Оглавление

1

Февраль, 2014 год

«Большое яблоко» купался в сердечках, цветах и прочей мишуре, развешанной ко Дню святого Валентина. Дана отвела от лица блестящий хвост парящего под потолком шарика и наконец сориентировалась, в какой стороне находится «Манхэттен» — бар со столиками в виде желтых «такси». Если бы не звонок подруги с приглашением на срочный девичник, Дана бы провела этот вечер с книжкой в обнимку.

Чем ближе она подходила к бару, тем отчетливее слышала гомон, смех и музыку ровно такой громкости, чтобы заполнять паузы, не перебивая разговаривающих. Расслабляющее освещение со всполохами неона обещало защиту от востроглазых студентов. Может, подумалось Дане, она даже перестаралась с изменениями внешности, но ей безумно нравились легкомысленные кудри вместо каре и узкие джинсы с каблуками.

— Мы здесь! — окликнула ее Вика, выпорхнув из кабинки. За столиком остались две девушки. — Спасибо, что пришла, — промурлыкала подруга и, отбросив на спину светло-русую копну, обняла Дану. — Нечего торчать дома в пятницу.

— Ты давно здесь?

— Всего пара коктейлей, — беззаботно отозвалась Вика, но по глазам было видно, что ей нисколько не весело. — Думаешь, так тебя никто не узнает? Давай, садись. Тебе штрафная.

— Добрый вечер, — поздоровалась Дана. Она знала Катю — девушку со стрижкой пикси, адвоката по разводам. А вот блондинку с распахнутыми глазами Дана видела впервые.

— Так, с Катей вы знакомы, — сказала Вика, отпустившая официанта. — А это Света, наш методист.

— Сейчас в декрете, — добавила Светлана. — Мы не знакомы, скорее всего. А вот я вас знаю. Вы на физическом факультете.

— Да, верно, — рассеянно ответила Дана, обеспокоенная поведением подруги. Уже несколько лет как Вика выросла из клубов, сосредоточилась на карьере и писала кандидатскую.

— Ви, что случилось?

— Да где же наши напитки?

Дана перевела вопросительный взгляд на остальных за столом.

— Она пока не говорила.

— Кстати, надо ей сказать, — Вика кивнула на Дану. Адвокат снова покачала головой, а Света отвела глаза. — А я считаю, надо.

— Что? — не выдержала Дана.

— Твое белье видно в синем освещении.

Как она могла забыть про флуоресцентные лампы?!

— У кого-нибудь есть палантин?

— Очень красивое, между прочим, — попыталась успокоить ее Света, когда выяснилось, что Дану никто не может выручить. Вспомнив, какая в гардеробе толчея, она оставила мысль выудить из рукава пуховика широкий шарф.

— Да уж, — отозвалась Дана.

Одежду для работы — закрытую и строгую — она носила как униформу. Многие думали, что для солидности, но в броню она завернулась еще до аспирантуры. Тайное знание, что под хлопковой непрозрачной рубашкой прячется кружевное и великолепное нечто, придавало сил. Теперь уже не тайное.

— Да забей, это ночной клуб, на некоторых сверху одежды не больше, чем ткани на твоем лифчике, — бросила Виктория и взглядом указала на девушку в крошечном топе.

— Как же ей не холодно?! — воскликнула Катя, тоже посмотревшая на девушку в лоскутке.

— Греется в мужских взглядах.

— Это невозможно, человек не способен передавать тепло на расстояние, — на автомате ответила Дана.

Вика закатила глаза, но лекция по физике не состоялась — принесли напиток для Даны. Она с недоверием посмотрела на свой бокал, опознала «Лонг Бич» и присоединилась к остальным, заинтригованная узнать повод для сбора. Ви как раз подняла свой коктейль.

— Девочки, спасибо вам, что пришли. Сегодня, в День влюбленных, я бросила Серегу.

— Что?! Почему? — воскликнула Света.

— Выпьем, — призвала всех Вика, осушив половину своей «Маргариты».

Почти сразу же она вскинула руку, чтобы пригласить официанта, но Дана, сидевшая с ней на одной стороне, подала знак устремившемуся к ним молодому человеку, чтобы он не подходил.

— Ви, — начала она.

— Все нормально, — принужденно улыбнулась Вика. — Вечер начинался отлично: подарил браслет, мы собирались в ресторан, осталось лишь одеться. И вдруг он говорит: как я рад, что ты не из тех, кому надо замуж.

— Неудачное заявление. А тебе надо?

— Мне?!

Дана сдержала улыбку. Вика отнюдь не легкомысленная, но Сергей — первый мужчина, с которым она встречалась так долго. И хотя роман длился почти два года, Вика никогда не упоминала, что хотела бы создать с ним семью. Более того, она не верила в брак: развод родителей, развод близкой подруги, развод отца с той, к которой он ушел от них с матерью. Вика цинично говорила, что если бы отец не встретил женщину моложе него на двадцать пять лет, то не видать ей отступных, которыми он одарил ее из чувства вины. По достижении совершеннолетия у Вики была своя квартира, машина, неплохой счет в банке и никакой веры в крепкую семью.

— Ничего подобного, но я не второсортный товар, который должен довольствоваться ограниченным набором опций. Понимаете, о чем я?

— Да, — в один голос ответили Дана и Катя.

— Нет, — призналась Света.

Виктория допила свой коктейль. Дана удержала ее от заказа следующей партии.

— Ну вот смотри, Свет. Я не рвусь под венец. И это мой выбор. А он считает, что на таких как я не женятся.

— Он такого не говорил, — возразила Катя тоном юриста в суде.

— Смысл был такой, — упорствовала Вика. — Мне лучше знать, что он имел в виду.

— А что было дальше? — задала Дана логичный вопрос.

Героиня вечера расчесала волосы пальцами, явно собираясь с мыслями.

— Он начал извиняться, говорить, что имел в виду другое, что нам хорошо вместе без штампа. Но я поняла его правильно — он искренне считал, что у нас необременительные отношения, в которых каждый сам по себе. Остается пять ночей в неделю, и после всего этого «сами по себе»? Я попросила его забрать вещи и вернуть ключи.

В шумном баре на четыре голоса стало тише. Девушки обдумывали сказанное Викой. По лицам было трудно угадать, что им пришло на ум, но буквально в один момент они выдали свою реакцию на эту историю.

— Ты молодец, — подбодрила ее Катя.

— Он скотина, — возмутилась Света.

— Он это заслужил, — подытожила Дана.

— Я переживу. Без пяти минут кандидат филологических наук, никогда не зависела от мужчины. Буду снова спать по диагонали и вешать мышь в закромах, а он пусть катится в свою берлогу!

Дана не стала комментировать подобное высказывание. Ситуация Ви может измениться, сейчас ей положено разносить своего мужчину. А подругам лучше помалкивать — сказанного не вернешь.

— Ладно, — слегка ударила по столу Вика, отложив телефон. — Я закончила жаловаться. Теперь рассказывайте свежие истории, в которых вы круче мужчин. Не важно, вашего или какого-то другого. Давайте.

— О! Я начну, — вступила Катя. — Позавчера меня назначили на интересное дело. Прямо на совещании. У всех челюсть отвисла. Кое-кто возмутился, что этот случай лучше отдать более опытному адвокату, но шеф сказал, что не будет менять решение.

Дана взглянула на тонкий профиль Екатерины и уже не в первый раз восхитилась ею: знает назубок статьи из семейного кодекса, отстаивает права клиентов, если дело дошло до суда, и при этом выглядит нежной феей. В каком-то смысле профессия изменила Катю: она много раз говорила, что с будущим мужем они заключат самый продуманный в мире брачный договор.

— Мне нечем хвастаться, — поделилась Света. — На этой неделе сын выучил еще несколько слогов, и сегодня я оставила своих мужчин дома и пошла в клуб с вами.

Все искренне поддержали молодую маму, заверив ее, что сейчас это самое главное. Вика повернулась к Дане.

— А ты чего молчишь?

— Я подалась на грант в Потсдамский астрофизический институт, — скромно сказала молодой ученый.

— Да ладно! — воскликнула Вика. И так как остальные не поняли, при чем тут мужчины, продолжила: — Ты и Зазнайка теперь конкуренты?!

Дана вздохнула и кивнула.

— Я так и знала, что это правда — вы с Левиным вместе! — вскричала Света и, повернувшись к недоумевающей Кате, сказала: — Это ее мужчина, они будут бороться за один и тот же грант, видимо.

— Тише! — шикнула Вика, осмотревшись по сторонам. «Манхэттен», пропитанный атмосферой праздника, не обращал на них внимания.

— Ты-то откуда знаешь? — опешила Дана.

— Да, кстати, — присоединилась к вопросу Вика. — Они год как встречаются. И нигде не светятся. А ты больше двух лет в декрете.

— Ну, я поддерживаю связь с девчонками, — призналась Света. Видя, как Дана напряглась, она поспешила добавить: — Это только слухи, не волнуйся, точно никто не знает. А теперь вы конкуренты. Как ты могла?

Дана сразу же взбунтовалась. В своей научной деятельности ей приходится работать намного больше мужчин, чтобы заслужить уважение коллег и окружающих. И если внутри профессионального сообщества она могла доказать свою состоятельность как ученого, то реакция со стороны до сих пор задевала.

— А почему нет? Только потому, что мы вместе, я должна упускать возможности? Мои статьи печатают иностранные журналы. Я хочу развиваться как ученый, создавать и проверять свои теории. Это что, можно только мужчинам? Мне следует уйти в тень, чтобы не задевать его самолюбия?

Света не ожидала горячего отпора.

— Извини. Ты, пожалуй, победила. В самом деле, твой поступок по крутости перебьет всех нас. И как он отреагировал?

— Пока никак.

— Ты ему не сказала? — весело спросила Вика. — Вот умора будет, если ты победишь в конкурсе, а он нет.

— Я отправила заявку в последний день. Разумеется, расскажу. Уверена, он будет рад за меня.

— Так держать, сестра, — подбодрила ее Катя. — Мужики всегда будут думать, что мы работаем только чтобы время занять. А как достигаем чего-то, то сразу ищут подвох. Я встречала единицы среди мужчин, способных без задней мысли похвалить женщину за профессиональные заслуги. Выиграла дело? Тебе повезло: защита оппонента была слабая, судья был лояльно настроен, да там нечего было выигрывать и прочее по списку.

— Что-то вы совсем раскисли, — начала Вика, но умолкла, так как к ним подошел официант и принялся выгружать с подноса коктейли. — О, вот это сервис. Я только подумала, что пора горло промочить, и вот вы здесь. Но мы этого не заказывали!

— Комплимент от мужчины из бара. Приятного вечера.

Все повернулись к стойке.

— Ничего себе! — прошептал кто-то из них.

Известный медиа-бизнесмен поднял широкий стакан, приветствуя девушек.

— Это же Марк Строев, — выдохнула Вика.

— Он явно очарован тобой, Вик, — вставила Света.

Вика взяла оранжевый коктейль и отправила Марку пленительную улыбку. Дана фыркнула.

— Мы ведь не должны пойти к нему и поблагодарить? — засуетилась Света.

— Конечно нет. Это нас ни к чему не обязывает.

Марк повернулся к своему собеседнику, кажется, владельцу клуба. Дана потерла глаза, сетуя на линзы, табачный дым и пересушенный воздух. Верно, Владислав Аверин, разбивший сердце ее сестренке. Вика перехватила взгляд подруги.

— Я забыла, что это его клуб.

— Да ничего.

— Как она?

— Столько времени прошло. Она без ума от своего юриста.

— Вот как? — оживилась Катя.

— Да, Евгений Соболев.

— Сын того, о ком я думаю?

— Да.

— Далеко пойдет, если хоть вполовину талантлив, как его отец.

Дана пожала плечами. Они мало общались с сестрой, и уж тем более Кристина не доверяла ей своих сердечных тайн.

— И почему ты не выносишь Марка Строева? — поинтересовалась Катя, кивая на коктейль, к которому Дана не притронулась.

— Он дает пустые обещания, — ответила за подругу Вика.

— Это как? — уточнила Света.

— Больше года назад в своей предвыборной кампании он заикался про обсерваторию. И никаких движений в эту сторону.

— А, обещания политиков, — махнула рукой Катя.

— Девочки, ну вы посмотрите, какой же он красивый, — вздохнула Вика, вполоборота рассматривая Марка, одетого во все черное; выделялись только стального цвета часы на левом запястье. — А вы знаете, что я учила его помощницу, которая…

— …оказалась бывшей топ-моделью, — закончила за нее Катя.

И все дружно расхохотались. Год назад история с Анной Тим, взявшей фамилию Чернигина, появилась в прессе. Вика долго не могла успокоиться, что за шесть месяцев регулярных занятий не узнала ее. Для Вики, которая не нуждалась в дополнительном заработке, репетиторство было способом набрать материал на диссертацию, затрагивающей вопрос преподавания русского языка как иностранного. Специалист по речи помогал ей находить интересные случаи, рекомендуя филолога своим клиентам.

— Как я могла не узнать ее? — сокрушалась Вика.

— Ты ведь и представить не могла, что так будет, — утешила ее Света.

— Надеюсь, у нее все хорошо. Пишут, что она собирается замуж за этого пиарщика.

— Почему бы и нет, — отозвалась Света. — Они хорошо смотрятся вместе.

— Может, нам потанцевать? — предложила Катя.

— Вы идите, — отозвалась Вика. — А мне надо прогуляться до барной стойки.

— Не делай этого, Ви. Давай лучше расплатимся, и я прослежу, чтобы ты благополучно добралась домой? — предложила Дана.

— Ну вот еще. Что такое пара коктейлей?

— Четыре, — поправила ее Катя.

— Неважно. Я подойду и поблагодарю его за внимание.

Она встряхнула волосами и не совсем ровной походкой отправилась покорять Марка.

— Ей это нужно.

— Да, как бы там ни было, он прислал ей коктейль.

— А мне кажется, это ошибка. Она обижена на Сергея.

— Что происходит в клубе, тут и остается, — заявила Катя.

У стойки разыгралась обычная для клуба сцена: красивая девушка улыбнулась привлекательному мужчине, он пригласил ее сесть рядом и между ними завязался разговор.

— И что нам теперь делать? — растерянно спросила Света.

— Подождем десять минут, отправим ей смс, если ответит, что все в порядке, можем расходиться, — ответила Дана.

Пока они выжидали это время, успели побыть на танцполе пару треков, повторяя базовые движения за девушками со сцены. Дане пришло сообщение от Вики:

«Мы уходим из Яблока. Целую».

Что происходит в клубе, тут и остается.

2

Дана вернулась домой в растрепанных чувствах. Не отпускало ощущение чего-то недосказанного и недопонятого, словно она проиграла в споре: нужные аргументы вертелись на языке, а сформулировать не получалось.

У порога встречал Пурпур — британский кот лилового окраса, имевший по паспорту замысловатое имя, быстро вышедшее из употребления. Его хозяин уехал в Италию изучать живопись, поручив Дане перед отъездом квартиру и кота через общую знакомую — Вику.

Смыв с кожи и волос клубный дух, Дана влезла в любимую пижаму и забралась на низкий подоконник, служивший сидячими местами в этом доме. Над кружкой дымился сладковато-молочный пар улуна, пока она набирала сообщение Кириллу о том, что дома. Несмотря на глубокую ночь, сразу пришел ответ с пожеланием спокойной ночи.

Мягкая улыбка тронула ее губы: отстраненный в университете, Левин не скупился на приятные слова и нежные жесты наедине. Они знали друг друга много лет: сначала как преподаватель и студентка, потом как коллеги. Их роман развивался последовательно и логично. Они были и остались двумя отдельными личностями со своими интересами и обязанностями. Жили порознь, сын Кирилла оставался у него на выходные и в каникулы. Он не хотел быть воскресным папой и многие заботы о ребенке делил с бывшей женой.

В конце лета художник закончит обучение и вернется домой. Она поделилась этой информацией с Кириллом и более не затрагивала тему. Конечно, волновало, каким будет развитие их романа? Однако с подачей заявок на грант в уравнении появилась новая переменная. Если один из них выиграет, то на два года уедет в Германию обучаться и проверять свою теорию на базе технических средств университета.

Дана поморщилась, так как не определилась, как лучше преподнести ему эту новость. Когда Кирилл подавал заявку, и речи не шло, чтобы она сделала то же самое. Дана не скрывала, что не считает преподавательство своим призванием. Она отлично справлялась с этой работой, но сегодня астрофизика — сфера высоких технологий. Стоило лишь задуматься, сколько во Вселенной таится неизведанного и неразгаданного, ее охватывал трепет. Периодически они обсуждали эти вопросы с коллегами, и Кириллом в том числе. В своей заявке она изложила алгоритм поиска зависимости между показателями цвета, размерами и возрастом цефеид[1]. Для проверки ее теории и проведения расчетов необходимы данные, которые можно получить с помощью наблюдений.

Вот что ее беспокоило — она пытает удачу и почему-то стесняется рассказать своему мужчине. В этом не было ничего предосудительного: ресурсы в научном мире ограничены. Отправляя рукопись статьи в журнал, она всегда соревновалась с коллегами за место в сборнике. Однако ранее они никогда с Кириллом не оказывались в одном списке претендентов в борьбе за какое-либо финансирование.

* * *

Каждые пару недель Дана виделась с мамой. За редкими исключениями, их встречи проходили за обедом в каком-нибудь симпатичном месте с накрахмаленными скатертями.

— Подождете вашу компанию? — вежливо поинтересовался официант. Ему было известно, что столик забронирован на имя Ангелины Ивановны.

— Да, благодарю, мы позже сделаем заказ.

Дана и так знала меню наизусть, но принялась машинально листать глянцевые страницы.

— Дорогая, — пропела мама, величаво шагая по проходу между столиками. — Прекрасно выглядишь.

Дана поднялась и нырнула в раскрытые объятия матери, благоухающей «№19». Ангелина Ивановна являла собой современную вариацию степфордской жены: светлое каре уложено мягкими локонами, жакет без воротника с юбкой из шерсти и крошечная сумочка. Никто не слышал, чтобы она повышала голос или употребляла в речи бранные слова. Даже когда ее дочери были маленькими, Ангелина умела приструнить их особым тоном, терпеливо помогая юным леди осознать свою неправоту.

— Здравствуй, мама. Я рада тебя видеть.

— Разве ты не должна вернуть комплимент? — Ангелина шутливо погрозила ей пальцем с идеальным маникюром.

— Ты и так знаешь, что выглядишь безупречно, — Дана поцеловала маму в щеку.

В свои пятьдесят «с хвостиком» Ангелина Ивановна сохранила прекрасную фигуру. Во многом благодаря наследственности — бабушка и дедушка Даны по материнской линии от природы худощавы. Но сколько Дана себя помнила, мама всегда ела как птичка. Кристине досталось такое же телосложение и неважный аппетит, а вот Дана в юности была пышкой.

— Я слышала, концерт прошел отлично.

— Да, это был успех. Дети просто светились, когда им аплодировали. Там есть один мальчик, прирожденный пианист. Какие руки — гибкие и быстрые пальцы! Слух идеальный. Надеюсь, он не бросит музыку.

Ангелина Ивановна уделяла много внимания благотворительности и организации культурных мероприятий, особенно любила те, где участвовали дети. Мало кто помнил, что она некоренная жительница города. Их семья переехала сюда больше двадцати лет назад: военный конструктор, его жена и застенчивая девочка десяти лет. Когда-то мать преподавала музыку, обе ее дочери получили соответствующие знания и умели играть на фортепиано. Увы, ни одна не захотела связать свою жизнь ни с исполнительством, ни с сочинительством музыки. Правда, старшая стала преподавателем, и Ангелина Ивановна искренне считала, что этот талант Даночка унаследовала от нее.

Когда официант ушел, Ангелина посмотрела на дочь.

— Все хорошо? Ты какая-то задумчивая.

— Да, все как обычно. У вас? Все здоровы?

— Кристина, видимо, тебе не звонила? И не писала?

Последний вопрос мама произнесла немного неуверенно. Привычка общаться в приложениях телефона пока что не укоренилась в обиходе старшего поколения. И Дана понимала маму. Она и сама терпеть не могла, когда студенты отвлекались на ответы своим друзьям, сидящим на соседнем ряду.

— Нет, а что?

— Думаю, она не расстроится, если ты узнаешь об этом от меня. Кристина выходит замуж за Евгения.

— Как хорошо, что я сижу, — не сдержалась Дана. Заметив, что улыбка матери померкла и в ее глазах появилась грусть, она пожалела о сказанном.

— Ох, дорогая, — вздохнула Ангелина и протянула к дочери руку через стол.

— Все в порядке, мама, — заученным тоном сказала Дана, сжав мамину ладонь. — Столько лет прошло.

— Ну как же…

— Это ты меня прости, — повинилась дочь.

Появился официант и принялся торжественно раскладывать на столе приборы и подставки с горячими полотенцами. Далее он расставил тарелки с салатом и стаканы с лимонной водой.

— Благодарю вас, — сказала ему мама. И уже дочери: — Приятного аппетита.

— И тебе. Уже решили, когда свадьба?

— В середине лета.

— Вот как? У нее ведь защита. Она должна думать о дипломе.

— Ты говоришь как преподаватель.

— Я и есть преподаватель.

— Но ты не ее преподаватель. И не сама же она будет заниматься организацией.

— Действительно.

— Дана.

— Извини.

Ангелина Ивановна снова вздохнула, посмотрела на старшую дочь, но ничего не ответила.

— Что он сказал? — спросила Дана.

Обе знали, кого она имеет в виду — офицера с драконовскими порядками.

— Отец рад за них.

— Вот как? — Дана отложила вилку. — На этот раз обошлось без громких слов и изгнания дочери из дома?

Мама тоже лишилась аппетита и аккуратно пристроила вилку с ножом на край тарелки. Дана видела боль в ее глазах, но ей самой было гораздо хуже. Старые раны открылись, аппетит пропал, и она не могла проглотить ком, стоящий в горле.

— Вот поэтому она мне ничего не сказала.

— Милая, вы оба упрямцы. Отец не такой гибкий, как ты. Сделай первый шаг. Вот увидишь, все наладится.

— Что наладится, мама? Я снова стану его дочерью? Почему, когда я… — начала Дана, но умолкла. Бессмысленно спрашивать, почему, когда старшая дочь вышла замуж в студенчестве, случился скандал и было сказано много резких слов. Тогда все прошло остро и очень болезненно.

— Надеюсь, эта свадьба всех примирит.

— Меня пока не приглашали.

— Не говори глупостей. Вы сестры. Тебе не нужно приглашение. И вы должны чаще видеться.

До появления младшей сестры Дана часто переезжала с родителями. Это всегда были небольшие военные городишки, где в группу для дошкольников ходили дети разных возрастов. Дане никогда не нравилось привыкать к новому окружению. Переезд в крупный город после третьего класса дался ей нелегко. Девочка замкнулась в себе и погрузилась в чтение фантастики. Родители говорили, что они здесь надолго, но она отказывалась заводить новых друзей. Все изменилось, когда появилась младшая сестренка. Дана поняла, что теперь, даже если они сменят место жительства, сестра поедет с ними и ей будет с кем играть и дружить.

Почти нетронутый обед заменили на кофе и десерт.

— Что ж, я рада за сестричку. Женя славный молодой человек, — Дана попыталась возобновить беседу.

Ангелина Ивановна элегантно вскинула брови, держа в музыкальных пальцах чашечку из тонкого фарфора. Всего на секунду, затем выражение ее лица снова стало доброжелательно бесстрастным, каким оно и должно быть у почтенных и влиятельных членов общества.

— Это что сейчас было? — шепотом спросила Дана. Мама молчала, и дочь продолжила задавать вопросы: — Что-то не так? Тебе не нравится жених?

— Они знакомы меньше года. Ты выскочила замуж в двадцать, но вы хотя бы встречались два курса и женились по большой любви.

Прошлым летом Кристина проходила практику в юридической фирме известного адвоката. Младшая сестра тогда рассталась с владельцем развлекательного клуба и решила сосредоточиться на учебе. Встреча с молодым юристом, старше практикантки всего на три года, неожиданно обернулась глубоким чувством.

— И это недолго продлилось, — добавила Дана. От таких разговоров ей становилось не по себе. Для всех брак с Никитой был союзом молодых, безумно влюбленных глупцов. Полную историю знали немногие, но семья не входила в число посвященных. — Я думаю, они с Женей подходят друг другу. Кристина кажется счастливой, и раз она не стала хвастаться в социальных сетях, значит, на самом деле дорожит этим.

— Я порой забываю, что теперь не обязательно общаться с человеком, чтобы знать, как у него дела. Достаточно «статусов» и «постов»?

Дана пожала плечами.

— Конечно нет. Но даже при живом общении можно неплохо скрывать правду.

— Не думай, дорогая, что тебе удалось меня провести. Я вижу, тебя что-то беспокоит.

Они годами возвращали утраченное после той истории доверие, и Дана чувствовала, что мама искренне волнуется за нее. Еще она услышала в словах матери неуверенность, что дочь поделится своими переживаниями. Дана рассудила: если вчера она была достаточно смела, чтобы подтвердить сотруднице университета свои отношения с Кириллом, то должна оставаться последовательной и рассказать маме.

— Есть кое-что, не дающее мне покоя. Я говорила, что встречаюсь с человеком из научного сообщества. Так вот, на днях я подалась на грант. Мы стали соперниками. Не знаю, как лучше сказать ему об этом.

Ангелина поставила чашку и эмоционально зажестикулировала. Дочь ответила вопросительной улыбкой.

— Ох, я боялась, что у тебя что-то случилось. Но это же совсем другое! Я горжусь тобой!

К своим восклицаниям мама добавила пару всхлипов, обращая на себя внимание других посетителей ресторана.

— Мама, ты драматизируешь.

— Ничего подобного. Я просто очень рада.

— Это всего лишь заявка.

— Начало положено, девочка моя. И какие там условия? А ты будешь проводить наблюдения?

Дана улыбнулась формулировке вопроса. Она знала, что мама читает все ее статьи.

— Это обсерватория при Потсдамском университете…

— В Германии?!

— Да. Каждые два года несколько ученых со всего мира могут получить грант. Что-то вроде повышения квалификации, если говорить по-нашему. Но обязательно нужно иметь проект для исследования. Меня практически возьмут на работу: предоставят жилье, стипендию, у меня будут коллеги по проекту. Потом нужно опубликовать результаты в журнале, включенном в международные базы научного цитирования.

— Ты как раз в позапрошлом году защитила кандидатскую диссертацию. Поэтому подалась?

Дана кивнула.

— Это все очень здорово, но ты уедешь на два года?

— Если получу грант.

Ангелина замолчала, что-то обдумывая.

— Пока никому не говори, хорошо? Это всего лишь заявка.

— Это начало, — повторила мама. — Но Германия. Ты же боишься летать.

Об этом Дана думала в последнюю очередь, но ради науки и карьеры можно потерпеть самолет.

— Как-нибудь справлюсь. Ведь я добралась до Москвы на защиту и летала на конференции.

— Конечно, — кивнула мама. — А что касается твоего кавалера, то вот что я скажу: если он не сможет принять твой успех, такой спутник тебе не нужен.

От своей деликатной мамы, знающей наизусть произведения великих композиторов и всю жизнь живущей с авторитарным мужем, Дана ждала чего угодно, но не проявления феминизма.

— Что ты на меня так смотришь? Я всегда говорила, что ты добьешься успеха. Ты заслуживаешь сотни грантов.

— Спасибо, мама.

 Цефеиды — переменные звезды, периодически меняющие свою светимость и, соответственно, наблюдаемую яркость.

3

Обычно утро понедельника не любят, но в этом семестре у Даны был повод радоваться началу рабочей недели — первой парой они с Викой вели занятия в соседних аудиториях. Настоящая удача, так как университет состоит из нескольких зданий, а у преподавателей астрофизики и русского языка было всего несколько общих групп. Учитывая загруженность подруг, эти десять минут живого общения проходили в формате летучки: кратко о самом важном. Позднее в переписке или телефонных разговорах они обсуждали подробности и развитие событий.

— Как прошло в пятницу? — поинтересовалась Дана, когда они встретились на первом этаже и двинулись в сторону лестницы. Она оставила верхнюю одежду в преподавательской, а Вика на следующую пару собиралась в другое здание, поэтому пуховик был на ней.

— Марк — настоящий джентльмен, — уклончиво ответила Вика.

— Вот как? — переспросила Дана, приглаживая электризующиеся волосы. Каждое зимнее утро на стоянке ее ждало сезонное развлечение — прогреть автомобиль и очистить его от снега. Оттого она не могла, как Вика, пренебречь шапкой. У той машина ночевала на подземной парковке, и подруга всегда была с хорошей укладкой. — Обычно ты не скупишься на детали.

— Я не забуду тот вечер, но, извини, подробностей не будет. Он публичный человек.

— Чушь, — коротко сказала Дана, знающая Вику с девятого класса и сразу понимающая, если та что-то скрывает.

Вика не спешила с ответом даже после того, как они поднялись на второй этаж и остановились в небольшой нише под портретом Эйнштейна. Дана заметила, что подруга избегает ее взгляда и немного разрумянилась.

— Точно все нормально?

— Ну что за допрос…

— Не рассказывай, если не хочешь.

— Мы поехали ко мне.

— Вы еще встретитесь?

— Не уверена. Да я и не жду этого. Это же Марк, у него каждые выходные новая блондинка.

Вообще-то даже Дана, не уделяющая много внимания местным новостям, давно не видела сплетен о любовных похождениях этого бизнесмена.

— Мы прочитаем о тебе в светской хронике?

— Вряд ли, — ухмыльнулась Вика. Она уже сняла пуховик, держа его в руках вместе с большой сумкой, сдвинутой на локоть. Мимо проходили студенты, которые немного сдерживали шаг и здоровались с преподавателями. — Даже если будут фото из бара, они ничего не докажут, а ушли мы хитрым маршрутом.

— Это хорошо.

— Да плевать мне на сплетни, — заявила подруга. — Он так и не позвонил.

Разумеется, Вика имела в виду Сергея.

— Ты же выставила его с вещами, — мягко напомнила Дана.

— А он и рад, — буркнула Вика и ткнула подругу в бок. — Твой.

В появлении Кирилла на этаже физического факультета не было ничего особенного, и Дана приучила себя не провожать его взглядом. Он знал, что костюмы ему идут. Учитывая внешность: вьющиеся русые волосы и приятное лицо с серыми глазами — легкое тщеславие было ему простительно. Ходил он быстро и всем казался выше своего среднего роста из-за худощавого телосложения.

Вика всегда говорила, что он холодный человек с пустым взглядом. Дана не разделяла мнения подруги, но не затевала споров, считая, что исчерпала лимит бурных чувств. Сегодняшние отношения с интеллектуальным мужчиной ее полностью устраивали. Они взрослые люди, бурные эмоции только мешают. Вика на это фыркала и предлагала заглянуть в классическую литературу, чтобы поискать примеры страстной любви между героями бальзаковского возраста.

Кирилл прошел мимо девушек, вежливо поздоровавшись с ними. Вика выждала полминуты, а потом хмыкнула:

— Он думает, что никто не знает?

Теперь Дана начала испытывать раздражение, особенно когда выяснилось, что их пару обсуждают сотрудники других кафедр.

— Конечно, он так не думает. Но зачем давать повод для сплетен?

— Это коллектив, тут всегда перемывают косточки, хочешь ты этого или нет. Что он сказал по поводу гранта?

— Пока ничего.

— Почему не рассказала? — повернулась к ней Вика с заинтересованным видом.

— Не по телефону же сообщать.

— Точно, встреча с мамой. Как прошло?

— Как обычно. А вот Крис собралась замуж.

Веселое выражение на лице Вики сменилось обеспокоенным:

— Ты как?

— Я рада за них.

— Да что они? Я про тебя.

— Все нормально. Пора начинать.

— Ясно. Много не думай. Потом обсудим.

Едва переступив порог аудитории, Дана последовала непреложному правилу — во время пары существовали только занятие и молодые умы, для которых она готовила материал. Если бы ее преподаватели витали в облаках, вряд ли бы она получала удовольствие от учебы.

Только в обеденный перерыв появилось время на обдумывание личных проблем. Вика права: обычно Дана «много думала» — анализировала ситуацию со всех сторон. Но о том, что беспокоит, она докопалась еще вчера; и дело не в том, что ее тревожили старые воспоминания, вызванные грядущей свадьбой сестры. Совершенно естественно, что молодые влюбленные хотели быть вместе, женитьба — всего лишь этап отношений. Дане не нравилось, что ее прошлая история каким-то образом может омрачить сестре радость.

Поэтому Дана отправилась в спокойный уголок университета, чтобы позвонить Кристине. До вечера ждать не хотелось — через пятнадцать минут начинается лекция, а потом собрание кафедры астрономии. Кристина сняла трубку после третьего гудка.

— Привет, Дана!

— Привет! Чем занята? — на заднем фоне был какой-то шорох.

— В машине сижу. Сейчас поеду домой после встречи с научником, — протянула Крис. — Нужно сделать кучу исправлений.

— Уверена, если ты послушаешь совета, работа будет только лучше.

— Да конечно. Надо же к чему-то придраться. Со своими студентами ты тоже лютая?

В этом году Дана вела четверых выпускников. И пока она не встречала студента, который с первого раза принес годный черновик. Однако никто открыто не возмущался на правки и рекомендации.

— Возможно, им тоже не совсем приятно получать замечания, но все из лучших побуждений.

— Ну ладно. Есть время на коррективы.

Такой настрой Дане больше нравился, но она всегда одергивала себя и выключала «препода», когда речь шла об образовании сестры. Она ничего не сказала, когда Кристина выбрала профессию юриста, хотя у девочки были прекрасные способности к математике. Также она промолчала, узнав, что та подала документы в другой вуз, в то время как юрфак их университета считался самым сильным. Не удивительно, что младшая сестра хотела делать все сама. Если вспомнить о контроле родителей дома, ей не улыбалось учиться в том же заведении, где работают сестра и ее лучшая подруга.

— А я звоню поздравить тебя с помолвкой.

— Мама рассказала?

— Вот именно, мама. Она очень рада за вас…

— Я не знала, как сообщить…

— … и я тоже рада, слышишь меня?

— Спасибо, Дана. Прости меня, я не думала о тебе плохо.

— Брось, тут не за что извиняться. Как прошло?

— Если ты думаешь, что мы, как скучная пара, пошли в ресторан, и я нашла колечко в сливках, то ты ошибаешься!

— Вовсе я так не думала.

— Я нашла его в бардачке Жениной машины! В пятницу вместо романтического ужина мы ездили на день рождения его друга. Было очень весело. А когда Женя вез меня домой, он спросил, не расстроена ли я, что в наше первое 14 февраля мы были в компании его друзей. Я сказала, что не заморочена на календарных праздниках. И он попросил меня заглянуть в бардачок.

— По-моему, оригинальное предложение!

— Видела бы ты колечко!

— Приезжай в гости, посмотрю.

Дана не сомневалась, что родители уже прочитали Кристине нотации о раннем браке, и хотела, чтобы у нее был верный союзник. Пусть знает, что сестра всегда ее поддержит.

— Я соскучилась по Фердинанду!

Кристина была единственным человеком, кто звал Пурпура по кличке, указанной в его паспорте.

— Еще раз поздравляю, Крис. Мне пора на лекцию.

— Пока, сестренка. Созвонимся!

Отчитав лекцию перед сотней человек, Дана всегда чувствовала себя уставшей. Сегодня это утомление было со знаком «плюс»: студенты задали много умных вопросов, практически вынуждая ее забегать вперед по программе. Значит, потребуется добавить что-то для следующих занятий, чтобы равномерно распределить материал по часам. Дана вносила заметку в свой ежедневник около информационного стенда, когда кто-то позвал ее:

— Здравствуйте, это вы Дана Андреевна?

Дана повернулась и увидела девушку с медными кудряшками в коричневом пальто.

— Добрый день. Да, это я.

Рыжая нацепила располагающую улыбку.

— Елизавета, помощница Марка Строева. У меня к вам небольшое дело.

В памяти почему-то всплыл пятничный вечер: Марк, сидящий со стаканом за стойкой, потом Вика и ее соблазнительная походка в сторону бара.

— Какое же?

— Я здесь, чтобы пригласить вас на встречу с Марком.

Про себя Дана удивилась, что помощница не называет начальника по имени-отчеству.

— Вот как? А почему же он сам не пришел?

— Марк хотел бы сохранить вашу встречу в тайне. Моя задача — найти удобное для всех время.

— А по какому поводу встреча?

— Не могу раскрыть всех деталей, но это касается вашей профессиональной деятельности. В какой день вам будет удобно?

— В четверг занятия начинаются с третьей пары, — сказала Дана скорее себе. — Я свободна до половины одиннадцатого.

— Так удачно! — воскликнула Елизавета, нажав пару раз на экран телефона. — В половину десятого в четверг?

— Подойдет. За час управимся?

— Думаю, да. Встреча в нашей высотке. Знаете, где это?

— Да, конечно.

— Моя визитка. Если что-то изменится, сообщите мне, пожалуйста.

— Спасибо. А вот моя, — ответила Дана, протягивая ей карточку, которой обзавелась после защиты кандидатской.

Собрание кафедры проходило обычно и скучно, однако в конце встречи заведующий, Василий Степанович, поднялся и, откашлявшись, обвел всех отеческим взглядом.

— Уважаемые коллеги. У меня есть важное объявление. В силу обстоятельств, я должен оставить должность заведующего кафедрой. До конца учебного года Петр Владимирович будет исполняющим эти обязанности. Потом руководство университета или утвердит его кандидатуру, или назначит кого-то другого. Надеюсь, это известие не подорвет ваш настрой и не развяжет партизанские игры в нашем коллективе. Помните, мы здесь ради студентов и будущего науки.

Большинство собравшихся были потомственными преподавателями и учеными. Пока их руководитель говорил, ни один не перебил его.

— Вопросы? — подал им сигнал Василий Степанович, многие подняли руку, кто-то начал говорить без приглашения.

Дана сидела, опустив глаза в ежедневник, а новость дополнялась подробностями. Завкаф вынужден взять перерыв по состоянию здоровья. Также он призывает радушно принять улыбчивого дородного Петра Владимировича в новой должности. Говорили еще что-то, а ей было не по себе. Словно закончилась эпоха и впереди — неизвестно что.

В кармане завибрировал телефон. Сигнал короткий — сообщение. И в этот миг комната наполнилась гулом, шумом отодвигаемых стульев, застегиваемых сумок и портфелей. В этой суете Дана перехватила взгляд Василия Степановича. Кивнул и сожмурил глаза. Мол, не переживай, все к лучшему. Именно с такой улыбкой он успокаивал ее, студентку последнего курса, когда ей после развода было негде и не на что жить. Тогда ситуация разрешилась: нашлись и место в общежитии, и работа на кафедре. Немного успокоенная, Дана покинула кабинет.

В коридоре вспомнилось, что ее ждет непрочитанное сообщение. Кирилл написал:

«Хочешь сегодня встретиться?»

Она ответила:

«У меня в 19:00».

4

Никто не оставался равнодушным к интерьеру этой квартиры, находящейся на переделанном чердаке старой пятиэтажки. Несколько лет назад дом отреставрировали. Для жильцов, в основном пожилых людей, установили лифт, ходивший только до пятого этажа. В процессе работ был надстроен шестой этаж, на котором получились апартаменты с большой площадью и панорамными окнами.

Кирилл тоже попал под обаяние белых стен и умелого применения грубоватого дерева и состаренного металла. Это была одна из причин, почему Дана пригласила его к себе — ему здесь нравилось. Были и другие, но она заталкивала их поглубже. Достаточно того, что это логично: готовит тот, у кого это лучше получается и встречаются там, где им приятнее находиться.

Кирилл приехал без пяти семь с букетом пестрых гербер, расцвечивающих любую хмурость.

— Спасибо, очень красивые!

Он улыбнулся и потянулся к Дане. Поцелуй. Такой легкий, что она едва успела уловить ментоловый бриз афтершейва. Такой легкий, что еще немного, и они окажутся за гранью небрежной рутины, словно видятся каждый вечер. Только вот в прихожей вместе с его верхней одеждой появился чехол с костюмом. Кирилл всегда так делал — на свидания приезжал в расслабленном виде, а утром переодевался в деловую одежду.

— Привет, Пурпур.

Кирилл наклонился, чтобы погладить кота, тот с готовностью отозвался на ласку и потерся о ноги гостя. Первое время Пурпур сторонился Кирилла, но потом привык.

— М-мясо? — спросил Кирилл, пробуя носом воздух.

Он прошел за Даной в гостиную, совмещенную с местом для приготовления еды. Строго говоря, язык не поворачивался назвать это кухней: крошечн