Оглавление

Она сидела за столом, и медленно пила очень крепкий горячий, только что сваренный черный кофе. Взгляд её был устремлен на плывущие за окном легкие перистые облака.

Она любила, вот так по утрам, пить кофе и прислушиваться к себе. Она чувствовала, что сегодня, именно сегодня, что-то произойдет. Она полностью расслабилась, и вдруг увидела летящую в облаках огромную птицу. Казалось, что птица пристально смотрит на неё, и стремительно приближается к окну. И именно в этот момент, она вновь услышала свою внутреннюю музыку. О, как давно она не слышала ни звука, а тут музыка лилась свободно, заполняя все вокруг…

Птица давно уже исчезла, а музыка продолжала звучать. Как же она была рада этим счастливым мгновениям! Наконец-то, и её жизнь стала наполняться смыслом. Она улыбалась, улыбалась Миру в душе, впервые за последние семь лет, прошедшие после трагедии.

Она допила свой кофе, помыла посуду и решительно направилась к письменному столу. Устроившись в кресле, она достала из верхнего ящика стола толстую тетрадь, и мелким разборчивым почерком начала писать…

**** ****

Самолет только что приземлился. Пассажиры уже заполнили проход и потихоньку двигались к выходу. Симпатичная молодая девушка медленно перевернула последнюю страницу, дочитала её до конца, закрыла книгу, которую увлеченно читала во время полета и, задумчиво, продолжила неподвижно сидеть какое-то время. Её сосед, с любопытством и милой усмешкой на губах, наблюдал за ней. У него было ещё время сказать ей пару слов, а может быть, даже познакомиться. Весь полет он наблюдал за ней. Вроде ничего необычного, но что-то притягательное было в ней.

«Ну вот, включилась» — пронеслось у него в голове.

Девушка открыла свою сумочку, достала зеркальце и салфетку, быстрыми уверенными движениями подправила свой макияж, убрала зеркальце и салфетку обратно в сумочку и, повернувшись к парню, сказала:

— Вот и прилетели, пойдём?

— Пойдём.

Парень поднялся, шагнул в проход и встал, освобождая место в проходе для неё.

Она благодарно улыбнулась…

К зданию аэровокзала они ехали тоже стоя рядом. Со стороны могло показаться, что эта парочка вместе уже давно, а на самом деле они даже незнакомы.

— Интересная книга? Вы так увлечённо её читали.

— Да, мне понравилась. Хотите прочитать?

— Хочу.

— Вот, держите! Девушка, улыбаясь, протянула ему книгу.

— Ну, мне как-то неловко, мы даже незнакомы…

— Это вас смущает? Александра! — девушка, смеясь, протянула ему руку.

— Николай!

— Вот уж никогда не знакомилась в аэропортах!

— Я тоже, поверьте, первый раз.

— Что не сделаешь ради книги, держите, читайте и наслаждайтесь. Я уверена, вам понравится!

Николай взял книгу из рук девушки.

— Спасибо! А как я вам её верну? Оставьте мне ваш номер телефона, пожалуйста, — с мольбой в голосе попросил он.

Александра улыбалась, а глаза её смеялись.

— При нашей следующей встрече обязательно оставлю! Приятно было познакомиться. Всего вам доброго! — и девушка, помахав ему рукой, направилась к багажной ленте, чтобы получить свой багаж.

Он увидел её ещё раз, когда она шла к стоянке такси. «Стройная, изящная, а какая лёгкая походка… Я очень хочу следующую встречу! Пусть будет!» подумал Николай.

**** ****

Валентина Степановна сидела за письменным столом, положив голову на левую руку, и задумчиво смотрела на нефритовую сову. Она хотела сегодня поработать с утра, но мысли блуждали где-то далеко, и ручка зависла над листом белой бумаги. О чём думала эта женщина, что её тревожило в последние несколько дней, и чем было нарушено её спокойствие и уверенность? Да, она много работала. Два последних месяца вообще пролетели очень стремительно. На одном дыхании она написала два романа.

Роман «Астры» — красивый, наполненный всеми красками уходящего лета, запахами леса, шумом ветра, шелестом трав и листьев. Это прекрасная история любви школьного учителя и журналистки. Вместе им суждено было прожить невероятные приключения, изменившие не только их жизнь, но и судьбы других людей.

Второй роман был ещё без названия, и писала она его, можно так сказать, в соавторстве с незнакомкой, которой дала обещание, что название дадут не вымышленные герои романа, а настоящие — отец и сын. Как она их найдет, и найдет ли вообще, она не имела понятия. «Может быть, следует что-то добавить и название само придёт» — подумала она, вставая из-за стола. « Нет, нет, оставлю всё как есть, и пусть первой прочитает Саша»

**** ****

Валентина Степановна поливала куст розмарина на кухне, когда услышала, как щёлкнул замок на входной двери. Она поставила лейку на подоконник, и отправилась встречать дочь. Она знала, вернее, чувствовала, что дочь прилетит сегодня.

— Сашенька, что ж ты не позвонила, я бы встретила тебя.

— Здравствуй, мамочка! Я так соскучилась…

Улыбки, восторг от встречи, теплота и нежность в голосе и матери, и дочери — вот он миг счастья! Миг, который для каждого свой! Миг, который будет храниться в памяти дольше всех остальных воспоминаний…

— Устала? Что будешь — чай или кофе? Я сейчас приготовлю, а ты пока быстренько в душ, ладно?

— Конечно, кофе, твой кофе с корицей и кардамоном, можно?

— Конечно, можно.

Через сорок пять минут они сидели за столом на кухне и пили кофе, черный, густой,

с тонким ароматом корицы и нежнейшим оттенком кардамона, такой, который варила только Валентина Степановна. Александра всегда спешила и нарушала технологию приготовления: то огонь прибавит, то помешает не вовремя и все, тут и пенка не та, и густота куда-то исчезла.

— Сашуль, вы что, с Сергеем поссорились что ли? Он звонил, волновался. Расскажи, что произошло.

— Мам, давай закроем эту тему. Я не хочу даже думать об этом.

— Ну ладно.

— Лучше давай о тебе поговорим.

— Ну, давай. Что тебе рассказать? У меня все в порядке. Правда, на даче давно не была, но думаю, что там все должно быть хорошо. Людмила Николаевна с внуком отдыхают в гостевом домике, и Райт с ними. Если ты не возражаешь, то можем съездить к ним завтра, или когда тебе будет удобно. Пока тебя не было, я успела написать пару романов. Могу предложить почитать, но со своего ноутбука. Запишу на флешку, почитаешь?

Александра восхищенно смотрела на мать. Она так просто говорит, что за эти два месяца написала два романа… Интересно, откуда она черпала своё вдохновение?

И, как будто угадывая мысли дочери, Валентина Степановна сказала:

— Знаешь, как-то удивительно легко и быстро, как-то само из-под «пера» появилось. Я просто стучала по клавиатуре, а оно лилось и лилось и вот вылилось — целых два не слишком больших романа. Почитай, скажешь, будем ли печатать, а может сразу в корзину, как сырой мусор. Я шучу, конечно, но мне важно твое мнение.

Пока Валентина Степановна записывала на флешку один из романов, Александра помыла посуду, а потом, уютно устроившись на диване со своим ноутбуком, проверила почту. «Двадцать писем от Сергея! Не многовато ли? Отвечать не буду, пусть поволнуется немного, пусть».

— Вот, возьми, а мне надо кое-что сделать. Так что я пойду и не буду тебе мешать. Наслаждайся!

Мать вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Ей не хотелось говорить дочери, что она едет в больницу за анализами, которые сдала накануне. «Может все и не так плохо, может быть, все эти подозрения не подтвердятся. Ай, да ладно, Сашулька приехала, а это хороший знак. Значит, всё будет хорошо. Заказываю! Пусть будет всё хорошо!»

Она взяла такси, так как не хотела ехать на своей машине и, вспоминая счастливые моменты сегодняшней встречи с дочерью, улыбалась всю дорогу. Лишь подойдя к кабинету своего лечащего врача, немного заволновалась, но усилием воли подавила волнение и спокойно вошла в кабинет.

— Проходите, Валентина Степановна, располагайтесь, — врач указала пациентке на стул, стоящий возле стола.

— Здравствуйте, Раиса Ивановна! Ну, и чем вы меня обрадуете?

Раиса Ивановна, врач- кардиолог, открыла страничку в компьютере с данными пациентки, потом нашла какие-то бумаги у себя на столе, внимательно их просмотрела и,

обратившись к пациентке, заговорила:

— Валентина Степановна, не буду вам морочить голову, скажу коротко и ясно. Вам необходимо пройти полный курс лечения в стационаре. Анализы ваши, скажем так, не слишком хорошие.

— Очень интересно. А что не так с анализами? Вы уж, Раиса Ивановна, объясните, немного поконкретней. Чувствую я сейчас себя хорошо, давление стало в норме, дыхание превосходное, немного пульс шалит, так это и без уколов уладить можно. Что вам так не нравится то?

— Вы, Валентина Степановна, уже не в том возрасте, чтобы отказываться от услуг стационара. Я сейчас же вам выпишу направление в стационар, и завтра вы ляжете в больницу.

— Ну, уж нет, Раиса Ивановна. Я сейчас заберу все анализы, а те, которые вам не нравятся, вы мне отметите, и выпишите повторные направления на пересдачу. Я сдам их в самое ближайшее время, обещаю. А место в стационаре пригодится кому-то, более нуждающемуся в помощи. Давайте выписывайте, я просто чувствую, что здесь какая-то ошибка.

Раиса Ивановна нервно закусила губу, но быстро отпечатала направления и подала пациентке кучу бумаг. Валентина Степановна посмотрела каждое направление, задала ещё несколько вопросов, и попросила распечатать заключение на основе тех анализов, которые сейчас имеются.

Да, заключение было ужасным. Казалось, что все болезни, которые только были известны — были у Валентины Степановны. От такого заключения не только сердце, но и голова перестанет работать, но только не у Валентины Степановны. Она очень хорошо понимала, почему её хотят положить в стационар, и не только положить, но и «лечить» и «вылечить».

Валентина Степановна поблагодарила врача и вышла из кабинета.

В больничном скверике она присела на скамейку, достала телефон и позвонила Сергею. Он ответил мгновенно, как будто ждал звонка. После первых фраз приветствия Сергей попытался объяснить ей причину размолвки с Александрой. Но Валентина Степановна остановила его:

— Поймите меня правильно, Сергей, ваши с Александрой ссоры и ваши примирения — это только ваши отношения. Сочтете нужным помириться — хорошо, сочтете нужным расстаться — это ваше решение, а вы, как были моим другом, так им и останетесь. Договорились?! Я ценю нашу дружбу. И ещё, не волнуйтесь за Сашу, долетела она хорошо, и не переживайте, если какое то время она не будет отвечать вам на письма. Я не говорю, что не пишите, пишите — это важно, но не спешите, пусть немного успокоится, придет в себя и оценит сложившуюся ситуацию. Я думаю, что всё будет хорошо. Как только успокоитесь, приезжайте, ладно.

— Обязательно приеду, обещаю.

— Вот и хорошо!

**** ****

Александра с головой погрузилась в чтение и даже не слышала, как пришла мать.

На кухне, полной вкуснейших ароматов, на плите жарились котлеты и тушились овощи.

Валентина Степановна заваривала чай, когда на кухню явилась дочь.

— Ну чего стоишь, режь хлеб, доставай тарелки, сейчас будем ужинать.

— Сейчас, сейчас, мамочка.

Уже через пять минут они сидели за столом и, как две подружки, весело рассказывали о прошедшем дне.

— Ну, и как тебе, моя писанина?

— Превосходно! Я буквально живу в твоем романе. А знаешь, у меня сегодня была похожая ситуация. Я познакомилась с парнем в аэропорту. Смешно, конечно, сравнивать, но его тоже зовут Николай. Больше я о нем ничего не знаю, даже номера телефона.

— Ты сожалеешь о том, что не оставила номер телефона?

— Нет, конечно, просто вспомнила, что пообещала оставить свой номер при следующей встрече.

— Ну и оставишь!

— Да ладно, скорее всего, мы больше и не встретимся.

— Кто знает?! — задумчиво произнесла Валентина Степановна.

**** ****

С утра мать с дочерью отправились в супермаркет. Нужно было купить мясо и продукты для поездки на дачу. Александра катила перед собой тележку, наполовину наполненную продуктами, осталось только выбрать мясо, и они направились в мясной отдел, и тут…

— Вот это да! Никак не ожидал вас здесь встретить!

— А я ожидала! Смотрела по сторонам и думала, когда же появится этот герой.

— Почему герой?

— Мамочка, познакомься, герой твоего романа, Николай.

— Очень приятно, Николай, я, Валентина Степановна, — женщина протянула руку парню.- Рада нашему знакомству.

— Но, почему герой? — Снова спросил молодой человек.

— Потому что, маме так захотелось! — рассмеялась Сашенька.

Николай улыбался, разглядывая ее смеющуюся. Выглядела она просто великолепно. Густые длинные светлые волосы рассыпались по плечам. Свободная коралловая блузка и белые шорты подчеркивали стройность и гибкость её фигуры, и особое очарование её лицу придавали большие зеленые глаза.

К ним подошел мужчина, с парой пачек сыра «Бри» в руках, высокий, подтянутый, с легкой сединой в волосах и такими же открытыми большими глазами, как у Николая. Он положил пачки в корзину сына и с улыбкой спросил:

— Это та девушка, с которой ты познакомился в аэропорту?

— Да, она.

— А вы его отец, и зовут вас, Евгений Петрович, я не ошиблась?

— Нет, не ошиблись! — искорки смеха вспыхнули на мгновение в его глазах.

— Ну вот, ещё один герой твоего романа. Знакомьтесь, Евгений Петрович, моя мама Валентина Степановна — представила Александра свою мать.

Женщина немного смутилась.

— Так, так! А вот с этого момента, поподробнее. Какие герои, и какого романа? — спросил мужчина.

— Это очень длинная история. И если у Вас сегодняшний вечер свободный, то мы можем обсудить это за чашкой кофе или чая. Соглашайтесь, не так часто, я думаю, вас приглашают дамы,

— Действительно не часто. А мы согласимся, правда, Николай?!

— Да, пап, я согласен!

— Александра, что ты творишь?

— Не возражай, мамочка, у тебя же в романе именно так всё и происходит.

Дочь с матерью переглянулись. Мать покачала головой, глубоко вздохнула и с мягкой улыбкой произнесла, обращаясь к Евгению Петровичу:

— Приглашение в силе для всей вашей семьи. Александра, оставь адрес нашей дачи и свой номер телефона Николаю, пожалуйста. Евгений Петрович, пожалуйста, простите, за бестактность мою дочь. И всё- таки вечером мы ждем вас. А сейчас, всего вам доброго! — распрощалась Валентина Степановна с новыми знакомыми.

**** ****

— Мам, ты сердишься на меня?

— Конечно, сержусь. Что ты только творишь? И что мы будем делать с гостями?

— Не волнуйся, я думаю, у нас будет замечательный вечер: легкий ужин, дым костра, плеск воды и увлекательная беседа…

— Ага, будем познавать «неопознанные объекты» — рассмеялась Валентина Степановна.

— Ну, это же здорово!

За окном машины мелькали деревья, столбы, дома, поля, цветы…

Мать с дочерью ехали на дачу.

**** ****

— Герои романа… Валентина Степановна… Ник, тут где-то журнал был, я его вчера листал. А, вот он! — Евгений Петрович взял журнал с кресла и быстро начал его листать.

— Вот, смотри, Валентина Степановна Новикова — автор романа « Коричневое яблоко». Роман вышел в свет в прошлом месяце. Ого! Это её четвертый роман. Тут фотография и интервью. Это точно она! — Отец быстренько просмотрел статью и отдал журнал сыну.

— «Коричневое яблоко»? А у нас есть эта книга! Мне вчера Александра дала её почитать, но я не читал ещё.

«Нет, где-то ещё я встречал эту фамилию» — подумал Евгений Петрович. Он достал из кармана телефон, набрал какой — то номер и позвонил:

— Леночка, посмотри, пожалуйста, у нас для кого зарезервирована палата «Люкс»? Для Новиковой? А её инициалы? В.С.? Спасибо. Палата свободна? Ладно, хорошо, спасибо.

Выключил телефон. «Может быть для другой Новиковой В. С., а, может, и нет. Ладно, не буду гадать» — подумал он.

— Пап, так мы поедем, или позвоним, поблагодарим за приглашение и останемся дома?

— Поедем, Ник, поедем. Мне надо узнать, та ли это Новикова В. С., которую так усердно хотят положить ко мне в больницу.

— В больницу? Но, вроде, она выглядит вполне здоровой.

— А вот поедем, и узнаем.

**** ****

Было около шести часов вечера, летнее солнце нещадно палило, жара и не думала спадать. Мужчины добрались до поселка «Солнечный», где находилась дача Валентины Степановны. Ник остановил машину, взял телефон, включил навигатор, ввел адрес дачи и дальше они поехали по навигатору. Через пару минут остановились у ворот. За белым забором, от ворот стремительно бежала через зеленый газон белая дорожка к очаровательному белому дому.

— Вот это дом! Столько стекла! Невероятно!

— Да, впечатляет! Какая легкость!

Ворота открылись, и машина въехала на парковочное место. Мужчины вышли из машины. По дорожке справа, к ним уже спешила Саша, но явно опережая её, к ним буквально летел огромный черный ризеншнауцер.

— Стоять, Райт!

Собака, сделав ещё один прыжок, застыла на месте. Девушка подошла к собаке, пристегнула поводок, погладила и похвалила собаку, а потом, обращаясь к гостям, спросила:

— Вы как относитесь к собакам? Не боитесь?

— Вполне нормально.

— Тогда будем знакомиться.

Саша отстегнула поводок и что-то шепнула собаке на ушко. Собака медленно и явно дружелюбно приблизилась к гостям, внимательно осмотрела и без команды села на задние лапы.

— Ну что же вы? Пора сказать: «Дай лапу, Райт!»

Отец с улыбкой протянул руку и Райт, так же без команды подал лапу, а Николаю пришлось попросить.

— Райт с большим почтением и уважением относится к старшим, так что, Ник, не обижайтесь. У всех, кто приезжает к нам впервые, возникает желание осмотреть дом.

Мама занята приготовлениями на кухне, а я с удовольствием проведу вас по дому.

Тут Саша увидела в руках Ника пакет, который он хотел передать ей, но не знал, как это сделать.

— Нет, сначала поприветствуем хозяйку, а потом пойдем смотреть дом — сказал Евгений Петрович.

И все направились к дому. Собака бежала впереди и возле двери нерешительно остановилась и посмотрела на Сашу.

— Всё правильно, Райт, лапы!

Райт подошел к неглубокой емкости с водой и зашел в неё всеми четырьмя лапами.

Рядом на перекладине висело полотенце, которое взяла Саша и вытерла псу лапы, и он направился к двери. Мужчины с интересом смотрели на эту картину, но больше их

всё-таки восхитил дом.

Здесь ничего не прячется, не скрывается, не маскируется. Конструкция этого экстравагантного дома состоит только из дерева и стекла. Через большие стеклянные поверхности виден деревянный каркас — основной доминирующий элемент. Выступающая вперёд конструкция светло-серой крыши этого дома буквально парит над точеными конструкциями из стекла и дерева. Вертикальные стойки — кронштейны поддерживающие крышу подчеркивают форму дома и практически не нарушают общего впечатления прозрачности. Светлая кровля выглядит очень легкой благодаря массивным белым карнизным доскам.

«Интересно, а как внутри?» подумал Евгений Петрович.

Саша распахнула дверь. Конечно — же, первым влетел Райт и устремился на кухню к маме и как всегда услышал:

— Это кто пришел на кухню?

Райт, виляя своим купированным хвостом, уже пятился назад. Он хорошо знал, что на кухню ему заходить нельзя, но каждый раз он летел с улицы на эти вкусные запахи.

Валентина Степановна, улыбаясь, поприветствовала гостей и попросила дочь показать им дом. Наконец-то, Ник смог отдать пакет Валентине Степановне и оглядеться вокруг.

Интерьер дома лаконичен и прост. Ничего лишнего и помпезного. Главное — свет и пространство! Если не считать, что белый цвет деревянного каркаса дома и пола всё же требует некоторого внимания при уборке, в целом такой светлый интерьер просто очаровывает. Камин и мебель тоже выдержаны в основных белых тонах, и небольшие цветовые акценты становятся, ещё более заметны на общем фоне. За входным тамбуром начинается жилая зона, включающая в себя гостиную, столовую и кухню, которые занимают около шестидесяти квадратных метров площади. Дополнительное ощущение простора этому обширному жилому помещению придаёт расположенная в мансарде галерея, которая служит продолжением центральной лестницы. На первом этаже дома расположены, так же большая спальня, гардеробная, ванная, санузел. На втором этаже две спальни, галерея, гостиная, кабинет и ванная. Гостиная на мансарде скорее напоминает библиотеку. В доме вообще много книг. И на первом этаже, и на мансарде в библиотеке, и в кабинете стоят кресла коричневого цвета. Александра заметила недоумевающий взгляд Евгения Петровича и пояснила:

— Эти кресла для Райта. На них никто не имеет права сидеть кроме него, так же как и он не имеет права сидеть на диванах, кроватях, пуфиках и так далее. Это закон, которому подчиняются все. У Райта есть свои игрушки, мячики, косточки играть ими можно только вместе с ним. Райт очень умный, преданный, послушный и считает себя главным нашим защитником.

Все спустились на первый этаж.

— И как вам наш дом? — спросила Валентина Степановна

— Восхитительно! Столько легкости и света — это очаровательно! Чтобы выразить свой восторг, я просто не могу сразу подобрать слова… — Евгений Петрович просто развёл руки.

— А вам, Николай, понравилось!

— Конечно, понравилось! Это что — то фантастическое!

— Да ладно! А сейчас всем мыть руки и за стол — скомандовала хозяйка.

— Саш, позвони Людмиле Николаевне, поужинаем вместе.

Саша по внутреннему телефону позвонила в гостевой домик и пригласила мамину подругу с внуком на ужин.

**** ****

Ужинали в столовой. Большой стол, накрытый зеленой скатертью, был сервирован на

семь человек. На столе стояли салаты, соленья, сырная и мясная тарелки, кувшин с апельсиновым соком, бокалы для сока, тонкие стеклянные фужеры, серебряные столовые приборы и изящные, закусочные и пирожковые, тарелки. Все разместились за столом.

Непоседа, Серёжка, шестилетний внук Людмилы Николаевы, выпив сока, попросил разрешения покачаться на качелях в саду. Его конечно отпустили. Заметив седьмой прибор на столе, Саша спросила:

— Мам, будет ещё кто-то?

— Да, будет Лиза.

— А когда она придет? Может, подождём немного?

— Я не знаю, когда она придет, так что давайте ужинать.

При имени «Лиза» Ник немного напрягся, и это заметила Валентина Степановна.

— Давайте выпьем немного вина, и я вам расскажу про Лизу и про роман, герои которого тоже, Николай и Евгений Петрович.

Евгений Петрович взял бутылку, посмотрел на этикетку «Cbatean Le Pin», покачал головой и заметил:

— Валентина Степановна, вы нас не перестаёте удивлять. Сначала роскошь дома, а сейчас роскошное вино. «Le Pin» — одно из самых дорогих вин в мире.

— Да ладно, вот уж не знала. Я привезла его из Франции ещё в прошлом году, друзья французы подарили эту бутылочку.

Тем временем мужчина разлил вино по фужерам, взял свой, и произнёс:

— За вас, милые дамы, за изумительный сегодняшний день — и выпил маленький глоток, стараясь уловить на вкус все нотки букета этого прелестного вина. Он почувствовал вкус вишен, малины, яблочного пирога, а так же нюансы кофе, шоколада, арахисового масла и прошептал:

— О! Какое блаженство! Спасибо вам, Валентина Степановна.

Райт спокойно лежал у стеклянной стены. Вдруг он встал, напряженно прислушался, как то странно покрутил головой и, виляя своим хвостиком, побежал к седьмому стулу, немного постоял и лег возле него.

— Ну, вот и Лиза пришла. Здравствуй, располагайся, как тебе удобно и не смущайся.

— Где? Здесь никого нет! Мама, с тобой все, в порядке?

— В порядке, не беспокойся. А вы тоже никого не видите и не слышите? — спросила Валентина Степановна сидящих за столом гостей.

— Здесь никого нет, это точно, — подтвердил Ник.

А Людмила Николаевна была просто напугана поведением подруги.

— И что из того, что вы её не видите? Я тоже её не вижу, но слышу и могу разговаривать с ней, а вот Райт, он её видит, даже чувствует прикосновение её рук.

Все посмотрели на Райта. А он блаженно изгибался на белом полу, как будто кто-то нежно ласкал его, потом он сел на задние лапы и протянул переднюю, как при команде «Дай лапу», потом улёгся возле стула, положив голову на передние лапы.

**** ****

Лиза появилась в этом доме неожиданно месяц назад, вечером. Райт яростно лаял.

Я была в кабинете и размышляла над своим новым романом, пыталась написать план работы. Лай собаки заставил меня пойти посмотреть, что случилось. В библиотеке никого не было. Райт, увидев меня, подбежал, встал впереди и зарычал, показывая свои клыки.

— Тихо, Райт, тихо, — я погладила собаку. — Кто здесь?

— Это я! Ах, вы тоже меня не видите и не слышите, только собака…, — услышала я голос, полный разочарования.

— Я вас не вижу, это точно, но слышу очень хорошо.

В тот момент я, как и вы, была немного напугана происходящим.

— Успокойте, пожалуйста, собаку, мне и так страшно в этом мире одной.

— Собака вас не тронет, а если она вас видит, то попытайтесь с ней подружиться, хорошо. Сейчас попробуем это сделать вместе.

Я погладила собаку, успокоила, сказала, что всё хорошо и предложила женщине попросить лапу. Райт подал ей лапу, потом подал вторую, потом закружился на задних лапах, и я услышала весёлый смех.

— Ну вот, наконец-то, я могу хоть с кем-то поговорить и даже танцевать.

— Кто вы, и как здесь очутились?

— Я не знаю. Я знаю, что зовут меня Лиза. Вернее не меня, а может и меня тоже, а ту, которая лежит в какой- то комнате с подключенными проводами. Мужчина, которого зовут Евгений Петрович, каждый день приходит к ней, гладит руки, ласково поправляет волосы и шепчет «Просыпайся, пожалуйста, просыпайся Лизонька, я люблю тебя». А ещё приходит к ней молодой парень, иногда один, но чаще с Евгением Петровичем. В них столько нежности и грусти, что я не выдерживаю, и улетаю.

— Как это?

— Да, я часто летаю, а к вам я залетела, потому, что увидела очень необычный дом, и мне захотелось посмотреть, как он выглядит внутри. Вот и посмотрела. Пожалуйста, простите меня.

— А чем я могу помочь вам, Лиза?

— Не знаю, только не прогоняйте меня, пожалуйста. Это так трудно, когда тебя никто не слышит, и не видит, и даже не чувствует. Я устала. Я не спала очень долго.

— А та, другая, спит?

— Вероятно, спит, если её просят проснуться.

Женщина помолчала немного, а потом спросила:

— Можно я буду прилетать к вам?

— Можно!

Вот так мы и познакомились, закончила свой рассказ Валентина Степановне.

**** ****

— Всё это очень интересно, но совершенно не походит на правду — покачав головой, сказал Евгений Петрович.

— Да, мам, а почему ты мне об этом не рассказала?

— Просто не хотела пугать тебя. Ты же вот сейчас сидишь и думаешь, что у меня с головой не все в порядке, правда, же. Да это видно по лицам, и Людмила Николаевна в ужасе от всего услышанного, не так ли?

— Да уж, Валентина, я от тебя такого не ожидала — возмутилась подруга

Николай, сидел, молча, и наблюдал за собакой. У «пустующего» стула явно, что- то происходило и это убеждало его, что Валентина Степановна говорит правду.

— И часто к вам приходит Лиза? — вдруг спросил он.

— Часто, и не только сюда, но и в квартиру в городе, ей нравится быть не одной. Сначала мы просто разговаривали. С ней очень интересно беседовать на самые разные темы. А потом я предложила ей поработать вместе со мной над романом. Она согласилась, но с условием.

— Каким условием? — затаив дыхание, еле слышно спросил Ник.

— Название романа дадите вы с отцом, и его напечатают, если вы дадите на это свое согласие.

— И вы, Валентина Степановна, согласились на это условие?

— Да, согласилась. У меня были свои причины: тратить столько времени на пустую болтовню мне было просто жалко, да и Лизу нужно было отвлечь от грустных панических мыслей и настроений. До сегодняшнего дня я и понятия не имела, что вообще встречу вас, когда либо, и уж тем более не могла предположить, что все написанное, будет таким личным для вас. Прошу вас, не сердитесь на меня и не думайте, что я шпионила за вами или собирала какие — то сведения о вас. Всё о чём повествуется в романе написано со слов Лизы. Она рассказывала, а я печатала, кое-где добавляла красок, но в основном — это всё её. Роман прочитала только Александра и без вашего позволения я не могу дать его почитать ещё кому-либо, даже тебе, Людмила, уж извини.

В кабинете у меня лежат два напечатанных экземпляра, Вы их заберёте домой и почитаете.

Пока Ник разговаривал, Евгений Петрович внимательно наблюдал за Валентиной Степановной, и она заметила это.

— Я знаю, что вы думаете обо всём этом, — обратилась она к мужчине. Но поверьте, у меня нет никаких психических изменений, и работа мозга у меня не нарушена. Знаю, в это трудно поверить. Да я и сама с трудом первое время верила, но посмотрите на собаку, её поведение, и вам легче будет поверить, что всё, что я говорю — правда. Я ожидала такую реакцию и спокойна, а вот Лизе немного больно.

Евгений Петрович попытался извиниться, но хозяйка прервала его:

— Вы это ей скажите, она прекрасно всё слышит и видит, а я пока принесу горячее.

В комнате повисла тишина, которую нарушила Александра:

— Я понимаю вашу неловкость в данной ситуации — и она положила свою руку на руку Ника, который сидел рядом, — но поверьте, если это правда Лиза диктовала маме, то я просто преклоняюсь перед этой женщиной. Вы поймёте меня, когда прочитаете роман полностью. Поверьте, он восхитительно хорош! Спасибо, Лиза, хоть я и не слишком верю, что вы сейчас здесь, вместе с нами. Спасибо.

**** ****

Валентина Степановна принесла на большом блюде ещё горячий пирог «Веллингтон», быстро порезала на куски и разложила по тарелкам. Хорошо пропеченная румяная корочка слоеного теста сверху выглядела превосходно, и хрустела во рту, а нижняя корочка была пропитана мясным соком, насыщенным ароматом белых жареных грибов, нежнейший бекон оттенял вкус ароматной говяжьей вырезки, приправленной черным перцем и тимьяном. Гости наслаждались, поглощая с аппетитом этот превосходный пирог.

Вдруг Райт заволновался, вскочил и начал бегать по столовой, задрав голову кверху.

— Что случилось, Лиза? — спросила Валентина Степановна, и некоторое время она сидела, молча, а потом сказала, — Лиза улетела. Я не знаю, что произошло, но она сказала «Пожалуйста, простите, прощайте, я буду любить вас всех всегда». Странно, она никогда не говорила ничего подобного, улетала, когда хотела и прилетала, тоже, когда хотела.

Райт ушел на своё место, улегся и прикрыл глаза лапами, хотя из-под длинной челки их и так было совсем не видно.

Ник выглядел немного растерянным, а его отец задумчивым.

Валентина Степановна пошла в свой кабинет за обещанными экземплярами книги, а Александра на кухню готовить чай.

У Евгения Петровича зазвонил телефон.

— Алло, что, что вы сказали? Да, да, едем прямо сейчас, едем. Ничего не делайте, ничего не трогайте. Вы сказали об этом кому либо, ещё? Хорошо, никому ничего не говорите, а лучше заприте дверь изнутри и наблюдайте, мы скоро приедем, — он выключил телефон — Ник срочно едем в больницу.

— Что-то с мамой?

— Да, она открыла глаза.

Прибежавшая из кухни Саша увидела взволнованных мужчин. Она слышала их разговор, и ей очень хотелось помочь им в эту минуту.

— Куда же вы за руль, вы же только что вина выпили, а Николая всего трясёт — только и смогла сказать Людмила Николаевна.

— Машину поведёт Саша, она не пила вино, и более собрана, чем вы. Поедем на моей машине, возражений не принимаю — заявила Валентина Степановна и направилась к двери.

Через десять минут они уже ехали по трассе в сторону города, а ещё через двадцать въезжали на территорию больницы.

**** ****

Евгений Петрович буквально влетел в свой кабинет, переоделся, и быстро поднялся на четвёртый этаж, подошел к двери палаты 405, постучал. Медсестра открыла дверь. Не говоря ни слова, он внимательно смотрел на мониторы. Всё верно, медсестра не ошиблась, Лиза, его Лиза медленно, но верно выходила из комы. Евгений Петрович, отключил какой-то прибор, сел на стул и нежно взял её за руку.

— Слава Богу, Лизанька, ты снова с нами. Всё будет хорошо, теперь всё будет хорошо!

Она открыла глаза, посмотрела на него, и глаза снова закрылись. И только после этого он распорядился позвать врачей.

Через несколько минут комната наполнилась людьми в белых халатах, которые что-то подключали, что-то записывали, спорили, совещались, привозили новые аппараты. Жизнь забурлила. Эта суматоха продолжалась два часа, потом все утихло, и Евгений Петрович позвал сына.

Ник, бледный от волнения, вошел в палату. Всё так же монотонно жужжали приборы, но мама, его мама, лежала с открытыми глазами и смотрела на него.

Он встал на колени, прижался губами к её руке и, впервые за эти страшные дни, почувствовал её теплоту. Слезы радости катились по его щекам, а он не замечал их.

— Мамочка, родная, как долго я ждал этого дня. Я и папа рядом, и всё, всё, будет хорошо. Ты у нас такая необыкновенная, самая любимая, самая нежная, самая родная. Спасибо, что ты есть.

Его слова лились из самого сердца. Он не замечал никого и ничего. Просто он был сейчас на одной волне с мамой, он это чувствовал.

**** ****

Валентина Степановна и Александра сидели на диване в коридоре на четвёртом этаже больницы разговаривали, когда к ним подошла Раиса Ивановна.

— Так вы, Валентина Степановна, все-таки прислушались к моим советам и легли в больницу? Очень хорошо. Я сейчас немного занята, но обязательно зайду к вам в палату, и мы обсудим ещё раз ход вашего лечения.

— Здравствуйте, Раиса Ивановна! Я очень благодарна вам за ваше беспокойство обо мне.

— Нет, нет, никаких возражений, через час я освобожусь и обязательно буду у вас. Вы ведь в 420 палате?

— Нет.

— Как нет? Эту палату специально для вас приготовили, я лично договаривалась.

— Мы приехали навестить свою знакомую, я не лежу в больнице. Просто у знакомой сейчас посетители, и мы ждём своей очереди. Все в полном порядке. Спасибо, Раиса Ивановна.

Лицо у Раисы Ивановны из такого доброго и милого стало серым и злым. Это заметила Саша. Она, молча, внимательно наблюдала за ней. Раиса Ивановна распрощалась с «богатой» пациенткой и направилась в ординаторскую.