Князья Ада

Барбара Хэмбли

Гобарт открыл рот, чтобы в очередной раз гневно возразить, но Эшер спокойно выдержал его взгляд – он уже привык к этим вспышкам за те месяцы, пока учил сэра Гранта китайскому. Не желая терять обещанные пятьдесят фунтов – а с ними и возможность завершить обучение, – Эшер уклонялся от летевших ему в голову книг, уворачивался от кулаков, стоически выдерживал потоки отборнейшей площадной брани. Любопытно, что Гобарт, остывая, как будто вовсе не помнил, что говорил и что делал в минуты ярости. И оправдывался абсолютно общими фразами – мол, ну, вот такой вот я, что поделать…

Интересно, а ту девчонку, надругавшись над ней, он простыней задушил тоже потому, что «ну, такой вот он»?..

– Когда греки говорят, что последней из ларца Пандоры вылетела надежда – после всех горестей, бедствий и несчастий, что были ниспосланы в наказание человечеству, – они представляли её не как единственный лучик света среди чёрных туч, Джейми. Это выдумали заботливые нянюшки, чтобы можно было рассказывать детям сказку о ларце, не боясь разбить их маленькие сердечки. Надежда – это самое страшное из всех бедствий, самая горькая из всех горестей, какую только боги могли выдумать для людей.

– Британский суд не снимет с твоего сына обвинение в убийстве, пока фраза «это точно сделали китайцы» будет единственным аргументом со стороны защиты.