Оглавление

Верхняя Вольта

— Верхняя Вольта! Выходящие есть?! — прокричала кондукторша. Если бы она сделала это чуть медленнее и чуть менее торжественно её объявление один в один походило бы на: «Следующим номером нашей концертной программы…», ну или ещё на что–нибудь такое же торжественное.

— А напряжение какое? — встрепенулся пьяненький мужик.

— Какое такое напряжение?! — не поняла кондукторша. — Не до конца напился, что ли?! Донапиваться едешь?!

— Я домой еду. — нисколько не обиделся мужик. — Жене подарок купил.

— Да ты сам лучше любого подарка! — авторитетно заявила сидевшая напротив мужика тётка. — Вот жена устроит тебе напряжение.

***

Пассажиры, а их было человек десять, а вместе с ними: кондукторша и водитель, дружно рассмеялись. Дело происходило в самом обыкновенном муниципальном автобусе, в ПАЗике, которые то ли пригородные, то ли придеревенские — ездят между небольшими городками и населёнными пунктами поменьше тех городков из которых выезжают — небольшими посёлками и деревнями.

Народ в таких автобусах ездит один и тот же, и, не сказать что все друг с другом давным–давно перезнакомились и знают всех и каждого по имени отчеству, нет конечно. Но в лицо друг дружку знают и при случае ведут разговоры на самые разнообразные темы, которые залетают в открытые окна автобуса. Ну а всем, так сказать, разговорным процессом руководит кондукторша. Автобус муниципальный, значит кондуктор полагается. Вот если бы был частным каким–нибудь — хрен вам, а не кондуктор! Тогда водитель: и за водителя, и за кондуктора, за одну зарплату в двух лицах. Капитализм, мать его, ничего не поделаешь.

***

— Если вольта верхняя, — продолжал пьяненький мужик. — значит напряжение полагается. Вот у меня дома двести двадцать, а на работе есть и двести двадцать, и триста восемьдесят. Что ж вы тёмные такие? А ещё женщины… — на грустной ноте констатировал мужик.

Пока женщины в лице кондукторши и той тётки приводили в порядок дыхание сбившееся от такого возмутительного выпада, а заодно, придумывали, чего бы такого ответить этому паразиту, да так чтобы навсегда заткнулся с заднего сиденья раздался голос:

— Верхняя Вольта, это государство в Западной Африке такое было. — вещал паренёк, уткнувшийся в планшет. — Сейчас это автономия во Французском сообществе, Буркина–Фасо называется.

— А я что говорил?! — оживился пьяненький мужичок.

— Какая такая, Фасо? — обиделась тётка. — Буркина, это Нинка, продавщицей в нашем магазине работает. Может быть она там что–то и фасо, а может и нет, не знаю, не подглядывала.

— Понажрутся всякой гадости, — авторитетно заметила кондукторша. — и давай людям свою белую горячку рассказывать. А ты, молодой, хоть и молодой, а туда же…

— А я что? — не поднимая головы от планшета буркнул паренёк. — В Интернете так написано.

— В каком таком Интернете?! — возмутилась тётка. — Интернет, он только дома бывает, у моего сына есть.

— В мобильном. Во! — паренёк показал планшет.

— Тьфу ты! — на этот раз возмутилась кондукторша. — И какой только гадости не придумают, лишь бы людям мозги всякой ерундой забивать!

— Верно говорит, есть такая страна, — вступился за паренька мужик. — я по телевизору видел, там негры живут. Слышь, парень, а у них в розетках какое напряжение? Там написано?

— Сейчас посмотрю. — паренёк опять уткнулся в свой планшет.

Пока парень искал какое напряжение в электрических сетях бывшей Верхней Вольты участники разговора молчали, получается, ждали ответа, так наверное. Остальные же пассажиры в разговоре хоть и не участвовали, но было видно, слушали с большим интересом и по их лицам было видно, кто на чьей стороне — ведь что–то типа спора происходило. Ну и, а это обязательно, все не участвующие в разговоре и почти в споре пребывали в состоянии игроков на скамейке запасных, готовые в любой момент вступить в «игру», только команду дай.

— Нету ничего про ихние розетки. — не иначе разочаровавшись во всемогуществе Интернета с сожалением сказал паренёк. — Про Японию есть. У них, в розетках, сто вольт.

— Как это сто вольт?! — взвился мужик. — Быть такого не может! У них же вся еда в холодильниках испортится! Стиральные машинки с телевизорами и пылесосами, тоже, работать не будут. Думай, что говоришь, умник!

— Вот что значит, о людях заботятся. — вздохнула тётка.

— О каких людях? — подала голос кондукторша.

— О японских. Напряжение маленькое, зато зарплаты и пенсии большие, вот им на всё денег и хватает. А у нас всё не как у людей. Напряжение большое, а зарплаты с пенсиями, сама знаешь.

— Да уж. — согласилась кондукторша. — Ни стыда, ни совести у правительства нету, одно издевательство над народом.

— А причём здесь напряжение? — не понял мужик. — Правительство само по себе, а напряжение само по себе. А японцы приспособились как–нибудь, наверное тихо у них, не буянят.

— Ага, приспособились. — кондукторша так взглянула на мужика, что тому надо было бы тут же вспыхнуть ясным пламенем. — Здесь паразиты, и в Японии этой тоже паразиты.

— Какие паразиты?! — мужик почему–то принял сказанное на свой счет и не ошибся.

— Мужики, кто же ещё! И везде мы от вас и из–за вас страдаем.

— Чего это ты страдаешь? — не понял мужик.

— Я–то, положим, не страдаю. У меня мужик сразу после свадьбы к порядку приученный. Мне японских баб жалко.

— А что это ты их пожалела?

— А то, что из–за напряжения этого, низкого, им на руках стирать приходится.

— Почему это? — опять не понял мужик.

— Сам же только что говорил, у них стиральные машинки не работают!

— Так я пошутил.

— А ты не шути, а то я так тебе пошучу, костей не соберёшь!

Похоже, большинство пассажиров было на стороне кондукторши и той тётки, потому что народ одобрительно что–то забормотал, некоторые, даже головами начали кивать.

— А ещё, — опять подал голос паренёк. — в Японии продаётся мука из которой блины не получаются, а другой у них нету.

— Ну это ты парень загнул! — на этот раз возмутился мужик. — Ври, да не завирайся.

— Я–то здесь причем?! — обиделся паренёк. — Вот, в Интернете написано.

— Коля! — точно с такими же громкостью и интонацией закричала кондукторша. — Останови!

— Слышь, умник с Интернетом, — кондукторша даже привстала со своего места. — вали отсюда с Интернетом своим, пешком дойдешь!

Коля, привычный к руководящим указаниям кондукторши, автобус остановил конечно. Народ молчал. Не то чтобы все были на стороне кондукторши и категорически против Интернета в автобусе. Все гораздо проще: все ждали, чем закончится внезапно начавшийся разговор, переросший неизвестно во что — интересно всё–таки.

Паренёк сначала посмотрел в правое окно: поле, приблизительно с полкилометра, а за ним лес и больше ничего. Посмотрел налево: тоже поле, только бугристое какое–то и под горку, а километрах в нескольких дома какие–то виднеются вот и всё, весь пейзаж, так сказать.

— Не пойду. — по голосу было понятно, паренёк уперся и упёрся накрепко. — Я за билет заплатил.

— Ты что его гонишь?! — попытался заступиться за паренька мужик.

— И ты хочешь?! — подобно тому напряжению из глаз кондукторши в сторону мужика сверкнули молнии. — Вали, не жалко!

— Да я что… — сразу же начал оправдываться мужик.

— Вот и сиди, молчи. — продолжала наводить порядок на вверенном ей пространстве кондукторша. — И ты, — это уже пареньку. — заткнись вместе со своим Интернетом. Понятно?!

Мужик и паренёк согласно закивали головами, видать не очень–то хотелось им идти пешком неизвестно куда, даже до тех домов, что виднелись где–то там.

— Коля! — голос, интонации, прежние. — Поехали!

Автобус тронулся и начал набирать скорость, а как же, хоть и небольшое, но время потеряно, а на маршруте расписание, значит наверстать надо. Народ, который молчал и слушал понял, дальше ничего происходить не будет. Придётся или сидеть, смотреть в окно и думать о чём–то своём, или же тихим голосом переговариваться с соседом о вещах им обоим давно известным.

— Валь, — обратилась кондукторша к тётке, той самой. — А Нинка, ну, Буркина, она что, так до сих пор замуж и не вышла?

Гламур спасёт мир

— А теперь представьте себе такую ситуацию: идёт по улице женщина… Подъезжает полицейская машина типа «воронок», из машины выскакивают полицейские, хватают женщину под белы рученьки, заталкивают в машину и увозят. Привозят к зданию городской администрации и, хоть вежливо, но настойчиво ведут её, к примеру, в актовый зал. А там уже народ есть ещё, до неё привезли. Никто из приглашённых таким образом ничего не понимает, потому что привезти привезли, а зачем, не сказали.

И вот перед собравшимися, вернее, собранными появляется отец города, он же мэр и лучезарно улыбаясь, начинает объяснять как им всем повезло:

— Здравствуйте. Вас наверное слегка удивило то, как вы сюда попали? Не беспокойтесь, ничего страшного не произошло и не произойдёт. Даже наоборот, всем, и в первую очередь вам, от этого будет только лучше. Для того мы здесь и сидим, чтобы делать жизнь всех и каждого лучше и лучше. — не обращая никакого внимания на возмущённые восклицания и каверзные вопросы, и не забывая при этом улыбаться заявил мэр, и продолжил.

— Земляки, дело в том что не только мы думаем о вас, о рядовых гражданах, но и правительство тоже о вас думает. Это грандиозный проект, который я надеюсь в скором времени охватит всю страну. Нам выпала великая честь, нам доверено быть первыми, на нас будет смотреть вся страна и брать с нас пример. — мэр попытался создать интригу и это ему удалось.

— Неуж–то квартплату снизят? — недоверчиво спросила женщина лет сорока.

— Что вы, какая квартплата! Лучше, гораздо лучше! — мэр светился как лампочка и не боялся перегореть. — Решено в самые кратчайшие сроки ликвидировать дефицит того, чего нам всем так не хватает!

— Наконец–то додумались! Как раз денег–то и не хватает. В магазинах есть всё, а на купить это всё не напасёшься. Мы согласны, веди нас, отец родной! — мэру было непонятно: эта тётка то ли издевается что ли, или и в правду поверила в манну небесную, дура? В зале принялись живо обсуждать жизнеспособность услышанного варианта развития событий. О мэре забыли.

— Граждане, граждане, друзья, спокойно! — народ как–то сразу притих, а вдруг правда? А вновь испечённый отец родной продолжал гнуть своё, вернее, спущенное сверху, хотя идея с деньгами ему очень понравилась. — Не хлебом единым жив человек, друзья мои. Классик сказал, что именно красота спасёт мир, вот её–то нам и не хватает. — мэр даже перестал дышать как представил, что сейчас может начаться, народ–то уже почти настроился на деньги.

А народ убедившись в том, что его в очередной раз обвели вокруг пальца решил досмотреть спектакль до конца, один чёрт все планы коту под хвост, да и будет о чём на работе рассказать. Женщина явно не интеллектуальной наружности заметила:

— Так деньги тоже красота, особенно когда много. Говорят их художники рисуют, так что давай, не темни.

Мэр слегка замялся и продолжил:

— Вот и я о том же. К чему темнить, если всё для вас? Так вот, если красота спасёт мир, то человечество спасёт его прекрасная половина, вы, женщины. Наверное вы обратили внимание, среди приглашённых, — мэр слегка замялся, потому что в зале смеялись практически все. — исключительно женщины. Вы, прекрасная половина человечества, вам и спасать. — ему показалось, что последнее прозвучало чересчур торжественно.

— Вот козлы, опять их спасай!

— А я думала насиловать будут. Эх, что ж так не везёт–то, а? — печально вздохнула сорокалетняя дама.

— Не боись подруга, как спасёшь, так сразу изнасилуют. Только всех сразу не спасай, нам оставь. — стоящая рядом блондинка толкнула в бок жаждавшую изнасилования, но сказала это почему–то так, чтобы услышали все. Все услышали, засмеялись и тем самым согласились с блондинкой.

— Давай отец родной, рассказывай что делать–то надо?!

И отец родной поведал собравшимся о том, что где–то глубоко в правительственных и госдумовских недрах родилась идея поднять культурный уровень проживающего на российских просторах народонаселения.

Неизвестно долго ли, коротко ли думали, но додумались. Порешили одеть женщин, разумеется из числа добровольцев, в модные и стильные наряды специально разработанные для этого ведущими модельерами страны. Был объявлен конкурс и остаётся только гадать, как об этом не узнали и не раструбили наглючие и вездесущие журналисты, не иначе как спецслужбы руку приложили.

Модели были разработаны, утверждены высокой комиссией и пошиты. Выделенные на это деньги освоены и похоже, что даже не очень сильно и разворованы. Для того, чтобы вызвать интерес к столь масштабному проекту, а заодно хоть мало–мальски отследить реакции и мнения тех, чей культурный уровень предстояло повышать, решили сначала провести всё это в масштабе одного российского города, причём не столичного или околостоличного, а самого что ни на есть обыкновенного, как по численности населения, так и по его местоположению.

Город выбрали, добровольцев тоже нашли, хоть и несколько оригинальным способом, который впрочем мало кого из российских граждан своей оригинальностью как раз и удивит. Всем понятно, так проще, а значит эффективнее, поэтому назначенные добровольцы не особо–то и возмущались.

Проектом предусматривалось: женщины, получив специально разработанную одежду в течение трёх месяцев будут обязаны ежедневно её одевать и ходить в ней как на работу, так и куда–либо по своим делам. Предусматривалось также, что культуроподнимающую и спасающую от бескультурья одежду надлежало носить только на людях и в будние дни, а в дни выходные и праздничные ходи в чём хочешь, твоё дело. Первым участницам весь «модный гламур» предоставлялся бесплатно, и, по истечении трёх месяцев должен перейди в их личную собственность как подарок на память о реализации столь знаменательного и в перспективе масштабного проекта.

В дальнейшем предполагалось даже выпустить целую линию культурной и модной одежды, но уже не только женской, а и мужской. В перспективе это могло послужить катализатором в продвижении российских одёжных брендов, как в стране, так и за рубежом, а также сулило немалую прибыль.

Комплект состоял из одного наименования верхней одежды, в зависимости от времени года это могла быть: зимой — шубка, весной или осенью — пальтишко, а летом, лёгкая курточка. Двух наименований обуви, тоже в зависимости от сезона, и трёх наименований основной одежды: юбка с блузкой, платье, и брюки с майкой.

Нижнее белье и колготки проектом не предусматривались. Даже несмотря на сложную демографическую обстановку в стране авторы и организаторы проекта на столь радикальные шаги не отважились, тем самым предоставив спасающим и спасаемым полную свободу действий в решении этого вопроса, а говоря проще, опять пустили всё на самотёк.

Было и название проекту придумали — «Культуру в народ!», но посмотрев как выглядит аббревиатура, ужаснулись от последствий и отказались, а новое, всё никак не придумывалось. Так и решили, хотя бы на время проведения начального этапа оставить проект безымянным, а там видно будет.

Но русский народ при всей своей доброте и душевности обладает очень высоким уровнем несознательности. Можно даже сказать, что по уровню несознательности, как и по балету, мы впереди планеты всей. По этой причине отцы основатели проекта придумали оформлять участие договором. Договор он и есть договор — бумага официальная, всё честь по чести. Сторона, согласившаяся спасать общество от бескультурья указывая свои данные в виде фамилии, имени, отчества, даты рождения и адреса проживания, и ставя подпись, тем самым становилась участницей процесса и проекта в целом.

Но чтобы участвующие не возомнили о себе невесть что и не ударились во все тяжкие, замешанные на исконной несознательности, был придуман маленький «подводный камушек», не сказать что способный пустить на дно гордо плывущий корабль, но достаточно гнусненький и неприятный.

Порядок должен быть во всём, руководящие проектом и направляющие его в нужное русло ни на минуту не забывали об этом. Они не были бюрократами, это работа у них была такая.

Кроме того, спасающие должны были помнить, кто им дал саму возможность спасать, короче, всё как обычно происходит в любом государстве населённом чиновниками и простыми людьми.

Если участвующий, вернее участвующая, не соблюдала заявленные требования о ношении выдаваемой одежды в течении трёх месяцев к ней применялись полурепрессивные меры в виде назначения сорока часов общественных работ на благо родного города, а гламурные шмотки безжалостно изымались.

Разумеется непредвиденные обстоятельства в виде болезней или ещё чего–нибудь неприятного учитывались, но в этом случае после предоставления соответствующих справок подтверждающих случившееся надо было продолжить участие в проекте и участвовать в нем в общей сложности девяносто дней, то есть, три месяца.

Заявлять подобное сразу и в лоб никто не отважился бы и никогда не отважится. Это всё равно, что выдернуть чеку из гранаты и положить её в карман.

Но эти ребята были спецами опытными и даром свой хлеб не ели, потому и не стали прятать оговорки на случай невыполнения обязательств за тридевять земель. Они «положили» их на самое видное место, причём не в конце договора, а в середине текста, в виде сноски, набранной достаточно мелким шрифтом. Ну а поскольку наш народ читать больше умеет, чем любит, то опасность того, что этот мелкий текст кто–то захочет читать и прочтёт была минимальной.

Все это не скупясь на краски и в меру привирая перед будущими потенциальными участницами проекта и расписывал мэр, а по совместительству отец родной первого на Земле города, который на все сто и навсегда избавится от бескультурных жителей при этом не уменьшив, а может быть даже и увеличив народонаселение.

— Как видите, милые мои, всё очень просто и совсем не затруднительно. А теперь представьте, вы приходите на работу в платье, которое даже звезды шоу–бизнеса себе не могут позволить! У Гоголя по этому поводу была предусмотрена немая сцена и у вас на работе будет.

— А в чём нести дадут или за своей сумкой идти надо?

— Дадут, дадут. Прекрасная дорожная сумка оригинальной расцветки, и, — мэр как бы предвкушая бурю восторженных эмоций, сделал паузу. — а это подарок нашим первым участницам, можно сказать, от жителей города. Иван Петрович, покажите пожалуйста.

На сцену вышел мужик весь вид которого говорил, что он завхоз, и что все его предки, начиная с первобытно–общинного строя и общества, все без исключения были завхозами. Но это не произвело впечатления, впечатление произвела сумочка. Она была действительно красивой, присутствующие женщины такую сумочку даже по телевизору не видели. Это их сломило и добило окончательно. Уж если сумочка такая, то одежда должна быть просто фантастической по своей красоте и модности. Тем более, что сумочка–то от города, а одежда из самой Москвы, от самого правительства.

— Когда за одеждой приходить!? — закричали женщины хором и в разнобой.

— Одежду вы сможете получить прямо сейчас. Но прежде нам надо будет заключить договор на участие в проекте. Договор просто отражает то, что вы являетесь участницами проекта и ровным счётом ни к чему не обязывает. — насчёт «не обязывает» мэр врал, но врать было его работой, поэтому стыдно ему не было. Он даже не заметил как соврал. — Проходите на сцену, готовые бланки договоров лежат вот на этом столике. Вам надо лишь указать как вас звать–величать и где вы проживаете, ну и, расписаться конечно, вот и вся бумажная волокита