Оглавление

Myrta

В течение жизни мы все встречаем множество книг различных жанров: от философских исследований до научно-популярных работ и художественных произведений. Я всегда ясно осознавала, что каждая книга, оказавшаяся в моей личной библиотеке, появляется там не просто так. Она дается для чего-то определенного. Для получения определенных знаний, лучшего понимания мира, себя, окружающей действительности и взаимоотношений между людьми.

Мы, намеренно или подсознательно, проецируем эти сюжеты на свою жизнь, сопоставляем себя с героями. Погружаясь в увлекательные истории о любви и приключениях, я часто задумываюсь о том, как необыкновенные вещи происходят с самыми обычными людьми. Поэтому я решила зафиксировать несколько реальных эпизодов из своей собственной биографии. Тем не менее, важно подчеркнуть, что это не строго документальное повествование; авторское воображение и выдумка также нашли свое место в этих рассказах.

Изначально я планировала создать серию эссе, каждое из которых фокусировалось бы на конкретной книге и ее влиянии на определенный период моей жизни. Но по мере того, как я погружалась в воспоминания, стало ясно, что истории переплетаются, наслаиваются друг на друга, как страницы старого дневника. Книги становились не просто источниками вдохновения или новых знаний, а своеобразными ключами к пониманию тех или иных поворотных моментов. Они служили фоном, декорациями для личных драм и комедий, оттеняли радость и смягчали горечь.

Так, например, «Мастер и Маргарита» Булгакова, прочитанная в юности, совпала с периодом бурных романтических увлечений и разочарований. Сатирическое изображение советской Москвы, потусторонние силы и вечная тема любви и прощения — все это резонировало с моими собственными переживаниями, помогало осмыслить хаос чувств и противоречий, присущих взрослению. Или «Сто лет одиночества» Маркеса, проникнутое духом магического реализма, отразилось в моих путешествиях по Латинской Америке, где реальность порой казалась не менее фантастичной, чем на страницах романа.

Поэтому, вместо строгой хронологии или тематического деления, я решила предоставить читателю калейдоскоп воспоминаний, объединенных общей нитью — моей жизнью и книгами, которые ее сопровождали. Это попытка взглянуть на себя и окружающий мир сквозь призму прочитанного, увидеть связи между литературой и реальностью, между вымыслом и личным опытом.

Я надеюсь, что эти рассказы вызовут у читателей не только интерес, но и желание пересмотреть собственные отношения с книгами, вспомнить, какие произведения оказали наибольшее влияние на их жизнь и каким образом литературные образы и сюжеты отразились в их собственных судьбах. Возможно, кто-то узнает в моих переживаниях свои собственные, а кто-то откроет для себя новые грани знакомых произведений.

В юные годы, на моей книжной полке оказалась книга Эриха Марии Ремарка «Три товарища». Я увлеченно прочитала творение автора, особенно запомнилась история главной героини. Меня глубоко тронула ее непоколебимость перед лицом жизненных испытаний, вызванных болезнью, а также сложные романтические взаимоотношения в любовном треугольнике. Признаюсь, сюжет не вызвал особого восторга, хотя и оставил след. Но лишь спустя годы я осознала, почему именно эта история вторглась в мое неокрепшее понимание любви и преодоления препятствий. Именно творчество Ремарка стало связующим звеном между мной и одним человеком.

Итак, начнем наш рассказ. Как и полагается, у каждого рассказа должно быть название, в котором заключена ключевая идея сюжета. Я бы назвала его «Мирта».

Встреча вспыхнула неожиданно, словно зарница в тихой ночи, в уютном пансионе с нежным названием «Мирта». Их комнаты соседствовали, словно шепча о близости, предназначенной судьбой. Он искал уединения, подобно ей, бежавшей от мирской суеты. Каждое утро их взгляды мимолетно встречались в маленьком кафетерии, словно два одиноких маяка в тумане.

На третий день, словно набравшись смелости, он решился нарушить ее хрупкое одиночество. «Разрешите ли мне составить вам компанию?» — прозвучал его голос, тихий и неуверенный. Она окинула его взглядом, в котором боролись желание тишины и легкое любопытство. Ее утро клонилось к завершению, и мысли уже уносились к прогулке, ради которой она ненадолго собиралась вернуться в номер, чтобы переодеться. Но что-то дрогнуло внутри. Она кивнула, неохотно, но с едва заметной улыбкой.

Ее планы редко давали трещину. Минуты наедине со своими мыслями были драгоценными жемчужинами в ожерелье дней. И все же, женское любопытство, словно тонкий росток, пробилось сквозь броню уединения. Хотелось приоткрыть завесу его души. В нем, несмотря на молодость, чувствовалась глубина, проницательность, словно в старом мудром дереве, повидавшем немало рассветов.

В его руках покоился томик Ремарка — «На Западном фронте без перемен».

Ее брови слегка приподнялись в удивлении. Ремарк? Неожиданный выбор. В памяти всплыли «Три товарища», прочитанные в юности. В его слоге она всегда находила эхо собственной тоски по утраченному, по эпохе, где чувства были обнажены, а искренность была единственной валютой. Легкая улыбка тронула ее губы, словно обезоружив его. Он выглядел немного смущенным, словно нечаянно коснулся оголенного нерва, не подозревая, какой резонанс это вызовет.

«Ремарк — это ведь не просто литература, правда?» — произнесла она, скорее утверждая, чем спрашивая. Ее голос был тихим, с легкой хрипотцой, будто от долгого молчания. «Это крик души, отражение поколения, потерянного в хаосе. И, признаться, иногда мне кажется, что этот хаос никуда и не делся, лишь обрёл новые формы.» Она умолкла, наблюдая за его реакцией.

Он отложил книгу и посмотрел на нее. В его глазах мелькнуло понимание, отблеск общей боли. «Вы абсолютно правы,» — ответил он, — «Ремарк словно вытаскивает на поверхность то, что мы пытаемся спрятать глубоко внутри. Страх, отчаяние, но и… надежду, как ни странно.» Он вздохнул. «Иногда мне кажется, что мы все немного солдаты на западном фронте, только воюем каждый на своем.»

Разговор потек непринужденно, словно река, нашедшая свое русло. Они говорили о книгах, о музыке, о жизни — о тех мелочах, из которых складывается полотно существования. Она узнала, что он — художник-реставратор, военный в отставке, ищущий вдохновение в тишине и красках природы. Он узнал, что она — финансист, уставшая от шума и лицемерия бухгалтерского и налогового мира. Они находили общие точки, словно два заблудившихся путника, случайно встретившихся на перепутье.

Солнце уже было почти в зените, окрашивая небо в яркие тона. «Мне пора,» — сказала она, поднимаясь. «Спасибо за компанию. Было… неожиданно приятно.» Она улыбнулась, и в ее глазах мелькнул огонек, погашенный было годами одиночества. Он проводил ее взглядом до самой двери. В руках он все еще держал томик Ремарка, словно талисман, соединивший их в это утро.

Она вошла в номер, предвкушая смену наряда перед прогулкой по городу, но мысли витали где-то в утреннем разговоре за завтраком.

Он рассказывал о своей работе — реставрации старинных зданий, о том, как из осколков времени воссоздает историю, вдыхая жизнь в обветшалое дерево. Она слушала, завороженная, представляя его руки, бережно ласкающие вековые стены. В его голосе звучала та же любовь к деталям, та же скрупулезность, что и в строках любимого писателя. Внезапно ей отчаянно захотелось увидеть его творения, коснуться шершавой кладки, ощутить дыхание прошлого.

Прогулка, запланированная на утро, отошла на второй план, словно поблекший акварельный эскиз. Время текло тягуче, наполненное обрывками фраз, недосказанными мыслями, взглядами, мерцающими тихой надеждой. Она узнала, что он приехал в «Мирту» после завершения изматывающего проекта, чтобы бежать от производственной суеты и шума. Она же, напротив, бежала от тишины, от собственных мыслей, роившихся в голове, словно назойливые мухи.

Вдруг звонок с ресепшена пронзил тишину номера. В трубке — его голос. Как ни странно, за утренней беседой они даже не представились, не обменялись именами. И он произнес: «Добрый день, Лиса. Не соблаговолите ли прогуляться со мной по городу?» Она не сразу ответила, выдержав короткую паузу. «Ну, я не против, Альтер». Ух ты! Она — Лиса, а он — Альтер. Вот и познакомились. Она торопливо переоделась. В зеленых глазах заплясали искорки. «Почему Лиса? Я же вроде не рыжая», — подумала она, глядя на свое отражение — брюнетка с роскошными, длинными вьющимися волосами. Она нанесла на губы дерзкий мазок алой помады и спустилась в холл, где ее уже ожидал этот бравый незнакомец.

Альтер стоял у выхода, высокая фигура, слегка небрежная элегантность выдавала в нем человека, привыкшего к хорошим вещам, но не придающего им чрезмерного значения. Его волосы, тронутые сединой у висков, были аккуратно зачесаны назад, а взгляд серых глаз, когда он увидел Лису, вспыхнул теплым огоньком. Он был одет в простую черную рубашку и темные брюки, в его облике не было ни грамма показной роскоши, только уверенная простота. «Вы великолепны», — сказал он, его голос звучал глубже, чем она помнила, с легкой хрипотцой от волнения, придававшей ему особый шарм.

Город встретил их теплым послеполуденным солнцем. Альтер повел ее по узким мощеным улочкам, рассказывая об архитектурных особенностях зданий, о мастерах, трудившихся над их созданием столетия назад. Он говорил не как экскурсовод, заучивший текст, а как влюбленный в свое дело человек, передающий свои чувства собеседнику. Лиса слушала, завороженная, и ей казалось, что она видит город его глазами, ощущает его сердцем. Они остановились возле старинной церкви, фасаду которой Альтер, по ее словам, посвятил последние несколько месяцев. Он показал ей тончайшую резьбу по дереву, едва заметные детали, которые, казалось, ускользнули бы от любого другого взгляда.

Он рассказывал о том, как важно сохранять прошлое, как каждый камень хранит в себе частичку истории, которую нельзя забывать. Лиса вдруг поняла, что его работа — это не просто реставрация зданий, это своего рода воскрешение памяти. Она почувствовала глубокое уважение к этому человеку, к его преданности своему делу, к его умению видеть красоту в том, что для других кажется ветхим и устаревшим.

Вечер застал их на небольшом холме, откуда открывался вид на город, утопающий в огнях. Альтер молчал, глядя вдаль. Лиса чувствовала, что между ними возникла незримая связь, какая-то общность душ, понимание без слов. Она знала, что этот день изменил ее, что встреча с Альтером оставит глубокий след в ее жизни. «Спасибо, Альтер», — прошептала она, чувствуя, как тепло его руки осторожно накрывает ее ладонь.

Чтобы скрыть обоюдное замешательство, она небрежно бросила: «Я проголодалась. После прогулки аппетит разыгрался не на шутку.» Он улыбнулся уголком губ, и в голове мелькнула мысль: «Точно Лиса уводит взгляд в сторону.»

«Знаете,» — произнес он, — «неподалеку есть один маленький ресторанчик… У него такой занятный интерьер, в театральном стиле. И он находится недалеко от нас прямо напротив у главной достопримечательности, у большого музыкального фонтана.»

«Я знаю это место,» — отозвалась она, — «и с удовольствием принимаю ваше приглашение.»

Они быстро добрались до ресторанчика. Вечер был еще юн, и зал не пестрел посетителями. Они выбрали столик в укромном уголке. Официант подал меню. Она заказала салат, отбивную и воду без газа, добавив: «И давайте позже выпьем по чашечке крепкого кофе.» Он, к ее удивлению, ограничился лишь салатом и водой.

Вскинув бровь, она заметила: «Не переживайте, я оплачу свой заказ.»

В ответ последовала мгновенная и осуждающая реакция. «Лиса, запомни, я мужчина и плачу за себя сам. Я просто не голоден, и салата вполне достаточно. Но кофе выпью с тобой с удовольствием.»

А мы уже с вами перешли на «ты»? А чего медлить. На Ты. Так вроде на брудершафт не пили. Ну, значит, отличный повод заказать по бокалу сухого красного вина.

Официант поставил перед ними салаты. Лиса с удовольствием принялась за еду, делая вид, что не замечает изучающего взгляда напротив. Ей нравилось, как он смотрел. В этом взгляде читалось одновременно и удивление, и интерес, и что-то еще, пока не разобранное ею до конца. Она чувствовала себя под прицелом, и это смущало ее.

Когда салаты были съедены, и официант принес вино, он поднял свой бокал. «За знакомство, Лиса. Надеюсь, оно принесет нам обоим что-то интересное.» Она ответила на его тост, с удовольствием сделав первый глоток вина. Красное сухое обжигало горло и разливалось приятным теплом по всему телу.

Разговор потек легко и непринужденно. Они говорили о театре, о музыке, о книгах. Он оказался начитанным и остроумным, и Лиса ловила себя на том, что смеется над его шутками. Она чувствовала, как тает лед между ними, и как растет взаимное притяжение. В какой-то момент он протянул руку и накрыл ее ладонь своей. Ее сердце бешено заколотилось.

«Лиса,» — тихо произнес он, глядя ей прямо в глаза. «Мне кажется, мы знаем друг друга целую вечность.» Она не ответила, лишь слегка кивнула, не отводя взгляда. В этот момент музыка заиграла громче, а фонтан напротив кафе забил ввысь разноцветными струями. Вечер был идеальным.

Они решили обойтись без кофе. Он рассчитался, и они отправились на прогулку по городу. Долго бродили, обсуждая самые разные вещи. Незаметно для себя, они шли, взявшись за руки. Не обращая внимания на окружающих. И на то, что познакомились всего несколько часов назад. Самое удивительное, они почти ничего не знали друг о друге. Даже их имена были не настоящими. Они шли, наслаждаясь живописностью старого города. Любовались вековыми деревьями. Радовались взаимному обществу. Солнце начинало садиться. На улице сгущались сумерки.

В одном из тихих переулков, освещенных мягким светом фонарей, они остановились. Он прислонился к шершавой стене старого дома, она встала напротив, все еще держа его руку. Напряжение между ними нарастало с каждой секундой, невысказанное желание висело в воздухе, ощутимое, как первый осенний холод. Он почувствовал, как ее пальцы слегка сжимают его ладонь, словно ища одобрения.

Он медленно поднял вторую руку и коснулся ее щеки. Кожа у нее была нежная и теплая. Она прикрыла глаза и слегка наклонилась, поддаваясь его прикосновению. Он наклонился, и их губы встретились в легком, неуверенном поцелуе. Время замерло. Мир вокруг перестал существовать. Был только этот момент, и они вдвоем.

Когда они отстранились друг от друга, в их глазах отражался свет фонарей. Они молчали, словно боялись разрушить магию момента. Наконец, он тихо произнес: «Уже поздно». Она кивнула, не отрывая взгляда от его лица.

Они продолжили свой путь, держась за руки. Сумерки окончательно сгустились, превратив город в сказочный лабиринт. Каждый шаг отзывался эхом в тишине ночи. Им предстояло решить, как поступить дальше. Решить, стоит ли продолжать эту игру в чужие имена и призрачные чувства, или пора признаться друг другу в том, что так явно читалось в их глазах.

«Нам пора возвращаться в нашу «Мирту», — произнесла она, и в имени этого гостевого дома звучала какая-то горькая ирония.

Я чувствовала усталость, липкую и изматывающую, и мне казалось, для первого дня впечатлений было более чем достаточно. «Не так ли, Альтер?»

Они двинулись по городу в медленном шаге тишины, каждый погруженный в собственные мысли. К своему, теперь уже кажущемуся далеким, уютному пристанищу. Их руки больше не соприкасались. Они были всего лишь случайными прохожими в толпе таких же, затерянных в теплых объятиях вечера, или уже ночи, — понять было сложно, время словно потеряло счет. Молчание звенело между ними, как тонкая хрустальная нить, готовая в любой момент оборваться.

Вскоре в поле зрения возникла «Мирта».

В холле, забирая ключи, они обменялись лишь мимолетными взглядами, притворяясь незнакомцами, просто постояльцами, волею судеб оказавшимися в одном и том же гостеприимном месте.

Она первой ступила на лестницу. Он следовал за