Художник Татьяна Петровска

ГЛАВА 1

Моранг

В темной, насквозь пропахшей кошками подворотне затаился человек. Минуту назад он бесшумно выскользнул из соседнего переулка, быстро огляделся по сторонам, в два коротких прыжка достиг укрытия и тут же прижался к стене.

Звук, который его насторожил, послышался вновь. Шаги. Хоть и осторожные, но явственно различимые в ночной тишине. Сомнений не было — по его следам кто-то шел.

Наблюдатель? Или охотник?

Если наблюдатель, то есть вероятность, что не заметит. А вот если охотник… Черт! От этого в подворотне не спрятаться. Таких, как он, охотники чувствуют. А для боя позиция крайне неудачная — двор глухой, отступать некуда.

Вдалеке послышался тихий свист, и преследователь помчался назад.

Слушая удаляющийся топот, мужчина облегченно выдохнул — наблюдатель.

Лицо заливал пот. Нестерпимо хотелось стянуть с себя душную толстовку и вытереть ею мокрое тело. Вероятно, слишком жаркая для весны погода, установившаяся в последние две недели, и привлекла сюда наблюдателей. А ведь все шло так хорошо!

Он напряженно прислушался. Тихо. Бросил взгляд на часы и выругался. Начало третьего! Повелитель не терпит опозданий. И тем не менее двигаться прежним маршрутом опасно, можно снова нарваться на патруль. Придется делать крюк.

Черный силуэт отделился от стены и, крадучись, двинулся вдоль домов. Сейчас он скорее напоминал ночного хищника, чем человека: его движения были бесшумными и предельно точными.

Только когда хорошо освещенные жилые улицы сменились погруженными во мрак промышленными кварталами, он смог ускорить шаг. Теперь мужчина почти бежал, время от времени поглядывая на часы. Драгоценные минуты неумолимо растворялись в ночи.

Наконец впереди он увидел то, что так жадно высматривал во тьме, — тусклый свет в стороне от дороги. Единственный на ближайшие пятьсот метров фонарь освещал погнутые железные ворота и ржавую вывеску, сообщавшую, что здесь начинается территория гаражного кооператива «Радар».

Едва человек приблизился, как фонарь тревожно моргнул, затрещал и потух, а мужчина неслышно проскользнул в ворота и нырнул в проход между забором и гаражами.

Из темноты неожиданно возникла бесформенная груда. В ней хоть и с большим трудом, но все же угадывалась кабина старого грузовика. Мужчина ловко запрыгнул на капот, взобрался на проржавевшую крышу, на мгновение замер у края забора, который в этом месте едва доходил ему до колена. И перемахнул на другую сторону. Раздался громкий хруст веток, и наступила абсолютная тишина.

Человек исчез. На месте его приземления зиял бездонный провал. Некоторое время черная дыра еще слепо таращилась в ночное небо, а затем как по волшебству снова затянулась. На земляной проплешине тут же показались молодые побеги и бодро потянулись вверх к холодному свету звезд. Полные живой силы молодые листья развернулись, и ничто больше не выделяло это место на заросшем пустыре у кирпичного забора.

А человек, скрывшийся под землей, все еще падал. Туннель уходил глубже и глубже, температура воздуха заметно снизилась, и к моменту, когда падение замедлилось, мужчину уже слегка знобило. Он мягко коснулся ногами земли и глубоко вздохнул, чтобы унять дрожь. От того, насколько уверенным он предстанет сейчас перед Повелителем, зависело очень многое, например, выйдет ли он из этого подземелья живым. До сегодняшнего дня, точнее ночи, он еще ни разу не осмеливался сам настаивать на встрече.

Мужчина тряхнул головой, отгоняя сомнения, и решительно направился туда, где в глубине темного коридора мерцал едва различимый голубоватый свет. Но чем ближе он подходил, тем медленнее, помимо воли, становился его шаг. Последние метры дались с особым усилием. Он остановился посреди большой пещеры, из которой в разные стороны расходились многочисленные туннели. Высоко вверху, под самым сводом, в каменной чаше трепетал маленький огонек, тщетно пытаясь осветить место ночной встречи.

— А ты не торопишься, — раздался голос в темноте и тут же, подхваченный эхом нескольких туннелей, закружился по пещере: «Торопишься… торопишься… торопишься…»

Мужчина рухнул на одно колено и прижал руку к груди:

— Не гневайтесь, Повелитель! Пришлось кружить, чтобы сбросить хвост.

— Наблюдатели? Или охотники?

— Наблюдатели, господин.

— Тебя начинают подозревать? — Голос в темноте был абсолютно спокоен, но у мужчины на лбу выступил холодный пот.

— Не думаю. Похоже, это был обычный патруль, Повелитель.

— Похоже?

— Я уверен! Это патруль. Я оторвался от них еще в центре!

— Хорошо. Зачем ты вызвал меня, Моранг?

Мужчина едва заметно вздрогнул: вот уже много лет никто не называет его истинным именем. Для окружающих он Борис Сергеевич, предприниматель, весельчак и бабник. Но господин… Он всегда называет его только Морангом, будто хочет напомнить ему, кто он на самом деле.

— У меня хорошие новости, Повелитель, — голос Моранга предательски дрогнул. — Мы нашли ее.

Повелитель молчал, а Моранг не смел поднять голову — он так и стоял, преклонив колено, и лишь грохот его собственного сердца разрывал гулкую тишину пещеры.

— Ты уверен? — наконец спросил Повелитель.

— Да, уверен. — Моранг вытащил из кармана сложенный вчетверо листок бумаги и, не поднимая головы, протянул в темноту. Краем глаза он заметил тень, выскользнувшую откуда-то из туннелей слева, невидимая рука выдернула листок из его пальцев.

Моранг ждал. Он знал наизусть эту коротенькую заметку, взятую с новостного сайта небольшого провинциального городка.

«НЕВЕРОЯТНАЯ НАХОДКА

Сегодня в Бельце журналистам показали фрагменты уникальных фресок, которые написаны в начале XII века, еще до монгольского нашествия.

Их обнаружила группа реставраторов под руководством д. и. н. профессора И. М. Кирсанова при реставрации разрушенной часовни в районе Старого городища.

Журналистам лишь на пару минут приоткрыли самые ценные части фресок, чтобы не потускнели краски, хорошо сохранившиеся под слоем старой штукатурки. Правда, пока понять, что это  — часть сложной росписи или только фон, — очень трудно. Реставраторам еще предстоит непростая и кропотливая работа».

На фотографии возле стены часовни стоял седовласый благообразный мужчина в окружении трех молодых женщин. Одна из них отличалась необыкновенной красотой, которую не портили ни пыльный серый халат, ни прикрывающая темные волосы косынка. Высокая, стройная, с тонкими чертами лица, она единственная не улыбалась и даже не смотрела в объектив. Именно эта напряженная поза женщины и привлекла внимание Моранга. «Как будто не хочет фотографироваться, — подумал он, когда впервые взглянул на снимок. — Интересно почему? Обычно красивые женщины камер не боятся».

Подпись под фотографией гласила:

«На фото: профессор Иван Михайлович Кирсанов и художники-реставраторы Людмила Гурова, Ирина Татаринова и София Никитина».

— Заметка двухнедельной давности, — наконец произнес Повелитель после долгой паузы.

— Я должен был все проверить, господин, — быстро проговорил Моранг. — Должен был сам убедиться, прежде чем сообщить вам, чтобы не допустить ошибки, как…

— Как Юм, — закончил за него Повелитель.

Моранг кивнул.

Юм, Юм… Он поторопился. Решил, что нашел ее. Она действительно была очень похожа на ту, что они искали столько лет. Так же красива — длинные темные волосы, синие глаза, белоснежная кожа, но… не она. А Юм не стал перепроверять. Слишком велико было его желание угодить господину, а заодно обставить Моранга, поэтому он принял весьма опрометчивое решение — похитить женщину и доставить сюда, в заброшенные туннели.

Медленно, очень медленно Повелитель вырывал душу Юма из его тела, Морангу до сих пор слышится по ночам его дикий нечеловеческий крик. Не то чтобы ему было жаль этого выскочку, но пост, который занимал Юм в мире людей, серьезно облегчал им жизнь. Фактически они использовали всю мощь государственной машины людей для своих целей и в последнее время всегда одерживали верх над охотниками. Но даже это не смогло защитить Юма от гнева Повелителя.

Теперь же потеря такой единицы, как Юм, резко осложнила ситуацию. Подобраться к его преемнику в должности все еще не удается. Охотники окружили его плотной стеной, а наблюдатели патрулируют район его пребывания днем и ночью — илуиты тоже понимают стратегическую ценность этой фигуры.

«Забавно, — иногда думал Моранг, — мы будто играем шахматную партию, и в ней ничего не подозревающие люди внезапно становятся фигурами, за которые идет нешуточная борьба».

— Встань! — приказал Повелитель, и Моранг облегченно вздохнул — значит, он не ошибся.

— Как ее теперь зовут?

— София Никитина.

— София… — задумчиво произнес Повелитель, Моранг мог разглядеть в темноте лишь его высокий силуэт. — Рассказывай.

— Живет тихо, работает в музее художником-реставратором. Близко ни с кем не сходится. В социальных сетях не зарегистрирована.

Когда у него на столе появилась заметка, он нутром почувствовал, что они наконец взяли верный след. Чутье его никогда не подводило, но история с Юмом кое-чему научила. Поэтому он лично отправился в Белец, якобы в деловую командировку, и несколько дней буквально ходил по пятам за молодой женщиной: дежурил у дома, провожал на работу, с работы, в магазины. А еще стал завсегдатаем кофейни возле ее дома. Очаровать хозяйку заведения — пышнотелую и смешливую Варвару — ему не составило особого труда, он пил кофе, балагурил и внимательно слушал ее оживленную болтовню. Через два дня Моранг мог подробно рассказать о каждом, кто проживал в этом районе.

София Никитина зашла в кофейню лишь однажды. Остановившись у прилавка и заговорив с Варварой, она вдруг зябко повела плечами, быстро огляделась по сторонам и встретилась глазами с «командировочным». Моранг мысленно чертыхнулся. Он совершенно точно ничем не отличался от обычного посетителя кофейни, но София его явно почувствовала. Моранг мгновенно расплылся в глупейшей улыбке, маслено прищурив глаза, и отсалютовал молодой женщине своей чашкой с кофе. Прием сработал: София приняла его за очередного клеящегося поклонника и, нахмурившись, отвернулась.

«Сильна, — подумал тогда Моранг, — нужно быть осторожнее».

— Вот, хорошая девка, — загудела Варвара, едва София вышла на улицу. — Умница, красавица, а мужика нет! И что вам, иродам, только надо?! — шутливо грозила она кулаком Морангу. — По правде сказать, не место ей в нашем-то болоте. И ведь звали ее в Москву — не поехала! Чудна́я…

«Да, — усмехнулся про себя Моранг, — зря не поехала, в Москве мы бы ее в два счета отыскали».

— Замужем? — прервал его мысли Повелитель.

— Нет, по слухам, разведена, — ответил Моранг. — Но у нее есть дочь.

— Дочь?

— Да, девчонка-подросток четырнадцати лет, очень похожа на мать, только рыжая и кудрявая. Зовут Саша.

…Когда в кофейню влетела худенькая девочка с рюкзачком на одном плече и длинным чехлом с изображением меча на другом, Варвара разулыбалась:

— О, Санек! С тренировки, небось?

Девочка кивнула. Густые огненно-рыжие кудри доставали до поясницы.

— И чем же занимается юная леди? — спросил ее Моранг, как раз заказавший у Варвары вторую чашку кофе.

— Ушу, — девочка подняла на него глаза.

«Серые, — Моранг привычно фиксировал в памяти детали. — Выглядит младше своего возраста».

Взгляд у девочки был чистый и наивный, как у ребенка, а может, это редкие веснушки на носу придавали ей такой детский вид.

Вслух же он очень натурально удивился:

— Что это за ушу такое?

Девочка скептически вскинула бровь. Моранг мысленно выругался — да, глупый вопрос. Какой взрослый мужик не знает, что такое ушу?

— Китайское боевое искусство, — прохладно пояснила Саша и отвернулась.

Нужно было срочно отыгрывать позиции.

— Так ты дерешься?! — Моранг смешно изобразил изумление, и Варвара за прилавком захихикала.

— Я защищаюсь, — девочка улыбнулась.

— Как же тебе кудри не мешают, Сашка? — спросила Варвара.

— Мешают, тетя Варя, но если подстричь, еще хуже — будут торчать во все стороны.

Моранг даже помнил, что девчонка тогда купила — пирожок с вишней.

— Саша… Александра. Назвала в честь деда? — задумчиво проговорил Повелитель. — Четырнадцать лет… Выяснил, как они оказались в этом Бельце?

— София с дочерью приехали туда около восьми лет назад, а до того четыре года жили при Свято-Троицком монастыре в пятидесяти километрах от Бельца. София помогала расписывать стены, реставрировала иконы. Там ее и приглядел профессор Кирсанов, выхлопотал ей место в музее и уговорил переехать в город. Но вот установить, где они скрывались до того, как появились в монастыре, пока не удалось. Сама София об этом никогда не рассказывала, а монахини к ней с расспросами не приставали.

Повелитель надолго замолчал, и Моранг снова начал нервничать.

— Прикажете доставить женщину сюда, Повелитель?

— Нет! Отправь в этот город своих лучших людей, пусть наблюдают. Но предупреди, чтобы ни в коем случае не попадались ей на глаза. Не забывай, кто она. Ты хорошо потрудился, я это запомню, а сейчас иди за проводником, он выведет тебя наружу.

Огонек тут же сорвался с каменной чаши под потолком и замельтешил перед лицом Моранга. Тот зажмурился лишь на мгновение, а когда открыл глаза, высокой фигуры рядом уже не было, и только огонек маячил у входа в один из туннелей. Что ж, Повелитель осторожен, как всегда.

Моранг побрел за проводником. Сфиры построили под землей целую сеть туннелей, которые выходят на поверхность в самых неожиданных местах. Три года назад группе Моранга удалось захватить одного из главных архитекторов сфиров. Служить Повелителю этот старый маразматик отказался, и его пришлось убить, но прежде Повелитель вытянул из него все, что тот знал. Теперь в их распоряжении имелась подробная карта всех ходов: используемых и неиспользуемых, временно законсервированных, частично заваленных и полностью брошенных. Но туннель, по которому сейчас шагал Моранг, на его картах не значился, как и пещера, где проходила встреча. Пещера, насколько успел заметить Моранг, была старым разветвителем, а значит, имела никак не меньше двух десятков выходов. Лучше не придумаешь, чтобы прийти и уйти незамеченным. «Интересно, чего еще нет на моих картах?» — усмехнулся он.

Моранг шел по каменным и земляным коридорам, едва поспевая за шустрым огоньком. Дорога время от времени ныряла вниз, потом поднималась наверх, поворачивала то в одну сторону, то в другую, иногда казалось, что он просто ходит по кругу, и наконец, когда Моранг совсем перестал понимать, где находится, впереди забрезжил тусклый свет. Огонек подлетел к выходу, с негромким хлопком рассыпался мелкими искрами и потух. А Моранг вышел наружу и жадно вдохнул по-утреннему свежий воздух. На востоке уже разгоралась яркая золотисто-алая полоса.

«Еще один жаркий день, — подумал Моранг. — Это хорошо. Значит, все идет по плану, и скоро будем встречать очередную группу новеньких. Надо поторопить Бурка: не хватало еще, чтобы он сорвал расселение».

ГЛАВА 2

Белец

Белец искренне радовался теплу. После затяжной морозной зимы и необычайно холодной весны городок буквально расцветал под ласковыми лучами июньского солнца. Зелень, сочная, яркая, еще не запыленная, в считаные дни нарядила улицы и скверы. И на ее фоне старый двухэтажный особняк, укрывшийся в глубине городского парка, выглядел особенно тускло.

Штукатурка на его стенах выцвела и местами потрескалась; карнизы, некогда украшенные лепными деталями, давно утратили свой богатый декор, а заодно правильность и точность линий; и только великолепные балюстрады да широкая парадная лестница несмотря ни на что сохранили былое величие. А вымытые до блеска окна в старых деревянных рамах и яркие бело-розовые шапки петуний в каменных чашах указывали на то, что особняк не превратился в унылый призрак прошлого — он все еще живет и дышит.

Единственным новым элементом во всем архитектурном ансамбле была большая зеркальная табличка, гласившая, что в этом здании располагается Белецкий городской краеведческий музей.

В полдень начинался обеденный перерыв в соседних с парком учреждениях, и соскучившиеся по теплу и солнцу сотрудники высыпали на свежий воздух. Поэтому, когда Саша Никитина подошла к музею, все скамейки на небольшой площади перед зданием были уже заняты, и она уселась прямо на согретых солнцем ступенях.

Сквозь темные стекла солнечных очков можно было, не стесняясь, рассматривать посетителей парка. Справа на скамейке устроились молодые мамы с колясками, чуть дальше в тени деревьев сидели две девушки с кофейными стаканчиками в руках, слева старик кормил хлебом стаю голубей, а самую дальнюю лавочку заняла группа парней.

Саша достала из рюкзачка телефон и взглянула на часы — 13:10, а мамы все еще не было. Они договорились во время обеденного перерыва сходить в торговый центр, чтобы купить Саше купальник. В три часа девчонки будут ждать ее на пляже.

Саша заметила, как от группы парней отделился рослый блондин и вальяжной походкой направился к двум девушкам, которые уже допили кофе и, похоже, собирались уходить. Вероятно, парень сказал что-то смешное, потому что девушки громко рассмеялись.

— Привет, — услышала Саша за спиной мамин голос. Она стояла в дверях и снимала с груди бейджик сотрудника музея. — Давно ждешь?

— Минут десять.

— Иван Михайлович задержал, — развела руками мама. — Хочет привлечь к работам в часовне студентов-археологов из пединститута, но им нужен наставник, и он уговаривает меня. Пойдем через парк?

Саша кивнула, и они пошли по аллее.

— А ты что? — спросила Саша.

— Пока ничего не ответила. Поедешь со мной?

— Когда?

— Через месяц.

— У меня же спортивные сборы в конце июня.

— Можешь присоединиться, когда вернешься. И девчонок с собой бери, чтобы веселее было.

— Хорошая мысль, — хмыкнула Саша. — Предложу им.

Они шли в сторону скамейки, на которой блондин продолжал развлекать двух девушек. Внезапно мама остановилась.

— Ты чего? — удивилась Саша.

Но мама не ответила. Она не сводила глаз с парня. Он, будто почувствовав ее взгляд, обернулся и замер. Улыбка медленно сползла с его лица. Одну секунду они пристально всматривались друг в друга, затем парень развернулся и, что-то буркнув девушкам, быстро направился к своим друзьям.

— Ты его знаешь? — Саша коснулась маминого локтя.

Мама задумчиво потерла висок:

— Нет… Так, показалось.

— Что показалось?

— Лицо показалось знакомым. Идем.

Сделав несколько шагов, Саша оглянулась — блондин внимательно смотрел им вслед.

Саша давно привыкла к тому, что мужчины всегда обращают внимание на ее маму, но то, что произошло сегодня, выглядело не совсем обычно, поэтому она спросила:

— Ты точно его не знаешь? Он как-то странно смотрел на тебя.

Но мама лишь пожала плечами.

Купальник они купили быстро и теперь сидели в небольшой пиццерии. Саша торопливо жевала свой кусок пиццы, ей уже нужно было бежать. А мама к своему едва притронулась несмотря на то, что ее обеденный перерыв подходил к концу. Она была задумчива и на Сашины вопросы отвечала невпопад.

— Что? — в очередной раз переспросила мама.

— Я говорю, давай поедем этим летом на море.

— Посмотрим.

— «Посмотрим» ты говорила в прошлом году.

Мама улыбнулась:

— Ладно, я попробую взять отпуск в августе.

У Саши зазвонил телефон.

— Ты купальник купила? — услышала она в трубке голос Алины.

— Купила. — Саша запихнула в рот остатки пиццы.

— Надеюсь, красивый? — хмыкнула подруга, и Саша насторожилась.

— Красивый. А что?

— Мы с Анькой только что встретили Диму, — сладким голоском произнесла Алина. — И он сказал, что тоже собирается с друзьями на пляж.

— Ну а мой купальник тут при чем?

Саша постаралась произнести это как можно небрежнее, но тут же почувствовала, как предательски вспыхнули щеки. Хорошо, что подруга этого не видит. Она давно догадалась, что высокий и симпатичный Димка Саше нравится. Он был на год старше и занимался легкой атлетикой. Раз в неделю время тренировок у сборной по ушу и секции по легкой атлетике совпадало, и тогда Саша с Димой вместе возвращались из спортшколы домой.

— Как при чем? — фыркнула Алинка. — У тебя есть шанс блеснуть фигурой и завладеть его сердцем.

— Да ну тебя! — отмахнулась от нее Саша. — Всё, встречаемся на нашем месте.

Она отключилась и бросила телефон в рюкзачок:

— Мам, я побежала.

— Саша, — София взяла ее за руку, — пожалуйста, будь осторожна.

Мама часто говорила ей эти слова, но сегодня она действительно выглядела слегка встревоженной, и Саша поспешила ее успокоить:

— Конечно, не волнуйся, — и, чмокнув в щеку, рванула к выходу.

 

Узкая песчаная полоска берега реки, отсеченная от городских улиц стеной высоченных пирамидальных тополей, носила громкое название «Центральный городской пляж». В выходные и в хорошую погоду здесь было не протолкнуться, но сегодня, в будний день, пляж был почти пуст. В кабинке для переодевания Саша быстро оборвала этикетки, облачилась в новый купальник и заплела волосы в косу.

— Вода еще прохладная, — сообщила ей Аня. — Мы уже искупались, пока тебя ждали.

Она сидела на песке, вытянув длинные ноги и подставив солнцу круглое лицо. Аня была высокой, темноволосой, по-южному яркой. Парни часто принимали ее за старшеклассницу, а она не спешила их разубеждать. Алина ростом была чуть ниже Ани, с длинной светлой косой, тонкая и изящная, как балерина. С девчонками Саша дружила уже много лет, они познакомились в начальной школе и вместе занимались в художественной студии.

— Ты помнишь, что на следующей неделе выезжаем на пленэр? — спросила Алина, сдвинув на нос солнечные очки.

— Помню. Лишь бы не очень далеко, чтобы на тренировки успевать.

— Рано или поздно тебе все равно придется выбирать: спорт или искусство, — заметила подруга.

— Или не придется, — пожала плечами Саша и уселась рядом на песке.

За спиной раздался взрыв хохота, и девочки обернулись — метрах в двадцати от них под раскидистым деревом собралась небольшая компания молодых людей, на траве перед ними лежал волейбольный мяч.

— М-м-м, я бы сейчас тоже поиграла, — протянула Аня, разглядывая мускулистые тела парней.

Алинка закатила глаза и лишь покачала головой. Словно в ответ на Анины слова, один из парней махнул им рукой и крикнул:

— Девчонки, не хотите поиграть?

Но тут же другой, невысокий и квадратный, толкнул его в плечо и громко сказал:

— Тебе сказано было — не приставать к малолеткам!

Остальные загоготали и сразу же потеряли интерес к трем подружкам.

— Тоже мне, — буркнула Анька. — Я ростом выше тебя!

— Роста тебе хватает, — вздохнула Алина. — Мозгов бы еще добавить.

— Да я просто поиграть хотела! — возмутилась Аня и отвернулась.

Цапались Анька и Алинка постоянно, Саша к этому уже привыкла и старалась не обращать внимания на эти перепалки, стойко соблюдая нейтралитет.

Погода неожиданно стала портиться. Не прошло и часа, как небо затянули облака, и подул хоть и легкий, но очень неприятный ветерок. Аня лениво перевернулась на спину и, сняв очки, взглянула на небо.

— Все, — авторитетно заявила она. — Солнца сегодня больше не будет, можно собираться.

— Может, еще разок искупаемся? — предложила Саша.

— Нет, — Аня качнула головой, — неохота потом в мокром купальнике до дома чапать.

— Я тоже пас, — отказалась Алина.

— Ну, как хотите, — Саша поднялась. — А я искупаюсь, потом переоденусь.

— Привет! — услышали они мальчишеский голос.

К ним шел Димка. Его темные, будто вечно смеющиеся глаза внимательно разглядывали Сашу.

— О-о-о! — пропела Алина. — Вот и компания тебе нашлась.

Саша бросила на нее сердитый взгляд.

— Что за компания? — не понял Димка. — Для чего?

— Саша собралась искупаться, — с невинным лицом сказала Алина. — Но одна боится.

Димка перевел на Сашу удивленный взгляд, и она почувствовала, как загораются щеки. Захотелось стукнуть Алинку чем-нибудь тяжелым.

— Ну кого ты слушаешь! — махнула она рукой на хихикающих подруг и направилась к воде.

— Подожди, — крикнул ей вслед Димка. — Я с тобой.

Вода приятно охлаждала пылающее лицо, и Саша с наслаждением нырнула снова.

— Ну что, погнали на тот берег?

Димка настиг ее в два сильных гребка. Река в этом месте сужалась, и до противоположного берега было не больше сотни метров.

— Погнали!

На другой стороне реки берег был крутым и почти отвесным, из воды торчал деревянный остов старой пристани. Димка помог Саше забраться на уцелевшие мостки.

— У меня здесь дед раньше рыбачил. А если пройти вверх по течению, там, где река поворачивает, заброшенная мельница стоит. Очень старая, еще дореволюционная.

— Серьезно? — удивилась Саша. — Я о ней даже не слышала.

— Туда с берега подойти не получится, только по реке. Если хочешь, могу в субботу у деда моторку взять, сплаваем.

— Давай. Я смогу сделать зарисовки этой мельницы.

С противоположного берега им махали Аня и Алина.

— Нужно возвращаться, — усмехнулась Саша, осторожно прошла к краю мостков, нырнула и быстро поплыла обратно. Димка прыгнул следом.

— Мы с пацанами там, у деревьев. Может, пойдем к нам? — предложил Димка, когда они вышли на берег.

— Мне уже пора, — Саша покачала головой. — У меня еще тренировка вечером.

— Ладно, — Димка вздохнул. — Тогда созвонимся ближе к выходным.

Он подобрал свою майку, махнул рукой девочкам и пошел вдоль кромки воды в сторону высоких серебристых тополей.

— Так-так, — подала голос Аня, как только Димка отошел на приличное расстояние. — И что же у нас намечается в выходные?

От необходимости отвечать Сашу избавили приветственные возгласы — к шумной компании молодых людей под деревом присоединился кто-то еще.

— О! Здорово! Наконец-то. — Парни по очереди пожимали руку прибывшему, в котором Саша, к своему удивлению, узнала блондина из парка. Он пришел не один, привел с собой девушку.

Воспользовавшись тем, что девчонки тоже отвлеклись на компанию, Саша подхватила свои вещи и быстро шмыгнула в кабинку для переодевания. Металлические стенки кабинки полностью скрывали ее от чужих глаз, и это было очень кстати, потому что против воли по лицу расползалась дурацкая улыбка — похоже, Дима пригласил ее на свидание. Заметь это девчонки — насмешек и подколов будет на все лето.

— Занято, — услышала Саша за стенкой голос с хрипотцой. — Ладно, подождем, — и чуть тише добавил: — Как у тебя дела, рассказывай? Как команда?

— Все норм, — ответил другой мужской голос. — Команда работает четко. Мелкий только…

— Что мелкий?

— Да клеится все время к малолеткам. Достал уже.

— Следи за ним. Чтоб никаких осечек — только совершеннолетние. Завтра-послезавтра самые ответственные дни.

— Понял.

Саша быстро переоделась, собрала свои вещи и выскочила наружу.

У кабинки стоял блондин из парка. Рядом застыл тот приземистый парень, который вдребезги разбил Анькины мечты поиграть в волейбол.

«Что за команда у них, интересно? — подумала Саша. — По какому виду спорта? Этот блондин, наверное, тренер?»

Ее он узнал — это Саша почувствовала сразу. Узнал и почему-то напрягся. От него внезапно повеяло таким холодом, что Саша невольно поежилась и быстро проскочила мимо.

Девчонки уже собрались и ждали ее с босоножками в руках. Она быстро затолкала вещи в рюкзачок и напоследок оглянулась: блондин, похоже, переодеваться передумал, вместо этого он подозвал еще одного парня и что-то быстро втолковывал ему и коротышке. При этом оба смотрели на Сашу, и ей снова стало не по себе.

— Пошли, — буркнула она подругам и зашагала к выходу.

У нее было необъяснимое, но стойкое ощущение, что от этих людей лучше держаться подальше. Странные они и… неприятные.

 

Нет ничего круче летних каникул! Не надо никуда спешить, не надо рано вставать. Саша сладко потянулась, открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого утреннего солнца. Все мышцы ныли после вчерашней тренировки — команда готовилась к летним сборам, и тренер решил увеличить нагрузку.

Отрабатывая вчера свой комплекс с мечом, Саша вдруг вспомнила про Димкино приглашение и невольно улыбнулась. От Димки мысли тут же скользнули к загадочной команде спортсменов: кто же они такие?

— Никитина! — вернул ее к действительности окрик Романа Александровича. — Соберись! Где скорость? Где резкость? И плоскость не держишь! Настоящим мечом уже оба уха бы себе отрубила.

Саша решительно отбросила все мысли и сосредоточилась на комплексе. Свой меч она любила, он ловко ложился в руку и тут же будто становился частью тела. Конечно, узкое, гибкое лезвие спортивного меча не могло сравниться по смертоносности с настоящим оружием, но, выполняя комплекс, Саша всегда представляла себе реальный бой.

— Стоп! Оружие отложить! — тренер звонко хлопнул в ладоши. — Разделились на группы, отрабатываем основные прыжки, цэкунфань, сюанцзы1 и подсечку. За каждый сорванный элемент — десять отжиманий, десять приседаний!

«Вот почему все сегодня болит», — усмехнулась Саша.

Она втянула носом воздух — по дому разливался аромат блинчиков. Саша бодро соскочила с кровати и, привычным движением собрав в пучок свою разлохматившуюся за ночь шевелюру, пошлепала в кухню.

Мама сидела за столом с чашкой кофе и книгой, а перед ней стояла тарелка с целой стопкой еще горячих блинов.

— Привет, соня, — улыбнулась она.

— Доброе утро, — Саша запихнула блинчик в рот и зажмурилась от удовольствия. — М-м-м, вкусно.

— Какие планы?

— Собирались с девчонками погулять, а вечером тренировка.

— Пойдешь со мной в лавку?

— Конечно. Когда?

— Часа в три, у меня сегодня выходной.

«Лавка художника» была небольшим магазинчиком. Заправлял в ней Лев Леонидович, пожилой мужчина, которому удивительно подходило его имя из-за косматой гривы седых волос, торчащих в разные стороны. В лавке всегда пахло деревом, старой штукатуркой, маслом, красками и чем-то еще, что Саша никак не могла определить, а Лев смеялся и называл это духом творчества.

— Что ты хочешь купить? — Саша поднялась, чтобы налить себе чаю.

— Ничего.

— А зачем мы тогда идем?

— Вчера вечером звонил Лев Леонидович. Он продал мою картину, нам нужно забрать деньги.

— Ух ты! Круто! А ты не хотела выставляться.

— Не хотела, — согласилась мама.

— Я всегда говорила, эта картина особенная!

Сколько себя помнила, Саша сидела рядом с мамой, пока та работала. Ей нравилось перебирать кисточки, смешивать краски и малевать на больших кусках картона или фанеры все, что придет в голову, а потом с увлечением рассказывать маме, что же такое изображено на ее картинах. Это всегда оказывалась какая-то захватывающая история, которую Саша тут же на ходу и сочиняла. Мама от души хохотала, а потом помогала дорисовать кому-то глаза или руки, и дальше они уже вместе придумывали продолжение.

В последнее время мама садилась за мольберт нечасто, говорила, что ей хватает живописи на работе. Но как-то утром Саша обнаружила у нее в комнате эту картину. В темном, будто бархатном небе над спящим городом кружил изумительный в своей дикой красоте огненный дракон. Он раскинул огромные крылья и пристально вглядывался в едва заметные во мраке дома, готовый в любой момент ринуться вниз. Словно искал кого-то, но не мог найти.

— Мама, что это?! — воскликнула тем утром Саша, она не могла оторвать глаз от полотна.

— Сон приснился, — мама пожала плечами и улыбнулась. — А потом все никак не получалось заснуть, вот я и решила: чем бороться с бессонницей, лучше подружиться с ней.

Картину так и назвали «Сон».

Денек выдался хоть и солнечный, но ветреный. Резкие порывы поднимали и гнали по улицам тучи пыли, веток и мелкого мусора. Чтобы укрыться от этой неожиданной пыльной бури, мама предложила пойти в лавку через сквер: там, среди деревьев, было потише. Длинная центральная аллея выходила к памятнику Пушкину, у подножия которого Саша увидела нелепую пару: высокая девица, ростом под метр девяносто, что-то с жаром рассказывала, указывая на памятник, молодому человеку, который едва доставал ей до плеча.

— Ну что вы, Валерий, это же гениальное произведение! — воскликнула она, мягко картавя, отчего ее речь казалась мурлыкающей, и кокетливо откинула со лба каштановую прядь.

Ее спутник отчаянно старался не зевнуть и послушно пялился на бронзовую скульптуру. На звук приближающихся шагов девушка обернулась, и Саша узнала в ней учительницу младших классов из своей школы. Ирина Викторовна или Ирина Владимировна, она точно не помнила, знала только, что все ее зовут Верста.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Саша.

— Здравствуй. 

Верста присмотрелась, очевидно, пытаясь припомнить, из какого она класса, но потом решила оставить бесполезное занятие и отвернулась. Зато в ее кавалере Саша не без удивления узнала коротышку с пляжа. По выражению его лица она не смогла понять, узнал ли он ее, но, как только парень увидел маму, его физиономия заметно вытянулась.

— Пойдемте куда-нибудь в кафе, Ирочка, — промямлил он, увлекая за собой девушку. — Ветер холодный, еще замерзнете.

— Вы такой заботливый, — хихикнула Верста.

— Кто это? — неожиданно резко спросила мама, провожая парочку взглядом.

— Это? Верста — училка из нашей школы.

— Училка? — мама выглядела встревоженной. — А парень?

— Хм, а вот его я вчера видела на пляже с тем блондином, которого мы в парке встретили, помнишь? По-моему, они какие-то спортсмены. Я слышала, как говорили что-то про команду.

Мама остановилась:

— Про команду? А что они говорили?

— Ну, что-то про то, что команда работает хорошо и что завтра-послезавтра у них ответственные дни, — припомнила Саша. — Наверное, соревнования какие-то.

— То есть это уже сегодня-завтра? — уточнила мама, и Сашу удивила ее настойчивость.

— Ну да, а что?

Резкий порыв ветра ударил в лицо, запорошив пылью глаза, и Саша зажмурилась.

— Они были вдвоем?

— Нет, целая компания, человек шесть-семь, не помню точно. — Саша все пыталась протереть глаза. — А что такое?

Но вместо ответа мама пробормотала:

— Пять человек в парке, шесть-семь на пляже… Что они делали на пляже?

— Ничего особенного. Играли в волейбол. Один из них и нас звал поиграть, но этот вот, коротышка, сказал, что мы малолетки и чтоб он к нам не приставал. — И, хмыкнув, добавила: — Анька расстроилась.

Мама так резко побледнела, что Саша испугалась:

— Что такое, мам? Тебе плохо?

— Нет, все нормально. — Она взглянула на небо: из-за горизонта наползали темные тучи. — Пойдем, надо торопиться.

— Может, лучше домой? — разволновалась Саша.

— Нет, до лавки уже рукой подать.

Выйдя из сквера, они свернули на маленькую улочку, ведущую в старую часть города. У большого пруда в центре площади обычно останавливались, чтобы покормить уток, но сейчас мама даже не повернула головы в эту сторону, лишь ускорила шаг. На открытом пространстве ветер заметно усилился и теперь дул в спину, будто подгоняя. Саша взглянула на маму: та все еще была бледна, губы плотно сжаты, глаза настороженно вглядываются в лица немногочисленных прохожих. Саша чувствовала, как в душе нарастает тревога. Мама никогда раньше так себя не вела.

За деревьями наконец показался старинный дом из красного кирпича. Первым этажом уже почти ушедший под землю, он смотрел на мир маленькими близорукими окошками. Здесь и располагалась «Лавка художника». Вход в лавку был со двора. Саша с мамой быстро нырнули в гулкую арку между двумя домами, свернули за угол и остановились перед низкой дверью, ведущей в ту часть дома, что раньше была первым этажом, а теперь превратилась в полуподвальное помещение с окошками у самой земли. Оттуда доносились звуки музыки — у Льва всегда был включен приемник.

— Лев Леонидович, — заглянув в дверь, позвала мама. — Вы здесь?

— Здесь-здесь, — послышался снизу голос. — Сонечка, это вы? Входите.

Саша и мама осторожно спустились по каменным ступеням вниз и заглянули в комнату. За прилавком торчала седая голова Льва Леонидовича. Из динамика старенького радиоприемника звучала ария из какой-то оперы, пахло свежесваренным кофе.

— Ну что же вы встали в дверях? — Лев Леонидович поднялся из-за прилавка и улыбнулся. — Заходите, девочки, заходите. Я только что сварил кофеек. Хотите? Чудесный кофе, просто великолепный! Старый друг привез из Гватемалы.

Саша обожала кофейный аромат, но пить кофе не любила. А мама тут же согласилась:

— Я с удовольствием, Лев Леонидович! Сейчас, только сделаю один звонок. Саша, ты побудь здесь.

Она достала из сумочки телефон и вышла на улицу.

— Иди сюда, — позвал Лев Леонидович. — У меня есть и для тебя кое-что.

Он извлек откуда-то большую шоколадку и протянул ее Саше:

— Ну-с, а твои работы когда попадут ко мне на выставку?

Саша растерялась:

— Да я пока только учусь.

— Неужели? А когда я приходил к твоей маме, видел чудесные наброски. И она сказала, что это твои.

Неожиданная похвала старика очень смутила Сашу, и она поспешила сменить тему:

— Лев Леонидович, а кто купил мамину картину?

— Приезжий какой-то. Наверное, столичный гость. Сказал, что хочет купить себе что-то на память о Бельце, но от акварелей с видами города отказался. Все ходил, смотрел, а потом увидел картину Софии и говорит: «Вот! Это именно то, что я искал». Долго еще про маму твою расспрашивал: кто такая, давно ли в Бельце живет, часто ли здесь выставляется, адрес ваш пытался выпросить, но я отказал. Тогда он картину забрал и ушел, даже торговаться не стал.

Саша улыбнулась. Старик, вероятно, очень расстроился из-за того, что гость лишил его удовольствия поторговаться. Несмотря на свой самый что ни на есть интеллигентный вид и кроткий нрав, Лев Леонидович был весьма азартным продавцом.

Мама вернулась, присела на ступеньку массивной деревянной стремянки, стоявшей у прилавка, и взяла маленькую чашечку из тончайшего фарфора, предложенную Львом. Внешне она казалась спокойной, пила кофе, беседовала со стариком, но Саша обратила внимание, что мама слишком часто посматривает на часы, будто чего-то ждет.

Спустя примерно полчаса дверь в лавку распахнулась, и Саша увидела грубые мужские ботинки, размера не меньше сорок пятого, спускающиеся по каменным ступеням. Затем появился и обладатель ботинок — здоровенный мужик со светло-русой косматой бородой, в потертых джинсах и красной майке с жутким улыбающимся черепом. Он втиснулся в лавку и обвел мрачным взглядом помещение и сидевших у прилавка людей.

— Мне нужна София Никитина, — заявил он, и Саша испуганно схватила маму за руку.

— Это я, — спокойно ответила мама, поднимаясь.

— Мы хотели бы побеседовать с вами. — Мужчина явно чувствовал себя неуютно в маленьком помещении. — Попрошу вас выйти на улицу.

— Все хорошо, дорогая, — мама повернулась к Саше. — Я сейчас приду.

Мужчина чуть посторонился, пропуская женщину на лестницу, но София остановилась в нескольких шагах от него.

— Вы не представились, — сказала она громиле.

В ответ мужчина хмыкнул и оперся на перила огромной ручищей с массивным кожаным браслетом на запястье.

— Моя фамилия Дуб, — произнес он таким тоном, что впору было бы звонить в полицию, но, к изумлению Саши, мама кивнула и быстро вышла из лавки, вслед за ней вывалился бугай, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Сашенька, кто это? — Лев Леонидович выглядел обеспокоенным.

Саша только пожала плечами. Она никогда раньше не видела этого человека. Зачем он пришел? Что за дела могут связывать его с мамой? А вдруг он опасен? Все эти вопросы без ответов роились у нее в голове, и усидеть на месте было совершенно невозможно. Саша подошла к лестнице, ведущей наверх, и остановилась у нижней ступеньки. Дверь была плотно закрыта. Иногда до Саши доносился голос мамы, но чаще всего звучали мужские голоса. Она не могла разобрать, сколько человек разговаривают за дверью, но ей показалось, что беседа идет на повышенных тонах. Саша поднялась на пару ступенек вверх.

— Вы разве не понимаете? — услышала она мамин голос. — Это рекрутеры! И они зашли сюда, в Белец, командой!

— Не факт. На наших картах в этих местах нет разломов, как и признаков, указывающих на их появление, — возразил ей какой-то мужчина.

— К черту ваши карты! — воскликнула мама. — Я их видела собственными глазами. Я их чувствую!

— Я не знаю, что вы там чувствуете. И вообще не имею представления, кто вы такая и откуда здесь взялись! В этой местности вы не зарегистрированы!

— Откуда вы знаете, как пользоваться резервным каналом? — включился в разговор еще кто-то.

— Резервный канал известен каждому охотнику, — ответила мама.

— Если вы охотник, то где ваш эллур?

— У меня его нет, — мама старалась говорить спокойно. — Я покинула сообщество пятнадцать лет назад.

— Что за бред! — рыкнул мужчина, и Саше показалось, что это был тот бородач в красной майке.

— Ваша личность вызывает вопросов даже больше, чем ваше сообщение. Так что, до выяснения всех обстоятельств… — начал было другой мужчина, но мама его перебила:

— Выясняйте сколько хотите! Только начните уже действовать — усильте патрули, вызовите подмогу! Вы же видите, погода портится!

Словно в подтверждение ее слов за дверью неистово завыл ветер.

— Не надо учить меня, что делать! — рявкнул в ответ мужчина.

Саша уже хотела выйти на улицу, как дверь распахнулась, и в лавку влетела мама. Она была зла.

— Нам пора, Лев Леонидович, — мама постаралась улыбнуться.

— Да-да, Сонечка, конечно, — старик засуетился у кассы. — Ваш гонорар, дорогая моя, — он отсчитал деньги, протянул их маме и заглянул ей в глаза. — Надеюсь, у вас все хорошо?

— Конечно, Лев Леонидович. Нам с Сашей просто нужно побыстрее вернуться домой.

— Но как же вы пойдете, моя дорогая? На улице такая непогода. Позвольте, я вызову вам такси.

— Я уже вызвала, Лев Леонидович, благодарю вас. Машина ждет за углом. Всего вам доброго.

За то время, что они провели в лавке, на улице резко потемнело — в небе над городом зависла огромная сизая туча. Ветер яростно бился в окна старого здания, рвал с петель деревянные двери, отчего казалось, что несчастный дом трещит по швам. Черная пасть арки дико завывала на все голоса.

Машина действительно стояла тут же за углом, и Саша с мамой быстренько нырнули в спасительное тепло салона.

— Рябиновый проезд, дом восемь, — продиктовала мама.

Водитель сорвался с места и полетел по опустевшим улицам. Саша с тревогой смотрела в окно.

— Буря надвигается, — заметил таксист, когда на светофоре мимо них пронеслась то ли афиша, то ли рекламный плакат. — Давно я такого не видел.

В тот же момент ветер повалил на асфальт железную урну и с душераздирающим скрежетом потащил ее по тротуару.

— Точнее, никогда не видел, — поправился таксист и, не дожидаясь зеленого сигнала, нажал на газ. Через несколько минут он затормозил у дома номер шесть.

— Вам придется выйти здесь. К восьмому дому под такими деревьями не поеду, — он указал вперед на могучие тополя, которые безжалостно трепал ветер, норовя вывернуть их из земли.

Саша и мама выскочили из машины и бегом рванули к своему дому. Едва они добежали до угла, как раздался оглушительный треск — одно из деревьев все-таки не выдержало натиска стихии и рухнуло прямо на проезжую часть.

— Ого!

— Не останавливайся! — крикнула мама, схватила ее за руку и потащила вперед.

Сзади раскачивались и стонали старые тополя. Послышался треск ломающегося дерева, Саша оглянулась и замерла: на противоположной стороне стоял бородач в красной майке и смотрел прямо на нее. Саша пулей влетела в подъезд и захлопнула дверь.

Через несколько минут мама уже заваривала чай с чабрецом. Она молчала и старательно делала вид, что ничего особенного не произошло.

Наконец Саша не выдержала:

— Мам, кто этот человек?

Мама ответила не сразу:

— Это… ну, можно сказать, что он из службы охраны.

— Охраны?

Вот уж на кого бородач был совсем не похож, так это на охранника, скорее уж на главаря какой-нибудь банды.

— Если точнее, то из службы наблюдения, — поправилась мама. — Они следят… за порядком в нашем городе.

Прозвучало как-то совсем неубедительно.

— Я думала, что за этим следит полиция, — заметила Саша.

— Полиция тоже, — кивнула мама и замолчала.

Стало ясно, что объяснять она ничего не хочет, но Саша не могла просто так успокоиться:

— А зачем ты их вызвала? Это как-то связано с теми, ну, с пляжа?

Мама вздохнула:

— Саша, я не могу это обсуждать.

— Но почему?

— Потому что я дала слово.

— Я же никому не скажу.

— Нет, и, пожалуйста, давай закроем эту тему.

— Тот тип в красной майке следил за нами до самого дома!

Саша ожидала, что мама удивится и начнет ее расспрашивать, но та только пожала плечами:

— Это его работа.

— Следить за нами?

— Он не следил, а провожал. Ты же видишь, что творится на улице. Он должен был убедиться, что мы благополучно добрались.

Серьезно? Поведение мамы сбивало с толку. Раньше она никогда и ничего от Саши не скрывала, а потому сейчас ее неуклюжие попытки выкрутиться выглядели совсем подозрительно. А еще она явно нервничала.

— Я слышала, как вы ругались, — решила признаться Саша. — И ты просила вызвать подмогу. Нам кто-то угрожает?

— Никто нам не угрожает. Не придумывай.

— Тогда почему…

— Саша, хватит! — вдруг резко оборвала ее мама. — Не знаю, что ты там услышала, но в любом случае ты лезешь не в свое дело. Просто выбрось эту историю из головы.

Мама подхватила со стола свою кружку с чаем.

— Мне еще нужно поработать, — сказала она и ушла в свою комнату.

— Нормально, — расстроенно буркнула Саша.

Пить чай расхотелось.

На столе звякнул телефон — пришло сообщение от тренера: «Занятия сегодня не будет. Убедительная просьба не выходить из дома. Время следующей тренировки сообщу дополнительно».

«Еще и тренировку отменили», — подумала Саша.

Настроение испортилось окончательно.

ГЛАВА 3

Ночной гость

Звонок в дверь раздался среди ночи. Саша вскочила с постели и выглянула из комнаты, сердце спросонья гулко билось — кого это принесло в такое время? Может быть, снова тот подозрительный тип с бородой? К своему удивлению, она увидела, что мама еще не ложилась и была одета так, будто ждала гостей.

— Иди спать, — махнула она рукой. — Это ко мне.

Звонок повторился. Саша метнулась назад в комнату, стянула со спинки стула халат и выскочила в прихожую.

На пороге стоял мужчина в джинсах и кожаной куртке, в руках он держал мотоциклетный шлем с жутковатым рисунком: на черном фоне — оскалившийся волк с горящими красными глазами. Незнакомец был высок и широкоплеч, на его узком лице выделялся довольно длинный и немного хищный нос, подбородок покрывала густая щетина, а из-под черных бровей настороженно смотрели ясные голубые глаза.

— Привет, Ромина, — сказал незнакомец. — Отлично выглядишь!

— Здравствуй, Таир.

«Ромина? — не поняла Саша. — Почему Ромина?»

— Я вижу, ты не удивлена.

— Нет, — мама слегка пожала плечами, — я ждала кого-нибудь из вас.

— Дуб сообщил мне сразу после встречи с тобой. Позволишь войти?

— Конечно, — мама посторонилась, пропуская мужчину в дом.

Таир заметил стоящую в дверях Сашу:

— Твоя дочь?

Мама оглянулась:

— Да, это Саша.

— Привет! — мужчина кивнул и повернулся к маме: — Можно было и не спрашивать: вы на одно лицо. Только кудрей таких я что-то у тебя не помню.

— У меня таких и не было, — мама улыбнулась и обняла Сашу за плечи.

Таир прошел в комнату и с интересом огляделся. Наверное, со стороны их жилище выглядело необычно: они с мамой наперегонки завешивали стены своими набросками и рисунками вперемешку с фотографиями и готовыми работами так, будто договорились не оставить ни одного свободного сантиметра.

— Чаю хочешь? — спросила мама у Таира.

— Да я бы даже съел что-нибудь, если честно, — отозвался тот, смущенно запустив себе в волосы огромную пятерню. — Весь день в дороге.

— Есть отбивные. Разогреть?

— Да, было бы здорово! — Таир остановился возле черно-белой фотографии, на которой мама сидела на качелях в парке, а маленькая Саша пыталась ее раскачать. Мама смеялась. — Классное фото! — заметил он.

Таир прошел в кухню и, привалившись к дверному косяку, стал наблюдать, как мама готовит для него поздний ужин.

— Как живешь, Ромина?

— Нормально. Как все обычные люди.

Таир хмыкнул, будто она сказала что-то смешное, и Саша не выдержала:

— Почему вы называете маму Роминой?

— Э-э-э… — Таир бросил на женщину быстрый взгляд. — В детстве ее многие так называли.

— Вы знакомы с детства? Мама никогда о вас не рассказывала.

— Мы с твоей мамой росли вместе, — улыбнулся Таир. — Но, к сожалению, жизнь развела нас, и последние пятнадцать лет мы не виделись.

— М-м-м.

— Санек, иди ложись спать, — сказала мама и поставила на стол тарелку с горячим мясом. — И не волнуйся. Это друг.

Понятно. Ей снова предлагают не лезть не в свое дело.

— Спокойной ночи, — холодно бросила Саша и направилась в свою комнату.

— Спокойной ночи, — дружно отозвались мама и ночной гость.

Только так просто Саша сдаваться не собиралась. Поэтому дверь в кухню прикрыла неплотно, оставив незаметную щель, сквозь которую, если притаиться рядом в коридоре, будет прекрасно слышно, о чем пойдет разговор.

— Ромина, ты же понимаешь, зачем я приехал, — понизив голос, начал Таир.

— Сначала скажи мне, как обстоят дела в нашем городе, — перебила его мама.

— В Бельце сейчас работают сразу две группы, к утру все зачистят, так что волноваться не о чем. Но если бы не твой сигнал… Хорошо, что ты не забыла, как пользоваться ВЭП.

— В этой части что, совсем нет наблюдателей? — с тревогой спросила мама.

— Этот район всегда считался чистым, поэтому его патрулирует небольшой отряд, действующий на территории трех соседних областей.

— Трех?! Но это же почти сто тысяч квадратных километров! И всего один отряд!

— Ромина… — Таир вздохнул. — Нас слишком мало. И с каждым годом становится все меньше. Именно об этом я и хочу с тобой поговорить.

— Я не вернусь, Таир.

— Боюсь, что тебе придется.

— Нет!

— Послушай меня, — с жаром сказал Таир. — Многое изменилось с тех пор, как ты… исчезла. Их число неумолимо растет, а мы… нам все труднее их сдерживать. Мы несем большие потери, Ромина. И сейчас нашему сообществу нужен каждый! Ведь помощи ждать неоткуда.

Повисла тишина.

— Я могу стать наблюдателем здесь, — наконец произнесла мама.

— Этот вопрос тебе предстоит решать с главой. Вилиор ждет тебя.

— Вилиор?

— Да, теперь он глава Совета.

— И все-таки я не вижу необходимости… — начала было мама, но Таир ее перебил:

— Ромина, все очень серьезно. Не жди, пока тобой и дочерью займется Квесторат.

— При чем здесь моя дочь? — тут же вскинулась мама. — Она обычная девочка.

— Ты уверена?

— Да.

— Жаль, — Таир расстроенно вздохнул. — Но это неважно. Сейчас введен Единый реестр, в котором регистрируют всех детей, рожденных от… — он не заметил, как начал говорить слишком громко, и мама его перебила:

— Ч-ш-ш.

— Прости, — Таир понизил голос и продолжил: — Девочка должна быть зарегистрирована, Ромина.

— Это бред какой-то! Какая регистрация?

— Луйд теперь фиксирует всех, даже тех, у кого просматривается лишь тусклый отпечаток способностей. Поверь, тебе лучше приехать и решить все вопросы с Вилиором, или сюда нагрянут квесторы с приказом Луйда.

— Как я привезу ее туда, Таир? — воскликнула мама, но тут же спохватилась и снова заговорила едва слышно: — Она обычный ребенок. Как я ей все это объясню?

— Не объясняй. Просто приезжайте на пару дней будто погостить. Уладишь все дела с Вилиором — и назад, а мы введем красный код в поселке на время вашего пребывания. Не первый раз, в конце концов, нас посещают обычные.

— Погостить, говоришь? — мама усмехнулась. — И кто же будет рад таким гостям?

— Можешь мне поверить, найдутся такие. Мирка, например, чуть на мотоцикл ко мне не запрыгнула, когда узнала, что ты объявилась.

— Мирка? Серьезно? — слышно было, что мама обрадовалась. — Как она?

— Прекрасно. Вышла замуж за Теда Ворника. Двое детей у них: мальчишки-близнецы Дамир и Малик.

— За Теда? Кто бы мог подумать! Она же в детстве терпеть его не могла.

— Ну, любовь зла, как говорится. И, между прочим, из Теда получился отличный охотник, один из лучших.

Мама немного помолчала, обдумывая его слова, а затем устало произнесла:

— Где мы сможем остановиться? Бет еще сдает комнаты?

— Я думаю, нет смысла тебе останавливаться у Бет, — ответил Таир. — Надин нет в поселке, ее перевели на Кавказ полгода назад, сейчас она возглавляет подразделение Шедокского форпоста. В последнее время эта точка здорово нас беспокоит непрекращающимися оползнями. Так что дом пустует.

— Хорошо, — сдалась мама. — Мы приедем.

— Отлично! Давай я запишу тебе свой номер телефона, раз уж другой связи с тобой нет. Позвонишь мне, я вас встречу на трассе и проведу. Мне пора, Ромина. Спасибо за ужин.

Саша услышала, как отодвигается стул, и метнулась в свою комнату.

— Ночь на дворе, Таир. Куда ты? Давай постелю тебе в гостиной на диване, утром поедешь.

— Не могу. Нужно возвращаться. — Саша услышала, как Таир прошел в прихожую. — Я очень рад был тебя видеть. Спокойной ночи.

Хлопнула входная дверь, а через минуту за окном взревел мотоцикл.

Что, черт возьми, происходит?..

ГЛАВА 4

Кленовый остров

Мама разбудила Сашу рано утром:

— Санек, просыпайся.

— М-м-м, что? — Саша натянула одеяло на голову.

Подслушанный ночью разговор долго не давал уснуть. Почти до самого рассвета она лежала, пытаясь дословно вспомнить каждую фразу и хоть как-то связать с событиями вчерашнего вечера, но в результате только запуталась. Лишь под утро Саша провалилась в тревожный сон. Ей снилось, что за ней охотятся какие-то звери. Разглядеть их она не могла, но, как бывает во сне, точно знала, что они ужасно страшные. Ее загнали в ловушку и уже собирались съесть, как вдруг кто-то сказал: «Она обычная…», и звери, брезгливо поморщившись, отошли.

А сейчас глаза совершенно не хотели открываться.

— Просыпайся, — услышала Саша сквозь сон голос мамы. — Нам надо собираться.

— Собираться? Куда? — промямлила она из-под одеяла.

— В небольшое путешествие. Всего на два дня, так что много вещей не бери.

«Просто приезжайте на пару дней», — тут же всплыли из памяти слова Таира. Саша резко села в кровати. Вот совсем она не ожидала, что ехать придется прямо на следующее утро.

— И куда мы?

— Навестим мою родину, посмотришь, где я выросла. Название тебе ни о чем не скажет: это маленький закрытый поселок, его даже на карте нет. Но места там красивые, тебе понравятся.

— А что так вдруг? — Саша не удержалась и широко зевнула. — Еще вчера вроде никуда не собирались.

— Появились кое-какие дела, нужно уладить.

Мама присела на край кровати, и Саша заметила, что под глазами у нее залегли темные тени. Похоже, этой ночью она не спала вовсе.

— Это из-за вчерашнего, да? — вопрос сорвался сам собой. — Что за дела у тебя в том поселке?

Мама помедлила, будто прикидывая, что именно можно сказать, наконец ответила:

— Там находится международный центр исследования климатических явлений. Я какое-то время в нем работала, и они хотят заполучить меня обратно. Им сейчас как раз не хватает… — она запнулась, но потом нашла нужное слово: — Не хватает специалистов.

— Что? Ты занималась изучением климатических явлений? Но когда?

— Очень давно, — хмыкнула мама. — Ну, ты будешь вставать? Дорога дальняя, нужно добраться засветло.

Сашу вдруг охватило неясное беспокойство:

— Мы же не собираемся переезжать туда, мам? У тебя здесь есть работа в музее. У меня школа и вообще…

— Нет, конечно, об этом даже речи быть не может! — София решительно тряхнула головой.

Это Сашу немного успокоило, и она отправилась в ванную.

Сборы не заняли много времени — вещи быстро побросали в сумку, взяли в дорогу воды и бутербродов. В свой рюкзачок кроме телефона Саша засунула небольшой альбом, пенал с карандашами и набор пастельных мелков — на случай, если захочется порисовать. Все погрузили в машину, и старенький «Фольксваген Гольф», тяжело отфыркиваясь, выкатил со двора.

— Хоть бы доехал, — покачала головой мама, слушая

...