Дмитрий Кудрец

Большие мальчики

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Дмитрий Кудрец, 2018

Юность — это пора любви и измены, дружбы и предательства, надежд и потерь. Но всё равно юность остается самым лучшим периодом нашей жизни.

12+

ISBN 978-5-4493-8987-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Большие мальчики

***

Майский дождь принес в город сырость и свежесть. После душного дня дышалось легко и свободно. Испуганные ливнем люди, начинали вылезать из своих убежищ, отряхивая с зонтов и одежды капли воды. На некоторое время угомонившийся город вновь продолжал свою шумную, суетную жизнь. Люди спешили по своим делам. Машины, разбрызгивая в разные стороны лужи, неслись по дороге, сигналя на светофорах зазевавшимся пешеходам.

Среди потока машин умело лавировал мотоциклист на стареньком мотоцикле в ярко-красном шлеме и с пассажиром позади себя в таком же красном шлеме. Мотоциклистами были молодые ребята, учащиеся одного из местных городских институтов. Водителя звали Андреем. Типичный горожанин, немного взбалмошный, но устоявший в свои годы против всех городских соблазнов. Пассажира звали Глебом. Родом из деревни, практичный и спокойный по характеру, за время, проведенное в городе, он так и не успел привыкнуть к его нравам. Андрей напоминал одну из бесчисленных мужских фотомоделей, какими пестрели обложки журналов, но невысокий рост и немного нескладная фигура не позволяла ему пользоваться свободно этим преимуществом. Глеб, напротив, при крепком телосложении и росте, был невзрачен. Абсолютно не похожие внешне, они были схожи по характеру. Глеб поступил в институт на два года раньше Андрея, но из-за армии, учился в одной группе вместе с ним. Несмотря на разницу в возрасте они быстро сошлись и стали неразлучными друзьями. Почти всегда и везде их видели вместе. Их дружба не заканчивалась институтскими аудиториями. После занятий они вместе бродили по городу, убивая время. За год совместной учебы они хорошо изучили увлечения и интересы друг друга, без стеснения обсуждали самые щекотливые темы. Единственное, о чем они старались не упоминать — это их семьи. Глеб жил в деревне и Андрей еще не успел побывать у него в гостях. Андрей, хотя и жил в городе, старался не приглашать Глеба к себе. То ли стесняясь чего-то, то ли что-то скрывая.

— А черт! — вскрикнул Андрей, притормаживая возле бордюра.

— Чего чертыхаешься? — Глеб соскочил с сиденья.

— Хлеба забыл купить. Мои меня съедят. Погоди. Я мигом, — Андрей заскочил в первую попавшуюся булочную, через пару минут выскочил оттуда с пакетом и бубликом в зубах.

— Будешь? — спросил он, показывая на бублик.

— Давай.

Андрей выудил из пакета бублик и протянул его Глебу.

— Сейчас заскочу домой. Отдам хлеб, возьмем диски, а потом рванем…

Петляя узкими улочками, Андрей остановил мотоцикл возле обшарпанного подъезда. Вежливо раскланялся с сидевшими на лавочке старушками, которые тут же стали что-то обсуждать, шушукаясь между собой и украдкой указывая пальцами на Андрея и его спутника.

— Зайдешь? — Андрей кивнул в сторону подъезда. Глеб, удивившись предложению друга, пожал плечами.

— А удобно? — он догадывался о сложных отношениях Андрея и его семьи.

— Мы быстро. Туда и обратно.

Глеб снова пожал плечами.

— Пойдем, — Андрей подтолкнул Глеба к двери. — Не бойся.

— Я и не боюсь, — Глеб зашел в подъезд.

— Только лифт не работает, — констатировал Андрей, заходя следом. — Придется пешком.

— Высоко?

— Не очень. Пятый этаж.

Быстро взбежали на пятый этаж. Андрей выудил из кармана ключ, открыл дверь.

— Проходи, — сказал он, учтиво распахивая дверь перед Глебом. — Будь как дома. Да не обращай внимания на мою бабулю. Она у меня со странностями.

Услышав возню в прихожей, семейство вылезло посмотреть.

— Андрюшенька пришел, — заверещала бабка.

— Хлеба купил? — полусонным голосом спросила мать.

— Да, держи.

— Здравствуйте, — вежливо произнес Глеб.

Мать молча кивнула, взяла пакет с хлебом и пошла на кухню, бабка, улыбаясь и шаркая ногами по вытертому линолеуму, проследовала за нею.

Сестра загнала малышку в комнату:

— Не толкись под ногами.

— Андрей, — подскочила младшая сестра. — Помоги мне с математикой. У меня задача не получается.

— Отстань! — бросил Андрей, проводя Глеба в комнату, которую он делил вместе с сестрой.

— Мам, Андрей мне с задачей помочь не хочет! — завопила сестра.

— Сама решай! — прикрикнула мать из кухни. — Своей головой думать когда будешь?

— А я не понимаю.

— А в школе ты что делаешь?

— Нам в школе такого не объясняли.

— Не сочиняй!

— Правда, не объясняли. Мам, скажи Андрею, пусть поможет. Он меня не слушает.

— Сама решай.

— Андрюшенька, — в проем между дверью и косяком просунулась бабкина голова. — Помоги Лизоньке решить задачку. Что тебе стоит?

— Отстань! — буркнул Андрей, копаясь в дисках. — Пусть сама решает. Тупица.

— Мам, он меня тупицей обозвал! — заголосила Лиза.

— И правильно!

— А я не тупица! Он сам тупой!

— Лизонька, ну нельзя же так о брате говорить, — вступилась бабушка.

— А ему можно? Если он старший, то ему все можно? Да?

— Я тебе помогу, — предлагала бабка свои услуги.

— Ты не знаешь, как решать. Ну вот. Никто мне не помогает. Завтра получу двойку. И все из-за вас.

— Прекрати! — прикрикнула на нее мать. — Иди, делай сама!

Лиза, поняв, что помощи не дождется, отправилась в комнату.

— Ты чего приперлась?

— Уроки делать, — невозмутимо произнесла Лиза, раскладывая на столе книжки и тетради.

— Нашла время. Иди отсюда! Потом сделаешь.

— Я не успею.

— Успеешь.

— Мам, Андрей мне уроки делать не дает, — снова заголосила Лиза, но, встретив грозный взгляд брата утихла и, схватив какую-то книжку, вышла из комнаты и юркнула в комнату сестры.

— Иди отсюда, — донеслось оттуда.

— Не пойду? — упрямилась Лиза. — Мне уроки делать надо.

— Мам, убери Лизку! Мне Полинку нужно спать укладывать.

— Сама убери.

— Лизонька, сходила бы ты погулять? — бабка выступила в роли парламентера.

— Не хочу.

— Ну, поди, в зал, почитай, — предложила бабка.

— Я читала уже.

— Телевизор посмотри.

— Там нечего смотреть.

— Ну, займись хоть чем-нибудь, — поставила точку мать.

Лиза притихла.

— Андрюшенька, — снова показалась бабка. — Проводи своего гостя на кухню. Чай уже готов.

— Некогда нам, — отрезал Андрей. — Мы уже уходим.

— Как же так? — удивилась бабка. — Только пришли и уже уходите? Нет, нет. Без чая я вас не выпущу. Проходите на кухню. У нас все готово.

— Пошли по быстрому. От нее все равно не отвяжешься.

Прошли на кухню. Мать налила чаю, примостилась в уголке. Бабушка лебезила перед гостем.

— Берите, что хотите. Конфеты, печенье, варенье. Не стесняйтесь.

— Спасибо, — вежливо произнес Глеб, отхлебывая горячий чай.

— Ну что же вы только одну конфетку взяли? Берите больше, — бабка положила возле Глеба горку из печенья и конфет. — Я ведь знаю, как студенты живут.

— Мама. Не лезь.

— А ты мне не указывай! — отрезала бабка. — Ешьте мальчики. Вот варенье берите. Вишневое.

— Мама!

— Ну что мама? Что мама? — вспыхнула бабка. — Если я лишняя, так и скажи. Я здесь для всех лишняя. Всем мешаю. Вы только и ждете, когда я умру. А вот вам, — старушка сунула фигу под нос дочери. — Не дождетесь. И за что мне такие мучения?

И, причитая, бабка вышла из кухни.

— Не обращайте внимания на нее, — мать попыталась сгладить неприятную обстановку. — Старость ничего хорошего не приносит. Все мы такими будем. Если не хуже. Вы, я полагаю, в одной группе с Андреем учитесь?

— Да, — Глеб кивнул головой.

— А как вас зовут, позвольте узнать?

— Глеб.

— Глеб, — задумчиво протянула мать. — Редкое имя. Сейчас больше Саши, да Володи встречаются.

— Мам, — в дверях кухни показалась Лиза. — Пусть Андрей мне с задачей поможет. Он все равно ничем не занят.

— Отвали, тебе сказали, — буркнул Андрей.

— Ну не стоит так, — мать пыталась показаться ласковой. — Что о нас гость подумает? Помоги сестре.

— Ладно. — Андрей махнул рукой и последовал за сестрой. — Тупица!

— Я вижу вы с Андреем друзья? –продолжила мать Андрея, едва тот скрылся за дверью.

— Вроде, — Глеб пожал плечами.

— Это хорошо. Андрей неплохой мальчик. И по дому поможет и добрый. Хотя вспыльчив, и совсем не разбирается в людях. Его прежние друзья имели на него дурное влияние. Но, слава богу, все обошлось. Вы же я вижу человек самостоятельный и серьезный. Может быть, вы как-то повлияете на него? Глядя на вас, он может, станет немножко самостоятельнее. Правда, он сам копил деньги на мотоцикл. Откладывал каждую копейку. Это была его мечта. Вы не возражаете, если я закурю?

— Вы же у себя дома.

— Да, но не все переносят запах табачного дыма. Мой муж, отец Андрея, терпеть его не мог. Его раздражало то, что я курю. А я ничего не могу с собой поделать. Сколько раз пыталась бросить и все без толку. А, впрочем, наша жизнь настолько бестолкова, что не стоит отказывать себе в некоторых слабостях. Не так ли?

— Может быть.

— А вы курите?

— Нет.

— И правильно делаете. Не стоит и начинать. Это вредно. Хотя, что теперь не вредно?

Андрей снова показался на кухне.

— Ну, о чем разговариваете?

— Обо всем, — Глеб отодвинул пустую чашку.

— Обо мне, наверное, трепались?

— А что о тебе говорить? — мать загасила сигарету. И хотя Андрей знал об этой привычке матери, при сыне она тушевалась и старалась поскорее убрать сигареты.

— Ну, нам пора, — Андрей подтолкнул Глеба к выходу.

— Когда будешь? — как-то безразлично спросила мать.

— К вечеру.

— Точнее.

— Мам, я уже не маленький.

— Для меня ты всегда маленький. Не задерживайся слишком поздно. Бабушка будет волноваться.

— Постараюсь.

В коридорчике, ведущем на кухню, послышалась возня.

— Ну, чего ты боишься? Там же бабушка.

— Не пойду, — отвечал тоненький детский голосок.

— Почему?

— Там большие мальчики.

— Они же не кусаются.

— Все равно не пойду! — упрямилась малышка.

Глеб вышел вслед за Андреем в коридор. Пока обувались, все семейство вышло их провожать. Полина пряталась за юбку матери. Бабушка давала наставления Андрею:

— Не гони слишком быстро. Не возвращайся слишком поздно. Позвони, если задержишься.

— Заедь к тетке, — сказала мать. — Она что-то от тебя хотела.

— Хорошо, — отмахнулся Андрей, и они с Глебом выскочили из квартиры.

Когда они вышли на улицу, старушки на лавочке снова зашушукались.

— Вот так я и живу, — Андрей запрыгнул на мотоцикл. — Каждый день одно и то же. Ну, готов?

— Готов.

— Поехали! — Андрей крутанул ручку газа.

Мотоцикл вздрогнул, фыркнул и понесся по кривым улочкам. Оставляя за собой едкий запах гари.

***

Тетка Антонина, родная сестра матери Андрея, была полной ее противоположностью, как внешне, так и по характеру. Смуглая, черноглазая, общительная, она совсем не походила на свою сдержанную и строгую сестру.

— Андрюша, как хорошо, что ты заехал! — затараторила она, едва открыла дверь. — Мама тебе ничего не говорила?

— Нет, удивленно произнес Андрей. — Сказала только, чтобы я заехал.

— Ну да ладно! — махнула рукой Антонина. — Проходи. Ты не один? Нет, не разувайтесь. У нас здесь бардак. Слава, не забудь корзинку с едой, — крикнула она мужу, возившемуся с сумками в соседней комнате.

— Проходите в зал. Я сейчас.

Мальчики прошли в зал. Повсюду были разбросаны вещи. Было видно, что хозяева собирались в дорогу.

— Угощать нечем, — сказала тетка, появившись в дверях.

— Мы уже поели, — сказал Андрей. — Ты же знаешь бабулю. Не выпустит, пока не покормит.

— Как она там?

— Как всегда.

Глеба немного смутило обращение Андрея на ты с теткой. Хотя это ТЫ носило скорее уважительный характер, нежели простецкий.

— Представь своего друга.

— Глеб.

— Антонина, — тетка Андрея протянула руку. — Тебя это смущает?

— Нет, но как-то непривычно.

— Я еще не в том возрасте, чтобы называть меня на вы. Да и нужно быть проще. На западе никто не говорит друг другу вы. Это у нас так. Субординация.

— Я что хотела, — обратилась она уже к Андрею. — Мы тут на юга собрались, так я хотела, чтобы ты за квартирой присмотрел. Цветы, рыбки. Я бы соседку попросила, да с тобой надежнее.

— Тоня, где чемодан? — донеслось из соседней комнаты.

— На антресолях.

— Не вижу.

— Поищи хорошенько. Погоди, я сама, а то ты все перероешь, — Антонина скрылась, спустя минуту она вернулась к мальчикам. — Да и еще не забудь заглянуть на дачу. Полить там. А то насадили всего, жаль, если пропадет.

В прихожей что-то громыхнуло. Антонина выскочила из комнаты.

— Ничего поручить нельзя! — послышалось оттуда. — Когда это все убирать?

В ответ донеслись обрывки оправданий. Антонина не стала их слушать и снова вернулась в комнату.

— Как учеба? — тетка забрасывала в шкаф ненужные вещи.

— Нормально.

— Сессия скоро?

— Через неделю.

— Ну, ни пуха, ни пера, — Антонина слегка убрала бардак.

— К черту.

— Бабке ничего не говори, — продолжила Антонина. — А то будет стонать. Что да как.

— А ты надолго? — Андрею явно не хотелось ухаживать за теткиными цветами, которых было слишком много. Они стояли на всех подоконниках, на книжном шкафу и просто на полу.

— Недели на три. Так что квартира и дача в полном твоем распоряжении. В холодильнике кое-что осталось. Пользуйся. Я на тебя надеюсь.

— Будь спокойна, — заверил тетку племянник.

— Вот ключи. От дома, от дачи. Кажется все. Ну, а теперь выметайтесь. Мне еще собираться и собираться. Что тебе с юга привезти?

— Море, — пошутил Андрей.

— А если серьезно?

— Что хочешь.

— Ну, ладно, пока, — тетка чмокнула Андрея в щеку и выставила мальчишек за дверь.

— Мировая тетка, — проговорил Глеб, выходя на улицу.

— Ага, — согласился Андрей. — Только невезучая.

— Это почему?

— Богатая, но без детей. И что они только не делали. Так и живут. Помогает всем. Вот и мне на мотик подкинула. Ну, поехали!

***

Оставив мотоцикл под окнами, мальчики поднялись в комнату Глеба. Строгая вахтерша, раскладывавшая почту, при виде Андрея закричала:

— Куда идешь?

— Это ко мне, — пояснил Глеб.

— У нас до одиннадцати, — снова крикнула вахтерша, и продолжила раскладывать почту.

— Крикливая, — заметил Андрей, заворачивая на лестницу.

— Не обращай на нее внимания. У нее манера такая, кричать. А так она нормальная.

Поднялись в комнату.

— А где твой сосед? — спросил Андрей, глядя на кровать, на которой кроме матраса и подушки ничего не было.

— Нет соседа.

— Как это нет? — удивился Андрей.

— Вернее был. А потом его выперли. А за что и не знаю.

— Так ты тут один живешь?

— Один.

— И не скучно?

— В общаге скучно не бывает, — сказал Глеб, и тут же в комнату без стука вошла высокая, красивая девчонка.

— Глебушка, — с порога произнесла она. — Одолжи хлебушка.

— Сама возьми, — Глеб кивнул на шкаф.

— Спасибо. Я верну при случае, — девчонка открыла шкаф, отрезала кусок хлеба.

— А чем это вы занимаетесь?

— Диски собираемся слушать, — сказал Глеб, вставляя диск в проигрыватель.

— Уроки делать надо, а не диски слушать, — строго произнесла гостья.

— Хлеба взяла? — в ответ на замечание произнес Глеб. — Ну и до свидания.

— Хам, — сказала Люба и вышла из комнаты.

— Сама не лучше, — вдогонку крикнул Глеб.

— Красивая, зараза, — Андрей оценивающе посмотрел вслед девушке.

— И дура, — добавил Глеб.

— Это почему? — не понял Андрей.

— При ее данных ей самое место где-нибудь на подиуме, а не в нашем институте.

— Или на панели? — съязвил Андрей.

— Туда она всегда успеет.

— Я бы на твоем месте приударил за ней.

— Вот еще! — вспыхнул Глеб.

— А что! Девица что надо.

— Но не для меня. Слишком красивая, слишком высокая, слишком доступная.

— Ты это о чем?

— У нее таких, как я, пальцев не хватит пересчитать.

— А я бы приударил, — томно вздохнул Андрей. — Кстати, а как ее зовут?

— Любка.

— Подходящее имя. Люба- любовь. Как ты думаешь, она на меня клюнет?

— Жди! — усмехнулся Глеб. — Она таких как ты в упор не видит. У нее свой контингент.

— Жаль, — снова вздохнул Андрей. — Хороша Маша, да не наша. Слушай, у тебя карты есть?

— Есть? А что?

— Давай в тысячу что ли сыграем?

— Вдвоем?

— Ну, в дурака.

— Давай. — Глеб достал карты, перетасовал, раздал.

Андрей внимательно изучил свои карты, стараясь подглядеть в карты Глеба.

— Я хожу.

— Ходи.

— А у тебя девчонки были? — вдруг спросил Андрей, подбрасывая карты.

— Нет, — ответил Глеб.

— Как нет?

— Просто не думал об этом, — Глеб отложил в сторону отбой. — Не до этого было.

— И чем же ты был занят? — Андрей набрал карты из колоды.

— Сначала школа, потом в институт поступал. Дом, огород, хозяйство.

— Неужели ни разу не тянуло? — не унимался Андрей.

— Не мухлюй, — сказал Глеб, указывая на карты.

— Ты не ответил.

— А ну тебя, — Глеб подбросил карту. — Все. Твой дурак. Еще разок сыграем?

— Не хочу, — Андрей отбросил в сторону карты. — Сколько времени? Ого! Мне уже пора, а то моя бабуля опять выть начнет.

— Веселая у тебя семейка, — заметил Глеб.

— Ага. Одни бабы. Тронуться можно.

— И тебя еще на других тянет? — улыбнулся Глеб.

— Ты, знаешь, не тянет, — Андрей потянулся. — Дома одни бабы, в институте тоже.

— Мужика хочется? — пошутил Глеб.

— Хочется, — шутя ответил Андрей. — Ну, я пошел.

— Погоди, — вскочил Глеб. — Я тебя до вахты доведу. А то вахтерша опять прицепится.

Андрей собрал диски и они вышли в коридор. Возле окна с сигаретой в руках стояла их однокурсница Петрова Татьяна.

— А здесь курить нельзя, — язвительно сказал Глеб, проходя мимо Татьяны.

— Да пошел ты! — отрезала та, не обращая никакого внимания на замечание.

— Грубо, — произнес Глеб. — Ты чего здесь стоишь? Ждешь кого?

— А тебе дело?

— Нет, — Глеб пожал плечами.

— Ну и иди себе, куда шел, — Татьяна не была настроена на разговоры.

— Не ссорьтесь, — вставил свое слово Андрей. — Привет Петрова.

— И ты здесь? — Татьяна окинула взглядом Андрея.

— Все дороги ведут в общагу, — ответил тот. — Позвольте узнать, мадам, какими судьбами вас занесло в эту обитель?

— Такими же, как и тебя.

— Я здесь по делам.

— Я тоже.

— Если не секрет, какие дела могут быть у королевы на задворках империи?

— Отвали, — Татьяна погасила сигарету о край подоконника.

— Королева умеет ругаться? — удивленно воскликнул Андрей.

— Чего ты хочешь? — спросила Татьяна, поняв, что Андрей не намерен оставить ее в покое.

— Смерти, — послышалось в ответ.

Татьяна удивленно вскинула брови.

— О, пусть сейчас умру у ваших ног, — театрально проговорил Андрей. — Пусть бедный прах мой тут же похоронят. Не тут, а дале, где-нибудь Там, у дверей, у самого порога, чтоб камня моего могли коснуться вы прикосновеньем нежным ноги или одежды.

— А, может, ты помолчишь? — Татьяна нервничала.

— Я замолчу, — продолжал Андрей. — Лишь не гоните прочь того, кому ваш вид всему отрада. Я не питаю дерзостных надежд, но видеть вас должен я, когда на жизнь я обречен.

— Завтра в институте и увидимся, — Татьяна повернулась к окну.

— А телефончик вы мне не дадите? — наседал Андрей.

— Я телефонов не даю! — ответила Татьяна и подскочила навстречу, выходившей из комнаты девчонке. — Наконец-то. А то меня тут Пушкиным задолбали.

— Чего они хотели? — спросила девчонка у Татьяны, застегивая на ходу сумку.

— Телефончик просили.

— И ты дала?

— Вот еще! — вспыхнула Татьяна и вместе с подружкой начала спускать по лестнице.

— Увы! — разочарованно произнес Андрей. — Горячие признания не растопили ее ледяное сердце.

— Как она тебя отбрила! — восхищенно произнес Глеб.

— Ну и что! — Андрей тряхнул головой. — Не такие крепости брали. И эту возьмем!

— Зачем она тебе?

— Из принципа.

— Слушай, — спросил Глеб, когда они спускались по лестнице. — А ты откуда Пушкина знаешь?

— А ты откуда знаешь, что это Пушкин? — ответил вопросом на вопрос Андрей.

— Читал, — Глеб пожал плечами.

— И я читал.

Спустились вниз. Пожали друг другу руки.

— Завтра на первую пару? — спросил Андрей, задержавшись у выхода.

— Ага. Первым Петровича поставили. А его не пропустишь.

— Ну, тогда до завтра, — Андрей вышел на улицу.

Глеб постоял немного, подошел к вахте, посмотрел почту. Писем не было, и он поднялся к себе в комнату.

***

Сидеть на занятиях было скучно. Тем более что и первой и второй парой поставили Петровича. Окунаясь в глубины науки, он что-то усердно объяснял сам себе. Никто его не слушал, все были сосредоточены на мысли, что после этой пары смогут пойти в столовую, а потом можно смыться с остальных лекций. Петровича не воспринимали серьезно. Увлеченный своей наукой, он сохранил детскую наивность и вместе с тем приобрел странную привычку к выполнению всяких указаний и правил. К отсутствующим он относился сносно, но по своей наивности или из ехидства не забывал сообщать об этом в деканат. Декан был суровым, несговорчивым человеком и каждый прогул был чреват непредсказуемыми последствиями. Опасаясь этих последствий, студенты неохотно высиживали на парах, слушая болтовню Петровича, поглядывая на часы в ожидании, когда это все закончится.

— Петр Петрович, — не выдержал Андрей. — Отпустите нас, пожалуйста, в столовую.

Андрей ходил у Петровича в любимчиках, и такая фраза из его уст была воспринята преподавателем довольно спокойно.

— Что? — переспросил Петрович, отрываясь от своих формул.

— Очень кушать хочется, — повторил Андрей.

— А как же занятия? — Петрович недоуменно приподнял очки.

— Все равно, кроме вас этого никто не понимает.

— А как же вы будете сдавать экзамен? — не переставал удивляться Петрович.

— Мы к экзамену все выучим.

— Ну, — Петр Петрович растерянно пожал плечами. — Идите. Только тихо.

Все шумно кинулись складывать конспекты в сумки и через несколько мгновений аудитория опустела. Несмотря на то, что их отпустили задолго до звонка, в столовой уже было много народу. Выстояв очередь, Глеб с Андреем с подносами в руках искали, где бы пристроиться. Заметив за одним из столов Татьяну с подружкой, и возле них свободное место они направились к ним.

— Девочки к вам можно? — учтиво произнес Андрей.

— Садитесь, — Татьяна кивнула на свободные места. — Опять Пушкина цитировать будешь?

— Нет, — ответил Андрей, ставя поднос на стол. — Когда я ем, я глух и нем. Но если хочешь, можем и поговорить.

— Не хочу, — сказала Татьяна, отламывая кусок от котлеты.

— Тогда придется есть, — вздохнул Андрей и принялся за еду.

Глеб последовал его примеру.

Напротив них сидела шумная кампания. Бросая косые взгляды на Татьяну, они о чем-то переговаривались и посмеиваясь швыряли хлебные шарики. Татьяна старалась не обращать на них внимания, вынимая из волос хлебные крошки и продолжая трапезу. В конце концов, ее терпение лопнуло и она, повернувшись к кампании, строго произнесла:

— Слушай, Сидоров, может, хватит?

— А я еще и не начинал, — ответил один из бросавшихся.

— Козел! — негромко выругалась Татьяна.

— Это кто? — спросил Андрей. — Твой друг?

— Козел он, а не друг.

— Это Сидоров с физфака, — пояснила подружка. — Татьянин ухажер.

— Так уж и ухажер, — вспыхнула Татьяна. — Просто учились в одном классе.

— Ну и одноклассники у тебя, — заметил Глеб.

— Какие есть! — буркнула Татьяна. — Я их не выбирала.

Сидоров продолжал бросать шарики. Татьяна гневно вскочила из-за стола:

— Прекрати, придурок!

— Это комплимент? — съязвил Сидоров.

— Для тебя и этого много! — отрезала Татьяна.

— А может, ты мне нравишься, — язвил Сидоров.

— Слушай, — Андрей повернулся к Сидорову. — Вырос под небеса, а ума не набрался.

— Это кто это там пищит? — Сидоров театрально посмотрел по сторонам. — У нас здесь комары завелись?

Его компаньоны загоготали.

— Смотри, чтобы тебя этот комар не укусил, — воскликнул Андрей, готовясь к стычке.

— Не связывайся с ними, — Татьяна схватила Андрея за рукав. — Они этого не стоят. Пойдем отсюда.

Татьяна встала из-за стола, посмотрела на подружку. Та без слов поняла, что нужно уходить, чтобы избежать нежелательных последствий. Они составили тарелки с недоеденной едой на подносы и, отнеся их на стол, куда составляли грязную посуду, направились к выходу. Андрей с Глебом поспешили сделать то же самое. Не из трусости, а скорее из-за нежелания связываться с болванами. Андрей поспешил догнать Татьяну, чтобы перекинуться парой фраз, но та куда-то исчезла. Ничего не оставалось делать, как отправиться на занятия.

***

После занятий все шумно покидали институт. Распрощавшись с Глебом, Андрей при выходе из института столкнулся в дверях с Сидоровым, в сопровождении своих товарищей.

— Эй, ты! — окликнул он Андрея. — Отойдем в сторонку? Поговорить надо.

— Мне не о чем с тобой говорить, — ответил Андрей, стараясь проскользнуть мимо верзилы. Но его сотоварищи перегородили ему путь.

— А мне есть о чем, — сказал Сидоров, помахивая связкой ключей и отстраняя Андрея в сторону. — Ты зачем это наших девочек цепляешь?

— Кого это я цепляю? — удивленно воскликнул Андрей.

— Таньку Петрову.

— Нужна она мне!

— Не нужна была бы, то ты бы возле нее не увивался.

— Когда это я увивался?

— А в столовой кто ей глазки строил?

— Да показалось тебе! свободное место было, вот я и подсел.

— Короче, — Сидоров подошел вплотную к Андрею, прижав его к стене. — Еще раз так подсядешь, ноги повыдергиваю.

— Ой, испугал!

— Я не пугаю, я предупреждаю.

— Смотри сам без ног не останься, — Андрей толкнул Сидорова.

Тот отлетел на пару метров, и если бы его не подхватили его друзья, то он бы шлепнулся на клумбу.

— Так ты драться? — крикнул Сидоров, подскакивая к Андрею.

Размахнувшись, Сидоров хотел двинуть кулаком в лицо Андрею, но тот вовремя увернулся и удар пришелся по плечу. В ответ Андрей двинул Сидорову в живот. Началась потасовка. Сотоварищи Сидорова тесным кольцом обступили дерущихся, но в драку не встревали.

— Что тут происходит? — раздался сзади чей-то крик.

Дерущиеся на мгновенье прекратили драку, но, заметив Татьяну, выходившую из дверей института, продолжили выяснять отношения.

— А ну прекратите! — Татьяна, растолкав кольцо наблюдавших, принялась молотить драчунов сумкой.

Живо стала собираться толпа. Сидоров решил ретироваться, и вместе со своими спутниками поспешил скрыться. Видя, что драка прекратилась, толпа стала расходиться.

— А ты молодец, — Татьяна склонилась над Андреем. — Здорово дерешься.

— Не впервой, — ответил Андрей, поднимаясь с земли.

— Синяк, наверное, будет, — заключила Татьяна, разглядывая подбитый глаз Андрея. — Пойдем ко мне. Я тут недалеко живу. Дойдешь сам?

— Дойду.

Татьянин дом действительно находился рядом с институтом. Минут пять ходьбы. Поднялись на третий этаж. Татьяна открыла дверь, пропуская вперед пострадавшего.

— Вот тут я и живу

— Неплохо, — произнес Андрей, разглядывая обстановку. — А родители твои где?

— В поездке. Вернутся через пару дней. Дай я посмотрю твой глаз, — Татьяна повернула голову Андрея к свету. — Надо холодное приложить, а то синяк будет.

— Так пройдет, — Андрей махнул рукой. — Шрамы украшают мужчину.

— Шрамы, а не синяки, — Татьяна принесла с кухни ложку. — На, приложи.

Андрей приложил ложку к глазу и, расхаживая по комнате, рассматривал висевшие на стене фотографии.

— Хорошо живешь. Музыкальный центр. Видик. Посмотреть можно?

— Смотри. Кассеты внизу, — Татьяна исчезла на кухне. Андрей выгреб кассеты, стал рассматривать надписи на этикетках. Вскоре появилась Татьяна с бутылкой пива.

— Хочешь? — протянула она бутылку.

— Холодное?

— Только что из холодильника.

— Можно, — согласился Андрей. Татьяна достала из серванта бокал, налила пива и протянула его Андрею.

— Чего видик не включаешь?

— Да я это уже все видел, — ответил Андрей, складывая обратно кассеты. — А у тебя есть еще кассеты?

— А что тебя интересует?

— Ну… — Андрей замялся.

— Понятно. Всех мужчин интересует только одно. Надо посмотреть у папаши. Это он любитель таких кассет. Я ими не увлекаюсь, — Татьяна принесла из соседней комнаты стопку кассет.

Андрей стал их просматривать. Татьяна села рядом с ним на диван.

— Не пойму, что тут интересного? Сплошная техника и никакой романтики.

— А я и не знал, что ты любишь романтику. Я думал…

— Что ты думал?

— Да так. Просто о тебе говорят разное.

— Интересно что? Что я стерва и шлюха?

— Я этого не говорил.

— Зато подумал. Ну и пусть говорят. Мне все равно, что обо мне думают. Меня это даже устраивает. Глупые боятся, другие уважают. А ты?

— Что я?

— Ты меня боишься или уважаешь?

— Не знаю. Не думал.

— Неужели ты на меня не заглядывался? Или я тебе не нравлюсь?

— Нет. То есть нравишься.

— А ты хотел бы?

— Что хотел?

— Со мной переспать?

— Тебе что заняться нечем?

— А что. Дома никого. Я не занята. Да и ты вижу, не торопишься, — Татьяна села Андрею на колени.

— Слезь, — Андрей отстранил Татьяну. — Мне не видно.

— Да ну его, — Татьяна выключила видик. — Что зря смотреть, когда этим можно и заняться. Ведь ты этого хочешь. По глазам вижу, хочешь. Да не бойся ты. Ничего не будет. Сейчас можно. Да расслабься ты.

В это время из прихожей донеслась возня. Кто-то открывал дверь. Это пришли родители Татьяны. Татьяна соскочила с Андрея и бросилась навстречу родителям.

— Вы откуда? — удивленно воскликнула она. — Я вас не ждала.

— Автобус на полпути сломался, — пояснила мать, ставя на пол баулы. — Так что съездили напрасно. Одни убытки. А ты не одна?

— Нет. Это мой однокурсник Андрей.

— Здравствуйте, — произнес Андрей, высунувшись из комнаты.

Он хотел воспользоваться случаем, чтобы улизнуть, но его путь преградил отец Татьяны. Высокого роста, крепкого телосложения, он чем-то напоминал гориллу.

— Это кто? — строго спросил он, осмотрев Андрея с ног до головы.

— Однокурсник. Андрей, — ответила Татьяна.

— Тогда пусть поможет вещи занести в дом, — пробубнил отец.

Андрей послушно последовал за ним. Внизу стоял микроавтобус из которого Татьянина мать доставала огромные баулы и сумки. Андрей с отцом таскал их на третий этаж, составляя в прихожей и в одной из комнат. Когда с вещами было покончено, родители проследовали на кухню. Мать поставила чайник и стала на скорую руку делать бутерброды.

— Я пойду? — спросил Андрей у Татьяны.

— Погоди. Сейчас чай будем пить, — Татьяна потянула Андрея в комнату.

— Да я не хочу, — отказывался Андрей. — Мне пора.

— Да брось ты. Ты что? Моих испугался?

— Никого я не испугался, — отнекивался Андрей. — Мне действительно пора.

— Чай готов! — донеслось из кухни. — Таня, зови своего гостя.

Подчинившись, Андрей проследовал за Татьяной на кухню. Ее отец уже восседал за столом, нажимая на бутерброды. Кивком головы он предложил Андрею сесть. Андрей присел на табуретку. Татьяна поставила перед ним чашку с чаем и положила на тарелку пару бутербродов.

— Так, значит, вы с Татьяной на одном курсе учитесь? — спросил папаша с набитым ртом.

— Да, — промямлил Андрей, обжигаясь горячим чаем.

— Это хорошо, — пробурчал отец, глядя на синяк под глазом Андрея. — Мы люди простые. Без особых претензий. Но я тебя сразу предупреждаю, если что с моей дочкой, то от тебя одно мокрое место останется. Она у меня одна.

— Папа, прекрати.

— А ты помолчи. Я не с тобой разговариваю, — и папаша снова налег на бутерброды.

Андрею чаю не хотелось. Но, видя перед собой гору мускулов и минимум интеллекта, он не решился уйти. Спасло положение то, что раздался телефонный звонок. Папаша достал из кармана мобильный телефон и о чем-то громко беседуя, с бутербродом в руке, вышел в другую комнату. Андрей встал из-за стола.

— Я пойду, — тихо произнес он.

— Я тебя провожу, — сказала Татьяна.

Она вытолкнула его в коридор, открыла дверь.

— Пока.

— Пока, — ответил Андрей и выскочил на площадку.

Быстро спустившись по лестнице и оказавшись на улице, он почувствовал облегчение.

— Слишком много впечатлений для одного дня, — произнес он и отправился домой.

***

Глеб в общежитии маялся от скуки. Не зная, чем заняться, он сидел на подоконнике своей комнаты и глазел на прохожих. Дверь тихо отворилась и в образовавшуюся щель просунулась Любина голова.

— Глеб, ты дома? — спросила она, входя в комнату.

— Дома. Заходи, — Глеб слез с подоконника.

— У тебя фотоаппарат есть?

— Есть. А тебе он зачем?

— Сфотографироваться.

— Сходи в студию.

— Ты меня не понял. Тут такое дело. Вот смотри, — Люба протянула Глебу мятую газету.

— Ну и что? — не понял Глеб.

— Видишь объявление. Агентство моделей приглашает девушек на просмотр. Отборочный тур. Нужно прислать фотографии.

— А я тут при чем?

— Я хотела тебя попросить, чтобы ты меня сфотографировал. Ты же делал когда-то фотографии.

— Ну, делал. Теперь не делаю.

— Тебе трудно?

— Нет.

— А вдруг это мой шанс? Ты думаешь, стоит попробовать?

— Попробовать всегда стоит. Когда желаете фотографироваться? — Глеб шарил в шкафу в поисках фотоаппарата.

— А хоть сейчас. Если ты не занят.

— Да не занят, — Глеб нашел фотоаппарат, открыл его. — Только у меня пленка кончилась.

— У меня есть, — Люба достала из кармана фотопленку в упаковке.

— Предусмотрительная, — усмехнулся Глеб. — Ну, где будем фотографироваться?

— Где угодно. Только постарайся ноги не слишком захватывать. А то я тут поправилась немного.

— В модели собралась, а жрешь не меряно.

— Знаю, — удрченно протянула Люба. — Но ничего не могу с собой поделать.

— Что там за фотки нужны? — спросил Глеб, заправляя пленку.

— Желательно в купальнике.

— Только стриптиза мне не хватало, — усмехнулся Глеб.

— Да брось ты, — настаивала Люба. — Неужели меня стесняешься?

— Вот еще!

— Тогда начинай, — Люба сбросила халат и осталась в одном купальнике. Поправила перед зеркалом волосы.

— Я готова.

— Погоди, — Глеб немного оторопел от столь стремительной готовности. — Дай я хоть шторы задерну. Становись сюда. Прими позу. Так. Хорошо. Снимаю.

— Ой, — воскликнула Люба. — Я моргнула.

— Ничего. Так естественнее будет.

Глеб фотографировал Любу, в разных позах и на разных фонах. На фоне штор, на фоне шкафа, на фоне окна. В комнате Глеба, в комнате Любы. В конце Люба предложила сфотографироваться на крыше. Залезли на крышу. Было прохладно, и Люба поторапливала Глеба.

— Давай скорее, а то я замерзну. Пленка то цветная. А я не хочу быть синей.

— Ничего, синий цвет тебе к лицу, — отшучивался Глеб.

Отсняли всю пленку. Спустились с крыши в комнату Глеба. Люба присела на стул, вытянув свои длинные красивые ноги. Глеб перематывал пленку.

— Когда сделаешь фотографии? — спросила Люба, глядя в окно.

— А почему ты не хочешь, чтобы их в студии сделали? — удивился Глеб. — Там и пленку проявят и фотографии сделают, как ты захочешь. Даже подправят, если надо.

— Не хочу в студии, — упрямилась Люба. — Не хочу, чтобы мои фотки смотрели другие.

— А мне, значит, можно? — Глеб недоверчиво посмотрел на девушку.

— Ты другое дело. Ну, так когда сделаешь?

— В выходные.

— А поскорее нельзя?

— Как получится. Надо еще ключ от фотолаборатории найти.

— Вот он, — Люба достала из кармана халата ключ и протянула его Глебу.

— Я удивляюсь вам женщинам, — произнес Глеб. — Когда вам что-то надо, вы из-под земли достанете, а когда от вас что-то нужно, не добьешься.

— На то мы и женщины, — Люба тряхнула головой. — Ну, так когда приходить за фотографиями?

— Я сам принесу, когда сделаю, — ответил Глеб.

— Ну, тогда я пойду, — Люба встала и отправилась к себе.

Оставшись один, Глеб сначала шлепнулся на кровать, но ему, как и Любе, не терпелось поскорее сделать фотографии. Поднявшись с кровати, он отправился в ближайший магазин покупать необходимые принадлежности. Это оказалось не так просто. На поиски нужных реактивов и бумаги у Глеба ушел весь остаток дня, так что приступить к работе он смог только на следующий день.

***

Запершись в лаборатории, он проявлял пленку, менял режимы, экспериментировал с бумагой, добиваясь лучшего качества изображения. Больше всего ему понравилась фотография, на которой было лишь лицо Любы. Глеб вынул ее раньше времени из раствора, поэтому черты лица проявились не все. На бумаге были видны только губы и глаза в обрамлении пышной копны волос. Глеб любовался этой фотографией, как кто-то начал барабанить в дверь лаборатории.

— Кого там черт принес? — выругался Глеб, повесив фотографию на веревку сушиться.

— Открой! Это я — Андрей, — раздалось за дверью.

Глеб приоткрыл дверь.

— Заходи быстрей! Бумагу засветишь, — Глеб пропустил Андрея в лабораторию и быстро закрыл за ним дверь.

— Ого, — воскликнул Андрей, глядя по сторонам. — А я и не знал, что ты увлекаешься фотографией.

— Да было когда-то, — Глеб стал вынимать оставшиеся фотографии из раствора и развешивать их для просушки.

— Ты откуда узнал, что я здесь? — спросил он, не отрываясь от работы.

— Любка сказала, — ответил Андрей, рассматривая фотографии. — А она ничего вышла. Зачем ей это?

— На конкурс собралась.

— В конкурсах участвовать — бабки нужны, или связи.

— Или удачу, — добавил Глеб.

— Ты думаешь, ей повезет?

— Когда-то должно повезти. Ты чего пришел?

— Просто так. Дома мои опять ноют. Так я сбежал. Но, если не хочешь, я могу уйти.

— Я тебя не гоню. Подожди, сейчас закончу, потом в кино махнем. На Терминатора.

— Я его уже видел.

— Ну и что. Еще раз посмотрим.

Закончив возиться с фотографиями, вышли из лаборатории. Глеб достал из тумбочки листок исписанной бумаги и, оставив Андрея одного в комнате, понес отдавать еще влажные фотографии Любе. Любы дома не было. Она куда-то вышла по делам. В комнате сидела девчонка с удивительно синими глазами.

— А Любка где? — спросил Глеб, заходя в комнату.

— Вышла куда-то. Скоро вернется, — ответила девчонка.

— Я подожду?

— Пожалуйста.

Глеб присел на край кровати. Какое-то время сидели молча. От нечего делать рассматривали стены и потолок. Молчание нарушила Люба, ворвавшись в комнату, она бросила на кровать пакет.

— Привет, Глебушка. Знакомьтесь. Это Глеб. Это Ирина. Я сейчас поставлю чайник, потом поговорим, — Любка выскочила из комнаты с чайником.

— Сделал фотки?

— Да, — Глеб протянул Любе пакет. — Вот они.

— Мог бы и получше сделать, — недовольно заметила Люба, рассматривая фотографии.

— Какая есть, — отрезал в ответ Глеб. — Ты их сама высуши. Мне некогда.

— Ладно, сойдет. Переделывать все равно времени нет. Спасибо и за это. — Люба разложила фотографии для просушки по всей комнате. — Ну а второй мой заказ?

— Тоже готов, — ответил Глеб, протягивая Любе листок бумаги.

— И когда ты все успеваешь? — спросила Люба, взяв листок.

— Что это? — поинтересовалась Ирина.

— Стихи.

— Какие стихи.

— У нас Глеб не только фотографиями увлекается, — не без упоения прокомментировала Люба. — Он еще и стихи пишет.

— Можно почитать? — Ирина краешком глаза заглянула в листок.

— Что ты! — воскликнула Люба. — Это личное.

— Да брось ты! — не отставала Ирина.

— Ну, если автор разрешит, — Люба вопросительно посмотрела на Глеба.

— Мне все равно, — махнул рукой Глеб. — Читай, если хочешь.

— Ты ворвался в жизнь мою,

Я прогнать тебя не смела.

Ты остался на краю,

Я над пропастью летела.

Ты ворвался, не спросил

Мне твоя любовь нужна ли.

Ты во мне себя любил,

А меня любил едва ли.

Ты хотел воздвигнуть храм

Для любви. Святое дело.

Ты внимал своим богам,

Я понять их не хотела.

Ты с собою звал в полет,

В мир надежды и отрады.

И душа рвалась вперед,

Разум говорил — не надо.

Виновата ль? Виноват?

Разобраться в этом сложно.

Нам давно пора назад

Возвращаться. Только поздно.

Одолел житейский хлам.

Нету силы для любви.

Ты еще построишь храм,

Но не на моей крови.

— Как печально, — вздохнула Ирина, когда Люба закончила читать.

— Зато жизненно, — ответила ей Люба.

— А зачем тебе такие стихи?

— Надо.

— Понятно, — протянула Ирина. — Это ты своему Феде хочешь подарить?

— Что еще за Федя? — не понял Глеб.

— А тебе что за дело? — ответила Люба.

— Да так. Ради интереса.

— А у тебя еще стихи есть? — обратилась Ирина к Глебу.

— Есть, но немного.

— Дашь почитать?

— Ты интересуешься поэзией?

— Интересуюсь. И не только поэзией. Ну, так дашь почитать?

— Если ты так просишь. Только их у меня с собой нет.

— Я подожду, пока ты принесешь.

— Они у меня в деревне.

— Жаль.

— Но я могу привезти.

— Привези.

— А как я тебя найду?

— Приходи в гости. Вот адрес и телефон, — Ирина достала блокнот из сумочки, ручку, написала адрес и телефон и протянула листок Глебу. — Найдешь?

— Найду.

Пока они болтали, Люба отобрала фотографии для конкурса. Запечатала их в конверт и собралась идти на почту, чтобы их отправить.

— Все, выметайтесь, — скомандовала она, размахивая ключом. — Мне пора уходить.

Гости послушно вышли из комнаты. Задержавшись у дверей, Ирина повернулась к Глебу:

— Ну, так ты не забудь про стихи, — напомнила она.

— Не забуду.

— Я ему напомню, — сказала Люба, закрывая дверь на ключ.

Девчонки пошли вниз, Глеб отправился в свою комнату. Болтая с Ириной, он совсем забыл, что оставил там Андрея одного. Андрей валялся на кровати, разглядывая Любины фотографии.

— Где это тебя носило? — воскликнул Андрей, едва Глеб вошел в комнату.

— Фотографии отдавал.

— Так долго? Все! В кино опоздали. Чем займемся?

— Не знаю.

— Может, в карты сыграем?

— Не хочется.

— Что-то ты какой-то не такой вернулся. С Любкой что ли поругались?

— Да нет, — пожал плечами Глеб.

— Тогда чего смурной такой?

— Так. Настроения нет.

— Значит, поругались, — заключил Андрей. — Ну, ты готов?

— К чему? — не понял Глеб.

— Я на дачу собираюсь махнуть на пару дней. Антонина просила присмотреть. Поедешь?

— Когда?

— В пятницу.

— Нет, — поспешил отказаться Глеб. — Мне к экзаменам готовиться надо.

— А мне не надо? — удивленно воскликнул Андрей. — Поехали, там и подготовишься. Свежий воздух, природа. Никто мешать не будет. Знай, учи себе.

— Ну, я не знаю, — замялся Глеб.

— Тебя что, упрашивать надо? Ему предлагают райские условия для подготовки, а он ломается. Поехали!

— Хорошо, — сдался Глеб. — Уговорил.

— Тогда в пятницу с утра жди меня, — Андрей соскочил с кровати, взял шлем со стола и направился к двери. — Смотри, не проспи!

— Сам не проспи, — крикнул Глеб вслед Андрею.

Когда Андрей исчез за дверью, Глеб еще раз пересмотрел фотографии, сгреб их в кучу и бросил в тумбочку. Закрывая дверцу, он заметил тетрадку со стихами.

— А я думал, что она в деревне, — задумчиво произнес он. — Надо будет позвонить завтра Ирине.

Глеб вытащил из кармана бумажку с адресом и телефоном, положил в тетрадь.

***

С самого утра Глебу не терпелось позвонить Ирине. Дотянув до обеда, он осмелился и, спустившись вниз на вахту, набрал номер, написанный аккуратным подчерком на клочке бумаги. К телефону долго никто не подходил, и Глеб хотел было повесить трубку, но тут на другом конце раздался заспанный голос.

— Алло.

— Здравствуйте, а Ирину можно?

— Я слушаю. Кто это?

— Это Глеб.

— Глеб? Какой Глеб.

— Мы вчера у Любки встречались.

— Ах, Глеб! Извини, я тебя не узнала. Ты уже привез стихи?

— Нет. То есть да. То есть я забыл, что они у меня здесь, — путался Глеб.

— Ну, тогда вези.

— Как? Прямо сейчас? — удивился Глеб.

— А что? Ты занят?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

— А это удобно?

— Конечно. Адрес у тебя есть?

— Да. Есть.

— Тогда я тебя жду, — Ирина повесила трубку.

Глеб быстро поднялся в свою комнату, схватил тетрадку со стихами и отправился в гости. Немного поплутав по переулкам, он, наконец, то нашел ее дом. Поднялся на нужный этаж и остановился в нерешительности. Он ощущал себя неловко, заявившись в гости к девчонке, с которой был едва знаком. Поразмыслив, он хотел повернуть назад, но дверь вдруг открылась и он столкнулся с Ириной.

— Глеб? — удивленно воскликнула она. — Почему ты здесь стоишь?

— Я, вот тут, — начал оправдываться Глеб. — Я стихи тебе принес.

Он хотел сунуть тетрадку со стихами ей в руки и быстро уйти, но Ирина, подхватив его под руку, увлекла за собой.

— Проходи, не стесняйся.

Глеб, разувшись в прихожей, покорно проследовал за ней в комнату.

— Садись, — предложила Ирина, указывая на диван. Глеб послушно опустился на мягкий диван с кучей подушек всех размеров.

— Вот, я принес, — он протянул сложенную вдвое тетрадь.

Ирина приняла тетрадь, присела на стул у окна и стала изучать содержимое тетради. Глеб осматривался по сторонам. Две стены комнаты занимали книжные шкафы от самого пола до потолка, загруженные множеством книг.

— Столько книг? — удивился он.

— Это отца. Он у меня любитель книг.

— Неужели он их все читал?

— Вот еще. Он просто собирает. А читать, как он говорит, будет на пенсии.

— Можно посмотреть? — Глеб встал с дивана и подошел к одной из полок.

— Смотри, — согласилась Ирина.

Глеб стал рассматривать корешки книг.

— А Кафка есть? — спросил Глеб, копаясь среди книг.

— Ты интересуешься Кафкой? — удивилась Ирина.

— Нет, но хотелось бы почитать.

— Посмотри на соседней полке.

— Неужели ты помнишь, где стоят все эти книги?

— Нет, просто отец расставляет их по алфавиту. А на той полке книги авторов на К, — Ирина отложила в сторону тетрадь. — Неплохо. Только почему все твои стихи грустные?

— Такова жизнь, — вздохнул Глеб, найдя нужную книгу и садясь на диван.

— Ты пессимист?

— Нет, — возразил Глеб. — Скорее реалист.

— Чаю хочешь? — предложила Ирина, направляясь на кухню.

— Можно, — согласился Глеб, листая книгу.

Вернувшись спустя несколько минут, Ирина пододвинула журнальный столик поближе к дивану. Достала из серванта чашки, блюдца, принесла чайник и сахар.

— Чай есть, — произнесла она, разливая чай по чашкам. — А вот к чаю ничего.

— Ерунда, — махнул Глеб. — Была бы мука да яйца.

— Ну и что? — удивилась Ирина.

— Торт можно сделать.

— А ты умеешь?

— Умею. Правда, не такие, как в магазине, но вполне съедобные.

— У тебя столько талантов! — изумленно воскликнула Ирина.

— Да, — сострил Глеб. — Во мне еще много не раскрытого. Ну, так будем делать торт?

— Будем, — согласилась Ирина, и они проследовали на кухню.

В холодильнике нашлись яйца, на полке — мука и сахар. Глеб начал кухарить. Ирина смотрела, как он ловко справляется с продуктами. Глеб делал все самостоятельно, Ирина только подавала ему нужные продукты и посуду.

— А почему ты все на глаз делаешь? — недоверчиво спросила он Глеба.

— Привычка, — ответил тот и поставил форму с тестом в духовку. — Вот теперь придется подождать немного.

Присев за стол, они стали ждать, пока испечется торт. Когда он был готов, Глеб вынул его из духовки и ловко вывернул из формы на тарелку. Разрезав его поперек и смазав вареньем, он восторженно произнес:

— Вот и готово. Конечно, с кремом было бы вкуснее.

— Как-нибудь в другой раз, — произнесла Ирина и понесла торт в комнату.

Пока они возились с тортом, чай успел остыть. Ирина хотела его подогреть, но Глеб остановил ее.

— Я не люблю горячий чай.

— Я тоже.

Принялись за торт.

— Вкусно, — сказала Ирина, откусывая кусочек торта.

— И дешево, — добавил Глеб.

В это время раздался звонок в дверь.

— Кто это? — спросил Глеб, откладывая недоеденный кусок.

— Это мои, наверное, с работы вернулись, — сказал Ирина и отправилась открывать дверь.

— А у нас гости, — послышалось из прихожей. Глеб замялся.

Ему захотелось уйти, но он не знал, как это можно поделикатнее сделать. Он сидел на диване и тупо глазел по сторонам. В дверях показалась мать Ирины.

— Здравствуйте, — кивнул головой Глеб.

— Здравствуй, — ответила мать. — Чем занимаетесь?

— Чай пьем, — произнес Глеб.

— С тортом, — добавила Ирина, отстранив мать и пройдя в комнату. — Это Глеб. А это Татьяна Васильевна — моя мама.

— А торт откуда? — мать удивленно вскинула брови.

— Глеб испек, — пояснила Ирина.

— Сам? — снова удивилась мать.

— Сам.

— Молодец, — похвалила Татьяна Васильевна и крикнула в прихожую. — Иван, у нас в гостях мальчик, который умеет печь торты.

Глеб засмущался.

— Попробовать дадите кусочек? — в дверях показался отец Ирины с полотенцем в руках.

— Конечно, — Ирина вытолкала родителей из комнаты. — Только попозже.

— Понятно, — сказал отец Ирины, уводя мать. — Молодежь хочет побыть одна.

Как только родители скрылись на кухне, Глеб поднялся с дивана.

— Ну, я пойду.

— А тетрадь? — спросила Ирина.

— Потом отдашь, — сказал Глеб, направляясь к выходу.

— Молодежь, — донеслось из кухни. — Хватит чаи гонять, идите ужинать.

— Спасибо, — ответила Ирина. — Но Глебу уже пора.

— Вот еще! — отец вышел из кухни. — Никуда он не пойдет. Что вы чаю голого похлебали? Это не еда. Я же знаю, как студенты питаются. Сами недавно с матерью студентами были. Так что снимай свои ботинки и за стол. И никаких возражений!

Понимая, что спорить бесполезно, Глеб снова стянул ботинки и последовал за Ириной на кухню.

— В гостях нужно есть много, — пояснила Татьяна Васильевна, наливая Глебу большую тарелку наваристого борща. — Другу приятно, а врагу завидно. Раньше на работу брали, глядя, как человек ест. Если ест много, значит и работает хорошо.

После борща последовала картошка с котлетами и маринованными огурцами. Глеб. Чтобы не обижать хозяев, съел все до остатка. На предложение подложить еще, он замотал головой.

— Спасибо, я уже наелся.

Мать принялась убирать посуду.

— Ну, а теперь можно попробовать и ваш торт, — произнес отец, и все отправились в комнату.

Ели торт с чаем, болтали. Родители выясняли, как теперь живут студенты и, слушая рассказы Глеба и комментарии Ирины, приходили к выводу. Что ничего не изменилось. В разговоре нашлись и общие преподаватели, у которых учились они и которые теперь мучают своими знаниями новых студентов. Засиделись допоздна. Когда стемнело, Глеб стал собираться назад в общежитие. Мать Ирины волновалась:

— Как ты доедешь? Уже так поздно!

— Ничего, — ответил Глеб, обувая ботинки. — Мне не привыкать.

— Если хочешь, — предложила она. — Можешь переночевать у нас. У нас одна комната свободная.

— Нет, спасибо, — отказался Глеб, выходя на площадку.

— Как дойдешь, позвони, — суетилась мать. — Хотя, зачем зря тратить деньги? Их у студентов и так мало. Номер наберешь без монеты, мы будем знать, что это ты дошел.

— Хорошо, — согласился Глеб и, попрощавшись, выскочил на улицу и отправился на трамвайную остановку.

Долго ждать не пришлось. Доехав в пустом вагоне до общежития, он номер и когда там раздался голос «Алло» и затем гудки, повесил трубку.

— Ты кому это звонишь без карточки? — спросила проходившая мимо Люба.

— Да так. Это у нас условный сигнал.

— У кого это у нас?

— У нас с Ириной.

— Так вы уже сошлись? Люба попыталась изобразить на лице недоумение.

— Не знаю, смутился Глеб. — Может быть.

— Ну-ну, — улыбнулась Люба. — Слушай, Глеб, у меня к тебе есть одна просьба.

— Какая?

— Я наберу номер, а ты позовешь к телефону одного человека.

— Федю что ли?

— Откуда ты знаешь? — Люба покраснела.

— Догадался, — ответил Глеб. — А сама не можешь?

— Не могу, — озабоченно проговорила Люба. — У него мать… В общем, это не твое дело. Ну, так позовешь?

— Валяй!

Люба набрала номер и передала трубку Глебу.

— Алло. Здравствуйте. А Федю можно позвать? На, — Глеб протянул трубку Любе.

— Спасибо, — сказала Люба и начала болтать по телефону.

— Спасибом не отделаешься, — буркнул Глеб и отправился к себе.

***

Утром Андрей поднялся рано. Стараясь не разбудить домашних и сестру, спавшую рядом на диванчике, стал собираться. Бросил в сумку конспекты, достал из стола деньги, отсчитал несколько бумажек, сунул в карман. Вышел в прихожую, взял шлем и хотел было выскочить за дверь, как сзади раздался голос бабки.

— Ты куда это такую рань собрался?

— На дачу, — буркнул Андрей.

— На какую дачу? — бабка ухватила Андрея за рукав.

— Антонина просила присмотреть.

— Но у тебя же сессия! — возмущалась бабуля.

— Экзамены через неделю. А здесь я не выучу. А там спокойно, никто не мешает, — оправдывался Андрей, пытаясь освободиться от бабки.

Бабуля охала и бурчала, подняв остальное семейство. Все высунулись посмотреть, что случилось. Когда из бабкиных возгласов стало понятно, в чем дело, мать Андрея спокойно произнесла.

— Отпусти его. Пусть едет. На природе лучше учится.

Бабка поняла, что спорить бесполезно. Причитая, она скрылась на кухне. Спустя пару минут, пока Андрей натягивал кроссовки, она появилась с пакетом в руках и протянула его Андрею.

— Вот, возьми с собой. Перекусить немножко.

Андрей схватил пакет и, выходя из квартиры, сказал:

— Когда надоест, вернусь.

— Ты один едешь? — мать вышла следом за ним на площадку, закурила.

— Нет, не один. С Глебом.

— И правильно. Вдвоем веселее, — она выпустила клуб дыма. — Деньги есть.

— Есть, — ответил Андрей и побежал вниз по лестнице.

Вытащив из подвала мотоцикл, надев шлем и перебросив через руку второй, он завет мотоцикл и поехал за Глебом. Через несколько минут он уже сигналил под окнами общежития, не решаясь зайти, что бы не столкнуться с крикливой вахтершей. Вскоре в одном из окон показался заспанный Глеб.

— Тебе чего? — зевая и потягиваясь, спросил он, свесившись из окна.

— Ты что забыл? — удивленно воскликнул Андрей. — Мы же на дачу собирались. Давай живей!

— И не спится тебе? — возмущался Глеб. — Тише. А то всех поднимешь.

— Я же сказал с утра заеду.

— Да. Но не так рано.

— Кому это не спится? — раздалось из соседнего окна. — Ты чего расшумелся? Проваливай, давай!

— Давай живей, — торопил Андрей. — А то вся общага сбежится. Я тебя жду.

— Сейчас, — буркнул Глеб и исчез за шторой.

Через некоторое время он вышел из дверей, готовый к путешествию.

— Ну ты и копаешься, — произнес Андрей, протягивая Глебу шлем. — Конспекты взял?

— Взял, — Глеб похлопал по сумке, висевшей за спиной. — И перекусить тоже.

— Это ты зря, — Андрей кивнул на объемистый пакет. — Мне бабуля еды надавала. На год хватит.

— Не помешает, — Глеб напялил шлем на голову. — Я готов.

— Ну, — Андрей крутанул ручку газа. — Поехали.

Мальчишки оседлали мотоцикл и, оставив за собой клубы вонючего дыма, поехали из города.

***

Дача находилась недалеко за городом. По ровной, обсаженной по обеим сторонам тополями дороги Андрей разогнал мотоцикл так, что ветер свистел в ушах.

— Не боишься?

— Нет. И какой же русский…

— Не любит быстрой езды, — продолжил Андрей. — Хочешь прокатиться?

— Я не умею.

— А что тут уметь? Я за день научился, — Андрей сбавил скорость и остановился на обочине. — Это сцепление. Это переключатель скоростей. Это…

Андрей объяснял Глебу премудрости вождения мотоцикла. Глеб с трудом вникал во все тонкости.

— А тормоз где?

— Я тебе что говорю! Запоминай. Сцепление, затем на первую. Потом газ. Понятно?

— Ясно, — кивнул головой Глеб. — А тормоз где?

— Сам ты тормоз! — вспыхнул Андрей. — Вот он. Только резко не тормози. Вылетишь. Ну, пробуй.

Глеб взял мотоцикл в руки.

— Тяжелый. И почему не приделали третье колесо? Как он держится?

— Элементарно. Если мотоцикл поведет влево, наклоняйся вправо. Если вправо, то влево. Когда разгонишься. Он сам пойдет. Ну, давай!

Глеб щелкнул педалью, завел мотоцикл. Крутанул ручку газа. Мотоцикл исчез в канаве.

— Кто ж так газует? — завопил Андрей. — Понемногу надо! Чуть-чуть.

— А ты мне этого не говорил, — начал оправдываться Глеб.

— А сам не знаешь, что ли, как газуют?

— В кино так газуют.

— Придурок! — буркнул Андрей и полез в канаву.

Глеб последовал за ним. Выволокли мотоцикл на дорогу.

— Еще раз попробуй. Только не газуй слишком.

Глеб сделал все в точности, как указывал Андрей. И вот уже ветер свистел за спинами. Как и обещал Андрей, мотоцикл держался ровно, его немного потряхивало на выбоинах, но ничего страшного не было. От удовольствия Глеб дергал ручку газа. Он смотрел перед собой и совсем не замечал, что несется по разметочной полосе. К счастью, в это время на дороге никого не было. Ни людей, ни машин.

— Вот так бы ехать и ехать, — мечтал Глеб, но его мысли прервал истошный крик Андрея.

— Тормози!

Глеб сделал все в точности, как учил Андрей, но мотоцикл продолжал лететь посередине дороги.

— Тормози! — орал Андрей.

— А я что делаю?

— Сцепление, первая… Тормоз!

— Я так и делаю. У тебя мотик барахлит.

— Сам ты барахлишь! Останавливай!

Глеб попробовал еще раз остановить непослушную машину. После нескольких попыток мотоцикл сдался и остановился.

— Что случилось? — спросил Глеб, снимая шлем, глядя на перекошенное лицо Андрея.

— Ты на спидометр смотрел?

— Нет. А что?

— Ты знаешь, с какой мы скоростью ехали?

— Слишком быстро?

— Быстро? Не то слово. Еще немного и полетели бы. Хорошо, что у мотоцикла крыльев нет. Пусти меня, я сам поведу. А то с тобой только на тот свет доедешь.

Глеб беспрекословно уступил место. Руки у Андрея дрожали, но он аккуратно доехал до дачи. Остановился у крыльца двухэтажного недостроенного домика.

— Вот мы и в раю, — Андрей блаженно потянулся. — Почти неделя вдали от цивилизации.

— Что-то никого не видно, — сказал Глеб, глядя на стоявшие рядом домики.

Антонинина дача тоже казалась заброшенной и если бы не грядки под окнами, можно было подумать, что и здесь уже давно никто не обитает.

— А никого и не увидишь, — Андрей загнал мотоцикл в гараж. — Все хватали, строили, а теперь позабросили. Тут кроме Антониновой дачи еще пара человек обитает. Профессор какой-то, но он сейчас в Германии. Остальные пытаются продать, да кому они сейчас нужны? Так что мы тут одни.

Если внешне дача выглядела прилично, несмотря на недостроенность, то внутри она оставляла грустное зрелище.

— Вбухали все деньги на дом, — пояснил Андрей. — Вот на обстановку денег и не хватило. Но зато есть свет, газ и холодильник. Правда, там кроме льда ничего нет. Спасибо бабуле, что-то собрала с собой. Она хоть и занудливая, но насчет еды. Тут ей равных нет.

Андрей вытащил из сумки на стол пару булок хлеба, батон колбасы, банку тушенки, пакет с огурцами.

— Жить можно. У Антонины где-то тоже есть запасы, — говорил он, хлопая дверцами шкафчиков. — Ага, вот кофе. Правда, слипшийся. Сахара нет. Полбанки варенья и ведро старой картошки. Негусто.

Наварили картошки, заправили ее тушенкой, зеленым луком и укропом, росшими на узких грядках возле домика. Вскипятили чайник. Размочили кофе, подсластили его засахарившимся и чуть забродившим вареньем.

— Ну, а теперь за учебу? — спросил Андрей, после обеда.

— Что-то не тянет, — произнес Глеб, развалившись на старом диване, сквозь обивку которого прощупывались пружины.

— Тогда на озеро?

— Можно и на озеро.

Взяли полотенца. Захватили на всякий случай конспекты, вдруг вздумается поучить, и отправились на озеро.

Озеро находилось недалеко. Стоило только спуститься по узкой тропинке с холма, как взору представлялась живописная картина. Небольшое озеро, по одну сторону заросшее камышом и ивняком, а по другую протянулась узкая полоска песчаного пляжа.

— Странные люди, — произнес Глеб, глядя на серебристую гладь воды, мерцавшую под солнечными лучами. — Такая красота, а они все забросили. И стоило столько пахать, чтобы все бросить.

— А тебе что до них? Отдыхай! Наслаждайся естеством природы, — сказал Андрей, стягивая с себя одежду.

Оставшись в чем мать родила, он с разбегу плюхнулся в воду.

— Как водичка? — поинтересовался Глеб, не решавшийся войти в воду.

— Лучше не надо, — отплевывался Андрей. — Давай сюда!

Глеб неохотно стянул кроссовки, снял майку, джинсы.

— Снимай все! — закричал Андрей. — Чего стесняться? Мы тут одни. Тело должно отдыхать.

Глеб опасливо оглянулся по сторонам и, убедившись, что кроме них тут никого нет, стянул плавки и поскорее вошел в воду. Вода, действительно, была теплой, словно парное молоко. Глеб не очень хорошо плавал, поэтому старался держаться берега.

— Плыви сюда, — махал Андрей с середины озера. — Здесь мелко.

— Это тебе мелко, — отмахивался Глеб. — Я лучше возле берега поплаваю.

— Как хочешь, — Андрей нырнул и через некоторое время вынырнул рядом с Глебом. Затем снова нырнул и, схватив его за ногу, потянул ко дну.

От неожиданности Глеб нахлебался воды, отдававшей рыбой и тиной.

— Придурок! Чуть не утопил! Я же плавать не умею! — воскликнул он и хлопнул ладонью по воде.

Брызги полетели Андрею в лицо.

— Ах, так! — Андрей сгреб воду руками и плюхнул ее в Глеба.

Тот не остался в долгу и, прыгнув на Андрея, погрузил его под воду. Вдоволь наплескавшись, друзья растянулись на мелком горячем песке, подставляя солнцу спины.

— Купаться и загорать лучше всего голышом, — вдруг сказал Андрей, отвечая на смущение Глеба. — Ничего постыдного в этом нет. Что естественно. То не безобразно. Я не могу раздеться при людях на пляже, как нудист. Но тут никого нет. Да и к тому же некрасиво, когда спина черная от загара, а задница белая. Или тебя это смущает?

— Да нет, — Глеб перевернулся на спину и зажмурился от яркого солнца.

— И часто ты так?

— Что часто? — не понял Андрей.

— Загораешь.

— Иногда. Когда вокруг нет никого. Я не до такой степени распущен, чтобы оголяться при людях. Хотя, если за большие деньги, можно и рискнуть, — Андрей самодовольно похлопал себя по бедрам. — Какая никакая фигура, но есть. Конечно, подкачаться не мешало бы немножко. Но лень.

Погревшись на солнышке, пошли еще раз искупнуться. Время шло к вечеру. Друзья, немного обсохнув, оделись и вернулись в дом. В углу Андрей откопал небольшой переносной телевизор.

— Интересно, работает ли он? — Андрей сунул вилку в розетку, нажал кнопку.

Телевизор загудел. Щелкая каналами, подкручивая какие-то ручки и беспрерывно поворачивая антенну, ему удалось поймать какой-то канал, по которому шел фильм. Экран снежил, хрипел, но разобрать в чем там суть было можно. Устроившись на диване, они смотрели кино, хрустя огурцами с черным хлебом. Фильм закончился. За окном уже стало темно.

— Будем спать? — предложил Андрей, выключая телевизор.

— Угу.

— Ты где будешь? На диване или на кровати?

— Все равно.

— Тогда я на кровати.

Постелили. Улеглись. Глеб никак не мог уснуть.

— Ты спишь? — спросил он Андрея.

— Нет.

— И я не сплю. Думаю.

— О чем?

— Да так. Ни о чем. Хорошо здесь. Никаких проблем, никаких забот. Мне иногда кажется, что лучше всю жизнь провести где-нибудь на необитаемом острове. Вдали от людей, вдали от цивилизации.

— Я с тобой не согласен, — возразил Андрей. — Там слишком скучно. Человеку не выжить одному. По одной всего причине. Ему будет не хватать общения.

— Ты знаешь, я не страдаю от недостатка общения.

— Это ты сейчас так говоришь. Все люди рано или поздно страдают от недостатка общения.

— Ты говоришь, как старик, — заметил Глеб.

— Может, я и есть старик, — Андрей замолчал.

Друзья некоторое время лежали молча, уставившись в потолок. Молчание нарушил Андрей.

— Слушай, Глеб, я давно тебя хотел спросить.

— О чем?

— О тебе и Любке. Я никак не пойму, что у вас за отношения?

— Отношения? — переспросил Глеб. — Мы просто друзья, а что?

— Мне кажется, она к тебе неравнодушна, как и ты к ней.

— Да брось. С ней все по-другому.

— Не понял, — Андрей повернулся к Глебу.

— И не поймешь, — уныло вздохнул Глеб.

— Взгляд полупогасший, полусонный, — Глеб начал читать свое стихотворение. — Вся сияньем радужным искрится.

Ты ко мне снизошла с иконы,

Наяву чтобы мне присниться.

Я прошу мгновения счастья,

Утоли тоску безутешную.

Может быть, ты ответишь страстью

На мои желания грешные.

Вопреки всем земным законам

Я хочу, что теперь стыдиться?

Неземная моя мадонна

Красотой твоей насладиться.

Ну а ты улыбнешься томно.

Спрячешь взгляд в густые ресницы.

Разве можно любить икону?

На нее можно только молиться.

В комнате воцарилась тишина.

— Дурак, — вдруг донеслось из угла.

— Кто дурак? — не понял Глеб.

— Ты дурак, — ответил Андрей и снова замолчал.

Глебу не хотелось продолжать этот разговор, и он попытался уснуть, тем более что Андрей уже, кажется, уснул.

***

На следующий день мальчишки проснулись поздно. Солнце уже перевалило за полдень. Возиться с едой не хотелось и, перекусив того сего, отправились на озеро с твердым намерением взяться за учебу. Но, подойдя к озеру, все мысли об экзаменах вмиг улетучились. Вдоволь наплескавшись, снова грели спины и животы на солнце. Молчали и ни о чем не думали. Молчание нарушил Глеб.

— Как у тебя дела с Танькой?

— Какой Танькой?

— А то ты не знаешь.

— С Петровой что ли?

— Ну.

— А никак.

— А я думал, что ты за ней бегаешь.

— Это она за мной бегает.

— Что-то не похоже.

— Сомневаешься? Вообще то, она девчонка ничего, хотя и строит из себя крутую. И мамаша у нее нормальная. Вот с папашей ей не повезло. Кулак больше головы, а мозгов меньше, чем у воробья.

— А ты уже и с родителями познакомился?

— Да столкнулся пару раз, когда у Таньки дома был.

— Ты уже и домой к ней ходишь?

— Ну и что из этого? Тебе тоже пора бы завести кого. А то годы молодые они недолгие. Не заметишь, как состаришься. А вспомнить будет нечего.

— Бегать за юбками не мое.

— А что твое? Неужели у тебя не было ни одной девчонки?

— Не было.

— Так ты у нас девственник?

— Ну и что.

— Это дело надо исправить. Вернемся в город, я подыщу тебе приличную девочку.

— У меня уже есть.

— И ты молчал!

— Я не любитель трепаться об этом на каждом углу.

— Ну, расскажи, у вас уже было?

— Что было?

— Ну, это.

— Ты это о сексе?

— А о чем же еще! Человеку для нормального существования нужны еда, вода, сон и женщины.

— Нет, не было. Мы просто друзья.

— Я тебя не понимаю. Ты что боишься?

— Да нет. Просто меня секс не интересует.

— А может, тебя интересуют мужчины? Если так, то скажи прямо. Я не вижу в этом ничего плохого. Каждый с ума по-своему сходит.

— Никто меня не интересует.

— Врешь. Я же видел, как ты на меня смотрел.

— Когда?

— Вчера.

— Не смотрел я на тебя.

— Смотрел, смотрел. Глеб, мы же друзья. А от друзей не нужно ничего скрывать. Скажи начистоту, ты голубой?

— Сам ты голубой! — обиженно буркнул Глеб.

— Я то точно не голубой. А вот ты. Женщины тебя не интересуют, отсюда один вывод…

— Да иди ты со своими выводами.

— А что? Разве я не прав?

— Придурок, — Глеб встал и направился к дому.

— Сам такой! — крикнул вдогонку Андрей.

Настроение было испорчено. Купаться, а тем более учить уже не хотелось. Андрей молча оделся, и отправились в дом вслед за Глебом. Доели огурцы с хлебом. Запили водой.

— Отвези меня в город, — попросил Глеб.

— Зачем?

— Я здесь не выучу. А мне стипендия нужна.

— Как хочешь, — ответил Андрей. — Мне, признаться, тут уже надоело.

Без слов собрали свои вещи и отправились в город.

***

После приезда в город Андрей избегал встреч с Глебом. Все свои усилия он приложил на укрепление отношений с Петровой. Зная, где она живет, он все-таки не рисковал заявиться в гости без приглашения. Позвонить он не мог, потому что не знал ее телефона, а обращение в телефонную службу не дали ничего. Петровы в такой квартире не проживали. Надеясь на случайную встречу, Андрей подолгу кружил возле Татьяниного дома, но так и не встретил ее, зато наткнулся на ее подружку.

— Привет, — остановил он ее. — Ты Таньку видишь?

— Какую Таньку? — ошеломленная неожиданным вопросом. Не поняла та.

— Петрову.

— Ах, Петрову? — протянула та. — Ну, вижу. А что?

— Ты не знаешь, она сейчас дома?

— Ну, дома, а что?

— А телефон ты ее знаешь?

— А что?

— Да хватит чтокать, — раздраженно воскликнул Андрей. — Дай мне ее телефон.

— Зачем тебе?

— Надо.

— Я чужих телефонов не даю.

— Тебе жалко?

— Ты ведь ее адрес знаешь, можешь и зайти.

— Неудобно в гости без приглашения.

— А звонить удобно? — усмехнулась подружка.

— Звонить удобно, — ответил Андрей.

— Ладно, уговорил, — девчонка достала из сумочки блокнот и ручку. Нацарапала номер и, вырвав листок, протянула его Андрею. — Только не говори ей, что я тебе телефон дала.

— Это почему? — удивился Андрей.

— Не любит она, чтобы ей звонил, кто попало, — девчонка зашагала прочь.

— Я не кто попало! — крикнул Андрей ей вдогонку и бросился к ближайшему автомату звонить Татьяне.

Набрал номер. Ожидая, когда кто-нибудь поднимет трубку, смотрел по сторонам. На другой стороне трубки не торопились. Наконец раздался Татьянин голос:

— Я слушаю.

— Привет, Петрова, — радостно крикнул в трубку Андрей.

— Кто это? — не узнала звонящего Татьяна.

— Конь в пальто! — отрезал Андрей.

— А это ты! — вяло произнесла Татьяна. — Ну, как твой глаз?

— Нормально. Даже следа не осталось.

— А руки?

— Что руки? — не понял Андрей.

— Руки после сумок не дрожат?

— Да не дрожат. Разве это сумки? Я и потяжелее таскал.

— А ты чего звонишь?

— Да не видно тебя давно, вот решил позвонить.

— Соскучился?

— Не то, чтобы очень.

— А телефон откуда узнал?

— Не скажу.

— Можешь и не говорить. Я и так прекрасно знаю, кто тебе его дал.

— Ну и что?

— Ничего, — равнодушно ответила Татьяна. — Так чего ты хочешь?

— Встретиться, — выпалил Андрей.

— Мог бы и зайти, — упрекнула его Татьяна. — Адрес ведь знаешь.

— Ага, — протянул Андрей. — Там у тебя папаша.

— Ты его боишься?

— Да нет, не боюсь. Просто нам лучше встретиться на нейтральной территории.

— А кто тебе сказал, что я хочу с тобой встретиться.

— А разве нет?

— Может быть.

— Ну, так встретимся? — настаивал Андрей.

— Хорошо, — произнесла Татьяна, немного помолчав. — Где?

— В парке. У входа. Через час. Устроит?

— Хорошо. Жди, — согласилась Татьяна и повесила трубку.

Андрей посмотрел на часы, и, подпрыгивая от радости, побежал к кинотеатру.

***

Глеб пропадал у Ирины. Кроме стихов у них нашлось много общего. Их интересовали дни те же книги, они любили слушать классическую музыку, хотя не гнушались и современными ритмами. Глеб нашел в Ирине доброжелательного критика своим стихам. Ирина высказывала замечания, тонко подмечая нескладности и нелепости стихосложения. Глеб воспринимал эти замечания как должное, вникал в них и старался исправить уже написанное и, казалось бы, не подлежащее переделке. В последнее время на него нашло вдохновение, и он рифмовал все, что видел. С каждым своим визитом он приносил Ирине свежие творения. Ей нравились стихи Глеба. Незамысловатые, проникнутые детским наивным восприятием мира. Ей нравился и сам Глеб. В отличие от своих сверстников он был неудержимым романтиком, в то же время умевшим здраво оценивать окружающий мир.

Как-то, прочитав очередные опусы Глеба, Ирина отложила в сторону тетрадь и спросила:

— Глеб, а ты не пробовал печататься?

— Зачем? — не понял Глеб.

— Твои стихи не настолько плохи, чтобы их скрывать от других.

— Да кому сейчас нужны стихи? — Глеб грустно вздохнул.

— Не говори так. Стихи всегда нужны. Иначе бы их не писали.

— Ты знаешь, я в каком-то толковом словаре прочитал, что стихи это литературная форма, имеющая размер, рифму и не имеющая смысла.

— Ты читаешь не те словари, — возразила Ирина. — Я люблю стихи.

— Это ты их любишь. Другим они не нужны.

— Откуда ты знаешь?

— Да я посылал свои в разные газеты и журналы.

— Ну и что?

— И ничего. Тишина. Ни плохо, ни хорошо.

— И ты сдался? Попробуй еще.

— Зачем? Кому это надо?

— Тебе. В первую очередь тебе.

— Зачем?

— Ну, хотя бы для того, чтобы самоутвердиться, самореализоваться.

— Какие умные слова, — усмехнулся Глеб.

— Это не слова, а смысл жизни. Может, писать стихи — это твое призвание.

— Да, но кому нужны стихи, которые никто не читает? Я сколько ни посылал, не получил ни ответа, ни привета. Словно стена. Все это наша дурацкая система. Я так думаю, мои стихи не настолько хороши, чтобы их печатать, но и не настолько плохи. Там сидят старые вешалки, которые боятся, что есть кто-то умнее их, талантливее.

— Помогите таланту, бездари пробьются сами, — тихо произнесла Ирина.

— Ты права.

— Но, все равно не стоит опускать руки. Рано или поздно тебе должно повезти.

— Тебе легко говорить. Ты знаешь, я иногда завидую тем людям, которые ничего не умеют. Им не надо забивать голову лишними проблемами.

— А мне их жаль, — вздохнула Ирина.

— Почему?

— Потому что они живут обычной серой жизнью, — Ирина замолчала, затем продолжила. — А песни ты не пишешь?

— Нет, — Глеб отрицательно покачал головой. — Музыкального образования не хватает. И слуха тоже. Мне в школе четверку по пению просто так ставили, чтобы аттестат не испортить. Мне учительница так и говорила — я тебе поставлю четыре, только с одним условием. Чтобы ты нигде и никогда больше не пел.

— Жаль, — вздохнула Ирина. — Твои стихи очень музыкальные. Из некоторых получились бы неплохие песни. По крайней мере, лучше тех, что крутят по телевизору.

— Чтобы раскрутить песню, нужны большие деньги и связи, — добавил Глеб.

— Ну, ладно. Пойдем пить чай, — Ирина направилась на кухню. — Сегодня торт от меня.

Глеб последовал за нею на кухню. Они пили чай с магазинным тортом и болтали. Болтали обо всем и ни о чем.

***

Андрей спешил на свидание. По дороге купил у какой-то бабки букетик осыпавшихся хризантем. Он не хотел выглядеть глупо на свидании и решил придти с цветами. Татьяна, как и полагается всем женщинам, опаздывала. Андрей нетерпеливо посматривал на часы, оглядываясь по сторонам. Вот, наконец-то, появилась Татьяна. Неторопливо она подошла к Андрею. Заметив цветы, улыбнулась.

— Привет.

— Привет, — Андрей смущенно протянул цветы. — Это тебе.

— Спасибо, — сказала Татьяна, принимая букет. — Правда, я не люблю хризантемы, но все равно приятно. Ну, куда пойдем?

— Не знаю, — замялся Андрей. — Может быть, просто прогуляемся?

— Можно и прогуляться, — согласилась Татьяна и медленно зашагала по дорожке парка.

Андрей поплелся следом. Шли молча. Андрей не знал с чего начать разговор, а Татьяна на правах приглашенной, ждала действий от кавалера.

— Ну, ты так и будешь молчать? — решила она взять инициативу в свои руки.

— Погода сегодня хорошая, — произнес Андрей лишь для того, чтобы хоть что-то сказать.

— Хорош кавалер, — вздохнула Татьяна. — Приглашает на свидание, а сам двух слов связать не может.

— Да я первый раз, — начал оправдываться Андрей.

— Так я у тебя первая? — наигранно спросила Татьяна.

— Ну что ты! — Андрей попытался исправить положение. — Конечно не первая. То есть, у меня были девчонки раньше. Но это было все несерьезно.

— А теперь серьезно?

— Теперь серьезно. Кажется.

— Слушай, — Татьяна остановилась. — Ты разберись сначала. Серьезно у тебя или несерьезно, а потом на свидания приглашай.

Она сунула ему подаренный букет и попыталась уйти, но Андрей остановил ее.

— Погоди! Ты что обиделась?

— Вот еще! — вспыхнула Татьяна. — На детей и дураков не обижаются.

— Так я дурак?

— Заметь, не я это сказала.

— Ну, брось, — Андрей трепал в руках букет не зная, что с ним делать.

— Да выброси ты этот букет, — не выдержала Татьяна. — Или жалко?

— Да не жалко, — Андрей швырнул букет в ближайшую урну и довольный, что избавился от цветов, затараторил.

— А почему ты в наш институт поступила? С твоими данными можно далеко пойти.

— Данными? — Татьяна усмехнулась. — С данными можно, а вот с родителями далеко не уйдешь.

— Да, у тебя папаша строгий.

— Вообще то он неплохой. Только уж слишком трясется надо мной. Считает, что я еще маленькая. Он до сих пор все за меня решает. Что одевать, куда пойти, с кем водиться. Боится отпустить от себя. Он и в институт меня запихнул только потому, что рядом с домом, — Татьяна смахнула со скамейки пыль, присела. Достала из сумочки сигареты, протянула Андрею.

— Будешь?

— Нет, — отказался тот. — Я не курю.

— Молодец, — произнесла Татьяна, закуривая сигарету. — А я вот не могу бросить. Я курить начала еще классе в восьмом. Не потому, что хотела выделиться или кому-то угодить. Просто для того, чтобы доказать себе, что я независимая.

— А родители?

— Мать знает, а отец даже не догадывается. Если он узнает, прибьет на месте, — Татьяна докурила, бросила окурок на дорожку. — Ну, кавалер, так и будем в парке торчать?

— Может, в кино сходим? — предложил Андрей.

— Не хочу, — отказалась Татьяна.

— Тогда может в мороженицу?

— Можно и в мороженицу, — вздохнула Татьяна, поднимаясь со скамейки. — Все равно делать нечего.

Они направились к выходу из парка. Возле ворот столкнулись с Сидоровым и его кампанией. Они расположились на одной из скамеек и, попивая пиво о чем-то весело переговаривались. Заметив парочку, Сидоров поднялся со своего места и преградил им выход.

— О, кого я вижу! — воскликнул он. — Ромео и Джульетта!

Его сотоварищи захохотали.

— Слушай, мальчик, — обратился он к Андрею. — Я, кажется, тебя предупреждал, но ты ничего не понял.

— Отвали! — Андрей попытался оттолкнуть Сидорова.

— Так ты еще и дерешься? — Сидоров наступал на Андрея.

— Слушай, придурок, — вступилась Татьяна. — Ты, кажется, не понял, что между нами все кончено?

— А еще ничего и не начиналось, — ответил Сидоров. — Ты, девочка, можешь идти. Я с тобой потом поговорю. А с твоим молодым ухажером мы побеседуем сейчас. Один на один. Как в старые добрые времена. Ну, что? — обратился он к Андрею. — Отойдем в сторонку?

— Отойдем, — расхорохорился Андрей.

Они отошли в сторону. Кампания Сидорова слезла со скамейки и направилась за ними. Татьяна бросала взгляд по сторонам, надеясь на помощь, но никого вокруг не было.

— Говорил один на один, — заметил Андрей, готовясь к стычке. — А сам кодлу за собой ведешь?

— А они в мои дела не лезут, — отрезал Сидоров.

— Тогда для чего они тебе?

— А чтобы ты не сбежал.

— Я не сбегу. Смотри, сам не обделайся.

— Может, хватит? — Татьяна пыталась избежать конфликта.

— Не лезь не в свое дело, — Сидоров мотнул головой, и его сотоварищи отстранили Татьяну в сторону.

— Ну, чего ждешь? — Андрею не терпелось выяснить отношения. — Начинай.

— Ты первый, — усмехнулся Сидоров.

— Ну, смотри, — Андрей размахнулся и со всего размаху залепил кулаком в голову Сидорова.

Тот успел увернуться, и удар пришелся по уху.

— Мазила, — Сидоров сплюнул. — Теперь моя очередь.

Не дожидаясь, пока Андрей соберется, он заехал ему прямо в грудь. Удар был сильным, но соперник сумел удержаться на ногах.

— Прекратите! — вопила Татьяна.

— Помолчи, — один из товарищей Сидорова, придерживал ее за руку, чтобы она не бросилась в драку. — Это их дела. Сами разберутся.

— Пусти, козел! — Татьяна огрела сумочкой державшего по голове.

Сидоров с Андреем, уже не дожидаясь очереди, молотили друг друга, ритмично нанося удары по голове, груди, плечам. Сидоров был выше ростом, крепче и все его удары приходились в голову. Андрей, уступавший в силе, превосходил противника своей подвижностью, не переставая колотил его в живот. Татьяна вопила, пытаясь вырваться из кольца наблюдавших. Вдруг наблюдатели, забыв о драке, бросились врассыпную. Соперники на мгновение прекратили бой. Какой-то парень, неизвестно откуда появившийся в парке, с выломанной из забора доской в руках разогнал толпу.

— А ну прекратите! — гаркнул он, обращаясь к дерущимся.

Андрей взглянул на неизвестного. Это был Глеб.

— Уйди, — сплюнув на землю кровь, обратился он к бывшему другу. — У нас тут свои дела.

Он попытался возобновить бой, но Глеб встал между ним и Сидоровым. Глеб был сильнее Андрея, а Сидоров уже растратил свои силы, колотя соперника, поэтому справиться и с тем и с другим ему не составляло труда. Он оттолкнул Андрея в сторону и, повернувшись к Сидорову, помахал перед его носом доской.

— Вали отсюда! Еще раз тебя увижу, не только зубов не досчитаешься.

Сидоров не рискнул возразить. Вытирая кровь под носом, он только пробурчал, глядя на Андрея.

— Мы с тобой еще встретимся!

— Вали, я сказал! — Глеб пнул Сидорова ногой под зад, и тот послушно поковылял вон из парка.

Глеб отшвырнул доску и повернулся к Андрею.

— Что опять не поделили?

— А тебе дело? — озлобленно произнес Андрей.

— А ты куда смотрела? — Глеб налетел на Татьяну.

— Я пыталась их успокоить, — Татьяна шмыгала носом, рукой растирая по лицу слезы. — А они меня не слушали. Как два барана. Уперлись, и ни в какую.

Глеб взглянул на Андрея и, убедившись, что его помощь больше не нужна, зашагал прочь.

— Подожди, — Андрей окликнул Глеба.

Тот остановился.

— Ну, что еще?

— Спасибо тебе.

— За что? — не понял Глеб.

— За помощь. Ты меня выручил.

— Больше не буду, — огрызнулся Глеб. — А тебе неплохо досталось.

— Сидорову тоже, — усмехнулась Татьяна. — А ты их здорово напугал.

— Да ладно, — засмущался Глеб.

— Он теперь долго не покажется. Он хоть и сильный, но трус.

— А ты как здесь оказался? — Андрей пытался оттереть грязь с одежды.

— Шел мимо, — ответил Глеб. — Смотрю драка. Присмотрелся, свои дерутся.

— И решил заступиться? — перебила Татьяна.

— Да нет, просто драк не люблю.

— Веселенькое свидание, — улыбнулась Татьяна.

— Так у вас тут свидание? — многозначительно произнес Глеб, глядя на Андрея.

— Ну и что? — Андрей потупил взор.

— Ничего, — Глеб направился к выходу. Андрей с Татьяной последовали за ним.

— Погоди, вместе пойдем, — Андрей ковылял рядом. — Только Татьяну проводим.

— Как хочешь, — согласился Глеб. — Если девушка не против.

— Девушка не против, — сказала Татьяна и, взяв парней под руки, повела их к своему дому.

Проводив Татьяну, мальчишки присели на скамейку возле дома. Андрей потирал ушибленную ногу.

— Болит? — спросил его Глеб.

— Да не очень, — Андрей немного помолчал, затем тихо спросил. — Ты все еще злишься на меня?

— За что?

— За дачу.

— Да нет.

— Я ведь не со зла, — начал оправдываться Андрей. — Просто вырвалось. Ты ведь знаешь меня, говорю не думая.

— Ты следующий раз думай, что говоришь, — Глеб поднялся со скамейки. — Домой сам дойдешь или тебя довести?

— Дойду, — Андрей осмотрел себя с ног до головы. — Дома ввалят. Мало того, что поздно приду, так еще разукрашенный.

— Завтра на занятия пойдешь? — спросил Глеб прощаясь.

— Вряд ли. После бурного вечера необходим бурный отдых.

— Завтра Петрович первый, — напомнил Глеб.

— Ну и что. Он меня любит.

Глеб усмехнулся.

— В каком смысле?

— Давай без подколок, — Андрей протянул руку. — Увидимся.

Глеб сжал ладонь.

— Увидимся.

***

Ирина снова решила навестить Любу в общежитии, тем более что Люба просила Ирину принести ей какие-то модные журналы. Разглядывая последние новинки одежды и макияжа, Люба все не решалась спросить подругу об их отношениях с Глебом. Разговор начала сама Ирина.

— Слушай, а ты Глеба давно знаешь? — вдруг спросила она.

— Давно, еще с первого курса. Мы вместе в институт поступали. Учились в одной группе. Потом он ушел в армию. А что?

— Да так просто, — Ирина принялась листать очередной журнал. — Странный он какой-то. Стихи пишет. Хорошие. Всегда сдержанный, спокойный, такой домашний. Такие теперь редко встречаются.

— Ты права, — грустно произнесла Люба. — Такие теперь редкость. Тебе повезло.

— В чем? — не поняла Ирина.

— С Глебом.

— Но у нас ничего не было, — застеснялась Ирина. — Мы просто друзья.

— Просто? — ехидно переспросила Люба.

— Конечно. Между нами вряд ли что-нибудь получится.

— Это почему? — не унималась Люба.

— Хотя бы потому, что он типично деревенский, а я — типично городская.

— Да брось ты! Ну и что, что он деревенский? Деревенские более практичные.

— Вот это меня и пугает. Я рядом с ним иногда чувствую себя полной дурой. Он все знает, все умеет. Нет, у нас с ним ничего не получится.

— У тебя кто-то есть?

— Нет, — Ирина вздохнула. — Ты же знаешь, что на парней мне не везет.

— Не прибедняйся. Глеб же клюнул.

— Разве только Глеб, — согласилась Ирина. — А как твой Федя?

— А ну его! — воскликнула Люба. — Надоело. Грыземся, как собаки. А потом он цветы дарит, подарки, извиняется.

— Он тебя любит, — сделала вывод Ирина.

— Любит, — согласилась Люба.

— А ты его?

— Не знаю. Мне просто хорошо с ним.

— Замуж не предлагал?

— Федя? — удивилась Люба. — От него дождешься!

— Тогда что ты теряешься? Бери его в оборот.

— Взяла бы. Да, боюсь, чтобы потом не пожалеть. Замуж выйти легко, а из замужа — сложно. Это тебе не конфеты есть.

— Ты права, — Ирина отложила журнал. — Ну, я пойду. Журналы пусть у тебя пока побудут. Глеба увидишь, передавай привет.

— А ты и сама можешь к нему сходить, — предложила Люба. — Он сейчас дома.

— Нет, — Ирина отрицательно покачала головой. — Негоже девушке за парнем бегать. Пусть он за мной побегает.

— Смотри, чтобы не убежал.

— Не убежит. Ему совесть не позволит.

— Ого! — воскликнула Люба. — У вас уже что-то было?

— Увы, нет. Но мне кажется Глеб однолюб. Выбрав одну, он останется верной ей до самого конца.

— И это тебя не устраивает? — удивилась Люба.

— В отличие от Глеба, я человек непостоянный. Мне быстро надоедает одно и тоже. Я люблю менять обстановку, наряды.

— Мужчин, — добавила Люба.

— И мужчин, — Ирина направилась к двери. — Хотя мне тоже иногда хочется домашнего уюта и тепла. Ну, пока.

— Пока.

Ирина тихо закрыла за собой дверь. Люба продолжила рассматривать журналы.

***

В институте было тихо. Началась летняя сессия. Студенты бродили небольшими группами, сдавая экзамены. Остальные готовились к очередной сдаче. После экзаменов начались каникулы.

— Чем займешься? — спросил Глеб Андрея, когда они сдали последний экзамен.

— Не знаю. Наверно буду возиться с мотиком. Что-то он барахлит. А ты?

— Домой поеду.

— Тебе хорошо. А мне и кинуться некуда. Антонина вернулась, так что лафа закончилась. А дома сидеть неохота.

— Поехали ко мне, — предложил Глеб.

— А это мысль! — Андрей тут же ухватился за предложение друга.

— А тебя отпустят? — Глеб намекал на Андрееву бабулю.

— Без вопросов, — ответил Андрей. — Бабка поноет немного, но мать заступится. Им еще лучше, одним ртом меньше. Когда едешь?

— Завтра хотел. На автобусе.

— Зачем на автобусе? — Андрей решил предложить свои услуги. — Можно и на моем мотике. Заодно его у тебя и подремонтирую. Договорились. Завтра жди меня в общаге с утра. А твои ничего не скажут?

— Нет. Мать только рада будет.

Как и договорились, с утра Андрей уже сигналил во дворе общежития. Глеб быстро спустился вниз с сумкой через плечо.

— Это и все твои пожитки?

— Ага.

— Немного.

— Сколько есть. Как твои. Отпустили?

— Конечно. Бабуля поныла и успокоилась. Им сейчас не до меня. У Полинки зубы лезут, так они возле нее и день и ночь пляшут.

— Ну, поехали?

— Поехали, — Андрей завел мотоцикл, и они понеслись по дороге прочь из города.

Глеб указывал дорогу, Андрей управлял мотоциклом. Спустя пару часов езды они остановились в небольшом деревенском дворе. Навстречу не званным гостям из дома вышла пожилая женщина, небольшого роста, в по-деревенски повязанном платке.

— Глеб? — удивленно воскликнула она. — А я тебя вечером ждала.

— Мам, это Андрей, — представил Глеб друга. — Мы вместе учимся.

— Очень приятно, — мать Глеб вытерла руки о передник и подала Андрею.

— Он поживет у нас немного? — спросил Глеб у матери.

— Конечно. Что за вопрос? Проходите. Устали, наверное, с дороги?

— Да не очень.

— А я и не готовила ничего, — суетилась старушка. — Ну, что-нибудь соображу на скорую руку.

Пока мальчишки возились, загоняя мотоцикл в сарай и Глеб показывал Андрею свои владения, мать приготовила обед. Поставила варить картошку. На сковородке пожарила сало и разбила туда десяток яиц.

— Глебушка, — позвала она из окна кухни, когда картошка была готова. — Мойте руки и за стол. У меня все готово.

Мальчики послушно отправились на кухню. Вымыли руки и сели за стол. Мать Глеба наложила полные миски картошки и разделила пополам яичницу.

— Ешьте, детки. Проголодались с дороги. Это вам не городские харчи.

Андрей, не привыкший много есть, наблюдал за тем, как Глеб уминает картошку и решил не отставать от него. Мать суетилась возле стола, не зная, что еще предложить.

— А я как чувствовала, что ты сегодня приедешь, — говорила мать, подкладывая еду. — Как чувствовала. Ну и ладно. А то я по хозяйству совсем завозилась. Крыша в бане протекать стала. В лесу грибов говорят много. А ходить некогда. То огород, то скотина. Сосед сена привез, сложить бы надо. Я пробовала, да уже не те годы. Что могла, переносила, а на самый верх не вскину. Ну, поели? Теперь отдыхайте.

Мать стала убирать посуду. Наевшись от пуза, мальчишки вышли во двор.

— Глебушка, — бросила мать вслед сыну не то прося, не то приказывая. — Ты бы посмотрел крышу?

— Посмотрю, — буркнул Глеб и вышел вслед за Андреем на улицу.

— Ну, ты и ешь, — воскликнул Андрей. Когда Глеб появился на пороге. — Я так на целую неделю наелся вперед. Чем займемся?

— Баню надо посмотреть, — Глеб направился в сарай за инструментами.

Крыша в бане была старой, покрытая рубероидом, который из-за солнца и дождей расползся, оголяя дощатый настил. Глеб по-хозяйски осмотрел крышу, прикинул, что и как. Залез наверх, стал отдирать старый рубероид и бросать его вниз.

— Тебе помочь? — предложил свою помощь Андрей.

— Да пока не надо, — ответил Глеб. — Подай лучше топор.

Андрей огляделся по сторонам, нашел топор и подал его Глебу. Глеб мастерски принялся латать крышу кусками рубероида. Андрей был на подхвате — подай, принеси. Мать Глеба постоянно выскакивала из дома, приглядывая за работой, и снова убегала по своим делам. Когда крыша была готова, Глеб сполз вниз.

— Ну, вот и все, — довольно произнес он, вытирая руки.

— Сделал уже? — удивленно воскликнула мать, выскакивая из дома. — Молодец, сыночек.

— Надо бы шифером покрыть, — произнес Глеб.

— А где ж его взять? — воскликнула мать. — На шифер деньги нужны. Да бог с ним, лишь бы не текло. А то и не помыться толком, ни постирать. Сынок, может, сено докидаешь, пока я ужин сготовлю?

Глеб послушно отправился к сеновалу.

— А у вас что, корова есть? — спросил Андрей, глядя на кучу сена, сгруженную возле забора.

— Была, теперь нет.

— А сено зачем?

— Для кроликов, — пояснил Глеб.

— А разве они сено едят? — удивился Андрей.

— Едят. И не только сено, — Глеб воткнул вилы в стог. Выхватил клок сена и поволок к сеновалу, оставляя на дороге след из осыпавшегося сена. — Ты лезь наверх, а я подавать буду. Ты по углам больше распихивай. Справишься?

— Постараюсь, — Андрей полез наверх.

Глеб бросал ему сено, Андрей рассовывал его по углам, тщательно приминая. На сеновале было душно, сено лезло в нос, под одежду. Першило в горле. Андрей. Не привычный к сельскому труду, еле справлялся, но не хотел подавать вид, что он ничего не умеет. Пока ребята возились с сеном, мать вытопила баню, приготовила нехитрый ужин.

— Ну, молодцы, — всплеснула она руками, когда с сеном было покончено. — Быстро управились. Вот что значит молодость. Я бы и за неделю не управилась. И что бы я без тебя, сынок, делала? Ну, идите в баньку, а потом ужинать.

Мальчишки отправились в баню. Банька была небольшой, разделенной на три части. Первая была сбита из досок и служила предбанником. Сама баня была поделена пополам. В одной из половин находилась парилка, в которой еле могли поместиться два человека.

— Париться будешь? — спросил Глеб, замачивая в кипятке березовый веник.

— Вообще то я не любитель, — стал отнекиваться Андрей.

— Да брось! Ты просто не умеешь. Пойдем. Я тебя научу, как нужно париться.

Андрей проследовал за Глебом в небольшую парилку и сразу полез на полок.

— Ты куда? — воскликнул Глеб. — Обожди. Посиди на нижней полке, пока не прогреешься.

Андрей слез с полка и устроился на лавке. Глеб поддал духу и сел рядом. Дух был легким, с запахом березового веника. Немного прогревшись, Глеб скомандовал Андрею, чтобы тот лез на полок. Андрей лег на живот, растянувшись во весь рост. Вооружившись веником, Глеб стал сначала легонько пошлепывать Андрея по спине, ногам, с каждым разом прикладывая больше силы. Вот он уже стегал во всю.

— Переворачивайся на живот, — скомандовал Глеб.

Андрей перевернулся. Глеб опять вначале нежно осторожно прошелся по животу, потом снова стал парить Андрея, с каждым разом прикладывая больше усилий. Андрей разомлел, но не успел он полностью расслабиться, как Глеб столкнул его с полка.

— Хватит для первого раза, — сказал он, протягивая веник. — Теперь ты поработай.

Андрей взял веник и постарался сделать точно так же, как только что делал Глеб. Банщик из него был никудышный, поэтому Глеб забрал у него веник и стегал себя сам. Андрей сидел в это время на полу, не зная, как ему поступить дальше. Вот Глеб закончил махать веником, бросил его в таз с водой.

— Пойдем, остынем, — сказал он, сползая с полка.

Вышли в предбанник. После парилки здесь вначале показалось жарко, но из дверей тянуло холодком. Посидев немного, они снова отправились в парилку и там уже молотили не жалея друг друга вениками. Андрею это занятие даже понравилось. Но непривыкший париться, он быстро уставал и постоянно обливался холодной водой.

— Смотри, не заболей, — предупреждал его Глеб.

— Я закаленный, — отшучивался Андрей, выливая на себя очередной тазик воды.

Вдоволь напарившись, они снова сидели в предбаннике. От их раскрасневшихся тел поднимался пар.

— Сейчас бы кваску холодненького, — мечтал Андрей. — Или пива.

— Я не люблю пиво, — ответил Глеб.

— Я тоже. Но сейчас бы оно пошло в самый раз.

— Ну, — Глеб поднялся со скамейки. — Пойдем, обмоемся?

— Пойдем.

Они вернулись в баню. Налили в тазики воды и стали обмываться, старательно намыливая мочалки и натирая друг другу спины. В конце, вылив на себя по тазику воды, они оделись и вышли во двор. Присели на лавочку возле окна.

Немного остыв на свежем воздухе после бани, пошли ужинать. Мать напекла огромную миску драников. Андрей понял, что всю эту гору нужно было съесть. Он не возражал, тем более что, прыгая по сену, он проголодался. Быстро умяли блины со сметаной, запили холодным компотом.

На улице начинало смеркаться. Мальчики вышли на улицу. Сели на лавочку под окном.

— Красота, — протянул Андрей, глядя по сторонам. — Такого в городе не увидишь. Я бы, наверное, остался жить в деревне.

— А я бы нет, — возразил Глеб. — Это кажется, что здесь рай. Тут пашут с утра до вечера, особенно те, у кого хозяйство.

— Глебушка, — мать постучала в окошко. — Сходи, кролей покорми. И воды принеси.

— Вот видишь, — Глеб вздохнул и, поднявшись с лавки, отправился выполнять указания.

Мать нашла ему еще парочку поручений, так что когда Глеб управился по хозяйству, было уже совсем темно. Мальчишки отправились спать. Глеб спал на своей кровати возле печки. Андрею постелили на кровати. Андрей долго не мог уснуть на новом месте, вдобавок ему постелили перину и дали пуховое одеяло, под которым было еще жарче, чем в бане. Отмучавшись полночи, Андрей наконец-то уснул. Проснулся он. Когда уже было светло. Глеба не было. Он возился где-то на огороде. Мать суетилась возле плиты. Андрей встал. Быстро оделся и, пробурчав «доброе утро» вышел на улицу. Его немного знобило. Наверное, вчера просквозило в бане. Отыскав Глеба на огороде за прополкой картошки, он спросил:

— С утра и уже в делах?

— Мы не спим, как некоторые, до обеда.

— Каждому свое, — заметил Андрей.

— Мальчики, идите завтракать, — донесся голос матери.

Глеб собрал в охапку вырванную траву и отнес ее к забору. Умывшись, мальчики сели за стол. На завтрак была манная каша, плававшая в масле. Весь завтрак, Андрей шмыгал носом и чихал.

— И где это ты умудрился простудиться? — сочувственно спросила мать.

— Не знаю. Продуло где-то, пройдет.

— Смотри, не заболей, — мать налила молока и, взяв ведро, направилась к выходу. — Я в грибы пока сбегаю, а ты тут за хозяина оставайся.

— Хорошо, — Глеб кивнул головой.

Мать убежала. Позавтракав, Глеб убрал со стола, вымыл посуду и отправился снова на борьбу с сорняками. Андрею ничего не оставалось делать, как наблюдать. Помощи от него было никакой, он все время сморкался и чихал. К обеду он совсем расклеился. Прибежавшая из леса мать Глеба, напичкала его таблетками и напоила липовым чаем.

— Я, наверное, домой поеду, — сказал Андрей, когда немного отдало.

— Куда же ты в таком состоянии? — воскликнула мать.

— Ничего. Тут недалеко.

— Ну, смотри сам, — и ушла по своим делам.

Андрей вывел мотоцикл из сарая. Натянул шлем на голову, второй повесил на руку.

— Ну, — Андрей хлопнул Глеба по плечу. — Я поеду. Будешь в городе, заходи.

Андрей попрощался с другом, завел мотоцикл и уехал в город.

Оставшись один, Глеб погрузился с головой в домашние заботы. Мать все время подыскивала ему поручения, словно торопилась все поскорее сделать. Глеб беспрекословно исполнял волю матери: чинил, латал, полол, поливал. Так проходили дни за днями. Через неделю зарядили дожди. Работа приостановилась. От нечего делать, смотрели по телевизору бесконечные сериалы. Мать их любила, Глеб не воспринимал то, что творилось на экране.

— И когда я внуков дождусь? — вздыхала мать, глядя на чужую жизнь, и обращаясь к Глебу, вдруг спросила. — А у тебя девушка есть.

— Есть, — ответил Глеб и покраснел.

— Это хорошо, — ответила мать. — И какая она? Городская?

— Городская.

— А зовут как?

— Ирина.

— Красивая?

— Нормальная.

— Познакомишь?

— Не знаю, — Глебу совсем не хотелось разговаривать на эту тему. — Когда-нибудь.

— Дождусь ли я? — заохала мать. — Вон, Светка Ивановская, твоя одноклассница уже двоих родила.

— Куда торопиться?

— Тебе может и некогда, а мне недолго осталось, — запричитала мать. — Ноги уже не слушаются. Голова болит. К доктору в район ездила, таблетки выписала, а не помогают. Ты бы ее пригласил к нам. Свежий воздух, молочко парное. Такого в городе нет.

— Хорошо, — Глеб поддался на уговоры матери. — Познакомлю.

Мать успокоилась. Дожди шли еще несколько дней. Мать не говорила больше, но давала понять сыну, что вместо того, чтобы сидеть зря дома, он мог бы и съездить в город, пригласить Ирину в гости. Глебу надоело слушать причитания матери, и он сдался. Утром на первом автобусе отправился в город.

***

По прибытию в город, он первым делом навестил Андрея. Тот не на шутку простудился и теперь лежал в кровати, опекаемый неустанными заботами бабки.

— Привет, — прошептал он, увидев Глеба.

— Болеешь? — спросил Глеб, глядя на кучу пузырьков и гору таблеток на столе.

— Болею, — вздохнул Андрей. — Ангина.

— Андрюша, — в комнату зашла бабка. — Тебе пора принимать лекарства.

— Я же недавно принимал, — возразил больной.

— Врач сказал, через час.

— Еще не прошло часа.

— Не капризничай, — бабка совала ему в рот ложку с микстурой.

— Ну, ладно, — Глеб понял, что он мешает. — Я потом загляну, когда выздоровеешь.

— А ты чего приезжал? — спросил Андрей, проглотив микстуру.

— По делам, — ответил Андрей и вышел из комнаты.

Бабка проводила его до дверей. Она ничего не сказал, но было понятно, что в болезни внука она винит Глеба.

***

После визита к Андрею, Глеб отправился к Ирине. Дождя не было, и он решил прогуляться пешком. По пути он столкнулся с Любой.

— О, Глеб? — удивленно воскликнула та. — Ты откуда здесь?

— По делам, — Глеб решил не распространяться по какому поводу он приехал в город. — А ты чего тут?

— Тоже по делам, — Люба хитро улыбнулась.

— Понятно, — промямлил Андрей. — Ты в какую сторону идешь?

— На вокзал.

— А мне в другую.

— К Ирине топаешь?

— Почему ты так решила?

— Потому что в такую погоду могут быть только личные дела. Как у вас там отношения?

— А тебе интересно?

— Конечно. Ведь это я вас познакомила.

— Нормальные отношения.

— Женишься?

— С чего ты взяла?

— По глазам вижу.

— Придумала! Зачем мне жениться?

— Глеб, я тебя хорошо знаю. Ты не из тех людей, которые просто гуляют с девушками. Это как раньше, один поцелуй и мужчина обязан жениться.

— Ты какую-то ерунду говоришь.

— Может быть. Она тебе нравится?

— Нравится, — согласился Глеб.

— А ты ей?

— Не знаю, — Глеб пожал плечами.

— Тогда женись, — настойчиво произнесла Люба.

— Зачем? — не понимал Глеб.

— Хотя бы для того, чтобы проверить ее чувства.

— Вот так сразу взять и жениться? — удивился Глеб.

— Ну и что. Ты же хочешь проверить ее чувства?

— Да, — замялся Глеб. — Но не так сразу.

— А что такого? Не получится, разведетесь. Теперь это быстро делается.

— Надо подумать.

— Думай, думай, ухмыльнулась Люба. — Пока думать будешь, она другого найдет.

— А ну тебя, — Глеб махнул рукой. — Мне еще институт закончить надо.

— О будущем надо думать заранее. Ну, ладно, заболталась я с тобой. Пойду, — Люба тряхнула головой и зашагала по мокрой улице.

Глеб посмотрел ей вслед и отправился к Ирине.

***

Ирина оказалась дома. Родители уехали на дачу и она убивала время переключая каналы телевизора. Неожиданному визиту Глеба она удивилась и в то же время обрадовалась.

— Глеб? — воскликнула она, открывая дверь. — Откуда ты?

— Из дома, — ответил Глеб.

— Проходи, — Ирина затянула его в квартиру, закрыла дверь. — Раздевайся? Ты надолго или проездом?

— Как получится, — ответил Глеб, снимая обувь. — Это не от меня зависит.

— Вот как? — Ирина удивленно вскинула брови. — А от кого, если не секрет?

— От тебя.

— Вот как? — снова удивилась Ирина.

— Я просто хотел пригласить тебя в гости.

— В общежитие?

— Нет. К себе в деревню.

Ирина замолчала. Она кивнула Глебу, чтобы тот проходил в комнату, а сама отправилась на кухню ставить чайник. Глеб, ожидая Ирину, стал рассматривать книги. Выудил одну и стал ее листать.

— Я согласна, — послышался голос Ирины.

Глеб поднял глаза. Ирина стояла с подносом в руках.

— Что согласна? — не понял Глеб.

— Ну и кавалер! — воскликнула Ирина, ставя поднос с чашками на журнальный столик. — Сам зовет в гости, а потом отказывается.

— Я не отказываюсь, — начал оправдываться Глеб. — Просто я не думал…

— Что я соглашусь? — перебила его Ирина. — А я согласна. Мои на даче. Их до конца недели не будет. А сидеть одной дома мне неохота. — Ирина стала наливать чай. — Прошу.

Глеб взял чашку. Чай у Ирины был ароматный. Наверное, она что-то добавляла в заварку. К чаю было печенье и начатая плитка шоколада.

— А с чего это ты надумал меня пригласить к себе? — поинтересовалась Ирина.

— Просто так, — пожал плечами Глеб. — Я у тебя был в гостях, а ты у меня нет.

— Логично, — заключила Ирина. — Хотя все равно непонятно. Обычно в гости приглашают на праздники или для того чтобы познакомить с родственниками. Праздников, насколько я понимаю, не предвидится. Остается второе.

— Ты права, — усмехнулся Глеб.

— Все равно не пойму, — продолжала Ирина. — С родственниками знакомят, когда между людьми возникают серьезные отношения.

— А у нас разве не серьезные? — спросил Глеб, отставляя в сторону чашку.

— Это с какой стороны посмотреть.

— А ты сомневаешься?

— Нет, просто я не привыкла форсировать события.

— А я привык пользоваться случаем. Шанс в жизни дается лишь раз.

— Значит, я твой шанс? Интересно в чем?

— Прости, я не так выразился.

— Да, — тоскливо вздохнула Ирина. — В стихах ты выражаешься более ясно.

— Это в стихах. Там все придумано. В жизни совсем по-другому.

— Ну, кавалер, — Ирина стала прибирать со стола. — Когда едем?

— Сегодня уже не получится, — Глеб посмотрел на часы. — Завтра утром. Если ты не передумаешь.

— Я не передумаю, — успокоила она Глеба и понесла посуду на кухню.

Глеб стал собираться уходить.

— Ты куда? — Ирина выглянула в коридор.

— Не знаю, — Глеб замялся. — В общежитие, если пустят. Или к Андрею.

— Вот еще, — Ирина стянула с него куртку. — Напрашивается в родственники, а сам боится остаться на ночь.

— Ничего я не боюсь, — буркнул Глеб.

— Тогда оставайся здесь, а утром мы поедем к тебе.

Глеб подчинился. Остаток дня они провели у телевизора, смотря все подряд и обсуждая все, что происходило на экране. Вечером Ирина сварила завалявшиеся в холодильнике пельмени. Поужинали и снова сидели у телевизора. Когда стало поздно, Ирина пошла стелить постели. Глеб ждал, что Ирина принесет ему постельное, чтобы постелить на диване, но Ирина не шла. Тогда, набравшись смелости, он заглянул в комнату Ирины. Та стояла в ночной рубашке возле зеркала и расчесывала волосы.

— А мне где ложиться? — робко спросил Глеб. — На диване?

Ирина засмеялась.

— Ты чего? — не понял Глеб.

— Какой же ты забавный! Или ты слишком праведный?

— Вот еще, — буркнул Глеб.

— Тогда раздевайся и ложись, — Ирина отложила расческу и юркнула в кровать.

Глеб, краснея и сопя, быстро разделся, аккуратно сложил одежду на стул и залез под одеяло рядом с Ириной. Ирина нежно обняла его. Глеб вздрогнул.

— Не надо, — отстранил он ее руку и повернулся к ней спиной.

— Как хочешь, — Ирина отвернулась к стене. — Выключи свет.

Глеб вылез из-под одеяла и погасив свет, лег снова.

— Спокойной ночи, — прошептала Ирина.

— Спокойной ночи, — ответил ей Глеб.

***

Утром, умывшись и убрав постель, они отправились на вокзал. Глеб не ожидал, что Ирина согласится ехать вместе с ним в деревню. Несмотря на натянутость ночи, настроение у обоих было превосходным. К тому же с утра выглянуло солнышко. Давая надежду на хороший день. Окрыленный ее согласием, он не знал, как ей угодить. Ожидая автобуса на автовокзале, он поминутно предлагал ей то газировки, то мороженое. Ирина вежливо отказывалась. Подали автобус. Глеб. Как истинный джентльмен, помог своей спутнице войти. Народу было немного, и они сели на первые понравившиеся им места. Ирина села к окну, Глеб у прохода. Всю дорогу Ирина молча кивала головой на болтовню Глеба и смотрела в окно. В автобусе было душно, несмотря на все открытые окна и люки. Когда они вышли, Ирина, стряхнув с платья автобусную пыль, шутливо спросила:

— А теперь два дня лесом и мы дома?

— Что ты! — воскликнул Глеб. — Здесь уже совсем близко. Минут десять ходьбы.

— Это хорошо, — сказала Ирина.

Езда в трясущемся и прыгающем на ухабах автобусе ей не доставила удовольствия, и она была не прочь немного пройтись. Дом Глеба оказался недалеко от остановки.

— Вот мы и дома, — произнес Глеб, указывая на небольшой домик, когда-то выкрашенный в синий цвет, но за многие годы обветшавший и облезший.

Вокруг дома росли кусты сирени, немного неухоженные, как и все вокруг дома. И если бы не сохнувшее белье на веревке и бродившие по двору куры, можно было бы подумать, что в доме давно никто не живет.

— Мама! — позвал он, распахивая перед гостьей калитку. — Мы приехали!

Из дома выскочила невысокого роста старушка.

— Так скоро? — всплеснула она руками. — А я вас вечером ждала.

Она придирчиво и оценивающе разглядывала гостью с ног до головы.

— Это Ирина, — представил сын матери свою избранницу.

— Очень приятно, — ответила старушка, протянув руку, предварительно вытерев ее о подол платья.

Ирина подала руку. Рука матери была теплой и шершавой, в отличие от ее руки, холодной и нежной.

— Ну, что же мы на улице стоим? — засуетилась мать. — Глеб, проводи гостью в дом.

Глеб бережно взял Ирину за руку и повел в дом. Мать засеменила следом. Он не знала, как ей поступить, как принять, возможно, будущую невестку. Быстро накрыла на стол.

— Вы, наверное, проголодались с дороги? — бренчала она кастрюлями и мисками.

— Да не очень.

— Ну, прошу к столу. Перекусите немного, а обед чуть попозже будет, — мать отвернулась к печке и стала возиться с кастрюлями, все время бросая косые взгляды на сына и ее спутницу.

Глеб наворачивал за обе щеки. Ирина только поковырялась.

— Что же вы ничего не едите?

— Спасибо, я не голодна, — оправдывалась Ирина, не привыкшая к обильной и жирной деревенской пище.

Мать подсела рядышком и наблюдала за молодыми, смахивая украдкой слезинки с глаз.

— Ты чего плачешь? — заметил сын слезы матери.

— Да так, — отмахнулась старушка. — Как-то все неожиданно.

Она встала из-за стола и снова занялась с кастрюлями. Перекусили, мать бросилась убирать со стола.

— Давайте я вам помогу, — предложила свои услуги Ирина.

— Да я сама, — отказалась мать. — Вы отдыхайте. Наработаетесь еще.

Молодые отправились на улицу.

— Глебушка, — окликнула мать. — Ты бы сарайчик подправил, а то он покосился совсем.

— Хорошо, — ответил Глеб и. переодевшись, пошел выполнять поручение.

Пока он возился с гвоздями, досками, Ирина сидела рядышком на чурбаке и наблюдала за ним.

— Ириша! — вдруг позвала мать гостью. — Вы не могли бы мне помочь?

— С удовольствием, — Ирина встала с чурбака и направилась в дом.

Ей было нечем заняться, Глеб все внимание уделял сараю, и она с радостью согласилась помочь матери.

— Что нужно делать?

— Картошку почистишь? — не то вопросительно, не то утвердительно произнесла мать. — Приходилось?

— Конечно, — Ирина взяла нож и, примостившись на полу, начала как можно аккуратнее срезать с картошки кожуру.

— Что же ты на полу? — удивилась мать.

— Я так привыкла, — ответила Ирина.

Мать не стала возражать. Оставшись наедине с девушкой, мать решила использовать возможность побольше узнать о ней.

— А вы с Глебом вместе учитесь?

— Нет, — покачала головой Ирина. — Мы в разных институтах.

— А братья-сестры у вас есть?

— Нет.

— Значит, нет, — вздохнула мать. — А родители ваши?

— Папа с мамой. Работают в фирме.

Мать многозначительно покачала головой.

— А с Глебом как у вас? Серьезно?

— Не знаю, — Ирина пожала плечами.

Мать недовольная таким ответом, умолкла и занялась своими делами. Ирина дочистила картошку.

— Все, — она поставила миску на стол.

— Молодец, — похвалила ее мать. — Быстро управилась.

— Может, что еще помочь? — предложила свои услуги Ирина.

— Да нет, я теперь сама управлюсь, — отказалась мать.

— Глеб мне не сказал, как вас зовут, — робко произнесла Ирина.

— Валентина Меркурьевна, — сухо произнесла старушка.

— И не выговоришь, — заметила Ирина. — А можно я вас буду называть мама Валя?

— Как хочешь, — ответила та и принялась перемывать картошку.

В это время на кухню вошел Глеб.

— Все, — сказал он, отряхивая пыль с одежды. — Готово.

— А там еще забор за баней посмотри, — давала указания мать. — Там дырку заделать надо. А то куры в огород лазят.

Глеб послушно отправился чинить забор. Ирина еще раз предложила свою помощь и, услышав отказ, отправилась за Глебом.

— Странная у тебя мать, — сказала она, осматривая окрестности.

— Странная, — согласился Глеб. — Все мы со странностями. Она всю жизнь одна жила, вот и привыкла быть сама себе хозяйкой.

— Я бы так не смогла.

— Что не смогла? — не понял Глеб.

— Жить одна, — пояснила Ирина. — А ты?

— Что я?

— Смог бы жить один?

— Не знаю, Глеб пожал плечами. — Наверное, смог бы. Хотя, нет. Теперь нет. Ведь у меня есть ты.

Глеб лукаво улыбнулся. Ирина шутя хлопнула его по спине. Закончив с забором, Глеб возился в хлеву, наводя там порядок. Потом таскал воду в баню, поливал огород, ходил к соседу договариваться на счет дров, потом растрясал, скошенное в саду сено. Ирина, как собачка, ходила за ним следом, иногда подшучивая над его хозяйственностью, иногда сочувствуя. И всегда появлялась мать Глеба, давая новые поручения и проверяя, чем они занимаются, не давая возможности молодым уединиться.

***

Вечером после ужина мать готовила постели ко сну. Вначале она принесла еще одну подушку на кровать Глеба, затем, немного подумав, постелила Ирине в большой комнате на диване.

— Я вам постелила, можете ложиться, — вежливо произнесла она, указывая Ирине на диван. — Может дать второе одеяло? Как бы не замерзли?

— Спасибо, — отказалась Ирина. — Не замерзну.

Подождав, пока мать уйдет, она стала раздеваться. В комнату хотел было войти Глеб, чтобы пожелать спокойной ночи и спросить, не надо ли чего, но, встретив на пути строгий взгляд матери, он развернулся и отправился к себе.

Ночью было душно. Ирине не спалось. Мать Глеба тоже долго не могла уснуть. Все время она ворочалась с боку на бок, часто выходила в коридор попить воды или по нужде. И только Глеб спал, как убитый.

Утром Ирина проснулась без настроения. В доме никого не было. Ирина, не торопясь, оделась, убрала постель, привела себя в порядок и, взяв свои вещи, вышла на улицу. Глеб возился на дворе, разбирая старый забор. Ирина села на лавочку возле окна и стала наблюдать за Глебом. Он делал свое дело размеренно, уверенными движениями отбивая от перекладин покрытые лишайником штакетины. Заметив Ирину, он оставил свое занятие.

— Привет, — улыбнулся он. — Ты чего так рано встала?

— Тебе тоже не спится, — заметила Ирина. — А где твоя мать?

— Не знаю, — Глеб пожал плечами и снова принялся за работу. — Наверное, в лес ушла.

— Понятно, — протянула Ирина, поднимаясь со скамейки и направляясь к калитке.

— А ты куда собралась? — не понял Глеб.

— В город, — ответила Ирина, раскачивая калитку, словно раздумывая идти ей или нет. — Ты не скажешь, когда ближайший автобус?

— Через час, — машинально ответил Глеб, но, спохватившись, бросил забор и подошел к Ирине. — Что случилось?

— Ничего, — Ирина озабоченно вздохнула. — Мне нужно в город.

— С чего это ты вдруг надумала ехать? — не отпускал ее Глеб. — Может, мать что сказала?

— Нет, — Ирина покачала головой.

— Может, я что не так сделал?

— И ты тут ни при чем. Все хорошо. Просто мне нужно. Я забыла об одном деле. Неотложном деле.

— Подожди, — Глеб не отпускал ее. — Мать скоро вернется, позавтракаем, потом вместе съездим.

— Нет, — Ирина оставила в покое калитку. — Я не могу ждать. Мне срочно нужно. А ты оставайся. Я сама доберусь.

— Ну, дай я хоть провожу тебя, — предложил Глеб.

— Не надо, — Ирина посмотрела на топор в руках Глеба. — У тебя итак много работы.

— Я тебя провожу, — настаивал Глеб.

Отбросив топор в сторону, он бросился догонять Ирину. До автобусной остановки шли молча. Когда подъехал автобус, Ирина, не прощаясь, села в него. Свободных мест было много. Она устроилась у окна. Автобус тронулся. Глеб помахал вслед рукой, Ирина отвернулась.

***

Вернувшись домой, Глеб завалился на диван с книжкой. Читать не хотелось, и он просто листал книгу, рассматривая картинку. В коридоре скрипнула дверь. Глеб швырнул книгу на стол и вышел на кухню. Это мать вернулась из леса. Поставив на стол неполное ведро грибов, она осмотрелась.

— А где Ирина? — спросила мать, заметив убранные постели.

— Уехала, — тихо произнес Глеб.

— Как уехала? — воскликнула мать. — А я вот грибочками ее хотела угостить.

— У нее дела в городе, — Глеб тупо рассматривал грибы.

— А ты что же?

— Что я? — не понял Глеб.

— Почему с ней не поехал? — с укором спросила мать.

— А у меня там нет дел, — резко произнес Глеб и выскочил на улицу.

Мать больше не лезла к нему с расспросами. Остаток лета Глеб провел в делах. Ходил в лес. Помогал матери по хозяйству. Как-то в выходные, переделав все дела, Глеб, сидя на лавочке перед домом, просто смотрел, как в небе проплывают облака. Его мать, проходя мимо с ведром, присела рядом с сыном.

— Съездил бы ты в город, — сказала она.

— Зачем? — не понял Глеб.

— К ней. Я же вижу, как ты маешься.

— Ничего я не маюсь, — стал отпираться Глеб, но мать продолжала настаивать.

— Сынок, послушай меня. Ну мне в этой жизни не повезло, пусть хоть тебе повезет. Девушка она хорошая, по ней видно. Может, это твоя судьба?

— Какая еще судьба? — возразил Глеб и поднялся со скамейки, но мать за рукав вернула его на место.

— А такая, — продолжала она. — Я не знаю, что у вас произошло.

— Ничего не произошло, Глеб перебил мать.

— Но отчего то она уехала, — мать старалась говорить как можно спокойнее, но дрожь в голосе выдавало ее волнение. — Уехала, не попрощавшись, не сказав ни слова. Значит, ты ее чем-то обидел.

— Да никто ее не обижал! — воскликнул Глеб.

— Ой, сынок, нельзя так. Поезжай. Выясни все. А то лица на тебе нет.

— Не поеду я, — заупрямился Глеб. — Я перед ней ни в чем не виноват.

— Вот и выяснишь — виноват или нет.

— Я никуда не поеду, — упрямился Глеб.

— И в кого ты такой твердолобый? — мать встала со скамейки. — Ну, как знаешь. Твое дело. Только потом вини самого себя.

Подняв ведро с земли, она направилась в сарай. Ужинали молча, а наутро Глеб отправился на первом автобусе в город. Перед отъездом он срезал почти все цветы, что росли в палисаднике возле их дома. Мать ничего на это не сказала. Она была довольна тому, что ее сын послушал ее совета.

***

Приехав в город, Глеб с вокзала направился к Ирине. Решил сделать сюрприз, поэтому и не позвонил по телефону. Трамвая долго не было, и он решил пойти пешком, тем более что идти было недалеко. Прохожие оборачивались ему вслед, глядя на юношу с огромным букетом цветов, сияющему от предстоящей встречи. Добравшись до дома Ирины, Глеб взбежал по лестнице и позвонил в дверь. За дверью послышалась какая-то возня, затем все стихло. Глеб позвонил еще раз. Дверь никто не открыл. Глеб постоял немного, прислушиваясь. В квартире кто-то был, но отчего-то не хотел открывать дверь не званному гостю. Глеб позвонил еще раз. Открылась дверь соседней квартиры.

— Ты чего трезвонишь? — зло спросила высунувшаяся на площадку женщина в застиранном халате.

— Вы не знаете, ваши соседи дома?

— Да вроде были дома, — ответила женщина, разглядывая незнакомца. — А что, не открывают?

— Нет, — Глеб уныло вздохнул.

— Позвони еще, — посоветовала соседка. Глеб позвонил, но безрезультатно.

— Значит, нет никого, — соседка направилась к себе. — Должно быть, на дачу уехали или еще куда.

И соседка скрылась за дверью.

Глеб постоял немного и стал медленно спускаться вниз. Выходя из подъезда, он бросил взгляд на окна своей избранницы. Сквозь ажурную занавеску он заметил чей-то силуэт. Кто-то из квартиры наблюдал за ним. Глеб посмотрел на цветы, улыбнулся и, поставив огромный букет в урну, словно в вазу, отправился на вокзал.

***

Лето пролетело быстро. Все возвращались в город. Начинался новый учебный год. Андрей частенько встречался с Татьяной. Вернее сказать она взяла его под свою опеку, словно чувствуя свою вину за его стычки с Сидоровым. Глеб, приехав в город, долго не решался позвонить Ирине. Но, набравшись смелости, все же позвонил. Она встретила его звонок с радостью и сразу же пригласила в гости. В ожидании выходных все с большой неохотой сидели на лекциях. Но нужно было хотя бы в начале учебного года показать свою активность и заинтересованность в изучении предметов. В основном ходили на лекции тех преподавателей, кто строго следил за посещаемостью и не давал возможности прогулять занятия. На остальные занятия ходили от нечего делать. Все курсы трудились в колхозах на благо родины, а Андрей с Глебом и сокурсниками по чьей-то прихоти были вынуждены сидеть в душных аудиториях. На лекции занимались кто чем. Кто рисовал чертиков в конспекте. Кто читал книжку. В объяснения высоких материй вникали отличники, расположившиеся на первых рядах. Андрей не входил в их число и поэтому все время глазел на Таньку Петрову, которая сегодня была в новом наряде. Он с кем-то шепталась по мобильнику.

— Ты куда смотришь? — Глеб толкнул засмотревшегося Андрея под руку.

— На Таньку, — вздохнул Андрей.

— На которую?

— На Петрову.

— Сдалась она тебе. Мало тебе было? Она птица не твоего полета. Ты для нее ноль без палочки.

— Вот поэтому и вздыхаю.

— Она тебе нравится?

— Не знаю. Но переспать с ней можно было бы.

— А ты еще не переспал?

— Да пока нет. Она блюдет свою невинность.

— Откуда у нее невинность?

— От папаши.

— Не понял.

— У нее такой папаша, который Танькиных женихов и на километр не подпускает, — пояснил Андрей. — А у тебя с твоей как дела? Секс уже был?

— Это тебе только секс снится, — обиженно произнес Глеб. — У нас совсем по-другому.

— Ага! — усмехнулся Андрей. — Как у порядочных. Год за ручки держатся, потом поцелуй в щечку, потом пощечина. Ах, вы меня оскорбили! Коварство и любовь. Роман с продолжением.

— Придурок, — буркнул Глеб.

Прозвенел звонок. Все рванулись вон из душной аудитории. Преподаватель вдогонку кричал о каком-то домашнем задании, но его никто не слушал. Пара была последней, и все рвались поскорее покинуть заведение. Толпясь у раздевалки, Андрей столкнулся носом с Танькой.

— Ну, — сказала она. — Пойдем?

— Куда? — удивленно воскликнул Андрей.

— Как куда? — не менее удивленно спросила Татьяна. — Ко мне.

— К тебе? Зачем?

— Здравствуйте! — Татьяна всплеснула руками. — Ты же просил кассеты посмотреть. Или они тебе уже не нужны?

— Ах, да! — Андрей хлопнул себя по лбу. — Я совсем забыл. Пойдем!

— Ты идешь? — обратился он к Глебу.

— Да нет, — Глеб покачал головой. — Я к Ирине обещал зайти. Пока.

— Ну, как хочешь, — Андрей взял у Татьяны сумку, вскинул ее на плечо. — Пока.

И парочка вышла на улицу.

***

Заскочив в общежитие, чтобы оставить сумку с книжками, Глеб отправился к Ирине. Дверь открылась, едва он показался на лестничной площадке.

— А я тебя давно жду, — Ирина стояла в дверях в легком шелковом платье. — Проходи.

Глеб прошел за ней следом. Разувшись. Он направился в зал и остановился. В зале был накрыт стол, за которым сидели родители Ирины и еще какие-то люди.

— О, проходи! — замахал рукой отец Ирины. — Садись. Дайте ему стул.

Гости начали сдвигаться, освобождая место. Мать Ирины принесла чистые приборы.

— Да не стесняйся, присаживайся, — она подтолкнула Глеба к столу.

Глеб послушно опустился на стул. Тут же ему наложили полную тарелку еды, налили вина в хрустальный бокал. Глеб только кивал благодарно головой. Ирина села рядом с ним.

— Ты чего мне не сказала, что у тебя гости? — прошептал Глеб.

— Да брось ты, — отшучивалась Ирина. — Это не гости, а родственники. Приехали на пару дней по делам. Вот зашли.

— Ну, родственнички, — отец Ирины поднялся с бокалом в руках. — Редко видимся. Все в делах, все в заботах. Хорошо, вырвались. Мы уже старые по гостям кататься, а вы молодцы.

— Ну, какие же вы старые? — отмахивались гости. — Лет на пять моложе нас будете.

— Не будем о возрасте, — запротестовала мать Ирины. — Это пусть молодые года считают, а нам это ни к чему.

— Вот и выпьем за молодых, — предложил отец, глядя на дочь и Глеба. — За молодых!

Гости чокнулись, выпили, стали закусывать.

— А вы почему не пьете? — обратилась к Глебу, сидевшая рядом с ним женщина с крашеными волосами, изрядно уже поддавшая, заметив, что он всего лишь пригубил вино.

— Клава, — обратился к ней мужчина с блестящей лысиной. Судя по всему, это был ее муж. — Ну не лезь к людям. Не хочет, не надо.

Клава обиженно отвернулась в сторону и стала болтать о чем-то с матерью Ирины. Все время бросая косые взгляды на Глеба. Вскоре ей надело болтать с матерью, и она повернулась к Глебу.

— А вы с Ириной вместе учитесь?

— Нет, — промямлил Глеб.

— А как же вы познакомились?

— Случайно.

— Клава, — лысый снова подал голос. — Не лезь к людям.

— Я что и поговорить не могу? — возмутилась Клава.

Лысый хотел ей что-то возразить, но отец Ирины подхватил его под руку и увлек на кухню покурить. Обрадованная исчезновением мужа, Клава снова повернулась к Глебу.

— А у вас с Ириной серьезно?

— Что серьезно? — не понял Глеб.

— Ваши отношения, — пояснила Клава и, обращаясь уже к Ирине, ехидно спросила. — Ириша, он тебе уже сделал предложение?

— Тетя Клава! — Ирина покраснела.

— А что? Ты девушка видная, и он я смотрю парень ничего. Ну, чем не пара? Я в твои годы уже детей имела.

— Клава, — вступила в разговор мать Ирины. — Ну что ты такое говоришь? Какие дети в их возрасте. Им еще выучиться надо. На ноги стать.

— За этим дело не станет, — продолжала тетка. — Ириша, скажи, только честно, чем сразил тебя этот кавалер.

— Тетя, — Ирина смущенно опустила глаза.

— Ну, что тетя? — Клава обиженно надула губки. — Я же вижу, как вы друг на друга смотрите. Ну, так чем он тебя покорил? А? Признавайся.

— Не знаю, — Ирина пожала плечами.

— Вы это тут о чем так громко беседуете? — спросил отец Ирины, входя в комнату вслед за лысым.

— А мы вот об Ирине беседуем и этом мальчике, — пояснила Клава.

— О каком мальчике? — переспросил отец. — Глебе, что ли?

— Вас Глебом зовут? — Клава вскинула брови.

Глеб мотнул головой.

— Красивое имя, — Иринина тетка явно положила глаз на мальчишку.

— Так что вы о нем тут говорите? — выяснял отец.

— Выясняем, пара он Ирише или не пара.

— Конечно пара! — воскликнул отец. — Ты знаешь, Клава, какие он торты печет! Пальчики оближешь!

Глеб чувствовал себя не в своей тарелке.

— А он еще и стихи пишет, — стала поддакивать Ирина.

— Стихи? — Клава разошлась. — Я люблю стихи. Почитай что-нибудь.

— Да я не помню, — стал отнекиваться Глеб.

— Ну, не ломайся, — гости загудели, потом утихли.

— Хорошо. — Глеб напрягся, пытаясь вспомнить одно из своих творений.

— Я бы душу продал черту

И не стал о том жалеть.

Что душа? Никчемный орган.

Только знает что болеть.

Пусть помается он с нею,

Пусть узнает, как страдать.

Может быть, он и сумеет

Боль душевную унять.

Ну а я, живя бездушно,

Уж не думаю о том,

Что терзают черти душу.

Прожигают день за днем.

И живу я равнодушно,

Вряд ли что-то удивит.

Странно. Продал черту душу,

А она опять болит.

Глеб умолк. Все дружно зааплодировали.

— А за это нужно выпить, — отец Ирины налил в бокалы вина.

Все чокнулись, выпили и снова набросились на еду.

— Я пойду? — Глеб заерзал на стуле.

— Как хочешь, — Ирина поднялась со своего места.

— Вы куда? — запротестовали гости.

— Глебу уже пора, — равнодушно произнесла Ирина.

— Как жаль, — вздохнула Клава. — А я хотела, чтобы он еще что-нибудь почитал.

— В другой раз, — ответила Ирина за Глеба и вывела его в прихожую.

Глеб не торопясь, обулся.

— Ты извини меня, что я тебя не предупредила, — оправдывалась Ирина. — Я и сама не знала, что они заявятся.

— Да ладно, — Глеб махнул рукой. — Когда увидимся?

— Не знаю, — Ирина пожала плечами. — Когда хочешь.

— Завтра?

— Можно и завтра. Только позвони предварительно. А то вдруг гости еще не разъедутся, — попросила Ирина, провожая Глеба до выхода.

— Позвоню, — Глеб вышел за дверь и, выскочив на улицу, бросился догонять трамвай, подъезжавший к остановке.

***

Назавтра Андрей все занятия сидел, как на иголках. Никак не мог дождаться, когда они закончатся. Лишь прозвенел звонок с последней пары, он подскочил к Глебу.

— Ну, пойдем, — не то спрашивая, не то предлагая сказал он.

— Куда? — не понял Глеб.

— К Таньке Петровой.

— Зачем?

— На день рождения. Она пригласила.

— Так она тебя пригласила, а не меня.

— Да брось ты. Где ты там и я.

— Не пойду, — заартачился Глеб. — Там толпа будет.

— Да нет, — настаивал Андрей. — Только свои. Ну, идешь?

— Хорошо, — сдался Глеб. — Когда?

— Завтра.

— Уговорил. Только я не знаю, где она живет.

— Я знаю. Я за тобой зайду.

— Как–то не удобно, — замялся Глеб. — Без приглашения.

— Опять ты! — воскликнул Андрей. — Удобно. Даже очень. И попробуй увильнуть.

— Хорошо, — сдался Глеб. — Я пойду.

— Тогда до завтра, — Андрей хлопнул Глеба по плечу и заторопился уйти.

— А подарок? — крикнул Глеб вслед ему.

— Не волнуйся, уже есть! — ответил Андрей и выскочил за дверь.

Утром, как и обещал, Андрей ворвался в комнату Глеба.

— Ты еще дрыхнешь? — воскликнул он, глядя на еще лежавшего в кровати Глеба.

— Сколько времени? — спросонок спросил Глеб.

— Скоро двенадцать, — сказал Андрей, посмотрев на часы. — Давай скорее. Неудобно опаздывать.

— Я сейчас, — Глеб неохотно вылез из кровати и стал одеваться.

Андрей поторапливал его. Через несколько минут Глеб был готов.

— Красавец, — произнес Андрей, глядя, как Глеб старательно приглаживает волосы. — Пойдем, надо еще цветы купить.

— Ты ж сказал, что подарок есть.

— Да, — Андрей хлопнул по карману. — Подарок есть. Но без цветов как-то неприлично. У тебя деньги есть? А то у меня может не хватить.

— Есть, — Глеб достал портмоне, пересчитал бумажки.

— Ну, поскакали, — Андрей вышел из комнаты.

Глеб запер дверь и последовал за другом.

По дороге купили розы. Андрей долго выбирал. Наконец он остановился на бледно желтых розах, купил пять штук. Розы были дорогие, но Андрею хотелось угодить Петровой. Глеб неохотно, но добавил недостающую сумму.

— Купил бы хризантем, — ворчал он. — И дешевле и красивее и стоят дольше.

— Она их терпеть не может, — ответил Андрей, любуясь розами.

— А розы?

— Розы всем нравятся.

— А мне нет.

— А ты не все, — буркнул Андрей. — Тебе что, денег жалко? Я отдам.

— Да не жалко, — застонал Глеб. — Только как-то без приглашения. Она ведь тебя приглашала.

— Опять ты за свое? Пойдем, — Андрей подтолкнул Глеба, и они направились к Татьяниному дому.

***

У Татьяны на всю квартиру гремела музыка. Открыв дверь и увидев мальчишек с розами в руках, Татьяна, в переднике поверх нарядного платья, радостно воскликнула:

— Андрей? Как хорошо, что ты Глеба привел. Проходите. Я сейчас!

И, указав рукой на гостиную, бросилась на кухню.

— Я же тебе говорил, — Андрей толкнул Глеба в бок. — А ты боялся.

— ничего я не боялся, — пробубнил Глеб.

Мальчишки стали разуваться.

— Мы что первые? — Андрей покосился в сторону гостиной.

— Не совсем, — из комнаты выплыла Ольга, Татьянина подруга.

— А, — протянул Андрей. — И ты здесь?

— Конечно, — Ольга демонстративно прошла на кухню.

Мальчишки прошли в комнату, в которой уже был накрыт праздничный стол.

— Гостей, судя по тарелкам, будет немного, — заключил Андрей, глядя на стол.

— Не скучаете? — в комнате появилась Татьяна уже без передника.

Она поставила на стол миску с салатом.

— Это тебе, — Глеб протянул ей розы. — С днем рождения.

— И это тебе, — Андрей выудил небольшой сверток из кармана.

— Спасибо, — просияла Татьяна, принимая подарки.

Она хотела было распаковать подарок Андрея, но в дверь позвонили. Она отдала цветы Ольге, чтобы та поставила их в воду, а подарок швырнула на полку. Пришли очередные гости. Парень с девушкой, которых ни Глеб, ни Андрей не знал. Татьяна приняла подарки от них, проводила в комнату.

— Знакомьтесь, — представила она. — Это Андрей, это Глеб, это Кирилл и Света. С Ольгой вы знакомы.

Присутствующие учтиво обменялись кивками головы.

— Ну, — Татьяна растерянно развела руками. — Прошу к столу.

Не торопясь, все расселись. Мужчины, как истинные джентльмены предлагали дамам свои услуги. Кирилл ухаживал за своей спутницей, Андрей за Татьяной. Глебу досталась Ольга. Ни сам Глеб, ни Ольга не испытывали друг к другу никакой привязанности и их общение было довольно натянутым и холодным. Все ждали, когда кто-нибудь начнет говорить. Положение спас Кирилл. Он был довольно смышленым и непосредственным малым. Таких за глаза называют душой кампании. Он мигом снял напряженность в этой кампании, предложив выпить за новорожденную. Все подхватили тост. Татьяна, раскрасневшись то ли растрогавшись, то ли от духоты, то ли от выпитого вина, глупо улыбалась. Андрей все время что-то шептал ей на ухо. Не успели закусить, как Кирилл снова произнес тост. Все дружно наполнили бокалы и выпили за здоровье Татьяны. Поставив бокалы, навалились на еду. Ели, переговариваясь друг с другом. Вскоре Кирилл достал откуда-то бутылку водки. Все удивленно переглянулись.

— Хватит пить этот лимонад, — сказал он, убирая со стола бутылку вина. — Мы ведь не малыши.

Он начал разливать водку, Андрей хотел отказаться, но, глядя на спокойное выражение лица Татьяны, согласился.

— Андрей, скажи тост, — попросила Татьяна.

— Да я не умею, — стал отнекиваться Андрей. — Пусть лучше Глеб скажет. Он у нас мастер по этой части.

— Да я не готов, — попытался отказаться Глеб, но Ольга пнула его в бок.

— Ладно, — Глеб встал с бокалом в руке. — Что тебе пожелать в твой день рождения? Долгих лет? Они все у тебя впереди. Здоровья? Ты его еще не растратила. Счастья? Зачем желать необъяснимого. Денег? Все их все равно не получишь. Я хочу пожелать тебе удачи. Будет удача — будут деньги. Будут деньги — будет здоровье. Будет здоровье — будет молодость. А когда у тебя все это будет, то будет и счастье. С днем рождения! Удачи!

Все зааплодировали. Глеб сел на место, выпил. Водка обожгла горло. Глеб поперхнулся и закашлялся. Ольга сочувственно постучала его по спине.

— Не в то горло попала, — оправдывался Глеб.

— Да ладно, — успокоила его Ольга. — Бывает.

Потом Татьяна предложила все потанцевать. Разбрелись по парам. Глеб остался за столом на пару с Ольгой.

— Хочешь потанцевать? — предложил он.

— Не-а, — отказалась та, закуривая. — Я не люблю.

— И я не люблю, — признался Глеб.

— Тогда чего приглашаешь?

— Просто так. Из приличия.

— Да брось ты! — Ольга затушила сигарету о тарелку. — Какие к черту приличия?

Ольга оставила танцующих и на направилась на кухню. Водка дала о себе знать, и ее немного шатало. Оставшись в одиночестве, Глеб занялся едой. Вскоре танцы закончились и вся кампания снова уселась за стол. За одной бутылкой последовала другая, потом третья. Пили уже не просто водку, а коктейли, смешивая водку с вином и соком. Тостов не произносили, только поднимали вверх бокалы и кивали головой Татьяне.

Изрядно поддавший Андрей, улучил минутку и шепнул на ухо Татьяне:

— Пойдем на кухню.

— Зачем? — не поняла именинница.

— Поговорить.

— Пойдем, — согласилась Татьяна.

Они встали из-за стола и отправились на кухню. Татьяна, чтобы никто им не помешал, прикрыла дверь. Достала сигареты. Закурила.

— Дай и мне, — попросил Андрей.

— Ты же не куришь, — удивилась Татьяна, протягивая пачку.

— Ну и что, — Андрей дрожащей рукой вытащил сигарету.

Прикурил, неумело затянулся и закашлялся.

— И как ты куришь такую дрянь? — спросил он, глядя, как Татьяна выпускает сизые клубы дыма.

— Привычка, — ответила Татьяна. — Ну, так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Понимаешь, — Андрей никак не мог собраться с мыслями.

Его немного мутило. — Я хотел тебе сказать, что ты мне нравишься.

— Я всем нравлюсь, — игриво произнесла Татьяна.

— Меня не интересуют все, — буркнул Андрей. — Меня интересуешь ты.

— Вот как? — Татьяна изумленно вскинула брови. — И на каком уровне?

— На уровне отношений.

— Каких отношений?

— Давай с тобой встречаться.

— А мы что делаем?

— Ты меня не поняла. Давай встречаться… Только ты и я… Ну, чтобы никого… Понимаешь?

— Ты со мной что ли переспать хочешь?

Андрей покраснел. Сигарета в его руках потухла. Он потянулся за второй. Закурил. Он хотел было что-то сказать, как на кухню засунула нос Ольга.

— Простите, — учтиво произнесла она. — Я не знала, что вы здесь. Вас там ждут.

— А мы уже идем, — ответила Татьяна, погасив сигарету и направляясь к выходу.

— Ты мне не ответила, — Андрей преградил ей путь.

— Я подумаю, — сказала Татьяна, отстраняя Андрея.

Она прошла в комнату и подсела рядом с Глебом.

— Там Андрея, кажется, набрался, — как бы невзначай сказала она Глебу.

Глеб встал из-за стола и направился на кухню. Было слышно, как он поволок Андрея в туалет, откуда раздавались странные звуки. Минут через пять, когда все стихло, Глеб появился в комнате.

— Я его положил там, в комнате, — сказал он Татьяне. — Пусть немного полежит.

— Пусть полежит, — согласилась Татьяна.

Лишившись кавалера, она попыталась закадрить Глеба, но тот, тоже изрядно выпив, был без настроения за кем-нибудь ухаживать. Тогда Татьяна переключилась на Кирилла. Она присела рядом с ним на диван, потягивая коктейль, намешенный неизвестно из чего, и слушала его рассказы. Его спутница, сидевшая по другую руку, только искоса поглядывала на Татьяну и тихонько толкала в бок своего ухажера, когда тот перегибал рамки дозволенного. Вскоре появился взъерошенный Андрей. После посещения туалета и, немного проспавшись, он чувствовал себя немного легче. Завидев его, Татьяна обрадовалась.

— С добрым утром, — пошутила она.

— Я ничего не пропустил? — сонно произнес Андрей.

— Нет, — Татьяна обвилась вокруг него. — Все только начинается.

И опять пили за здравие, танцевали, рассказывали анекдоты. Когда дошла очередь до сладкого, оказалось, что торта с чаем уже никто не хочет. Света быстро увела своего кавалера, сославшись на какие-то дела. Ольга с Татьяной потихоньку стали убирать со стола. Глеб вызвался помочь, но Татьяна предложила ему отвести домой Андрея.

— Он итак еле на ногах стоит, — сказала она, глядя, как Андрей на кухне пытается изобразить из себя курильщика. — Ему уже давно спать пора.

— Ну, тогда мы пойдем? — спросил Глеб.

— Идите, — ответила Татьяна, гремя тарелками.

Глеб выволок Андрея на площадку.

— Дойдете сами? — спросила Татьяна, глядя, как Андрея мотает из стороны в сторону.

— Дойдем, — сказал Глеб, подхватывая Андрея под мышки.

— Ну, тогда пока, — Татьяна закрыла дверь и вернулась к посуде.

Вместе с Ольгой они убрали стол и теперь, перемыв и составив на место посуду, курили на кухне, потягивая оставшееся вино.

— А что тебе Андрей подарил? — поинтересовалась Ольга.

— Не знаю, — Татьяна пожала плечами. — Я не смотрела. Наверно, безделушку какую-нибудь.

— Давай посмотрим.

— Давай, — Татьяна прошла в коридор, отыскала сверток.

Развернула. В свертке оказалась небольшая коробочка.

— Интересно, что здесь? — сгорала от любопытства подруга.

— Сейчас увидим, — Татьяна раскрыла коробочку.

В картонной коробке, на черном бархате лежала тонкая серебряная цепочка, на конце которой висела черная жемчужина в виде капельки. Ольга ахнула:

— Вот это подарок!

Татьяна взвесила цепочку на руке, придирчиво ее осмотрела и вдруг сказала:

— Хочешь тебе подарю?

— Ты что! — воскликнула Ольга. — Это же твой подарок.

— Ну и что. Был мой, станет твой.

— Подарки нельзя передаривать.

— Да брось ты! Я же вижу, что тебе нравится. а эта вещь не в моем вкусе. Бери.

Ольгу не пришлось долго упрашивать. Она схватила цепочку и сразу напялила ее на себя.

— Спасибо, — она чмокнула подругу в щеку.

— Не за что, — сказала Татьяна. — Носи. Только Андрею ничего не говори.

— Что ты! — воскликнула Ольга. — Могила.

Удовлетворенная подарком, Ольга попрощалась с Татьяной и отправилась домой. По дороге она встретила Глеба с Андреем. Андрей сидел на лавочке и блевал. Глеб стоял рядом и наблюдал за другом.

— Вы еще здесь, — удивленно спросила Ольга.

— Как видишь, — ответил Глеб, указывая на своего спутника.

— Помочь? — предложила Ольга свои услуги.

— Да нет, — отказался Глеб. — Как-нибудь сам справлюсь.

— Ну, смотри, — Ольга развернулась и зашагала четким шагом по улице.

Глеб смотрел ей вслед. Она пила наравне со всеми, но на ней это даже не сказалось. Глеба мутило, но ему не было так плохо, как его спутнику. Встряхнувшись, он взвалил на себя Андрея и потопал к общежитию. Дотащить до дома такую ношу Глеб был не в состоянии. Поздние прохожие сочувственно смотрели ему вслед. Кто-то высказывался, кто-то жалел Глеба, но все торопились поскорее разбежаться по своим домам, чтобы напихавши желудки, скоротать оставшийся вечер глядя телевизор.

***

Утром Андрей проснулся, когда за окном было еще темно. Голова трещала после вчерашнего. Он никак не мог сообразить, где он находится. Какая-то странная комната, он лежит одетый на кровати на голом матрасе, на соседней кровати кто-то тихо посапывает. С трудом сообразив, где он находится, Андрей вскочил с кровати.

— Сколько времени? — воскликнул он, растерянно глядя по сторонам.

Сосед по комнате, приподнявшись, недовольно буркнул.

— Спи. Еще шести нет.

— Ты что! — Андрей всполошился, узнав в соседе Глеба и понемногу припоминая вчерашний вечер. — Меня мои удавят. Я же обещал вовремя домой придти.

— Проспишься и придешь, — буркнул Глеб, переворачиваясь на другой бок.

— Голова болит. — Андрей опустился на кровать. — Мне плохо.

— Это хорошо, — съязвил Глеб. — Что тебе плохо.

— Не издевайся. Что вчера было?

— Да почти ничего, — усмехнулся Глеб.

— Ничего не помню.

— Это хорошо.

— Почему? — удивился Андрей.

— Совесть меньше будет мучить.

— Ничего не помню, — Андрей потер виски. Голова просто раскалывалась. — Не тяни. Расскажи. Что было? Я ничего не помню. Я там вел себя прилично?

— С какой стороны посмотреть, — усмехнулся Глеб. — Ну, во-первых, ты напился, как сапожник. Во-вторых, целовался чуть ли не со всеми гостями. В-третьих, пил со всеми на брудершафт. В-четвертых, тебя просто принесли сюда. В-пятых, ты облевал всю постель. В-шестых…

— Хватит, — прервал его Андрей.

— Это только начало, — заметил Глеб.

— Но моим ты хоть позвонить мог? — воскликнул Андрей. — Предупредить, что я у тебя переночую.

— А я думал об этом? — спросил Глеб. — Я тебя кое-как до общаги дотянул. Спасибо людям, помогли.

— Каким людям? — не понял Андрей.

— А я их знаю? Прохожие какие-то. Они помогли тебя донести и уложить. Сам ты на ногах не стоял.

— Мои меня убьют, — обреченно произнес Андрей и, пошатываясь, направился к двери.

— Ты куда? — спросил его Глеб.

— Домой.

— А ты дойдешь?

— Не знаю.

— Погоди, — Глеб остановил его. — Все равно получишь, так хоть проспись.

— И то правда, — Андрей опустился на кровать.

Он пытался снова уснуть, но голова кружилась, и он никак не мог сомкнуть глаз. Он ворочался с боку на бок, бурча что-то себе под нос. Глеб уже опять тихо сопел, повернувшись к стене. Андрею так и не удалось задремать. Тихо, чтобы не разбудить друга, он вышел из комнаты и направился домой. Погода была мерзкой, подстать настроению. Шел противный моросящий дождь. Прохожие прятались под зонтами, прятали лица в воротники. Глядя на идущего в джинсовой куртке мальчишку, они понимающе кивали головами. Почти каждый из них хоть раз в жизни был в его положении.

Придя домой, Андрей попытался открыть дверь своим ключом, чтобы прошмыгнуть в свою комнату и избегнуть объяснений. Но дверь сама распахнулась ему навстречу. На пороге стояла мать.

— Здрасьте, — произнес Андрей.

Мать ничего не ответила. Она молча смотрела, как сын сражался с кроссовками, стаскивая их с ног. Кое-как раздевшись, пошатываясь и икая, он направился в свою комнату. Дорогу ему преградила бабка.

— Боже мой, — взмахнула она руками. — Андрюшенька! Что с тобой случилось.

— Ничего не случилось, — ответила за Андрея мать. — Твой внучок перебрал.

И она направилась на кухню. Андрей попытался улыбнуться бабке. Но получился лишь оскал. Бабка пыталась что-то сказать, но мать прикрикнула на нее из кухни.

— Не трогай его!

Бабка послушно удалилась. Андрей ввалился в комнату и не обращая внимания на удивленный взгляд Лизы. Разделся и бухнулся на кровать. Дождь немного отрезвил его, но голова все так же гудела. Сил расстелить постель не было и Андрей, накинув на себя покрывало, провалился в пустоту.

***

В этот день в институт не пошел ни Глеб, у которого не было желания, ни Андрей, который просто был не в состоянии усваивать научные догмы. Встретились через день. В аудитории заняли последние места, чтобы разговорами не отвлекать преподавателя.

— Ну, как твои? — спросил Глеб, заметив подавленное настроение Андрея.

— Нормально, — махнул рукой Андрей. — Бабка выла. Мать со мной не разговаривает. Остальное — нормально. Неужели тебе трудно было позвонить, сказать моим, что я не приду ночевать?

— А я помнил про это? — оправдывался Глеб.

— Ну, проехали, — Андрей достал конспект и выложил его для видимости на стол. — А как у тебя дела с твоей?

— Нормально.

— А ты знаешь, — шептал Андрей. — Наша Иванова замуж вышла.

— Как замуж? — удивился Глеб. — Когда?

— На днях. В пятницу была незамужняя. А сегодня уже с кольцом. Неужели не заметил? Вот тебе и тихоня.

— А я ее понимаю, — вздохнул Глеб. — Теперь многие так делают, чтобы в городе остаться. Она деревенская, куда ее отправят? Обратно в деревню. А что там делать? Вот девчонки и выскакивают замуж за городских. Женатым распределение свободное дают.

— Ага, — согласился Андрей. — Одни замуж выходят. Другие на заочное переводятся.

— Тебе хорошо. Ты городской. А меня обратно отправят.

— Молодые люди, у вас какие-то проблемы? — обратился к ним преподаватель, заметив, что они разговаривают вместо того, чтобы записывать.

— Ну что вы, — воскликнул Андрей. — Мы очень внимательно слушаем.

— Тогда вы, может, повторите то, о чем я здесь толкую?

— Нет, — спокойно ответил Андрей.

— Как нет? — удивился преподаватель.

— Просто я немного не согласен с вашей теорией.

— Вот как? — преподаватель чуть не выронил мел из рук. — У вас есть другое мнение?

— Есть.

— Тогда, может быть, вы поделитесь с нами своей точкой зрения?

— Разумеется, — Андрей направился к доске.

— Сейчас будет цирк, — заметил кто-то.

Все знали о способности Андрея из пустого раздуть целую теорию и тем окончательно запутать преподавателей, которые были специалистами неширокого круга знаний, поэтому и опасавшихся прослыть неучами в вопросах, о которых имели лишь косвенное представление.

***

После занятий Глеб сразу отправился к Ирине. Они договорились сходить в кино, но из-за транспорта опоздали.

— Ну, что будем делать? — спросила Ирина, стоя перед закрывшейся кассой кинотеатра.

— Может, прогуляемся? — предложил Глеб. — Погода хорошая.

— Можно и прогуляться, — согласилась Ирина, и они не спеша, пошли по тротуару.

— Ой! — вдруг воскликнула Ирина, заметив на дороге проезжавший свадебный кортеж. — Смотри, свадьба! Как же мне хочется вот так, в белом платье, на машине промчаться через весь город.

— А что потом? — спросил ее Глеб.

— А что потом — неважно. Главное — ловить мгновенье. Одно мгновение может стоить целой жизни.

— Тогда может зайдем? — вдруг предложил Глеб.

— Куда? — не поняла Ирина.

— В ЗАГС, — пошутил Глеб. — Вон он — на другой стороне улицы.

— Зайдем, — согласилась Ирина.

— Я серьезно.

— И я серьезно.

— Тогда идем? — Глеб все еще думал, что Ирина шутит.

— Идем, — на полном серьезе ответила Ирина.

Они перешли на другую сторону улицы и вошли в здание с табличкой на стене «ЗАГС». Их встретила немолодая, но хорошо сохранившая свои девичьи формы женщина.

— Что вы хотите? — спросила она, как только парочка вошла в вестибюль.

— Заявление подать, — произнес Глеб и взглянул на свою спутницу.

Та была настроена вполне серьезно.

— Паспорта с собой? — спросила женщина.

— У тебя паспорт есть? — обратился Глеб к Ирине, доставая из внутреннего кармана куртки паспорт.

— Есть, — Ирина достала из сумки паспорт и подала его Глебу.

— Вот паспорта, — Глеб протянул документы женщине.

— Пройдемте со мной, — женщина прошла в кабинет.

Парочка проследовала за ней.

— Вот образец заявления, — указала женщина на бумаги, лежавшие на журнальном столике. — Вот бланки. Садитесь и заполняйте. Только будьте внимательны, чтобы потом не переписывать.

— Ну что? Боишься? — Глеб толкнул Ирину под руку. — Может, назад пойдем?

— Не боюсь, — Ирина подала шариковую ручку Глебу. — Пиши.

Глеб начал заполнять бланки, но сразу же наделал ошибок.

— Девушка, — обратился он к женщине.

— Что вам?

— У вас нет чистого листа? Я этот испортил. Первый раз все-таки заявление пишем.

— Ничего страшного, — сочувственно улыбнулась женщина. — Вот, вам чистый бланк.

Глеб взял чистый бланк и постарался заполнить его без ошибок.

— Вот, — он протянул женщине заполненные бланки. — Готово.

Женщина взяла бланки, быстро пробежала по ним глазами, убедившись, что все заполнено правильно, сунула их в папку. Полистала календарь.

— Роспись через месяц. 20 числа вас устроит?

— Устроит? — Глеб посмотрел на Ирину.

— Все равно, — как-то равнодушно ответила та.

— Устроит. — Глеб мотнул головой.

— Распишитесь здесь и здесь, — женщина сунула бумажку. — Заявления можете забрать в любой день до двух часов.

— Это к чему? — не понял Глеб.

— Просто так, — ответила женщина. — Для информации. Можете быть свободны.

Глеб с Ириной вышли из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Слушай, — сказал Глеб, выходя на улицу. — Тебе не кажется, что мы сделали глупость?

— А разве в жизни нельзя делать глупости?

— Да. Но как-то все неожиданно.

— Можем вернуться и забрать заявления, если хочешь.

— Нет. Не хочу. Пусть будет, как будет, — ответил Глеб, и они опять зашагали по улице.

— Глеб, — вдруг спросила Ирина. — А ты меня любишь?

— Честно ответить, или соврать?

— Честно.

— Не знаю, — Глеб пожал плечами. — Я не думал об этом. Мне просто очень хорошо с тобой.

— Мне тоже, — Ирина вдруг прижалась к Глебу. — Мы с тобой такие разные, но мы прекрасно дополняем друг друга.

— Может это главнее, чем любовь, — Глеб чувствовал себя на седьмом небе. — По крайней мере, мы ничем друг другу не обязаны.

— Мне пора, — Ирина остановилась возле трамвайной остановки.

— Тебя проводить?

— Да нет. Я сама доберусь. Вон мой трамвай. Звони, — Ирина вскочила в подошедший трамвай.

Дверь закрылась, трамвай звякнул и потянулся по рельсам. Глеб смотрел, как трамвай медленно исчезал за поворотом. Затем, повернувшись, зашагал к общежитию. На лестничной площадке возле его комнаты на корточках сидел Андрей.

— Ты где пропадал? Я тебя уже полтора часа жду.

— Заявление подавал, — вяло ответил Глеб, открывая комнату.

— Какое заявление? — не понял Андрей.

— В ЗАГС

— Это тебя Ирка охомутала?

— Нет. Я сам предложил.

— А она?

— Согласилась.

— Обалдеть! И когда свадьба?

— Через месяц.

— Ты тронулся! — недоумевал Андрей.

— А может, это моя судьба?

— Поживем — увидим. Смотри, чтобы не обломилось.

— Не обломится.

***

Спустя несколько дней Глеб решил заглянуть к Любе, которой давно не было видно. Она лежала в постели в халате. На тумбочке возле кровати стояли какие-то пузырьки с лекарствами, пачки с таблетками.

— Что делаешь? — спросил Глеб, просунув голову в комнату.

— Болею, — вздохнула Люба, кивнув на тумбочку.

— А чего на справку не идешь?

— У меня температуры нет. А без температуры справку не дадут.

— Да брось ты. Дурочкой прикинешься. Скажешь, что согнала. Нечего тут лежать, давай, дуй в поликлинику! — скомандовал Глеб.

— Я бы пошла, да лень одной идти.

— Пойдем вдвоем, — предложил Глеб. — Мне все равно делать нечего.

— Ну, пойдем, — согласилась Люба, поднимаясь с постели. — Погоди, я только оденусь.

Люба быстро собралась. Отправились в поликлинику. В приемном покое их отправили в гриппозное отделение, которое находилось во дворе. Пожилая врачиха, завидев посетителей сразу скомандовала:

— Раздевайтесь. И вы молодой человек тоже.

— А я не больной, я за кампанию, — возразил Глеб.

— Все равно раздевайтесь.

Глеб снял куртку. Врачиха дала градусники. У Любы температура оказалась нормальная, а у Глеба от волнения поднялась до 37 и 2. Врачиха тут же выписала справку Глебу, а Любе предложила пройти в соседний кабинет. Глеб, получив справку, вышел на улицу ждать больную. Минут через десять появилась Люба.

— Ну что? Дали справку?

— Нет. Я же говорила, без температуры не дают.

— А мне дали.

— Тебе везет, — вздохнула Люба. — Ну и что ты теперь делать будешь?

— Не знаю. Может съездить куда-нибудь?

— Съезди, — согласилась Люба.

— А куда? Домой неохота. Может к тетке в Питер рвануть на пару дней?

— Хорошая мысль. Мне помаду оттуда привезешь. Только как ты билет возьмешь?

— Вдруг повезет.

— А денег на дорогу хватит?

— На дорогу хватит. По студенческому дешево. А там на теткины харчи. Ну, дай на всякий случай денежку.

— Вот, — Люба достала из кошелька пару бумажек. — Больше не дам. Мне самой жить надо. Тебя проводить до поезда?

— Не надо, — отказался Глеб. — Иди, лечись.

— Ну, как хочешь.

На трамвайной остановке разошлись в разные стороны. Люба отправилась в общежитие долечиваться, а Глеб на вокзал. На удивление билеты были, и поезд отходил через двадцать минут. Глеб купил билет в общем вагоне, вскочил в поезд, уселся на свое место и стал глазеть в окно. Постель не брал, провел ночь на пролежавшем матрасе. Утром уже был в Петербурге. На метро быстро добрался до теткиного дома. Позвонил в дверь.

— Кто там? — послышалось из-за двери.

— Это я, Глеб.

— Какой Глеб? — спросил тот же голос.

— Племянник, — буркнул Глеб.

— Ах, Глебушка! — раздалось за дверью, следом послышалась возня. Тетка открывала замки.

— Откуда? Какими судьбами? — дверь открылась.

На пороге стояла тетка в домашнем халате.

— Решил в гости съездить, — пояснил Глеб.

— И правильно сделал, — тетка проводила племянника на кухню, быстро накрыла на стол. — А моих дома нет. Ребята в лагере, а Иван в командировке. Так что я одна. Ну, чем займешься? Куда хочешь сходить?

— Да я на пару дней, если можно. По Невскому поболтаться.

— Ой, и не знаю, как ты обратно уедешь. У меня вчера родственники Ивановы гостили, так они за месяц билеты еле достали.

— Может повезет.

— Ну, смотри сам. Я тебя не гоню. Живи, сколько хочешь, — тетка стала убирать со стола.

Затем исчезла в соседней комнате и спустя пару минут вышла приодетая, причесанная и подкрашенная. — Я на работу. А ты делай, что хочешь. Вот ключи. Будь как дома.

— Спасибо.

Тетка убежала на работу. Глеб немного походил по квартире, включил телевизор, но не найдя ничего интересного, решил выбраться в город. На метро добрался до Невского проспекта. Поторчал на дворцовой площади, прогулялся до Авроры. На обратном пути купил помаду Любе. Долго выбирал цвет, который бы ей понравился. Посреди дороги, он решил заехать на вокзал, купить билет. Билеты были только на вечер сегодняшнего дня. Не раздумывая, он взял обратный билет и вернулся к тетке. Тетки дома не было. Оставив ключи возле телефона, нацарапав записку, он отправился домой.

***

Приехав утром в город, Глеб отправился сразу на автовокзал и поехал домой в деревню. Мать удивилась его приезду. Она не ожидала сына посреди недели, но все равно была рада. Быстренько накрыв на стол, она стала расспрашивать Глеба о его делах.

— Ну, как там институт? Сессия скоро?

— Какая сессия? — удивился Глеб. — Мы недавно только учиться начали.

— Как же, — вздохнула мать. — К сессии заранее готовиться надо. О стипендии думать. Моей пенсии на все не хватает. Вчера вон за дрова пришлось выложить. На следующей неделе еще привезут. Хорошо, что ты приехал, поколешь. А я уже сложу как-нибудь.

— А ты знаешь, где я вчера был? — доедая борщ, лукаво спросил Глеб.

— На занятиях? — недоверчиво переспросила мать.

— Нет, — Глеб покачал головой. — У тетки в Питере.

— А занятия как же? — мать всплеснула руками.

— А я на справке, — пояснил Глеб.

— Как же ты больной ездил? — воскликнула мать.

— Да я не больной, — стал оправдываться Глеб. — Справку случайно дали. Я за кампанию пошел, вот мне и дали справку.

— Ох-ох! — покачала головой мать, накладывая картошку в тарелку. — Выгонят тебя.

— Да не выгонят, — успокоил мать Глеб.

— Смотри, на себя учишься. Чтобы потом не пожалел.

— Не пожалею, — проворчал Глеб, принимаясь на картошку. Мать присела рядом.

— А как у тебя дела с Ириной?

— Нормально, — Глеб нажимал на картошку.

— Поженитесь?

— Наверно.

— Заявление уже подали?

— Угу.

— И когда же свадьба?

— Не знаю.

— Как это не знаешь? — воскликнула мать.

— Не будет свадьбы. Распишемся и все.

— Не по-людски это, — запричитала мать. — И с родителями ее не познакомил. И свадьбы не будет. Что мы хуже других? Займу у кого-нибудь. Хотя бы родственников позвать надо. Тетке в Ленинград позвонить. А то неудобно как-то.

— Не надо никому звонить! — вскрикнул Глеб.

— Ну, смотри сам, — мать поняла, что спорить с сыном бесполезно. — Себя потом винить будешь. Ох-ох. Непутевый ты. Какая может быть женитьба, не понимаю? Институт сначала закончить надо, на ноги стать.

— Мам, не начинай.

— Я не начинаю. Кто ж тебя на ум наведет, как не родная мать. Или я тебе уже никто, — на ее глазах выступили слезы.

— Мам, ну не надо, — Глеб успокаивал мать. — Какой смысл в свадьбе? Только выброшенные деньги.

— Ты ее хоть любишь? — мать утерла слезы передником.

— Люблю, — тихо произнес Глеб.

— А она тебя?

— Не знаю.

— Ох- ох, — снова заохала мать. — Не по-людски это. Ну, твое дело. Когда назад собираешься?

— Завтра или послезавтра. Дрова поколю и поеду.

— Ну и то дело, — мать стала убирать посуду со стола.

Глеб встал из-за стола. Переоделся и отправился во двор. Взял из сарая топор и принялся за дрова. К вечеру он управился с работой. Мать больше не говорила с ним о женитьбе, только тяжело вздыхала, глядя, как сын ловко орудует топором. Через два дня Глеб отправился обратно в город. Мать собрала сумку с продуктами. Провожая сына на автобус, она протянула ему сложенный пополам конверт.

— Что это? — удивленно спросил Глеб.

— Деньги, — пояснила мать. — Вот, возьми. Тебе ж надо кольца купить, костюм новый. Больше дать не могу. Не трать попусту.

— Не буду, — Глеб взял конверт, чмокнул мать в щеку и вскочил в подошедший автобус.

Водитель закрыл дверь, и автобус покатился по неровной дороге. Мать еще долго смотрела вслед отъезжающему сыну, украдкой смахивая слезы с глаз.

***

Не успел Глеб добраться до общежития и распаковать вещи, как в комнату ввалился Андрей.

— Ты где был? — с порога закричал он. — Я тебя уже два дня ищу!

— А тебе разве Любка не сказала? — Глеб вынимал из сумки свертки и засовывал их в шкаф.

— Сказала, — Андрей шлепнулся на стул. — Придурок, вот так взять и махнуть в Питер.

— Ну и что?

— Меня почему с собой не взял?

— Да это как-то случайно получилось, — начал оправдываться Глеб. — Я и не собирался ехать. Это меня Любка подбила.

— Ну и как там? Поинтересовался Андрей. — В Питере?

— Там хорошо, — вздохнул Глеб. — А ты чего общаге болтаешься? Опять со своими поругался?

— Да нет. Я за конспектом забегал. Ну, ладно, — Андрей поднялся со стула. — Мне пора. Я еще к Таньке заскочить должен.

— Смотри, охомутает она тебя.

— Меня не охомутает. Я стойкий. Не то, что некоторые, — Андрей выскочил за дверь.

Разобравшись с вещами. Глеб спустился вниз к телефону. Набрал номер и стал ждать, пока кто-нибудь снимет трубку. К телефону долго не подходили. Наконец в трубке раздался знакомый голос Ирины.

— Привет, — радостно воскликнул Глеб.

— Привет, — послышалось в ответ.

Голос Ирины был каким-то вялым. То ли она еще не проснулась, то ли она не хотела сейчас разговаривать с Глебом.

— Ну, — Глеб начал разговор. — Когда пойдем?

— Куда? — не поняла Ирина.

— Как куда? — удивился Глеб. — Покупать кольца и все остальное.

— Ой, Глебушка, — заверещала Ирина. — Ты знаешь, я сейчас очень занята. Мне послезавтра курсовую сдавать, так что сегодня никак. Если хочешь, сходи один. Я тебе доверяю. У тебя деньги есть?

— Есть.

— Хватит?

— Не знаю. Если не хватит, одолжу у кого-нибудь.

— Ну, пока. Не обижайся на меня, — умиленно произнесла Ирина. — Мне действительно некогда.

— Пока, — Глеб повесил трубку.

Поднялся к себе. Пересчитал деньги и понял, что их не хватит. Решил занять у Любы. Захватив все свои финансы, он отправился к ней в комнату. Люба оказалась у себя. Она сидела и красила глаза.

— Что делаешь? — Спросил Глеб, входя в комнату.

— Не видишь разве? Красоту навожу. Как съездил?

— Хорошо, — Глеб сел на край кровати.

— Помаду купил?

— Да, — Глеб вынул из кармана тюбик помады и протянул ее Любе. — Вот.

— Красивый цвет. Сейчас попробуем. — Люба взяла тюбик и накрасила новой помадой губы.

— Люб, — мялся Глеб. — Ты сейчас не занята?

— Нет, а что?

— Сходим со мной?

— Куда? — Люба любовалась новой помадой.

— Кольца к свадьбе покупать.

— А я при чем? — удивленно воскликнула Люба, отрываясь от зеркала. — А где твоя суженая?

— Она занята.

— Интересное кино, — возмутилась Люба. — Ты женишься. А я тебе костюм выбирать буду?

— Ну, не хочешь, не надо, — Глеб встал. — Скажи сразу, что лень.

— Ладно, — Люба отодвинула косметику в сторону. — Можно и сходить за кампанию. Все равно я в магазин хотела идти. Отвернись, я переоденусь.

Глеб послушно отвернулся. Люба быстро переоделась.

— Ну, я готова. Пойдем.

— Пойдем.

И они отправились по магазинам.

***

Глеб с Любой обошли не один магазин прежде чем нашли более-менее подходящий костюм.

— Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи, — объяснял Глеб.

Люба, не один раз слышавшая эту фразу, полностью с ним соглашалась.

— Ты прав. Лучше переплатить за приличную вещь, чем выбрасывать их на ширпотреб.

Перемерив не один костюм, Глеб наконец остановил свой выбор на темно-синем костюме. Он сидел на нем великолепно. Он хотел было уже идти к кассе, но Люба предложила ему примерить еще один костюм. Темно-бордовые брюки и мясного цвета пиджак. Глеб было отказался, но Люба настаивала.

— По крайней мере, можно будет одеть не только на свадьбу, — поясняла она свой выбор. — Да и такого костюма ни у кого нет.

— Точно, — согласился Глеб. — Ни у кого. Я в нем буду, как клоун.

— Ты ничего не понимаешь в моде. Примерь хотя бы.

Глеб подчинился. Костюм пришелся ему в пору. Он сидел гораздо лучше, чем предыдущий. Да и Глеб в нем смотрелся более солидно. Он немного помялся, обдумывая, какому из костюмов отдать предпочтение и остановился на предложении своей спутницы. Расплатившись за костюм, они отправились подбирать к нему рубашку и галстук. Если рубашку выбрали быстро, то с галстуком дело обстояло иначе. Тут дело дошло чуть ли не до драки.

— Я терпеть не могу галстуки, — возмущался Глеб. — Я их никогда не носил.

— Вот поэтому ты их и не любишь, — отвечала Люба, копаясь в ворохе разноцветных галстуков. — К костюму обязательно нужен галстук.

— Не буду я одевать эту удавку, — упрямился Глеб.

— Ну и ходи, как пугало, — буркнула Люба и направилась к выходу.

— Погоди, — остановил ее Глеб. — Ладно. Давай твой галстук.

Люба вернулась к галстукам. Долго прикладывала галстуки к рубашке. Костюму. Наконец она остановила свой выбор на галстуке точно такого же цвета, как и брюки. Недовольный Глеб расплачиваясь, бубнил:

— Все равно я его носить не буду.

— Это твое дело, — Люба была довольна своим выбором. -. Но на свадьбе жених должен быть в галстуке.

— И кто это придумал?

— Так надо, — строго сказала Люба и Глеб замолчал.

Продавщицы, наблюдавшие за странной парой, все время перешептывались. Она — красавица, на целую голову выше его, и он — ничем не приметный рядом с ней выглядел даже нелепо.

— Ну, куда теперь? — спросила Люба, когда они вышли из магазина.

— Теперь нужно купить кольца, — сказал Глеб и потянул Любу в ювелирный магазин, что находился неподалеку.

Здесь спорить было не о чем. Глеб назвал продавщице размеры колец, расплатился и, забрав пакетик с кольцами, подошел к Любе, стоявшей возле витрины и что-то внимательно рассматривавшей.

— Выбрала себе что-нибудь? — спросил Глеб. Подходя сзади к Любе.

— Выбрала, — Люба отошла от витрины. — Только все равно не куплю. На мой выбор денег не хватит.

— Тут я тебе помочь не могу. Ищи спонсора побогаче.

— Да где ж его искать? Они все давно кончились, — Люба грустно вздохнула. — А ты, выбрал?

— Здесь выбирать нечего, — Глеб потряс пакетиком с кольцами. — Стандарт.

— А размер? — спросила Люба.

— Что размер? — не понял Глеб.

— Ты их хоть примерил? А то купил, а потом не подойдут.

— Сейчас примерю, — Глеб отвел Любу в сторонку и высыпал на ладонь кольца.

Примерил свое кольцо. У Глеба были нестандартные пальцы. Кольцо с трудом налезало на палец — мешала средняя фаланга, а потом свободно болталось.

— Даже и хорошо, — пояснил Глеб, с трудом снимая кольцо. — Не потеряется.

— А второе? — Люба не без интереса смотрела на кольца.

— Должно подойти. У нее пальцы не мои. Если хочешь, можешь примерить.

— Не буду, — отказалась Люба. — Примета плохая.

— Я не верю в приметы.

— Все равно не буду, — категорически отказалась Люба.

— Ну, как хочешь, — Глеб сложил кольца в пакетик и убрал его во внутренний карман куртки.

— Смотри, не потеряй.

— Не потеряю, — Глеб хлопнул себя по карману. — Ну, вот и все. Жених готов к свадьбе.

— Теперь куда? — спросила Люба, все еще косясь на витрину с украшениями..

— В общагу, — Глеб подхватил пакеты. — Идем?

— Идем, — согласилась Люба.

И они пошли в общежитие.

***

После посещения магазинов Глеб, забросив купленные вещи в общежитие, радостный направился к Ирине. Ирина открыла дверь.

— Глеб? — удивленно произнесла она, как будто ждала кого-то другого.

— Привет, — радостно произнес Глеб. — Не ждала?

— Нет, — опешила Ирина. — То есть да. Проходи.

Глеб прошел в квартиру.

— Проходи в зал, — скомандовала Ирина. — Я сейчас чайник поставлю.

— Не надо чайник, — остановил ее Глеб. — Сядь.

— Что-то случилось? — подозрительно спросила Ирина, присаживаясь на диван.

— Нет, — Глеб загадочно улыбался. — Закрой глаза.

— Зачем? — не поняла Ирина.

— Ну, закрой, — настаивал Глеб.

Ирина подчинилась. Глеб выудил из кармана обручальное кольцо и осторожно надел его на палец своей избраннице. Ощутив холодное прикосновение металла, Ирина машинально отдернула руку.

— Ой! — воскликнула она, изумленно глядя на кольцо.

— Что не подходит? — переполошился Глеб.

— Нет. Подходит, — Ирина была огорошена таким подарком. — Как раз впору. И как ты узнал мой размер?

— Пусть это будет тайной, — загадочно произнес Глеб.

Ирина еще раз взглянула на кольцо и сняла его с пальца.

— А твое кольцо где?

— Вот оно, — Глеб выудил из кармана свое кольцо и протянул его Ирине. — Пусть они у тебя пока полежат. А то я боюсь их потерять.

— Хорошо, — Ирина взяла кольцо Глеба и убрала кольца в маленькую шкатулку на книжной полке.

— Ну, я пойду, — Глеб направился к выходу.

— Так скоро?

— Да завтра зачет. Надо готовиться, — пояснил Глеб.

— Жаль, — грустно вздохнула Ирина. — А, может, чаю?

— В другой раз, — ответил Глеб, открывая дверь.

— Ну, как хочешь, — Ирина пожала плечами. — Увидимся.

— Увидимся, — ответил Глеб и вышел на площадку.

Ирина не спешила закрыть за ним дверь, она смотрела ему вслед, пока он спускался по лестнице. И только когда хлопнула входная дверь, она вернулась в квартиру. Снова прошла в зал. Сняла с полки шкатулку, достала кольца. Взвесила их на руке и положила обратно в шкатулку. Убрала шкатулку подальше. Затем она подошла к окну и, отодвинув штору, стала смотреть на улицу. Словно высматривая кого-то. Но на дворе никого, кроме дворника не было. Бурча что-то себе под нос, он сражался с падавшей листвой, которая, казалось, никогда не кончится. Стоя у окна, Ирина думала о чем-то своем. Она и не заметила, как стемнело, и с работы вернулись родители.

— Дома есть кто? — раздалось из коридора.

Ирина не ответила.

— А что это ты в темноте сидишь? — вспыхнул свет, и в комнате показалась мать Ирины.

— Да так, — Ирина отошла от окна и опустилась на диван.

— Что-то произошло? — не ускользнул от матери озабоченный вид Ирины.

— Нет, мама. Ничего не произошло. Глеб приходил.

— Вы поссорились?

— Нет. Что ты. С ним невозможно поссориться.

— Тогда я тебя не пойму, — мать опустилась на диван рядом с дочерью. — Вроде радоваться должна, что все хорошо, а ты грустишь.

— Он кольца принес, — равнодушно произнесла Ирина.

— Какие кольца? — не поняла мать.

— Обручальные.

— Значит, у вас действительно все так серьезно? — мать строго посмотрела на дочь.

— Не знаю, — Ирина тяжело вздохнула.

— А кто знает?

— Не знаю.

— Ты его любишь?

— Не знаю.

— Ну что ты заладила одно и тоже? — вспылила мать. — Не знаю, не знаю. А кто знает?

Ирина не ответила. Просто ей в очередной раз не хотелось говорить не знаю.

— Знаешь, доченька, что я тебе скажу, — мать поднялась с дивана. — Ты разберись сначала сама в себе. И нечего парню голову морочить. Реши или да, или нет. И чем скорее ты решишь, тем лучше.

— О чем это вы тут шепчетесь? — в комнату засунул голову отец.

— Да так, о своем, — ответила мать и вытолкнула отца из комнаты. — Пойдем ужинать.

***

Глеб возился с зачетами. Прогуляв полгода, теперь нужно было наверстать упущенное. Выучить не выученное и постичь не постигнутое. Самым сложным было найти конспекты. Записями на лекциях страдали немногие и конспекты в зачетный и экзаменационный периоды ценились дорого. Выручала Люба, которая хранила старые записи и которыми разрешала пользоваться почему-то только Глебу. Между зубрежкой и приемами пищи, Глеб иногда спускался вниз на вахту, чтобы проветриться и позвонить Ирине. Набрав номер, долго ждал пока кто-нибудь снимет трубку. Но как только на другом конце провода слышали его голос, связь резко обрывалась. Повторные звонки не приводили ни к какому результату. У Глеба даже выработалась привычка — набирать номер не более пяти раз, а затем спустя пару часов снова пытаться дозвониться. И так продолжалось несколько дней.

— Наверное у них что-то с телефоном, — успокаивал он себя.

И, выбрав время, он отправился к Ирине домой, чтобы убедиться в своем предположении. Но и здесь его ждало разочарование. Он звонил в дверь. ждал. Опять звонил. Но дверь, как и телефон упорно хранила молчание. Глеб прислушивался к звукам, идущим из-за двери. Они явно выдавали чье-то присутствие. Но кто-то упорно не хотел открывать дверь. кто-то упорно не хотел общаться с ним. Разочарованный, Глеб возвращался в общежитие и снова терроризировал телефон. Вскоре ему эта игра надоела и он стал звонить реже. В разговоре с Андреем, который последнее время больше проводил у Глеба, используя возможность полистать добытые конспекты, Глеб не преминул упомянуть об этом.

— Она себя странно как-то ведет, — исповедовался он другу. — Вчера ходил к ней, но она не открыла дверь. Хотя я точно уверен, что она была дома.

— Значит, она была не одна, — нелепо пошутил Андрей.

— Да ну тебя, — обиделся Глеб. — Вечно ты.

— Ну, не обращай внимания. Я пошутил, — стал оправдываться Андрей. — Мало ли что могло случиться. Может звонок неисправен. Или еще что. Забудь. Пройдет пару дней и все будет как прежде.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил Глеб.

— Конечно! А пока живи и наслаждайся вольной жизнью. Зачеты сдали, теперь можно немного расслабиться. Тем более что завтра суббота. Ты чем займешься?

— Не знаю, — Глеб пожал плечами.

— Домой едешь?

— Нет.

— Тогда поехали со мной. У Антонины завтра день рождения. Она приглашает всех на дачу, на шашлыки. Поедем?

— Да неудобно как-то, — стал отнекиваться Глеб.

— Вечно ты! — воскликнул Андрей. — Поехали. Развеешься.

— А Антонина?

— Она только рада будет, — заверил Андрей. — И Ирину свою можешь пригласить. Там и разберетесь что к чему.

— Ну, если ты так хочешь, — промямлил Глеб.

— Не хочу, а приказываю, — Андрей потянул друга к двери. — Пошли.

— Куда? — не понял Глеб.

— Звонить твоей.

— Да я ей час назад звонил, — заупрямился Глеб.

— Ну и что! Еще раз позвоним, — Андрей вытолкнул Глеба из комнаты. — Какой у нее номер?

Глеб назвал номер. Андрей покрутил диск телефона, прислушался и протянул трубку.

— На, говори.

Глеб недоверчиво взял трубку.

— Я слушаю, — из трубки слышался голос Ирины.

— Привет, — робко произнес Глеб, заслышав знакомый голос и головой указав Андрею, что его присутствие больше не нужно.

Тот, поняв знак, молча отошел в сторону.

— Привет, — раздалось на другом конце провода.

Ирина отвечала с явной неохотой.

— Я тебе звоню, звоню, а у вас никто трубку не поднимает.

— Это у нас что-то с телефоном, — начала оправдываться Ирина.

— Я так и думал.

— Да и меня в городе пару дней не было.

— Понятно, — протянул Глеб. — А я тебя хотел в гости пригласить.

— Куда? — не поняла Ирина.

— В гости. Нас на шашлыки позвали.

— Когда?

— Завтра. У Андреевой тетки день рождения, вот она и пригласила.

— Спасибо, Глеб, но я не смогу. Я простыла немного. Сопли, кашель.

— Жаль, — Глеб грустно вздохнул. — А я по тебе уже соскучился.

— Я по тебе тоже, — без эмоций отвечала Ирина.

— Может, тебе что нужно? Лекарства какие? — предлагал Глеб свои услуги.

— Да нет. Спасибо. У меня все есть.

— А, может, я просто проведать зайду?

— Не стоит. Я уже почти вылечилась. Да и завтра меня не будет дома.

— А послезавтра?

— Послезавтра тоже. Мы с родителями едем к маминой сестре. У нее какой-то юбилей, — по голосу Ирины было слышно, что она врет.

Но Глеб полностью верил этой лжи.

— А когда мы встретимся?

— Я сама приду, — успокоила его Ирина.

— Ты ведь помнишь? — Глеб понизил голос. — У нас через неделю свадьба.

— Конечно, помню, — смутившись ответила Ирина. — Глеб, ты извини меня, но я не могу долго разговаривать. Отец ждет какого-то звонка. Поезжай на шашлыки и ни о чем не беспокойся.

— Как скажешь, — ответил Глеб и прошептал в трубку. — Я люблю тебя.

— Я тоже. Пока, — и в трубке раздались гудки.

Глеб аккуратно повесил трубку на место. Андрей тут же подскочил к нему.

— Ну, что? — Андрей сгорал от нетерпения. — Согласилась?

— Нет, — Глеб отрицательно покачал головой. — Она простыла, да и завтра тоже уезжает в гости.

— Жаль, — сочувственно произнес Андрей.

— Ты знаешь, — провожая Андрея к выходу, Глеб делился с ним своими мыслями. — Мне кажется, что она меня избегает.

— Кто? — не понял Андрей.

— Ирина.

— Да брось ты! Это тебе показалось.

— Может и показалось, — согласился Глеб. — Только в последнее время она себя как-то странно ведет.

— Все женщины ведут себя странно, — Андрей хлопнул Глеба по плечу. — Ну, до завтра. Подваливай часам к десяти. Нас Славик на машине повезет. Только не опаздывай.

— Хорошо, не опоздаю.

***

Как и обещал, Глеб с утра уже звонил в дверь Андрея. Там уже его поджидали. Быстро загрузились в машину. Мать Андрея села на переднее сиденье. Глеб, Андрей, Антонина и Лиза устроились на заднем. Корзинки и пакеты сгрузили в багажник. Славик еще раз осмотрел хозяйство и, усаживаясь за руль, весело спросил:

— Ничего не забыли?

— Вроде ничего, — ответила Антонина.

Славик завел мотор и машина неспешно покатилась по улицам прочь из города. Сидеть вчетвером за заднем сиденье было не совсем удобно, но Славик лишь подшучивал:

— В тесноте, да не в обиде. Я один раз семерых вез.

— И как вы все поместились? — удивлялась мать Андрея.

— Штабелями, — шутил Славик.

Машина неторопливо плыла по знакомой дороге. Вскоре приехали на дачу. С лета здесь почти ничего не изменилось. Только деревья стояли в осеннем уборе, стряхивая от ветра последние листы. Погода выдалась хорошая, было тепло, и вся кампания расположилась на улице. Славик, не доверяя женщинам, возился с шашлыками. Андрей с Глебом вызвались ему помогать. Антонина с сестрой занимались сервировкой стола, выкладывая на тарелки закатки и соления. Все были при деле и только Лиза не знала, чем ей заняться. Ее гнали ото всюду, чтобы она не мешала. Обидевшись на всех, она отправилась в дом и там занялась со своими куклами, которые валялись с незапамятных времен в ящике под кроватью.

Мужчины, занимаясь шашлыками, о чем-то весело переговаривались. Вернее Андрей с Глебом слушали бесконечные байки и рассказы Славика. Женщины, покончив со столом, ждали шашлыков, тихо беседовали между собой, поглядывая, как Славик между болтовней ловко управляется с шампурами и мясом.

— Смотрю я на них и завидую, — вздохнула Антонина, глядя на мужскую половину кампании.

— С чего бы это? — удивилась сестра.

— Да так, — Антонина махнула рукой. — Молодые, беззаботные.

— Это пока, — вздохнула сестра. — Не успеешь оглянуться, как от молодости и беззаботности ничего не останется.

— А Галина чего не поехала?

— У нее ведь Полинка. Куда тянуть малышку в такую погоду? Да и в машине места не было.

— Скажи мне. Только откровенно, — Антонина искоса посмотрела на сестру. — Ты ведь Андрея больше любишь?

— Да нет, — ответила сестра. — Я их всех одинаково люблю. И Галину, и Андрея, и Лизку.

— Андрея ты любишь больше, — не согласилась с ней Антонина.

— Может быть, — сестра достала сигареты, закурила. — Может потому, что я ему больше нужна. Лизка сама себе на уме. Ей никто не нужен. Галина с детства была взрослой. А Андрей до сих пор ребенок.

— Ты его до пенсии будешь оберегать, — заметила Антонина.

— Он у меня один мужчина.

— Балуешь ты его.

— Ну и что. Кто же его еще будет баловать, как не мать.

— А жена? — Антонина вопросительно посмотрела на сестру. — Женится и забудет о тебе.

— Об этом еще рано говорить, — отмахнулась сестра. — Пусть институт еще закончит.

— Но все же, — не отставала Антонина.

— Куда он от меня денется? Попадется стерва какая-нибудь, неумеха. Ни есть сварить, ни в доме убрать, ни штаны заштопать. Сразу к маме прибежит.

— Шашлыки готовы! — раздался оживленный голос Славика.

— Мы тоже, — ответили женщины. — Лиза! Ты где там пропала?

— Иду! — донеслось из домика.

Спустя несколько минут Лиза вышла с куклой в руках.

— Где ты ее раскопала? — удивилась Антонина.

— Под кроватью, — ответила Лиза, занимая место за столом.

Подошли мужчины с шампурами, от которых вкусно пахло жареным мясом. Проголодавшись, все дружно принялись уплетать шашлыки, запивая их вином из пластмассовых стаканчиков и заедая разносолами. Славик на правах старшего руководил застольем, подливая и подкладывая. Мать Андрея только ойкала, намекая Славику, чтобы тот не наливал много вина мальчишкам.

— Рановато им еще, — останавливала она Славика, но тот ее не слушал.

— Разве это вино? — удивленно восклицал Славик. — Так, водичка для аппетита.

Мать сдалась, но все равно косилась на мальчиков. Те, чувствуя пристальное наблюдение, лишь смаковали напиток и нажимали на шашлыки.

— Мало будет, еще нажарим, — смеялся Славик, указывая на большую кастрюлю с замаринованным мясом для шашлыков.

— Нам бы это осилить, — отмахивалась Антонина.

— Осилим, — отвечал Славик. — Такой кампанией разве не осилим. А, мужики?

— Осилим, — с набитыми ртами отвечали мальчишки.

Вскоре шашлыки кончились. Славик пошел готовить очередную порцию. Мальчишки вызвались помочь ему. Вторая порция подоспела быстро. И опять жевали, хохотали, слушая бесконечные Славиковы истории.

***

После обеда все дружно отправились прогуляться на берег озера. Мужчины отправились в кусты. Слава хотел показать мальчишкам, где водится рыба. Лиза бросала в воду камешки и смотрела на расходящиеся круги. Мать. Наблюдая за дочерью, села на камень. Антонина примостилась рядом.

— Как тебе этот Глеб? — спросила Антонина, глядя, как мужская половина кампании что-то весело обсуждала возле кустов.

— Хороший мальчик, — мать достала сигарету и закурила. — Спокойный, сдержанный. Не то, что Андрей.

— Странно все это, — Антонина отрешенно смотрела на другую сторону озера.

— Что странно? — не поняла сестра.

— Их дружба.

— Что в ней странного? — не поняла мать Андрея.

— Да люди уже так не дружат. А эти всегда вместе, всегда вдвоем. Словно братья или что-то большее.

— Ты это о чем?

— Да так, — Антонина перевела взгляд на дачный домик.

— Не хитри, — мать толкнула сестру в бок. — Выкладывай, что знаешь.

— Да ничего я не знаю, — отнекивалась Антонина. — Так. Слухи ходят.

— Какие слухи?

— Всегда вместе, всегда вдвоем, — Антонина помедлила. — У твоего Андрея не было отклонений?

— Каких отклонений?

— Сексуальных.

— Ну ты и слово нашла, — фыркнула сестра. — Начиталась всякой ерунды, вот и мерещится тебе. У тебя с твоим Славкой нормально на этой почве?

— У меня нормально. А я бы на твоем месте присмотрелась. В тихом омуте черти водятся.

— Глупости.

— Нет, не глупости, — продолжала Антонина. — Я бы ничего, но видели их тут летом. В непристойном виде.

— Это кто это видел? — сестра была не заинтересована в таких откровениях, но сказать об этом Антонине не решалась.

— Сосед по даче.

— Этот старый профессор что ли?

— Он.

— Да он от старости совсем тронулся от своей науки, вот и мерещится ему разное, — мать пыталась оправдать сына. — Ладно, холодает уже. Пошли в дом.

Мать выбросила сигарету и поднялась с камня.

— Лиза отойди от воды!

— Мама, да я ничего не делаю! — заверещала Лиза.

— Все равно отойди! — скомандовала мать. — Холодно уже. Еще простудишься.

— Не простужусь.

— Я кому сказала! Марш в дом! — мать подтолкнула Лизу.

Та нехотя пошла в дом.

— Мужчины! — крикнула она в сторону веселой кампании. — Вам не кажется, что уже пора домой?

— Рано еще! — послышался ответ.

— Ну, как хотите. А мы пойдем, — мать подхватила Антонину под руку и повела к дому.

— Ты все же подумай о том, что я тебе сказала, — произнесла Антонина, когда они входили в дом.

— Давай не будем об этом, — отрезала сестра. — Он уже взрослый, сам знает, как ему поступать.

— Ну, смотри, — Антонина уныло вздохнула. — Только потом не говори, что я тебя не предупреждала.

— Ты сейчас говоришь, как наша мать.

— А ты чего хотела? — удивленно спросила Антонина. — Мы ведь ее дети. А все дети — это повторение родителей.

— Только в их худшем варианте, — добавила сестра. — Ну, хватит. Давай ужин готовить. Лиза, принеси пакет из машины.

— Какой пакет? — заныла Лиза.

Она возилась со своими куклами и совсем не хотела бросать это занятие. Но спорить с матерью она не рискнула. Потянулась к машине и приволокла пакет с продуктами. Женщины принялись за ужин. Когда все было готово, они отправили Лизу за мужчинами. Та нехотя, но все же позвала их. За ужином опять хохотали, слушая рассказы Славика. Только мать Андрея все время искоса посматривала то на сына, то на Глеба. После ужина. Женщины занялись уборкой стола и приготовлениями ко сну. Мужчины на улице продолжили начатую у озера беседу.

***

Когда совсем стемнело, шумно укладывались спать. Дача не была приспособлена для такого количества гостей, поэтому располагались кто где мог. Антонина с сестрой и Лизой улеглись поперек кровати, подставив под ноги старый стул. Слава отправился спать в машину. Мальчиков положили вдвоем на диване. Погасили свет. Долго не могли уснуть. Шептались о своем. Глеб с Андреем тихо перешептывались в своем углу, стараясь меньше ворочаться, чтобы не скрипеть старым диваном.

— Что у вас произошло? — спросил Андрей, укладываясь поудобнее.

— С кем? — не понял Глеб.

— С Ириной.

— Ничего. Собралась и уехала. Ни слова не сказав.

— Может ты ей что не так сказал?

— Да вроде нет.

— А твоя мать?

— Тоже вроде нет.

— Ну, тогда не бери в голову, — Андрей повернулся к стене. — Это, наверное, предсвадебный мандраж. Пройдет.

— А у тебя как?

— Нормально. Полный порядок. Никаких обязательств. Сплошной секс.

— Смотри долетаешься.

— Не накаркай! — пробубнил Андрей.

— Молодежь! — донеслось из соседнего угла. — Вы спать собираетесь?

— Уже спим, — ответил Андрей.

Мальчишки притихли. На улице пищали цикады и кашлял в машине Вячеслав. Вскоре его кашель стих. Вроде бы все уснули. Вдруг раздался страшный грохот. Старый стул, подставленный под ноги, не выдержал и рухнул, а вслед за ним с кровати свалилась Антонина. Раздался смех. В дом вбежал Вячеслав.

— Что у вас тут? — испуганно спросил он, зажигая свет.

— Ничего, — хохотали женщины. — Антонина свалилась.

— Придумали стул подставить, — бурчал Славик. — Не могли что покрепче найти.

Бросились искать более прочное сооружение. Через полчаса все улеглись. Слава погасил свет и отправился обратно в машину. Больше происшествий в эту ночь не было. Утром, прибравшись, стали собираться в город. Все время вспоминали Антонинино падение. И только Лиза недоуменно хлопала глазами. Она не понимала о чем идет разговор. Она всю ночь крепко спала.

***

Глеб примерял новый костюм, красуясь перед зеркалом, как в комнату вошел Андрей.

— Готовишься к свадьбе? — с порога спросил он.

— Свадьбы не будет, — пояснил Глеб, отходя от зеркала. — Просто костюм примеряю.

— Красавец, — заключил Андрей, разглядывая новый костюм.

— А ну тебя! — отмахнулся Глеб, снимая костюм.

— Ну, к росписи, — уточнил Андрей.

— Готов, — обреченно вздохнул Глеб.

— Ты так говоришь, словно помирать собрался. Или уже жениться передумал?

— Да нет, — Глеб стряхивал пылинки с костюма. — Просто непривычно как-то. Последний день холостяцкой жизни.

— Последний холостяцкий день нужно отметить, — предложил Андрей.

— Завтра отметим, — Глеб аккуратно повесил костюм на вешалку и убрал его в шкаф. — Кстати, ты завтра свободен?

— Свободен. А что?

— Да в Загсе свидетели нужны. Я про них совсем забыл.

— Я всегда готов в свидетели, лишь бы не самому, — пошутил Андрей.

— Смотри, — усмехнулся Глеб — Сам скоро на моем месте будешь.

— Вряд ли, — беззаботно проговорил Андрей. — Я приверженец одинокой жизни. Так и умру в глубокой старости, не изведав прелестей семейной жизни.

— Ой, ли! Петрова тебя вмиг охомутает.

— Не охомутает. У нас с ней свободная любовь.

Глеб только хмыкнул. Андрей продолжал.

— Я вот не пойму, зачем тебе это все?

— Не знаю, — Глеб пожал плечами. — Наверное, хочется сменить обстановку.

— Прекрасно! — воскликнул Андрей. — Сменить обстановку! Одни меняют мебель, другие заводят собаку, а ты решил жениться. Своеобразные склонности.

— Глеб, тебе тут письмо, — в комнату заглянула Люба с конвертом в руках.

— Письмо? — удивился Глеб. — От кого?

— Не знаю. На, вот, — Люба сунула конверт в руки Глебу и скрылась за дверью.

Глеб разорвал конверт. На пол упали обручальные кольца. Глеб нагнулся поднять их.

— Вот это подарок! — изумленно воскликнул Андрей. — Ну, давай, читай. От кого письмо?

— Не знаю, — Глеб посмотрел на конверт.

Обратного адреса не было. Глеб развернул сложенный вчетверо листок и стал читать.

— Вслух читай, — попросил Андрей — Или это тайна?

— Нет не тайна, — Глеб стал читать письмо вслух.

С каждой строчкой он читал все тише, становился все мрачнее.

— Понимаю, что теперь глупо об этом говорить, но я не могу иначе поступить. Ты очень милый мальчик. Добрый, чистый, светлый. Но, прости, при всем моем уважении к тебе, я не смогла разглядеть в тебе то, что должна была увидеть. Я не вижу в тебе мужчину. С тобой хорошо дружить, но стать мужем ты не способен. Ты слишком мягкий, податливый. Я очень хорошо к тебе отношусь, но у нас с тобой ничего не получится. Извини меня, но рано или поздно это должно было произойти. Пусть уж лучше раньше, пока мы не связаны друг с другом никакими обязательствами. Еще раз извини. Ты умный, ты меня поймешь. И, пожалуйста, не ищи со мной встреч. Ирина.

— Вот это номер! — ошеломленно воскликнул Андрей. — И что ты будешь делать?

— Ничего, — равнодушно ответил Андрей, вертя в руках обручальные кольца и злополучное письмо. — Заберу заявление. И все.

— А как же твои?

— Ничего. Как-нибудь объясню, — Глеб разорвал письмо и выбросил его в открытую форточку.

Минуту постоял, глядя, как бумажные обрывки кружатся на ветру, затем повернулся к Андрею.

— Сходишь со мной?

— Куда?

— В ЗАГС. Заявление забрать.

— Схожу, — согласился Андрей. — Тебя ведь нельзя теперь оставлять одного.

— Почему? — не понял Глеб.

— У тебя ведь душевная травма, — съязвил Андрей. — Мало ли что.

— Придурок, — Глеб улыбнулся.

— Вот это совсем другое дело, — Андрей хлопнул друга по плечу. — Мало ли на свете других женщин? И красивых и богатых?

— Да ну тебя! Пошли.

Мальчишки вышли из комнаты и направились в ЗАГС. Вошли в фойе. Глеб здесь был уже второй раз и поэтому быстро нашел нужный кабинет. Андрей удивленно глазел по сторонам.

— Ну, ни пуха ни пера, — пожелал Андрей другу и втолкнул его в кабинет.

— К черту, — пробормотал Глеб, тихо прикрывая за собой дверь.

Время было обеденное, и женщина в кабинете торопилась поскорее уйти.

— Что вам? — недовольно спросила она, завидев посетителя.

— Забрать заявление, — промямлил Глеб, протягивая паспорт.

Женщина вздохнула и стала рыться в бумагах.

— Это ваше? — спросила она, протягивая Глебу листок.

— Мое.

— Молодец, — женщина выбросила листок в корзину, записала что-то в журнал.

— Что? — переспросил Глеб.

— Молодец, что решился, — пояснила женщина. — Хотя и за день до свадьбы. Лучше это сделать сразу, чем потом мучаться.

— Больше ничего не надо? — спросил Глеб, топчась у порога.

Женщина собиралась уходить.

— Нет, — женщина улыбнулась. — Ты свободен.

— До свиданья, — Глеб выскользнул из кабинета.

— До свиданья, — ответила женщина, последовав за ним и закрыв дверь кабинета на ключ.

— Ну, как? — налетел Андрей, едва Глеб показался из кабинета. — Нормально?

— Нормально, — Глеб облегченно вздохнул.

— А ты боялся! — подбодрил Андрей друга. — Ну и как ощущать себя свободным?

— Хорошо, — Глеб направился на улицу. — Ну их всех к черту!

— Кого? — не понял Андрей.

— Женщин! — пояснил Глеб.

— И то правда, — согласился Андрей. — От них только неприятности и проблемы. Ну, отметим продолжение холостой жизни?

— Теперь можно и отметить.

Они зашли в ближайшее кафе, заказали себе по чашке кофе и бокалу белого вина. Выпили вино и потягивая кофе, весело обсуждали неудачный брак Глеба.

***

Прошло несколько месяцев. Андрей частенько пропадал у Татьяны. Глеб свободное время убивал чтением и болтовней с Любой. В последнее время они часто вместе готовили еду или просто пили чай с различными сладостями или просто с тем, что было в шкафу.

Глеб хозяйничал у Любы в комнате, накрывая на стол. Люба караулила на кухне чайник. Вдруг из кухни донесся истошный крик. Глеб выскочил из комнаты посмотреть, что случилось. Посреди кухни, в окружении девчонок, голосила Люба.

— Тапки снимай скорее! — кричала одна.

— Да сняла уже! — вопила Люба.

— Что случилось? — Глеб засунул голову на кухню.

— Чайник на ноги развернула, — пояснила одна из девчонок, вытирая воду на полу.

— Холодный или горячий? — поинтересовался Глеб.

— Горячий. Какой же еще!

— Попили чайку, значит, — невесело вздохнул Глеб, глядя на лужу.

— Ой, мамочки! Больно! — стонала Люба.

— Сама виновата, — упрекал ее Глеб. — Нечего ворон ловить.

— Тебе бы так. Все, — она осматривала обожженные ноги. — Кожа слезет.

— Сметаной помажь, — посоветовал кто-то. — Полегчает.

— Откуда у меня сметана? — пищала Люба.

— У меня есть немного, — сочувственно произнес Глеб.

— Неси, чего стоишь?

— Сейчас.

Глеб отправился в свою комнату, достал из холодильника стаканчик со сметаной. Вернулся на кухню. Любы там уже не было. Девчонки заканчивали вытирать воду.

— А где больная? — спросил Глеб.

— К себе пошла.

Глеб отправился в комнату Любы. Та лежала на кровати, рассматривая свои ноги и обмахивая их газетой.

— Тебя только за смертью посылать, — воскликнула она при виде Глеба. — Давай скорее.

— Ты намазывай, а не ешь, — сказал Глеб, глядя, как пострадавшая отправляла сметану себе в рот, по чуть-чуть смазывая обожженные места. — Я тебе ее не для того принес.

— А на ней не написано для внутреннего или для наружного применения, — сострила Люба.

— Ну, как? Полегчало?

— Вроде да.

— На справку пойдешь? — поинтересовался Глеб.

— Ага. А зачеты ты сдавать будешь?

— Еще чего!

— Глеб, — Люба отставила стакан со сметаной в сторону. — Я давно с тобой поговорить хотела.

— О чем?

— Ты, наверное, думаешь, что я шлюха?

— Шлюхи тоже бывают порядочными людьми, — спокойно ответил Глеб.

— Спасибо, — Люба опять принялась за сметану. — Хоть ты один меня понимаешь. А я дура. Никак угомониться не могу. Мужиков как перчатки меняю. Все принца ищу.

— Принцы давно кончились, — заметил Глеб.

— Ты прав, — Люба грустно вздохнула. — Но вдруг попадется?

— Наивная, — усмехнулся Глеб.

— Ты извини меня, Глеб.

— За что?

— За то, что я тебе карьеру испортила. Да и себе тоже.

— Ты это о чем? — удивился Глеб.

— Вот, — Люба достала из тумбочки конверт и протянула его Глебу. — Читай.

Глеб достал из конверта листок бумаги с отпечатанным текстом. Побежал по нему глазами.

— И ты молчала? — воскликнул он, прочитав письмо.

— Я растерялась, — Люба пожала плечами.

— Дура! — заорал Глеб. — Такой шанс упустила! Сразу на третий тур. И только по фоткам! О чем ты думала?

— Не знаю.

— Ладно, — Глеб отложил письмо. — Теперь уже что говорить. Поезд уехал.

— Дура я, — Люба шмыгала носом. — Любви захотела. Такой шанс упустила. И тебе подгадила. Сейчас бы торчали где-нибудь возле моря, а не здесь. В этой дыре.

— Значит, так должно было быть, — успокаивал ее и себя Глеб.

— Так ты на меня не сердишься?

— На тебя сердиться — никакой злости не хватит, — Глеб глянул на обожженные ноги. — Да, попили чайку. Наверное, очень пить хотела, так торопилась. А ты только ноги ошпарила или еще чего?

— Придурок! — Люба швырнула в Глеба подушкой. — Нет, чтобы посочувствовать, так он издевается.

— Следующий раз будешь чай в кружку наливать, а не на ноги.

— Там еще, кажется, вода осталась. — Люба кивнула на чайник.

Глеб заглянул вынуть чайника. Там еще осталось немного кипятка. Он разлил остатки воды по кружкам, и они продолжили прервавшееся чаепитие.

***

Андрей сидел на занятиях, как на иголках. Еле высидев первую пару, он заторопился домой. Должна была придти Антонина на какой-то семейный праздник. У выхода из института он столкнулся с Татьяной.

— Петрова? — удивленно воскликнул он. — Ты почему здесь, а не на занятиях?

— Ты ведь тоже гуляешь, — заметила Татьяна.

— У меня дела, — стал оправдываться Андрей.

— У меня тоже, — сказала Татьяна.

— Ну, тогда пока. — Андрей хотел уйти, но Татьяна схватила его за рукав.

— Погоди. Мне с тобой поговорить надо.

— Давай, — недовольно пробурчал Андрей. — Только быстро. Я тороплюсь.

— Это как получится, — Татьяна достала сигареты, закурила.

— Ну, давай живей, — торопил ее Андрей. — Мне некогда.

— Можешь себя поздравить, — задумчиво произнесла Татьяна, дымя сигаретой.

— С чем? — не понял Андрей.

— А ты не догадываешься? — Татьяна бросила на землю окурок. — Залетела я.

— Поздравляю, — ехидно произнес Андрей. — И кто тот счастливчик?

— Ты, — равнодушно бросила Татьяна.

— Как? — воскликнул Андрей. — Не может быть!

— Может, — Татьяна достала вторую сигарету. — Не видик надо было смотреть. Козел.

— Ты же сказала, что ничего не будет, — возмущался Андрей.

— Мало что я сказала. Ошиблась. Не должно было, но случилось.

— Ну и что теперь делать? — Андрей надеялся, что Татьяна сама утрясет свои пролемы. — Аборт?

— Ага! — воскликнула Татьяна. — А за какие шиши? У тебя что, миллионы в загашнике? А дома я что скажу? Извините папа-мама, ерунда получилась.

— Да, — Андрей почесал затылок. — А срок какой? Большой?

— Достаточный.

— А ты уверена, что это от меня?

— Слушай, — Татьяна потеряла терпение. — Как трахаться, так все готовы. А как потом отвечать, так это не от меня. Ладно. Забудь. Сама вляпалась. Сама и выпутаюсь.

Татьяна бросила сигарету и зашагала прочь. Андрей побежал за ней следом.

— Подожди. Я не хотел.

— Да пошел ты! — зло воскликнула Татьяна.

Андрей, ошеломленный новостью и Татьяниным возгласом, остался стоять, как вкопанный. Дождавшись, когда Татьяна скрылась из виду, он повернул обратно в институт. Извинившись. Он зашел в аудиторию и опустился рядом с Глебом.

— Ты чего домой не пошел? — удивился Глеб. — Ты же так торопился.

— Доторопился, — зло проворчал Андрей.

— Что-то случилось?

— Случилось. Я влип. И, кажется, серьезно.

— Дома что? — допытывался Глеб.

— Нет, не дома.

— А что тогда?

— Петрова.

— Танька?

— Она самая, — Андрей тяжело вздохнул. — Она говорит, что беременна. И кажется от меня.

— Ерунда. Придумала, наверное, чтобы попугать.

— Да нет. Такое не придумаешь.

— Тогда прими мои поздравления.

— Издеваешься? — вспыхнул Андрей.

— Да нет, соболезную.

— Молодые люди, — раздался голос преподавателя. — Если вам не интересно, можете пойти прогуляться.

— Да нет, нам очень интересно, — ответил Глеб, изобразив на лице сосредоточенный вид.

Преподаватель продолжил лекцию. Мальчишки стали безучастно внимать его словам.

***

Татьяна сидела на диване рядом с матерью. На столе лежала коробка с тестом на беременность. Татьяна держала в руках какую-то бумажку. Отец что-то жевал на кухне.

— Мама, я честно говорю, что я не знаю, как это получилось, — в ее голосе были слышны виноватые нотки.

— Ты же не в том возрасте, чтобы не знать, — тихо, чтобы не слышал отец, отчитывала мать Татьяну. — И что теперь думаешь делать?

— Не знаю, — Татьяна пожала плечами.

— А кто знает?

— Мама, не начинай. Я к тебе за помощью обратилась, а не за нотациями.

— Конечно, — согласилась мать. — Нотации читать уже поздно. Раньше надо было.

— Что раньше надо было? — в комнате появился отец.

— Да так. Ничего, — мать встрепенулась.

Ей совсем не хотелось посвящать отца в их тайны, и она хотела поскорее избавиться от мужа. Но отец был настроен поговорить. Он шлепнулся на столик, прямо на коробку, которую не успели от него спрятать.

— У вас тут какие-то секреты? — шутливо спросил он.

— Да нет у нас никаких секретов.

— А о чем это вы тут болтали? — не унимался он.

— Так, — мать поднялась с дивана. — О своем.

— Ну-ну, — многозначительно произнес отец и поднялся со столика.

Его взгляд упал на раскрытую коробку. — А это что?

— Это мое, — мать выхватила у него коробку.

— Тебе это зачем? — удивленно произнес он.

— Просто так. Провериться.

— Провериться? — переспросил он. — Да что вы из меня идиота делаете? Провериться! Что, доченька, догулялась? Скоро в подоле принесешь?

— Мы сами разберемся, — мать пыталась утихомирить разбушевавшегося отца, но все было бесполезно.

— Кто он? — орал отец, тыкая коробкой перед лицом дочери.

— Какая тебе разница, — резко ответила Татьяна.

— Как какая? — возмущенно воскликнул отец. — Я как-никак твой отец.

— Вспомнил, — вставила слово мать.

— Не лезь, мать. Мы сами разберемся. Кто он? Кто этот подонок?

— Папа, это мое дело.

— Ну уж нет. Это и мое дело. Скрыть от меня хотели, да не вышло. Кто он?

— Андрей, — выпалила Татьяна, поняв, что отец так просто не отстанет.

— Какой Андрей? — не ожидав получить так быстро ответ, он оторопел.

— Какая тебе разница? — воскликнула Татьяна, вскакивая с дивана. — Тот или этот? Теперь уже все равно.

— Ну уж нет, — как можно сдержаннее сказал отец. — Не все равно. Кто-то ведь должен за это отвечать. Так какой Андрей?

— Денисов, — Татьяна вылетела из комнаты.

— Какой Денисов? — отец не понимал о ком идет речь.

— Тот, что помогал вещи носить, — пояснила мать. — Помнишь? Тот милый мальчик.

— Этот милый мальчик тебя сделал бабушкой, — рявкнул отец.

— А твоя дочь тут ни при чем? — тихо произнесла мать. — Ты все время за нее заступался, баловал, потыкал во всем. Вот и добаловал.

Отец, услышав такой аргумент, немного успокоился. Он присел на диван рядом с женой.

— Ну что вы будете делать? — как-то виновато спросил он.

— Не знаю, — мать пожала плечами. — В ее возрасте становиться матерью? Может быть, аборт?

— Что? — воскликнул отец. — Никаких абортов! Мало ли какие последствия. Доигрались, будете рожать! Срок большой?

— Да не очень.

— Это хорошо.

— Что хорошо? — не поняла мать.

— Что срок небольшой. Не так будет заметно. Итак, — отец встал, что-то прикинул на календаре. — Будете рожать и точка. Татьяна. Иди сюда.

Татьяна показалась в дверях.

— Ну что еще?

— Короче, — прогромыхал отец. — Мы с матерью тут посоветовались — будешь рожать.

— Вот еще! — хмыкнула Татьяна.

— Будешь рожать, — твердо повторил отец. — Звонишь своему и обо всем ему говоришь.

— О чем говорить? — не поняла Татьяна.

— О том, что вы расписываетесь. Жить будете у нас. Комнату мы вам подготовим. На свадьбу не надейся. На помощь с ребенком тоже. Сама вляпалась, сама и разбирайся. Ну, конечно, мы с матерью деньгами поможем. Нужно ведь купить все. Пеленки, распашонки там.

— Папа! — воскликнула Татьяна. — Ты о чем говоришь? Какие пеленки, распашонки? Я не собираюсь рожать.

— Ты будешь рожать! — снова рявкнул отец. — И чтоб никаких фокусов. Понятно? А если что, я и тебе покажу, где раки зимуют и ухажеру твоему. Все, иди, звони ему.

— Я его телефон не знаю, — ответила она.

— Молодец! — отец ехидно усмехнулся. — Даже телефона не знаешь! Ну, ничего. Я узнаю и позвоню. Если для тебя это трудно.

— Не надо, — Татьяна направилась к телефону. — Я сама позвоню.

Нехотя, она набрала номер телефона Андрея. Трубку подняла бабка.

— Алло. Вам кого? — прогундосила она.

— Можно Андрея? — тихо спросила Татьяна.

— Андрюшенька! — донеслось из трубки. — Тебе звонят. Какая-то девочка.

— Да, — раздался голос Андрея. Он что-то жевал.

— Андрей? Это я — Татьяна. Ты не мог бы сейчас ко мне придти?

— А что случилось?

— Да ничего. Поговорить надо.

— Именно сейчас? — Андрею совсем не хотелось вылезать из дома.

— Именно сейчас, — твердо произнесла Татьяна.

— Хорошо, — согласился Андрей. — Сейчас доем и приду.

Татьяна повесила трубку.

— Ну, что? — спросил отец, когда Татьяна вошла в комнату.

— Скоро придет, — равнодушно сказала Татьяна и отправилась на кухню, чтобы не видеть лица родителей.

Время тянулось медленно. Отец бродил по комнате, все время посматривая на часы и в окно. Мать нервно наблюдала за ним.

— Скоро-скоро, — бубнил отец. — Детей заводить, так это мигом. А придти, так часа мало.

— Может, он далеко живет, — успокаивала его мать. — Может, транспорта нет.

— Не барин, может и пешком, — буркнул отец.

Вдруг раздался звонок в дверь. Отец рванулся в коридор.

— Прошу тебя, только без крика, — мать отстранила отца от двери. — Я сама.

— Андрюшенька, — как можно радостнее произнесла она, открывая дверь.

— Здравствуйте, — вежливо сказал Андрей, проходя в квартиру. — А Таня дома?

— Танюша! — мать позвала дочь. — К тебе тут пришли.

Из кухни показалась озлобленная Татьяна.

— Проходите, — лебезила мать. — Что вы возле порога стоите?

Андрей послушно проследовал в зал, где на диване развалился отец. По выражению его лица, Андрей сразу понял, о чем будет разговор.

— Садись, — скомандовал отец, указывая на стул.

Андрей послушно опустился. Татьяна отошла к окну, оставив Андрея на растерзание родителей.

— Ну, что скажешь? — спросил отец, разглядывая гостя.

— О чем? — словно не понимая, спросил Андрей.

— Мать, погляди, он еще не знает о чем. А ты не догадываешься?

— Догадываюсь, — пробубнил Андрей, понимая, что отпираться бесполезно.

— Ну и что ты решил? — отец еле сдерживал себя, чтобы не раскричаться и чтобы не ударить Андрея.

— Не знаю, — Андрей пожал плечами. — Как скажете.

— А я хочу послушать тебя. Что ты скажешь?

— Я не знаю, — промямлил Андрей.

— Конечно, — воскликнул отец. — Как детей строгать — это мы знаем. А как отвечать — так тут кишка тонка.

— Отец, не надо, — мать дергала отца за рукав. — Они ведь еще дети.

— Если знают, как детей делать, значит уже взрослые! — выпалил отец. — Ну, так что ты надумал?

Андрей молчал. Он виновато пялился в пол, шмыгая носом.

— Короче, — отец встал с дивана, поняв, что допытываться ответов бессмысленно. — Слушай меня внимательно. И ты слушай, — обратился он к дочери. — Никаких абортов и тому подобных штучек. Пора уже учиться за себя отвечать. Будете рожать, как все нормальные люди. Жить будете здесь. Под присмотром. И чтоб никаких фокусов? Ясно?

— Ясно, — еле слышно пробубнил Андрей.

— Что? — переспросил отец. — Я тебя не слышу.

— Ясно, — громче произнес Андрей.

— Это другое дело, — удовлетворенно выдохнул папаша. — Все! Свободен!

Андрей тихо поднялся со стула и вышел из квартиры. Спускаясь по лестнице, он слышал, как отец Татьяны громко обсуждал их разговор. От Татьяны Андрей сразу отправился домой. Влетев в квартиру, он сбросил кроссовки и направился в свою комнату.

— Есть будешь? — спросила мать, когда он пролетал мимо кухни.

— Нет, — сердито отрезал Андрей и заперся в комнате.

Он плюхнулся на кровать и набросил на голову подушку.

— Что-то случилось? — спросила мать, заглянув в комнату сына.

— Нет, — проворчал Андрей.

— Я же вижу, что что-то произошло, — мать присела рядом с сыном на краешек кровати. — Давай, выкладывай.

— Ничего не произошло. Просто ты скоро еще раз станешь бабушкой.

— Быстро однако, — как-то равнодушно, словно давно ждала такого признания, произнесла мать. — И кто она?

— Однокурсница, — Андрей отшвырнул подушку и сел на кровати. — Это такая глупость. Чистая случайность.

— Глупость? Ты уже не в том возрасте, что бы списывать все на случай. Пора учиться отвечать за свои поступки.

— Мам, не надо нотаций.

— Хорошо, — согласилась мать. — Ну и что вы решили? Аборт?

— Она не хочет об этом слышать. Она будет рожать.

— Молодец, — мать достала сигарету и закурила. — Она правильно делает.

— Ты за нее? — удивленно воскликнул Андрей.

— Нет, — мать выпустила клуб дыма. — Но у нее, по крайней мере, хватило смелости принять случайность за действительность. Если ты не можешь принимать решения, то она это сделала. Тут я тебе не завидую.

— Я сам себе не завидую.

— Ну и когда ты меня с ней познакомишь?

— Зачем? — не понял Андрей.

— Так заведено, — мать стряхивала пепел в руку.

— Ничего не будет. Распишемся и все.

— Это ты так решил?

— Нет. Ее родители.

— Значит, они уже в курсе?

— Да.

— И как они это восприняли?

— Как-как! — вспылил Андрей. — Ее папаша мне чуть голову не снес.

— И правильно бы сделал. Ну, ладно. Иди есть.

— А ты не будешь на меня орать?

— За что?

— За то, что я сделал?

— Поздно орать. В том, что произошло отчасти и моя вина. Это я недоглядела и вырастила такого недоделанного.

— Андрюшенька, — в комнате появилась бабка. — Иди скорей кушать. Все стынет.

— Иди, ешь, — мать подтолкнула сына. — Потом поговорим. Надеюсь, у тебя хватит смелости решить этот вопрос по мужски.

Андрей отправился на кухню. Женщины собрались в зале на совет. О чем они говорили слышно не было. Только доносились бабкины оханья и аханья. На кухню вошла Галина, достала из холодильника бутылку молока, налила в бутылочку и стала ее подогревать, чтобы покормить Полинку.

— Ну что? Доигрался братец?

— Это у нас семейное, — отрезал Андрей намекая на Галинино положение.

— Не остри.

— А что мне теперь остается делать? Только смеяться.

— А ты уверен, что это твой?

— Уверен. Все сходится. Я подсчитал.

— Грамотный. Подсчитал, да не рассчитал.

— Хватит издеваться!

— Я не издеваюсь, — усмехнулась сестра. — Я правду говорю. Хватило головы вляпаться, найди мозги, чтоб теперь выпутаться.

Андрей ждал семейного совета, но ничего не было. Бабка, к его удивлению, молчала, только искоса поглядывала на внука и о чем-то бормотала себе под нос. И только мать сказала, что все должно быть, как положено и необходимо встретиться с будущими родственниками за одним столом, чтобы обсудить дальнейшие действия. Больше этот вопрос не обсуждался.

***

На следующий день Андрей все время на занятиях витал где-то в облаках, думал о чем-то своем, не обращая внимания ни на преподавателей, ни на одногруппников. Глеб пытался у него что-нибудь выведать, но Андрей лишь отмахивался. В конце концов, он сдался и выдал Глебу все, что творилось у него на душе. Смывшись с последней пары. Они уединились на верхней площадке, где обычно собирались студенты покурить. Глеб, не перебивая, выслушал излияния друга и когда тот умолк, улыбаясь, произнес:

— Ну что ж, поздравляю.

— Ты что? — удивленно воскликнул Андрей. — Тут трагедия, а ты улыбаешься. Посмотрел бы я на тебя на моем месте.

— Ну, я на твоем месте вряд ли окажусь, — снова улыбнулся Глеб.

— Не зарекайся, — буркнул Андрей. — Хотя на твоем месте я бы тоже посмеялся. И надо же было так вляпаться! Вот что я не пойму — все жалеют эту дуру, а я словно пустое место. Это твой долг, твоя обязанность. Как будто я один виноват. Самое смешное, что все говорят одно и то же, словно сговорились. Рожать и точка. Даже Танька уперлась и ни в какую.

— Ну, ее понять можно, — сказал Глеб. — Она папашу своего боится.

— Да глупости это! Сделала бы аборт и все. Ну, поорал бы папаша и успокоился. Что сделано, то сделано. И никаких проблем, — Андрей озабоченно вздохнул. — Но все бы ничего, если бы не жить с Танькиными родичами. Мать у нее ничего, а вот папаша…

— Я его на занятиях ищу, а он здесь прохлаждается, — вдруг откуда-то появилась Татьяна. — Вы что тут делаете?

— Да так, — отмахнулся Андрей. — Беседуем.

— О чем, если не секрет? — Татьяна хитро улыбалась.

— Секрет, — буркнул Андрей.

— А мне с тобой тоже нужно посекретничать, если Глеб не против, — Татьяна одарила Глеба таким взглядом, что сразу было ясно — ему здесь не место.

Глеб собрался было уйти, но Андрей остановил его.

— Не уходи, — и, обращаясь к Татьяне, добавил. — Он итак все знает. Можешь говорить при нем.

— Как хочешь, — Татьяна ухмыльнулась. — Ну, что ты решил?

— Пока ничего, — Андрей пожал плечами. — Думаю.

— Поздно думать, — отрезала Татьяна. — Решать надо.

— Я и решаю, — пробубнил Андрей. — Может все-таки аборт?

— Ты что? — вскрикнула Татьяна. — Об этом мы, кажется, уже говорили.

— Ладно, я так.

— Ну, так что? — наседала Татьяна.

— А что? Будет так, как решили.

— Твои в курсе?

— В курсе. Моя мать хочет увидеться с твоими.

— Логично, — ухмыльнулась Татьяна. — И когда?

— Мне все равно, — Андрей махнул рукой. — Мне уже все равно.

— Тогда в воскресенье. Мои как раз будут дома. Или нет. В воскресенье не получится. Я тебе позвоню, когда можно будет, — Татьяна начала спускаться по лестнице. — А пока я не хочу тебя видеть. Ты меня понял?

— Понял, — пробубнил Андрей.

— Стерва, — произнес Глеб, когда Татьяна скрылась из виду.

— И мне с ней придется жить, — обреченно добавил Андрей.

Распрощались. Андрей отправился домой, Глеб — в общежитие. Поднимаясь к себе в комнату, на лестнице он столкнулся с Любой.

— Привет, — радостно сказала она, завидев Глеба.

— Привет, — как-то рассеянно ответил Глеб.

— Ты чего такой невеселый? Случилось что?

— У меня ничего, — ответил Глеб.

— А у кого случилось?

— У Андрея.

— Если не секрет, что с ним?

— Да уже, наверное, не секрет. Вляпался он по самые уши.

— Как это вляпался? — не поняла Люба. — Куда.

— А то ты не знаешь куда мужики вляпываются? Залетел он. Вернее не он, а от него.

— Ну, здесь он сам виноват. Надо было страховаться, — сочувствующе произнесла Люба.

— От всего не застрахуешься.

— Ну и что дальше? — Любу распирало любопытство.

— А ничего. Заставляют жениться.

— А он?

— Не хочет, понятно.

— А она?

— А она аборт делать не хочет.

— А он?

— Слушай, — Глебу совсем не хотелось говорить на эту тему. — Может ты сама у него все спросишь? Мне это как-то по боку.

— Но он ведь твой друг.

— Ну и что? Чем я ему помогу?

— Да уж ничем, — согласилась Люба.

— Ладно, — Глеб махнул рукой. — Это теперь его проблемы. Сам вляпался. Сам пусть и выпутывается. У тебя как дела?

— Как обычно, — Люба пожала плечами. — Что такое не везет и как с ним бороться.

— Что? Опять бросили?

— Да нет. Я бросила.

— Ой, не пойму я тебя. И когда ты успокоишься?

— Не знаю, — Люба невольно улыбнулась. — Наверное, никогда. Вот так и буду всю жизнь принца искать.

— Смотри в старых девах останешься. От большого выбора ни лаптей, ни убора.

— Ну и пусть, — Люба тряхнула головой. — Лучше быть одной, чем с кем попало.

— Тут ты права, — согласился с ней Глеб. — А ты куда намылилась?

— Прогуляться. Развеять тоску. Не хочешь составить мне кампанию? Пообщаемся.

— Нет, спасибо, — отказался Глеб. — Мне на сегодня достаточно общения.

— Ну, как хочешь, — Люба стала спускаться вниз. — Да, вот еще. А ты уверен, что Татьяна действительно залетела?

— Она так сказала.

— Я бы все-таки проверила, — на ходу произнесла Люба. — Мало ли что.

— А как проверить? — поинтересовался Глеб, но Люба уже выскочила из общежития.

***

Глеб еще долго размышлял над тем, что рассказал ему Андрей, на что намекала Люба. В конце концов, сославшись, что это не его дело, он забыл об этой истории и погрузился в учебу. Андрей в последнее время не появлялся в институте. Глеб не обращал на это внимания. У друга теперь другие проблемы, другие заботы. Ему нужно готовиться к семейной жизни. Татьяны тоже не было видно, так что узнать что-нибудь новое Глебу не удавалось. Однажды, после занятий Глеб как обычно направился в общежитие. Проходя по коридору, он заметил возле одного окна шумную кампанию во главе с Сидоровым. Тот что-то рассказывал обступившим сотоварищам, отчего те задорно хохотали. Глеб прислушался.

— А ей говорю, а как же родичи? — Сидоров каждое слово подкреплял взмахами рук. — А она отвечает: их не будет пару дней. Ну, я стал типа ломаться. А она не отстает. Ну, я согласился. Короче, мужики, вчера повеселился от души. Кама сутра отдыхает.

— Ты это о ком? — Глеб кивнул Сидорову.

Тот слез с подоконника. Встреча в парке не была еще забыта, и он опасался связываться с Глебом.

— О Таньке, — пробубнил он.

— О какой Таньке? — не понял Глеб.

— А то ты не знаешь? — запыхтел Сидоров. — О Петровой. Прыткая такая. Она и на кассету все снимала. Для истории, говорит, — он повернулся к своим слушателям.

— Врешь! — Глеб подскочил к Сидорову и схватил его за рубашку.

— Чего мне врать? — завопил Сидоров. — Я правду говорю. Вот и кассета у меня.

— Дай сюда! — Глеб тряхнул Сидорова.

— Еще чего!

— Давай сюда! — Глеб прижал Сидорова к подоконнику.

Слушатели не пытались помощь. Они тоже помнили встречу в парке.

Сидоров полез в сумку, достал кассету. Выхватив кассету у Сидорова, Глеб бросился на поиски Андрея, чтобы сообщить ему новость. Андрея он в институте не нашел, зато нос к носу столкнулся с Татьяной. Та вместе с подружкой спокойно стояла на верхней лестничной площадке и курила. Заметив Татьяну. Глеб подскочил к ней.

— Привет, Перова, — ехидно улыбаясь, произнес он. Татьяна только хмыкнула в ответ. — Мне с тобой поговорить надо.

— Мне некогда, — Татьяна погасила сигарету и захотела уйти, но Глеб преградил ей дорогу.

Ее подружки, быстро сообразив, что назревает серьезный разговор, поспешили удалиться, оставив их наедине.

— Это срочно. Ты зачем это придумала?

— Что придумала? — Татьяна удивленно вскинула брови.

— Историю с беременностью.

— Я ничего не придумывала, — Татьяна попыталась отстранить Глеба, но он не пускал ее.

— Брось. Я все знаю.

— Что ты знаешь?

— Все. И про Андрея, и про Сидорова, и вообще. — Глеб многозначительно подмигнул.

— Ну и что? — невозмутимо ответила Татьяна. — Подумаешь, пошутила.

— Ты сейчас пойдешь и все ему расскажешь, — как можно спокойнее произнес Глеб.

— Кому? — не поняла Татьяна.

— Андрею.

— Вот еще! — возмущенно воскликнула Татьяна.

— Ты пойдешь и все расскажешь Андрею, — настаивал Глеб. — И своим родителям тоже.

— А если я этого не сделаю?

— Тогда у меня есть кое-что интересное, — Глеб похлопал по карману.

— Что у тебя есть? — усмехнулась Татьяна.

— Кассета. Я думаю, твоим родителям будет очень интересно посмотреть на нее. И не только родителям.

— Ты этого не сделаешь, — блефовала Татьяна, прекрасно понимая о какой кассете идет речь.

— Сделаю.

— Это подло.

— А то, что ты сделала не подло?

— Отдай мне кассету.

— Сначала ты все расскажешь.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет. Предупреждаю.

— Ой-ой, испугалась. Отдай кассету, она не твоя, — требовала Татьяна.

— Отдам, — не уступал Глеб. — Только после того, как ты все расскажешь Андрею.

— Ладно, — Татьяна сдалась. — Только ты мне пообещаешь, что кроме тебя никто о кассете не узнает.

— Хорошо, — согласился Глеб.

— Ты ее смотрел, — спросила Татьяна, спускаясь по лестнице.

— Нет. Я не лезу в чужую личную жизнь.

Татьяна ничего не ответила. Ее шутка не удалась. Разоблачение наступило гораздо быстрее, чем она этого ожидала. Придя домой, она с порога швырнула сумку на полку и направилась было к себе, но столкнулась с отцом.

— Ну, где твой герой? — спросил он, жуя кусок колбасы. — Что-то его давно не видно.

— Папа, — обреченно произнесла Татьяна. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Потом, — буркнул отец и направился на кухню.

— Это срочно, — вскрикнула Татьяна.

— Подождет, — невозмутимо ответил отец.

— Конечно! — вспылила Татьяна. — Когда касается меня, то подождет! Тебе важнее пузо набить, чем выслушать родную дочь!

Услышав такие доводы, отец оторопел. Положение спасла мать, она обняла дочь за плечи и провела ее в комнату. Усадила на диван.

— Ну, что опять случилось?

— Мама, — Татьяна залилась слезами, уткнувшись в плечо матери. — Прости меня.

— За что? — не понимала мать.

— Я все придумала.

— Что придумала?

— Все придумала, — причитала Татьяна. — Я вовсе не беременна. Мне показалось. Я ошиблась. Так бывает.

— Что тут произошло? — спросил отец, заглядывая в комнату.

— Ничего, — ответила ему мать.

— А чего она ревет?

— Да так, — мать попыталась сгладить ситуацию. — Это женское.

— Вечно у вас! — воскликнул отец.

— А что ты хотел? Это возраст такой.

— Возраст? — прогремел отец. — Драть нужно почаще, а не на возраст списывать.

— Ну и что же ты не драл? — воскликнула Татьяна.

— Да уже поздно.

— Отчего же? Никогда не поздно. Начинай! — Татьяна бросилась к отцу.

— Прекрати истерику! — отец пытался утихомирить дочь. — Было бы из-за чего.

— Было! — крикнула Татьяна в лицо отцу. — Надоели вы мне! Все надоели! Ваши вечные отъезды надоели! Хотелось с кем-то поговорить, поделиться проблемами. Вам же все время некогда. Вы же за меня все решали. Что носить. С кем ходить. Я и парнями знакомства заводить боялась. И все из-за тебя. Боялась, не угожу папочке.

— Танюша, не надо, — сдерживала ее мать. Но дочь ее не слушала.

— Я и с беременностью историю придумала, чтобы вас позлить. Видели бы ваши рожи. Когда узнали, что ваша доченька принесла в подоле. Обхохочешься, — Татьяна истерично засмеялась. — Но, папочка, я не такая дура, чтобы не разбираться в таких вещах.

Мать успокаивала дочь. Отец недоуменно смотрел то на жену, то на дочь. В конце концов, до него дошло, что произошло.

— Стерва! — рявкнул он. — Ты понимаешь, что ты чуть парню жизнь не искалечила?

— Не ори на меня! — крикнула Татьяна в ответ.

— А что мне еще делать? Высечь? И в кого ты такая уродилась?

— В вас! — бросила Татьяна.

Отец влепил дочери пощечину. Татьяна отлетела на диван. Она не ожидала, что отец поднимет на нее руку. Пощечина подействовала моментально. Татьяна прекратила истерику и притихла, поглядывая на отца. Мать, подхватив отца под руку, поволокла его на кухню.

— Не надо! Хватит, — умоляла она, глядя на разъяренного мужа. — Ей и так досталось.

— Мало досталось, — пробубнил отец.

Он сам не ожидал, что ударит дочь.

Мать увела отца на кухню. Они о чем-то шептались, но Татьяна не слышала о чем. Первый раз в жизни Татьяна ощутила прикосновение руки отца. Рука у него была тяжелой. Щека горела. Но еще хуже было у нее на душе.

***

Домашние все время донимали Андрея разговорами о Татьяне, а ему совсем не хотелось об этом говорить. Он старался уединиться в своей комнате или в подвале с мотоциклом, который по несколько раз разбирал и собирал, старательно протирая запчасти. Мать смирилась с его поведением и только бабка никак не могла успокоиться. Она находила всякие предлоги, чтобы уколоть внука. Вот и теперь, возясь над кастрюлей, она бубнила себе под нос.

— Не делается так. Не по-людски это.

— А как по-людски? — переспросила мать, дымя сигаретой и наблюдая за сыном.

— Нельзя без свадьбы, — пыхтела бабка. — Даже с родителями ее не познакомил.

— Это ему с ним жить, — заступилась мать. — Видно они сами не хотели.

— Не хотели, — возмущалась бабка. — А их кто-нибудь в гости позвал? Вот раньше все по-другому было.

— Мама, не надо. Ты еще вспомни, как тебя замуж выдавали.

— А и вспомню! — восклицала старушка. — Твой папаша меня полгода обхаживал. Мы с ним до свадьбы и не целовались ни разу. На танцах только встречались, домой проводит бывало. А сам не уходит. Все под окнами стоит, вздыхает.

— Мама, теперь все иначе. Теперь сначала детей заводят, а потом женятся. Жизнь такая.

— Ты всегда его защищаешь, — проворчала бабка.

— Нет, — дочь погасила сигарету. — Но нечего его пилить. Ему и так трудно.

— А когда он детей делал, трудно не было?

— Мама, помолчи.

— Так всегда, — зашмыгала носом бабка. — Мама помолчи. Мама всем мешает. Мама лишняя.

— Мама, прекрати! — повысила голос мать.

— А ты на меня голос не повышай! Ты на работе можешь кричать! А дома нечего кричать! — причитала на всю квартиру бабка. — Так нет! На работе мы все смирные. Это дома можно на всех орать. Дома все можно!

На кухне показалась Галина.

— Да успокойтесь вы! — шикнула она. — Полинка никак заснуть не может. Вечно вы!

Женщины притихли. Галина налила воды в кружку и вышла. Бабка обиженно шипела.

— Блудливца вырастила.

— Какой есть, — согласилась дочь. — Уже ничего не исправишь.

— Конечно, — бабка притихла. — Воспитывать раньше надо было. Теперь уже что.

***

На следующий день Глеб поджидал Татьяну у входа в институт. Татьяна опаздывала. Потеряв терпение Глеб отправился в аудиторию. Андрея на занятиях не было. У входа в аудиторию он столкнулся с Татьяной.

— Опаздываешь? — сострил он.

— Ты тоже.

— Ну что рассказала?

— Да.

— И как?

— Никак.

— А когда Андрею скажешь?

— Не знаю, — Татьяна пожала плечами. — Ты сам скажи. Я не могу.

— Как хочешь. А если он мне не поверит?

— Поверит, — заверила его Татьяна. — Он всему верит. Я сделала то, что ты хотел, теперь отдай мне кассету.

— На, — Глеб протянул кассету. — Возьми.

Татьяна взяла кассету и сунула ее в сумку.

— Увидишь Андрея, передай ему, что не нужно ко мне приходить. Пусть он забудет и мой адрес, и мой телефон, и меня.

— Но вы же будете встречаться в институте?

— Вряд ли. Я перевожусь на заочное. Папаша все устроит, у него связи. Так что мы больше не увидимся.

— Молодые люди, вы будете заходить в аудиторию или так и будете здесь стоять? — преподаватель пытался пройти мимо беседующих.

— Сейчас идем, — кивнул головой Глеб.

Преподаватель, удивленный таким ответом, осторожно протиснулся в дверь.

— Ладно, — Татьяна уныло вздохнула. — Мне пора.

— Пока.

— Прощай, — Татьяна театрально взмахнула рукой и неторопливо зашагала по коридору.

После минутного раздумья идти ему на занятия или нет, Глеб поправил сумку на плече и зашагал к выходу. Выйдя из института на улицу, Глеб направился к Андрею. Шел пешком, наслаждаясь погодой и подгоняемый радостными новостями. Вот и дом Андрея. Глеб потянул за ручку двери и столкнулся с Андреем.

— Привет, — радостно воскликнул он. — Ты куда направляешься?

— На голгофу, — обреченно произнес Андрея. — Надо к будущим родичам заглянуть.

— Не ходи.

— Как это не ходи? — не понял Андрей.

— Тебе там нечего делать.

— Это почему?

— Танька сказала, — Глеб не знал, как объяснить попроще. — Короче, она обманула тебя. Вовсе она не беременна. Просто пошутила.

— Врешь! Такими вещами не шутят.

— Я серьезно. Она пошутила. Просто пошутила.

Андрей недоверчиво смотрел на друга, но сияющее выражение лицо говорило, что это действительно правда.

— А родичи ее? — Андрей отвел Глеба в сторону, подальше от глаз вездесущих бабулек. — Они знают об этом?

— Знают.

— Ну и как?

— Нормально.

— А ты откуда знаешь? — все еще сомневался Андрей.

— Танька сказала, — заверил его Глеб. — И еще сказала, что тебе не обязательно идти к ее родителям объясняться. Она все сама уладит. Да успокойся ты! Все! Твои мучения закончились!

Глеб хлопнул Андрея по плечу. Андрею все еще не верилось, что все обошлось.

— А ты здорово испугался, — усмехнулся Глеб.

— А ты бы не испугался? — Андрей облегченно вздохнул. — Стать отцом не входило в мои планы. Слушай, Глеб, а как она раскололась?

— Секрет, — ответил Глеб.

— И ты не скажешь о нем своему другу?

— Нет, — Глеб отрицательно покачал головой. — Я обещал.

— Ну, как хочешь, — обиженно произнес Андрей.

— И что теперь делать будем? — Глеб посмотрел по сторонам.

— Теперь? — переспросил Андрей. — Не знаю.

— На занятия пойдем?

— Вот еще! — воскликнул Андрей. — Будем наслаждаться свободой. Айда в кафе. Свободу надо отметить.

— Смотри, — предупредительно сказал Глеб. — Опять не вляпайся куда-нибудь.

— Не вляпаюсь! — отмахнулся Андрей. — Я уже ученый.

Мальчишки отправились в ближайшее кафе. Взяли по бутылке фанты и, чокнувшись выпили за обретенную свободу. Затем еще долго сидели в полупустом кафе, поглядывая сквозь запыленные стекла на улицу, потягивая фанту и болтая о ерунде. Андрей все время пытался выведать у Глеба, как он расколол Петрову. Глеб держался твердо своего обещания. Андрею так ничего и не удалось узнать. Покончив с напитком, они распрощались. Глеб отправился в общежитие, Андрей — к себе домой.

Придя домой Андрей в коридоре столкнулся с Галиной.

— Что-то ты быстро, — заметила сестра. — И радостный какой-то?

— А чего мне плакать?

— На твоем месте я бы была посерьезнее.

— А ты не на моем месте, — огрызнулся Андрей и попытался проскользнуть в свою комнату, но его задержала мать, вышедшая из кухни.

— Жених пришел? — как-то равнодушно произнесла она. — Что-то быстро. Случайно родственники не выперли?

— Вот еще! — Андрей глупо улыбался. — И никакие они не родственники.

— Как это? — удивилась мать.

— А вот так! Ничего не было и ничего не будет! — Андрей ликовал.

— Чего не будет? — переспросила мать.

— Никаких родственников, никаких детей.

— Говори яснее, — Галина сгорала от любопытства.

— Все это лажа, — продолжал Андрей. — Глупая шутка и не более того. Просто кому-то что-то показалось. Вот и все.

— Этим не шутят. Да хватит дергаться! — прикрикнула мать. — Объясни по-человечески!

— По-человечески? — Андрей перестал кривляться. — Просто мне навешали лапши на уши, что я скоро стану отцом. А я поверил, как последний идиот. Меня обманули. Понятно вам? Обманули.

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила Галина.

— Вполне, — Андрей направился в свою комнату. — И не надо больше об этом. Хорошо?

Мать переглянулась с дочерью. Поведение Андрея казалось странным, но она привыкла доверять словам. Появившаяся бабка пыталась выяснить, что она пропустила, но ни дочь, ни внучка не стали ничего ей объяснять. Обиженная, она что-то бубня себе под нос, скрылась в своей комнате. Больше на эту тему не говорили.

***

Прошло несколько дней. Андрей ходил в институт, по возвращении с занятий помогал по дому. Но если раньше он делал это с явным недовольством, то теперь за домашние хлопоты он принимался с нескрываемой радостью, предлагая всем и вся свои услуги. Правда, хватило его ненадолго. С каждым разом он старался уклониться от помощи. Он валялся на кровати, слушая диски, или возился в подвале с мотоциклом, по сотни раз протирая каждую его часть. В субботу, когда не было занятий, Андрей с утра возился с мотором от мотоцикла. Он решил его перебрать и теперь возился с запчастями, разложив их на полу в своей комнате.

— Андрюша, — в комнату заглянула бабка. — Вынеси мусор.

— Некогда мне, — буркнул Андрей. — Сама вынеси.

— Как ты с бабушкой разговариваешь? — послышалось из-за двери.

— Как хочу, так и разговариваю, — огрызнулся Андрей.

— Тебе трудно вынести ведро? — в комнате появилась мать, бабка поспешила удалиться, оставив мать с сыном наедине.

— Вон Лизка ничего не делает, — начал оправдываться Андрей. — Пусть она мусор вынесет. А мне некогда.

— И чем это ты так занят?

— У меня зачеты на носу. А вы лезете со своим мусором.

— Я вижу твои зачеты, — мать указала на разобранный мотор.

— Смотри лучше за Лизкой, — проворчал Андрей.

— Не кричи!

— Я не кричу.

— Андрей, — мать присела на край кровати. — Тебе давно пора взяться за ум. Тебе мало той истории с женитьбой?

— Ну и что? Я уже взрослый и могу поступать так, как хочется.

— А это что? — мать показала на стопку видеокассет, разбросанных на столе.

— Кассеты.

— А на них что?

— Какое тебе дело?

— Как это какое дело? — возмутилась мать. — Ты ведь мой сын.

— Ну и что? Это не повод рыться в моих вещах.

— Это мой дом, — как можно спокойнее ответила мать. — И я вправе знать обо всем.

— Это тебя не касается, — Андрей оставил мотор и стал убирать кассеты. — Тут их не хватает.

— Я знаю, — спокойно произнесла мать. — Я взяла одну.

— Зачем?

— Случайно, — мать достала из кармана кассету. — Я хотела поставить Полинке мультфильм, но попала на это.

— Дай сюда! — Андрей выхватил кассету из рук матери.

— Я не знала, что тебя это интересует, — мать кивнула на кассету.

— Ну и что из этого! — воскликнул Андрей. — Что там особенного.

— Но ведь это не просто эротика. Даже не обычная порнуха, — мать еле сдерживала себя. — Я понимаю, что в твоем возрасте многие увлекаются такими вещами. Но то, что здесь даже не поддается объяснению.

— Я уже взрослый и могу смотреть то, что мне нравится, — возражал Андрей.

— Да, ты взрослый, — согласилась мать. — Но пока ты зависишь от меня, я попрошу выполнять кое-какие мои требования.

— А я не хочу выполнять твои требования! — вскрикнул Андрей. — Надоело!

— Андрей, — мать попыталась успокоить сына. — Скажи мне откровенно, тебе нравятся мальчики?

— С чего ты взяла?

— А кассета?

— Что ты прицепилась к этой кассете? Я ее даже не смотрел.

— Тогда откуда она у тебя? Глеб дал?

— Оставь в покое Глеба! Он здесь ни при чем.

— Не кричи, Полину разбудишь.

— Что вы, важность какая! — разолеся Андрей. — Полинку разбудишь. Конечно, тебе Полинка важнее. А на меня тебе наплевать.

— Ты не прав, сынок.

— Прав! И ты это прекрасно знаешь!

— Бабка была права, — мать поднялась с постели. — Я плохо тебя воспитала. Вместо благодарности вот что я получила взамен.

— Я уже вырос из нравоучений.

— Но не настолько чтобы принимать самостоятельные решения.

— Все! — Андрей выскочил в коридор. — Надоело!

— Ты куда? — мать последовала за ним.

— Я ухожу, — Андрей стал сбрасывать вещи в сумку.

— Куда?

— Не знаю, — огрызнулся Андрей. — Но мне опротивел этот дом! Мне надоела бабка с постоянными советами не делай так, не делай это! Мне опротивела Галина со своими подколками!

— И я тебе надоела?

— И ты надоела! — в сердцах воскликнул Андрей.

— Ну что ж, — мать пыталась держать себя в руках. — Уходи. Ты ведь взрослый. Как ты говоришь. Можешь делать все, что тебе хочется. Уходи. И можешь больше не возвращаться. У меня был один сын. Теперь у меня его нет.

Андрей выскочил из квартиры, хлопнув дверью. Постоял у подъезда, глядя на вечерние фонари. Поразмыслив о дальнейших действиях, отправился в общежитие к Глебу. Крикливая вахтерша, не смотря на поздний час, без слов пропустила Андрея, который часто бывал в общежитии и уже примелькался, так что она не обращала на него никакого внимания. Взбежав по лестнице, Андрей стукнул в дверь и вошел в комнату.

— Можно у тебя пожить? — спросил он с порога.

— Можно, — согласился Глеб, ничего не понимая. — А твои что скажут?

— Ничего, — буркнул Андрей, опускаясь на стул и бросив сумку на пол. — Я с ними поругался.

— Из-за чего?

— Да так. Из-за ерунды. Достали своими нотациями, — Андрей снял куртку, бросил ее на кровать. — А у вас прохладно.

— Топят плохо, — пояснил Глеб.

— А ты, я вижу, уже спать собрался? — спросил Андрей, глядя на разостланную кровать.

— Да. Заняться все равно не чем. Ну, располагайся. Шмотки можешь в шкаф запихнуть. А вот где спать будешь и не знаю. Постель одна.

— Зато кровати две. Мне и матраса хватит, — Андрей запихнул вещи прямо с сумкой в шкаф.

— Вот, могу одеяло дать, — предложил Глеб.

— Спасибо, — произнес Андрей. — Слушай, у тебя есть что пожрать? А то я из дома выскочил не евши.

— Сейчас что-нибудь сообразим, — Глеб открыл шкаф, внимательно рассматривая его содержимое. — Чай будешь с батоном?

— А варенье есть?

— Есть. Сливовое.

— Пойдет.

Глеб отправился на кухню, ставить чайник. В коридоре столкнулся с Любой.

— Ты чего это так поздно чаи гоняешь? — улыбаясь, спросила она.

— Да вот гости пришли.

— Гости? Так поздно.

— Андрей со своими поцапался, пришел пожить, — объяснял Глеб.

— Хорошо, когда есть куда пойти, — сказала Люба.

— Может, на чай зайдешь? — предложил Глеб, выключая плиту.

— Да нет, спасибо. Я так поздно чаи не пью, — ответила Люба и направилась к лестнице. — Андрею привет передавай.

— Передам.

Глеб принес чайник, но чай пить не стали. Ожидая, пока чайник закипит, Андрей съел весь батон и полбанки варенья.

— Теперь чай пить не с чем, — заметил Глеб.

— А я уже и не хочу, — ответил Андрей.

— Чем займемся?

— Не знаю. Поздно уже.

— Будем спать?

— Будем спать, — согласился Андрей.

Закрыли дверь на ключ. Глеб нырнул в свою постель. Андрей пытался устроиться на соседней кровати. Глеб дремал. Андрей никак не мог улечься.

— Что ты там возишься? — спросил Глеб. — Не спится?

— Да кровать дефективная. Пружины в спину впиваются.

— Простите, но ничего другого предложить не могу, — съязвил Глеб.

— А я и не прошу, — отрезал Андрей, пытаясь устроиться поудобнее.

Но все его старания выбрать удобное положение были напрасны. Пружины впивались в тело, кровать скрипела под его тяжестью, матрас был колючим, и от него несло сыростью.

— Ты уляжешься или нет? — ворчал Глеб. — Надоело уже!

— Сам попробуй лечь на эту кровать! — возразил Андрей. — Ой!

— Что еще? — Глеб включил свет.

Андрей лежал на полу прикрытый матрасом среди металлических палок. Кровать не выдержала его возни и развалилась под ним.

— Еще лучше, — охнул Глеб.

— Придется на полу спать, — Андрей выбрался из кучи обломков.

— На полу тараканы съедят, да и от двери тянет.

— Ну и что мне делать?

— Ложись со мной, — предложил Глеб Андрею. — Только без фокусов.

Запихнули сломанную кровать в угол. Погасили свет и легли. Андрей лег к стене, Глеб с краю. Кровать была не совсем широкой, и вдвоем на ней можно было поместиться лишь прижавшись друг к другу. Глеб, чтобы не свалиться, прильнул к Андрею. Тот был горячим, словно печка. Глеб бережно обнял друга и, под раздававшиеся за окном звуки ночного города, они уснули.

С утра мальчишки решили прогуляться по магазинам. Погода была хорошая, да и скоро наступал новый год. По всему городу уже были развешаны плакаты, разноцветные гирлянды. В витринах магазинов стояли украшенные шариками и дождиком искусственные елочки. Друзья решились на поход по магазинам не так с целью что-нибудь купить, а просто поглазеть и ощутить приближение праздника. В одном из магазинов давали шампанское. Прикинув финансы, мальчишки решили купить пару бутылок к празднику. Отстояв очередь и выложив почти все деньги, они вышли на улицу с пакетом, в котором позвякивали бутылки.

— Я не пойму, зачем мы столько шампанского купили? — всю дорогу возмущался Глеб. — Хватило бы и по одной бутылки.

— А мы по одной и купили, — отшучивался Андрей. — Всех сортов.

— И что мы с ним делать будем?

— Дегустировать, — Андрей вытащил из пакета одну бутылку, прочитал надпись на этикетке. — Абрау Дюрсо. Я такого названия даже и не слышал. Наверное, вкусное.

— Ладно, — согласился Глеб. — Пойдем в общагу, там и попробуем.

Повернули к общежитию. Не прошли и пару шагов, как столкнулись с Андреевой теткой Антониной. Завидев друзей, Антонина удивленно вскинула брови:

— Андрей?

— О, Антонина, — весело ответил Андрей. — Привет.

— Привет, — ответила Антонина, выглядывая, что находится у них в пакете.

— Ты здесь откуда? — спросил ее Андрей.

— По делам, — ответила тетка. — А вы?

— А мы к новому году готовимся. Вот, шампанское покупаем, — Андрей встряхнул пакет, бутылки задорно зазвенели.

— Зачем так много? — удивилась Антонина.

— На всякий случай.

— А деньги откуда?

— Стипендию вчера получили.

— И решили сразу всю просадить? — с укором спросила тетка.

— Почему всю? Только половину, — отмахнулся Андрей.

— А жить на что будете?

— Вот только не надо давать наставлений, — надулся Андрей. — Считай свои деньги. И вообще, мы спешим.

Андрей шагнул в сторону.

— Пока.

— Ты домой возвращаться собираешься? — Антонина не собиралась отпускать племянника. — Мать волнуется. Бабка переживает.

— Ну и что, — буркнул Андрей.

— Нельзя же так, — покачала головой тетка.

— Можно.

— Андрей. Пожалей их.

— А они меня жалеют? — воскликнул Андрей.

— Они взрослые, — оправдывалась тетка.

— Ну и что! Я тоже взрослый.

— Так ты не вернешься?

— Нет.

— Ну что ж, — Антонина грустно вздохнула. — Пока. Приятно было увидеться.

— Пока, — Андрей подтолкнул Глеба, и они пошли в общежитие.

— Зря ты так, — заметил Глеб.

— А ну их! — зло ответил Андрей. — Надоели.

Заметив раздражение Андрея, Глеб не стал продолжать разговор. Придя в общежитие, расставили на столе свои покупки. Глеб повалился на кровать, Андрей хозяйничал у стола.

— Ну, с какого начнем? — спросил Андрей, рассматривая бутылки.

— Все равно, — махнул рукой Глеб.

Ему совсем не хотелось дегустировать шампанское. Но Андрей был настроен продегустировать все вина.

— Тогда начнем с Абрау Дюрсо, — Андрей сорвал фольгу с пробки и ловко откупорил бутылку. — Бокалов нет, так что придется пить из стаканов.

Он достал из шкафа два стакана, плеснул в них немного шампанского. Протянул один стакан Глебу.

— Без тостов, — произнес он и отхлебнул шипучего напитка.

Глеб последовал его примеру и, попробовав вина, поморщился.

— Кислое, — сказал он, ставя стакан на стол.

— А мне нравится, — возразил Андрей, открывая следующую бутылку. — Вот это сладкое.

Не успел он разлить шампанское по стаканам, как в комнату ворвалась Люба.

— Привет, мальчики, — с порога поздоровалась она. — Шампанское пьете?

— Хочешь? — Глеб указал на стол.

— Не откажусь, — Люба присела на кровать рядом с Глебом.

— Тебе какого? — спросил Андрей на правах хозяина банкета.

— А у вас выбор? — удивленно спросила Люба.

— А как же. Ну, так какого?

— Все равно. Я не очень люблю шампанское.

— Извини, но у нас кроме шампанского ничего нет. — Андрей протянул Любе кружку.

— За что пьете?

— Ни за что. Просто так. За хорошую погоду, за приближающиеся праздники. Просто потому, что есть, что пить.

— Логично, — согласилась Люба и отхлебнула из кружки. — Кислое.

— На вас не угодишь, — обиженно произнес Андрей.

— Сюда бы еще конфет шоколадных, — сказала Люба.

— А больше ничего не надо? — съязвил Андрей. — А то можем сбегать.

— Обойдемся и без конфет, — Люба поставила кружку на стол.

— Ну, еще по одной? — спросил Андрей, готовясь открыть очередную бутылку.

— Да не стоит, — сказал Глеб. — Пусть к празднику останется.

— Ну, как хотите, — Андрей поставил бутылку на стол.

— А ты чего пришла, — обратился Глеб к Любе.

— Просто так. А что, нельзя?

— Можно. Только ты обычно просто так не заходишь, — заметил Глеб. — Все по делам.

— Кончились мои дела, — Люба тяжело вздохнула.

В комнате воцарилось молчание. Вдруг в дверь постучали. Глеб вскочил с кровати.

— Кого это еще несет?

— Не знаю, — Глеб открыл дверь, на пороге стояла его мать с сумками в руках.