Оглавление

***

Где лава кипит и рушатся замки,

Там древняя кровь пробудится от сна.

И черное зло, вдруг окрасится белым,

Лишь золото глаз, несмотря на запрет,

Бесстрашно шагнет и останется целым,

Когда загорится пред ним ночной свет.

Пролог

Солнце медленно и уверенно выползало из-за гор, освещая Сумеречный лес и верхушку замка-скалы, находящегося за Тихой долиной. Он, глядя в каменный оконный проем, поморщился. Он любил солнце. Сделал это по привычке. Его обязывали собственная суть, мир, которому он принадлежал, и титул, дарованный много веков назад. Где это видано, чтобы Князь Ночи с наслаждением загорал на солнышке? Кто узнает — засмеет. А может, и того хуже — перестанет бояться. Хотя… Люди бывают настолько глупы, что он не удивился бы, если кто-то из них, узнав о его нежных отношениях с раскаленным добела небесным диском, решил, что Повелитель ночных кошмаров стал настолько могущественен, что теперь будет терзать народ не только по ночам, но и днем. От этой мысли Князь улыбнулся, еще раз глянул на приобретавшее краски небо, наконец, отошел от окна и посмотрелся в зеркало.

Перед ним стоял молодой мужчина, чуть старше тридцати, в черных развивающихся одеждах, рассеивающихся дымкой. Высокий, жилистый, бледный, с черными прямыми волосами, доходившими до поясницы, светло-серыми, почти белыми радужками глаз, тонкими алыми губами, словно окрашенными кровью своих жертв, прямым изящным носом и острыми скулами. Он был прекрасен во всем, но его вот уже несколько десятилетий расстраивало, а порой и вовсе раздражало выражение лица. Вот и сейчас в отражении он видел невообразимо кислую скуку.

В последнее время в мире было все спокойно. Никаких войн, катастроф, болезней — ничего такого, что он так любил. Сначала Ортиус был так зол, что смог собрать богатый «урожай» — несколько сотен бедолаг, попавшихся под его горячую руку. Правда теперь заключенных стало гораздо меньше. Камеры медленно пустели по мере того, как умирали его пленники. И заполнять свою тюрьму снова Князь отчего-то не спешил. Его душа, если, конечно, она вообще была у созданий, подобных ему, требовала разнообразия и настолько его беспокоила, что он не мог заснуть. Даже когда по дворцу прокатывались звуки его любимой «колыбельной». Вот и сейчас, крики, спустя несколько часов оборвались (вероятно, человечишка не выдержал пыток и испустил дух), а у Князя Ночи сна ни в одном глазу. Он раздраженно цокнул языком, поднялся с кровати и снова подошел к окну, за которым светило давно перевалило на вторую половину неба, и незаметно наступали прозрачные сумерки. Ортиус собирался было огорченно вздохнуть в преддверии очередной скучной ночи, но внезапно почувствовал, как пол под его ногами задрожал.

За лесом, в районе Спящих земель, в небо поднималось черное густое облако. Князь, глядя на него, впервые за несколько лет улыбнулся. Спящая, наконец, проснулась…

Глава 1

Отыскать совершенно обычный предмет в землях Волшебников — дело совсем не простое. Особенно, когда ты не знаешь, что конкретно ищешь. Все еще с детства знают, что здесь магией пропитан каждый дюйм. Мэйвин бродил по заданному экзаменаторами маршруту уже часа четыре. Близился день, и у парня оставалось не так много времени, прежде чем испытание подойдет к концу и Клофтол — южную часть материка- поглотит невыносимая жара. Парень обошел заброшенную деревню раза три. Заглянул в каждый дом, обшарил каждый сарай и подвалы — бесполезно. Здесь даже бабочки имели остаточный магический след. Каждая букашка и травинка. От такой концентрации магии уже мутило, и болела голова. Мэйвин сошел с дороги и опустился под тень дерева с широкими овальными листьями, названия которого он не знал. Может это и к лучшему — думал он, неторопливо глотая прохладную воду из фляги. Если уж тут ему так плохо, что же с ним было бы, выполни он задание и поступи в Ремгас. В университете волшебников наверняка магии еще больше.

Экзамен должен был закончиться через четверть часа, и он решил не тратить это время на тщетные поиски. Просто закрыл глаза, собираясь подремать, пока за ним не придут. Спиной Мэйвин ощущал, как в дереве течет жизненная сила вперемешку с магией. Попытался от нечего делать представить, как бы выглядели эти потоки, и вдруг… увидел. Тонкие ярко-синие жгуты вплетались в ствол, ветви и каждый листок. Пульсировали и искрились. Мэйвин от неожиданности едва не открыл глаза, но вовремя заметил, что синий свет начал тускнеть. Парень сел поудобнее и глубоко вздохнул. «Паутина» поползла вниз по стволу за его спину, ушла в землю и корни. Миг — и трава вокруг него загорелась синим. Искорки побежали по земле, перекинулись на ближайший дом, и он засиял изнутри каждым предметом, находящимся в нем. Следом загорелся еще один дом. И еще. Парень поднялся с места. Теперь он видел всю деревню закрытыми глазами. Зрелище было столь необычным и завораживающим, что начинающий волшебник сам не заметил, как снова зашагал по дороге, затем повернул на узенькую тропинку. Она привела его в старый яблоневый сад. Мэйвин любовался высокими раскидистыми деревьями. Те сияли и искрились, словно только что выпавший снег на солнце. Он разглядывал их и следил за движением потоков. Старался запомнить все как можно точнее. Ведь, возможно, это зрелище — единственное, что останется ему от мечты стать волшебником. Он как раз обходил самую старую яблоню, растущую в центре сада, когда заметил, что на ее верхушке потоки и искры на небольшом участке прерываются. Сначала Мэйвин решил, что на этом месте просто нет веток и листьев. Пока не приблизился к дереву вплотную и не понял, что область тьмы совсем небольшая и идеально круглая. Парень улыбнулся и открыл глаза. Он нашел, что искал. Только теперь нужно было лезть за яблоком на самый верх. Мэйвин терпеть не мог высоту, но делать было нечего. Хорошо хоть, нижние ветки располагались на уровне груди, так что забрался он довольно быстро, не забывая шептать себе, что вниз смотреть нельзя. Правда дерево постоянно скрипело и его это жутко нервировало. Когда пальцы сомкнулись на красно-желтом ароматном плоде и не почувствовали ни капли магии, он понял, что справился с испытанием. Парня захлестнул восторг, он буквально на секунду потерялся, перестал осознавать, где находится и, выпустив из другой руки ветку, за которую все это время держался, полетел вниз. Мэйвин запаниковал. Начал размахивать руками, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Но под ним была пустота. А потом и вовсе свет померк, и деревня исчезла. Еще секунда, и он, тяжело дыша, лежит в главном зале Ремгаса, а вокруг мужчины и женщины в мантиях — стандартной униформе волшебников-преподавателей.

— Что ж. Поздравляю. — Произнес мужчина лет сорока. По виду рожденный в Аринпорте — столице Лекки. Большинство коренных жителей там загорелы, светловолосы и обладают янтарным или ореховым цветом глаз. — Вы, Мэйвин из Блемонда, сдали вступительный экзамен, и теперь будете постигать искусство магии в течение восьми лет, не поднимая головы и не видя света Лекки.

Волшебник подошел к все еще лежавшему на светлом мраморном полу Мэйвину. Забрал у него яблоко, подмигнул и, захрустев сочным фруктом, направился к выходу вместе с остальными преподавателями. Экзамен был окончен. Мэйвин был последним, кто успел его пройти.

Зал был огромным. Медовый мрамор, из которого был выполнен весь замок, и колонны пепельно-розового цвета, создавали ощущение теплоты. Большие витражные окна пропускали свет, разноцветными пятнами падающий на пол и нижнюю часть стены. Мэйвин поднялся, огляделся, и заметил в дальнем углу юношей и девушек того же возраста. Они были разделены на пять групп. Он направился к последней. Ведь там были те, кто, как и он, справились с заданием в завершающий час. Их было всего трое — два парня и девушка. Все уроженцы разных земель.

— Эффектно ты приземлился. Прямо с потолка. Все как-то по-скромному, а ты… решил под конец разнообразить это нудное мероприятие? — Усмехнулся высокий коренастый малый. Судя по цвету волос и глаз, рожденный в Светлых Землях.

— Нудное не то слово. И публика здесь тяжелая. Даже аплодисментов не дождался.

Парень громко засмеялся и протянул руку.

— Тирис из Аринпорта.

— Мэйвин. — Ответил он на рукопожатие.

— Блемонд — это на западе Ксиолинга? В Лунных землях?

Мэйвин кивнул.

— Правду говорят, что у вас каждый житель хоть раз, но видел Князя Ночи?

— Если бы это было правдой, то Лунная земля давно бы опустела. Князь забирает всех, кого встречает на своих ночных прогулках. А иногда даже заходит в дома. Те потом остаются совершенно пустыми.

— Не понимаю, как вы вообще там живете? — Произнесла девушка. Голос ее был резковатым, а тон явно недовольным.

— Пфф… Сказала та, что выросла в Хищных землях.

— Наших людоедов хотя бы можно убить. — Ответила она, сверкнув карими глазами и отбросив ярко-рыжие волосы назад.

— Лучше всего жить в Друвере.

Все трое уставились на упитанного зеленоглазого парня.

— Почему? — Спросил Мэйвин.

— В Светлом лесу нет ни Князя Ночи, ни людоедов. Зато там есть…

— Деревья. — Перебила его девушка.

— Мда… Вот это компания у нас подобралась. — Снова усмехнулся Тирис. — Один из леса, вторая из пустыни, третий только-только спустился с гор, и я…

— Напыщенный придурок, что с детства ел из позолоченной посуды. — Зришь в корень, красотуля.

— Неважно откуда вы родом. — Раздался голос позади и все четверо обернулись.

К ним направлялся молодой, лет двадцати восьми, темноволосый маг, с толстой записной книжкой.

— Вас всех объединяет одно слово — неудачники. Только они проходят испытание в самый последний час. Хорошо еще, что вас всего четверо. Меня зовут Анвиль. С этого момента на ближайшие восемь лет, мне предстоит самый нелегкий труд, какой только можно представить — подтирание соплей и попытки воспитать из вас существ более или менее похожих на волшебников. Скоро я отведу вас в ваши комнаты, покажу весь Ремгас, расскажу его правила, и правила Клофтола. Одно из них вы, я надеюсь, уже знаете. На всей южной части материка, а именно на Земле Волшебников, в Южном Замке и Китовьей Земле, выходить на улицу с полудня до четырех часов запрещено. Если не хотите умереть от ожогов или обезвоживания.

Все четверо кивнули.

— Что ж тогда продолжим.

— Господин… Анвиль. — Девушка подняла руку.

— Да, юная леди? — Куратор нахмурился, но ее вежливость все же оценил.

— Тот волшебник, что выходил последним, сказал правду? Нам не разрешат покидать Ремгас весь период обучения?

— Ридесар не совсем это имел в виду. Конечно, в определенное время вы можете покидать замок хоть каждый день. Но уверяю, что времени на это у вас точно не будет. В Ремгасе даже разрешено уезжать домой на один месяц в году. Но за всю историю существования учебного заведения, ни один ученик этим правом не воспользовался. Вам некогда будет даже думать о чем-то другом кроме учебы. Еще нелепые вопросы есть? Нет? Тогда я, если леди мне позволит, вернусь к более важной теме. Итак, мне нужно знать, как все вы прошли экзамен. Начнем с тебя. — Он указал на молчаливо сопевшего парня из Светлого Леса. — Называй свое имя, место, откуда ты родом и рассказывай, что предпринимал, чтобы найти предмет.

— Харрин. Из Друвера. Светлый лес, Кемвер. Приготовил зелье, чтобы предмет без магии стал виден, словно маяк.

— Какое зелье?

Парень достал из кармана стеклянный пузырек с остатками красноватой жидкости и протянул куратору. Тот пометил что-то в своей книжке.

— Дальше.

— Дошел до озера. Предмет оказался на острове прямо посередине. Снял дверь с ближайшего дома и доплыл на ней.

— Видать хорошая дверь была, раз его выдержала. — Тихо прыснул Тирис.

— Почему не поплыл сам? — Спросил Анвиль с укоризной, глядя на Аринпортца.

— Я это… Не умею. — Тихо ответил Харрин, стыдливо опустив глаза.

— Выходит довольно просто. Почему же ты потратил так много времени?

— Долго искал ингредиенты. И зелью еще надо было как следует настояться.

— Понятно. — Он снова поставил какую-то закорючку. — Теперь ты.

— Кариона. Гларт, Хищные земли, Эсадон. Свой предмет я притянула. Долго не могла сосредоточиться из-за концентрации магии. А потом не удержала его, и он угодил в пещеру. Понадобилось время, чтобы глаза смогли видеть в темноте, как днем.

— Знаешь заклинание притяжения и зрение хищника, но не умеешь таких элементарных вещей, как создание пламени?

— В наших землях разжигание костра равносильно смерти.

— Возможно, но на это даже у тебя ушло бы не больше пяти минут. А со зрением ты провозилась?..

— Два часа.

— Полагаю, на заклинание притяжения ты потратила примерно столько же. Ладно. Идем Дальше. Кто у нас следующий?

— Тирис. Аринпорт, Светлые земли, Кемвер. А я просто спросил знакомого волшебника, в чем суть испытания. И он сказал, что предмет будет находиться там, или являться тем, чего ты больше всего боишься. Вот я и искал змей. Терпеть их не могу. И сразу отвечу на ваш вопрос. Естественно это долго, даже если знаешь, что ищешь. Этих тварей оказалось несколько десятков. Да еще и поймать надо было.

— Я, в общем-то, хотел задать совсем другой вопрос. Почему ты притащил нам дохлую змею? Все, кому попались животные, доставили их живыми.

— В задании было четко сказано принести не обладающий магической силой предмет. Я и притащил труп.

— Ну, хоть кто-то догадался. — Анвиль впервые улыбнулся. — Одному идиоту крыса вцепилась в лицо, когда он пытался запихать ее в мешок. Теперь парень останется без глаза.

— Подождите! Но он же сжульничал! — Возмутился Харрин.

— Почему это? Я просто воспользовался доступными мне средствами! Если бы я был таким же гением в микстурах как ты, тоже бы сварганил какую-нибудь дрянь. Но у меня другой арсенал, уж извини.

— Ну, он же наверняка принес нужную змею. Иначе его бы не пропустили. А значит, магию он чувствует. — Задумчиво произнес Мэйвин.

— Верно. Тем более, что Тирис недолго думал, как прикончить бедную тварь. Он просто взял и сжег ее голову. Как раз тем заклинанием, которым леди из Хищных Земель сегодня побрезговала воспользоваться. И потом, его дядюшка сам поставил нас в известность, что рассказал о правилах испытания. Якобы для того, чтобы у его племянника появился хоть какой-то шанс. Ну и остался последний… любитель падать, как снег на голову.

— Меня зовут Мэйвин. Блемонд, Лунные земли, Ксиолинг. Я, если честно, не знаю, что рассказать. Бродил часа четыре. Искал. Потом мне надоело, и я решил вздремнуть. Но когда закрыл глаза, все вокруг засияло. Все, кроме яблока. Я и полез за ним.

— Хочешь сказать, что смог увидеть магические потоки? — Недоверчиво спросил куратор.

— Ну да. Наверно.

— И какого же они цвета?

— Ярко-синие с белыми искрами. Ну а дальше сами знаете — я упал. Как раз в этот момент мое испытание закончилось, и я приземлился уже здесь.

— Ярко-синие значит. — Анвиль задумчиво почесал подбородок, не обратив внимания на последнюю часть рассказа. — Надо отправить тебя к Ридесару. Слишком ты мал, чтобы… в общем, пусть он сам с тобой разбирается. — Куратор захлопнул свою книжку. — Так. С этим мы закончили. Теперь следуйте за мной, не отставайте и внимательно слушайте.

Глава 2

Они подошли к ближайшей стене, и перед ними тут же открылась маленькая, словно потайная, дверца. За ней, вопреки ожиданиям Мэйвина оказался не тесный проход, а длинный просторный коридор со слабым, теплым освещением и бесконечным множеством дверей, расположенных друг напротив друга. На каждой из них висели золотые таблички с именами. Видимо, это были кабинеты волшебников. Парень пытался читать имена, но для этого явно не хватало света. В таком полумраке, он даже не смог разглядеть потолок. Словно стены бесконечно тянулись вверх и просто растворялись в темноте над головами.

— В правильном направлении смотришь, Мэйвин из Лунных земель. Там преподавательская библиотека. — Пояснил Анвиль.

— Как же там читать, в таких потемках? — Спросил Харрин.

— Это для вас, студентов, темно. А для остальных тут со светом все в полном порядке. Ваша библиотека находится в другом крыле.

— А в эту, я так понимаю, нам путь закрыт.

— Не закрыт, племянник мага Его Величества.

Услышав, кем является родственник Тириса, Мэйвин тихо свистнул, Харрин восхищенно охнул, а Кариона презрительно фыркнула.

— Просто вы не сможете его найти, пока сами не станете наставниками для оболтусов. Поэтому для вас его, как бы и нет. — Пояснил куратор. — И вряд ли он появится.

— Почему?

— А ты что, хотела бы здесь преподавать? — Усмехнулся Тирис.

— Ну не всем же повезло быть родственником императорского волшебника. — Огрызнулась Кариона.

— Кстати, Господин Криан просил передать тебе свои поздравления в связи с поступлением.

— О, спасибо.

— А так же напомнить, — Продолжил Анвиль. — Что это был первый и последний раз, когда он тебе помогает. И если ты еще хоть раз, во время учебы заикнешься кому-нибудь из учителей о своем с ним родстве, то он лично выгонит тебя отсюда взашей, со всеми вытекающими последствиями. Это ясно?

— Вполне. — Буркнул парень, заметно помрачнев.

Коридор, наконец, закончился широкой каменной лестницей. С каждой ступенькой вверх становилось все светлее, и вскоре новые ученики Ремгаса оказались в просторном светлом зале.

— Огромные двери справа от вас ведут в столовую. Слева — в крыло аудиторий и тренировочных залов. Те, что прямо по курсу — в жилые помещения студентов и библиотеку. Она, кстати говоря, разделена на три яруса — в подвале, между жилыми этажами, и на самом верху башни. Вы будете жить к верхнему ярусу ближе всех.

— Раз мы неудачники, то с глаз долой?

— Нет Харрин, наоборот. В верхней части библиотеки самые часто используемые и самые полезные книги. Я решил, что раз мне придется возиться с такими как вы, то пусть хоть в этом у нас будет преимущество. Поверьте, в библиотеку придется бегать очень часто.

— Анвиль, ты не мог бы напомнить, на каком этаже мы будем жить? — Поинтересовался у куратора Мэйвин, не заметив, что обратился к волшебнику на «ты». Когда уже поднялся этаж на восьмой, а лестница все не кончается, то как-то совершенно не до формальностей.

— На двенадцатом. Я разве не говорил?

Все дружно застонали. Особенно громко и горько вышло у Харрина, который плелся в хвосте.

— А что? Он, между прочим, не самый последний, где есть комнаты.

— Бедный друвериец. — Прошептал Тирис. — Зато он быстро скинет то, что наел в своем Светлом Лесу. Если, конечно, не загнется.

— Бедный я. — Покачал головой Мэйвин. — Не выношу высоту, превышающую мой собственный рост.

Когда все, наконец, вползли в небольшой холл, Анвиль небрежно махнул рукой в сторону еще двух лестниц. Одна вела на этажи библиотеки, другая — на последний жилой этаж. Из холла тянулся небольшой коридор. В каждой стене по пять дверей.

— Жить будем в дальних от лестницы комнатах. Я так понимаю, Тирис с Мэйвином?

Племянник господина Криана энергично закивал, а Мэйвин пожал плечами, мол, ему без разницы.

— Карионе повезло больше всех. Так как девушек в вашей группе больше нет, она будет жить одна. А ты, Харрин — со мной.

На беднягу было жалко смотреть. Только настоящий зубрила будет счастлив соседству с куратором. А наша группа была явно не в числе отличников. Анвиль, увидев несчастное лицо первокурсника, не выдержал и расхохотался.

— Да не волнуйся ты. Мое присутствие в комнате будет лишь номинальным. Некогда мне тут рассиживать. Впрочем, как и спать. Возьмись лучше за ручку двери.

Паренек послушался. Куратор прошептал какое-то заклинание, и замок тихо щелкнул. Харрин открыл дверь.

— Теперь дверь тебя знает, и будет всегда пускать в комнату. Моя очередь.

Анвиль коснулся ручки, снова прошептал что-то, и замок щелкнул второй раз.

— Это вместо ключей? А если кто-то из старшекурсников знает это заклинание? — Нахмурился Тирис.

— Никаких если. Все старшекурсники знают это заклинание. Здесь дело не в нем. Оно лишь активирует узор на ручке двери. Комната как бы запоминает вас через прикосновение к нему. А он активируется столько раз, сколько кроватей в комнате. Так что заклинание теперь просто не сработает. И кроме нас с Харрином, посторонние в комнату смогут войти лишь с нашего разрешения.

Анвиль проделал то же самое с дверьми в комнату Карионы, Мэйвина и Тириса. Последних он беспардонно втолкнул внутрь, не забыв втащить оставшихся в коридоре.

— Давайте быстрее. Я и так с вами провозился дольше положенного. Сядьте пока на кровати. И внимательно изучите.

Он протянул ребятам листки с перечнем предметов.

— Занятия начинаются с девяти утра. Заканчиваются в девять вечера. Каждый урок длится два часа…

— Подожди, Анвиль. — Кариона смотрела на листок и непонимающе качала головой. — Здесь тринадцать предметов. А в день можно изучать только по шесть. Еще нужен перерыв на обед и время, чтобы перемещаться от одной аудитории к другой. Как же мы тогда…

— Расписание вы сейчас будете составлять сами. Каждая группа занимается отдельно и у нее свой преподавательский состав. Когда вы будете спать, делать домашнее задание или есть, меня совершенно не касается, Как и остальных волшебников. Главное — каждый предмет у вас должен повторяться не меньше двух раз в неделю. И в день должно получиться не меньше пяти разных занятий. Часа через два я приду за готовым расписанием. Все. У меня дел по горло. Тирис. Будь добр, выпусти меня.

— В каком смысле?

— Ваши комнаты не только не впускают, но и не выпускают посторонних.

Тирис поднялся с кровати и открыл куратору дверь.

— Спасибо, конечно, большое. Но можно было просто сказать, что я могу идти. Дверь сама бы открылась. Не забудь об этом, когда будут уходить остальные.

Тирис пробубнил что-то обидное в адрес Анвиля и захлопнул дверь.

— Как вам наша «нянька»?

— Вроде ничего. Могло быть хуже. — Отозвался Мэйвин, изучая перечень предметов.

— Только не говори такого про комнату. Хуже уж точно ничего не может быть. — Он начал ходить по комнате, изучая мебель — шкаф, два стола, кресла. Пнул свою кровать от досады и подошел к окну.

— Просто кто-то явно избалован долгим проживанием в дворцовых покоях.

— Если ты хотела меня пристыдить, то тебе не удалось. Ого! Ну, хоть вид из окна у нас шикарный!

Все подошли к окну. Все, кроме Мэйвина, он лишь привстал, увидел четкую границу между небом и морем Китов, его тут же замутило, и он сел обратно.

— Давайте побыстрее закончим с расписанием. И если можно, закройте шторы.

Тирис ехидно усмехнулся, но просьбу выполнил.

— Это же не должно быть сложно. Верно? — Харрин с надеждой посмотрел на Кариону. Та лишь нахмурилась.

Он оказался прав. Это было несложно. Это было почти невыполнимо. за два часа ребята три раза поругались и два раза чуть не подрались. Но в итоге, расписание все же было готово. Теперь, они все вместе смотрели на него, и с каждой минутой их настроение портилось все больше и больше.

— Это форменное издевательство! У нас осталось всего девять свободных часов в неделю! Всего девять часов! — Возмущался Тирис.

Харрин раздосадовано сопел, а Кариона все также молча хмурилась. Мэйвин же недоверчиво смотрел на свой листок с готовым расписанием и думал о том, что в это свободное время маги вряд ли дадут им отдыхать.

В дверь постучался Анвиль, и парень, не отрываясь от своих размышлений, произнес заветное «войдите», пуская его в комнату.

— Ну что? Готово? — Куратор забрал у ребят листки, и быстро изучив их содержимое, удовлетворенно кивнул. — Надо же. У вас осталось достаточно времени на домашнее задание.

— Что?! — Еще больше взвился Тирис. — На какое домашнее задание? Мы думали это просто свободное время! Нам же нужно когда-то отдыхать!

— У вас есть время для отдыха. Вот же. С двенадцати до семи утра.

— Но в это время мы спим!

— Это ваши трудности. — Отмахнулся Анвиль. — К твоему сведению Маги вообще практически не спят.

— Как же вы тогда восстанавливаете силы? — Тихо спросила Кариона.

— Для этого существует медитация. Пара-тройка часов — и ты в полном порядке. Ничего. За год вы привыкнете.

— Это университет или тюрьма? Мы же тут сдохнем!

— Если тебя что-то не устраивает Тирис, ты можешь уйти. Пока вы не являетесь студентами Ремгаса. Официальная церемония принятия состоится вечером, на ежегодном празднике магов.

Племянник Криана тут же заткнулся.

— А как тут проходит праздник Магов? — Спросил Харрин с любопытством. — Я видел только тот, что проходил в Аринпорте и Шеите, в землях Спящей.

— Думаю, во всех городах Лекки одно и то же: ярмарки, представления, танцы и фейерверки. — Отозвалась Кариона.

— Ты права. Но в землях Волшебников все гораздо скучнее.

Все четверо недоуменно уставились на куратора.

— Вечером сами все поймете. Главное, не засните до церемонии официального вступления в ряды студентов. Тирис. Ты, кажется, жаловался на отсутствие свободного времени? До вечера у вас есть уникальная возможность побездельничать. Но я бы рекомендовал и это время провести с пользой. Побродить по этой части замка, изучить расположение аудиторий, заглянуть в библиотеку и столовую. Короче, познакомиться с местностью, чтобы не заблудиться в первый же день учебы. В восемь часов я вернусь за вами, чтобы проводить в зал церемоний. Так что будьте готовы.

Глава 3

Ребята направились к двери. Упоминание о празднике заметно подняло их настроение, и они начали обсуждать кто в каких городах бывал в этот день. Анвиль спустился вместе с ними, прошел через холл, и только когда они повернули к крылу с аудиториями, окликнул Мэйвина.

— Ты присоединишься к ним позже. Я рассказал ректору о твоем испытании. Он весьма заинтригован и хочет с тобой познакомиться.

— Я сделал что-то не так?

— Надеюсь, что нет. — Они шли по коридору, ведущему в башни преподавателей. — Наоборот. Если, конечно, ты не соврал.

— Я не соврал.

— Вот и славно.

Помещения волшебников были гораздо роскошнее студенческих. Здесь не было серого камня и неуютных холодных стен. Пол покрывал все тот же теплый медовый мрамор, а стены отделаны красным деревом. Кое-где стояли растения в огромных горшках, и было много позолоченной отделки. Около одной из дверей даже стояли два огромных золотых льва. Анвиль, наблюдавший за реакцией Мэйвина, лишь хмыкнул.

— У всех свои причуды. Что поделать? Волшебники тоже люди, и им не чуждо тщеславие и тяга к роскоши и комфорту. Вам пока нельзя отвлекаться на все эти глупости. Еще успеете.

— Я думал, мы вернемся в коридор на первом этаже.

— Кабинет ректора находится на самом верху Северной башни. Как и его жилые комнаты. У Ридесара слишком много дел. Ему некогда бродить по залам Ремгаса. К тому же, это единственное место, где внешняя магия сливается с внутренней магией замка. Поэтому он перемещается в другие части материка прямо оттуда. Чтобы не терять время даром.

— Кстати о магии. Земли Волшебников буквально пропитаны ею. А здесь я ее почти не ощущаю.

— Это немудрено. Если бы здесь магический фон был таким же, как и снаружи, то все студенты были бы похожи на пьяных матросов. Так что мы об этом позаботились. Вы пока не умеете контролировать влияние потоков на свой организм.

— Значит, на экзамене всем было так же нехорошо, как мне?

— Лишь тем, у кого есть потенциал. Все. С вопросами закончим. Тем более, что мы уже пришли. — Произнес Анвиль, открывая перед ним дверь.

Кабинет ректора оказался почти таким же скромным, как и собственная новая комната Мэйвина. Никакой позолоты, мрамора и вычурных предметов. Только серый пол и стены, мебель из светлого дерева и три мягких уютных кресла, одно из которых, занимал сам Ридесар, сидя за письменным столом. Оторвавшись от бумаг, он приветливо улыбнулся вошедшим и жестом предложил им сесть.

— Я полагаю, это тот самый любитель лазить по деревьям? Очень приятно, Мэйвин. Как обстоят дела в Лунных землях? Князь Ночи не слишком шалит? — Голос его был мягким и дружелюбным.

— Последние несколько месяцев людей не пропадало, так что все спокойно, господин Ридесар.

Ректор протестующе замахал руками.

— Давай опустим эти никому не нужные формальности. Можешь просто называть меня по имени. Ты знаешь, зачем я тебя позвал?

— Примерно.

— Я изучил отчет, который любезно предоставил мне Анвиль. И у меня появилось к тебе несколько вопросов. Ты не против?

— Постараюсь ответить на все. — Мэйвин заметно напрягся.

Ректор уловил это и снова улыбнулся.

— Не волнуйся так. Это же не допрос. Считай, что я просто любопытен.

— Хорошо.

— Твой куратор сказал, что ты якобы смог увидеть потоки. Как же это произошло?

— Понимаете… — Вздохнул Мэйвин. — Я искал предмет больше четырех часов и мне, в конце концов, надоело. Я решил передохнуть. Чувствовал, как в дереве, к которому я прислонился, течет магия, и просто решил представить, как бы она выглядела, если бы имела цвет.

— И увидел. Вот так сразу.

Парень едва заметно кивнул.

— Анвиль. Будь так любезен, завари нам чай.

Ридесар поднялся с места, и, поманив Мэйвина за собой, подошел к одному из шкафов.

— Сможешь сейчас сказать мне, что из того, что находится на полках, обладает магическим фоном, а что нет?

— Я попробую.

— Не торопись. Мы не будем тебе мешать.

Мэйвин вдохнул, дотронулся до одной из книг, почувствовал легкую вибрацию и закрыл глаза. Вокруг его пальцев сразу же начала расползаться синяя дымка с белыми искорками. Она медленно перетекала с предмета на предмет, но тут же гасла, оставляя темные пятна. Распространялась за рамки шкафа все больше и больше, но оставалась гореть лишь на некоторых вещах. А когда добралась до потолка, он вспыхнул синим, озаряя всю комнату. Парень кивнул, открыл глаза, достал из шкафа пару книг, вазочку для конфет, и поставил их на стол перед ректором.

— Вот в этих предметах есть потоки.

— Любопытно. — Ридесар был удивлен, но старался этого не показывать. — А что скажешь про остальную часть кабинета?

— Здесь почти нет магии. Разве что потолок пропитан ею насквозь. Видимо, там наверху уже нет защиты от внешних потоков.

— Верно. — Улыбнулся ректор. — Очень хорошо.

Он снова опустился в кресло и придвинул к Мэйвину одну из чашек с горячим чаем, которые Анвиль только что поставил перед ними. Ридесар едва заметно кивнул ему и тот, ответив тем же, тихо вышел из кабинета.

— Это плохо? То, что я смог увидеть? — Осторожно спросил Мэйвин.

— Вовсе нет. Просто твой куратор сказал тебе правду: это очень необычно для столь юного возраста. Я в свои восемнадцать лет магию даже едва ощущал. Не говоря уже о том, чтобы обладать внутренним зрением. Даже опытным волшебникам иногда приходится концентрироваться, чтобы увидеть узоры. А студентов мы и вовсе начинаем обучать этому только лишь на четвертом курсе. У тебя, похоже, этот талант врожденный. До этого момента история знала только одного волшебника с такими же способностями. Не пойму только, зачем же ты слонялся по деревне столько времени, если мог закончить экзамен, в первые полчаса?

— Я не знал, что так умею. — Пробубнил Мэйвин, глядя в свою чашку.

Ридесар рассмеялся.

— Забавная штука жизнь, не правда ли? Ты мог стать самым первым студентом, закончившим экзамен, а вместо этого попал в последнюю группу. С твоим умением тебе в ней совсем не место. Если хочешь, я могу тебя перевести.

— Спасибо. Но я бы хотел остаться там, где нахожусь сейчас. Я уже вроде как расположился, познакомился со всеми. Да и расписание свое мы тоже уже составили. Это ничего?

— Мое дело предложить. — Развел руками ректор. — Думаю, если ты такой талантливый, то совершенно не имеет значения, в какой группе ты будешь учиться. Все равно будешь всех опережать. Ну что ж. — Он осушил чашку одним залпом, накинул на себя дорожную мантию и направился к двери. — У меня еще есть пара неотложных дел. Так что я пойду. А ты не торопись, допивай чай, а потом можешь идти готовиться к празднику.

— Ридесар, простите. — Окликнул его Мэйвин, когда тот уже открыл дверь и собрался уходить. — А вы не скажете, у кого еще было это внутреннее зрение?

— Я смотрю у кого-то большие пробелы в истории магии. Ну, ничего. Мой университет быстро их заполнит. А на твой вопрос я с удовольствием отвечу. Единственным, кто обладал такой способностью, был самый первый волшебник Лекки. Кстати… Это, конечно, не мое дело, но я бы на твоем месте не распространялся о своем умении. Просто, чтобы избежать ненужных вопросов.

Ридесар на прощанье улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Глава 4

Мэйвину так и не удалось найти одногруппников. Поэтому он в одиночестве исследовал всю студенческую территорию. Побродил по залам, заглянул в учебные аудитории, наведался в столовую, откуда стащил пару пирожков, разумно полагая, что наедаться перед праздником нет никакого смысла. Уж с едой-то на нем проблем точно не должно быть. Когда он вошел в комнату, его новоиспеченный сосед сидел на подоконнике. Он уже успел переодеться в парадную черную с золотой окантовкой мантию, и теперь занимался тем, что задумчиво разглядывал линию горизонта.

— Где остальные?

— Разбрелись по своим комнатам. — Хмыкнул Тирис. — Не слишком-то у нас общительные сокурсники, не находишь?

— Может, они просто не хотят общаться с конкретными людьми?

— Что, тоже считаешь меня избалованным говнюком?

— Бывают и хуже. — Отозвался Мэйвин.

Тирис усмехнулся, слез с подоконника и плюхнулся на ближайшую к окну кровать.

— Ты же не возражаешь? Я решил, что ты предпочтешь спать у двери.

— Верно. Дальняя часть комнаты в твоем полном распоряжении. Так что ни в чем себе не отказывай.

— Чтоб ты знал: не такой уж я и плохой. Просто я веду так, как хотели бы мои родственники и знакомые.

— Может ты не заметил, но тут никого из них нет. И ближайшие восемь лет вряд ли кто-нибудь появится. Так зачем строить из себя…

— Ну а как же! — Перебил его Тирис. — Я же будущий императорский волшебник! Мне с самого детства вбивали в голову, что нужно быть высокомерной мразью, как все они! Общаться только с равными себе, чтобы не портить репутацию семьи. — Произнес он презрением и даже горечью.

— Ты сам-то хочешь служить при дворе? — Тихо поинтересовался Мэйвин, усаживаясь на свою собственную кровать.

— Раньше я мечтал об этом, но теперь… Мой дядя превратил эту должность во что-то нематериальное. Я всегда думал, что придворный маг должен решать какие-то важные задачи, путешествовать по Лекке, а может быть, наведываться и на другие материки. Узнавать мир, набираться опыта и знаний. А сейчас императорский волшебник — это лишь зажравшийся, обвешанный золотом мужик, которому не то что колдовать, а даже по дворцу порой перемещаться лень.

— Ну ты же не обязан быть таким, как твой дядя. Или другие родственники. Закончишь университет, и никто уже не сможет говорить тебе, как себя вести или с кем общаться. Просто потому, что ты всегда сможешь пригрозить им превратить их во что-нибудь мерзкое. А уж если действительно станешь императорским волшебником, вряд ли тебя кто-то будет ограничивать в перемещениях и решениях важных магических вопросов. Так что, теперь, все зависит только от тебя.

— Не слишком ли ты мудр для восемнадцатилетнего? Или у вас в Лунных землях все такие из-за соседства с Князем Ночи? Типа быстро взрослеют.

— Я не знаю. Может быть. — Улыбнулся Мэйвин.

— Что хотел от тебя ректор? — Поинтересовался Тирис, явно давая понять, что время откровений закончено.

— Просил, чтобы я выполнил на празднике свой трюк с падением. Но я его огорчил. Сказал, что последующие представления только за огромные деньги.

— Вряд ли ты бы на этом разбогател. Но публику повеселил бы однозначно. Ладно, давай собирайся. Скоро за нами придет наша добрая «нянечка».

Куратор действительно пришел за ними, едва Мэйвин успел справиться с последней застежкой на своем наряде. На Анвиле красовалась мантия из золотистой ткани. Но лучезарности его виду она все равно не прибавляла. Пока они все вместе спускались вниз, Тирис как бы между делом спросил, почему у него такое сосредоточенное лицо, но в ответ получил лишь не слишком вежливую просьбу замолчать и не зевать по сторонам, чтобы не потеряться. Где-то на середине пути народ стал прибавляться. А когда ребята оказались в холле перед входом в большой зал, здесь и вовсе образовалась черно-золотая толкучка.

Мэйвин ни секунды не сомневался, что это тот же самый зал, на пол которого он грохнулся сегодня днем. Правда теперь он был раза в три больше. Вдоль одной стены тянулись длинные ряды накрытых столов. Напротив — ряды удобных мягких диванов. А в самом конце расположились богато украшенные места для преподавателей и огромная книга в позолоченном переплете на внушительном каменном постаменте, окруженным множеством горящих свечей.

— Больше похоже на алтарь. — Тихо прошептала Кариона, озвучив мысли Мэйвина.

— Считай, что это он и есть. — Ответил Анвиль. — Там будет проходить процедура принятия.

Когда старшекурсники расселись по своим местам за столы, абитуриенты начали выстраиваться в шеренги. Больше всего человек оказалось во второй и третьей группе — навскидку тридцать — тридцать пять. В предпоследней — пятнадцать. А в первой, ненамного больше, чем в группе Анвиля. Всего семь человек. Когда все построились, зале наступила тишина.

— Приветствую всех будущих волшебников в университете Ремгас. Я знаю, что всем присутствующим не терпится начать праздновать, но сначала первокурсникам следует документально подтвердить вступление в наши ряды, чтобы по праву называться студентами, а затем и волшебниками. — Ректор, садясь на место, кивнул куратору первой группы, и процедура принятия началась.

— Весьма лаконично. — Хмыкнул Тирис.

— А чего ты ожидал? Каждый год происходит одно и тоже. Думаешь, ему не надоело распинаться перед всеми нами? Мы и так уже слышали много речей. — Отозвался шепотом Анвиль.

Первокурсники по очереди подходили к постаменту, произносили клятву, что отныне и впредь все их мысли, а также действия будут направлены на благо людей, которым они будут служить, на благо короны, и всей могущественной и непобедимой Лекки. Затем, записывали свое имя в книгу, и, прокалывая палец об угол ее обложки, закрепляли подпись своим кровавым отпечатком. Свечи мгновенно вспыхивали ярко-синим огнем, что означало, что книга приняла студента и его клятву.

— Разве у нас в стране все еще существуют разрешенные кровавые ритуалы? — Харрин слегка побледнел.

— Только этот и только для этой книги. Через кровь Она запоминает каждого волшебника. И если вдруг кто-то из них нарушит клятву, с ее помощью можно будет легко его найти. Даже за пределами материка.

— Вероятно, поэтому у нас никогда не было темных магов.

— Именно. А теперь помолчите. Подошла ваша очередь.

Так как Мэйвин был последним, кто сдал экзамен, ему пришлось завершать церемонию. Он подошел к книге записал свое имя, а затем коснулся, едва успевших высохнуть чернил, большим пальцем, оставляя на бумаге свой отпечаток. Пламя в последний раз вспыхнуло, и все зааплодировали. Процедура принятия была завершена.

В зале заиграла оркестровая музыка. Присутствующие студенты и волшебники перестали обращать внимание на первокурсников и занялись своими делами. Голоса становились все громче, кое-где звучал смех, и звяканье тарелок.

— Да уж… на нормальные танцы, ярмарку, и фейерверки, можно не рассчитывать. Похоже, что волшебники забыли, что такое веселье. — Огорченно произнес Тирис, садясь на свободное место. — Ну, хоть едой не обидели.

— На них лежит слишком большая ответственность, чтобы веселиться. — Холодно отозвалась Кариона. — Любые их поступки могут привести к весьма печальным последствиям.

— Да само наше существование приводит к печальным последствиям. Или ты забыла про темных тварей, рыскающих по материку?

— А причем здесь волшебники? — В первый раз за вечер оторвался от своей тарелки друвериец.

— Ну ты даешь Харрин! Ты вообще хоть раз за восемнадцать лет из своего леса выходил? Почему их, по-твоему, называют темными детьми магии? Они появляются из остаточных магических следов!

— Отстань от него. У него еще будет целых восемь лет, чтобы во всем разобраться. А пока давайте попытаемся все-таки повеселиться. — Мэйвин встал из-за стола и протянул руку Карионе, приглашая ее на танец. Та нахмурилась, но после недолго колебания позволила увести себя вглубь зала, к другим танцующим парам.

— Однако. — Проводил их Тирис удивленным взглядом. — Я тоже, пожалуй, пойду. Вскружу своим танцем голову какой-нибудь красотке. — Лениво произнес он, вытирая руки прямо о белоснежную скатерть.

— Ну-ну. — Усмехнулся только что подошедший к ним куратор.

— Анвиль, а это правда, что темные существа рождаются из нашей магии?

— Правда. Удивлен, что ты этого не знал.

— У нас говорят, что они просто появляются там, где совершалось колдовство. Но я не думал, что оно напрямую влияет на их появление. В наших лесах совсем другая энергия. Поэтому чудовища к нам никогда не суются.

— Не то, чтобы напрямую. Иначе места, где проходили ваши экзамены, кишели бы темными детьми. Земля волшебников пропитана магическими потоками, но все они — результат множества разных заклинаний. И в основном, не очень сильных. Каждое заклинание по своей структуре уникально, поэтому и все магические следы тоже, разные. Темные рождаются лишь там, где было применено несколько одинаковых мощных заклятий. Только их отголоски могут сливаться воедино и образовывать иных существ. Проще выражаясь, ты не соткешь полотно, если у тебя помимо ниток деревянные прутья, куски металла, песок или любой другой мусор. Тебе все это еще очень подробно расскажут на занятиях. Но по сути — да. Если бы в нашем мире семьсот лет назад не появилось волшебство, нам бы сейчас не пришлось страдать от нападений этих существ.

Рядом снова приземлился Тирис.

— Что? Охота не удалась?

— И не говори. — Он недовольно накладывал рагу в тарелку. — Все девицы без исключения спрашивали, в какой группе я учусь. И услышав ответ, одни строили презрительную физиономию, а другие и вовсе шарахались от меня, как от чумного.

Анвиль с Харрином дружно заржали.

— Не переживай. Все равно на представительниц противоположного пола времени у тебя ближайшие несколько лет не будет.

— Ридесар! — Раздался крик, и музыка вместе с голосами тут же стиха.

Все обернулись к волшебнику, бежавшему по залу в сторону преподавательских столов.

— В Лекке беда. — Его голос эхом отскакивал от стен. — Спящая гора пробудилось. Шеит, Давека и Кинрон. Все прилегающие к ним деревни. Все полностью уничтожено.

— Дамы и Господа. Праздник окончен! Возвращайтесь в свои комнаты!

Анвиль быстро поднялся с места и ушел вслед за всеми волшебниками. Студенты, взволнованно переглядываясь, начали покидать зал. Как раз в этот момент раздался гулкий далекий взрыв, и замок задрожал. Кто-то в толпе закричал, и началась паника.

— А ну успокойтесь! Гора слишком далеко! Вам здесь ничего не угрожает! — Гаркнул единственный, оставшийся маг. — Не толкайтесь, поднимайтесь по лестнице спокойно, смотрите под ноги! Из комнат никому не выходить, пока не вернуться кураторы ваших групп! Это понятно?

Студенты ответили нестройным хором и, немного успокоившись, начали подниматься к своим этажам.

Мэйвин и Кариона догнали своих сокурсников уже на верхних этажах.

— Ну, где вы застряли? Кариона. Твои окна выходят на другую сторону. Пустишь посмотреть?

— Тирис, тот волшебник прав. Гора далеко.

— Если разрушены все земли Спящей, то что-нибудь мы и отсюда увидим.

— Ладно. Заходите. — Она распахнула дверь.

Им даже не пришлось подходить к окну. Все четверо, едва забежав в комнату, остановились. От желтого зарева, поглотившего почти все небо и горизонт, в комнате было светло, как днем. И его отблески отражались в глазах каждого из друзей.

Глава 5

Айлин ненавидела переезды. Только привыкнешь к новому дому, городу и людям, живущим в нем, как нужно снова собирать свое барахло и грузить на телегу. За пятнадцать лет они с матерью переезжали раз шесть. Она не понимала от чего они все время бежали. Ни ее саму, ни ее предков уже много веков никто не преследовал. Но мама упрямо повторяла, что так нужно, в первую очередь, для самой Айлин, в случае, если сила проснется именно в ней. Девушка в это не верила. Вообще все, что было написано в старом дневнике Гвиария о том, что однажды, когда миру будет угрожать гибель, кровь в одном из его потомков пробудится, и он станет оружием в борьбе с любым злом, казалось ей гнусным враньем. По ней, так чокнутый волшебник просто наложил на свой род заклятие, чтобы больше никто из его семьи не мог колдовать и превзойти его. А этот бред придумал просто, чтобы посмеяться над родственниками и потомками, которые как дураки верили в свою значимость и предназначение. Она злилась на него. Особенно когда им пришлось уезжать из Мергады.

Этот город полюбился девушке больше остальных. Тут она была, наконец, счастлива и боялась, что больше подобного не повторится. Именно в Мергаде — последнем городе, где они жили, у них, спустя столько лет, появилась семья. Мама встретила Генри и снова вышла замуж. Он был замечательным. Сильным, добрым, и всегда улыбчивым, несмотря на то, что на первую его жену напало темное дитя, и она скончалась от ран, оставив его вместе с двумя сыновьями: Рене и Эриком. Последнему тогда было всего три года. Теперь же ему исполнилось семь. Мама Айлин заменила ему его родную мать. Он ее не помнил, поэтому считал девушку своей родной сестрой. Она тоже обожала маленького любознательного мальчишку с хитрыми глазами и пытливым умом. А вот про Рене она такого, к сожалению, сказать не могла. Он был старше ее на два года и всегда старался сделать все, чтобы она его ненавидела и держалась от него подальше. Однажды Айлин не выдержала. В день, когда они собирали вещи и она попросила его помочь отнести ее сундук, он пнул его с лестницы, отчего все его содержимое вывалились на пол.

— Почему он так со мной? Неужели никак не может смириться с тем, что у тебя новая жена, и кроме него и Эрика есть еще и дочь? Поговори с ним, пожалуйста. А то когда-нибудь я ему сломаю нос, честное слово.

Генри засмеялся.

— Нет нужды с ним разговаривать. Я знаю, что с ним. Ты права, он злится. Но не на тебя. На судьбу.

— Почему же?

Мужчина забросил очередной тюк с вещами на телегу, повернулся к ней и вздохнул.

— Айлин, ты взрослеешь. Хорошеешь день ото дня. Он тоже давно не маленький мальчик. Понимаешь, к чему я веду?

— К тому, что он не хочет, чтобы я была его сестрой, потому что слишком нравлюсь ему? Только поэтому?

Он пожал плечами:

— Потерпи немного. Через полгода он уедет на заработки на Красный берег. Глядишь, встретит там кого-нибудь, влюбится…

Айлин хмыкнула, а потом вдруг расхохоталась.

— Если подумать, то ситуация действительно нелепая. — Ответила девушка на вопросительный взгляд отчима. На выпады Рене, с тех пор, она больше не обижалась.

В Кинрон они