Оглавление

4. 2
5. 3
7. 2
8. 3
10. 2
11. 3
13. 2
14. 3
15. 4
16. 5
17. 6
18. 7
19. 8
20. 9
21. 10
23. 2
24. 3
25. 4
26. 5
27. 6
28. 7
30. 2
31. 3
32. 4
33. 5
34. 6
35. 7
36. 8
37. 9
38. 10
39. 11
40. 12
42. 2
43. 3
44. 4
45. 5
46. 6
47. 7
48. 8
49. 9
50. 10
51. 11
52. 12
53. 13
54. 14
55. 15
56. 16
57. 17
58. 18
59. 19
60. 20
61. 21
63. 2
64. 3
65. 4
66. 5
67. 6
68. 7

ЮРИЙ БЕРКОВ

ВОСПОМИНАНИЯ
(автобиографическая повесть)
Мой путь в морской СПЕЦНАЗ

2011г.

Это автобиографическая повесть человека, родившегося в Ленинграде, ребёнком пережившего блокаду, окончившего среднюю школу, потом Высшее Военно-морское училище радиоэлектроники им. А. С. Попова.

И так сложилось, что после окончания училища он попал служить в Разведку ВМФ. Сначала на Северный флот, на корабль радиотехнической разведки, а затем в Научно-исследовательский институт Министерства обороны, в подразделение, работающее на морской СПЕЦНАЗ. Именно морскому СПЕЦНАЗ-у автор и посвятил большую часть своей жизни.

Но в книге речь идёт не только о СПЕЦНАЗ-е, а и о людях, с которыми автор встречался на своём жизненном пути, об их характерах, взаимоотношениях и о различных жизненных ситуациях, участником или свидетелем которых он был.

П Р Е Д И С Л О В И Е

СПЕЦНАЗ — это глубоко засекреченные боевые подразделения специального назначения, выполняющие задания в особо сложных условиях, в тылу врага или на острие десанта.

Бойцы СПЕЦНАЗ-а — это профессионалы высокого уровня, способные достигать победы не числом, а уменьем, применяя внезапность, хитрость и боевое мастерство.

Морской СПЕЦНАЗ отличается от армейского тем, что может успешно действовать не только на суше, но и на море, в воде и под водой. Это всем известные боевые пловцы или водолазы-разведчики.

Они могут скрытно выходить на берег, чтобы вести разведку или уничтожать вражеские объекты. Они могут взрывать корабли в военно-морских базах, грузовые суда в портах, минировать фарватеры и узкости. Они могут разведывать участки высадки морского десанта и бороться с вражескими подводными диверсантами.

Автор книги более 40 лет посвятил созданию специальной подводной техники и водолазного снаряжения для морских подразделений СПЕЦНАЗ-а. Освоил водолазное дело, участвовал в испытаниях новой техники, в учениях на флотах, разрабатывал боевые документы и знает морской СПЕЦНАЗ не понаслышке.

По понятным причинам автор не смог подробно остановиться на специальной подводной технике, её тактико-технических характеристиках и способах боевого применения, но всё же читатель узнает для себя много нового, особенно о Разведке ВМФ и СПЕЦНАЗ-е советского периода.

Глава 1. Откуда мы родом?
1

Мой дед по материнской линии, Фёдор Семёнов, родился и жил в Питере. Он имел шестерых дочерей: Катю, Шуру, Любу (от первого брака) двойняшек Тоню и Лизу, и самую младшую — Наташу (от второго брака). Наташа родилась в 1908г. Она — моя мать, остальные — тётки. Своего деда я никогда не видел. Он умер ещё до революции от сердечной астмы, когда моей матери было около 7 лет.

Моя бабушка (мать моей матери) умерла ещё раньше, во время очередных родов. О ней я ничего не знаю, кроме того, что работала она прачкой. Дед же работал истопником в ка- ком-то учреждении (тогда в Питере везде было печное отопление), а вечерами подрабатывал, разнося по квартирам вязанки дров (в основном на верхние этажи). Жизнь без жены с шестью несовершеннолетними дочерьми на руках была очень тяжёлой. Дед подорвал здоровье от непосильной работы и тяжело заболел водянкой, а всех детей отдали в церковный приют, который после революции стал детским домом.

2

Отцовская линия у меня начинается на Украине, на Южном Буге, в селе Ново-Григоривка, Вознесенского района, Николаевской области. Там до 1933 гг. проживало несколько семей Берковых или Берко, как их называли местные жители на украинский манер. Потом, в связи с жесточайшей засухой в 1932 и 1933 годах и Великой отечественной войной 1941 — 1945 гг. этих семей не стало. Кто умер от голода, кто уехал, кто погиб на войне.

Я был в этом селе в 1979 г. вместе с братом отца — дядей Андреем и сестрой отца — тётей Паней (Пелагеей). Они показали мне дом, в котором родились, потом мы прошлись по селу и от местного жителя узнали, где живёт последний из рода Берковых (Берко) — Григорий. У него-то, за бутылкой хорошего вина, я и узнал историю нашего рода.

Оказывается, наш род во времена правления Екатерины II жил на Орловщине (в Орловской губернии). Все были крепостными крестьянами (земледельцами, скотоводами), все работали на помещика. Там время от времени вспыхивали крестьянские восстания, бунты. Эти бунты жестоко подавлялись казаками, которых присылала царица. Во время одного такого бунта мой пра-пра-пра-прадед сбил оглоблей казака с лошади и раскроил ему череп. За это полагалась пожизненная каторга, и моему дальнему родственнику пришлось бежать. Он выбрал Южный Буг. В те времена там была вольная жизнь. Туда сбегались все преступники, беглые каторжники, да и крепостные крестьяне, которым надоело гнуть спину на помещиков. Царских властей там поблизости не было, города Вознесенска тогда ещё не существовало и можно было жить, не опасаясь полиции. На Южном Буге были свои порядки, свой жизненный уклад, свои атаманы и старосты, словом — казацкая вольница. Мой пра-пра-пра-прадед прижился там. Постепенно туда перебрались и другие Берковы. Так наш род оказался на Украине и если бы не засуха 1932 — 1933 годов, мои мать и отец никогда бы не встретились.

3

Отец мой, Алексей Емельянович Берков родился в 1912 г. и до 1933 г. проживал в селе Ново-Григорьевка с отцом и матерью в небольшом одноэтажном доме на краю села. Дом стоял на высоком холме, а внизу, метрах в ста протекал Буг, который в этом месте имел излучину. Кроме моего отца в семье были старшая сестра Паня, и старший брат Андрей, а также их отец Емельян Берков и мать Даша (Дарья).

Во время великой засухи (голодомора) бабушка Даша вместе с дочерью Паней в 1932 г. приехали в Санкт-Петербург и поселились под г. Ораниенбаум, в посёлке Мартышкино, в большом деревянном бараке, куда их временно прописали как работающих на стройке. Через несколько месяцев приехали и Андрей с Алексеем. Но их обоих вскоре забрали в армию. Служили они на флоте, на торпедных катерах.

Через три года тёте Пане и её матери дали постоянное жильё в посёлке Мартышкино, в деревянном доме рядом с костёлом (католической церковью). Дом этот в войну сгорел от зажигательной бомбы. Обо всём этом я узнал от тёти Пани.

Мои будущие отец и мать познакомились в июне 1939г. в Ленинграде, в ЦПКО им. С. М. Кирова.

Мать, (в девичестве Наталья Фёдоровна Семёнова), торговала там газированной водой, а дядя Андрей, его молодая жена Людмила и мой будущий отец Алексей культурно отдыхали. (Дядя, Андрей к этому времени успел жениться и проживал в Ленинграде, на площади жены). Моя мать тоже побывала замужем, но жизнь с первым мужем у неё не сложилась.

Он был красив, речист, любил выпить и гульнуть. Они прожили вместе семь лет и у них родилась дочь Зоя. Мать была женщиной серьёзной, строгой и её не устраивали частые кутежи и отлучки мужа. В 1936 г. он нашёл себе другую женщину и ушёл к ней, забрав дочь. Мать оформила развод. Так, что в 1939 г. она была свободна и подумывала о новом замужестве.

Мой отец сразу приглянулся ей. Симпатичный, общительный и очень покладистый, он не был похож на её первого мужа. Говорил он по-русски с мягким украинским акцентом и был добрейшей души человек. Мать поняла, что с ним можно жить долго и счастливо. Проживала мать на Васильевском острове, на углу 9-ой линии и Среднего проспекта, в маленькой десятиметровой комнате, окно которой выходило во двор и упиралось в стену (в выступ лестничной

клетки). Квартира была коммунальной и имела 11 комнат. Комнату маме дали после выхода её из детского дома и трудоустройства на ткацкой фабрике.

В августе 1939 г. мать и отец поженились, и отец прописался к матери, а в мае 1940 г. родился я, Юрий Алексеевич Берков. Мать с большим удовольствием вспоминала эти счастливые предвоенные годы. У нас была дружная семья, в которой все любили друг друга. В 1941 г. перед самой войной родилась моя сестра Лена.

Таким образом, перед войной бртья Андрей и Алексей Берковы из Мартышкино переехали в Ленинград. В Мартышкино остались тётя Паня и её мама — бабушка Даша.

Отец устроился работать мотористом на катер, который плавал по Неве и Ладоге. Дядя Андрей вместе с женой работал в какой-то столовой на кухне, осваивал профессию повара. Тётя Паня строила дом культуры в г. Ломоносове (бывшем Ораниенбауме). Работала штукатуром. Однажды она упала с лесов и сломала позвоночник. Но всё обошлось. Остался лишь небольшой горб на спине. Замуж она так и не вышла.

Глава 2. Война
1

С началом войны моего отца и дядю Андрея мобилизовали. Они попали в Кронштадский флотский экипаж, где проходили начальную военную подготовку. Их готовили к службе на кораблях, однако жизнь у них сложилась иначе. Отец отличился на стрельбище, и его послали на курсы снайперов. А дядя Андрей сумел отличиться в поварском деле, и его оставили при флотском экипаже поваром. Там он и прослужил всю войну, не сделав ни одного выстрела. Он вообще был не прост (в отличие от моего отца) и всё делал обдуманно, с дальним прицелом и выгодой.

Окончив снайперские курсы, отец попал на передовую. Линия фронта в то время уже приближалась к Ленинграду. Мать работала на швейной фабрике. Шила солдатские шинели. Я был в детском саду, а сестра Лена — в яслях. Осенью, в сентябре, кольцо блокады вокруг Ленинграда сомкнулось и начались голод, бомбёжки, артобстрелы. В начале письма от отца приходили регулярно, менялся только номер полевой почты. Потом стали поступать с перебоями, но зато целыми пачками. Это были обычные небольшие треугольные конверты, написанные химическим карандашом, с обязательной отметкой военной цензуры. Где находился отец, мать не знала, это было военной тайной.

А положение в Ленинграде становилось всё тяжелее, хлебный паёк всё меньше. В январе 1942 г. умерла сестра Лена. А дело было так.

В яслях закончились продукты и детей накормили чем-то несъедобным. Умерло несколько человек в группе. Врачи неделю боролись за жизнь моей сестры, но спасти не смогли. Мать всю эту неделю находилась в больнице, а меня оставила на попечение моей крёстной, бабки Миланьи, отдав ей мою продовольственную карточку. Бабка Миланья работала домработницей в семье инженера, проживавшего в нашей коммунальной квартире. Родом она была из деревни, паспорта не имела, работать в колхозе не хотела, вот и сбежала в город.

Семья инженера занимала две смежные комнаты соединённые небольшой прихожей. Этакая небольшая отдельная квартирка в большой коммунальной квартире. В маленькой прихожей стоял огромный сундук с барахлом. На этом сундуке и спала бабка Миланья. Трудом домохозяйки она себя не очень обременяла (работала за харчи), а всё свободное время проводила у Никольской церкви, выпрашивая милостыню. Она была набожной и богомольной женщиной, но физически совершенно здоровой.

Когда мать вернулась из больницы, похоронив дочь на Смоленском кладбище, она не узнала меня. Я очень исхудал, перестал ходить, лежал в кровати и монотонно повторял «дай… дай… дай…», прося хлеба.

Мать кинулась к тётке Миланье: — Что с Юрой, почему он так исхудал? Ты его не кормила?!. Миланья упала к ней в ноги и стала просить прощения. Потом сказала, что во сне ей явилась богородица и сказала: «Спасай себя, ты угодна богу, а детей бабы ещё нарожают».

После смерти сестры Лены от неё осталась неотоваренная продовольственная карточка и это спасло меня. До конца месяца Мать получала продукты на карточку Лены и на мою карточку и сумела меня выходить. Получается, что сестра Лена, своей смертью подарила мне жизнь.

У дяди Андрея блокадной зимой 1942 г. умерла жена Людмила. Сам он в это время безвыездно находился в Кронштадте. В Ленинград было не добраться. Детей у них не было.