Татьяна Ильюшина

Внутри

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Татьяна Ильюшина, 2018

С появлением новой картины в доме начинают происходить странные вещи. Пугающие события следуют одно за другим, ставя под угрозу жизнь одинокой мамы и ее дочки. Смогут ли они найти выход из сложившейся ситуации и завершить череду трагических случайностей? Или всё происходящее с ними вовсе не так уж случайно? И они обречены? Ответы вы найдете внутри.

18+

ISBN 978-5-4493-0352-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Внутри
2. Внутри

Внутри

— Ну как тебе, нравится? — молодая худая женщина чуть за тридцать наклонилась к стоящей рядом белокурой кудрявой девочке лет шести, — её подарила клиентка, очень хорошая моя знакомая. Она купила её где-то на отдыхе, специально для нас. Правда, интересная? Хочу повесить в твоей комнате.

— А почему у них нету глаз, мамочка? И ртов тоже нету! — девочка явно с опаской смотрела на большую картину в руках у матери.

На полотне были изображены мальчик лет семи и девочка лет пяти. Они стояли рядом друг с другом, мальчик прямо, опустив руки вдоль тела, а девочка в пол оборота. Сзади за детьми находилась стеклянная дверь, ведущая в дом, внутри было темно. Дети стояли на ступеньках. Слева от них находилась стена дома, а справа виднелась часть дорожки, ведущей в сад. Было тепло: мальчик был одет в голубые шорты и футболку, гольфики и летние туфли, на девочке — белое платьице, лёгкие туфельки, белый бант в волосах. Обеими руками она прижимала к себе тряпичную куклу с соломенного цвета волосами.

— Ну как же, Алиса, у них есть и глаза, и рты, как ты говоришь, просто они плохо прорисованы, — женщина улыбнулась, показав свои неестественно белые зубы, и потрепала дочь по щеке.

У детей на картине действительно вместо глаз были тёмные пятна, рот у мальчика нарисован полностью и застыл с немного жестоким выражением, губы плотно сжаты, а у девочки он изображен одной линией, концы которой слегка опущены вниз. Создавалось впечатление, что она вот-вот заплачет.

— Пойдём выберем место, куда её повесить? — и не дождавшись ответа дочери Ольга пошла в ее комнату. Девочка побежала за ней.

Детская занимала самую маленькую комнату из трёх в квартире и была оформлена в светлых тонах. Шкаф, кровать, комод и столик у окна — белого цвета, декоративные подушки, шторы и небольшой пушистый ковёр у кровати — светло-фиолетового. Игрушки были аккуратно сложены в корзины, стоящие под столом. Над кроватью висели изображения со сказочными пони, которые написала и подарила девочке крестная.

— Я думаю, здесь! Напротив твоей кровати, между столом и шкафом, что скажешь? — Ольга подняла картину и приложила её к месту, которое выбрала.

Казалось, пустыми глазницами дети уставились на Алису. Девочка остановилась и, в свою очередь, во все глаза смотрела на них. Она почти физически ощущала напряжение, застывшее в воздухе. Алиса с надеждой перевела взгляд на рисунки крестной, будто прося помощи у маленьких добрых лошадок.

— Вот и отлично, — молчание мать посчитала согласием, предпочитая не замечать испуганного вида дочери, — завтра попрошу кого-нибудь из мастеров прийти и повесить её.

Ольга являлась владелицей небольшого салона красоты, недалеко от их дома, и иногда давала своим работникам дополнительные задания, если в салоне не было клиентов. Но платила Ольга хорошо, поэтому неудовольствия никто не высказывал.

***

Однако повесили картину только спустя две недели. Вначале в салоне прорвало трубу с горячей водой и всё затопило. Вскрылись полы из ламината и были испорчены некоторые розетки. На устранения всех последствий потопа ушло целых пять дней, всех клиентов пришлось отменять и переносить, что очень расстроило Ольгу и выбило из колеи. Всю последующую за этим несчастьем неделю, Оля, как парикмахер-стилист по профессии, работала в салоне без выходных, стригла наравне с мастерами, чтобы хоть как-то покрыть убытки от простоя.

Алиса это время проводила, как обычно, в детском саду, а вечера с няней и почти не видела маму дома. Впрочем, девочка уже привыкла, что мама всегда занята и почти живёт на работе. Единственным их ритуалом, если это можно так назвать, было то, что они вместе завтракали и мать отводилась дочку в садик. Поэтому Алиса в сутках больше всего любила утреннее время, и с нетерпением ждала момента завтрака и последующего общения с мамой.

Придя в очередной раз с няней после сада, поужинав кашей, и уже готовясь ко сну, Алиса заметила напротив своей кровати картину. Девочка уже почти успела выкинуть её из головы и увидев вдруг на стене даже заплакала от неожиданности.

— Алиса, что случилось? У тебя что-то болит, зайка моя? — няня Марина, полноватая шестидесяти двух летняя женщина, со строгим, но в то же время очень добрым лицом, приложила руку ко лбу девочки, желая узнать, нет ли у нее, не дай Бог, температуры.

— Злая картинка! Мама повесила злую картинку, — девочка указала на неё пальчиком и разрыдалась ещё сильнее.

Няне картина тоже не нравилась. Было в ней что-то нехорошее. И дети. Казалось, что дети смотрят прямо на нее, своими жуткими безжизненными глазами-дырами. Марина бы ни за что не повесила такое у себя в комнате. А уж тем более в комнате детей или внуков. Но спорить с Ольгой Дмитриевной она не собиралась. Хозяйка всегда всё решала сама и жёстко пресекала любые советы от пожилой женщины, которая та, в начале своей работы на этом месте, по глупости пыталась ей давать.

— Это ничего, Алиса, это же просто картина. Она нарисована и не может причинить вреда. Ничего не бойся! Ложись в кроватку, я сейчас выключу свет, и ты её даже видеть не будешь. Засыпай, лапушка моя, — няня наклонилась к девочке и поцеловала её в макушку, потушила лампу и осторожно вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой, чтобы свет из коридора немного попадал на кровать, и Алисе не было так страшно. Последнее время малышка уже начала засыпать одна в темноте с закрытой дверью, но сегодня Марина решила сделать исключение. Главное, не забыть закрыть её до прихода Ольги Дмитриевны, которая настаивала на том, что Алиса уже большая и должна спать без света.

***

Алиса проснулась глубокой ночью. Девочка никак не могла понять, что её разбудило, но сердце бешено колотилось в груди. В комнате было темно. Лишь через некоторое время, когда глаза ребёнка привыкли, она смогла разглядеть очертания привычных предметов. Правда в темноте они выглядели совсем по-другому, и Алиса с трудом угадывала на что она смотрит. Девочка долго рассматривала плюшевого мишку, сидящего на столе, пытаясь понять домовой это или гном из страшной сказки, которую недавно читала ей няня. Увлеченная этим занятием, Алиса не сразу поняла, что слышит в комнате какие-то посторонние звуки. Вначале ей показалось, что это разговаривают соседи из квартиры сверху. Но звуки становились всё громче, и скоро не осталось никакого сомнения, что их источник находится у стены напротив. Девочка слышала приглушённый шепот и детский смех. Именно смех напугал Алису больше всего. Звонкий, тонкий. Но с ним было что-то не так. Девочка не могла себе сформулировать, чем именно он ей не нравился, но смех этот вселял в её маленькое сердечко настоящий взрослый ужас. Малышка натянула себе на голову одеяло и принялась вслух считать до тридцати, снова и снова. Этому способу бороться со страхом научила её подружка Настя. А Настя была очень смелая, её даже мальчишки боялись в детском саду. Считая по четвертому кругу, Алиса не заметила, как заснула, а комната вновь погрузилась в тишину.

***

Разливая кашу по тарелкам пару дней спустя, Ольга обратила внимание на то, что обычно весёлая и разговорчивая Алиса сидит с хмурым видом на стуле и с усиленным вниманием рассматривает ложку, лежащую на столе. Это было для неё совсем не характерно и даже странно.

— Всё нормально, доча? Ты сегодня какая-то прямо очень серьёзная, — Оля улыбнулась и подмигнула ей.

— Я плохо спала, мама. Дети на злой картинке каждую ночь дерутся друг с другом и будят меня, — голос Алисы дрогнул и, казалось, ещё немного и она расплачется, — они плохие.

От неожиданности Ольга поперхнулась кашей и долго не могла откашляться, до слез в глазах. Она привыкла к тому, что у Алисы богатая фантазия, девочка постоянно сочиняла разные небылицы и придумывала себе воображаемых друзей, но сегодня дочка превзошла саму себя. А всё из-за упрямства, показывает свой характер. Ей изначально не понравилась эта картина, вот и придумывает теперь всякие ужасы, чтобы только её убрали. Не уж! Ольга тряхнула своими длинными волосами, покрашенными в безупречный холодный блонд, и резко сказала:

— Хватит молоть всякую чушь, слышишь меня, Алиса? Я больше не хочу, чтобы ты при мне говорила что-то подобное. Картина в любом случае будет висеть в твоей спальне и точка. Потому что я так решила! А теперь доедай кашу и собирайся в сад, мы уже опаздываем.

Девочка бросила затравленный взгляд на мать и молча продолжила есть. Не проронила она ни одного слова и за всю дорогу до сада. Ольга уже пожалела о том, чтобы была слишком строга с ней, но не собиралась заговаривать первой, хотела, чтобы дочь прочувствовала и осознала, как нехорошо врать.

***

Погода испортилась. Хотя осень только началась, было похоже, что уже ноябрь. На улице неделю, практически без перерыва, шёл дождь, дул промозглый колючий ветер, а листья усиленно желтели и падали. Холодно и неуютно, лучше не выходить из дома. Марина стояла в детской и с тоской смотрела в окно. Сегодня выходной, и нужно было пойти погулять с Алисой, но идти не хотелось. Девочка лежала на животе на ковре посередине комнаты и старательно раскрашивала фломастерами картинки в раскраске про диснеевских принцесс.

— Когда я вырасту, я стану принцессой, — доверительно сообщила она няне, — я буду жить в замке, который заколдуют добрые волшебницы, и никакие колдуньи не доберутся до меня. И другие тоже, — добавила Алиса и бросила взгляд исподлобья на картину.

Няня тоже посмотрела на неё и лёгкий холодок пробежал по спине. Всё было вроде бы также, но не совсем. Кукла, которую до этого девочка на картине держала в руках, теперь лежала около её ног. А на губах мальчика, няня с трудом проглотила ком, вставший в горле, теперь появилось подобие усмешки.

— Алиса… — няня попыталась придать голосу твердость, но он всё равно предательски дрогнул, — а кукла раньше разве не была у девочки в руках? На картине…

— Была, но брат отобрал куклу ещё вчера и бросил вниз. И не разрешает сестре её поднимать. Она очень расстроена и уже вторую ночь плачет. А он смеется, — Алиса произнесла всё это буднично и не отрываясь от раскраски.

Марина почувствовала, как её ноги стали ватными и осторожно присела на стоявший рядом стул.

— А как ты узнала, что они брат и сестра? — няня скрестила на руках пальцы, чтобы унять начавшуюся дрожь.

— Они сами рассказали мне. Но они очень мало говорят, больше дерутся друг с другом. Они злые! — девочка бросила фломастеры и встала на ноги, — я не хочу больше рисовать, пойдём гулять, Марина.

— Да, да, пойдём! — и Марина с девочкой поспешили из дома на улицу.

Вечером Марина хотела поговорить с Ольгой Дмитриевной, но та пришла явно не в духе, сухо спросила о дочери и ушла к себе в комнату. Беспокоить её там няня не решилась. С тех пор женщина старалась не смотреть больше на странную картину, чтоб не накручивать себя зря. А изменения в ней Марина списала на своё невнимание и воображение Алисы.

***

В один из немногих совпавших выходных Ольга с дочкой поехали в торговый центр. Алиса после лета сильно выросла и большинство тёплых вещей стали ей малы, нужно было купить новые. Девочка очень любила такие походы, после магазинов они обычно заходили в кафе и ели очень вкусное шоколадное мороженое, посыпанное сверху дробленными орешками. А перед тем как ехать домой, всегда заглядывали в детский отдел, и Оля разрешала дочке выбрать себе любую игрушку, какую ей только захочется. В этот раз Алисе понравилась небольшая кукла, около пятнадцати сантиметров в высоту, с голубыми волосами и в синем блестящем платьице.

— Я назову её Викой! Можно, мама? — девочка с любовью прижала к себе коробку с куклой.

— Конечно, почему нет? Отличное имя! — Ольга поправила смешную шапочку, в виде мордочки кота, на Алисе и улыбнулась, — но, по-моему, у тебя уже есть одна Вика дома?

— Да… — Алиса наморщила лобик и секунду подумала, — но дома у меня просто Вика, а эту я назову Вика один.

— А почему не Вика два? — рассмеялась Оля.

— Потому что она Вика один, а не два! — упрямо сказала Алиса и потянула мать в сторону касс.

Домой они приехали уже поздно.

На следующее утро Ольга никак не могла дождаться дочь к завтраку. Она несколько раз звала её из кухни и только после третьего или четвёртого раза Алиса вышла. Она была до сих пор одета в пижаму, вся взъерошенная и заплаканная. Мать подскочила к ней, присела рядом на корточки и заглянула малышке в глаза.

— Алиса, что случилось? У тебя что-то болит? — спросила она, одновременно заученным движением кладя руку на лоб дочери.

— Вика про-паа-лаа, — сквозь слёзы промычала девочка.

Секунду Ольга не могла понять о ком идёт речь, но потом с облегчением вздохнула, встала и начала раскладывать сырники по тарелкам.

— Ты напугала меня, больше так не делай, пожалуйста. Вика наверняка куда-нибудь упала или ты сама положила её где-то и забыла об этом.

— Нет! Я вчера взяла её с собой в кровать, а утром её уже нигде не было. Я все обыскала, мама! — Алиса села на стул и начала размазывать сметану по сырнику.

— А может быть Марина её убрала, когда ты уснула? Ну-ка ешь, опоздаем!

— Марина? Ну не знаю, — девочка нахмурила бровки, а потом лицо её немного просветлело, — может и она! Но зачем она это сделала, мамочка?

— Алиса, ешь! Вот увидишь её вечером и спросишь, — Ольга раздражённо застучала ложечкой о край чашки с кофе.

Девочка быстро запихнула себе в рот сырник, потом ещё один и побежала одеваться. В саду она совсем забыла про Вику и вспомнила о ней только в конце дня, когда Марина пришла её встречать. Но оказалось, что та тоже ничего не знает о кукле. Придя домой они ещё раз все внимательно осмотрели в детской, а потом и по всей квартире, но нигде Вику не нашли. Алиса очень расстроилась и прорыдала весь вечер и следующий день. И даже когда по поручению Ольги няня съездила и купила точно такую же куклу и спрятала под кроватью, и Алиса её потом там нашла, девочка всё равно ещё долго не могла успокоиться и повторяла, что кукла другая, у Вики волосы были светло-голубые, а у этой просто голубые. Потребовалось около недели стараний Ольги и Марины, чтобы девочка наконец поверила в то, что это та самая Вика номер один.

***

В обязанности Марины, помимо присмотра за Алисой, входила ежедневная уборка в детской. Обычно няня приходила за пару часов до того, как нужно было идти забирать девочку из сада, и не спеша наводила порядок в комнате. После появления гадкой картины, как про себя называла её Марина, нахождение в комнате стало некомфортным, всё время было ощущение, что ей в спину кто-то смотрит. Само полотно женщина старалась не разглядывать. Даже пыль на раме она смахивала, отвернувшись в сторону.

И в этот день все было, как всегда. Марина пришла около четырёх часов. Не спеша попила кофе на кухне и занялась детской. На улице снова шёл нескончаемый дождь и настроение у няни было таким же хмурым, как и погода за окном. Женщина залезла на столик и протирала карниз, когда услышала сбоку какое-то копошение. Краем глаза, как ей показалось, она уловила движение около картины. Лицо женщины бросило в жар, а сердце бешено запрыгало в груди, временами сбиваясь с ритма и делая удары невпопад. Марина резко повернулась, от чего стол опасно качнулся, но ей удалось удержать равновесие. В комнате ничего не изменилось: вещи находились на своих местах, картина на стене, нарисованные дети всё в тех же позах, в каких она видела их последний раз. Совсем я нервная стала. Марина облегчённо выдохнула. Женщина оттерла слегка трясущейся рукой пот со лба и, забывшись, сделала шаг назад на самый край стола. На этот раз ей не повезло, и Марина полетела спиной вниз. При падении она затылком вначале стукнулась о спинку стула, дернула головой и, приземлившись, ударилась виском прямо об один из деревянных кубиков Алисы, лежавших на полу. Тело неуклюже дернулось пару раз и замерло. На джинсах начало расти и расползаться мокрое пятно мочи. Смерть была мгновенной.

***

Ольга не стала рассказывать дочери о несчастном случае с няней. В тот вечер Алиса очень удивилась, когда Марина не пришла её встречать, а спустя час приехала мама и отвезла её на ночь к подружке Насте. Но как она не допытывала мать, Оля была не приступна и рассказала заранее придуманную историю о том, что Марина сломала ногу и ближайшие пару месяцев не будет у них работать. За это время, Ольга надеялась, Алиса о ней забудет и привыкнет к новой няне, которую теперь нужно искать в срочном порядке. Алиса переживала и каждый день вспоминала, плакала и просила маму позвонить Марине и дать им поговорить хотя бы по телефону. Девочка была к ней сильно привязана и очень скучала.

И вот, когда Ольга решила, что Алиса уже совсем успокоилась, та вбежала вечером в её спальню очень возбуждённая и расстроенная, в ручках она держала куклу.

— Мамочка! Мамочка, вы обманули меня, я знала, что это другая Вика. А та, та у них! Это они её забрали! Как и Марину! А вдруг они и меня заберут, мамочка? Я не хочууу, — уголки губ ребёнка то опускались, то поднимались, было видно, что Алиса близка к истерике.

— Малыш, я ничего не понимаю. Кто забрал Вику? При чем здесь Марина. О ком ты говоришь? — Ольга старалась говорить спокойно, но волнение дочери передалось и ей. Они были в квартире одни, молодая женщина и маленький напуганный ребёнок, от этой мысли стало неуютно. После смерти няни Ольгу не покидало нехорошее предчувствие. Она пожалела, впервые за много лет, что в доме нет мужчины, за спиной которого они бы сейчас могли укрыться, и предоставить ему сражаться с монстрами, выдуманным и настоящими.

— Там, там! — только и сказала Алиса, показав пальчиком на открытую дверь из маминой комнаты, и побежала в коридор. Ольга быстро пошла следом, по пути прихватив маникюрные ножницы с журнального столика. Она не сомневалась, что сможет при необходимости всадить их в глаз тому, кто проник в дом. Вот только кто это? Или что?

Девочка вбежала в свою комнату и замерла около кровати, уставившись куда-то на стену. Окинув детскую быстрым оценивающий взглядом, Ольга не заметила ничего подозрительного и проследила за взглядом дочери. Алиса смотрела на картину. Оля уже готова была рассердиться, как вдруг увидела то, что так взволновало ребёнка: девочка на картине прижимала к себе куклу точь-в-точь, как у Алисы. Те же голубые волосы и синенькое платье. Только голова у куклы свернута набок и почти оторвана от тела. И не хватало правой ноги. Ольга долго смотрела на изображение, пытаясь найти какое-либо объяснение тому, что она там видит, но не могла. Сейчас Оля впервые увидела картину глазами дочери. Дети с пустыми глазницами как будто насмехаясь смотрели на неё. Бледные, худые, болезненные. Злые. Она подумала о няне, так нелепо погибшей в этой комнате. Как забрали Марину. Так, кажется, сказала Алиса.

— Мамочка, мне страшно, — голос дочери заставил женщину прийти в себя. Решительным движением она сняла картину со стены.

— Всё хорошо, родная, мама избавится от неё, она больше не будет пугать тебя. Жди меня здесь.

Ольга спустилась на улицу и швырнула картину в мусорный бак.

***

Ночью девочка проснулась от звуков возни. В комнате было абсолютно темно, сквозь плотно закрытые занавески в помещение не попадал свет с улицы. Но Алиса итак знала откуда идут эти звуки. С тех пор как картину повесили в детской, почти каждую ночь дети на ней будили девочку. Мама пыталась выбросить её, но картина вернулась и снова висела на своём месте. Малышка не видела её, но знала, что она там. Алиса привычным движением натянула одеяло на голову и начала считать вслух. Как правило это срабатывало. Она не слышала ничего кроме собственного голоса и незаметно засыпала. Но не сегодня. Девочка считала достаточно громко, но шум в комнате всё увеличивался. Казалось, что кто-то передвигает мебель. От страха Алиса сжалась в комочек под одеялом и начала звать маму. Больше всего она мечтала о том, чтобы мама услышала ее и пришла, тогда бы это прекратилось, девочка была уверена. Но вокруг продолжало грохотать, и Алиса различила в этом шуме уже привычный детский смех. Он был злой и резкий. И гораздо ближе, чем обычно. Внезапно наступила полная тишина. На мгновение девочке даже показалось, что она оглохла, настолько стало тихо. Алиса откинула с головы одеяло и в изумлении ахнула.

***

Следователь, крепкий лысеющий мужик с большим носом, уже третий раз за последние сутки допрашивал Ольгу. Первый раз утром, когда она на грани нервного срыва вызвала полицию, обнаружив исчезновение дочери. Днем её попросили приехать в участок. И вот теперь, вечером, следователь снова пришёл сам к ней домой. Они сидели в гостиной и Оля, которая, казалось, как-то разом постарела, бесцветным голосом уже в который раз пересказывала события последних дней. Собственно, и рассказывать особо было нечего. Утром дочь не вышла к завтраку, и когда Ольга пошла в детскую, узнать, в чем дело, ребёнка там уже не было. Подозревает ли она кого-нибудь в её похищении? Нет. Отца у Алисы не было, врагов у их семьи тоже. По бизнесу никаких проблем ни с кем не возникало. Хотя у нее есть некоторые соображения по поводу мрачной картины, ворующей кукол. С горькой иронией подумала Ольга, но предпочла об этом умолчать. Следователь распрощался с ней и обещал звонить, держать в курсе дела. Но предупредил, если ребёнка не удастся найти в течение суток с момента исчезновения, то шансов, что девочка жива, останется немного.

Ольга долго сидела одна в детской, уставившись невидящим взглядом в стену. Казалось, что время остановилось. Разделилось на до и после. Было странно осознавать, что это происходит с ней, с её семьёй. Шок от произошедшего оглушил Ольгу, она всё время находилась как в тумане и не могла ни на чем сосредоточится. Она не плакала. Чувства тоже, казалось, притупились.

Не раздеваясь женщина легла на постель дочери и проспала тревожным сном до утра. Её разбудил звонок в дверь. Ольга открыла глаза, но не сразу поняла где она находится и что за звук её потревожил. Осознав, она рванула с кровати, мысленно умоляя Бога, чтобы это были хорошие новости.

На пороге она увидела стареющую, но все еще красивую и подтянутую женщину в сером пальто. Русые волосы были аккуратно собраны в низкий хвост. Ольга узнала её сразу, хотя с сестрой они не виделись уже много лет.

— Ну, здравствуй, — сказала та. Услышав знакомый низкий голос, Оля не выдержала и разрыдалась. Казалось, что вся тяжесть последних суток разом навалилась и придавила ее. Сестра обняла Ольгу и долго гладила по спине.

— Я узнала про то, что случилось из новостей. По многим каналам показали про Алису. Я не была уверена, что это она. Но когда сказали название твоего салона, сомнений не осталось. Подумала, что тебе сейчас нужно, чтобы рядом был кто-то, на кого ты сможешь положиться.

— Я так рада, Света, что ты приехала, из меня как будто душу вынули, мне так плохо!

Они проговорили несколько часов, сидя на кухне и выпивая одну чашку кофе за другой. Вначале говорила в основном Света. Пытаясь немного отвлечь сестру от грустных мыслей, она вспоминала случаи из детства Оли, их совместную жизнь с родителями, общих знакомых. Между женщинами было шестнадцать лет разницы, но они всегда дружили и поддерживали друг друга. И только в последние лет восемь их пути разошлись. Ольга переехала из небольшого городка в столицу, впоследствии открыла здесь салон, купила квартиру, родила дочь. Света же осталась в родительском доме, большую часть жизни проработала на местной текстильной фабрике, вышла замуж, мечтала о детях, но не сложилось. Развелась. Она стала крестной мамой Алисы, но с тех пор девочку больше не видела, только разговаривала с ней по телефону, когда поздравляла с праздниками. И обязательно присылала ребёнку подарки на день рождения и новый год. Обычно это были картины со сказочными персонажами или волшебными существами. Рисование было хобби Светы.

Постепенно разговор перешёл на Алису и всё, что предшествовало её исчезновению.

— Ты действительно думаешь, что это как-то связано с той картиной? — Светлана с сомнением покачала головой.

— Я не знаю, Света, я ничего не знаю. Я не понимаю, как это произошло, почему, за что? — Ольга с трудом сдерживала слёзы, которые готовы были опять политься.

— А где она висела? Покажи мне.

— Конечно. Пошли.

И обе женщины направились в детскую.

Картина висела на своём прежнем месте, вот только изображение на ней снова поменялось. На этот раз мальчик держал девочку за руку и улыбался. А та повернула голову и смотрела на стеклянную дверь сзади. Кукла Алисы всё ещё болталась у неё в свободной руке.

— Я ничего не понимаю, — Ольга говорила совсем безжизненным голосом, еле выговаривая слова, — она снова здесь. И снова изменилась. Но я проспала в этой комнате всю ночь, её не было, и вчера её не было, я выкинула эту мерзость на помойку. Я не понимаю…

Женщина в бессилии опустилась на кровать дочери и обхватила голову руками, как будто почувствовала сильную головную боль.

— Всё это очень странно, — Света подошла почти вплотную к стене и принялась внимательно рассматривать изображение, — девочка смотрит куда-то за дверь и мне кажется, что там что-то есть. Дайка…

Она сняла картину и поднесла её к окну, чтобы было лучше видно. Ольга с трудом встала и подошла к сестре. Действительно, за тёмным стеклом двери угадывались очертания, которых раньше там не было. Сёстры крутили холст туда-сюда и наконец свет упал под нужным углом, осветив за дверью испуганное детское личико. Ольга вскрикнула, непроизвольно зажав рот рукой, и осела на пол. Появившееся лицо на картине принадлежало её дочери.

Светлана присела рядом с ней. Обе женщины выглядели жалкими и испуганными.

— Господи, что же делать? — Ольга смотрела по сторонам совершенно безумным взглядом, — надо позвонить следователю.

Она сделала движение в сторону телефона, но Света схватила её за руку и с силой усадила обратно на пол.

— И что ты ему скажешь, Оля? А, главное, что он сделает? Уж точно не поверит в ожившее изображение. Наверняка заберет картину, и мы уже никак не сможем помочь Алисе. Надо подумать, — женщина нахмурила брови, — вот что! Ты сейчас звони той тётке, что подарила тебе эту картину. Пусть рассказывает где и когда она её купила. А я сфотографирую полотно и отошлю своему очень хорошему другу, Павлу, он занимается оценкой произведений культуры, в том числе и картин, возможно сможет нам как-то помочь. Мы учились в одной школе, но теперь он уже давно живет в Питере. В общем, не суть. За дело!

Светлана встала и, достав из кармана джинсов смартфон, стала фотографировать картину. Ольга взяла себя в руки и набрала номер салона.

Спустя примерно пару часов сестры смогли выяснить достаточно пугающие факты. Картина была приобретена клиенткой Ольги этим летом в одном из курортных городов краснодарского края. Картина ей очень понравилась и изначально женщина планировала оставить её себе. Но спустя всего пару дней на эту клиентку начали накатывать приступы тревоги, ей стало некомфортно находиться в одном помещении с холстом. Она списала это на свою мнительность, но всё же решила избавиться от картины и подарить ее Ольге. Надеясь таким образом получить ещё и скидку в салоне. Последнее, кстати, ей удалось.

Светланин оценщик проявил удивительную оперативность и рассказал очень странные вещи. Картина была написана в начале двадцатого века в том же самом городке, где её потом и купила клиентка Ольги. На ней изображены брат с сестрой. Их родители, предположительно, были убиты в результате разбойного нападения на дом с целью ограбления. Причём убиты достаточно зверски, с применением пыток. Тела были сильно обезображены и их не сразу смогли опознать. Нападавших найти не удалось. История довольна мутная и подробностей немного. Якобы после гибели родителей детей забрали ближайшие родственники со стороны отца, вроде как дядя и его семья, в которой к тому моменту уже было своих четверо детей. Сирот там невзлюбили, обращались с ними строго, кормили плохо. Данную картину с детьми вызвался написать местный художник, причём совершенно бесплатно, так ему понравились лица сирот. Но закончить её он не смог. В одну из ночей в доме дяди случился пожар, в котором сгорела вся семья, включая и приемных детей. Художник через некоторое время трагически погиб, утонув в море. Далее картина оказывалась в разных руках, но каждый раз она приносила с собой только горе владельцу и его семье. Несчастные случаи следовали один за другим. Если в семье были дети, то почти всегда они пропадали без вести. Говорят, что картину не раз пытались уничтожить или выкинуть, но она всегда появлялась опять на том же месте, где висела до этого. Избавится от неё можно было только продав или подарив. Однако в городе она стала настолько известна, что никто не хотел покупать её. Полотно считали проклятым и боялись. Видимо поэтому последний владелец решил избавить от неё, продав туристам. А чтобы сделать это побыстрее запросил символическую сумму. Но, как подчеркнул друг Светланы, всё это только легенда и наверняка она не имеет под собой никакого логического обоснования, кроме, возможно, пары случайных смертей кого-нибудь из владельцев. Что вполне естественно, если рассматривать историю чего бы то ни было в течение такого длительного промежутка времени.

— А что по поводу пропавших детей, — спросила Ольга чуть слышно, — кто-нибудь из них нашёлся?

— Не знаю, это же всё на уровне слухов. Нам повезло, что у Павла есть знакомый художник из тех мест, он ему и рассказал эту историю.

— И что же нам делать, Света? Моя дочь? Что с ней будет? Это, это просто не поддается пониманию. Это все не по-настоящему. Такое ощущение, что я сплю и не могу проснуться, — Ольга немного помолчала и добавила, — я умру, если Алиса не вернётся. Я не хочу и не буду жить без неё.

— Знаешь, что? — сестра посмотрела на измученную молодую маму, улыбнулась и попыталась придать своему голосу бодрость, — у меня есть одна идея. Если всё получится, то я уверенна, мы сможем вернуть нашу девочку!

— Что ты придумала? — впервые за последние сутки во взгляде Оли появилась надежда.

— Мы нарисуем дверь!

План Светланы был прост. Рядом с тем местом за стеклом, где появилась Алиса, она нарисует дверь назад в реальный мир. И, возможно, напишет что-то ещё около брата с сестрой, чтобы отвлечь их. Если дети могут проникать к нам сюда, то и мы можем повлиять на них там. Так говорила Света сестре, возбуждённо ходя по комнате из угла в угол. Алиса сможет вернуться назад, а картину они продадут. Она так и будет дальше приносить несчастья, но это уже не их проблемы. Обсудив все детали, Светлана накинула на себя пальто и поспешила в магазин за красками и кистями. Нужно было торопиться, ведь неизвестно сколько у них оставалось времени перед тем как Алиса может навсегда затеряться в нарисованном мире.

***

Ближе к вечеру женщины разошлись по комнатам. Света с картиной и купленными красками закрылась в детской и строго-настрого запретила Ольге входить туда до утра, даже если вдруг из комнаты начнут доноситься какие-то звуки. Испуганной м