Аокигахара. Лес, раскинувшийся у подножия горы Фудзи, был окутан ореолом тайн и мрачных легенд. Для четырнадцатилетних Риоты, Нобуюки и Сатоши, живущих в его окрестностях, это место было не просто лесом — это был вызов, проверка на прочность, место, куда отправлялись, чтобы пощекотать себе нервы. Весна только набирало силу, наполняя воздух густым ароматом смолы и влажной земли, приглашая юные души к приключениям, к грань между реальностью и мифами.
Риота, обычно более рассудительный, но в то же время и самый любопытный из троицы, был движим не только жаждой острых ощущений, но и желанием испытать себя, вырваться из обыденности будней. Его друг, Нобуюки, с его задорным смехом и неуемной энергией, был зачинщиком многих их выходок, всегда готовым рискнуть и бросить вызов страху. Сатоши, самый тихий и, возможно, самый впечатлительный из них, хотя и старался не отставать, часто выдавал свой страх нервной улыбкой и бегающими глазами.
В тот день они отправились в Аокигахару с единственной целью — напугать друг друга. Вооружившись запасом жутких историй, которые они наперебой рассказывали, пытаясь переплюнуть друг друга в мастерстве нагнетания ужаса, они углубились в лес. Густые кроны деревьев смыкались над головами, создавая плотный, полутемный свод, сквозь который едва пробивались лучи солнца. Земля под ногами была покрыта густым слоем опавшей хвои и мха, заглушавшей их шаги и создававшей ощущение полной изоляции от внешнего мира.
«А вы слышали про Юрэй?» — начал Нобуюки, его голос звучал нарочито зловеще. — «Призраки, которые бродят здесь, ища души, чтобы утащить их с собой в могилу…»
«Да, слышали», — перебил его Риота, усмехнувшись.
«Ну и что!» — возразил Нобуюки, не смутившись. — «А вот про Акаманто, человека в красном, который появляется в ванной комнате и спрашивает, нравится ли вам красная бумага… Вот это уже страшно!»
Они знали их наизусть, знали каждую деталь, каждый поворот сюжета, и страх, который они пытались вызвать, казался уже притупленным.
Несколько часов они бродили по заросшим тропинкам, которые, казалось, вели в никуда, петляли и терялись в густой растительности. Лес был тихим. Не было слышно пения птиц, лишь их собственные шаги и голоса нарушали эту мертвую тишину. Чувство легкого разочарования начало охватывать их — их попытки напугать друг друга были тщетны.
И тогда, когда они уже подумывали повернуть назад, путь им преградило нечто. Прямо перед ними, среди вековых деревьев, на фоне плотного, непроглядного зеленого массива, висел человек. Его тело, обтянутое строгим черным костюмом, привязанное к толстой ветке крепкой веревкой. Мужчина, на вид лет тридцати.
Трое друзей замерли. Весь их запал, весь их подростковый задор испарился в одно мгновение. Это зрелище было слишком реальным, слишком ужасающим, чтобы быть частью их игры. Они чувствовали, как по их спинам пробежал холодок, но это был уже не страх от выдуманных историй, а настоящий, первобытный ужас.
«Что… что это?» — прошептал Сатоши, его глаза расширились от шока.
Нобуюки, как обычно, первым пришел в себя, но на этот раз его бравада была смешана с истинным страхом. Он огляделся, словно ища поддержки у своих друзей. «Уходим отсюда», — пробормотал он, но ноги его, казалось, приросли к земле.
Их страх, однако, быстро уступил место другому, более темному чувству — любопытству. Любопытству, которое в таких местах, как Аокигахара, часто оказывалось сильнее инстинкта самосохранения. Нобуюки, оглядевшись по сторонам, заметил на земле палку. Его глаза загорелись, и он, поддавшись внезапному порыву, поднял её.
«Трусы!» — крикнул он, обращаясь к Риоте и Сатоши. — «Вы боитесь мертвого человека?»
С этими словами он приблизился к висящему телу и начал осторожно тыкать палкой в его ногу. Сначала его движения были неуверенными, но, взглянув на друзей, он увидел их испуг и, кажется, почувствовал прилив сил. Он стал дразнить их, упрекая в трусости.
Риота, которому слова Нобуюки показались вызовом, почувствовал, как в нём просыпается протест. Он не хотел показаться трусом. Он тоже взял с земли палку, более толстую и крепкую, чем у Нобуюки. Вдохновленный бравадой друга, он начал бить висящего мужчину по ноге.
Сатоши же, как и прежде, остался в стороне. Его лицо было бледным, а глаза — широко раскрытыми. Он не решался присоединиться к друзьям, его страх был сильнее. Он просто стоял и наблюдал, как Нобуюки и Риота, словно одержимые, продолжают свое жуткое занятие.
Риота, оторвавшись от своего приятеля, огляделся вокруг. Его взгляд упал на вещи, разбросанные неподалеку — видимо, принадлежавшие этому человеку. Там лежала кожаная сумка, портфель, какие-то документы. Любопытство, которое, казалось, завладело ими всеми, толкнуло его к сумке. Он поднял её, почувствовав её вес. Открыв её, он обнаружил внутри ключи, документы и, на самом дне блокнот.
Развернув его, Риота увидел написанный от руки текст. Это не было предсмертной запиской, полной отчаяния или сожалений. Это была история. История с названием «Коровья голова». Риота начал читать, и, почувствовав, что это может быть что-то необычное, позвал друзей.
«Смотрите!» — позвал он, его голос был полон удивления. — «Я нашёл что-то!»
Нобуюки и Сатоши подошли, взглянув на блокнот. История, которую они прочитали, показалась им не столько жуткой, сколько… неприятной. Странной. Какое-то гнетущее чувство осталось после прочтения. Риота, почувствовав, что это что-то большее, чем просто очередная страшилка, спрятал блокнот в карман, решив забрать его с собой.
После того дня в Аокигахаре, лес, некогда казавшийся им просто местом для жутких игр, превратился в мрачное воспоминание, запечатлевшееся в их сознании. Вернувшись домой, Риота, Нобуюки и Сатоши пытались вести себя как обычно, но их привычная беззаботность была омрачена тем, что они видели. Блокнот с историей «Коровья голова», который Риота спрятал в кармане, казался ему чем-то большим, чем просто прочитанным рассказом — он ощущал в нем некое зловещее значение, которое пока не мог разгадать.
Школа, ставшая привычным фоном их жизни, на следующей неделе встретила их иным настроением. Атмосфера безделья, обычно витавшая в коридорах, сменилась неким унынием, хотя никто из учеников, казалось
