Потерянные в Великом походе

Майкл С. Ван

— У меня такое странное ощущение, словно мое тело мне уже не принадлежит… — пожаловалась Юн. — Мне так хочется, чтобы — раз! — и все стало как прежде.
— Я знаю, каково тебе. Поначалу, когда я вынашивала сына, чувствовала то же самое. — Мэйши взяла со стола курящуюся паром кружку чая и сделала глоток. — Но ты уж мне поверь, стоит тебе взять своего ребенка на руки, и ощущения тут же изменятся. Когда я родилась, моему отцу уже было сорок. Он мне говорил, что жалеет лишь, что я не родилась раньше — тогда бы мы провели больше времени вместе.

Господин Кай, конечно же, заслуживал самой суровой проработки, но почему вместе с ним должны были страдать его жены? Это ведь не они облагали крестьян непосильным поборами, не они давали кров вражеским солдатам. Да их даже, наверное, никто не спросил, когда выдавал замуж за этого старика. Почему тогда эти бедняжки должны расплачиваться за преступления, которые не совершали? Юн вспомнила про первого императора Китая Цинь Шихуанди. После его кончины его жен и слуг заживо похоронили вместе с ним. И вот сейчас отдел пропаганды точно так же поступает с женами Кая. Юн решила, что женщины заслуживают наказания только в том случае, если по доброй воле выходят замуж за эксплуататоров и ведут подчеркнуто роскошный образ жизни. При этом снисходительность следует проявить в первую очередь к беременной жене господина Кая, поскольку ребенок, которого та носит под сердцем, не совершал никаких преступлений.

«Бедный честный Пин, — подумала Юн. — Если бы все люди в Китае были такими, как ты, никакой революции бы не потребовалось».