автордың кітабын онлайн тегін оқу Как я стала любовницей
Ирина Арсентьева

Кітап туралы Пікірлер2 Қазір оқып жатыр130 Тегін фрагмент

Ирина Арсентьева

Как я стала любовницей

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Ксения Алексеева

Любите посплетничать? Тогда эта книга для вас. Удобнее усаживайтесь в кресло с любимой, урчащей на все лады кошкой, и открывайте первую страницу. А на летнем отдыхе у моря новая книга вообще незаменима. Как и почему становятся любовницами, кто такие альфонсы и как не попасть к ним на удочку? На эти и многие другие вопросы вы непременно найдете ответы, прочитав непридуманные истории Ирины Арсентьевой.

18+

Как я стала любовницей
Срочно требуются новые образы
Срочно, срочно требуются новые образы!
Как я стала любовницей
Исповедь любительницы колбасы и тортиков
Тайное и явное из жизни «альфонсов»
О том, как мы сами воспитываем такого рода мужчин и учим дочерей иметь таких мужей
С долей сарказма про гражданина Перепелкина
1. Никого не слышу…
2. Предложение
3. Все свое беру с собой…
4. Завяли помидоры…
5. Подготовился…
6. Кому что…
7. Кому что… дубль два
8. День дураков или дурочек

Дорогие мои читатели!

В этой книге вы не найдете постельных сцен и ставшего таким модным в последнее время «копания в грязном белье» несмотря на ее интригующее название. Книга о другом. О закулисной жизни простых людей, скрытой от глаз «общественности», главного блюстителя морали. О влиянии переломных моментов в истории страны на характеры и судьбы этих людей. Эта книга о мужчинах и женщинах, наших знакомых, друзьях, близких, любимых, родных, их взаимоотношениях, подчас не совсем романтичных и лицеприятных, а порою даже некрасивых, о жизненных ситуациях, в которых они по воле судьбы оказались.

Эти истории не придуманы мною, они услышаны, подслушаны, подсмотрены и пересказаны по несколько раз. Не нужно искать в них какого-либо сходства со своими собственными историями, оно и без этого видимо невооруженным глазом. В любом из литературных героев вы без труда можете узнать себя. Потому как эти истории о нас с вами. Все они со «вкусом и запахом перестройки», так я их определила. Эти истории о моем поколении, чья молодость прошла под знаком 90-х. Именно на этот непростой отрезок времени пришлись лучшие годы нашей жизни. Именно он оставил нестираемый след и наложил особый отпечаток, шаркнув напоследок своей грубой ногой. По этому отпечатку нас легко узнать и невозможно перепутать ни с кем другим. Эти истории об одной из предоставленных нам этим временем возможностей не затеряться в жестоких волнах истории, а принять ее с иронией, юмором и «смехом сквозь слезы».

Моему поколению посвящаю.

Срочно требуются новые образы

ПОДУМАЙ, КАК ТРУДНО ИЗМЕНИТЬ СЕБЯ САМОГО, И ТЫ ПОЙМЕШЬ, СКОЛЬ НИЧТОЖНЫ ТВОИ ВОЗМОЖНОСТИ ИЗМЕНИТЬ ДРУГИХ.

ВОЛЬТЕР

Срочно, срочно требуются новые образы!

Принять мужчину таким, как он есть, может только земля.

(Народная мудрость)

Хочу признаться тебе, дорогой мой читатель, что о мужчинах мне писать очень непросто. Если честно, я совершенно не представляю, что о них можно написать, но написать очень хочется. А то ведь стала замечать в последнее время, что они чувствуют себя какими-то обиженными, обделенными даже. И ждут, кажется, с единственным вопросом: «Когда же ты, кошка драная, соизволишь уделить нам внимание и написать хотя бы словечко?»

Вот и думаю-гадаю уже несколько недель, что же про вас написать, дорогие мои мужчины? Не понимаю я вас, к моему большому сожалению, поэтому и не получится у меня написать от вашего лица, как планировала первоначально. А от себя как писать, если я вас не понимаю? Вы же для меня — другая планета в полном смысле этого слова. Другая и не лучшая, вы уж меня простите. По всей видимости, такие уж мужчины мне попадаются, или я сама именно таких притягиваю, обычных, среднестатистических, ничем особо не примечательных. А может, просто это я их такими вижу? Как бы то ни было, но у «необычных» мужчин, по моему мнению, совершенно другие истории, непохожие на те, которые я вам сейчас расскажу. Если вы не против, конечно.

***

Олегу пятьдесят восемь лет. Вот уже тридцать лет он живет в Калининграде. Работает экологом и готовится к выходу на пенсию. Он в постоянном поиске работы «по душе». Это не означает, что он меняет места работы как перчатки, просто до сегодняшнего дня не определился с выбором дела, которым хотел бы заниматься. «Не нашел себя», так говорят в этом случае. Ну, ничего, скорее всего на пенсии у него это получится. Так что пусть особенно не расстраивается на этот счет, у него еще все впереди.

Последнее время он совсем не пьет. Нет, не воду, конечно, если вдруг вы так подумали, ведь именно в ее употреблении заключается человеческое желание утолять жажду. Не пьет он алкогольных напитков, но всегда помнит это состояние, потому что находился в нем не раз и не два. Почему он перестал «употреблять», точно не могу вам сказать. Это его личное дело, как он справился со своим «злом».

По знаку Зодиака он — Дева. Как все «девы», он мнительный и замкнутый, и по всем признакам не уверен в себе. Часто фантазирует, увлекается философией, занимается стихосложением, пытается стихи положить на музыку и даже исполняет сочиненное под гитару. Послушаешь его, и сразу возникает мысль в голове — «Бард, твою мать! Непризнанный!» Я думаю, что он невыраженный интроверт, так как еще в молодые годы очень любил выступать на сцене, да и сейчас не упускает возможности показать себя публике. Хочет быть оцененным, как ни крути. А знаете, ведь замкнутым и зацикленным на себе людям зачастую как раз и даются свыше артистические способности. Эмоциональному, открытому и взрывному человеку играть разнообразные роли удается тяжелее. А у Олега играть всегда получалось. И лучше всего он играет себя самого, ведь в душе он очень чувствительный, ранимый, впечатлительный и слишком заостряет внимание на собственных переживаниях.

Он очень любит оставаться наедине с природой и своими мыслями, поэтому-то и «сбегает» на дачу от семьи подальше, уединяется таким образом. Вот такой ход придумал, надо же хитрец какой! Типа работать поехал на дачу, а сам тем временем… Уединяется… А уединение, по всему, это признак выраженных интровертов. Вот и пойди, разберись какой он интроверт, то выраженный, то невыраженный… Одним словом, какое-то в нем несоответствие всегда наблюдается.

Высокий, седовласый, хорошо сложенный, он может казаться весьма привлекательным и даже симпатичным, если бы не холодные жесткие глаза и тонкая улыбка неестественно натянутых губ. Причем губы его могут улыбаться даже тогда, когда в глазах и намека на улыбку нет. Вот такая в нем двойственность. Даже во внешности.

Впервые я увидела его на картофельном поле. Нет, конечно, я видела его и раньше, но заметила или, если сказать точнее, обратила внимание именно на картофельном поле. И нужно отметить, если бы он тогда сам не подошел ко мне, то я ни за что на свете не посмотрела бы в его сторону. Я тогда вообще по сторонам не смотрела.

Я, как в прочем и всегда, копошилась на картофельной грядке позади всех, собирая в ведро, потерявшее к тому времени свою первоначальную форму от постоянных падений с высоты, клубни разной величины. Будучи очень ответственной, старательно собирала картофельную мелочь, коей даже животных не кормили. Мои однокурсники и старшекурсники имели больший, в сравнении с моим, опыт в уборке картофеля. По грядкам скакали легко и весело, словно кузнечики. Они так ловко втаптывали каблуками своих сапог мелкие картофелинки обратно в землю, что никто не мог заподозрить их в такой хитрости. Я же снова и снова оказывалась позади всех. Настоящая черепаха!

Олег подсел рядышком и, помогая собрать оставшуюся картошку, завел разговор. Я не помню, о чем мы с ним тогда говорили. Да это и неважно. Запомнила только вечный его красный свитер с орнаментом на груди и потрепанными рукавами да разорванные между ног брюки, глядя на которые я испытывала одновременно разные чувства, и смущение, и неловкость, и жалость.

Он учился курсом постарше. И по окончании сельхозработ мы начали с ним «встречаться». Ну как встречаться? Жили мы в одном общежитии, поэтому виделись постоянно. А по вечерам в конце общежитского коридора, возле окошечка, проходили наши свидания, которые иногда затягивались глубоко за полночь. Вот так и «встречались».

Чувство жалости, впервые возникнув на картофельном поле, не покидало меня и теперь. Я знала по общежитским рассказам, а чаще видела и просто чувствовала, что он вечно голоден, не ухожен, не присмотрен. Как бездомный, шелудивый котенок. Частенько, заманивая его в нашу девчачью комнату, кормила ужином. Наверное, чтобы не уснул во время свидания или не упал в голодный обморок. Ну, это я сейчас так думаю. Тогда, вероятно, у меня были другие мысли или вообще никаких мыслей не было, так, гормон сплошной играл.

К замужеству, на которое я по-быстрому решилась, чтобы оставаться во всем первой, что свойственно моей львиной натуре, я готовилась основательно. И главное, не обращала никакого внимания ни на уговоры родителей, ни на предостережения подруг. Их я попросту пропустила мимо ушей. Долго писала сценарий, рылась в современных сборниках поэзии, найденных в библиотеках. Вручную изготовила две длиннющие цветочные гирлянды для украшения свадебной машины. Сворачивая цветы из гофрированной бумаги, старательно вырезала лепестки разной величины и заворачивала их с помощью ножниц в разные стороны так, чтобы цветок имел натуральный вид. Они и вправду были как живые, мои розочки. На подготовку к свадьбе ушли все летние каникулы. Это было после третьего курса. Мне было двадцать лет. И судя по всему, я была чертовски романтична. Ну, сами посудите, розочки, стихи, мечты о чем-то прекрасном и возвышенном. Опять же, как человек ответственный, свою работу я выполнила безупречно и подумала, что это и есть то самое важное, что необходимо для семейной жизни.

Через семь лет мы разошлись. Перед разводом я получила от него письмо следующего содержания:

«Это было в 80-м году. Долговязый пацан с блестящими от восторга глазами и сопливым носом лезет целоваться. Причин отвергать его домогательства нет, да и стеснительности тоже. Чем дольше длится эта «обжираловка», тем яснее, что она засасывает беспощадно, хотя и радости не дает. Нужно делать выбор, либо прогнать, либо пожениться, а там можно сделать из него то, что мне нужно, ведь у него есть задатки. Своим волевым решением, а именно упрямой решительностью, делаешь остановку на втором варианте. Сметаются все преграды, играется свадьба.

Что же потом?

Первый месяц — романтика медового месяца в разлуке. Как приятно видеть довольную, чуть не плачущую физиономию, появляющуюся время от времени в совхозе. И как горько осознавать его неспособность добиться простых житейских благ. Семейного общежития, дефицитных продуктов питания, к примеру. Кроме этого нос у него по-прежнему сопливый. Стиснув зубы, начинаем переделку. Но время идет, а этот идиот не переделывается. Больше того, он еще и хамит. Не вымолив разрешения, уезжает к мамочке, «сисю пососать» — салага! А ночи! Какое это наказание! Он, оказывается, ни на что не способен.

Теперь беременность. Он заставил меня мучиться от изжоги и тошноты, ни дав ни грамма радости взамен!!! Ну, я ему покажу!!! Сволочь!!! Ему это икнется тысячу раз! А к мамочке по-прежнему ездит.

Слава Богу, ушел в армию. Перед уходом ревел. Кого я подобрала?! Потом все как в тумане. Роды, болезнь, беспокойство постоянное, пеленки, распашонки, каши. Хоть бы этот идиот приехал в отпуск, все разнообразие какое-то. Но он и на это не способен. Только маму свою может через радио поздравлять. Постепенно смирилась с ролью мамы, да и помощь полнейшая во всем. Наконец решены многие проблемы. Диплом в кармане, мама квартиру достала, все купила, что необходимо на первое время. Придет салага из армии, работать пойдет, квартиру обставим, будем ездить на море.

Вот тебе и море… Пришел и снова «закачал полную бочку». Меня от него уже тошнит. За что мне такое наказание? Ведь я могла себе взять кого угодно, с машиной, с деньгами, с х… А взяла эту вонючую тряпку. Как я устала! Куда пойти, куда податься, как от черных мыслей избавиться? Идея — займусь своими детьми, все секунды им отдам, чтобы ни о чем другом не думать. Что со мной происходит? Хочется жить широко, ярко, красиво. Дети уже из говна вылезли, годы идут быстро, уже двадцать семь… А в реалии — убогая квартира, разваливающиеся шкафы, сломанные краны и унитазы. Была бы жива мама, она бы такого не допустила. Столько вокруг интересных мужчин. Особенно один. Так и тянет к нему. И все это закрывает обрыдлевший криворукий импотент! Прочь с дороги, мразь!!!

А теперь мои предложения.

Ради детей живем под одной крышей. Достаем трехкомнатную квартиру и делаем так, чтобы друг друга как можно реже видеть. Например, одну комнату выделить мне, а две — вам.

Питаться отдельно, спать отдельно, с детьми общаться вместе — ходить в кино, в парк, ездить куда-либо. Все заработанные деньги тратить на еду и детей. Раз в два месяца каждый может себе позволить что-либо купить лично для себя или в квартиру.

В вопросах любви полная свобода, за исключением не рожать детей и не проводить свиданий в присутствии детей.

И главное, никаких претензий друг к другу».

Так, и именно так, ни словом меньше, ни словом больше, он сам написал о себе. В тот самый момент я и решила освободить своего мужа вместе со всеми его комплексами и «чувством неполноценности» от себя и всех семейных обязанностей. «Зачем мучить человека, если ему так плохо?» — так я подумала тогда. «Пусть найдет свое счастье в другом месте с другой женщиной». И только последний пункт из перечня, им предложенного, я выполнила полностью.

Никогда, никаких претензий я ему не предъявляла… По крайней мере, не озвучивала…

В середине того самого лета, после которого и состоялась наша свадьба, мы поехали на практику в южную столицу, славный город Алма-Ату. Меня прикрепили к Институту микробиологии изучать проблемы очистки сточных вод для курсовой работы. А моего «жениха», который, по-видимому, даже не догадывался, что ему тогда уже определили этот статус, «загнали» на высокогорье Заилийского Алатау, ловить мышей, носивших красивое название «Серебристая полевка», изучать рацион их питания и способность к бесконечному размножению. На данных, полученных в результате отлова этих пятисантиметровых мышек, была построена вся его дипломная работа, которую я, кстати, по высшему классу для него оформила чуть позже, когда мы стали уже мужем и женой, что было замечено и отмечено приемной комиссией. А моим молодым супругом было принято как должное.

На выходных мы встречались в городе. В одну из таких встреч совершили экскурсию в знаменитый парк, в центре которого на озере, прямо на воде, располагалось кафе, куда мы и отправились отобедать. Я до сих пор помню свое состояние, когда пришлось незаметно для посетителей и официанта положить ему на колени свой кошелек для того, чтобы он, как истинный джентльмен, расплатился по счету. «Своих» -то у него никогда не было, ни тогда, ни сейчас. И на свадьбе я умоляла всех своих подружек, по традиции устроивших выкуп невесты, чтобы те придумали такие задания, которые не требуют денежных выплат. Вот дура, так дура! И чего, дура, после этого хотела?

А еще в один из выходных, не могу не вспомнить этот случай, «понесло» меня к нему в «лагерь» высоко в горы. Мы тогда пешком восхождение проделали. Высота головокружительная, около четырех километров над уровнем моря. Вверх я еще кое-как поднялась. А на следующий день надо вниз, в город, спускаться. А ноги-то с непривычки не слушаются вовсе. Не могу идти и все тут, неженкой я всегда была и остаюсь такою до сегодняшнего дня. Стою на дороге, голосую. А Олег рядом стоит. Останавливается военная машина, это с первого взгляда можно было понять. В ней трое взрослых, высокого военного ранга, дядьки. Я к ним в машину — прыг, ни о чем не думая, лишь бы пешком не идти. А он, ничего, отправил, дверцу закрыл и рукой помахал в след. А если бы?… Ну, ничего, довезли меня мужики, слава Богу, без проблем. Нормальные тогда еще мужики водились. А если бы?…

Не делайте так, девчонки, никогда. Выбирайте мужиков ответственных. Проверяйте их на «ответственность» по всем правилам перед свадьбой. Потом будет поздно. И главное, не облегчайте им жизнь, не взваливайте на свои плечи ненужное. Даже от большой любви.

И знаете, что я еще вам хочу сказать?

Есть такие мужчины, которым дано дотянуться до звезд только рогами. «До звезд», это я не про себя, а вообще о жизнеустройстве.

***

Со Стасом мы познакомились три года назад на одном из литературных сайтов. Вначале он просто читал мои рассказы, потом начал писать комментарии к ним. А затем, не теряя понапрасну времени на всякие там прелюдии, написал в личные сообщения. А что распыляться-то, нужно действовать и смело идти к намеченной цели! Странная цель у него была, однако, на мой взгляд, но ему виднее, странная она или нет та цель, которую он преследовал.

Живет он в столице, а все столичные — очень непростые люди. Хотя он хочет казаться простым. Это, наверное, от того, что он не всю свою жизнь был столичным. В Москву он приехал, кажется, уже после школы. Ему в этом смысле очень повезло, ведь отец его занимал высокое положение по тем временам, и это позволило их семье стать по-настоящему московской. Они не скитались по съемным и коммунальным квартирам, а сразу получили элитное жилье в самом центре, в районе ВДНХ. Сейчас ему шестьдесят пять лет, и как раз в год нашего с ним знакомства он вышел на пенсию. По знаку зодиака он — Стрелец, ну и как свойственно всем «стрельцам», очень влюбчивый и любвеобильный. Вообще-то он считает, что он из какого-то особенного тринадцатого знака, называемого Змееносцем. Ну а кто, скажите мне на милость, себя особенным не считает? «Стрельцы» точно, все без исключения, считают себя выдающимися и лучшими из лучших.

Красивым он никогда не был и на мачо не смахивал. Невысокий, худенький, даже можно сказать, щупленький, он до сих пор выглядит очень моложаво. Увлечений особых не имел и не имеет, правда легко умел осваивать новые профессии, и это очень помогало ему пережить перестроечное время и оставаться на плаву до самой пенсии, в его понимании, конечно. «На плаву, это как?» — спросите вы. Ну, примерно вот так — позволил жене долгое время не работать, содержал их с дочкой на свою инженерную зарплату, «подкалымливал», если случалась такая возможность. Квартира ему досталась после смерти родителей, и из ее окон он все время видел и продолжает видеть только ВДНХ. На эту, знаменитую во всем мире, выставку он попал только в прошлом году. Наконец-то позволил себе. Еще он однажды «позволил» съездить в командировку в Штаты, и эта командировка оставила в его памяти много новых и незабываемых впечатлений, о чем свидетельствует цикл его ярких рассказов об Америке. О ресторанах, концертах, театрах, он не имеет никакого представления, как в прочем и основная масса москвичей. Зато он прекрасно разбирается в современном кинематографе, благо теперь есть такая возможность, сидя на любимом кресле или лежа на продавленном в определенных местах диване, просмотреть огромную массу фильмов отечественных и зарубежных. Он с удовольствием обсуждает просмотренные фильмы с женой, у которой, кстати, свой телевизор и свой репертуар для просмотра. Встречается он с ней на кухне и во время нехитрых обедов и ужинов, которые традиционно имеют свойство затягиваться на час или два, ведет долгие разговоры. После этого он вновь возвращается к привычным для себя занятиям и путешествует по Всемирной паутине Интернета. В своей комнате он наслаждается уединением до тех самых пор, пока не получит от жены очередное задание сходить в магазин за продуктами, в аптеку за лекарствами, оплатить коммуналку или отремонтировать какой-либо из электроприборов, вышедший из строя без предупреждения, нарушив тем самым привычное течение жизни. Тогда он, опечалившись, пишет мне примерно следующее: «Извини, дорогая! Вынужден прерваться. Меня напрягли, пойду сейчас за продуктами! Вернусь позже!» Или же: «Пошел наводить порядок, скоро будут гости! Целую! Береги себя!!!»

Все, что я узнала о нем, а правда это или неправда одному только Богу известно, сам он и написал в своих коротких сообщениях. Ведь легче всего говорить с тем, кого не знаешь, не видел, да и никогда в жизни не увидишь. Это своего рода разговор в поезде со случайным попутчиком. И, надо сказать, это даже гораздо легче, ведь ехать-то никуда не нужно. Сиди себе знай в собственной комнате, отгородившись дверью, и представляй что душе угодно, хоть поезд, хоть самолет, а захочешь, так и белая яхта привидится не во сне, а наяву. И все-таки, мне иногда кажется, что такие разговоры заводятся не просто, чтобы выговориться, а как раз затем, чтобы их услышали другие и высказали хотя бы капельку сочувствия, а, если повезет, то и поддержки. А, если повезет еще больше, то дадут и дельный совет. Может совет этот и не пригодится вовсе, но одно то, что он был дан, объединяет на некоторое время и создает иллюзию того, что кто-то с тобой заодно и думает так же, как ты.

Так и здесь. Ведь Стас прекрасно знает, что я пишу, и могу использовать информацию, свалившуюся на меня случайно, в своих целях. Да я никогда и не скрывала свой, иной раз «шкурный» интерес, аргументируя его очень просто. На его вопрос: «Зачем тебе это?» отвечала прямо: «Нужно поймать Музу!» В общем-то, к тому времени, как у меня появился этот «шкурный» интерес в связи с решением написать все-таки о мужчинах, я уже совершенно точно имела представление о Стасе и его жизни. Поэтому некоторые вопросы задавала лишь для проформы и уточнения мелких деталей. Все остальное, естественно, додумала сама, и прошу простить меня, если что-то не соответствует действительности. Ну а что в этом плохого? Я и сама прекрасно понимаю, что все люди отчасти сказочники, выдумывают всякую всячину, сочиняют на свой лад сказки и сами неподдельно верят в них. Вера их распространяется с такой скоростью, что вскоре и все окружающие могут поверить в эти придуманные истории, особенно если идея сочинительства пришла в голову профессионалу. Тогда истории приобретают собственную судьбу и живут, независимо от автора и его героя. Так что, если написанное мною, будет принято читателем за чистую монету, и он не сможет определить с точностью, где правда, а где выдумка, прошу у Стаса прощения за внедрение в личное пространство и обнародование некоторых данных. А может мои умозаключения ему тоже придутся по душе! Кто знает?

К моему глубокому сожалению сам он за последний год ни строчки не написал. Рассказы его доступны и интересны для любого читателя своей жизненной простотой, а стиль его повествования особенно нравится женщинам. Именно они в большей степени и хвалят его творчество, что следует из комментариев, ими оставленных. Он и разговаривает так же, как и пишет. Рассказчик он знатный, любого заболтает, вернее любую. А женщинам только этого и надо, чтобы им «лапшу на уши вешали», да побольше, да подлиннее. В общем, если и пользовался он успехом у женщин, то только благодаря своей способности «убалтывать». На комплименты он никогда не скупится, и такие эпитеты, как «любимая», «дорогая», «целую», для него настолько естественны, что он даже не придает особого значения, кому их адресует в данный момент. Именно на этом и «замешано» его умение «убалтывать».

Что удивительно, он готов так говорить, как только поднимется с кровати. Но делает он это не раньше полудня. Так что с середины дня, когда он насладится первым глотком любимого кофе, и до глубокой ночи он в полном вашем распоряжении и готов поговорить с вами. О чем может с вами поговорить мужчина шестидесяти пяти лет, спросите вы. У него это зависит от погоды, как я заметила. Лето — его любимое время года, он любит тепло и даже жару. Хотя, надо отметить, тепла, а особенно жары, в Москве практически не наблюдается. Так что будем считать, что само наступление лета его радует и возбуждает. Скорее всего, его возбуждают голые ножки в шлепанцах и босоножках, обнаженные плечи, развевающиеся на ветру локоны волос, как воспоминание о его длинноногой, тонкой и гибкой, как трепетная лань, жене.

Такой именно Алена и была, когда они встретились, в такую именно он влюбился и такую любит до сегодняшнего дня.

У Стаса еще в младших классах появилось увлечение фотосъемкой, а позже, будучи старшеклассником, он получил в подарок от отца портативную кинокамеру. Она позволяла ему запечатлеть самые интересные моменты школьной жизни и жизни вне школы, а самому при этом оставаться за кадром. Подсматривать за всем происходящим как будто из-за кустов. В этом был самый «кайф». Судя по кадрам, в которые он каким-то образом попадал на несколько секунд, подростком он был весьма стеснительным и неприметным, скорее «ботаном», воспитанным в интеллигентной семье. Но, к большому сожалению, девицам всегда нравятся другие, не такие, каким был он. Если он и был влюблен в школе в какую-нибудь девчонку, то, скорее всего, она была влюблена в его друга. Так обычно бывает. Съемка помогала ему высматривать что-нибудь ироничное и смеяться от души долгое время над сотоварищами, более выдающимися, чем он. Так он облегчал жизнь своему эго и поднимал весьма невысокую самооценку, которая свойственна подросткам его типа.

…Алена была чудо как хороша по его мнению. И чертовски сексуальна. Ее ноги сводили его с ума. Он заводился от одного только взгляда на ее бедра, едва прикрытые модной в то время юбкой-клеш длиной мини и даже мини минимального. Он и ее постоянно снимал. Фотографии, нужно отметить, были по тем временам весьма откровенными. Его смущение всегда было скрыто чувствительным глазом фотоаппарата или камеры, который позволял до мельчайших подробностей рассмотреть все, что требовалось. В такой своеобразной игре Стас становился не действующим лицом, а наблюдателем. И это занятие придавало его фантазиям особую силу возбуждения и наслаждения.

Щелк. И вот она лежит на диване, вытянув длинные ноги. Он и сейчас подолгу рассматривает этот старый, слегка пожелтевший от времени, снимок. Следующий кадр. Она призывно подтягивает одну ногу так, что легкая, скользящая по телу словно змея, юбка обнажает то, что было до этого скрыто от глаз человеческих. Дымок тонкой струйкой тянется от сигаретки, зажатой ее чувственными губами, и окутывает его каким-то удивительным колдовством. Он и вправду считал ее колдуньей. Алена его околдовала своей ненасытностью в любви. И он поддался этому колдовству. Первая часть их совместной жизни держалась на безудержном сексе, до которого она была большой любительницей. Она всячески вовлекала его в сексуальные игры, иногда соблазняя «новизной» и своих близких подруг. Именно в такие моменты оттачивалось его мастерство фотографа и «наблюдателя из-за кустов». Она любила выпить и поболтать со своими подружками, которые частенько оставались ночевать в их доме. Так она подбрасывала ему наживку, а собственных подруг ставила в своего рода зависимость. Они всю жизнь вынуждены были скрывать ее тайны и жить по ее правилам.

Она сама разработала эти правила в тот день, когда встретила другого. Этот другой был другим. Особенным. Красивым, богатым. Бизнес имел. Такого любовника грех не заиметь. И он им стал на долгие годы. И она для него хорошей любовницей стала, но не более того. Жениться он не предлагал и в свой мир особо не пускал. Она до сих пор его вспоминает. А этим летом, выпив как-то рюмочку-другую для аппетита, в беседе, которая обычно является продолжением медленного переваривания пищи и ее усвоения, Алена вновь стала укорять Стаса за то, что по сравнению с ее любовником он ничего в жизни не добился, и материальное их благополучие оставляет желать лучшего. Мужа она этим разговором довела до белого каления, отчего он был вынужден «сбежать» от нее в московскую квартиру и там «зализывать свои раны», оставив ее на несколько дней одну на даче. Во время «зализывания ран» я и узнала обо всех нюансах их семейной жизни, став виртуальной «жилеткой».

«Жилеткой» долго я быть не могла по причине ее неэффективности. Это лично мой взгляд на принцип «жилетки». Так что, прочитав несколько сообщений от Стаса о несчастной его жизни и несправедливых упреках жены, я предложила ему воспользоваться создавшейся ситуацией и временным одиночеством и пуститься во все тяжкие, если это можно так назвать в достаточно солидном его возрасте. Хотя у мужчин любой возраст — это все еще их расцвет. По крайней мере, они сами так считают. Написала ему несколько рецептов, с помощью которых можно отомстить за горечь и боль сердечную, вызванную разговорами, на довольно-таки длительное время прекращенными и нежданно возникшими вновь. Моими советами он не воспользовался, мстить не стал, во все тяжкие не пустился… По причине все той же своей «обычности». Ведь чтобы стать необычным, нужно напрягаться, что-то придумывать, «перешагивать через себя».

Однажды он уже пытался перешагнуть. И очутился в омуте. Это, когда они с Аленой решили продолжить жить вместе ради дочери, не вмешиваясь в личную жизнь каждого. То есть, «делай что хочешь, но за пределами семьи», чтобы другой не знал.

Отношения Алены и ее любовника недолго оставались тайной. Способный «убалтывать», Стас все-таки ухитрился выведать у одной из Аленкиных подруг некоторые подробности личной жизни своей жены. Скандалы и ссоры последовали друг за другом, взаимные упреки не прекращались. Так они продолжали жить долгое время.

…Тогда и появилась она, совсем еще девчонка, нерожавшая даже. Таких мужчин, как он, она раньше не встречала. Так он подумал. Или она ему об этом сказала. Охотно верю, что мужчина в возрасте, воспитанный, образованный, способный ненавязчиво «убалтывать», мог привлечь к себе внимание. Такие нравятся молодым женщинам на определенном этапе жизни. На таких делают ставки. С такими заводят отношения. Это потенциальные мужья для тех, кто «вовремя» замуж не выскочил, задержался и застрял надолго. А он, как главный герой фильма «Требуются седые волосы», принял самостоятельное решение принести в жертву эти отношения, в которых она подарила ему любовь, тепло, молодость, надежду. Жертвовал ради дочери. И отказался от любви. «Пусть у нее будет все хорошо». «Да, у нее будет все хорошо». Успокаивал себя. Потом постоянно мучал себя вопросами, правильное ли решение принял, какова цена его жертвы. Вопросов много, ответов нет…

Вернемся к летнему теплу. В это лето Стас ждал тепла как никогда. Он «мерзлявый». Сам себя так называет. Худой потому что. Только летом и отогревается. А может, стареет, поэтому и мерзнет. На все лето перебрались с женой на дачу. Решили пожить настоящей жизнью пенсионеров. Ленивым, говорит, становлюсь. Это отговорка такая. Старым, это вернее будет. Но признаться в этом даже себе трудновато.

В Москву летом приезжать, особой нужды нет. Разве что полить комнатные цветочки, правда, одно название, что это цветы, так три стебелька дохленьких. Опять же оплатить коммунальные услуги. Побыть одному, «пошариться» в Интернете без надзора жены. При ней-то толком ни с кем не пообщаешься, а ведь обещала свободную личную жизнь. В эти минуты его прорывает прямо-таки на эротические фантазии: «Жарко ли у вас?», «Сколько раз ты принимаешь душ?», «Представляю, какая ты хорошенькая в душе!» Ну и про ноги, естественно, не забывает, это — его особая тема. Пресекаю тут же подобные разговоры. Обижается, «пуританкой», «ханжой» называет. А куда эти разговоры могут привести, если не пресечь вовремя? «Сфотографируй себя так, эдак, без того, без этого». Противно. Думаешь: «Лучше бы ты писал комментарии на литературном сайте». А тут недавно прочитала такую мудрую мысль — « Мужчину так заводят женские ноги, что они постоянно хотят увидеть их голыми». Ноги? Или женщин? Почему-то не уточнили. Вот оказывается, «где собака порылась»… Все-таки все дело в ногах, как я и думала.

А почему Стас в этот год не пишет, спросите вы. Это отдельная история. И о ней я тоже должна вам рассказать непременно.

Где-то в середине прошлого лета, когда дачная жизнь истинных пенсионеров текла спокойно и размеренно и не предвещала никаких перемен, кто-то подбросил через забор смешного черного с рыжими пятнами щенка. Кем был этот кто-то, никому не известно, никто его не видел. Только щенок знал, кто и зачем принес его на этот дачный участок, но сказать не мог и скорее всего не хотел.

«Он нам дан самим Богом!» — в один голос произнесла семейная пара. «Внуков нам, как видно, не дождаться, пусть будет нашей отрадой на старости лет!» Щенка назвали Дар, «принесенный в дар», значит.

И вот уже целый год живет Дар со Стасом и Аленой. Забылись ссоры, исчезли претензии. Кормления, прививки, прогулки, взвешивания, занятия, тренировки, все это изменило до неузнаваемости жизнь москвичей. Во Всемирную паутину щенок не пускает, требуя от хозяев постоянного внимания. Мир и лад поселились в доме у ВДНХ. И ВДНХ теперь стала не просто видом из окна, а любимым местом прогулок. Вновь на дачу на все лето собираются. Уже втроем.

Все бы хорошо, только приходится Стасу все чаще бегать в аптеку за лекарствами. Плохо ходят теперь Аленкины ноги, оставшись лишь на пожелтевшем от времени снимке длинными и стройными, как у испуганной лани…

***

А с Виктором я познакомилась по объявлению в газете. Никогда ни раньше, ни позже не знакомилась, а тут угораздило.

Как-то мои коллеги, две учительницы в возрасте, принесли в мой кабинет газету с обведенным ими объявлением какого-то мужчины о желании завести знакомство и, если получится, то и серьезные отношения. Они начали настойчиво «наседать» на меня, а на все мои «нет» не реагировали и доказывали, что стоит попробовать, и «чем черт не шутит». После их длительных уговоров я все-таки положила газету в сумку и забыла про нее на некоторое время.

В один из праздничных дней, в конце марта, честно вам скажу, от нечего делать, или все-таки «черт попутал» тогда, я достала из сумки газету и смело набрала номер телефона. Виктор долго отказывался знакомиться, утверждая, что это так друзья над ним пошутили, а если не пошутили, то попытались таким способом устроить его «счастье». Одним словом, отнекивался, как мог. «Счастье» в моем лице не отступало и настойчиво требовало личной встречи, аргументируя тем, что «коль уж так получилось, значит это знак свыше».

Незадолго до нашей встречи, а на нее он согласился только под напором моего обворожительного голоса и доводов в пользу нашего знакомства, мне приснился большой особняк и черного цвета автомобиль, из окна которого я выглядывала. Каково же было мое удивление, когда на нашу первую встречу он приехал на черном «Мерседесе». «Да», — подумала я, «это точно знак свыше».

Виктор был высоким, жилистым и малоразговорчивым. Глаза смешливые с некоторой хитринкой очень внимательно изучали меня. Я это почувствовала каждой клеткой кожи. И улыбка его была такой же хитрой. Не столько «я вас обхитрю», как «хрен вам удастся обхитрить меня». С первого взгляда, можно было догадаться, что парень не прост и много чего в жизни повидал. Он оказался бывшим десантником и вдобавок настоящим челдоном (чалдоном). Я сразу обратила внимание на это название, потому что моя бабушка часто так себя называла. «Ну, надо же, какое совпадение!» — подумала я.

Вообще-то это слово широко используют коренные сибиряки в качестве самоназвания. Чалдоны — своеобразные люди со своими кодексами жизни, с любовью к воле и особыми неписаными законами. У чалдонов много традиций, характерных именно для них. Несмотря на «равноправие» мужчин и женщин, в чалдонских традициях заложено распределение женских и мужских семейных обязанностей по половому признаку.

Виктор приехал из старинного сибирского города Минусинска в конце 90-х. Это из Красноярского края. Знаю, что там он оставил родителей и жену, с которой развелся по неизвестной мне причине. Но позже, изучив его характер получше, я с уверенностью могу сказать, что отъезд его из родных мест был сопряжен с какой-то крупной ссорой, после которой он «плюнул» на все и поехал «куда глаза глядят». Челдон, одним словом, бескомпромиссный, упертый и независимый.

Так мы с ним и познакомились. А вскоре он повез меня к себе домой.

Я тогда чуть из машины не вывалилась от удивления — огромный двухэтажный кирпичный дом — вот каким было его жилище. Сон в руку!

Но перед этим мы еще заехали в супермаркет. Чуть не забыла рассказать вам о его манере ухаживания. Это было что-то! Сунул мне в руки кругленькую сумму: «Идите, купите себе все, что хотите! Не знаю, что вы там хотите!» С такими словами выпроводил меня в магазин, а сам остался в машине. Я особо его денег не тратила, так купила немного съестного, чтобы было чем перекусить. Пока по магазину ходила, да пустым взглядом прилавки обводила, все время от шока отходила, обдумывала, что же это такое происходит в моей жизни и как это в очередной раз мне удалось найти себе «на жопу приключений».

Дом его произвел на меня впечатление не только снаружи, но и внутри. Все было сделано основательно. Деревянные рамы окон, такие же деревянные полы и лестница, ведущая на второй этаж. Ни рамы, ни полы, ни лестница не были окрашены. И стены тоже были только оштукатурены и имели серый цвет. Все это было странно. Полы он не мыл, лишь два раза в год скоблил их добела специальной теркой. Так делают в сибирских избах. Я это точно знаю, потому что мама рассказывала мне, как бабушка всегда заставляла их с сестрой, еще маленьких девчонок, скоблить ножами дощатый пол. Даже тогда, когда они уже давно из Сибири уехали.

В остальном дом имел спартанский вид, несмотря на то, что все необходимое в нем было. Не было только уюта, не чувствовалось женской руки так же, как не чувствовалось присутствия самой женщины. И серые стены, как оказалось, оставались серыми по той только причине, что придать им завершенный вид должна была именно хозяйка дома. Вообще-то планировка дома была согласована Виктором с его любимой женщиной Магдой, которая не позарилась на все его имущество и в один прекрасный момент «свалила» на ПМЖ в Германию, чем нанесла ему глубокую травму. С тех самых пор отношения с женщинами у него не складывались, и довольно долго он оставался один, как оставался незавершенным и ремонт в его доме.

О том, как был построен этот дом, отдельная история. Она так же, как и многое другое, заставила меня удивляться и в какой-то степени восхищаться.

Уехав из Минусинска, можно сказать в одних штанах, Виктору нужно было начинать жить по-новому в полном смысле этого слова. Новое место, новые люди, другой менталитет. Да все другое, что и говорить.

В первый год ему удалось купить участок земли для строительства дома и заложить фундамент. Стройматериалы практически все были «стырены» в тех местах, где плохо лежали. Наступила зима. Накрыв фундамент сверху, Виктор устроился на зимовку в яме под землей. Там и пережил холода, обогреваясь «буржуйкой», там же запаривал китайские «бичпакеты», так у нас называют лапшу быстрого приготовления, пил чай да строил планы на весну. А как начал сходить снег, распахал землю и засадил весь участок клубникой. Урожай был богатый, и на вырученные деньги был куплен первый его автомобиль. Теперь и «тырить» было проще, и увозить быстрее. Так поднялись стены у дома, и банька появилась на участке. Печку сложил сам, и перекладывал ее не единожды, лично была тому свидетелем. Глину вымешивал тщательно до состояния «без комочков» словно тесто, и даже день подбирал, чтоб погода была подходящей. Печку складывал за день. Баня у него была знатной, и о ней тоже нужно рассказать подробней, так как с баней связаны некоторые традиции челдонов, о которых я, естественно, не знала.

Примерно через две недели после нашего знакомства он предложил сходить попариться в эту баню, заодно и похвастаться тем, что «такая баня, как у него, мечта каждого». Ну, я с дуру-то и пошла, доверившись ему. Жара как будто и не чувствовалась, однако выползла я оттуда на четвереньках. Идти не смогла, поэтому присела на одной из его грядок, чтобы отдышаться и привести в норму собственное сердцебиение. Думала, может, руку подаст, поможет до дому доковылять, мог даже и на руках отнести при желании, сильным был, зараза. Ан, нет! Перешагнул через меня и быстрым шагом домой. А ты сама поднимайся, как хочешь. У них, у челдонов, видите ли, бабы сильные. Наравне с мужиками все делают. Кирпичи кладут, бревна таскают, землю пашут, за скотиной ходят. Так, то ж у них, у челдонов! Отдышалась я, доковыляла кое-как. Так это еще не все. Оказывается на следующий день, когда баня еще жарче делается, в ней бабы должны стирать белье. Вручную! Плюнула я на их замороченные традиции, собрала бельишко, да в машинке стиральной на съемной своей квартире перестирала. Удивлялся долго и даже выговаривал мне, зачем, дескать, «электричество зря тратить, да и не такое чистое белье, в машинке выстиранное, как руками». Это-ж какие руки надо иметь?!

Как раз в тот день, когда я стирала это бельишко, голову Виктора посетила, как мне кажется, какая-то непонятная ему самому мысль, потому что на следующий день, когда я пришла со стопкой чистого белья, он с укоризной в голосе промолвил как само собой разумеющееся: «Почему дома не ночевала?» С этого дня я перебралась в его двухэтажный дом, приняв его слова за предложение жить вместе, тем более, что жить мне, по правде сказать, в то время было негде. И я подумала тогда: «Вот это как раз и есть решение всех моих житейских проблем». Но мои проблемы только начинались.

Никто в этом доме меня не хотел принимать. Даже гуси гавкали на меня словно собаки. Стоило мне выйти из дома, а хуже того, если приходилось пройти по участку, как они тут же начинали гоготать так, что слышали все, кто мог слышать. «Кто-то посторонний в доме! Внимание всем! Что-то он хочет! Что-то замышляет! Чего от него ждать?» — Так они сообщали всем о нежданном чужаке, искоса поглядывая на меня. И, как мне всегда казалось, а позже это на самом деле подтвердилось, следили за мной не только гуси, но и какие-то соседи-шпионы, которые ежедневно докладывали хозяину дома, что я делала, как и когда. Короче, проверяли меня по всем статьям.

У Виктора уже был опыт знакомства. Вначале он себе наметил деревенскую девку. Думал, деревенская, значит все умеет и по хозяйству управится. А завести корову, это было его мечтой. И не только корову, но и лошадь тоже мечтал завести. Привез, значит, он девку в гости, а она давай «пить и гулять», да требовать с него походы по ресторанам. Он недоумевает, как так? А хозяйство как же? А она ему: «Мне это хозяйство дома, в деревне, до чертиков надоело, я городской быть хочу, жить свободно и красиво!» Так и отпало у него всякое желание до девок деревенских.

А тут я, вся такая городская. «Прощупывать» меня начал, проверять со всех сторон. Ну, я ничего, терплю. Потихоньку хозяйством занимаюсь. Уют создаю.

Борщ как-то сварила. Не привычно на чужой кухне хозяйничать, не знаю, где что лежит, где что стоит, какую кастрюлю взять, какую сковородку. Все чужое. Ну, ничего, думаю, надо потихоньку привыкать, а что делать остается. Сварила… Никто мой борщ пробовать не стал, и даже гуси, собаки такие, пренебрежительно отвернулись, когда я им кастрюлю этого борща на следующий день вылила чуть ли ни на голову. Отказались от моего обеда, паразиты. Так у меня возник комплекс. Да так прицепился ко мне, что я полгода после этого к плите боялась подойти. Все казалось, что еда, которую я приготовлю, будет невкусной. А готовлю я на самом деле весьма неплохо.

Уборку делала как-то. Окна намыла. Полы неокрашенные мою, стараюсь насухо вытереть, чтобы не покоробились. В общем, чистоту навожу. «Что это вы тут грязь разводите?» — спрашивает. Очень захотелось тогда ему по роже тряпкой заехать. Перетерпела. У каждого свое понятие чистоты. Оказалось, что полы нужно скрести добела. Как раз тогда я об этом и узнала. Надо было предупреждать! Я же хотела как лучше. Но инициатива всегда наказуема. Не бери на себя то, о чем тебя не просят.

Однажды, правда, получила я порцию романтики. Просыпаюсь, а на кровати охапка сирени и черемухи. Притащил откуда-то с утра. И еще как-то позже тюльпаны в банке на улице стояли, для меня приготовленные. В остальном «жесткач» полный. «Почему? Зачем?» — спрашиваю. «Я хочу вас на амбразуру кидать, чтобы вы выносливыми были, стойкими, чтобы трудности могли переживать. Чтобы, если уеду надолго, был уверен, что все в доме нормально, котел топится, борщ варится, огород растет». Всегда вот так на ВЫ обращался ко мне, то ли из уважения, то ли по неизвестной для меня причине. А уехать он постоянно хотел, работать дальнобойщиком планировал. А тут никак не получалось у него, не на кого дом оставить. Поэтому пришлось ему подрабатывать на месте. Детеныша каких-то богатеньких родителей стал возить на кружки разные и спортивные секции. И у них же дачей занимался. Им-то богатым только отдохнуть хочется на воздухе, и чтоб все росло-цвело само по себе. А ему и за радость. Быстро все делал. Скорый он в делах.

На День пионерии, в аккурат 19 мая, Виктор ежегодно засаживал свой огород. На это у него уходил один-единственный день. Вывесит с утра на яблоню пионерский вымпел и пошел пахать. Землю перекопает, грядки разобьет, картошкой засадит. Порядок на огороде, хоть линейкой измеряй. Я тоже решила поучаствовать. Три грядки себе взяла. На одной посадила лучок-детку, на двух других морковку и свеклу. По краю редиску посеяла. Все, как надо сделала. Думаю, «классно получилось, совместный труд сближает». Хрен вам, а не сближение.

Проснется на рассвете, шлангу из подвала вытянет, польет весь огород, а мои три грядки сухие стоят. Я, когда это в первый раз увидела, чуть в обморок не грохнулась. «Как так?» — спрашиваю. «Воду ворую», — говорит. «Пока контролеров нет, нужно полить, набрать в бочки воды и шланг спрятать». «А мои грядки как же?» — спрашиваю. «Вы сажали, вы и поливайте!» А мне-то жалко своего труда. Ведерком из бочки воду тягаю, грядки из лейки поливаю. Да еще у дома, вдоль дорожки, цветочки посадила, чернобривцы-бархоточки, уж очень люблю, как они пахнут. Вот с утра по огороду с лейкой и ношусь, а потом на работу пешком километра два-три. Автобусы там не ходят. «Дворянское гнездо» то место называется. Все на машинах ездят. А Виктор принципиально на машине не подвозит. И с работы тоже не забирает. Все на амбразуру меня кидает.

Однажды мне удалось его амбразуру подломить и жалость в нем пробудить. Вот как это было.

Жила в подвале трехцветная кошка Светка. Неприглядного вида, нужно отметить. И имя свое носила в честь первой его жены. Вот в один прекрасный день принесла та Светка трех котят. Тут Виктор в ведро воды быстренько набрал и в подвал «шмыгнул», а я случайно увидела. Стыдила его, как могла, к совести призывала, Бога вспоминала. Не знаю, что больше на него подействовало, только остались котята в живых… Все три.

Так прошло всего два месяца со дня нашего знакомства. Однако мне показалось, что прожила я с этим человеком целую жизнь, в которой чего только не было. Собрала я свои вещички, подушку подмышкой зажала. Глянула на свои грядки, а там лучок взошел и начал расти ровными рядками, словно брызги шампанского перышки выпустил. Гусям рукой махнула, те даже гавкать не стали от радости. Прошла по дорожке с запахом бархоточек, закрыла калитку. А за калиткой машут мне хвостиками три котенка — белый, черный и рыжий…

С тех пор я с еще большей силой уверовала в то, что в этой жизни нужно надеяться только на себя, если хочешь быть независимой, и вскоре купила себе свою собственную квартиру…

А ведь не зря в народе говорят, что «мужчине легче умереть ради любимой женщины, чем жить вместе с нею». Ну, и женщине так же, если хорошо подумать…

***

Никогда раньше и представить себе не могла, что буду когда-нибудь кому-нибудь оказывать так называемую психологическую помощь. Я вообще против психологов. Люди идут к ним только по той причине, что не хотят брать ответственность на себя. Гораздо легче винить в своих неудачах кого-либо, хотя бы того же психолога. Это лично мое мнение. Я психологию не знаю, не понимаю ее, хотя в силу своей профессии должна была бы знать и когда-то даже изучала ее как предмет. Одним словом, я — не психолог. Я, скорее всего, слушатель. А так, чтобы советы давать или в ситуации разбираться, это не ко мне. Хотя подружки мои часто на меня обижались за то, что я пыталась оправдать того человека, на которого они мне жаловались. «Ты должна быть на нашей стороне, а ты…» — так говаривали частенько.

А тут вот пришлось и мне побывать в роли психолога и даже получить это прозвище.

Егора я знала давно. Мы жили когда-то в одном городе, и он был хорошим знакомым моей подруги. После моего отъезда, мы не встречались лет пятнадцать, а благодаря Интернету не так давно начали общаться. Общение сводилось к тому, что, как только у него в жизни случалась «трагедия», он начинал писать мне письма. А если ничего не писал, то это означало, что все у него хорошо, и тогда на некоторое время я даже забывала о нем.

Он на десять лет младше меня, по знаку Зодиака — Скорпион. Высокий, худощавый, симпатичный. С первого взгляда он может показаться очень молодым, если не рассматривать морщины на его лице. Характер у него истероидный, несдержанный, взрывной, отсюда и морщины. Главная его черта — беспредельный эгоцентризм, ненасытная жажда внимания к себе, восхищения, удивления и почитания. И ненависть может иметь место, но только не безразличие и равнодушие. Этого он не терпит. Лживый. Фантазирование его зачастую направлено на приукрашивание своей персоны. Его кажущаяся на первый взгляд эмоциональность, театральность и позерство оборачивается в действительности отсутствием глубоких истинных чувств.

Женился он довольно рано. Во времена перестройки собрал вокруг себя группу подростков и молодых парней. Очень нравилось ему лидировать в этой компании. Постоянные выпивки, праздность и тяга к «веселой жизни», наплевательское отношение к семейным обязанностям, а ведь у него к тому времени уже была и жена, и дочь, все это служило для того, чтобы получить репутацию исключительности у своего окружения. Он смог тогда подчинить себе многих пацанов, постоянно разрушая авторитет их родителей. Однажды мать Володи, самого младшего из этой компании, вынуждена была отправить сына на полгода к отцу, жившему уже долгое время после развода в другой стране, чтобы как — то «вправить ему мозги». Только это и помогло. До этого никакие разговоры, объяснения и доводы подростком не воспринимались и не помогали. Он даже уходил на некоторое время из дома, настолько был силен авторитет лидера группировки. Егор постоянно вовлекал своих «друзей» в разного рода махинации, мелкое хулиганство, кражи. Несколько раз они попадались и задерживались органами правопорядка.

У Егора и женщины появились рано. Разные, и взрослые, в том числе. С ними он постиг искусство настоящего секса. Почувствовал его неповторимый вкус. И позже стал слыть умелым любовником. Женщин этих он менял постоянно. И считал это своим главным достоинством. Бедная его жена, Татьяна, сколько ей пришлось вытерпеть! Мы всегда говорили, что ей «при жизни можно поставить памятник».

На одном участке в шахте с Егором работал мужичок, простой, ничем непримечательный, спокойный, «звезд с неба не хватал», не то что некоторые. С виду были они очень даже похожи, только ростом чуть отличались. И даже считались друзьями. Егор, всегда излишне болтливый, Анатолию, а так звали его товарища, все о своей семейной жизни, да и о жизни вообще, постоянно рассказывал, ничего не утаивал. А тот слушал да «на ус мотал». Намотал столько, что однажды Татьяне все рассказал и сделал ей предложение руки и сердца, так ему стало жалко эту несчастную, терпеливую и еще вполне молодую женщину.

Та согласилась, с Егором развелась, и на глазах у всех и у него, в том числе, превратилась в счастливого человека. Все, чего она была лишена с первым своим мужем, у нее теперь было, и совместные прогулки, и поездки, и взгляды мужчины, полные любви и благодарности. А главное, дочери, а на тот момент их было уже две, стали счастливыми. Татьяна из замученной серой мыши, какой она до этого была, превратилась в холеную симпатичную даму с блеском в глазах и улыбкой на лице.

Егор тем временем тоже познакомился с молодой и очень красивой женщиной. Охмурила она его быстро, а он всегда был падким на таких. Вскоре и свадьба произошла. И поехала она с ним «прицепом» подальше от родного города, где их «каждая собака знает». Так они оказались в Кемерово, городе, куда уезжают все шахтеры. Планы на переезд у него уже давно были, а тут все вдруг и сложилось.

Именно в этот момент ему потребовалась моя первая «психологическая помощь». Что же произошло?

«Молодая красивая» оказалась не промах. Не предупреждая, собрала «манатки», прихватила деньжат, скопленных и припрятанных, золотишко кое-какое, да и съехала подальше от самого сексуального, коим он себя считал. Вот тут он и обезумел от наглости человеческой. «Я ей нужен был только в качестве проездного билета. Значит, никакой любви не было. Да еще и золоту моему «ноги сделала!» Так он повторял много-много раз, как будто пластинку заело. Тогда я ему первый раз сказала о бумеранге, который всегда возвращается и ударяет как раз в предназначенное для него место. Так и сказала: «Вспомни, сколько от тебя терпела твоя жена! Пришло твое время испытать то же самое!»

Так на протяжении довольно-таки долгого времени он периодически сообщал мне о своих переживаниях, о бракоразводном процессе, об анализе ДНК, который потребовалось делать, чтобы доказать, что рожденный в скором времени ребенок не его, о том, как возвращал похищенное золото. В общем, ничего не скрывал, потому что никогда не мог «держать язык за зубами». Один ценный совет я ему могла дать, исходя из собственного опыта, купить жилье, чтобы ни от кого не зависеть. Но к совету моему он так и не прислушался.

Успокоившись, «пошел по рукам». Начал знакомиться на всевозможных сайтах и приводить новых знакомых на съемную квартиру. Говорю ему: «Успокойся, пусть время пройдет. Займись чем-нибудь. Подумай о собственном жилье». Снова и снова ему о необходимости покупки квартиры талдычу. «Нет. Я не могу один жить!» И все тут. Как об стенку горох. Ну а результат? «Познакомился. К себе пригласил. А она ящик шампанского выпила. У меня за три дня вся зарплата кончилась. Зачем мне такая нужна?» Опять двадцать пять…

Наконец нашел, что искал. «Все хорошо, но пить не дает. Опять плохо. К ногтю прижимает, с красной дорожкой после работы не встречает, в глаза с любовью не заглядывает, пока борщ хлебаю. Работает дома, заказы выполняет, на меня никакого внимания не обращает, про любовь не говорит, да еще на секс по телефону вызывает из спальни. Что делать?»

Сказала все, что думала. Говорила от имени женщины, прожившей двадцать лет без мужа…

«Ты для нее как динозавр, вломившийся в ее владения. Даже твоя зубная щетка — чужеродное тело для нее. Жила она в своем режиме целых двадцать лет, ела, что хотела и когда хотела, работе отдавалась, тем более творческая она, „ручки золотые“. Ты кто такой, чтоб тебя с поклоном встречали? И почему в ее доме должно пахнуть борщом, которого она с роду не варила? Пришел в чужой монастырь, принимай условия, да свои правила не навязывай. Не хотел свою территорию организовать, теперь „хвост“ прижми и сиди, хлебай свой борщ».

Вначале взъерепенился, теперь сидит, молчит… Борщ варит, сам его и греет. Еще кредит на ремонт ее квартиры оформил… А самого его в отпуск отправили к маме, чтоб не мешался под ногами…

***

А Женьку все называли Жандос, что в переводе означает «друг». Ему нравилось, когда к нему так обращались. Почти что «кликуха» или «погоняло». Представляете, всем всегда рассказывал, что женился на спор. Давно это было. Влюбилась в него Валентина, дочь состоятельных родителей, занимавших в городе высокое, надо сказать, положение. Сама она получила библиотечное образование и была настоящим «книжным червем». А он-то сам кто такой? Даже не знаю, как его удачнее охарактеризовать, чтоб вам понятнее было, каким он был. Наглый, самоуверенный хам, каких еще поискать нужно. Именно такие «нормальным» девчонкам всегда и попадаются, это уже правилом стало. Этим девчонкам нормальная жизнь наскучила. Стабильная, без взлетов и падений, что в ней необычного. Им кажется, что с такими вот «хамами» будет весело и интересно. А «хамам» их «хамская» жизнь тоже начала надоедать, подавайте им чего-нибудь «светлого и чистого». На этом они и сошлись. Как-то спьяну говорит он ей: «Буду тебя завтра у ЗАГСа ждать, приходи!!!» Та и пришла. А ему куда деваться? Поженились наспех, свидетелей прямо с улицы взяли. Так и жить стали, как с перепугу. Валькины родители все достали, квартиру, мебель, и даже «Жигуленка» для зятька купили. А он что? Хам, он и есть хам. Пьет и за руль пьяным садится. «Понты колотит». Вскорости «допонтовался», в поворот не вписался и велосипедиста сбил насмерть. Ну, Валькины родители старались, как могли, чтобы его «отмазать». Не получилось. Осудили и посадили Жандоса, хотя срок получил он небольшой в сравнении с содеянным. «Скостили» ему тогда срок на сколько это было возможно.

Вышел Женька досрочно, всего через полтора года, в возрасте тридцати шести лет. Правда, на вид ему всегда давали больше. Его грубость, наглость и хамство усилились за время «отсидки», вдобавок к ним прибавился еще и «изысканный» блатной жаргон. Вкупе с постоянным состоянием «подшофе» это был тот еще «фрукт». Одели его, вышедшего на свободу, по последней моде, и дубленочку прикупили, и шапку ондатровую, и джинсики. А он, как вкус свободы почувствовал, вообще обнаглел.

Вцепился мертвой хваткой в молодую девушку Ираиду. «Мертвая хватка» не давала ей возможности освободиться от него целых десять лет, а может и больше. Попала в самую настоящую зависимость от него. Она его в первый же вечер знакомства шокировала в полном смысле этого слова. Ему после «зоны» молодого тела хочется, а она ему всю ночь стихи читает. Так он всю эту ночь в ступоре и просидел, не зная, что ему с этими стихами делать. Растерялся малость. Потом, правда, пришел в себя. Позволял себе все, что вздумается. Приходил, когда придется. Мог и среди ночи «нарисоваться», и под утро. И всем своим друзьям рассказывал: «Приходил я к ней по-разному, и вечером, и ночью, и утром. Она всегда одна, всегда дома чисто, всегда суп сварен». Проверял что ли ее? А однажды открыла она дверь и увидела странное существо. Куртка вся разорвана по швам, а в руках, словно мокрая крыса, шапка его ондатровая, а по ней стекает ручьями вода. Весной дело было. Кто-то тогда хорошо его в лужу макнул. Ну и что же дальше? Куртку зашила, супом накормила, спать положила. Вот примерно в таком режиме прошли все десять лет. Держал он девчонку, можно сказать, на привязи, страх в нее вселил. Как только видел, что та выходит из-под его контроля и перестает подчиняться, сразу порцию страха увеличивал. Несколько раз до драки дело доходило. Он даже терялся порой, когда она на него набрасывалась. Пробовала дверь ему не открывать, так он всю ночь мог «долбиться». Весь подъезд не спит, а выйти боятся и милицию не вызывают. Наутро искоса на нее смотрят, типа осуждают. Однажды она сама милицию вызвала, когда он в очередной раз дверь «выносил» и даже дыру в ней ногой пробил. Милиция приехала, отвезла его в участок. Так он и от милиции «отмазался». К тому же милиционер сам его до дома довез и честь отдал. На следующий день на «разборки» явился, «почему это она, стерва такая, его в милицию сдала, ведь он ее так любит». А любовь у него странная была. «Я тебя, сука, так люблю, что готов убить!» Вот так частенько говаривал.

А однажды Ираидке пришлось лечиться от нарушения сна. Вот как это произошло. Решила она в очередной раз, что дверь Женьке не откроет. А что открывать-то? Она его за все время, может, два раза трезвым всего и видела. Ну, вот и не открыла. «Как так, ему такому выдающемуся, и дверь не открывают!» «Долбился» долго. Потом стихло все. Она подумала, что ушел. Подошла к двери, ухо приложила и слушает. А он вон что удумал! Пошел к соседу, а тот наркоманом был. В то время кого только не было! В подъезде, особенно на верхних этажах, почти все квартиры были пустыми, люди не выдерживали хаоса перестроечного, бросали свою недвижимость и перебирались в другие места, более пригодные для жизни, где потеплее да посытнее. А наркоманы всякие и бомжи поселялись в этих оставленных квартирах, выносили все, что хозяева не забрали. И двери, и окна, и полы деревянные разбирали, и сантехнику, и батареи, одни стены после них оставались. Вот к такому наркоману и пошел Женька. Взял у него монтировку и давай открывать снаружи Ираидкину дверь. Она, как услышала это, то со всей силы, которую имела, навалилась на дверь и держала ее все то время, пока он ковырялся, пытаясь вскрыть замок. И ведь надо же, вскрыл-таки. Только не понял, почему дверь не поддается, думал, наверное, щеколда мешает, а это Ираидкино тело висело на двери. С тех пор страх еще больше овладел разумом Ираиды. И вдобавок стала она бояться по ночам спать. К тому же каждую ночь по чердаку «шастали» бомжи. Что они таскали, одному Богу известно, но шаги их слышались до утра и усиливались от ее страха до уровня слоновьих. Долго потом приводила она свой сон в порядок, и только в санатории ей удалось восстановить его окончательно.

И при всем при этом, представьте только себе, рисовал Женька для церкви иконы. Время тогда такое было, никто благословения на иконопись не требовал. Вот он и подвязался на заработок дополнительный. Красиво любил жить, безбедно, но прижимистым был всегда. До подарков, каких-никаких, как до китайской Пасхи, никогда Ираидка их не видела. Нет, вспомнила, были раза два подарки. Часы однажды подарил, потом сам же их ногой раздавил от злости. Наверное, Ираидка что-нибудь не так сказала. Второй раз притащил какие-то духи, запах которых вообще Ираидке не подходил. Вот она понюхала те духи, и, по-видимому, на лице у нее отразилось отношение к этому запаху. А тому только намек дай, тут же вскипел и понесся к унитазу, да так весь этот парфюм туда и спустил. Хорошо тогда в туалете пахло! Так что, подарки были, в этом я слукавила. Но абсолютно точно, что Ираида, увидев однажды, больше их не ощущала, о чем я вам и сказала, начав разговор о подарках.

А у самого у Женьки в доме чего только не было. «Гнездо» свое он обустроил по всем правилам. После развода с женой, которая всю вину свалила, естественно, на Ираиду, на кого же еще сваливать, не на себя же, заимел он отдельную квартиру. Мебель новую купил, коврами обвесился, посуду самую что ни на есть «цивильную» приобрел. Ну, и коль «руки росли у него откуда нужно», сделал кое-какой дизайн, по тем временам, можно сказать, даже очень хороший. Всем про свое жилище рассказывал, однако редко кого туда запускал. Чистоту всегда поддерживал исключительную, готовить для себя не ленился. В холодильнике чего только не водилось у него. Вот только с Ираидкой не особо делился своими запасами. Зато, как к ней заявится, суп из кастрюли прямо поварешкой вычерпает с утра пораньше и пустую кастрюлю в холодильник засунет. Ираида с работы идет спокойная в надежде, что обед на сегодня есть. А как откроет кастрюлю, так и обмирает каждый раз.

Несколько раз сцеплялась она с ним «не на жизнь, а насмерть». Это, когда терпение ее лопалось. Однажды спицей, что носки вязала, чуть глаз ему не выколола, другой раз плеснула ему прямо в «морду лица» из бутылки, которую он всегда с собой приносил в виде «джентльменского набора» и сам выпивал в одиночку. А еще случай был, так она, словно пантера, на него бросилась, еле ее оттащили.

И вот в очередной раз какая-то ссора между ними вышла. Он и маханул своей рукой со всей силы. Сам не ожидал. До этого не позволял, держался как-то. У Ираиды кровь из губы закапала, обидно так закапала, горько. «Чтоб у тебя руки отсохли, ирод!» — тут же крикнула она. «Одной рукой икону рисуешь и ее же на женщину поднимаешь!!!» Через два дня на электропиле отрезало у него все четыре кончика пальцев на этой самой руке… «Ведьмой» долго Ираиду называл.

Позже все-таки придумала она, как из-под его власти выползти. Или ей только так показалось, а на самом деле еще больше «раззадорила» его, чтобы не давать разорваться этим крепким нитям, их связывающим. В общем, «рога» ему наставила с его же дружком. Ой, что было!!! «Профурсеткой» стал величать, но, тем не менее, это не помешало ему по-прежнему приходить и «мозг выносить».

В общем, «отвял» он от нее навсегда только тогда, когда она в другой город уехала. Правда и туда добрался, телефонный звонок сделал, на большее его уже не хватило. И даже по телефону не упустил возможности и предпринял-таки попытку по обыкновению Ираиду унизить, задеть «за живое».

Теперь совсем старым стал, седьмой десяток разменял. Законный пенсионер. На рыбалку ездит, на поплавок смотрит. Живот свой толстый продолжает растить да лысину тщательнее с годами оставшейся растительностью прикрывает. Но хамом, каким был, таким и остался. «Горбатого только могила исправит». Так у нас говорят. Это про него.

А для того, чтобы сложить о нем истинное ваше впечатление вот еще о чем расскажу. Однажды с одним из своих товарищей, которые ранее у него водились в избыточном количестве, они ногами «запинали» жену этого дружка до переломов ребер и черепа. А жена та была между прочим заведующей огромным продовольственным магазином. А муж ее «в пуп ей дышал», и как истинный «чипиздрик» повышал свою маленькую, как и он сам, самооценку с помощью кулаков. На помощь позвал Женьку, а тот, как истинный друг, поспешил поучаствовать. А сами-то все время «кормились с ее ладони». Вдобавок «жили» в ее доме безвылазно. Простила. Так же, как и многие другие бабы. Живет с ним до сегодняшнего дня.

А недавно прочитала, что такие люди, как эт

...