтесь! Нельзя так себя вести! — ужаснулась Аврора. — Шустрик, почему ты их не разнимаешь? — кивнула она на взъерошенных Пискуна и Фиалку.

— Похоже, ты никогда не голодала.

Ари прикусила язык. Конечно, она не знала, что такое сильный голод. Дома в холодильнике её всегда ждал приготовленный мамой обед или ужин.

— Кстати, тебе тоже не мешало бы поесть, — заметил Шустрик.

Он перестал бояться.

— Не-е-т, спасибо, — замотала головой Аврора. — Что-то не хочется.

В это время предательски заурчал живот. Шустрик внимательно смотрел на неё. Нельзя, чтобы он засомневался в ней, эти трое единственные, кого она знает в огромном лесу.

— Боюсь, еды совсем мало, на всех не хватит.

Шустрик покосился на остатки добычи, которую быстро доедали его братец и сестра.

— Жуки тоже вкусные, — облизнулся он. — Разделим их по-честному.

— Я поищу в лесу ягоды, жуков, так и быть, оставлю тебе, и не благодари! — быстро сказала Аврора, — опасаясь, что ей придётся есть этих страшных рогатых летунов, которых она поймала.

Шустрик открыл было рот, но, подумав, промолчал. Насытившись, Пискун и Фиалка мирно спали, Шустрик вылизывал морду и вычищал лапы.

— Спасибо тебе, — сказал он, закончив.

— Рада была помочь. Вы показались мне такими одинокими, совсем, как я. К тому же, мама учила меня помогать тем, кто нуждается в помощи. Ой…

Оборвала сама себя Ари! Ещё не хватало проговориться сейчас о её истинном виде, когда лисы только начали привыкать к ней. Узнай они правду, и она вновь очутится одна в глухой чащобе. Хотя, надо сказать, говорящие животные не менее поразительны, чем её превращение в зверя. Но лучше не рисковать, откровенничая о том, как она появилась здесь.

— Что с тобой? — спросил лисёнок.

— Ничего, язык прикусила.

— У тебя, наверное, язык от голода распух. Ягодами не наешься, а голодать нельзя. Нужно быть сильным и ловким, чтобы избежать опасности, так нас учила наша мама, — важно изрёк Шустрик.

Аврора икнула от испуга и высунула язык, пытаясь его рассмотреть. Но как ни старалась, не смогла увидеть даже его кончик.

— В пасть вроде помещается, значит ещё не распух, подумала она, — хотя поесть досыта не мешало бы! Вот на дне рождения был знатный стол! Малыш съел почти весь торт. Гости так наелись, что к чаю еда их вообще уже не интересовала. Знала бы она, что приключится с ней дальше, завернула бы с собой пару кусов побольше! А где ваша мама? — осторожно спросила Аврора вслух. — Интересно послушать про вас и про ваши имена?

Думать о еде было невыносимо, нужно было срочно менять тему. Шустрик опустил голову и замолчал, потом он посмотрел на Ари, и она увидела в его глазах слёзы, наконец, он заговорил.

— Мы очень любим маму! Меня она назвала Шустриком, потому что я был самым непоседливым, и даже, когда ещё ничего не видел, всё время уползал в сторону.

Лисёнок умолчал о том, что его имя со временем перестало соответствовать его трусоватой натуре.

— Пискун с рождения отличался самым тонким голосом, даже тоньше, чем у Фиалки. Ну, это ты заметила, а сестрёнку мама назвала в честь нежных цветков, которые росли на нашей поляне.

Лисёнок снова замолчал, было видно, как трудно ему говорить.

— Мама всегда была рядом, не уходила надолго, только на охоту, продолжил он. — В погожие дни выводила нас на прогулку, и мы грелись на солнце. А в лесу это бывает редко… солнце. Она заботилась о нас, играла с нами, нам вчетвером было так хорошо, пока не началось это…

— Что?! — взволнованно спросила Аврора.

Мысли о еде растворились, как туман.

— А ты разве не знаешь? — тихо спросил Шустрик.

— Э-э-э, знаю, — но интересно везде ли так? — уклончиво ответила девочка-лиса.

— Лисы и другие звери из наших окрестностей стали уходить. Я видел, как беспокоится мама, слышал её разговор с соседкой Тильдой. Нора их лисьей семьи на той стороне холма, теперь она пустует. Они говорили о колдовстве и о том, что в округе появились крупные волки. Они не похожи на обычных волков, гораздо больше. Волки хищники, но никого не трогают просто так, в лесу все живут по своим правилам. Тильда рассказала, что эти волки-великаны появляются внезапно, и тогда пропадают целые лесные семьи! Звери испугались и стали уходить, только куда они шли, я не знаю.

Он замолчал перевести дух.

— Ещё Тильда говорила о медведе по имени Мугрюм, будто это он заколдовал волков и посылает их истреблять лес. Я случайно всё это услышал, пока караулил Пушинку дочку Тильды. Мы с ней всегда играли возле большого валуна, он как раз находится на самой середине поляны. За ним я и подслушал разговор Тильды с мамой. Вскоре она и сама исчезла, ушла на охоту и не вернулась. Наверное, я зря тебе это рассказываю, ведь я совсем тебя не знаю! — с сомнением в голосе сказал Шустрик и разрыдался, сглатывая слёзы и вздрагивая всем телом.

Аврора лихорадочно думала. Во-первых ей было жаль Шустрика, во-вторых, было ясно, что здесь творились жуткие дела. Как вернуться обратно? — она не знала. Да если б и знала, не бросать же теперь новых друзей одних!

Она ткнула лиса носом в щёку.

— Не плачь, слезами горю не помочь!

Тот всхлипнул. — Ты говорила, что осталась одна, твои родные тоже пропали?

Аврора не любила врать и не терпела этого от других, пришлось сказать что-то близкое к правде.

— Я сама ушла.

Шустрик удивлённо посмотрел на неё.

— Но почему? О тебе плохо заботились?

Ари погрустнела.

— Нет, с этим всё в порядке, я просто почувствовала себя чужой.

— Я бы никогда не ушёл от своих! — громким шёпотом сказал лисёнок, чтобы не разбудить брата и сестру.

— Ты мудр не по годам. А знаешь, что?! Мы отыщем твою маму! Завтра же утром отправимся в путь!

— Но лес огромен, эти волки-великаны рыщут повсюду, разве ты не боишься?!

— Нет! — твёрдо сказала Аврора. — Я не боюсь трудностей, ведь кто-то должен помочь вам и, возможно, другим зверям, попавшим в беду!

— Тогда и я не боюсь! — вскочил Шустрик. — Мы лисы — ловкачи и хитрецы, каких мало в лесу, покажем себя! Но как же Пискун и Фиалка? — тут же осёкся он. — Им не выдержать дальней дороги!

— Найдём для них приют, где о них смогут позаботиться.

Авроре не нравилось слово «приют», но она надеялась, что малыши недолго будут одни.

— Я никогда не расставался с Пискуном и Фиалкой! Если оставлять их у кого-то, то только ради спасения мамы!

Его маленькая фигурка заметно ссутулилась.

— Когда мы отправимся?

— Завтра на рассвете покинем поляну, замаскируем нору и в путь.

Лисёнок кивнул и с тоской посмотрел на малышей.

— Не грусти! — приободрила его Ари.

И задорно укусила Шустрика за лапу. Тот отпрянул от неожиданности и налетел на спящих Пискуна и Фиалку. Они проснулись и увидели прыгающую Аврору, она кусала Шустрика и пыталась повалить на землю. Всегда готовые к игре, лисята молнией накинулись на брата, и в норе образовался рыжий клубок. Изредка мелькали чьи-то белоснежные зубки, норовившие укусить хвост или ухо соперника. Потом клубок распался, и лисята принялись носиться друг за другом. Наигравшись вдоволь, они уснули, прижавшись мягкими боками. Остатки утренней добычи были съедены, фиалка прикорнула к Ари, зарывшись в её шерсть носом, как она засыпала с мамой. Пискун улёгся возле Фиалки. И только Шустрик устроился в стороне, положив морду на землю. Завтра их ждал лес со своими тайнами, а сейчас сон, сон. Наивные дети не подозревали с каким злом столкнутся, и какие испытания придется пройти! Но ведь только чистые души своим светом побеждают мрак. Это и предстояло девочке ставшей лисой и её новому другу.

Глава 3.
Через бурелом в логово рысей

В старом лесу время исчисляли зимами. С некоторых пор они стали долгими и суровыми, для лесных жителей было важно продержаться холодной порой. Когда появлялись первые проталины, они радовались: «Вот и зима прошла!» Потом это вошло в привычку — говорить: «в ту зиму или две зимы назад». Зачарованный лес отличался от тех лесов, которые, когда — либо видела Аврора. Здесь жили говорящие животные. Они обитали в норах, но уклад их жизни очень походил на людской: они так же любили и привязывались к своему потомству, чтили своих родителей. Звериного в них, конечно, хватало, чего стоила охота, но ведь и люди не гнушались ею. Аврора ещё не знала, что много лет назад в молодой лес упала яркая звезда. Побеги деревьев росли с удвоенной скоростью, превращались в крепкие высокие стволы с густыми кронами. Пирамидальные ели вытянулись и покрылись богатой игольчатой шубой. Таких красивых древесных нигде не видывали! Старожилы знали, та звезда была волшебная, и с момента её падения лесу покровительствовали светлые духи. Их так и называли Светлые или Альваны, как их по — настоящему звали. Если произнести заклинание, можно было получить помощь от того духа, к которому обратился. Излечить хворь, найти пропавшего близкого и многое другое просили звери. Светлые — духи изобилия и надежды следили за порядком, чтобы жителей ничто не беспокоило. Так было до тумана. Тёмный, липкий он окутал лес, затем воцарился хаос! Альваны не отвечали на мольбы испуганных животных, никто не понимал, что происходит?! Начались те самые суровые зимы, потом появился Мугрюм. Но ничего этого Ари и Шустрик пока не знали.

Следующим утром, как и договорились, Аврора и Шустрик стали собираться в путь и готовить к дороге Пискуна и Фиалку. Они полакомились свежепойманной добычей и накормили малышей. Ари ограничилась двумя сладковатыми корешками, которые помог найти её чувствительный нос. Предусмотрительно укрыв лаз подгнившими листьями, чтобы никто не учуял их пристанище, лисы присели в последний раз посмотреть на родную нору. Шустрик, насупившись, уставился на поляну, где совсем недавно проводил свои щенячьи дни. Для Пискуна и Фиалки всё казалось сплошным приключением, поэтому они весело бегали друг за другом. Ари думала о том, что ждёт её впереди?

— В путь! — скомандовала она через минуту.

Лисья команда послушно отправилась за ней. Шустрик смотрел на холм, пока тот не скрылся из виду. Пискун и Фиалка то и дело запинались о толстые корни деревьев, Аврора принюхивалась, пытаясь отыскать след мамы лисят.

— Должно быть, она пахнет, как они, — думала девочка. — И как тысяча других лис.

Новый нос сводил её с ума, всевозможные запахи лезли в ноздри, помимо её воли, щекоча и будоража. Она не хотела чувствовать перегнившую кучу листьев, или безжизненные тельца грызунов, то и дело попадавшихся на пути. Они испускали тягостный запах тлена. Ари стало дурно, закружилась голова. Человек не давал слиться с сущностью лисы, для которой запах — просто знание. Однако, вскоре бедные ноздри уловили ароматы мхов и папоротников, сотен растущих деревьев, ореховой рощи, и девочке стало легче. Так они бежали много часов, изредка останавливаясь отдохнуть и поесть. Обычно это были жуки, или лесные корешки, иногда незадачливая мышь, вовремя не спрятавшаяся от хищников в рыжих шубках. Уже солнце клонилось к земле, освещая лес багряными лучами.

— Нужно искать ночлег, — устало сказал Шустрик.

— Как назло подходящей норы нет! — взволнованно ответила Ари.

— Будем спать так, брат и сестра порядком устали, и нам отдых не помешает.

Аврора никогда не спала на улице, кроме одного раза, когда они с дедушкой ходили в поход, тогда и ночевали под открытым небом, правда, в спальных мешках. Ей это казалось сплошным приключением, теперь тот поход и в подмётки не годился нынешним событиям.

— Я в жизни ничего не видела красивее ночного неба! — выдохнула Ари, закатывая глаза.

Шустрик удивлённо взглянул на неё.

А я так устал! — зевнул он.

Измождённые они прикорнули под одной из елей, прижавшись друг к другу. Было жутковато слышать ночные шорохи и писк летучих мышей. Помня об опасности, Ари и Шустрик договорились спать по очереди.

— Я посторожу, отдыхай, — настояла девочка-лиса.

Необычность ситуации не давала ей уснуть, от волнения и голода болел живот. Звуки леса обрушились на неё, как на глухого слух, со всех сторон что-то ухало, шелестело и пищало! Шустрику два раза повторять не пришлось, он уснул раньше, чем закрыл глаза и спал, как убитый. Потом он сменил её. Немного восстановив силы, утром путники вновь брели по лесной дороге, малыши сникли и тихонько скулили.

— Ты что-то говорила о ночном небе? — спросил Шустрик.

— Что? — сначала не поняла Ари. — А-а, забудь.

Почему ты так сказала? — не унимался лисёнок. — Это странно.

Аврора поняла, что ляпнула лишнее.

— Я никогда раньше не обращал внимания, но вчера после твоих слов, когда ты уже спала. я долго смотрел наверх, и мне показалось, будто звёзды не просто разбросаны по небу, а складываются в какие-то очертания.

— Созвездия, — сказала Ари.

— Что, что? — переспросил лисёнок.

— Фигуры из звёзд, они расположены по всему небу. Их непросто увидеть.

— Совсем, как облака, когда они меняются и походят то на большую шишку, то на птицу, а иногда на мышь, — подхватил Шустрик.

— Вроде этого, только созвездия меняются очень, очень медленно. Ты станешь взрослым лисом и будешь растить своих лисят, а