Дмитрий Кудрец

Перелететь океан

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Дмитрий Кудрец, 2018

Если любишь, любишь по-настоящему, то ты готов простить любимому человеку и обман, и ложь, и предательство. Ведь для настоящей любви нет правил и ограничений. И родственные души рано или поздно объединятся, даже если для этого нужно перелететь океан.

16+

ISBN 978-5-4493-8483-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Перелететь океан

***

Прячась от полуденного зноя, миссис МакБрайен в кампании своих теток пила чай на террасе, огороженной массивной чугунной решеткой. Миссис МакБрайен была малообщительным неразговорчивым человеком, и вся ее беседа сводилась лишь к немногочисленным замечаниям по поводу услышанного. Тетки наоборот использовали каждое приглашение в гости или на чай лишь для того, чтобы поболтать о последних новостях, рассказать новые сплетни и слухи, каждый раз прибавляя что-нибудь новое.

Миссис МакБрайен, слушая трескотню старушек, краем глаза посматривала в сад, где в беседке, увитой плющом, отдалившись от родственников, о чем-то весело разговаривали ее дочери Люси и Бетти в окружении своих друзей Персиваля Холта, Хьюго Паркса и Марка Эверхардта. Миссис МакБрайен относилась к этой мужской кампании своих дочерей довольно спокойно. Ухажер Люси — Персиваль Холт ее мало интересовал. Она считала их увлечение детской забавой. Персиваля она считала слишком наивным, как и свою младшую дочь Люси. Но положение родителей Холта, их бесчисленные связи, дома, лавки и магазины сдерживали ее от каких-либо серьезных выводов. Люси, по правде сказать, мало заботила миссис МакБрайен. Все ее интересы были направлены в сторону старшей дочери — Бетти. Ее судьба волновала миссис МакБрайен не меньше своей.

Глядя, как Бетти умиленно болтает с Марком, миссис МакБрайен невольно морщилась. Ей не нравился Марк. Он был небогат. Не имел такого высокого положения, как его друг Хьюго Паркс. И хотя Бетти отдавала во всем предпочтение Марку, нежели Хьюго, миссис МакБрайен старалась всячески пресекать встречи Бетти и Марка наедине. Зато всячески старалась свести ее и Хьюго, в лице которого она видела идеальный вариант для замужества своей дочери.

Заметив, что племянница их не слушает, тетки приумолкли. А затем, быстро смекнув, куда направлены ее мысли, живо перевели разговор на эту тему.

— Бетти и Марк такая красивая пара! — вздохнула тетушка Шелли, бросив взгляд на беседку.

— Да, — добавила тетушка Полли. — И когда вы планируете их свадьбу?

— Какую свадьбу? — миссис МакБрайен грозно взглянула на тетушек, и они запнулись.

— Нам показалось… — залепетали они.

— Глупости, — миссис МакБрайен поставила на стол чашку. Ее раздражало каждое упоминание имени Марка. Все то и дело в разговорах вспоминали о нем, намекая на отношения между ним и Бетти. Сама Бетти только и делала, что болтала о Марке: Марк сказал, Марк сделал, Марк решил.

Если по началу миссис МакБрайен относилась к Марку снисходительно, то теперь она вздрагивала при одном упоминании его имени. Сама, не понимая за что, она с каждым днем ненавидела его все больше и больше. Она ненавидела его за умение ладить с людьми, что самой миссис МакБрайен удавалось редко. Он ненавидела его за его способность находить выход из любых проблем, которые миссис МакБрайен лишь умела создавать. За то, что он нравился всем. Всем, за исключением самой миссис МакБрайен.

Миссис МакБрайен не только ненавидела Марка. Она его еще и побаивалась. Она прекрасно знала, что Марк относится к той категории людей, которые излучают покой, свет, доверие — чувства абсолютно непонятные для нее. Стоит таким людям только о чем-то попросить и вряд ли кто сможет устоять перед их искренним обаянием, добросердечностью и всем тем, что миссис МакБрайен просто не воспринимала в людях. Она была полностью уверена, что человеком должны управлять не эмоции и чувства, создающие определенные проблемы в жизни, а расчет, холодный ум и еще многое другое, чего она не видела или старалась не замечать в Марке, но находила в его друге Хьюго. Полные противоположности друг другу они на удивление окружающим оставались верными друзьями. Понимая, что когда-нибудь и она не устоит перед обаянием Марка, она старалась держать его подальше не только от себя, но и от своей семьи. Все дальше отдаляя Марка, она все больше приближала к себе Хьюго. Все чего она не видела в Марке, она с лихвой находила в Хьюго — холодный ум, трезвый расчет, долгое раздумье перед тем, как ответить НЕТ. Все это и многое другое было по душе миссис МакБрайен, и она всячески поощряла визиты Хьюго в свой дом. Но тот редко приходил один. Марк и Хьюго практически были неразлучны.

— Что ж, — думала миссис МакБрайен, глядя на их кампанию. — Ради одного приходится жертвовать другим.

Тетки перестали болтать и посматривали то на племянницу, погрузившуюся в раздумья, то на детей, что-то весело обсуждавших в беседке. В конце концов, утомленные полуденным зноем, тетки разомлели и стали дремать в тени террасы.

— А не сыграть ли нам в покер? — вдруг предложила миссис МакБрайен.

Тетушки встрепенулись.

— Но у нас нет четвертого игрока!

— И здесь слишком жарко!

Миссис МакБрайен, кинула недоуменный взгляд на теток, встала и направилась в дом, где занавешенные окна сохраняли еще утреннюю прохладу. Но сидеть в одиночестве ей совсем не хотелось.

— Мистер Паркс! — позвала она Хьюго. — Вы не составите нам кампанию? Мы хотели бы сыграть в покер, но у нас не хватает четвертого игрока.

— С удовольствием, — крикнул Хьюго из беседки.

В считанное мгновенье он был уже на террасе и, предложив руку миссис МакБрайен, провел ее в дом. Тетки послушно засеменили следом. Люси и Бетти, едва мать в сопровождении Хьюго и теток скрылась в доме, оставив их без бдительного присмотра, тотчас выскочили из беседки и разбрелись со своими кавалерами по разным уголкам сада.

Люси потащила Персиваля к пруду, чтобы покормить стайку диких уток, неизвестно откуда прилетевших и облюбовавших огромный, немного неухоженный сад миссис МакБрайен.

Миссис МакБрайен любила идеальный порядок везде и во всем. Она даже не допускала мысли, что какая-то вещь может лежать не на своем месте, какой-то куст плохо подстрижен или клумбы не выполоты и не политы. Но вместе с тем она была немножко скупа. Выкладывая большие суммы на приобретение саженцев редких растений, она вместе с тем экономила на слугах. За огромным садом присматривал всего один садовник, который просто был не в состоянии справиться с такой территорией. Нанять второго садовника миссис МакБрайен не желала. Оттого сад и выглядел при всем богатстве цветов, кустов немного неухоженным, что придавало ему особую прелесть. Многие соседи даже специально просили садовников не наводить идеальный порядок в садах, дабы придать им их природную неповторимость.

Бетти с Марком, любуясь разноцветными клумбами, неторопясь шли по посыпанной желтым песком дорожке. Цветы на клумбах переплетались замысловатами узорами, а со вкусом подобранные цвета завершали картину. Там, где не хватило рассады, садовник засыпал пустые участки разноцветным песком. Издалека нельзя было разобрать подделку и соседи восхищались цветниками. Чтобы не раскрывать секретов, миссис МакБрайен никогда не водила посетителей в такие уголки сада.

Какое-то время Бетти и Марк шли молча, рассматривая огненные всполохи только что распустившихся петуний. Вскоре Бетти надоело это молчание и она обратилась к Марку с вопросом:

— Марк, почему ты так редко бываешь у нас?

Марк виновато пожал плечами.

— Ты же знаешь отношение ко мне твоей матери.

— Но ты же приходишь не к ней, а ко мне, — с укором произнесла Бетти.

— Да. Но в последнее время она меня не выносит. Один ее взгляд заставляет меня трепетать.

Бетти улыбнулась:

— Ты ее боишься?

— Нет. Но мне неприятно, когда на меня так смотрят.

— Неужели ты способен воспринимать все так близко к сердцу? Ты же прекрасно знаешь мою мать, — оправдывалась Бетти. — У нее просто такие манеры. Даже когда она пытается шутить, мне кажется, что она говорит осуждающе. Я уже к этому привыкла.

— Да, но я все еще не могу привыкнуть. Как будто я перед ней в чем-то виноват. Я все время чувствую себя в вашем доме лишним. Мне как-то неловко, неуютно.

— Все равно, это не повод появляться у нас так редко. В конце концов, это не моя мать, а я должна устраивать свое будущее и когда-нибудь ей придется с этим смириться.

— Твоя мать никогда с этим не смирится.

— Ты так говоришь, словно у нас с тобой все кончено. Или ты меня больше не любишь?

— Что ты! — Марк остановился и обнял Бетти за плечи. — Я очень тебя люблю, моя дорогая пчелка.

Бетти всегда напоминала Марку маленькую пчелку, которая постоянно копошится среди цветов и кажется беззаботной, но только тронь и она тотчас же выпустит свое острое жало. Да и к тому же Марк иногда называл Бетти уменьшительно Би, что тоже означало пчелка.

— Да, я люблю тебя, — снова повторил Марк. — Но давай начистоту. Твоя мать никогда не позволит нам быть вместе.

— Ты ошибаешься! — вспыхнула Бетти. — Ты просто не знаешь мою мать.

— Возможно, — Марк обреченно вздохнул. — Я хочу, чтобы это было так. Ты можешь обижаться на меня, что я так редко бываю, но ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу бывать чаще. Учеба, работа. Мне надо думать о будущем. О нашем будущем. Я же не могу привести жену в пустую квартиру, где нет ни света, ни воды и посадить на хлеб и воду.

— Марк, — Бетти нежно потрепала его по волосам. — Какой же ты глупенький. С тобой я готова хоть на край света, на хлеб и воду, если ты не передумаешь.

— Ну что ты!

— Тогда поклянись мне, что никогда не оставишь меня одну. Никогда не предашь меня.

— Бетти, ты начиталась любовных романов? Это все слова.

— Ну и пусть, — Бетти обиженно надула губки. — Пусть слова. Считай это моей маленькой прихотью. Итак, ты клянешься любить меня до самой смерти, Марк Эверхардт?

— Клянусь, — шутливо произнес Марк.

— Нет, так не пойдет. Повторяй за мной. Я, Марк Эверхардт…

— Я, Марк Эверхардт, — повторил вслед за Бетти Марк, придав голосу как можно более серьезный тон.

— Клянусь хранить верность и преданность Бетти МакБрайен всю свою жизнь до самой смерти.

— Ну и что теперь? — Спросил Марк, произнеся последние слова клятвы.

— А теперь поцелуй меня, — Бетти закрыла глаза в ожидании поцелуя и страстных объятий, о которых она читала в романах. Но вместо этого Марк нежно обхватил ее голову и поцеловал Бетти в лоб.

— Я думала, что это будет по-другому, — разочарованно вздохнула Бетти, открыв глаза.

— И кто из нас глупый? — улыбнулся Марк. — Пойми, Би, нет на свете таких слов, таких жестов, чтобы можно было высказать то, что происходит в душе человека, когда он влюблен. Влюблен по настоящему. Это нельзя передать словами. Это можно только почувствовать. Что слова? Актеры на сцене произносят их так, что весь зал плачет или смеется. Фразу можно построить, выучить, отрепетировать. Можно предугадать все, о чем хочет услышать человек. Можно обмануть слух, зрение, эмоции. Но сердце обмануть нельзя. Только ему одному можно доверять. И когда оно говорит тебе да, значит, так и должно быть.

— А что говорит тебе твое сердце?

— Мое сердце не говорит. Оно поет. Потому, что я здесь, рядом с тобой? И больше мне ничего не нужно. Прислушайся к своему сердцу, Бетти. Оно не солжет. Прислушайся к своему сердцу. Оно ответит на все твои вопросы, разрешит все твои сомнения.

Марк замолчал. В тишине сада было слышно биение их сердец.

— Марк, мое сердце тоже поет, — Бетти прижимала руку к груди. — Поет что-то веселое, но отчего-то в этой песне есть грустные нотки.

— Это оттого, что скоро придется расставаться. Но обещаю тебе, моя пчелка, что ненадолго. Кстати, — Марк шутливо погрозил Би пальцем. — Я на тебя тоже обижен.

— За что? — не поняла Бетти.

— За то, что когда я прихожу к вам, я застаю у вас Хьюго.

— Ты ревнуешь?

— Нет. Но это мне не нравится.

— Я не вижу в этом ничего дурного. Хью наш старый знакомый и к тому же твой друг. Не так ли?

— Да, конечно. Но в последнее время мы редко с ним видимся. У него свои дела, у меня свои.

— Вот видишь, я даю тебе возможность пообщаться со старым другом. К тому же у него какие-то дела с моей матерью.

— Не нравятся мне их дела.

— Ничего опасного здесь нет, — успокоила Марка Би. — Хью просто дает советы матери куда выгоднее вложить деньги. Только и всего.

— Скажи, Бетти, только откровенно. Тебе нравится Хьюго?

— Ну что ты! Он конечно хороший друг, но не более того. Ведь у меня есть ты. И мне никто не нужен больше. Ведь ты любишь меня, а это самое главное.

— Люблю, — задумчиво произнес Марк. — А ты?

Бетти смущенно опустила глаза.

— Ну конечно.

— Нет, Би. Так не пойдет. Ответь, как положено.

— Я люблю тебя, Марк.

— Опять не так.

— Я очень люблю тебя, — тихо повторила Бетти.

— Снова не так.

— Марк, ну чего ты хочешь? Чтобы я закричала на весь сад? Ты этого добиваешься?

— Не я это предложил.

— Ну, хорошо, — Бетти набрала полную грудь воздуха и крикнула, что было силы. — Я люблю тебя!

Марк тут же подхватил ее на руки, и закружил под слышную только им двоим мелодию. Бетти обняла его за плечи. Ее губы коснулись его губ. Они продолжали кружиться и кружиться, но вдруг за спиной раздался осторожный кашель.

— Извините, мы не хотели вам помешать.

Марк осторожно опустил Бетти на землю. Перед ними стояли Люси и Перси. Люси носком туфли ковыряла песок. Застигнутые врасплох любовники смущенно смотрели в землю.

— Мы вас ищем по всему саду, — пояснила Люси. — Нас зовут обедать.

Марк и Бетти переглянулись и послушно последовали следом за Люси и Перси.

В столовой их уже ждали. Миссис МакБрайен недовольно взглянула на Марка и спросила:

— Мистер Эверхардт, вы не останетесь с нами пообедать?

Она произнесла эту фразу скорее утвердительно, нежели вопросительно. И Марк, сообразив, что его присутствие здесь неуместно учтиво ответил:

— Спасибо за приглашение, миссис МакБрайен, но мне пора. Дела.

И галантно раскланявшись, он покинул дом МакБрайенов.

***

После обеда Хьюго предложил Бетти прогуляться, Бетти, чтобы скоротать время до вечера, приняла приглашение.

— Бетти, — смущенно произнес Хьюго, когда они отошли от дома. — Я хотел задать тебе один вопрос.

— Спрашивай, — беззаботно ответила Бетти, отмахиваясь веткой от назойливых мошек.

— Я даже не знаю, как начать, — замялся Хьюго.

— Начни как-нибудь.

— Это очень личный вопрос.

Бетти улыбнулась.

— Мне сегодня везет на личные вопросы.

Хьюго обиженно поджал губы.

— Не нужно надо мной смеяться.

— А я не смеюсь. Просто я немного устала от этой жары, да им мошки надоели! Так и норовят попасть в глаза, — Бетти смешил серьезный тон Хьюго, и она еле себя сдерживала, чтобы не засмеяться. — Я тебя слушаю.

— Бетти, — Хьюго немного волновался. — Как ты ко мне относишься?

— Хорошо.

— И это все? — удивленно воскликнул Хьюго.

— А что ты хочешь услышать? — недоуменно воскликнула Бетти. — Лекцию по взаимоотношению между мужчиной и женщиной в лице тебя и меня? Извини, Хьюго, но я не готовилась к такой лекции.

— Бетти…

— Хорошо, хорошо, — Бетти старалась говорить как можно серьезнее. — Я отношусь к тебе, как к другу, как брату если хочешь.

Хьюго был явно недоволен ответом Бетти. Он хотел услышать что-то другое, более значимое для него, но Бетти не воспринимая всерьез собеседника, никак не могла понять, что от нее хочет Хью. В конце концов, ей надоело острить, и она спросила:

— Хью, скажи откровенно, чего ты от меня хочешь?

Хью потупил взор, помолчал и тихо произнес:

— Бетти, ты бы смогла полюбить меня?

— Не знаю. Я никогда об этом не думала. Тем более, что я люблю Марка.

Бетти даже не подозревала, что последняя фраза приведет сдержанного Хью в ярость. Лицо его побагровело, сжав руки в кулаки, он процедил сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не закричать:

— Марк! — шипел он. — Опять этот Марк! Везде и всегда. Ну чем он лучше? Неужели во мне не найдется и десятой части его достоинств?

Хьюго говорил отрывисто, с нескрываемой издевкой.

— Неужели меня нельзя полюбить?

— Ну почему? Когда-нибудь найдется девушка, которая тебя обязательно полюбит, — успокаивала его Бетти.

— Но мне не нужна другая! — крикнул Хьюго. — Мне нужна ты!

— Прости, — Бетти театрально пожала плечами. — Но мое сердце принадлежит другому.

— Ты издеваешься надо мной?

— Что ты. Просто я не хочу выяснять отношения, которых нет, и никогда между нами не будет. Хьюго, ты хороший друг и давай останемся друзьями.

— Я не хочу быть просто другом.

Бетти уже не видела ничего забавного в их разговоре. Ей хотелось поскорее отделаться от назойливости мошек и Хьюго.

— Извини, но мне крайне неприятен этот разговор. Я, пожалуй, пойду, — Бетти попыталась уйти, но Хьюго преградил ей путь.

— Мы не договорили.

— Нам не о чем больше разговаривать. Дай мне пройти.

Хью не унимался.

— И что ты в нем нашла? Разве он тебе пара? Ни денег, ни положения.

— Это мое дело. Пропусти меня.

— Бетти, ты мне давно нравишься. Очень давно. Со мной ты будешь счастлива. Со мной ты будешь иметь все, что только пожелаешь.

— Мне от тебя ничего не надо.

— И все же. Подумай. Я буду ждать твоего согласия. Я буду ждать тебя, сколько будет нужно.

— Не трать зря время. Это все равно ни к чему не приведет.

Хьюго осознавал, что его доводы уже на исходе.

— Я люблю тебя Бетти, — Хьюго бросил тоскливый взгляд на Бетти. — Я люблю тебя.

— Но я не люблю тебя, — Бетти отстранила Хью и попыталась уйти, но Хью схватил ее за руки.

— Пусти! Мне больно! — вскрикнула Бетти.

Испугавшись, Хью отпустил ее.

— Прости меня, Бетти. Прости, — начал оправдываться он. — Я не знаю, что на меня нашло. Это вышло случайно. Прости меня.

— Оставь меня в покое.

— Последний вопрос. Последняя просьба, — Хьго хлюпал носом, на глазах его выступили слезы.

— Ну, что еще?

— Поцелуй меня.

Бетти изумленно взглянула на Хью.

— Ты с ума сошел!

— Я хотел сказать, поцелуй, как друга, как брата. Я никогда больше не буду тебя ни о чем просить. Лишь только один поцелуй. Невинный, детский.

— Ты сумасшедший, — Бетти попыталась отстранить от себя Хьюго, но он вдруг обхватил ее за талию и поцеловал.

Бетти ощутила соленое прикосновение его горячих губ. Это было отвратительно. Рванувшись, Бетти со всего размаху влепила Хьюго пощечину. От неожиданности Хью отпустил Бетти и схватился за щеку.

— Идиотка! — воскликнул он.

— Мерзавец, — гневно бросила она и побежала к дому.

— Ты все равно будешь моей! — Крикнул ей вслед Хьюго. — Слышишь? Бетти МакБрайен, ты будешь моей!

— Никогда! Никогда! — восклицала Бетти, летя по ухоженным клумбам и газонам, на бегу вытирая губы на которых остался приторный, соленый вкус Хьюго. — Никогда я не буду твоей! Никогда!

Она ворвалась в гостиную, пронеслась мимо домашних, и взбежала по лестнице в свою комнату. Миссис МакБрайен что-то спросила ее, но Бетти никого не слышала, никого не замечала. Бывший друг, которого она считала почти братом, теперь был ей ненавистен. Задыхаясь от гнева, она влетела в свою комнату и бросилась к кувшину с водой, пытаясь смыть отвращение поцелуя. Она усердно поливала лицо водой, перемешивая ее со слезами.

— Подлец! Мерзавец! — Бетти никак не могла успокоиться. Кто-то тихо приоткрыл дверь ее комнаты.

— Бетти, что случилось?

Бетти взглянула на вошедшего. Это была Люси.

— Оставьте меня в покое! — крикнула Бетти сестре.

Та, повинуясь, тихо прикрыла за собой дверь.

Опустошив кувшин, Бетти упала на кровать. Смыть отвращение с губ ей удалось, но чем смыть отвращение, которое осталось на ее душе? Стараясь больше не думать о Хью, Бетти попыталась уснуть, но случившееся не давало ей успокоиться. Перед глазами стоял ухмыляющийся самодовольный Хью. Бетти лежала, укрывшись пледом, уткнувшись носом в стену, и прислушивалась к происходящему в доме. Старый дом разносил все звуки по комнатам, и можно было услышать, что творилось во всех его уголках. Вот хлопнула входная дверь — наверное, гости начали расходиться. Скрипнула тяжелая дверь кабинета — это отец отправился что-нибудь почитать. Он любил уединиться после различных застолий и визитов с книгой в руках, которую целыми неделями читал на одной и той же странице. Бетти находила такое поведение странным, но, зная мягкий характер отца, не удивлялась. Вот на кухне загремела посуда — кухарка опять что-то развернула. Сейчас должен послышаться строгий голос матери — она всегда бранила кухарку за нерасторопность и неуклюжесть и грозила ее уволить. Но в то же время, понимая, что другой такой кухарки ей не найти, прощала ей эти мелочи. Бетти прислушивалась к дыханию старого дома. На кухне снова загремела посуда. Но голоса матери она не услышала.

— Странно, — подумала Бетти. — Наверно, мать ушла провожать теток? Хотя на нее это не похоже. Миссис МакБрайен никогда не провожала гостей дальше порога.

Вскоре стоны и скрипы старого дома утихли и Бетти, немного успокоившись, задремала.

***

Миссис МакБрайен видя, как дочь пронеслась мимо гостей, не обратив внимания на ее окрик, сразу поняла, что между ней и Хьюго произошло то, чего миссис МакБрайен никак не ожидала. Живо спровадив теток, она отправилась в сад в поисках Хьюго. Едва она завернула за угол, как нос к носу столкнулась с Хьюго, который чуть не сбил ее с ног.

— Извините, миссис МакБрайен, я вас не заметил.

— Ничего, ничего. Я вас тоже не сразу заметила, — миссис МакБрайен взяла Хьюго под руку и отвела в сторону. — Мистер Паркс, мне хотелось бы поговорить с вами.

— О Бетти?

— Да. Но как вы догадались? — не без лукавства спросила миссис МакБрайен.

— Я тоже хотел поговорить с вами о Бетти.

— Присядем, — миссис МакБрайен жестом указала на скамейку.

— Как вам будет угодно, — Хьюго послушно опустился рядом.

— Итак, — миссис МакБрайен расправила подол платья. — Судя по тому, как Бетти пулей пронеслась, сбивая с ног гостей, у вас был серьезный разговор.

— Да, так, — отмахнулся Хьюго. — Повздорили немножко.

— Давайте начистоту, мистер Паркс. Без лишних предисловий. Вы меня вполне устраиваете как мужчина, — миссис МакБрайен вдруг поняла, что сказала глупость и поспешила поправиться. — Я хотела сказать, как отличная партия для моей дочери. У вас есть все, что меня интересует — имя, положение, деньги. Да и ваши манеры ваше воспитание способны покорить сердце не одной женщины.

— Но только не сердце вашей дочери, — тяжело вздохнул Хьюго, потирая щеку, которая до сих пор еще горела от пощечины.

— Мы не о ней сейчас говорим, — строго произнесла миссис МакБрайен.

— Извините, — стушевался Паркс. — Я вас перебил.

— Ничего, — миссис МакБрайен старалась сохранять хладнокровие. — Надеюсь, в будущем вы будете дослушивать меня до конца. Итак, вы вполне устраиваете меня как жених для моей дочери. И думаю, что Бетти вам тоже не безразлична. Не поймите меня превратно, я не пытаюсь вам всучить бог знает что. Бетти девушка видная. Не бедная. Имя МакБрайенов тоже чего-то стоит. Поэтому я считаю, что ваш брак самая удачная партия для вас обоих. Хватит вам играть в детские игры. Пора подумать о будущем. Что вы на это скажете, мистер Паркс?

— Я не знаю, — промямлил Хьюго.

— Милый мистер Паркс, — миссис МакБрайен пыталась говорить как можно мягче, но у нее это плохо получалось. — Вы не думайте, что я навязываю вам свою дочь. Я ведь прекрасно понимаю ваше отношение к ней.

— Мне надо подумать.

— Это ваше право, — миссис МакБрайен положила свою руку на руку Хьюго. — Я вас не тороплю. Брак — дело серьезное. Взвесьте все за и все против.

— А Марк?

— Что за Марк? — переспросила миссис МакБрайен, словно не понимая, о ком идет речь.

— Марк Эверхардт? Бетти и Марк… — Хьюго не успел договорить, как миссис МакБрайен воскликнула:

— Марк — это глупости! — миссис МакБрайен убрала руку. — Детское увлечение. А увлечения быстро проходят. Бетти сама это скоро поймет.

— Как скоро?

— Как будет угодно вам, мистер Паркс. Вы ведь мужчина. Вы любите ее?:

— Да, — обиженно промямлил Хью. — А она меня нет.

— Это не столь важно. За любовь надо бороться, драться с кулаками, драться до крови. Любовь вам никто не принесет на блюдечке. Конечно, это не легко. Тем более в первый раз. Но если вы хотите добиться ее — вы должны бороться за нее, а не сидеть, сложа руки. Как мать, я посодействую, чтобы ваши отношения наладились. Не волнуйтесь. Бетти будет вашей. Это я вам обещаю.

— Но Марк, — озабоченно произнес Хью.

— Оставьте в покое этого мальчишку! — гневно вскрикнула миссис МакБрайен, до сих пор державшая себя в руках. — Весь мир помешался на этом Марке! Я никогда не поверю, что такой человек может быть идеален. У любого найдется изъян, порок, недостатки.

— У него их нет, — Хьюго криво усмехнулся.

— Вы хороший друг, мистер Паркс. Я ценю это. Но вы плохой стратег. Если у человека нет недостатков — то их нужно найти. Из меленькой искры можно сделать пожар. Человек непостоянен. Добропорядочность в наше время — тоже недостаток. Преданность, верность — все это из разряда мифов. Мы живем в реальном мире. Здесь царит холодный расчет, здравый смысл и трезвый ум. Эмоции, чувства это все сказки для глупых барышень. Подумайте, мистер Паркс. В любом человеке можно найти изъян. Любое доброе дело можно обратить во зло. Ваше будущее в ваших руках, — миссис МакБрайен встала. Хьюго поднялся вслед за ней.

— Подумайте мистер Паркс. Хорошенько подумайте, — миссис МакБрайен направилась к дому. Хьюго потерянно последовал за ней. Когда они приблизились к дому, на крыльцо выскочила Люси.

— Маменька, что случилось? Бетти заперлась у себя и никого не хочет видеть.

— Это нервное! Ступай к себе. Всего доброго, мистер Паркс, — бросила миссис МакБрайен Хьюго и вошла в дом.

Задержавшись на мгновение у двери, она повернулась к Хью и строго произнесла:

— И подумайте о том, что я вам сказала.

***

Придя домой от МакБрайенов, Марк, не раздеваясь, хлопнулся на кровать. Он был полон грез о завтрашней встрече с Бетти, как в дверь постучали.

— Меня нет дома, — подумал он, не желая никого видеть. — Нет ни для кого.

В дверь постучали снова.

— Не пойду открывать, кто бы это ни был, — пробубнил Марк и повернулся лицом к стене.

Стук в дверь становился все настойчивей. Марк неохотно поднялся и пошел открывать.

— Вивиан? — открыв дверь, удивленно воскликнул Марк. — Что ты тут делаешь? Ты же должна быть в Лондоне!

Стоявшая у порога женщина, ничего не говоря, отстранила Марка в сторону и, пройдя в комнату, села на край кровати. Марк, выглянул на площадку, посмотрел, нет ли еще кого, и закрыл дверь.

— Вивиан? — обратился он к нежданной гостье. — Что случилось? Почему ты здесь?

Гостья, словно не слыша, достала из сумочки пудреницу, помаду, привела себя в порядок и лишь потом взглянула на Марка.

— Ну, здравствуй, Марк Эверхардт.

— Здравствуй, — оторопело произнес Марк.

— Между прочим, за дверью стоит чемодан, — залепетала гостья. — А в нем все мои вещи. Не смог бы ты сделать мне одолжение и внести его в комнату? Правда там нет ничего ценного, но будет жаль, если его украдут.

Марк выглянул за дверь и увидел чемодан, который он раньше не заметил. Чемодан был огромный и Марк с трудом втащил его в комнату.

— Как ты его дотащила? Куда его поставить?

— А там где-нибудь у двери. Я его потом разберу, — Вивиан махнула рукой. Ее бесцеремонность немного шокировала Марка, но, зная с детства характер Вивиан, Марк не придавал ее словам особого значения.

— Надеюсь, ты не у меня собираешься остановиться? — спросил Марк, расправившись с чемоданом.

— А у кого же еще? — удивленно воскликнула Вивиан. — Я здесь почти никого не знаю.

— А гостиница?

— Марк, я уехала из этого городишки десять лет назад и вернулась сейчас не для того, чтобы кормить клопов в какой-то гостинице! Неужели ты меня выставишь на улицу? Марк, на тебя это не похоже.

— Понимаешь, — Марк замялся. — Остановиться у меня сейчас немного неудобно.

— Ну что ты! Я тебя совсем не стесню. Ты меня и не заметишь. А спать… — Вивиан потрогала рукой кровать, которая ей показалась слишком жесткой. — А спать я смогу и на диване. Вот и все проблемы.

Марк улыбнулся. Вивиан всегда умела находить выход из любых проблем и тут же создавать новые. Она так и говорила: «Женщина существует для того, чтобы создавать проблемы, а мужчина — чтобы их решать».

Марк понял, что возражать Вивиан бесполезно и придется смириться с ее существованием. Вивиан встала с кровати и внимательно осмотрела жилище Марка.

— Значит, так живут закоренелые холостяки? Или уже нет? — Вивиан вопросительно посмотрела на Марка, тот в ответ пожал плечами.

— Пока нет.

— У тебя есть невеста? Как ее зовут? Я ее знаю? Какая она? Хорошенькая? Боже мой, о чем я спрашиваю? У тебя всегда был недурной вкус. Ты меня с ней познакомишь? — Вивиан присела рядом с Марком и засыпала его вопросами. Ей не терпелось поскорее все узнать.

Марк только смущенно улыбался.

— Подожди ты со своими расспросами. Давай лучше о тебе. Какими судьбами ты здесь? Ведь столько лет прошло.

Как только речь зашла о ней, Вивиан сразу переменилась в лице. Она резко встала и подошла к окну.

— Что обо мне? Помчалась за счастьем, догнала беду. Проклятый Боб Бредли! Обчистил меня до нитки. Нет, вначале все было хорошо. Цветы, подарки, рестораны. А потом как всегда. Вивиан Триплхорн стала для него лишь мимолетным увлечением. Девушка на день. Боже мой, как я устала от бесконечных поисков, бесконечных романов. Ну почему мне так не везет? Неужели я хуже всех? Неужели я уродина? — Вивиан рассматривала свое отражение в оконном стекле.

— Ты красивая, — заверил ее Марк. — Даже очень.

— Ты мне льстишь, — ответила Вивиан, оценивая свое отражение. — Ты всегда мне льстил. Я развратная женщина. И как ты только меня терпишь?

— Развратные женщины тоже бывают людьми. И очень порядочными.

— Опять льстишь, — Вивиан шутливо погрозила Марку пальчиком. — А впрочем, в твоих словах есть доля правды.

Вивиан отошла от окна.

— Итак, мой дорогой Марк, ты позволишь мне пожить у тебя некоторое время? Ты ведь не откажешь старому другу?

— Живи, сколько хочешь.

— Вот спасибо. Я знала, что на тебя всегда можно рассчитывать, — Вивиан дружески чмокнула Марка в щеку. — Слушай, у тебя нет ничего поесть? Я с утра ничего не ела.

— Сейчас посмотрю, — Марк встал, открыл шкафчик и выудил из его глубин тарелку со вчерашними бутербродами и полбутылки красного вина.

— Больше ничего нет, — Марк виновато пожал плечами.

— О, это то, что надо! — воскликнула Вивиан и стала набивать рот хлебом с засохшим сыром, запивая вином прямо из горлышка.

Марк сел напротив нее на стул.

— Ты получала мои письма?

— Да, а ты?

— Конечно. Но ты так и не рассказала, почему ты здесь.

— Это глупая история, — бормотала Вивиан с полным ртом. — Этот Боб Бредли обобрал меня до нитки и вышвырнул вон. Мало того, я осталась ему еще должна кучу денег. Он проигрался и обещал меня прибить, если я не достану ему денег. Хорошо, что я вспомнила о тебе. Живо собрала все, что уцелело, пока его не было, написала ему, что уезжаю и вот я здесь.

Вивиан рассказывала о случившимся с таким азартом, как будто пересказывала содержание модного романа. Вдруг лицо ее побледнело. Она отставила в сторону тарелку с недоеденными бутербродами и бутылку и прошептала:

— Какая же я дура! Я написала записку на твоей поздравительной открытке с Рождеством. Он теперь знает, где меня искать. Марк, ну почему со мной всегда так происходит?

— Ты не виновата, — Марк пытался ее утешить. — Он вряд ли станет искать тебя.

— Ты его не знаешь, Марк. Он способен на все.

— А ты уверена, что, получив деньги, он оставит тебя в покое?

— Конечно. Он с виду только грозный, а так он неплохой человек. Свое слово он держит.

— И много ты должна?

— Много.

— Сколько?

— Очень много, — Вивиан назвала сумму. Это были действительно большие деньги. — Но ни у меня, ни у тебя нет таких денег.

— А если одолжить?

— У кого? Ты знаешь человека, который готов просто так одолжить тебе сумму, которая тянет на целое состояние?

— Нет.

— Вот видишь, — Вивиан снова принялась за еду. — Так что, Марк, не думай больше об этом. Расскажи лучше о себе и своей девушке. Как ее зовут?

— Бетти.

— Красивое имя. Я ты меня познакомишь с ней?

— Если хочешь.

— Конечно, хочу. Ты ведь знаешь Марк, какая я любопытная. Я все обо всем хочу знать. Только, — Вивиан зевнула. — Только можно ты мне расскажешь все чуть позже? Я устала от этой дороги, да и чемодан слишком тяжелый. Можно я прилягу?

И Вивиан, не дожидаясь ответа, растянулась на кровати. Подсунув руки под подушку, она сквозь полудрему бормотала:

— Интересно, кто еще кроме тебя остался здесь? Хьюго в городе или уехал к родителям в Америку? Мы с ним когда-то неплохо проводили время.

Договорить она не успела. Утомленная дорогой, она мгновенно уснула. При упоминании имени Хьюго, Марк хлопнул себя по лбу.

— Хьюго! Как же я мог о нем забыть? Вот у кого можно одолжить денег. Может быть, по старой дружбе Хьюго даст их просто так.

Марк, заботливо укрыв спящую Вивиан пледом, тихо прикрыв за собою дверь, спустился вниз по лестнице. Выйдя не улицу, он отправился к МакБрайенам, надеясь застать там Хьюго. Но дойти до дома ему не удалось. По дороге он столкнулся с Хьюго, который возвращался от МакБрайенов. Обрадовавшись, что ему не придется бегать по городу и снова встречаться с миссис МакБрайен, Марк подскочил к Хьюго и стал его трясти за руки.

— Хью, ты то мне и нужен.

Несмотря на многолетнюю дружбу, у них всегда были натянутые отношения. Хьюго всегда раздражало умение Марка ладить со всеми людьми. Марка в свою очередь часто выводила из себя расчетливость, сдержанность Хьюго, его попытки всегда уйти в тень во всех конфликтных ситуациях. И при всем при этом они оставались друзьями.

— Что случилось? — не понял Хьюго. — К чему такая спешка?

— Понимаешь, я сам еще толком ничего не понимаю. Час назад ко мне ввалилась Вивиан.

— Вивиан? Но она же лет десять как уехала?

— То-то и оно. И вот она сегодня приехала с огромным чемоданом и кучей проблем.

— Это в ее репертуаре. Она мастер создавать проблемы на пустом месте.

— Короче, Хью, я не знаю, во что она вляпалась, но ей срочно нужны деньги.

— Деньги нужны всем, — сухо отрезал Хью.

— Я думал. Может быть, — Марк немного замялся. — Может быть, ты одолжишь мне, ей? Денег.

Марк умолк, ожидая ответа. Он прекрасно понимал, что Хьюго, прежде чем принять какое-то решение, будет взвешивать все за и против. Хьюго в действительности уже прокручивал все варианты в голове и весь его сосредоточенный вид говорил об этом. Осознавая всю невыгодность предложения, Хьюго хотел отказать, но тут он вспомнил слова миссис МакБрайен.

— В каждом человеке можно найти изъян. Любое добро можно обратить во зло.

Хью живо сообразил, что эта ситуация как нельзя лучше подходит ему.

— Сама судьба идет мне навстречу. Бетти МакБрайен будет моей, — подумал он и вслух произнес.

— Я дам вам денег. Сколько нужно? — Хью вытащил из внутреннего кармана пиджака чековую книжку. — Сколько?

Марк тихо назвал сумму. Хьюго нахмурился, но выписал чек. Аккуратно оторвал его и протянул бумажку Марку.

— Вот и все проблемы.

— Спасибо, Хью. Если бы не ты. Даже не знаю, как тебя благодарить, — Марк путался в словах, не ожидая, что Хьюго так скоро раскошелится. — Я отдам. Я непременно все отдам, когда появятся деньги.

— Пустяки, — Хьюго усмехнулся. — Забудь об этом. Мы ведь друзья?

— Да, да, конечно. Но это ведь большие деньги, — Марк все еще не осознавал поступка Хью. Это было на него совсем не похоже.

— Забудь. Это мой подарок Вивиан. Кстати, как она поживает? Все еще хороша?

— Как всегда.

— Ну, мне пора, — Хьюго похлопал Марка по плечу и, уходя, бросил. — Передавай от меня привет Вивиан. Я думаю, она меня еще помнит.

Марк, не прощаясь, рванул домой, чтобы поскорее обрадовать Вивиан. Он бежал, совершенно не подозревая, что его доброе дело обернется против него. Засовывая чек в карман, Марк выронил какую-то бумажку. Хью поднял ее. Это было начатое письмо к Вивиан, которое Марк начал писать утром, но с приездом Вивиан оставил писать и сунул в карман пиджака. Хью хотел окликнуть Марка, но тот уже скрылся за поворотом.

Довольный своей удачей, Хьюго уже обдумывал план своих дальнейших действий. Ему не было жаль денег. Он бы не пожалел выписать чек и на большую сумму, лишь бы Бетти была его. Подписывая чек, он подписал Марку приговор.

— Завтра, — рассуждал он, — Завтра первым делом отправлюсь к миссис МакБрайен. Приезд Вивиан оказался как нельзя кстати. Завтра об этом будет знать весь город. Что-что, а слухи и сплетни у нас разносятся быстро. Ах, Марк, какую глупость ты сделал! Твоя доброта тебя и погубит. Ты сам толкнул себя в пропасть. Миссис МакБрайен права — Бетти будет моей. Без драк, без крови, без лишних усилий. Женщины больше верят словам и эмоциям, нежели рассудку. Марк будет опорочен в глазах Бетти. Останется в нужный момент оказаться рядом и сказать нужные слова утешения, нежности и любви.

Удовлетворенный таким поворотом событий, Хьюго изменил своим давним привычкам и правилам и не взял, как обычно, экипаж, а пешком отправился к себе домой. Наслаждаясь предстоящим триумфом, он неспешно прогуливался по мостовой, учтиво раскланиваясь со встречными знакомыми.

***

Хьюго оказался прав. На следующий день уже весь город шептался о таинственной незнакомке, которая поселилась у Эверхардта. Одни говорили, что это его сводная сестра, внебрачная дочь его отца. Другие утверждали, что это его невеста, когда-то брошенная Марком и теперь решившая заявить права на возлюбленного. Третьи говорили, что это несчастная женщина, брошенная мужем, которую Марк приютил из добрых побуждений. При этом каждый добавлял всевозможные подробности, которые придавали историям пикантные подробности, хотя порой даже не имели никакого смысла.

Тетки Бетти Полли и Шелли, наслушавшись всего и сделав свои выводы, с самого утра торчали в доме МакБрайенов, делясь последними новостями. Кроме супругов МакБрайенов в гостиной находился и Хьюго Паркс, который тоже поднявшись ни свет, ни заря крутился возле миссис МакБрайен в ожидании развязки вчерашней истории. Он слушал разговоры теток, не перебивая, словно ничего не знал о произошедшем. Самому говорить на эту тему ему не позволяло воспитание, да и он опасался, что разговор о Марке Бетти воспримет, как очередную попытку Хьюго показать свои достоинства и превосходство.

Тетки сидели на диване и, перебивая друг друга, делились своими впечатлениями об услышанном. Миссис МакБрайен вникала в каждое их слово, поглядывая на Хьюго, который сидел с самодовольным видом, покачивая головой в такт теткиным словам, словно подтверждая их правоту. Мистер МакБрайен, махнув рукой на пустые разговоры, ушел в кабинет. Он не выносил сплетен и свою родню никогда не воспринимал серьезно. Услышав из своей комнаты голоса теток, Бетти спустилась в гостиную. При виде племянницы тетки переглянулись и замолчали.

Бетти вежливо поздоровалась с тетками, бросила косой взгляд на Хьюго и села у окна, подальше от всех. Сбитые с толку появлением Бетти тетки молчали, искоса переглядываясь. Молчание нарушила миссис МакБрайен.

— Так что это за женщина поселилась в Эверхардта? — спросила она, как будто вникая в суть разговора. Она специально произнесла эту фразу громко, чтобы услышала дочь. При имени Марка Бетти вздрогнула, но не показала виду. Краем уха, прислушиваясь к беседе, она пересчитывала за окном распустившиеся за ночь розы.

Тетки, забыв про неловкость, снова наперебой затараторили.

— Приехала, с огромным чемоданом. И уже с утра заказала завтрак в номер, как будто в гостинице, — лепетала тетушка Полли.

— Да-да, — поддакивала тетушка Шелли. — Мне об этом говорила миссис Арлетт. Домовладелица мистера Эверхардта.

— Я, говорит миссис Арлетт, завтраки в комнаты не подаю. Если угодно, напротив кафе. Сходите сами, — продолжала тетушка Полли.

— А она отвечает — сходите и принесите. Какая наглость! — добавила тетушка Шелли.

— Какая наглость! — согласилась тетушка Полли.

— А миссис Арлетт говорит — раз вы тут живете, то извольте платить за проживание.

— А та ей отвечает — я здесь в гостях. Платить не буду. Ваши гости вам разве платят? Бедная миссис Арлетт, — вздохнула тетушка Полли.

— Бедная миссис Арлетт, — кивнула головой тетушка Шелли.

— А мистер Эверхардт хорош. Каких гостей принимает. Говорят, — тетушка Полли понизила голос. — Что с этой дамочкой гулял весь Лондон.

— Полно вам, — решил вставить слово Хьюго. — Это просто его давняя знакомая. У нее просто некоторые проблемы и Марк любезно согласился ей помочь.

Хьюго взглянул в сторону Бетти. Та внимательно слушала, стараясь показать, что ее это не волнует. Тетки, увлеченные беседой, продолжали болтать.

— А еще говорят, что у них связь.

— У кого? — удивленно спросила миссис МакБрайен, прекрасно понимая о ком идет речь.

— У мистера Эверхардта и этой женщины, — тетушка Полли глянула в сторону Бетти и запнулась, осознав, что сболтнула лишнее. Тетушка Шелли была менее догадливой и продолжала, несмотря на то, что сестра тихонько толкала ее в бок.

— И у них, говорят, есть внебрачный ребенок.

Бетти не выдержала. Она вскочила со своего места и подскочила к теткам.

— Прекратите! Прекратите нести чушь! У Марка нет никаких внебрачных детей! У Марка нет никаких связей с женщинами. Все, что вы тут говорили — полная ерунда! Убирайтесь! Убирайтесь вон, старые сплетницы!

Тетки испуганно переглянулись, но не тронулись с места.

— Хью, ты ведь знаешь Марка, — Бетти повернулась к Хьюго. — Ты же его друг. Ну, скажи им! Скажи им всем, что это неправда. Скажи им, что это всего лишь пустые сплетни!

Бетти умоляюще смотрела на Хьюго, пытаясь найти у него защиту от беспочвенных нападок на Марка.

— Прости меня Бетти, — равнодушно ответил Хьюго, разглядывая свои холеные руки. — Но я не могу ни подтвердить их слова, ни опровергнуть,

— Как? — удивленно воскликнула Бетти.

— Дело в том, что у Марка действительно живет женщина. Она его давняя приятельница. Подруга, если вам угодно. Я знаю, что у нее какие-то проблемы с деньгами и Марк вызвался ей помочь. Ты ведь знаешь Марка, он готов помочь всем, — Хьюго одарил Бетти холодным взглядом. — Я тоже решил помочь этой несчастной женщине. Ведь Марк мне друг. Я даже выписал для него чек на некоторую сумму. Это правда. А что касается связи, — Хьюго помедлил, подбирая нужные слова. — Это их дело. Я не вмешиваюсь в чужие отношения.

Миссис МакБрайен одобряюще посмотрела на Хью. Первый удар по репутации Марка был сделан. Первая трещина прошла между Марком и Бетти. Хьюго ликовал, хотя всем своим видом пытался высказать сочувствие.

— Это неправда, — прошептала Бетти.

— Твое дело верить или нет. Но факты говорят сами за себя.

Хьюго поднялся со своего места. Свое дальнейшее пребывание он находил ненужным. Учтиво раскланявшись, он удалился. Тетки поспешили вслед за ним, оставив мать и дочь наедине.

— Вот видишь, твой Марк не так уж идеален, как ты думал, — миссис МакБрайен была довольна собой, была довольна Хьюго.

— Это все ложь! — Бетти не верила в то, что услышала. — Я сейчас пойду к Марку и все выясню.

— Ты хочешь убедиться сама?

— Да, то есть нет. Боже, что же мне делать?

— Прежде всего взять себя в руки и все хорошенько обдумать, — миссис МакБрайен решила проявить материнскую заботу.- Люди зря говорить не станут.

— Люди станут говорить о чем угодно.

— Ты несправедлива к ним. Сплетни на пустом месте не рождаются.

— Но от этого они не перестают быть сплетнями.

— Доченька, — миссис МакБрайен была на редкость любезна и учтива. — Я прекрасно тебя понимаю. Ты запуталась в своих чувствах. Пойми, Марк — это лишь детские шалости, детские мечты. Пройдет день, два и все развеется. А тебе пора бы уже подумать и о будущем. Что ждет тебя с ним? Ни денег, ни положения. Возьми, к примеру, Хьюго. Чем не муж?

— Не надо о Хьюго.

— Почему не надо? — в сладком голосе миссис МакБрайен появились гневные нотки. — Именно о нем и нужно думать. Где ты еще найдешь человека достойнее? Любовь — это сказка, вымысел для глупых дурочек. Ее нет, и никогда не было. Поверь моему опыту.

— Я не хочу пользоваться вашим опытом.

— Хочешь набивать шишки сама? Изволь. Но пойми меня правильно, я ведь тебе добра желаю. Паркс — самая лучшая партия для тебя.

— Я никогда не выйду замуж за Паркса.

— Напрасные слова. Все еще сто раз может измениться. Ты веришь в невинность Марка, в его честность, искренность? Вот она его невинность, — миссис МакБрайен протянула дочери измятый листок бумаги. — Читай. Надеюсь, подчерк тебе знаком?

Бетти глянула в листок, на котором было нацарапано несколько строк. Это был без всяких сомнений подчерк Марка.

— Здравствуй Вивиан, — говорилось в письме. — Что-то давно не было от тебя известий. Честно говоря, я даже стал забывать, как ты выглядишь. Хотелось бы снова увидеть тебя. Надеюсь, что ты все также хороша, как и раньше. Хотелось бы снова услышать твой голос, услышать твой задорный смех. Я уже начал скучать по тебе…

На этом письмо обрывалось.

Глаза Бетти наполнились слезами.

— И теперь ты тоже не веришь? — ехидно спросила миссис МакБрайен.

— Нет, — отнекивалась Бетти. — Это бред. Марк не мог этого написать. Это ошибка.

— Ошибки нужно уметь признавать. Где он твой Марк? Обычно он целыми днями околачивается вокруг дома. А сегодня? Сегодня его нет. Вот что, Бетти, я не буду пока вмешиваться в ваши отношения. Тебе нужно время подумать, разобраться во всем этом. И сделать выводы. Соответствующие выводы. Ты меня, надеюсь, понимаешь?

— Да, — прошептала Бетти.

— И еще, — миссис МакБрайен поднялась со своего места. — Тетушка Мелани приболела. Ей нужен уход. Вот ты и отправишься к ней. Навестишь старушку. Заодно и поразмыслишь обо всем.

— Хорошо, маменька, — отрешенно произнесла Бетти. — Как скажете. Когда ехать? Завтра?

— Сейчас, — твердо сказала миссис МакБрайен. — Экипаж и твои вещи уже готовы. Так что можешь попрощаться с отцом и Люси и выезжать.

— Можно хотя бы повидаться с Марком до отъезда?

— Нет! — оборвала ее мать. — Это не имеет смысла. Ты едешь немедленно!

Бетти послушно, даже не попрощавшись с родными, вышла из дома. У крыльца уже стоял экипаж. Бетти молча села. Кучер щелкнул хлыстом и лошади, гулко стуча подковами по булыжной мостовой, понесли Бетти прочь из города.

***

Марк прождал Бетти в условленном месте до самого вечера. Как только начало смеркаться, он понял, что дальше ждать бессмысленно. Бетти не пришла на очередную встречу по неизвестной для Марка причине. Он никак не понимал почему? Что могло произойти, что Бетти не пришла на свидание. Забыла? Вряд ли. Скорее что-нибудь произошло дома. Но что? Марку не терпелось поскорее узнать. Он поправил шляпу и отправился к дому МакБрайенов. Пройдя немного, он вдруг сообразил, что явиться сейчас, ближе к полуночи было бы не совсем удобно. И он решил отложить свой визит до утра.

Всю ночь Марк не спал. Ворочался с боку на бок и только под утро провалился в дрему. Проснулся он ближе к полудню. В окне высоко светило солнце, уличные прохожие уже разбредались по своим домам после бесконечных визитов по магазинам, лавкам и кабачкам. Приближалось время визитов, обедов и сплетен. Вивиан дома не было. Она куда-то убежала по своим делам. Хотя какие могут быть у нее дела на третий день после приезда? Марк быстро вскочил с постели. Наспех умылся, оделся, сунул в карман галстук и, схватив шляпу, выскочил на улицу. Притормозив первый попавшийся экипаж, он не дожидаясь пока кучер остановится, запрыгнул в него и, крикнув адрес, шлепнулся на сиденье. Кучер оказался расторопным малым. Пока Марк повязывал галстук и приглаживал вихры на голове, в считанные минуты домчал до дома МакБрайенов. Марк сунул ему пару монет и полетел по дорожке к дому. У крыльца стоял экипаж, готовый к выезду. Марк взлетел по ступенькам, дернул шнур колокольчика и, нетерпеливо теребя поля шляпы, стал ждать когда старый дворецкий Берни доковыляет до двери. На его удивление дверь отворилась почти сразу после звонка.

— Привет, Берни, — бросил Марк. — Бетти дома?

Берни обходительно поклонился.

— Доброе утро, мистер Эверхардт.

— Доброе утро. Можно я пройду? — спросил Марк, пытаясь проскользнуть внутрь. Но Берни загородил собой вход.

— Не велено, — вздохнул дворецкий.

— Берни, это же я Марк! Разве ты меня не узнал? — удивленно произнес Марк, думая, что старый дворецкий со сна не узнал его.

— Я вас узнал, мистер Эверхардт. Но впустить вас не могу. Не велено.

— Как не велено? Кем? — недоумевал Марк.

— Мной, — на пороге дома появилась миссис МакБрайен в сопровождении мужа.

Берни почтительно распахнул пошире дверь, пропуская супругов выйти на улицу и почти моментально захлопнул ее перед носом Марка.

Миссис МакБрайен, не обращая на Марка никакого внимания, проследовала к экипажу, подталкивая мужа впереди себя.

Марк поплелся за ними следом.

— Позвольте мне узнать, на каком основании меня не пускают в дом?

Миссис МакБрайен уже готова была сесть в экипаж, но, немного задержавшись, обернулась и резко произнесла.

— Я прошу вас больше никогда не появляться в моем доме. Надеюсь, вы меня хорошо поняли, мистер Эверхардт? Никогда, — последнее слово миссис МакБрайен произнесла, выделяя каждый слог, каждую букву. Затем она вытолкнула мужа в экипаж, следом села сама и, крикнув кучеру «трогай», хлопнула дверцой.

Кучер лениво щелкнул кнутом и экипаж, тяжело скрипя, пополз по булыжной мостовой. Марк смутно понимал произошедшее. Он поднял глаза вверх. Там, на втором этаже окно Бетти. Обычно открытое настежь, сейчас оно было задернуто шторами и закрыто, как и закрыта была дверь дома, в котором его всегда ждали и любили.

Осознавая, что повторно стучаться в закрытую дверь нет смысла, Марк повернул назад в свою убогую квартирку под самой крышей. Подойдя к воротам, Марк еще раз обернулся и ему показалось, что из окна Бетти кто-то наблюдает за ним. Он присмотрелся, но окно по прежнему было плотно зашторено. Марк нахлобучил шляпу и, не оглядываясь, зашагал прочь от дома, который его не принял.

Прошло несколько дней. О Бетти ничего не было слышно. Попытки Марка что-нибудь выяснить у Берни или Люси были безрезультатны. Берни отвечал заученными фразами, Люси отшучивалась. Любая попытка подойти к дому тотчас пресекалась миссис МакБрайен, которая словно поджидала Марка. Однажды Марк, дождавшись, когда миссис МакБрайен уедет из дома, вновь попробовал добиться встречи с Бетти, но Берни, приоткрыв дверь, сухо ответил.

— Мисс МакБрайен нет дома.

На все расспросы Марка он отвечал всякий раз одно и тоже.

— Ничем не могу помочь. Я не в курсе семейных дел МакБрайенов, — и всякий раз захлопывал дверь перед носом Марка. Марк не обижался на него, ведь Берни только выполнял приказания, боясь быть уволенным с работы.

Марк начинал терять терпение. Он просто сходил с ума, пытаясь хоть одним глазом увидеть свою Би. Но Бетти словно исчезла, растаяла как утренний туман. Желание увидеть свою возлюбленную стало для Марка наваждением, назойливой мыслью. Он часами стоял у дома, глядя на занавешенное окно. Он следил за экипажами, надеясь, что из него выйдет Бетти. Но Бетти не было. Был угрюмый мистер МакБрайен, была вечно веселая Люси и вечно всем и всеми недовольная миссис МакБрайен.

Как-то раз, идя следом за четой МакБрайенов, Марк незаметно проскочил вперед них в галантерейную лавку и укрылся за ворохом материи. Супруги с дочерью важно прошли внутрь и стали рассматривать разложенные на прилавке товары. Улучив момент, Марк знаком подозвал к себе Люси. Та, заметив Марка, чуть не вскрикнула, но Марк, приложив палец к губам, прошептал:

— Ради бога, тише!

Люси незаметно отошла от родителей под видом того, будто хочет получше рассмотреть ткани, развешенные в другом углу лавки.

— Марк? — Люси удивленно хлопала ресницами. — Что ты тут делаешь?

— Прячусь от твоей матери.

— Но зачем?

— В последнее время она меня не выносит. А я даже не знаю почему. Что у вас произошло? Куда подевалась Бетти?

— Бетти? — наивно улыбнулась Люси. — Ее сейчас нет в городе. Мать отослала ее к тетке на неделю. Та вроде больна, но, скорее всего это старческое притворство.

— А я думал, не случилось чего? — Марк облегченно вздохнул. — Послушай, Люси, ты можешь мне помочь?

— Конечно! — в глазах Люси блеснули огоньки. Она еще никогда не участвовала в заговорах, и секретов у нее не было. — А что нужно делать?

— Когда Бетти появится в городе, ты сможешь устроить с ней встречу?

— Пара пустяков, — воскликнула Люси, но тут же осеклась и снова перешла на шепот. — Она приезжает завтра утром. Так что вечером ты можешь к нам придти.

— Если бы это было так просто, — Марк невольно улыбнулся. Наивность Люси его рассмешила. — Твоя мать, как Цербер, ни на шаг не подпускает меня к вашему дому.

— Ну тогда Бетти может придти к тебе.

— Ко мне? — Марк озадаченно вздохнул. — Ко мне не совсем удобно. Дело в том, что у меня сейчас живет один друг. У него сейчас проблемы. Нет, ко мне нельзя.

— Тогда можно встретиться у Перси.

— А это удобно?

— Вот еще! Конечно удобно! — обрадовавшись, что так легко нашла выход из положения, вскрикнула Люси и сообразив, что может рассекретить Марка, оглянулась на родителей. Миссис МакБрайен уже взглядом обшаривала лавку в поисках дочери. Заметив ее в углу возле тканей, она громко позвала:

— Люси, нам пора! Что ты там делаешь?

— Сейчас иду! — ответила Люси и, повернувшись к Марку, защебетала. — Мне пора! Значит, завтра, в шесть у Перси?

— А мать? — Марк недоверчиво покосился на миссис МакБрайен, поджидавшую дочь у выхода.

— Что-нибудь придумаю. Скажу, что пойдем к подруге, или еще что-нибудь.

— Люси! — нетерпеливо позвала мать.

— Иду-иду! Значит, завтра в шесть, — и Люси побежала вслед за родителями.

Выходя из лавки, мать строго спросила:

— Что это ты там так рассматривала?

— Ничего, — Люси стыдливо опустила глаза. — То есть почти ничего. Я там присмотрела одну ткань в розочки. Мне бы очень хотелось иметь такое платье. Я уже и фасон придумала.

— Посмотрим, — сухо бросила мать и, обратившись к мужу, добавила. — Я думаю, и Бетти не помешало бы новое платье.

***

Сидя в экипаже, Люси все время болтала о новом платье, нахваливая качество ткани и то, как он пойдет к ее новым туфлям. Между болтовней она словно невзначай обронила:

— Мамочка, завтра приезжает Бетти. Можно мы вечером сходим к Смиттам? Они вчера приехали из Лондона, привезли целую кучу модных журналов. Может мы там и присмотрим что-нибудь для себя.

Миссис МакБрайен, утомленная болтовней дочери, не придала особого значения просьбе и дала согласие.

— Только не задерживайтесь слишком долго.

— Ну что ты, мамочка! — радостно воскликнула Люси. — Мы всего на пару часиков.

— Надо будет сказать кучеру, чтобы смазал колеса, — миссис МакБрайен решила сменить тему разговора. — Переднее левое все время скрипит.

Мистер МакБрайен утвердительно качнул головой. Он никогда не спорил с женой.

***

С утра в доме МакБрайенов ожидали приезда Бетти. Неизвестно для чего был приглашен и Хьюго Паркс. Как только экипаж остановился у ворот, Хьюго ловко подскочил и, открыв дверь, помог Бетти выйти. Затем учтиво проводил ее в дом. Обнявшись с отцом, Бетти сухо поздоровалась с матерью. Пребывание у тетки, каждый вечер рассказывавшей одну и ту же истории, как она когда-то с молодости познакомилась с военным, который из-за любви к ней чуть не застрелился, утомляло Бетти. Еще бы! Ей приходилось не только выслушивать теткины воспоминания, но и два раза на дне вычесывать ее бесчисленных песиков, которых тетка любила больше, чем всех своих родственников всех вместе взятых.

Возвращение домой обрадовало ее, но не надолго. Увидев Хьюго и холодный взгляд матери, в душе Бетти вновь всколыхнулись былые упреки, обиды и ссоры. Да и отец, которого она любила и жалела, все время избегал ее. Единственным светлым пятном в этом доме была Люси. Жизнерадостная, веселая, беззаботная Люси. У которой, казалось, не было ни проблем, ни секретов. Хотя, когда Бетти переступила порог, Люси хитро подмигнула ей и, обнимая, шепнула на ухо:

— У меня есть для тебя один секрет.

— Секрет? — удивленно подумала Бетти. — Наша маленькая Люси уже имеет свои секреты. Скорее всего это касается Перси. Или какая-нибудь очередная глупость.

С момента приезда и до самого обеда Бетти не узнала ничего нового. Все те же обычные разговоры, все те же обычные сплетни. За неделю, которая для Бетти показалась вечностью, ничего нового не произошло.

После обеда Хьюго сославшись на неотложные дела, удалился. Мистер МакБрайен укрылся в кабинете, а Люси, подхватив сестру под руку, потащила ее в сад, опасаясь, что в комнате их могут подслушать. Ей не терпелось поскорее все рассказать Бетти и отправиться к Перси. Люси опасалась, что мать может передумать и тогда обещанная встреча не состоится. И Марк, и Перси, и Бетти, и все люди на свете будут считать ее — Люси, пустышкой.

***

Устав от дорожной пыли, тряски и духоты экипажа, Бетти хотелось поскорее уединиться в своей комнате, но Люси буквально силой потащила ее в сад и, постоянно оглядываясь по сторонам, словно прячась от кого-то, завела ее в самый укромный уголок. Там где, скрывшись от всех в густых зарослях акации, они еще маленькими девочками прятались от родителей, устраивая себе из старых коробок замки и дома, и играли до темноты в заколдованных принцесс, которых обязательно должен расколдовать влюбленный принц. С тех пор прошло немало времени, но Люси до сих пор ощущала себя заколдованной принцессой, ожидавшей своего прекрасного принца. В отличие от сестры, Бетти уже давно не верила в разные сказки и небылицы.

— Люси, я устала, — уныло произнесла Бетти, пытаясь освободиться от приставаний сестры.

— Нам нужно поговорить, — настаивала Люси.

— К чему такие тайны? — удивлялась Бетти. — Разве нельзя поговорить дома?

— Что ты! — воскликнула Люси. — Дома об этом даже думать запрещено! Пока тебя не было, тут столько всего произошло!

Бетти присела на старый ящик и приготовилась слушать болтовню сестры.

— Я тебя внимательно слушаю, — произнесла она, понимая, что сестра не оставит ее в покое, пока не выговорится.

— Ой! Я даже не знаю, с чего начать, — Люси теребила бант на платье.

— Начинай с чего хочешь, только поскорее. Я устала и хочу отдохнуть, — Бетти думала, что Люси будет опять плести какую-нибудь ерунду относительно себя и Перси или еще что-нибудь в этом роде. Люси же, немного поразмыслив, вдруг выпалила:

— Это касается тебя и Марка.

Бетти вздрогнула и посмотрела на сестру.

— Это шутка? — хотела она спросить, но, видя серьезное выражение лица Люси, которое ей доводилось видеть довольно редко, промолчала.

— Я не знаю точно, что произошло между Марком и матерью, — заверещала Люси. — Но в доме запрещено даже произносить его имя. Я, конечно, не вправе вмешиваться в ваши отношения, но я же не слепая. Я же вижу, как он страдает. Бетти, вам обязательно нужно поговорить друг с другом. Тебе и Марку. Вам нужно разобраться между собой.

— Поговорить, разобраться, — нерадостно произнесла Бетти. — Как это все пошло, грубо. Как в плохом бульварном романе.

— Я понимаю, что о Марке наговорили всяких гадостей. Я не знаю, правда это или нет, но ты должна дать ему шанс. Ты должна дать ему возможность высказаться.

— Я ничего не должна! — Бетти резко поднялась с ящика. — Так что твои старания напрасны.

— Но, Бетти…

— Я ценю, Люси, твою заботу, — Бетти нежно погладила сестру по голове, видя, что та чуть ли не плачет. — Скажи мне, это он тебя просил о встрече?

— Да, — Люси виновато опустила глаза.

— Ясно! — Бетти стала выбираться из зарослей на дорожку. — Извини, сестренка, но я не могу ему больше верить. Я устала. Я устала от бесконечных ожиданий, от тайных встреч, от обещаний. Я устала от себя.

Бетти направилась к дому.

— Значит, ты его больше не любишь? — тихо спросила Люси.

Бетти остановилась и, повернувшись к сестре, резко произнесла:

— Что ты знаешь о любви? Ты, которая никогда никого не любила. То, что ты называешь любовью — это просто выдумка, миф, блеф. Между тобой и твоим милым Перси нет никакой любви. Он для тебя лишь забава, игрушка для маленькой девочки. Поиграешь и бросишь, когда она тебе надоест. Вот и вся твоя любовь.

— Зачем ты так? — Люси залилась слезами. — Я же тебя не обижала. Ты злая, ты очень злая. Ты бессердечная.

— Да! Я злая! — Бетти захлестывали эмоции. Слезы катились по ее щекам. Ей хотелось выкричаться, выреветься. Но она всегда сдерживала себя, боясь показать свои чувства. А теперь здесь в густых зарослях акации, когда никто не видит, она выплеснула на сестру всю горечь обид, скопившихся за всю ее жизнь.

— Да! Я злая! Я бессердечная! Мне надоело быть доброй! Зачем мне доброта, если некому ее дарить? Зачем мне сердце, когда оно не может любить того, без кого я не могу жить? Я люблю его. Я схожу с ума, если его нет рядом. Я не сплю ночами, ожидая встречи с ним. Для меня не существует на свете ни один человек. Лишь только он. Он один. С его именем я просыпаюсь, с его именем я ложусь спать. Марк, Марк! Но разве это любовь, когда мы вынуждены встречаться тайком? Это не любовь! Это мука! Но я все отдала бы в этой жизни ради этой муки!

— Как я тебя понимаю, — всхлипывала Люси.

— Глупая, — Бетти улыбнулась.

Выговорившись, на душе стало немного легче. Но надолго ли? Сестры обнялись.

— Какие же мы с тобой глупые, — утирая слезы, произнесла Бетти. — Влюбились, как две идиотки, и теперь сами же и страдаем. Прости меня, Люси. Я наговорила лишнего о тебе и Перси.

— Ничего, — соглашалась Люси. — Ты меня тоже извини. Я тоже не хотела тебя обидеть.

Сестры еще раз обнялись.

— Ты что-то хотела мне сказать? — спросила Бетти, когда вдоволь наплакавшись сестры направились к дому.

— Да, — глаза Люси заблестели. — Марк будет ждать тебя у Перси сегодня в шесть часов вечера.

— А мать? — опасаясь скандала переспросила Бетти. — Разве она разрешит?

— Не волнуйся, заверила е Люси. — Эту проблему я уже решила. Я сказала, что мы пойдем смотреть новые модные журналы к Смиттам.

— А она? — недоверчиво спросила Бетти.

— Разрешила, конечно, — у Люси был победоносный вид.

— А вдруг все раскроется?

— Не волнуйся. Смитты и Перси в курсе. Они будут говорить то, что нужно.

— Что же мне надеть? — улыбнулась Бетти. Высохшие слезы были уже забыты. Прошлые обиды канули в Лету. — Мне совершенно нечего надеть.

Сестры направились в дом, весело обсуждая свои наряды и ссылку Бетти к тетке. Остаток дня они провели за сборами на таинственную встречу. Едва дождавшись назначенного часа, они торопливо уселись в экипаж.

Провожая дочерей, мать сухо произнесла:

— Только не задерживайтесь допоздна.

— Ну, что вы, маменька, — невинно пролепетала Люси и, чмокнув мать в щеку, вскочила в экипаж вслед за сестрой. Экипаж тронулся, и медленно потащился по направлению дома Смиттов.

Миссис МакБрайен, глядя в окно на отъезжающий экипаж, выговаривала мужу:

— Не нравятся мне эти Смитты. И дочери их не нравятся. Пустые, бестолковые девицы.

Мистер МакБрайен только покачал головой в ответ.

Отъехав от дома на приличное расстояние, Люси скомандовала кучеру, чтобы тот направился вместо Смиттов к Холтам. Кучер, ничего не на это не ответив, повернул лошадей. Спустя некоторое время экипаж остановился возле дома Холтов. Перси уже стоял на пороге в ожидании Люси. Завидев экипаж, он быстро сбежал со ступенек и, галантно распахнув дверцу, помог сестрам сойти на землю.

— Добрый вечер, мисс МакБрайен, — учтиво поздоровался он с Бетти, та так же учтиво ответила ему поклоном. Люси только подмигнула ему и, подхватив своего кавалера под руку, затараторила:

— Ну, Перси, все готово? Родители твои были не против?

— Родителей нет, — успокоил ее Перси. — Они уехали в Лондон и вернутся не скоро. Так что дом полностью в вашем распоряжении.

— А Марк? — робко спросила Бетти, опасаясь, что он не придет.

— Марк уже ждет вас в гостиной, — ответил Перси, помогая сестрам подняться по высоким ступеням крыльца в дом. — Проходите.

В конце длинной, довольно уютной прихожей, виднелась приоткрытая дверь, через которую виднелся угол дивана и сгорбленная фигура Марка, в нетерпении теребившего свои руки.

— Я думаю вам лучше побыть наедине. Мы с Перси не будем вам мешать. Правда, Перси? — и, не дождавшись ответа, Люси подтолкнула своего спутника к лестнице, ведущей на второй этаж. Люси чувствовала себя здесь, как дома.

— Нам с Перси тоже нужно поговорить. Не так ли, милый?

— Да, да, конечно — смущенно проговорил Перси и, подталкиваемый Люси, добавил. — Если что нужно, обращайтесь.

— Спасибо, Перси, — Бетти не отрывала взгляда от фигуры Марка. Длинный коридор не доносил их голосов до Марка, и он нетерпеливо ждал обещанной встречи. В свете лампы он показался Бетти каким-то неуклюжим, мешковатым, немного смешным. Дождавшись пока Перси и Люси поднимутся наверх, Бетти направилась в гостиную.

— Здравствуй, Марк, — тихо произнесла она, остановившись у двери.

— Би? Бетти? Ты пришла? — Марк вскочил с дивана. — Ты все-таки пришла! Боже мой! Я уже думал, что никогда тебя больше не увижу.

— Я была у тетки, — пояснила Бетти.

— Я знаю, — Марк рассеяно рахзмахивал руками. — Как все глупо получилось.

— Да, конечно, — Бетти прошла в комнату.

В глубине своей души она давно уже простила Марка, но будучи женщиной, она ждала, что Марк первым сделает шаг к примирению. Марк медлил. Он чувствовал себя скованно, неловко в шикарном, богато обставленном доме Холтов. Он все время неуклюже махал руками, не зная, куда их девать. Он боялся сделать шаг. Опасаясь как бы ненароком что-нибудь не задеть и не разбить. Во всех углах, на всех столиках, полках и этажерках стояло множество статуэток и безделушек, назначения которых Марк не понимал.

— Ты не предложишь мне сесть? — нарушила молчание Бетти.

— Да-да, конечно! — Марк окинул взглядом комнату, отыскивая место, куда бы он смог усадить Бетти.

Взгляд его остановился на огромном кресле. Он подскочил к нему и пододвинул его Бетти. Случайно он задел одну из безделушек, стоявших рядом на невысоком столике. Безделушка шлепнулась на ковер и раскололась на мелкие кусочки. Марк кинулся их собирать. Бетти бросилась к нему на помощь. Склонившись над кусочками фарфора, Марк стал оправдываться:

— Какой же я неуклюжий. Ты думаешь, их можно еще склеить? — спросил он, подбирая осколки.

— Не знаю, — Бетти помогала Марку выбирать из длинного ворса ковра мелкие крупинки. — Наверное, можно. Хотя вряд ли.

Бетти посмотрела на Марка и вдруг засмеялась.

— Что случилось? — не понял Марк.

— Ничего. Я просто так, — Бетти еле сдерживалась. — Какие же мы с тобой глупые.

— Прости меня, — Марк склонился к Бетти. — Прости меня, если сможешь. Я не знаю, что тебе наговорили, но, поверь, у меня кроме тебя нет никого.

— Я знаю, — Бетти перестала смеяться. — Просто я хотела это услышать от тебя.

— Вот, — Марк поднял с пола последние крупинки. — Кажется, все собрали. Теперь их только останется склеить и никто не заметит.

— Да оставь ты их в покое, — Бетти с любопытством стала осматривать жилище Холтов. — Вон их столько. Одной больше, одной меньше.

— Пчелка моя, — Марк, не зная, что делать с осколками, ссыпал их себе в карман и нежно взял Бетти за руки. — Как же я скучал без тебя.

— Я тоже, — Бетти опустила глаза.

— Я просто с ума сходил без тебя. Ты не представляешь, как я тебя люблю.

— Я тоже, — тихо повторила Бетти.

Марк приблизился к Бетти. Она нежно положила руки ему на плечи и ощутила легкое, трепетное прикосновение его губ.

— Как бы я хотел, чтобы этот вечер никогда не кончался, — прошептал Марк.

— Я тоже, — снова повторила Бетти, и они снова слились в поцелуе.

— Кажется, у вас все хорошо? — вдруг раздался веселый лепет Люси.

Влюбленные, застигнутые врасплох, немного смутились и отскочили друг от друга с таким видом, будто ничего не произошло. В дверях стояла Люси, неизвестно сколько времени следившая за ними. За нею виднелась взъерошенная голова Перси.

— Извините, что мы вам помешали, — Люси украдкой улыбалась. — Но, как это не печально, пора прервать ваше блаженство. Нам уже пора.

Бетти огорченно вздохнула и направилась за сестрой к выходу. Марк последовал за ней. Возле двери они задержались.

— Я так не хочу с тобой расставаться, — Бетти взяла Марка за руку.

— Я тоже, — Марк грустно вздыхал.

— Мы еще увидимся?

— Конечно.

— Когда?

— Скоро, — заверил Марк. — Теперь уже очень скоро.

— Бетти, поторапливайся, — раздался с улицы голос Люси.

Марк проводил Бетти до экипажа, в котором уже егозила Люси. Помог ей сесть. На прощание, он еще раз поцеловал ее. Люси и Перси смущенно опустили глаза. Встречаясь, они болтали о разной чепухе. Случалось, что они сидели молча взявшись за руки и умиленно вздыхали. Но до поцелуев дело так и не доходило. Наивность Люси и застенчивость Перси не позволяли им переступить эту заветную черту.

Экипаж тронулся. Марк помахал рукой вслед. Перси озабоченно вздохнул:

— Как я вам завидую.

— У тебя все еще впереди, — утешил его Марк. — Спасибо, Перси. Спасибо за помощь. Если бы не ты. Я даже не знаю…

— Пустяки, — Перси смущенно покраснел. — Всегда рад помочь.

Они обменялись дружеским рукопожатием, и Марк отправился к себе, на ходу обдумывая место и время следующей встречи со своей Би. Но придумывать ничего не пришлось. Родители Перси задержались в Лондоне на две недели. И целых две недели дом Холтов был в распоряжении влюбленных. Каждый вечер под видом очередного визита к сестрам Смитт Люси и Бетти ускользали из дома. Так бы все и продолжалось, пока однажды миссис МакБрайен случайно не встретила в городе миссис Смитт. Обменявшись приветствиями, миссис МакБрайен, как бы невзначай, спросила:

— Мои дочери вам еще не надоели?

— С чего бы? — удивилась миссис Смитт.

— Как-никак они каждый вечер проводят у вас дома. Я, конечно, не вмешиваюсь — у девочек такой возраст. Им нужны подружки, общение со сверстницами. Но не стесняют ли они вас?

— Что вы! — воскликнула миссис Смитт. — Они ведь ни разу у нас не были.

Ошеломленная таким ответом, миссис МакБрайен резко повернулась и, не прощаясь, четким шагом поспешила домой.

— Меня обманывают мои дочери! — возмущенно бубнила она себе под нос. — И это в благодарность за то, что я для них сделала. Плутовки! Они думали, что их обман так и останется нераскрытым.

— Люси, — грозно крикнула она, влетая в гостиную. Разговор с Бетти казался ей бессмысленным. Бетти всегда оставалась равнодушной к угрозам и разговорам матери. А вот у Люси можно было выведать все.

— Что случилось, маменька? — невинным голоском спросила Люси, спускаясь вниз на окрик матери.

— Люси, — миссис МакБрайен собрала все свое самообладание и старалась говорить как можно спокойнее. — Ну, что нового у Смиттов?

— Да так, ничего, — беззаботно ответила Люси, не подозревая, что мать обо всем догадывается.

— Выбрали себе что-нибудь? Я бы хотела тоже посмотреть модные журналы.

— Я спрошу у Энни. Я думаю, она не откажет.

— А чем вы сегодня планируете заняться вечером?

— Не знаю. Наверное, опять сходим к Смиттам, если вы маменька разрешите.

— Ну, конечно, я разрешаю, — миссис МакБрайен ехидно усмехнулась. — И чем вы будете там заниматься. Если не секрет?

— Не знаю. Просто поболтаем или почитаем. Энни из Лондона привезла новый сборник стихов.

— Хватит мне врать! — потеряв терпение миссис МакБрайен хлопнула рукой по столу. От неожиданности Люси вскрикнула.

— Хватит врать Люсиль!

Мать назвала дочь полным именем, что бывало очень редко и не предвещало ничего хорошего.

— Я, я… — залепетала Люси.

— Ни у каких Смиттов вы не были! — негодовала миссис МакБрайен. — И эти разговоры о модных журналах и стихах, сплошная ложь!. Я сегодня встречалась с миссис Смитт.

Люси поняла, что их обман раскрыт. Она пыталась сообразить, чтобы ей такого сказать матери, чтобы не выдать сестру.

— Простите меня, маменька, — Люси упала на колени перед матерью. — Простите меня. Я глупая. Я дрянная девчонка. Мы, мы…

Люси захлебывалась в слезах.

— Мы были у Перси. Я просто боялась, что вы не одобрите мою дружбу с ним. Не подумайте ничего плохого. Мы просто читали книги и болтали о всякой ерунде. Это и Бетти может подтвердить, и Перси. Спросите хоть кого. Хотя бы его родителей.

Люси сама не зная зачем приплела родителей Перси, которые абсолютно не имели ни малейшего представления о том, что происходит у них в доме. Но такие оправдания показались миссис МакБрайен убедительными, и она успокоилась.

— Персиваль Холт? — задумчиво переспросила она. — И зачем это нужно было скрывать от меня?

— Я боялась, — пролепетала Люси, размазывая по лицу слезы. — Я боялась, что вы запретите мне с ним встречаться.

— Ну что ты, — миссис МакБрайен сменила гнев на милость и погладила дочь по голове. — Холты уважаемые люди и их сын…

— Перси, — подсказала Люси.

— Да, Перси!. Он кажется мне человеком порядочным.

— Так значит нам можно видеться? — радостно воскликнула Люси.

— Ну конечно, — миссис МакБрайен окончательно успокоилась.

Отношения Люси и Перси ее мало заботили. Она прекрасно понимала, что это всего лишь детская забава.

— Только впредь мне больше не лгать. Договорились?

— Договорились, — Люси хлюпнула носом.

— А теперь ступай, — миссис МакБрайен легонько оттолкнула дочь от себя.

Люси, довольная таким разрешением проблемы, быстро поднялась по лестнице к себе. Она была рада, что ей удалось провести мать, не раскрыв всех тайн и секретов. Не заходя в свою комнату, Люси отправилась к сестре, чтобы поделиться впечатлениями о происшедшем. Бетти была у себя. Выслушав длинную, немного сумбурную речь сестры, она сказала:

— Ты правильно поступила, Люси.

После этого происшествия встречи в доме Холтов прекратились. Марк с Бетти украдкой встречались на улице, в магазинах, в кафе. К дому МакБрайенов его по прежнему не подпускали.

Миссис МакБрайен, выслушав откровения Люси, все же не успокоилась. Она до минимума свела выходы дочерей в город без сопровождения. В глубине души она подозревала, что в случившимся главная роль была отведена не Люси, а Бетти. Люси была слишком проста и наивна, чтобы иметь свои секреты. Миссис МакБрайен догадывалась, что здесь опять не обошлось без Марка Эверхардта, которого она с каждым днем ненавидела все больше и больше. И чем больше она ненавидела Марка, тем больше благоволила Хьюго Парксу, которого принимала в дом при каждом удобном случае. Хьюго почти что стал членом семьи. Он много времени проводил дома у МакБрайенов, то обсуждая с мистером МакБрайеном последние новости, то о чем-то секретничая с хозяйкой. Люси не обращала на него никакого внимания. Она была полностью увлечена Перси. Бетти визиты Паркса выводили из равновесия. Каждый раз при виде его внутри нее словно вздрагивало что-то. Ей хотелось убежать, скрыться от его любезности, почтительного обхождения и холодного взгляда, который пронизывал ее насквозь, отдавая холодом во всех клетках тела. В то же время она считала его хорошим другом. Тем более, что Хьюго в последнее время стал для нее связной ниточкой с Марком. Он передавал от него для Бетти записки с назначением встреч и длинные пылкие признания в любви. При этом он всякий раз тяжело вздыхал и бросал на Бетти сочувственные взгляды. В то же время, зная обо всем, в разговорах с миссис МакБрайен он ни разу не обмолвился ни словом о связи Марка с Бетти. Общаясь с Бетти, Хьюго не раз намекал, что хотел бы оказаться на месте Марка. Но Бетти всякий раз отвечала одно и то же:

— Хьюго, мы с тобой всего лишь добрые друзья. Давай мы ими и останемся. Между нами ничего быть не может.

— Почему? — восклицал Хьюго. — Разве ты меня совсем не любишь?

— Люблю. Но я люблю тебя как друга, как брата. И не более того. И не надо больше об этом.

Хьюго соглашался. Какое-то время он не вспоминал больше об этом, но при каждом удобном случае старался показать свою значимость, свое превосходство перед Марком. Но Бетти не замечала этого. Она жила только Марком.

Хьюго злился и отправлялся излить душу к миссис МакБрайен, в лице которой находил понимание и поддержку.

***

Как-то раз, после завтрака все разбрелись по своим делам. Мистер МакБрайен опять укрылся в своем кабинете. Миссис МакБрайен отправилась на кухню, чтобы дать распоряжения по поводу обеда. Люси, чтобы не заметила мать, тихо выскользнула за дверь и отправилась на очередную встречу с Перси. Бетти, чтобы как-то убить время до обеда, укрылась у себя в комнате и, взяв наугад с полки книгу, принялась за чтение. Книга попалась неинтересная. И Бетти, не вдаваясь в подробности написанного, просто перелистывала страницы, прислушиваясь ко всем звукам и шорохам, раздававшихся по всему дому. Вот мистер МакБрайен выглянул из кабинета. Было слышно, как скрипнула тяжелая дубовая дверь. Шаркая ногами, он что-то взял в столовой и снова укрылся в кабинете. Вот на кухне что-то опрокинули. До Бетти донеслись громкие вопли кухарки и недовольный голос матери. Что они там говорили нельзя было разобрать, но Бетти и не интересовали эти перепалки, о которых знали все живущие в этом доме. Вот зазвенел колокольчик у входной двери. Послышались торопливые шаги Берни, спешившего впустить нежданного гостя.

— Кто бы это мог быть? — подумала Бетти и, отбросив книгу в сторону, выглянула за дверь.

Она тихо подошла к лестнице и, чтобы ее никто не заметил, притаилась за украшенной витражом дверью. Слышно было плохо, но рассмотреть кое-что сквозь цветные стекла было можно. На пороге гостиной стоял Хьюго Паркс. Обычно приглаженный, прилизанный сегодня он выглядел странно. Взъерошенные волосы, раскрасневшееся лицо, галстук, сбитый набок, совсем не вязались с теми манерами высшего общества, которые, используя любой удобный случай, пытался продемонстрировать Хьюго. Он что-то объяснял Берни, усердно жестикулируя руками. Берни, наконец-то поняв, что от него хотят, не проронив ни слова, направился в сторону кухни. Не заходя внутрь, он позвал миссис МакБрайен. Та, только заслышав фамилию Паркса, сразу же оставила в покое кухарку и заторопилась навстречу гостю. Хьюго что-то сказал ей, сунул в руку бумажку и, уважительно раскланявшись, сразу же удалился. Миссис МакБрайен не мешкая, отправилась к себе и спустя пару минут вновь появилась в гостиной. В шляпе, с ридикюлем в руках. Она явно куда-то торопилась.

— Бетти, Люси, — громко позвала она дочерей, поправляя перед зеркалом шляпку. — Собирайтесь! Мы идем по магазинам.

Ошеломленная таким поворотом событий, Бетти вышла из своего укрытия и спустилась вниз. Ей не терпелось узнать причину столь резкой перемены планов матери, которая полчаса назад явно никуда не собиралась.

— Мы идем по магазинам, — повторила миссис МакБрайен, завидев дочь. — А где Люси?

— Она, кажется, вновь убежала к своему Персивалю, — произнесла Бетти. Ей совсем не хотелось куда-то идти, но перечить матери она не смела.

— Несносная девчонка! — недовольно воскликнула миссис МакБрайен, направляясь к выходу. — Ее никогда нет на месте!

— А что случилось? — Бетти на ходу повязывала шляпку, едва поспевая за матерью.

— Просто мне необходимо кое-что купить к обеду.

— Не проще ли было бы отправить Берни? — посоветовала Бетти.

— Нет! — резко ответила миссис МакБрайен. — Берни и так хлопот хватает. Неужели я не могу пройтись по магазинам сама?

— Конечно, — согласилась Бетти и вышла на улицу вслед за матерью.

***

Изменив своим привычкам, миссис МакБрайен отказалась от экипажа и отправилась пешком. Она шла уверенным размашистым шагом. Бетти покорно семенила за ней. Всю дорогу миссис МакБрайен то доставала из ридикюля клочок бумажки, то вновь прятала его, все время глядя по сторонам и рассматривая надписи на стенах домов обозначавших их номера и названия улиц. Так они прошагали не один квартал. Бетти не понимала, что происходит. Но спросить об этом она не решалась. Вот они прошли мимо одной бакалейной лавки, мимо второй. Прошли мимо магазинчика, в котором всегда Берни покупал продукты. Вскоре миссис МакБрайен поняла, что она совершила ошибку, оставив позади себя не одну бакалейную лавку. Бетти недоумевала. Она никак не могла понять, почему мать так быстро после разговора с Хьюго изменила свои планы. Пройдя мимо двух или трех лавок, Бетти стала догадываться, что не в магазинах тут дело. Но спросить у матери об этом она не решалась. Вдруг миссис МакБрайен остановилась. У выкрашенного белой известкой дома, увитого плющом, стоял Хьюго Паркс, словно поджидая кого-то.

— Доброе утро, миссис МакБрайен. Доброе утро, мисс Бетти, — Хьюго учтиво снял шляпу.

В отличие от своего недавнего визита сейчас он выглядел просто великолепно. На нем не осталось и следа от недавней растерянности.

— Доброе утро, мистер Паркс, — также учтиво ответила миссис МакБрайен, словно они виделись сегодня впервые.

Бетти показалось, что они подмигнули друг другу, но она не придала этому никакого значения.

— Хорошее утро, — произнес Хьюго, глядя на небо.

— Да, хорошее, — согласилась миссис МакБрайен. — Вот мы с Бетти решили прогуляться по магазинам. А заодно зайти в гости к моей давней подруге.

Бетти удивленно вскинула брови. В это утро мать все больше удивляла ее неожиданными поворотами событий. Но, зная переменчивый характер матери, дочь старалась не обращать на это никакого внимания. Бетти хотела идти дальше, но миссис МакБрайен не торопилась. Она словно хотела что-то сказать Хьюго, но не решалась это сделать. В конце концов, она спросила:

— Вы сейчас не слишком заняты, мистер Паркс?

— Да нет. А что?

— Я хотела предложить вам составить нам кампанию, — слова матери показались Бетти притворно сладкими. От них веяло ехидством и холодом. Не раз слыша этот тон, Бетти знала, что ничего хорошего ждать не приходится.

— А это удобно? — замялся Хьюго.

— Конечно удобно, — сказала миссис МакБрайен, поднимаясь на крыльцо странного дома. — Итак, вы идете?

— Разве я смею вам отказать? — неожиданно для Бетти согласился Хьюго.

Он предложил руку миссис МакБрайен, но та, отстранив его, вошла в дом. Хьюго тогда предложил руку Бетти, но та так же, последовав примеру матери, не приняла его услуг и вошла в дом вслед за ней. Весь этот спектакль, плохо отрепетированный, немного раздражал Бетти, и ей поскорее хотелось узнать, чем закончится это представление и какую роль во всем этом должна сыграть она сама.

Получив отказ от обеих дам, Хьюго уныло поплелся следом, чтобы как истинный джентльмен, оказать в случае необходимости помощь. Поднимаясь по ступенькам скрипящей лестницы, миссис МакБрайен все время оглядывалась по сторонам, словно ища что-то знакомое. Убранство дома оставляло желать лучшего. Выцветшие, кое-где отставшие от стен обои, когда-то небесно-голубого, а теперь грязно-серого цвета совсем не привлекали внимания. Лестница при каждом шаге издавала странные звуки. Казалось, еще шаг и она просто рассыплется под ногами. Преодолев несколько ступенек, Бетти поняла, что мать в этом доме впервые. И все эти разговоры о магазинах, неожиданный визит к подруге, случайная встреча с Хьюго было вымыслом. Подруг у матери никогда не было. Просто миссис МакБрайен нужен был повод, чтобы заманить Бетти в этот неуютный, странный, неухоженный дом. Но зачем? Этого Бетти не знала. Поднявшись на последний этаж, миссис МакБрайен остановилась у выкрашенной бежевой краской двери, которая была единственным признаком жизни в этом убогом месте. Немного помедлив, она постучала. Ответа не последовало.

— Наверное, никого нет дома, — смутившись, пробормотал Хьюго.

Миссис МакБрайен строго взглянула на него и Хьюго, шагнув назад, постарался скрыться от ее взгляда в полумраке коридора. Миссис МакБрайен постучала еще раз. Более настойчиво. За дверью послышалась возня. Кто-то возился с замком. Нетерпеливо миссис МакБрайен толкнула дверь ногой. Дверь открылась. Бетти подняла глаза вверх и в дверном проеме увидела Марка.

— Миссис МакБрайен? — рассеянно произнес Марк. — Что вы тут делаете?

Ничего не ответив, миссис МакБрайен отстранила его от двери и прошла внутрь. Бетти не решалась войти. Она изумленно смотрела на Марка. Взгляд ее скользнул в глубину комнаты, которая не отличалась изысканностью обстановки и порядком. По всей комнате были разбросаны предметы женского туалета. На комоде стоял ряд флакончиков духов, коробки с пудрой. На спинке стула болтался ажурный чулок. Все это явно не вязалось с ее представлениями о Марке.

Марк бессмысленно хлопал глазами. Бетти молчала, пытаясь понять происходящее. И только миссис МакБрайен сохраняла невозмутимое спокойствие. Окинув комнату пренебрежительным взглядом, она повернулась к Марку:

— Итак, молодой человек, я требую объяснений, — сжав губы процедила она.

— Каких объяснений? — не понял Марк.

— Он еще спрашивает? — усмехнулась миссис МакБрайен. — Если бы не мистер Паркс…

Договорить она не успела. Из глубины комнаты выскочила женщина с распущенными волосами, в кружевном пеньюаре и наброшенным на плечи вязаным платком.

— Я бы попросила вас удалиться! — требовательно произнесла незнакомка.

Миссис МакБрайен, пронзила женщину колючим взглядом и, совершенно не придавая значения ее словам, снова обратилась к Марку.

— Я требую объяснений, мистер Эверхардт. Не заставляйте себя ждать.

Марк попытался что-то сказать в ответ, но его гостья опередила его.

— Это я требую объяснений! — голос незнакомки звучал решительно. — По какому праву вы врываетесь в чужой дом?

— На вашем месте, сударыня, я бы постеснялась появляться в таком виде на людях.

— На вашем месте я бы не совала нос в чужую личную жизнь, — отрезала незнакомка.

— Ах, вот как? — миссис МакБрайен ухмыльнулась. — Личная жизнь? Что ж, мистер Эверхардт, не буду вам мешать.

Она резко повернулась и, заметив растерянный взгляд дочери, добавила:

— Ты, наверное, тоже хочешь что-то спросить у мистера Эверхардта?

Бетти промолчала. Она была обескуражена этой встречей.

— В таком случае нам пора, — миссис МакБрайен направилась к выходу. Заметив, притаившегося в темноте коридора Паркса, она обратилась к нему так, чтобы слышали все. — Мистер Паркс, не будете ли вы столь любезны проводить нас домой? Нам здесь больше делать нечего.

— Разумеется, — растерянно пробормотал Хьюго в ответ и, пропустив вперед женщин, спустился следом за ними по шаткой лестнице.

Спускаясь по ступенькам, миссис МакБрайен бросила дочери:

— Ты до сих пор веришь в его порядочность?

Бетти была поражена увиденным. Сердце ее подсказывало, что это глупость, нелепая случайность, недоразумение. Но слова матери, растерянный взгляд Марка и самонадеянность его гостьи говорили об обратном.

Выйдя из дома на улицу, Бетти почувствовала некоторое облегчение. Она никак не могла осознать, что это было. Сон или правда. Она гнала мысли прочь, но они не отпускали ее.

— А она красивая, — вдруг пронеслось в голове Бетти. — Красивее меня.

Возвращаться пешком обратно миссис МакБрайен не пожелала. Хьюго тут же воспользовался моментом, чтобы продемонстрировать свою любезность и галантность. Он быстро поймал экипаж, помог дамам сесть и, понимая, что в его обществе больше нет нужды, распрощался.

***

Как только нежданные гости скрылись за дверью, Марк наконец-то пришел в себя. Прикрыв дверь, он сел на краешек кровати и опустил голову. Его гостья присела рядом с ним.

— Извини меня, Марк, так все глупо получилось. Мне следовало бы промолчать. Но ты ведь знаешь меня.

— Ничего. Ты в этом не виновата, Вивиан. Так, наверное, все и должно было случиться. Рано или поздно. Сегодня или потом. Это неизбежно. Ты ни в чем не виновата.

— Я чувствую себя полной дурой.

Марк ничего не ответил. Какое-то время они сидели молча. Никто не решался заговорить. Первой молчание нарушила Вивиан.

— А она красивая, — тихо произнесла она.

— Кто? — не понял Марк.

— Эта девушка.

Марк кивнул головой.

— Вы хотели пожениться? А что теперь? И все из-за меня, — Вивиан встала с кровати, вытащила свой огромный чемодан и стала сбрасывать в него разбросанные по всей комнате вещи.

— Оставь, — Марк поднялся и подошел к окну.

— Нет, — Вивиан смахнула слезинку со щеки. — Я не могу больше тебя стеснять. Я сниму себе другую квартиру.

— Где ты возьмешь деньги? — усмехнулся Марк.

Вивиан оставила вещи в покое и шлепнулась на кровать.

— Боже мой, какая я дура! Ну почему со мной всегда так? Почему мне все время не везет? Почему все время не везет тем, кто со мной общается? — Вивиан зарыдала. Но, всхлипнув два три раза, замолчала и вытерла слезы.

— Хочешь, я пойду к этой девушке и все ей объясню?

Марк молчал, тупо глядя в окно.

— Ну, не молчи, — не унималась Вивиан. — Больше всего на свете я боюсь твоего молчания. Ну, скажи хоть что-нибудь.

— Что сказать?

— Ну, накричи на меня! Обругай! Только не молчи. Я не выношу твоего молчания. Ну сделай хоть что-нибудь!

— Что сделать?

— Беги за ней! Скажи ей, что это все нелепость. Что между нами ничего не было и быть не может. Ты ведь любишь ее!

— Люблю, — согласился Марк. — Вот поэтому ничего не стану делать. Ты бы видела ее глаза, когда я открыл дверь. В них было столько боли, столько горечи. Я никогда не видел ее такой. Зачем ей переживать всю эту грязь еще раз? Она умная девушка. Она сама разберется во всем этом.

Марк отошел от окна.

— Я одного только не могу понять, откуда миссис МакБрайен узнала, что ты живешь у меня?

— А ты кому-нибудь говорил об этом?

— Да вроде нет. Только Хью. Боже мой! — Марк хлопнул себя по лбу. — Наш милый Хью. Это он. Только он знал об этом.

— А может это просто случайность? — осторожно спросила Вивиан.

— Может и случайность, — согласился Марк. — Только мы вряд ли об этом узнаем. Ты куда-то собиралась?

— Да нет, — Вивиан махнула рукой. — Просто женские припадки.

Она встала и принялась распаковывать чемодан, но Марк остановил ее.

— Не торопись. Это как раз вовремя.

— Что вовремя? — не поняла Вивиан.

— Собирать вещи, — Марк хитро улыбнулся и, достав из-под кровати второй чемодан, намного меньше, стал собирать в него свои вещи.

***

Через час, без лишних разговоров и обсуждений Марк и Вивиан уже сидели в поезде, отправлявшимся в Лондон. Это было со стороны Марка явным безумием, но Вивиан поняла, что это сейчас самое разумное решение. Тем более что Марк уже давно думал о том, чтобы найти работу где-нибудь подальше отсюда. Приезд Вивиан, натянутые отношения с Бетти и визит миссис МакБрайен только ускорил его решение.

***

Вернувшись домой, Бетти попыталась поскорее укрыться в своей комнате, но едва она стала подниматься по лестнице, как мать окликнула ее:

— Бетти, мне нужно с тобой поговорить.

— Разве нам есть о чем разговаривать? — потерянно ответила Бетти.

— А разве нет? — изумленно воскликнула миссис МакБрайен. — Мне кажется, что сегодняшний случай должен был расставить все точки над и.

— Я не понимаю вас, матушка.

— Разве я не понятно говорю? Мистер Эверхардт любезно продемонстрировал свою подлинную сущность, — язвительно сказала миссис МакБрайен. — И тебе пора бы давно было разобраться в своих с ним отношениях. Мне кажется, здесь не может возникнуть никаких вопросов.

— В моих отношениях с Марком я разберусь сама. Вас это не касается!

— Как это меня не касается? — вспыхнула миссис МакБрайен. — Как это меня не касается судьба моей дочери? Я утверждала и еще раз утверждаю, что мистер Эверхардт тебе не пара. Это порочный человек, нечестный.

— Не наговаривайте напрасно на Марка.

— Я ни на кого не наговариваю. Я лишь констатирую факты. Разве это первый случай? — миссис МакБрайен намекала на недавнюю ссору. — Пойми меня, Бетти, я хочу для тебя только счастья. Да и мистер Паркс…

— Ах, вот оно что! — Бетти перебила мать. — Значит, без Хьюго здесь тоже не обошлось?

— А что тут такого? Мистер Паркс чудесный человек, образованный, воспитанный, — миссис МакБрайен помедлила. — У него есть все — деньги, положение и… И он любит тебя.

— Хьюго? — Бетти рассмеялась. — Хьюго не может никого любить. Он любит только себя.

— В этом ты заблуждаешься. Если бы знала, как он переживает по поводу случившегося. Я бы на твоем месте хорошенько подумала об этом.

— Я уступлю вам свое место, — отрезала Бетти.

Ссора с матерью начинала надоедать Бетти. Она повернулась спиной и стала подниматься по лестнице.

— Я не договорила! — громко произнесла миссис МакБрайен.

— Нам не о чем больше говорить! — Бетти взбежала по ступенькам наверх и, хлопнув дверью, бросилась на постель.

Прорыдав до самого вечера, она все время думала о Марке, его гостье, Хьюго, словах матери. Все это было глупо и подло. Если это все случайность, то почему Марк виновато молчал? Почему он не побежал за нею следом, не просил извинений, не пытался что-то объяснить? Значит, все, что она видела, все, что ей говорила мать — правда. Тогда Марк для нее потерян. Потерян навсегда. Что-что, но предательства Бетти простить не могла. Где-то в глубине души она все еще надеялась, что Марк появится. Как всегда станет на колени, попросит прощения и она, как всегда, простит его. Но Марк не появлялся. Не появился он и на следующий день, и через день, и через неделю. Бетти осознавала, что она теряет его, теряет навсегда.

***

Домашние старались не задевать Бетти ни разговорами, ни намеками о произошедшем. Хотя об этом случае уже говорил весь город. Говорили всякое. Одни утверждали, что Марк сбежал вместе со своей любовницей. Другие, что он не вынес позора и скрывается где-то в трущобах. Третьи только усмехались над глупой болтовней городских кумушек. Бетти не обращала никакого внимания на все эти разговоры, сплетни и пересуды. Она все еще надеялась, что Марк появится и разрешит все недоразумения. Но Марка не было. И Бетти начинала понимать, что Марка она больше не увидит.

Отрешенная от всего мира, бесцельно бродя по дому или саду, она постоянно наталкивалась на сочувствующие взгляды и вздохи окружающих. Хьюго Паркс ежедневно появлялся у них в дому к обеду и иногда задерживался до ужина, то мирно беседуя с мистером МакБрайеном о каких-то глобальных проблемах, то весело болтая с Люси о пустяках, то обсуждая какие-то планы с миссис МакБрайен. В разговорах с Бетти он ограничивался парой вежливых избитых фраз, словно чувствуя за собой вину за тот злополучный визит.

Миссис МакБрайен все чаще недовольно ворчала по поводу отрешенности дочери, всякий раз поминая Хьюго. Даже отец и сестра на вопрос Бетти «Как она вам?», словно сговорившись, отвечали, что он забавный и милый человек.

— Забавный и милый человек, — повторяла их слова Бетти, глядя, как Хьюго возится в саду с собачонкой, которую неизвестно откуда притащила Люси и которая все время норовила цапнуть его за ногу. — Но почему я этого не замечаю?

Бетти пыталась заставить себя найти в Хьюго что-нибудь хорошее, но не могла. От былой дружбы не осталось и следа. Сердце упорно не хотело воспринимать его существование. Тем более что мать постоянно изводила ее разговорами о замужестве на Хьюго. Она уже не намекала, не уговаривала, а просто интересовалась:

— Когда же ты дашь согласие мистеру Парксу? Ему, в конце концов, надоест ждать, пока ты усмиришь свою гордыню, и он найдет себе другую.

— Пусть ищет, — равнодушно отвечала Бетти. — Это его дело.

— Ну уж нет! — восклицала миссис МакБрайен. — Лучшей партии, чем мистер Паркс тебе не найти. О чем ты думаешь?

— Ни о чем.

— А пора бы и подумать.

— Я не хочу замуж. И тем более за Паркса, — отвечала Бетти, пытаясь избежать неприятного для нее разговора, но мать была настойчива.

— Куда ты денешься? Рано или поздно тебе придется согласиться.

— Никогда, — возражала Бетти. — Слышите, никогда я не стану женой Паркса.

— Посмотрим, — усмехалась мать и на какое-то время оставляла дочь в покое, чтобы потом снова начинать все сначала.

И так проходили дни.

Как-то вечером вся семья собралась на террасе на традиционное чаепитие. Хьюго сидел рядом с Люси, и что-то нашептывал ей на ухо. Люси, прикрыв рот рукой, посмеивалась. Миссис МакБрайен рассказывала мужу последние новости. И только Бетти, сидевшая поодаль от всех, оставалась наедине со своими мыслями. Берни принес поднос со свежеиспеченными булочками. По неосторожности он зацепился за ступеньку и, нелепо взмахнув руками, стал падать. Хьюго в считанные доли секунды подскочил к нему и, подхватив его, не дал ему упасть. Задержись Хьюго хотя бы на мгновенье, Берни бы размозжил голову о чугунную решетку террасы. От неожиданности Люси вскрикнула и выскочила из-за стола. Хьюго усадил беднягу Берни на стул и, протягивая ему стакан воды, сказал:

— Ничего страшного. Все обошлось.

— Если бы не вы, мистер Паркс, — еле шевеля губами, произнес перепуганный Берни. — Я не знаю, чтобы могло случиться. Спасибо, мистер Паркс. Вы спасли мне жизнь.

— Не стоит благодарности, — Хьюго покраснел. — На моем месте это сделал бы любой. Все, что вам сейчас нужно, это пойти в свою комнату и полежать немного.

Берни вопросительно взглянул на миссис МакБрайен. Та утвердительно кивнула головой.

— Да, Берни, сегодня можете отдыхать, — ей было неудобно перед Хьюго за неуклюжесть слуги, но выглядеть тираном она не хотела.

Берни тихо поковылял к себе. Хьюго сел на свое место. Чаепитие продолжилось, будто ничего и не произошло. Бетти окинула взглядом сидящих за столом, задержала на миг взгляд на Хьюго, затем резко поднялась и ровным громким голосом бросила матери:

— Передайте мистеру Парксу, что я выйду за него замуж. Если он того пожелает.

Бросила и направилась в дом. Оставив огорошенных таким заявлением родных, Бетти заперлась у себя в комнате и в последующие дни не выходила оттуда, спускаясь разве что к обеду или вечернему чаю, да и то скорее из приличия, чем от чувства голода. Поковыряв вилкой в тарелке, она молча вставала из-за стола и, поблагодарив, поднималась вновь к себе. Напряженность и натянутость постоянно царила в доме МакБрайенов. Люси исподлобья посматривала на всех, не понимая, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Мистер МакБрайен пытался что-то говорить, но грозный взгляд жены моментально охлаждал его пыл. Все сочувствовали Бетти. Даже Берни был излишне любезен, то и дело предлагая свои услуги, постоянно натыкаясь на отказ. И лишь миссис МакБрайен, казалось, жила своей обычной жизнью. Хождение по магазинам, вечерние сплетни с соседями за чашкой чая, все это занимало ее не меньше, чем прежде. В последнее время она даже оживилась. Затея со свадьбой принесла свои заботы и хлопоты. Платья, стол, обед, церковь. Она жила уже мыслями о том, как долго будут вспоминать это венчание и обед в доме МакБрайенов. На отрешенность дочери она взирала с явным равнодушием.

— Перебесится! — комментировала она поведение дочери. — Я в ее годы тоже такой была. Я тоже шла замуж не по любви. Если бы у МакБрайенов не было денег, я бы никогда не появилась в этом доме. За меня тоже все решила моя мать.

Миссис МакБрайен говорила об этом, совершенно не стесняясь того, что муж находился рядом. Она была властной особой и мужа воспринимала всего лишь как приложение к его деньгам и положению в обществе. А мягкий от природы Джордж МакБрайен безропотно воспринимал все затеи жены и, уединившись где-нибудь в укромном местечке, топил все накопившиеся обиды в вине. Миссис МакБрайен вполне устраивала такая страсть мужа. Глядя в стакан, он не вдавался в тайны семейного бюджета, что позволяло миссис МакБрайен тратить деньги мужа так, как ей было угодно.

До свадьбы Бетти отстранилась ото всех. Даже с сестрой она неохотно вступала в разговоры. Она терпеливо слушала болтовню Люси, не вдаваясь в смысл сказанного. И на все вопросы переспрашивала:

— Извини, Люси, я прослушала.

Люси вскоре такие беседы надоели, и она все реже стала появляться в комнате сестры. Все свое внимание она переключила на Перси и все больше времени проводила у него дома.

Бетти осталась одна. Лишь отец иногда заглядывал к ней, как будто что-то ища. Но столкнувшись с отрешенным взглядом дочери, тихо прикрывал дверь и уходил в кабинет с очередной бутылкой.

Чтобы как-то занять время и развеять смутные мысли Бетти брала в кабинете книги, но, прочитав пару страниц, бросала их и, усевшись перед окном, безрадостно смотрела на цветущие петунии.

— И зачем мать велит садовнику сажать только петунии? — недоумевала она, глядя на огненные цветы. — Разве не существует других цветов? Например ромашки. Они тоже бы неплохо смотрелись на клумбе. Или бархатцы, как возле дома Холтов.

Из размышлений о цветах ее вывел звонок в дверь. Бетти вздрогнула. Позвонили вновь. Бетти отошла от окна и подошла к двери. Прислушалась. Звонок раздался еще раз.

— Куда это Берни запропастился? — подумала Бетти и осмелилась выглянуть из своей комнаты на лестницу. — Кто-нибудь откроет дверь?

Ее голос затерялся в гулких коридорах дома. В доме никого не было.

— И куда это все подевались? — бормотала Бетти, спускаясь вниз. — Минуточку! Сейчас открою!

Бетти отворила дверь. На пороге стоял Марк. Какое-то время они стояли молча, потрясенно глядя друг на друга. Затем Бетти сухо произнесла:

— Зачем ты пришел? Просить извинений?

— Да, то есть нет, — оторопело залепетал Марк. — Я пришел… Перси сказал, что Люси нужна моя помощь.

— Люси нет дома, — бездушно произнесла Бетти. — Но, если тебе назначили встречу, можешь ее подождать. Она, наверное, скоро придет,

— Спасибо, — прикрыв за собой дверь, Марк проследовал за Бетти.

— Присаживайтесь, мистер Эверхардт.

— Зачем так официально?

— А как мне еще остается вас называть?

— Мы же не чужие, — заметил Марк.

— Мы уже давно чужие, — Бетти была безучастна к нежданному появлению Марка. — У тебя другая женщина. Другая жизнь. У меня тоже скоро будет другая жизнь.

— Как это? — не понял Марк.

— Так. Я выхожу замуж.

— Как замуж? За кого?

— За Хьюго. Он конечно не идеал, но довольно подходящая партия, — повторила Бетти слова матери.

— Партия? — усмехнулся Марк. — Словно в карты играешь.

— А наша жизнь и есть карточная игра, — Бетти невольно улыбнулась. — Только одним достаются шестерки, а другим козыри.

— С козырями тоже можно проиграть. Все зависит от игрока.

— А разве я плохой игрок?

— Не знаю. Я никогда с тобою не играл.

— Да, — согласилась Бетти. — Если не считать того случая у тебя дома.

— Это была случайность, глупость, — пытался оправдаться Марк.

— Для тебя может быть, но не для меня.

— Би, неужели ты не поняла, что все это было подстроено? — Марк пытался себя реабилитировать в глазах Бетти. — У меня с Вивиан ничего нет и быть не может. Кроме тебя у меня никого нет.

— Прости, Марк, но это все в прошлом, — отмахнулась Бетти. — Дело даже не в тебе, и не в этой дамочке. Дело во мне. Я стала другой.

— Люди не могут так быстро меняться.

— Ты ошибаешься, Марк.

— Я бы хотел ошибаться. Но, прости меня Би. Хотя ты и пытаешься прикрыться холодностью чувств и слов, это говоришь не ты, а твоя мать. Я же тебя очень хорошо знаю. Ты же терпеть не можешь людей типа Хью. Это не твой круг. Это не твоя судьба.

— Свою судьбу я выбрала сама.

— Би, мы все делаем ошибки. Да, я признаю, что с Вивиан вышло глупо, но повторяю, у меня с ней только дружеские отношения. Ничего личного. Неужели ты сама не бросилась бы на помощь другу? Помнишь, как ты, не умея плавать, бросилась спасать котенка в пруду?

— Это совсем другое, — голос Бетти дрогнул.

— Разве? Би, я не молю тебя что-либо менять. Я не вправе менять твое решение, ломать твою судьбу, но я лишь хочу уберечь тебя от ошибок, о которых ты позже пожалеешь. Я ведь люблю тебя.

— Я знаю.

— Так что же мешает нам быть вместе? Разве все наши клятвы и обещания уже ничего не стоят?

— Это все в прошлом. А я не хочу жить воспоминаниями.

— Хьюго обещал тебе будущее?

— Хью дает мне настоящее, — Бетти попыталась совладать с нахлынувшими чувствами и взяла себя в руки. — А что мне можешь дать ты? Мечты, несбыточные надежды? Все это детские грезы. Я устала, Марк. Я устала верить в пустые обещания. Я устала ждать несбыточного счастья, домашнего тепла и покоя. Я хочу получить все это сейчас.

— С Хью ты никогда не будешь счастлива, — обреченно проговорил Марк.

— Он любит меня.

— А ты его?

— Это совсем другое, — Бетти пыталась побороть прежние чувства. — Я прошу тебя, Марк, не надо лезть ко мне в душу. Я хочу сама во всем разобраться. В своих чувствах, в своих мечтах. Обстоятельства сильнее меня. Да, я не люблю Хьюго так, как когда-то любила тебя. Но сколько девушек выходят замуж не по любви и потом живут всю жизнь в мире и согласии? Этот брак устраивает всех. Мою мать, Хьюго и…

Бетти замолчала. Затем добавила:

— И даже меня.

— Ты ошибаешься, — Марк никак не мог смириться.

— Может быть, — Бетти скучно взглянула в окно.

В зарослях роз она заметила чей-то взгляд. Это Люси и Перси наблюдали за тем, что происходит в доме. Бетти улыбнулась. Это ей показалось забавным. Вся эта игра, вся эта случайная встреча. Все это было заранее спланировано и подстроено.

— Знаешь, — она перевела взгляд на Марка. — Я не хочу ничего скрывать от тебя. Я все еще люблю тебя. Но я дала слово Хьюго выйти за него замуж и свое слово я сдержу. Как бы мне это не было больно. Я не ищи, пожалуйста, больше со мной встреч. В этом больше нет необходимости.

Бетти направилась к лестнице.

— Кстати, если хочешь увидеть Люси, а ты пришел сюда ради нее, то она прячется в саду под кустом. Хотя ты об этом и сам знаешь.

Бетти указала рукой на окно, под которым скрывались Перси и Люси. Сообразив, что их заметили, они поспешили скрыться.

— Прощай, Марк, — Бетти медленно стала подниматься по лестнице.

— Бетти, Би, — окликнул ее Марк, но она не обернулась.

— Бетти, я люблю тебя! — крикнул Марк ей вслед, но его голос растаял в пустой гостиной.

Постояв минутку, глядя на пустую лестницу, Марк вышел из дома. Его тут же обступили Люси и Перси.

— Ну? Как?

— Все кончено, — обреченно прошептал Марк. — Все кончено.

Несмотря на свою болтливость, Люси удержалась от дальнейших расспросов. Она кипела от негодования. Ведь ей стольких трудов стоило выпроводить родителей из дома, отыскать Марка и уговорить его на встречу с Бетти.

— Я сейчас пойду, и все ей выскажу! — порывалась она, но Марк удержал ее.

— Зачем? Мы уже все друг другу сказали. Я потерял любимую женщину, но зато приобрел новых друзей.

— Мистер Эверхардт, вы можете всегда на нас рассчитывать, — выдохнул Перси.

— Зачем так официально? Зовите меня просто Марк.

— Хорошо, мистер Эверхардт, то есть Марк, — Перси покраснел.

— У меня ничего не вышло, — грустно вздохнул Мрак. — Надеюсь, у вас все сложится.

— Я тоже надеюсь, — Перси покраснел еще больше и бросил нежный взгляд на Люси.

— Ну, что ж, — Марк пожал руку Перси. — Спасибо за помощь. Мне пора. На свадьбу меня пригласите?

— Ну разумеется, — тут же зарделась Люси. — Хотя это будет еще не скоро.

— Не тяните, — посоветовал Марк и направился прочь. — Прощайте.

***

После встречи с Марком Бетти вдруг ни с того, ни с сего решилась заняться домашним хозяйством. Пытаясь забыть о прошлом, о Марке, она с головой окунулась в приготовления к свадьбе. Бегала с матерью по магазинам, обсуждала список приглашенных, корректировала список блюд на свадебном столе, посещала модистку, время от времени ссорясь с ней по поводу подвенечного платья. Ей то хотелось украсить его цветами, то вдруг она решала поменять цветы на кружева. Затем отказывалась от кружек и вновь просила украсить цветами. Модистка терпеливо сносила все прихоти и капризы Бетти, поскольку миссис МакБрайен, не желая угодить лицом в грязь перед приглашенными и родственниками, не скупилась на расходы и щедро оплачивала все причуды дочери. Но, скоре вся эта суета Бетти наскучила. Примеряя почти готовое платье, она видела рядом с собой Марка в смокинге. Выводя на приглашениях фамилии родственников, она машинально выводила среди виньеток имя Марка. Вечерами, стоя у распахнутого окна, вдыхая аромат умытой дождем зелени сада, ей казалось, что стоит ей только окликнуть, позвать Марка, как он тотчас появится и, улыбаясь, скажет:

— Пчелка моя. Я здесь.

Но, осознавая, что это все лишь ее больное воображение, Бетти вновь окуналась в предсвадебную суету. Она снова летала по дому, то и дело раздавая советы и указания налево и направо.

Миссис МакБрайен, глядя на дочь, про себя улыбалась и иногда при разговоре с тетками, подшивая кружева или перебирая столовое серебро, не забывала вставить пару слов насчет Бетти:

— Она прямо светится от счастья. Хьюго Парк выгодная партия.

— Да, — безропотно соглашались тетки, украдкой посмеиваясь, зная все перипетии отношений Бетти и Хьюго, Бетти и Марка. Городок был небольшой. Скрыть в нем что-то было довольно сложно, поэтому вся жизнь была как на ладони. Но в высших кругах было принято думать то, о чем говорили и говорить то, что хотели услышать.

Приготовления к свадьбе подходили к концу. Еще раз был пересмотрен список гостей и разосланы приглашения. Миссис МакБрайен досадовала:

— Очень жаль, мистер Паркс, что ваши родители не смогут присутствовать на венчании. Америка это ведь так далеко. Вы же не собираетесь увезти мою дочь в Америку?

— О, что вы, миссис МакБрайен! — отвечал Хьюго. — В Лондоне мне предложили отличную работу, так что мы будем совсем недалеко от вас.

— Ах, Лондон, Лондон! — театрально вздыхала миссис МакБрайен, когда-то в молодости мечтавшая жить на берегах Темзы. — Как бы я хотела пожить там!

— У вас все еще впереди, — утешал ее будущий зять.

Хьюго перед свадьбой больше времени уделял будущей теще, чем своей невесте. С Бетти он виделся лишь изредка. Все их разговоры сводились к обсуждению гостей, блюд и самой церемонии венчания. Без особого желания отстаивать собственную точку зрения Бетти во всем соглашалась с Хьюго. Вначале это его немного удивляло, но вскоре он стал этим пользоваться и принимал решения, уже не советуясь с Бетти. А ее вполне устраивало то, что ее участие сводилось до минимума.

Люси в последнее время все чаще общалась с Перси, совсем не беспокоясь о предстоящей свадьбе сестры. Они то шушукались где-нибудь в саду, то что-то пылко обсуждали в комнате Люси. Перси пытался объяснить ей основы медицины и анатомии человеческого тела, но Люси была слишком далека от всего этого. Она злилась, не понимая заумных слов и фраз, которыми с легкостью оперировал Перси. Она выхватывала у него из рук книгу по медицине и с криком «не догонишь, не догонишь» начинала носиться по комнате.

— Люси, отдай книжку, — носился вслед за ней Перси. — Мне заниматься надо.

— Боже мой, какой ты занудливый, — Люси успокаивалась и, вернув книгу, присаживалась рядом, вновь пытаясь вникнуть в тонкости строения скелета, мышц и всего остального, из чего состоит человеческое тело. Потом все повторялось сначала. Свадьба сестры ее мало интересовала. Она никак не могла простить ей разрыва с Марком.

Единственный человек, который страдал от этой суеты, был мистер МакБрайен. Он нигде не мог найти себе места. Его ото всюду гнали, ссылаясь на то, что он мешает. Его помощь категорически не принималась и он, махнув на все рукой, опять уединялся в кабинете с очередной бутылкой вина.

О Марке опять ничего не было слышно. После неудачного разговора с Бетти, он снова исчез. Поговаривали, что он опять вернулся в Лондон к своей дамочке. Так это было или нет, миссис МакБрайен эти слухи целиком и полностью устраивали. Но все же миссис МакБрайен побаивалась Марка.

— От него можно ожидать всего, чего угодно! — как-то за обедом она высказала свое опасение.

— Влюбленный способен на все, — поспешил согласиться мистер МакБрайен, за что после обеда был вынужден выслушать целую лекцию по правилам хорошего тона от супруги. Высказав все, что она думает о Марке и типах, ему подобных, миссис МакБрайен немного успокоилась и снова переключилась на подготовку к свадьбе.

***

Наступил день венчания.

С утра в доме МакБрайенов царило смятение и неразбериха. Все носились по дому, проверяя в последний раз все ли готово и, убедившись, что все в порядке, отправились в церковь.

Священник сонно бормотал молитву. Казалось, что ни пышное убранство церкви, ни разряженные дамы его не интересуют. Он просто делал свое дело. Повторяя слова молитвы, он искоса поглядывал на собравшуюся разношерстную толпу и про себя вздыхал. Разыгравшаяся с утра мигрень не давала покоя, и святого отца заботило сейчас лишь одно, поскорее бы закончить венчание и окунуться в приятную прохладу постели. Но, выработанная годами привычка доводить все до конца, не позволяла ему схалтурить, и он безропотно исполнял обряд. В паузах между давно заученными фразами, он поднимал глаза к небу и вздыхал про себя:

— Прости меня, господи, за грешные мысли. Но, будет еще хуже, если я свалюсь перед алтарем, — и, перекрестившись, священник пропустил добрую часть обряда.

Местные кумушки, не раз бывавшие на венчаниях, ничего не понимавшие в латыни, все же зашушукались:

— В прошлый раз венчание длилось дольше, — но тут же переключились на обсуждение достоинств и недостатков молодых, вспоминая о своих венчаниях, платьях и цветах.

Бетти стояла у алтаря, опустошенная и отрешенная. Казалось, ее совсем не трогало то, что через несколько минут она свяжет свою жизнь с Хьюго Парксом, которого она не любила, но и не испытывала к нему неприязни. Для нее это все казалось лишь глупым сном. Вот сейчас она распахнет окно и все исчезнет. Белое пышное платье, в котором не то что сесть, даже повернуться трудно. Букет роз, пахнувших дешевым мылом. Тетки, бабки, кумушки в чепцах, кружевах, утирающих фальшивые слезы, шумно сморкающиеся и толкающие под бок зевающих мужей. Длинные непонятные фразы священника в залоснившемся одеянии.

Бетти было скучно стоять напоказ перед всеми, ожидая чего-то непонятного и совсем ей ненужного. От скуки она стала рассматривать церковь с кое-где облупившейся штукатуркой, полуистертой позолотой и потускневшими святыми. Вот отец теребит жестко накрахмаленный воротничок рубашки. Никогда не носивший галстуков, он пытается освободить шею, чтобы облегчить дыхание. Но грозный взгляд матери Бетти пресекает его стремление освободиться от тесного воротничка.

Вот мать с гордо поднятой головой, надменным взглядом оценивает приглашенных. Кажется, что это единственный человек, которому по душе это собрание.

Вот Люси мнется рядом в бледно-розовом платье с букетиком лаванды в руках. Вся светится от счастья и радости, словно это ее собственная свадьба.

— Ей бы на мое место, — подумала Бетти. — Но у нее все еще впереди.

Вот у двери в проходе промелькнуло знакомое лицо. Марк? Нет, показалось. Да и откуда ему взяться? Он, если верить слухам, опять в Лондоне. А жаль. Самого близкого друга на свадьбу не пригласили. Да и было бы глупостью с его стороны заявиться сюда. Бетти грустно вздохнула. Марк исчез. Исчез из ее жизни. Как постепенно исчезала для нее и сама прежняя жизнь. Теперь впереди ее ждут скучные обеды, бесконечные разговоры и визиты. А впрочем, о чем жалеть? Свой путь, милая пчелка, ты себе выбрала сама.

— Вы собрались здесь, под сводами этого храма, чтобы засвидетельствовать клятву верности молодых, — уныло бормотал священник. — Вместе идти до конца, в горе или в радости, в здравии или недуге, в богатстве или бедности, пока смерть не разлучит вас.

Он произнес последние слова молитвы и, как подобает обряду, обратился к сидящим:

— Кто из присутствующих знает какое-либо препятствие для вступающих в брак?

Присутствующие стали переглядываться. Многие из них не раз слышали эту фразу, но каждый раз она вызывала волнение.

Священник продолжал:

— Если таковых нет…

— Есть, — вдруг раздалось откуда-то из глубины зала.

Все вздрогнули. По рядам пронесся гул. Все стали переглядываться, шептаться, указывая на стоящего возле входа человека. Бетти обернулась. Это был Марк.

— Я знаю! — повторил он еще раз.

Он говорил тихо, но его голос, словно гром, отчетливо раздавался по всей церкви.

Губы Бетти задрожали. На глазах навернулись слезы.

Миссис МакБрайен вскочила со своего места и закричала:

— Да выведите же его из церкви! Разве не видите, он сумасшедший!

Но никто не тронулся с места. Все притихли, ожидая дальнейших событий. Такого еще в их городке не было. Даже самые древние жители этого городка не могли вспомнить подобного.

Священник не знал, что ему делать. Он стоял, опустив руки. Мигрень еще сильнее давала о себе знать.

— Господи, — бормотал он про себя. — И за что мне такое наказание? Грехи мои. Не надо было сокращать молитву.

В церкви воцарилась гробовая тишина.

— Да выведите же его наконец! — прервала тишину миссис МакБрайен.

Но ее никто не слушал. Все переводили взгляд то на Марка, то на невесту, то на жениха, который все время растерянно хлопал глазами.

— Би, ну скажи же им правду, — Марк шагнул навстречу Бетти. Голос его дрожал.

— Правду? Какую правду? — зашумели по рядам.

— Да он пьян! — вскричала миссис МакБрайен, пытаясь как-то спасти положение и избежать дальнейших неприятностей, но ее голос тонул в шорохе юбок и гуле собравшихся.

— Би, — Марк чуть ли не рыдал. — Скажи им все.

Бетти растерянно смотрела на Марка. Глаза ее были полны слез.

— Не надо, — шептала она. — Прошу тебя, не надо.

— Бетти, ну не молчи. Я прошу тебя, не молчи, — потерянно повторял Марк.

Бетти отрицательно покачала головой, и, повернувшись к священнику, тихим, но твердым голосом произнесла:

— Продолжайте, святой отец.

Ее голос быстро привел священника в чувство и он, вмиг избавившись от своей мигрени, быстро затараторил:

— Согласен ли ты, Хьюго Паркс, взять в Жены Элизабет МакБрайен?

— Да, — промямлил огорошенный Хьюго.

— Согласна ли ты, Элизабет МакБрайен, взять себе в мужья Хьюго Паркса.

— Да, — чуть слышно произнесла Бетти.

Святой отец что-то невнятно пробормотал и, перекрестив молодых, с облегчением произнес:

— Теперь можете поцеловать невесту, — его миссия закончилась.

Хьюго наклонился к своей невесте, чтобы поцеловать, но та машинально отдернула голову и губы Хьюго едва коснулись ее щеки. Если бы не пышная фата, этот казус не остался бы незамеченным для присутствующих. Хьюго подхватил Бетти под руку и под звуки осипшего органа направился к выходу. В церкви опять загудели. Миссис МакБрайен, успокоившись, что все закончилось благополучно теперь оглядывала присутствующих, беря на заметку тех, кто мог разнести это происшествие по всей округе, приукрасив и прибавив то, чего вообще не было. В этом был свой резон. Зная длинные языки соседей, миссис МакБрайен решила воспользоваться случаем и на свадебном обеде вставить в разговор два-три слова о сумасшествии Марка, дабы избежать скандала и свалить всю вину на несчастного влюбленного.

Молодые вышли из церкви. Все хлынули вслед за ними. Дальше все шло по намеченному плану. На выходе из церкви новобрачных осыпали зерном, звонили в колокола. Зеваки у церкви ликовали. Спускаясь по ступеням, Бетти глазами искала Марка, но его нигде не было. Возможно, он ушел еще во время церемонии. Молодые сели в экипаж, украшенный цветами и лентами. Приглашенные занимали свои экипажи, чтобы поскорее добраться до праздничного стола. Их уже мало интересовало происшедшее. Пустые желудки заставляли их думать совсем о другом. Кучера звонко щелкнули хлыстами и свадебный кортеж тронулся в путь.

Оставшись один, священник отправился в небольшую комнату, где хранилось все церковное имущество. Разоблачаясь и аккуратно складывая свое одеяние, он сопел:

— Хвала тебе, господь! И обряд закончил, как подобает, и мигрень прошла.

Святой отец достал из шкафа запыленную бутылку кагора, который подавали прихожанам на праздники, налил себе стаканчик и удовольствием выпил за здоровье молодых.

***

Свадебный обед прошел в довольно унылой обстановке. Утомленные церемонией гости быстро накинулись на блюда и расправились с ними в считанные минуты. Несмотря на предусмотрительность миссис МакБрайен, еды оказалось недостаточно. Гости ждали, что подадут еще что-нибудь. Но, кроме чая им ничего больше не предложили. Раздосадованные таким угощением, они понемногу стали разъезжаться по своим домам. Оставшиеся, разделившись на группки, тихо шептались по углам за чашкой чая, обсуждая все недостатки стола, невесты и свадьбы. Миссис МакБрайен ходила от одной группы к другой, с натянутой улыбкой предлагая гостям еще чая и кусочек свадебного торта, и внимательно прислушивалась к разговорам. Но при ее приближении, гости сразу переводили разговор на другие темы, а затем, сославшись на неотложные дела, спешно удалялись.

Вскоре дом МакБрайенов опустел. Даже тетушки Полли и Шелли, которые постоянно торчали у племянницы, поспешили удалиться. Остались только две старых тетки — миссис Хедли и миссис Броуди. За ними должны были прислать экипажи. Но их родственники, воспользовавшись случаем отдохнуть от постоянных стонов и упреков, не торопились. И старушки, расположившись у камина, перетирали беззубыми ртами крошки торта, запивали их остывшим чаем и тяжело вздыхали:

— Вот на моей свадьбе, — шепелявила миссис Хедли. — Отец мой выставил целую бочку бургундского. Два дня гости не расходились. А какое платье у меня было! Еще от бабки моей досталось. Настоящее фламандское кружево.

Ее собеседница, соглашались, кивала головой.

— Я что-то не поняла, что произошло в церкви, — вдруг прошамкала миссис Броуди. — Кто это был? Этот молодой человек у выхода. Мне он показался очень милым.

— Говорят, — миссис Хедли покосилась в сторону миссис МакБрайен, возившейся у стола. — Это бывший жених дочери хозяйки.

— Да, — промямлила миссис Броуди. — Нынешний жених мне не понравился. Я бы за такого никогда бы не вышла. Будь я помоложе, я бы все бросила и сбежала с этим, как его…

— Эверхардт, — подсказала миссис Хедли. — Марк Эверхардт.

— А не тот ли этот Эверхардт, что жил по соседству с миссис Куикли?

— Да, да. Именно он.

— Бедный мальчик! — вздохнули старушки, но, заметив пристальный взгляд хозяйки дома, сразу же перевели разговор на свои болячки и болезни.

Миссис МакБрайен пересчитывала столовое серебро. Раскладывая вилки, ножи по ящичкам буфета, она не досчиталась двух ножей. Но пропажа ее мало волновала.

— Это неслыханно! — возмущенно шипела она. — Как он посмел явиться в церковь? Что он хотел этим доказать? Он хотел опозорить меня? Мальчишка! А эти? — она посмотрела на старушек, разомлевших у камина. — Они еще называют себя высшим сетом! Воры и пьяницы! Все как один! Все одинаковы! Лишь бы поесть посытнее, да прихватить с собой. Столько средств потратить и ради чего?

Внутри у миссис МакБрайен все клокотало. Ей хотелось на ком-нибудь сорвать свое зло, но рядом никого не было.

— Джордж, — окликнула она мужа, но ответа не последовало.

— Джордж! — повторила она еще раз.

— Я здесь, дорогая, — в гостиной появился мистер МакБрайен. Он был пьян. За столом он ничего не ел, только пил, изредка смахивая слезы со щеки, глядя на дочь и думая:

— Зачем? Зачем ты это сделала? Зачем ты поддалась чужой воле вопреки своему сердцу? Зачем разбила свою жизнь и жизнь Марка? Зачем? — но, не находя ответа, он наливал себе стаканчик вина и пил, пил, пил. И жизнь ему уже не казалась такой мрачной.

— Джордж, где ты ходишь? — гневно спросила миссис МакБрайен, едва муж переступил порог гостиной. — У нас украли два серебряных ножа.

— Ну и что? — равнодушно произнес мистер МакБрайен.

— Как это ну и что? — возмутилась миссис МакБрайен. — Это был подарок моей бабки на нашу свадьбу!

— Купим новые, — безразлично проговорил мистер МакБрайен.

— Джордж! — вспыхнула миссис МакБрайен. — О чем ты говоришь! Такие ножи уже не купишь!

— Дорогая, — пытался исправить положение мистер МакБрайен. — Сегодня твоя дочь сломала себе жизнь, а ты печешься о каких-то ножах.

Он говорил без эмоций, но его голос был слышен во всех уголках гостиной. Старушки, притихнув, внимательно прислушивались к супружеской перепалке. Туговатая на ухо миссис Хедли, все время переспрашивала, но ее подруга лишь цыкала на нее вместо ответа.

— Джордж, ты пьян! — миссис МакБрайен не могла придумать ничего лучшего.

— Да, я пьян, — согласился супруг. — А что мне еще остается? Кому я нужен в этом доме? Кому? Вам нужны лишь мои деньги. Признайтесь, вы ведь вышли за меня только ради денег? Не так ли, милая женушка?

— Джордж! — миссис МакБрайен попыталась прервать мужа, заметив, что старушки внимательно за ними наблюдают.

— Что Джордж? — не унимался мистер МакБрайен. — Джордж тихоня. Джордж безголосая тварь в этом доме. Даже дочь от меня отвернулась! Попомните еще мои слова! Еще наплачетесь вы обе с этим Парксом!

— Джордж, ты пьян! — снова повторила миссис МакБрайен, как можно спокойнее.

— Да, я пьян! Но я прекрасно понимаю, что говорю! И не надо мне затыкать рот! Я итак слишком долго молчал!

— Джордж, прекрати! — миссис МакБрайен все еще хотела спасти положение перед гостями и замять ссору с мужем, но тот не унимался.

Видя, что его уже не остановить, миссис МакБрайен подошла к нему вплотную и процедила сквозь зубы:

— Ступай вон, пьяница! Мне хватило разговоров о любовных похождениях твоей дочери. И не хватало только еще разговоров о пьянице муже. Ступай в свою комнату!

Это было сказано таким тоном, что мистер МакБрайен на мгновенье протрезвел. Он виновато посмотрел на жену.

— Простите меня, сударыня. Я, кажется, немного перебрал, — промямлил мистер МакБрайен и безропотно, опустив голову, удалился.

Миссис МакБрайен закончив возиться посудой, присоединилась к старушкам.

— Сумасшедший день! — тяжело вздохнула она. — Столько всего навалилось. А у мужа еще нервы расшатались.

— Да, да, — старушки закивали головами. — Нервы, нервы. Миссис Стентон тоже нервами страдала.

— Ну и что?

— Скончалась, — миссис Хедли перекрестилась. — Царство ей небесное.

— Может еще чаю? — любезно предложила миссис МакБрайен.

— Спасибо, не откажемся.

Миссис МакБрайен налила старушкам еле теплого чая. Подала на блюдечке остатки торта. Те сразу же накинулись на угощение и снова погрузились в воспоминания своей молодости.

О новобрачных в тот вечер не было сказано ни слова.

***

После свадьбы Бетти никак не могла придти в себя. Из церкви она вышла опустошенная. За столом ей виделось все, как в тумане. Платье давило грудь. Ей хотелось встать и уйти, убежать куда-нибудь, скрыться от всего этого где-нибудь в укромном уголке сада. Но пристальный взгляд матери и цепкая хватка Хьюго, постоянно державшего ее за руку, удерживали ее. После того, как гости разошлись, они с Хьюго поднялись в комнату, украшенную по случаю торжества букетами роз. Сладкий аромат цветов вызывал тошноту, и Бетти попросила Берни убрать их. Удивленный слуга, выполнил столь необычную просьбу, оставив лишь небольшой букетик на ночном столике. Бетти села перед зеркалом и стала вглядываться в свое отражение. Хьюго подошел к ней сзади, отодвинул краешек фаты и поцеловал жену в шею. Бетти вздрогнула:

— Не нужно.

— Разве мы не муж и жена? — удивленно произнес Хьюго.

— Да, конечно. Но я не могу вот так сразу. Мне, — Бетти помедлила. — Мне надо привыкнуть.

— Как хочешь, — Хьюго скрылся за ширмой.

Спустя несколько минут он уже лежал в постели. На свадьбе он выпил лишнего и теперь, свалившись от напряженного дня и выпитого вина, тихо похрапывал.

Бетти сняла фату и бросила ее на пол. Оставленный Берни букет кремовых роз источал приторный запах. Бетти вынула цветы из вазы, при этом уколов палец об острые шипы, и выбросила их в распахнутое окно. Затем она села на подоконник и, овеваемая сырым ночным ветерком, погрузилась в размышления.

— Вот так начинается семейная жизнь. Муж храпит в кровати, а я опять одна наедине со своими мыслями. Опять одна. Забытая всеми. А впрочем, чего я ждала? Любви? Я сама оттолкнула ее от себя. Счастья? Ах, если бы знать, что это такое. Может быть, мать права? Перетрется, стерпится, слюбится, — Бетти взглянула на спящего мужа.

Хью лежал на кровати, широко раскинув руки. Одеяло было отброшено в сторону. Из полуоткрытого рта доносились странные свистящие звуки. Нелепость его положения вызвала у нее непроизвольную улыбку.

— Вот оно, мое счастье. Моя судьба. Я ее выбрала сама, и винить мне в этом некого.

Становилось прохладно. Бетти слезла с подоконника, прикрыла окно. Сменив свадебный наряд на ночную рубашку, она присела за ночной столик. Густые каштановые локоны упали на ее плечи. Она машинально проводила щеткой по волосам. Мысли ее путались, ей вспоминалась то последняя встреча с Марком, то сегодняшнее венчание, то в памяти всплывали детские забавы. Вдруг до нее донесся какой-то странный звук, словно кто-то всхлипывал. Она повернулась и посмотрела на Хьюго. Тот, перевернувшись на живот, крепко спал. Бетти прислушалась. Звук доносился откуда-то снизу. Она встала и тихонько, чтобы не разбудить мужа, вышла на лестницу. Спустилась по ступенькам и прошла в кабинет, из приоткрытой двери которого и доносились эти жалобные звуки. Бетти осторожно заглянула в щелку. В кресле сидел Джордж МакБрайен. Сгорбившись, прикрыв глаза рукой, он тихо всхлипывал. На полу возле него стояла полупустая бутылка.

— Папа, почему ты не спишь? — удивленно спросила Бетти, войдя в кабинет.

Мистер МакБрайен, заметив дочь, вытер глаза широкой ладонью и попытался спрятать бутылку.

— Я тут, — искал он слова для оправдания. — Не спится. Решил почитать.

Бетти подошла к отцу, присела рядом на корточки, взяла его ладони в свои.

— Папа, тебе нельзя больше пить.

— Я знаю, доченька. Я знаю. Но я ничего не могу с собой поделать. Это словно злой рок преследует меня. Раньше у меня была жена, дети. А теперь? У меня почти ничего не осталось. Миссис МакБрайен нужны только мои деньги. Ты вот тоже вышла замуж. Скоро уедешь отсюда. Люси тоже скоро покинет этот дом. С кем я останусь? Один? Наедине со своими проблемами. Наедине со своими воспоминаниями.

— Ну что ты, папа! Я ведь никуда не уезжаю.

— Не в этом дело. Просто, выйдя замуж за этого Паркса, ты стала совсем другой. Нет больше той милой маленькой Бетти со смешными косичками. Есть взрослая мисс Паркс. Дама из высшего общества. У тебя теперь начнется другая жизнь. Теперь ты уже не будешь по каждому поводу бегать за советом к своему старому отцу, — мистер МакБрайен потянулся за бутылкой, но Бетти отняла ее.

— Не надо.

— Вот видишь и ты уже пытаешься командовать мной.

— Зачем ты так?

— Прости. Прости меня. Просто столько всего навалилось. Эта свадьба. Я до сих пор не могу понять, что у вас произошло с Марком? Конечно. Это не мое дело, но нельзя же так сразу бросаться в омут с головой. Я имею в виду Хьюго. Ты знаешь, Бетти, мне кажется, что он тебя не достоин.

— Не надо об этом, — Бетти выпрямилась. — Свой выбор я сделала сама. И менять что-либо уже поздно. Да и бессмысленно.

— Что ж, — мистер МакБрайен тяжело вздохнул. — Я не вправе решать за тебя. Но, если тебе будет горько и плохо, ты можешь рассчитывать на меня. Знай, что у тебя есть старый сумасшедший, как все вокруг говорят, отец, который очень любит свою маленькую пчелку.

Бетти вздрогнула. Кроме Марка ее никто так не называл. Она нежно поцеловала отца в макушку.

— Спокойной ночи, папа. Тебе нужно отдохнуть. Сегодняшний день был очень трудным.

— Да, да, — мистер МакБрайен похлопал дочь по руке. — Спокойной ночи. Ты иди, а я еще немного посижу.

Бетти направилась к двери. Уходя, ее взгляд задержался на бутылке вина. Она хотела ее забрать с собой, но жалобный вид отца остановил ее. Прикрыв за собой дверь, она поднялась к себе в комнату. Хьюго тихо посапывал, причмокивая губами. Бетти опустилась в кресло. Поджав под себя ноги и накинув на плечи плед, она погрузилась в сон.

***

После свадьбы прошел месяц.

Бетти по-прежнему жила в доме родителей. Хьюго появлялся наездами. Заскакивал на пару часов, целовал молодую жену в щеку и отправлялся с миссис МакБрайен, чтобы обсудить какие-то дела, подписать какие-то бумаги. В дела мужа и матери Бетти не вникала. Ей были совершенно непонятны слова, доносившиеся из кабинета и разлетавшиеся по всему дому: акции, кредиты, биржа. Также ее мало интересовало и то, что новоиспеченный супруг пропадал где-то целыми днями, а то и целыми неделями. Замужество совершенно не изменило ее жизни, а просто придало ей определенную форму. Завтрак, посещение модистки или прогулки по магазинам, обед в кругу семьи или появившихся неизвестно откуда тетушек и дядюшек, желавших самолично услышать ту историю в церкви и охавших и сожалевших, что не смогли присутствовать и увидеть все своими глазами. Затем все уходили в сад, где, отгоняя назойливых насекомых, пили чай и сплетничали обо всем и обо всех. Бетти пропускала мимо ушей их болтовню и лишь изредка утвердительно кивала головой, сама не зная, с чем соглашаясь.

— Семейная жизнь — довольно скучная штука, — как-то раз призналась она Люси.

Хьюго не было дома и они, как в прежние времена уединились в комнате Бетти чтобы поболтать.

— И ради чего стоило выходить замуж? Ради того, чтобы каждый день слушать истории, которые рассказывали еще нашим бабкам?

— Ты сама этого хотела, — в ответ пожимала плечами Люси.

— Хотела, — повторяла Бетти. — Да я сама не знала, чего я хотела. Я слишком многого хотела. Любить одного, жить с другим. В результате я не получила ни того, ни другого.

— Разве Хьюго не твой муж?

— Официально — муж. Но его больше интересуют собственные дела, чем собственная жена.

— А Марк?

— С Марком все кончено. И давай больше не будем об этом. Смотри, Берни развлекается, — Бетти выглянула в окно.

Под окном в саду Берни пытался поймать собачонку одной из тетушек. Собачонка заливисто лаяла, визжала и кусалась. Она никак не давала Берни прицепить поводок. В конце концов, такая забава Берни надоела и он, оглянувшись по сторонам и убедившись, что на него никто не смотрит, набросил на морду собачонке носовой платок, слегка прижал ее ногой к земле и прицепил злополучный поводок. Затем снова огляделся по сторонам и убрал платок в карман, предварительно отряхнув его и аккуратно сложив, и с невозмутимым видом зашагал по дорожке к дому. Собачонка, ошалевшая от такого поворота событий, онемела и покорно плелась вслед за гордо выступающим дворецким. Эта сцена рассмешила Бетти.

— А как у тебя дела с Перси? — спросила она, когда Берни скрылся из виду.

— С Перси? — переспросила Люси, покраснев. — Он такой ребенок.

— Но он старше тебя почти на год.

— Дело не в возрасте. В душе он еще совершенно ребенок.

— Но он тебе нравится?

— Вот еще, — вспыхнула Люси и снова густо покраснела.

— Мисс Люси! — послышался голос дворецкого. — К вам пришел мистер Персиваль Холт!

— А вот и твой малыш, — пошутила Бетти.

— Боже мой! — засуетилась Люси. — Перси пришел, а у меня из-за тебя все лицо красное. Нужно привести себя в порядок!

И она убежала в свою комнату.

Бетти решила спуститься вниз, чтобы, опередив сестру, принять гостя и немного с ним побеседовать. Она чинно спустилась по лестнице в гостиную.

— Люси сейчас спустится, — произнесла она, окидывая взглядом юношу, стоявшего в дверях и неуверенно теребившего в руках шляпу.

— Добрый день Бетти, — поздоровался Холт.

— Мисс Паркс, — поправила она. — Присаживайтесь.

— Спасибо, — Перси присел на краешек стула.

— Вы еще учитесь? — Бетти обращалась к Перси на вы, хотя они были давно знакомы. Но семейное положение обязывало ее быть учтивыми со всеми гостями. Это обращение повергло Перси в изумление, и он не знал, как ему себя вести.

— Да, учусь, — промямлил он в ответ. — В университете.

— Университет — это прекрасно, — Бетти присела на стул рядом с Перси.

Ей хотелось запросто, как в былые времена, поболтать с Перси о пустяках, но она сдерживала себя. Она спрашивала его о какой-то ерунде. Он отвечал ей двумя-тремя словами, постоянно путаясь, краснея и не оставляя в покое шляпу. Вскоре Бетти эта игра надоела и, поднявшись со стула, она произнесла:

— Извините, но я должна вас покинуть. Да и оставьте в покое свою шляпу!

Перси послушно отложил шляпу в сторону.

— И что она в нем нашла, — рассуждала Бетти, поднимаясь по лестнице. — Ничего особенного. Пять минут общения с ним выведет из терпения кого угодно. Твой Аполлон застоялся, — постучала она в дверь сестре.

— Иду-иду! — Люси, на ходу поправляя волосы, засеменила по ступенькам.

— Вы куда-то идете? — остановила она сестру.

— Да. А что?

— Ничего. Не задерживайся поздно.

— Между прочим, — заметила Люси. — Я уже взрослая.

— Так уж и взрослая, — усмехнулась Бетти. — Я просто за тебя волнуюсь.

— Не надо за меня волноваться, — отрезала Люси. — У тебя сейчас вид, как у нашей матери.

— Что ж, — вздохнула Бетти. — Я ведь ее дочь.

— И говоришь ты, как она, — Люси отстранила сестру и сбежала вниз по лестнице.

Бетти стало интересно, о чем Люси будет говорить с Перси. Она не пошла в свою комнату. А спряталась за витражной дверью, внимательно прислушиваясь. Она стояла и наблюдала, как Люси что-то щебеча на ухо Перси, живо подхватила его под руку, чмокнула в щеку и потащила к выходу. Через мгновенье их уже не было. Шляпа Перси так и осталась лежать на стуле.

— А он вдобавок еще и растяпа, — вслух произнесла Бетти, но тут появилась Люси.

Окинув комнату взглядом, она увидела шляпу. Схватила ее и выбежала за дверь. Задержавшись у двери, она еще раз окинула комнату взглядом и заметила притаившуюся за дверью сестру.

— Мне жаль тебя, девочка, — говорил ее взгляд.

— Пожалей себя, — в глазах Люси МакБрайен вспыхнула зловещая искорка. Она тряхнула головой и захлопнула за собой дверь.

***

Ночью Бетти никак не могла уснуть. Мысли опять не давали ей покоя. Она лежала, уставившись в потолок, и снова думала о себе и о своей жизни.

— Что я? Где я? Почему я создана только для потерь? Мать я потеряла давно, еще в детстве. И все из-за какой-то нелепости.

В голове Бетти всплывали давно забытые воспоминания.

Как-то, еще маленькой девчонкой она гостила у одной из своих тетушек. По приезду домой, Бетти первым делом бросилась на шею к отцу. Эта незначительная деталь мгновенно выстроила пропасть между дочерью и матерью. С этого времени мать перестала быть с ней как прежде ласковой. Вся ее забота сводилась лишь к повседневным обязанностям — накормить, причесать, одеть.

— Что это было? — размышляла Бетти, еще раз прокручивая в голове прошлые события. — Ревность? Возможно, и я буду ревновать своего ребенка к своему мужу. Хотя как знать. Тогда я не обращала на это никакого внимания, но теперь, по прошествии времени я стала осознавать, что это была первая потеря в моей жизни. Жить вместе с матерью и воспринимать ее, как совершенно постороннего человека. Затем был Марк. Его я потеряла из-за своей глупости. Из-за боязни потерять что-то еще… Теперь Люси. Я чувствую, что теряю и ее. Она все дальше и дальше от меня. Она живая, веселая, живет мечтами и надеждами. А чем живу я? Ожиданьем, что все когда-нибудь изменится? Но для этого я должна измениться сама. Но у меня на это просто нет сил. Боже мой, как же я устала. Где же та Бетти МакБрайен? Где та девочка, которая могла любить, надеяться, мечтать? Бетти МакБрайен больше нет. Есть мисс Паркс. Холодная усталая женщина, которая никого не любит и которую, наверное, тоже никто не любит.

***

Утром было все, как обычно. Завтрак, скупые фразы о погоде, прогулка по магазинам. В одной из галантерейных лавок, перебирая кружева, Бетти вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она обернулась. У соседнего прилавка стояла женщина с приятной внешностью и пышными волосами. Она была довольно хорошо одета, и лишь мешки под глазами и ярко накрашенное лицо выдавали в ней женщину, склонную к увлечениям. Лицо этой женщины показалось Бетти знакомым, но она тщетно пыталась вспомнить, где же она его видела. Оставив незнакомку, Бетти снова занялась кружевами. Вдруг за ее спиной послышалось сопение. Бетти обернулась. Незнакомка стояла рядом с ней:

— Извините мою бестактность, но мне необходимо с вами поговорить.

— Мы с вами знакомы? — удивилась Бетти.

— Нет. Хотя мы с вами уже встречались. Один раз, — женщина стыдливо опустила глаза.

Было явно, что ей не хотелось говорить, но что-то очень важное толкало ее на этот разговор. Бетти еще раз внимательно посмотрела на собеседницу и сразу же вспомнила, где они встречались. Это было на квартире у Марка в тот злополучный день.

— И у нее еще хватает наглости обращаться ко мне? — подумала Бетти, но вслух произнесла. — Я слушаю вас.

— Может, пройдемся? — женщина явно не хотела, чтобы их разговор был услышан.

Она отвела Бетти в сторону, подальше от дам, наблюдавших за ними и прикрывавших свое любопытство разглядыванием тканей и лент.

— Как вам будет угодно, — Бетти, пропустив впереди себя незнакомку, вышла вслед за ней на улицу.

— Куда пойдем?

— Мне все равно.

— Вы живете недалеко? Может, я провожу вас?

Бетти утвердительно кивнула головой. Вначале они шли молча. Женщина никак не могла начать разговор. В конце концов, она вздохнула и начала.

— Вы меня, наверное, не помните. Я Вивиан. Марк, наверное, вам обо мне рассказывал. То, о чем я хочу с вами поговорить, касается меня и Марка. Вернее вас и Марка.

При упоминании имени Марка, Бетти вздрогнула.

— Боже мой. И здесь! Похоже, мне никогда не избавиться от этого! Он всегда будет преследовать меня, где бы я не была.

Женщина продолжала:

— Тогда, на квартире у Марка все вышло так глупо. Вы не поймите меня неправильно. У нас с Марком ничего не было. Чисто дружеские отношения.

Бетти усмехнулась.

— Дело в том, — продолжала Вивиан. — Что я попала не в очень приятную историю. Нужны были деньги, много денег. Марк решил мне помочь. Но у него тоже не было таких денег. И тогда он попросил помощи у Хьюго. У вашего мужа. Мне негде было остановиться, и Марк любезно предоставил мне свою крышу. Он ведь такой. Вы ведь его знаете. В тот день Марк принес их, но я даже и не подозревала, что все обернется так печально. Уверяю вас, все, что вы видели — чистая случайность.

Бетти снова усмехнулась:

— Слишком много случайностей.

— Я не знаю, как вам объяснить, чтобы вы мне поверили.

— Зачем?

— Действительно, зачем? Понимаете, если кто и виноват во всей этой истории, так только я. Марк здесь абсолютно ни при чем. Марк очень порядочный и честный человек кому, как не вам об этом знать. Он никогда бы не посмел изменить вам. Его душа слишком чиста и наивна. Это я его погубила.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

— Не знаю. Просто я подумала, что если я вам расскажу все, что-нибудь изменится.

— Я не хочу что-нибудь менять. Моя жизнь меня устраивает. Так что вы напрасно потратили свое время.

— Еще раз извините. Спасибо вам.

— За что? — не поняла Бетти.

— За то, что согласились выслушать меня. Еще раз извините, — Вивиан резко повернулась и твердой мужской поступью зашагала по мостовой.

— Странная женщина, — подумала Бетти, входя в дом. В руках у нее был кружевной платочек из лавки.

Придя домой, чтобы хоть как-то избавиться от неприятных мыслей, появившихся после разговора с Вивиан, Бетти с несвойственным ей усердием принялась предлагать свои услуги окружающим. Она пыталась помочь Берни накрыть на стол к вечернему чаю, но, уронив чашку на пол, тут же оставила эту затею. Поднявшись в свою комнату, она достала коробку с рукоделием и попыталась взяться за давно заброшенное вышивание, но, сделав два стежка и уколов при этом палец, она оставила и это занятие. До вечера было еще далеко и чтобы хоть как-то занять время, Бетти отправилась в сад. Бесцельно слоняясь по дорожкам между розовых кустов и аккуратно подстриженных деревьев, она все время вспоминала сегодняшнюю встречу. Слова Вивиан никак не выходили из головы:

— Душа Марка слишком чиста и наивна. Это его и погубило.

— Что она хотела этим сказать? — Бетти опять и опять прокручивала в памяти тот злополучный день.

Холодные глаза Хьюго и скрытая усмешка на его серьезном лице.

Колючий взгляд и жестокие слова матери:

— И ты веришь в его порядочность?

Растерянный взгляд Марка:

— Бетти, что ты тут делаешь?

Испуганное лицо Вивиан:

— Я попрошу вас удалиться!

Бетти не плакала, она отрешенно бродила по посыпанным свежим песком дорожкам сада и размышляла о том, что произошло:

— Боже мой, как все это ужасно! А, впрочем, Марк взрослый человек и его отношения с Вивиан никого не должны интересовать. Это его дело. Это его выбор. Хьюго его друг. Он знал обо всем этом. И как настоящий друг скрыл это от меня. Все так и должно было быть. Зачем теперь искать виноватых? Но откуда мать узнала об этом? Неужели Хьюго? Добропорядочный Хьюго подставил своего лучшего друга? Ради чего? Зачем? Чтобы заручиться поддержкой миссис МакБрайен и заполучить меня в жены? Как это все глупо! Как это подло! Хотя разве я вправе осуждать кого-либо, не имея на это никаких оснований? Нет. Вряд ли Хьюго способен на такое. Он ведь меня любит.

— Бетти! Элизабет! — ветер донес до Бетти чей-то окрик.

Бетти оглянулась и заметила на террасе фигуру матери.

— Элизабет, чай готов! — крикнула миссис МакБрайен и скрылась за стеклянной дверью.

— Чай готов, — повторила про себя Бетти и, не торопясь, направилась к дому.

Чаепитие прошло в тихой, немного натянутой обстановке. Никто не обсуждал последних новостей, обновок и сплетен. Люси торопилась на очередное свидание с Перси. Не допив чай, она чмокнула мать в щеку, подмигнула отцу и выпорхнула из столовой. Отец, погруженный в свои раздумья, размешивал ложечкой давно остывший чай. Мать сухо поглядывала то на мужа, то на Бетти. Отхлебывая чай из чашки, она всякий раз поджимала губы. Допив свой чай, Бетти встала из-за стола и попыталась выскользнуть из столовой, чтобы снова где-нибудь уединиться, но мать остановила ее.

— Бетти, на следующей неделе мы приглашены в гости к тетушке Полли. Я думаю, что вам с Хьюго не мешало бы оказать честь своим визитом старухе. Она как-никак приходится нам родственницей.

Бетти послушно склонила голову.

— Поговори об этом с Хьюго. — продолжала миссис МакБрайен.

— Матушка, я вижусь с Хью гораздо реже, нежели вы. Так что вы скорее передадите ему это приглашение.

— Разве Хьюго не твой муж? — ехидно спросила миссис МакБрайен.

— Да, но…

— И никаких но! В последнее время ты уделяешь ему слишком мало времени. Он на тебя немного обижен.

Поняв, что опять назревает конфликт между матерью и дочерью, мистер МакБрайен поспешил удалиться, так и не притронувшись к чаю.

— Он обижен? — переспросила Бетти. — А что должна делать я? Я целыми днями сижу одна чуть ли не взаперти. А когда он появляется, я не слышу от него ничего, кроме разговоров об акциях, биржах, курсах. Я не вижу своего мужа днями, а то и целыми неделями. И он еще смеет обижаться?

Сообразив, что напрасно затронула эту тему, миссис МакБрайен попыталась перевести разговор. Ей совершенно не хотелось выслушивать упреки дочери.

— Хорошо, — спокойным тоном проговорила она. — Как ни странно, но ты права и твой муж должен быть повнимательнее к тебе.

Бетти была обескуражена таким ответом. Она даже не знала, что ей ответить. Миссис МакБрайен отодвинула от себя чашку с недопитым чаем и встала из-за стола.

— Я сама поговорю об этом с Хьюго, — произнесла она, направляясь в кабинет.

— Матушка! — окликнула ее Бетти. — Можно задать вам один вопрос?

— Какой вопрос? — миссис МакБрайен остановилась.

— Это касается того случая, — Бетти помедлила. — Того случая с Марком. В его квартире.

— Я слушаю, — сухо произнесла миссис МакБрайен, не поворачиваясь лицом к дочери.

— Я хотела спросить, — Бетти говорила в спину матери. — Откуда вам было известно, что Марк находился там с этой женщиной?

Миссис МакБрайен молчала.

— Неужели это Хьюго вам все рассказал? — продолжала Бетти. — Почему вы молчите? Почему не хотите мне ответить? Значит, это все правда. Все, что рассказала мне эта женщина — правда. Марка просто подставили. И кто? Его лучший друг. Человек, за которого я вышла замуж. Матушка, ну что же вы молчите? Ну, скажите, что это все неправда. Что я ошибаюсь. Что Хьюго здесь совершенно ни при чем. Что все, что мне сказала эта женщина — сплошная ложь.

Миссис МакБрайен продолжала молчать.

— Я ничего не понимаю! — рыдала Бетти. — Я запуталась! Я не знаю, кому мне теперь верить. Хьюго? Марку? Кто из них предал меня? Кто посмеялся надо мной? Матушка, признайтесь, вы ведь все знали тогда? Знали и молчали. Ответьте мне! Кому мне верить? Ну, что же вы молчите?

Бетти захлебывалась слезами.

— Мне нечего тебе сказать, — тихо произнесла мать и скрылась за тяжелой дверью кабинета.

— Боже мой! — утирая слезы, Бетти поднялась к себе. — Боже мой, что же я наделала! Я погубила не только свою жизнь, но и жизнь Марка. А он так любил меня! Господи, ну почему у нас подлость ценится выше чести, ложь выше правды, предательство выше дружбы? Как мне теперь жить дальше? Не заводи друзей — ибо они предадут тебя. Не заводи врагов — ибо они уничтожат тебя. Не верь словам — ибо в них нет правды. Не верь чувствам — ибо в них нет упоения. Не верь глазам своим — ибо они слепы. Не верь ушам своим — ибо они глухи. Не верь сердцу своему — ибо они наивно и глупо. И не будет ему покоя. Нигде и никогда. И это твоя истина?

Бетти хотелось бросить все и бежать к нему — единственному, неповторимому. Бежать к Марку. Упасть на колени и вымаливать прощения:

— Он добрый, он все поймет, он все простит! А если нет? А чего я ждала? На что надеялась? На то, что он меня простит после стольких обид, которые я ему принесла? После той боли, которую я ему причинила? Разве может человек простить унижение? Нет! Никогда! Я сама выбрала свой крест. И нести мне его теперь до самой смерти.

***

Прошло немало времени, прежде чем в доме МакБрайенов начали происходить перемены. Люси поссорилась с Перси и теперь целыми днями пропадала у себя в комнате. Мистер МакБрайен, отстранившись от всех, закрывался в кабинете. Чем он там занимался, не было тайной ни для кого в доме. Но от окружающих и вездесущих тетушек пагубную страсть хозяина скрывали, как могли. Миссис МакБрайен отчего-то закрывала глаза на такое времяпрепровождение мужа. В последнее время она была молчалива и старалась обходить всех стороной. Даже Берни она не задевала, как обычно по разным пустякам. Стареющий Берни все чаще бил посуду, но миссис МакБрайен не обращала на этого никакого внимания, или не хотела обращать. Хьюго больше времени стал проводить дома. Он осыпал жену вниманием, заботой и подарками. Они ездили обедать в дорогие рестораны, целыми днями бродили по магазинам в поисках подходящей шляпки для нового платья Бетти или какой-нибудь безделушки для комода. Бетти равнодушно воспринимала эти перемены. Единственное, что ее удивляло — это внезапно нахлынувшая забота и опека мужа. Постепенно она привыкла и к этому. Все прошлые разговоры и сомнения улеглись, затянулись пылью и паутиной. Былые обиды уже не терзали ее, и она полностью отдалась во власть вечернему чаю, бесконечным визитам и планам на будущее. Сквозь будничность ее существования ей уже виделись радужные грезы семейного благополучия. Любящий муж, послушные дети, внимательные родственники.

Долгими вечерами они с Хьюго обсуждали обстановку их нового дома, в котором они будут жить. Обсуждали, сколько мальчиков и девочек у них родится, и как они их назовут. Радостное ощущение перемен приукрашивало еще и то, что Бетти ждала ребенка. В последнее время она много времени проводила в подготовке к появлению первенца. Готовила пеленки, распашонки, чепчики. Все это покупалось в огромном количестве. Миссис МакБрайен не жалела денег. Она хотела, чтобы у ее наследника было все самое лучшее, все самое дорогое и самое модное. Поискам необыкновенных носочков, каких нет ни у кого, они могли посвятить с дочерью несколько дней. На этой почве они и примирились. Но миссис МакБрайен все равно оставалась холодной и сдержанной, а Бетти не лезла к ней в душу с лишними разговорами. Мать и дочь всегда ходили вместе по магазинам. Мать в тайне не доверяла дочери в выборе вещей и всегда пыталась навязать свою точку зрения. Бетти не возражала. И всегда рядом был Хьюго. Казалось, что он чувствует себя более счастливым, чем сама Бетти.

— Это, наверное, и есть счастье? — думала Бетти, прислушиваясь, как крохотное сердечко бьется в такт ее сердцу.

Но это счастье оказалось слишком призрачным. И очень скоро Бетти в этом убедилась. Как-то вечером, раскладывая бесчисленные чепчики, рубашечки, носочки перед зевающими тетушками и, нахваливая ткани и кружева и обсуждая стоимость приобретенных вещей, миссис МакБрайен невзначай обронила:

— Америка — хорошая страна. Им там будет хорошо.

Увлеченная вязанием, Бетти вначале не придала особого внимания сказанному, но миссис МакБрайен продолжала:

— Родители Хьюго — почтенные люди. Они с радостью согласились принять их.

— Кого их? — переспросила Бетти.

Миссис МакБрайен поняла, что сболтнула лишнее и, смутившись, стала собирать детские вещи.

— Кому будет хорошо в Америке? — переспросила Бетти, строго посмотрев на мать.

Миссис МакБрайен быстро выпроводила теток за дверь.

— Я не хотела пока тебе об этом говорить, но раз так, — она прикусила губы. — Вы с Хьюго едете в Америку.

— Мы с Хьюго? — Бетти не понимала, о чем говорит мать.

— Да. Вы с Хьюго. Вопрос о переезде уже решен.

— И кто же это решил?

— Хьюго, — миссис МакБрайен помедлила. — И я. Вам там будет лучше.

— Но как? — возмущенно воскликнула Бетти. — Как вы могли что-то решать, даже не спросив меня?

— Вопрос уже решен! — повторила миссис МакБрайен.

— Ну конечно! — негодовала Бетти. — Как всегда! Все решено. В этом доме всегда все решено! В этом доме существует только одно решение — ваше! Другие вас не интересуют. А я? Как же я? Почему меня никто не спросил? Хочу ли я ехать в эту Америку? Что я там буду делать?

— Ты едешь туда со своим мужем.

— С кем?

— Со своим мужем! — крикнула мать. — Там его дом и ты обязана следовать за ним. Даже если ему вздумается ехать к черту на рога.

— Я никуда не поеду.

— Поедешь, — грозно произнесла миссис МакБрайен.

Она не кричала, но ее голос звучал, как приговор, который не подлежит обсуждению и обжалованию. Бетти отбросила вязанье в сторону и резко встала.

— Я никуда не поеду, — твердо повторила она, направляясь к лестнице.

Вдруг в ее глазах потемнело, голова закружилась, замелькали какие-то разноцветные круги. Бетти покачнулась и стала терять равновесие. Миссис МакБрайен подскочила к дочери.

— Врача! — крикнула она. — Живо!

Голова раскалывалась. Перед глазами висела густая пелена. Звуки доносились словно из подземелья. Все тело ломило. Бетти попыталась пошевелиться, но острая боль остановила ее. Она не осознавала, где она. До нее доносились какие-то бессвязные обрывки фраз:

— Да, да, конечно… Ребенок в порядке, но… Покой и еще раз покой…

Бетти попыталась понять смысл происходящего. Что это было? Ссора с матерью. Затем она потеряла сознание. Дальше — темнота. Понемногу она стала приходить в себя. Она узнала знакомые очертания своей комнаты. Возле кровати кто-то сидел. Но лица его она не могла рассмотреть. Хотелось пить. Бетти протянула руку к столику, на котором стоял стакан с водой.

— Сейчас подам, — сидевший человек подал стакан, помог Бетти сделать пару глотков. — Как же ты нас напугала.

Голос был знаком Бетти, но она не могла понять, кому он принадлежит. Мать? Вряд ли. Миссис МакБрайен терпеть не могла больных. Люси? Но она давно уже не появлялась в комнате сестры, словно затаив на нее какую-то обиду. Но кто же это мог быть?

Бетти тщетно пыталась узнать голос.

— Хью? — вслух подумала Бетти.

— Хьюго уехал за лекарствами, ответил голос. — Он так переживает, что места себе не находит.

Наконец-то Бетти смогла узнать этот голос. Это была Люси.

— Люси, — тихо позвала Бетти.

— Еще воды? — сестра протянула стакан.

— Нет, — Бетти отстранила стакан. — Прости меня, если сможешь.

— За что? — не поняла Люси.

— За то, что я была такой глупой и злой.

— Ну, что ты! — воскликнула Люси. — Мы ведь с тобой сестры.

— Да, сестры, — согласилась Бетти. — Только я часто об этом забывала. Прости меня. Люси, ты не оставишь меня?

— Как я могу тебя оставить?

— Мне, кажется — я умираю.

— Ну, что ты! — Люси всхлипнула. — Это был всего лишь обморок. Доктор сказал, что это от нервного возбуждения. Так часто случается у беременных.

— А ребенок? — испуганно спросила Бетти.

— С ребенком все в порядке, — заверила ее Люси. — Доктор сказал, что тебе нужен покой. И больше никаких волнений.

Дверь тихо приоткрылась, и в комнату проскользнул Хьюго с пакетом в руках.

— Ну, как она? — тихо спросил он, думая, что Бетти все еще находится без сознания.

— Очень слаба, — ответила Люси, поправляя подушки.

— А я вот, — обратился Хьюго к Бетти и тут же умолк, не зная с чего начать.

Он взглядом попросил Люси оставить его наедине с женой. Та послушно поднялась со своего места, уступив его законному мужу.

— Если что нужно будет, я буду рядом, — прощебетала она и, поцеловав сестру, скрылась за дверью.

Хьюго стал спешно развязывать пакет. Бечевка не поддавалась, и ему ничего не оставалось делать, как разорвать обертку. На пол посыпались пузырьки и пакетики. Хьюго стал их подбирать и складывать на столик возле кровати.

— Это тебе доктор прописал, — смущенно произнес он. — Только я забыл, когда и что нужно принимать.

Он пошарил по карманам, выудил смятый листок бумаги.

— Ах, нет. Вот здесь все написано, — он положил бумажку на столик рядом с лекарствами. — Как я волновался за тебя.

Хьюго топтался у кровати, не решаясь сесть. Опустившись на колени, он взял руку жены и прижал ее к своим губам. Бетти ощутила нежное прикосновение горячих губ. Такого она никогда еще не испытывала. В объятиях мужа она постоянно ощущала лишь холод и пустоту. Но теперь все было по-другому. Это был не чопорный надменный господин, а любящий, нежный супруг, каким он и должен был быть.

— А ведь он любит меня, — подумала Бетти и провела рукой по жесткой шевелюре мужа.

Снова заскрипела дверь.

— Как она? — в щелку дверного проема показалась миссис МакБрайен, не решавшаяся войти в комнату.

— Ничего, — ответил Хью, поднимаясь с колен и не выпуская руку жены. — Она сильная. Два-три дня и все будет в порядке.

— Это хорошо, — пробубнила себе под нос миссис МакБрайен и прикрыла дверь.

Сама она никогда не болела, разве что в детстве, и не выносила рядом с собой больных и разговоров о всяких болячках.

— Все будет в порядке, — Хьюго ласково посмотрел на Бетти.

Она улыбнулась ему в ответ. Ей было хорошо. Такой теплоты и нежности она не помнила с того времени, как рассталась с Марком.

— Марк? Опять Марк! И когда он перестанет преследовать меня? Это словно кара за грехи, которых я не совершала, — Бетти высвободила руку из объятий мужа.

— Я устала, — тихо произнесла она.

— Отдыхай, — Хьюго поправил одеяло и направился к двери. — Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Я люблю тебя.

Сказал и исчез за дверью.

— Я тоже люблю тебя, — машинально ответила ему вслед Бетти.

Глаза ее слипались, но уснуть она никак не могла. К тому же из-за двери ее комнаты доносилась какая-то возня. Приглушенные голоса что-то бурно обсуждали. Затем все утихло. Лекарства, которые дал ей доктор, начали действовать, и Бетти стала засыпать. По телу разливалось приятное тепло, глаза сами собой закрывались. Бетти словно проваливалась в темную бездонную яму. Последнее, что она услышала перед тем, как забыться была фраза, отчетливо слышная почему-то сверху.

— Через месяц. С переездом уже все улажено. Билеты тоже уже заказаны.

***

Месяц пролетел незаметно. Хьюго снова где-то пропадал. Появлялся лишь к вечеру, весь измотанный и на взводе. Постоянно ссорился со всеми в доме, начиная с кухарки, которая задерживалась с чашкой чая и заканчивая миссис МакБрайен, которая по мнению зятя чересчур совала свой нос в чужие дела. Как ни странно, миссис МакБрайен спокойно реагировала на столь дерзкие замечания зятя и даже находила их забавными. Хотя после этого она старалась держать Хьюго на расстоянии, ограничиваясь разговорами о предстоящем переезде. Единственным человеком, с которым Хьюго был любезен и учтив, оставалась Бетти. Вечерами он приходил к ней в комнату, и они предавались мечтам о будущей жизни, строили планы. Бетти, еще не совсем оправившись после болезни, быстро утомляли эти разговоры и Хьюго, видя усталые глаза жены, нежно целовал ее в щеку и исчезал до следующего вечера. Через некоторое время врач разрешил Бетти вставать, и она понемногу вливалась в привычную для нее жизнь: обеды, беседы за чашкой чая, гуляния по саду, хождения по магазинам по совету матери в поисках какой-нибудь ненужной безделушки. Бетти недоумевала, зачем тратиться на то, что вряд ли пригодится, но миссис МакБрайен каждый раз отвечала:

— Пусть будет. Неизвестно, что еще будет в Америке. Это так далеко.

Казалось, что она переживает отъезд дочери, но это всего лишь казалось. Миссис МакБрайен поскорее старалась спровадить дочь подальше от былых воспоминаний, подальше от былых переживаний, подальше от былой жизни. И поэтому, не скупясь, она скупала все, что ее могло заинтересовать — от столовых ножей до расшитых крестиком салфеток, от игольниц до кружевной тесьмы. Такая расточительность вначале удивляла Бетти, но однажды она краем уха она услышала, как миссис МакБрайен говорила мужу:

— У Паркса денег куры не клюют. И меня совершенно не интересует, откуда он их берет. Главное, что он их не жалеет.

— Это грязные деньги! — возражал мистер МакБрайен.

— Деньги не пахнут, — ничуть не смущаясь тем, что выпрашивает у зятя большие суммы, отвечала миссис МакБрайен. — Хьюго не скупится на покупки и подарки. И меня это устраивает.

— Так вот откуда эта щедрость матери, — Бетти осознала истинное положение вещей. — Тратить чужие деньги непозволительно.

Бетти хотела намекнуть матери, чтобы она больше не брала денег у Хью, но встретила лишь непонимание.

— Хьюго, как порядочный семьянин, пытается обеспечить всем необходимым свою семью. И я не вижу в этом ничего зазорного?

Больше разговоров о деньгах не возникало. Приближалось время отъезда. Миссис МакБрайен все реже сопровождала дочь по магазинам, предоставляя эту заботу дочери. Сама же занялась сборами в дорогу. Нужно было все, как следует уложить и упаковать. В этом деле она никому не доверяла и сама перекладывала по несколько раз вещи из одного чемодана в другой, из одной коробки в другую, проверяя каждый раз список, чтобы ничего не забыть. Вещей оказалось слишком много, и миссис МакБрайен была вынуждена распаковывать чемоданы, чтобы избавиться от лишнего хлама, и паковать все заново.

Не принимая участия в сборах, Бетти ничего не оставалось делать, как бродить по магазинам. Как-то во время одного из очередных посещений магазинов Бетти, выходя на улицу, погруженная в свои мысли, в дверях она столкнулась с молодым человеком. Он чуть не сбил ее с ног.

— Нужно быть осторожнее, — сделала замечание Бетти и подняла глаза вверх.

Перед ней стоял Марк.

— Марк?

— Бетти?

Бетти засуетилась, пытаясь избежать разговора.

— Извини, мне нужно идти.

Но Марк, застыв от неожиданной встречи, не двигался с места, преградив ей выход.

— Бетти? Как ты изменилась, — произнес Марк. — Илия слишком давно тебя не видел?

— Да. Может быть, — смущенно отвечала Бетти. — Это все из-за болезни.

— Ты болела? А я ничего не знал.

— Пустяки. Все уже прошло. Врач сказал — это нервное. У беременных так часто бывает, — опустив глаза, проговорила Бетти, сама не понимая, зачем она это говорит.

Ей хотелось поскорее уйти, чтобы избежать лишних разговоров и пристальных взглядов, но Марк, словно магнит, удерживал ее.

— У беременных? — изумленно переспросил он.

— Да, — Бетти поняла, что сказала лишнее, но быстро взяла себя в руки. — Что тут удивительного? У замужних женщин это часто случается. Сначала свадьба, потом появляются дети.

Марк озабоченно вздохнул:

— Значит, у вас с Хьюго будет ребенок?

— Нет. То есть да. Извини, но мне нужно идти, — Бетти отстранила Марка и торопливо зашагала вдоль по улице.

— Бетти! — окликнул ее Марк. — Бетти, нам нужно поговорить! Так больше не может продолжаться. Ты ведь не любишь его! Зачем же обманывать других и себя? Би, я не могу жить без тебя! Не верь всему, что говорят. Послушай свое сердце. Неужели в нем ничего не осталось? Би, не уходи! Я люблю тебя, Би!

Не оглядываясь, Бетти шла вдоль серых домов. Глаза ее были полны слез.

— Не надо, Марк! Я прошу тебя, не надо! — рыдая, шептала она. — Все кончено! Я уже ничего не могу изменить!

Прохожие на улице, изумленные необычным поведением молодого человека, забыли про свои дела и теперь наблюдали за происходившем. Посетители магазинов прилипли к запыленным витринам. Марк пытался еще что-то сказать, но Бетти уже исчезла за поворотом. Какая-то сердобольная старушка, тронув Марка за плечо, прошепелявила беззубым ртом:

— Что же ты стоишь? Беги, догони ее!

— Зачем? — не понял Марк.

— Как зачем? — воскликнула старушка. — Ты ведь любишь ее?

— Люблю, — Марк обреченно вздохнул.

— А она?

— Не знаю. Наверное, уже нет.

— Как можно не любить такого симпатичного молодого человека? — удивлялась старушка.

— Наверное, я причинил ей слишком много обид и зла.

— Тогда она права, — старушка поправила вязаный платок, наброшенный на плечи. — Я тебе, милок, вот что скажу. Если любишь, любишь по-настоящему, то обязательно повезет. Только не надо свою любовь таить в себе. Поговори с ней и тебе будет легче. Если она тебя любит, то простит все. А если нет, значит, такая твоя судьба.

Старушка снова поправила платок и поковыляла по своим делам. Зеваки, переговариваясь, начали расходиться. Марк постоял еще немного, глядя в сторону, где за поворотом скрылась Бетти. Он думал, что она вернется, но, простояв полчаса, осознал, что этого не случится. Пнув ногой какой-то камешек, он отправился домой. Марк был настроен решительно. Он хотел окончательно разобраться в своих отношениях с Бетти. Завтра он пойдет в дом МакБрайенов и, чего бы это ему не стоило, добьется ответов на все свои вопросы.

Бетти вернулась домой в слезах и на вопрос матери, что случилось, сказала первое, что пришло в голову.

— Что-то в глаз попало, — и поднялась к себе.

Поднимаясь по лестнице, она слышала, как миссис МакБрайен отчитывала мужа:

— Не надо было ее выпускать одну. Слава богу, что завтра все закончится. Надо бы еще раз проверить, все ли упаковали.

Мистер МакБрайен только бурчал в ответ:

— Уже сто раз проверяли.

— Проверь еще раз, — строго произнесла миссис МакБрайен и отправилась на кухню, чтобы дать кухарке очередные указания.

А мистер МакБрайен снова и снова стал пересчитывать бесчисленные коробки, чемоданы и свертки.

***

Поднявшись к себе, Бетти первым делом взяла листок бумаги им перо. Присела за ночной столик и стала торопливо писать. Слезы катились по ее щекам и падали на бумагу, размывая написанное. Бетти торопилась, боясь, как бы никто не вошел в комнату. Она хотела поскорее вылить на бумагу все, что у нее наболело на душе. Все, что она должна была сказать, но так и не сказала. Закончив писать, она, не перечитывая, запечатала письмо в конверт и спустилась вниз. Миссис МакБрайен в гостиной не было, лишь только из кухни доносился ее недовольный голос. Мистер МакБрайен возился с багажом, перекладывая с места на место чемоданы и коробки.

— Как хорошо, что я вас застала. У меня к вам есть одна просьба. Когда мы уедем, когда вы, может быть, случайно встретите Марка, — мысли Бетти путались. — Передайте ему это письмо. Но, чтобы никто об этом не знал. Никто.

Она чмокнула отца в щеку, сунула ему конверт в руку и поднялась к себе. Мистер МакБрайен повертел конверт в руках, прошел в кабинет и, взяв с полки первую попавшуюся книгу, вложил конверт между ее страниц. Затем аккуратно поставил книгу на место.

— Здесь будет надежнее, — подумал он, зная, что кроме него в этом доме книг не брал и снова отправился в гостиную пересчитывать багаж.

***

Утро следующего дня было сумасшедшим. С рассвета вся прислуга под неустанным наблюдением миссис МакБрайен упаковывала вещи. Миссис МакБрайен нервничала. Хьюго куда-то запропастился и не появлялся, хотя уже пора было выезжать, чтобы не опоздать на пароход. Люси отправилась к Перси, словно ее совсем не касался отъезд сестры в другую страну. Мистер МакБрайен предлагал свою помощь, но его все время гнали прочь, чтобы он не путался под ногами. В конце концов, он махнул на всех рукой и куда-то скрылся. Заметив исчезновение отца, Бетти бросилась на его поиски. Долго искать его не пришлось. Она сразу же обнаружила его в кабинете. Задумчивый он сидел в кресле, рассматривая трещины на потолке. Бетти неслышно подошла к отцу сзади и обняла его за шею.

— Вот и все! — грустно вздохнула она. — До свиданья, папа. Надеюсь, что мы скоро встретимся.

— Я тоже на это надеюсь, — мистер МакБрайен похлопал дочь по руке. — Жаль, что я не могу тебя проводить.

Отец намекал на то, что дочь упорно настаивала на том, чтобы никто из родных не провожал ее. Ей хотелось уехать без лишних прощаний, без лишних слез и переживаний.

— Береги себя, — тихо произнесла она, выходя из кабинета.

В гостиной орудовала миссис МакБрайен. Она кричала на горничную, которая плохо упаковала чемодан. Она кричала на Берни, который слишком медленно выполнял ее указания. Она кричала на Хьюго, которого до сих пор не было. И в этот момент в гостиную вошел Хьюго. Миссис МакБрайен тут же переменилась в лице.

— Ну, вы готовы? — с порога спросил Хьюго.

— Конечно, — залебезила миссис МакБрайен.

— А ты? Готова? — обратился Хьюго к Бетти.

— Готова. Можно ехать.

Хьюго помог Бетти сесть в экипаж. Понимая, что неудобно уехать не прощаясь, Бетти поцеловала мать в щеку. На мгновение в глазах матери блеснула скупая слезинка, но миссис МакБрайен не позволила себя разжалобить. Она сухо произнесла:

— Удачи вам.

Экипаж тронулся, тяжело скрипя по мостовой.

— Кучер так и не смазал колеса, как я ему велела, — проворчала вслед отъезжающему экипажу миссис МакБрайен и позвала мужа. — Джордж!

Услышав из кабинета зов жены, мистер МакБрайен послушно вышел на крыльцо.

— Берни, подавайте экипаж, — миссис МакБрайен натягивала перчатки. — Мы едем в порт.

— Но ведь Бетти просила, чтобы ее не провожали, — попробовал возразить мистер МакБрайен. — Будет лучше, если мы…

— Я сама знаю, что лучше! — не дала договорить мужу миссис МакБрайен, спускаясь по ступенькам. — Идем!

В этот момент на дорожке, ведущей к дому, появился запыхавшийся Марк Эверхардт.

— Я хотел… — не здороваясь, начал он, но миссис МакБрайен прервала его.

— Я же просила вас больше никогда не появляться в моем доме! Но, видно вы не относитесь к тем людям, которые внемлют чужим просьбам.

— Я хочу поговорить с Бетти, — стараясь скрыть волнение, произнес Марк.

— С Бетти? — усмехнулась миссис МакБрайен. — Это вам вряд ли удастся.

— Вы не можете мне запретить поговорить с ней! — как можно тверже произнес Марк.

— Нет, конечно, — спокойно ответила миссис МакБрайен с какой-то зловещей ухмылкой. — Но вам все равно это не удастся. Вы больше никогда не видите моей дочери.

— Что вы этим хотите сказать? — изумленно спросил Марк, не понимая, на что она намекает.

— Они с мужем уехали в штаты. Навсегда, — холодно отрезала миссис МакБрайен. — Так что ваш визит — бесполезная трата времени. Джордж, иди в дом, — обратилась она к мужу. — Я передумала. Мы никуда не едем.

Миссис МакБрайен поднялась по ступенькам и скрылась за входной дверью. Мистер МакБрайен покорно последовал за ней. Задержавшись на мгновение у двери, он повернулся к Марку:

— Пароход отплывает через час. Вы еще можете успеть, — тихо произнес он, чтобы никто, кроме Марка его не слышал. — Мне очень жаль.

— Джордж! — послышался окрик миссис МакБрайен. — Я тебя жду!

Мистер МакБрайен тяжело вздохнул и вошел в дом.

Не мешкая Марк выбежал на улицу, чуть не угодив под колеса проезжающего экипажа. Кучер резко натянул вожжи:

— Куда прешь? Ослеп что ли?

Он был готов вступить в словесную перепалку, но Марк запрыгнул в экипаж и, пристроившись рядом с ошеломленным кучером, крикнул:

— Гони в порт! Живо! — и достал из кармана смятую купюру.

Кучеру ничего не оставалось делать, как подчиниться воле неожиданного пассажира. Он звонко щелкнул кнутом:

— Ну, милая, трогай!

Лошадь вздрогнула и резво засеменила по мостовой. Марк нервничал. Ему казалось, что лошадь плетется еле-еле. Что кучер пытается везти его самым длинным путем, чтобы выкачать из Марка побольше денег.

— Побыстрее! Давай, давай! — умоляюще шептал Марк, чуть ли не выхватывая кнут у извозчика.

— Да куда уже быстрее? — бурчал тот, подстегивая лошадь, которая ошалело неслась по кривым улочкам, задевая экипажи и распугивая прохожих.

На очередном повороте вдруг раздался оглушительный треск и колесо, описав в воздухе странную кривую, шлепнулось в канаву, чуть ли не раздавив плавающих там уток. Лошадь еще какое-то время летела вперед, но, почуяв, что повозка стала тяжелее, резко затормозила. Марк с кучером едва не слетели со своих мест. Кучер, слез на землю и, громко ругаясь, полез в канаву доставать колесо. Сообразив, что они застряли надолго, Марк спрыгнул, выгреб из кармана все деньги, что у него были, и сунул их кучеру.

— За что? — только и смог выдохнуть изумленный кучер.

За свою жизнь он никогда не видел столько денег, которые ему не удавалось заработать за месяц. Что-то тупо бормоча себе под нос, он грязной рукой сгреб разноцветные бумажки и сунул их к себе в карман. Затем снова начал возиться с колесом. Лошадь, взопревшая от гонки, немного успокоившись, начала ощипывать пыльную придорожную траву.

А Марк, не разбирая пути и сбивая с ног прохожих, уже летел в порт.

— Я должен успеть. Должен! — повторял он и припускал ходу.

Второпях он обронил свою шляпу, но, не останавливаясь, чтобы ее поднять, продолжал бежать. Вот, в конце улицы замелькал порт.

— Наконец-то, — подумал Марк и услышал короткий гудок.

Пароход готовился к отплытию.

— Это не тот. Это другой, — кровь бешено стучала в висках. — Я успею. Я должен успеть. Бог на моей стороне. Он не даст ей просто так взять и уплыть.

Марк взбежал на причал. Провожавшие уже начинали понемногу расходиться и только самый стойкие продолжали махать шляпами и платочками вслед отплывающему пароходу. Марк, расталкивая разношерстную толпу, выбежал на край причала, глазами отыскивая среди толпившихся не палубе Бетти. Но ее нигде не было видно. Вдруг среди чужих лиц он заметил знакомые черты. Да. Это была она. В бледно-розовом платье стояла Бетти, облокотившись на перила и глядя на сизую гладь океана.

— Бетти! — что есть мочи закричал Марк. — Бетти, я люблю тебя!

Толпа на причале косо посматривала на взъерошенного молодого человека и ехидно перешептывалась. Некоторые, которых Марк сбил по пути, пытались делать ему замечания. Одна старушка с ярко раскрашенным, словно фарфоровая кукла, лицом тянула его за рукав:

— Молодой человек, что вы кричите? Вы здесь не один.

Она пыталась добавить еще что-то, но Марк так грозно глянул на нее, что у старушки пропала всякая охота что-либо еще добавить. Засуетившись, она поспешила раствориться среди толпы.

— Бетти! Би! — не унимался Марк, пытаясь перекричать людской гул и надрывные гудки парохода. — Бетти, я люблю тебя! Слышишь? Я люблю тебя! Ведь ты не можешь так просто уехать!

Но его крик тонул в шуме прибоя и рокоте причала. Бетти его не слышала. Стоя на палубе, она прощальным взглядом окинула стоявших на причале людей, все дальше и дальше отдалявшихся от нее. Там, на берегу осталась прошлая жизнь, прошлые воспоминания. Все слезу и обиды, радости и горести, встречи и расставания. Все осталось там — на берегу. Там на берегу остались родные, милые ее сердцу люди. На какое-то мгновение ей показалось, что в толпе промелькнула чье-то знакомое лицо. Но она знала, что ее родственники остались дома, а больше Бетти никого не думала здесь встретить. Бетти еще раз окинула взглядом толпу и, не заметив ни одного знакомого лица, удалилась в каюту, где ее ждал Хьюго.

Марк видел, как Бетти посмотрела в его сторону. Видел, как она медленно повернувшись, исчезла среди стоящих на палубе.

— Она меня не заметила, — подумал он. — Или просто не показала вида, что заметила. Но теперь это уже все равно. Прощай, моя милая пчелка. Прощай Бетти.

Не мигая, Марк смотрел, как пароход медленно таял в сизоватой дымке вечернего тумана. Провожающие постепенно разошлись по своим делам, по своим домам. Причал опустел. Даже рабочие разбрелись, чтобы расслабиться после рабочего дня и перехватить по кружечке пива в ближайшей забегаловке. Это был последний пароход на сегодня. Завтра с утра все повторится вновь. Провожающие, отъезжающие, слезы, прощания, обещания. И, может быть, завтра кто-то докричится до кого-то. Может быть, завтра изменится чья-то жизнь. Может быть…

Спускались сумерки, а Марк все еще стоял на краю причала. Он смотрел на серые холодные волны океана, бьющиеся о причал. Поднимая облако брызг, волны всякий раз окатывали Марка с ног до головы. Но он не обращал на это никакого внимания. Он смотрел в унылую свинцовую даль океана. И этот океан — огромный, пустой, бездушный океан отделял его от его прошлого. Океан, который он никогда не сможет ни переплыть, ни перепрыгнуть, ни перелететь.

***

Уже второй месяц Марк жил у Вивиан. Она сумела уладить свои дела с Бредли и остаться при этом с деньгами Хьюго, которые она совершенно не собиралась отдавать. На них она сняла небольшую квартирку, в которой они и поселились с Марком. Между ними сложились отношения, о которых так любят посудачить светские кумушки за чашкой чая. Хотя в их болтовне не было и сотой доли правды. Между Марком и Вивиан была негласная договоренность — у каждого своя жизнь. Никто не лез в дела другого. И хотя Вивиан когда-то имела виды на Марка, их совместное проживание носило скорее дружеский характер. Общий стол, общая крыша и больше ничего общего. Марк относился к Вивиан как старший брат, постоянно делал замечания, на которые она не обращала никакого внимания. Вивиан жила в свое удовольствие и на все упреки Марка лишь отшучивалась. Она умела производить впечатление светской дамы, понимающей толк в нарядах, людях и политике. Но что касается хозяйства, здесь она была полным профаном. В ее квартире никогда не было порядка, и все старания Марка разложить все по своим местам, она тут же пресекала:

— Мне так удобнее. Все на виду. Терпеть не могу, когда все разложено и расставлено по полочкам. Это меня раздражает.

Марк, устав с ней спорить относительно порядка, тайком приводил комнату в более-менее приличное состояние, но так, чтобы это не бросалось в глаза хозяйке. Марк прекрасно знал, чем занимается Вивиан и откуда у нее деньги на дорогие наряды и украшения. Но это было ее дело, а лезть в чужую душу не входило в его правила. Вивиан постоянно куда-то пропадала, возвращалась поздно и, не раздеваясь, бухалась в постель. Иногда она днями сидела дома, не зная чем заняться. В такие дни на нее вдруг снисходило дикое желание сыграть роль почтенной домохозяйки. Она начинала прибираться, стряпать, но вскоре ей это надоедало, и она на половине бросала свои начинания.

Выбрасывая подгоревшую курицу в мусорное ведро, она предлагала Марку сходить в какой-нибудь ресторан поужинать. Марк смущался, отказывался, ссылаясь на отсутствие денег, на что Вивиан отвечала:

— Да брось ты! Я угощаю. Заработаешь, отдашь.

— Да как-то неудобно.

— Неудобно подыхать с голоду, — возражала Вивиан. — Или тебя не устраивает моя кампания?

— Вполне устраивает. Но…

— И никаких но! Дама хочет развлекаться. И твоя обязанность охранять меня от всяких мерзавцев. Или ты боишься, что тебя заметят в моем обществе? Боишься испортить свою репутацию?

— Нет, не боюсь.

— Тогда, может быть, волнуешься за мою? — Вивиан загадочно улыбалась. — За мою репутацию волноваться нечего. Она уже настолько испорчена, что ей уже нечего бояться.

Марк, в конце концов, сдавался, и они шли в ресторан, где прекрасно проводили время, наслаждаясь изысканной пищей и болтая обо всем, абсолютно не обращая внимания на косые взгляды и шушуканья за их спинами.

***

В один из дней Вивиан встала в дурном настроении. Вечером она немного перебрала и теперь ее голова просто раскалывалась.

Марк, видя ее состояние, приготовил крепкий кофе. Подав чашку Вивиан, он присел на краешек кровати. Вивиан, обхватив чашку двумя руками, маленькими глоточками пила кофе.

— Как хорошо. Ты спас мою жизнь, — произнесла она. — Как хорошо, когда о тебе есть кому позаботиться. Знаешь, Марк, хотя мы и знакомы с тобой очень давно, мне иногда кажется, что я тебя совсем не знаю.

— Ты это о чем? — настороженно спросил Марк. Когда на Вивиан находили приступы раскаяния и откровения, это не предвещала ничего хорошего.

Вивиан осторожно поставила чашку на столик возле кровати.

— Знаешь, мне чертовски надоела эта жизнь! Мне хочется быть такой, как все. Сидеть дома, рожать детей, обсуждать за чашкой чая соседей. И чтобы рядом был мужчина. Настоящий мужчина. Не из тех, жирных толстосумов, у которых мозги забиты мыслями, как выгоднее продать, обмануть, украсть, а карманы набиты деньгами, которые они не знают, на что потратить. Нет. Я хочу другого мужчину. Доброго, нежного, чтобы понимал меня с полуслова. Принимал меня такой, какая я есть на самом деле. Со всеми моими достоинствами и недостатками. Такого, как ты.

Вивиан вдруг обхватила голову Марка, притянула его к себе и прикоснулась губами к его губам. Ее поцелуй отдавал кофе. Марк закрыл глаза и почувствовал, как тепло горячих губ Вивиан разливается по всему телу. Вивиан уже начала расстегивать на нем рубашку, как друг Марк отстранил ее и встал с кровати.

— Что случилось? — спросила Вивиан. — Что-то не так?

— Извини, Вивиан, — Марк заправлял рубашку. — Но у нас ничего не получится.

— Ты все еще любишь ее? — усевшись на кровати, Вивиан обхватила свои колени руками.

— Кого? — не понял Марк о ком идет речь.

— Бетти.

— Да. Нет. Я не знаю.

— Ты все еще любишь ее, — утвердительно произнесла Вивиан. — Только боишься себе в этом признаться. Поверь мне, я повидала столько людей, что сразу могу определить, что у них творится в голове.

— Ну и что у меня творится в голове? — ухмыльнулся Марк.

— Ты никак не можешь ее забыть. Как бы ты ни пытался. Может быть, у тебя будут другие женщины, но в любой из них ты всегда будешь видеть только ее. Ты всегда будешь сравнивать их со своей Бетти МакБрайен. И хотя ты прекрасно понимаешь, что она для тебя недосягаема, ты все же на что-то надеешься. Напрасно. Говорят, что надежда умирает последней. Нет, она умирает первой. Марк, тебе давно пора перестать жить прошлым. Живи настоящим.

— А разве плохо жить прошлым?

— Настоящее не так опасно. По крайней мере настоящее не оставляет боли в душе. Оно не заставляет сомневаться, винить себя за совершенные ошибки. В настоящем не нужно ничего исправлять.

— Я так не могу.

— Тогда живи будущим. Мечтай. И чем несбыточнее будет твоя мечта, тем лучше. Сбывшаяся мечта становится реальностью. Серой и неинтересной.

— Может быть, ты и права, — согласился Марк. — Пора перестать жить прошлым. Нужно подумать и о будущем. Хотя я совсем не представляю себе свое будущее. Оно словно в тумане.

— Это дело времени. Найди себе занятие по душе, а там все прояснится, все уладится, — Вивиан посмотрела на часы. — Ого, уже полдень! Мне пора.

Она, нисколько не стесняясь присутствия Марка, встала с постели и стала одеваться. Марк стыдливо отвернулся.

— Можешь повернуться, — сказала Вивиан, когда уже была одета.

Марк повернулся. Вивиан, стоя перед зеркалом, пудрила свой носик.

— Я ухожу. Когда буду, не знаю. Захочешь есть, там, на полке, кажется, остался сыр и хлеб. А впрочем, ты и сам все знаешь.

Вивиан, закончив прихорашиваться, хотела на прощание чмокнуть Марка в щеку, но передумала и, схватив сумочку, выскочила за дверь.

***

Марк остался один. Есть не хотелось, и он решил чем-нибудь заняться. Достал книжку, но не успел устроиться на диване, как в дверь постучали.

— Вивиан? — Марк отложил книгу и пошел открывать дверь. — Ты что-то забыла?

На пороге стоял мистер МакБрайен. В последнее время он пил все больше, что отразилось на его лице. Он погрузнел, осунулся, появилась одышка. Он почти никуда не выходил из своего дома, и его появление в городе тотчас же вызывало интерес среди городских сплетниц. Они тут же начинали шептаться, украдкой показывая пальцем ему вслед. Почтенные джентльмены кивком головы приветствовали его и сразу же спешили перейти на другую сторону дороги, дабы избежать разговоров. Да мистер МакБрайен и пытался заводить с ними беседы. Осознавая свою ненужность, он все реже появлялся в городе и все чаще уединялся в своем кабинете с очередной бутылочкой. Иногда он напивался до бессознательного состояния так, что засыпал прямо в кресле. Слуги его не тревожили. Миссис МакБрайен просто закрывала глаза на пристрастие мужа. После свадьбы Бетти и ее отъезда в Америку все ее стремления были направлены то, чтобы выдать замуж и вторую дочь — на Люси, которая вопреки желаниям матери не торопилась выйти замуж. Хотя и миссис МакБрайен и Перси неоднократно напоминали ей об этом, Люси ни за что не соглашалась идти под венец, находя всевозможные отговорки. Миссис МакБрайен, в конце концов, это надоело, и она оставила всяческие попытки выдать замуж вторую дочь, тем более, что ее здоровье в последнее время сильно пошатнулось. Она уже не управляла как прежде всеми делами в доме, а равнодушно взирала на все происходящее вокруг.

Увидев мистера МакБрайена, Марк немного оторопел.

— Можно войти? — старик мялся в дверях.

— Да, да, конечно. Проходите, — Марк жестом пригласил войти и стал собирать вещи, разбросанные Вивиан по всей комнате.

— Не беспокойтесь, — остановил его мистер МакБрайен. — Я не надолго.

Марк предложил сесть. Мистер МакБрайен тяжело опустился на стул, который заскрипел под его тяжестью. Достал из кармана мятый носовой платок. Вытер им шею и лицо. Марк присел на краешек дивана.

— Рассказывайте. Как вы? Что слышно о Бетти?

— Да что рассказывать? — мистер МакБрайен тяжело сопел. — Я ничего. Держусь. А вот миссис МакБрайен совсем плоха. Что-то с головой стало. Врачи говорят, что это на нервной почве. А я думаю причем тут нервы? Нервы у нее всегда были крепкими. Так то ничего, но бывает. Что она никого не узнает. Сидит в кресле и молчит. Уставится в одну точку и молчит.

— Сожалею, — Марк вздохнул.

— Если бы не ее прескверный и надменный характер, — продолжал мистер МакБрайен. — Может быть все было бы иначе. Но я не сетую. На все воля божья. Люси дома почти не бывает. Хоть она и моя дочь, но я порой не могу ее понять. Не могу понять их отношений с Перси. Сколько раз он ей предлагал руку и сердце. Да где там! Она только смеется в ответ. Как бы не осталась старой девой. Перси потерпит, потерпит, да и плюнет на все. Никак в толк не возьму, что ей надо? Принца заморского что ли ждет? Да где их взять, принцев то? Их на всех не хватает. А Перси ее любит. Да и она его, кажется, тоже.

Слушая откровения мистера МакБрайена, Марк все время хотел расспросить о Бетти, но не решался прервать его на полуслове. А мистер МакБрайен, довольный, что его внимательно слушают, все болтал без умолку. На него не часто снисходило желание поговорить. А тут он решил воспользоваться поводом и высказать все, что у него накопилось. Он рассказывал Марку обо всех семейных делах, о последних новостях и сплетнях при этом ни разу не обмолвился о Бетти. Наконец, Марк улучил момент, когда мистер МакБрайен на мгновение умолк и спросил:

— А Бетти? Что о ней слышно?

— Бетти? — переспросил мистер МакБрайен. — У Бетти все хорошо. Мне так кажется. Они переписываются с Люси, но Люси мне ничего не рассказывает. Я даже толком и не знаю, как ей там живется. Я даже адреса ее не знаю, что бы написать ей письмецо.

Поняв, что мистер старик ничего не знает о дочери, или не хочет рассказывать, Марк потерял к разговору всякий интерес. Он то и дело поглядывал в окно. Мистер МакБрайен заметив, что внимание Марка направлено совсем в другую сторону, замолчал. Встал со стула:

— Ну, мне пора. Я итак отнял у вас много времени. А у вас, наверное, дела? Ну, не буду больше вас беспокоить. Спасибо вам.

— За что? — не понял Марк.

— За то, что выслушали меня. В последнее время я почти ни с кем не разговариваю. А вы терпеливо выслушали мою болтовню.

Выходя из комнаты, мистер МакБрайен задержался у двери.

— Да, чуть не забыл, зачем приходил! — он достал из внутреннего кармана пиджака измятый конверт. — Вот. Это письмо от Бетти. Она передала его вам в день своего отъезда. А я совсем забыл о нем. Только сегодня вспомнил.

Мистер МакБрайен протянул конверт Марку.

— Еще раз извините. Прощайте, — он тяжело вздохнул и начал спускаться по лестнице.

Было слышно, как он тяжело ступает по скрипучим ступенькам, поминутно останавливаясь, чтобы перевести дух. Когда-то это был полный сил и энергии человек. Теперь от него осталась просто развалина.

Распрощавшись с нежданным гостем, Марк нетерпеливо разорвал конверт и достал листок бумаги, исписанный мелким аккуратным подчерком.

«Дорогой Марк!

Когда ты будешь читать это письмо, я буду уже слишком далеко.

Я не знаю, имею ли я право на то, чтобы быть услышанной. Но я не могу уехать вот так, не попрощавшись с тобой. Я очень благодарна тебе за те минуты, что мы провели с тобой вместе. Это были самые светлые минуты моей жизни. В моей памяти ты навсегда останешься милым, нежным, заботливым. Ты всегда понимал меня, надеюсь, что поймешь и теперь. То, что произошло, так или иначе должно было произойти. Мы не выбираем свою судьбу. Она предначертана нам свыше. И мы не вправе что-либо изменить. Надеюсь, ты поймешь меня и простишь за те обиды, которые я причинила тебе. Поверь мне, я не могла поступить иначе. Я не смогла пойти вопреки воле матери, вопреки обстоятельствам. Они оказались гораздо сильнее меня. Возможно, я поторопилась, совершила глупую ошибку, но теперь уже поздно что-либо менять. Я была слишком гордою, слишком надменною. Но поняла я это только теперь. Я ошиблась. И за свои ошибки придется расплачиваться мне одной. Не вини себя. Ты ни в чем не виноват. Это только моя вина, мой крест. Надеюсь, что у тебя сложится все хорошо. Ты этого заслуживаешь.

И напоследок. Марк, я никогда не переставала любить тебя, и никогда не перестану.

Прощай. Прощай навсегда. Твоя Би».

***

Бетти довольно быстро прижилась на новом месте. Америка оказалась не таким уже заброшенным богом уголком, как ей показалось вначале. Родители Хьюго были довольно приятными и милыми людьми, довольно обходительными. Все, что ни не говорили, все, что они ни делали, они делали с улыбкой. Привычка улыбаться, улыбаться всем, по поводу и без повода, Бетти сразу бросилась в глаза. Сначала она чувствовала себя неловко, но в скором времени научилась отвечать улыбкой на улыбку.

По приезду в дом родителей Хьюго какое-то время проводил дома, помогая устраиваться на новом месте. Он окружал Бетти заботой и нежностью, порой чрезмерной. По прошествии некоторого времени Бетти стала намекать мужу на собственное жилье.

— Я ничего не имею против твоих родителей, но я бы хотела, чтобы мы жили в собственном доме. Нашем доме. С кружевными занавесками на окнах и цветами в глиняных горшках.

Хьюго полностью с ней соглашался, но вопрос о приобретении дома откладывал на потом, ссылаясь, то на нехватку средств, то на недостаток выбора.

В последнее время Бетти стала замечать, что Хьюго ведет себя несколько странно. До обеда он валялся в постели, а потом исчезал куда-то и возвращался далеко за полночь. На все расспросы жены он отвечал немного резковато:

— Должен же кто-то в семье зарабатывать деньги.

Бетти соглашалась с ним и больше не упрекала за позднее возвращение.

Резкость в поведении Хьюго замечала не только Бетти, но и его родители. На слова сына, иногда довольно грубые и резкие, они реагировали немного странно. Переглянувшись между собой, они тихо уходили в свою комнатушку и старались в этот день больше не сталкиваться с сыном.

Странность проявлялась и в их отношениях к Бетти. Они словно приглядывались к ней. Ей было позволено все, но все ее дела неустанно контролировались матерью Хьюго. Она украдкой от невестки перекладывала вещи, разложенные Бетти по своему усмотрению. На вопросы отвечала всегда односложно. Мистер Паркс вообще старался избегать встреч с невесткой. И хотя все замечания делались с улыбкой, Бетти с каждым днем все больше и больше осознавала, что она все-таки здесь чужая. Чужая для милых любезных старичков. Чужая для соседей, которые избегали знакомств с новым человеком. Поэтому она и торопила мужа с приобретением дома. Хью, наоборот, старался избегать этих разговоров. Малейшее напоминание о новом доме вызывало у него приступ раздражительности. Бетти поняла, что не сможет убедить мужа, и смирилась. Тем более что все ее мысли были заняты одним — она готовилась стать матерью. Узнав о беременности Бетти, миссис Паркс тотчас принялась за подготовку. Она водила Бетти по магазинам, выбирая чепчики, рубашечки, и тому подобное. Вечерами они вместе сидели за вязанием и, стуча спицами, вязали кофточки, носочки, костюмчики. Не зная, кто родится, миссис Паркс приобретала все в двойном экземпляре. Голубое для мальчика, и розовое для девочки.

— Ничего страшного, — успокаивала она себя. — Пригодится в следующий раз. А нет, то это всегда можно кому-нибудь продать.

Ожидание предстоящих родов немного изменила и Хьюго. Он стал сдержанней, внимательнее к жене. Прекратились стычки с родителями. Бетти вновь ощутила в нем прежнего Хью, какого она знала в Англии — нежного, заботливого.

Но эта иллюзия продолжалась недолго. Как-то вечером Хью заявился домой еле стоя на ногах. Вернее его привез его друг Рой Митчел. Тихо, чтобы не беспокоить стариков, он помог Бетти дотащить Хью до постели. Бетти извинялась за мужа, причинившего столько неудобств и беспокойств.

— Ничего страшного, — отвечал Рой. — Если что, обращайтесь. Я всегда готов помочь.

Проводив Роя до двери, Бетти снова поднялась наверх. Стащила ботинки с храпевшего Хьюго. Когда она стягивала пиджак, из кармана что-то выпало. Бетти наклонилась, чтобы поднять. Это были фишки из казино.

— Так вот где он пропадает каждый вечер! — подумала Бетти, усаживаясь на стул с пиджаком в руках. — Значит, все время он мне лгал? А может быть это просто случайность? Не может быть, чтобы Хью меня обманывал. А если это правда?

Бетти терзали сомнения. Размышляя, она и не заметила, как наступило утро. Она так и просидела всю ночь, не смыкая глаз с пиджаком в руках.

***

Наутро Хью вел себя так, словно ничего не произошло. Он лишь удивился, что Бетти так рано поднялась. Бетти ничего не сказала мужу. Она решила не торопить события. За обедом обсуждали имя первенца. Шутили. Смеялись. Но во всех шутках чувствовалась натянутость. Не дождавшись десерта, старики удалились к себе, оставив супругов одних. Бетти ждала, что Хью первым начнет разговор, но он, как ни в чем не бывало, доел десерт, встал, поцеловал жену в лоб:

— Я по делам. Вернусь поздно, — и ушел.

Бетти была немного огорошена таким поведением мужа. Она ждала объяснений. Но не получила даже намека на свои вопросы. Отвлек ее стук в дверь. Посыльный принес почту. Утреннюю газету и несколько конвертов. Бетти сразу же узнала конверт, подписанный рукой Люси. Не обратив внимания на другие конверты, она тут же распечатала письмо. Люси не любила много писать и сообщала лишь некоторые подробности. Она писала, что отец по-прежнему пьет, что матери с каждым днем все хуже и что они с Перси, наверное, скоро поженятся. Даже уже поговаривали о дне свадьбы. Вот и все. Пара скупых строк — ничего более. Но и эта весточка из родного дома радовала сердце Бетти. Кроме письма от сестры и газет было еще несколько конвертов. Бетти вскрыла и их. Это были счета. Неоплаченные счета. За все время, что они жили здесь, Хью не оплатил ни одного счета, ни за вещи купленные в магазинах для ребенка, ни долги из игорных домов. В растерянности Бетти опустилась в кресло. Значит, все ее сомнения были правдой? За спиной послышалась возня. Бетти обернулась. За креслом стояли старики Парксы.

— Вы знали об этом? — Бетти показала на счета.

— Да, — старики виновато опустили глаза.

— Вы знали и ничего мне не сказали?

— Мы не знали, как вам об этом сказать, — оправдывались старики. — Мы думали, что, женившись, Хьюго изменится. Но этого не случилось. Вы прекрасная девушка, Бетти. Но Хью, хотя он и наш сын, не тот человек, ради которого стоило переплыть океан. Он всегда был таким, с самого рождения. И мы ничего не могли с ним поделать. Он ведь единственный наш сын. Вот и приходится терпеть, — миссис Паркс смахнула слезинку со щеки. — Может рождение ребенка хоть как-то повлияет на него? Мы уже устали сражаться с ним.

Старики укрылись в своей комнате. Бетти снова осталась одна. Вскоре появился Хьюго. Он был в приподнятом настроении. Бетти показала ему счета. Хьюго хмуро глянул на бумаги и сухо бросил:

— Не твое дело. Я сам разберусь.

Бетти больше не подходила к нему с этим вопросом.

***

Приближался срок появления ребенка на свет. Как и предугадали старики Парксы, перед родами Хью угомонился. Теперь он не уходил надолго из дома, а перед самыми родами не отходил от постели Бетти, предлагая свои услуги и помощь.

Роды были легкими. Бетти родила мальчика. Хьюго был взволнован рождением сына. Он не отходил от его кроватки, улюлюкая и строя рожицы малышу. Бетти, наблюдая за мужем, улыбалась. Она была еще слаба и не вставала с постели. Миссис Паркс хлопотала возле нее, посматривая на сына и о чем-то грустно вздыхая.

— Славный малыш, — охала она, меняя пеленки малышу.

— Миссис Паркс, не стоит, — Бетти стыдилась, что не может сама все сделать, и попыталась встать с постели. — Я сама сейчас все сделаю.

— Лежи. Тебе нельзя пока вставать, — остановил ее Хьюго.

Бетти подчинилась. Закончив возиться с малышом, миссис Паркс удалилась, оставив супругов наедине.

— Славный малыш, — проговорил Хьюго, разглядывая новорожденного. — Как мы его назовем?

— Тимоти, — предложила Бетти.

— Почему Тимоти? — удивился Хью.

— Не знаю. Мне нравится это имя.

— Тимоти? — переспросил Хью. — Тимоти Паркс. Это звучит.

Взглянув еще раз на спящего малыша, Хьюго обнял жену, нежно поцеловал и направился из комнаты.

— Ты куда? — окликнула его Бетти.

— Я скоро вернусь, — ответил Хью, загадочно улыбаясь, и вышел из комнаты.

Вернулся он поздно вечером в кампании таких же пьяных, как и он. Перешагнув порог дома, он заорал:

— Жена! Бетти Паркс, ты где?

Бетти, хотя еще и ощущала слабость, поспешила спуститься вниз.

— Не шуми, родителей разбудишь.

— Они не спят. У них старческая бессонница, — сострил Хьюго.

Толпа радостно заржала.

— Жена! Мне нужны деньги! — повелительным тоном сказал Хью. — Мы отмечаем рождение сына и я немного поистратился. Надо вернуть долг.

— Ты же знаешь. — Бетти говорила как можно тише, чтобы ее слышал только Хью. — У нас нет больше денег.

— Как нет? — вскрикнул Хью. — А твое приданое? Твоя мамаша помнится, отвалила приличную сумму.

— Но ты же знаешь, что эти деньги мы оставили на учебу Тимми.

— Это когда еще будет! А деньги мне нужны сейчас! Иди и принеси!

— Нет, — тихо произнесла Бетти как можно тверже.

— Я не ослышался? Ты не дашь мне денег?

— Нет, — повторила Бетти.

— Как?

— Ты этих денег не получишь, — произнесла Бетти и вдруг ощутила удар по щеке.

— Ты моя жена и должна слушаться меня! — орал Хью, размахивая руками.

Бетти даже не шелохнулась. Щека горела. По щекам струились слезы, но, собрав все усилия, она еще раз произнесла:

— Ты этих денег не получишь.

Видя, что назревает семейная перепалка, толпа поспешила удалиться, оставив супругов одних выяснять отношения дальше.

Заметив, что поддержка поспешила удалиться и, осознав, что он сделал, Хьюго упал на колени перед женой.

— Прости меня! — скулил он, ползая перед ней на коленях. — Прости меня, Бетти! Я сам не понимаю, как это произошло!

— Не стоит так унижаться, — сухо произнесла Бетти и, перешагнув через мужа, поднялась к себе, где в маленькой кроватке мирно сопел малыш.

***

После этого случая Хьюго на время остепенился. В общении с Бетти он был по-прежнему сдержан и немного холоден. Вечера он проводил дома, уткнувшись в газету. Бетти все свое внимание переключила на сына. Старики Парксы старались не попадаться на глаза ни своему сыну, ни невестке. И только миссис Паркс изредка заглядывала в комнату Бетти, чтобы помочь выкупать или перепеленать внука. Хьюго избегал сына. Чувствуя свою вину, он как можно меньше общался с женой, думая, что вскоре все забудется. В один из дней Хьюго появился на пороге комнаты и предложил Бетти прогуляться. Бетти отнеслась к предложению мужа с недоверием.

— Мне скоро Тимоти кормить, — сказала она.

— Но это не займет много времени.

— Я устала и не хочу никуда идти, — упрямилась Бетти. — Тимми всю ночь плакал. Наверное, у него режутся зубки.

— Тебя ждет сюрприз, — настаивал Хью.

— Я не хочу никаких сюрпризов.

Хью продолжал настаивать. В конце концов, Бетти поддалась уговорам мужа, нацепила шляпку и последовала за ним, оставив миссис Паркс присматривать за внуком.

У крыльца их поджидал экипаж. Хью помог Бетти взобраться и, кивнув кучеру, вскочил рядом с ней.

— Куда мы едем? — равнодушно спросила Бетти.

— Скоро узнаешь, — Хью хитро улыбался.

Бетти поняла, что расспрашивать бесполезно и стала наслаждаться чудесной погодой. После рождения сына она не так часто выходила из дому и была довольна любому случаю выбраться из дома.

Проехав несколько кварталов, экипаж остановился у небольшого домика, увитого плющом.

— Приехали, — сказал Хью и помог Бетти сойти на землю.

— Мы приглашены в гости? — спросила Бетти. — Но я совсем не расположена к хождению по гостям.

— Вовсе нет, — Хью распахнул калитку. — Прошу вас, миссис Паркс, проходите.

Бетти прошла по выложенной красным кирпичом дорожке по направлению к дому. Хью следовал за ней. Подойдя к крыльцу, он резво взбежал по ступенькам. Достал из кармана ключ и отпер дверь. Бетти остановилась у крыльца.

— Хью, — произнесла Бетти. — Скажи прямо, что ты хочешь?

— Минуточку терпения, — Хью по-прежнему таинственно улыбался.

Бетти поднялась на крыльцо, вошла внутрь. Дом оказался не только милым снаружи, но и довольно уютным внутри. На первом этаже находились просторная гостиная, столовая и кухня. На втором — три комнаты, выходящие окнами на небольшой заброшенный садик, в котором цвел шиповник.

Обходя дом, Бетти равнодушно рассматривала пестрые, выгоревшие на солнце обои, потемневший паркет. Хью тенью следовал за нею.

— Ну, — вдруг спросил он. — Тебе нравится?

— Что нравится? — переспросила Бетти.

— Мой сюрприз?

— Хью, я не люблю загадок.

— Хорошо, — Хью протянул Бетти ключ. — Вот ключ от этого дома. Теперь ты в нем полноправная хозяйка.

Бетти удивленно посмотрела на Хью.

— Тебе не нравится мой подарок? — улыбка постепенно сходила с лица Хью.

— Какой подарок? — все еще не понимала Бетти.

— Этот дом? Ты ведь давно мечтала о собственном доме!

— Хью, это не смешно. — Бетти направилась к выходу.

— Я не шучу. Это теперь твой дом. Вернее наш. В любое время мы можем переехать сюда.

Ошеломленная такой новостью, Бетти не знала, что ей делать. Броситься на шею мужу или зарыдать от счастья? Она не сделала ни того, ни другого. Она вышла на улицу.

— Пора кормить Тимми.

Молча села в экипаж. Хью запер дверь дома, положил ключ в карман и сел рядом с женой. Всю дорогу ехали молча. Бетти никак не могла осмыслить случившееся. Хью был обижен реакцией жены.

Дома Бетти, сняв шляпку и бросив ее на кресло, поднялась к себе в комнату. Тимоти еще спал. Бетти бережно взяла его на руки и зарыдала. От прикосновения малыш проснулся и залепетал.

За ужином она не преминула сообщить старикам новость.

— Хью купил для нас дом, — спокойным голосом сказала она, как будто знала об этом давно. — Так что мы скоро туда переедем.

Старики молчаливо приняли сообщение, лишь миссис Паркс украдкой смахнула слезинку, что не ускользнуло от Бетти.

— Не переживайте, мы будем очень часто вас навещать. Да и вы можете, когда захотите, приходить к нам в гости. Ведь это недалеко.

Видя, что Бетти положительно отнеслась к покупке дома и готовится к переезду, Хью оживился. Он стал расхваливать удачную покупку, рассказывал, как ему удалось сбить цену лишь потому, что дорожка к дому выложена красным, а не белым кирпичом. О том, откуда у него Деньгина покупку дома, он не обмолвился ни словом.

Слушая рассказы мужа, Бетти впервые за последние несколько месяце улыбнулась. Ее жизнь, казалось, снова возвратилась в привычное русло, полное счастья и любви.

***

Переезд занял гораздо больше времени, чем предполагала Бетти. Нужно было позаботиться о новой мебели, посуде и еще множестве мелочей, без которых Бетти не представляла убранства комнат. В поисках необходимой безделушки они с Хью часами бродили по магазинам и лавкам. Иногда они брали с собой и Тимоти.

Продавцы вежливо улыбались при виде пухленького, розовощекого малыша, удивленно таращимся на развешанные по стенам картинки, расставленные на полках фарфоровые статуэтки, норовившим все время схватить одну из них и засунуть себе в рот.

— Какой чудный малыш! — восхищенно охали продавщицы. — На кого он похож? На папу? Нет, папиного в нем ничего нет. Разве что глаза. Да и глаза скорее мамины, чем папины.

Их пустословие, казалось совсем безобидное, как-то непонятно влияла на Хьюго. Он сразу же торопился покинуть магазин под любым предлогом и больше с сыном в нем не появлялся.

Переезд в новый дом занял бы больше времени, если бы не дружеская помощь Роя. Он с удовольствием взял на себя обязанность по перевозке мебели, ссылаясь на то, что ему все равно нечем заняться. Но его взгляд, его растерянность в беседах с Бетти выдавала его настоящее побуждение. Бетти сразу догадалась о намерениях Роя и когда они остались наедине сразу же выпалила:

— Я знаю Рой, что вы ко мне неравнодушны. Но я не хочу, не имею права вам давать и малейший повод питать какие-то надежды на мой счет. Для меня вы всего лишь друг Хью и не более того. Мы с вами взрослые люди и я хочу, чтобы между нами не было неопределенностей. Хью мой муж и я буду ему верна, какой бы он ни был. Мы связаны с ним клятвой верности, и я сохраню эту клятву до конца моей жизни.

— Бетти, — пытался отстоять себя Рой. — У меня даже в мыслях не было ничего такого. Я не смею надеяться на вашу взаимность, но позвольте мне хоть иногда оказывать вам некоторые услуги. Чисто по-дружески.

Бетти не приняла от Роя и этого. Оставшись ни с чем, Рой сник и стал избегать встреч наедине с Бетти.

***

Не прошло и месяца, как супруги Паркс переселились в новый дом. Обещания старикам о частых визитах так и остались обещаниями. Бетти впервые в своей жизни ощутила, что значит быть хозяйкой дома. На нее взвалились все домашние хлопоты и заботы. Из прислуги Хью нанял только кухарку, которая должна была выполнять обязанности и прачки и горничной. Но кухарка была нерасторопной и нерадивой. Как-то раз Бетти намекнула мужу, что кухарка не справляется со своими делами, и не мешало бы нанять еще и горничную и садовника, чтобы навести порядок в саду, на что Хью ответил:

— У меня нет таких средств, чтобы содержать целый штат прислуги. А если тебе жаль кухарку, то можешь ей помочь. Ты все равно ничего не делаешь целыми днями.

Бетти ничего не ответила, но поступила так, как сказал Хьюго. Она занялась хозяйством. Помогала кухарке готовить, сама штопала и гладила белье. Вспоминая отцовский дом, Бетти мечтала о собственном саде. Ей не терпелось выкорчевать шиповник, посадить розы, разбить клумбы под окнами и вдоль дорожек. Но домашнее хозяйство и Тимоти отнимали у нее слишком много времени, чтобы заняться садом. Поначалу она уставала так, что вечером еле доползала до постели. На нежные ухаживания мужа она не реагировала, что страшно раздражало Хью.

— Мы ведь муж и жена! — пыхтел он.

— Прости, Хью. Не сегодня. Я слишком устала.

— Сидеть дома — большая работа, — злился Хью.

Бетти не спорила с ним. Она поворачивалась к стене и тихо, чтобы не слышал Хью, плакала в подушку.

Через несколько недель после переезда Хьюго вновь принялся за старое. По вечерам он вновь исчезал и являлся, чуть ли не под утро, изрядно выпивший и потрепанный.

Бетти скрывала это от стариков Парксов, утверждая, что у них с Хьюго все идет хорошо. Но в последнее время Бетти стала замечать, что из дома стали пропадать те немногие вещи, которые они приобрели до переезда.

— Хью, ты не видел моей брошки? — как-то раз спросила она мужа, роясь в шкатулке, где среди немногих ее драгоценностей лежала брошь, украшенная бирюзой и небольшими рубинами.

— Какую брошь? — непонимающе спросил Хью.

— В виде букетика незабудок. Мне ее подарил отец на мое совершеннолетие.

— Не видел. Наверное, ты куда-то ее положила и забыла.

— Странно. Она все время лежала здесь. В шкатулке.

— Ты хочешь сказать, что ее взял я? Но подумай сама — зачем мне женская брошь?

— Действительно, зачем?

— Может кухарка взяла? — предположил Хьюго. — Спроси у нее.

— Обязательно спрошу, — ответила Бетти, прекрасно понимая, что кухарка не могла взять брошь. Но все же решила ее об этом спросить.

На вопрос о броши кухарка залепетала:

— Боже упаси! Как вы могли так обо мне подумать? Чтобы я взяла чужое?

И Бетти оставила бедную женщину в покое. Что-что, а воровством кухарка не грешила. Все подозрения снова пали на Хью. Вечером за ужином Хью поинтересовался:

— Ну что? Брошь нашлась?

— Нет.

— А кухарка?

— Она не брала.

— Странно. Куда же она могла подеваться?

— Действительно, очень странно, — ответила Бетти и принялась убирать посуду со стола.

Вскоре ее подозрения относительно Хью подтвердились. Со стены гостиной исчезла картина, которая осталась от прежних владельцев. Незатейливая картинка с изображением реки и луга. Бетти она приглянулась, и она решила оставить ее на месте. Картинка в позолоченной раме висела в проеме окон. Вчера она была на месте, а сегодня там сиял темный прямоугольник.

— Хью, — осторожно спросила Бетти, боясь, что муж разозлится. — Ты не видел картины на стене? Вчера она была там, а теперь ее нет.

Она и не думала, что ее вопрос вызовет в Хьюго прилив ярости. Он побагровел и стал носиться по комнате.

— Ты хочешь сказать, что и ее взял я? Ну конечно, если дома стали пропадать вещи, это только моя вина. И как ты могла только подумать такое? Это неслыханно! Видите ли. Словам какой-то кухарки мы верим больше, чем собственному мужу. А если ее взял я? Что из этого? Я не имею права распоряжаться вещами в этом доме? Ты даже представления не имеешь, во что обошелся мне этот дом, эта мебель и все твои никчемные безделушки. Да, я взял пару вещей, чтобы оплатить кое-какие счета. Вы ведь, мадам, даже представления не имеете, во что обходятся ваши наряды, ваши капризы. Вы ведь привыкли жить на широкую ногу. Хочу то, подайте это. А деньги нужно зарабатывать. И я это делаю, как умею, чтобы прокормить тебя и твоего сына. И все, чего я хочу взамен — это немного уважения к себе. Я все-таки мужчина и имею право… — Хью не договорил.

Хлопнув дверью, он выскочил из дома.

Бетти застыла на месте как вкопанная. Она никогда еще не видела мужа таким разъяренным. Она не плакала. Ей было обидно и больно.

— За что? За что я должна терпеть все это? Все эти унижения. Все эти упреки. Что я такого неверного сделала? Что?

Сверху послышался плач Тимоти. Бетти поспешила к сыну. Поднимаясь по лестнице, она бросила взгляд на каминную полку, где всегда стояла шкатулка с ее драгоценностями. Полка была пуста.

Расправившись с домашними делами и уложив сына, Бетти ждала возвращения мужа. За день она настроилась на серьезный разговор с ним. Тимоти уже спал. Бетти сидела в гостиной, укрывшись пледом и не зажигая света. Часы пробили полночь, час, два. Хьюго не появлялся. В половине третьего в дверь постучали.

— Кто там? — спросила Бетти, не открывая дверь.

— Миссис Паркс, это я — Рой. Рой Митчелл.

— Рой? — Бетти приоткрыла дверь. — Что случилось? Почему вы так поздно? Где Хью?

При упоминании имени Хью Рой виновато опустил глаза.

— Где мой муж? Что с ним? Да говорите же, в конце концов, что с ним?

— Я не знаю, как вам сказать, — мялся Рой.

— Да не тяните, Рой. Говорите скорее, что с Хью?

— Хью мертв, — тихо произнес Рой.

— Как? — воскликнула Бетти и упала без чувств на руки Роя.

Очнулась она на диване в гостиной. Возле нее на коленях стоял Рой.

— Слава богу! Вы пришли в себя, — проговорил он. — Я никак не мог найти нужный пузырек.

Рой виновато пожал плечами, указывая на множество откупоренных флакончиков.

— Как это произошло? — спросила Бетти, пытаясь подняться.

— Довольно глупо, — ответил Рой. — Он изрядно перебрал. Ну и поспорил, что взберется на крышу по водосточной трубе. На полпути он сорвался и свернул себе шею.

— Где он? Я хочу его видеть.

— Я распорядился, чтобы тело отправили в дом родителей. Я подумал, что не стоит Тимоти видеть…

— Вы правильно поступили, — Бетти пыталась отыскать свою шляпку. — Рой, у меня к вам есть одна просьба.

— Я слушаю вас.

— Если вас не затруднит, присмотрите, пожалуйста, за Тимоти. Дождитесь, пока придет мисс Солсбери — наша кухарка. Он сейчас спит и не проснется до самого утра. Так что он не причинит вам беспокойства. А я должна идти.

— Я все понимаю.

Бетти, так и не найдя шляпки, набросила на плечи плед и выскользнула из дома. Она шла, вернее, бежала по мокрой булыжной мостовой к дому Парксов.

— Если бы не сегодняшняя размолвка между нами, возможно ничего бы и не произошло? — винила она себя. — Это все моя вина. А может Рой пошутил? Может ему все показалось? Может Хью еще жив? Просто нелепая шутка.

Через несколько минут она добралась до дома Парксов. Во всем доме горел свет. Увидев невестку, миссис Паркс бросилась к ней.

— Бедная девочка! — зарыдала она. — Как же вы теперь будете жить?

Бетти осознала, что это была не шутка.

***

Последующие дни были словно в тумане. Бетти не видела своего сына, за нею присматривала кухарка миссис Солсбери. Бетти все время сидела возле гроба мужа, на редкость сдержанного и спокойного. Все заботы по погребению взял на себя Рой. Панихида прошла довольно скоро. Людей на кладбище было мало. Бетти до последнего мгновения не верила, что это происходит все на самом деле. Ей казалось, что это все лишь кошмарный сон, который забудется с первыми лучами солнца. Она не плакала. Все слезы были давно выплаканы. Погруженная в свои мысли, она смотрела на песчаный холмик, на котором осыпались алые розы. Вот кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась. Это был Рой.

— Пойдем, Бетти, уже все разошлись.

Он впервые назвал ее по имени, но это нисколько не смутило ее. Он отвез ее домой, где все казалось чужим.

— Спасибо, Рой, — вяло проговорила Бетти, поднимаясь по ступенькам крыльца.

— Может вам что-то нужно? — спросил Рой в надежде, что его впустят в дом.

— Нет, спасибо. Вы итак достаточно для меня сделали.

— Вам сейчас нельзя оставаться одной, — добавил Рой.

— Я справлюсь. Да к тому же у меня есть Тимоти. За эти дни я совсем забросила его.

— И что вы будете делать дальше? — Рой вертел в руках сорванную ветку.

— Не знаю, — Бетти пожала плечами. — Может быть, вернусь в Англию. Может останусь здесь. Я еще не думала об этом.

— Бетти, — Рой отшвырнул ветку и шагнул к Бетти. — Вы позволите мне вас так называть?

— Да, конечно.

— Помните, вы когда-то сказали мне, что вас с Хьюго связывает клятва верности. Теперь же, когда вы свободны от всяческих обещаний и обязательств, могу ли я надеяться на вашу благосклонность?

— Милый Рой. Я очень хорошо к вам отношусь. Я очень благодарна вам за то, что вы для меня сделали. Я не хочу вас ничем обидеть, но кроме дружеских отношений между нами ничего не может быть.

— Неужели вы так любили Хьюго? — воскликнул Рой.

— А вы умеете обижаться, — Бетти непроизвольно улыбнулась. — Рой, давайте останемся друзьями.

— Я предлагаю вам свое сердце, — обиженно произнес Рой. — А вы мне всего лишь дружбу!

— Как ни прискорбно, но я не могу вам ничего другого предложить.

— Но я не хочу вашей дружбы, я хочу вашей любви!

— Простите, Рой, сейчас не время об этом говорить.

— А когда придет время?

— Потом. Когда-нибудь. Может быть.

— Опять может быть, — еле сдерживая себя, Рой негодовал. — Вы можете говорить яснее? Скажите прямо — да или нет!

— Не знаю, — тихо промолвила Бетти.

— Вы снова уходите от ответа.

— Прошу прощения, Рой, я сейчас не расположена к объяснениям. Я слишком устала. Мне нужно время, чтобы осознать случившееся. Прийти в себя.

— Я буду ждать! Месяц. Год. Столько, сколько потребуется.

— Рой, посмотрите вокруг. Рядом с вами столько хорошеньких девушек.

— Но я люблю вас! — воскликнул Рой.

— Не бросайтесь такими словами, — строго произнесла Бетти. — Они могут причинить много боли.

— Я не боюсь боли! Ради вас я готов страдать!

— Я не приму ваших страданий. И давайте оставим этот разговор. Останемся хорошими добрыми друзьями, — Бетти протянула Рою руку.

— Хорошо, — буркнул Рой и пожал руку Бетти.

Бетти вошла в дом, оставив Роя на улице, закрыла дверь. Рой постоял еще немного и зашагал прочь.

На следующий день в дом Бетти заявились кредиторы.

***

В доме МакБрайенов царило уныние и пустота. Мистер МакБрайен практически не выходил из кабинета, отдалившись от всех. В последнее время он стал избегать даже встреч с домашними.

Миссис МакБрайен изводила окружающих своими бесконечными вздохами и причитаниями. До обеда она лежала в постели, окруженная горой подушек и грелок. Затем спускалась вниз в гостиную, усаживалась в кресло и, укрывшись пледами, раздавала приказы налево и направо.

— Берни, принеси мне чашку ромашкового чая, — еле слышно говорила она и, когда беспрекословный дворецкий выполнял ее просьбу, удивленно вскидывала брови. — Разве я просила ромашкового чая? Я хотела липового! Ты стал слишком стар для такой работы. Пора бы тебе и отдохнуть.

Берни молча сносил упреки, а миссис МакБрайен заливалась слезами.

— Я никому не нужна в этом доме. Все поступают лишь мне назло. Вы специально хотите довести меня до могилы. Я вас насквозь вижу. Вы только и ждете, что моей смерти. Но я не доставлю вам такого удовольствия. Что стоишь? Иди и принеси мне липового чая. Да поживее! Не могу же я весь день ждать тебя. Люси! Где Люси? Ее как всегда нет дома. Мать при смерти, а ей хоть бы что. Шляется где-то. Я не удивлюсь, если она закончит свои дни в каком-нибудь борделе. Ты принес чай? Но я же хотела кофе! Ладно, оставь. Что уж теперь.

Миссис МакБрайен, отхлебнув пару глотков, долго бормотала что-то себе под нос, затем забывалась и погружалась в дремоту, чтобы потом, очнувшись, продолжать изводить себя и других. И так продолжалось каждый день.

Однажды в гостиную вбежала Люси.

— Мамочка! — радостно крикнула она, при этом разбудив мать. — У меня есть хорошая новость.

Миссис МакБрайен приоткрыла глаза.

— Как? Ты дома? Это на тебя не похоже. В кои то веки ты удосужилась почтить меня своим присутствием?

— Мамочка! — щебетала Люси, не обращая внимания на упреки матери. — Бетти приехала!

— Бетти? — удивленно переспросила мать. — Что еще за Бетти?

— Бетти, твоя дочь!

— А разве она не в Америке? — равнодушно спросила миссис МакБрайен.

— Нет! Она здесь! Она приехала к нам вместе с маленьким Тимоти, — Люси втолкнула в гостиную сестру, за юбку которой держался мальчуган.

— Здравствуй, мама, — робко произнесла Бетти, подталкивая мальчишку к бабушке. — Это твой внук Тимоти.

— Напрасно, — произнесла миссис МакБрайен, поправляя плед. — Незачем было тащить ребенка в такую даль, только для того, чтобы показать его мне. Надеюсь, вы ненадолго?

Слова матери задели Бетти.

— Я думала погостить у вас немного. Если вы позволите?

— Позволите? Ну конечно. Ведь это в какой-то степени и твой дом. Только я немного нездорова и не выношу шума. А твой ребенок, наверное, слишком шумный? — миссис МакБрайен бросила взгляд на малыша, который залез на кресло с ногами.

Люси поспешила снять его и взяла племянника на руки.

— Что вы, маменька! Совсем нет. Он очень послушный мальчик, — начала оправдываться Бетти.

— А почему ты одна? Где твой муж?

— Хьюго умер. Я же писала вам.

— Ах да! — протянула миссис МакБрайен. — Я совсем забыла. В последнее время я что-то стала все забывать. Так зачем ты приехала?

— Погостить.

— А разве у тебя в Америке нет дел?

— Но я так по вас соскучилась.

— Это не отговорка. Жена должна держаться своего мужа. А ты, не успев снять траура, уже раскатываешь по миру. Да и к тому же таскаешь за собой ребенка. Это ему совсем не на пользу. Можешь мне поверить. Я ведь вырастила двоих. Возвращайся назад к своему мужу.

— Но Хьюго умер, — Бетти напрасно искала защиты у матери.

— Тогда возвращайся к семье своего мужа! Здесь тебе делать нечего!

— Но…

— Никаких но! — твердо произнесла миссис МакБрайен. — В этом доме пока еще я хозяйка.

Бетти залилась слезами.

— Бетти? — в гостиной появился мистер МакБрайен. — Доченька! Когда ты приехала?

Бетти проскочила мимо него и выбежала в сад.

— Убери его отсюда! — миссис МакБрайен кивнула Люси на Тимоти. — Я хочу отдохнуть.

Люси послушно увела Тимоти в свою комнату.

— Что здесь произошло? — недоумевал мистер МакБрайен.

— Ничего, — спокойно ответила миссис МакБрайен. — Я отправила Бетти обратно к ее семье. И нечего на меня так смотреть. Он нужна там. А здесь я справлюсь и сама.

Ничего не сказав, мистер МакБрайен отправился в сад разыскивать дочь. Со времени ее отъезда садом никто не занимался. Розы разрослись и одичали. Клумбы заросли травой и только редкие цветы напоминали о былом их великолепии. Мистер МакБрайен нашел Бетти в одной из полусгнивших беседок, заросших бурьяном и плющом. Бетти молча смотрела куда-то вдаль.

— Здравствуй, дочка, — мистер МакБрайен нежно положил свою руку на плечо дочери и присел рядом с ней на скамейку.

— За что? — тихо произнесла Бетти. — За что она меня ненавидит? Ведь я всегда делала только то, что хотелось ей. Я никогда не сказала ей слова поперек. Я всегда старалась быть прилежной и послушной дочерью. Я всегда и во всем поддерживала ее, даже когда она была не права. И вот теперь, когда я нуждаюсь в ее поддержке больше всего, она отталкивает меня.

— Она всегда была такой, — вздохнул мистер МакБрайен. — Просто раньше ты была маленькой и многого не замечала. А теперь ты выросла. Сама стала матерью. И все воспринимаешь совсем по иному.

— Неужели, — Бетти утирала слезы, градом катившиеся по ее щекам. — Неужели мне всю жизнь теперь придется расплачиваться за свою ошибку?

— Прости меня, дочка, — успокаивал ее мистер МакБрайен.

— За что? — не понимала Бетти.

— Прости за все то, что я не смог тебе дать.

— Ах, папа, ты передо мной ни в чем не виноват.

— Я не умею красиво говорить, но я хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя. Я очень люблю тебя. И хочу, чтобы ты была счастлива, — мистер МакБрайен поцеловал дочь в лоб и, поднявшись со скамейки, сгорбленной походкой зашагал к дому.

***

Оставшиеся дни Бетти провела у родителей Персиваля Холта. Люси они считали почти своей и поэтому с радостью предоставили кров ее сестре с сыном. За те пару дней, что Бетти провела у них, они успели привязаться к малышу. Они с удовольствием присматривали за ним, баловали его сладостями и развлечениями. Мистер Холт даже покатал Тимми верхом на лошади, что ужасно понравилось малышу.

Причины, почему Бетти остановилась не дома, а у посторонних людей в семье Холтов не обсуждались.

Гуляя в одиночестве или сопровождении сестры по городу, Бетти старалась избегать случайных встреч со старыми знакомыми. Она виновато опускала глаза и старалась поскорее улизнуть от разговоров о своей жизни и от объяснений своего нынешнего положения. Она старалась избегать всех, но в глубине сердца все же надеялась на одну встречу. Встречу с Марком. В суете нового света она почти не вспоминала о нем. А здесь каждая улочка, каждый уголок напоминал ей о нем. Она бродила по узеньким переулкам, бесцельно заглядывая в магазинчики и лавочки, внимательно рассматривая платочки, кружева. И все лишь с одной надеждой — а вдруг Марк зайдет в этот магазин? Но Марк ей нигде не встречался. Встречались школьные подруги, дальние родственники и еще множество знакомых, которых Бетти не хотела видеть. Они учтиво раскланивались, перебрасывались двумя-тремя фразами и, осознавая нежелание продолжать разговор, прощались. Возвращаясь домой, Бетти задержалась в кондитерской, выбирая пирожные которыми хотела побаловать сына и угостить стариков Холтов. Сзади ее кто-то нечаянно толкнул. Бетти обернулась. К прилавку пробиралась пышная женщина с рыжей копной волос на голове, уложенных узлом.

— Извините, — произнесла женщина и, ткнув пальцем в пирожное, скомандовала продавщице. — Два бисквитных и одно слоеное.

Бетти посторонилась, пропуская к прилавку нахальную посетительницу. Продавщица стала аккуратно упаковывать пирожные. Женщина поторапливала ее.

— Нельзя ли чуточку поживее? Я тороплюсь.

Бетти окинула взглядом посетительницу. Что-то знакомое показалось в ее пышной фигуре, рыжих волосах.

— Простите, — несмело обратилась она к женщине. — Вы Вивиан?

Женщина обернулась.

— Да. А что?

— Вы, наверное, меня не помните, но мы с вами уже встречались.

— Может быть, — ответила женщина, внимательно разглядывая Бетти. — Всех не упомнишь. Хотя, погодите. Вы — Бетти! Бетти МакБрайен! Ну, конечно же, я вас помню!

Вивиан словно старая подруга обняла Бетти.

— Откуда вы здесь? Я слышала, что вы в Америке, — забыв о пирожных и о том, что она торопится, Вивиан отвела Бетти в сторону, подальше от любопытных глаз. — А вы совсем не изменились. Хотя нет. Вы даже похорошели. Вы, кажется, замужем. За Хьюго. Как он?

— Хьюго умер.

— Простите, — Вивиан смущенно опустила глаза. — Я не знала.

— Ничего.

— А дети? У вас есть дети? — вновь застрекотала Вивиан.

— Да. Мальчик. Тимоти.

— Какая прелесть!

— Ваш заказ, — крикнула продавщица Вивиан.

Недовольная, что прервали их беседу, Вивиан взяла пакет, расплатилась и потащила Бетти на улицу.

— Вы мне обязательно должны все рассказать, — щебетала Вивиан.

— Да рассказывать особо и нечего, — Бетти пожала плечами. — А вы как?

— Как? — Вивиан перестала щебетать. — Да никак. Ни мужа, ни детей. Вольная птичка. Только вот летать становится все труднее и щебет все грустнее.

— А Марк? — с надеждой спросила Бетти. — Я думала, что вы и Марк…

— Что вы! — воскликнула Вивиан. — Я его давно не видела. Он обитает где-то на континенте. Поговаривают, он сколотил себе неплохое состояние. У нас с ним ничего и не получилось бы, как бы я того не хотела. Мы с ним слишком разные. Да и к тому же он любил только вас. Но я, кажется, надоела вам своей болтовней?

— Нет, что вы! Как это ни странно, но вы единственный человек в этом городе, с которым мне приятно было встретиться.

— Спасибо вам, — вдруг произнесла Вивиан, шмыгнув носом.

— За что? — не поняла Бетти.

— У меня никогда не было друзей. Кроме Марка. Кроме Марка и вас, мне так кажется. Вы оба никогда не осуждали меня. Ну, хватит, — Вивиан достала из рукава носовой платок, высморкалась. — А то я сейчас расплачусь. Извините, Бетти, но мне пора. Надеюсь, мы с вами еще увидимся?

— Я тоже надеюсь, — сказала Бетти и махнула рукой вслед убегающей Вивиан.

Подождав, пока Вивиан не скроется из виду, Бетти вернулась в дом Холтов. Завтра утром отплывал пароход в Америку. Нужно было еще собрать вещи. О пирожных для сына и стариков Холтов за разговором с Вивиан она совсем забыла.

***

Весь оставшийся вечер Бетти была занята сборами в дорогу. Старики Холты помогали ей. Люси и Перси наблюдали, как Бетти с миссис Холт паковали чемоданы и о чем-то шептались. Тимоти болтался у всех под ногами, предлагая свою помощь, но его помощь только всем мешала. В конце концов, Люси и Перси заняли его, соблазнив книжкой с красочными картинками. Старушка мать вытащила на свет из комода целую гору детских вещей:

— Это детские вещи Перси. Они еще в хорошем состоянии. Думаю, они вам пригодятся?

— Ну, что вы! — смущалась Бетти. — Вы так любезны! А я даже ничем не могу отблагодарить вас.

— Не стоит, — старушка раскладывала вещи. — Вы с Тимми доставили нам столько радости, что ни о какой благодарности не может идти и речи. Мы с мистером Холтом уже старые. Нам хочется внуков. А от Перси, похоже, мы их не дождемся. Люси прекрасная девушка, но что-то они с Перси медлят. Мы можем и не дождаться свадьбы. А Тимоти славный малыш. С ним совсем никаких хлопот. Берите все, что вам понравится.

— Нет, я не могу принять от вас, — отказывалась Бетти от щедрого подарка.

Но миссис Холт продолжала наставать и, чтобы не обидеть ее, Бетти отобрала пару вещей. Миссис Холт, укладывая вещи в чемодан, все же умудрилась втайне впихнуть почти половину из того, что не осмелилась взять Бетти. Она суетилась, постоянно расспрашивая, все ли взяли, ничего ли не забыли, проверяя по несколько раз вещи. Когда последний чемодан был закрыт, в комнате появился мистер Холт.

— Дорогая Бетти, мы не можем вам дать много. Но примите хотя бы на первое время, — он протянул Бетти конверт.

— Что это? — спросила Бетти, оглядываясь на миссис Холт.

— Деньги, — произнес мистер Холт.

— Я не могу их взять.

— Не обижайте нас отказом. Это от всех нас. Мы знаем, как вам трудно было в Америке. Люси нам все рассказала.

Бетти строго взглянула на сестру, та только пожала плечами.

— Спасибо вам, — Бетти взяла конверт и зарыдала.

— Ну не надо, не надо! — начала успокаивать ее миссис Холт.

— Вы так добры ко мне! Так добры!

В эту минуту в комнате появился мистер МакБрайен. Бетти не ждала появления отца и тут же принялась утирать слезы.

— Люси сказала, что ты уезжаешь, — пробормотал он, стоя в дверях и не решаясь пройти. — Вот, я зашел попрощаться.

Холты вышли из комнаты, прихватив с собой Тимми. Люси вытолкала за дверь и Перси. Бетти и ее отец остались одни.

— Значит, уезжаешь? — тихо промолвил мистер МакБрайен после некоторой паузы.

— Да. Вещи уже собраны. Здесь мне больше делать нечего.

— Я понимаю тебя, дочка. Понимаю и ничем не могу помочь.

— А я и не жду помощи. Свою судьбу я выбрала сама. Мне некого винить. Я сама расплачиваюсь за свои ошибки. Я получила то, что должна была получить. И в этом нет ничьей вины.

— Не держи на меня зла.

— Ну что ты, папа, — дочь обняла отца. — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — шмыгнул носом мистер МакБрайен. — До скорой встречи, дочка.

— До скорой встречи, — Бетти поцеловала отца в небритую щеку.

Мистер МакБрайен тяжело вздохнул и направился к выходу.

***

На следующее утро Бетти с сыном были уже на пути в Америку. Все семейство Холтов отправилось провожать ее. Бетти хотела перед отъездом заглянуть к матери, но Люси и миссис Холт отговорили ее. С тяжелым сердцем она уезжала обратно за океан, где ее никто не ждал. Где она никому не была нужна. Но и здесь, по эту сторону океана она тоже чувствовала себя отчужденной и никому не нужной. Но там, как она думала, ей будет легче справиться со своими сомнениями и проблемами.

Бетти пришлось продать свой дом и все имущество, чтобы оплатить долги Хью и опять перебралась в дом Парксов. Но после гибели сына старики Парксы еще больше отдалились от невестки. Стали более замкнутыми и мнительными. Они пытались поддерживать с Бетти былые отношения, но во всем их поведении, разговорах чувствовалась отчужденность, холодность. Бетти осознавала, что ее присутствие здесь нежелательно, тем более что Парксы все чаще намекали ей об этом. Они не говорили об этом в открытую. Но очень часто в разговорах они жаловались на нехватку денег, на старческие болячки, на резвый характер Тимми.

Как-то сидя за чашкой чая миссис Паркс упомянула вскользь о Рое. Она начала расхваливать его достоинства, не преминув вставить пару фраз, что некоторые женщины бывают счастливы и в повторном браке, на что Бетти ответила, что Рой для нее лишь хороший друг и между ними ничего не может быть.

— Знаете, милочка! — вдруг вскипела миссис Паркс. — Вы сами не знаете, чего хотите. Кого вам еще надо? Я прекрасно понимаю, что вы неплохо устроились, повиснув на шее у двух стариков. Хьюго был не ангел, но в его гибели есть доля и вашей вины.

Бетти не нашла, что ответить и молча вышла из комнаты. Наутро она отправилась к Рою. Увидев перед собой Бетти, Рой был ошарашен.

— Вы? Здесь? Проходите, присаживайтесь, — он метался по комнате, не зная, что предложить нежданной гостье. — Хотите чаю? Вы… Вы здесь? Вы решились?

— Рой, — Бетти собралась с духом. — Я пришла к вам, как к другу. Другу семьи.

От таких слов пыл Роя немного охладел.

— Я слушаю вас, — он опустился на стул.

— Рой, помогите мне найти какое-нибудь жилье.

— Жилье? — переспросил Рой. — Разве вам у Парксов плохо?

— Рой, я бы не хотела с вами обсуждать этот вопрос. Просто я не хочу их стеснять. Тимми шумный малыш, а им необходима тишина и покой.

— Ясно, — произнес Рой. — Они вас что, выгнали?

— Ну что вы, Рой. Как вы могли так подумать о них?

— Извините, я, наверное, не так выразился.

— Дело не в них, — продолжала Бетти. — Дело во мне. Вы меня не так поняли. Я не хочу обременять ни вас, ни кого-либо другого.

— Что они вам наговорили? — не унимался Рой.

— Это не важно. Мне нужно начинать свою собственную жизнь. Я не хочу больше ни от кого зависеть. Так вы поможете мне? — Бетти встала.

— Конечно, — разочарованно произнес Рой. — Но, может…

— Рой, милый Рой, — Бетти невольно улыбнулась. — Между нами уже давно все решено. Не тешьте себя несбыточными надеждами. Живите реальностью.

— Но что значит реальность без вас?

— Рой, я совсем не такая, какой вы меня представляете. Я другая.

— Ну и пусть. Какая бы вы ни были, все равно я…

— Рой, — перебила его Бетти. — Мы с вами давно уже все выяснили. И давайте больше не будем об этом говорить на эту тему.

— Хорошо, — Рой виновато опустил голову.

***

Через неделю Бетти с сыном въехали в новое жилище. Это была небольшая комнатка в трехэтажном доме. Комната была разделена на две половины. Одна половина предназначалась под кухню, вторая — под гостиную, спальню и все остальное. Комната была небольшой, но довольно светлой и уютной. Бетти вполне устраивало и такое жилье. Расставляя ту немногочисленную мебель, которую, скрипя сердцем, пожертвовали Парксы, Бетти радовалась возможности начать новую жизнь. Рой притащил кое-какую посуду и недостающую мебель. Бетти по началу отказывалась, затем они сошлись на том, что она выплатит определенную сумму за пользование, когда заработает. С понедельника Бетти выходила на работу у мисс Грабовски, содержавшую небольшой галантерейный магазин, который находился на первом этаже дома, где проживала Бетти. Мисс Грабовски была не только владелицей магазина, но и хозяйкой этого дома. Все устроил Рой. Несмотря на то, что мисс Грабовски новые работницы, причем взявшиеся неизвестно откуда были не нужны, по настоянию Роя она все же согласилась пристроить Бетти. Тем более что прежняя работница постоянно отпрашивалась с работы, опаздывала, и мисс Грабовски давно подумывала, как от нее избавиться. А тут появился повод.

Первое время она подозрительно относилась к новой работнице. Но Бетти была аккуратной и добросовестной. Покупатели подолгу задерживались возле нее и очень редко уходили без покупок. Бетти старалась угодить всем, внимательно выслушивая их требования, и умела угождать самые капризным посетителям. Мисс Грабовски не была разочарована.

Если в отношении работы и жилья Бетти повезло, то с Тимми возникли проблемы. Брать его с собой на работу Бетти не могла. Оставить одного дома тоже. Нанять няньку ей не позволяли средства. Она пыталась пристроить Тимоти бабушке, но, встретив колючий взгляд миссис Паркс, оставила эту мысль. По счастью, по соседству с ней жила старушка мисс Лари, которая зарабатывала себе на жизнь шитьем тряпичных кукол, и затем продавая их на рынке. Она согласилась присматривать за Тимоти за обрывки лент, кружев и лоскутки материи. Да и мисс Грабовски не была такой суровой, как казалось на первый взгляд. Она разрешала отлучаться Бетти из магазина, чтобы покормить сына и справиться, как дела. Благо, что квартира находилась двумя этажами выше. В благодарность Бетти иногда задерживалась в магазине, помогая мисс Грабовски сверять счета, наводить порядок или засиживалась у мисс Лари, помогая шить платья куклам. Порой они засиживались до темна и Бетти приходилось уносить на руках в свою комнату уснувшего среди лоскутков сына.

— Славный малыш! — охала мисс Лари. — Но он совсем не похож на вас. Должно быть он похож на отца?

— Да, — соглашалась Бетти. — Он удивительно похож на своего отца.

***

По возвращении из Европы Марк первым делом заглянул в дом МакБрайенов. Зная неприязнь миссис МакБрайен к его личности, он все же решился нанести визит. Ведь можно было узнать хоть какие-то новости о Бетти. Живя вдали от мест, где каждый уголок был пропитан воспоминаниями о ней, он пытался забыть ее, но у него ничего не получилось. Наоборот, с каждым днем воспоминания навещали его все чаще и настойчивей.

Дверь открыл невозмутимый Берни. С высокомерным видом он пробубнил:

— Я сейчас доложу о вас, — и скрылся, оставив Марка в гостиной.

Ожидая, когда кто-нибудь выйдет, Марк рассматривал давно знакомую комнату. В ней почти ничего не изменилось. Все те же кружева на креслах. Все та же обстановка, чистота и строгий порядок. Но все это носило на себе ощущение пустоты. Без Бетти вещи не имели смысла. Лишь она одна умела привносить в скудность обстановки уют и тепло.

— Марк приехал! — раздался задорный голос Люси, сбегавшей вниз по ступенькам. — Ты откуда? Надолго ли? Где остановился?

— Потом, все потом! — отмахивался Марк от нескончаемых вопросов Люси. — Вы тут как? Что нового? Что слышно о Бетти?

Люси усадила Марка на диван, села рядышком.

— Бетти? — растерянно переспросила она. — Полгода назад она приезжала в гости. Затем уехала обратно в Америку. С тех пор от нее ничего не слышно. Я писала ей, но ответа так и не получила. То ли почта виновата, то ли Бетти сменила адрес.

— А Хьюго? Как он?

— Так ты ничего не знаешь? — Люси подпрыгнула на месте. — Хьюго умер. Я не знаю, как это произошло. Бетти толком ничего не рассказала. Но она теперь свободна. Я знаю, что от Хьюго ей достались только долги и Тимоти.

— Тимоти? — переспросил Марк. — Кто это Тимоти?

— Какая же я бестолковая! — верещала Люси. — Тимоти — это сын Бетти и Хью.

Марк огорченно вздохнул.

— Как мать, отец?

— Плохо, — Люси сникла. — Отец пьет. Маму недавно похоронили. Она очень сильно болела. У нее итак был тяжелый характер, но в последние дни она стала совсем невыносимой. Когда приезжала Бетти, у них вышла размолвка и Бетти, ничего не оставалось, как уехать обратно. Мать просто выгнала ее из дома. Если бы не родители Перси, то ей с малышом пришлось бы ночевать на улице.

— Холты? — Марк удивленно повел бровями. — Ты все еще дружишь с Перси?

— Да, — Люси покраснела.

— И когда же ваша свадьба?

— Не знаю, — Люси теребила край платья. — Я не тороплюсь обременять себя семейной жизнью. Я, наверное, не готова еще.

— А Перси?

— Перси? — переспросила Люси. — Он хороший друг. Он всегда рядом. Как собачка. Только свистни и он тут же появится. Я даже не знаю, сможет ли он стать хорошим мужем, хорошим отцом моих детей.

— Ты его любишь?

— Люблю, — Люси снова залилась краской. — Но не так, как ты любишь Бетти. Ой, извини, я, кажется, не то сказала.

— Ничего. Я действительно ее люблю. Люблю до сих пор. Но…

— Что но?

— Но только я не уверен, что она по-прежнему любит меня. Ах, если бы можно было повернуть время вспять. Если честно признаться, не Хью, а я должен был стоять рядом с ней в церкви. Но это было ее желание. И я не виню ее за это. Я сделаю все для того, чтобы она была счастлива.

— С Хьюго она не была счастлива, — заметила Люси.

— Это был ее выбор. И я не вправе был его изменить. Она сама все решила.

— Ты осуждаешь ее?

— Кто я такой, чтобы осуждать ее? Я много думал о том, что было между нами. Кто я? А кто она. Я был ничем. А она — ангел. Небесный ангел. От одного прикосновения которого на тебя сходит благодать. И я благодарен ей за это.

— А что теперь? — Люси попыталась переключить разговор. — Чем ты теперь думаешь заниматься? Останешься здесь или опять отправишься странствовать?

— Не знаю. Пока еще не решил. Наверное, какое-то время поживу здесь. Только нужно подыскать подходящее жилье. В моем нынешнем положении неприлично снимать квартирку под крышей в заброшенном районе.

— В твоем положении? — переспросила Люси.

— Да, — Марк гордо тряхнул головой. — Я как-никак теперь человек из общества. Коммерсант. При деле, при деньгах. Только мне они теперь ни к чему.

— Зачем что-то искать? — всполошилась Люси. — Можешь оставаться здесь. У нас. Места всем хватит.

— Как-то неудобно. Я не хочу вас обременять своим присутствием.

— Да брось! Ты никого не обременишь. Отец, напротив, будет рад, — Люси соскочила с дивана и крикнула в приоткрытую дверь кабинета. — Папа, Марк вернулся! Он будет жить у нас, можно?

В ответ прозвучало:

— Ты теперь здесь хозяйка. Решай сама.

Люси вернулась на свое место.

— Вот видишь! На правах хозяйки я повелеваю, чтобы ты остался здесь. И я не приму никаких возражений.

— Ну, — Марк пожал плечами. — Если я не помешаю.

— Кому ты помешаешь? В этом огромном доме остались я, отец да Берни. Отец днями сидит у себя в кабинете. Мне ты нисколько не мешаешь. Ты для меня как будто старший брат. Так что дом в полном твоем распоряжении.

— Я так не могу, — отказывался Марк.

— Поживи хотя бы какое-то время, пока не подыщешь себе жилье, — настаивала Люси.

— Ну, если только какое-то время, — Марк мялся. — Уговорила.

— По рукам? — Люси лукаво улыбнулась.

— По рукам! — и Марк остался в доме МакБрайенов.

***

Работая в магазине мисс Грабовски, Бетти, постоянно окруженная людьми и заботами понемногу стала забывать о прошлых неурядицах. О пьяных выходках Хью, о бессонных ночах у кроватки Тимоти, о размолвке с матерью, о слезах, об обидах. Жизнь налаживалась, обретала свое предназначение.

В суете домашних хлопот Бетти не вспоминала о прошлом и как-то не слишком задумывалась о будущем. Она жила настоящим. Жила не для себя, жила для сына. Мальчишка подрастал, и все ее мысли были заняты только им. Как он спал? Хорошо ли поел? Чем занимался? Она отдавала ему всю себя без остатка. Часто покупая ему различные сладости, игрушки, новые наряды, порой отказывая себе даже в самом необходимом.

— Вы слишком его балуете, — заметила как-то мисс Грабовски, на что Бетти ответила.

— Нет. Я просто хочу, чтобы мой ребенок имел все, что ему хочется. И не знал ни в чем отказа.

Несмотря на то, что Бетти была готова ради сына снять с себя последнюю рубашку, малыш был не по годам смышленым и рассудительным. Как-то проходя мимо витрины магазина, в которой были выставлены игрушки, Бетти остановилась и указала на витрину:

— Тимми, смотрит какая славная лошадка. Ты не хочешь иметь такую?

Малыш окинул оценивающим взглядом игрушку и ответил:

— Нет. Зачем тратить деньги на новую игрушку? У меня их итак навалом. Лучше, мамочка, купи себе что-нибудь. У тебя ведь нет ни одного нового платья. Ты вся какая-то неухоженная.

— Тимми, — удивленно воскликнула Бетти. — Где ты слышал это слово?

— Мисс Лари так говорила.

Бетти не стала продолжать разговор и увела малыша от витрины.

Дома, уложив сына спать, она подошла к небольшому зеркалу, висевшему над умывальником.

— Мисс Лари права, — грустно вздохнула она, разглядывая свое отражение.

Она еще сохранила стройность девичьей фигуры. Волосы были гладко собраны в тугой узел. Те же глаза, тот же взгляд. Платье хоть и было старое, но имело еще довольно приличный вид. Но внешний облик носил, как выразился Тимми неухоженный характер. На лице отпечатался след усталости, безразличия ко всему происходящему вокруг, плечи опустились. Но вокруг глаз пролегли мелкие морщинки. Спина сгорбилась от повседневных хлопот и забот. Она осунулась. Кожа на лице была бледной, без намека на румянец. Она совсем перестала следить за собой. Да и зачем? Для кого? Все эти помады, румяна, духи, все то, что составляет значительную часть любой женщины, было не для нее. Серьги, кольца, браслеты, ожерелья — все то, чем некоторые дамы украшают себя, и что когда-то так нравилось ей, было давно забыто. Кружева, ленты, цветочки — постоянно держа их в руках, предлагая и нахваливая их перед покупателями, Бетти даже не думала, что эти мелочи могут быть и для нее. Она просто забыла об их существовании и назначении. Она жила, никого не замечая. Но вокруг были люди, и им было свойственно болтать по любому поводу.

— Я стала старухой, — тихо произнесла Бетти.

Она еще раз окинула себя с ног до головы и, открыв ящик комода, вытащила из него свои старые наряды. Вооружившись иголками, нитками и ножницами Бетти всю ночь что-то кроила, шила, переделывала. Утром она надела новое платье, уложила волосы, перехватив их шелковой ленточкой. Бросила мимолетный взгляд в зеркало. Ей показалось, что морщинки вокруг глаз разгладились. На щеках появился легкий румянец, а в глазах сверкнула легкая искорка. Перед ней стояла прежняя Бетти. Бетти до замужества на Хью. Бетти, болтавшая с Марком до поздней ночи. Бетти ни знавшая ни печалей, ни тревог, ни того, что ее ждет завтра.

Был выходной, но Бетти обещала помочь мисс Грабовски в магазине. Привезли новый товар, и его нужно было приготовить к понедельнику для продажи. Стараясь не разбудить Тимми, она спустилась вниз, по дороге попросив мисс Лари присмотреть за сыном. Мисс Грабовски уже возилась с коробками, в которых были уложены перчатки. Она сортировала их по цветам и размерам, делая какие-то пометки в толстой тетради. Заслышав шаги Бетти, мисс Грабовски, не отрываясь от своего занятия, произнесла:

— Вы знаете, Бетти, они опять все напутали! Вместо бежевых перчаток прислали песочные. Ой! — воскликнула она, оторвав на мгновение глаза от работы. — Да вас и не узнать! Вы помолодели лет на… Нет, нет, я ничего не буду говорить, чтобы не сглазить. У вас сегодня праздник? Или вы наконец-то согласились принять предложения мистера Митчелла? Ну, не обижайтесь на меня. Я же вижу, как он на вас смотрит. Он влюблен в вас по уши. И вы к нему явно неравнодушны.

— Нет, нет и еще раз нет, — весело произнесла Бетти. — Вы ошибаетесь, мисс Грабовски. Рой и я всего лишь друзья. Между нами ничего не было и ничего не будет. И он, и я это прекрасно понимаем.

— Вы ждете прекрасного принца?

— Нет. Все принцы в моей жизни давно закончились. Хотя, один остался. Его величество Тимоти Паркс.

— Полно вам! Вы еще не в том возрасте, чтобы забыть о мужчинах. Что бы мы, женщины, не говорили о собственной независимости, мы все втайне желаем лишь одного. Чтобы рядом был мужчина. Вначале ждем принцев, рыцарей, а когда их нет, то соглашаемся и на кого попало. Лишь бы был.

— Я не согласна с вами, мисс Грабовски. Уж лучше быть одной, чем с кем попало. Поверьте мне, я через это уже прошла. И больше не хочу повторить такую же ошибку.

— Вы считаете, что мистер Митчелл ошибка? Позвольте с вами не согласиться. Он замечательный человек. Уж мне вы можете поверить. Я кое-что понимаю в этой жизни. Но если он вас не устраивает, то здесь могут быть только две причины.

— И какие же?

— Первая причина — обида. Наверное, он сделал вам когда-то больно, и вы не можете ему этого простить?

— Нет, это не так. Рой не может причинить человеку боль. Для этого он слишком порядочен и воспитан.

— Тогда остается вторая причина, по какой вы не хоте связать свою судьбу с Роем, — продолжала рассуждать мисс Грабовски. — Ваше сердце занято другим. Хотелось бы мне узнать, кем?

— Мое сердце совершенно свободно.

— Не пытайтесь себя обмануть, — мисс Грабовски погрозила пальчиком. — У вас ничего не получится. Рано или поздно ваше сердце заставит ваш ум повиноваться. И дай бог, чтобы вы не совершили еще одну ошибку. Когда говорят чувства, разум должен молчать.

— А вы философ, — улыбнулась Бетти.

— А как же! Каждый день я встречаю столько народа — с их недостатками и достоинствами, и от всех я выслушиваю столько, что поневоле станешь философом. Я уже давно отношусь к посетителям, как к объектам для своих наблюдений. Вон, посмотрите, идет господин в шляпе. Он чем-то озабочен. Он торопится, видно, что он всю ночь где-то гулял, а теперь спешит к себе домой, боясь получить нагоняй от жены.

— А эта дама? — Бетти указала на женщину в роскошном платье, перебегавшей дорогу.

— Эта дама торопится потратить деньги своего любовника.

— Почему вы так решили?

— Она одевается в дорогом магазине. Отсюда вывод — у нее есть деньги. А то, что она с утра ходит пешком говорит, что она не замужем.

— А этот юноше?

— Студент. Нищий студент. Последние деньги он истратил на книги и ему теперь нечего есть.

— Бедняжка! — сочувствующе вздохнула Бетти.

Они и дальше бы продолжили игру, но в это время в магазин вошла женщина.

— Добрый день, — сказала она, осматриваясь по сторонам.

— Мы закрыты, — пробурчала мисс Грабовски недовольная тем, что прервали их занятие.

— Я ненадолго, — женщина подошла к прилавку. — У вас есть белые нитки для штопки?

— Конечно, — Бетти нырнула под прилавок и выставила картонную коробку с нитками. — Вивиан? Откуда вы здесь?

— Бетти? — воскликнула женщина. — Вот так встреча!

Смекнув, что женщины знакомы и давно не виделись, мисс Грабовски поспешила удалиться в подсобку. Женщины смотрели друг на друга, не зная, с чего начать разговор.

— Вы здесь надолго? — прервала молчание Бетти.

— Боюсь, что навсегда, — вздохнула Вивиан.

— Вот как?

— Да. Я ведь теперь, как и вы — американка, — Вивиан показала на обручальное кольцо на пальце.

— Поздравляю.

— Спасибо.

— Кто он?

— Какой-то коммерсант. Я еще толком и сама не знаю. Подвернулся под руку. Сделал предложение. Я и согласилась.

— Вы смелая женщина, — заметила Бетти.

— Совсем нет. Просто пришло время определиться. Он любит меня безумно.

— А вы?

— Что я?

— Вы его любите?

— Я многим ему обязана, как-то равнодушно сказала Вивиан.

— Что ж, удачи вам.

— А вы? — Вивиан обвела взглядом магазинчик. — Значит, вы теперь здесь?

— Да.

— И как?

— Я довольна.

За боковой дверью раздался шум. В магазин вбежал мальчуган. Следом за ним семенила старушка.

— Миссис Паркс, Тимоти отказывается есть лепешки с патокой, — сетовала старушка, пытаясь поймать сорванца. — А он ведь их так любит. Уж не заболел ли он?

— Спасибо, мисс Лари, — Бетти взяла малыша на руки, нежно потрепала по голове. — Ты же обещал быть хорошим мальчиком. Нельзя обижать мисс Лари.

— А я не хочу есть! — протестовал малыш. — Я уже ел сегодня. Два раза. Она только и делает, что кормит меня.

— Но ты ведь хочешь вырасти большим? — Бетти нежно обнимала сына.

— Хочу, — согласился мальчик.

— Тогда нужно слушаться мисс Лари.

— А если я все съем, я вырасту? — малыш хитро посмотрел на мать.

— Обязательно! — Бетти чмокнула сына в лоб и опустила его на пол.

— Пойдем домой, — Тимоти взял мисс Лари за руку и потянул за собой.

— Славный малыш, — сказала Вивиан, когда те скрылись за дверью. — Мне показалось, но он удивительно похож на…

Заметив смущение Бетти, Вивиан осеклась на полуслове.

— Извините, вам, наверное, больно вспоминать о Марке?

— Не извиняйтесь. Это все в прошлом.

— А вы не хотите вернуться? — вдруг спросила Вивиан.

— Куда? — не поняла Бетти

— Домой?

— Мой дом здесь. Там меня никто не ждет.

— Что ж, мне пора, — произнесла Вивиан, осознав бессмысленность продолжения дальнейшего разговора. — До свидания.

Попрощалась и вышла из магазина. Бетти снова занялась перчатками. Из подсобки появилась мисс Грабовски. Заметив, что после разговора с незнакомкой Бетти как-то сникла, мисс Грабовски сказала:

— Ах, милочка, утром вы были веселы, а теперь у вас вид, будто что-то случилось. Что вам наговорила эта рыжая?

— Ничего особенного, — отмахнулась Бетти. — Просто немного напомнила о прошлом.

— И что это за прошлое, что, вспоминая его, вы только и делаете, что вздыхаете и плачете? — не понимала мисс Грабовски. — У вас, наверное, есть какая-то страшная тайна, которую вы поклялись хранить до самой смерти?

— Да нет никакой тайны. Просто я однажды совершила ошибку, за которую приходится расплачиваться.

— Милочка, не надо держать все в себе, — воскликнула домохозяйка. — От этого появляются морщины. Вам нужно выговориться. Открыться кому-нибудь душу. Вот увидите, вам будет легче. Можете мне поверить.

— Это длинная история, — вздохнула Бетти.

— А мы с вами разве куда-то спешим? — мисс Грабовски удивленно вскинула брови. — Сегодня же выходной. Вот что! Бросайте перчатки. У меня где-то была припасена бутылочка шерри и превосходный кофе. Мы с вами выпьем, и вы мне все расскажете.

Мисс Грабовски отобрала у Бетти коробку с перчатками и зашвырнула ее под прилавок.

Спасибо, мисс Грабовски, но я не могу, — стала отказываться Бетти. — Я обещала Тимми…

— Мисс Лари присмотрит за ним, — не отставала мисс Грабовски. — Вам ведь тоже нужен выходной. Вы его честно заслужили. И никаких возражений. Я обижусь, если вы откажетесь.

Мисс Грабовски так уговаривала Бетти, что та согласилась.

— Я только схожу наверх, посмотрю, как там Тимми.

— Я буду ждать вас, — мисс Грабовски лукаво подмигнула.

Бетти поднялась наверх.

— Он спит, — прошептала мисс Лари, едва Бетти показалась на пороге своей комнаты. — Он съел все лепешки, что вы оставили. Все до одной.

Бетти убрала со лба сына непослушную прядь волос.

— Мисс Лари, — замялась Бетти. — Можно вас попросить об одном одолжении?

— Каком?

— Не могли бы вы еще немного посидеть с Тимми? Мисс Грабовски пригласила меня на чашку кофе.

Было видно, что старушке не хотелось сидеть с малышом, но упоминание имени домохозяйки тут же сняло вопрос.

— Вот и славно! — воскликнула мисс Лари. — Идите, конечно. Я с удовольствием посижу.

— Спасибо, мисс Лари, — Бетти достала из шкафчика коробку конфет, припасенную ко дню рождения сына, и сунула в руки старушке.

— И вовсе это необязательно! — возмутилась старушка, но конфеты взяла.

— Я ненадолго, — сказала Бетти и, прикрыв за собой дверь, спустилась вниз в магазин.

Мисс Грабовски уже ее поджидала.

— Конечно, здесь не ресторан, — кивнула она на убогий вид магазина. — Но и мы не дамы из высшего общества. Присаживайтесь.

Мисс Грабовски пододвинула стул. Бетти, набегавшись за день, устало опустилась на него у прилавка, который мисс Грабовски приспособила под стол, накрыв его кружевной салфеткой и сервировав на две персоны. Она разлила вино. Одну рюмку протянула Бетти, другую взяла сама.

— Ну, Бетти, расслабьтесь.

— Я уже давно не пила вина, — сказала Бетти, вертя в руках рюмку тонкого стекла с искристым напитком. — Даже забыла его вкус.

— Вот и вспомните, — подбадривала ее мисс Грабовски. — Давайте выпьем.

— Давайте выпьем, — согласилась Бетти.

Чокнулись, выпили. Вино обожгло горло и разлилось по телу блаженным теплом. Голова немного закружилась. Мисс Грабовски уже наливала кофе. Пододвинула чашку Бетти. Бетти с удовольствием отхлебнула глоток.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Начните, с чего хотите, — мисс Грабовски вся обратилась в слух.

— Я плохой рассказчик.

— Ничего, — успокоила ее мисс Грабовски. — Я не стану исправлять ваши недочеты.

Бетти, откинувшись на спинку стула, прикрыла глаза. Из памяти всплыл родительский дом с чугунной решеткой на террасе, увитой плющом. Садовые дорожки, посыпанные желтым песком, обсаженные розовыми кустами. На террасе стоит столик. За ним сидят миссис МакБрайен и тетушки Полли и Холли. Они о чем-то задушевно воркуют. В беседке сидят Люси с Перси, Хьюго, Марк и он — Бетти МакБрайен. В легком платьице в розовые цветочки…

Так начиналась сказка. Сказка, ставшая горькой реальностью. Сказка, одно воспоминание о которой причиняло боль. А она — Бетти МакБрайен — представляла себя принцессой в хрустальном дворце. И рядом с ней был ее сказочный принц — Марк Эверхардт. Но, увы, дворец оказался слишком хрупким и рассыпался вдребезги. Мечты, грезы, надежды угасли. Остались слезы, обиды, разочарования.

Жизнь проносилась перед глазами, словно картинки в детской книге. Мелькали лица. Сколько их? Какие они? Вот ожесточенное лицо Хьюго:

— Ты моя жена и должна слушаться меня!

Безразличное лицо матери:

— Возвращайся назад. Возвращайся к своему мужу.

Отчужденные лица стариков Парксов:

— Хью был не ангел, но в его гибели есть доля и вашей вины.

Разочарованное лицо Роя:

— Но я не хочу вашей дружбы, я хочу вашей любви.

Потерянное лицо Марка:

— Что ж, ты сама выбрала свою судьбу.

Безразличное лицо отца.

— Вот видишь и ты уже пытаешься командовать мною.

Язвительное лицо сестры.

— Я никогда в жизни не сделаю такую же глупость, как сделала ты!

Бетти окончила рассказ. Мисс Грабовски молчала.

— Вот такая история, — произнесла Бетти.

— Вам не позавидуешь, — вздохнула мисс Грабовски. — Но жизнь продолжается. Надо жить. Надо жить для себя, для сына. У вас есть ведь еще отец сестра. Вы общаетесь?

— В последнее время нет, — как-то равнодушно ответила Бетти.

— Ну и зря, — мисс Грабовски встала и прошла на кухню.

Спустя несколько минут она принесла свежезаваренный кофе. Разлила его по чашкам. Пододвинула чашку Бетти.

— Они ведь ваши родственники! — продолжала мисс Грабовски. — Они, должно быть, очень переживают за вас? Так нельзя. Вы же не маленькая капризная девочка. Вы обязательно должны им написать.

— Напишу, — согласилась Бетти. — Как-нибудь потом.

— Не потом, а сейчас! — настаивала мисс Грабовски. — Вот вам перо и бумага. Салитесь и пишите.

— Что писать?

— Я не знаю. Напишите, что живы, здоровы. Что там обычно пишут в письмах? И вы никуда не уйдете отсюда, пока не напишите письмо.

Бетти взяла перо.

«Дорогая Люси» — вывела она первую строчку и задумалась.

Мисс Грабовски, оставив Бетти одну, возилась на кухне. Помедлив, Бетти снова принялась за перо, выводя на бумаге строчку за строчкой. Она и не заметила, как исписала весь листок. Не перечитывая написанное, она поставила подпись и протянула листок мисс Грабовски, которая, переделав все дела на кухне, давно уже наблюдала за ней.

— Готово.

Мисс Грабовски аккуратно сложила листок вчетверо и сунула в конверт.

— Пишите адрес, — скомандовала она. — Я сама отправлю письмо.

Бетти нацарапал на конверте адрес. Мисс Грабовски тут же запечатала конверт и положила его на комод.

— А теперь вам нужно хорошенько выспаться, — мисс Грабовски проводила Бетти до двери. — Завтра можете не торопиться. Откроем магазин попозже.

— Спасибо вам, — произнесла Бетти.

— За что? — не поняла мисс Грабовски.

— За то, что выслушали меня. Мне, действительно, стало легче. Намного легче. Спокойной ночи.

Мисс Грабовски не торопилась закрыть дверь.

— Бетти, извините мою назойливость, но я не могу удержаться, чтобы не задать вам один вопрос. Если вы позволите, конечно.

— Спрашивайте.

— Вы до сих пор любите его?

Бетти, немного помедлив, тихо произнесла.

— Люблю, и никогда не переставала любить.

Удовлетворенная ответом, мисс Грабовски, бросив на прощание «спокойной ночи», тихо прикрыла дверь.

Бетти поднялась к себе. С мисс Грабовски она засиделась допоздна, так что Тимоти, вдоволь наигравшись и поужинав, мирно спал в своей кроватке. Рядом с ним клевала носом и мисс Лари. Заслышав шаги, она встрепенулась:

— Это вы, миссис Паркс?

— Я немножко задержалась, извините, — начала оправдываться Бетти.

— Ничего страшного. Мы с ним поиграли. Затем я его покормила. Он вел себя очень хорошо. Он только что уснул.

— Спасибо вам, мисс Лари.

Старушка не торопилась уходить, бросая косые взгляды на кухонный шкафчик. Бетти поняла, что хочет старушка. Она пприоткрыла дверцу и достала оттуда кусок сыра.

— Вот, возьмите.

— Спасибо, — старушка спрятала сыр в карман передника. — Если что нужно, обращайтесь. Я всегда готова помочь вам.

Выпроводив соседку, Бетти опустилась на кровать рядом с сыном. Она смотрела на него и о чем-то думала. Малыш во сне морщился и забавно чавкал.

— До чего же ты похож на своего отца, — думала Бетти, теребя непослушную шевелюру сына. — Жаль, что твой отец ничего не знает о твоем существовании. Где он теперь? Что делает? О чем думает? Раньше между нами была просто стена непонимания, а теперь нас разделяет еще и огромный океан. Океан, который не перепрыгнуть, ни переехать, ни перелететь.

***

В доме МакБрайенов снова готовились к свадьбе. Постоянно атакуемая ухажером и выслушивавшая замечания Марка, Люси, в конце концов, сдалась и согласилась стать женой Персиваля Холта. Как только это известие дошло до ушей стариков Холтов, они спешно стали готовиться к свадьбе. И хотя все было решено, зная непостоянство Люси, они в тайне побаивались, что в самый последний момент она передумает, поэтому и торопились поскорее отправить молодых под венец. Их положение и состояние позволяло отпраздновать свадьбу по высшему разряду, но Люси заупрямилась на счет пышной церемонии.

— Все должно быть скромно, по-семейному. Я не хочу, чтобы потом гости перемывали мои косточки, что кому-то не хватило свадебного пирога, что кого-то посадили рядом не с тем. И так далее и тому подобное.

— Но, Люси! — удивленно восклицала миссис Холт. — Такое событие бывает раз в жизни. А мы не настолько бедны, чтобы не позволить себе небольшое торжество.

— Нет, нет и еще раз нет! — упрямо твердила Люси. — Или будет по-моему или никакой свадьбы не будет.

— Перси! — искала мать защиты у сына, — Ну объясни ей, что свадьба должна быть свадьбой. Цветы, гости, угощение — это само собой разумеется. Так заведено.

— Решайте сами, — отмахивался Перси.

Все разговоры о предстоящей свадьбе мало его интересовали. Он был занят лишь Люси.

— Как вы решите, так и будет. Мне все равно.

Не найдя поддержки у сына, миссис Холт обратилась за помощью к Марку.

— Мистер Эверхардт, может вы ей втолкуете?

— Увы, миссис Холт, — отмахивался Марк. — Насчет свадеб я полный профан. Этим должны заниматься женщины, а я стараюсь никогда не лезть в женские дела.

Миссис Холт обиженно фыркнула.

— Ну, если так, делайте, что хотите! Если вы меня ни в грош не ставите, — и миссис Холт выдавила слезу.

Все тут же бросились ее утешать и корить Люси, которая поддалась общественному мнению и пошла навстречу будущей свекрови. Они вскоре нашли общий язык и сошлись на том, что церемония будет по всем правилам, но с узким кругом приглашенных. Решили позвать только самых ближайших родственников. Со стороны невесты их было двое — отец и Марк. Со стороны жениха миссис Холт насчитала более сотни человек, но, пойдя навстречу пожеланиям Люси, сократила список до двадцати.

Люси очень хотела пригласить на свадьбу Бетти, но не знала, куда послать приглашение. Письма по старому адресу исчезали безответно. Уехав обратно, Бетти словно пропала. От нее не было ни слуху, ни духу. Да и если по правде говорить, перед свадьбой Люси почти не вспоминала о ней. Она была занята выбором свадебного платья, придирчиво отбирая ткани, кружева и ленты.

Мистер МакБрайен в отличие от остальных воспринял замужество младшей дочери довольно прохладно.

— Ты уже взрослая, — сказал он. — Ты вправе решать все сама. Только не повтори ошибок своей сестры.

Из уст отца это звучало скорее как упрек, а не добрый совет. Но Люси не придавала этому никакого значения.

В день свадьбы Люси с утра была не в настроении. Она успела поссориться с Перси, и все из-за того, что тот посмел заглянуть к ней в комнату. Она успела повздорить с модисткой, помогавшей надевать платье и все из-за того, что цветок был приколот слева, а не справа, как она этого хотела. Модистка, привыкшая к капризам клиентов, тут же принялась переделывать свою работу, извиняясь и успокаивая невесту.

— Это пустяки. Одна минута и все будет готово.

Люси нетерпеливо бормотала себе под нос.

— Пустяки? Я выходу замуж, может быть, единственный раз в своей жизни. А она говорит, что это пустяки.

— Вот. Все готово, — модистка оторвала нитку, расправила цветок и отошла на пару шагов назад, дав Люси возможность посмотреть на себя в зеркало. — Вы так прекрасны в этом платье. Я вам больше не нужна?

— Нет, — ответила Люси, разглядывая себя в зеркале. — Можете идти. Я хочу побыть одна.

Модистка, подхватив свои вещи, удалилась.

Люси осмотрела себя с ног до головы. Повернулась одним боком, другим. Ах, если бы она могла рассмотреть себя со спины! Окинув себя еще раз, Люси осталась довольной платьем, украшениями и собой.

Дверь тихонько приоткрылась и в щелку просунулась миссис Холт.

— Душенька, вы готовы? Уже пора ехать, — робко произнесла она, боясь нарваться на гнев невестки.

— Я сейчас, — ответила Люси. — Одну минуточку.

— Мы уже выезжаем, — предупредила миссис Холт. — Нас уже ждут в церкви.

— Хорошо, поезжайте. Я вас догоню. Еще одну минуточку.

Миссис Холт прикрыла дверь.

— Одну минуточку, — оставшись одна, грустно повторила Люси. — Еще одну минуточку вольной жизни. Еще немного и я стану миссис Холт. Боже мой! Что я делаю? Зачем мне это? Я совсем не хочу выходить замуж. Я, конечно, люблю Перси. Он добрый, нежный, заботливый. Но он совсем не подходит мне. Я взбалмошная, несерьезная, непостоянная. Ему нужна совсем другая жена. Я не смогу по-настоящему сделать его счастливым!

Рыдая и сорвав с головы фату, Люси бросилась на кровать.

***

Гости в церкви в ожидании церемонии переговаривались между собой, обсуждая убранство церкви и предугадывая о том, что подадут на свадебный обед. Все ждали невесту, но ее все не было. Миссис Холт начала волноваться. Послушав Люси, она вместе с мужем, сыном и Марком и мистером МакБрайеном отправились в церковь, оставив невесту одну.

— Не нужно было ее слушать, — вздыхала миссис Холт. — Мало что может случиться.

— Да что с ней случится? — недоумевал мистер Холт. — До церкви можно и пешком дойти.

— Да, но она такая непостоянная, — снова вздыхала миссис Холт. — Уж не передумала она?

Перси нетерпеливо ходил взад и вперед, на что его отец буркнул.

— Хватит маячить! Сядь и жди! Может ее что-то задержало? Женские дела. Прическа, платье.

— Но она опаздывает уже на полчаса, — Перси посматривал на часы и на дверь церкви возле которой стоял мистер МакБрайен в готовности подвести свою вторую дочь к венцу.

— Фу ты! Она просто на полчаса продлила твою холостую жизнь. Скажи ей за это спасибо, — мистер Холт украдкой посмотрел на жену.

Но, слава богу, она не слышала его острот. Она смотрела на дверь, в ожидании Люси. Священник тоже начинал нервничать. Он знаками показывал миссис Холт, что пора начинать. Она знаками показывала, что нет невесты, на что священник только пожимал плечами.

— Я не переживу этого позора, — шептала мужу на ухо миссис Холт.

— Не беспокойтесь, миссис Холт, — сказал стоявший рядом Марк. — Ее, наверное, что-то задержало. Если хотите, я съезжу за ней. Выясню, в чем дело.

— Если вас не затруднит, — миссис Холт дергала Марка за рукав.

— Нисколько. Я мигом. Все будет хорошо, — и Марк выскочил из церкви.

***

Люси рыдала на кровати. Фата, украшенная флердоранжем, валялась на полу.

— Люси, — послышался чей-то голос за дверью. — Люси. Ты дома?

— Марк? — Люси растерянно приподнялась с кровати, спешно вытирая слезы краешком платья. — Ты почему здесь? Ты ведь должен быть в церкви.

Марк вошел в комнату

— Что произошло?

— Так, — Люси пыталась улыбнуться. — Ничего особенного.

— Нельзя опаздывать на собственную свадьбу, — Марк присел рядом на кровать рядом с Люси. — Ты плакала? Что случилось?

— Ничего. Ничего не случилось. Просто я боюсь выходить замуж, — и Люси, уткнувшись в плечо Марка, снова зарыдала.

— Ну-ну, не надо плакать, — успокаивал ее Марк. — В первый раз всегда боязно. Не нужно плакать. Вытри слезы. Приведи себя в порядок, и поедем. Тебя там давно ждут.

— Я никуда не поеду, — заупрямилась Люси. — Я не хочу.

— Люси. Так нельзя. Подумай о Перси.

— Перси все поймет. Он все поймет.

— А ты?

— Что я?

— Как ты будешь себя после этого чувствовать?

— Не знаю.

— Люси, наделать ошибок легко, но потом бывает очень сложно их исправлять. Иногда расплачиваться за свои ошибки приходится всю жизнь. Подумай хорошенько. Не совершаешь ли ты сейчас ошибки? Ведь вы с Перси любите друг друга?

— Я не знаю, — вздохнула Люси. — Порой мне кажется, что я не люблю его. Меня иногда раздражает его рассудительность, предусмотрительность.

— Вот видишь, он тебе не безразличен. А это один из признаков, что ты его любишь. Если бы ты его не любила, ты бы просто не замечала его недостатки и достоинства.

— Ты так думаешь?

— Я уверен. Ну, ты готова? — Марк встал и направился к двери.

Люси вытерла слезы, поднялась с кровати, поправила платье.

— Я готова.

Задержавшись на мгновение у зеркала, чтобы поправить прическу и нацепить фату, Люси спустилась вниз за Марком. Он помог ей сесть в экипаж, украшенный цветами и разноцветными лентами. Кучер щелкнул кнутом, и экипаж тронулся с места. Не успели они отъехать от ворот, как под колеса бросился мальчуган. Кучер резко одернул лошадь.

— Ты что? Совсем рехнулся? Не видишь куда несешься?

Люси и Марк выскочили из экипажа, помогая мальчишке выбраться из-под колес. Люси даже не заметила, что свадебное платье при этом измазалось в грязи.

— Ты цел? — склонилась она над пострадавшим. — Ничего не повредил?

— Я вас не заметил, — шмыгал носом мальчишка.

— И надо же быть таким остолопом, — возмущался кучер. — Чтобы не заметить экипаж?

Мальчишка оказался цел и невредим, только немного испуган. Это оказался посыльный с почты.

— Тут письмо, — сказал он, сжимая в руках помятый конверт.

— Не мог потом принести? — удивлялся кучер. — Видишь, мы на свадьбу торопимся.

— А чья свадьба? — мальчуган смотрел на Люси и Марка.

— Моя, — вздохнула Люси. — А кому письмо?

— Мисс Люси МакБрайен.

— Это я, — Люси протянула руку. — Давай письмо.

— Вот еще! — мальчишка недоверчиво косился. — Откуда мне знать, что вы и есть мисс Люси МакБрайен.

— Я тебя уверяю, что это Люси МакБрайен, — сказал Марк.

— А откуда мне знать, что вы не врете? — мальчишка ехидно улыбался.

— Это тебя убедит? — Марк сунул монетку мальчишке.

Тот еще раз оценивающе осмотрел Марка и Люси с ног до головы, сунул письмо в руки Люси и, подпрыгивая, побежал прочь по дороге, поднимая за собой клубы пыли.

— Это письмо от Бетти! — радостно воскликнула Люси, прочитав надпись на конверте. — Из Америки.

Она стала раскрывать конверт, но Марк остановил ее:

— Мы итак уже довольно задержались. Люси, поторапливайся.

Люси, засунув конверт в рукав платья, вскочила в экипаж вслед за Марком.

— Гони, — кивнула она кучеру, и экипаж понесся к церкви.

***

Дальнейшие события шли, как и планировала миссис Холт. Без приключений и непредвиденных ситуаций. Марк вкратце нашептал миссис Холт о случившемся и та, успокоившись, наблюдала за церемонией, изредка смахивая кружевным платочком слезинки, то ли от расчувствовавшись, то ли просто из приличия. Никто даже и не заметил, что платье невесты было немного помято и выпачкано грязью.

Несмотря на долгое ожидание, гости в конце утверждали, что свадьба была на уровне. Что молодые созданы друг для друга. Что угощение было отменным. Что служба была лучшей из тех, что им довелось видеть. И еще многое, многое.

Все было хорошо, только Люси не терпелось прочесть письмо и сообщить об этом всем вокруг. И когда отец вел ее к алтарю, и когда она клялась в верности Перси, и когда они выходили под руку из церкви, она тихо всем говорила:

— Я получила письмо от Бетти. Из Америки.

Как только свадебная шумиха немного улеглась, Люси улучила минутку и, уединившись в своей комнате, распечатала заветный конверт.

«Дорогая Люси, — писала Бетти. — Извини за то, что я так долго не писала. Просто не хватало времени. Как-то навалилось все сразу. Переезд на новое место. Работа. Тимми. Первое время я ничего не успевала. Теперь привыкла. Я уже не та взбалмошная девчонка, что была прежде. Я стала взрослой женщиной, рассудительной, самостоятельной. И на этот мир я смотрю теперь совсем другими глазами. Я многое поняла. Поняла, что нельзя быть слишком гордою, слишком самодовольной. Все мы в этой жизни, так или иначе, зависим от окружающих нас людей. Мне попадались и плохие, и хорошие. Жаль, что хорошие люди встречаются гораздо реже. И их нужно уметь ценить и беречь. Правда я поняла это слишком поздно.

У меня все складывается хорошо. Тимоти учится читать. Он не по годам смышленый и самостоятельный мальчик. Как там отец? Я ужасно скучаю по нему. Передавай привет Холтам. Они мне очень помогли. Как у тебя отношения с Перси? Замуж за него еще не надумала? Не тяни. Перси очень хороший человек. Тебе с ним будет легко. Как там мама? Признаюсь, я на нее немного обиделась, но в чем-то она была права. Чего я ждала? Что меня примут с распростертыми объятьями после нескольких лет разлуки? После