Антон Колмаков

Сталин как литературный критик

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Антон Колмаков, 2017

Эта книга посвящена литературно-критической деятельности Иосифа Сталина.

Не подумайте, я не считаю Сталина литературным критиком, да и сам он себя таковым не считал, но это нисколько не мешало ему заниматься литературно-критической деятельностью. Её — эту деятельность — и хотелось изучить, описать и представить читателю в максимально вкусном виде.

16+

ISBN 978-5-4485-9727-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Сталин как литературный критик
2. Вместо введения
3. Формирование эстетического сознания и художественных вкусов Сталина
   1. Влияние обучения в духовном училище и семинарии на эстетическое и духовное развитие И. Сталина
   2. Круг чтения юного Джугашвили
4. О марксистской эстетике: предшественники и современники Сталина
5. Эстетические и литературно-критические воззрения И. Сталина
   1. Фундаментальные, общеэстетические позиции Сталина
   2. Литературно-критическая деятельность Сталина
   3. «Хорошая вещица» или «художественно-посредственная штука»: предпочтения и терминологический аппарат «вождя»
6. Критика по заказу Сталина
7. Как Сталин боролся с культом личности Сталина
8. Вместо заключения

Вместо введения

Книга, которую вы только что открыли, посвящена литературно-критической деятельности Иосифа Сталина. Не подумайте, я не считаю Сталина литературным критиком, да и сам он себя таковым не считал, но это нисколько не мешало ему заниматься литературно-критической деятельностью. Её — эту деятельность — и хотелось изучить, описать и представить читателю в максимально вкусном виде.

Изначально эта работа была кандидатской диссертацией, написанной мной в 2007 году под руководством Наума Лазаревича Лейдермана. Диссертация по различным причинам так и не была защищена при жизни моего научного руководителя, а он очень не любил незавершенных дел. Потому написание этой книги — отчасти дань памяти ему.

Понятно, что в виде диссертации публиковать эту книгу большого смысла не имело, ведь научные труды интересны весьма узкому кругу исследователей, потому работа была значительно (в 3 раза) сокращена и частично переписана. И вот тут я хотел бы извиниться перед вами, мои дорогие и уважаемые читатели, потому что вы скоро заметите, что работа стилистически получилась невыдержанной, как и это введение.

Однако я надеюсь, что книга понравится, а «общий осадок впечатления», как говорил Сталин, будет долго будоражить ваше сознание, как и моё в свое время.

Формирование эстетического сознания и художественных вкусов Сталина

Начнём, пожалуй, с ментальной среды, в которой формировался художественный вкус Сталина. Будучи уроженцем Грузии[1], он впитал в себя её культурные традиции и стал носителем именно грузинской национальной культуры. Позже он сам это подчеркивал: «Я… обрусевший грузин-азиат»[2] говорил он в своей речи на праздничном обеде в кремлевской квартире К. Ворошилова 7 ноября 1937 года[3].

Сама по себе принадлежность к тому или иному народу не может служить доказательствам каких-либо суждений о вкусах человека. Однако многими исследователями отмечается, что грузинское происхождение Сталина имеет очень важное значения для понимания этой весьма сложной личности. В частности, в статье Георгия Нижараздзе «Мы — грузины»[4] поднимается актуальный для автора работы вопрос о причинах, позволивших сформироваться культу личности Сталина у грузин, в числе прочих указывается такая национальная черта как своеволие: «В результате очень интересного анализа мифа об Амирани Григол Робакидзе пришел к выводу, что одним из ведущих свойств грузинской души является „своеволие“ и Амирани есть персонификация этого свойства. Наблюдение исключительно глубокое. Своеволие, примат собственных желаний над общими нормами поведения и, как следствие, нигилистическое отношение к законности — весьма существенная черта грузинского характера. Своеволие — реальная и значимая ценность грузинской культуры, поэтому особо „своевольные“ личности в грузинском массовом сознании пользуются явным пиететом, даже если они принесли несчастье множеству людей. В этом следует искать причину скрытой симпатии к изменнику, убийце и насильнику Зурабу Эристави, которая отчетливо слышна в народных стихах. Этим же частично объясняется феномен культа Сталина»[5]. В этом логическом построении можно найти и обратную связь: возможно, отчасти Сталин был таким, каким знает его история СССР, именно благодаря заложенному в детстве своеволию, которое позволило ему сначала победить конкурентов в борьбе за власть, а потом, находясь у власти, подчинить огромную страну и половину мира собственной воле. Но эти рассуждения, хоть и позволяют объяснить упорство, проявленное Сталиным при навязывании своих художественных вкусов народу СССР, не имеют прямого отношения к эстетическим взглядам «вождя». Однако влияние национального искусства и фольклора на художественные вкусы Сталина отрицать нельзя.

Традиционно, говоря о культуре Грузии, упоминают грузинское многоголосное хоровое пение, признанное ЮНЕСКО «шедевром мировой полифонии». У этого самобытного грузинского вида искусства сложились вполне четкие традиции музыкальной гармонии, которые Сталин впитал, что называется, с молоком матери. В воспоминаниях современников часто встречаются сюжеты, когда Сталин пел застольные, народные песни и даже частушки.[6] Известно также, что будучи семинаристом в Тифлисе, он пел в церковном хоре, и, видимо, обладал неплохим голосом. Воспитанный на гармонии грузинского народного многоголосия, И.С. стремился навязать свой вкус в музыке всем. Показательна в этом отношении компания против «формализма», развернутая в 1936 году. В печально известной статье «Сумбур вместо музыки»[7] утверждается: «Слушателя с первой же минуты ошарашивает в опере нарочито нестройный сумбурный поток звуков. Обрывки мелодии, зачатки музыкальной фразы тонут, вырываются, снова исчезают в грохоте, скрежете и визге. Следить за этой „музыкой“ трудно, запомнить ее невозможно». По одной из версий Сталин сам был автором статьи, это пока не доказано, но участие «вождя» в разработке основных претензий и формулировок сомнений не вызывает[8].

Настоящий культ поэзии, развитый в Грузии, вероятно, связан с песенным характером искусства в целом и с «тамадизмом»[9] (термин Г. Д. Гачева) — «принципом не только жизни, но и литературы: когда собеседнику преподносится его идеальный образ. в результате приходится соответствовать — поэтому так часто встречаются всякого рода прославления. Этот же „тамадизм“ определил и стремление к витиеватости речи — при простоте образов»[10]… В результате на стыке народно-песенного и «тамадического» начал возникла лирика романтическая, посвященная двум основным темам горского народа: темам Родины и любви. На уровне образов это, конечно, была восточная поэзия с соловьями, розами и прочими элементами яркого орнамента восточной лирики. Следует отметить, что юный Сталин, видимо[11], и сам был не чужд творческого дара, о чем свидетельствую выполненные в национальном духе стихи, опубликованные в газетах «Иберия» и «Кеали» с 1895—1986 гг. В качестве характерного примера лирических экспериментов юного Сталина процитируем стихотворение «Утро» («Дила»):

Раскрылся розовый бутон,

Прильнул к фиалке голубой,

И, легким ветром пробужден,

Склонился ландыш над травой.

Пел жаворонок в синеве,

Взлетая выше облаков,

И сладкозвучный соловей

Пел детям песню из кустов:

«Цвети, о Грузия моя!

Пусть мир царит в родном краю!

А вы учебою, друзья,

Прославьте Родину свою!»

Это стихотворение вошло в изданный в 1916 году Я. Гогебашвили учебник для начальной школы языка «Деда эна». Приведенные текст, хоть и переведен на русский язык, дает вполне четкое представление о восприятии Сталиным грузинских лирических традиций.

Образ Родины создается идиллическим описанием яркой и разнообразной природы Грузии, цветы и птицы как наиболее традиционные штампы восточной поэзии присутствуют в полном объеме, не пропущены и традиционные «соловей» и «роза». В последнем четверостишии автор от описания переходит к прославлению в типично тостовом ключе с обращением к Родине как объекту, на который направлено переживание автора: «Цвети, о Грузия моя! Пусть мир царит в родном краю!» и к друзьям, которые являются обозначенным адресатом стихотворения: «А вы учебою, друзья, Прославьте Родину свою!». Наряду с несомненными достоинствами стихотворения его вряд ли можно назвать поэтическим шедевром.

Влияние обучения в духовном училище и семинарии на эстетическое и духовное развитие И. Сталина

Обучение И. Джугашвили шло по «церковной линии» что было обусловлено бедностью семьи.

В 9 лет он поступил в духовное училище города Гори, где проявил высокие способности к обучению, интеллект и усидчивость (это отмечают все мемуаристы). Училище же способствовало приобщению Сталина к русскому языку и русской культуре[12]. Как один из принципиальных моментов, выделим, что главной книгой для любого выпускника духовного училища была Библия, толкование которой православными богословами и составляло основу идеологии учебного заведения. Ни для кого не секрет, что разница между толкованием текста в контексте какой-либо идеологической позиции и вдумчивым исследованием текста крайне велика. Сталин же хорошо освоил эту толковательную манеру и позже, при изучении трудов философов — идеологов марксизма, пользовался именно ей.

Окончив училище, осенью 1894 года Джугашвили поступил в Тифлисскую духовную семинарию, курс обучени

...