В книге собраны поразительные документы — юношеские дневники, описывающие события 1915–1917 гг. в Пензе сам факт сохранности которых удивителен и дневники фронтовые, чудом уцелевшие, а еще воспоминания о тяжелейшем испытании, которое пришлось на долю искреннего, честного, принципиального и очень красивого человека — отбывании десятилетнего срока в ГУЛАГе. Талантливый писатель Даниил Фибих создал уникальную картину эпохи глазами очевидца, которому было суждено жить в самые сложные, переломные и трагические годы истории нашей страны. С воодушевлением принявший революцию, работавший корреспондентом «Известий», автор рассказов, очерков и повестей, он добровольцем ушел на фронт, где был корреспондентом на передовой линии Западного и Северо-Западного фронта. В июне 1943 году был арестован по доносу сослуживца и осужден на срок 10 лет, который полностью отбыл. Не сломался, добился реабилитации и до конца жизни продолжал трудиться. С гимназических лет он мечтал не просто стать писателем, а создать нечто такое, что осталось бы после него. «Хочется написать такую книгу, которая бы пережила меня, явилась бы итогом целой жизни». Эта книга перед вами.
Пікірлер1
👍Ұсынамын
Очень хорошая книга.Читается с интересом.Хорошо описываются окружающие его люди,происходящие события.
Дәйексөздер1
Наша художественная литература, наш театр, кино, газеты, радио, а впоследствии телевидение — все средства массовой информации — воспитали и продолжают рьяно воспитывать миллионы советских граждан в духе глубокого уважения к тайной полиции, к органам государственной безопасности. «Органы» не ошибаются. Там сидят суровые, но чуткие, умные, неподкупные, прекрасные знатоки человеческой психологии, закаленные, высокоидейные товарищи, умеющие различать, где друг, а где враг.
Так и я был воспитан. Разумеется, познакомившись со мной лично, следователь убедится, что перед ним свой, советский человек. Я буду разговаривать с более опытным и проницательным в политическом отношении товарищем, только и всего. С ним можно быть вполне откровенным, и, конечно, мы быстро найдем общий язык. Ведь это же свои, советские люди!
Таким вот настроением, в каком я тогда находился, и объясняется мое поведение на следствии, допущенная мною излишняя откровенность как в отношении самого себя, так и в отношении некоторых знакомых литераторов. В гестапо, лицом к лицу с фашистами, я бы держался иначе. Но ведь тут были свои люди! Наши люди. Товарищи
Так и я был воспитан. Разумеется, познакомившись со мной лично, следователь убедится, что перед ним свой, советский человек. Я буду разговаривать с более опытным и проницательным в политическом отношении товарищем, только и всего. С ним можно быть вполне откровенным, и, конечно, мы быстро найдем общий язык. Ведь это же свои, советские люди!
Таким вот настроением, в каком я тогда находился, и объясняется мое поведение на следствии, допущенная мною излишняя откровенность как в отношении самого себя, так и в отношении некоторых знакомых литераторов. В гестапо, лицом к лицу с фашистами, я бы держался иначе. Но ведь тут были свои люди! Наши люди. Товарищи
