Иллюстрация на обложке
LP_SUNDUK

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации:
Kenjirou Morita, littlecom, marukopum, Elena Akkurt,
Polina Vashchenko Amazant / Shutterstock.com
Используется по лицензии Shutterstock.com

Казаченко А.

Гармония клинка и струн : роман / Алёна Казаченко — М. : Махаон, Азбука-Аттикус, 2025. — (Вдохновленные Азией).

ISBN 978-5-389-29436-3

16+

Когда Джингшен родился, комнату озарил яркий свет — божественное знамение, сообщающее о появлении бессмертного. Но от кого ему достался этот дар, если в роду не было бессмертных? Выяснить это можно, лишь покинув Туманные острова…

Джи отправляется в опасный путь вместе с талантливым музыкантом Энлэем! Их ожидает встреча с духом девушки из Кровавой рощи, схватка с коварной лисой-оборотнем — и это не самое страшное. Демон Шелкопряд, однажды поверженный бессмертным, может вновь обрести свободу! Удастся ли им предотвратить пробуждение монстра, грозящее людям смертельной опасностью? И как с этим связана тайна рождения Джингшена?

© Казаченко А. А., 2025
© Оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
Machaon®

Наступил рассвет.

Далеко на горизонте небо окрасилось в нежный золотисто-розовый цвет, а лучи солнца отразились множеством переливающихся бликов на глади Звездного моря. Белая пелена, окутывающая по ночам Туманные острова, начала рассеиваться. Свет восходящего солнца прорывался сквозь дымку в окна соломенных хижин на побережье. Рыбаки, живущие в них, уже бодрствовали: проверяли сети, которые расставили на ночь.

Прохладный ветер пронесся в зарослях тростника, и шуршание вывело Джингшена из задумчивости. Юноша сидел на белом деревянном мосту, наблюдая за просыпающимися островами. Сегодня важный день: он наконец-то принял решение попросить у своей наставницы позволения покинуть родину и отправиться в путешествие.

Джингшен был одним из тех, кого называют «бессмертными»: он перестал стареть, как только достиг двадцати лет, и остался стройным, со светлой гладкой кожей и сияющими словно янтарь глазами. Опершись руками на мост и болтая ногами в сверкающей голубыми искрами воде, он вспоминал о событиях давно минувших дней.

В детстве его мать Кси, постоянно чем-то обеспокоенная, часто приходила с ним на пристань, и Джингшену казалось, что она ждала корабль. Женщина вглядывалась вдаль и, ничего не увидев, разочарованно поджимала губы. Когда сын чуть подрос, мать все ему объяснила.

 

Кси позвала его к себе в комнату и попросила сесть за стол.

— Джи, раньше я никогда не говорила о твоем отце, но теперь тебе пора узнать о нем. Когда-то я вместе с твоим дедушкой, моим отцом, плавала на материк. Ты же помнишь, что дедушка раньше был торговцем? Он заключил контракт с рынком города Джучжи — это далеко на севере, в Долине Камней. Матушка не хотела отпускать меня, но отец настаивал: я должна была хоть раз в жизни отправиться в путешествие. Мы несколько недель плыли на корабле, в обход материка, и высадились в маленьком северном порту Яньяне, откуда на повозке доехали до города.

— А какой он, город? — спросил маленький Джингшен, поставив локти на стол и подперев подбородок ладонями.

— Шумный, многолюдный, с большим количеством лестниц и переулков. Он совсем не похож на наши умиротворенные острова. Так вот, отец занимался торговлей, а я, предоставленная самой себе, каждый день выходила на главную площадь и наблюдала за жителями.

Однажды меня привлекла лавка с украшениями. Я так увлеклась разглядыванием кристаллов и камней, сережек и браслетов, что не заметила, как ко мне кто-то подошел, а когда подняла голову — увидела молодого мужчину с такими же рыжими волосами, как у тебя.

— Это был папа, да?

— Да, — кивнула Кси, но от сына не укрылось, как она печально опустила глаза. — Его звали Хо Ян. Он сказал мне, что ни одна драгоценность не сравнится с блеском моих глаз, — на бледном лице женщины промелькнула тень улыбки. — Мы разговорились, он показал мне город, и уже к вечеру я поняла, что влюбилась. Мы не провели порознь ни одного дня. Я ждала, когда он предложит выйти за него замуж, но этого не произошло. В последнюю встречу твой отец попросил меня как можно скорее уехать из города. Он обещал, что когда-нибудь вернется за мной на Туманные острова. Я ждала много лет, но с того дня никогда больше его не видела.

В комнате повисла тишина, только волны шумели далеко на берегу.

— А где сейчас папа? — огорченно спросил Джингшен. — Что было потом? И почему он попросил тебя уехать? И почему не приехал сам?

— Откуда мне знать? Он даже не пришел проводить меня в обратный путь! — Кси не выдержала и наконец дала волю эмоциям. Ее лицо исказилось от нахлынувшей злости. Джингшен в испуге отпрянул, хотя внезапные вспышки гнева возникали у матери не первый раз. — Я столько дней ждала, но он не появлялся! Ни письма не написал, ничего. А на корабле я узнала, что беременна тобой. Как видишь, прошло уже одиннадцать лет, а он так и не приехал. Бросил нас одних.

— Но вдруг папа вернется? Может, у него дела? — осторожно предположил Джингшен. Рассказ матери расстроил его, но в глубине душе он верил, что отец неплохой человек и не мог предать их.

— Целых одиннадцать лет?! — Кси резко встала из-за стола и принялась расхаживать по комнате. Складки ее темного платья шелестели в такт быстрым шагам. — Даже если так, почему он ничего не написал? Нет, — она остановилась и хмуро посмотрела на сына. — Боюсь, он просто нас бросил. Не надейся напрасно.

 

Несмотря на эти слова, Кси до конца своих дней ждала и надеялась. Даже в пожилом возрасте она просила проводить ее до берега, все еще ожидая увидеть корабль.

Вспоминая, Джингшен всмотрелся вдаль. На горизонте не было ничего, кроме сияющего полукруга солнца. Раз отец не вернулся — он сам его найдет. Юношу терзало любопытство: что же тогда произошло? Почему отец попросил маму уехать из города?

Начать поиски отца Джингшена подталкивала еще одна загадка — его происхождение. Кси была обычным человеком, но отец, скорее всего, такой же бессмертный, как наставница Джингшена Ло Фэй. В то весеннее утро, когда он родился, дом озарил необычайно яркий свет, чуть не ослепивший повитух. Это одновременно пугающее и восхитительное явление было божественным знамением, сопровождающим появление нового бессмертного. Наставница Джингшена сразу предположила, что он не простой человек. А когда Джингшен перестал взрослеть и не заболел, промокнув в ледяной воде, ее догадка подтвердилась. Бессмертные обладали устойчивым и крепким организмом, неуязвимым ко всему, кроме телесных повреждений.

Говорят, бессмертные — это люди, которым за великие заслуги боги даровали вечную жизнь. Джингшен слышал только о троих, самых известных, и никто из них не мог быть его родителями. Первая — Ло Фэй, Покровительница Туманных островов, ее он знает с детства. Второй — Благородный Генерал Хэ, затворник, живущий в лесу Вечных кленов. Третья — Благословенная Луной и Солнцем Юйлань, правящая далеко на севере.

Путешествие манило не только поисками отца. За свою жизнь Джингшен ни разу не покидал острова. Его переполняло предвкушение от мысли, что он мог бы увидеть каждый уголок своей страны — Империи Шанлу. Новые места, еда, знакомства — все это волновало и притягивало. Сколько возможностей открылось бы перед ним! Например, изучить боевые искусства. Наставница обучила Джингшена только основам самообороны, а ему хотелось уметь сражаться по-настоящему. Каждый раз, когда он брал свой кинжал, тот пел в его руках, а все тело было готово сделать выпад или парировать атаку. Еще в детстве, когда наставница показала ему старинный меч в золотых ножнах, он почувствовал непонятную тягу к фехтованию — и с тех пор не переставал думать о тренировках. Джингшен не понимал, что с ним, но знал, что обязан стать воином. Ло Фэй, видя его рвение, с улыбкой подарила ему всю скромную коллекцию своего оружия.

В последний раз взглянув на море и почувствовав нежное касание бриза, Джингшен поднял руку, чтобы ухватиться за перила и встать. С босых ног капала вода, оставляя следы на мосту. Джингшен натянул сапоги и, закончив со шнуровкой, выпрямился и, отряхнув ханьфу [1], перебросил за спину длинную косу и пошел к главному острову.

Воздух дышал ранней осенью, пахло опавшей листвой и соленой водой. Юноша направился в сторону липовой рощи со сверкающими на солнце золотистыми кронами. За деревьями виднелись синие крыши города, и, заметив их, Джингшен ускорил шаг.

Улицы постепенно наполнялись людьми. Одни шли в сторону полей, другие к Восточному рынку. Здороваясь со знакомыми, Джингшен вежливо улыбался. В городе его знали все: юноша много лет помогал жителям ухаживать за садами и чинить рыболовные сети, играл с детьми, передавал послания Покровительницы. Многие считали его правой рукой Ло Фэй, поэтому уважали и любили. Конечно, островитяне знали историю его матери и то, что Джингшен не обычный человек, и это привлекало к нему повышенное внимание, но юноша всегда был не прочь поболтать и рассказать о себе.

На Туманных островах жили три сотни человек. Некоторые селились поближе к полям и берегу, но большинство предпочитали уютный городок в самом центре главного острова. Дома располагались прямыми рядами в окружении персиковых деревьев. Сейчас, в месяц османтуса [2], ветки были усыпаны спелыми плодами с красивыми оранжевыми боками, которые мог сорвать и съесть любой желающий: городские сады были общественными. Джингшен еще не завтракал и успел проголодаться, поэтому сорвал персик и, надкусив его, почувствовал сочную сладость.

Пока он шел по дороге, над крышами домов показалась верхушка большой пагоды — или Обители, как ее называла Ло Фэй. Она жила в ней уже четыреста лет с тех пор, как облагородила здешние острова. Красивый дворец из белого нефрита стал домом и для Джингшена, куда он переехал пять лет назад после смерти матери. Наставница сама предложила поселиться у нее: Джингшен был ее любимым учеником, и ему было тяжело скорбеть в одиночестве.

Войдя в ворота, он пробежал по каменистой дорожке к дому и поднялся к двери. В горшках у входа росли подлунники. Их верхние бледно-голубые лепестки напоминали полумесяцы, а нижние отливали фиолетовым. Подлунники можно было встретить только на островах Звездного моря, поэтому местные жители очень ими гордились.

Джингшен распахнул дверь в большой зал, являющийся еще и гостевой комнатой. Потолок здесь подпирали изящные деревянные колонны, по углам стояли высокие фонари в форме цветов, а на кушетке в центре гости могли отдохнуть.

Из помещения слева доносились шаги и стук посуды: служанка уже накрывала стол к завтраку. Отодвинув расписную шелковую ширму, Джингшен шагнул в обеденный зал.

— Доброе утро, Джингшен, — учтиво поклонилась служанка. — Вы куда-то ходили?

— Да, любовался рассветом, — ответил юноша, отодвигая стул. — Иногда полезно подышать утренним воздухом. Что у нас на завтрак?

— Прошу, попробуйте баоцзы [3]. Мы приготовили разные — с мясом и острым перцем для вас и с тофу для госпожи. Еще есть рис с бобами и миндальное печенье. Сейчас принесу чай.

— Спасибо! — поблагодарил Джингшен. — А наставница проснулась?

— Госпожа Ло Фэй скоро спустится.

Джингшен кивнул и принялся за еду.

Наставница не любила много людей в доме, поэтому слуг было трое — кухарка и две горничные. Они отлично справлялись со своей работой: комнаты сияли чистотой, а еда всегда была теплой и приготовлена с душой.

Пока юноша ел баоцзы, на лестнице послышались медленные шаги и шелест ткани, и на ступеньках появилась девушка в струящемся платье, расшитом серебряными волнами и колосками пшеницы:

— Джи? Ты сегодня рано.

Ло Фэй подошла к столу и по-матерински улыбнулась. Свои темно-каштановые волосы она убирала в пучок, из которого выглядывала, переливаясь на свету, хрустальная шпилька с кисточкой из лазурного шелка. Бессмертная куталась в синюю шаль, накинутую поверх длинного голубого одеяния. Не сведущий человек не заподозрил бы, что этой милой молодой женщине на самом деле четыре века.

Джингшен встал и, сложив руки перед собой, вежливо поклонился.

— Доброе утро, наставница, — улыбнулся он. — Надеюсь, вы хорошо спали сегодня. Я не смог заснуть, поэтому ночью ходил к пристани, смотрел на восход солнца и размышлял.

В комнату вошла служанка, поставила поднос с фарфоровым чайником, поклонилась и вышла.

— О чем же ты размышлял? — спросила Ло Фэй, разливая чай. Комнату наполнил аромат трав, цитруса и меда.

— Я… долго принимал это решение. — Джингшен сглотнул и продолжил: — Я бы хотел покинуть острова и отправиться в путешествие. Надеюсь, вы не будете против.

Наставница поставила чайник и с удивлением посмотрела на него:

— В путешествие? Конечно, я не против. Мне будет грустно без тебя, ты мне как сын, но я не имею права что-либо запрещать. Но позволь узнать — зачем?

— Посмотреть мир, увидеть материк. Я ведь никогда не покидал острова! Хочу познакомиться с новыми людьми, — вдохновенно произнес Джингшен, — и найти мастера, который обучит меня владению мечом. Ну… и помимо этого…

Ло Фэй кивнула, чтобы он продолжал.

— Я хочу попробовать разыскать своего отца. Вы уверены, что ничего не слышали о нем?

— Да, — женщина кивнула. — Но я не спрашивала у других бессмертных. Ты же знаешь, я предпочитаю держать связь только с близкими. Кси рассказывала, что встретила твоего отца в Джучжи, городе возле Стальной горы, он занимался ковкой оружия, и у него были огненно-рыжие волосы.

— Это мне известно, — вздохнул Джингшен. — Значит, поиски нужно начинать с Джучжи.

— Постой. — Ло Фэй положила ладонь на запястье юноши и пристально посмотрела ему в глаза. — Поиски будут трудными: ты знаешь об отце совсем мало. Но что ты будешь делать, если его найдешь?

Джингшен пожал плечами:

— Наверное, попрошу его поехать вместе со мной домой на острова.

— А если он откажется?

— Тогда побуду с ним какое-то время, а потом вернусь.

Ло Фэй с облегчением выдохнула:

— Я прошу тебя только об одном: обязательно возвращайся. Какими бы увлекательными ни были путешествия, на родине тебя помнят и ждут.

— Не переживайте, я вернусь, обещаю. Как я могу забыть о своей дорогой наставнице! — Джингшен сжал ее руку. — Все жители островов в детстве становятся вашими учениками, но я учусь у вас всю жизнь.

Ло Фэй являлась не только правительницей Туманных островов, но и основательницей городской школы. Дети учились у нее письму, счету, музыке, живописи и самой важной, по мнению Ло Фэй, науке — морали. Она старалась воспитать маленьких жителей островов добрыми и порядочными людьми, а разнообразные навыки можно развить и в более позднем возрасте.

Некоторое время Джингшен и Ло Фэй сидели в тишине, закрыв глаза и наслаждаясь вкусом чая.

— Но вы сами не вернулись на свою родину, — неожиданно вспомнил Джингшен.

Ло Фэй поставила пиалу и внимательно взглянула на него:

— Да, не вернулась. Я родилась в Сичоу. Столица всегда была слишком шумным и суетливым городом, хотя и необыкновенно красивым. Мне хотелось уехать, и я отправилась вместе с отцом в исследовательскую экспедицию по Звездному морю. Когда мы нашли эти скрытые туманом острова, я подумала, что такие живописные, плодородные земли не должны оставаться местом, где люди толком не знают языка и выживают только благодаря ловле рыбы. Местная почва поразила моего отца: на одном острове черноземная, на другом — торфяная. Мы попросили помощи на материке, и вскоре здесь построили город и порт. За это время я научила островитян языку Шанлу, объяснила, как ухаживать за пшеничными и рисовыми полями, как выращивать цветы и фрукты. Боги наградили меня за мои труды и подарили вечную жизнь. Тебе она досталась по наследству. — Она благосклонно улыбнулась и взяла пиалу. — Удивительно, как так получилось… Я никогда не слышала о случаях передачи бессмертия от родителей к детям. Кто же твой отец?

— Это я и собираюсь выяснить, — с воодушевлением кивнул Джингшен и вдруг спросил: — Наставница, вы не хотите отправиться со мной? Вдвоем путешествовать веселее.

— Джи, ты прекрасно знаешь, что я никогда не покину острова. Они находятся под моей ответственностью.

— Но можно попросить кого-нибудь заменить вас на время?

— А если путешествие займет несколько лет? Нет, Джи, я не уеду. — Ло Фэй прикрыла веки, и на ее лице появилась смесь уверенности и тревоги. — Мне очень комфортно в этом городе, который строился на моих глазах, в этой Обители, где я провела сотни лет. Свои приключения я уже испытала, теперь настал твой черед.

— Вы никогда не думали подружиться со святым Хэ? — пошутил Джингшен. — Вы такая же затворница, как и он. Вы бы нашли общий язык.

— Он прошел через войну, — серьезно ответила Ло Фэй. — Неудивительно, что он такой нелюдимый. А я просто люблю сидеть дома и наслаждаться покоем. Но это не значит, что ко мне нельзя зайти поболтать за чаем, правда, Юи-эр? — обратилась она к служанке, вошедшей забрать грязную посуду.

— Конечно, моя госпожа. Ваше общество — одно удовольствие. А как вы играете на флейте!

— Не смущай меня, Юи-эр, — Ло Фэй приложила ладони к щекам.

— Она права! Ваша музыка прекрасна, наставница. Никто не сможет превзойти вас.

— Поверь, в Шанлу есть более талантливые музыканты.

— Вот отправлюсь туда и узнаю, — бодро воскликнул Джингшен и встал из-за стола. — Кто-нибудь знает, когда отправляется корабль в Джучжи?

— В Джучжи? — переспросила Юи-эр. — Все корабли на материк отправляются через два дня. Вы уезжаете, господин?

Джингшен кивнул и стал расхаживать по комнате, задумчиво рассматривая на стенах картины с искусно нарисованными иероглифами.

— Тебе нужно собрать вещи к отъезду. — Наставница тоже поднялась и поправила длинные рукава. — Юи-эр, поможешь с этим?

— Не надо, я сам справлюсь, — остановил ее юноша. — Сейчас отдохну и приступлю.

— Это правильно. — Ло Фэй направилась к лестнице. — Лучше собраться заранее, чем бегать по всему дому в последний момент. Выбирай тщательно, тебе предстоит пробыть в плавании несколько недель.

Джингшен допил чай, поблагодарил служанку и поднялся на второй этаж вслед за Покровительницей. Перила, как и колонны в прихожей, украшала резьба из облаков и звезд. Коридор вел мимо библиотеки, музыкальной комнаты, еще одной гостиной и кабинетов.

Комната Джингшена находилась в восточной части дома. Открыв дверь, он сразу увидел смятые шелковые одеяла на кровати: забыл убрать перед уходом. По просьбе Ло Фэй, которая терпеть не могла вмешательства в чье-либо личное пространство, служанки никогда не заходили в спальни.

Джи подошел к окну, распахнул ставни, чтобы комната наполнилась свежим воздухом, и начал рыться в шкафу. На дне лежал большой дорожный мешок, и, отряхнув его от пыли, он начал собирать вещи в дорогу.

Через час одежда, теплая накидка, гребень для волос, талисманы, кинжал в ножнах, бумага, кисть с тушечницей и другие мелочи уже были в мешке. Не забыл Джингшен и пару книг из библиотеки, чтобы не заскучать в течение долгого плавания. Он даже сходил на кухню и попросил в дорогу еды: неизвестно, как часто придется обедать в тавернах. Кухарка удивилась внезапному отъезду юноши и дала ему целую гору вяленого мяса и рыбы, кореньев и сухофруктов.

Вечером, когда Джи стоял у стеллажа со свитками, размышляя, не забыл ли чего, к нему подошла Ло Фэй:

— Надеюсь, ты взял самое главное, без чего в Шанлу и шагу ступить не сможешь.

Джингшен обернулся к наставнице — ее серые глаза с клубящимся в радужках туманом отражали оранжевый свет горящих в гостиной фонарей.

— Еду я подготовил. — Джи задумчиво посмотрел на потолок. — Или вы про карту? А где мне ее взять?

— Карту ты можешь купить в порту. По правде сказать, без нее ты не заблудишься. Насколько я знаю, до Джучжи из порта ведет прямая дорога. Но чтобы купить карту, тебе понадобятся деньги. — Ло Фэй выделила последнее слово.

— Ах да, деньги! — Джингшен хлопнул себя по лбу и рассмеялся. — У меня есть немного: помогал жителям, вот и накопил, да еще мамино наследство. Надеюсь, этого хватит.

— Прими от меня кошелек. — Наставница вытащила из-за пояса мешочек с золотыми монетами. — Денег должно быть достаточно, чтобы несколько месяцев не беспокоиться о еде и ночлеге. Здесь, на островах, тебя накормят и приютят бесплатно, потому что ты всем знаком. Тебя уважают — ведь ты бессмертный, а значит, по статусу близок к богам. Но на материке ты будешь всего лишь безымянным и никому не известным странником. Не забывай об этом и не очень полагайся на людскую доброту, — Ло Фэй строго посмотрела на Джингшена. — Миром правит выгода. И неважно, родился ты тысячу, пятьсот или пятьдесят лет назад — этот закон не меняется. Будь осторожен и не теряй бдительности.

Джингшен, взяв у нее мешочек, почувствовал тяжесть в ладони.

— Наставница, вы говорите, как моя мать, — грустно улыбнулся юноша. — Она тоже просила ни на что не надеяться и никому не доверять.

— Потому что, в отличие от тебя, мы были во внешнем мире.

— Кто знает, может мир изменился! Все-таки вы четыреста лет не покидали острова.

— Да, но бесчестные и алчные люди есть всегда. Понимаешь, Джингшен, — наставница расправила складки платья и села за стол, — люди, живущие под влиянием бессмертных, немного отличаются от тех, кем правят чиновники и Рубиновая Императрица. Пятьсот лет назад закончилась эпоха раздробленности и было принято решение объединить страны и острова в одно государство. Хэ и Юйлань согласились присоединить свои земли к Шанлу, но Юйлань попросила оставить ей право властвовать у себя. Первый император, Топаз, сам, по слухам, был не совсем человек, поэтому с уважением отнесся к просьбе бессмертной. — Ло Фэй взяла из фарфоровой вазы подлунник и погладила его нежные лепестки. — Став Покровительницей, я выдвинула такое же условие. Так что Туманные острова и Долина Лотоса географически входят в Шанлу, но политически являются независимыми.

— Помню, вы рассказывали об этом в школе, когда я был маленьким. Земли объединились, чтобы облегчить торговлю по стране и все жители в равной степени могли получать лекарства из Долины Лотоса, овощи из Долины Журавлей, древесину и торф из Долины Мха, металлы и горные породы из Долины Камней и зерно с наших островов. Выгодное решение.

— Береги себя, — тяжело вздохнула Ло Фэй. — Путешествия таят в себе не только открытия, впечатления и интересные знакомства, но и опасности и разочарования. Не так важен результат, как то, что ты обретаешь в ходе своего пути. Пройдя через все испытания, ты познаешь жизнь и найдешь себя — так же, как когда-то я обрела себя на Туманных островах. Я буду молиться за тебя и ждать твоего возвращения, мой любимый ученик. Ты вернешься уже опытным и повзрослевшим.

— Я и так уже взрослый! — засмеялся Джингшен.

— Для меня ты все еще ребенок. Я буду очень волноваться за тебя, Джингшен, — наставница посмотрела юноше прямо в глаза. — У меня не было ни одного ученика, которого я знала столько лет. Одного тебя я обучила взаимодействовать с ци [4] окружающего мира. Ты такой же элемент постоянства, как Звездное море за окном и цветение вишни в апреле. Все мои родные давно умерли, поколения жителей островов сменяются каждый десяток лет. Состав прислуги в Обители поменялся уже двадцать раз! — Ло Фэй отвела взгляд и подперла лицо ладонью. — Все так быстротечно. В этом суть проблемы бессмертных, мой мальчик. Мир меняется, а мы нет.

Бессмертные оставались молодыми не только внешне — их души тоже переставали поддаваться изменениям.

— Я понимаю ваши чувства. Но вы слишком беспокоитесь. Это же обычная поездка! Я попытаюсь найти отца, взгляну на внешний мир и вернусь. — Джингшен хитро подмигнул. — Привезу сувениров. Что хотите?

Ло Фэй удивленно уставилась на него, а затем тихо рассмеялась.

— Полагаюсь на твой вкус. Но не откажусь от новых сережек. — Она повернула голову, и ее золотые серьги в форме птичьих перьев блеснули на свету. — Например, с лазуритом.

— Отлично! Ждите сережек! — Джингшен улыбнулся и побежал к двери.

— Подожди! — остановила его наставница. Джи, застыв в дверях и смущенно улыбнувшись, взглянул на нее, всем своим видом показывая, что слушает. — Днем я ходила на пристань, чтобы узнать у моряков, какой корабль отправляется в Джучжи. Тебе нужен третий причал, запомнишь?

Юноша кивнул и умчался в свою комнату.

За окном стояла безлунная ночь. Сквозь пелену тумана можно было увидеть, как небо и море слились в единое пространство, усеянное белыми и голубыми звездами. Острова погружались в безмятежный сон, и только их Покровительница до поздней ночи медитировала у себя в покоях и возжигала пряные благовония, молясь, чтобы путешествие ее дорогого ученика прошло удачно.

Джингшен распахнул глаза и, резко вскочив на ноги, посмотрел в окно. Солнце уже поднялось над горизонтом, его лучи разгоняли туманную дымку утра и заливали светом деревянные половицы. Нежный утренний ветерок колыхал белые занавески. С Восточного рынка доносились приглушенные крики и музыка. Корабль должен выйти из гавани через час.

Юноша сделал шаг, но почувствовал головокружение. Из-за резкого подъема его слегка покачивало. Джи очень боялся, что проспит отплытие, и тревожные мысли оставили его только к середине ночи. Он сел обратно на кровать, выровнял дыхание и стал приводить себя в порядок. Рыжие волосы водопадом спадали ему на спину, переливаясь как пламя костра, от глубокого красного до ярко-оранжевого. Наставница всегда восхищалась ими и много лет назад предложила отрастить. Джи согласился, и теперь его косе завидовали даже девушки.

Умывшись, он завязал волосы длинной лентой с шелковыми кисточками и, надев красный танчжуан [5], штаны и высокие сапоги, натянул короткие черные перчатки без пальцев, которые были особенно удобны для работы в саду. За много лет у Джингшена уже вошло в привычку ходить в них. Прибрав комнату, он поднял заплечный мешок и в последний раз оглянулся: неизвестно, когда он вернется в Обитель, поэтому постарался сохранить в памяти каждую деталь интерьера.

Над его кроватью висела большая картина с переливающимся золотистыми и зелеными красками изображением гор, окутанных туманом. Он рисовал ее долгое время, еще когда была жива мать. Напротив кровати висели полки с книгами и стоял стол, на котором лежали кипа свитков, кисть для каллиграфии и статуэтки богов. Комнату разделяла высокая ширма с оранжевыми и красными узорами.

Джингшен закрыл за собой дверь и пошел по коридору, мимоходом заглядывая в библиотеку и гостиную. Он будет скучать по дому, его хозяйке и островам. На секунду он задумался, стоит ли уезжать, но быстро выбросил эту мысль из головы. Его ждет столько нового! Раз уж принял решение, не стоит от него отказываться.

Ло Фэй сидела на кушетке в большом зале и листала книгу. Увидев Джи, она отложила ее и поднялась:

— Уже пора?

Джингшен приветственно поклонился ей. Наставница улыбалась, но он знал, что за ее внешним спокойствием скрывается тревога.

— Ну пойдем. — Ло Фэй поправила шаль и подошла к двери. Вместе с ней юноша вышел на садовую дорожку. — Пора прощаться, — с сожалением сказала она. — Надеюсь, ветер будет попутным, а дорога легкой. Береги себя, мой мальчик. Если не ради меня, то подумай хотя бы о своей матери.

Джингшен кивнул, глядя в миндалевидные глаза наставницы:

— Могу я попросить вас кое о чем, Покровительница?

— Конечно.

— Приглядывайте иногда за маминым домом.

— Хорошо. И, Джингшен, будь осторожен, — еще раз напомнила Ло Фэй.

— Постараюсь, — юноша неловко улыбнулся. Вздохнув, наставница обняла его, и он почувствовал аромат благовоний, пергамента и молочного улуна, исходивший от нее.

— Обязательно пиши мне, если что-нибудь случится.

Перекинув дорожный мешок на другое плечо, Джингшен вышел за ворота Обители, и его кожаные сапоги застучали по каменистой дороге.

Розовое небо наливалось синевой. Жители города уже ушли работать на поля, ловить рыбу и торговать на рынке. Пройдя через тихую и пустынную площадь, Джингшен пересек несколько улиц и оказался в липовой роще, по которой он проходил пару дней назад. Вскоре он вышел к белому мосту и увидел, что к пристани пришвартовались несколько кораблей.

Джи радостно побежал к причалам, морской ветер обдувал лицо нежной прохладой. На мачтах развевались голубые флаги. Весь берег был заставлен деревянными ящиками и сундуками, Джи ловко обходил их, спеша к кораблям. Матросы загружали товары, которые нужно было доставить на материк, и начинали готовиться к отплытию. Ступив на деревянный настил, Джингшен стал рассеянно оглядываться вокруг: он стоял как раз у третьего от входа в порт корабля. Недолго думая, Джи поднялся на палубу.

Заплатив за каюту, юноша облокотился о перила и посмотрел вдаль, на север. Где-то там, за огромным простором сверкающей воды, находится город, в котором познакомились его родители. И, возможно, в нем он найдет пропавшего отца и узнает тайну своего бессмертия.

Волны лазурного моря медленно и успокаивающе набегали друг на друга, перекатываясь и опадая. Безмятежную тишину нарушали только щебет кружащих в небе птиц, шуршание парусов и окрики матросов.

Джингшен не заметил, как корабль снялся с якоря и медленно заскользил по водной глади, оставляя позади заросли тростника, синюю черепицу и пшеничные поля на южных островах.

Наклонившись, юноша увидел, как за бортом переливается кристально чистая вода и в ней плещутся рыбы, потревоженные движением корабля. Раньше он часто плавал на лодках, но это не могло сравниться с ощущением, когда стоишь на палубе и соленые брызги попадают тебе на лицо.

К часу Лошади [6] далеко на горизонте показался еле различимый участок суши. Джи выпрямился и нахмурился: корабль покинул гавань всего час назад — а уже видно сушу!

— О нет, я что… — пробормотал он. Сердце подпрыгнуло в груди и лихорадочно забилось в плохом предчувствии. Юноша развернулся, пронесся по палубе и остановил первого попавшегося человека:

— Извините, куда направляется этот корабль?

Мужчина с седой щетиной обвел его недоуменным взглядом.

— В Дэнлун. А ты что, молодой человек, не знаешь, куда плывешь? — с усмешкой спросил он. — Почему не узнал у кого-нибудь на берегу?

Дэнлун — портовый город на юге Шанлу, в Долине Журавлей, который славится своими рыбными рынками и чайными домами. Как-то Джингшен слышал от моряков, что там можно не только купить ценные вещи, но и хорошо расслабиться и развлечься.

— О боги, какой же я дурак! — Джи застонал и схватился за голову. — Я должен был отправиться в Джучжи!

— Это в другой стороне. Видишь, вон там солнце поднимается по небу? Мы плывем в противоположном направлении, на запад. Вечером сделаем высадку на острове Полумесяца, а завтра прибудем в Дэнлун.

— Я перепутал причалы, — понуро сказал Джи. — Но уже ничего не поделаешь. Благодарю вас, — и он поплелся вниз, в трюм.

— Постой, парень, — окликнул его незнакомец. — Ты Джингшен, да? Я много слышал о тебе на острове и видел, как ты сопровождал почтенную Покровительницу Ло Фэй. Это правда, — мужчина оглянулся и понизил голос, — что ты бессмертен, как она?

— Похоже, что да, — нервно улыбнулся Джингшен.

— Ого! И как тебе живется? Наверное, наслаждаешься вечной молодостью? — В голосе незнакомца слышалась добродушная зависть.

— Эм… — Джи растерянно отвел взгляд. — Живу, как и все. Помогаю наставнице, ухаживаю за ее садами. Вот наконец решил отправиться в путешествие.

Мужчина хмыкнул и пошел на корму. Джи в растерянности постоял еще какое-то время и, пожав плечами, спустился в свою каюту, пахнущую старым деревом и солью. Она была простой, без изысков: кровать, сундук и маленький бумажный фонарь.

Юноша плюхнулся на койку. Приключение только началось, а он уже пострадал из-за своей невнимательности! Он покачал головой и цокнул языком. Можно было доплыть до острова Полумесяца или Дэнлуна, подождать там следующего корабля и отправиться обратно на Туманные острова, но Джингшен боялся, что если вернется, то уже не сможет решиться уплыть снова. Мать когда-то сказала ему, что возвращаться — плохая примета. Придется добираться до Джучжи по суше. Подумав, что так можно обойти весь материк и увидеть множество городов и деревень, Джингшен приободрился.

Он встал и, заперев дверь каюты на ключ, поднялся обратно на палубу. Корабль давно вышел из туманной пелены родных островов, только вдали на востоке еще виднелась молочная дымка. Джи подставил лицо лучам солнца и закрыл глаза.

Впереди его ждали приключения и поиски человека, о котором он думал всю свою жизнь.

Весь день Джингшен провел на палубе, любуясь морем. Природа всегда восхищала его: будь то заросли травы во дворе, красивый камень, найденный на берегу, или яркие краски заката. В этом мире все казалось ему впечатляющим и заслуживающим внимания, особенно величественные горы, которые он видел только на иллюстрациях в книгах. Шанлу звали «страной гор и рек», но Джингшену встретились только море и пшеничные поля.

Вечером корабль сделал остановку на острове Полумесяца, и Джингшен вспомнил одну из легенд, которые любила пересказывать ему Ло Фэй. Три тысячи лет назад, когда на материке только начали появляться первые поселения, божественные Дракон и Феникс нашли Небесную Жемчужину необыкновенной красоты — она переливалась всеми цветами радуги. Существа поспорили, кто заберет такую редкую драгоценность, пререкания быстро обернулись дракой, и они стали тянуть жемчужину в разные стороны. Выскользнув у них из когтей, она упала на южный край земли и, поскольку была по-настоящему огромной, своим падением встряхнула море, пробила сушу насквозь, а на месте дыры образовался Жемчужный залив. Кусок суши в форме полукруга, который некогда был берегом, откололся и стал именоваться островом Полумесяца. Сами Дракон и Феникс с горя превратились в горы по обе стороны от залива, чтобы всегда быть рядом с пропавшей драгоценностью. Спустя много лет на берегу материка построили Дэнлун.

Джингшен еще издали увидел край суши, по форме напоминающий серп луны. В небе появились сверкающие отсветы — это заходящие лучи солнца освещали перламутровые крыши домов, резиденций и павильонов. Судно остановилось у причала, и Джи, перегнувшись через борт, увидел множество ракушек, выглядывающих из песка, словно сухофрукты из теста. Среди них были и закрученные раковины, и плоские створки устриц, и круглые пятнистые панцири незнакомых моллюсков.

Остров Полумесяца славился своими украшениями из жемчуга и ракушек, а также морепродуктами. Особым лакомством считались улитки в кисло-сладком соусе, но при одной мысли о них Джингшена выворачивало наизнанку. Он не понимал, как можно есть этих маленьких существ со смешными рожками. В детстве юноша любил наблюдать за ними в саду: после дождя земля покрывалась влагой и улитки медленно передвигались по листьям.

Джингшен быстро спустился вниз и, поднимая фонтаны песка, стремительными шагами прошел по берегу, достал несколько переливающихся голубых ракушек, похожих на рога цилиня [7] — на память об острове Полумесяца.

Забрав с острова двоих торговцев, корабль покинул пристань и сменил курс на север. Джингшен присел на ящик возле мачты, к которой была прикреплена деревянная дощечка с выгравированным на ней изображением Ханхай-шэня — покровителя мореплавателей. Его волосы, собранные в небрежный хвост, стягивала тканевая повязка, а ярко-синие глаза были такого же цвета, как третье око — священный символ в виде капли у него на лбу. Загорелый и худощавый, он держал в руках компас и рыболовную сеть, сплетенную из шерсти морских драконов. Ло Фэй больше других почитала этого бога и считала, что именно ему она обязана вечной жизнью.

Разглядывая дощечку, Джи достал из мешка кусок сушеного окуня и принялся жевать. Рыба была солоноватой на вкус, и юноша вздохнул, подумав, что сейчас Юи-эр наверняка ставит на стол свежепойманного лосося в подливке с добавлением рисового вина. Джингшен решил, что в Дэнлуне обязательно поест чего-нибудь горячего: например, супа с креветками: он часто слышал о нем от знакомых, которые посещали город.

Дожевав остатки рыбы и глотнув воды из глиняного сосуда, Джи стал наблюдать за людьми на корабле. На корме тихо напевал рулевой, молодой матрос волок доски и мотки веревок, двое торговцев о чем-то тихо переговаривались. Небо на востоке приобретало синий оттенок, кое-где, как искры от костра, высыпали звезды. День клонился к завершению. Все пассажиры были заняты своими делами, поболтать было не с кем, да и навязываться не хотелось, поэтому Джингшен спрыгнул с ящика и вернулся в свою каюту.

Он зажег фонарь, снял сапоги и лег на кровать. Ему было непривычно находиться в одиночестве. Днем на островах он всегда занимался какой-то работой: ловил рыбу, обрезал засохшие ветки, помогал жителям готовиться к ярмарке. По вечерам слушал истории наставницы и рисовал, а если приглашали приятели, уходил выпить вина на берегу.

Джи терпеть не мог скучать, поэтому, грустно вздохнув, он порылся в мешке и вытащил книгу. Изящные иероглифы на обложке сложились в название «Сказания об императоре Топазе». Это было самое популярное произведение во всей империи: его с удовольствием читали и дети, и взрослые. Книга состояла из двадцати глав, в которых рассказывалось о жизненном пути первого императора Шанлу. Автор привел в своем труде не только биографию императора, но и народные слухи и легенды, сопровождавшие его правление.

С обложки на Джингшена смотрел юноша с загадочной улыбкой и длинными бледно-голубыми волосами. На голове у него сверкала корона из кристаллов, а с пояса свисали нити драгоценных камней.

В детстве Джи мечтал стать похожим на Топаза. Первый император сумел объединить под своим началом четыре больших государства. Жители империи считали его легендарной личностью наравне с бессмертными. Происхождение же Топаза оставалось неизвестным. Он был сиротой из Куангву, которого усыновила аристократическая семья Тайксена.

Джингшен задумчиво пробегал взглядом описание коронации Топаза у Ирисового озера. На иллюстрации молодой человек преклонил колени посреди поляны с синими цветами в ожидании, когда ему на голову наденут блестящую корону. Скоро глаза Джи начали слипаться, и он перевернулся на бок, поморщившись из-за неприятного скрипа кровати под ним. Думая о мягких подушках, оставшихся в Обители, Джингшен под треск обшивки корабля провалился в беспокойный сон.

Ближе к утру его разбудили голоса и скрип досок над головой. Джингшен, открыв глаза, не сразу понял, где он и как здесь оказался, и только через несколько минут осознал, что он не в своей комнате в Обители. Ночью во сне рука у него свесилась с койки так, что его длинные пальцы касались пола. Подтянувшись, юноша встал и огляделся в поисках зеркала. Его нигде не было. Тогда он вытащил из мешка кинжал и, достав его из ножен, взглянул на свое отражение в отполированном лезвии. За ночь коса растрепалась, а челка вообще торчала как петушиный гребень. Джи пригладил ее и покрутил головой. Прядь справа от лица отросла до самого подбородка, и прическа выглядела неаккуратной. В левом ухе блестела золотая сережка, подаренная матерью. Серьги ей купил отец Джингшена, и, как бы Кси ни обвиняла его, она не снимала их до самой смерти.

Юноша закинул в рот несколько сушеных слив и вышел наружу. Стояла солнечная погода, но ветер усилился, и Джингшен набросил на плечи накидку. Весь день простояв на палубе, он случайно разговорился с торговцами. Они везли в Дэнлун жемчужные бусы и ароматические масла. Джингшен рассказал им, как сел не на тот корабль и мужчины посмотрели на него с недоумением, а один сказал, что нельзя быть таким рассеянным, на что Джи лишь пожал плечами. Может кого-нибудь замечание бы и обидело, но юноша знал, что у него есть не только недостатки, но и достоинства. Мало кто может похвастаться дарованным от природы здоровьем или способностью совершать хоть и простые, но настоящие магические действия. Джингшен пользовался этими навыками редко, не было необходимости, а заклинания отнимали много энергии. Бессмертные не старели, не болели и долго могли обойтись без еды — но все же они были людьми и могли уставать.

Вечером на горизонте показались очертания города между двумя высокими горами. Юноша не отрывал от них глаз, пока не увидел лес на каменистых склонах и легкий дымок, поднимающийся над горой Дракона. Это поразило его и заставило сердце забиться чаще. Джингшен и представить не мог, что горы такие большие и величественные.

Скоро корабль вошел в Жемчужный залив и причалил в гавани. Кругом стояли рыбацкие лодки, джонки и корабли с белыми холщовыми парусами. Впереди, слева от города, возвышалась гора Феникса, окутанная одеялом золотистых крон деревьев. Спустившись на деревянный помост, Джингшен с открытым ртом разглядывал здания Дэнлуна, видневшиеся позади порта. Дома были выше, чем на Туманных островах, где только пагода Ло Фэй была двухэтажной. Изогнутые крыши блестели в лучах заходящего солнца, тут и там зажигались алые, оранжевые и желтые фонари. Откуда-то сверху доносилось звучное женское пение. На террасах Джи увидел знакомые персиковые деревья — символы бессмертия и вечности, которые росли по всему югу страны.

Юноша радостно улыбнулся — он достиг первой точки своего путешествия! И хотя Джингшен собирался попасть в совсем другой город, Дэнлун очаровал его своим светом и шумными разговорами прохожих. Джи медленно шел по помосту, с любопытством наблюдая за работниками доков. Крепкие мужчины с закатанными до локтей рукавами переносили ящики, бегали за инструментами и громко перекрикивались. Внизу, под досками, слышался мерный плеск воды.

На выходе из порта стояли большие ворота, колонны которых украшала замысловатая резьба в виде рыб и морских растений. Джи прошел сквозь них и оказался посреди огромного рынка. Со всех сторон доносились голоса торговцев, каждый пытался переманить к себе покупателей:

— Свежая рыба! Лосось, окунь, карп, сибас, тунец!

— Морская соль! Сегодня два мешка по цене одного!

— Попробуйте спелые персики!

Горожане торопились, расталкивая друг друга и пару раз задев плечом Джингшена — он стоял столбом возле ворот, пораженный таким количеством людей. На Туманных островах тоже есть рынок, но даже по праздникам там не собиралось столько народу. И по размеру он уступал вдвое.

Джи бродил среди торговых рядов, с трудом пробираясь сквозь толпу. Сильно пахло копченой и жареной рыбой, и у него заурчало в животе. Он подошел к свободному торговцу, купил карпа в специях и, смакуя каждый кусок, обогнул лотки с фруктами и овощами. Некоторые горожане смотрели ему вслед. Цвет волос и их длина удивляли даже земляков Джингшена, знающих его много лет, и неудивительно, что статный рыжеволосый юноша привлекал внимание жителей Дэнлуна.

Дальше стояли крытые павильоны, из которых выплывали легкие клубы цветочных благовоний. Проходя мимо распахнутых дверей, Джингшен краем глаза заметил фарфоровые вазы и кувшины. Внутри несколько человек собрались возле высокого мужчины, с увлечением о чем-то рассказывающего.

Юноша вышел за пределы рынка и огляделся. Возле лестницы, ведущей к галерее с каменными фонарями по бокам, висела табличка с надписью «Чайный квартал». После острой рыбы сильно хотелось пить, и Джингшен не раздумывая зашагал между вереницами алых колонн в сторону освещенных домов. Из окон выглядывали танцовщицы в разноцветных шелковых халатах и с убранными шпильками в высокие прически волосами. Они обмахивались веерами и передавали друг другу полупрозрачные ткани. Прохожие улыбались им и весело смеялись в ответ на их кокетливые приветствия.

Вдруг Джингшен остановился, подумав, что нужно разыскать постоялый двор, где можно переночевать. Его мучила жажда, но найти ночлег было важнее. Посмотрев в дальний конец улицы, где стояла компания матросов, он наткнулся взглядом на еще одну табличку, но, как ни щурился, не мог прочитать надпись на таком большом расстоянии.

Джи перебросил мешок с затекшего плеча и пошел по направлению к вывеске, как вдруг из чайного дома справа услышал прекрасную мелодию. Звонкие и переливчатые звуки цитры так очаровывали, что Джингшен закрыл глаза и с головой погрузился в чудесную музыку. Она нарастала, ее быстрые и высокие ноты чередовались с медленными и более низкими, и юноше казалось, что мелодия выражает умиротворение, спокойствие и надежды исполнителя на счастливое будущее. Но иногда, словно в промежутке между струнами, проскальзывала легкая и светлая печаль. Джингшен подумал, что даже наставница не играла так эмоционально и вдохновляюще, как незнакомый музыкант.

Над дверью, откуда доносилась музыка, золотыми иероглифами было выведено «Чайный дом Хаохуа [8]». Карнизы двухэтажного здания были украшены пурпурными фонариками, свет которых в сумерках выглядел таинственным и манящим, а сквозь бумажные окна проступали расплывчатые фигуры посетителей.

Вмиг забыв о жажде и поиске ночлега, Джи уверенно толкнул дверь чайной. Внутри было тепло, маленькие светильники придавали стенам желтоватый оттенок. На подставках между столиками возвышались вазы с розовыми бегониями. Посетители держали в руках пиалы, от которых шел легкий пар. Воздух в помещении сладко пах травами и зажженными ароматическими палочками. Но больше всего Джи заинтересовало, что находится в дальней части зала, отгороженной ширмой с морским орнаментом, из-за которой доносились громкие звуки цитры.

Пока Джингшен разглядывал интерьер, к нему подошла служанка в платье с передником.

— Добрый вечер, молодой человек! — Женщина с любопытством скосила глаза на косу Джингшена, перекинутую на левое плечо. — Пойдемте со мной, я налью вам чая.

Джи неловко улыбнулся и последовал за ней в дальний конец зала. Женщина усадила его за свободный стол возле окна:

— Вы какой чай предпочитаете?

Джингшен, которого больше интересовал неизвестный музыкант, чем напитки, попросил служанку принести чай и суп с креветками. Когда она ушла, Джи, заглянув за ширму, наконец увидел исполнителя. Им оказался невысокий юноша, его кожа казалась очень бледной в приглушенном свете фонарей. На лоб ему спадали темные слегка волнистые пряди. На музыканте были широкие черные штаны, перевязанные поясом на талии, а длинные, до середины бедра, рукава серой рубашки с запа́хом колыхались, когда его тонкие пальцы перебирали струны. Юноша играл на обыкновенной цитре из клена, какую можно купить в любой музыкальной лавке Шанлу, но звуки из нее текли словно ручей, звенели словно зимний воздух и переливались словно шепот листьев в лесу.

Музыка стала более динамичной и жизнерадостной. Джи следил за движениями пальцев музыканта, и даже не заметил, что служанка принесла поднос с чайником и фарфоровыми пиалами и миской супа. Она заваривала чай, переливая и вспенивая его, чтобы привлечь внимание гостя, но, поняв, что это бесполезно, недовольно вздохнула и пошла обслуживать другой столик.

Джингшен слушал мелодию до тех пор, пока она не затихла. Когда отзвучала последняя нота, ему показалось, что он очнулся от сна. Джи поднялся, громко отодвинув стул, и протиснулся за ширму к юноше, который сидел на полу и еще не успел убрать свой инструмент.

— Ваша игра… Она просто потрясающая! — восхищенно воскликнул Джи, и музыкант с удивлением обернулся. — Никогда не слышал ничего прекраснее! — Джингшен приложил руку к сердцу, искренне расхваливая юношу. — Где вы этому научились?

Музыкант встал и, покраснев от смущения, внимательно посмотрел на Джингшена. Его широко распахнутые глаза выражали благодарность. Неуклюже поклонившись, он ответил тихим и мягким голосом:

— Спасибо, я рад, что вам понравилась моя игра. У меня нет учителя.

— Моя наставница хорошо играет на флейте и гучжэне [9], но ее исполнение так не впечатляет! — Джи не стал говорить, что, конечно, техника Ло Фэй более совершенна, но за четыреста лет любой бы довел свои навыки до идеала. — Вы выступаете здесь?

— Да, чаще всего.

— Мне бы хотелось послушать вас еще! — Джингшен довольно хлопнул в ладоши. — О, кстати, я забыл про чай, который заказал. Не хотите составить мне компанию? Я не выпью весь.

Музыкант на мгновение задумался и, кивнув, быстро убрал свой инструмент, освобождая площадку для выступлений.

Юноши сели друг напротив друга за столиком Джингшена. В чайнике оказался багряный чай с насыщенным ароматом, а рядом стояла порция супа с золотисто-молочным бульоном, за это время успевшего слегка остыть.

— Угощайтесь, — Джи протянул собеседнику пиалу. — Как вас зовут?

— Энлэй. — Музыкант взял чай и скромно опустил глаза.

— Красивое имя, — кивнул Джи. — А я Джингшен.

— Не видел вас здесь раньше. Вы не местный? — Энлэй скользнул взглядом по одежде и прическе Джи.

— Да, я с Туманных островов. Сегодня прибыл в город на корабле, который, я надеялся, доставит меня до Джучжи, что в Долине Камней, — он засмеялся. — Но я перепутал причалы!

— И что вы будете делать?

— Просто доберусь до Джучжи по суше, — пожал плечами Джи. — Придется идти через всю страну, но я выносливый, справлюсь. Пешком, на повозках — доберусь как-нибудь. — Он сделал глоток бодрящего кисло-сладкого чая. — Я отправился в путешествие, чтобы посмотреть мир и найти своего пропавшего отца. Еще я хочу научиться боевым искусствам — чувствую в себе склонность к этому. Правда, жителей островов защищать толком не от кого, — Джингшен улыбнулся. — Нас беспокоят только морские бесенята, эдакие проказники.

— Желаю вам удачи. В первый раз встречаю гостя с Туманных островов, — признался Энлэй. — Говорят, там очень спокойно.

— Это правда! У нас не так оживленно, как в Дэнлуне. Немноголюдно, тихо, все заняты своим делом. — Джи облокотился на стол и сказал с грустью: — Не хватает суеты. Зато красивая природа: туманы, лазурная вода, персиковые сады. О, и пшеничные поля! Когда солнечная погода, они сверкают словно золото.

— Как по мне, это прекрасно! — ответил Энлэй, вскинув брови так, что они почти исчезли за густой челкой. — Я был бы рад жить там. Не люблю многолюдные места. Единение с природой, гармония — это то, что я ищу как в жизни, так и в музыке.

— Значит, мы оба в поисках! — засмеялся Джингшен.

Юноши помолчали, делая медленные глотки из своих пиал. На улице стоял глубокий вечер, и посетители чайного дома уже начинали расходиться.

Джи краем глаза, чтобы не смущать, разглядывал Энлэя — худого миниатюрного юношу, с тонкой шеей и выпирающими ключицами. Несколько прядей у него на висках и у шеи закручивались не внутрь, а наружу, отчего волосы казались слегка растрепанными. Лицо еще хранило детские черты, а большие серые глаза смотрели доверчиво и печально, несмотря на то что весь облик музыканта выражал спокойствие и сдержанность.

— Вы упомянули о своей наставнице, — неожиданно сказал музыкант.

— А? — Джи очнулся, отвлекшись от разглядывания собеседника. — Да, моя наставница — Покровительница Ло Фэй.

Пиала Энлэя чуть не выскользнула у него из рук:

— Ло Фэй?! Та самая бессмертная, которой четыреста лет?!

— Ага, — довольно ухмыльнулся Джи. — Она обучает меня с самого моего рождения.

— Я слышал, что она правит островами, но не мог представить, что у нее есть ученики, — пробормотал Энлэй. — Это большая честь. Не каждый достоен брать уроки у бессмертных.

— Да? — Джингшен захлопал ресницами. — Тогда жители моей родины — самые достойные люди в Шанлу. Наставница много веков назад основала городскую школу, в которой обучает всех детей островов.

— Теперь я правда жалею, что не родился на Туманных островах. — Уголки губ Энлэя приподнялись в улыбке, но взгляд стал еще печальнее.

— А вы всю жизнь живете в Дэнлуне? — поинтересовался Джингшен.

— Нет, я из Анли. Здесь легче заработать… — Энлэй помрачнел, словно не хотел говорить на эту тему.

— Ясно, — кивнул Джингшен. За свою жизнь он научился понимать, когда не стоит о чем-то расспрашивать, а когда следует проявить настойчивость. — Ваша музыка достойна высших похвал! Когда можно будет послушать ее снова?

— Приходите сюда послезавтра. — Музыкант смущенно, но искренне улыбнулся. Он был очень рад, что кто-то наконец оценил его талант по достоинству.

Юноши говорили, пока на дне чайника не остались только засушенные цветы розы и гибискуса, и им показалось, что они знают друг друга уже очень давно. Чайная опустела. Последний гость сидел в углу зала и, откинувшись на резную спинку стула, допивал свой чай.

— Уже поздно, пора домой. — Энлэй встал, зашуршав складками штанов.

Только сейчас Джингшен вспомнил, что так и не нашел место для ночлега.

— Подождите! Вы не знаете, где здесь ближайшая гостиница? — спросил он.

Энлэй сосредоточенно нахмурился:

— В западном квартале. Почти все гостиницы находятся там.

— Мне что, нужно идти