подал ему свою книжку, карандаш, и он мне широким, ясным почерком написал:
Как часто плачем вы и я
Над жалкой жизнью своею.
Бледный… измученный… Он уже при самом начале аплодисментов поднимал свою красивую белую руку:
– Молчите, я еще не все сказал, я еще не договорил…
Блок читал не для слушателей: он, глядя на них, их не видел.
