Оглавление

От составителей

Не только дети любят сказки, но и взрослые. А ещё взрослые любят фантастику и космос. Наверное, ещё больше, чем их любят дети. А потому редакции Сообщества «Леди, Заяц и К» неожиданно пришла идея соединить сказки для взрослых с… Космосом! Вот так и родился конкурс под названием «Космические сказки». В этом сборнике сказки наших подписчиков из разных уголков планеты Земля. И не важно, где живёт писатель, для друзей не существует расстояний. В этой книге вы найдёте множество удивительных историй. Смешных, грустных, философских, романтических, но всех их объединяет одно — это настоящие космические сказки! Приятного вам чтения!

Екатерина Белозёрова
СКАЗ О ХРУСТАЛЬНОМ МОДУЛЕ

Жила-была на гигантской орбитальной станции девушка Зóля. Была она трудолюбивым человеком — умела и код написать, и робота починить, и утечку трубопровода устранить. Жила она в старой мастерской на нижних уровнях станции — Подполье. Это были задымленные, проржавевшие коридоры и помещения, где царил вечный полумрак и постоянно капал дождь из конденсата. Акрополис был полной противоположностью — сияющие верхние уровни станции с искусственной атмосферой, парками и уютными квартирками.

Работала Золя по контракту, перешедшему к ней по наследству от отца, который был объявлен «пропавшим без вести при загадочных обстоятельствах во время эксперимента с телепортацией». Бессрочный контракт был заключен с корпорацией «Мачех Индастриз», которой владела и руководила коварная женщина по имени Донна. Младшими соучредителями этой корпорации были две не менее неприятные молодые женщины — Алисия и Софи.

Все трое тратили невероятное количество энергии на процедуры омоложения и кибернетические улучшения. Постоянно хамили голографическим помощникам и спорили друг с другом. И конечно же, жили они в Акрополисе, куда Золя мечтала попасть однажды, чтобы алгоритм, над которым она втайне работала, увидели и приняли в главном репозитории.

У Золи не было друзей среди живущих на станции. Ее спутникам были лишь старый ассистент-манипулятор по имени «Патч» — вечно ворчащий, скрипящий ремонтный робот, и стайка уборщиков дронов, которые вечно прибегали к ней за технической помощью и благодарно мигали светодиодами, получив обновление или ремонт.

По вечерам Золя включала старенького папиного глючного виртуального помощника «ФЕИ-3». Он хоть уже отживал свой век, но все же иногда сквозь помехи и отключения давал девушке ценные несанкционированные советы по взлому систем.

Сегодня станция гудела, как пчелиный улей. Все Подполье только и обсуждало грядущий визит наследника корпорации «Принц Технолоджи» — главного конкурента «Мачех Индастриз». Молодой наследник Сириан вот-вот должен был пришвартовать свою космическую мега-яхту «Золотая тыква» у стыковочных шлюзов станции.

Каждый год он устраивал умопомрачительный бал в невесомости для Акрополиса, чтобы найти самого искусного и талантливого инженера. Лучшего из лучших он собирался взять на работу в корпорацию. Но за последние несколько лет никто так и не смог пройти испытание и покорить сердце и ум наследника «Принц Технолоджи».

Донна, Алисия и Софи с самого утра начали готовиться к балу. Нужно было проверить исправность воздушных ранцев системы «Лебедь» и магнитных ботинок. Все должно было быть идеально! Не говоря уже о прекрасных нарядах, которые они начали печатать на супердорогом принтере одежды неделю назад.

Конечно же, со своими ранцами и ботинками они отправили посыльного на нижний уровень — к Золе. Она как раз прикручивала новую щетку одному из роботов уборщиков, когда раздался сигнал вызова с ее браслета. Золя вытерла пот со лба и нажала на прием.

— Эй, замарашка! — сказало голографическое лицо Алисии. Она была такой пухлой, что казалось, что ее лицо — это просто большой прозрачный воздушный шарик. — Сегодня важный день для нас с партнерами, настрой наши новые летательные ранцы так, чтобы мы двигались плавно и грациозно. И не забудь начистить наши изящные магнитные ботинки.

Не дожидаясь ответа Золи, Алисия оборвала связь. Золя вздохнула и направилась к турболифту — встречать посылку с верхнего уровня.

— Почему ты позволяешь им помыкать собой? — проворчал робот Патч, скрипя манипуляторами, пока Золя настраивала ранцы начальниц. — Твой труд не соответствует вознаграждению. Налицо нарушение баланса и трудового кодекса.

Но Золя лишь пожала плечами и продолжила свою работу.

Пока Патч ворчал о нарушении корпоративной этики, Золя молча закончила калибровку. Ее пальцы порхали над интерфейсом, внося поправки в прошивку «Лебедей». Она знала, что грациозности от этих перегруженных ненужным софтом коробок обычно ждать не приходилось. Ее задача была простой и сложной одновременно — сделать так, чтобы начальницы хотя бы не врезались в стены бального зала.

— Ради баланса, Патч, — тихо ответила она, наконец. — Они платят ровно столько, чтобы я могла купить запчасти для тебя и моих маленьких друзей. А еще, чтобы у меня был доступ к вторичным энергосетям для моих… экспериментов. Это сделка.

— Сделка предполагает обоюдное уважение, — бубнил манипулятор, подавая ей плазменный паяльник. — А здесь наблюдается классическая эксплуатация.

Сигнал на браслете пропищал снова. На этот раз это была сама Донна. Ее голографическое изображение казалось ледяным и острым.

— Золя, — ее голос не терпел возражений. — После настройки ранцев займись системой фильтрации в наших апартаментах. Она опять издает какой-то дурацкий озоновый запах. К нашему возвращению с бала все должно быть идеально. Не подведи. В твоем контракте все еще есть пункт о возмещении ущерба за невыполнение услуг.

Связь прервалась. Золя вздохнула. «Возмещение ущерба» — это значит, они могли отобрать ее скромную мастерскую и вышвырнуть ее с Патчем в самые глухие тоннели Подполья, куда не ездили даже дроны-уборщики.

Внезапно в углу зашипел и затрещал проектор виртуального помощника. На стене проступило полупрозрачное, застывающее на мгновения изображение женского лица.

— В… клю… чи… — голос «ФЕИ-3» был похож на далекие радиопомехи. — …приоритетное… со… бытие…

Золя щелкнула по браслету, усиливая мощность сигнала.

— Что случилось, Феи?

— Объ… явлен… конкурс… — голос виртуального помощника на мгновение стал чище. — …Принц… Сириан… ищет умелого инженера… Он ищет того… кто стабилизирует… реактор «Сердце Принца»…

Изображение сменилось. Теперь на стене висел схематический чертеж сложнейшего энергетического реактора. Золя замерла. Она узнала эти каскадные контуры. Это была усовершенствованная, но все та же базовая архитектура, что и у незаконченного проекта ее отца! Тот самый проект, над тайным продолжением которого она работала все эти годы.

— Приз… — прошептала ФЕИ-3 и окончательно отключилась.

— Контракт… — прошептала Золя, глядя на схему. — Место в корпорации «Принц Технолоджи». Доступ к главному репозиторию…

— И тотальный конфликт с Донной и учредителями, — тут же мрачно дополнил Патч. — Ты думаешь, они позволят своей рабыне уйти к главному конкуренту? Для них ты — собственность «Мачех Индастриз», Золя. Живая и очень полезная.

Но Золя уже не слушала. Она смотрела на схему, и в ее глазах горел тот самый огонь, что зажигается, когда инженер видит задачу, которая ему по зубам. Более того — задачу, для которой она была рождена.

— Они не справятся, — уверенно сказала она. — Им не хватит времени, чтобы разобраться, а я готова!

Она повернулась к Патчу.

— Злыдни сказали мне подготовить им ранцы. Но не уточнили, как именно.

В ее голосе появилась сталь, которую старый манипулятор слышал нечасто.

— Патч, достань из хранилища мой старый реактивный ранец «Грифон». И прошивку, что мы с тобой программировали долгими вечерами. Ту, что с динамической векторной коррекцией.

— Золя, это опасно, — запротестовал робот. — Это несанкционированное вмешательство в…

— Это наш шанс, — перебила она. — Злыдни уезжают на бал. Мне нужно пробраться туда же. Я знаю, как починить этот реактор. Я верю, что смогу.

Она посмотрела на стайку дронов-уборщиков, которые столпились у ее ног, тревожно мигая светодиодами.

— А вы, мелкотня, поможете мне кое-что… позаимствовать со склада утиля. Мне понадобятся кое-какие конденсаторы и чипы керамической изоляции. Самые старые, на которые никто не обратит внимания.

Ворчание Патча сменилось на деловой скрип.

— Выдвигаю манипуляторы для помощи. Протокол «Отчаяние» активирован. Рассчитываю время до возвращения администрации. Начинаем.

В глубинах Подполья, под аккомпанемент капель конденсата и далекого гула станции, начала твориться настоящая магия — магия кода, паяльника и человеческого интеллекта.

Настал час вечернего приема по случаю прибытия Сириана. «Лебеди» были настроены и вместе с ботинками отправлены с посыльным в Акрополис — Донне, Алисии и Софи. Те уже нарядились и ждали только возможности отправиться на бал, нетерпеливо названивая на браслет Золи.

Золя надела «Грифона» поверх своего старенького потрепанного рабочего комбинезона. Застегнула и затянула все ремни, чтобы ничего не сковывало движений. Проверила работоспособность магнитных ботинок.

— А ты ничего… не забыла? — раздался прерывающийся голос ФЕИ-3. — Высшее общество… толстосу… мов встречает… по одежке. Тебе нужен маски… ровочный костюм… и пропуск…

Проектор затрещал, а по экрану устройства мастерской Золи побежал быстрыми строчками код для нейрогенерации голографического костюма, который полностью маскировал засаленный рабочий комбинезон.

— Как здорово, спасибо, Феи! — обрадовалась Золя и принялась загружать код в систему ранца.

— Только осторожно… Золя. Код этот… нестабилен… и не выдержит надолго ска… неров «Принц Техно… лоджи»… В 0.00 по корабельному времени нейросеть… перезагрузится и маскировка исчезнет.

— Я успею до полуночи, Феи!

Турболифт с шипением доставил ее к внешним докам Акрополиса. Пропуск, сделанный ФЕИ-3, отлично сработал, и Золя выдохнула, когда двери перед ней разъехались в стороны. Ее окутал стерильный, отфильтрованный воздух верхних палуб. Здесь не пахло озоном, ржавчиной и влагой — лишь сладковатый аромат искусственных цветов из ближайшего парка.

Гигантская яхта «Золотая Тыква», пристыкованная к главному шлюзу, сияла как драгоценность. Ее корпус был отполирован до зеркального блеска, а через иллюминаторы виден был мерцающий огнями интерьер.

У входа в шлюз толпились гости. Донна, Алисия и Софи парили неподалеку на своих «Лебедях», неестественно грациозные и застывшие, как куклы на невидимых нитях. Их голографические платья переливались всеми цветами радуги.

Золя обогнула их, сделав вид, что проверяет крепления ранца, чтобы они ее не узнали. Ее голографический костюм, сгенерированный ФЕИ-3, мерцал вокруг старого комбинезона, создавая иллюзию простого, но элегантного серебристого наряда. От нестабильности кода после сканирования системами безопасности он просвечивал по краям.

Она прошла сквозь толпу, не привлекая внимания, и растворилась в потоке гостей, направляющихся в главный зал.

Бальный зал был великолепен. Это было огромное помещение с куполообразным потолком. Искусственная невесомость заставляла гостей парить в воздухе, создавая живую, постоянно движущуюся мозаику из тканей, света и движения. Кто-то неуклюже отталкивался от стен, кто-то пытался танцевать, но большинство просто зависали группами, болтая и наблюдая за происходящим.

В центре зала, под куполом из голографических звезд, парил тот самый реактор — «Сердце Принца». Он был окружен сложными интерфейсами, к которым по очереди подплывали претенденты на контракт, пытаясь стабилизировать его. Но на огромном экране над реактором то и дело вспыхивали предупреждения: «Критическая нестабильность! Откат до базовых параметров!»

Алисия и Софи уже пытались подступиться к нему, но их «Лебеди», запрограммированные Золей на безопасность, не позволяли им подлететь слишком близко, уводя от опасных зон резкими, нелепыми рывками.

И тут Золя увидела его — Сириана. Молодой наследник оказался не только талантливым человеком, но и очень привлекательным мужчиной. Он не парил без дела, а находился у одного из технических терминалов, наблюдая за попытками соискателей с сосредоточенным, немного уставшим видом. Он искал не решения проблемы с реактором, а умелого и толкового инженера.

Это был ее шанс.

Она оттолкнулась от поручня. Ее «Грифон», послушный и точный, мягко и бесшумно понес ее сквозь толпу. Она не летела, а буквально плыла, совершая точные, выверенные движения. Этот «танец» был полной противоположностью вычурным кривляниям Донны и ее соучредителей — это был язык точности и контроля.

Не глядя на окружающих, Золя подплыла к свободному диагностирующему терминалу на некотором отдалении от реактора. Ее пальцы замерли над клавиатурой.

— Не трать свое время, дорогуша, — лениво проговорил плывший мимо молодой человек в богато расшитом костюме. — Это никому не под силу. Просто наслаждайся вече…

Он не закончил фразу. Золя уже ввела первую команду. На экране ее терминала побежали строчки кода — не стандартные утилиты диагностики, а тот самый алгоритм, над которым она работала долгие годы. Алгоритм, основанный на работе ее отца.

Она забыла о бале, о гостях, о Сириане. Весь мир сузился до экрана и пульсирующей схемы реактора. Она говорила с машиной на ее языке — языке точных команд и алгоритмов.

— Смотрите! — воскликнул кто-то.

Над реактором погасли тревожные красные индикаторы. Их сменило ровное, уверенное голубое свечение. Гул машины, ранее напряженный и прерывистый, стал ровным и глубоким, как дыхание спящего гиганта.

На главном экране вспыхнула надпись: «Стабильность: 98%. Оптимизация: Активна».

В зале наступила тишина, нарушаемая лишь мягким гулом. Все смотрели на реактор и хрупкую фигурку девушки рядом с ним.

Сириан оттолкнулся от своего терминала и поплыл прямо к Золе. Его взгляд был прикован не к ее голографическому наряду, а к ее рукам, все еще лежавшим на клавиатуре, и к ее лицу, озаренному голубоватым светом экрана.

Он остановился перед ней. Его собственный ранец едва слышно гудел.

— Это прекрасная работа! Кто ты? — спросил он тихо, но так, что слова прозвучали четко в наступившей тишине.

Золя подняла на него глаза, и в них не было ни страха, ни смущения — лишь уверенность специалиста, нашедшего свое призвание.

— Это был несложный сбой векторной синхронизации, — сказала она. — Ваша система пыталась компенсировать его грубой силой, а я показала ей более изящный способ.

Сириан подлетел ближе и всмотрелся в терминал. Решение было простым и сложным одновременно. В восхищении он принялся задавать Золе вопросы, а она радостно отвечала на них, найдя в Сириане понимающего и увлеченного собеседника, говорящего с ней на понятном языке. Они провели вместе весь вечер, общаясь на близкие обоим темы. Время пролетело так быстро, что Золя не заметила, как ее браслет пискнул, оповещая о полуночи.

В этот самый момент голографический костюм Золи предательски дрогнул, на мгновение показав потертую ткань комбинезона под ним. Золя испуганно отпрянула и очень стремительно полетела прочь к выходу из бального зала. Она не слышала, что кричал ей вслед Сириан, она очень торопилась покинуть прием, а потому не заметила, как из ее кармана выпал хрустальный модуль с записанным на нем алгоритмом.

Сириан замер на месте, впечатленный и озадаченный. Незнакомка исчезла так же неожиданно, как и появилась, оставив после себя лишь ровный гул стабилизированного реактора и перешептывания недоуменных гостей. Он уже хотел броситься в погоню, как луч света от голографических звезд купола упал на небольшой блестящий предмет, медленно вращавшийся в невесомости у его ног.

Сириан подлетел небольшому сверкающему модулю и поднес его к глазам. Сквозь прозрачный корпус угадывалась сложная начинка, а на грани была выгравирована маркировка, которую он не сразу разглядел.

«Это не просто данные, — подумал он. — Это модуль. Готовое решение. Его нужно только подключить».

— Уважаемые гости «Золотой Тыквы», — его голос, усиленный акустикой зала, прозвучал властно и спокойно. — Большое спасибо, что пришли. Вечер закончен, мои ассистенты помогут всем добраться до дома в целости и сохранности.

С этими словами он развернулся и скрылся в служебном коридоре, который вел прямиком в его каюту. Дверь за ним с глухим стуком закрылась.

В его личных покоях царил иной мир — мир тишины, голых металлических стен и огромных голографических экранов. Сириан вставил модуль в слот на своем терминале.

— Сканировать, — скомандовал он своему корабельному ИИ. — Владелец. Биометрия. История доступа.

На экране замелькали данные. ИИ быстро отсек стандартные служебные записи и наткнулся на мощный личный шифр.

— Доступ ограничен. Требуется авторизация по биометрическому ключу, — проговорил механический голос.

— Обойти нельзя? — спросил Сириан, но уже знал ответ. Такие модули создавались для самой секретной работы.

— Нет. Только биометрика владельца разблокирует ядро.

Сириан откинулся в кресле. Он смотрел на экран, где светился значок заблокированного доступа. Искать одну девушку на станции, даже зная ее в лицо, было все равно, что искать конкретную молекулу в реакторе. Но он был не только наследником корпорации, но и талантливым инженером. Он мыслил иными категориями.

— Нужно выбрать иной путь, — сказал он себе. — Она не просто починила реактор. Она говорила с ним, понимала его. У нее уникальный стиль. Узнаваемый почерк.

Его пальцы взлетели над клавиатурой.

— ИИ, слушай меня внимательно. Проанализируй код, использованный для стабилизации «Сердца». Выдели уникальные сигнатуры, паттерны, алгоритмические решения. Запусти сканирование главного репозитория станции и всех открытых сетей. Ищем все проекты, патчи и апдейты, созданные с аналогичным стилем кодирования за… последние пять лет.

— Принято. Задача довольно объемная. Выполнение займет приблизительно сорок семь минут.

— Сделай как можно быстрее.

Пока ИИ работал, Сириан снова взял в руки хрустальный модуль. Он был холодным и гладким. Ключ от тайны гениального специалиста

Спустя ровно тридцать три минуты ИИ подал голос.

— Поиск завершен. Обнаружено сорок семь совпадений с низким процентом вероятности. И одно — с 99,8%.

Сириан поднял голову.

— Детали.

— Совпадение стиля кодирования с работами, официально опубликованными под брендом корпорации «Мачех Индастриз», — отрапортовал ИИ. — Все авторские права зарегистрированы на саму корпорацию. Конкретный исполнитель в открытых репозиториях не указан.

Сириан задумался. Это было странно. Обычно гении любят помечать свои творения, пусть и скромно. Здесь же следы тщательно замели.

— Выведи список всех инженеров «Мачех Индастриз», имеющих уровень доступа к работам такой сложности.

На экране замигал список. Первыми в нем значились учредители корпорации Донна, Алисия и Софи.

В этот момент на его личный канал пришел запрос на экстренную связь. Идентификатор гласил: «Донна, Генеральный Директор, «Мачех Индастриз». Сириан нахмурился. Видимо конкурентная корпорация отслеживала упоминания о себе в сети. Он принял вызов.

Голографическое изображение Донны возникло в центре каюты. Она излучала подобострастное дружелюбие, которое не могло скрыть холодный расчет в глазах.

— Дорогой Сириан! — начала она, сладко улыбаясь. — Какая приятная неожиданность! Мы только что узнали о небольшом… инциденте с реактором и вашем поиске талантливого специалиста. Мне сразу же пришло в голову — да это же почерк моих лучших инженеров! Я, как генеральный директор, лично курирую все ключевые проекты. И, разумеется, мои младшие партнеры, Алисия и Софи, тоже приложили руку к этим алгоритмам. Мы были бы счастливы продемонстрировать вам наш метод!

Сириан смотрел на нее с вежливым, но недоверчивым выражением лица. Та женщина на балу не была похожа ни на кого из этой троицы, голограммы которых продемонстрировала ему Донна.

— Ваше предложение интересно, — ответил он нейтрально. — У меня как раз есть образец кода. И устройство, которое требует биометрической верификации для доступа к полной версии. Я буду у вас через пятнадцать минут. Будьте готовы подтвердить ваше авторство.

Связь оборвалась. Донна тут же созвала Алисию и Софи в свой кабинет в Акрополисе.

— Слышали? — ее голос стал резким и деловым. — Он везет тот самый модуль. Это наш единственный шанс заполучить контракт с «Принц Технолоджи» и выйти из вечных должников!

— Но мы же не писали этот код! — испуганно всплеснула руками Софи. — Мы даже не знаем, как подступиться к этой штуковине!

— Молчи! — прошипела Донна. — У нас есть пятнадцать минут. Алисия, ты у нас главная по взлому защищенных протоколов. Вспомни все, чему тебя учили на тех корпоративных курсах!

— Но это же биометрия! Ее не взломать! — заныла Алисия.

— Не взломать, а обойти! — Донна схватила с стола дорогой портативный биометрический сканер. — Я регистрировала всех своих сотрудников по протоколу безопасности. У меня есть эталонные образцы отпечатков и скан-коды сетчатки всех, кто работает на нас! В том числе и этой… Золи. Мы загрузим ее данные в сканер и подставим его к модулю. Оно подумает, что это она!

— Это гениально! — выдохнула Алисия, хватая сканер.

— А если не сработает… — Донна зловеще улыбнулась. — …мы просто скажем, что это наш штатный тестовый модуль, а тот, настоящий, наверное, потерялся. Главное — не признаваться и не показывать слабину.

Ровно через пятнадцать минут Сириан и его помощники находились у входа в штаб-квартиру «Мачех Индастриз». Донна, Алисия и Софи встретили их с подобострастными улыбками.

— Ну что же, — Сириан протянул Донне хрустальный модуль. — Продемонстрируйте, пожалуйста, ваше мастерство.

Донна с напускной легкостью взяла модуль и вставила его в терминал на столе. Алисия, дрожащими руками, поднесла к нему портативный сканер, с заранее загруженными данными Золи.

Раздался тихий щелчок. На экране терминала всплыло сообщение:

«Биометрическая верификация… ОШИБКА! Обнаружены признаки подмены биометрических данных. Доступ заблокирован».

Кровь отлила от лица Донны. Алисия отшатнулась, сделав непроизвольный шаг назад.

— Какая досадная оплошность! — заторопилась Донна, силясь сохранить самообладание. — Должно быть, это наш тестовый образец, он всегда такой капризный… А тот, рабочий, наверное…

Сириан медленно вынул модуль из слота. Его лицо было невозмутимо, но в глазах читалось холодное разочарование.

— Я ищу не тестовые образцы, — тихо сказал он. — Я ищу гения. И, кажется, она работает где-то у вас под носом, а вы даже не знаете, кто она.

Он развернулся и вышел, оставив их в полной тишине, нарушаемой лишь тихим гудением дорогой, но бесполезной техники. Обман не удался.

Турболифт стремительно нес Сириана грузовым и техническим тоннелям, минуя сияющие магистрали Акрополиса. Навигатор вел его по координатам, которые он выудил из корпоративной базы «Мачех Индастриз» — Сектор G, Блок 7, Подполье.

Когда лифт открыл створки, Сириана окутал настоящий запах станции — масла, озона и влажного металла. Воздух звенел от гула генераторов и шипения пара из протекающих труб. После стерильной чистоты его яхты это место казалось живым, дышащим, настоящим.

Он шел по полутемному коридору, пока не нашел нужную дверь с номером «7G». Сириан постучал, послышалось клацанье магнитных подошв по металлическому полу. Дверь со скрипом отъехала в сторону.

На пороге стояла она. Без голографического сияния, в засаленном рабочем комбинезоне, с лицом, испачканным машинным маслом. В одной руке она сжимала паяльник, в другой — плату с дымящимися конденсаторами. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых читался и испуг, и удивление, и то самое упрямство, что он видел на балу.

— Ты… — прошептала она.

— Я, — просто сказал Сириан. Его взгляд скользнул за ее плечо, в крошечную каморку, заваленную деталями, проводами и мигающими дронами. В углу старый манипулятор угрожающе щелкнул своими инструментами.

— Патч, отбой, — тихо скомандовала Золя, не отрывая глаз от гостя.

Сириан сделал шаг вперед. Он не обращал внимания на грязь и бедность. Он видел гениальный ум и прекрасные голубые глаза.

— Ты обронила это, когда стремительно убегала от меня, — он протянул руку, раскрыл ладонь. На ней лежал хрустальный модуль. — И… я принес предложение.

Золя медленно взяла модуль. Ее пальцы чуть дрожали.

— Какое предложение? — в ее голосе прозвучала привычная горечь. — Чтобы я писала код, а кто-то другой ставил на него свое имя?

— Нет, — Сириан покачал головой. Его взгляд был теплым и прямым. — Чтобы ты прекратила прятаться. Чтобы твой код наконец-то увидели и оценили по достоинству. Чтобы ты получила собственную лабораторию на «Золотой Тыкве», самые современные инструменты и полную свободу действий. Чтобы ты спасла не один реактор, а десятки станций. И чтобы твое имя — Золя — стояло на каждом твоем алгоритме.

Он замолчал, давая ей понять всю серьезность своих намерений.

— А что насчет… них? — кивнула она в сторону потолка, имея в виду Донну и ее приспешниц.

— «Мачех Индастриз» нарушила около десяти пунктов корпоративного и трудового кодекса, — голос Сириана стал твердым. — У тебя на них есть весь компромат — твои незарегистрированные работы, твои чертежи. Мы представим их Совету Объединенных Корпораций. Их ждут огромные штрафы и полная реструктуризация. Они больше никогда не посмеют творить беззаконие и наживаться на чужом труде.

В каморке повисла тишина. Даже Патч перестал скрипеть. Золя смотрела на Сириана, и в ее глазах он заметил недоверие, надежду, страх и ту самую жажду знаний, что видел раньше на балу.

— Почему ты помогаешь мне? — тихо спросила она.

Сириан улыбнулся. Это была не надменная улыбка наследника корпорации, а мягкая, искренняя улыбка человека, нашедшего родственную душу.

— Потому что я всю жизнь искал того, кто говорит на одном со мной языке. Языке кода, логики и… красоты, что скрыта в совершенной формуле. И я нашел ее. Тебя, Золя.

Он сделал еще один шаг, приблизившись к девушке почти вплотную.

— Я предлагаю тебе не просто работу, Золя. Я предлагаю тебе партнерство. И… свое сердце.

Он замолчал, давая ей время. Золя посмотрела на хрустальный модуль в своей руке, потом на своего верного Патча, на своих маленьких дронов-друзей, затем обвела взглядом свою тесную, но такую родную мастерскую. И, наконец, ее взгляд снова встретился с взглядом Сириана. Он потянулся к ней, и ее губы жарко ответили на его поцелуй.

В глазах Золи уже не было страха. Только решимость и та самая искра, что зажглась, когда она чинила реактор. Сириан смотрел в ее глаза и улыбался.

— Мне понадобится мой ассистент, — сказала она, кивая на Патча. — И моя команда, — она указала на дронов. — И… доступ к центральному репозиторию без ограничений.

— Это можно устроить, — улыбка Сириана стала еще шире.

— Тогда я согласна.

В тот вечер ее мастерская в Подполье опустела. А на командном мостике «Золотой Тыквы», у огромного иллюминатора, держась за руки, стояли двое. Он — наследник империи. Она — гений из низов. Они смотрели на бескрайние звезды, и их пальцы были сплетены. Они не говорили. Им не нужно было слов. Они уже строили планы на языке, понятном только им двоим — на языке будущего, которое они создадут вместе.

Сергей Ильин
ПРОЩЕ ПРОСТОГО

— Вызывал, твоё величество? — Иван поклонился и преданно уставился на лысоватого старика, вальяжно развалившегося на царском троне.

— А, младший конюший. Явился не запылился. Проходи-проходи, не торчи в дверях. Хотя нет, — наморщил вдруг нос старик, — стой, где стоишь. Да кланяться больше не вздумай. От твоих колебаний дух навозный по всему залу расходится. Дело у меня к тебе, Ваня, срочное.

— Чего велеть изволишь? — Иван послушно застыл столбом.

— Велю службу царскую исполнить, — прихлопнул старик ладонью по подлокотнику. — Жениться я, Ваня, хочу.

— Приготовить твой парадный конный экипаж?

— Скажешь тоже, — отмахнулся царь. — Кто ж нынче на свадьбе коней использует? Я ж не мужик-лапотник. Я царь Дребендей! Мне под это дело ковёр-суперджет доставить на днях должны. Потому как в жёны я саму Елену Прекрасную наметил.

— Так она ж молодая! — тряхнув русыми кудрями, удивлённо выставился на царя Иван. — А ты, как маманя моя сказывала, ещё при моём рождении уже в летах был.

— Цыть, дурень! Ты мои года не меряй! — возмутился царь. — Пусть седа борода, зато душа молода! Тебе, вон, почитай, скоро двадцать, а толку никакого. Привык целыми днями на конюшне кобылам хвосты крутить. Словно и не конюший, а конюх простой. Тебе ни семьи, ни детей не надобно. Да и сам ты никому такой не нужен — одёжа, вон, вся измята, на ногах лапти, навозом изгвазданные. Кто ж на такого позарится? Я вот тоже человек свободный: дважды вдовый, трижды разведённый. Но, в отличие от тебя, одет с иголочки и, вообще, планетой владею. Стало быть, жених завидный. Вот только наследников прямых не имею, а династию блюсти надобно, чтобы царство-государство после себя в хорошие руки оставить. Не тебе ж правление передавать. А с красотой Елены да с моей харизмой, сам понимаешь, наследник выйдет всем на зависть.

— А от меня-то что тогда надо? — осмелился уточнить Иван, самую малость разведя руками.

— Вот это, Ваня, правильный подход. Сватов я уже заслал, теперь желаю невесте при встрече сюрприз преподнести. Хочу ей чудо-крем подарить. Омолаживающий. Чтоб красота её, стало быть, во век не увядала. Вот только на нашей планете такое не делает никто — нет ни ингредиентов нужных, ни мастеров умелых. Слетать надобно за кремом в тридевятый сектор в тридесятом векторе. Там планетой Лысегорья заправляет Яга Из Титана Нога. Баба она вредная, но умная. Технику сама конструирует, сама подданным своим руки-ноги на искусственные меняет. А ещё снадобья да зелья разные чудодейственные изготавливает. Крем омолаживающий в том числе. Но в больно уж малых количествах. В свободной продаже даже мне царю такого не сыскать. Ты, Вань, до Яги сгоняй быстренько да крем мне для невесты привези.

— А я-то почему? Неужто больше послать некого? Я ж, сам говоришь, не то что из столицы, из конюшни лишний раз не выхожу. А ты меня в космос отправить хочешь.

— Чего ты кобенишься, будто я тебя в иную галактику отправляю? До той Лысегорьи по млечному пути буквально рукой подать. Дело, — Дребендей прищёлкнул пальцами, — проще простого: возьмёшь корабль летучий межзвёздный да прошвырнёшься быстренько до Яги. Заодно хоть мир посмотришь.

Чуть сдвинув на лоб корону, царь со вздохом продолжил:

— Раньше к Яге летал Садко-купец. Но в последний раз, говорят, он на Планету-Океан отправился да там и сгинул. И с иными купцами нынче не ахти, все в разъездах. С богатырями тоже напряг: часть войска границы стережёт, а другая гоняется по всему космосу за Воробьём-разбойником — взял тот моду мои торговые конвои разорять. Из вельмож знатных тоже некого послать, все при деле. А кто не при деле, к тем доверия никакого. Кто политически неблагонадёжный, кто пьяница, а кто просто дурак. Получается, — развёл царь руками, — один ты у меня выездной. Согласен?

Иван в ответ лишь что-то промычал невразумительно.

— Опять же, — продолжил свои уговоры царь, — ты мне троюродным внучатым племянником приходишься. Пусть и седьмая вода на киселе, но родственник. Хоть и в лаптях, но всё же какой-никакой, а вельможа. Институт благородных юнцов, вон, посещал. Обучался и езде верховой, и фехтованию, и языкам разным. Звёзд с неба не хватал, ну так и не в министрах сидишь. Как говорится, умом не блещешь, но и на царя не клевещешь. Вроде как и при дворе, но и тайн не ведаешь никаких: ни военных, ни коммерческих. Стало быть, и не разболтаешь никому. Идеальный кандидат. А как дело сладишь, Иван, да вернёшься, я тебя награжу по-царски. В должности повышу — старшим конюшим назначу. А ещё звание передовика производства присвою. Пожизненно. Ну так как, что думаешь?

— Думаю, — почесал затылок Иван, — почему это Воробья-разбойника Воробьём кличут? Вот Соловей-разбойник, тот врагов свистом с ног валил. А этот, что ли, чириканьем урон наносит?

— А я-то почём знаю? Вот вернутся из дальнего похода витязи, лиходея изловив, тогда и расскажут. И вообще, ты мне зубы не заговаривай. Отвечай, — нахмурил седые брови царь, — сам добром за кремом поедешь или мне на тебя управу искать надобно? А то ведь я, не смотри, что родственник, враз тебя к ногтю! Тем более, есть за что. Дело-то на тебя давно в тайном приказе пылится. Думаешь, не знаю, что ты отсель навоз к себе на подворье возишь?

— Так я ж мамке на огород! — выпучил глаза Иван. — Да и кому ещё тот навоз нужен? Дело-то пустячное.

— В государстве, Ваня, пустячных дел не бывает. Навоз из царских конюшен — это уже не просто навоз, а государственное имущество. Ты ж его на удобрение пускаешь? Во-от! Можно сказать, пользуешь в личных целях природные ресурсы. Выходит, ты свои грязные руки в государственную казну запустил. А стало быть, твой навозный разбой, самое малое, каторгой попахивает. Выбирай, Ваня: каторга или крем?

— Ладно-ладно, — развёл руками Иван, — вот тебе моё слово верное: полечу, куда скажешь.

— Ну и молодец. На вот тебе пятак медный, сходи в баню, дух конюшенный смой. И кафтан в должный вид приведи. Всё ж посланником царским будешь. После на склад загляни и получи сапоги.

— Скороходы?

— Какие скороходы, Ваня? — скривил рот царь. — Тебе ж на корабле лететь, а не по полям шастать. Старые мои сафьяновые сапоги возьмёшь. Мне в поношенных ходить уже зазорно, а тебе в самый раз будет. Всё лучше лаптей. Как справишься, сразу на дворцовую площадь к министру военному дуй, он для тебя дежурный космолёт подготовит. Да вылетай сразу же, не мешкай.

— А к казначею зайти?

— Это зачем? — Дребендей настороженно прищурил правый глаз.

— Так за монетами же золотыми, — пояснил Иван. — Чтоб с Ягой за крем рассчитаться. Да и командировочные мне положены.

— Денег я тебе, Ваня, больше не дам. Нет их в казне. Все на суперджет пошли да на ангар для оного. Ковёр этот жутко капризный, говорят. Летает, лишь когда сухой. Едва, зараза, подмокнет, барахлить начинает. А с Ягой у нас свои счёты. Я с ней давно коммерцию веду. Шлю ей металлы редкоземельные, а она мне взад — снадобья да чудо-технику всякую. Видал, на заднем дворе паровой броненосец-шестиног припаркован? Её работа. Мы мирные люди, Ваня, но наш броненосец, как говорится, стоит на запасном пути. Так о чём это я? Ах, да, денег не дам. С деньгами ты и сбежать можешь. И так обойдёшься. Я вместо денег с тобой кота-баюна пошлю, что при моём дворе отирается.

— Волшебного?

— Да тьфу на тебя! И чего тебе, Ваня, всюду волшебство подавай?! Сплошное мракобесие у тебя в голове. Простого кота, но говорящего.

— Отчего ж он тогда баюн?

— Да больно уж он рассказчик нудный. Заведёт свою тягомотину заумную — не захочешь, а всё едино уснёшь. Но мозговит, не отнять. Глядишь, и тебе он пригодится, и я от болтовни его отдохну.

На площади перед царскими палатами помывшегося и приодевшегося Ивана уже и впрямь поджидал межзвёздный летучий корабль. Больше всего он походил на огромный самовар-переросток. Такой же округлый и блестящий. Только трубы дымной сверху не имелось. А на месте, где из всамделишнего самовара краник обычно торчит, люк входной находился с лесенкой.

Перед кораблем, стуча каблуками по мостовой, немного суетливо расхаживал взад-вперёд старый, пузатый и очень сердитый генерал. Едва Ивана увидел, даже не поздоровался, подскочил к нему, ключ стартовый в руки сунул и был таков. Видать, боялся, что его тоже в космос отправят. А может, просто животом маялся.

— Моё почтение, — донеслось откуда-то сзади. — Это вы на Лысегорью летите?

Иван обернулся. Кот. Большой, рыжий, пушистый. И непривычно стоящий лишь на задних лапах. Правое ухо основательно подрано, а левый глаз заметно заплыл свежим фингалом.

— Позвольте представиться, — шаркнув ножкой, слегка поклонился странный пушистик, — Иннокентий, кот учёный.

— Ух ты, — поднял брови Иван, — просто науками увлекаетесь или степень учёную имеете?

— Увы, — удручённо вздохнул кот, — имею лишь богатый горький опыт общения с недружелюбно настроенными личностями. Вы как, повышенной вспыльчивостью не отягощены?

— А-а-а, — догадался Иван, — в этом плане «учёный». Можете не опасаться, я человек спокойный. Меня Иваном зовут. И давайте сразу на «ты». А то я вроде как с самим царём по-свойски речи веду, а тут вдруг коту выкать приходится.

— Что, вот так, без брудершафта и на «ты»? — немного расстроенно спросил кот. — Впрочем, оно и понятно, дорога дальняя, а тебе ещё за штурвал, не до пиров с бурными возлияниями.

— Не переживай, Иннокентий, — решил успокоить кота Иван, — как вернёмся, отметим наше знакомство мёдом-пивом, как положено. Царь сказал, дело яйца выеденного не стоит, мигом обернёмся.

— В таком случае, — согласно кивнул кот, — не вижу причин более тут задерживаться. Изволь проследовать на корабль.

Иван вскарабкался на борт первым, пробрался в тесноватую рубку управления, уселся в кресло командира корабля, поднял перед собой ключ и стал примеряться, куда бы его воткнуть.

— Вот здесь крышечку откинуть надобно, — подоспел с советом кот.

Иван так и сделал. Вставил ключ, провернул. Что-то дрынькнуло-бздынькнуло, запыхтело-заурчало, корабль пошёл мелкой дрожью, а прямо перед глазами Ивана загорелся голубоватый экран.

— Рада приветствовать вас на борту! — На экране появилось милое девичье личико. — Я Василиса Премудрая, ваш виртуальный помощник. Куда прикажете проложить маршрут?

— Тридевятый сектор, тридесятый вектор, планета Лысегорья, — торопливо выдал Иван.

— Принято. Экипаж ко взлёту готов? Начинаю обратный отчёт: три, два…

Иван глазом моргнуть не успел, а корабль уже за пределы атмосферы выскочил.

— Расчётное время полёта составит два часа, пятьдесят одну минуту с четвертью, — сообщила Василиса.

— Да-а, — восхищённо протянул Иван, — это тебе не «катись, яблочко, по тарелочке» и не «свет мой зеркальце, скажи». Всё до секундочки рассчитано. Технологии…

— Склонен согласиться, — промурлыкал кот, — технический прогресс на лицо. Вот помнится, раньше экипажи самоходные работали исключительно на пару да на болотном газу. Газ использовался для сжигания и подогрева воды, превращаемой в пар. Тот давил на поршень, передающий усилие на…

Уже через минуту Иван начал клевать носом и заснул. Разбудил его, прервав монотонный бубнёж кота, бодрый доклад Василисы:

— Приготовиться к посадке. Планета Лысегорья. Корабль прибыл в пункт назначения согласно расчётному времени.

— Таким образом коэффициент полезного действия данного агрегата многократно усиливается, — недовольно фыркнув, закончил свой так, похоже, и не прерывавшийся монолог Иннокентий.

— Ну, пойдём, что ли, Ягу искать? — Потянувшись и зевнув, Иван покинул командирское кресло.

Узнать, что Яга обитает в большом доме «на куриных ножках», и правда было проще простого — об этом знал каждый встречный-поперечный прохожий. А вот отыскать этот самый дом, бродивший туда-сюда по столичным улицам, оказалось весьма затруднительно. То там его недавно видели, то тут он проходил пять минут назад. Вот вроде только что на соседней улице замечен был, но пока царёвы посланники по переулку в нужную сторону сломя голову неслись, бродячего дома уже и след простыл. Только возле городского пруда нагнать его удалось.

Дом, весь склёпанный из железа, напоминал составленные стопкой друг на друга три летающие тарелки. Над выпуклой крышей верхней из них торчало несколько тонких паровых труб и одна большая дымная.

Снизу же мощные гидравлические опоры-ходули прочно удерживали дом, вознося его на несколько метров над землёй. Только было этих опор, и впрямь, похожих на куриные ноги, не две, а целых шесть, как у царского броненосца.

Закинув в пруд торчащий из днища толстый гофрированный хобот-шланг, стальной шестиног закачивал в себя воду.

— Избушка, избушка, — сложив ладони рупором, громко позвал Иван, — повернись к лесу задом, ко мне передом!

— Ты чего, добрый молодец, несёшь? Где ты избушку увидел? — раздался сверху из динамика недовольный женский голос. — Да и леса в округе в помине нет. Хочешь мой умный дом с ума свести?

— Прости, хозяйка, — на всякий случай поклонился Иван невидимой собеседнице, — ежели ненароком обидел. Уж больно волшебным твой дом выглядит. Вот и вспомнились слова из сказки.

— Волшебством, — голос говорившей приобрёл ворчливые нотки, — необразованные люди называют всё то, что не могут объяснить с помощью науки. Не понимая, что неограниченные возможности нам дают не сверхъестественные силы, а научные знания.

— Мы, конечно, академий всяких не заканчивали, — встрял кот, — но знаем, что разговаривать с гостями через дверь невежливо. А уж с инопланетными послами и вовсе негоже так обходиться. Мы ведь, между прочим, к вам по делу.

На втором этаже стального сэндвича распахнулся люк и из проёма высунулась красивая рыжеволосая женщина. Нахмурилась, сдвигая на лоб замысловатые очки со множеством откидных линз и светофильтров. Теснясь на золочёной оправе, те играли на свету разноцветными бликами и завораживали таинственной неясностью своего предназначения.

— Ну, — не особо приветливо спросила красавица, пустив одним из окуляров яркого солнечного зайчика прямо в глаз Ивану, — чего изволите, послы инопланетные? Говорите, кто вы такие, да дело своё поэнергичнее излагайте. И не вздумайте ляпнуть, что вас сначала нужно в дом пустить, напоить-накормить да в баньке попарить. В миг из вас паровые котлеты сделаю!

— Нельзя из нас котлеты, — обижено заявил кот, — у нас дипломатическая неприкосновенность.

— Вот и говорите тогда коротко да по сути.

— Нас к тебе царь Дребендей направил, — послушно перешёл сразу к сути Иван, — за кремом омолаживающим. Просил оформить сделку в счёт поставок руды и срочно доставить товар во дворец.

— Хм, — удивлённо свела брови Яга. — Чего это Дребендею взбрендилось? В его возрасте не крем, а пилюли нужны, силы прибавляющие.

— Это он не себе, — вступился за царя Иван. — Это он Елене прекрасной. Под венец царь собрался.

— Тогда ему тем более мои пилюли нужны, — кривовато усмехнулась Яга.

— Меня царь лишь за кремом послал. Но пилюли тоже можешь передать.

— Пилюли дам, а крема, извиняйте, нет. Встала косметическая линия из-за отсутствия сырья. Запасы Чудо-юдо-рыбокитового жира, что Садко-купец привозил, ещё остались. Ну и ещё кое-что для всяких добавок имеется. А вот яблоки молодильные, без которых никак не обойтись, мне Змей Гамбургиныч на прошлой неделе со своей планеты не прислал. Хотя я ему, как он и просил, Сивку-Бурку-Каурку в качестве предоплаты своевременно отправила. В коллекцию, видите ли, он коня необычного захотел.

— Лошадей таких мастей в природе не бывает, — со знанием дела заявил кот. — Вроде как несовместимые пигменты.

— В природе не бывает, — подтвердила Яга. — Но в лаборатории запросто вывести можно. Однако, хватит меня отвлекать. Либо берите пилюли и убирайтесь, либо летите к Змею и трясите с него яблоки. Они, увы, только на его планете растут. Даже мне их здесь вырастить не удалось. Привезёте яблоки, я вам баночку крема за пару часов, так уж и быть, сварганю. Да и себе самой тоже. Чувствую, увядаю я без него. Вот гляньте, сколько мне годков дадите?

Иван попристальнее всмотрелся в лицо Яги. По его мнению, женщине было где-то лет за сорок, а то и за пятьдесят. Хотя и красива была безмерно, но возраст брал своё. Однако обижать Ягу не хотелось. Да и статус царского посла не позволял.

— Лет тридцать, — дипломатично ответил Иван.

Спрятавшийся за его спиной Иннокентий скептически фыркнул, но оспаривать оценку Ивана не стал.

— Вот видишь, — тем не менее вздохнула Яга расстроенно, — а ведь мне ещё на той неделе двадцать пять давали.

— А почему, — решил сменить тему разговора Иван, — нельзя просто яблоками обойтись? Зачем из них крем делать?

— Через кожу активные вещества правильнее в кровь попадают. Легче так процесс этот регулировать. А то некоторые, как до яблок дорвутся, тут же их целиком сгрызть пытаются. Ну и впадают после в детство от передоза.

— Понятно, — кивнул Иван. — Придётся, значит, к Змею лететь.

Как только корабль ринулся в небо, покидая Лысегорью, Иван строго взглянул на кота:

— Так, Иннокентий, я ещё за прошлый полёт выспался. Если и дальше так пойдёт, я потом ночью глаз не сомкну. Поэтому давай пока без твоих лекций обойдёмся.

Кот кивнул и изобразил, что закрывает рот на замок, а ключ выбрасывает.

— Отлично. Василиса, — повернулся к экрану Иван, — можешь какую-нибудь музыку поставить?

— Подключаюсь к развлекательному эфиру, — деловито сообщила виртуальная помощница.

И тут же в рубке зазвучал под инструментальный аккомпанемент чей-то гнусавый голос:

Простой портье, простой портье

Не носит Прадо и Картье

Ему бравада не нужна.

Навечно предан красоте,

Он шарит взглядом в декольте,

В его душе всегда весна…

— О, да, — довольно мурлыкнул кот.

— О, нет! — простонал Иван. — Только не шансон! Давай что-нибудь другое.

— В эфире станция «Звёздный варяг», — сменила настройку Василиса. — Продолжаем концерт по заявкам. Для Алексея Никитича Муромского звучит композиция «Богатыри».

Богатыри, богатыри,

Четыре было, стало три.

Слезу скупую с глаз долой.

Богатыри, богатыри,

Печаль съедает изнутри,

Но долг зовёт вернуться в строй.

— Оставь, — попросил кот, и Иван согласно кивнул.

Песня продолжилась:

— Богатыри, богатыри,

Теперь нас двое, посмотри.

Но наш товарищ пал не зря.

Богатыри, богатыри.

Упавший стяг ты подбери

И стой горой за батюшку царя!

— Эх! — с чувством стукнул себя кулаком в грудь Иван. — Сильно!

Третий куплет оказался ещё более трогательным:

— Богатыри, богатыри,

Я продержался до зари,

Но жизнь висит на волоске.

Погибли все мои друзья,

Но сдать позицию нельзя.

Покрепче меч сожму в руке.

Когда под конец песни и сам герой сложил буйну головушку, Иван тёр кулаками покрасневшие глаза, а Иннокентий жалостливо фыркал и сморкался в невесть откуда взявшийся носовой платок.

— А теперь для капитана дворцовой стражи Дормдонта Тревилева звучит песня «Ночной патруль».

Ночной патруль, ночной патруль,

Покой царя ты карауль.

Ведь ночью спать должны цари.

Ночной патруль, ночной патруль,

А на дворе сейчас июль.

На звёзды в небе посмотри…

— И чего у них все песни на один мотив? — удивился Иван. — Да ещё такие тоскливые. Есть что повеселее?

— Переключаю, — отозвалась Василиса.

Радостно-залихватское пение разнеслось по кораблю:

Для экзотичности процесса

Принц на коне любил принцессу.

Страстей вулкан, любви огонь —

Вот и сгорел бедняга конь…

— Что за ерунда! — возмутился Иван. — Выключи. А ты, рыжий, чего опять слёзы льёшь?

— Лошадку жалко, — всхлипнул Иннокентий. — Давай я тебе лучше про ракетные двигатели расскажу.

И забубнил про всякие виды топлива и способы перемещения кораблей по космосу.

— Планета Монтевегас, — лишь очередной доклад Василисы смог прервать навеянный лекцией Иннокентия сон.

— Ногу левую отсидел, — пожаловался Иван. — До чего ж неудобно спать в этом кресле. Пошли, что ли, кот, делом займёмся. Заодно надо будет на город глянуть. По Лысегорье столько плутали, а я даже осмотреться не успел. Домой вернусь, мне и рассказать будет нечего.

Змей Гамбургиныч обитал в пентхаусе на верхнем этаже главного казино столицы. Если б не посольский статус, Ивану с котом пробиться к властителю планеты вряд ли бы удалось — уж больно злая охрана стояла на входе.

Змеиными у Гамбургиныча оказались лишь тело и хвост, покрытые чешуёй. Две головы выглядели совершенно человеческими. Только почему-то одна мужская, а другая женская. И обе довольно уродливые из-за мясистых носов и сильно вытянутых нижних челюстей. Иван слышал, что раньше голов было три. Но потом, по официальной версии, одна сильно заболела и её пришлось удалить. Хотя в народе поговаривали, будто никакой болезни не было и в помине. Просто третья голова захотела стать вегетарианкой, за что и была жестоко устранена сговорившимися первыми двумя головами.

Встретил царских посланников Змей, сидя за большим, обтянутым зелёным сукном, столом. Кроме колоды карт на столе ничего не было. Только крупная муха опасливо ползала по самому краю, часто перебирая ножками.

Гамбургиныч, повернув в её сторону обе головы, задумчиво наблюдал за передвижениями насекомого. В одной руке он держал наполовину полный пузатый коньячный бокал, а в другой толстую зажжённую сигару.

— Ну, давай уже, — сквозь зубы зубы процедила правая мужская голова, — плюй. Ставлю сотню, промажешь.

— Подожди, — едва шевеля губами, ответила левая женская, — пусть сперва отвернётся.

— У мухи, — решил вдруг блеснуть знаниями Иннокентий, — глаза фасетчатые. Она, даже если отвернётся, всё равно вас видеть будет.

— Тс-с-с! — скосив взгляд на кота, зашипела мужская голова.

Но муха всё равно, тревожно зажужжав, рванула к потолку, причём буквально за долю мгновения до плевка.

Тягучая слюна, попав на край стола, зашипела, а сукно задымилось.

— Ага! — радостно воскликнула мужская голова Змея, обращаясь к женской. — Промазала! Гони сотню!

— А я сейчас отыграюсь! — зло возразила та. — Ставлю ещё сотню, что следующим плевком выжгу глаз этому тупому комку шерсти!

— Не нужно мне глаз выжигать! — кот мгновенно оказался за спиной Ивана. — Мы к вам по дипломатической линии дело имеем.

— Ну вот, опять продула! — довольно заржала мужская голова. Теперь ты мне две сотни должна!