Оглавление

Часть первая

Существует мнение, что первые маги были потомками Древних, которые явились в наш мир полторы тысячелетия назад. Некоторые маги разделяют данное мнение. Но я придерживаюсь иной точки зрения. Древние не принадлежали этому миру. Они не могли оставить потомство, поэтому поделились с людьми частью своей силы. Одарили тем, чем владели, не особо задумываясь, к каким последствиям это приведет.

Отрывок из книги Одрина Флавиля «Размышления о магии».

Глава 1. Поединок

В воздухе висели запахи земли и тлена. Голые ветви шипастых кустов сплетались по бокам в высокие стены. Под ногами шуршала сухая листва, а над головой чернела полоска звездного неба — безмолвного и ледяного.

Коридор изгибался, сворачивал и петлял, но дорога неизменно вела к единственной цели: круглой поляне посреди лабиринта и мраморному постаменту, на котором лежала раскрытая книга. Ее страницы слабо светились и переворачивались сами по себе.

Ш-у-у-у-х. Новая страница. Ш-у-у-х. Еще одна. Шух. Следующая.

С каждым поворотом на страницах книги возникали черные строки. Они тянулись плотной, причудливой вязью, а на свету отливали холодным металлическим блеском.

Шух. Шух-шух. С каждой секундой страницы листались быстрее. Строки превращались в неразборчивые черные полосы, а страницы — в размытое полотно. Свет лился все сильнее и ярче. Шух-шух-шух. Все скорее и скорее. Время утекало, и страницы подходили к концу…

— Нет! Остановись! Прекрати! Я не понимаю!

…Ив разбудил собственный стон. Она дернулась и открыла глаза. Шея и лоб взмокли от пота, влажная сорочка сбилась и прилипла к спине. Обрывки ночных сновидений все еще плясали перед глазами, и потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, где она. Горы. Цитадель. Ив судорожно вздохнула, изгоняя из горла застрявший крик, и откинулась на подушку. Опять кошмар. Странно, она ждала, что во снах будут приходить жуткие картины грядущего: пепел, огонь и разрушения. Но то, что являлось, оказалось намного страшнее: предчувствие неотвратимой беды и полная перед ней беспомощность. Абсолютное бессилие.

Ив натянула на плечи одеяло и повернулась на бок. В спальне было тихо и прохладно. За занавеской в предрассветной дымке светлело окно. Из полумрака осторожно проступали силуэты кресла и туалетного столика, в углу тенью громоздился сундук. Ив прикрыла глаза. Она до сих пор не понимала Силу, которую обрела, не говоря уже о том, как ей распоряжаться и управлять. И даже два месяца, проведенные в горах, среди наставников и магов, пока не слишком помогли.

Поместье Ив покинула в конце лета, сразу после праздника урожая. Первый месяц дома пролетел незаметно. Днем Ив училась писать картины и объезжала поля, а вечера проводила с братом. Они устраивались в гостиной перед камином с чашкой вечернего чая и говорили… говорили. Обсуждали прошлое и будущее. Спорили обо всем на свете и тут же приходили к согласию. Смеялись и вспоминали. Но вскоре радость от возвращения домой улеглась, и появилось оно: точащее тревожное чувство, которое требовало идти дальше — к знаниям и пониманию той беды, что притаилась в туманном грядущем.

Сон сбежал окончательно. Ив полежала, поворочалась с бока на бок, то и дело глядя на отступающий сумрак, и встала. Из кувшина она сполоснула лицо холодной водой, чтобы окончательно избавиться от теней сновидений, и переоделась в костюм для тренировок: плотные шерстяные штаны и строгую темно-синюю тунику, доходящую до середины бедра. Ненадолго Ив задержала взгляд на запястьях. Перламутрово-голубые руны на коже напоминали о том, кто она есть и какая ответственность возложена на ее плечи — за магов, а может, и за судьбу всего мира.

Ив собрала волосы в хвост, кинула быстрый взгляд в зеркало и вышла из спальни. В гостиной уютно потрескивали поленья в камине, а в кресле у огня дремала Велена. Услышав шаги, девочка зашевелилась.

— Госпожа?..

— Спи, — шепнула Ив. — Рано еще.

— Рано? — Велена сощурила глаза на светлый прямоугольник окна и мотнула головой. — Так рассвело уже, госпожа. Я сейчас. Завтрак? Прическу? Бумагу для писем?

Девочка выбралась из кресла, но Ив ее остановила:

— Нет, Велена, ничего не надо. Завтрак, письма… — все потом. Я на прогулку, хочется воздухом подышать. И прошу, перестань сторожить у меня перед дверью. У тебя же есть своя спальня, — Ив кивнула на противоположную дверь.

— А я и не сторожу, госпожа. Пришла дров подкинуть: холодно же тут, а потом случайно уснула.

— Случайно? Угу. И в который раз? Ладно, отдыхай. Я скоро вернусь.

Велена пробурчала что-то под нос, но подобрала с кресла шаль и поплелась в свою комнату. Тему «кошмаров госпожи» они старательно обходили молчанием, но эта недосказанность всегда повисала в воздухе, словно дымный шлейф от свечи. Ив накинула на плечи меховой плащ с капюшоном и толкнула дверь в коридор.

Внутри цитадель поражала своим размахом не менее, чем снаружи. Высокие своды возносились на несколько этажей вверх, где кутались в густой сумрак. Стрельчатые витражные окна выстраивались в два, а то и в три ряда. Изящная лепнина оплетала арки бесконечно длинных галерей. На полу всеми гранями сверкала мозаика. И всюду блестел мрамор. Однако этот размах и величие скорее угнетали, чем вызывали восторг. Темные своды, казалось, давили прямо на плечи, грозя под собой погрести, хитрое переплетение проходов, лестниц и галерей сбивало с толку, а богатое убранство скрадывали саваны вездесущих теней и лабиринты книжных стеллажей. Единственным местом, где можно было почувствовать себя почти что привычно, были жилые комнаты на четвертом этаже. Прежде они отводились для слуг, поэтому только там потолки не улетали в поднебесную высь, а скромность комнат умеряла их размеры.

Ив спустилась по башенной винтовой лестнице на второй этаж, миновала череду анфилад и коридоров, раскрашенных бликами от витражей, и оказалась в малом читальном зале возле главной библиотеки. У небольшого алькова она ненадолго задержалась. Там на постаменте стояла шкатулка, окруженная стеной из защитных заклятий. Крышка шкатулки была приоткрыта, и внутри мягко светились руны. «Теряя обретать». Еще одно напоминание о том, кто она такая и что любая ошибка будет представлять опасность не только для нее. Ив судорожно втянула воздух и поспешила дальше: мимо балконных дверей, вниз по лестнице и через боковой проход во двор.

В небе разливалась заря. Алые отсветы плыли по краю горизонта, а лучи встающего солнца искрились на снежных макушках гор. Отсюда было не видно, но чуть ниже, в долине у реки, где осенние леса успели переодеться в багрянец и золото, возводился поселок магов. Некоторые дома были уже построены и заселены. Открывались лавки и мастерские, мостились дороги, оживала торговля. Сооружать защитные стены и рвы в поселке не стали. Маги отказались от жизни в пустыне, но ее вольный дух предпочли сохранить.

Утренняя прохлада бодрила. Под ногами на камнях похрустывал иней. Тропинка огибала площадь, ныряла в глубь пихтовой аллеи, далее спускалась во дворики ярусом ниже и по кругу возвращалась обратно к площади и аллее. Ив шагала в тишине, вдыхая свежий, пропитанный хвоей воздух. Это был самый действенный способ избавиться от дурных мыслей и страшных снов. Пока тело работало, голова отдыхала.

Первый круг Ив миновала быстро, на втором замедлила шаг, а на третьем и вовсе перестала себя подгонять и начала просто наслаждаться прогулкой. Ноги приятно гудели. Изо рта вырывались облачка пара. Под меховым плащом было почти жарко. Зато голова очистилась и мысли стали ясными, как купол лазурного неба. Хорошо!

Ив вынырнула из аллеи и направилась к цитадели, но замерла. На площади перед широкой лестницей, под тенью могучего клена, кружила одинокая фигура. Днем тут обычно тренировались маги: по периметру площади стояли скамейки для зрителей, а на стойке рядками лежали учебные посохи. Но в такую рань не приходил никто. Никто, кроме Даниеля.

Ив затаила дыхание — до того это было красиво. Все движения Даниеля были выверенными и неспешными. Шаг, разворот — и посох проплывает над головой. Под рубашкой напрягаются мышцы — и скользящее движение вбок. Посох огибает тело, перетекая из одной руки в другую. Снова шаг и поворот. Никакой резкости или пылкости, которую демонстрируют молодые бойцы на разминке. Только плавность и грациозность танцора.

Даниель крутанул посох в руке, завершил разворот и оглянулся.

— Хочешь потренироваться?

Ив вздрогнула от неожиданности. Она так и не привыкла к той легкости, с какой маги ощущали ее присутствие. Вернее, присутствие ее Силы. Ив скользнула рукой по волосам, поправляя растрепавшиеся пряди, и шагнула вперед.

— Предлагаешь поединок?

Даниель вздернул бровь.

— А ты готова сразиться со мной?

Разумеется, нет. В учебной схватке против опытного бойца ей не продержаться и полминуты. Весь последний месяц Каллен обучал ее навыкам боя, но пока лучшими результатами были мозоли на руках да синяки на плечах.

— Я готова попробовать, — ответила Ив.

— Звучит как угроза, — усмехнулся Даниель и качнул головой. — Вообще-то я предлагал тебе тренировку в магии, а не в бою. Но если ты готова попробовать…

— Звучит как вызов, — улыбнулась Ив. — Я принимаю.

Она бросила на скамейку свой плащ. Взяла со стойки простой ученический посох и встала напротив Даниеля.

— Какие правила?

— Бой до первого касания земли любой частью тела, кроме ног. Согласна?

— Идет.

— Разомнешься?

Ив сделала несколько упражнений на растяжку и разогрев мышц и встала в боевую стойку: правая нога чуть впереди, посох горизонтально прижат к груди.

— Начнем?

— Начнем, — кивнул Даниель.

Они медленно закружили друг против друга. Превосходство Даниеля было неоспоримым: он был выше, крепче и сильнее. Силой его не победить. Бой надо вести хитростью и использовать обманные приемы. Цель — запутать противника и заставить потерять равновесие. Обойти в скорости и маневрах.

Ив прокручивала в голове все наставления Каллена.

«Не следи за движениями соперника. Чувствуй их».

«Учись предугадывать намерения соперника по его глазам, положению тела».

«Думай не о защите, а об ответном ударе. Выискивай слабые места и возможности для атаки».

«Чтобы эффективно сражаться, надо увидеть в противнике врага».

Ив отлично все помнила, только вот… в Даниеле она не видела врага. Видела точеные черты лица, черные волнистые волосы, аккуратную бородку, которую он совсем недавно начал отращивать и которая так эффектно подчеркивала его волевой подбородок, а еще глаза — карие восхитительные глаза…

Ив запнулась и чуть не пропустила удар. Повернула посох, защищаясь, и ушла в сторону. Медленно, слишком медленно. До чего же слабое и непослушное тело, задубевшие ноги и негибкие кисти. Ив отбросила все мысли и ринулась в атаку. Звякнув, посохи скрестились, и Ив еле увернулась от ответного выпада. Отскочила назад и снова замахнулась. Даниель вильнул вправо, пригнулся и тенью скользнул ей за спину. Кончик посоха толкнул Ив между лопаток.

— Осторожнее, Ив, — предупредил Даниель. — Противник не всегда будет стоять прямо перед тобой.

Ив резко развернулась. Сделала обманный бросок влево и присела, подсекая ноги Даниеля. Тот, однако, не попался на уловку и отбил удар сапогом. Посох дернулся и чудом не выпал из рук. Запястье пронзила боль, мышцы свело, но Ив не собиралась так просто сдаваться. Выпрямилась и замахнулась. И опять мимо — Даниель отскочил, и посох рассек воздух. Последовал короткий каскад выпадов и уклонений. Даниель пропускал посох возле груди, приседал и уворачивался. Движения Ив стали хаотичными. Посох метался из стороны в сторону без цели и смысла. Стоило признать — в бою Даниель был великолепен.

Ив постаралась успокоить дыхание и бурлящую в жилах кровь и снова приняла боевую стойку. Нужно было подумать, собраться с мыслями. Бесполезно просто размахивать посохом и впустую расходовать силы, действовать надо наверняка.

Они двинулись по кругу. Ив вращала посох и неторопливо поворачивалась спиной к солнцу, поджидая нужный момент. И, наконец, он настал. Солнце ударило в глаза Даниелю, вынуждая прищуриться. Ив сделала ложный выпад влево и тут же замахнулась на незащищенный бок справа. Даниель успел отразить атаку, но резкое движение заставило его потерять равновесие и заскользить на мерзлых камнях. Ив занесла посох, чтобы нанести решающий удар. Неожиданно Даниель упал на колени, пропустив посох над головой, и сделал подсечку. Земля ушла у Ив из-под ног. Она взмахнула руками, выпуская посох, и зажмурилась в ожидании удара…

Однако его не последовало. О брусчатку одиноко звякнул посох, но Ив не упала. Она открыла глаза и увидела, что висит в воздухе над самой землей, а вокруг клубится, искрится магия, создавая силовое поле.

— Каллен бы дал мне упасть, — выдохнула Ив с досадой. — Я проиграла.

— «Когда падаешь, учишься вставать». О да, я помню все присказки Каллена. Только я не Каллен и не дал бы тебе упасть. Как видишь, из меня вышел бы плохой учитель, — Даниель протянул ей руку, помогая встать на ноги, и убрал силовое поле. — И ты не проиграла.

— Даниель, я проиграла еще в самом начале, — возразила Ив. — Когда пропустила удар в спину.

— Во-первых, не в моих правилах бить в спину. Я лишь хотел показать, что не все и не всегда сражаются честно. А во-вторых, правила гласили, что для проигрыша необходимо коснуться земли, а ты ее не коснулась.

— Только благодаря магии. Ты мне подыграл.

— Нет, я восстановил справедливость. Наши силы изначально были не равны. Для победы я применил грубую силу, что с моей стороны было нечестно.

— Так в этом и состоит суть поединка: побеждает сильнейший.

— Не всегда. Иногда исход поединка решает не сила. Ты ведь не ставила на свою силу, но сражалась и чуть меня не подловила.

— Чуть — нельзя назвать результатом. По факту я проиграла.

— А на мой взгляд, победила. «Победа, одержанная силой, подчас равносильна поражению». Разве не это ты мне все время пыталась внушить?

— Это, — согласилась Ив.

Даниель все еще держал ее за руку. Его ладонь была сильной, мозолистой и очень теплой. Ив смотрела ему в глаза, а по коже бежали мурашки, щекочущие и такие приятные.

— Ладно, — сказал Даниель. — Сойдемся на ничьей.

Он отпустил ее ладонь, но на коже все равно осталось это странное щекочущее ощущение. Даниель подобрал упавший посох и вместе со своим положил на стойку.

— А как у тебя дела с магией? — спросил он. — Успехи есть?

Ив поморщилась.

— А что за последнее время ты бы назвал успехами?

Судя по лицу Даниеля — ничего, что было неудивительно, особенно, если вспомнить их последние тренировки. На первой из окон вылетели все стекла, когда она начала запитывать силой защитные руны. По счастью, тренировка проходила в отдельной мастерской вне стен цитадели, и нанесенный ущерб был сравнительно невелик. А на второй, когда она плела согревающие чары, в цитадели потухли все огни, даже магическое пламя в уличных чашах. Магия вела себя нестабильно и срабатывала случайно, а зачастую и вовсе не срабатывала.

— Ты слишком строга к себе, — сказал Даниель. — Все мы учились контролю над магией — кто-то дольше, а кто-то быстрее. Моя сила пробудилась, когда мне было пять лет, и с тех пор я непрерывно тренировался. Почти шестнадцать лет, Ив. У меня были годы, чтобы овладеть магией. Ты же владеешь Силой меньше пяти месяцев. Дай себе время.

— Возможно, как раз времени у меня уже нет, — прошептала Ив.

— Даниель! — голос донесся с балкона, который нависал над входом в цитадель.

Там стояла Мира в легкой пустынной тунике. Плечи девушки укрывала меховая накидка. Собранные на затылке каштановые волосы блестели на солнце, на щеках сиял легкий румянец. И как только она умудряется всегда так хорошо выглядеть?

— Я кое-что нашла. Это важно. Приходите, я буду в малом библиотечном зале.

Даниель кивнул и повернулся к Ив.

— Отложим тренировку. Мне надо переодеться, а потом встретимся в малом зале. Узнаем, что такого важного отыскала Мира.

Даниель зашагал к горячим источникам, а Ив отправилась в свою комнату, чтобы переодеться. И заодно поправить прическу.

Глава 2. Вопросы

Малый библиотечный зал лишь назывался малым. При желании в нем бы с легкостью разместилась целая улица. Высокие потолки здесь, как и везде, взмывали ввысь и терялись во мраке. Из ряда стрельчатых окон в проход падали столпы света, приглушенного желтым витражным стеклом. Массивные столы из красного дерева и чайные столики с креслами чередовались с книжными стеллажами, которые делили зал на условные комнаты. Стены украшали темные панели из дуба, пол покрывал серый шлифованный камень. Все было обустроено так, чтобы ничто не отвлекало от чтения.

Мира занимала уютный альков у окна в дальнем конце зала. На одной стороне стола лежали стопочки книг, на другой половине был накрыт завтрак. Над глиняным чайником клубился пар, разносивший по проходу аромат спелой облепихи. Тарелки заполняла выпечка: сладкие булочки с корицей, пирожки с грибами, медовые лепешки и ореховые печенья. Даниель уже сидел за столом с чашкой чая в руке и заглядывал в книгу, которую Мира держала у себя на коленях. Вместе они смотрелись так… гармонично. Почти как семейная пара. Ив до сих пор не понимала, какие у них отношения. Они всегда вели себя как близкие родственники: могли запросто взяться за руки или друг друга обнять. Все еще друзья? Или уже что-то другое?..

— Ив, присоединяйся, — позвал Даниель. — Я попросил принести сюда завтрак, чтобы сберечь нам всем время. Ты еще, надеюсь, не ела?

— Нет, не ела. Спасибо.

Ив села в кресло напротив Даниеля, и Мира взмахнула рукой, создавая купол тишины. Воздух вокруг стола заискрился, и по периметру засияла радужная сфера, которая защищала разговор от подслушивания.

— Мира читала мне одну из легенд, — заговорил Даниель, когда Ив налила себе чай и захрустела имбирным печеньем. — И в ней упоминается Книга судеб.

— Верно, — подхватила Мира. — В легенде говорится, что Древние после своего прихода даровали людям магию, а вместе с ней еще одну: тайную, более сильную и могущественную. Речь тут идет о Книге судеб. Тайной ее называли, поскольку для ее получения требовалось провести особый ритуал — имеется в виду ритуал передачи Книги судеб от Хранителя к Избраннику. В самой легенде нет ничего необычного, но кое-что меня заинтересовало, а именно — Древние. Вернее, то, почему они решили разделить магию на две части. И ответ я нашла в «Сказании о Древних».

Мира взяла из рук Даниеля чашку с чаем и сделала глоток. Это вышло настолько естественно, словно так и нужно пить чай — пользуясь одной чашкой. Интересно, это какой-то пустынный обычай или Мира таким образом заявляла свои права на Даниеля?

— В Сказании говорится, что свои силы Древние черпали из некого Источника. Но люди, получив магию, не обрели эту связь, и их магия стала слабеть. Поэтому был создан другой, обходной путь к магии Древних — Книга судеб. Возможно, Древние создавали ее для себя, но в итоге она попала к людям.

— И что это значит? — нахмурилась Ив.

— Это значит, — пояснила Мира, — что ты владеешь не просто магией. Ты владеешь силой Древних в чистом, неизменном виде. И, к сожалению, ни один из ныне живущих магов не научит тебя ей пользоваться, поскольку ключ к пониманию заложен в тебе. Только ты связана с Источником Древних. Иначе говоря, у тебя, в отличие от нас, есть крылья, и только ты можешь понять, как их использовать для полета.

— И как же я это пойму?

— Ну а как это понимают птицы? Машут крыльями и летят.

Лицо Миры оставалось серьезным, но глаза улыбались. Что это? Такой особый пустынный юмор?

— Подожди, Мира, — вмешался Даниель. — О том, что магия Ив работает как-то иначе, мы знали и раньше. Что еще нам дает твоя информация?

— Древние, Даниель. Дре-вни-е, — пропела Мира. — Они обладали неограниченными возможностями. Могли перемещаться между мирами. Владели недоступной нам магией. И все это теперь находится в ней, — Мира ткнула рукой в сторону Ив.

Даниель задумчиво потер бородку.

— Древние, — протянул он. — О них слишком мало сведений, Мира. Нам до сих пор неизвестно, кем они были, откуда пришли и существовали ли вообще. Что мы можем знать наверняка? Я читал свитки. Те, что недавно прибыли с Вольных островов. В них говорится, что Книга судеб усиливает способности мага. К примеру, Альшам. Как мы выяснили, он был сновидцем, и это помогало ему заглядывать в будущее. Но может ли то же самое делать Ив? Вот в чем вопрос.

— Мой ответ: да. У нее не было способностей, усиливать нечего, но тем не менее она обладает магией.

— А как же Альшам?

— Да, он был сновидцем, и совершенно естественно, что он развивал уже имеющийся талант.

— Ну а свитки?

— Свитки могут быть не точны. Либо говорить то, что кому-то выгодно.

— Политические игры Вольных островов? — пробормотал Даниель. — Да, такой вариант исключать не стоит, — он отобрал у Миры свою чашку и допил чай. — Ну а ты, Ив? Что думаешь ты?

— Я? — Ив со вздохом опустила глаза. Она еще помнила то безграничное могущество, ту пьянящую власть, которую ощущала в момент получения Силы. Тогда она была не просто Повелительницей огненных бурь. Тогда она и впрямь могла повелевать миром. — Думаю, Мира права. Если бы Книга судеб только и делала, что усиливала магические способности, то я не владела бы магией. А я владею. Правда, это не приближает меня к пониманию того, как ей управлять.

— Ничего, — качнул головой Даниель. — Мы продолжим поиски и отыщем ответы.

Ив хотела сказать, что это бесполезно, в библиотеке ответов нет, но поняла, что такие слова расстроят Даниеля, и промолчала.

В проходе послышались шаги, и в альков заглянул Каллен. Частые визиты во дворец и звание мастера защиты обязывали его выглядеть безупречно. На нем был строгий темный камзол с неброской вышивкой, узкие штаны и натертые до блеска сапоги. Черные волосы, заплетенные в косицы, были собраны в хвост, а короткая бородка — аккуратно подстрижена. К простым пустынным одеждам он теперь возвращался лишь на тренировках.

— Доброе утро. Секретничаете? В такую рань?

Мира взмахнула рукой, убирая купол тишины.

— Доброе утро, папа. Мы завтракаем. Присоединишься?

— Нет, Миррая, спасибо, — Каллен кивнул Ив и Даниелю. — Я бы вас не прерывал, но совсем скоро начнется заседание Совета магов. Многие уже прибывают.

— Вот проклятье, — пробормотал Даниель и встал. — Прости, Каллен. Я не заметил, как пролетело время. Пойдем. Открытые заседания — это всегда головная боль, — он обернулся. — На ваше присутствие я также рассчитываю. А об остальном… мы позже договорим.

Даниель зашагал с Калленом к выходу. Мира тоже поднялась, одернув юбку.

— Мира, подожди, — остановила ее Ив.

Она бы предпочла поговорить под куполом тишины, но собственная магия была нестабильной, а Миру просить не хотелось. Между ними и без того сложились странные отношения. Ив даже не знала, как их назвать. Подругами они так и не стали, но и как соперницы себя не вели. Взаимный нейтралитет? Пожалуй, это определение подходило лучше всего.

— Я хотела спросить. Ты что-нибудь узнала… про то, о чем я просила?

Мира помедлила. Затем снова откинулась в кресле.

— Я не нашла места с названием Танжирин, если ты об этом. Но мне попалось упоминание места с названием Тан-Айрин.

— Одно и то же название на разных диалектах?

— Да, похоже на то. Тан-Айрин — горское произношение, и это слово я нашла как раз в горских преданиях.

Ив почувствовала, как в груди взволнованно затрепетало сердце.

— И где находится это место?

— Боюсь, ответ тебе не понравится.

— Говори.

— Ладно. Тан-Айрин описан, как город в небесах, где живут боги и огненные духи. Иногда духи спускаются на землю и дают людям советы, а в остальное время парят в облаках и созерцают землю, — Мира выдержала долгую паузу и закатила глаза. — Прости, Ив, но это звучит как сказка. Как чья-то фантазия, выдумка. В реальности такое место попросту не существует.

— О Книге судеб говорили так же, — возразила Ив. Она, разумеется, тоже не верила в небесные города и огненных духов, но все же… Было это щекочущее «все же», которое не желало уходить. Какое-то особое, острое предчувствие.

Мира прищурила глаза и пытливо посмотрела из-под ресниц.

— Ты что-то задумала, верно? Что ты собираешься делать?

— Махать крыльями и лететь, — усмехнулась Ив. — Мне нужны ответы, Мира, и я их буду искать.

Мира вздохнула:

— Понятно. Ты все уже решила. А он знает? Ты ему сказала? Разумеется, нет. Только не перекладывай это на мои плечи. Я не хочу объяснять…

— Я и не собиралась. Я все ему объясню. Сегодня, — Ив встала. — Пойдем. Нам лучше не опаздывать.

***

Зал заседаний Совета магов располагался в овальной комнате. Всю ее дальнюю стену занимал выпуклый витражный эркер, который в утренние часы давал много света. В центре комнаты стоял круглый стол из темного дуба, окруженный двадцатью пятью креслами, — ровно столько магистров вместе с главой входило в обновленный состав Совета. На галерее уровнем выше и внизу вдоль стен отводились места для приглашенных гостей и зрителей, допущенных на открытое заседание. В основном это были не вошедшие в Совет маги, представители местной знати и придворные секретари.

Когда Ив вошла, зал был полон людей. В глазах рябило от дорогих одежд, воздух гудел от нестройного бормотания. Ив пробралась сквозь толпу и следом за Мирой поднялась на галерею. Сверху был виден весь зал. Магистры уже расселись по местам, не хватало лишь Ксандера. Окончательно покинуть Совет магов он не решился, но своим явным пренебрежением демонстрировал свое отношение к новым порядкам. Главу Совета отныне назначал не король, а выбирал сам Совет. На первый пятилетний срок избрали Даниеля. Только ему в равной мере доверяли маги как старого состава, так и нового.

Даниель на почетном месте главы поднял руку, призывая к молчанию, и гомон голосов начал затихать. Гости, собравшиеся на галерее и вокруг стола, повернулись к магистрам. Писцы за столами у окна расправили бумаги и обмакнули перья в чернила.

— Уважаемые магистры и гости, — заговорил Даниель в тишине, — приветствую вас на открытом заседании Совета магов. Полагаю, мы можем начинать… или же нам стоит подождать Ксандера?

В кресле рядом пошевелилась Тиена, протягивая опечатанный свиток.

— Ксандер просил передать свои нижайшие извинения, но из-за дел государственной важности он не сможет присутствовать на нынешнем заседании, — Тиена немного выждала, чтобы до всех дошел смысл сказанного: Ксандер по-прежнему оставался советником короля, поэтому его дела, как и он сам, были важнее Совета. Затем добавила: — Свой голос он оставил мне.

Свиток из рук Тиены перекочевал к Даниелю. Он заглянул в документ и кивнул.

— Хорошо, тогда приступим. Объявляю заседание Совета магов открытым. Начнем с рассмотрения вопросов…

Ив слушала краем уха: на открытых заседаниях редко обсуждалось что-то по-настоящему важное. Вместо этого она разглядывала лица присутствующих. Где затаилась опасность? От кого исходила угроза? В чьих мыслях зрели темные планы?

Вот Леонар и Лорель. Маг откровенно скучал: подпер кулаком щеку и катал по столу шарик из бумаги. Лорель слушала с большим вниманием, но без особого интереса.

Вот Рения хмурит брови. Ее пальцы выбивали по столу нетерпеливую дробь — обсуждение законов и правил явно не то, на что она рассчитывала, когда вступала в Совет.

Вот Каллен сурово взирает на лордов из-под бровей. Впрочем, по его лицу никогда не поймешь, доволен он или нет.

Вот Сибил и Карин. Они стояли не вместе, но на одной стороне галереи. Обе они отказались от права войти в Совет. Что это? Дружеская солидарность? Или отголосок прежней вражды? Сибил всегда будет на стороне короля, а Карин… Она приняла условия короля, но смирилась ли с отсутствием выбора и свободы?

Вот лорды за спинами магистров внимают каждому слову, над бумагами мелькают перья секретарей.

Вот шепчутся братья Дарин и Мальтус — представители молодого поколения магов, прожившие всю жизнь в пустыне. Что они обсуждают? Как прежде проходили собрания в Пыльных пустошах или что-то иное? Что, если они не одобряли решения старших и мечтали о прежней свободе? Всегда кто-то будет «за», а кто-то «против»…

Ив поймала взгляд Ирис и улыбнулась подруге.

Нет, так искать бесполезно. Угроза может исходить откуда угодно. Зреть в голове Ксандера. Расцветать в стенах дворца. На королевских советах. У границ королевства. Как понять, кто строит планы и плетет интриги? Как определить? Или она ищет врагов там, где их нет? Почему Сила молчит? Почему не помогает? Или же она говорит, а Ив ее просто не слышит? Как узнать? Как?..

От бесконечных вопросов раскалывалась голова, тревога змеей скользила в груди. Ив прикрыла глаза и прислушалась к обсуждению.

«…проходы через горные перевалы защищены магией. Чары сдерживают…»

«…да, последние донесения говорят, что набеги со стороны Расколотых королевств почти прекратились. Остаются тайные тропы, пещерные проходы, но…»

«…король благосклонен, и принц Робер целиком и полностью поддерживает начинания магов. Особенно его заинтересовала возможность создания защитных браслетов для гвардейцев…»

«…поселок в долине частично построен. Некоторые семьи въехали в новые дома, и мы готовы принять всех желающих. Нерешенных вопросов еще много, но мы для того и собрались, чтобы искать компромиссы…»

«…и раз вопрос коснулся компромиссов, то давайте поговорим о налогах. Лорд Вернон не до конца понимает, как обстоит дело…»

— Интересный вопрос, — подхватил тему Даниель. — А что по этому поводу думает леди Стаут?

Услышав свое имя, Ив вздрогнула и открыла глаза. Все взгляды были обращены в ее сторону. Даниель, подняв голову, ждал ответа. Ив растерянно заморгала: а в чем, собственно, заключался вопрос?

Мира дернула ее за рукав и сердито зашептала сквозь зубы:

— Даниель спрашивает тебя о налогах с поселка: кому маги должны платить?

Ив с благодарностью взмахнула ресницами и прочистила горло. Да, вопрос действительно был интересным. Прежде маги не строили поселений на землях Великих лордов и, следовательно, не платили им налогов. А как поступить теперь?

— Что скажешь, Ив? — снова спросил Даниель.

— Что ж, — начала она, — все последние столетия маги работали и жили там, где считали нужным, и за это право платили налог напрямую в казну короля. Так было всегда. Будет справедливо, если все останется как прежде. В поселке маги будут зарабатывать своей магией, а не землями или имуществом лорда. Следовательно, и платить за это право они должны в казну короля. Лорд Вернон, в свою очередь, сможет получать доходы от путников и торговцев, которые в скором времени обязательно потянутся в поселок на заработки или за помощью магов. И таким образом его интересы тоже будут удовлетворены.

Даниель с улыбкой кивнул и повернулся к пожилому вельможе в алом камзоле:

— Господин Астин, такой ответ устроит вашего лорда?

— Я передам ответ лорду Вернону, — поклонился тот. — Полагаю, устроит.

— Хорошо. Переходим к следующему вопросу…

— Умный ход, — Мира придвинулась ближе, и ее дыхание защекотало ухо. — Напомнить лорду об интересах короля и тем самым умерить его притязания. Ты хорошо разбираешься в законах. И в лордах.

— Я дочь Великого лорда, — напомнила Ив. — Я обязана разбираться в законах. И в лордах.

— Тогда почему ты отказалась от места в Совете? Ты бы неплохо смотрелась в одном из тех кресел.

— Мне там не место.

— Верно. Ты выбрала себе другую роль: стоять на вершине холма и смотреть, как по склону стекают потревоженные тобой песчинки.

Ив вздрогнула. В словах Миры не звучало насмешки или упрека. Только чистая правда. Истина, которая не давала спать по ночам и сжимала сердце от тревоги.

— Не думай, что это приятно: просто стоять и смотреть, — хрипло ответила Ив. «И не знать, какие будут последствия», — добавила она про себя.

— Я так и не думаю. По правде, я считаю, что настоящая причина твоего отказа заключалась в другом. Ты не хотела соперничать с Даниелем. Боялась его затмить и потому специально отошла в сторону. Со своей Силой ты поступаешь так же?

Ив резко обернулась, заставив Миру отпрянуть на шаг.

— Все думают, что я притворяюсь слабой? Чтобы не затмевать Даниеля?

Мира повела плечом.

— Думают, что ты намеренно не хочешь демонстрировать свою Силу. Или боишься.

— И Даниель тоже?

Мира опустила ресницы и с неохотой качнула головой.

— Он тебе верит.

— А ты — нет?

— Разве имеет значение, во что верю я?

Мира с вызовом сверкнула глазами, и Ив отвернулась, не зная, что сказать. Не зная, что хуже: чтобы все считали, что она притворяется слабой, или такой на самом деле быть.

Скрип кресел и гомон голосов ознаменовали конец заседания. Придворные секретари складывали перья и исписанные листы бумаги — документы уже сегодня лягут на стол короля. Гости спускались с галереи и струйкой вытекали за двери, следом выходили магистры. Ив поискала глазами Ирис: кто-то перехватил ее у стола и потащил в гущу толпы и дальше за двери. Перед заседанием у них не получилось встретиться и поговорить, и, похоже, уже не получится. В последнее время чародейка была сильно занята как в своей лавке, так по поручениям Совета. А мимолетные встречи особо не располагали к откровенности.

Ив дождалась, когда людской поток поредеет, и направилась к лестнице.

— Тебя преследуют сны, — слова поймали Ив на последней ступеньке. Из-за стола встала Тиена и неторопливо зашагала навстречу. — Тебе снятся лабиринты и вопросы, на которые ты не находишь ответов. Я права? Порой я вижу во снах отголоски твоих видений.

Ив молча наблюдала за кошачьей грацией чародейки, за плавной поступью, за изящным наклоном головы. В глубине выразительных карих глаз тлела искорка интереса. Тиена приблизилась к лестнице и остановилась:

— Мир снов полон загадок. И полон ответов. Правда, получить эти ответы может лишь тот, кто умеет задавать правильные вопросы.

— Ты предлагаешь мне свою помощь, Тиена? — спросила Ив и постаралась погасить вспыхнувшую в душе надежду. Тиена явно с ней просто играла. — Хочешь заглянуть в мои сны и дать мне ответы?

— Нет, — Тиена качнула короткими волосами. — Нет-нет-нет. В твои сны я ни что не пойду. Ни за какие блага мира. Да и не помощь сновидца тебе нужна. Ответы на твои вопросы лежат гораздо глубже снов — на границе времен. А мне туда путь закрыт.

— Тогда чего ты хочешь, Тиена? — устало вздохнула Ив. — Или лучше спросить: чего хочет от меня Ксандер?

Тиена вздернула бровь:

— Ладно. Если хочешь говорить прямо, то я не стану ходить кругами. Ксандер своих желаний не скрывает. Он хочет лишь одного: понимать, насколько ты опасна. Для него и не только.

— Ах да, — улыбнулась Ив. — Повелительница огненных бурь. Можешь передать Ксандеру, что я опасна лишь тем, кто угрожает мне и моим близким. Всем прочим беспокоиться не о чем.

— Сколько уверенности, — цокнула языком Тиена. — Правда, этой уверенности я не чувствовала в твоих снах. Там один страх и сомнения. Обычно это говорит об отсутствии контроля. А то, что не поддается контролю, — опасно. Всегда.

— Я не представляю опасности, — отчеканила Ив. — Прости, Тиена, но у меня есть дела.

Она сошла со ступеньки и зашагала к дверям.

— Он тебе пишет?

Вопрос заставил Ив остановиться. Она оглянулась, чтобы спросить, о ком идет речь, но потом поняла.

— Нет, Джей мне не пишет, — покачала она головой. И тут ее осенило. — А тебе он писал?

В глазах Тиены сверкнул огонек торжества:

— Всего один раз. Но могу тебя успокоить: там не было любовных признаний.

Ив шумно втянула воздух, борясь с сильным желанием схватить Тиену за плечи и вытрясти все, что та знала.

— И… — у Ив перехватило горло, — как у него дела?

— Жив, здоров. Думаю, это главное, а все прочее… — Тиена пожала плечами. — Он всегда умел выкручиваться из любых ситуаций, как бы жизнь его не мотала.

— А…

— Нет. О тебе он не упоминал и передавать ничего не просил.

Ив рассеянно кивнула.

— Спасибо, что поделилась. Я рада, что у Джея все хорошо.

— А ты… — Тиена прикрыла ресницами глаза, стараясь скрыть любопытство. — Ты ощущаешь его присутствие? Как Хранителя?

Ив не знала, что должна ощущать. Да и должна ли?

— Нет. Если между нами и есть какая-то магическая связь, то я ее не замечаю, — она повернулась к двери, мечтая наконец остаться в одиночестве. — Тиена, прости, но мне надо идти.

В комнатах Велены не было. Девочка, видимо, убежала на кухню, где обычно болтала с кухарками. В гостиной Ив раздвинула занавески, и свет упал на укрытый тканью мольберт. Портрет был почти завершен, оставалось лишь подобрать задний фон. Темный бы оттенил светлые волосы и лицо, но смотрелся бы мрачно, а все прочие цвета казались либо чересчур яркими, либо слишком блеклыми.

Ив откинула ткань с мольберта и посмотрела на знакомое до мельчайших черточек лицо. На портрете Джей был изображен не как на карандашном наброске: с лукавой улыбкой и хитринкой в глазах. Ив запечатлела его таким, каким запомнила в их последнюю встречу: с серьезным лицом и слегка задумчивым взглядом. Глаза ей особенно удались — они были словно живые и, казалось, могли заглянуть прямо в душу.

Ив снова накинула ткань на мольберт. На самом деле она знала, каким должен быть фон: пестрым, как лоскутное одеяло, со светлыми и темными пятнами, как и сама жизнь Джея. Она не могла закончить картину совсем по другой причине. Ей не давал покоя вопрос: что, если она закончит портрет, а Джей так и не вернется? Что, если он не вернется никогда?

Глава 3. Игры Вольных островов

На улице лил слезы дождь. Капли собирались на окошке кареты и стекали струйками по стеклу, искажая силуэты людей и домов. Влажный сезон на Вольных островах длился с середины осени и до начала весны. Небо в это время года затягивали низкие тучи, и моросил дождь. По мокрой брусчатке стучали копыта и гремели колеса. Джей смотрел в окно, но видел лишь разрозненный калейдоскоп узоров.

На Вольные острова он прибыл в середине лета, в самый разгар сухого сезона. За две недели путешествия на корабле и бесконечной качки он успел освоить матросский жаргон, сдобренный обилием ругательств, выслушать сотни баек и сплетен и пополнить кошель на добрую сотню монет за счет не в меру азартных попутчиков. На пятнадцатый день судно прибыло в порт Ирдена — столицу второго по величине и первого по влиянию острова Даорн-Дар. Именно тут заседал Конвент, решавший судьбу островов. И именно тут собиралась пятерка высших островных кланов.

Порт встретил его влажной жарой, гомоном и толчеей. Кругом толкались грузчики, кричали матросы, скрипели корабельные снасти, и сновали слуги. К причалам швартовались суда, внося новую порцию суеты. И совсем иное впечатление производила столица, которая с гордым величием нависала над морем на скалистом уступе. Все в ней было основательным и монументальным. Если набережная — то под защитой отвесных скал и гранитных фортов. Если дом — то с колоннами. Если площадь — то в окружении храмов и дворцов с вычурными фасадами. Если рынок — то на целый квартал. И везде — то каменные стены в прожилках, то бронзовая оградка.

Первым делом, обосновавшись на новом месте, Джей избавился от пышногрудой девицы, которую к нему приставили под видом личной служанки. Девица была во всем хороша: и обходительна, и мила. На все просьбы отвечала: «Да, господин», на все вопросы: «Вам виднее, господин». Но Джей ей ни капли не доверял и не хотел, чтобы она копалась в его личных вещах или постоянно крутилась в покоях. Служанка ушла, обиженно надув губы, а Джей отправился искать другого слугу. Удача улыбнулась ему на первом же рынке. Спустя несколько минут неторопливой ходьбы по торговым рядам он ощутил в кармане чью-то ладонь. И в тот же миг ладонь была поймана.

— Ну что, попался, дружок? — улыбнулся Джей мальчишке с раскосыми островными глазами и смольными волосами.

Мальчишка дернулся, чтобы убежать, но не тут-то было — Джей держал его крепко.

— Эй, господин… — выдавил он. — Вы бы это… меня того… отпустили бы, что ли…

— Чтобы ты отправился чистить другие карманы?

— Да ничего я не чищу! Это случайно…

— Твоя рука случайно оказалась в моем кармане?

— Да я не залезал к вам в карман! Это вы меня схватили и держите! Да я сейчас… я сейчас стражу позову!

— Чудесно, зови. Окажешь мне добрую услугу. Но думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, кому они поверят скорее. Особенно, когда обнаружат в твоих карманах то, что тебе никак не может принадлежать.

Вот теперь на лице мальчишки вместо пустой бравады появился настоящий испуг — очевидно, за утро он уже успел опустошить чьи-то карманы. Мальчишка дернулся, на этот раз резче и отчаяннее, но впустую.

— Да чего вы хотите от меня, господин? Я ж не взял ничего. А ну-ка отпустите меня…

— Не взял, так возьмешь, не сейчас, так потом.

— Жизни меня учить вздумали? А вот и не надо! Все вы тут такие умные ходите, да ни потроха не понимаете. Чужак вы, сразу видно.

— А ты, смотрю, смышлен не по годам, — хмыкнул Джей. — Когда-то я тоже думал, что если у тебя отняли все, то ты вправе отнимать у других.

— А что, разве нет? Да и чего вы ко мне пристали?

— Работу хочу тебе предложить, вот чего. Пойдешь ко мне слугой?

— Чего? И на кой потрох я вам сдался?

— А на то. Напоминаешь мне кое-кого. Вот и хочу тебе помочь. А заодно получить помощь взамен. Как ты верно заметил, я не здешний, поэтому мне пригодится помощь того, кто знаком с местной жизнью не понаслышке. Будет служить у меня, и я обеспечу тебя едой, крышей над головой и честным заработком. В ответ мне потребуется лишь толика твоей верности.

Мальчишка молчал, растерянный и сбитый с толку, и Джей позволил себе ослабить хватку.

— Лет тебе сколько?

— Не ваше дело, — набычился мальчишка, но тут же ответил: — Тринадцать весной стукнуло.

— А звать тебя как?

— Амадей.

— Ладно, Амадей. Сделаем так. Если решишь оставить свое воровское ремесло и наняться на честную службу, приходи в посольский особняк Ирвина Старквайзера на улице Дорн. Знаешь, где?

— А то. Посольский особняк каждая собака знает.

— Вот и молодец.

Джей отпустил мальчишку, но тот не шелохнулся — так и глядел из-под косой челки с легким недоверием.

— В жизни, Амадей, есть шансы, которые не стоит упускать, — добавил Джей и ушел.

Два дня спустя Амадей постучал в двери особняка…

…Экипаж мягко качнулся, останавливаясь, и Джей очнулся от дум. С запяток соскочил Амадей и распахнул дверцу кареты:

— Прибыли.

— Прибыли, милорд, — поправил Джей. — Ты должен говорить мне милорд или хотя бы господин. Сколько раз повторять?

Амадей сверкнул лихой ухмылочкой — он прекрасно помнил, что надо говорить, просто изучал пределы терпения своего господина. Джей это отлично понимал — сам в свое время так же поступал с Ксандером.

— Прибыли, милорд, — повторил мальчишка.

— Вот так-то лучше. Жди меня в экипаже. Хотя нет. Ступай в чайный домик у рыбного рынка, послушай, о чем говорят. И перекуси заодно.

Джей сунул мальчишке четверть серебряного талена и выбрался из кареты. Дождь едва моросил, но от этого казался еще неприятнее. Влага липла к лицу, ветер хлестал и разбрасывал полы плаща. На столбах покачивались фонари — некоторые еще горели, разгоняя серый сумрак дня. Поскрипывали и постанывали вывески мастерских в переулке. Джей перепрыгнул идущую рябью лужу, перешел на другую сторону улицу и зашагал вдоль желтого сланцевого забора, усеянного поверху острыми пиками. Помпезно и сурово, как и все в Прибрежном районе.

Ирвин Старквайзер, первый посол Лотиана и его наставник, поджидал под козырьком у калитки. Ветер ерошил его короткие волосы и хлопал плащом.

— Опаздываешь, — отметил старик, сердито встопорщив седые усы.

Ирвин говорил мало, только по делу, и почти не выражал эмоций. Но Джей научился даже по молчанию угадывать настрой старика. Сейчас тот был действительно недоволен. А еще сильно нервничал.

— Я бы не опоздал, если бы ты прислал карету чуть раньше, чем за полчаса до встречи, — парировал Джей.

Ирвин шевельнул усами — виноват, признаю — и, более не тратя время, постучал молотком в виде тигриной лапы по обитой металлом двери. Горный тигр был фамильным гербом клана Риордов.

«Значит, — отметил про себя Джей, — старик привел меня в родовой особняк клана. Неужели он наконец-то решил ввести меня в общество островной знати?»

Все последние месяцы Ирвин избегал этой обязанности. Вместо этого он возил Джея по острову, показывая местные достопримечательности: древние развалины, плантации чая в горах, горные и рыбацкие деревушки. «Если хочешь понять людей, изучи их традиции и быт», — приговаривал Ирвин и вез к очередному храму или пастбищу. Джей пытался объяснить, что он с большей бы охотой познакомился с главами островных кланов, чем с замшелыми камнями, и что традиции Вольных островов ему отлично знакомы: как-никак его мать тут жила. Но Ирвин лишь качал головой: «Молодежь! Что с нее взять?» и вел дальше.

Калитку открыл привратник в сердоликовых одеждах Риордов и впустил в ухоженный сад. Прямо к особняку тянулась широкая дорожка из белых морских камушков. Справа на зеленом газоне красовались овальные валуны в окружении стриженого можжевельника. Слева, спадая каскадами, лился и журчал ручеек. Сам особняк был приземист, всего в два этажа, но зато состоял из множества корпусов и пристроек: отдельные гостевые домики, застекленные веранды для чаепития и настольных игр, хозяйственные и служебные постройки — все было разбросано по территории сада и соединено крытыми переходами. Такое расположение явственно говорило: только богач может себе позволить строиться на ограниченной, а значит, дорогой земле островов вширь, а не ввысь. И подобное заявление не лгало. Риорды владели столичным островом и потому могли себе такое позволить.

На дорожке возле особняка поджидал слуга. Он отвесил низкий поклон — ровно такой, какой полагался гостям, и повел мимо крыльца куда-то в глубь сада.

— Мы не идем в особняк? — удивился Джей. — Неужели нам даже в тепле дома отказано?

— Нет, — Ирвин помедлил. — Встреча пройдет на террасе у моря.

— На террасе? В такую погоду? Очаровательно.

Вслед за слугой они прошли через сад по крытому переходу, миновали несколько корпусов и оказались на просторной террасе. Терраса ярусами сбегала по склону скалы и заканчивалась массивным мраморным ограждением у края обрыва. На верхнем уровне террасы хлопотали слуги, подавая гостям напитки и закуски, там же стояли низкие чайные столики, диваны и кресла. На ярусах ниже неторопливо прогуливалась и общалась знать. Помимо сердоликовых цветов Риордов, тут мелькали сапфировые одежды Валиоров, аметистовые Караев, изумрудные Тиссонов и янтарные Антеев. Представители всех пяти кланов, заседающих в Конвенте, были в полном сборе.

«Что за проклятье тут затевается, — спросил себя Джей, — если все они собрались в одном месте?»

За Ирвином он спустился на самый нижний ярус террасы, откуда открывался вид на залив. Крыша со скатами спасала от дождя, но ветер хлестал немилосердно. Море штормило. Волны бушевали, разбиваясь в пену о скалы внизу. Брызги взмывали вверх и прилетали мелкой соленой пылью. Просто прескверно.

Чуть в стороне у перил стоял еще один гость. Судя по виду — посол Расколотых королевств. Крупный рыжебородый мужчина был облачен в меховые одежды, кожаные наручи и наплечники. В блестящих ножнах на поясе у него висел нож: жители Расколотых королевств были людьми суровыми и редко расставались с оружием. Правда, этот клинок болтался скорее для красоты, чем для дела. Впрочем, и меха на островах никто не носил. Снежной и холодной зимы тут в принципе никогда не бывало.

Джей плотнее запахнул полы плаща и оглянулся. Главы высших родов, наследники и матроны — тут сейчас блистала вся островная элита. И ему необходимо было войти в их круг общения. Чтобы изучить изнутри. Установить связи. Выяснить сильные и слабые стороны. Ведь знание — это оружие, которое можно использовать как во вред, так и во благо.

Если бы он только мог подойти… но нельзя. Здесь он чужак, даже имея статус посла. Требовалось ждать, когда кланы сами его пригласят, либо, когда его представит кто-то заслуживший доверие, например, такой, как Ирвин. А до тех пор ему было нельзя подойти, нельзя обратиться, да даже смотреть в их сторону и то было чем-то за гранью приличий. И чего только клятый Ирвин тянет с его представлением? Чего ждет? Или, может, чего-то боится? Насчет старика у Джея уже стали закрадываться подозрения.

— Ирвин, — позвал он, — скажи, а ты собираешься представлять меня кланам?

— Рано еще.

— А не будет ли слишком поздно? Разве сейчас не подходящий момент?

— Мы здесь не затем.

— А позволь узнать: зачем?

— Смотри, — Ирвин кивнул на море. — И жди, парень.

Ирвин всегда обращался к нему «парень» и никак иначе, и порой это жутко раздражало.

— Ждать? Чего, шквал побери?

— Просто жди, парень. И не выражайся как матрос. Тут такое не приветствуется.

Джей понял, что начинает терять терпение, и сделал глубокий вдох. Надо держать себя в руках. Если не контролируешь себя, то не контролируешь и свою жизнь. Этот урок Ксандера он выучил одним из первых.

От размышлений его отвлекло появление еще одной гостьи. Амалету выдало шуршание парчи и аромат корицы. С корицей она любила пить кофе, к которому в последнее время Джей тоже успел пристраститься.

— Ирвин, — Амалета изящно склонила голову в сторону старика. Джею досталась лукавая улыбка: — Посол Риверс.

Амалета была прекрасна. Тонкие черты лица, атласная кожа, выразительные губы, золотисто-медные волосы цвета заката. Накинутый на плечи плащ из темного бархата лишь частично скрывал обольстительные изгибы ее тела: узкое платье из белой парчи с янтарным тиснением и глубокое декольте почти не оставляли места воображению. Такие наряды любила носить Тиена. Джей был уверен, что даже выделка ткани, коснись он ее рукой, оказалась бы той же самой. Только открытым декольте Тиена предпочитала стойки-воротники, чтобы скрывать шрамы на шее — следы печального детства.

Ирвин отвесил ответный поклон. Джей пошел дальше: взял ладонь Амалеты и поцеловал воздух над кончиками ее пальцев.

— Мое почтение, Амалета.

За все время на Вольных островах они встречались всего несколько раз на частных приемах, которые устраивал Ирвин для крупных островных ремесленников и торговцев. Но даже этих немногих встреч хватило, чтобы понять: Амалета — шпионка. Причем явная и открытая. Правда, Джей пока не определился, на какой из кланов она шпионит. Вполне возможно, не на один. Но сейчас это не имело значения. Сейчас им полагалось исполнять свои роли: Джей изображал скромного гостя, а Амалета притворялась гостеприимной хозяйкой, хотя оба прекрасно знали цели друг друга — получить как можно больше полезной информации.

— Ты пришла, чтобы своим присутствием осветить нам этот сумрачный день? — начал игру Джей, стараясь смотреть Амалете в глаза. А глаза у Амалеты были красивые — серо-зеленые, как штормовое море.

— Не угадал, — качнула она головой. — Как и прогадал с комплиментом. Он настолько откровенный, что даже груб.

— А может быть, я хочу выглядеть грубияном.

— Для чего? — удивилась Амалета.

— Чтобы привлечь к своей персоне внимание. Видишь, я к тому же еще эгоист. Хочу, чтобы все внимание принадлежало мне, в то время, когда его заслуживаешь исключительно ты.

Глаза Амалеты потеплели, и вместо штормового моря в них забрезжил свет.

— Паяц, — прошептала она одними губами.

— Лгунья, — ответил Джей. — Говоришь, что не желаешь освещать этот день, а здесь уже стало светло.

Губы Амалеты дрогнули и поползли в улыбке — веселой, озорной, без ложной вежливости и притворства, и Джей понял, что своей цели достиг: хоть на мгновение, но он добился ее расположения.

— И все-таки я пришла с другой целью, — возразила Амалета. Ее лицо опять стало серьезным, хотя глаза все еще улыбались. — Я пришла вас согреть.

Она извлекла из складок плаща флягу, и внутри что-то приятно забулькало.

— Чай? — Джей недоверчиво выгнул бровь. На Вольных островах всегда грелись чаем, причем его пили обжигающе горячим как во время сухого, так и во время влажного сезона. — Или кофе?

— О боги, разумеется, нет! Тут и так подают чай и кофе. Я принесла вам бренди. Только он согреет в такую погоду.

Джей был полностью с этим согласен. Островной бренди считался одним из лучших. И, похоже, Амалета хорошо изучила его вкусы.

«Итак, игра началась, — мысленно улыбнулся он. — Осталось выяснить правила».

— Амалета, — мурлыкнул он. — И что же ты попросишь за глоток бренди?

— А я не стану просить. Вместо этого предложу: давайте сыграем. Совместим приятное… с веселым.

— Звучит… интригующе. Во что будем играть?

— Как насчет игры в сравнения? Ирвин, вы с нами?

— О, нет, благодарю, — покачал головой старик. — Игры и бренди — для молодежи. Мне же более по душе мягкое кресло и чай. Свободных кресел, похоже, уже не осталось, а вот чай я себе, пожалуй, найду.

Старик перехватил взгляд Джея и легонько кивнул: разбирайся с Амалетой сам. Доверяю. Джей взмахнул ресницами в ответ и повернулся так, чтобы видеть Амалету и море.

— Какие правила, Амалета?

— Ничего сложного. Простая игра в сравнения. Я сравниваю две вещи, а ты говоришь, чем они похожи. Даешь ответ быстро, и я даю тебе бренди. Потом мы поменяемся.

— Согласен, — улыбнулся Джей.

Игра была ему знакома с детства — они с матерью часто в нее играли, пока бродили по лесу и собирали ягоды на продажу. Условие отвечать быстро тоже несло в себе смысл: когда противник говорит первое, что приходит в голову, он, как правило, честен. Сегодня Амалета жаждала откровений. Что ж, будут ей откровения.

— Я начну или ты? — спросил Джей.

— Начинай ты.

— Как галантный кавалер могу тебе уступить, — Джей повернул руку ладонью вверх в жесте «я тебе доверяю» — у меня нет подозрений, что бренди отравлен.

— Раз так, то благодарю, — уступила Амалета, принимая доверие. — Мое первое сравнение: жизнь как река…

— …пока не замочишь в ней ноги, не научишься плавать, — выдал ответ Джей.

Амалета задумчиво склонила голову набок.

— Неплохо. Я бы сказала, что жизнь как река, поскольку течет незаметно. Но твой ответ мне нравится больше.

Амалета отдала флягу, и Джей сделал глоток. Спиртное обожгло горло и мягким теплом разлилось в животе. От удовольствия Джей прищурил глаза — бренди был высшего сорта. Кровь быстрее побежала по венам, и, казалось, даже пакостный ветер слегка поутих.

— Моя очередь, — сказал Джей, покачивая флягой. — Зайду с той же стороны, что и ты, но выберу другое сравнение. Жизнь как лабиринт…

— …ищешь в ней смысл, но в конце понимаешь, что его нет.

— Неожиданно, — хохотнул Джей и протянул флягу Амалете. Она не стала пить как утонченная дама: крошечными глоточками, лишь бы для вида. Вместо этого запрокинула голову и хлебнула как заправский матрос.

«Значит, никакого притворства. Игра будет вестись честно, а обмен будет равноценным», — сделал вывод Джей.

— Продолжим? — спросила Амалета.

— Я только вошел во вкус, — подтвердил Джей.

— Хорошо. Слово как кинжал…

— …может поранить. Это было слишком легко, Амалета. Давай усложним. Обида как ржавчина…

— …разъедает изнутри. Ничего сложного. А как насчет этого: доброта как яблоко…

— Интересное сравнение. Ответ: бывает с гнильцой.

Бровь Амалеты дернулась вверх.

— А у тебя, Джей, была интересная жизнь. Расскажешь?

— Как-нибудь при случае. Моя очередь: любовь как огонь…

— …тлеет и угасает.

— Любопытно, — хмыкнул Джей, а про себя отметил: у Амалеты была несчастная любовь, это стоит запомнить. — По мне, так любовь обжигает. Впрочем, как скажешь. Твоя очередь.

— Сплетни как платок…

— …минуя множество рук, становятся только грязнее. Истина как вода…

— Я бы сказала: не существует. Но это не соответствует условию, поэтому отвечу: бывает текучей.

Фляга переходила из рук в руки. Бренди обжигал язык, разгонял кровь и прояснял голову. У Амалеты мило порозовели щечки, заблестели глаза, и Джей решил, что от прелюдии пора перейти к более серьезным вопросам.

— Амалета, скажи, а ты случайно не знаешь, по какому поводу мы тут собрались?

— Думаю, мы скоро увидим, — она лукаво улыбнулась и указала на море. — Кланы хотят что-то нам показать.

— Знать бы что, — тихо пробормотал Джей и поглядел на море.

Серые волны перекатывались и колыхались, словно туша огромного монстра из сказок. Ветер сдувал клочья пены с верхушек волн, которые все бились и бились о скалы. Так что же такое задумали кланы? Может, собираются кого-нибудь казнить в назидание? Иногда судьбу обвиняемых отдавали в руки богов, позволяя морю решать: казнить или миловать. Но к подобному варварству редко теперь прибегали и уж точно не устраивали из него представление. Или, может, кланы хотят показать свою военную мощь и представить пару-тройку новых фрегатов? Но устраивать демонстрацию в такой шторм — полное безумие. Что же тогда они хотят показать?

За спиной тонко звякнул фарфор — вернулся Ирвин с чашкой чая в руках. Ветер принес абрикосовый аромат, и Джей постарался прогнать невольные воспоминания. Сейчас не время для грез. Настало время для торга.

Джей вплотную придвинулся к Амалете:

— Как насчет еще одной игры, Амалета?

Амалета покачала флягой, проверяя остатки бренди: булькало где-то на донышке.

— Хорошо. Предлагай.

— Игра называется «Ты — мне, я — тебе». Правила просты…

— Я знаю правила, Джей, — снисходительно прервала Амалета. — Но на этот раз начинай ты.

Джей кивнул, принимая условие: если твоя информация будет полезной, я предложу что-то взамен. Что-то не менее ценное.

— Предлагаю на обмен интересную новость. Поговаривают, что король Эглантин собирается женить сына. Своего наследника — принца Робера.

Джей сделал паузу, следя за реакцией Амалеты. Ее зрачки расширились, плечико дрогнуло и качнулось вперед — новость ее заинтересовала.

— Поговаривают также, — продолжил он тише, — что король в первую очередь будет рассматривать невест с Вольных островов. Полагаю, не надо объяснять, что это значит?

Амалета легонько качнула волосами — не надо. А означало это следующее: король Лотиана предлагал островам сотрудничество. Предлагал забыть старые распри, связанные с изгнанием магов. Предлагал укрепить отношения и расширить сделки в сфере торговли. Предлагал гарантию ненападения и защиту и ожидал того же взамен. Оставалось понять — хотят ли того же острова или нет. И Амалета могла подсказать.

— Мой ответный обмен, — прошептала она. — В кланах Валиоров и Тиссонов есть девушки подходящего брачного возраста. Кланы Риордов и Караев своих не отдают. Клан Антеев богат сыновьями, а вот найдутся ли там девушки нужного возраста, пока что вопрос.

Джей благодарно взмахнул ресницами. Иными словами, ответ Амалеты звучал так: Валиоры и Тиссоны готовы сотрудничать, Риорды и Караи — против, а Антеи пока не определились. Новость была печальной. В извечном противостоянии Риордов и Валиоров, первые побеждали чаще, а значит, Антеи примут сторону победителей. Следовательно, если голосование пройдет сегодня, то Конвент не поддержит сделку. Брак не будет одобрен, как и все сопутствующие ему условия. А это, в свою очередь, означало… Голова работала четко и быстро, просчитывая варианты. Это означало, что…

Догадка кольнула острой иглой.

— Амалета, — прошипел Джей. — Неужели острова не боятся возвращения магов, раз готовы разбрасываться подобными предложениями? Неужели они не опасаются, что однажды маги захотят отвоевать свои бывшие земли, а король Лотиана им в этом поможет? Или… — новая догадка прошила раскаленной стрелой. — Или у кланов на такой случай уже что-то припасено в рукаве?

Губы Амалеты растянулись в улыбке.

— А вот на этот вопрос я тебе не отвечу. Тебе нечего дать мне взамен. И… — она предупреждающе покачала пальцем, — даже не стоит пытаться. У тебя ничего нет. Ничего равноценного.

Она прижала флягу к груди Джея.

— Отдаю в качестве компенсации. Согревайся бренди и не скучай. А мне надо поприветствовать еще одного гостя, — Амалета кивнула на посла Расколотых королевств. — Ирвин, мое почтение, — пропела она на прощание и одним ловким движением опустила флягу Джею в карман.

Ирвин, шевельнув усами, занял ее место у ажурной балюстрады.

— Неплохо, парень. Неплохо, — пробормотал он. — Но ты еще не готов.

— К чему не готов, шквал тебя забери? — сердито процедил Джей. — Ирвин, ты знаешь, что скрывают кланы? Знаешь?

Ирвин аккуратно приподнял чашку над блюдцем и сделал глоток.

— А с чего ты взял, — сказал он, щурясь от кипятка, — что кланы что-то скрывают?

— А разве нет?

— Не знаю. Вон посмотри.

Джей обернулся. И застыл. По небу плыл корабль. Самый настоящий корабль. Деревянный корпус влажно блестел от дождя, качались тросы, крутились винты. Вместо парусов над корпусом висел огромный продолговатый шар. Корабль летел вдоль берега, над бушующим морем, не замечая ни ветра, ни волн, а белый шар наверху рассекал низкие тучи.

— Что за проклятье… — прошептал Джей, до боли вцепившись руками в перила. — Кланы создали… летающий корабль?

— Точнее, это разработки Риордов, их алхимиков и механиков, — поправил Ирвин.

— Проклятье! Как они заставили эту штуку летать?

— Если судить по имеющимся у меня данным, то алхимики Риордов создали особый газ, которым наполнен шар. За счет него кабина поднимается в небо, а винты толкают и направляют.

— Прекрасно, — процедил Джей. — Пока мы сдерживаем магов и не даем им развиваться, островные алхимики создают летающие корабли.

— Магию контролировать сложнее, чем алхимию, парень. Чтобы управлять алхимией, достаточно иметь записи и чертежи и обучить тех, кто будет в них разбираться. А магия… зависит исключительно от воли магов.

— Ты знал о разработке, — Джей уже не спрашивал — утверждал. — Знал и ничего не сказал. И как давно тебе все известно?

— Я знал, что кланы пытаются решить проблему изолированности островов во время осенних и весенних штормов. Знал, что они изобретают новые суда. Но о том, что их разработки увенчались успехом и во что они воплотились, я узнал лишь этим утром.

Проклятый старик! Джей отвернулся, судорожно соображая. Проблема штормов для островов действительно была актуальной. На два месяца в году — осенью и весной — замирала почти вся торговля. Перевозить грузы на обычных судах брались лишь редкие отчаянные капитаны и то за безумные деньги. Теперь же с летающими кораблями такой проблемы не возникнет. Но что, если, помимо мирных планов, кланы преследовали и другие цели? Например, собирались использовать корабли в военной сфере. В частности, подлетать к городам и сбрасывать на них бочки горящего масла. Сколько кварталов удастся спалить, прежде чем корабли будут сбиты? Да и выйдет ли ущерб меньше, если их сбивать?

Джей потянулся пятерней взъерошить волосы, но вовремя вспомнил, что они собраны в хвост. За лето волосы достаточно отрасли, чтобы носить их по местной моде. На островах длинные волосы ценились и считались признаком знатности и богатства.

— Спокойно, парень, — пробормотал Ирвин, недовольно шевеля усами. — Никто нам не объявляет войну. Магия по-прежнему сильнее алхимии и… летающих кораблей.

Да, войну никто не объявляет, но почти половина Конвента против мирного договора! С чего бы это? Джей внимательно всмотрелся в лицо старика.

«На чьей ты стороне, Ирвин? Кому верен? На самом деле?»

— Ирвин, скажи, — произнес Джей, глядя на удаляющийся корабль, — тот уже превратился в черно-белую птицу на фоне серых туч. — Ты очень долго служишь послом. Неужели тебе никогда не хотелось вернуться? Увидеть родной дом?

— Сколько тебе лет, парень?

Джей оглянулся:

— Двадцать шесть.

— Двадцать шесть, — повторил старик. — А я на островах прожил почти тридцать лет — больше, чем ты прожил на этом свете, парень. Это место стало мне домом.

— Ирвин, поправь меня, если я ошибусь, но, полагаю, ровно столько же, если не больше, ты прожил в Лотиане.

— Не ошибаешься, парень. Не ошибаешься. Но когда это было? В Лотиане у меня ничего не осталось. Там меня никто не ждет. Мои дети давно выросли и во мне не нуждаются. К тому же… Ты ведь приехал сюда не по своей воле, так? Вот и мне особого выбора не предложили.

Джей с новым интересом вгляделся в лицо старика.

— И кому ты перешел дорогу?

— Имел неосторожность проявить интерес к придворной чародейке Сибил. В то время, когда на нее положил глаз Эглантин. Позже он постарался сделать все, чтобы держать меня вдали от двора. Вот и вся история. Теперь я стар, да и Эглантин едва ли помнит то недоразумение, но… с тех пор слишком много воды утекло. Меня уже не интересует дворцовая жизнь. А когда долго живешь на одном месте, то волей-неволей к нему прирастаешь. Особенно в старости.

Старик говорил искренне — Джей это чувствовал, но еще отчетливее понимал: верить нельзя никому. Совсем никому. Любая доброта будет с гнильцой — этому его научили улицы.

Ирвин глотнул чая, причмокнув губами, и звякнул чашкой о блюдце.

— Ладно, парень. Я должен поздравить Риордов с их успехом. Поддержание добрых, доверительных отношений — часть дипломатии.

И Ирвин побрел к кучке разодетых вельмож, которые представляли здесь Риордов. Джей с тяжелым вздохом привалился плечом к мраморной колонне и скользнул по гостям взглядом. Спокойные и довольные лица, нет ни бурного восторга, ни торжества — кланы либо знали, что демонстрация летающего корабля пройдет успешно, либо обладали потрясающей выдержкой. Джей не исключал оба варианта. Вспомнив про бренди, он нащупал в кармане флягу, а вместе с ней под руку попалась бумага, которой прежде там не было. Джей ее осторожно достал, развернул. В записке были указаны место и время. Со всей очевидностью Амалета назначала ему тайную встречу.

Глава 4. Решение

Даниеля Ив нашла в Белой башне. Он стоял на балконе и глядел на закат. Алые лучи солнца омывали его широкие плечи и короной расходились над головой. Несколько секунд Ив смотрела на его силуэт, оттягивая разговор и подбирая слова. Затем толкнула стеклянную дверь и вышла наружу. Ветер на вершине башни был прохладным, но не сильным. Горная долина внизу пылала огнем: от света заходящего солнца и золотисто-багряных лесов. Поселок у реки выделяли темно-синие черепичные крыши и тонкие струйки дыма от очагов.

— Удивительно, еще полгода назад там ничего не было, а теперь вырастают дома, — задумчиво произнес Даниель и оглянулся. — Кстати, хотел поблагодарить тебя за помощь на Совете. Ты меня здорово выручила своим ответом на вопрос лорда Вернона.

— Перестань, — фыркнула Ив. — Ты знал ответ не хуже меня.

— Знал, — согласился Даниель. — Но мой ответ выглядел бы предвзятым, а твоя сторонняя оценка избавила нас от споров и сберегла уйму времени.

В карих глазах сверкнули искорки теплоты, и Ив невольно улыбнулась.

— Значит, хорошо, что я не вступила в Совет. Иначе нам бы не удался этот трюк.

— Напротив — плохо, что ты не вступила в Совет. А этот трюк нам в любом случае больше не повторить. Политика каждый раз требует изобретать что-то новое.

Даниель оттолкнулся от перил и повернулся лицом к Ив, оказавшись вдруг очень близко:

— Ты хотела о чем-то поговорить?

— Я? Да… то есть…

Ив неожиданно растерялась. Всего один теплый взгляд Даниеля — и решимость тает, как лед на ладони. И отчего ей так тяжело рассказать о своем решении? Откуда взялась эта слабость? Ив шагнула в сторону, убегая от глаз Даниеля, и вцепилась руками в перила.

— Так хотела или нет? — озадаченно переспросил Даниель.

— Да, — Ив набрала в легкие воздух, словно собиралась нырнуть в бездонную пропасть. — У меня сегодня день рождения, — выдохнула она первое, что пришло в голову, и совсем не то, что намеревалась сказать.

— В самом деле? — Даниель улыбнулся. — Тогда прими мои поздравления.

— Спасибо.

Ив коснулась кольца с фамильной печатью на указательном пальце. Брат вручил ей подарок перед отъездом в горы в знак того, что отныне она считается взрослой и самостоятельной леди. «Теперь твоя жизнь в твоих руках, — сказал ей брат на прощание. — Распоряжайся ей с умом».

— А знаешь, — нарушил молчание Даниель, — у меня для тебя есть подарок. Я сейчас, подожди.

Он скрылся в башне и вскоре вернулся со свертком в руке.

— Я закончил его лишь недавно, — сказал Даниель, разворачивая слои белой ткани. Внутри свертка лежал браслет. — В пустыне я пообещал тебе сделать новый и вот… Давай примерим.

Новый браслет, как и старый, был сделан из мягкой кожи, но окрашен был в белый цвет, а не черный. Помимо вставок из серебра, браслет украшали бусины лазурита. Даниель затянул завязки, и Ив покрутила рукой, любуясь игрой закатного света на серебре и в синеве камней.