AlmaZa

Шиншилла

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Иллюстратор Анна Скрипка

© AlmaZa, 2018

© Анна Скрипка, иллюстрации, 2018

Она сирота. Она дитя улицы, работающая проституткой, чтобы выжить. А он — её клиент. Вернее, ей бы очень хотелось, чтобы он стал её клиентом, но он упорно сопротивляется, потому что он — не такой, как все. Потому что он намного хуже.

18+

ISBN 978-5-4493-2701-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Шиншилла
2. Глава 1. «Клиент»
3. Глава 2. «Зверинец»
4. Глава 3. «Мизантроп»
5. Глава 4. «Защитник»
6. Глава 5. «Любовь шлюх»
7. Глава 6. «Постоянные знакомые»
8. Глава 7. «Жизнь города»
9. Глава 8. «Невольная шпионка»
10. Глава 9. «Брат и сестра»
11. Глава 10. «Неушедшее в прошлое»
12. Глава 11. «Демонстрация возможностей»
13. Глава 12. «Чему верить?»
14. Глава 13. «Виной всему женщины»
15. Глава 14. «Новый постоялец»
16. Глава 15. «Вольная шпионка»
17. Глава 16. «Внезапная встреча»
18. Глава 17. «Какая жалость»
19. Глава 18. «Всегда рядом»
20. Глава 19. «Пленник»
21. Глава 20. «Очевидное»
22. Глава 21. «Попытка, как пытка»
23. Глава 22. «Мстители?»
24. Глава 23. «Жених»
25. Глава 24. «Кошмар в правде»
26. Глава 25. «Всё хуже и хуже»
27. Глава 26. «Не всегда ищите женщин»
28. Глава 27. «Организатор»
29. Глава 28. «Приманка»
30. Глава 29. «Крыша»
31. Глава 30. «Блудницы — не птицы»
32. Глава 31. «Последняя потеря»
33. = Эпилог =
34. + Секс-бонус +

Глава 1. «Клиент»

Больше всего на свете не люблю, когда меня называют как героиню одной сказки, у которой были фея-крестная и хрустальные туфельки. Это звучит подобно жестокой насмешке, лишний раз напоминающий мне, что настоящая жизнь — кусок дерьма, в котором нет принцев и счастливого конца, когда замухрышка вроде меня обосновывается во дворце. Да и не была я замухрышкой. Напротив, очень миловидное создание, что позволяло мне выживать.

Я посмотрела в зеркальное отражение автомобильного стекла. Моя мальчишеская стрижка делала меня ну совсем ребенком, хотя корни уже отросли, показывая, что не такая я уж и натуральная блондинка. Впрочем, это и без того было ясно. Такой выжженный желтовато-белесый цвет бывает только искусственным. С неба повалил дождь, смешанный со снегом. Я поспешила укрыться под козырьком крыши, отойдя от приглянувшейся машины. К ней по-любому должен выйти мужик.

Ах да, к чему я про эту долбанутую Золушку? У меня была мачеха, которая испортила мне все детство и отрочество. Вот и всё, пожалуй, сходство. Но моим придуркам-друзьям хватало его, чтобы дразниться и награждать меня, по их мнению, достойными кличками. Хотя у меня была и другая, заменившая мне имя. Мы с моим парнем — да, в мои восемнадцать у меня был парень, причем не первый год, — взяли себе псевдонимы, желая забыть о прошлом и невзгодах, щедро выделенных нам добрым старым невезением. У Зеро родители были алкоголики, а у меня три года назад умер и отец. А та самая мачеха не захотела кормить меня, оставив только право ночевать дома, но днем велев не показываться. Я решила отвергнуть и его — это право ночлега. Где я с тех пор ночевала? Где придется. Чем я зарабатывала себе на жизнь? Очень просто: я делала минеты богатым дядям. Дико? Страшно? Горько? Не знаю, мне уже было всё равно. Рутина и никаких сантиментов. Я обеспечивала себя сама, и это было для меня главным. Пахать долго не приходилось. Я даже уверена в том, что такая работа лучше, чем просиживание десятичасового рабочего дня где-нибудь в офисе. На два минета можно кормиться неделю.

Незнакомец в черном костюме появился внезапно, так, что я едва успела среагировать. Он подошел вплотную к своей большой черной тачке, и нажал на отключение сигнализации. Я рванула вперед, подлетев к нему сбоку.

— Дядя, вы меня не подвезете? — Он обернулся на меня и душу пронзил холодный взгляд. Он был значительно моложе, чем я могла предполагать. Обычно мои клиенты лет на пятнадцать его старше, такие, которым бесплатные несовершеннолетние уже не светят.

— Вряд ли нам по пути, — отрезал он. Что-то не заладилось. Мой вид был не достаточно щемящим сердце? Надо было слегка промокнуть для полноты зрелища.

— Откуда знать? Вы куда едете? — хлопнула я влажными глазами и заставила губы трястись. Зубы у меня и без того готовы были застучать. Я никак не могла заработать на теплую куртку, так что приходилось шляться в легкой и укороченной. На ногах были ботинки на толстых платформах, обляпанные брызгами из луж, но зато между курткой и ими соблазнительно всё открывали шорты, надетые на тонкие колготки.

— Я еду в корпорацию недвижимости «Эйдж-Хоум», что в Каннаме, но тебя я не повезу. — Что-то продолжало идти не так. Не дай бог наткнулась на добропорядочного семьянина! Или импотента с комплексами. Любой другой бы смышленый парень уже согласился. Не дураки быстро въезжали, что я и почем.

— Почему? Мне именно туда, — соврала я для формальности и выправилась ради реалистичности: — В соседнее здание.

— Нет. — Незнакомец открыл дверцу и сел. Я подставила ногу, не дав ему захлопнуться.

— Дядя, я вас очень прошу! Мне пешком холодно, а на транспорт денег нет. — Я уже начинала сомневаться, что номер на этот раз пройдет, потому что застывшее и ледяное лицо мужчины ничего не выражало. Приглядываясь к нему вблизи, я всё же уже с трудом называла его в мыслях «зрелым мужчиной». Если бы не строжайшая и вредоносная рожа, он выглядел бы совсем парнем, лет на пять моложе, чем казался.

Я на самом деле начала замерзать.

— Садись, — внезапно выдал он, не моргнув и не дернувшись ни одной мышцей.

— Аригато! — бросила я японскую благодарность, подхваченную у товарищей-анимэшников. Водитель посмотрел на меня, усевшуюся на пассажирское, как на пакет мусора, вываленный рядом с ним.

Он тронулся, отвернувшись, и будто стараясь забыть о моем существовании.

На зеркальце, которое помогло бы мне смотреть в глаза мужчины за рулем, сиди я сзади, висел брелок в виде ключа. Или это был настоящий ключ, послуживший брелком. Я повертела его на нитке. Отпустила, позволяя болтаться дальше.

— А почему бы ароматическое что-нибудь не повесить? — вслух подумала я, разряжая обстановку. Но не тут-то было. Он проигнорировал, включив диск. Заиграла старомодная музыка, под которую могут тащиться, наверное, только пенсионеры. А мне надо было как-то разговориться с ним. По всей его повадке я нюхом чуяла, что он богат!

— У вас интеллигентный вкус.

Похвалив его выбор, я ждала типичного мужского всплеска самолюбия. Снова ошибка. А он непредсказуемый. Да и насчет ароматизатора я не просто так сказала. В этой машине, на удивление, пахло ничем. Обычно в любом салоне, по крайней мере, во всех салонах автомобилей, где я бывала, без исключений, пахло табаком, одеколоном, кремом для обуви, полиролью, мускусом, цитрусовыми — хоть чем-нибудь! А тут ровно, ничего. Разве что если уткнуться носом в сиденье, то запахнет кожей чехла.

— А меня Шилла зовут.

— Я не собираюсь знакомиться.

— Да я же так… просто. Чтобы знать, как обратиться. — Я не смущалась ничего уже очень давно, но этот тип заставил чувствовать себя дурой и стыдиться себя. Я сравнила его глянцевые, как шампанским вымытые, ботинки и свою обувку. Очередной срам мне. — Так что?

— Нам с тобой незачем друг к другу обращаться. — Вот и весь сказ. Я разглядывала его серьёзный профиль.

— Какой вы суровый! — рука опять протянулась к качающемуся ключу. Невозможно было не занять её чем-нибудь, угоманивая ненужные нервы.

— Не трогай, будь так любезна.

— Ладно. — Я положила ладонь на свою ногу. Как ещё подступиться к этому манекену из гипсо-картона с кошельком? Шилла не любит сдаваться. — Вы работаете в корпорации, в которую едете, да?

Молчание. Скорость увеличилась. Даже дворники, казалось, ударились в истерику, заметавшись быстрее по стеклу. Готовить белый флаг? К сожалению, даже если бы я собиралась продолжать, расстояние до места назначения в минуты исчерпало себя. Мы остановились на открытой парковке. Он заглушил мотор и нетерпеливо посмотрел на меня, хотя черты лица не выдавали никаких эмоций. Я растерянно улыбнулась, подняв плечи к ушам.

— Мне нечем заплатить вам…

— Мне ничего не надо. Ступай.

— Но мне хочется отблагодарить вас…

— Ступай! — с нажимом произнес он, и мне померещился скрип зубов.

— Возможно, вы не откажете, — я подалась к нему и, занеся поднятую руку над его коленом, продолжила. — если я кое-что вам сделаю, за небольшую доплату…

Отдернув ногу в сторону и вжавшись в дверцу, как школьник-девственник, он прошипел:

— Выметайся! — Ну, точно, импотент!

— Но…

— Пошла вон! — Сорвавшийся с крючка клиент (хотя, похоже, он его и не заглатывал) не кричал, но в голосе его было столько льда, что я побоялась получить обморожение. Не ожидала я от такого симпатичного и достаточно молодого типа подобного поведения, такого исхода в целом.

— Я просто хотела безобидно подработать! — расстроенная, с упреком взглянула я на него, взявшись за ручку в дверце. — До свидания, дядя!

Конечно, в этом районе должно быть полно денежных мешков, но если никого не найдется, то мне ещё и обратно нужно будет добираться в одиночестве, с тратами на транспорт. Почему я решалась на такие вылазки и охоту среди бела дня? Да потому что за мной никто не следил, пока я блуждала по городу, и всё, что я заработала бы таким образом — было бы лично моё, только моё. А если ходить по ночам на точку, где клиенты ищут тебя сами, то там мы отдавали своей «крыше» семьдесят процентов заработанного. Зато не нуждались в том, чтобы навязываться и стирать ноги в поисках. Спрос всегда был обеспечен, да и охрана там была. А тут я играла наугад, почему и получила вот такой результат. Хотя со мной впервые такое было. Ладно, возможно, второй раз, но в прошлый и подвозить мужик не взялся.

— Стой.

Я замерла, удивленно развернувшись, не успевшая отойти от машины и двух шагов.

— Тебе нужны деньги?

— А кому они не нужны?

Незнакомец обошел автомобиль и оказался рядом со мной. Я ребячливо водила сложенными губами, сравнивая свой рост и его. Совсем крошечная, подмышку. Хотя мой парень, нужно признать, был ещё выше этого типа, но в этом человеке прослеживалась такая внутренняя уверенность и твердость, что они придавали ему веса. А уж материальная обеспеченность и вовсе в моих глазах делала его гигантом.

Достав из-за пазухи бумажник, он открыл его и достал крупную купюру в иностранной валюте. На такую разом можно было купить себе классную шмотку. Мужчина протянул её мне, а я даже на миг замешкалась, брать ли? В обменном меня с ней не скрутят, подумав, что украла? Ладно, вывернусь как-нибудь. Взяв щедро предлагаемые мне деньги, я не успела произнести даже «спасибо», как он зашагал прочь, оставив меня саму с собой. Плюнув и решив, что раз ему так хочется, то я ни чем не обязана поступать иначе, как тоже уйти, я отправилась к супермаркету, призывно влекущему фотографиями еды на витринах с уже зажегшейся подсветкой. Мне хотелось есть, потому что сегодня у меня во рту ничего толком не было. Благодаря его отказу — совсем ничего.

Почти войдя в магазин, я вспомнила, что вряд ли у меня тут примут ту бумажку, которую мне всучили. А из других денег у меня была только мелочь, в крайнем случае, на метро или автобус. Нужно было найти банк или обменный пункт. Я огляделась. Что-то подобное виднелось на той стороне, которую я только что покинула, рядом с высоким зданием, принадлежащим корпорации «Эйдж Хоум». Я попыталась посчитать этажи и, сбившись, побрела опять к переходу. Не хотелось бы привлекать к себе внимание, суетясь в этом районе. Вдруг кто-нибудь из «начальства» приметит. Или знакомые полицаи пошлют отсюда подальше, чтобы не беспокоила достопочтенных жителей элитных мест. Конечно, и на тех и на тех мне было всё равно. Пока что меня спасал возраст, за который мне доставались только взбучки и выговоры. И денежные штрафы. Ничего больше.

Добравшись до дверей в отделение банка, я застыла. Пойти и разменять и наесться? Или можно отправиться в бутик, где в ходу иностранная валюта. Купить себе там куртку, о которой мечтала. Или покушать? Невыносимая дилемма. Я даже про холод начала забывать, перетаптываясь и размышляя. Как поступить, на что потратиться? Всё равно ведь есть вероятность, что мне не поменяют эти деньги. Разве мог об этом подумать богатей, подвезший меня? Вообще-то мог бы, но зачем ему думать обо мне и мне подобных? Но если бы не думал — ничего бы не заплатил. А то просто дал приличную сумму и исчез. Не потребовав ни секса, ни… секса. Что с меня ещё взять-то было? Слегка помяв купюру, я убрала её из руки в карман. Стало неудобно как-то. Она словно тянула меня, тяготила. Богатый или нет, а довольным или радостным он не выглядел. А если у него тоже проблемы? Не материальные, конечно, нет. Вдруг умер кто или заболел? А тут я, со своим желанием заработать. Сомнения всё равно не давали мне совершать никаких действий, поэтому, порассуждав немного, я, потерев руки и пожелав себе не околеть, долго находясь на улице, побрела обратно, к его машине, намереваясь дождаться его, этого хмурого и странного типа.

Прошло не меньше часа, когда он появился из вертящихся по кругу стеклянных створок дверей. Всё такой же грозный, как недовольный чем-то. Заметив меня издалека, стоящую у его автомобиля и попирающую пяткой переднее колесо, он ничуть не переменился в лице и даже не замедлился. Продолжая идти, как шел, он приблизился ко мне и встал. Мои полтора метра роста заставили его опустить лицо.

— Что ещё? — в его тоне звучала сталь. Не дребезжащая, не ломающаяся, а плотная и неизменная.

— Я не могу это просто так взять, — я разжала ладонь и протянула ему его деньги. Глаза мои не выдержали его непонятного взора. Я уставилась туда, куда мне было привычнее: на его ширинку. — Я не халявщица какая-нибудь. Я привыкла отрабатывать.

— Похвально. — Но голос его одобрением и не блистал. — Но оставь себе.

— Нет, вы не понимаете. Это… унижает моё достоинство. — Обычно, если бы я сказала такое, то надо мной бы посмеялись. Даже мои знакомые. Все они считали, что если девушка встаёт на путь проститутки, то у неё уже нет ни чувств, ни чести, ни каких-либо принципов. Но у меня они были. Я считала себя порядочным человеком. И этот тип не засмеялся. Он продолжал смотреть на меня, как на прилипший банный лист, но, однако же, живой и говорящий. — Либо примите мои услуги, либо заберите.

— Повторяю, мне не нужен минет, — поморщившись на последнем слове, он вздрогнул, как при ознобе.

— Ну, если не хотите оральный, могу анальный секс предложить. — Услуга для vip-клиентов. Я редко так расщедриваюсь. Но за такую сумму-то можно.

— Какой богатый выбор! — изогнул он одну бровь. Вау, первая эмоция! — А что с нормальным сексом?

— Нормальный секс только для моего парня. Я ему не изменяю, — серьёзно подытожила я, вполне себе веря. А кому ещё остается верить в этом мире? Зеро тоже обо мне всё знал, но я занималась этим и до него.

— Изумительно. — Мужчина жестом попросил меня отодвинуться, не касаясь, хотя такую легкую преграду можно было бы просто взять за плечи и оттолкнуть. — Не могла бы ты позволить мне сесть за руль?

— Только если заберете деньги.

— Ты так настаиваешь на отработке? — Он хмыкнул, чему я несказанно удивилась. Было ощущение, что он задумал подлость. — Я предложу тебе вариант, на который ты не согласишься, поэтому ты вынуждена будешь оставить их при себе.

— Что ещё за вариант? — Я насторожилась. А если он поганый садист? Или маньяк?

— Поедешь со мной загород? Минут сорок езды. — Посмотрев в мои глаза, он ждал, что я стушуюсь и испугаюсь. Разумеется, каждая здравомыслящая девушка бы задумалась и не поехала с незнакомцем загород. От меня там могут остаться только копытца. Или не могут. Я вгляделась в его хитрый взгляд. Считает себя умником, который предугадывает события? Тоже мне, психолог. Шиллу не так просто взять на понт.

— Поехали, — выдала я, как ни в чем не бывало. Он слегка отшатнулся назад. Я сумела его удивить. Хотя, если всё-таки уеду с ним, то неизвестно, вернусь вовремя или нет, не выйду на точку и получу очередной штраф. Не привыкать. Да и вернусь ли я… да нет, такой вопрос даже не стоял. Я не верила в его злобность. Что-то внутри меня чувствовало, что он благородный и классный. Он мне нравился, этот блатной фраер.

— Тебе не страшно ехать с первым встречным?

— Ну, я тебя уже второй раз вижу, расслабься. — Я отошла наполовину от водительской двери, переходя на дружеский тон, чтобы продемонстрировать, что ничуть его не боюсь. — Только обратно потом довези. У меня этот, как его? Географический тупизм.

— Топографический кретинизм, — поправил он.

— Именно.

Едва он снял сигнализацию, как я обежала машину и плюхнулась на пассажирское сиденье. У меня уже все конечности околели от холода. Я с вожделением ждала, когда он заведется и включит печку, подогрев, что угодно. Наверное, это была одна из причин, убивших во мне страх — я хотела согреться где-нибудь.

— Вот это я замерзла! — вслух сказала я.

— Я заметил. — Он понажимал какие-то кнопки на суперсложной панели управления, полной огоньков, и я почувствовала усиливающееся тепло под задницей. — У тебя уже губы посинели.

— Да это из-за темной помады так кажется. — Потирая ладони друг о друга, я вытянула ноги и откинулась на спинку. Впервые за весь день я ощутила себя в странной безопасности.

— У тебя видимо совсем мозгов нет, что ты в конце ноября так одеваешься? — покосился он.

— Это у тебя их нет, раз ты не понимаешь, что иначе я никакого … — Чуть не сказав, «никакого идиота не зацеплю», я остановилась, решив, что называть таких как он идиотами ему в лицо, крайне глупо. Не плюют в колодец, из которого хотят напиться. — Профессия у меня требует.

— А о здоровье думать она не требует? Или ты надеешься, что загремев в больницу с воспалением чего-нибудь, клиенты и работа будут приходить к тебе в палату? — Я тихо прорычала, зафыркав под конец. Отлично, вместо того, чтобы зацепить разового спонсора, я наткнулась на чтеца морали и учителя. А то для этого я прогуливала школу, чтобы напарываться на странствующих наставников.

— Не учи жить, а?

— Судя по всему, больше некому, я прав? — Я отвернулась к окну. Ой, ну началось. Далась ему моя биография? Может, поплакать со мной хочет? Какая я бедняжка, без мамы и папы. Да даже я над этим не плачу! — Шилла?

Я вздрогнула, обернувшись. Он запомнил, как меня зовут? Тип полон сюрпризов — это точно.

— Какое имя странное. Это как то, что в мешке не спрячешь, только женского рода?

— Нет, это как зверушка, — развела руками я, улыбнувшись. — Шин Шилла. Это моя настоящая фамилия и выдуманное имя. Здорово придумано, правда?

— А на самом деле тебя как зовут? — тронувшись, поинтересовался он.

— А этого никто знать не должен. Не для того я придумывала псевдоним, чтобы меня называли по паспорту. А тебя-то как звать?

— А этого тоже никто знать не должен. — Его губы тронула едва уловимая улыбка и я, не веря глазам, развернулась к нему всем корпусом. Он похорошел и помолодел от этой мимолетной, тут же спрятавшейся обратно, улыбки.

— Ну, а псевдоним?

— У меня их слишком много.

— Ты вынуждаешь меня саму тебе придумать что-нибудь на время. — Я смотрела в лобовое стекло, как мы быстро движемся куда-то, но даже не пыталась запомнить путь. Я, на самом деле, не умела ориентироваться в пространстве, поэтому если меня вывезти в незнакомое место, то я просто умру там, потерявшись. — Я буду звать тебя Крутой Мужик. Сам напросился.

— Крутой Мужик? — он снова заулыбался, но на этот раз оставил это выражение лица на подольше. — Я ждал чего-нибудь более художественного и красивого. Ты же девочка.

— Я уже давно не девочка! — гордо вздернула нос я. — Так, ты сделал выбор? Как мы займемся сексом, когда приедем?

— Мы не будем заниматься сексом.

— А куда же и зачем же ты меня везешь? — Не сказать, что я сильно насторожилась, но немного напряглась.

— Немного поздно задаваться такими вопросами.

— Только не говори, что хочешь на органы меня пустить или на куски порезать? Я не поверю.

— Почему? — он понажимал музыку, пролистывая что-то на диске, и остановился на какой-то композиции, сделав громче. Вдруг заиграл бессмертный шедевр «Призрак оперы». Я посмотрела в его черные глаза, на которых бегали огни от встречных фар. Как бесенята пляшут, желтые и белые, белые и красные.

— Очень страшно! — показно зевнула я. — Ты, может, и не совсем обычный и нормальный, но парень что надо.

— Ты уверена? — Он больше не отвлекался от дороги.

— Тут и думать нечего. Не убиваешь же ты людей по ночам, и не насилуешь невинных девчонок? — Я засмеялась, махнув на него рукой и отвернувшись к боковому окну. — А хоть бы и так. Мне с тобой детей не крестить. Даже если твои деньги заработаны не честным путем, то не мне говорить об этом. Вот, чем я зарабатываю? Конечно, это труд честный, но не совсем уж хороший.

— Шилла…

— Да, Крутой Мужик?

— Убери, пожалуйста, ноги с панели. — Я забылась, почувствовав себя совсем как дома. Тепло, уютно, тихий и мирный спутник. Что ещё надо? Я убрала грязные подошвы, оставившие следы. Он притормозил у обочины и, достав из бардачка влажные салфетки, тут же вытер за мной, поехав дальше только после этого.

— Вот это ты душный… — цокнув языком, впечатлилась я. — Ты всегда такой зануда?

— В основном.

— Ладно, и в крутых мужиках должны быть недостатки.

— Аккуратность — это недостаток? — Я оценивающе обвела его глазами в очередной раз.

— Аккуратность — это пыль раз в неделю протирать. А ты душный.

Глава 2. «Зверинец»

Хоть он немного и расшевелился по сравнению с первоначальным образом, всё-таки не стал сильно разговорчив. Мои попытки поболтать вновь терпели крах о его твердолобость. Я достала из внутреннего кармана куртки жвачку и начала жевать и надувать каждые полминуты большой розовый пузырь. Лопаясь с характерным чпоком, он вводил меня в привычную обстановку и состояние блаженства. Интересно, Зеро не будет волноваться, что я пропала и не показалась до выхода на панель? Надо будет ему позвонить, как приеду. И всё же — куда я еду? В животе заурчало, и водитель покосился на меня. У него было такое лицо, словно прямо на глазах котенка по асфальту размазали.

— И нечего смотреть, я просто давно ела! — усерднее замяв зубами жвачку, я отвернулась к окну.

— Наверное, какую-нибудь дрянь вроде чипсов?

— Это были печенья. — А кто бы мне готовил? А где бы я сама себе готовила? Конечно, я питалась, как попало. А попадало в мою тарелку мало чего хорошего. Заварная лапша — мой лучший друг.

Машина притормозила, когда перед нами возникли металлические автоматические ворота. Вокруг давно уже было темно, ни фонарей, ни домов. Мы приехали на какой-то отшиб, где, похоже, почти никто не жил. Крутой Мужик нажал на пульт и автомобиль, въехав во двор, пересек его и втесался в гараж, пристроенный к высокому особняку. На нем тоже были такие же ворота, открывшиеся по тычку пальца на кнопку. Внутри зажегся сенсорный свет, и тип за рулем выключил мотор, вытащив ключ зажигания.

— Пошли, — ни о чем так велел он, выбираясь наружу. Мне и без него было ясно, что залипать в машине смысла нет.

Обежав тачку, я догнала его, поднимающегося по небольшой лестнице, ведущей в дом и служащей переходом из одного помещения в другое.

— Стой, — остановил он меня. Я застыла, едва не споткнувшись о первую ступеньку. — Резинку выплюнь. Вон мусорка.

Его палец указал мне путь к урне у стены. Я закатила глаза, прошевелив губами «зануда».

— Она ещё сладкая. — В нашей компании это был железный аргумент, что жвачка остается при нас.

— Хоть какая. Я не собираюсь потом по дому бродить с лупой и искать, куда ты её прилепила. Выплёвывай.

Сдавшись, я вытащила её изо рта и, как при прощании с товарищем, застыла на секунду, прежде чем разомкнула пальцы и отправила её на погибель. Этот хмырь мне новую должен будет! Но он уже отворял дверь, бесшумно, не звякая связкой, как все люди. Я быстро преодолела расстояние и встала впритык к его спине.

— Проходи. — Он отворил, явив передо мной вид на ярко освещенную просторную прихожую и пропуская перед собой. — А нет, стой опять!

Я уже сделала два шага, когда он поймал меня за шкирку, откинув обратно. Это первый раз, когда он соизволил меня коснуться. Брезгливость прошла, что ли?

— Разуйся, — указал он на мои грязные ботинки. Несмотря на то, что его до сих пор блистали первозданной чистотой, как час назад купленные, он свои тоже снял. Из-за угла выбежало несколько маленьких собачек разных пород. Пудели, болонки, шпицы. Штук пять. Я пересчитала внимательнее, ориентируясь по хвостам. Шесть. Что за зоопарк?! Они все принялись обнюхивать наши ноги, высовывая языки и приподнимаясь на задних лапках. Я осторожно наклонилась, чтобы погладить парочку. — Родная!

Крутой Мужик прокричал это куда-то. Я, открыв рот, тут же выпрямилась и посмотрела на него. Так мы тут не одни?! Сведя брови на переносице, я локтем зарядила ему в район почки. Он удивленно и недовольно взглянул на меня узкими глазами, разрез которых придавал его лицу звериной хитрости.

— Ты что, бабе своей меня привез? — прошипела я. — Я не сплю с телками, ясно? И на групповуху не пойду!

— Да, я тут, что такое? — раздался женский голос из высокой арки, ведущей в соседнюю комнату.

— Я не один! Я привез нового домашнего питомца. — Испепеляя его глазами, я грозила ему кулаком, обещая размазать.

— Что?! Опять?! — разочарование, смирение, ласковое всепрощение. — Очередная кошка? Собака? Подбитая птица?

— Нет, интереснее! — Крутой Мужик ответил мне искрящимся и странным взором. — Шиншилла!

— Шиншилла?! — Я услышала приближающиеся шаги и, желая отступить, запуталась в обуви под ногами и стукнулась спиной о закрытую дверь. В проеме показалась девушка, лет двадцати пяти. Высокая, длинноногая, с длинными волосами, переплетенными сложной косой и брошенной на плечо. — О!

— Знаете что, я к вашему мужу отношения не имею! Я вообще не знала, куда еду и лучше мне, наверное, валить отсюда. — Развернувшись, я подергала ручку, но было уже заперто. И ключа нигде не было видно. Когда он успел?

— Ты меня что ли испугалась? — девушка приблизилась. Между её ног, не спеша, продефилировала пушистая кошка, остановившись раньше хозяйки и принявшись умываться. — С приездом, братик.

Девушка чмокнула в щеку Крутого Мужика, и я взглянула на него новыми глазами. «Братик»?! Вот же новость! И что-то ледяное и неприступное вмиг разрушилось и разлетелось от него подальше. Братик! Подумать только! Кошки, собаки, сестра — что ещё может прятать богатый, молодой и симпатичный парень в роскошной загородной вилле? Костюм Санта-Клауса и мешок с подарками для детей? Я почесала затылок, взбив тем волосы.

— Ну, и почему ты у нас шиншилла? — Девушка так дружелюбно улыбалась, что хотелось ей по морде дать, если честно. Шла бы она лесом. Привезший меня сюда повесил свой пиджак на вешалку за зеркальной дверцей стенного шкафа и протянул руки ко мне, намекая на то, что надо снять куртку.

— Её так зовут, — ответил за меня он, потому что я дичилась и молчала. Но стянуть с себя верхнюю одежду позволила. — Шилла Шин. Милая, правда?

— Эта милая может и за яйца укусить, и перо под ребро… — прищурившись, недоверчиво прошептала я, выставив все свои шипы и иголки в оборонительную позицию.

— Ну, я же говорю, — пожал плечами Крутой Мужик, не обратив на мои слова особого внимания. Только сейчас меня кольнуло подозрение, что он, как и я, мог бы быть не таким уж и мирным, если его потревожить или задеть за живое. Интересно только, а что у него живое? И стоит ли это трогать. — Ты ещё не ужинала?

— Нет, тебя ждала. — Девушка указала мне рукой вперед. — Проходи в столовую.

— Я не пойму, меня пожрать привезли? — нахмурилась я, невольно пошлепав за хозяевами жилища.

— Поесть, согреться. — Молодой человек зажег свет и в глаза сразу бросился длинный стол, накрытый белой скатертью с кружевом по краям. По центру стояла ваза с цветами. Всё в лучших традициях. — Ты же не против?

— Не против, но… за деньги-то я должна что сделать? — Что-то я не догоняла логики этих буржуев. Игрушку себе нашли, что ли? Я им покажу игрушку!

— Вот именно это всё и должна. — Он выдвинул передо мной стул и усадил на него одним лишь хлестким взглядом.

— Брат, это на тебя не похоже, — покачала головой девушка и, с некоторым сомнением, удалилась на кухню за едой, воскликнув оттуда: — Кстати, меня Херин зовут!

— Не сказать так, что б очень приятно, — проворчала я себе под нос, но Мужик меня слышал. А она нет. Я заголосила громче, в ответ: — Ну, меня вы уже знаете!

— Не хочешь умыться и помыть руки? — предложил мне незнакомец, направившись сам прочь из комнаты. Я автоматически последовала за ним. Почему-то рядом с ним мне было комфортнее, чем без него. Он единственный, на кого тут есть надежда, что он меня вывезет обратно.

— Слушай, Белоснежка, я тебе не гном, я могу и без прелюдии похавать.

Он притормозил и пропихнул меня вперед.

— Иди-иди. — Затолкав меня в ванную комнату, он включил воду. — К слову, на гнома ты очень тянешь.

— Мал, да удал — слышал такое? — Он слабо улыбнулся, немного вбок. — Давай так: с меня прямо сейчас минет и расходимся. Вы меня напрягаете не по-детски.

— Шилла, прошу тебя, успокой своё себялюбивое эго в глубинах своей сущности.

— Чего?

— В жопу свою гордость засунь, — приказным тоном прорычал он, не выходя, однако, из себя. Вот же чудо чудное! Но изъяснился он доступно. Намылив ладони, я ополоснула их и лицо, постаравшись не задеть накрашенные до бровей глазища. Я смотрела через зеркало на его черты. Такие интеллигентные, такие… умные, что ли. Он казался мне жутким педантом и тошнотиком, а тут выдал грубость. Есть свинина в его говядине. Он даже преобразился в моих глазах. Это по-нашенски.

— А ты всегда такой крутой был? — Я осмотрелась в стерильном пространстве, где бежевый кафель лишь оттенял белизну полотенец на крючках. Всё так чисто, гармонично. — Ну, в смысле, ты разбогател или тебе это всё родители дали?

— Какая разница?

— Большая. — Я вытерла руки не насухо, поэтому потрясла ими в воздухе, для окончательного эффекта. Он поморщился, глядя на отлетевшую пару брызг. — Если тебе это далось в готовом виде, то ты избалованный хмырь, а если сам заработал, то уважуха тебе.

— Дом принадлежит моей сестре. — Он поставил меня в ступор своим ответом. Так толковый он тип или нет? Похоже, в первую очередь он любитель задавать головоломки. Вымыв и вытерев тщательно, как доктор, свои руки, он взял бумажное полотенце и протер везде, где остались капли. Я громко шлёпнула себя по лицу, изображая презрение к его скрупулезности.

— А ты чем занимаешься сам? Уборщик в мэрии Сеула?

— На данный момент я безработный. — Но его чистосердечное бесстыдное признание в безделье не вызвало у меня доверия. Как же, нигде он не работает. Не похож он на лентяя.

— Уволили за невыносимость характера? — подначивала я его, возвращаясь в столовую следом за ним.

— Да нет, убил начальника, и работать стало негде. — Он резко развернулся и пригвоздил меня к месту ударом черных глаз. По моей спине пробежали мурашки. Ни дрогнув, он благодушно поднял брови. — Шутка.

— А-а… — протянула я. Вообще-то, поверить в тот момент было просто. Лицо у него такое… если ночью внезапно увидеть, то можно на валидол начинать работать. — А по специальности ты кто? Или ты и не учился?

— Я программист. — Он снова выдвинул стул передо мной и я села, почувствовав себя великосветской дамой. Всё-таки не ошиблась с предположением, что он умный.

— Компьютеры, программы… ох, скукотища же это! — В другую дверь вошла Херин, неся поднос с тарелками, от которых шел пар, разносящий приятный аромат риса с овощами. Я облизнулась. — А звать-то тебя как, наконец?

— Можешь называть меня Химчан.

Сестра посмотрела на брата и, почему-то покачав головой, подала мне порцию.

После ужина, во время которого кошки и собаки бегали вокруг нас, ластились и терлись о икры, сытая и разморившаяся от довольства, я была впихнута Херин в душ. Пока я мылась, напевая песни и думая, что будет теперь, она, как оказалось, изъяла мои вещи и отправила в стирку. Что я, блохастая, по их мнению, что ли? Завернувшись в банное полотенце, охватившее меня от подмышек почти до колен, недовольная, я вышла в коридор, прислушиваясь, куда делись гостеприимные хозяева. Вода потихоньку стекала с моих коротких волос на тело, а по телу, рукам и ногам, иногда опускалась на пол. Я не обращала на это внимания. Не привыкла обращать.

Свет горел где-то впереди и я, услышав два голоса, тихо разговаривавших между собой, на цыпочках решила подкрасться и послушать, о чем же они толкуют? Вдруг строят козни Вселенского масштаба или договариваются, как усыпить меня и продать куда-нибудь в Китай, на органы. Впрочем, зачем я там? Там своих хватает через край. До комнаты оставался буквально метр, когда я остановилась. Но одновременно с этим они замолчали. Я ждала, когда диалог возобновится, но он не восстанавливался.

— Шилла, подслушивать не хорошо, — изрек Химчан. Разочарованно выдохнув, я вышла из-за поворота.

— Вот ты ушастый! — Когда я затаивалась, меня ещё никто не разоблачал! Игра в прятки мой конек. И тут этот инопланетянин. — А ты не подслушивай, что я подслушиваю.

— Смотрю, тебя воспитывать бесполезно? — честно признал он свои попытки.

— Да я сама кого хочешь воспитаю! Не учи ученых.

— Ладно, пойду, постелю постель, — поднялась с кожаного кресла Херин и направилась на выход, мимо меня.

— А чего мне стелить? — я удивленно кивнула ей в сторону её брата. — Я разве не с ним сегодня спать буду?

— С ним? — девушка обернулась на парня и пронзительно на него воззрилась. — Ты не говорил мне о своих планах.

— Никто не будет ни с кем спать! — отрезал Химчан, тоже встав и подойдя ко мне. — Шилла, я же тебе сказал, что мне от тебя этого не нужно.

— А чего тогда тебе от меня надо? — взмахнула я руками. — Когда ты меня обратно отвезешь?

— А тебе здесь не нравится? — Он обвел пальцем стены по кругу. — Тепло, сытно, безопасно.

— Стоп-стоп-стоп! — замахав перед ним ладонями, я повысила тон. — Что это значит? Ты мне тут остаться предлагаешь? Или что?

— Да, я предлагаю тебе тут остаться, пока мы не найдем тебе нормальную работу или не восстановим в школу.

— Что?! — взвизгнула я. Подняв руки, как сдавшаяся, Херин произнесла «я ушла» и ретировалась. — Ты за меня решать вздумал? Я не просила тебя искать мне работу и, уж тем более, переустраивать как-либо мою жизнь!

— Успокойся, — так произнес он, что я невольно захлопнула свой мусоропровод. — Шилла, твоя жизнь — это неправильно. Как ты живешь? Чем ты занимаешься?! А лет тебе при этом сколько? Пятнадцать, шестнадцать?

— Восемнадцать! — ткнула я ему в грудь пальцем. — И меня всё устраивает, ясно? Я самостоятельна, сама зарабатываю и живу, как хочу! Так что оставь свои гениальные планы при себе и вези меня обратно, если не собираешься трахать.

— Я сегодня в любом случае в город уже не поеду, — ровно отчеканил он и, потеснив меня плечом, медленно пошел по коридору к лестнице на второй этаж. Сунувший руки в карманы домашних брюк, со спины он выглядел очень солидно и привлекательно. Да и с фасада, в принципе, ничего был. Я засеменила рядом. — Почему ты не хочешь остаться?

— За какие такие заслуги? Чтобы стать содержанкой? С содержанками спят, а ты не собираешься. Значит, мне тут делать нечего и я должна вернуться домой, — обосновала я.

— Дом? С кем ты живешь? Со своим парнем? Шилла, в восемнадцать лет живут с родителями, которых, я уверен, у тебя нет. О тебе надо кому-то заботиться и за тобой нужно приглядывать.

— И кто это будет делать? Ты, что ли? — хмыкнула я.

— Херин. — Мы остановились, едва ступив на второй этаж. — Тебе нужен рядом взрослый рассудительный человек. Она тебя старше на десять лет. С ней тебе было бы хорошо.

— Если ей скучно, то пусть себе ухажера заведет! — Во мне ожило ощущение, что из меня хотят сделать забаву и развлечение. Хоть и безобидно, но кому понравится быть вместо вещи или… домашнего питомца, как он сказал.

Девушка показалась из приоткрытой спальни, услышав мои последние слова и, опустив взгляд и не реагируя, прошла мимо, бросив:

— Я постелила, можешь ложиться.

— Спасибо… — проводила я её глазами. Когда она растаяла, спустившись на первый этаж, я заговорщически подалась вперед, к Химчану. — А она что, не работает?

— Работает, но всё свободное время проводит здесь. Она домоседка. — Парень свернул в комнату напротив той, которую указали мне. Я поспешила за ним, но он остановил меня на пороге. — Туда тебе нельзя. Куда разбежалась?

— Я просто ещё с тобой разговариваю, куда ты уходить собрался?

— Тут и говорить больше не о чем. До завтра ты в любом случае останешься здесь. Доброй ночи!

— Эй! — Отодвинув меня, он захлопнул перед моим носом дверь. — Мужик! Химчан! Тьфу ты…

Стукнув ногой дверь и больно ударившись, я запрыгала на другой и, поняв напрасность надежды на отклик, отступила.

Глава 3. «Мизантроп»

— Да, Шилла? — поднял Зеро. Я развалилась на широкой благоухающей кровати, в центре которой провалилась подобно жемчужине в раковине. С моим ночным образом жизни мне спать было рано, так что бесполезно пытаться. Сейчас бы только начиналась работа, не забери меня Крутой Мужик из Сеула. Конечно, таких как я быстро не теряют и не начинают названивать, чтобы немедленно приехала и заняла свое место, но зато завтра, когда вернусь, придется принять дозу негатива.

Вместо забранных у меня вещей, Херин положила свою пижаму, которая была мне велика на несколько размеров, так что рукава и штанины висели на мне, как на Пьеро. Она была высокой, а я мелкой.

— Привет… — выдохнула я, не зная, о чем бы поговорить после того, как я ему расскажу, где я. А потрепаться надо, потому что было скучно, и больше занять себя здесь нечем. — Я сегодня на ночь не вернусь.

— Почему? — спокойно спросил он. Я иногда не приходила в нашу комнату, которую мы снимали последние полгода на троих: я, он и моя напарница-коллега, Ширли. Постарше меня на пару лет, но моя лучшая подруга. Хотя чаще я не ночевала летом, когда лень было добираться, и можно было задремать где-нибудь в парке или на лавочке. Или в клубе нашего «хозяина», возле которого мы, собственно, и стояли на точках. Мы часто там перебивались, когда было свободное время. Местечко было настоящим притоном: бандиты, жулики, убийцы, шлюхи и наркоманы, рокеры, мошенники, любители городского дна и байкеры. Всё там переплеталось жгутом и взаимодействовало.

— Меня один тип снял на всю ночь и увез загород. — Приподняв голову, я продолжала разглядывать красивые шкафы и комоды из тяжелого цельного дерева. Эта комнатка смахивала на гостевую в какой-нибудь европейской частной гостинце, где-нибудь в Англии. Всё такое сдержанное и в то же время дорогое и элегантное.

— Шилла, и ты уехала?! — воскликнул Зеро. Бедняга, вечно за меня переживал. Нашел себе пару на свою беду: безбашенную и отчаянную, поэтому регулярно мучился. Зато мы любили друг друга. Это оправдывало всё, происходящее в наших трудных, выброшенных на обочину жизнях.

— Да, но ты не переживай. Он даже от секса отказался.

— А что ему тогда надо? Он извращенец?

— А черт его знает? Вроде мирный. Но чудик. Мирный такой чудик. — Я захихикала.

— Ты уверена? — Зеро цокнул языком. — Хоть не отходи от тебя! Скажи, на всякий случай, адрес.

— А черт его знает, где я, — продолжая веселиться, я только усугубляла настроение своего парня. — Ты же знаешь, я даже по пути из туалета на кухню в силах заблудиться.

— И вот тем более, какого хрена ты согласилась с ним поехать?

— Да всё нормально будет! — заверила я и поднялась, наслаждаясь ощущением босых ног на чистом и мягком ковре. — Завтра приеду. Когда точно не могу сказать, но он меня привезет.

— Точно?

— Ну, не привезет, так ищи меня в черных мешках по свалкам, что я сделаю? — на мгновение вспылив, я тут же опять улыбнулась. У меня был горячий, но отходчивый характер. — Успокойся. Я кое-что понимаю в людях. Этот мне ничего не сделает.

— Шилла, я теперь не усну из-за тебя!

— Ты и со мной плохо засыпаешь, — игриво поморщив носик, я почесала пяткой икру, — поиграй с Ширли в города.

— Она тоже ещё не вернулась.

— Тогда ложись спать! Тебе, в отличие от нас, завтра на учебу. А после неё на работу. — Зеро работал в доставке, поэтому после школы мотался до поздней ночи, беря как можно больше заказов, чтобы заработать на нас. Ему хотелось, конечно, освободить меня от моей профессии, но для этого ему нужно было получить образование и найти приличное место. А это будет ой как не скоро. Я часто смеялась, что он станет богатым и солидным, и приедет однажды выкупать меня у сутенера, вместо родителей. Класс. Но это было всего лишь мечтой. А я не любила мечтать. Это портило восприятие жизни, потому что невольно появлялись сравнения и кто-нибудь поглупее захотел бы удавиться от безысходности и грязи. Но не Шилла. У неё всё пучком.

— Может, прогулять завтра?

— Ещё чего! — пригрозила я. — А кто станет банкиром и озолотит меня? Без аттестата у тебя вряд ли что-то выйдет.

— Если бы не ты, я бы это всё давно бросил. Мне это нафиг не надо!

— Ну вот, ради меня и старайся.

Пожелав друг другу удачи и добрых снов, мы простились, я сунула мобильный в карман пижамы и вышла из спальни. Я никогда ничего не крала и считала это низким, но странно, что эти братик с сестричкой не подумали о такой возможности и не заперли меня. А если бы я собиралась что-то свиснуть?

Под дверью Химчана горел свет. Он тоже не спит. Бессонница, или полуночник, как и я? Всё-таки интересно, как он, будучи безработным, может так раскидываться деньгами? Мимо меня пробежала кошка и забежала туда, откуда я вышла. Выругавшись, я вернулась обратно и увидела, что та забралась на постель и начала вылизывать себя, укладываясь. Манерам животных в этом доме не учат. Не знаю, имею ли я право сгонять её, потому что она более полноправная в особняке, нежели я. К счастью, она хотя бы в ногах улеглась. Побродив вокруг кровати, я выключила свет и нырнула под одеяло, согнув колени. Дверь я оставила открытой — вдруг кошак захочет уйти?

— Шилла! Вставай. — Я хотела отпихнуться, но спросонья никуда не попала, лишь рассекая рукой воздух. Кто там лезет? Ширли? Ах, нет, я же не в квартире. Заставив себя перевернуться, я открыла глаза. Вчерашняя барышня, Херин. — Доброе утро, Шилла.

— Сколько времени? — потерла я веки, проведя пальцами от внутренних уголков глаз к вискам и, ведя дальше, запустила их в волосы и растормошила.

— Почти двенадцать дня. — Девушка улыбалась, расправляя рядом шторы. — Ты без макияжа совсем ребенок.

— А ты что, лесбиянка? — уныло протянула я, не разделяя её «утреннюю» радость. Я полночи ворочалась с этим четвероногим, перемещавшимся по одеялу, как тактический снаряд, и уснула очень, очень поздно. И я никогда не просыпалась раньше часа. Я не выспалась.

— С чего ты взяла? — удивленно посмотрела на меня Херин.

— А зачем твой братец меня тебе навязывает? Пусть жениха тебе найдет. В твоем возрасте замужем надо быть, — проворчала я и плюхнулась на подушку, обратно.

— Что поделать, не складывается, — безэмоционально признала та и опустила куда-то взгляд. Я проследила за ним и увидела вбежавшую собаку. Чертов зоопарк. Кошки уже нигде не было. — Ты завтракать будешь тут или спустишься?

— А Химчан? — пружиной села я. — Уже поел?

— Нет, он у себя завтракает… — Я откинула одеяло и, спустив ноги, прошмыгнула мимо Херин. — Шилла, куда ты?

— Я буду с ним завтракать. Не люблю есть одна.

Она окликнула меня ещё раз, но я, не обращая внимания, пересекла маленький холл и распахнула дверь в спальню моего нового знакомого. Спеша туда, я не задумывалась над тем, как там что может выглядеть, но если бы меня попросили предположить, я бы описала операционную из-за его чистоплюйства. Внутри, на самом деле, было очень чисто и свежо. Видимо, окно приоткрыто. Помещение было просторным. В высоком потолке проделан круг для двухуровневой подсветки. Темно-фиолетовые портьеры на окнах-арках, сиреневые стены, минимализм в интерьере и кровать, застеленная алым шелком. Насыщенность цветов давила, так что я не сразу разглядела Химчана, обратив внимание, прежде всего, на не сочетаемые в моем понимании красный и фиолетовый.

— Чокнуться можно! — шлепнула я себя по бедрам и рукава вновь съехали вниз, закрыв пальцы.

— Тебя стучать и спрашивать разрешения, чтобы войти, тоже не учили? — Я повернула голову на голос. Молодой человек сидел в постели под покрывалом, подперев спину подушками. На его коленях расположился столик-поднос на котором еда была с изыском сервирована его сестрой. Наверное, исключительно экологически проверенную и полезную для здоровья пищу употреблял.

— А чего стесняться-то? — Я подошла к кровати и залезла на неё с ногами, заставив матрас заколыхаться. По чашке кофе плеснулся напиток и потек по белой фарфоровой стенке. Химчан сморщил лицо, наблюдая, как коричневая капля стремится к подносу. — Хоть бы ты тут с голой жопой бегал, я что, не видела их, голых жоп этих?

— Хим… — В дверях показалась Херин. — Извини, я не успела её остановить…

— А зачем меня останавливать-то? — Свернувшись клубком впритык к подошвам парня, выступающим через одеяло, я покосилась на девушку. — Я же сказала, что с ним поем.

— Он не любит, когда его беспокоят.

— Всё нормально, — через силу выжал из себя Химчан, явно недовольный, но почему-то решивший, что на меня сердиться не будет. Это должно было выглядеть комплиментом, но почему-то, наоборот, мне хотелось, чтоб он сорвался хоть раз, мужика показал, а то ощущение складывалось, что он полон ко мне жалости. Ненавижу это. Меня жалеть не надо. Себя пожалейте. — Принеси ей завтрак сюда.

— Спасибо, Крутой мужик. — Потянувшись, я опять сгруппировалась, положив ладони на его выпирающие пальцы ног, а поверх примостив свой подбородок. Ему явно хотелось уклониться от соприкосновения даже через ткань, но он встал перед выбором расплескать кофе сильнее или остаться недвижимым. Поборовшись с собой, он остался лежать, как лежал. — Я тебя всё равно буду так называть иногда, это забавно.

— Шилла, слезь с моих ног, пожалуйста.

— Тебе неудобно? Не ври, они бы ещё даже занеметь не успели. — Перепрыгнув на четвереньки, я замахнулась рукой, другой взявшись за угол одеяла, будто приготовившись откинуть его. — А щекотки ты боишься?

— Не смей! — повысил голос Химчан и на этот раз не выдержал, поджав ноги. Поднос пошатнулся, и вторая волна кофе оказалась вне пределов чашки. — Шилла, черт возьми, у тебя что, правда, шило в одном месте?

— Мне часто так говорят, — я засмеялась, перекатившись на спину, — ты когда в город едешь?

— Как только поем, буду собираться. Если мне дадут поесть. — Он прищурился, швыряя в меня молнии из глаз. Я расплылась ещё шире. Такой он милый бука!

— Ты меня где скинешь?

— Где тебе надо, там и скину. Мне не трудно подвезти. — Взявшись за краешек ручки, не вымазанный напитком, Химчан прильнул губами к заветному остатку кофе. — Только тогда заедем в одно место, потому что мне нужно на окраину города. А потом скажешь, куда тебе.

Выбив из Херин обратно свои шмотки, я облачилась в привычный для меня вид и почувствовала себя лучше. Она так хотела одеть меня во что-нибудь потеплее, но ни одно её пальто мне было не по размеру. Я выглядела в них, как мальчишка в солдатской шинели. Не поддавшись её уговорам остаться, я спешила на выход, в гараж, в машину и в Сеул. С вами, конечно, весело, ребята, но у меня своя жизнь, которая в вас не нуждается.

Зашнуровав ботинки, я поднялась, и мне в руки сунули что-то пушистое, вертящееся и сопящее. Едва не испугавшись, я умудрилась не выронить щенка, маленького и забавного.

— Будешь держать, чтоб он по салону не бегал, — велел мне Химчан и пошел вперед, к автомобилю. Сунув нечто вроде чихуахуа за пазуху, чтобы оно поменьше егозило, я послушалась и села на пассажирское сиденье, как вчера. — Описание всех найденных животных я оставляю в приютах, чтобы если кто-то захотел взять определенную породу, то мне бы позвонили и я привез питомца новым хозяевам.

Я кивнула, одобряя его благородное дело.

— А почему сразу в приютах самих зверей не оставляешь? Или не берут?

— Берут, но мне не нравится, как животные там содержатся. — Молодой человек выехал из-под крыши, и мы ждали, когда откроются вторые автоматические ворота. — Сидят в клетках, как неживые. Херин о них лучше позаботится. Дом и клетка сильно отличаются.

— Это говорит человек, который навязывал мне вчера последнее?

— Я предложил тебе дом. — Собачка заскулила у моей груди и я, побоявшись, что она на меня наделает, вытащила её наружу, усадив на колени.

— Чтобы я ощущала себя, как дома, вам бы надо было ещё и Зеро — моего парня — к себе взять. Я без него никуда.

— У вас такая любовь? — хмыкнул он.

— Ага.

Мы замолчали. Он глубоко задумался о чем-то своем. Я тоже решила пока додремать то, что у меня отняли. Всё равно ехать не меньше получаса. Щенок притих и постепенно заснул под моим почесыванием. Химчан негромко включил музыку. Почему-то на слове «любовь» он будто желчью поперхнулся. Странный он. И несчастный. Не знаю, как это объяснить, но я была уверена, что он очень несчастный. Ну, не будет счастливый человек убиваться из-за выпачкавшегося коврика или случайного касания. Тут либо море комплексов, либо ужасная душевная трагедия. Впрочем, комплексы обычно оттуда же и лезут.

— А у тебя любовь есть? — не выдержала я.

— Я люблю аккуратность, чистоту и порядок.

— Я серьёзно, юморист.

— Сестру, родителей и животных.

— Ага, то есть они у тебя всё-таки есть? — оживилась я, вдохновившись его нынешней разговорчивостью. По сравнению с прошлыми попытками, он превратился в неукротимого болтуна. — А где они?

— Живут отдельно.

— Это всё круто, но с женщинами-то что? Баба-то у тебя есть? Здоровый вроде парень. — Он замолчал, и я побоялась, что он опять замкнется и начнет огрызаться. — Или нездоровый.

— Шилла, отвлекись на вид за окном, ты невыносима.

— Может, у тебя к сестре любовь извращенная? Вы спите?

— Ты ненормальная?! — Химчан покосился на меня, как на монстра. Маленького такого монстрика, потому что ужаса на его лице я не прочла. — Прошу тебя, закрой рот и присутствуй молча.

— Тьфу на тебя! — равнодушно предала я его анафеме и прикрыла глаза. Шум дороги и мелодии из динамиков вводили меня в состояние путешествующей цыганки. Так здорово. Я редко ездила на машинах просто так, чтобы не трахаться за это. Да ещё на таких крутых машинах!

— Черт! — прошипел себе под нос Химчан. — Ты знаешь, как отсюда выехать? Я поворот пролетел.

— У тебя что, тоже топографический тупизм?

— Кретинизм. — Он скинул скорость. — Нет, я случайно. Забыл, как тут правильно выезжать с развилки.

— Я не помощник. Ты ж знаешь, я с картографией не дружу. А чего это ты забыл? Ты же тут должен каждый день домой и из дома ездить? — Волей-неволей, пришлось выпрямиться и поглядывать по сторонам. Хоть я и не понимала, где мы, но зато принимала участие в поиске указателей и надписей, выдающих какие-нибудь обличительные знаки.

— Я только три дня назад вернулся в Корею. Меня год тут не было, — осматриваясь, оправдался он.

— А-а, вон оно что! Так, поэтому ты безработный? Сменил место жительства и ещё не устроился?

— Да, — бросил он, не отвлекаясь от пути.

— Теперь понятно.

Выруливая по трассе, путаясь на очередной дорожной развязке, мы всё-таки умудрились выбраться и отправились туда, куда и нужно было Химчану. Сетуя на то, что может опоздать и заставить ждать кого бы то ни было, он прибавил газу и через некоторое время мы уже приближались к питомнику животных.

Взяв у меня щенка, молодой человек, скромно улыбаясь, тер его за ухом и что-то еле-еле шептал ему, неся на руках. Я плелась сзади, рассматривая территорию приюта. Вольеры для собак покрупнее, ряды клеток, загоны, где-то вдалеке слышалось щебетание птиц. Ведь если животное вырастало, не найдя хозяина, оно оставалось здесь на всю оставшуюся жизнь. Хорошо мне, я выше уже не вырасту, а маленькая собачка — всю жизнь щенок. Так что возможность хорошо пристроиться при мне до самой смерти.

Спросив владелицу приюта у служащей в белом халате — видимо, ветеринара — Химчан пошел дальше, не останавливаясь и плутая в лабиринтах благоустроенных по максимуму зверюшечьих домиков. Я старалась не смотреть по сторонам. Я тоже была жалостливой и при виде какого-нибудь котенка у меня сердце кровью обольётся. Лучше уж следить за ровным полом под ногами.

Найдя нужную женщину, которая, оказывается, звонила ему и просила привезти именно этой породы песика, Химчан попрощался с шерстяным другом. Извинившись перед содержательницей заведения, что задержался, он выразил надежду, что хозяева будут из хороших людей. Она заверила, что они вот-вот должны появиться, и он сможет убедиться, что это порядочная пара. Называя чихуахуа как-то по-своему и, с печалью погладив его напоследок, парень зашагал прочь, кивнув мне. Я без комментариев плутала с ним по коридорам. Просто не хотелось остаться одной в автомобиле и ждать. Как собеседники мы друг друга на данный момент исчерпали. Вдруг Химчан выставил передо мной руку шлагбаумом и, не успела я сообразить что-либо, оторвав взгляд от пола, как он схватил меня за плечо и затащил за клетки, в темный угол.

— Что про?.. — Приложив палец к моим губам, он обратился в безумного и встревоженного типа, призывающего меня хранить тишину. Да в чем дело? Я услышала шаги и голоса. Бредя за ним, вся в своих мыслях, я не заметила, как в конце коридора появились люди, от которых и бросился в сторону Химчан.

Он вжался спиной в металлические прутья, и я последовала его примеру. Два голоса, мужской и женский, были встречены третьим — владелицей приюта. Они начали обсуждать щенка, с добротой и восторгом усаживая его в купленный заранее переносной домик.

— Вы, надеюсь, знаете, как обращаться с такими маленькими собачками? — удостоверялась женщина.

— О, не волнуйтесь! Мы перечитали несколько книг, перелопатили весь интернет, так что уже почти специалисты-кинологи. — Девушка засмеялась.

— Осторожнее с ним. У вас нет дома маленьких детей?

— Нет, пока не завели, — вступил парень. — Вот, решили, что Арчи пока нам подойдёт лучше.

— Арчи? — удивилась женщина.

— Да, он уже придумал имя. — Пара засмеялась и можно было представить по их счастливым голосам, как они держатся за руки, любуясь щенком.

— Ладно, зайка, нам пора, поехали. — Лёгкие шорохи и что-то добавлено шепотом. — Спасибо большое за это чудо!

— Если будут вопросы — звоните и обращайтесь! Наша ветеринарная клиника при приюте работает круглосуточно!

Дождавшись, когда всё стихло, я обернулась к Химчану и испугалась за него. Его грудь тяжело и высоко вздымалась, как у астматика, взгляд пустой и не шевелящийся, упершийся в одну точку. Тело каменное, как при столбняке, а руки трясутся. Я коснулась его ладони, но он этого даже не заметил.

— Хим? — переняла я манеру его сестры обращаться к нему. Он не реагировал. Я пихнула его в бок. — Эй, мужик?!

Тряхнув головой, он очнулся, как поднявшийся с морских глубин.

— Что?

— Мы валим отсюда или нет? — напомнила я, что мы не перед телевизором на диване сидим.

— Да… конечно, идем. — Химчан, медленно, на неверных ногах, выйдя на прежний маршрут, осторожно пошел вперед, продолжая быть ещё более странным и загруженным, чем обычно.

— Ты чего их так испугался? — Он не отвечал. — Ты их знаешь?

— Куда тебя отвезти? — надсадным голосом спросил он, а брови его всё не возвращались из нижней позиции, тучами сгрудившись над черными прорезями глаз.

— Ты этот… мизантроп, вот! Я поняла, — выдала я, после чего уточнила район и улицу, которые меня ждали.

Глава 4. «Защитник»

Угнездившись на не застеленной тахте, я достала из сумочки косметичку. Зеро убежал утром не заправив постель, значит, немного проспал. Я-то никогда за собой не застилала, а он был куда педантичнее. Не настолько, как Крутой Мужик, но всё-таки. Черный карандаш пошел гулять вокруг глаз, рисуя толстую линию и стрелки. Потом последовала тушь и дымчатые перламутровые тени. Немного розовых румян и ярко-красная помада. Не знаю, добавляло ли это всё мне лет, но вульгарности придавало точно.

Вытащив ту сумму денег, полученную от Химчана, что осталась у меня вопреки всему, я спрятала её под матрас. Тут у нас никто не шарашится, только свои, а с собой таскать бабки ненадежно. Высунув освободившуюся руку, я прилегла на простыню, чуть свезенную спавшим здесь, и вдохнула аромат, оставленный его телом. Внезапный приступ тоски по своему парню, которого я не видела трое суток. До этого он ночевал пару дней у себя дома, потому что его предки разругались, и нужно было присмотреть, чтобы пьяный отец ничего не сделал с матерью. Обычное для него дело. В этом плане я даже радовалась, что сирота. Не хватало ещё головной боли за кого-то другого. Мне хватало забот о самой себе и Зеро. Нам было даже приятно заботиться друг о друге.

Вошла Ширли, суша полотенцем свои длинные и красивые волосы. Она тоже начала собираться на «дежурство». Вообще-то её звали Ёнджу, но, как и все, или почти все, путаны, девушка взяла звучный псевдоним.

— Привет, тебя где носило сегодня? — Она уселась на раскладушку напротив, у тумбочки с телевизором.

— Удивительная история. Искала клиента, нашла одного, а он оказался святым Антонием. — Задрав ноги на стену, я свесила голову с тахты, глядя на подругу под перевернутым ракурсом. — Заботится о животных, не ищет секса, ещё и денег дал просто так. И уговаривал у него остаться на халяву.

— Врёшь? — Ширли замерла с расческой.

— Зуб даю! — перекатилась я на живот и замахала ногами в воздухе. — У него огроменный особняк, шикарная тачка и вообще… как сыр в масле живет! Только странный.

— Урод, что ли?

— Да нет же. Симпатичный. Но вредный и душный. Как будто его всей школой стебали в детстве. Обозленный, что ли. И не хочет секса — вот в чем фишка! — Я подложила руки под подбородок. — Импотент, наверное.

— Скорее всего. — Девушка скинула с себя полотенце и голышом полезла искать нижнее бельё. Мы давно перестали стесняться друг друга. Если тут Зеро не было. Комната наша не могла похвалиться простором, но в ней было всё необходимое: микроволновка, кипятильник, телек, места для отдыха и шкаф, где порядка не было только на моих полках. Запылившиеся зеленоватые занавески, наполовину задернутые, почти никем не трогались. Обычно световой день тут либо спали, либо отсутствовали, поэтому смысла менять их положение не было. — А ты придумала, что Ти Солу скажешь? Ему-то всё равно, кто тебя куда увез, ведь ты должна была выйти со мной. А за попытки зарабатывать самостоятельно он с тебя тоже сдерет.

— Сочиню что-нибудь, — отмахнулась я, открывая в телефоне приложения. Хотелось поиграть во что-нибудь.

— Отвыкай пользоваться малолетством, — посоветовала Ширли, натягивая колготки в сетку. — Как только тебе исполнится двадцать, он по-любому тебе под глаз будет давать за прогулы. А то и субботники устраивать.

— Выкручусь как-нибудь.

— Шилла, у тебя всегда всё на авось! Однажды твоя задница влипнет в неприятности.

— Она не может влипнуть в то, в чем и так живет, — я засмеялась, — я буду осторожнее, правда. Я бы никогда не прогуляла просто так, но этот вчерашний кент заинтриговал. Тем более, я всё-таки разжилась деньжатами.

— Похвально. — Она поставила кипятиться воду и достала кружки. — Давай перекусим? Сходи, помой посуду.

— Да мне можешь так наливать, — не отрываясь от игрушки, пробормотала я.

— Шилла, ты маленькая свинья!

— Я знаю. — Обитая в криминальном мире в принципе перестаешь обижаться на оскорбления. — Во сколько за нами Санха заедет?

— Через час где-то. — Комната наполнилась клацаньем моих ногтей по кнопкам и шипением тихонько начинающей закипать воды.

Санха был парнем Ширли, который работал на Ти Сола, собственно, нашего сутенера. Но Ти Сол был не совсем им, потому что мы — шлюхи — всего лишь его побочный бизнес, а так, по сути, он наркодилер, владелец нескольких злачных клубов в Сеуле и просто очень плохой и опасный человек. На него работало много людей: кто-то жуликом, кто-то распространителем, кто-то как мы, а кто-то охраной шефа или же тех самых, таких как мы. Санха охранял нас — живое золото, из-за чего и сошелся с Ширли. Вообще почти у каждой проститутки есть парень, какой бы эта профессия ни казалась одинокой. Она, напротив, способствует тому, чтобы хотеть отношений, ведь пустой и бездушный секс за деньги очень откровенно демонстрирует, что нас никто не любит, и мы никого не любим. А любви-то хочется. Её всем хочется. И все ищут любовь. Даже на этой темной стороне мира, где торгуют телом, убивают, вымогают, избивают. А ради чего иначе бы это всё делалось? Чтобы, в конце концов, остаться с миллионами на счету, но в полном одиночестве? Нет, точно нет. Все надеются, что когда нахватают от жизни всего, то рядом будет кто-то близкий, который тебя похвалит, и будет любить. Тех, кто над этим не задумывался, я считала дураками. Для меня все конченные эгоисты были дураки. Ну вот, стал ты хоть властелином мира, и что дальше? Зачем и для чего тебе всё вокруг, если ты сам нахрен никому не нужен? Нет, точно дурак.

Так что мы, шлюхи, очень чувствительные существа. Уж не скажу, что натуры тонкие, но души в нас больше, хоть и ведем себя так, словно нам на всё плевать. А как иначе-то? Кому нужны наши сопли и слезы? Мы знаем, когда можно себе позволить посетовать на судьбу, а когда надо выживать и защищаться, чтобы не протянуть ноги. И знаете что? Мужикам, которые поют о женской чести и верности, тоже плевать на то, чем мы занимаемся — они готовы с нами заводить шашни, встречаться и, даже, иногда жениться. Я убеждена, что во множестве своем они натуры стадные, и с большей жаждой тянутся к той, которую имеют все, чем к той, которая не факт, что вообще даст. Как «жрицы любви» мы обладаем сильным магнетизмом, который затуманивает мозги, заставляя думать, что от нас этой любви можно получить через край, да ещё качественной, произведенной настоящими специалистками.

Услышав сигнал клаксона под окнами, мы с Ширли перекинули сумки через плечи и быстро спустились со своего второго этажа. Подержанный «хёндэ» серебристого цвета ждал нас. Поздоровавшись с Санха, я прыгнула на заднее сиденье. Подруга здоровалась с ним значительно дольше — целуясь и обнимаясь. Я достала зеркальце, заново крася губы. Заодно не буду смотреть на эту парочку. Они на меня тоже уже не обращали внимания. Молодой человек вообще был не склонен замечать что-либо не касающееся его работы или девушки. До связи с Ширли я считала его непробиваемым и бездушным. Высокий жгучий брюнет с зорким и всевидящим взглядом, тенью наблюдающий за всем со стороны. Он напоминал мне Серого Волка, поджидающего добычу. Я даже побаивалась его раньше, хотя с рождения мало чего боюсь.

— Тобой Ти Сол интересовался, — услышала я его голос и захлопнула зеркальце. Кто бы сомневался? — Как приедем, зайди к нему. Сразу же.

— Ладно. — Что же меня ждет? Наконец, побои или строгий выговор? Или обслужить кого-нибудь бесплатно? Незачем забивать себе голову заранее. На месте разберемся. Но кое-какое оправдание у меня уже сочинялось.

Выгрузившись возле клуба, мы с Ширли разошлись в разные стороны, а Санха отъехал парковаться. Она побрела к главному входу, искать клиентов, а я пошла в переулок, к черному входу, через который был прямой путь в кабинет «начальства». Постучав в тяжелую металлическую дверь, я подождала, пока мне открыл огромный верзила, личный телохранитель нашего дорогого Ти Сола. Пробежав мимо, я опять поскреблась, прежде чем получила разрешение войти.

— Добрый вечер,. — с невинной улыбкой перешагнула я порог. Вокруг стола со стеклянной столешницей сидело несколько мужчин, все в табачном дыму. На столе россыпью лежали бумажные деньги, стояли почти полные от пепла пепельницы, разбросались тут и там телефоны. Удушливая атмосфера смеси дружески-деловой встречи. Очередные посиделки, совмещаемые со сделками, договорами, передачей товара-оплаты. Вдоль стен статуями замерли вышибалы.

— А, явилась? — Ти Сол обернулся ко мне и, потушив сигарету, подозвал меня пальцем поближе. Я подошла. — Ну, я слушаю тебя. Парни сказали, что ты не вышла вчера?

— Да, так получилось, — я кивнула, вовсе не собираясь вызвать какое-то сочувствие. Я знала, что с этим дядей не прокатит. — Скрывать не стану, мне днем подвернулся клиент и я согласилась с ним отъехать, потому что он пообещал хорошо заплатить. Он продержал меня у себя всю ночь, но ничего не заплатил.

— Вот как? — Меня прожгли невидимым презрением и недоверием. — Не заплатил он тебе, да? И я должен этому поверить? А ну-ка, парни, обыщите её!

Ко мне подошло двое из его людей и, схватив за руки, начали лапать, ощупывая всё, что только можно. Взяв мою сумочку, они вытряхнули её, как выпотрошенную курицу. Там, разумеется, ничего нужного для них не было, а из денег только мелочь на метро. Брезгливо запихнув половину содержимого обратно, они домяли меня, чему я не сопротивлялась. Пусть развлекаются. Когда начинаешь выделываться, то они злятся и заводятся ещё сильнее.

— У неё ничего нет при себе, босс, — отчитался один из них.

— Может, плохо ищете? — злобно бросил Ти Сол, но сам даже не пошевелился.

— Да куда бы я их засунула? В жопу, что ли? — не выдержала я.

— Если надо, у тебя и там посмотрят. А так… — Он начал осматривать своих преданных псов, в тот момент, когда вошел Санха, отчитаться, что привез обеих и прибыл. Ти Сол впился глазами в него. — Ты! Когда отвезешь утром обратно этих, обыщи её конуру! Если найдешь подозрительно лишние деньги — притащишь её ко мне, ясно?

Парень кивнул. При подобных обысках «подозрительно лишними» могли быть любые и таких как я запросто лишали накоплений, честных, заработанных за долгое-долгое время. Я посмотрела на Санха. Он пойдет на это? Сдаст меня, если обнаружит под матрасом заначку? Или пощадит ради Ширли? Ведь мы подруги. Или мне нужно успеть влететь в квартиру до него и вынести куда-то деньги. Но это нереально, потому что именно он довезет нас и поднимемся мы все одновременно.

— И ещё… — Ти Сол снова поманил меня пальцем, ещё ближе, призывая наклониться. Несмело, но стараясь держать лицо уверенным, я шагнула к дивану, на котором он сидел.

Резко схватив меня за короткие волосы и подтащив моё ухо к своему рту, он прошипел:

— Узнаю, что опять занимаешься самодеятельностью и ищешь клиентов не под надзором — я с тебя шкуру сниму! Поняла? У шиншилл очень ценный мех, я выгодно найду ему применение! Или повешу вот здесь, на стену, прибив гвоздями, ясно тебе?!

— Ясно! — внятно и громко ответила я, и он отшвырнул меня подальше. Присев на пол, я дособрала то, что было беспардонно выкинуто из сумки. Спешно захлопнув её, я вышла через другую дверь, а не в ту, в которую вошла.

Попав в застенки клуба, я сориентировалась в хорошо заученных коридорах. Если бы я попала сюда впервые, то запуталась, но я бывала тут почти каждый день вот уже почти полтора года. С тех пор, как застрелили главного содержателя путан в этом районе. Из-за того, что его место занял Ти Сол, иногда поговаривали, что убийство заказал он. Но ни следов, ни убийцы не нашли, поэтому подозрения больше смахивали на клевету. Ведь у личностей, занимающихся подобным, всегда есть враги. Мало ли кто мог избавиться от предыдущего авторитета? Я протолкнулась через толпу, нахлынувшую в залы дискотеки и бара, и оказалась у парадного входа, где должна была занять свою нишу. Мы разминулись с Ширли, которая уже садилась в машину бизнес-класса, отчаливая от нас. Я посмотрела в её спину, скрывшуюся за дверцей.

— Опять её постоянный клиент пригнал, — сообщила мне соседка, закуривая. Не то чтобы у нас была какая-то градация и иерархия. Мы все были на равных между собой. Но внешние данные играли роль, а потому кто-то пользовался большим спросом и получал больше, что естественно вызывало зависть остальных. Вот мы с Ширли были своего рода аутсайдерами: я юная и свежая, к чему тянулись богачи, а она слишком красивая, за что тоже выкладывали крупные суммы.

— Это который? — уточнила я, высматривая кого-нибудь по свою душу. Завтра было воскресенье, так что народу валом. Ассортимент клиентуры широкий, всем должно хватить.

— Который никогда в клуб не заходит. Такой… интеллигентный.

— А-а, — протянула я припоминая, — у которого разве что слюна не течет, когда он на неё смотрит? Поняла. Как там его звали? Она говорила, что он даже познакомился с ней.

— Никак с серьёзными намерениями, — пошутила третья, слышавшая наш разговор, и мы засмеялись. Да уж, когда мужчина представлялся проститутке — это был нонсенс. Единственным нормальным объяснением было только то, что он стал постоянным клиентом, как в данном случае.

По другую сторону дороги подъехала красивая блестящая машина. Наши очи зажглись профессиональным интересом. Но мне не понравился цвет. Черный. Мужики на черных машинах чаще всего жлобы, в каком-либо плане: либо слишком пафосные, либо жадные, либо сверхзанятые или импотенты. Либо как Химчан вчера, для чего у меня теория ещё не сформировалась.

Каково же было моё удивление — это ничего не сказать, был шок, настоящий шок! — когда из-за руля и вылез мой новый знакомый. Весь в своих мыслях, с таким лицом, словно на ходу решает химическую формулу. Мои товарки заверещали, как на базаре. Костюм Химчана и его солидная повадка, конечно, внушали восхищение даже на расстоянии и заставляли надеяться на золотник, но его приятная внешность была дополнительным бонусом. Даже повидавшие всё на свете не лишены эстетики и потом способны годами вспоминать какого-нибудь клиента-красавчика.

Приготовившись зазывать его, каждая к себе, они тихо переговаривались, пока он шел в нашу сторону. У меня же просто не было слов. Я не понимала, зачем он мог сюда явиться? То представление, которое сложилось о нем, запрещало предполагать, что Химчан способен прийти в клуб ради танцев, что он способен хотеть напиться, что он способен хотеть потрахаться. Что он вообще способен хотеть. Посмотрев направо и налево, он осторожно перешел дорогу, поблескивая лаковыми ботинками, отражавшими свет фонарей и отблески фонарей в лужах. Целеустремленно шагая внутрь, молодой человек не разглядывал женщин легкого поведения, стоявших чуть с боку. Та, что стояла рядом со мной крикнула что-то многообещающее, но он даже не повел ухом. Я ринулась вперед.

— Эй, дядя, адресом не ошиблись? Мы зоозащиту не вызывали. — Услышав знакомый голос, он остановился и обернулся. Я просияла широкой улыбкой.

— Шилла? — Девицы вокруг затихли, обалдев от того, что я знаю подобного франта.

— Я самая. Ты по мою душу? — Ещё не веря глазам, он разглядывал меня, всё такую же, но в новом месте. — Признайся, всё-таки надумал со мной переспать?

— Нет, я по делу. — Химчан мотнул головой на клуб. Я быстро оценила все возможности и, прикинув вероятности, выдала подведенный моими извилинами итог:

— К Ти Солу, что ли?

— Ты его знаешь?

— Ещё бы! — Я обвела взглядом присутствующих ночных бабочек. — Он наш «папа».

Будто окаменев, он, сунув руки в карманы и поджав губы, размышлял о чем-то. Меня окликнули сзади и я отвлеклась. Один из людей Ти Сола звал меня, чтобы я подошла обслужить мужчину, ждавшего в своем автомобиле за углом. Кивнув, я сделала шаг в ту сторону, но тут же почувствовала на запястье железную хватку.