автордың кітабын онлайн тегін оқу  Энеида (отрывки)

Вергилий

Думы такие богиня в пылающем сердце вращая,

Мчится на родину туч, на безумными Австрами полный Остров Эолию.

Там в необъятной пещере царь Эол

Междоусобные ветры и громоподобные бури

Властью своею гнетет и смиряет тюрьмой и цепями.

Те, негодуя, грохочут с великим роптанием горным

Около створов, а Эол сидит в крепостнице высокой.

Скиптры держа, умягчает их дух и смиряет их гневы.

Так он не делай — и море, и сушь, и глубокое небо

Ринули быстро б они, за собой разнесли бы в пространствах.

Но всемогущий отец заколодил их в черных пещерах,

Сам опасаясь того, и высокие горы и тяжесть

Сверх навалил, и поставил царя, чтоб, согласно условью,

Вожжи умел и спускать и натягивать он по приказу.

К оному тут, умоляя, Юнона так речь обратила:

«Эол! Тебе поелику бессмертных отец и людей царь

Препоручил и волненье смягчать и вздымать волны ветром, —

Мне ненавистное племя плывет по Тирренскому морю, —

Илий в Италию оный везет побежденных пенатов.

Ветрам всевластье придай, потопи погруженные кормы

70 Иль, разметав их, гони и раскидывай по морю трупы.

Нимф дважды семь у меня есть, наружностью милых, из коих,

Ту, что красой всех других привлекательней, Дейопею,

Браком с тобою я прочным свяжу, дам тебе во владенье,

Все, чтоб с тобой проводила она за такие заслуги

Годы, и ты бы отцом чрез нее стал прекрасного рода».

Эол в ответ: «Обсуждать подобает тебе, о царица,

Труд, что свершить ты желаешь, а мне — лишь ловить повеленья.

Ты утверждаешь за мной это царство и скиптры, и

Йова Милость, и ты позволяешь богов на пирах возлежать мне.

Над облаками меня и над бурями делаешь властным».

Так сказал он и пустую трезубцем повернутым гору

В бок ударяет, и ветры, как будто бы сомкнутым строем,

Рвутся, где дверь отворилась, и вихрем над землями веют.

На море поналегли и, что есть, с коренных оснований

Вместе как Эвр, так и Нот все срывают, и к бурям привычный

Африк и клубами гонят огромные к берегу волны.

Вслед корабельщиков крик прозвучал и скрипенье веревок,

Тучи нежданные вдруг исторгают и день и свод неба

Тевкров из глаз; и на море ночь черная опочивает.

Полюсы загрохотали, эфир частым пламенем блещет,

Неизбежную мужам вокруг представляет все гибель.

В то же мгновенье Энея слабеют от холода члены.

Он простонал и, обеи руки воздевая к светилам,

Голосом так вопиет он: «О трижды, четырежды счастлив,

95 Кто на глазах у отцов, под высокими стенами

Трои, Смерть удостоился встретить!

О, Данаев рода храбрейший, Тидид!

И мне почему на Илиакском поле погибнуть

Не довелось, и твоя эту душу рука не исторгла?

Ярый где лег под копьем у Эакида Гектор, огромный

Где и Сарпедон; влачит Симоэнт под волной, унесенных

Где столько шлемов героев, щитов и тел многосильных!»

Так восклицал он, когда Аквилоном порыв завывавший

Спереди парус срывает и взводень возносит к светилам;

Ломятся весла; потом он корму обращает и волнам

Бок подставляет; вслед грудой отвесная встала гора вод.

Те на вершине волненья висят; этим вал, разверзаясь,

Дно между волнами кажет; кипит на песках бушеванье.

Три судна Нот, ухватив, их на скалы сокрытые мечет[1],

Гребень громадный при полной воде, три с открытого моря

Гонит на отмели Эвр и на сирты[2],

И оттесняет на броды, и валом песка окружает.

Оный корабль, на каком были Ликий с верным Оронтом,

Прямо пред взором Энея пучима безмерная сзади

115 Бьет по корме; и снесенный, стремглав упадающий кормчий

Валится вниз головой, а судно тот же вал вкруг три раза

Крутит влача, и глотают прожорливо волнами глуби,

Изредка только пловцы появляются в бездне огромной.

Мужей оружие, доски и Трои богатства на волнах,

Что Иле_о_нея вез крепкозданный корабль, что Ахата

Сильного, тот, где Абант, как и тот, где Алет престарелый,

Побеждены уже бурей: в боках ослабели скрепленья,

Влагу враждебную емлют они, расседаясь от щелей.

А между тем, что великим роптанием Понт помутился

И что отпущена буря, почуял Нептун, и, что с самых

Отлили бродов потоки, глубоко встревожен, и, море

Чтоб с выси вод обозреть, величавую голову вынес,

Видит Энея суда, по всему разнесенные Понту,

И сокрушаемых Тройев водой и небес разрушеньем.

130 Не утаилися козни от брата и злоба Юноны;

Зефира с Эвром к себе призывает и так говорит им:

«Иль таково упованье у вас на свое родословье?

Землю и небо уж вы без моей благосклонности, Ветры,

Смеете вместе мешать и такие взносить взгроможденья!

Я вас!.. Но лучше сначала смирить возмущенные волны,

После невиданной карой свершенное зло искупить вам.

Бегство ускорьте и так своему возвестите владыке:

Ведь не ему над морями господство и грозный трезубец

Выпал по жребью, но мне. Пусть хранит он огромные скалы.

Ваше убежище, Эвр; пусть величится в этом чертоге

Эол, и пусть в затворенной темнице он ветрами правит».

Так он сказал и, скорей, чем промолвил, смиряет он воды

Вздутые, гонит скопленье туч и вновь солнце выводит.

Вместе Ким_о_тоя с нею Тритон, налегая, с утесов

Острых сдвигает суда; он трезубцем их приподнимает

Сам и широкие мели вскрывает и воды спокоит.

И на колесах он легких над гладями волн пролетает,

И, как то часто в стеченье народа, когда возникает

В нем возмущенье и души свирепствуют низменной черни,

Факелы уж и каменья летят, ярость правит оружьем:

Если предстанет случайно заслугами и благочестьем

Муж знаменитый, — смолкают и слух, все стоят, напрягая:

Он же словами царит над страстями и души смягчает.

Так и все грохоты моря замолкли, когда, озирая

Воды, поехал родитель под небом открытым и, коней

Вспять повернув, бросил вожжи, в послушной летя колеснице.

Ослабев от войны и гонимы судьбою —

Сколько прошло уже лет — предводители войска данайцев

С гору размером коня вдохновенным искусством Паллады

Строят и ребра ему одевают тесом еловым,

Как бы в обет за счастливый возврат; слух разносится этот.

Воинов прячут туда наилучших, по жребию выбрав,

Внутренность темную сплошь и пустоты огромного чрева

Вооруженной толпой они заполняют украдкой.

Близ Илиона лежит Тенедос, знаменитейший остров,

Очень богатый, пока сохранялося царство Приама.

Ны