Оглавление

ЖИЗНЬ НАДО ЖИТЬ

Помнить детство и юность

Не возвращайся туда, где тебе было хорошо! Лучше приятные воспоминания, чем посетить, повстречать, вновь увидеть места своего детства, юности, студенческой романтики.

Такое выработал я для себя правило. Но не единожды нарушить его мне пришлось.

Вовка Белов

Он был круглым отличником. Учились мы с ним в одном классе нашей сельской начальной школы. Сидели мы с ним за разными партами, но учительница первая моя у нас была общая: высокая, строгая, опытная, честная и неподкупная.

С Вовкой у нас в классе было постоянное соревнование, в котором мне всегда доставалось второе место. К примеру на контрольной по математике в четвёртом классе большинство учеников успевали решить по 3 — 4 задачки, которые учительница раздавала каждую задачку на маленьком листочке. Я успевал решить 9—10 задачек-листочков, а Вовка больше двадцати.

Он и читал бегло уже в первом классе, когда в конце второго мы с трудом читали вслух по очереди на уроке литературы. Все достоинства Вовкины теперь уже и не припомню.

А вот жили мы с ним в разных концах нашего большого села и потому после школы почти и не встречались. Семья у Беловых была большая, детей 5 человек. Вовка был не самый старший, но и не младше всех. Им было вовсе не скучно и из дому его ни к кому не тянуло. В отличие от Вовки, мой брат был на 5 лет младше меня, а мои старшие двоюродные братья жили далеко от нас в городе. Я общался с ними раз в году во время каникул.

Вовка по жизни наверняка выбился в люди. Связь с ним потерялась после пятого класса, когда наша семья уехала из села.

Хотелось бы узнать о нём. Но его нет ни в Одноклассниках ни в других социальных сетях.

Мой друг, Федька

Был у меня в школьном детстве друг, Федя. Ну жили близко, но в школу ходили порознь. Ну сидели за одной партой. Ну списывал у меня.

На Новый Год купили мы с папой ёлку, Принесли и поставили в сугроб напротив окна. Зашли в дом. Я сказал маме, что сам выбрал ёлку — красавицу.

После ужина мама посмотрела в окно: _ А где ёлка -то? Глянули мы с отцом, и в правду не видно. Оделись, вышли на двор и пошли по следу разыскивать беглянку. След на снегу только ёлочный, следов человечьих не видать — прямо как в сказке. Так и идём с фонариком по следу. Через один другой забор перелезли… Пока не вышли на утоптанную тропинку ещё надежда была, что настигнем. Ну вышли на улицу как раз возле Федькиного дома.

_Гляди — ка, наша ёлка — говорю я папе.

А в освящённом окне с не задёрнутыми шторами ёлку наряжают — нашу красавицу!

Зашли в дом. Поздоровались. Да и спроси невзначай: _ Где такую красавицу раздобыли? _ Федя в лесу срубил — говорят. _ Где же срубил -то? — спрашивает папа.

_Федька, иди скажи где ёлку срубил — зовут его. А Федька забился в угол и не выходит. Тут мы и предъявили свои права на нашу ёлку. Кстати, спиленную, а не срубленную топором.

Ели и сосны очень далеко от нашего степного села росли. Пешком по зиме не донесёшь. Росли правда сосны рядом с домом культуры — бывшей церковью. Но те были уже толстые да высокие.

В общем чуть не оставил нас на Новый Год без ёлки, Федька, мой друг.

С таким другом и враг не нужен!

Учительница первая моя была опытный педагог. Я тоже старательно учился и был у неё на хорошем счету. Учила всему: азбуке, арифметике, русской литературе… Традиционная русская школа, как на картине Н. П. Богданова-Бельского «Устный счёт», что печаталась на обложке учебника для начальных классов.

На уроке арифметики записала пример на школьной доске. Подходит и на ушко слушает правильный ответ.

Тянул я руку сказать ответ, тянул, ёрзал, ёрзал за партой, да и шепни соседу, Феде: _ Малоумная, мол, какая… Не зло так сказал, не в сердцах. А просто, ляпнул по детски не думая.

А Федька — друг, да и подхвати: _ Ага — говорит. Счас скажу про тебя! Не успел я сообразить, а в таких-то делах Федька соображал лучше меня, как: наябедничать; стибрить у кого что; проколоть велосипедное колесо кому. В общем Федька только поднял руку, учительница тут же подходит и склоняется к нему: _ Ну давай твой ответ. А Федька громко говорит: _ Я не ответ. Я про него хочу сказать! И отстраняется так это от меня, как словно я воздух испортил в классе.

_ Он! — говорит: _ Вас малуумной назвал! Вот!

Учительница спросила меня: _ Ты так сказал?

Ну как тут ответить, если врать совсем не обучен. Соврать — это же тоже уметь надо. Мог бы ещё ответить, что это слово не про неё совсем. Малоумными в классе про многих можно было сказать.

Да! — ответил я на её вопрос.

Хотя сказал — то во всё горло не я, а Федька!

Учительница сразу же обиделась: _ Не бывало у меня, чтоб такого слова от ученика услышать… Никаких моих извинений не принимала потом.

Заявила, что не будет учить этого ученика. А другие учителя меня не возьмут из солидарности с ней.

Тогда запросто оставляли на 2й год, а иногда и на 3й, но до 4 класса всё же дотягивали уже здоровенных «второгодников».

Как -то всё утряслось. Но обида на меня иногда проскальзывала во взгляде, а то и в словах моей первой учительницы.

Когда я впервые посмотрел фильм «Уроки французского “ по рассказу Валентина Распутина — грустный фильм, так напомнил мне этот школьный урок, который стал мне уроком на всю жизнь.

Вот такой был случай у меня в начальной школе. Сейчас учителя в школах плачут от выходок учеников и не имеют права даже повысить голос.

Грустно… пессимистично… и несправедливо.

Простите, девчонки

Такая гордая прошла с портфелем первый раз в первый класс.

На «Зинку-корзинку» уже не отозвалась. Как будто забыла все наши детские игры и приключения: снежные сугробы, горы из пиленых и колотых дров, огурцы и морковку с чужих грядок. А вскоре мы расстались с Зинкой, но как оказалось не навсегда. Перемена места жительства тому причина.

Появилась у меня вскоре Зинка вторая. Дет. сад, начальная школа, может даже первая любовь. До 5 класса длились наши с ней, как бы теперь сказали, отношения. Вновь переезд и вновь расставания, но снова не навсегда.

Работал я в 7 классе на кирпичном заводе. Грузим вдвоём с товарищем сухой кирпич на люльки конвейера. Рядом оживлённая группа девушек — студенток мед. училища работает. Ну в сравнении с нами они уже «тётеньки».

Вдруг одна подходит и спрашивает: _ А тебя не Володей зовут? Ты меня не узнаёшь?

_Зинка! Зина, та, что первая — гордая!

А позже, в Тюмени на втором курсе института это было, при посещении общежития Техникума торговли и кооперации встретил я и Зинаиду — 2.

«Как будто нарочно, как пишут в романах

Встречаются эти ребята повсюду!

Я тоже смущён совпаденьем немного.

Но в нём не фантазии нету не вздора.

Ходите не с краю, а главной дорогой,

И встретите всех, кто вам близок и дорог!

(Е. Долматовский «Добровольцы.» Роман в стихах.)

Переезд из села в город состоялся весной. Весна в тот год вышла ранняя.

Уже в апреля реки вскрылись ото льда и разлились широко.

Наверное так разливаются по весне только наши сибирские реки, которые текут на Север. Низовья Оби и Иртыша ещё подо льдом, а впадающие в них Тобол, Ишим и другие реки уже проснулись и поднялись. Поджимаемые на Севере могучими льдами и неожиданно вернувшимися морозами, на Юге области реки стремительно разливаются, затопляя всё вокруг.

Несудоходная летом р. Ишим, которую на одном дыхании можно перенырнуть, а переплыть и того легче. Весной не узнать нашу тихую речку — как море широка, в бинокль не разглядеть противоположный берег с нашего высокого у села Абатское.

Плыли мы на пароходе от с. Викулово через с. Усть-Ишим и почти у Тобольска, ещё до слияния Иртыша с Тоболом, сели на мель. Не смогли разойтись со встречным «колёсником» на узком фарватере реки. Твёрдый берег где-то в тумане. За бортом кусты тальника торчат из воды. Выдернул нас с мели тот же «колёсник» — колёсный пароход-буксир с чёрным угольным дымом из трубы. В середине 60-х «колёсники» ещё толкали и таскали баржи по нашим рекам.

За парту с Таней меня посадила учитель математики. Выяснилось, что я отстал по программе и подтянуть меня поручили моей соседке по парте.

Подтянулся-то я быстро, а вот «втюрился» надолго. Деревня, что ещё сказать!

На «23 февраля» девчонки нашего класса выгнали парней в коридор и разложили каждому подарки по партам. Достались мне карандаши и поздравительная открытка с инициалами: “ Т.Н.» Таня Низовских, почему-то был уверен я.

Ну и на «8 Марта» что-то там подарил «своей», «Т.Н.»

Одна девчонка осталась без подарка: Тамара Нагибина!?

Прости, Тамара! Сама тоже виновата! Вот так, я расшифровал инициалы «Т.Н.»

Выпускной вечер. Последний школьный вальс. Не знаю, как сегодня танцуют школьники на своих выпускных вечерах. Видно мы были воспитаны книжным духом и советскими кинофильмами.

Приглашу девушку на танец, держу в руке её тёплую ладонь. Волнует шибко близкая девичья плоть даже на «комсомольском расстоянии».

Да и ты далеко не безразличен ей. Как-то Это чувствовалось, ощущалось.

А вот смелости у обеих хватало только на школьный вальс.

В мечтах-то далеко, далеко забирался (залетал). И решительный был и отчаянный. И уже учась в институте, в другой город ездил к ней не один раз, повинуясь своим фантазиям.

Как-то в самом начале зимних каникул уговорил я её, и уже купили билеты на самолёт — пассажирский ЛИ-2 (21 железное сиденье вдоль бортов). Вместе полетим домой к родителям. Там, в полёте всё и решится у нас — как я распланировал.

Уже объявлена посадка на самолёт! Уже вызывают по радио двоих опоздавших! Уже самолёт вырулил на взлёт!

Тут только она подбегает к регистратуре. _Опоздала! Долго не было такси. Прости!

Уже простил. А самолёт улетел. А вскоре «улетела» от меня и моя школьная любовь. Прости, прощай.

Виталий Старпович, мой однокурсник, в стройотряде на строительстве вспомогательных объектов на ж. д. Тюмень-Тобольск-Сургут познакомился с девушкой Таней. По окончании работ приехали они в Тобольск, где мы и встретились. Я, как тоболяк, знакомил их с достопримечательностями города. Хорошо знакомил. Рассказал всё что знал и от себя многое добавил (привирал для красного словца). И видимо понравился Тане больше чем Виталий, да и она мне тоже понравилась. Ну что тут поделать — классический треугольник.

Виталий уехал домой в Тюмень, а мы с Таней остались (она оказалась тоже тоболячкой).

…Переправа. переправа. берег левый, берег правый. На пароме я и Таня. Подо мной мой мотоцикл. Жаркий август и свобода. Нету лучше время года … (Роман в стихах. Нет, не осилю. Не Долматовский.)

Уже неделю укатываю Таню на взятом на прокат у старшего брата мотоцикле «Восход». Езда на мотоцикле даёт ощущение полёта.

Отпустил сцепление, дал полный газ, скорость нарастает так, что вжимает в седло. На спидометре уже 100 км., а мне всё мало.

Не зря говорят в народе — мотоцикл это смерть молодёжи…

Но вот когда за спиной Таня я еду потише, поосторожней. Едем по лесным тропинкам на берег Иртыша, на самый крутояр. Ох и покатал я тогда свою Таню: и на мотоцикле и на зелёной душистой траве.

Целовались, обнимались, но и всё. Кремень девка!

_ Ты, что?! Меня папка убьёт…

Не было продолжения у нашего романа. А потом ещё столько случилось встреч и расставаний. Есть что вспомнить, но нельзя детям рассказать.

Не забывать про дом родной

Родительский дом

«Родительский дом — начало начал, ты в жизни моей надёжный причал…» — поётся в песне.

Вот и у меня в жизни, как в песне. Только с оговоркой — родителей уже нет. И дети уже взрослые и уже есть внуки.

А родительский дом всё стоит. И Слава Богу!

Хотя он давно уже и не наш, и хозяев сменил не раз. Но стоит родительский дом! И это хорошо!

Давно замечено, что дом стоит пока в нём живут. И нет большой разницы кирпичный дом или деревянный. У доброго хозяина и деревянный дом простоит 100 лет. А родительскому дому уж точно век. Купили его дед с бабушкой в 1935 году у прежнего хозяина. Я уже в 1965 году, лазая по чердаку находил там журналы «НИВА» издания 1912 -14 годов.

Патефон в рабочем состоянии и старинные грампластинки, альбом грампластинок с речью И. В. Сталина на каком-то съезде. Всё от прежних хозяев. Медный «ведёрный» самовар, керосиновая лампа «на 7 свечей» с рукавным (а не плоским) фитилём при мне уже не использовали. Стояли они в кладовке и трогать их не дозволялось.

Огромный деревянный ларь для муки ёмкостью мешков на семь (из кедра) редко был наполнен меньше чем на половину. Бабушка каждый выходной стряпала шаньги, ватрушки, пироги. Она беспокоилась и торопила с покупкой муки деда.

Понятно, натерпелась в войну, когда осталась одна с двумя несовершеннолетними дочками и тремя квартирантами (мать и две дочки дальние родственники). Дед вернулся с войны в 43 году по ранению. Заработок его составлял то, что смастерит своими руками и продаст.

Столяром он был классным, хотя кисть левой руки не работала и всю жизнь маялся грыжей. Он был участником 3х войн: 1й Мировой, Гражданской и ВОВ.