Оглавление

1. Как заработать и потратить миллиард?
2. Оглавление
3. Проснуться в новой жизни
4. Игра начинается
5. Первый день новоиспеченного миллионера
6. Первые деньги
7. Стёпа
8. Валера управляет бизнесом
9. Витя раскручивается
10. Когда деньги жгут карман
11. Внезапная любовь
12. Кредит на миллиард
13. Афера с автомобилями
14. Империя рушится
15. Арест и потеря бизнеса
16. Неожиданный поворот
17. Валера распродает имущество
18. Жизнь должна торжествовать!
    1. ЖИЗНЬ ДОЛЖНА ТОРЖЕСТВОВАТЬ!
19. Экзистенциальный кризис
20. Система саморазвития от Вити
21. Интересная встреча
22. В полную силу!
23. Bentley приказал долго жить
24. Философия богатства от Вити
25. Валера едет в Амстердам
26. Масштабный проект
27. Добро и Зло
28. Последний удар
29. Создай себя!
30. Абсолютное счастье
31. Развязка

Оглавление

Московский гламур во всей красе………………………………20

Стёпа………………………………………………………………………..31

Валера управляет бизнесом………………………………………38

Витя раскручивается……………………………………….……….46

Когда деньги жгут карман………………………………….….…57

Внезапная любовь……………………………………………….….….62

Кредит на миллиард………………………………………….………80

Афера с автомобилями…………………………………….…….…90

Империя рушится…………………………………………….………102

Арест и потеря бизнеса…………………………………………..123

Неожиданный поворот……………………………………….……131

Валера распродает имущество………………………….……142

Жизнь должна торжествовать!……………………..….……145

Экзистенциальный кризис……………………………….…..….157

Система саморазвития от Вити…………..………….….…159

Интересная встреча…………………………………………….…182

В полную силу! ……………………………………………….…….…189

Bentley приказал долго жить………………….……..….….…192

Философия богатства от Вити………………….……….…194

Валера едет в Амстердам…………………………………….…212

Масштабный проект………………………….…………….…….220

Что заставляет тебя действовать?………….….………227

Добро и Зло………………………………………………..…….………233

Проснуться в новой жизни

Валера открыл глаза. Первое, что ему бросилось в глаза — богатство окружающей обстановки и памятник какому-то мужику в углу, по-видимому, бронзовый. «Памятник в квартире? Ни фига себе…» Валера был подавлен. «Наверное, это хозяин квартиры заказал себе статую имени себя» — решил он. На стенах висели какие-то сабли, иероглифы в рамочках и огромный LED-телевизор. И какая-то невероятная чистота вокруг. Подозрительная. Не то, чтобы как в операционной, но все же очень непривычная. Все вокруг лежало и стояло на своих местах. Конечно, Валера не мог твердо гарантировать, что все вещи находились на изначально определенных кем-то для них позициях, но ощущение складывалось именно такое. Валера даже на секунду испугался, что сейчас в комнату влетит куча его друзей и хором крикнут «Сюрприз!». Или из-под кровати вылезет блондинка и скажет «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!». Или, чего хуже, появится хозяин апартаментов и начнет Валеру бить. Хозяин такого жилья виделся Валере очень грозным, большим и непременно лысым. От этих мыслей он невольно поежился. Взгляд между тем продолжал блуждать по окружающей его обстановке и остановился на шкуре белого медведя на полу, на которой лежали его грязные носки и выглядели как плевок на зеркале в лифте. Ему стало невероятно стыдно, он захотел срочно спрятать их куда-нибудь, чтобы носки своей вопиющей нездешнестью не нарушали царившую вокруг гармонию. Валера неловкими движениями, полукрабом, полутюленем, выполз из-под одеяла, скатился на пол и, воровато оглядевшись по сторонам, сунул носки под кровать. Все, вселенская гармония восстановлена, теперь можно и подумать где он, и как тут оказался. До сих пор Валере не приходилось бывать в таких апартаментах, и ему было не за что зацепиться. К тому же чертовски болела голова с похмелья. Валера вспомнил вчерашнюю пьянку и улыбнулся. Как приятно проводить вечера с корефанами! Да еще вчера к ним подсел этот забавный казах, веселил их весь вечер. Как они хохотали, когда он обещал поменять Валеру местами с каким-нибудь московским миллионером! Потом они всей компанией склоняли «трах-тибидох» на все лады и ржали как кони, пока казах не обиделся и не ушел. Трах-тибидох — повторил Валера и засмеялся. «Блин, как я тут оказался?» — вернулся он к своим мыслям. В этот момент прямо перед ним возник из ниоткуда вчерашний казах.

— Какой же ты все-таки… недогадливый! — сказал казах, дал Валере пощечину и растворился в воздухе.

— А-ай! — воскликнул Валера. — В смысле: ни фига себе… Через секунду казах снова появился и сказал:

— Кстати, тут в углу не «какой-то мужик», а Савва Тимофеевич Морозов! Стыдно не знать! — и дал Валере еще одну пощечину, на этот раз по другой щеке.

Валера ошарашено потирал щеки, и до него постепенно начинало доходить. Казах реально оказался каким-то колдуном и поменял его местами с кем-то очень обеспеченным. Это, конечно, было вообще-то невозможно, но то, что казах появился и исчез, все доказывало.

— Сто пудов — колдун, — сказал Валера вслух. — Блин… да ну на фиг… — с этими мыслями Валера пошел в ванную, смотреть в зеркало. Там он увидел подтянутого сероглазого мужчину лет сорока в дорогих трусах. И это был не Валера.

— Это хорошо, что я видел уже подобные вещи в кино, подумал Валера, — а то бы точно в обморок упал… Он вспомнил какой-то ржачный фильм с Куценко и Орбакайте.

Раздался телефонный звонок.

— Доброе утро, Виктор Петрович, — женский голос из трубки звучал приятно и живо, — мы планерку сегодня будем проводить?

— Э-э-э… ммм… а надо? — затупил Валера.

— Ну это Вам решать — женский голос засмеялся. — Вы у нас шеф, как скажете, так и будет.

Валера на знал как надо, но планерки не любил еще со времен работы в ЖЭКе.

— То есть, как я скажу, так и будет?

— Э-э-э… ну да. — теперь затупил женский голос.

— Тогда не будем! — радостно воскликнул свежеиспеченный «шеф».

— Ну ладно, — голос слышался теперь несколько растерянно. Вас к которому часу ждать?

— Куда? — живо поинтересовался Валера.

— В офис. — голос звучал настороженно.

— А, в офис… — разочарованно протянул «шеф». Ну, седня подъеду, наверное, если ключи от квартиры найду и деньги на маршрутку.

— Хорошо. Тогда до встречи. — уныло и несколько отрешенно произнес голос и повесил трубку.

— Так, я — Виктор Петрович, это хорошо. — сказал Валера. Мне надо в офис — это тоже хорошо. Скорее всего, офис тоже мой, раз я там шеф. Теперь вопрос — где офис? И как туда добраться? И кто такой Савва Морозов? Думая так, Валера блуждал по квартире, скользя взглядом по лежащим и стоящим строго на своих местах предметам обстановки. Через некоторое время взгляд и Валера набрели на полочку с ключами. Ключи от квартиры идентифицировались сами собой, хотя бы по магнитному ключу от домофона. Но внимание Валеры привлекли и навсегда покорили два других комплекта, с надписями на брелках — Bentley и Porsche.

Каждый первоклассник благодаря вкладышам «Турбо» и интернету, знает, что «Бентли» круче чем «Порше», поэтому выбор был очевиден. Валера радостно схватил ключи, вышел из квартиры и вызвал лифт. В лифте была кнопка PARKING и Валера ее нажал. Оказавшись в паркинге, он с замиранием сердца надавил на кнопку брелка сигнализации. «Пик-пик!» — раздалось откуда-то из глубины подземной стоянки, и одна из машин приветливо помигала фарами. Через две секунды Валера уже капал слюной на лакированный капот лимузина. «Реально, Бентли!» — эти два слова бились в возбужденном Валерином мозге и не покидали его всю поездку. Причем слово «реально» стукнулось в мозжечок раз триста, а слово «Бентли» не менее двух тысяч. Валера с уважением, и даже неким трепетом, взялся за ручку двери автомобиля, резко отдернул руку, машинально вытер ее об штаны и взялся снова. Затем решительно и как-то грозно распахнул дверь и плюхнулся в салон. «Блин, да здесь лучше, чем у английской королевы на даче!» — подумал он. Почему на даче, причем тут королева? Валера обычно не искал причин своих мыслей, он просто их думал и все. Вот и в этот раз, он порадовался удачному выражению, роскошному автомобилю и вообще, событиям сегодняшнего дня, завел мотор и поехал по навигатору по маршруту «Работа».

Игра начинается

Витя открыл глаза и увидел потолок. Он был серо-желто-пыльный с водяными разводами и трещиной посередине. По углам висела паутина, настолько пыльная, что казалась просто черной и хорошо просматривалась с любых ракурсов. Очевидно, что в такую паутину поймать уже никого нельзя и паук, видимо, давно ее забросил. Обои, судя по рисунку, были наклеены еще в 90-е годы и уже успели облезть крупными кусками. В левом углу комнаты, наискосок от кровати, стоял большой ЖК-телевизор и выглядел эдаким заморским гостем в русской деревне. Того и гляди, слезет со своего пьедестала и начнет девок щупать. Под телевизором, в тумбочке, стоял DVD-проигрыватель и напоминал Санчо Пансу при Дон Кихоте. Вокруг ТВ-тумбочки веселой россыпью валялись диски, в коробках и без, тут же, на полу, были разбросаны детские игрушки. В воздухе стоял отчетливый запах мочи, резкий, как нашатырь, который смешивался с горьким запахом вчерашних окурков, брошенных в обрезанную жестяную банку от пива. Кроме того, было очень холодно. Рядом сопела женщина с фигурой пингвина. На ней был сильно поношенный турецкий халат с капюшоном и бигуди. Она лежала к нему спиной и выглядела сзади так, что посмотреть на нее спереди у Вити желания не возникло.

Витя еще раз окинул комнату взглядом и довольно улыбнулся. Пожалуй, это именно то, что надо. Только бы женщину другую, или, если без вариантов, то совсем не надо. Но, в целом, есть над чем работать и Витя мысленно поблагодарил вчерашнего казаха. Вот еще бы за окном оказалась не какая-нибудь глухая деревушка, а город, желательно миллионник, что-то типа Ростова или Новосибирска, но на это Витя не рассчитывал.

Итак, нужен был план действий, но прежде нужно было понять, где он и кто он. Витя осторожно, чтобы не разбудить пингвина раньше времени, выскользнул из кровати и натянул валявшееся тут же на полу трико. Естественно, у трико были вытянуты коленки. Витя тихо рассмеялся и стал искать взглядом белую майку-алкоголичку или хотя бы тельняшку, но нет, на полу из одежды оставалась только красная футболка с надписью «Секс-инструктор». Витя вздохнул, но выбора не было. Он натянул футболку и двинулся в соседнюю комнату, которая оказалась кухней, столовой и прихожей одновременно. Тут же стояла и печка. Возле печки лежали дрова, прямо на полу кухни, здесь же стояла пустая миска, возле которой ошивался черный кот, с надеждой поглядывая на Витю. У входной двери стояло ведро, на треть наполненное… «Да не, не может быть» — подумал Витя. Но быть могло: ведро являлось эпицентром запаха, разносящегося по дому. Вероятно, туалет находился на улице, а холодной зимней ночью ходить туда было неудобно, вот и решили вопрос таким радикальным способом, посчитав, видимо, что лучше нюхать естественное, к тому же свое, чем отморозить задницу или сломать ногу. Почему не поставили ведро в сенях или хотя бы не накрыли крышкой, Витя не понимал. Но на этом сюрпризы не закончились. В сенях лежала огромная собака, свернувшись калачиком и уткнув нос себе под хвост. «Значит, будет еще холоднее» — подумал Витя и начал топить печку. С непривычки, это оказалось делом не простым. Сначала нужно было вычистить старую золу, а куда ее деть, Витя не знал, поэтому высыпал ее в уже знакомое ведро, решив тем самым две задачи. Затем печка никак не хотела разгораться, пока Витя не вспомнил, что нужно открыть заслонку на трубе. В-общем, глаза боятся — руки делают, и, через полчаса, дрова в печке весело затрещали, и дом начал наполняться теплом.

Зазвонил телефон. К удивлению, это был Айфон последней модели, правда жутко потертый и грязный. Рингтоном служила песня «Золотые купола». На экране высветился абонент — «Старый». Витя взял трубку.

— Алло?

— Ну ты че, бл*, в натуре, спишь еще? — голос звучал бодро и позитивно.

— Простите, что? — переспросил Витя.

— Не вы*бся, студент, подъем и арбайтен, арбайтен! Я уже на Попова загрузился, щас на 20 линии еду. На конечной народу немеряно, дуй сюда по-бырому!

— Э-э, хорошо. — ответил Витя.

— Давай, Студент, давай булками перетирай, пока они тут драться не начали, а то всей толпой щемятся — того и гляди машину перевернут.

— Да, хорошо, я понял. Еду. — сказал Витя и положил трубку.

— Так, я — Студент. — начал размышлять он. — Это плохо. Со мной разговаривают как со щеглом каким-то, это тоже плохо. Плюс ко всему, надо понять, Попова — что это, где это, и почему я должен туда ехать.

Витя вышел во двор. Там стояла желтая пассажирская «Газель» с надписью на лобовом стекле «м320. з/д им. Попова — Нефтезавод».

— Гениально! — засмеялся Витя. Через десять минут он уже ехал по пустынной улице. Увидев человека идущего вдоль дороги, он остановился, вышел из «Газели» и спросил раннего путника:

— Простите, Вы не подскажете, где завод Попова?

— Да вот, пока прямо, на третьем перекрестке направо. Затем все время прямо, до первого светофора, там налево и по прямой до виадука, а там увидишь.

— Спасибо большое, хорошего Вам дня! — поблагодарил Витя, сел обратно в «Газель» и уехал в указанном направлении, а оторопевший прохожий еще долго провожал взглядом маршрутку, водитель которой не знает дорогу к своей конечной, да еще и вежливый…

Первый день новоиспеченного миллионера

К башне «Федерация» подкатил белый перламутровый Bentley Continental GT. Из него вышел Валера и стал озираться вокруг. Вид у него был презабавный — зеленая толстовка с надписью «I WAS IN MIAMI, BITCH!», черные брюки, барсетка и коричневые ботинки на босу ногу. Перед выходом Валера нашел в шкафу и надел понравившиеся ему вещи. Носок он не обнаружил, а куда дел свои не запомнил, поэтому выбрал более высокие ботинки и надеялся, что никто не заметит. Навигатор привел его на парковку комплекса «Москва-сити» и куда идти дальше, он не знал, поэтому начал просто гулять по стоянке и глазеть на машины. Тут было много «Мерседесов» и «БМВ», некоторые совсем новые, и была даже одна «Мазерати». Валера хотел сфоткать себя на телефон рядом с ней, но нашел в кармане только простенькую «Нокию» без фотоаппарата, жк-дисплея и даже Mp3-плеера.

— Вот придурок! — подумал Валера о человеке, чье место он занял, — на «Бентли» гоняет, а телефон нормальный купить не может!

— Здравствуйте, Виктор Петрович! — к Валере подошел охранник, одет он был лучше. — У Вас все нормально?

— О, ты меня знаешь? — утвердительно спросил Валера. — Слушай, братан, я тут забыл, как на работу идти, подскажи, а?

— Через центральный вход, двадцать второй этаж на любом лифте и налево. — ответил секьюрити, за шестнадцать лет жизни в Москве он научился ничему не удивляться. — Магнитная карта есть у Вас с собой?

— Магнитная карта? — переспросил Валера, — нет, походу нет, а че?

— Давайте, я Вас провожу. — предложил охранник.

— Ага, давай! — обрадовался Валера.

Они зашли в здание. Холл показался Валере похожим на холлы дорогих гостиниц, которые он видел в голливудских фильмах, а от быстрого подъема на лифте у него слегка закружилась голова. Поднявшись на этаж, охранник подвел Валеру к стойке ресепшн, за которой сидела симпатичная девушка, пожелал хорошего дня и удалился. Над стойкой, на стене, объемными золотыми буквами на черном мраморном фоне было написано, нет, скорее начертано «Энтико».

— Здравствуйте, Виктор Петрович — поздоровалась девушка.

— Привет, красавица! Как работается? — Валера приосанился и поглядел девушке на грудь.

— Спасибо, хорошо, вот входящую почту сортирую — девушка проследила его взгляд и ей стало неловко. Она попыталась было отгородиться журналом учета посетителей, сделать вид, что работает и ей некогда, но было поздно — Валера уже флиртовал вовсю.

— Такая красивая и работаешь — смешно пошутил Валера и еще раз поглядел на грудь. На этот раз, он заметил там бейджик, с именем «Базарина Ольга»

Девушка мило улыбнулась и с крайне занятым видом уткнулась в монитор.

— Слушай, ты сегодня во сколько освободишься? — не сдавался Валера.

— У нас рабочий день до шести, Вы же сами знаете.

— Оля, а может куда-нить сходим после работы, пивка попьем, ты как?

— Я сегодня занята, и я не пью пиво. — ответила она доброжелательно, но твердо.

— Ниче себе, и че ты пьешь?

— Ничего не пью, в крайнем случае, могу за компанию вина пригубить или мартини.

— Ого, мартини! Может тебе еще в Мадрид за кипяточком сбегать? Ни фига себе запросы! Я даже себе мартини не покупаю, ишь ты — цаца! — возмутился Валера, и, резко развернувшись, пошел вглубь коридора, оставив остолбеневшую Ольгу наедине со своими запросами. Вскоре он обнаружил на одной из дверей табличку «Иванов В. П. генеральный директор». Валера порылся в карманах, достал ключи от квартиры и стал по одному пробовать отрыть дверь кабинета. Он возился с ключами минуты полторы, пока дверь изнутри не открыла удивленная секретарша.

— Здравствуйте, — смущенно пробормотал Валера и юркнул внутрь. Миновав еще один ресепшн, он скрылся за дверью с табличкой «Иванов В. П.»

Кабинет был шикарен: площадью не меньше шестидесяти квадратных метров с окном на всю стену. Из окна виднелся кусок серого московского неба, хроническая пробка на ТТК, две высотки на Беговой и потрепанная черная крыша чудом уцелевшей после правления Лужкова пятиэтажки.

— Вау! — воскликнул Валера. Он еще никогда так высоко не забирался.

Пол кабинета был покрыт особо прочным стеклом, под которым ровными рядами лежали купюры достоинством по 500 евро. Создавалось впечатление, что ходишь по ковру из денег. У правой стены, напротив окна стоял макет какого-то микрорайона на подставке, здесь же висели и стояли на полках какие-то грамоты, награды, вымпелы, кубки и другие регалии в виде человечков, животных и символов. Особо выделялась на их фоне золотая строительная каска.

Стол руководителя, в виде буквы «Т» был выполнен из массивного красного дерева и смотрелся очень солидно. Большое кожаное кресло только подчеркивало эту солидность. На стене, над рабочим столом висели портреты действующих президента и премьер-министра. Президент на портрете гордо вскинул голову, стараясь казаться больше, чем он есть на самом деле, а премьер глядел по-отечески, с хитрым ленинским прищуром, и, казалось, составлял на тебя протокол.

— Надо будет портреты местами поменять — подумал Валера. — Скоро выборы.

Напротив места руководителя, у противоположной стены, стоял кожаный диван буквой «П», стол, большой телевизор, шкафы и еще какая-то мебель, которую Валера разглядеть не успел, потому что ему не терпелось узнать из какого материала выполнен макет, и он уже отламывал центральную башню, воображая себя Годзиллой.

— Казеин — заключил Валера, закончив осмотр. Он вспомнил, как в школе они с пацанами жгли казеиновые линейки и бросали их в коридоре. Казеин хорошо дымился и жутко вонял — если поджечь две линейки, неопытные директора школ объявляли эвакуацию.

— Надо бы приколоться — подумал Валера и стал искать по карманам зажигалку. Вспомнив про зажигалку, он не мог не вспомнить и о сигарете. Ему страшно захотелось курить, он сегодня не выкурил вообще ни одной сигареты. Но ни сигарет, ни зажигалки в карманах не обнаружилось. Валера приуныл, но ненадолго. Через пять минут он уже ходил по кабинетам и пытался стрельнуть у сотрудников сигаретку. Как назло, попадались одни некурящие. В конце концов Валере удалось «разжиться табачком» на улице, у уже знакомого охранника. Они покурили три раза за 30 минут, попутно выяснив кто где служил, кто как жену дома строит и кто что думает по поводу нынешней аномально теплой зимы. Заодно, Валера объяснил Гене, так звали охранника, что его Nexia — г*но, потому что 16-клапанный движок корейцы не доработали, а вот 8-клапанный, вот это да, это тема, его раньше на Опель ставили — настоящий неприхотливый немец. Охранник с ним не согласился, мотивировав тем, что на 8-клапанных двигателях при обрыве ремня ГРМ «загибает клапана», а 16-тых, якобы, нет. Сошлись на мнении, что лучше «Мерседеса» машины нет, хотя и они пошли не те… В-общем, расстались они настоящими друзьями, довольные собой и друг другом, Гена даже отсыпал Валере несколько сигарет, чтобы до вечера хватило.

Вернувшись в офис, Валера потребовал у секретарши кофе и, включив ноутбук, полез на «Одноклассники». Надо было обязательно поменять статус. Он долго думал и, наконец, вывел: «Сижу в офисе на 22 этаже, скучаю». Потом подумал и добавил «своем». Получилось «Сижу в своем офисе на 22 этаже, скучаю».

— Нет, почему скучаю — работаю. «Сижу в своем офисе на 22 этаже, работаю». — Нет, не пойдет, тут ничего не сказано про Бентли. А если так: «Сижу в своем офисе на 22 этаже, работаю. Бентли у подъезда». — Нет, слишком длинно для статуса. «Офис на 22 этаже. Бентли у подъезда.» — Да, уже похоже, но чувствовалась какая-то незавершенность.

В конце концов был утвержден такой вариант: «Офис на 22 этаже. Бентли у подъезда. Вечером в клуб)))» Смайлики в конце были обязательны, они придавали фразе общее позитивное звучание. Теперь установим этот же статус «Вконтакте». Как же, все-таки, жаль, что нет фотоаппарата, чтобы пофоткаться в офисе, в машине, в квартире и фотки на сайт выложить! До конца дня Валера сидел в социальных сетях, рассказывая друзьям и друзьям друзей о своей новой жизни. Если звонил телефон, он не брал трубку, так как начинать знакомиться со своей новой работой планировал только завтра.

Первые деньги

Витя целый день возил народ по маршруту, благо он был прост и незатейлив, как свадьба прапорщика. По газете, которую он нашел в салоне, Витя понял, что находится в Омске. Про Омск он знал только, что это где-то в Сибири и там живет больше миллиона человек. Это не могло не радовать — значит, какой-никакой, а рынок тут должен быть. А если есть рынок — найти себя на нем дело техники. Уже через пару часов он научился не реагировать на хамское поведение окружающих водителей. То и дело подрезающие его автомобили были, в-основном, переднеприводными «Ладами» и праворульными «Тойотами», водители же иномарок подороже уже начинали чувствовать в себе некую солидность и, соответственно, были более вежливы. К обеду Витя перестал реагировать на истошные крики проехавших свои остановки пассажирок среднего и старшего возраста, а к вечеру уже стал разбираться в иерархии работников транспорта и особенностях рынка пассажироперевозок.

Число начальников над водителем маршрутки было равно х+1, где х — стремилось к бесконечности. Первым и основным начальником являлся владелец маршрутки, который требовал ежедневный план выручки. По сути, это была арендная плата за машину, но водителям маршруток психологически комфортнее было считать себя наемными рабочими, нежели арендаторами, ведь так зона ответственности казалась меньше. Вторым начальником над водителем был сотрудник ГИБДД. Не конкретный, конечно, сотрудник, а сотрудник вообще. Власть гаишника простиралась широко, как казахская степь, и в той степи он был баем. Гаишник мог снять номера с машины за техосмотр, поместить ее на штрафстоянку за страховку, и, даже забрать водительское удостоверение за запах перегара, который у водителей маршруток бывал так же часто как продажная женщина в душе. Любое из этих действий приносило ощутимый убыток, поэтому водители предпочитали договариваться. Со временем, между гаишниками и маршрутчиками возник негласный договор: если сотрудник ГАИ находил 100 рублей в предъявленных документах, он отдавал документы назад, удержав купюру и отпускал водителя с миром. В противном случае устраивал тщательнейшую проверку, вплоть до огнетушителя и, непременно, находил какое-нибудь нарушение. Удивительно, но водителям проще было хитрить, изголяться, давать взятки, чем просто привести документы и автомобиль в порядок и не нарушать правила. Следующим начальником водителя маршрутки был народ. Но, опять же не весь, а только тот конкретный народ, который находился в маршрутке в заданное время. Именно этот народ заставлял водителя останавливаться под знаком, резко перестраиваться с третьей полосы на обочину или стоять на узкой дороге, перегородив всем путь в ожидании, пока пассажир выйдет, где и как ему удобно. Вообще, Вите больше всего хотелось начать расстреливать именно пассажиров, но он быстро понял, что изменить всех этих людей ему вряд ли удастся, поэтому смирился и даже начал находить их забавными.

Следующим по списку, но первоочередным по важности начальником водителя маршрутки была его жена. Жена была у всех водителей, хотя не каждый из них был хорошим мужем. Почему это было так, Витя понять не успел, возможно, так было проще выживать в суровых условиях российской действительности, или простых ребят легче было развести на «жениться», а может, просто среди маршрутчиков считалось зазорным не иметь жены. Обычно это была продавщица небольшого магазина или палатки на базаре, иногда довольно привлекательная, но всегда без высшего образования. В ее глазах читались искренность и доброжелательность под густым слоем приобретенной недоверчивости. Фигура чаще всего местами подзапущенная, лицо усталое, руки натруженные. Часто встречались следы попыток ухода за собой — окрашенные волосы, всегда с отросшими корнями, новая кофточка с местной оптовки, в отдельных случаях выщипанные брови. На кремах для рук подруги водителей обычно экономили. Вите было жалко этих женщин — в большинстве своем они приносили себя в жертву семье, не получая за это никакой благодарности, однако, это был их выбор.

Сам же водитель маршрутки был физически крепким мужчиной русской ментальности. Поначалу, Витю это очень удивляло, ведь в Москве водители маршруток практически все кавказцы или азиаты. Среди «газелистов» конечной маршрута 320 кроме русских были и украинцы, и татары, попался даже один еврей, однако все они были неделимой общностью с примерно одинаковым мировоззрением и моралью. Небольшое отличие, пожалуй, состояло в том, что украинец, по общему мнению, был жадный, татарин — жадный и хитрый, а русский считал себя добрым и щедрым. Но, в конце концов, на водку все скидывались поровну и межнациональной розни не оставалось места за накрытым в тени берез за гаражами столе.

Газелист обычный рассуждает о мировой политике, основываясь на новостях, которые видел по телевизору. Ему оппонирует газелист более продвинутый, который новости читает в интернете. Полемика идет, как правило, о внешней и внутренней политике федеральных властей, политика же местных органов самоуправления по традиции однозначно критикуется всеми участниками дискуссии. Вообще, мировоззрение маршрутчика являет собой набор штампов и чьих-то мнений и питается уверенностью, достойной лучшего применения.

Газелист чтит дорожную иерархию: отечественные автомобили и бюджетные иномарки, по его мнению, нужно «наказывать» за малейшие несоблюдения ПДД, задевающие его, — газелиста. Вообще — дорога часто оказывалась последним местом, где у газелиста были какие-то права и правами этими он пользовался на всю катушку. «Наказание» выражалось обычно в подрезании, дудении клаксоном, криками из окна или ином дорожном хамстве, пиком которого было — обогнать обидчика и резко затормозить у него перед носом. Так, по мнению газелиста достигался воспитательный эффект. Чтобы «наказывать» машины дороже 1 млн. рублей, нужно было иметь железные яй… нервы и крепкий лоб. И, хотя последний пункт и был отличительной особенностью почти всех газелистов, силой духа и решимостью похвалиться мог не каждый. Поэтому дорогие иномарки «Газелей», в-основном не боялись, и плавали в дорожном потоке как женщины из группы здоровья на занятиях по водной аэробике, — неторопливо и вальяжно.

Газелисты отличались неплохой смекалкой и тягой к знаниям. Они хорошо знали, к примеру, правила дорожного движения, причем не по первоисточнику, а по рассказам, однако могли переспорить гаишника. Они знали всех актеров всех сериалов, ведущих новостей и шоу-программ, их также интересовали подробности их жизни. Как свои пять пальцев они знали устройство автомобиля, причем, любого, и технологии его ремонта, и, если кто-то что-то не знал, автоматически опускался в иерархии пропорционально пробелу в знаниях. В омских водителях маршрутных такси погибали Кулибины и Циолковские. К примеру «Петрович», один из водителей конечной маршрута 320 установил себе в салон «Газели» кондиционер, сработанный из старого тещиного холодильника. Саму холодильную установку он спрятал на крыше, под спойлером своего «Автолайна», а под приборную панель вывел трубку, через которую холодный воздух поступал в салон. Включался чудо-агрегат специальным штуцером, который он заботливо вывел на панель. Другой водитель исхитрился поставить в «Газель» дизельный двигатель от старого «Форда». Третий установил самодельную автоматическую дверь, механизм для нее он заказывал из Москвы через интернет. Водители выводили трубки воздуховодов на стекло, ставили вентиляторы, аудиосистемы с кучей колонок, увешивали салон смешными наклейками, вешали шторы, приспосабливали подголовники под левую руку и проч. и проч. и проч…

И еще они верили. Президенту, гидрометцентру, гороскопам, соседу-алкоголику, который пришел брать в долг, что в Доме-2 все по правде, что у положительного героя сериала все в итоге будет хорошо, в приметы, газетам и телевизору. Более молодые верили в то, что в газетах и по телевизору правду не говорят, зато в интернете точно все правда. Особенно твердо они верили в то, что Россия рано или поздно поднимется с колен и покажет всему миру. Ну а пока этого не произошло, нужно затянуть пояса и потерпеть.

Вообще, газелист был типичным представителем русского трудящегося и в этом смысле мало отличался от таксиста, дальнобойщика, слесаря или того же инспектора ГАИ — всех их нагибали сверху, у всех были кредиты в банках, все жили в одном обществе, имели схожий быт и не загадывали надолго вперед. Но главное — от чего Витя первое время был в шоке и с чем никак не мог смириться — они работали за копейки. Проезд в маршрутке стоил 12 рублей. За вычетом аренды и топлива маршрутчику оставалось в конце дня в среднем рублей 600. На эти деньги и жили, зарплата жены чаще всего уходила на выплату кредитов.

«А ты еще думал, зачем газелисту жена!» — рассмеялся Витя своим размышлениям. Он сидел на водительском сидении своей желтой Газели и устало смотрел в окно. Он сегодня славно поработал — с раннего утра и до самого вечера крутил баранку. «Баранку. — улыбнулся Витя. Именно баранку!» Он вспомнил свой Бентли. Там был руль. На Кайене по ощущениям был джойстик. Раньше у Вити был Кадиллак Эскалейд, у Кадиллака был штурвал, а вот на Газели была именно баранка. И чувствовал себя Витя не водителем, а шофером. Ему захотелось надеть галифе и кожаную кепи, чтобы полностью сжиться с образом. Он снова улыбнулся и пересчитал выручку. 3100 — неплохо! В среднем, выручка обычного водителя на этом маршруте редко превышала две тысячи, о чем Витя осведомился у коллег еще утром. Вообще, день прошел неплохо, намного лучше, чем мог бы. Его события биржевой лентой проплыли перед глазами. Утром Витя не сразу, но нашел свою конечную, которую тут же окрестил «начальной». Люди сами садились, сами передавали за проезд, сами называли свои остановки, выходили тоже сами. Работа водителя маршрутки была проста до скуки и однообразна до зевоты. Первый рейс на удивление прошел гладко. Честно признавшись пассажирам что впервые на этом маршруте, Витя посадил одного из них, ехавшего до конечной, на переднее сиденье и тот показывал дорогу. Маршрут оказался нехитрым, шел все время по главным магистралям и имел всего один поворот. Первое время новоявленный шофер еще немного терялся, когда пассажиры просили остановить «у библиотеки» или «консум-центра», но, к концу дня уже прекрасно ориентировался, где есть что. До обеда он успел сделать три полных рейса в обе стороны, а в обед познакомиться с несколькими водителями маршрута.

Единственной точкой общественного питания на «начальной» был потертый ларек с беляшами, возле которого стоял куцый столик на длинной ножке. Столик был мерзко грязный — пыльный, липкий, со следами кетчупа, майонеза, пива и кофе. Прожженные пятна от сигарет придавали столику вид поля боя, спешно покинутого бойцами. Под столиком среди множества плевков и окурков валялся мусор, вывалившийся из переполненной урны при ларьке и принесенный сюда ветром. Впрочем, ветер не только приносил мусор, но и уносил, может быть поэтому хозяева ларька не нанимали дворника. Да и сам ларек, по-видимому, стоял тут с начала 90-х, пережил пару пожаров и вполне гармонично вписывался в общий пейзаж. Устало просевший, он походил на дореволюционный дом, вросший наполовину в землю и надпись «…рячее питание» венчала его как вишенка на торте. В таких условиях принимать пищу отказывались даже все повидавшие газелисты и, купив беляш и стакан чая, устремлялись к своим железным коням дабы принять трапезу сидя за баранкой. Так же поступил и Витя, отметив про себя, что, если поставить тут небольшое кафе с домашней пищей, оно однозначно будет прибыльным, можно даже посчитать насколько.

Вторая половина дня прошла спокойно, в рабочем режиме. Оставался один нерешенный вопрос — кому и сколько платить за аренду машины? Но он решился сам собой, когда вечером к Вите подошел полный круглолицый мужчина с усами и потребовал оплату за сегодня. Мужчину звали Лехой и он имел три Газели, на одной из которых ездил сам, вторую сдавал Вите а третью — Старому, который Вите был уже знаком. За аренду Леха просил тысячу рублей и это было по-божески, потому что большинство хозяев на этом маршруте брали уже по 1200.

Закончив с ориентацией в своей новой реальности, Витя принялся ее анализировать. По сравнению с Москвой, пробок в городе практически не было, что было весьма позитивным фактором для маршрутных перевозок как бизнеса. Сам маршрут 320 тоже хорошо наполнялся, к тому же шел через центр, что обеспечивало большую сменяемость пассажиров в пути — одни ехали из Куйбышевского района в центр, другие из центра в Нефтяники. Дорожное покрытие центральных магистралей было неплохим, что снижало износ подвески автомобиля. К негативным факторам Витя относил необходимость платить аренду за Газель и низкую стоимость проезда. У него никак не могла уложиться в голове эта сумма. 12 рублей! Всего! Работать за эти деньги совершенно не хотелось. В Москве проехать на маршрутке стоило в среднем около 30 рублей. Поэтому московские маршрутчики покупали себе новые Пежо, Ивеко и Мерседесы, тогда как омские с трудом собирали на Газель. Двенадцать рублей… Как оказалось, омичи считали и эту цену завышенной. Проведя соцопрос в течение дня, Витя выяснил, что больше 12 рублей пассажиры платить не будут, хоть тайский массаж в салоне делай. Ни новый Мерседес, ни DVD в салоне, ни сиденья с массажем — ничто не могло заставить омича заплатить 13 рублей за проезд, когда можно дождаться следующую маршрутку и доехать за 12. Кроме того, цена на перевозки устанавливалась не перевозчиками, а, почему-то, региональной энергетической комиссией Омской области. И с этим предстояло работать. Однако, Витя знал, что повысит рентабельность перевозок, правда, пока не знал как.

С этими мыслями он завел свою Газель и поехал домой. На улице было уже совсем темно, пассажиров почти не было, и Витя решил сворачиваться на сегодня.

Пробираясь уже знакомыми улицами в сторону дома, он с тревожным любопытством ожидал встречи с Пингвином. Сегодня утром он-таки разбудил ее своими хлопотами возле печки. Она вышла, яростно зевая на кухню, почесала бок и сонно поинтересовалась какого травянистого растения семейства капустных ему не спится. В этот момент Витя и разглядел ее спереди. И если сзади она походила на пингвина, то спереди это была Фрекен Бок, если даже не Карлсон. У нее были грубые, некрасивые черты лица без намека на женственность. Подбородков было два, что было неплохим результатом для ее фигуры. Торс был покрыт мощными складками, одна из которых, предположительно была грудью, но Витя не понял какая именно. Полные руки сужались к запястьям и взрывались гроздью кисти, словно сардельки с перевязанными краями. Ноги походили на руки. Общий овал фигуры спереди оставался пингвиньим. Витя почувствовал брезгливость. Не то, чтобы он испытывал к ней неприязнь, наоборот, он ощущал странную смесь жалости и вежливого почтения к этой женщине, но прикасаться к ней ему не хотелось. Вспомнив ее и общую обстановку дома, Витя непроизвольно снизил скорость. Впрочем, он сам выбрал себе эти условия и должен исходить из них — напомнил он себе.

Подъехав к дому, он увидел шумную компанию возле своих ворот. На завалинке стоял магнитофон, из немного хрипящих на басах колонок которого гремел Филипп Киркоров. Люди частью сидели так же на завалинке, частью на лавочке, что находилась напротив, частью стояли посередине. Всего около дюжины человек обоих полов, кроме того, рядом бегало некоторое количество детей, посчитать которых Витя не успел. Среди людей он заметил своего Пингвина, она наливала пиво из толстой пластиковой бутылки в явно обменянный на этикетки фирменный бокал. Почему-то Витю совершенно не удивило, что она была в том же халате, в котором спала ночью. Он припарковал маршрутку у ворот, едва не зацепив стоявшую тут же вишневую девятку и вышел в народ. «С корабля на бал» — улыбнулся он про себя.

— О, здорово, Студент! — загалдел нестройный хор отдыхающих

— Че, пивас, привез? — задал вопрос парень с острым взглядом и золотым зубом

— Слышь, Студент, вынеси «крокодилы», у меня на девятке аккум сел — обратился к Вите парень в камуфляжных штанах.

Через десять секунд внимание компании переключилось обратно на досуг.

— Манька, еп твою мать, я кому сказала — брось эту гадость! — раздался женский крик.

Манька, девочки лет пяти в изначально белых колготках, в знак протеста зарыдала в голос. Мамаша схватила ее за руку и звонко шлепая по попе потащила домой. Ребенок рыдал, мамаша материлась, компания не обращала внимания, корпоратив продолжался.

— А я тебе говорю, пивом только желудок портить! Его, чтобы опьянеть, надо литров пять засадить, на хер нужно желудок растягивать, проще водочки замахнуть — с видом знатока вещал захмелевший светловолосый парень. Ему оппонировал парень в белой борцовке:

— Слышь, да ты на водяру подсядешь за нефиг срать, а пивас — нормальная тема, можно пить сколько угодно!

— Да ты че, гонишь что-ли, от пива у тебя писюн отвалится и сиськи как у бабы вырастут, ха-ха-ха! А водочки сел, культурно выпил да под закусончик нормальный, да с телкой симпотной, лепота-а!

— Ага, конечно, зато от водки с утра башка трещит…

— А от пива не трещит как будто — перебил светловолосый.

— Трещит, но не так, как от водки!

— Пацаны, тема это сэм — вмешался похожий на татарина паренек с сутулой спиной

— Да какой сэм, иди ваще на хер, водка — это тема, я тебе говорю.

— Да вы алкаши, бл*, идите вообще в жопу, бухайте че хотите, я лучше пивка выпью, с рыбкой.

— Да иди ты сам, йопта, сколько ты этого пива пить будешь? А потом писать криво будешь, ха-ха-ха!

— Так, пацаны, — вмешался парень в камуфляжных штанах, — не спорьте, пиво без водки — деньги на ветер!

— А-а-а, да, ага, точно, ха-ха-ха! — пришли к общему мнению участники дискуссии.

Весь вечер они что-то с интересом обсуждали, о чем-то увлеченно спорили, размахивая руками и толкая друг друга. Иногда, если заканчивались аргументы в споре, более сильный мог погнаться за более слабым, в качестве шутки, конечно, но шутки назидательной. Дискуссия сначала шла о том, что лучше — пиво или водка. Потом обсуждались события внешней политики, моторы БМВ, новые законы, общие знакомые. Говорили в-основном, мужчины, причем, часто все одновременно. Женщины слушали общие разговоры, периодически объединяясь в небольшие группки для обсуждения локальных тем, и возвращались обратно в компанию, исчерпав вопрос. Время от времени поднимались и сугубо практические темы, как купить место в садике, в какое время лучше идти в поликлинику, где в районе самое дешевое молоко и так далее. Как правило их инициаторами выступала женская половина компании. Она же решала, когда мероприятие закончится, уводя мужчин по домам.

С нескрываемым удивлением Витя заметил на лавочке шахматы. В них, правда, никто не играл, но они были! Кто-то их сюда зачем-то принес, а это характеризовало местных с совершенно неожиданной стороны. Киркорова в магнитофоне тем временем сменила группа «Виагра» а затем и Дмитрий Оленин, который честно признался, что мы слушаем «Русское радио»

Удивительно, но Витю быстро захватили такие разговоры. В этот вечер он открыл для себя совершенно новый вид человеческого общения. Выросший в Москве, он и не подозревал, что люди могут быть такими искренними и трогательно наивными. С этими людьми действительно было приятно общаться. Они не лгали, не кривлялись, они оценивали тебя как есть, и относились к тебе соответственно. Не было лжи, фальши, условностей, было чистое человеческое общение, и, если тебе улыбались, то только потому что ты нравился. А не потому, что так принято, или у тебя много денег. Витя заметил, как один парень умывался в сторонке набрав из ковшика воды в рот и выпуская изо рта ее себе на руки тонкой струйкой. То же он встречал у Достоевского в описании быта людей в «Записках из мертвого дома». Внезапно Витя осознал, что Достоевский писал именно об омичах, поскольку писал свое произведение в омском остроге. Как же мало изменились эти люди с тех пор! Они по-прежнему неустрашимы, непритязательны, и ищут справедливого начальника. Кроме того, Витя, как и Достоевский, не мог назвать этих людей глупыми. Они обладали смекалкой, умом, рассудительностью, иронией. Не то, чтобы они были интеллектуалами, но словесные баталии порой не уступали битвам древнегреческих ораторов, а некоторые технические решения можно было смело патентовать. С ними реально было интересно. И как-то необычно. У Вити появилось смутное чувство, что необычно было как раз у него до этого времени. Чтобы попасть в такую компанию нужно было быть одним из них, и Витя по достоинству оценил этот опыт. Один был минус — все пили спиртное и Вите стоило титанических усилий оставаться в стороне от этого. Пришлось ссылаться на то, что ему с утра за руль и купить безалкогольное пиво, чтобы не особо выделяться. И вот еще что Витя заметил в этих людях, о чем писал Достоевский и за что он проникся к ним искренним уважением — готовность незамедлительно пожертвовать собой во имя справедливости.

Постепенно все соседи разошлись по домам, прикурили девятку, и она уехала. Витя занес магнитофон, Пингвин, которого звали Аней, убрала мусор, и они пошли в дом. Дом был довольно ветхий, давно не крашенный, с просевшей завалинкой и облупившейся крышей. Первым делом Витя вынес ведро в сени и накрыл его крышкой, которую нашел в ограде. Вообще, в ограде валялось так много хлама, что, казалось, из него можно собрать вертолет. «Надо прибраться здесь, пока снег не выпал» — подумал Витя. Затем, за неимением других вариантов, поужинав жареной картошкой, он принялся топить печку на ночь, обдумывая сегодняшний день и вечер. Радостное возбуждение не покидало его, настолько все было ново и необычно.

Он долго не мог уснуть — болела отсиженная пятая точка, ныла затекшая шея и само тело по инерции продолжало куда-то ехать. Он думал над снижением издержек, но коллективный разум тысяч газелистов выжал из ситуации все, что можно еще за годы до того, как Витя впервые об этом задумался. Газелисты регулировали топливную систему автомобиля и уровень подачи газа. Газель в результате ехала как старая больная лошадь, но расход топлива снижался на порядок. Витя также научился одной хитрости — разгоняясь, отпускать сцепление и выключать передачу, чтобы машина двигалась накатом, такая манера езды экономила еще несколько литров газа в день. Разумеется, все маршрутки в Омске были переведены на газ вместо бензина, это серьезно снижало расходы на топливо.

Итак, поднять цену на перевозки Витя не мог, снизить издержки тоже. Но рентабельность необходимо было повышать, Витя просто не умел работать задешево. Вернее, так — он весьма ответственно подходил ко всему, чем занимался и ему просто не хотелось вкладывать столько труда и внимания, не получая за это соответствующего вознаграждения. Смысл любого бизнеса в получении прибыли. Это аксиома, а аксиомы часто не востребованы. Порой людям кажется, что аксиома настолько очевидна, что не стоит о ней даже говорить и думать. Это приводит к тому, что человек упускает из виду самое главное, саму суть. Витя называл это «принципом Золушки и тыквы». Он считал, что каждая новая идея, полученная нами, в течение 72 часов превращается либо в Золушку, либо в тыкву. Во что именно превратится мысль решаем только мы. Если впервые полученную мысль мы немедленно принимаем как руководство к действию — мысль становится Золушкой и начинает нам помогать во всем, чего касается. Если же мы откладываем эту мысль на задворки сознания — обещаем себе подумать над ней позже или, признав верность мысли, не видим возможностей для ее внедрения прямо сейчас, таким образом мы превращаем ее в тыкву. Тыква пылится в мозгу и не просто бесполезно занимает место, все намного хуже — тыква блокирует внедрение этой мысли в дальнейшем. Снова получая эту мысль, мы говорим — о, да я это уже знаю! И… ничего не делаем. Таким образом — все мысли в нашей голове либо Золушки, либо тыквы. Чем больше тыкв — тем больше наш мозг враг нам же. И наоборот — чем больше Золушек, тем больше мозг работает на нас. Поэтому каждую вновь полученную мысль нужно либо сразу же внедрять, либо отметать, как бесполезную, чтобы она не превратилась в тыкву. Большинство аксиом, к сожалению, для многих людей становились такими «тыквами». Занимаясь бизнесом многие думали, что развивают экономику, создают рабочие места, спасаются от бедности, обеспечивают будущее и так далее, у большинства бизнесменов какой угодно взгляд на цели бизнеса, кроме очевидного и единственно верного. Любой бизнес делается для получения прибыли, все остальное — от лукавого, так считал Витя. На что направлять прибыль — это уже личное дело каждого, но бизнес делается для прибыли! И точка! А что такое прибыль? Это сумма наценки, умноженная на количество продаж. Что такое продажи? Это реализованные заявки, то есть удовлетворенный спрос. Вите очень нравилось изображать суть бизнеса формулой Q*P, где Q — количество продаж, а P — сумма полученных денег

Количество продаж в Витином понимании раскладывалось на количество заявок и эффективность их обработки, соответственно Q=L*Cv. А прибыль, соответственно, на сумму чека и количество продаж за период, то есть P=$*~. То есть, прибыль состояла из количества заявок, умноженного на эффективность их обработки (конверсию), умноженную на средний чек, умноженный на количество продаж за период. Таким образом, уточненная формула бизнеса выглядела так: L*Cv*$*~ = бабло. Количеством заявок, или лидами, Витя называл общее количество людей, которое хотело купить конкретно наш товар — заходило в наш магазин, на наш сайт или, в данном случае, стояло на остановке и хотело попасть в маршрутку 320. Под конверсией он понимал процент реализации этих попыток — сколько желающих добились цели: купили товар или сели в маршрутку. Это очень важный показатель, ведь он иллюстрирует сколько ты сделал продаж из вообще возможных. Средний чек, это понятно, в Витином случае он составлял 12 рублей и повлиять на него не представлялось возможным. Количество продаж за период означало сколько повторяющихся продаж можно сделать одному клиенту за, к примеру, месяц. Вите сразу пришла в голову мысль о продаже проездных на свою маршрутку, но, подумав, он отмел эту мысль, как не целесообразную.

Самое интересное, что все показатели в формуле бизнеса перемножаются, а это значит, что добиваясь даже незначительного повышения каждого из них, на выходе мы можем получить кратный рост прибыли. Чем бы Витя ни занимался, строительством, автобизнесом или перевозками, он всегда во главу угла ставил эту формулу, считая ее схемой сути бизнеса и ориентиром всех управленческих решений. Поэтому, поставив вопрос о повышении прибыльности, Витя первым делом написал эту формулу. Вообще Витя предпочитал писать и рисовать, когда думал. Это позволяло более наглядно представлять задачу и не терять мысли. Первым и самым важным показателем формулы было количество лидов. Через полчаса размышлений, Витя пришел к выводу, что повлиять на это количество, можно только изменив маршрут. В данный момент он не представлял как это сделать и нужно ли, поэтому записал эту мысль в блокнот идей и переключился на следующий показатель — конверсию. Тут от Вити зависело очень многое — он мог увеличить количество рейсов за счет своей работоспособности, за счет увеличения количества машин, за счет повышения скорости передвижения, за счет перевозки большего количества пассажиров. Эти задачи были сформулированы, а значит, решаемы. На средний чек Витя влиять не мог, не продавая дополнительные услуги, однако сама постановка вопроса под таким углом натолкнула его на идею прикрепить на дверь внутри салона копилку из оргстекла с мордой довольного кота и надписью «Улыбнись и дай рубль на Вискас!» Рубля коту многим было не жалко и, впоследствии, эта копилка стала приносить дополнительно около 1500 в месяц, что являлось 10-процентным повышением прибыльности. Кроме этих задач, предстояло работать над снижением арендной платы за машину. Договориться о ее снижении можно было только сделав Лехе какое-то выгодное предложение или пригрозив ему чем-то страшным.

Итак, задачи были поставлены и весь следующий день Витя искал решения, не забывая крутить баранку своего желтого «Автолайна».

Московский гламур во всей красе

Валера уже несколько часов играл в «Веселого фермера». Он ждал шести часов, чтобы можно было уйти с работы и, если повезет, забрать с собой блондинку с ресепшена. Рабочий день он считал необходимым злом, которое нужно было отбыть от звонка до звонка, так было у всех, и он не смел ставить это под сомнение. Он понимал, что начальник, но просто встать и в середине дня уйти с работы ему было неловко, как неловко было бы влезть к врачу без очереди или засмеяться одному в кинотеатре. Вечером он собирался хорошенько гульнуть, ведь теперь у него были деньги и с нетерпением ждал заветных шести часов словно Ромео Джульетту. Он планировал сходить в какой-нибудь хороший ресторан, а потом в самый крутой московский клуб, чтобы оторваться по полной. Он даже нашел в интернете несколько вариантов. Каждый раз бегать курить на улицу было слишком сложной задачей, поэтому Валера курил в кабинете, прямо за столом, приспособив под пепельницу оторванную от макета башню. Золотую каску со стены он надел на голову, оседлал стул и прыгал по кабинету как средневековый рыцарь, по крайней мере, так ему казалось. Он прыгал и кричал «иго-го!» пока ненароком не разбил телевизор. Часто звонили телефоны, в конце концов Валера их отключил. Периодически приходили какие-то люди, но Валера приказал секретарше никого к нему не пускать. Однако, в середине дня дверь открылась и в его кабинет вошел среднего роста мужчина, на вид лет тридцати-тридцати пяти. Мужчина имел нечто среднее между очень высоким лбом и небольшой лысиной, дорогой костюм и широкую, открытую улыбку. Его внимательные карие глаза смотрели приветливо, но в то же время как-то отстраненно. Зайдя в кабинет, он улыбнулся еще шире и поздоровался.

— Виктор Петрович, мое почтение! Валентина говорит, что Вы никого к себе не пускаете, что-то случилось? — уважительным тоном поинтересовался он.

— Это, ты кто такой? Я же сказал, никто чтобы не заходил! Я же сказал никого не пускать! — заорал он в открытую дверь. На ресепшене что-то рухнуло и загремело.

— Виктор Петрович, простите, я позже зайду. — побледнел посетитель.

— Да ладно, зашел уже. Че хотел? — снисходительно произнес Валера

— Отчет пришел по Одинцово. Собственники переоценили комплекс миллионов на семь.

— Так. И че?

— Думаю, как обычно — делаем независимую оценку у Костика на Цветном или у Тамары на Рижской, занижаем процентов на десять и воюем.

— Ну видишь — знаешь же все сам, че пришел тогда?

— Ну так за резолюцией, Виктор Петрович.

— За чем?

— За резолюцией. — посетителю показалось, что собеседник его не расслышал.

— Слышь, не умничай, резолюции Ленин устраивал, говори по-русски.

— Ну мне нужно Ваше одобрение. — с любопытством глядя на шефа и осторожно подбирая слова, отозвался докладчик.

— Одобряю.

— Спасибо. Я пойду тогда?

— Погодь, как зовут тебя?

— Илья. Илья Малкин. — посетитель старался держаться невозмутимо, но любопытство в его глазах стало нескрываемым

— Слышь, Палкин, ты я вижу нормальный пацан, хочу в клубешник вечером забуриться, посоветуй какой-нибудь, только нормальный, чтобы телки там нормальные были, пиво чтоб не разбавляли, ну и вообще — нормальный чтобы был. — обратился к нему Валера

— Не знаю даже, Вы потанцевать хотите?

— Ну типа того, поколбаситься, телку снять, пивка выпить.

Илья назвал несколько заведений, из которых выбрали самое пафосное. Они еще немного поболтали пока не настали долгожданные шесть часов. Витя побежал кататься на Бентли, а Илья вернулся в свой кабинет — у него еще было много дел сегодня.

Ольга Базарина, девушка с ресепшена Энтико, уже закончила работу, выключила компьютер и наклонившись, переобувалась.

— Че, пойдем гулять? — услышала она.

Валера стоял сзади и с удовольствием разглядывал девушку.

«О, Господи!» — подумала она, выпрямилась и приветливо улыбаясь, вежливо отказала.

— Да ладно, че ты, поехали, у меня Бентли. — вальяжно протянул Валера и почесал пах.

— Виктор Петрович, знаете, мне на самом деле некогда, мне нужно бежать.

— И куда собралась? Может подвезти?

— Спасибо, я на машине.

— Ох ниче се, да ты крутая. — осклабился Валера и больно шлепнул Ольгу по мягкому месту. В его понимании это было заигрыванием.

— Так, все. Хватит, я ухожу! — твердо сказала Ольга, ее лицо светилось решимостью.

— Да ладно, хоп-хоп, хоп! — он начал по очереди тыкать указательными пальцами в грудь, живот, плечи девушки, показывая какой он быстрый.

Это было уже слишком. Ольга не сдержалась, дала шефу пощечину и резко развернувшись, убежала, размазывая слезы по лицу.

— Дура. — заключил Валера и направился в сторону лифта.

Об этом мало кто знает, но вообще, жизнь охранника была интересной. В этом вскоре предстояло убедиться Валере, проходившему в сторону парковки мимо уже знакомого секьюрити, которого, как мы помним, звали Геной. Гена улыбнулся и поинтересовался у Валеры как прошел его день.

— Да нормально, только с кралей одной поцапался только что — ответил он

— Да я видел — важным тоном заявил охранник

— В смысле? Где ты видел?

— Работа такая — загадочно улыбнулся Гена

— Слышь, кончай интриги плести, давай говори, говори давай — засмеялся новоявленный босс Энтико.

— Ну на мониторе. У нас же