Оглавление

 Автор — Виктория Дёмина

Пролог

Солнце упрямо светило в глаза, несмотря на опущенный автомобильный козырёк. Стояла невозможная жара. Природа будто решила избавиться от надоедливых людишек, испепелить хоть частично.

Кондиционер в машине работал без остановки, но ощущение прохлады было едва уловимым.

Я щурила глаза и думала, что нужно записаться в сервис на заправку кондиционера. Жару обещают на весь следующий месяц.

Рабочая неделя подошла к концу, и я ехала по трассе в дом родителей. Летом моя дочь, Соня, гостила у бабушки и дедушки. Поэтому каждую пятницу я держала путь за город.

Из-за такой жары плавился мозг. Всё, о чём я думала — заплыв в бодрящей воде лесного пруда. Приехав, я припарковалась и прошла на участок, где увидела маму. Она возилась с цветами и ничего не замечала вокруг.

Я подошла к ней со спины и прошептала:

— Привет.

— Как же ты меня напугала! — от неожиданности мама хлопнула в ладоши. — Мы не думали, что ты доедешь так быстро. В новостях говорили — на выезде из города снова ремонтируют дорогу.

— Сама удивилась. Наверное, вселенная помогла, знала, как я соскучилась по Соне и хочу купаться.

— Ужинать будешь?

— Нет, не хочется… Надо забрать продукты из багажника!

Я пошла обратно к машине. У крыльца на меня обрушилось розовое, блестящее и визжащее облачко.

— Мама, ура-а-а! Ты приехала! — затараторила дочь. — Я так тебя ждала! Я очень-очень-очень скучала.

Я отметила, как она загорела за эту неделю. Зелёные глаза выглядывали из-под густых ресниц и ярко сверкали на кукольном личике. Русые волосы тоже слегка изменили цвет — солнце коснулось их, и теперь у неё было будто модное окрашивание.

На её фоне я была очень бледной. Моя кожа знала два состояния — красная, как рак, и белая, как смерть. Но Соня, находясь каждый день на солнце, имела бронзовый загар, от чего её зелёные глаза выглядели ещё ярче.

— Папа спит, он сегодня косил траву, весь участок, ещё ездили в поликлинику, затем соседке помогли телевизор настроить, — прощебетала мама, заходя в дом.

— Да, и поэтому мы опять не ездили на пруд, потому что они устали, — обиженно сказала Соня.

Я улыбнулась дочери:

— А вот я готова купаться, поэтому собирайся.

— Ура, я быстро! — и Соня убежала наверх надевать купальник.

Я заметила на себе вопросительный взгляд мамы.

— Может, лучше утром? Уже поздно, ты только приехала…

— Нет, — я покачала головой. — Всю дорогу мечтала освежиться, поэтому поедем.

Не прошло и пяти минут, как мы уже сидели в машине. Я включила музыку, и мы двинулись к выезду.

Родители жили в коттеджном посёлке, который спрятался на поляне посреди леса. От города туда вела одна-единственная дорога. На ней был малозаметный поворот к полю, на окраине которого, скрытый лесом с другой стороны, расположился Балов пруд, — как гласило указание в навигаторе.

Соня, не раздумывая, залетела в пруд и с довольной улыбкой обрушила вокруг себя кучу брызг.

Я была далеко не такой смелой, поэтому осторожно зашла за ней и опустилась на водное покрывало.

Отплыв подальше от берега, я наслаждалась этим вечером.

Солнце уже отступало, дышать стало легче. Прохлада воды успокаивала, по телу разливалось удовольствие, мягкое и сладкое, как сгущённое молоко.

Наконец-то в голове образовалась тишина, в которой я так нуждалась всю рабочую неделю.

— Давай представим, что мы русалки, — Соня энергично объясняла мне правила новой игры. — И кто быстрее доплывёт до того берега, тот и победил!

Не дождавшись моего согласия, она кинулась прочь, колошматя по воде ногами. С семилеткой надо быть осторожней — нельзя её обыграть. Поэтому я не спешила и лениво рассекала воду руками, любуясь видом.

Уходящее солнце нежно ласкало поверхность пруда, оставляя за собой тонкую дорожку света. Вода словно искрилась.

Я невольно засмотрелась на эту картину и в отражении заметила… кота!

— Соня, смотри, котик! — крикнула я и махнула рукой в сторону животного.

— Где? Не вижу! — она остановилась, ища его глазами. — А-а-а, ты хочешь меня обогнать?

Откуда в лесу взялся кот? Толстый, рыжий — явно домашний.

Доплыв, я узнала, что проиграла и русалка из меня так себе. Я показала Соне язык и поплыла назад, пытаясь найти яркое рыжее пятно в пышной зелени.

Кот уже сидел на нашем берегу и лениво помахивал хвостом. В его жёлтых глазах отражался мерцающий блеск воды.

Кровь словно заледенела, а тело покрылось мурашками. Я моргнула, и кот куда-то исчез.

«Я слишком долго плавала, даже замёрзла. А это просто кот, — успокаивала я саму себя. — Пора уходить».

Я поплыла к берегу.

— Ну ма-а-ам, ну ещё пять минуточек, — протянула Соня.

Всё как обычно, вечные пять минуточек.

Внутри зашевелилась неясная тревога. Мне захотелось покинуть это место как можно скорее.

Несмотря на тёплый летний вечер, сейчас мы обе замёрзли. Быстро переодевшись, мы сели в машину.

Беспокойство не покидало меня, пока мы ехали по дороге к полю. Это место всегда вызывало только умиротворение, но сейчас отталкивало и пугало. И мысль о том, что мы в лесу совсем одни, заставляла волосы на голове вставать дыбом. Тревога нарастала с каждой минутой.

Странно… Где поворот?

Я включила дальний свет. Дорога слегка вильнула в сторону, и я увидела перед собой… пруд.

Что за ерунда, он же был позади. Может, завернула где-то?

Да только дорога прямая до самого конца поля.

Я опять выкрутила руль и развернула машину. Вцепилась в него покрепче и поехала прямо.

И спустя пару минут… снова пруд! Нет, это бред, клиника какая-то.

— Мам, почему так долго? — недовольно пробурчала Соня.

— Дочь, я что-то запуталась, — я говорила спокойным голосом, но меня пробирала дрожь. — Ещё немного, и будем дома.

Соне хватило моих объяснений, она отвернулась к окну и замолчала.

Включу-ка навигатор, — если я забыла дорогу, то он-то её знает.

«Через триста метров поворот налево». Верно, едем.

Я сбавила скорость и сжала руль покрепче. Спина одеревенела от напряжения. Небольшой поворот на дороге, и я выезжаю… на пруд. Да что же это такое!!! Что я кругами-то езжу!

Со злости ударила по рулю и тихо выругалась.

На водной глади снова появилась полоска света, уже не солнечная, а лунная. Серебряная полоса искрилась и переливалась не меньше золотой. Но при взгляде на неё стало совсем холодно…

Я невольно прикусила губу. Руки так крепко держали руль, что, казалось, приросли к нему. Опять выехала на дорогу.

До поворота оставалось совсем немного. Курсор в навигаторе бешено вращался, маршрут менялся: «Развернитесь», «Крутой поворот налево». Видимо, он тут не помощник. Я потушила экран телефона и уставилась на дорогу, цепляясь глазами за каждый миллиметр, — будто её вот-вот развернёт неведомая сила.

Воздух заискрился, замедлился.

Нет… замедлилось всё вокруг. Я видела каждую пылинку в воздухе, слышала шелест колёс по насыпной дороге. Сердце оглушительно громко било в барабан: беги-беги-беги.

Пронизывающий холод пролез под кожу. Я замёрзла так, будто меня окунули в ледяную прорубь. Подбородок дрожал, зубы стучали. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Соня, которая успела задремать, открыла глаза:

— Мама, холодно. Включи печку.

Наконец мы проехали этот злосчастный поворот… и тут мне в глаза ударил ослепительный свет. Настолько яркий, что я зажмурилась и шарахнула по тормозам.

Раздался мелодичный звон, где-то далеко послышались голоса, множество голосов. А я словно ускользала, растворялась… Сознание уплывало. И я отключилась.

Глава 1

С ума сойти, это уже какой-то новый уровень моих снов. Даже не помню, как мы до дома доехали. Я открыла глаза…

Рядом горел костёр, освещая тьму леса. Я попыталась приподняться на локтях, но мне не удалось.

Я была связана! Рук вообще не чувствовала, а во рту оказался кляп. Всё, что я могла, — это мычать и биться, лёжа на спине.

Моя дочь, где моя дочь?! Страх бежал вверх по спине и пульсировал в затылке, обдавая голову колючим льдом.

Кто эти люди?! В отблесках пламени я едва могла рассмотреть два силуэта.

— Эй ты, девка, спокойней… — какой-то мужчина опустился на корточки возле меня. — Ты меня понимаешь? Откуда ты тут взялась? — сдержанный, вкрадчивый голос и вроде знакомые слова, но звучат как-то не так…

Сердце бешено колотилось, вызывая режущую боль в груди. Взгляд беспокойно блуждал в поисках спасенья.

— Очнулась, что ли? — спросил кто-то у меня за спиной.

— Ага, странная какая-то, не из наших краёв.

Я из этих краёв, ау! Дай мне сказать это!

У меня никак не получалось вытолкнуть кляп языком. Я дёрнулась и рывком наконец села.

Соня, Соня! Она рядом со мной. Совсем рядом. Я как могла, подползла к ней. Бедная моя девочка, она была так напугана! Ей тоже связали руки и закрыли рот кляпом. Соня беззвучно плакала.

Я пыталась одними глазами сказать ей, что всё будет хорошо.

«Девочка моя, не бойся. Я с тобой».

Я подвинулась ещё ближе и прижалась к ней.

Меня потряхивало.

— Главнокомандующий весть получил. Скоро будет на месте.

— Тогда ждём. Пусть он решает, что с ними делать, — сказал тот, что сидел на корточках. — Уж больно странные, глянь, как одеты-то? Чудны́е какие-то! — Он покачал головой, поднялся на ноги и шагнул назад.

— Меньше трынди, — буркнул второй голос.

Раздались шаги — такие тяжёлые, что от каждого шага тряслась земля. Или это я тряслась от страха?

Я почувствовала, как надо мной навис кто-то огромный. Не сразу совладав с собой, я всё же повернула голову и посмотрела на него.

Это был человек. Мужчина. Довольно крупный. Высокий, с широкой спиной. И с леденящим душу взглядом. Его яркие зелёные глаза, не мигая, смотрели на меня. Будто оценивали, какую опасность я могу собой представлять. Да только вот от него самого веяло угрозой.

Я заёрзала по земле, стараясь прикрыть дочь собой.

Мужчина остановил взгляд за моей спиной, и его глаза округлились.

Он мягко опустился возле меня и достал из кармана нож.

— Ты меня понимаешь? — его бархатистый голос никак не вязался с внушительным видом.

Я кивнула. Возможно, не один раз.

Мужчина аккуратно подцепил кляп ножом и освободил меня от этой вонючей тряпки. Я невольно облизала пересохшие губы.

Незнакомец не сводил с меня глаз.

— Кто вы?

Я не знала, что ответить. Что он имеет в виду? Как нас зовут? Откуда мы родом? Мысли путались, и я не могла сосредоточиться…

— Мы просто отдыхали. Я не знаю, что тут происходит, мы ничего не видели. М… позвольте нам уйти. Моя дочь… — Я с трудом выдавливала из себя слова. Горло пересохло, а тихий голос выдавал страх. — Моя дочь, она же ребёнок, пожалуйста, мы никому ничего не скажем…

Он смотрел на меня не моргая, будто оценивая каждое моё слово.

— Откуда вы взялись?

— Мы живём рядом, купались в пруду, просто отдыхали… — тараторила я.

— Просто купались? — он приподнял бровь. — Отдыхали? — раздался смешок. — В этом пруду?

— Да, — только и смогла коротко выдать я.

Да что не так с прудом-то?

— Интере-есно, — протянул он. — Как тебя зовут?

— Северина, — я снова облизала губы. — Я… мы живём…

— Хватит, — оборвал он меня и бросил кому-то в сторону: — Принеси воды!

Рядом появилась рука с флягой, которую незнакомец открыл и поднёс к моему рту.

— Выпей.

Я замерла. Вода ли это? Может, он отравит меня — и что дальше будет?

Словно угадав мои мысли, он улыбнулся одними губами:

— Простая питьевая вода. И даже не из пруда. Слишком скучно тебя травить, мы же ещё не познакомились.

Я была уверена, что зелёные глаза блеснули.

Горло так саднило от сухости, что я всё же сделала глоток. Надеюсь, это просто вода.

— Я сейчас сниму кляп с девочки, — сказал он, продолжая держать флягу у моего рта. — Ты попьёшь воды. Спокойно и без шума, — обратился он уже к Соне. — Ты меня поняла?

Соня кивнула. В этой маленькой девочке смелости было больше, чем я могла бы подумать.

Мужчина потянулся к ней, аккуратно подцепил ножом верёвку и бережно разрезал.

Он также напоил её водой, чуть отошёл и снова сел напротив меня.

— Северина, — он смаковал моё имя, будто оно было ему незнакомо. — Я буду задавать вопросы, а ты чётко на них отвечать. Я не хочу причинять вред ни тебе, ни твоей дочери. Но я должен знать, откуда вы обе появились на вверенной мне земле, — и снова его холодные зелёные глаза блеснули — лучше не спорить.

Я кивнула.

— Повторю вопрос, — откуда вы взялись?

— Я приехала после работы к родителям на дачу, — его бровь подпрыгнула. — И мы с дочкой решили искупаться в пруду. Мы приехали сюда на машине из коттеджного посёлка, который в лесу, — вторая бровь догнала первую. — Я… я запуталась на дороге, не могла выехать, навигатор тоже сошёл с ума! — судя по его лицу, он решил, что сошёл с ума тут вовсе не навигатор.

— Ты вроде на нашем языке говоришь, но… что-то странное.

— Что тут странного? — тихо спросила я.

— А нет посёлка в лесу, да и в пруду этом ни один человек купаться не станет, а с ребёнком тем более, если жизнь дорога. Да ещё и ночью! Как вас только шишиги не утащили…

— Шиши… что?! — теперь была моя очередь танцевать бровями.

Он посмотрел на меня как на умственно отсталую, но ничего не сказал.

— Сокол, — обратился к нему мужчина, который разглядывал нас ранее. — Что-то тут не сходится, нечисть игры, может, задумала какие? Девка-то чудна́я какая-то.

— Без тебя вижу, что чудна́я. Но на нечисть они не похожи, — подтвердил главнокомандующий. Сокол.

Слегка наклонив голову, он продолжал рассматривать нас, скользя глазами от меня к Соне. Затем поднялся на ноги и прогремел остальным:

— В повозку обеих. Повезём в лагерь, там разбираться будем.

Нас подхватили чьи-то руки и поволокли.

Лагерь? Повозка? Шишига? Нечисть? Что они несут?! Это что, шутка или розыгрыш? Может, телешоу какое-то — и наши испуганные лица уже на ютубе?! Нет, так не поступят с ребёнком, за это и в суд можно подать…

Я вырывалась, пыталась высвободиться:

— Отпустите нас! Кто вы такие?! Что вы несёте? Это что, шутка какая-то? Отпустите нас немедленно! Придурки, это подсудное дело! Я это так не оставлю! Тут камеры везде на дорогах, да вы охренели совсем!

Видимо, моя истерика его проняла. Сокол подошёл ко мне вплотную, и наши глаза встретились. Он разочарованно цокнул языком и тяжело вздохнул:

— СПАТЬ.

В нос ударил резкий металлический запах. Я ощутила, что темнота обволакивает меня, как мягкое одеяло, и провалилась в сон.

Глава 2

Пробуждение было стремительным, словно меня окатили водой.

Я распахнула глаза и поняла, что руки всё ещё связаны, но теперь я не на холодной земле, а сижу на стуле. Спина затекла, шею ломило.

Постепенно зрение обретало чёткость, и я смогла рассмотреть окружающее пространство.

В небольшом помещении с серыми каменными стенами тускло горели лампы. В них что-то плавно переливалось, отбрасывая причудливые полутени. Окон не было, только одна дверь.

Дверь и два стула, и на одном из них — я.

Где-то за спиной медленно капала вода, а в углу слева валялся потрёпанный серый матрас.

Сони здесь не было.

Где моя дочь? Что эти люди сделали с ней?

Сердце подстроило свой ритм под стук воды о камень.

— Эй, помогите! Э-эй! Есть тут кто?! — завопила я.

Дверь с лязгом отворилась, и вошёл мой новый знакомый — Сокол. А с ним — ещё один мужчина, такой же коренастый и широкоплечий.

Казалось, что им приходится специально втягивать плечи и наклоняться, чтобы поместиться. Две могучие горы.

Сокол был одет в чёрный камзол с зелёной оторочкой, которая подчёркивала его зелёные глаза. Под камзолом виднелась белая рубашка, застёгнутая почти на все пуговицы до горла, чёрные штаны и высокие сапоги. Из сапога торчала изящная рукоять ножа. Короткие волосы были аккуратно уложены, а зелёные глаза с интересом рассматривали меня.

Он был очень красив — густые тёмные, почти чёрные волосы, аккуратный нос и чётко очерченные пухлые губы. В другом месте и в другое время я, возможно, могла бы очароваться.

Его спутник был одет так же, но камзол у него выглядел чуть проще. Несколько ножей висело на поясе. Волосы цвета пшеницы были длиннее, чем у Сокола, и закрывали уши. Красивое лицо с глазами неестественного красноватого оттенка выражало раздражение…

Можно подумать, меня радовало происходящее!

Незнакомец взял свободный стул, со скрежетом протащил его по полу, развернул спинкой вперёд и сел.

Сокол, не сводя с меня глаз, привалился к стене и сцепил руки на груди.

Решили поиграть в доброго и злого полицейского? Точно какой-то глупый розыгрыш! Как ещё можно объяснить происходящее?!

Раньше я думала, что смелая. Но сейчас не было во мне никакой смелости, ни крупицы. Я вся была пропитана страхом.

Впрочем, параллельно во мне росла и злость — как они смеют связывать и удерживать меня? И куда забрали моего ребёнка?!

— Ну, здравствуй. Меня зовут Вольг. А ты — Северина, верно?

— Где моя дочь?

— С твоей дочерью всё хорошо. Она в безопасности.

— Тоже связана в какой-то камере? — с вызовом бросила я.

— Нет, она в более приличных условиях. Вреда ей не причинят. Хотя, конечно, её положение зависит от тебя и твоих ответов на наши вопросы.

Его голос был мягким, будто он находил всю эту ситуацию очень забавной. Но интуиция подсказывала мне иное.

Сердце бешено колотилось, — казалось, что меня вырвет прямо сейчас на этого Вольга. Что за дурацкое имя?!

— Тебя уже спрашивали, как вы оказались в лесу. Давай теперь ты поведаешь нам правдивую историю, потому что купание в том пруду — явно сказка для дурачков, а уж поверь, — его губы изогнулись в мимолётной фальшивой улыбке, а глаза сощурились, как у хищника, готового прыгнуть на жертву. — Таковых тут нет.

Я сглотнула и посмотрела на Сокола, но он стоял там же, всем видом показывая, что всё это его ничуть не занимает, а даже, наоборот — очень утомило, и он хочет быстрее закончить. Но только как? Прибить меня прямо тут?

— Я уже всё сказала, и мне нечего добавить, — буркнула я, отвернувшись.

— Откуда вы родом? — Вольг продолжал допрос.

— Из Москвы, — я выплюнула слова сквозь сжатые губы, давая понять, как раздражают его вопросы.

— Московское княжество?

— Какое, к чёрту, княжество?! — закричала я. — Вы что, издеваетесь?

Вольг переглянулся с Соколом.

— Почему вы были в лесу одни? Где ваши родные?

Я вздохнула.

— Дома.

— Кто они?

— Не такие придурки, как вы!

Вольг снова повернулся к Соколу, но тот лишь издал тихий смешок. Нет, он действительно рассмеялся! Моя реакция его забавляла.

Конечно, — ни дать ни взять испуганная мышка в тени яростного сокола.

— Слушайте, я не знаю, что здесь происходит, — продолжала я уже более ровным голосом. — Если это розыгрыш, то отвратительный. Я не собираюсь принимать в нём участие. Отпустите нас. Мне всё равно, что тут творится, я хочу уйти. Пожалуйста, — голос дрогнул, и последнее слово я произнесла навзрыд, не справившись с напряжением.

Мужчины молчали. Наконец, Вольг встал и что-то тихо проговорил главнокомандующему.

Сокол не спеша сел на тот же стул, развернув его спинкой назад, — и глубоким, мягким голосом продолжил нашу беседу:

— Мы не понимаем тебя. Не всё, что ты сказала, нам ясно. Но раз ты внятно отвечать не можешь, давай начну я, — он сделал паузу, не спуская с меня глаз. — Ты находишься в Темнолесье, на землях князя Драгана. Я его главнокомандующий, можешь звать меня Соколом. И мне решать, уйдёшь ты отсюда и когда.

Я, не моргая, уставилась на него. Князь? Что за дребедень?

— Куда я попала? Вы старообрядцы? Или сектанты?

Мгновение Сокол молча прожигал меня взглядом.

— Ты сказала, что твой дом — Москва… Просто Москва? — наконец он нарушил тишину.

— Да. Город Москва. Столица России, вообще-то.

— Столица чего? — подался он вперёд.

Он что, серьёзно?! Кто-то из нас явно сошёл с ума, — вопрос, кто именно…

Сокол думал. Складка на лбу выдавала напряжённую работу мысли.

Но тут с лязгом открылась дверь, и в неё вошли двое мужчин.

Они были помельче, чем Вольг и Сокол. Один из них был одет в серое платье, похожее на рясу. На поясе из верёвки висели холщовые мешочки, ключи, скляночки. Голову прикрывал капюшон, лица не было видно. Вольг презрительно посмотрел на мужчину и отошёл в сторону.

Второй — в бело-золотой рубашке с вычурным узором золотыми нитями. Его пояс был увешан украшениями, которые переливались и светились ярче тусклых ламп на стенах. Он надменно осмотрел Вольга, скользнул глазами по Соколу, — и заметил меня.

— И кто она такая? — спросил он громко.

Сокол медленно поднялся со стула и слегка поклонился.

— Не знаем, мой князь. Не всё понятно, что она говорит.

— Мне доложили, что их было двое. Где вторая?

— Это дочь её, ребёнок совсем, она в комнате наверху. С ней мои люди.

Дра́ган — похоже, это был он — грозно зыркнул на Сокола:

— Совсем ребёнок?! Да мы знать не знаем, кто они такие! Твои люди, между прочим, слух пускают — главнокомандующий нечисть из леса припёр!!! Что-то ты, Сокол, расстраиваешь меня! Не можешь уже какой час разобраться! — в его тираде отчётливо слышалось злорадство. — Хорошо, что Невзор пришёл на помощь. Верно, друг мой? — обратился он к мужчине в рясе.

— Да, мой князь, — произнёс тот нарочито учтивым тихим голосом.

Невзор принялся развязывать один из мешочков на своём поясе, и в его руках блеснуло кольцо.

— Перстень из чёрного яхонта. Камень заговорённый, нужно надеть ей на руку, и на все вопросы она отвечать будет только правду, солгать не сможет. Камень не даст.

Они точно сектанты. Уму непостижимо, вот это мы вляпались! В моём испуганном сознании проносились все истории, прочитанные о маньяках, сатанистах и других опасных личностях, окончательно лишая меня остатков смелости и здравого смысла.

— Хорошо, — кивнул князь и лениво махнул в мою сторону.

Невзор, тяжело ступая, подошёл ко мне. Каждый шаг будто бы давался ему с трудом. Обойдя меня со спины, он с кряхтением наклонился и схватил мою ладонь. Я всем телом ощутила отвращение от мерзкого ледяного касания. Он дёрнул ладонь на себя, и я вскрикнула от боли.

Сокол едва заметно качнулся вперёд, словно хотел помочь мне. Или Невзору? Князь недобро покосился на него, заметив это движение.

Старик грубо насадил перстень на мой указательный палец. Руку обожгло, будто он был из раскалённого металла. Я зашипела сквозь сомкнутые губы и зажмурилась. Боль резко пронзила моё тело и так же быстро исчезла. Но кольцо осталось, намертво сжав палец.

На стул передо мной сел князь. Откуда в его глазах столько злости?..

— Говори, девка, как звать тебя?

— Северина.

— Откуда ты?

— Из Москвы.

— С кем ты была в лесу?

— С дочерью.

— Что делали там?

— Купались.

— Кто вас сюда отправил?

— Никто.

— Какой силой владеешь?

— Никакой.

Слова сами срывались с моих губ. Я не успевала даже подумать, — как кукла открывала рот, когда требовалось.

Невзор подошёл к князю, склонился и чуть слышно спросил:

— Могу ли и я задать вопрос нашей гостье?

— Гостье? — всё так же буравя меня взглядом, переспросил князь. — Я ещё не решил, кто она — гостья или пленница! Что за Москва?! — От злости его лицо стало красным, а в глазах заплескалось безумие. — Ну, валяй!

Князь сел вполоборота, закинул ногу на ногу и продолжил наблюдать со скучающим видом.

Сокол и Вольг следили за допросом с каменными лицами.

— Мне тяжело нагибаться, поднимите её, — обернулся старик к мужчинам.

Вольг оттолкнулся от стены, подошёл ко мне с еле слышным:

— Без глупостей.

Развязав верёвки, он рывком поставил меня на ноги. Руки повисли плетьми вдоль тела. Я подтянула их к груди, стараясь хоть как-то размять.

— Не сопротивляйся, Северина, — Невзор смотрел мне прямо в глаза. — Это не больно. Просто впусти…

Впустить? Куда?!

Князь как будто бы больше заинтересовался.

И тут меня поразило молнией! События моей жизни замелькали передо мной, как на видеоплёнке — вот я малышка в деревне у бабушки, а вот в школе на уроках. Институт, работа, крохотный свёрток на руках, наша квартира в Москве, дом родителей… Жизнь перемотали, показав все яркие и значимые события.

В тот момент я ощутила, как мои ноги предательски дрожат, а перед глазами мелькают разноцветные пятна. Казалось, что моё горло сжимает невидимая рука, не позволяя мне сделать вдох. Молния превратилась в щупальца, которые копались в моей голове, разбирая клубок из воспоминаний. Всё кончилось, и я смогла втянуть воздух, которого мне так не хватало.

Невзор довольно улыбался.

Вольг надавил мне на плечи, и я рухнула обратно на стул. Он стянул перстень с моего пальца и кинул Невзору. Тот на удивление ловко поймал его и опустил в один из мешочков.

— Она не нечисть, — заключил Невзор.

— Тогда откуда они тут?! — рявкнул князь с нескрываемым раздражением.

— Они не из нашего мира. Их же нашли возле Балова пруда? — задумался Невзор. — Там тонкое место… Они попали в то время, когда поле совсем истончилось, и их выбросило к нам.

Что он говорит? Не из этого мира? Да что же это такое… Я ошарашенно уставилась на Невзора, который смотрел на меня с притворно-ласковой улыбкой.

— Тут она явно с какой-то целью. Мироздание просто так не позволяет совершить переход.

Цель у меня была только одна — избавиться от общества сумасшедших и вернуться домой.

— А вот с какой — ты не увидел! Один слов вытянуть не может, второй не видит ничего! — князь сплюнул на пол. — Разбирайтесь дальше, чего ей тут надо! И вторую сюда спустить! — ощетинился князь, поднимаясь. — И чтоб за пределами темницы ни слова о них! И о других мирах! Всем всё ясно?! — князь обвёл мужчин взглядом.

— Да, мой князь, — почти синхронно прозвучало в ответ.

Драган поднялся. Дверь перед ним молниеносно отворилась, он ещё раз взглянул на меня и насмешливо ухмыльнулся.

Дверь так же быстро закрылась.

Я сидела на стуле, не пытаясь даже встать.

Разум отказывался принимать услышанное. Я застыла, снова и снова слыша голос Невзора.

— Как такое возможно? — спросил кто-то из мужчин.

Голоса словно доносились откуда-то издалека. Приглушённо, но каждое слово будто ударялось об меня, стучало по ушам.

— По сказаниям, — продолжил Невзор, — существует множество скрытых друг от друга миров. Но при этом они связаны между собой.

Старик пошёл к выходу, возле двери обернулся к Соколу:

— Это очень занимательно, не находишь?

В ответ тот практически зарычал. Старик вышел, ехидно посмеиваясь.

Интересно, что его так повеселило?

— Дальше что делать с ней? — Вольг сел передо мной.

Сокол снова не сводил с меня глаз. И смотрел не просто на меня, а глубже…

Хотелось рассыпаться на кусочки, проснуться, сбежать… Но Соня! Ей сейчас страшнее, чем мне.

— Моя дочь, пожалуйста, не троньте её, — голос предательски сорвался, я зашлась кашлем.

Я не должна показывать свою слабость, я должна быть храброй. Но как быть сильной и храброй, если я слабая трусиха?

Горло словно покрылось коркой, я безумно хотела пить, а живот предательски заурчал.

— Мы отведём тебя к дочери, — объявил Сокол.

— Ты слышал, что сказал князь? — прорычал Вольг. — Мало нам проблем с ним, так ты ещё добавить хочешь!

— Я не собираюсь издеваться над девицей и ребёнком! — выпалил Сокол. — Вставай, — велел он мне. — И без глупостей, давай на выход.

— Дело не только в этом! — возмутился Вольг. — И мы оба это знаем! Ты ещё смеешь надеяться?

Ответа не последовало.

Я поднялась на затёкшие ноги. Спина окаменела от напряжения. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло. Я едва успела опереться на спинку стула, чтобы не упасть.

Восстановив дыхание, я выпрямилась и на негнущихся ногах пошла к двери.

За ней никого не оказалось, но открылась она сразу, как только мы подошли. Видимо, какой-то механизм — бывает умный дом, а тут умная темница…

Вольг шагал передо мной, Сокол позади, и от этого я вся сжалась. Хотелось стать совсем маленькой и исчезнуть.

Я ощущала каждой частичкой тела, насколько он опасен и силён, но ещё спиной я чувствовала исходящее от него тепло. В какой-то момент я обернулась и встретилась взглядом с зелёными глазами. В них не было ненависти или ярости. В них отчётливо читалось… сочувствие?

Никогда не видела таких ярких глаз. Я поспешно отвернулась. О чём я только думаю?!

Даже если он мне сочувствует, — отпустит ли?

Сокол сказал, что не собирается нас пытать… Может, он поможет? Отпустит — и мы уедем, убежим… Да только куда?! Если старик прав, если вообще всё это правда, и мы в другом мире, то куда нам бежать?

В узком коридоре витал затхлый, сырой запах, как в погребе.

Наконец, мы ступили на площадку, где было несколько запертых дверей и лестница, которая вела наверх.

Сюда не проникали никакие шумы. Только густая тишина, прерываемая звуком наших шагов. Вольг подошёл к лестнице и обернулся, безмолвно спрашивая, смогу ли подняться.

Я равнодушно пожала плечами. Разве у меня есть выбор?

Проём был довольно узким, казалось, что моим сопровождающим надо поворачиваться очень аккуратно, чтобы не застрять.

Мы поднялись на два пролёта и оказались в длинном коридоре. Я зажмурилась от солнечного света, падавшего из больших окон. Значит, внизу я провела целую ночь…

Вдоль стены располагалось несколько дверей, и у одной из них стоял караульный. При виде моих конвоиров он подобрался и отчеканил, встав по стойке смирно:

— Главнокомандующий, всё спокойно. По вашему приказу приходил лекарь, девчонку накормили и…

Сокол прервал его взмахом руки. Услышав отчёт, я обрадовалась — они действительно позаботились о Соне!

Сокол встал перед дверью, окинул меня взглядом и покачал головой:

— Нет, сейчас ты к дочери не пойдёшь.

Мне хотелось упасть ему в ноги и умолять. Внутри всё оборвалось. Меня снова затрясло. Как же так, он же обещал…

— Выглядишь ты не очень, — пояснил он. — Даже мне смотреть на тебя больно. Так что давай-ка ты сначала приведёшь себя в порядок.

Он повернулся к караульному:

— Приведи прислужницу, Нину.

Я стояла не дыша, ссутулившись, готовая рухнуть на этот пол. Как я приведу себя в порядок, если вот-вот рассыплюсь на осколки?

Караульный рванул за угол и через пару минут вернулся с женщиной.

Сокол что-то быстро проговорил ей на ухо, пока она осматривала меня с головы до ног, округлив глаза.

Женщина сжала моё запястье и потащила дальше по коридору:

— Иди со мной. Хоть отмою тебя.

После пробежки по серым и пустым коридорам, мы очутились в небольшом помещении с маленьким прямоугольным окошком, через которое пробивался свет. А под ним стояла ванна.

— Меня Нина зовут. Ты меня не бойся. И я тебя не боюсь! — частила она. — Раздевайся, в воду залезай, и живо! Они ждать не будут.

Я стояла, боясь пошевелиться. У них есть повозки, князь и ВАННА.

— Ну, что встала-то?! К дочери, что ль, чумазая почешешь? Для тебя же стараются! Тьфу на тебя, дурында! — и она стала снимать с меня футболку.

— Я сама, сама! — дёрнулась я.

Нина отошла, недовольно ворча. Убедившись, что я всё же начала раздеваться, она подошла к ванне и повернула кран.

— Полезай, ну!

Мне было неловко раздеваться перед незнакомой женщиной, — к тому же, мало ли кто ещё может сюда войти?

— Да нужна ты мне, стесняется она! — хмыкнула Нина. — Вот же угораздило тебя! Я давно о таком не слышала, чтобы через грань люди переходили.

Нина взяла мочалку и начала тереть мою спину и плечи. Её голос странно успокаивал.

— Мой совет тебе, слушай Сокола — продолжала она. — Он не такой страшный, как кажется. Да и вообще, люди тут все, а не звери! К девчонке твоей заходила, всё с ней хорошо. Страшится всего, правда… Что ж ты худющая-то такая?! Ты там ела вообще, дома-то?

Я кивала, но отвечать ничего не стала.

Значит, она знает, что мы не отсюда.

«Слушай Сокола»! Да он ничего не говорит толком. Приказы и запугивания одни…

Дом. А где теперь мой дом? Увижу ли я его когда-нибудь?

Или это всё сон? Глупый розыгрыш?

Нина намочила мне волосы и чем-то намылила. По комнате разлился аромат дождливого дня, тумана и еловых лап. Я почувствовала себя посвежевшей и очень чистой, мне казалось, что кожа поскрипывает под пальцами Нины.

Она ждала, пока я вылезу, но, правильно поняв моё замешательство, повесила на край ванны полотенце.

— Ну сама тогда обтирайся, неженка, — она отошла в сторонку. — Вот тебе платье, надевай.

Тут я не смогла смолчать. Платье!

— Я надену свою одежду, — прошептала я.

— Даже не знаю, что это… как это назвать-то можно? — Нина двумя пальцами подняла мои шорты, будто старую вонючую тряпку. — Они ж грязные! И у вас в таком срамном виде ходят? Как…

Я молча смотрела на неё, продолжая её мысль и догадываясь — как кто.

Нина вздохнула и стала копаться в шкафу. Там она нашла чёрные штаны, положила их на лавку и махнула на меня рукой, — мол, делай что хочешь.

В углу я увидела зеркало, и, натянув на себя нижнее бельё, футболку и чужие штаны, я подошла к нему.

Я ожидала увидеть там что угодно, но не это — волосы стали длиннее, они были гладкими, будто я побывала в салоне и сделала какое-нибудь «счастье для волос», а глаза светились ярко-синим цветом!

Я определённо выглядела иначе. Гораздо лучше…

— Девки в каждом мире девки, — хихикнула Нина. — Хорош любоваться, красивая-красивая! Идём!

Мы вышли в тот же коридор. Я шла, стараясь подстроиться под её шаг, но хотелось бежать до двери, за которой находилась моя дочь. Там так и стояли Сокол и Вольг. Караульного не было.

Они окинули меня взглядом. Сокол заметил мою грязную футболку и хмуро посмотрел на Нину.

— А вот надевать нормальную одежду девка ваша не захотела! — без страха сказала та, вскинув руки. — Что ж мне силой её? Не носит платья она, видите ли!

Сокол улыбнулся краешком губ и отошёл в сторону, пропуская меня к двери.

Я кинулась внутрь, вращая головой в поисках Сони. Она сидела возле окна на диване, подобрав ноги под себя.

Увидев меня, она заплакала и рванула ко мне. Мы обе рухнули на пол, и я сгребла её своими руками.

— Всё хорошо, всё будет хорошо. Девочка моя! Не плачь, мы вместе, вместе, — шептала я, прижимая её к себе.

Мои сопровождающие зашли следом и прикрыли дверь изнутри.

Взяв Соню на руки, я села на диван и прижала её к себе.

Дочь тихо зашептала:

— Я так боялась. Я не знала, где ты. Мама, мне очень страшно.

— Всё будет хорошо. Я обещаю, — я взяла её лицо в ладони и поцеловала в нос.

Так мы и сидели какое-то время, пока Соня не заснула у меня на коленях.

Сокол сел в кресло напротив, вытянул ноги и заговорил:

— Как уже сказал Невзор, вы тут оказались после того, как пересекли грань миров. Мы слышали об этом, но таких, как вы, не встречали в наших землях. Нам нужно разобраться, как такое случилось, и решить, что с вами делать дальше. Вольг, приведи Фёдора.

Вольг явно был недоволен приказом, но спорить не стал. Он вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.

Мы остались втроём. Соня продолжала спать на моих коленях, а я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить её сон.

Эта комната была просторнее всех предыдущих, где я оказывалась в этом месте. Хотя можно сказать, что это была первая комната, которую я видела. До неё я была лишь в камере да в ванной.

Тут были большие окна, через которые струился солнечный свет. По бокам висели тяжёлые шторы, но их не стали задёргивать, отчего было очень светло. И тепло — тут тоже было лето.

Я попыталась дальше осмотреть помещение, но боковым зрением увидела, что Сокол с интересом рассматривает меня.

Я прочистила горло и решилась обратиться к нему.

— Как… Как тебя зовут?

— Сокол.

— Ну, это же не имя?

— Меня все зовут именно так. Зачем тебе знать моё имя? — по-кошачьи улыбнулся Сокол.

— В моём мире люди обращаются к друг другу по имени. Вы же тоже спрашивали, как меня зовут.

Он не ответил, но продолжил смотреть на меня. Не выдержав его взгляд, я отвела глаза.

— Меня зовут Александр, — сказал он. — Но ты должна звать меня Сокол, это имя главнокомандующего. Понятно?

Я кивнула.

Дверь открылась, в помещение вошёл Вольг, а с ним миниатюрный пожилой мужчина, одетый в такую же рясу, как и Невзор. Его лицо было мягким, добродушным. От него веяло спокойствием и миром… Он не вызывал никакого опасения или страха.

— Сокол, — произнёс мужчина, чуть склонив голову. — Что от меня требуется?

— Здравствуй, Фёдор! Они пересекли грань миров. Это увидел Невзор, надев на неё перстень с чёрным яхонтом и поковырявшись в её разуме, — он сказал это таким тоном, будто ему было неприятно. — Твои методы более мягкие, я хочу, чтобы ты посмотрел, кто они такие. И всё, что ты тут увидишь — никому говорить не станешь, — Сокол многозначительно посмотрел на Фёдора, тот ответил ему кивком.

Вольг, с присущим ему недовольным видом, встал возле двери, подпирая её спиной. Он молчал, но я ощущала, что ему не нравится всё происходящее. Видимо, он считал, что меня не следовало отпускать из темницы и приводить сюда. И присутствие тут Фёдора он тоже не одобрял.

Старик подошёл к дивану и сел справа от меня.

Я смотрела то на него, то на Сокола, пытаясь понять, что же будет дальше. Неужели снова меня ждёт мучение, подобное тому, когда Невзор «поковырялся в моём разуме»? На моём лице отразился испуг. Но Фёдор осторожно взял мою правую руку в свою, его ладонь была тёплой, а мозоли на руках слегка царапали кожу. Я слушала его вкрадчивый голос, и глаза закрывались:

— Не бойся, ничего не бойся…

Мне не было больно, мне не было страшно… И я открыла глаза. Быстро и едва ощутимо — вот как он посмотрел.

Фёдор отпустил мою руку и нежно улыбнулся.

— Это очень интересно! — радостно сказал он и повернулся к Соколу. — В ней есть сила, дар, но он крепко спит. Я не вижу его, но ощущаю мощь. Ты должен их защитить. Ты.

Вольг напрягся и отошёл от двери:

— Как понимать твои слова?

Сокол молчал и смотрел своими зелёными глазами на Фёдора.

— Ты же сам догадывался, верно? И меня позвал, чтобы я подтвердил, — хитро, но по-доброму улыбаясь, продолжил он.

Все молчали. Я не понимала, о чём они говорят, но спросить не осмеливалась.

Вольг тоже обдумывал услышанное и, кажется, понял, о чём говорил Фёдор.

Он подскочил к Соколу и прошипел:

— Этого не может быть! Это ошибка! Как девка из другого мира может быть…

Он не договорил, потому что Сокол вскочил на ноги.

— Хватит! Молчать! — как раскаты грома пронёсся его голос по комнате.

Я вжалась в диван, сильнее прижав к себе Соню. Она настолько устала, что не проснулась от этого грохота.

— Невзор увидел это? — задал он вопрос Фёдору.

Тот задумался и ответил с явным расстройством:

— Думаю, да. И как он обернёт это знание, одному Древу известно.

Вольг словно пытался его остановить:

— Не касайся её, уходи, я отведу её обратно.

— Этого не избежать, друг мой. С волей мироздания не спорят, — Фёдор покачал головой.

Сокол навис надо мной, снова прожигая своими зелёными глазами.

Я совершенно не понимала, что всё это значит.

Я видела радость и предвкушение в глазах Фёдора, страх и напряжение в глазах Вольга, а вот что испытывал Сокол, я не понимала.

Тепло и холод, тишину и гром, спокойствие и ярость. В его глазах словно бушевала стихия. Но на лице не было никаких эмоций — живая статуя.

Он развернулся и пошёл к двери, перед выходом обернувшись к мужчинам:

— Фёдор, вернись в дом. Вольг, поставь караульных, в темницу они не вернутся.

Он напоследок посмотрел на меня, на этот раз я увидела в его глазах грусть. И страх. И он вышел.

Фёдор поднялся и нежно погладил меня по плечу:

— До встречи, Северина. Скоро мы с тобой свидимся.

Вольг смотрел с таким недовольством, казалось, что вот-вот бросится и разорвёт меня на клочки. Он с силой выдохнул, развернулся на пятках и вышел, хлопнув дверью.

Мы остались вдвоём.

Я пыталась переварить все события. Внутри закипала буря из эмоций. Сложно было принять то, что я оказалась не просто в другой стране или городе, а в другом мире. Эти люди, они были, вроде, привычны, но в то же время отличались от людей в моём мире. В моём мире… Эта мысль не укладывалась в голове. Я даже покачала головой, не соглашаясь принять это.

Но то, что сделал Невзор, это было… волшебство? Магия? Я ощущала его присутствие в своей голове. А перстень, надетый на палец?

Чувства от прикосновения Фёдора были не такими — никакой боли.

Князь… От него исходила опасность и злость. В нём кружили вихрем тьма и разрушение.

Вольг больше переживал за своего главнокомандующего, я, как личность, не волновала его.

Сокол. О нём сложно было что-то сказать, я не понимала его. Он мало говорил. Не угрожал, но и не обещал спасения.

Интересно, в нашем мире уже узнали, что мы пропали? Родители, наверное, очень переживают, ищут нас в лесу, может, даже вызвали спасателей и полицию.

Мысли о родных накатились волной, вызывая сожаление и тревогу. Я еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Надо быть сильной. Храброй…

От усталости я облокотилась на спинку дивана и погрузилась в сон.

Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от того, что Соня трясла меня за руку:

— Мама, мама, просыпайся.

Я открыла глаза, ничего не изменилось — мы всё так же были в этой комнате.

— Как ты?

— Есть хочу. Когда я была одна, мне приносили кашу и чай.

Мой желудок вспомнил, что тоже не против поесть, и заурчал.

Я положила ладонь на живот, в надежде, что это поможет заглушить рёв.

— Возможно, нас ещё покормят. Будем ждать, — я старалась говорить увереннее, чтобы не нервировать дочь. Но сама не верила в то, что смогу ее обмануть своим наигранным спокойствием.

Никто не приходил.

Соня встала с дивана и начала осматривать комнату. Заглядывала в шкафы, выглядывала в окна. У меня не было сил и желания изучать пространство, я не вставала с дивана.

Не найдя ничего интересного для себя, Соня плюхнулась рядом со мной.

— Мама, я хочу пить, — жалобно проговорила она, надув губы.

Я улыбнулась и, набравшись решимости, пошла к двери.

— Сейчас попробую что-то сделать.

Я потянула дверь на себя, к моей радости, она оказалась не заперта. В дверном проёме сразу же возник караульный и строго зыркнул на меня.

Я не знала, могу ли я попросить воды. Могу ли я вообще тут просить. На его лице я увидела сомнение. Он тоже не знал, могу ли я…

— Мы хотим пить. Моя дочь хочет пить, — тихо проговорила я. — Извините, не могли бы вы…

— Не положено! — отчеканил он. — Когда главнокомандующий распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда.

Всем своим видом он показывал, что общаться не намерен. Он молча закрыл дверь перед моим носом.

Ну что ж, остаётся только ждать, пока распорядится главнокомандующий…

Я натянула на своё лицо улыбку, повернулась к Соне и пожала плечами, как бы говоря, что я сделала всё, что могла.

Дочь вздохнула и стала смотреть в окно.

Не успела я дойти до дивана, как дверь открылась, и вошла Нина.

— Это же хорошо, что я рядом была и услышала, — причитала она, идя к столу с большим подносом. На подносе был графин с водой и несколько горшков с едой. При виде всего этого богатства я непроизвольно облизала губы, а мой живот затрясся. Соня вскочила от окна и подбежала к столу. — Когда распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда, — передразнила она караульного. — Совсем сбрендил, дурень. Ешьте давайте, вы тут уже сутки сидите, а тебя, — показала она на меня пальцем. — Не кормили даже. Давай-давай, хоть тут-то не стесняйся и не стой столбом! — она помахала мне рукой, приглашая к столу.

Я уставилась на горшочки с едой, там была каша, тёплая и ароматная, и что-то похожее на тушёные овощи. Рядом лежали свежие булочки.

Я взяла себе горшочек с овощами и подцепила ложкой содержимое. Тёплая еда разлилась по моему желудку, подарив наслаждение. Это было самое вкусное, что я ела за последнее время! Да что тут говорить, казалось, что это пища Богов!

Может, это от голода или здесь вся еда такая?

Быстро умяв этот горшочек, я принялась за второй, тот, что с кашей.

Соня на удивление тоже резво поглощала пищу, чем меня очень порадовала. Обычно эта девочка от всего отказывается, накормить её — задача со звёздочкой.

— Ну вы даёте, девки, а такие скромные, худющие, вон уплетаете как рота солдат! — засмеялась Нина.

Внутри разливалось радостное и сытое состояние. Я откинулась на спинку стула и с благодарностью посмотрела на Нину:

— Большое спасибо вам. Это было безумно вкусно! — я еле проговорила.

Нина засмеялась. Ей было приятно, что мы оказались довольны.

Как, оказывается, мало нужно для счастья!

Тут с грохотом дверь открылась, чуть не слетев с петель, и в комнату влетел князь.

Его глаза метались между нами. Нина опустила голову и чуть поклонилась, не произнеся ни слова.

Я вскочила и встала перед Соней, закрыв её собой.

— Что тут происходит! — начал орать он. — Я приказал обеих содержать в темнице! А тут что?! Званый обед! Кормят их как важных гостей, в купальню водят! — От его крика внутри всё сжалось, я боялась, как бы мой желудок не выбросил всё, что я только что съела. — Кто позволил? — заорал он так, что каменные стены затряслись.

В дверном проёме возник караульный и проблеял:

— Мой князь, пленницы по приказу главнокомандующего размещены здесь. И прислужницу из своего дома он сюда направил. Фёдора вызывал.

Услышав это, лицо князя раскраснелось от злобы и надулось.

— В темницу, обеих! И никаких почестей, никакой еды и воды, пока я не скажу! Всем всё ясно?!

В дверь прошли ещё двое караульных и закивали как болванчики.

Они схватили меня и начали оттаскивать от Сони. Грубо толкая в спину, нас довели до темницы. Снова я оказалась в этом затхлом помещении без окон.

Нас бросили в камеру, где теперь остался только грязный матрас, и закрыли дверь.

В этой тишине я слышала, как бьются наши сердца.

Я притянула к себе Соню и, не сказав ни слова, продолжила её обнимать. Я не знала, что сказать. Я обещала ей, что всё будет хорошо, но я не могу ничего сделать. Не могу защитить ни её, ни себя. И я не знала, что делать дальше.

Долгое время никто не заходил к нам. Мы не слышали голосов.

Я прижалась к стене, Соня устроилась возле меня. Я поглаживала её по волосам, и не знала к чему готовиться…

До меня донёсся сердитый топот, дверь с грохотом открылась, и в нашу камеру вошёл князь. На этот раз он был ещё злее, в глазах было столько ненависти, словно он готов испепелить меня на месте.

Князь прошёл к центру камеры и щёлкнул пальцем, возле него появился добротный и крепкий стул, на который он уселся с важным видом. Я ошарашенно смотрела на него, не веря своим глазам. Стул просто появился. Сам по себе. Да как такое возможно?!

В камеру вошёл Невзор, улыбаясь какой-то зловещей улыбкой, он предвкушал грядущие события. При первой встрече он не показал себя в таком обличии, совсем другой человек сейчас стоял передо мной.

Я снова загородила собой Соню, шепнув ей, чтобы молчала и ничего не боялась. Но я знала, что она уже мне не верит. Как я могу противостоять этим людям? Никто из них не поможет нам. Никто не хочет нас слышать.

Драган ехидно улыбнулся, сверкнув ровным рядом белых зубов.

— И всё же, какая занимательная история разворачивается на моих землях! — произнёс он, торжественно указав на нас рукой. — Кто бы мог подумать! Чудеса, не иначе! — его рот исказился в мерзкой улыбке. — Я правитель этих земель. Я спаситель и защитник, — он приподнял указательный палец вверх, делая акцент на своих словах. — И я не буду рисковать жизнью своих жителей. Мало ли какие у тебя цели, силы. Может, ты зло? К чему этот риск, верно? Ты же согласна со мной?

Я молчала. Он не ждал от меня ответов. Его слова звучали как бред сумасшедшего.

Князь щёлкнул пальцами, в камеру вошли трое солдат.

— Познакомься, наша гостья, — с пренебрежением произнёс Драган. — С моей личной охраной, которая подчиняется только мне. Тени Мрака. Мои верные псы.

Князь указал рукой на троих мужчин.

От них веяло страданиями, весь их вид обещал сплошные мучения. Я ужаснулась, боясь даже представить, что нас ждёт.

В помещении воцарилась тишина. Меня окутывал липкий страх, что поднимался по спине и стискивал горло.

— Наверное, нам стоило оказать торжественный приём, чтобы приветствовать тебя на моих землях, — раздался шипящий голос князя. — А то у тебя могло сложиться неверное представление о том, куда ты попала.

Его голос царапал мне душу. Я оцепенела.

— В тебе, я смотрю, нет ни капли приличия, ты не знаешь, как следует приветствовать князя?! — с насмешкой сказал он и махнул рукой одному из псов.

Тот оторвал свои тяжёлые ноги от пола и двинулся ко мне. Не успела я подумать, как он схватил меня за запястье и бросил на каменный пол. Колени обожгло от боли.

— Какой у тебя, однако, жалкий вид. Невзор, друг мой, уверен ли ты в своём видении? Неужели, это жалкое недоразумение может… — он покачал головой, выплёвывая последние слова.

Я попыталась повернуться и отползти от них к стене, где сидела Соня. Она обхватила колени руками и прятала глаза, боясь посмотреть на всё происходящее здесь.

Один из Теней Мрака с силой пнул меня в живот. Обжигающая боль пронзила меня, и я застонала, в глазах плясали искры. Я задыхалась, пытаясь заставить лёгкие сделать вдох и наполнить их воздухом. Но из моего горла вырывались лишь хрипы.

— Я теряю интерес к происходящему, — князь потирал челюсть, пока говорил. — Псы мои, окажите нашей гостье тёплый приём. Порадуйте меня, а заодно и нашего главнокомандующего. Думаю, он оценит впоследствии вашу работу, — загоготал князь.

В следующее мгновение на меня обрушился ещё один удар сапога. А за ним и второй. Трое Теней Мрака избивали меня, били по лицу, по спине, по ногам так, что кости хрустели. Я почувствовала во рту привкус крови. Последнее, что я слышала — это безумный смех князя, а после провалилась в темноту.

Глава 3

Очнувшись, я поняла, что нахожусь в той же камере.

Тело не слушалось, каждое движение отдавалось дикой болью.

Я лежала на каменном полу. Всё, что я слышала — это капли воды, моё булькающее дыхание и шёпот. Соня сидела рядом и гладила меня по волосам.

— Мама, мамочка, — всхлипывала она. — Просыпайся.

Я слабая и не могу защитить дочь. Что нас ждёт дальше? Я не могла даже ровно дышать, осознавая наше бедственное положение.

Веки отекли и заплыли, глаза едва видели в этой полутьме. Я попыталась опереться на предплечья и приподняться, но сил не хватило, и я рухнула обратно на пол.

Сквозь покрытые засохшей кровью губы вырвался тихий стон.

Собрав все свои силы, я попыталась сесть. Кое-как доползла до стены и облокотилась на неё. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота.

Меня никогда не били. Я впервые испытывала такую сильную боль и такое унижение.

За что всё это? Что я им сделала? Я ничего не понимала…