Чарльз Диккенс — наверное, лучший английский романист Викторианской эпохи. Но удавались ему и рассказы. В них он запечатлевал портреты своих современников — аристократов и простого люда. И для тех, и для других находился свой занятный сюжет.
Где видел я раньше эти глаза? Кто он такой? Почему он напомнил мне сразу Векфильдского священника, Альфреда Великого, Жиль Бласа, Карла Второго, Иосифа с братьями, Королеву фей, Тома Джонса, «Декамерон» Боккаччо, Тэма о’Шентера, венчание венецианского дожа с Адриатикой и Великую Лондонскую чуму?
Отчетливо помню, что под раскаты грома и сверканье молний во мне росло страшное желание схватиться с этим человеком, или демоном, и выбросить его за борт. Но я совладал с собой – уж не знаю как – и в минуту затишья среди грозы пересек палубу и заставил себя заговорить с ним. – Кто вы такой? – был мой вопрос. Он прохрипел в ответ: – Я – натура. – Что? – переспросил я. – Натура, – повторил он. – Позирую всяким художникам за шиллинг в час (на протяжении всего рассказа я привожу его подлинную речь, неизгладимо запечатлевшуюся в моей памяти).
