Оглавление

Я умышленно не привожу в романе ни одной сцены взгляда со стороны Дэна, так как в противном случае мистики и таинственности уже окружающих семью O'К, стало бы в разы больше. Возможно, в будущем из этого появится своя отдельная история.

Пролог: «Трое О'Коннери»

— То есть как, мы не сможем их забрать?! — почти крича, переспросила высокая темноволосая женщина.

— Далин! — резко одёрнул её единственный, находившийся в комнате мужчина. Такой же темноволосый, усталый, с недельной щетиной. — Не кричи, разбудишь детей.

— Не беспокойся, Эрнест, они спят очень крепко. — Отозвалась им обоим ещё одна женщина. Светловолосая, чуть полноватая, с потухшим взглядом, устремлённым перед собой. — И Далин вправе кричать. В конце концов, Даная её родная и единственная дочь. Конечно, ей должно быть страшно с ней расстаться.

— Что?! — Далин поперхнулась воздухом. — Разве страшно должно быть только мне? А Дэниэл?! Ты так легко сможешь его оставить? Солар, ты в своём уме?! Ему же всего три года!

Светловолосая вздрогнула, и до побеления пальцев вцепившись в плечи, замерла. Лицо окаменело от сдерживаемых эмоций, но в глазах всё равно показались слёзы.

— Я не могу ничего сделать, — тихо, но безапелляционно проговорила она. А спустя пару мгновений повернулась к мужу. — Но вместе мы можем кое-что сделать для них…

— Ты придумала способ их забрать? — Тут же с надеждой спросила Далин.

— Это НЕВОЗМОЖНО! — Выкрикнула Солар. Слёзы полились по её лицу нескончаемым потоком. — Я не знаю такого способа!!

— Тогда что мы можем сделать? — Примирительно уточнил Эрнест, подходя ближе и обнимая темноволосую за плечи, пытаясь её успокоить. Солар подняла на мужа мокрые глаза.

— Ты мне веришь?

— Всегда!

— Я сумею присмотреть за ними и проконтролирую людей вокруг них. Я научу детей быть такими, как мы. И буду защищать их самих. А ещё с ними всё время будет Ганс. Но ты… Мир О'Коннери, который ты создал для нас… Придумай способ сохранить его для них.

Глава 1. Потерянное прошлое

Backstage: Семья О`К

— Нашла что-нибудь интересное? — Дэниэл, перегнувшись через ручку кресла, заглянул сестре в планшет. Даная, лениво листавшая новый рекламный проект, в котором им предстояло участвовать, покачала головой.

— Я не ищу, я типа работаю…

— Ага, как же… — фыркнул Дэн и вернулся к своему планшету. Практически сразу с его стороны понеслась громкая музыка. Даная поморщилась, и брат тут же надел наушники.

Так было всегда. Ещё с детства они понимали друг друга без слов, порой даже без взглядов. А исчезновение родителей десять лет назад сплотило их намного больше, сделав едва ли не близнецами-эмпатами.

Она отклонилась и посмотрела в иллюминатор. Самолёт летел в тумане, словно в молоке залившем до краёв всё пространство внизу. Но девушка и не старалась что-либо рассмотреть. Её мысли унеслись в прошлое…

Их звали Даная и Дэниэл О'Коннери. Дэн-Дэн О'К, как они называли себя и как их называли дома.

Пусть немного странная и, как многие говорили, эксцентричная, но десять лет назад у них была семья. Их общий отец — Эрнест О'Коннери, и две женщины, на которых он был женат: мать Данаи — Далин, и мать Дэниэла — Солар. Выходцы из России, тогда ещё СССР. Что подвигло их на побег оттуда, никто и никогда не говорил. В свои средние двадцать лет они просто уехали за границу. После пары лет путешествий по миру, как-то особо удачно разбогатев, эта троица осела в Канаде. Приняли гражданство, сменили вместе с паспортами имена. Купили поместье, купили и перевезли туда замок из Великобритании — и спрятались от общественности за заборами и огромными пространствами сельских угодий. Но лишь на время: уж слишком они были необычны, чтобы постоянно оставаться в тени.

Очень скоро после переезда, работы Эрнеста, талантливого художника и скульптора, начали появляться на выставках, вызывая страшный ажиотаж. Мать Данаи взялась сначала за репортёрскую деятельность, а потом ударилась в режиссуру — и весьма успешно, также привлекая внимание общественности. Почти одновременно с ними покинула тень и мать Дэниэла. В нескольких издательствах по всему миру вышли её книги, которые в одночасье заняли верхние строчки разнообразнейших чатов и сделали Солар О'Коннери автором сразу десятка бестселлеров.

Им всем необыкновенно везло. За что бы они ни брались, что бы ни делали и ни покупали, казалось, деньги просто сами падают им с неба. И, как факт, такое положение не могло не вызвать зависти практически у любого, кто хоть как-нибудь соприкасался с миром О'Коннери.

И вот летом две тысячи четвертого года эта странная троица вдруг пропала в неизвестном направлении, оставив в замке двух маленьких детей. Первая версия, мгновенно облетевшая весь информационный мир — убийство! Наверняка из зависти.

Но расследование и поиски быстро свернули, когда спустя несколько дней после исчезновения старших О'Коннери появились люди, отозвавшие иски о пропаже и назвавшиеся опекунами несовершеннолетних детей. Они предъявили для этого все необходимые документы. Проверки не выявили ни единого подлога предъявленных доказательств, и общественности оставалось лишь это принять. Позже всплыла серьёзная, но довольно-таки странная информация. Куда делись родители, так и не сообщалось, но по оставленному завещанию семилетняя Даная и трёхгодовалый Дэниэл признавались наследниками всего состояния семьи и получали безоговорочное право голоса решения любых вопросов относительно себя лично и концерна.

Ходило много сплетен о том, куда пропали такие известные О'Коннери и что будет теперь с их состоянием и бизнесом. И очень мало кого заботило, как всё произошедшее отразилось на детях, на двух маленьких детях, оставленных на попечение чужих людей.

Только в канадском особняке знали, как ещё больше полугода после исчезновения родителей маленький Дэниэл плакал и требовал маму, а Даная молчаливым привидением бродила по большому дому. Она слышала объяснения взрослых, но как она могла объяснить всё брату, если ничего не понимала сама?

Конечно, раньше родители часто уезжали, но всегда кто-то из них оставался с детьми. Чаще всего это была мама Солар. Её работа не требовала путешествий, да и ей самой нравилось быть дома с Данаей и маленьким Дэни. Но если мама Далин и отец отсутствовали дома слишком долго, Солар и дети просто отправлялись к ним. Ехали, летели, плыли для встречи в другом городе, в другой стране, на другом континенте, в другой части света. Родители не признавали возникшую тогда и быстро становившуюся популярной связь — интернет, предпочитая всё и всегда обсуждать лично, особенно друг с другом.

Как и почему они вдруг могли исчезнуть, Даная не понимала. Ни тогда, ни потом, став старше. И тем более не могла с этим смириться. Свыкнуться и принять ей помог братишка. В те одинокие месяцы она начала ночевать с ним в одной спальне, так не давая ему плакать, и чтобы самой не чувствовать себя тоскливо. Они подолгу лежали перед сном, обнявшись, и Даная рассказывала ему о родителях. Всё, что помнила сама и что хотела, чтобы запомнил он. И от этих рассказов становилось как-то легче, как будто бы сами родители снова приходили к ним. Впрочем, может, так оно и было.

В предновогоднюю неделю того печального года, когда весь особняк по обыкновению нарядился для встречи праздника, отсутствие родителей стало особенно ощутимо. Ведь до сих пор они всегда встречали этот праздник вместе — вместе наряжали ёлку, ужинали и веселились, обменивались подарками и радовались любым простым знакам внимания. Но в этот раз новогоднего веселья не получилось. Малыша Дэни просто не смогли усадить за стол. Увидев пустые стулья родителей в заполненной слугами гостиной, он забился в горькой истерике. И даже Даная не могла его успокоить. Она сама едва сдерживала жгучие слёзы обиды. Всё, на что её хватило — это обнять братишку и сидеть на полу рядом с ним, пока, устав от криков, он не заснул. Тогда и она заснула вместе с ним. Их не стали трогать и переносить в спальню. Лишь кто-то из слуг заботливо подложил им подушки и укрыл тёплыми пушистыми пледами.

Проснувшись утром, Даная почувствовала покой и умиротворение. Горе как-то вдруг стало менее острым. А жизнь — не настолько безрадостной.

— Дэн, мне снилась мама. — Это было первое, что сказал после пробуждения брат. Трёхлетний малыш сказал это чисто и чётко, по-взрослому серьёзно, за ночь где-то потеряв детскую картавость и неуклюжесть языка. — Она извинялась за то, что оставила нас, и просила передать… — Он поднялся с пола и звонко поцеловал сестру в щёку. — С Новым годом, родные, мы ещё встретимся!

Последнее он произнёс по-русски. В прошлом мама Солар учила этому языку только Данаю, так как маленький Дэни ещё плохо говорил вообще, и частенько во время уроков она настаивала на удобстве иметь для себя секретный язык. Но тогда девочка её не понимала. И лишь тем утром услышав от брата русские слова, прозвучавшие для неё словно какое-то магическое заклинание, она поняла и поверила. Может, не головой, но сердцем.

Это стало их тайной. Тайной о возвращении родителей, о том, что они ещё когда-нибудь с ними обязательно увидятся. А пока нужно было жить.

И они начали жить. Сразу, незаметно для себя, но слишком очевидно для других, повзрослев после того новогоднего утра.

Их новая жизнь не слишком отличалась от прежней. Просто теперь они реже покидали пределы особняка — лишь для учёбы или по вопросам бизнеса. Да, как ни странно, но в соответствии с требованием завещания родителей они участвовали в бизнесе концерна семьи. Поначалу с ними просто связывались через интернет незнакомые люди, которых мистер Ганс Торнсон, опекун на территории особняка, назначенный родителями, представлял, как работников тех или иных компаний, и с совершенно серьёзным видом они спрашивали, одобряют ли дети проведение разных операций. Возможно, со стороны это выглядело дико. Но Даная не думала об этом. Они с братом каждый раз действительно размышляли над тем, что им говорили, иногда прося для этого дополнительное время. И давали ответ, только поговорив друг с другом наедине.

Ещё, как оказалось, концерн имел много направлений, связанных с детскими товарами, и детей начали привлекать для рекламы этих товаров. Порой именно их желание или нежелание фотографироваться с тем или иным товаром также определяло политику будущих действий концерна.

Только спустя десять лет после исчезновения старших О'Коннери, мистер Торнсон впервые решился на действительно серьёзный разговор с детьми. И речь пошла не о бизнесе. По-прежнему он не мог объяснить, куда пропали родители ребят, и лишь попытался рассказать о подробностях оставленного ими завещания. Например, о том, что, будучи лишь формально опекуном ребят, в действительности он являлся их законным представителем, способным действовать от их лица, но только по их согласию, не нарушая списка дополнительных требований. Как узнали Дэн-Дэн, таких опекунов-представителей у них числилось очень много. Практически в каждой стране, где действовал бизнес или находилась какая-либо собственность семьи О'Коннери. Завещание родителей обязывало этих представителей оказывать ребятам любые помощь и поддержку, которая им могла потребоваться. То есть фактически выполнять их любое желание и требование, любую их прихоть.

Возможно, сообщив об этом, мистер Торнсон ждал, что ребята тут же кинутся в разгул, решив сразу использовать предоставленные возможности. Но их реакция его удивила. Для начала, не сговариваясь, они попросили время на размышления. А спустя несколько дней затребовали: во-первых, полный отчёт о своём состоянии; во-вторых, список мест нахождения других опекунов-представителей.

— Я бы мог передать вам файлы или бумаги, в которых есть вся информация о ваших активах и собственности, но на их прочтение вы потратите слишком много времени. — Мистер Торнсон говорил серьёзно, не проявляя высокомерия. — Вы уверены в своём желании?

— Много времени? — переспросил за сестру Дэн, оглядываясь на стену-экран в кабинете отца, где они и находились. — Насколько много времени?

Но, прежде чем мистер Торнсон ответил, вмешалась девушка:

— Если чтение займёт много времени, может, это можно показать как-то в уменьшенном варианте? Как-нибудь проще, чем документы или файлы?

— Например, как-нибудь нагляднее? — Опекун подался вперёд на камеру, словно разглядывая ребят ближе.

— Да… — отозвался Дэн, переглянувшись с сестрой. — Наглядней, пожалуй, подойдёт…

— Хорошо. — Мистер Торнсон кивнул. — Дайте мне пару часов, я пришлю вам информацию. — И отключился первым.

— Пару часов? — Даная почувствовала себя неудобно.

— Недовольна? — Дэн с ногами забрался в отцовское кресло и уткнулся в планшетник. — Тебе кажется это много или мало?

— Как сказать… — Девушка отошла от стола к шкафам и, задумчиво проводя рукой по корешкам стоявших там книг, договорила: — Много, если у него вся эта информация есть под рукой, и мало, если для того, чтобы ознакомиться с ней, нужно много времени. Как-то не стыкуется.

Она наклонила, не вытаскивая, одну из книг, оказавшуюся томом манги.

— Никогда не устану удивляться интересам родителей…

Дэн даже не взглянул в её сторону, но не замедлил ответить:

— Эксцентричность во всём — негласный девиз родителей.

Ответить было нечего. Даная знала это не хуже брата. А потому просто поправила книжный ряд и, ещё раз пройдясь рукой по корешкам книг, но больше не взяв ни одной, вернулась к столу. Села на его край и, достав айфон, тоже полезла в интернет.

Спустя ровно два часа сработал сигнал приёма связи, и на экране вновь появился мистер Торнсон.

— Ещё раз здравствуйте! — поприветствовал он, попутно вполголоса давая указания кому-то за пределами камеры. — Я подготовил вам отчёт о концерне. Но прошу учесть — это пока предварительная картина, требующая уточнения и прорисовки деталей, но она достаточно наглядна и сейчас для оценки общего масштаба деятельности всего концерна.

Склонившись, он щёлкнул мышкой. Его изображение сложилось в несколько раз и сползло в правый нижний угол экрана, а всё свободное место заняла карта.

— Это карта? — удивилась Даная.

— Карта мира, если точнее, — отозвал брат, привставая с кресла.

— Да, именно так, — согласился мистер Торнсон, — это карта мира, уточнённая по спутникам. С её помощью мне будет удобнее показать обширность ваших… эээ, активов. Информацию, которую мы успели внести, показана графически — световыми точками.

И в следующее мгновение карта, как гигантская ёлка, зажглась обилием огоньков. Некоторые горели отдельно, а некоторые составляли такие обширные группы, что просто слепили белыми пятнами.

— Разными цветами можно показать движимое имущество, недвижимость, акции, долгосрочные вложения, аренду, капитализации, действующие депозитарии и действующие пролонгированные отношения франшизы, франчайзинга и тому подобные договора…

Даная смотрела на карту во все глаза. Своих мыслей не было, но в памяти невольно всплывал голос отца. Тогда, давно, в детстве ей сказали, что она богачка, и она решила это уточнить у родителей.

— Пап, правда, у нас есть всё?

Матери переглянулись, а отец рассмеялся и уточнил:

— Кто тебе такое сказал?

— Ну мне просто сказали, что мы богачи и у нас есть всё-всё! Это правда?

Отец снова рассмеялся и, обняв её, посадил к себе на колени.

— Нет, малышка. Совсем всё нам и не нужно, у нас просто есть всё, что нужно для жизни.

Тогда она и представить не могла, сколько этого «всего» требовалось для жизни их семьи. И только сейчас увидела это наглядно. Да, Дэн прав: для осознания состояния семьи О'Коннери, им требовалась именно такая наглядность.

— На данный момент вы можете ознакомиться с доступной информацией, лишь коснувшись той или иной точки на карте. Если чего-то не будет, система создаст запрос и отошлёт мне. В кратчайшие сроки я подготовлю требуемое. И, кроме того, мы продолжим работу по внесению необходимых уточнений и недостающих данных.

Первым отошёл от шока Дэн. Переведя взгляд на мистера Торнсона, он чуть осипшим голосом спросил:

— А тут ещё чего-то не достаёт?

Опекун кинул взгляд вниз, куда-то на стол, словно сверяясь, и подтвердил.

— Да. Сейчас информация полна приблизительно на семьдесят пять процентов и содержит уточняющих фактов только на пятьдесят. Именно над этим мы и будем работать. — Он замолчал, ожидая новых вопросов.

— То есть здесь не хватает ещё четверти нашего состояния? — Даная не представляла, как Дэну удаётся задавать какие-то вопросы, в то время как она всё ещё не могла прийти в себя.

— Да, именно так. И ещё, насчёт опекунов-представителей. Пока не все из них вышли на связь. Вам переслать уже получившийся список, или подождёте более полной карты контактов?

— Мы подождём, мистер Торнсон. Благодарим и больше не задерживаем.

Опекун кивнул и отключился.

Дэн вышел из-за стола и подошёл к карте. Близко, почти вплотную. И начал рассматривать, водя пальцем.

— Да уж… Ух, ты… Круто… — восклицал он каждый раз, как от прикосновения его пальца на экране раскрывалось небольшое меню с текстом. Прочитав очередную табличку, он с энтузиазмом оглянулся на сестру.

— Ты знала, что у нас есть казино в Лас-Вегасе? — Даная покачала головой. — Смотри, тут доход в реальном времени указан и изменяется каждую минуту!

Изучение данных по карте заняло у них около недели. И даже не изучение… Они просто просмотрели информацию всех заинтересовавших скоплений или одиночных объектов. Просто так, в качестве общего развития. Ведь главное — наглядное отображение собственности семьи О'Коннери — они уже получили. Большего и не требовалось. Лезть в дела концерна на таком уровне никто из Дэн-Дэн не собирался. Зачем, если и без них это работает нормально? Без того хватало вопросов, действительно требовавших их участия.

На том и остановились, оставив карту с теперь постоянно дополняющимися данными на стене-экране в качестве заставки. Приблизительно ещё на неделю.

— Странно, — проговорил Дэн, бросая набирать что-то на ноутбуке.

— Что именно? — Даная, заскучавшая над теорией экономики, подняла голову.

Они вместе делали уроки, сидя в кабинете отца, недавно переоборудованном под их классную комнату.

— Просто странно, — отозвался Дэн и, оставив книги и ноутбук, подошёл к экрану. Остановился в метре от него в позе ценителя искусства, демонстративно заложив руки за спину. — Ничего не замечаешь?

Даная посмотрела на ставшую привычной карту и пожала плечами. Ничего особенного и тем более странного она не видела. Но за прошедшие годы она успела понять, что младший брат, несмотря на юный возраст, всегда оказывался умнее и проницательней неё.

«Он пошёл в отца», — говорили те, кто знал Эрнеста О'Коннери. Хотя, честно сказать, порой Данае казалось, что дело здесь не в наследственности, а в том, что в брате чудом уживались два человека. Подросток Дэн, безбашенный и безалаберный, как все дети, вспыльчивый, непредсказуемый, упрямый — и мужчина Дэниэл, взрослый, умудрённый жизнью, который всё знал, видел, просчитывал наперёд и мог извлекать выгоду для себя из любой ситуации. Поначалу Даная не раз задавалась вопросом, как такое возможно. Ответов не находилось, а потому она просто приняла брата таким, какой есть, порой забываясь и уже не понимая недоумения окружающих, как может ребёнок, каким он выглядел внешне, думать и действовать как взрослый.

Поэтому Даная ещё раз посмотрела на экран, мерцавший огнями. Лишь по истечении двух или трёх минут до неё стало доходить то, что увидел Дэн.

Огоньки облепляли изображения материков довольно-таки густо. Если смотреть не пристально, а чуть отстранённо, то создавалось впечатление, что материки целиком горят яркими огнями. Северная и Южная Америки, Африка, Индостан, Австралия, Антарктида, Арктика, Европа, Россия — россыпи огней вспыхивали на всех океанических акваториях. И при всём этом изобилии света тёмным омутом выглядела Восточная Азия.

Даная встала и подошла ближе, приглядываясь к географическим названиям. Китай, Корея, Япония, Таиланд, Вьетнам, Филиппины, Индонезия, Малайзия. И ни одного огонька. Ничего, пусто.

Дэниэл тоже подошёл и провёл раскрытой ладонью над тёмным пятном. Это не помогло. Отсутствие огней не было дефектом карты или грязью на экране. Практически одновременно Дэн-Дэн коснулись кнопки вызова мистера Торнсона.

Как ни странно, но он ответил не сразу. Когда на экране, наконец, появилось его изображение, он выглядел обеспокоенным и напряжённым.

— Добрый день, — поприветствовал он их. — Что-то случилось?

— Не то чтобы… — протянул Дэн. — Больше похоже, что что-то случилось у вас.

— Нет, ничего не произошло. — Мистер Торнсон отрицательно покачал головой. — Просто в процессе подготовки информации для вас я столкнулся со странным феноменом и вот сейчас решаю, как это перепроверить.

Ребята переглянулись.

— Речь, случайно, идёт не о том, что нет никаких следов присутствия концерна О'Коннери на территории определённых азиатских стран? — спросила Даная, перехватив инициативу.

Глаза их опекуна и представителя расширились.

— Совершенно верно, — потрясённо согласился он. — Как вы узнали?

— Наглядность помогла, — отозвался довольный собой Дэн, отходя назад и нагло усаживаясь на крышку стола. — Но что есть у вас?

— Истоки те же. Заинтересовало, что на этом месте карты нет никаких регистраций. Начали делать запросы — и ответ получили тот же. До сих пор концерн не имел никаких контактов с азиатским сектором.

— Очень странно, — пробормотала Даная, — насколько я помню, мы с родителями несколько раз посещали Японию, и они весьма серьёзно увлекались азиатской культурой. Так почему же?

— Мне также известно о ваших поездках с родителями, — подтвердил опекун. — Поэтому я попытался проверить данный факт с ещё одной стороны…

— Вы решили уточнить, есть ли наши опекуны-представители на территории данных стран? — спросил Дэн, не поднимая головы, просматривая информацию с карты через планшет. — И как, есть? Скорее всего, да, но где-то в одной стране. Например, в Японии, не так ли?

Глава 2. Решение

Для кого-то могло бы показаться странным, но Даная не удивилась, когда Дэн снова оказался прав. Опекун-представитель действительно нашёлся в Японии.

— Здравствуйте!

Мужчина на экране выглядел как обычный японец. Представительный, невысокий, в силу возраста чуть оплывший, но не располневший. С острым, но сейчас немного растерянным взглядом.

— Здравствуйте! — в тон японцу отозвался Дэн, поднимаясь из кресла и склоняя голову в приветствии. — Меня зовут Дэниэл О'Коннери, а это моя старшая сестра Даная. Приятно познакомиться!

— Добрый день! — тоже кланяясь, поздоровалась девушка.

— Приятно познакомиться, — поторопился ответить опекун, — Таканори Кавада, к вашим услугам.

— Итак, когда с условностями покончено, — тут же перестроился Дэн. — По факту вы же знаете, кто мы?

Японец кивнул. Ему удалось справиться с удивлением, и теперь он выглядел спокойно и по-деловому.

— Вы наследники семьи О'Коннери, Даная и Дэниэл. У меня есть документы, по которым я имею право представлять ваши интересы с вашего согласия на территории Японии, и с вашего же разрешения — на территории других стран азиатского сектора. Прошу простить моё первое удивление. Но документы я получил около десяти лет назад, и до сих пор никто со мной не связывался. Я не мог предположить, что встреча с вами состоится.

— Но вы наверняка следили за деятельностью концерна наших родителей? — Касаясь бизнеса, Дэн неизменно превращался во взрослого. — Ведь так?

Японец медленно кивнул.

— Совершенно верно. Я отслеживал деятельность концерна. Я деловой человек и не мог игнорировать хотя бы минимальную возможность работать с такой компанией.

— Вы и не игнорировали. — Дэн посмотрел в планшет, — Есть информация, что вы несколько раз обращались к руководству с коммерческими предложениями…

— Да, именно так. Но мне отказывали.

— Вижу… Ох, Дэн… — Дэниэл посмотрел на Данаю, — Прикинь, отказывали мы!

— То есть? Как? — на лице Кавады-сана снова отразилось лёгкое потрясение.

Даная постаралась улыбнуться самой милой улыбкой.

— Видите ли, по требованию родителей мы принимали участие в работе концерна, даже будучи совсем детьми. И потому большинство коммерческих предложений нам реально озвучивали. Видимо, в том числе запросы от вас. — Девушка оглянулась на брата, но, получив в качестве поддержки только пожимание плечами, продолжила: — И, вероятно, нам они не понравились… Неоднократно…

— Чем на тот момент занималась ваша компания? — вмешался Дэн. — Хотя не важно! Сейчас концерн О'К примет любое ваше предложение и поддержит любое ваше направление развития. Есть ли у вас какие-либо пожелания?

Лицо японца просветлело, и он заулыбался.

— У вас отличная деловая хватка для вашего юного возраста, Дэниэл-сан.

Дэн не потрудился поднять головы, услышав это.

— Просто считайте, что у меня редкая болезнь, когда мозг и сознание взрослеют раньше тела. Тогда у вас не будет нужды отвешивать мне сомнительные комплименты, и вы сможете в полной мере сосредоточиться на делах бизнеса.

Объяснения и слова брата показались Данае слишком грубыми, и потому, как только он замолчал, она снова улыбнулась, подбадривая опешившего опекуна-представителя, и постаралась смягчить общее впечатление.

— Мы благодарим вас за готовность сотрудничества с концерном О'Коннери и готовы выслушать ваши предложения. Думаю, в этот раз вы отказа не получите.

Предложения у Кавады-сана имелись. Много предложений. Создавалось впечатление, что, получив долгожданное согласие на сотрудничество, он торопился восполнить пропущенное за все эти десять лет. Но торопился он как положено достопочтенному самураю, степенно и обстоятельно. Буквально за пару часов от него поступило до полусотни проектов: с полной выкладкой экономических прогнозов и анализом получения прибыли от вложений, и активного участия в них концерна.

Неизвестно по какому признаку отбирались для ребят представители-опекуны, но господин Кавада своего поста точно заслуживал. Дэн-Дэн смогли оценить его по достоинству, уже бегло просмотрев большую часть полученных материалов.

Кавада-сан действительно не терял времени и очень внимательно следил за концерном O'Коннери. Все его предложения были тщательно продуманы и походили на логическое продолжение политики концерна, но именно на территории Азиатского сектора. И это не стоило упускать из внимания, так как до сих пор именно благодаря использованию национальных, географических, и экономических особенностей открываемых рынков, концерну О'К удавалось строить свою собственную инфраструктуру, удачно вливаясь в существующие системы и получая с этого выгоду.

Полностью сосредоточившись на необходимости расширения влияния концерна на территории Азии, Кавада-сан разработал подробнейшие рекомендации к шагам, которые следовало предпринять.

Как ни странно, было предположить, но развёртывание стратегий наступления он предложил начать с Южной Кореи, и дал этому довольно-таки обширное пояснение, снабжённое дополнительными выкладками и анализами. Суть их сводилась к следующему: маленькая, рядом со своими соседями, Южная Корея могла дать значительно больше контактов для бизнеса, чем огромный Китай, выбивающийся в лидеры по производству разнообразнейших товаров, но в буквальном смысле беря количеством, и консервативная Япония, зависшая на стадии традиций и брендов, и на данный момент не имеющая чёткой направленности в политике.

Остальные азиатские страны имели вес лишь в самом секторе и могли пока выступать только в качестве принимающих, но никак не в виде продвигающих торговых площадок. Хотя для их развития в этом плане уже существовало множество предпосылок, которые Кавада-сан также предлагал использовать, но только после укрепления позиций в ведущей тройке.

То есть, Южная Корея, оказавшись своеобразным узлом между традициями и прогрессом, качеством и признанием, и даже выступив, пусть против воли, волнорезом между политиками коммунизма и капитализма, вполне подходила в качестве основного плацдарма будущих экономических завоеваний концерна O’K.

Это звучало убедительно, а потому Дэн-Дэн после непродолжительных совещаний приняли все проекты Кавады-сана, тут же перенаправив в соответствующие подразделения концерна для исполнения, в тоже время оставив за опекуном право контролировать и координировать правильность отработки его рекомендаций.

Личное участие Данаи и Дэниэла в данном случае не требовалось, но выкладки Кавады-сана относительно Южной Кореи их заинтересовали. На фоне новой информации становилось непонятным, почему в своё время родители не стали вводить концерн О'Коннери в Азиатский сектор. И ребята просто не смогли пройти мимо такой вопиющей нелогичности.

Они изучили самую разноплановую информацию об Азиатском секторе в целом и каждой стране, входящей в него — в частности, но единственный вывод, который смогли получить из этого — вероятность, что в своё время старшим O’K помешала политика. Хотя она же не мешала им на Кубе и в сотне других политически кипящих котлах.

Пожалуй, именно это очередное несоответствие убедило ребят в том, что если они хотят хоть что-то понять, то стоит посетить лично хотя бы одну из стран.

Чтобы увидеть всё своими глазами, а не по сводкам и отчётам.

Вариант посещения той же самой Кореи в качестве туристов ими просто не рассматривался. Турист не может увидеть столько, сколько увидит человек, проведший в новой для него стране немногим больше времени, чем отпуск. Кроме того, если это посещение будет связано именно с вопросами бизнеса, вынужденной открытости станет в разы меньше. А ещё получение и проверка любой информации уже не станет чем-то вызывающим, а сочтётся само собой разумеющимся.

Такие мысли побудили Дэн-Дэн озадачить Каваду-сана поиском дополнительного проекта, в котором бы они сами могли принять участие, пока в обычных для себя ролях — в качестве моделей.

Опекун-представитель, в чьей компетентности и уже абсолютной невозмутимости относительно восприятия их решений и действий ребята уже убедились, решил этот вопрос крайне быстро и легко. Применив банальную тактику: спрос — предложение, он свёл японскую компанию по производству качественной молодёжной одежды, которая давно искала способы выхода на рынок Кореи — с корейской фирмой, имевшей развитую сеть магазинов по продаже такой одежды. А, дополнив это финансированием от концерна O’K для расширения производства в Японии и оплатой снятия некоторых ограничений по размещению рекламы в Корее — получил двух благодарных партнёров, приличный процент от будущих доходов и весьма жирный контракт на участие в рекламной компании для Данаи и Дэниэла с открытой датой. То есть, они могли приступить к съёмкам, когда будут готовы сами.

Единственное, что не получилось решить сразу — вопрос с жильём. Младших О'К, привыкших к домашнему уюту и свободе своего замка, абсолютно не привлекала идея жить в гостинице. Тем более, то длительное время, которое они планировали провести в Корее по делам бизнеса и со своими личными расследованиями. И потому весьма лаконично, но категорично они высказали свои пожелания. Просторный дом в Сеуле, находящийся на уединенной территории, в удалении, если не от самого мегаполиса, то, по крайней мере, от его центра.

Просторный дом в уединенном месте, удалённый от центра в переполненном Сеуле? Каваде-сану потребовалось около месяца, чтобы найти подобное место. Но он сумел сделать и это, в результате своих поисков найдя и просто выкупив у владельцев огромный жилой дом, внешний вид и внутреннее наполнение которого устроило ребят.

И только тогда, как последние приготовления к поездке завершились, личный самолёт семьи О'Коннери поднялся на крыло, чтобы спустя десять часов доставить Дэн-Дэн в Южную Корею.

Backstage: Даная

Вживую дом Данае понравился ещё больше, чем на фотографиях. Белоснежный, в окружении деревьев и крупных папоротников, похожий на стеклянный кубик Рубика. Одинаково потрясающе он выглядел, как в вечернем полумраке, подсвеченный изнутри и снаружи, так и утром, когда солнечный свет едва поднявшегося светила благодатно заливал весь дом, заполняя его собой до краёв.

За те сутки, которые получились у Дэн-Дэн для отдыха после перелёта, девушка успела полюбить новое жилище, удивительным образом отразившее их с братом общее настроение. Ожидание чего-то интересного и предвкушение разгадки тайны. А самым приятным было то, что никто не нарушал их уединения, позволяя привыкнуть к новой обстановке.

По словам опекуна, который связался с ребятами на следующий день, прислугу предупредили о нежелании новых хозяев с кем-либо общаться, и она будет приходить в строго отведённое время, при этом, стараясь как можно меньше попадаться на глаза. А по возможности вообще избегать встреч.

Таким образом, опекун постарался оградить Дэн-Дэн от излишне постороннего внимания. При этом выяснилось, что за домом будет вестись круглосуточное наблюдение для обеспечения их безопасности. Мера вроде бы излишняя, но отменить которую ребята не решились.

С Кавадой-саном они встретились лично, лишь, когда он в день съёмок приехал за ними сам. По пути рассказал, что компания, с которой концерн подписал контракт на рекламу, уже арендовала павильон для съёмок в здании одного из известных в Корее агентств. К съёмкам всё готово. В один день будет проведена и фотосъёмка, и съёмка для подготовки рекламных роликов. И Кавада-сан беспокоился, что ребята устанут.

— Не волнуйтесь Кавада-сан, мы уже не раз участвовали в продолжительных съёмках, — успокаивала его Даная, — Нам не впервой.

— В любом случае, это крайне тяжело для таких молодых людей как вы, и я хочу, чтобы вы чувствовали себя комфортно. Это моя обязанность — как вашего опекуна и представителя.

— Хорошо, — легко согласился с ним Дэн. — Если нас что-то будет не устраивать или что-то потребуется, мы же просто можем обратиться к вам, правильно?

— Совершенно верно.

— Значит, нам не о чем беспокоиться.

Но кое-что для беспокойства всё-таки нашлось. Помощник Кавады-сана встретил их у здания агентства и тут же зашептал ему что-то на ухо. Опекун побледнел. И оглянувшись в некоторой панике на ребят, зашёл первым. Они последовали за ним. Помощник сначала пропустил их на входе вперёд, но в здании обогнал, чтобы показать какие-то документы охране у входных терминалов. И господа в синей форме их пропустили. С каким-то странным выражением на лицах. Казалось, что они едва сдерживали желание приветствовать ребят, коснувшись раскрытыми ладонями козырьков фуражек.

— Интересно, кем им нас представили? — беспардонно лыбясь, поинтересовался Дэн.

Даная скользнула взглядом по стоящим навытяжку людям и безразлично пожала плечами.

— Не удивлюсь, если племянниками нынешней президента Кореи. Смотри, какая выправка. Только какой смысл…

— Ну, чтобы нас пропустили и не приставали, — наставительно произнёс Дэн. — Тут же мощная иерархия, несмотря на демократию…

— Много ты знаешь, — фыркнула Дэн, — Меньше выпендривайся, а то тебя всерьёз никто принимать не будет.

— Дэн, мне только будет четырнадцать, — брат, дурачась, сделал несколько танцевальных па, легко двигаясь по мраморному полу, — Почему меня кто-то должен воспринимать здесь всерьёз? Мы приехали сюда по своим личным делам и плюс сделать несколько фоток для рекламной компании. Для этого от нас не нужна серьёзность. Нам лишь нужно улыбаться и мило хлопать глазками. То есть всё, как обычно.

Но прежде чем он продолжил, к ним обратился помощник опекуна, буквально перед этим заканчивая разговор по мобильному телефону.

— Кавада-сан попросил меня сопроводить вас до съёмочного павильона. Но пока там кое-какие неувязки, возможно, вы захотите просто прогуляться по зданию в ознакомительной экскурсии?

— Неувязки? — напрягся Дэн, мгновенно становясь серьёзным.

— Не беспокойтесь, — тут же успокоил его молодой человек, — Всё решаемо, просто Кавада-сан не хочет доставлять вам неудобства.

— Хорошо, доведите нас до павильона, — согласилась Даная, и, предупредив попытки помощника возразить, добавила: — Раз Кавада-сан хочет, заходить мы не будем. Но прежде чем мы пойдём любопытствовать, нам нужно знать, куда возвращаться.

Оба собеседника с ней согласились. Довольно щурясь от предвкушения вылазки, Дэн едва дотерпел дойти до дверей съёмочного павильона. И только увидев нужную табличку, тут же испарился в неизвестном направлении. Даная за него не беспокоилась. Они оба имели идеальное чувство ориентации в пространстве, и потому она не сомневалась, что, нагулявшись, брат вернётся сюда же, безошибочно найдя нужную дверь.

А когда, извинившись, помощник исчез в павильоне, Даная осталась в коридоре одна. В отличие от Дэна блуждать по незнакомому зданию ей не очень хотелось. На самом деле, оставшись без брата, она почувствовала себя крайне неуютно. Но стоять перед дверьми павильона означало выглядеть глупо. Такая перспектива девушке нравилась ещё меньше. Поэтому, оглядевшись и прислушавшись, она выбрала самое тихое ответвление коридора и пошла туда, осматриваясь вокруг.

Здание поражало. Интересно и немного странное. Много стекла, бетона, электрического света и музыки. Наполненное людьми, как муравейник. Даже в самых спокойных коридорах люди непременно встречались, разве что значительно меньше: погруженные в свои заботы и мысли, они быстро проскакивали мимо, не обращая внимания на девушку. Она же, стараясь их не беспокоить, просто смотрела по сторонам и искала что-нибудь интересное.

Шла, ориентируясь, в основном, на шумы, уходя от них подальше. И потому, резко зазвучавшая музыка из-за ближайших к ней дверей, девушку немного напугала. Но ритмичная и заводная, музыка привлекла внимание.

Даная осторожно заглянула вовнутрь. Там нашёлся обычный, разве что небольшой по размерам танцевальный зал с двумя зеркальными стенами, в которых отражались семь танцующих девушек. Кажется, шла репетиция.

Не удержавшись, Дэн зашла. Танцовщицы, слишком увлеченные своим занятием, смеялись и попутно показывали друг другу на промахи, по-доброму подтрунивая над ошибающимися, и на зашедшую незнакомку никто не обратил внимания. Видимо, появление чужих людей в танцзале агентства не считалось чем-то из ряда вон выходящим.

Раз за разом звучала одна и та же песня. Одна из девочек по окончанию снова включала её через дистанционный пульт, который на время танца прятала куда-то на пояс юбки. Раз за разом девочки, как в синхронном плавании, выполняли не сложные вроде бы движения, дружно открывая рот под фонограмму, всем своим видом изображая живое выступление. Со стороны выглядело забавно. Но Даная не смеялась. Ведь, несмотря на вполне обычный и даже банальный для попсовой песенки текст, мелодия заводила, и девушке уже просто хотелось попробовать потанцевать тоже.

Её желание исполнилось.

В начале очередного повтора в зал влетела женщина. В деловом костюме, с туго стянутыми на затылке волосами. Вероятно, менеджер или какая-нибудь ассистентка.

— Джоли, — громко позвала она, и осеклась, заметив Данаю, стоявшую у зеркальной стены. Буквально на мгновение её лицо отразило удивление и недовольство, но потом она собралась и подошла к танцовщицам ближе. Тихие переговоры, сопровождаемые бурной жестикуляцией, заняли всего пару минут. А потом они все ушли. Практически убежали, оставив Данаю в пустом танцзале наедине с музыкой, которую забыли выключить. А пульт от аппаратуры унесла с собой та самая девушка, что и отозвалась на имя Джоли.

И Даная решилась. Подошла к зеркалу, ровно туда, где до этого стояли девушки, и, чуть помедлив, вспоминая движения, начала танцевать…

Глава 3. GOT7, ИЛИ Толпа сумасшедших дорков

Backstage: Markson

Для Марка утро началось почти как обычно. Ну, настолько, насколько оно могло быть обычным в общежитии Got7, где одновременно живёт семь разных по характеру парней, в том числе один до безбожия ответственный лидер.

Открытая резким толчком дверь хлопнула по стене, а вслед за этим…

— Марк-хён, Джексон, подъём, работа!

Джейби. Лидер, которого они выбрали и которого порой в тайне, а порой и не в тайне, сообща желали придушить. Так, от большой любви.

— Какая работа? — простонал с пола Джексон. Марк скосил на него один едва открытый глаз. Кай Ё вернулся со съёмок «Соседей» под утро. И, упав на свой матрас, уснул, не раздеваясь. Сейчас на слова лидера он отреагировал, но вставать не торопился. — У нас же выходной.

— Его отменили, будут съёмки. — Это в дверях снова нарисовался Джейби и оттуда же проорал: — Бэмбэм, буди Югёми! Джуниор, вставай!

— Кто сказал? Какие съёмки? Когда? — Марк поднялся. Спорить с лидером не имело смысла. Он как то шило в заде — не отстанет.

— Звонил менеджер Кан, сказал, что у нас есть полчаса! — И снова исчез, на ходу стуча в дверь спальни тонсэнов. — Югёми, Бэмбэм, Джуниор! Вставайте!

— Ван, вставай! — Марк пихнул друга вытянутой ногой. — Вставай, тебе ещё в душ нужно! А то потом не попадёшь!

Джексон, промычав что-то нечленораздельное, демонстративно отвернулся в сторону. Марк подумал и с силой запустил в него подушкой. А потом, сорвавшись с кровати, рванул в коридор от столько же прыткого со злости не выспавшегося Вана — чтобы там столкнутся с Джейби, уже опять нёсшегося к спальне тонсэнов. В разношенной майке и линялых боксёрах, лохматый со сна и такой же помятый, но уже в образе ответственного лидера, которому нужно срочно поднять шестерых уставших парней, а поэтому медленно, но уверенно разгонявшегося. Чудом увернувшись от столкновения, Джейби, не затормозив, ворвался к младшим в комнату. Сдёрнул одеяло с Бэмбэма, пнул кровать Югёма, дёрнул дверь комнаты Джинёна.

— Парни, подъём! Работа!

И умчался в свою спальню. Поднимать Ёндже. А утро меж тем становилось очень активным, несмотря на общее желание поспать.

— Хён, берегись! — крикнул Бэмбэм, показываясь в дверях спальни, увидев подносящегося к Марку Джексона. Марк пригнулся, а подушка, запущенная Ваном в его голову, пролетела сверху, и смачно влепилась в едва поднявшегося Югёма, опрокидывая его обратно. Пельмешка не умел рассчитывать силу. Ким Югём тоже. Обиженный макнэ схватил уже свою подушку и со всей дури запустил её в Джексона, который в этот момент пытался достать увернувшегося от него Марка. Попал в пробегающего мимо Джейби.

— Прости, хён!!!

— Задолбали вы! — Лидер обиделся и решил не откладывать процесс намыливания шеи тонсэна в долгий ящик. Пока он пытался достать Югёма, гоняя его по кроватям на пару с Бэмбэмом, а в располагавшейся меж спален гостиной также активно занимались спортом Марк и Джексон, из своей комнаты вышел Джуниор. С миной Франкенштейна он осмотрел творящийся беспредел.

— И кто говорил, что у нас работа?

— Я в душ первый!!! — тут же очнулся Джексон и, спрыгнув со всё же поваленного Марка, рванул в сторону ванной.

— Хён, подожди! Ты же там надолго! — Бэмбэм понёсся за ним.

— Чёрт, Ёндже вставай! — опомнившись, заорал Джебом и, бросив воспитание тонсэнов, снова умчался поднимать главного вокалиста и главного соню в одном лице.

Позже Джейби пришлось выцарапывать из душа Джексона, чтобы впустить туда Марка и попасть самому. Тонсэнов он отправил в душ к Джуниору, пообещав тому купить новых шампуней, если эти оболтусы опять что-то там испортят. А когда, одевшись, Марк заглянул в спальню главных сонь, то увидел, как лидер, наполовину одетый, всё ещё трясёт своего «медвежонка», одновременно пытаясь его и разбудить, и одеть.

— Джейби, а про полчаса ты серьёзно?

— Ещё как! Менеджер скоро будет здесь! — Отчаявшись, Джебом уже не потряхивал, а со всей дури тряс спящего Ёндже, на него не реагировавшего. — Ну же, НикИнБи, просыпайся!

— А давай так. — В спальню зашёл Джинён и без предупреждения вылил на голову вокалиста стакан воды.

Это подействовало. Мокрый Ёндже подорвался с матраса как на пружинах.

— Что за?!

В следующее мгновение, едва сдерживая смех, Джуниор схватил Марка в охапку и бодро вытолкнул его вперёд себя из комнаты, закрывая следом дверь и оставляя лидера разбираться с обиженным вокалистом наедине.

Всё, как всегда. Обычное сумасшедшее утро в общежитии Got7.

Джейби всё-таки удалось растормошить и заставить собраться их всех, даже Ёндже. Правда, он едва избежал очередной свары из-за того, что не пустил никого на кухню, к заветному холодильнику. Но положение спас менеджер Кан. Его чудный вопль из мобильного Джебома «Парни вниз и быстро!» сработал как виртуальный пинок. И заставил всех едва ли не кубарем скатиться к выходу из подъезда к ожидавшему там микроавтобусу.

— Привет, парни, — поздоровался менеджер излишне бодро, наблюдая, как все привычно рассаживаются по местам, тут же пристраиваясь ещё подремать. — Вы уж простите, что выходной сорвался.

— Вот именно, нам же обещали выходной, — поныл Ёндже со всё ещё мокрыми волосами, надутым ежом оглядываясь на Джейби и Джуниора.

— Именно, вы вчера клятвенно обещали, что он у нас будет! — напомнил Марк, поправляя Югёма, который успел заснуть и едва не упал в проход меж кресел. Макнэ готовился к экзаменам всё свободное время меж репетиций и выступлений и почти не спал последнее время.

— Ещё раз простите, но решение приняло агентство. — Менеджер Кан, извиняясь, впервые выглядел действительно искренним. — Меня самого сегодня сорвали с выходного, я только час назад как из Пусана вернулся. Пришлось семью там оставить.

— Мы даже не позавтракали, — устало пожаловался Джексон. Запал, данный подушечным боем и мини-разминкой, закончился, и ему явно снова хотелось спать. Бэмбэм, уже продолживший дремать у него на плече, согласно кивнул.

— Детки, не ныть! — отрезал Джейби. — Нам не впервой, купим что-нибудь по дороге…

Но менеджер его прервал.

— Уж простите, но лучше закажем на площадку. Мы уже слегка опаздываем.

— Ага, как всегда, — фыркнул Джуниор. И Марк его понимал. Скорее всего, завтрак им не грозит, и вероятнее всего он перейдёт в обед. Если повезёт.

Утренними стараниями Джейби прибыли они всё же вовремя. Но на подходе к павильону их остановил звонок телефона. Переговорив с кем-то, менеджер Кан тут же завёл их в ближайшую гримёрную и приказал ждать. На встревоженные расспросы Джебома ответил лишь, что на площадке возникла непредвиденная ситуация и нужно переждать.

Тонсэны тут же устроились в креслах продолжать досыпать. А Джексон, отпросившись у менеджера, прихватив Марка и Джуниора для компании, рванул в кафетерий агентства, надеясь взять что-нибудь перекусить. Джейби, как самый ответственный, остался с младшими и нервничавшим менеджером.

Бросив Джинёна в непривычно заполненном с утра кафетерии выбирать заказ на всех, Джексон вытянул Марка в коридор, якобы подальше от столпотворения. А там исчез. Туану показалось, что того окликнул кто-то из знакомых, и Ван, по обыкновению, помчался здороваться. Но твёрдой уверенности в этом не чувствовалось.

Возвращаться в кафетерий не хотелось. Марк не любил шумных сборищ. Ему более чем хватало общества сумасшедших мемберов. И после сегодняшнего бурного утра ему уже просто физически требовалось немного одиночества. А потому, недолго думая, он просто пошёл по коридору обратно в гримёрную, старательно избегая пересечений с кем-либо.

Услышав знакомую музыку, он из чистого любопытства заглянул в зал для тренировок, откуда та звучала.

В зале, наполненном звучащей из установки музыкой, напротив зеркальной стены танцевала девчонка в светлых шортах и коротком пиджаке, с распущенными кудряшками золотистых волос. Пожалуй, именно это заставило Марка зайти. Ему захотелось узнать, кто это. Среди обилия темноволосых и разноцветных коллег по сцене он не помнил ни одну столь светловолосую. Но девчонка танцевала, легко копируя движения Vidgn Grupp, при этом умудряясь не поворачивать лицо в сторону зеркала, где Марк смог бы его рассмотреть. Танцевала самозабвенно и сосредоточенно, не замечая его, уже зашедшего в зал и стоящего у дверей. Вскоре среди знакомых движений Vidgn Grupp начали проскальзывать вольные интерпретации ещё чего-то, также смутно знакомого. Это заинтриговало. Как и то, что танцовщица продолжала его не замечать, или же игнорировать.

И Марк не вытерпел. Но вряд ли бы он решился просто позвать её. Он лишь подошёл к зеркальной стене, напротив которой она танцевала. Встал на одну линию с ней и, дразнясь, повторил последнюю часть танца. Его отражённые зеркалом движения девушка заметила и, остановившись, обернулась к нему.

Он её не знал.

Красивая какой-то особенной, милой красотой, притягивающей взгляд. Пышная чёлка из золотистых кудряшек, тонкие длинные брови, пухлые губы, широко раскрытые глаза какого-то морского цвета, аккуратный носик на узком личике. С ладной и правильной в нужных местах фигурой. Высокая. Возможно, одного роста с ним. Но, наверно, моложе. Совсем не похожа на кореянку.

Марк оробел. Он всегда робел, когда рядом оказывались чужие люди, и ещё в большее смущение его ввергали оказывающиеся рядом девушки. Он вполне мог улыбаться и делать эгьё для них на камеру. И лишь его неразговорчивость в такие моменты выдавала его робость. Но, оставаясь с ними наедине, Марк полностью терял всю свою смелость и просто мечтал сбежать. Особенно, если девушки начинали проявлять повышенное внимание, узнавая в нём Летающего Марка из Got7. Не то чтобы он не любил людей или не любил девушек. Просто, сказать по чести, чертовски утомительно отбиваться от народа, желающего потрепать тебя как плюшевого мишку только потому, что тебя угораздило родиться красивым. Ведь и мемберы не упускали случая спросить его: «Марк, почему ты такой красивый?» Словно бы на это имелся умный ответ, кроме как «родители постарались».

Но, склонив голову к плечу, девушка оглядела его с ног до головы, не произнося ни слова. Её лицо не выражало ни удивления, ни страха, ни узнавания. Ничего, кроме слабого интереса. Она просто с любопытством смотрела, молча, ожидая его слов… Или действий?

Робость куда-то ушла. Неожиданно для себя успокоившись, Марк прислушался к музыке и сымпровизировал. Глаза девушки сверкнули азартом, и она повторила за ним. Легко, непринуждённо, просто. Но закончила новым движением. Ему на пробу…

Три года стажировки и год адской работы на сцене не прошли даром. Марк не задержался ни на мгновение, повторяя предложенное. И так же, как она, закончил новым элементом.

Это походило на игру. Они обменивались движениями, как мячом, ожидая, когда, наконец, противник пропустит подачу. Но никто из них не ошибался. Даже когда Марк начал вводить в танец всё более сложные элементы хореографии Got7, симпатичная незнакомка, встряхивая пушистыми волосами, повторяла его движения просто как восьмой член группы. Словно всё это время она только и делала, что тренировалась с ними в одном зале.

Когда в зал заглянул Джексон и позвал Марка, они, оба увлеченные происходящим, его попросту не заметили. Но Пельмешка слишком любил быть центром внимания. А потому просто не мог не вмешаться.

— Эй, эй, эй! — запел он, повторяя знаменитый сингл. Впустую. За громкой музыкой его голоса просто не услышали. Но увидели в зеркале.

Блондинка остановилась, резко оглядываясь. И Марк засмотрелся на то, как её светлые кудряшки едва ли не зависли в воздухе от этого движения.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Джексон, подходя ближе к другу, но не отрывая заинтересованного взгляда от девушки. Она же в свою очередь не сводила глаз с него. И казалось, что она по-прежнему никого из них не узнаёт. Иностранка, и не знает Got7?

Марк неопределённо пожал плечами:

— Танцую…

— Делать больше нечего? Забыл, что нас ждут? — прошипел ему Джексон, и вдруг широко улыбнувшись, пошёл в наступление: — Ха-ай! Меня зовут Джексон! А вас?

Девушка не ответила. А наоборот, подобралась, напряглась, теперь уже с тревогой поглядывая на парней и на выход из зала. Похоже, она прикидывала, как сбежать.

— Что за… — вполголоса ругнулся Джексон.

— Может, она не понимает корейский? — предположил Марк.

— Хай! — Тут же затянул Джексон по-английски, снова изображая улыбку Чеширского кота. — Меня зовут Джексон. А вас?

Взгляд девушки стал если не испуганным, то уж точно сильно обеспокоенным. Отчего Марк почувствовал искушение удержать её от бегства, схватив за руку…

Ему этого не потребовалось. Из динамиков установки зазвучала неизвестно как оказавшаяся там песня U-Kiss «Believe» трёхлетней давности, и танцовщицу вновь затянуло. Соединив танцевальные партии вступления вокалистов-сонбэ, она изогнулась причудливым образом, снова повернулась к зеркалу и, улыбаясь, подарила их отражениям воздушный поцелуй.

— Да что такое…? — успел возмутиться Ван. Но Марк ответил на улыбку и вступил в новую партию, повторяя вполне известные движения U-Kissов. Белокурая кудряшка привлекала его всё больше. А мысли о ней вполне совпадали со словами песни, под которую они танцевали.

«Подумай обо мне и не стесняйся.

Я думаю, что мы идеально подходим друг другу.

Я не сделаю ничего плохого, просто давай увидимся снова!»

Лишь пару минут спустя, получив резкий тычок от Марка по рёбрам, в битве решился поучаствовать Кай Ё, в своей манере исказив известные движения. И раздражённо зашипел, когда девчонка, не смущаясь, повторила его вызывающий по-мужски выпад, добавив к нему просто чертовски эротический прогиб и подъём от пола.

Марку потребовалась вся его гибкость, чтобы повторить это за ней, и он не удержался от искушения задействовать в последнем движении Джексона.

Подействовало неожиданно. Девушка остановилась, прикусив губу. Весь её вид выражал обиду и, может, чуточку злость. И понятно, ведь повторить парные движения в одиночку нелегко.

— Дэн? — В зал заглянула ещё одна белокурая голова. — Дэн!

Девушка оглянулась на зов и заулыбалась. По-прежнему не произнося ни слова, она жестом позвала к себе заглянувшего. Им оказался парнишка. Такой же высокий и блондинисто–кудрявый, как и незнакомка. Разве что более худосочный, даже худощавый, и явно ещё моложе. Не смущаясь и ничего не спрашивая, он вошёл в зал и подошёл ближе. И прежде чем девушка молча втянула его в парный танец, Марк успел заметить лёгкое удивление в его взгляде, обращённом к нему и Джексону.

Удивление, не связанное с незапланированным танцем. Парнишка их явно узнал. Но больше ничем не выдал своего открытия. Спокойно, сосредоточенно он подыграл Кудряшке, с лёту уловив условия игры и вместе с ней выдав новые элементы танца. Так начался второй раунд, правда, продлившийся недолго.

Не успело проиграть и пары мелодий, как вдруг оба блондинистых чуда вздрогнули, почти одновременно, и, остановившись, так же синхронно извлекли на свет божий айфоны. Посмотрев на экраны, переглянулись и, не сговариваясь и не прощаясь, пошли к выходу.

— Ну конечно, звонок телефона — отличный способ улизнуть! — пробормотал недовольный Джексон вслед удаляющейся парочке.

Марк же почувствовал злость. Не потому, что ему не удалось поймать Кудряшку на ошибке, а потому, что она уходила сейчас вот так, не попрощавшись. И пусть она и не поздоровалась перед этим, пусть он не знал, кто она и как её зовут… Но, заинтриговать и уйти вот так просто, не оглядываясь? Это злило!

Джексон продолжал пыхтеть на мандарине, и, как казалось, его мог слышать только Марк. Но девушка, вероятно, услышала и, обернувшись, смерила парней изучающим взглядом, а потом…

— Дэн!

Парнишка, почти дошедший до двери, оглянулся через плечо.

И словно начались съёмки Матрицы. Кудряшка, сделав резкий шаг вперёд легко, как на пружинах, оторвалась от пола и полетела в кувырке к Белобрысому. Тот, заметив её движение, прогнулся назад, выгибаясь дугой. Она одной рукой оттолкнулась от его колена, сделала в воздухе стойку Джейби, ещё один поворот в воздухе вдоль оси тела и сальто вперёд. В это же время мальчишка, опершись на одну руку, также вскинулся в стойке, и сальто назад, а, приземлившись, сразу сделал ещё одно сальто уже вперёд. Чтобы опуститься на пол почти одновременно с приземлившейся девушкой. Музыка, словно ожидавшая этого, заткнулась, и в наступившей тишине резко, как звук выстрела, прозвучали щелчки каблуков. Девчонка танцевала в босоножках!

Больше не оглядываясь, ребята вышли из зала.

— Я так не смогу! — запальчиво выкрикнул Джексон после пары минут молчания. И выглядел он так, словно эти две минуты Марк требовал от него повторения такого трюка. Но всё это время Марк молчал, думая о Кудряшке и её партнёре. Вряд ли ребята готовились. Скорее всего, они показали чистой воды импровизацию. И повторить подобное без подготовки мало кто сумеет, потому как от партнёров тут требовались идеальная концентрация и синхронность. При таком раскладе тот трюк, когда Джексон толкает его, прыгающего в сторону, выглядел просто детской игрой. И, как ни странно, Марк не расстраивался, что не может такое повторить. Его, скорее, расстраивала возможная близость блондинистых чуд, способных сделать такое, не сговариваясь.

— Ты знаешь? Я тоже! — рассеянно отозвался он.

— Тогда, может быть, прекратите валять дурака и вернётесь к остальным? — Голос Джейби привёл их в чувство. — Я вас уже полчаса ищу! Не вернёмся — влетит всем!

— Ты их видел? — Очнувшийся Джексон пролетел мимо лидера, зашедшего в зал, и выглянул в коридор.

— Кого?

— Ну… — протянул Марк, тоже направляясь к выходу, — был тут кое-кто.

У дверей он чуть притормозил и, игнорируя непонимающий взгляд Джебома, вдруг сделал сальто назад и тут же вперёд. Смазал. Так чётко, резко и далеко, как у ушедшего Белобрыса, у него не получилось.

— Да, я тоже не могу.

И вместе с притихшим Джексоном, наблюдавшим за ним, они вышли. Джейби оглядел пустой зал.

— Да блин, парни, что произошло?!

ГлавА 4. Улыбаемся, и пашем!

Backstage: O`K

— Что это было? — спросил Дэн, едва они вышли из танцевального зала. Даная пожала плечами.

— Просто так.

— Ты их знаешь?

— Нет. Мне просто музыка понравилась, и девочки до этого хорошо танцевали.