Пролог
«Тень Орла»
Он родился на краю карты — там, где волны Средиземноморья бьются о скалы Корсики, острова-бунтаря. Но история переплавила его в символ: Наполеон Бонапарт — человек, ставший алгоритмом власти. Мы разглядим в нем лабораторию противоречий: философ с пушкой в руках, революционер, натянувший корону на якобинский колпак.
Его миф — слоистая порода. Историки копают глубже, поп-культура шлифует поверхность. В одном пласте — реформатор, создавший Кодекс, в другом — деспот, уложивший Европу в гроб из-под триколора. Его битвы — не хроники сражений, а психодрама: Аустерлиц как триумф иллюзий, Ватерлоо — кинематографичный крах, где дождь смыл позолоту с легенды.
Мы пройдём мимо тёмных архивов с заметками, проклятьями и хвалебными одами; письма Жозефине, испещрённые дрожью пера, соседствуют с сухими рапортами о потерях. Крупный план — трещина на мраморном бюле, символе империи. За кадром — звук метронома: тик-так между «гением» и «тираном».
Он превратил политику в оперу. Коронация в Нотр-Даме — спектакль, где он сам вырвал корону из рук Папы, словно вырезал кусок истории ножницами. Но в финале, на острове Святой Елены, опера стала моноспектаклем: бывший император дирижирует чайками, воображая марширующие полки.
Его тень простирается дальше Эльбы. Современные тираны цитируют его максимы, демократии спорят о его наследии, как о вирусе в ДНК прогресса. Но мы разберёмся в не в том, «кем он был», а «что в нём отразилось». Ответ — в зеркале эпохи, где орёл революции, взлетевший к солнцу, неизбежно падает, обуглив крылья.
— Надпись пером«1815»
— Чернила растекаются, превращаясь в контуры Европы.
«История не повторяется. Она переделывает сама себя — кадр за кадром».
