Оглавление

Дисклеймер

В этом темном мире должно быть время на веселые приключения, иначе как жить. Данный роман носит сугубо просветительско-развлекательный характер и написан с любовью и глубоким уважением к наследию и культуре Великой степи. Все персонажи и ситуации в истории вымышлены, совпадения с реальными личностями и событиями — чистая случайность.

Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя.

А вы хотите быть отливом этой великой волны

и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?

Ф. Ницше, «Так говорил Заратустра».

Пролог

Ему снился кошмар.

Он точно понимал, что это кошмар. Аналитический ум позволял вычленять из фантасмагорий подсознательного зерна здравомыслия.

Но легче от этого не становилось. Пещера, куда он проваливался во сне, от ясности ума не становилась шире или светлее.

Наоборот, он все четче понимал, что своды и стены сдвигаются, готовые похоронить его здесь навеки.

«Даже, когда мое бытие закончится, мое тело иссушится здесь — во мраке. А затем камень раскрошит кости в пыль. А время завершит процесс выветрив из памяти мира воспоминания обо мне».

Жутко было не только от мысли, но и от слишком реальных стен сухой и душной пещеры. Слишком осязаемые стены в кошмаре, слишком сильная тафофобия.

Это было его воспоминание? Или развитое воображение придумало эту погребальную пещеру не то легендарного воина, не то его собственных предков?

Не важно. Главное, что в этом кошмаре от тонул в каменном полу, неожиданно сделавшемся вязким. А стены сделались бьющими волнами. Камни, песок, тлен — все наваливалось, погружало, погребало под собой.

Человек открыл рот в попытке сделать глоток воздуха, но песок проник и туда.

«Я здесь умру?»

Пошире открыл рот. И понял, что у него вырвался крик.

Он проснулся, мокрый от холодного липкого пота. В ушах только собственное прерывистое дыхание и шум ветра, гуляющего в темных кронах за окном.

Посмотрел на улицу — деревья черной жирной полосой перекрывали весь двор. Выше более светлыми красками серого и черного клубилось небесное марево.

Ветер колыхал очертания крон, будто гребни волн, погруженных во мрак. И в этот момент человеку казалось, что ночное море готово захлестнуть этот мир и поглотить все вокруг — двор, дома, силуэты внутри комнаты и его самого. Но ощущение этого бескрайнего пространства только порадовало неспящего. Кошмар погребальной пещеры остался в черной бездне забытья.

Было душно. Он встал и отправился на кухню.

Прохлада воды разлилась по желудку и успокоила мысли.

Он снова лег, чтобы теперь уже крепко уснуть до положенных шести утра.

I

Утром, в момент самого открытия кабинета Кафедры археологии, этнологии и музеологии Казахского Национального Университета, в дверь постучали. Но стучавшему никто не ответил.

Тогда человек сам вошел в офис.

— Здравствуйте? — скорее спросил, чем воскликнул молодой блондин в ухоженном костюме без пиджака, но в жилетке.

— Кто там? — послышалось из соседнего кабинета кафедры, примыкавшего к приемной. Оттуда вышла молодая заспанная секретарша. — Да, вы что-то хотели?

— Доброе утро! Меня зовут Гари, я пришел по вопросу вакансии ассистента.

Девушка тут же открыла файл на компьютере и пробежалась по списку глазами.

— Мы не давали такой вакансии, — секретарша смерила парня оценивающим взглядом: высокого, но нескладного. Будто бы блондина, но с выцветшим оттенком пшеницы.

— Эмммм, — Гари засуетился и достал из кармана брюк смартфон, — вот смотрите. Он показал открытую вкладку в соцсети.

— Аааа… — поняла девушка, — это вам к профессору Тлиеву. Он… а… вот и он.

В этот момент в приемную вошла группа преподавателей, что-то обсуждавших на ходу.

— …Зарик, и ты снова предпримешь эту бестолковую попытку? — спрашивал пожилой мужчина у своего молодого коллеги.

— Да куда еще!.. Уже в третий раз, Тустра!.. Третий раз ты пытаешься найти курган Бумына-кагана… Ну нет его на картах… Нет!.. Угомонись, — втолковывал молодому пухлый мужчина в шляпе, — стопчешь только зря свои боты…

— Господа, коллеги, профессора, да я готов хоть сто пар обуви стереть в пыль. Но от своей цели не отступлю.

— Ой, Аллах… — вздохнул четвертый преподаватель.

Тут вмешалась секретарша.

— Профессор Тлиев, к вам вот молодой человек… по объявлению.

Из группы выделился тот самый молодой профессор в легких черных штанах и синей клетчатой рубашке с закатанными рукавами, а-ля норвежский дровосек. Он зорко взглянул на Гари. Парню показалось, что в серых глазах ученого при ярком утреннем свете блестели зеленые огни. «Или это тут такое освещение?.. Кабинет-то старый…»

— Юноша?.. — вдруг усмехнувшись, уточнил профессор Тлиев. — Это замечательно. Но почему вы не с рюкзаком? Вы точно мое объявление прочли?

— Да, ваше, профессор Тлиев. Я видел информацию о том, что нужно взять все необходимое для поездки в археологическое исследование…

— Не просто поездку, а длительную поезду, — прервал его Тлиев. Он хоть и был внешне моложе всех своих коллег, стоящих в приемной, но, когда он говорил, все замолкали.

— Вы магистрант. Акцент не местный… Британские острова?.. Любопытно… Ваше имя…

— Гари, сэр… Я из южного Корнуолла, по обмену приехал в прошлом году. А в этом перевелся с исторического на археологию.

— Хех, по твоим стопам, Зарик, — усмехнулся старый преподаватель.

— Никаких сэров тут нет, юноша. Ваше полное имя.

— Гарольд Ллойд, профессор.

— Гарольд, — ученый резко протянул руку для знакомства, — вы готовы к длительной поездке?

— Эммм, да…

— Отлично! Тогда для вас я Заратустра Тлиев или просто Профессор. Я ожидал, что мы сможем выехать уже через час, но раз вы без багажа, то отправляемся сейчас же. Все детали по дороге.

— Но, профессор. Я все же предпочту зайти в общежитие за своими вещами… решил не таскать их на кафедру.

Заратустра Тлиев снова взглянул на собеседника своими серыми глазами из-под темных бровей.

— Что ж… полчаса. Служебная машина стоит на парковке. Жду там. Да, Гарольд, не забудьте подписать нужные бумажки у нашей прелестной Алии.

— «Бумажки»? — вдруг напряглась секретарша. — Это так вы называете важные документы о командировке, профессор?

— Это он, любя, Алиюша! — громко шепнул пожилой ученый.

Коллеги расхохотались.

— Тогда и ваша зарплатная ведомость, профессор, тоже обернется «бумажкой» и «случайно» затеряется у меня на месяц, — съязвила молодая секретарша.

— Пожар работы воспламеняет твои прекрасные глаза, моя дорогая, — парировал Тлиев с безоговорочной улыбкой на худом лице.

— Юноша весь ваш, Алия. Гарольд, жду у машины.

И вышел из кабинета.

Гари сбегал за уже собранным рюкзаком в кампус общежития и вернулся в приемную за документами.

— Простите, а профессор Тлиев… он всегда такой? — спросил украдкой парень.

Сейчас в кабинете они с Алией были одни — преподавательский состав разошелся.

— Заратустра? — переспросила Алия. — Да. Я тут третий год. А он все не меняется. Все ищет ненайденные клады, отгадывает нераскрытые тайны. Последние полгода новый бзик — поездка в Семей.

— А что там?

— Да какое-то очередное капище… в этот раз Тенгри. Думает, что сможет удивить всех. А мы-то знаем, — она слегка понизила голос, — мне профессора сказали, что там ничего нет.

— Это мы посмотрим.

— Ты подписывать будешь? — пухленькая Алия протянула Гари документы. — Дальше ты не пройдешь, пока не подпишешь бумаги.

Девушка улыбнулась.

— Слушай, — Гари тоже перешел на Ты, — я на археологической кафедре новенький… ты мне скажи, с профессором Тлиевым можно… ну, сговориться? Нормально общаться? Или он, как остальные…

— …сноб?.. Трудно сказать, — секретарша пожала плечами, — Он себе на уме. С таким именем это не удивительно.

— Кстати, да. Почему он Заратустра? Кличка, что ли?

— Вроде нет. В удостоверении так и написано, сама видела. Мне он сказал, что у него родители любили копаться в Зороастризме.

— Понятно… Но звучит странно для казаха…

— Эй, что за неуважение!

— Прости.

— Да я шучу, — девушка снова улыбнулась, немного ближе придвинув свой стул к Гари, — Он же такой же казах, как я англичанка… а-ха-ха-ха!.. Но вот с головой у него точно не лады.

— Почему?

— Ну ехать в Абайскую область, зная, что там творится…

— А что там? — Переспросил Гари.

— Ну… как… ты не слышал что ли?.. Бастуют они вместе с ВКО… промышленники отделиться хотят…

— Честно, не слышал. Я же не местный. А год — это маловато, чтобы узнать о всех тонкостях жизни в Казахстане.

— А ты откуда? Напомни.

— Из Корнуолла. Это на юге Великобритании.

— Ой, как интересно! И выглядишь необычно… симпатичный вроде.

— Ладно, — Гари стало неловко. Хотя к вниманию противоположного пола он привык, но неловкость это не уменьшало, — я уже пойду.

— Хех. Начало семестра, а они уже в командировки ездят… везет.

— До свидания.

— До свидания.

Магистрант, полный мыслями о путешествии с новым преподавателем, спустился по широкой лестнице и, пробежавшись по вестибюлю корпуса, вышел к парковке.

Такими словами встретил Заратустра Тлиев своего нового подопечного. Он стоял у автомобиля, груженного всем необходимым для экспедиции.

— Мы что поедем прям из Алматы на восток Казахстана… в Семей?! — Вдруг до Гари дошло.

— Хм. Мне показалось, что вы более проницательный юноша… Конечно же! Мы поедем на этой «ласточке»!.. Никаких самолетов, никаких поездов!.. Только мы, дорога и «ласточка».

— Это старый «Форд»…

— А вот тут, Гарольд, вы правы. Это не Роллс-Ройс.

Заратустра второй раз за их знакомство улыбнулся и, хлопнув парня по плечу, сел за руль.

— Вы со мной?

— Я уже подписал документы…

И снова улыбка профессора.

— Отличный ответ.

Ехать через полстраны — так себе перспектива, но Гари не хотел отступать от цели. К тому же заряд энергии от этого чудного преподавателя магическим образом передался и самому студенту.

Уже через час, «собрав» по пути все пробки мегаполиса, профессор и магистрант выехали на капчагайскую автостраду.

Путь предстоял не близкий — почти пятнадцать часов без остановок. Это время Заратустра решил потратить на погружение своего нового ассистента в материал.

— Я тебе все расскажу, Гари, о цели нашего визита в Абайскую область. Но для начала надо совершить один звонок.

— Профессор, разве нам можно на Ты?

— Мы уже не в стенах университета. Цени эту привилегию.

— Я понял.

Заратустра набрал на смартфоне номер и вывел на громкую связь.

— Да, профессор Тлиев.

— Раф, приветствую тебя. Ты на громкой связи. Поздоровайся с нашим новым коллегой, будь добр.

Из трубки вздохнули.

— Хэй, привет… кто бы ты там не был. Я Рафаэль, помогаю профессору с наладкой оборудования, — голос был уставший и смирившийся.

— А я Гари, рад знакомству. Пока просто привыкаю к компании и окружению.

— Сочувствую.

— Больше воодушевления, Раф! — вставил Тлиев.

— Да, в общем, в лагере я уже установил все необходимое. Софт работает отлично. Буду курировать вас удалено.

— Рафаэль, расположился в Семее, — уточнил Заратустра.

— А мы?

— Мы, Гари, будем ночевать в нашем лагере, у самых раскопок… непривычно?

— Еще бы…

— И снова сочувствую, — раздался сонный голос технаря.

— Я позвоню, как только мы прибудем на место.

— Удачи, профессор.

Один разговор закончился, следующий начался. Сперва Заратустра предупредил, что остановки в пути все же будут, затем провел небольшой опрос.

— Скажи мне, Гари, вот ты приехал в Казахстан и устроился на кафедру археологии. Причины не столь важны. Но огонь в глазах я вижу. Значит, тема интересна. Хочу знать, почему.

Гари, сидевший на пассажирском кресле, посмотрел в окно и несколько мгновений молчал.

— Вам… тебе честный ответ?

— Ради них и живем.

— Я сначала хотел соврать, — выдохнул парень и продолжил очень серьезно. На эту тему он по-другому не мог, — рассказать, как меня упрекал отец — известный в Британии археолог — и на зло ему я решил уехать подальше… в Казахстан. Но это не правда… точнее не совсем правда. Я сюда приехал и к вам напросился ради памяти о моей маме.

Заратустра на секунду оторвал взгляд от дороги и пристально посмотрел на ассистента.

— А что с ней?

— Она родилась здесь, познакомилась с отцом. Но умерла уже в Корнуолле. Она любила Казахстан своей особенной любовью… Она тоже была археологом и много мне рассказывала о красотах этой страны, о ее памяти и истории.

— Решил таким образом уважить ее?

— Типа того, — пожал плечами парень.

Он снова отвернулся к боковому окну и опустил стекло. Молодое лицо приятно погладил свежий осенний ветер, будто любящая рука взъерошила светлые волосы.

Начало сентября — прекрасное время для путешествия через степи номадов. И Гарольд Ллойд, еще ни разу не покидавший Алматы, впитывал сейчас величие этой красоты, держась на грани между восхищением и томным удивлением.

Теплая грусть волнами пробегала от его пальцев к сердцу и обратно, когда Гари смотрел на начинающие желтеть луга, на танцующие своими кронами деревья, на солнечные блики от проезжающих мимо машин.

Так, наверно, видела эти места и его мама, когда жила здесь. Возможно даже его упрямый отец мог любоваться этими красотами, забывая на мгновения о сумрачности «Туманного Альбиона».

«Наверно, так и было».

Небольшие города переходили в аулы, а те сменялись лесостепными полосами, и так до самого горизонта.

А где-то сзади, удалялся на редеющем фоне могучий хребет Заилийского-Алатау.

Мощь позади, и простор впереди.

— Ты дал хороший ответ, юноша, — вдруг спокойным голосом произнес Заратустра, по-прежнему не отрывая внимательного взгляда от дороги.

— Слушай, профессор, прости конечно, но я тебе правду сказал не для одобрения… просто самому так легче. Врать не приходится.

— Понимаю и одобряю. Что ж откровение за откровение…

— …ты мне расскажешь тайну своего имени? — даже удивился Гари.

По салону разлился смех ученого.

— Тут никакой тайны нет, Гари. Но об этом позже. Лучше я тебе расскажу о нашей поездке. Причина, по которой я вырвал тебя из непритязательной жизни студента, скроется в помощи. Мы ищем с тобой сокрытое от глаз капище Тенгри предположительно периода раннего тюркского каганата.

— Времен Бумына-кагана или позже?

— Вижу правильное направление. Молодец!.. Именно Бумын-каган стал целью моего текущего исследования… Ты как вообще относишься к Тенгрианству?..

— Не хочу выглядеть подхалимом, но на мой взгляд, это слишком проторелигиозное направление. Зороастризм мне более понятен с точки зрения верований.

— Логично мыслишь, Гари, — кивнул профессор, — но к черту сейчас логику и догматическую бритву, отсекающую от примитивных верований куски шаманизма!

— Ты думаешь, профессор, что мы можем найти на территории Казахстана такое древнее захоронение?.. Вы… ты в это настолько веришь?.. В это Тенгрианство?..

Заратустра хитро улыбнулся, или Гари так показалось. Ученый поднял палец и только через пару секунд сказал.

— Важно, что Бумын-каган верил.

— Куда ты клонишь, профессор?

— Слушай внимательно. Изучая его жизнь, я наткнулся на поздние средневековые записи, сначала летописцы Абылай хана говорили о путешествии правителя к восточным границам государства. Хан лично хотел обнаружить древнее капище Тенгри, открытое Бумыном.

— Мне эта часть истории Казахской степени неизвестна, — Гари оторвался от пейзажа за окном и стал вести запись. А Заратустра продолжал.

— Затем схожую заметку о Тенгрианстве я нашел в дневниках Шокана Уалиханова, который часто бывал в Семипалатинске и его окрестностях, — Заратустра мельком взглянул на ученика и увидел, что тот весь во внимании, — согласно историческим записям, во время войны с жужанями Бумын отправился в поход против своих врагов. Но его армия была разбита и рассеяна по степям каганата. А сам правитель бежал в Суяб. По дороге с ним что-то приключилось, потому как он вернулся в столицу не как великий каган, а обычный пастух — в рваной одежде и без дорогих доспехов.

— И что с ним произошло?

— Как мне кажется — и я в этом уверен — Бумын, дабы его не обнаружили преследователи, укрыл свои драгоценные пожитки в том самом капище Тенгри. А сам выменял у местных пастухов скромные одежи, чтобы тайно вернуться в Суяб.

— Мы ищем тайник, а не захоронение.

— Верно. Но дело осложняется ядерными испытаниями. Ты же в курсе про них?

— Да. В советский период существовал так называемый Семипалатинский полигон для подземных испытаний.

— Там вокруг довольно сильно фонит, — облизнулся Заратустра, — для этого ты мне и нужен.

— Эй! Я что крыса в лабиринте?.. Или приманка, как в том фантастическом романе?!..

— Неужели ты читал Стругацких?.. Ммм, мое уважение!

— Я не собираюсь подставляться, Заратустра!

— Ничего страшного там нет, парень… к тому же ты подписал документы… ахахаха!

— Дьявол.

В разговорах прошла первая половина пути. Когда они остановились у небольшого базарчика в одном из попутных аулов, было около пяти вечера. Сумерки готовились опуститься на мир.

Охлажденный до приятной отметки воздух полнился ароматами шашлыка, свежих овощей и фруктов.

Ученые отужинали в ближайшей придорожной столовой.

Пока они сидели на летней веранде, мимо проезжали большегрузы, рейсовые автобусы и легковушки. Люди останавливались, покупали продукты и ехали по своим делам.

— Қарбыз қанша тұрады? — спросил один мужик, не выходя из своего автомобиля.

— Не? — переспросил отвлекшийся продавец.

— Арбуз қанша?

— А! Арбуз сто тенге килограмм.

— Давай. Вон тот.

Слева от ученых стоял еще один столик со скамейкой. Туда подсели мужчина и женщина.

— В Ате во сколько будем? — спросила она у него.

— Ночью уже. Позвони Алашу, пусть встретит внизу, а то я твои чемоданы сам не подниму на пятый этаж.

— Уже написала ему. Пока молчит, — женщина всплеснула руками, пока мужчина отпивал пиво из большого стакана.

И такими разговорами, небольшими, проплывающими мимо, но такими увлекательными и теплыми, полнилась дорожная степь.

Заратустра и Гари выехали в шесть вечера. За руль сел магистрант, а преподаватель решил вздремнуть.

В полночь они пересекли границу Абайской области, а ближе к четырем часам прибыли на место.

Их встретил проливной дождь.

— Давай вооон к той палатке подъезжай, — скомандовал Заратустра.

Продекламировал Гари.

— Не Шекспир, — мрачно констатировал заспанный профессор.

— Нет, не он. Это я откопал в багажнике нашего «Форда», — Гари протянул небольшую книжку Заратустре.

— В «нашем Форде»? Юноша, он казенный. Поэтому веди аккуратно. Что за книжка?.. Эдвард М. Грей.

— Не слышал о таком…

Но строки запомнил…

— Да, пришлись к месту.

— Тут ты прав. Давай, идем к палаткам. На ближайший месяц — это наша обитель.

Ливень наполнял небольшой палаточный лагерь прохладой и запахами степных трав: ковыля, чебреца, сухостоя. Дорожная пыль была прибита, и воздух очистился. Асфальт закончился еще с десяток километров назад.

Ученые были в открытой степи.

Они вошли в большую палатку. Здесь стояли две кушетки, стол с оборудованием, мини-холодильник и прочая утварь.

— Ну, скажем завтра спасибо, Рафаэлю, — удовлетворенный увиденным произнес Заратустра, — сейчас давай на боковую. Долго ехали. Надо набраться сил.

Гари действительно устал, поэтому спорить не стал.

Улеглись спать.

А ливень просился в гости до самого утра, мерно стуча крупными каплями по тенту палатки.

II

Под утро Гари проснулся. Еще было темно. Небо едва серело, пока не добавляя в свою палитру розовую зарю.

В полутьме палатки ассистент разобрал силуэт своего преподавателя. Тот сидел за столом и что-то изучал в ноутбуке. Сгорбленная фигура подрагивала, зыбкость этого видения усиливалась фантасмагоричным шептанием Заратустры. Он будто читал нараспев темное заклинание давно ушедших времен. Бормотание то усиливалось, то почти полностью прекращалось. В полусне Гари смог разобрать лишь «Тенгри»… «Символы»… «Петроглифы»… «Таинство»…

Все это выглядело пугающе сюрреалистично. Но Гари просто не смог воспринять увиденное должным образом и снова тихо уснул.

Окончательное пробуждение юноши произошло, когда уже солнце вовсю припекало. Оно своими лучами проникло в палатку и скакало с земли на кушетку Гари. Тот сначала жмурился, но затем сдался и встал.

Заратустры в палатке не было.

Гари умылся в небольшом умывальнике и привел себя в порядок. Походная жизнь была ему не в новинку. В детстве он часто путешествовал с родителями по всему Британскому острову. Они бывали то у камней Стоунхенджа, то на вересковых полях Шотландии, то в родном Корнуолле.

Молодой человек вышел на свежий воздух и сразу же увидел своего преподавателя. Заратустра Тлиев с кем-то разговаривал. Это были трое людей в костюмах.

Гари подошел.

— А! — прищурил глаз профессор. — Вот это мой ассистент, весьма способный студент. Приехал из самой Великобритании.

— Уважаемо, — один из мужчин солидного вида протянул Гари руку.

— Здравствуйте, — поздоровался магистрант, поочередно пожимая руки.

— Я думаю, мы поняли друг друга, профессор Тлиев, — снова обратился приезжий к Заратустре, — ваш помощник уже зарегистрировал вас онлайн. Но я буду рад, если вы приедете ко мне в офис лично. Посидим, обсудим ваше исследование, очень важное для нашего региона.

— Благодарю за приглашение, Серикжан Рахатович, — улыбнулся Заратустра. А Гари заметил, что эти вежливые слова дались профессору с большим трудом.

— Жақсы, — кивнул мужчина и показал остальным, чтоб шли к стоящей рядом «Тойоте», — Идем.

Через пару минут Гари с Заратустрой остались одни.

— Это кто такой важный приезжал? — спросил студент.

— Аким области, — сухо ответил профессор.

— Это местный глава? Я просто еще плохо разбираюсь в казахстанской системе власти.

— Да, ты прав, Гари. Это главный.

— Что хотел?

— Все они хотят одного — чтоб все было, как они скажут.

— А мы?

— Мы историки-археологи, Гари. Наше дело копать и изучать, — Заратустра улыбнулся и хлопнул парня по плечу, — а к чиновникам как-нибудь потом наведаемся.

— Рука у тебя тяжелая, профессор, — Гари потер плечо, — хотя с виду щуплый!

— Шутки шутишь? — прищурился Заратустра, и его серые глаза блеснули. — Это хорошо, что ты расслаблен. Но не наглей. Идем. Надо позавтракать. Затем уже займемся делом.

В утреннем меню у них была яичница, свежие овощи, крепкий чай и сушки. Аппетит был заглушен, и историки отправились на поиски.

— Заратустра, прости, — начал Гарольд, — а где именно мы будем искать это загадочное капище Тенгри? И главное как?

— Что ты видишь? Оглядись.

Парень развел руками.

— Голую степь… ну вон там пара подлесков у ручья…

— Степь хранит свои секреты, — хитро улыбнулся профессор, — сейчас мы южнее Семея, но севернее Карауыла и Жидебая, где жил великий Абай. Западнее Каскабулака и восточнее Саржала… я знаю, знаю, эти названия тебе ни о чем не говорят. Просто пойми, мы посреди ничего…

— In the middle of nowhere?

— Да, именно! А еще мы в самом сердце Евразии. Сакральное место, Гари. И именно мы его нашли — профессор и его ученик, — Заратустра улыбнулся. Улыбка показалась ассистенту слегка безумной.

— Поточнее, профессор.

— Мы будем искать под землей. Если уж на земле твои глаза не узрели таинства, то может под ней ты поймешь все величие нашей находки.

— Окей, под землей. А где именно? — Гари снова развел руками.

— Идем, — Заратустра неспешно пошел в эту степь, удаляясь от палатки.

Рюкзак с едой и оборудованием взял Гари. Он неловко проваливался в песок. А профессор будто плыл по нему. Диковатым взглядом осматривал места, затем перемещал взор на какие-то листки бумаги.

— Наш техник распечатал мне инфракрасные и эхолокационные снимки местности, сделанные с дрона. Смотри! — он пихнул листки в лицо ассистенту. — Здесь почва явно уходит вглубь. — Профессор ткнул худым пальцем в небольшую красную зону на карте. — Еще метров четыреста в ту сторону, к холмам.

Они дошли не небольшого подлеска невысоких карагачей и кустов шиповника.

Заратустра чувствовал. Он знал. Мыслями он уже обнаружил вход в подземный тоннель…

«Стой, братец! Не гони лошадок, мы еще только в начале пути».

— Здесь ничего нет, — отвлек его от мыслей студент.

— Давай осмотримся, — Заратустра нахмурился, но осмотр не дал существенных результатов.

Это были лишь кусты, высохшая от жары трава и кучка деревьев.

— На, подержи, — он отдал карту Гари, а сам достал из бокового кармана своих штанов небольшую записную книжку.

— Что там? — поинтересовался Гари.

— Не твое дело. Давай потише, — отмахнулся профессор и стал читать.

«1855 год. Экспедиция генерала Госфорта. Я в составе коллегии ученых и военных в ранге корнета исследовал маршрут „Омск-Семипалатинск“. Ос