Анна Ефимова

Йога с женским лицом

8 вдохновляющих историй, или Как я стала преподавателем йоги

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор Ирина Красникова

Корректор Ольга Михайлова

Дизайнер обложки Екатерина Федечкина

© Анна Ефимова, 2018

© Екатерина Федечкина, дизайн обложки, 2018

Эта книга — не только моя история преподавателя йоги, прошедшего путь от занятий «для себя» до открытия студии, но и истории других женщин. У каждой — своё видение и подход к практике, но все они помогают ученикам найти связь с собой.

Книга будет интересна женщинам, которые:

— только изучают возможности йоги,

— практикуют и ищут в ней ответы на вопросы,

— задумываются о курсах для преподавателей,

— ведут занятия и ищут баланс — заниматься любимым делом, уделять внимание ученикам, семье и себе.

16+

ISBN 978-5-4493-3708-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Йога с женским лицом
2. Введение
3. Часть 1. Вдохновляющие истории, в которых есть секреты успеха
   1. Глава 1. С чего началась йога для меня
   2. Глава 2. Хатха-йога — баланс женского и мужского, гибкости и силы, взаимодействия и партнерства
   3. История Ольги Булановой
   4. Глава 3. Йога в воздухе, или fly-yoga. Что это — модное направление или новый эффективный подход?
   5. История Натальи Парфеновой
   6. Глава 4. Йогатерапия, йога голоса, аюрведа — что еще может пригодиться преподавателю йоги?
   7. История Юлии Синявской
   8. Глава 5. Перинатальная и женская йога — кому и зачем они необходимы?
   9. История Марии Марковской (Семистрельной)
   10. Глава 6. Учительская преемственность и авторские стили йоги. Как найти свой?
   11. История Татьяны Илларионовой
   12. Глава 7. Дживамукти йога — метод всестороннего развития
   13. История Анны Лунеговой
   14. Глава 8. Практика, пронесенная через всю жизнь
   15. История Регины Шакти
4. Часть 2. Йога как профессия и призвание
   1. Глава 9. Йога как профессия, приносящая доход
   2. Глава 10. Может ли йога быть вашим призванием? — Подскажет астрология
   3. Глава 11. Как стать хорошим преподавателем йоги и быть удовлетворенной?
5. Заключение
6. Благодарности
7. Об авторе

«С большим удовольствием рекомендую эту чудесную книгу всем практикующим йогу (включая мужчин!), а также тем, кто только думает о том, чтобы заняться йогой.

Анна Ефимова взяла интервью у замечательных преподавателей. Их истории вдохновляют читателя, показывая, как йога может изменить нашу жизнь к лучшему.

Лучшая новая книга о йоге в России!»

Эллен Фербек,

главный редактор Yoga Journal Russia

«Книга чудесная, и легко читается!

Жизненные примеры героинь позволят вам поддержать мотивацию и найти силы продолжать практику или стать инструктором. Возможно, вы просто решили заниматься йогой на благо своего здоровья, укрепления духа и эмоционального состояния?

Автор и её героини щедро поделятся с вами своим опытом, расскажут о своих ошибках, чтобы вы их избежали, познакомят с наставниками, которые помогли им глубже постичь секреты древней практики исцеления души и тела».

Светлана Ланда,

executive-коуч PCC ICF,

ведущий российский эксперт в области Life Work Balance & Mindfulness,

сертифицированный инструктор

медитации осознанности,

основатель Style of Life Academy,

автор книги «Все и сразу. Правила успешных и счастливых женщин, меняющих мир»

«Очень ценно, что в книге собраны живые рассказы. Меня вдохновляет, когда человек искренне рассказывает свою историю. Появляется ощущение, что я не одна.

Читая, я сопереживала состояниям героинь, которые тоже испытывала, но не могла выразить словами.

Я как будто почувствовала себя в обществе тех, кто меня понимает и у кого схожие ценности и интересы».

Карина Кокс,

популярная певица, жена, мама двоих дочек

автор online-курса «Простой детокс»,

занимается йогой

«Легко, живо, улыбчиво, искренне и искристо. Книга будет полезна женщинам, решившимся или подумывающим о том, чтобы сделать йогу своей профессией.

Однако и занимающимся «для себя» будет интересно познакомиться с тем, как видят йогу профессионалы. Каковы они сами, простые смертные женщины, с какими личными и профессиональными сложностями сталкиваются, где черпают вдохновение, как смотрят на жизнь и практику йоги? Сейчас темы женщины в йоге и йоги как профессии особенно актуальны.

Женщины начали задаваться вопросом постижения своего пола, своих особенностей жизненного пути.

Йога становится всё популярнее, а профессия инструктора йоги — всё вожделеннее».

Юлия Синявская,

преподаватель йоги голоса, йогатерапевт

«Путь каждой из 8 женщин этой книги — уникальный. У них разные исходные условия, разные решения, разные препятствия, разное окружение. Но их пути пронизывает нечто общее — Любовь к своему делу и к миру. И это вдохновляет. Читаешь и понимаешь, что такие же ситуации были у тебя, и ты не одна. Книга была мной прочитана на одном дыхании. Сделаны пометки, вклеены стикеры и закладки… К ней хочется возвращаться и пользоваться её подсказками на своём преподавательском пути».

Софья Бардовская,

преподаватель йоги

Введение

Скажи мне кто-нибудь 10 лет назад, что я займусь йогой и даже сделаю ее своей профессией, получу опыт открытия своей студии, успею поучиться у именитых преподавателей и даже напишу об этом книгу — я бы не поверила.

Согласитесь, не совсем типичная история: промоутер из небольшого городка, увлеченно занимающийся продажей пельменей, круто меняет жизнь и становится сертифицированным преподавателем йоги (Центр йоги «Прана»), йоги в воздухе (Международной школы йоги в воздухе), йогатерапевтом (СпбИВМР), экспертом онлайн-курса «Простой детокс» и автором статей для Yoga Journal Russia и Organic Woman.

Было ли мне страшно? Иногда да. Что мной двигало? Желание отдавать и делиться. Практика йоги меняет жизнь на всех уровнях, и я прочувствовала это на себе.

Когда только начала заниматься — рассказывала всем, как это здорово, чтобы другие тоже получили этот опыт.

Когда неожиданно для себя стала преподавать — мне хотелось давать на своих занятиях максимум пользы, чтобы прокачать не только физические тела практикующих, но и их сознание.

Когда травмировалась — поняла, что стремилась к внешней форме, к которой тело не было готово. Восстанавливаясь после травмы, искала способы помочь себе, а в итоге стала йогатерапевтом и научилась помогать другим.

Постоянно училась, понимая, что не все знаю и умею, и искала возможности получить новые знания.

Я общалась с разными преподавателями и восхищалась: в каждом — такая глубина, свой неповторимый опыт, который обычно описан парой строк на сайтах о йоге. И все это скрыто, потому что мы живем в таком быстром ритме, что просто некогда делиться важным и нужным.

Вспоминала тех, у кого училась и кто вдохновил меня своим примером, и у меня словно загорелась лампочка в голове: «Надо написать, каково это — быть преподавателем йоги. Какие радости и сложности ждут на этом пути».

Да, это то, о чем бы я могла и хотела написать. Не об асанах и философии йоги. А о женщинах в ней. О тех, кто занимается, и тех, кто по разным причинам сделал йогу делом своей жизни.

Путь в йоге — каким он может быть?

Возможно, вы придете на занятия пару раз, попробуете, решите, что это вам не подходит, и будете искать себя в другом.

Возможно, вы начнете заниматься, и это так позитивно повлияет на вас на физическом, энергетическом и ментальном уровне, что практика останется с вами на многие годы.

А может быть, в какой-то момент планеты в вашем гороскопе встанут так, что вы задумаетесь о йоге, как о деле жизни.

Если несколько лет назад было много желающих заниматься «для себя», то сейчас все больше людей хотят сделать это своей профессией, а переход от «я занимаюсь йогой» к «я учусь на преподавателя йоги» может занимать от 1 месяца до 1 года. На курсах, достойно готовящих йога-тичеров, учится более 100—150 человек в год, и в основном это женщины.

Если вы спросите меня: «А почему книга про женщин? Есть немало мужчин — мастеров своего дела?», я отвечу, что сделала это специально. Я училась и у мужчин, которых уважаю, ценю и считаю своими учителями, и у женщин. У мужчин — я уверена — свой путь, у нас, женщин, — свой.

Когда я начала заниматься, в 2008 году, мне не хватало общения с теми, у кого опыт больше. А когда в 2012 году стала преподавать и возникали трудности, мне не с кем было поговорить о них и спросить совета.

Близкие не были в восторге от моей новой профессии и говорили: «Ты — экономист с красным дипломом, а теперь ноги задираешь?» Это были внешние сложности, с которыми бороться проще, если ты уверен в своей правоте. Гораздо сложнее — с собственными страхами и сомнениями, когда начинаешь думать, что находишься не на своем месте. В такие моменты поддержка особенно важна! И это еще одна причина моего решения написать книгу для тех, кто только начинает свой путь.

Моя цель — показать путь женщины, которая занимается йогой и стала преподавателем. Живой, настоящей, со своим опытом, видением. Которая прошла через сложности, внутренние и внешние конфликты и нашла свою аудиторию.

В своей книге я расскажу:

• Как стала заниматься и почему.

• В какой момент задумалась о преподавании и какие шаги для этого сделала.

• Какие неожиданности, сложности, а также какие открытия и вдохновения были на этом пути.

• Какие этапы прошла, как менялась и развивалась практика.

• Куда хочу двигаться дальше, какой себя вижу в будущем.

• Как нахожу баланс, совмещаю работу и семью.

• Что я — преподаватель с опытом — могу посоветовать начинающим. Где искать вдохновение и ресурс, чему учиться, какие качества стоит развивать и на что обратить внимание.

Эти вопросы при подготовке книги я задавала тем, кто является для меня ориентиром на пути йоги. У них я училась, их примером вдохновлялась. Поэтому в книге будет не только мой опыт, но и их.

Это:

Ольга Буланова — первая женщина-преподаватель хатха-йоги, по чьим видео я занималась. Для меня — пример партнерства в йоге.

Наталья Парфенова — мой проводник во fly-yoga — йогу в воздухе. Легкая, энергичная, и в то же время очень глубокая и вдумчивая.

Юлия Синявская — моя йогиня-богиня. Красивая, умная, заботливая, всегда настроенная на людей. В ее «чемоданчике» множество способов и методик, которые она умело сочетает.

Мария Марковская (Семистрельная) — так, как она говорит о йоге, беременности, родах и восстановлении после них, не говорит никто. Спокойная и рассудительная, внимательная к себе и другим.

Татьяна Илларионова — мощный практик, живущая в женском теле. На Таню я любуюсь уже много лет. Она сильная, харизматичная, красивая.

Анна Лунегова — необычная, глубокая, ее классы завораживают и всегда переводят меня на новый уровень. Сейчас Аня — хозяйка студии йоги «Материал».

Регина Шакти — «королева йоги» из Бразилии. Практикует уже более 50 лет. Учила известных людей и занималась волонтерством. Для меня она — пример любви к йоге и преданности практике.

Часть 1.
Вдохновляющие истории, в которых есть секреты успеха

Глава 1.
С чего началась йога для меня

Почему люди начинают заниматься? Я думаю, они пытаются решить некоторые проблемы.

Например,

— Физические. Желание победить болезнь или сделать тело, в котором живем, более соответствующим нашему внутреннему состоянию (постройнеть, стать более подтянутым, сесть на шпагат или освоить позу Лотоса).

— Энергетические. Когда чувствуешь, что не хватает энергии. А йога помогает ее набрать или восполнить.

— Ментальные. В поисках гармонии и усмирения беспокойного ума люди учатся медитировать и постепенно приходят к другим практикам йоги.

— Духовные. Многим нужно нечто большее, чем пребывание в материальном мире, и поиск высших смыслов приводит в йогу.

Для меня йога — возможность сделать жизнь в этом теле более качественной и осознанной. Я — не это тело. Но я должна заботиться о нем, чтобы реализовать свой духовный потенциал.

Помните свое первое занятие йогой? А самое запоминающееся? Я да!

Мое первое занятие состоялось в 2008 году и было самостоятельным, под видео с диска «Гимнастика для беременных». Как я поняла позже, в нем были все элементы занятия йогой — разминка, позы стоя, динамика и статика, перевернутые позы, дыхательные техники, шавасана.

Я занималась с удовольствием до последнего дня беременности. Это был необычный опыт: никогда не любила физическую нагрузку, прогуливала физкультуру в школе и университете, а тут неожиданно стала заниматься. У меня не было страхов и переживаний, что мне можно, а что нельзя.

Помню, ждала с нетерпением, когда останусь одна и никто не будет отвлекать. Не было ни специального коврика, ни свободного пространства для занятий, но это не было помехой. Я училась чувствовать свое тело, адаптироваться к изменениям в нем. Думаю, что благодаря физической нагрузке и дыхательным техникам, моя беременность протекала без проблем, я совмещала работу и окончание учебы в университете, и легко родила.

Самое запоминающееся занятие было такое. Я стояла в подобии Адхо Мукха Шванасаны (поза Собаки Мордой Вниз) в школьном спортзале на туристической пенке вместо коврика. Мои руки и ноги скользили, я задыхалась и потела, вокруг меня были женщины в два раза старше меня и в два раза тяжелее, но они стояли уверенно в этой позе и даже болтали с инструктором — бойкой женщиной в почтенном возрасте. Помню, тогда подумала: «Как и почему ОНИ стоят, а я не могу?!» Это было первое занятие через полгода после родов.

Тело не слушалось, мозг отказывался отправлять быстро импульсы к рукам и ногам, большинство несложных поз были незнакомыми. На моем диске «Гимнастика для беременных» акцент был на вытяжение и расслабление, на дыхательные техники. Я сравнивала себя с окружающими, и сравнение было не в мою пользу. Меня это задело. Я решила: буду ходить 1—2 раза в неделю, при этом параллельно заниматься дома, опираясь на различные видеоуроки.

Эти занятия так наполняли меня! Помню, как занималась дома на кухне — в комнате спала дочь, и я хотела успеть позаниматься в ее сон и очень расстраивалась, если посреди занятия она просыпалась. Кухня была маленькая, коврик расстелить негде, и под столом оказывались либо ноги, либо голова. Но это не останавливало, потому что желание заниматься было сильнее.

Я видела столько плюсов в йоге:

— Я похудела, что после беременности и родов было особенно важно и приятно. Тогда посчитала — за 4 месяца занятий ушли лишние 10 кг.

— Перестала болеть спина от ношения ребенка на руках.

— Мне открылся какой-то новый мир. Я еще не знала, как в нем все устроено, но он привлекал. Красивые, умные, спокойные люди, интересные аксессуары, загадочные ритуалы. Мне подарили коврик — розовый, из магазина товаров для йоги, а не туристическую пенку, — и он мотивировал меня к занятиям еще больше. Это как проводник в другой мир: встаешь на него, включаешь видеоурок — и все вокруг меняется. Я больше не чувствовала себя мамой в декрете, которая устает от однообразных дней.

Каждое мое занятие было связано с развитием — сколько сегодня я простою в асане, насколько глубоким будет моё дыхание, засну я в Шавасане или останусь в пограничном состоянии. Стали получаться сложные позы, я осваивала балансы, стойку на руках, и это были новые ощущения для меня — я могу делать то, что совсем недавно не получалось потому, что мозг не понимал, какими мышцами нужно удерживать эти странные положения тела. Было интересно наблюдать за своим прогрессом, не только физическим, но и ментальным — стала спокойнее, эмоционально устойчивее, чем полгода назад.

Я приходила в группу в школьный спортзал и понимала, что мой уровень практики стал гораздо выше, чем у тех женщин, которые недавно стояли в Собаке Мордой Вниз, а я нет. Инструктор ставила меня в пример: «Вот посмотрите, какую позу делает Анечка», — и тут я делала переход из Краунчасаны в Аштавакрасану. Я даже участвовала в съемке занятия. Когда через несколько лет случайно увидела в интернете этот ролик, показалась себе забавной — занималась в первом ряду с очень серьезным видом.

В какой-то момент я почувствовала, что раздражаю группу своим присутствием. Они хотели просто заниматься знакомым комплексом асан, шутить и болтать с инструктором, лежать в Шавасане. Это был такой кружок по интересам. Мне же хотелось углублять практику, но в провинциальном городе пойти было больше некуда. И я стала заниматься только дома.

Были записаны 30 видеоуроков по хатха-йоге с канала «ЖивиТв», которые вели Ольга Буланова и Владимир Зайцев. Занималась 2—3 раза в неделю, двигаясь от 1-го к 30-му уроку, и потом повторяла по кругу в течение 2 лет. Иногда находила видео других преподавателей, но возвращалась к тем, любимым, которые уже знала наизусть.

Мне хотелось рассказывать всем вокруг, как же это здорово — заниматься йогой. Я даже мечтала, что выйду из декретного отпуска и организую занятия на работе, чтобы делиться тем, что так изменило мою жизнь.

И в то же время это был кризисный момент: я больше не хотела работать в неэтичной сфере, в которой трудилась до беременности.

С практикой йоги в мою жизнь пришло знание про яму и нияму — этические, нравственные законы и правила поведения в обществе. Несколько месяцев я переживала и думала, чем могу заниматься, чтобы чувствовать удовлетворение от своей деятельности. И на помощь пришла подруга — астролог в традиции Джйотиш. Её неожиданное предложение: «Попробуй себя в преподавании йоги» вызвало и радость, и страх.

Я узнала, что как раз в то время, когда я увлеклась занятиями, для меня начался новый астрологический период — период Кету, теневой планеты, отвечающей за освобождение, за трансформацию и погружение в себя. Его соединение с сильным Марсом в гороскопе дает выносливость, активность, трудолюбие. Это позволило бы мне многого добиться в материальном плане, но я не смогла бы испытывать удовлетворение от деятельности, нацеленной исключительно на материальное обогащение. И именно через практику йоги и через знакомство с ней других людей я смогу по-настоящему реализовать свой потенциал.

Это были внутренние изменения, которые внешне проявились так: мои друзья решили заняться этичным бизнесом и открыть первый в городе центр йоги. Как-то очень естественно они предложили мне вести занятия, зная мою любовь к йоге. И это стало тем самым «волшебным пенделем» в новую жизнь. Мой внутренний критик не позволил мне закрыть глаза на отсутствие образования. «Если делать — то делать хорошо», — решила я. И нашла курсы для подготовки преподавателей в «Пране».

Центр йоги открывался в конце мая, а курс стартовал в конце июня. Это значило, что целый месяц мне уже нужно было вести занятия. Сначала был страх: «О боже, все поймут, что я ничего не знаю, и разоблачат меня!», потом: «А если у меня спросят, где я училась, а я еще не училась — что отвечать?». Откладывать было нельзя, я ведь уже дала согласие. Самое естественное, что я могла сделать в этой ситуации — это готовиться к занятиям.

Сначала тренировалась на беременной подруге, которая знала о моей неуверенности. Я подключала свой самый первый опыт в йоге, выбирала асаны, составляла комплекс и проводила занятие для нее.

Для подготовки к групповому занятию делала так: утром включала видео Ольги и Владимира, занималась по нему, про себя проговаривая за ними, кратко конспектировала последовательность асан, их названия, лирические отступления, и вечером со шпаргалкой вела занятия. Конечно, я ее прятала, и когда были перерывы на отдых в Баласане (поза Ребенка), незаметно доставала и сверялась.

Постепенно страх начал уходить. Любителей йоги в маленьком городе было немного, и все они были новичками. Я начала ловить себя на мысли, что мне нравится вести занятия, перестала чувствовать себя, как на экзамене, и даже начала шутить. Думаю, что юмор и самоирония в преподавательской деятельности помогают, позволяют легче относиться к происходящему, разряжать обстановку.

Глава 2.
Хатха-йога — баланс женского и мужского, гибкости и силы, взаимодействия и партнерства

Для многих путь начинается именно с хатха-йоги. Я не стала исключением и начала двигаться именно в этом направлении.

…Первые курсы всегда волнительны. Как будто приходишь в новое учебное заведение: там по-особенному пахнет, все такое интересное. Я приехала учиться на экспресс-курсе для преподавателей йоги Центра йоги «Прана» в июне 2012 года.

За 2 месяца до этого стала искать то место и тех преподавателей, у которых я хочу учиться. Получила благословение от астролога и от того самого первого инструктора, с которой встретилась. Ей было больше 70 лет, она вела кружок йоги в школьном спортзале, и я благодарна ей за пример оптимизма и желания учиться и развиваться в любимом деле, несмотря на возраст.

Я внимательно читала про все курсы. Помню, была в растерянности, не знала, по какому принципу надо выбирать. И — о чудо! — увидела знакомые имена на очередном сайте: Ольга Буланова и Владимир Зайцев — одни из ведущих преподавателей на курсе! Решила — это знак! Почитала про курс и осталась в восторге. Он должен был начаться через 2 месяца. Значит, у меня еще есть время на подготовку.

Так как этот курс проходил в экспресс-режиме, значит, умственная и физическая нагрузка будет больше. Я решила заниматься усиленно, каждый день, по усложненной программе. Нашла их видео в интернете для групп среднего уровня подготовки и приложила все усилия, чтобы быть в нужной форме. Наверное, так готовятся спортсмены к соревнованиям. Но если в спорте у тебя есть соперники и ты должен обойти их, то в йоге нет элемента конкуренции.

Помню, в какой момент изменилось мое отношение к практике и своим возможностям. Это произошло в первый день учебы. Проверка на прочность, такое интенсивное занятие проводится всегда в начале курса, чтобы дать понимание ученикам, к какому уровню практики они должны стремиться. Я стойко выдержала первое в моей жизни занятие «на износ», 3 часа практики, косилась по сторонам и сравнивала себя с сорока окружающими меня студентами.

Четыре преподавателя — Ольга Буланова, Владимир Зайцев, Михаил Галаев и Дмитрий Демин — по очереди вставали на тренерский коврик. В этом было что-то магическое: только все ученики без сил падали в позу для отдыха от блока асан одного преподавателя, и тут же слышали голос другого. Физически было тяжело, но я была счастлива — вокруг столько интересных и «зарубленных на йоге» людей! Музыка подобрана прекрасно, помогает погружаться в практику еще глубже. Преподаватели такие разные, но их что-то объединяет. Общее настроение — делиться знаниями, желание помочь ученикам. Кто-то был на коврике и вел занятие, а остальные ходили по залу и правили учеников.

Помню, что мою кривую Вирабхадрасану 1 скорректировал Дмитрий Демин, и я сразу почувствовала себя в ней лучше. До этого у меня не было опыта правок. Позже подошла Ольга Буланова и углубила какую-то другую позу. У меня был восторг — я же ее только на экране компьютера видела, слышала ее голос, а теперь она правит мои асаны, и я впитываю каждое ее слово. Думаю, что это естественная реакция — хотеть быть похожим на того, у кого учишься, чьи личные и профессиональные качества привлекают.

Каждый из преподавателей на курсе был неповторим. Казалось бы, общее дело, одинаковые асаны, один принцип построения практики — но у каждого был свой стиль, акценты, манера ведения занятия, свои «фишки», даже любимый плейлист для занятия.

Мне нравилось быть там и быть частью мира йоги. Курс мне нравился все больше и больше. Каждый день я была счастлива, что не поддалась сомнениям, а приехала учиться.

Мне нравилось все:

— Сложные, но интересные занятия, которые проводили для нас по утрам.

— Лекции по философии йоги от Владимира, на которых он легко и с юмором раскрывал трудные темы.

— Прикладные знания, которыми делилась Ольга — санскрит, пранаямы, принципы построения практики.

— Занятия у Михаила Галаева по постановке голоса, по отстройкам и правкам асан.

— Анатомия и физиология в йоге, которые с такой увлеченностью давал в своих лекциях Дмитрий Демин. Помню, на первых занятиях он сказал, что аудитория поделится на три группы: тех, для кого эта тема будет сложной и неинтересной; тех, кто все выучит, сдаст и забудет; и тех, кто влюбится в нее. Я оказалась в последней группе.

Впервые в жизни у меня возникло ощущение, что я нахожусь на своем месте и действительно учусь — не для «галочки» и получения диплома, а потому что это захватило все мое внимание, я жадно впитывала каждое слово и сразу думала, как буду применять знания на практике.

Как у меня болело все тело в течение первых 2 недель на курсе! Вставала по утрам и чувствовала, что оно не успело восстановиться после вчерашних занятий. Нашла во всем теле неизвестные мне ранее мышцы. Делала асаны, которых боялась и думала, что никогда не смогу.

На курсе большое внимание уделялось не только теоретическим знаниям, но и уровню практики. Будущие инструкторы должны не только уметь объяснить группе, как сделать какую-то сложную позу, но и продемонстрировать её. Был список асан и балльная система оценок, от 1 до 3 баллов на каждую. Я вела учет своих возможностей, и было понятно — есть над чем работать.

Но самым сложным — вот удивительно — был предмет «Ведение». Способность вести занятия, умение выстраивать их так, чтобы все держать в голове. Разбить занятие на блоки асан, сделать грамотную последовательность, уделить каждому блоку определенное время. Навык управления своим голосом, чтобы в нужный момент сделать акцент и привлечь внимание группы. Способность оценить уровень занимающихся, находить «золотую середину» по нагрузке между самым слабым и самым сильным из группы. Успевать и показывать асаны и править в них. Находить самого «кривого» и «причинять ему добро».

Мне было понятно, что это нарабатывается годами. Но признание от любимых и уважаемых учителей хотелось получить сейчас. А как? Только сдать успешно все экзамены.

Это было трудно. Сначала в течение всего курса сдать асаны на оценку. В итоге чудом «насобирала» баллов на средний уровень.

Мне не хватало 3 баллов до него. Легкий уровень я никак не хотела. Из списка выбрала те асаны, которые могу сделать более глубоко. Вариация Хануманасаны — поза бога обезьян Ханумана, и Ардха Чандрасаны — поза Месяца. Сдала. Последней была Маюрасана — поза Павлина. Я ковырялась с ней дольше всего. Мозг никак не хотел отправлять сигнал нужным мышцам, чтобы сделать этот баланс. Я подходила ко всем учителям, спрашивала совет.

Владимир Зайцев мне подсказал «включить» пальцы рук. И неожиданно тело зависло над полом, Владимир даже успел прочитать мантру, что означало, что по времени асана фиксировалась достаточно долго. Все, количества баллов хватит на средний уровень практики!

Остались теоретические экзамены и ведение. 4 предмета — анатомия и физиология, философия, школы йоги и правки в асанах. Учить было трудно, особенно философию. Кроме того, формат экспресс-курса не позволял тратить много времени на подготовку к экзаменам.

Помогало сильное окружение, не давало опустить руки, когда информация не усваивалась. Многие из тех, кто учился на курсе, жили прямо в «Пране» — спасибо Михаилу Галаеву за такую возможность! Мы дружили и помогали друг другу. Учить теорию, оттачивать навыки правок в асанах. Да и просто поболтать не о йоге, когда от йоги уже тошнит, и истерично посмеяться — а перед экзаменами бывало и такое.

Сдать все-все оказалось непросто. Но мы это сделали. Всего 8 человек из 40 учащихся. И я этим очень дорожу и горжусь — признанием учителей!

А вот как об этом курсе рассказывает Софья Бардовская, преподаватель хатха-йоги, успешно окончившая экспресс-тичерз в «Пране».

«Софья, напиши, как ты пришла в йогу, почему стала преподавателем и какое место занимает йога в твоей жизни», — написала мне Аня.

«Ну вооот, опять это рассказывать», — вздохнула я, но всё равно согласилась и стала с радостью писать, вот уже в который раз, потому что Ане нельзя отказать после того, как мы прошли путь от тичерз-курса в «Пране» до этой книги.

Я всегда любила двигаться. Каталась на коньках, играла в волейбол, танцевала, плавала в бассейне. В определённый период жизни играла в волейбольной команде и была участницей танцевального коллектива. В какой-то момент подруга позвала на йогу, она уже год занималась и была очень довольна. Я знала, что йога — это здОрово и здорОво (и тогда это ещё не было мейнстримом). Однако я уже занималась танцами, волейболом и ходила в бассейн, при этом работая на «нормальной» работе с 9 до 18. «Стоп! Я же не успею ничего!» — подумала я. И села писать. Составила табличку со всеми своими активностями: сколько времени занимает, насколько травмоопасно (попробуй потанцуй на шпильках!), сколько стоит и насколько полезно для здоровья. Конечно же, йога победила (обошла бассейн только отсутствием запаха хлорки и временем занятий).

Я стала заниматься, без фанатизма и сумасшествия, прагматичному уму сложно внушить что-либо метафизическое. Занималась регулярно, развиваться в практике стала быстро, об энергиях и чакрах не думала вовсе. Где-то через год мой преподаватель сказал, что открывает свою студию и приглашает меня вести занятия… Вот так поворот, я и думать не могла! Я очень боялась, в себя не верила, думала, что это слишком ответственная работа (и это правда) и что я не смогу. Но я согласилась. И смогла.

Стала совмещать йогу с офисной работой. Длилось это недолго, через 4 месяца я полностью ушла в йогу, а через полгода пошла учиться на преподавательский курс в Центр йоги «Прана» в Москве, где мы и познакомились с Аней.

Вот это была школа! Меня переучивали вести занятия голосом генерала и смягчать голос и интонации, одновременно сохраняя их уверенными и настойчивыми. Там же я перестала блуждать по тёмному лесу незнания индийской мифологии и философской базы йоги, научилась отличать санкхью от саньясы и парвати от праны.

Я стала вникать в энергетические процессы, происходившие со мной через телесную практику, но никак мною не классифицируемые. Я тянула с помощью всего курса несчастную Баддха Конасану, чтобы опустить колени на пол и получить дополнительный балл для сертификата, а перед сдачей базовых асан пошла в сауну, прогрела мышцы и надела тёплые носки и лосины под лосины, чтобы не остыть и сдать наверняка (бесплатный лайфхак для будущих инструкторов).

Там же мы сходили с ума после занятий и неистово хохотали, разряжая таким образом напряжение коры головного мозга после тонны знаний, полученных за день. А апофеозом нашего сумасшествия стал забег (с Аней, конечно же) в спальниках — «кто быстрее до Жоры» (Жора — скелет). Как мы бежали в застёгнутых спальниках? Никак, через 50 см одна из конкурсанток рухнула, и мы повалились от смеха вслед за ней — и ползли в направлении цели!

Это было весело, но очень, очень сложно. Быть преподавателем — труд. Учиться быть преподавателем — тройной труд. Поэтому учиться идёт всё меньше людей, а заканчивают курсы и остаются преподавать — единицы. Моя настойчивость в этом мне помогла. Я получила сертификат, но это было только начало пути вечного йога-студента.

Дальше понеслись эко-фестивали, семинары, курсы по йогатерапии, конференции, статьи, выездные семинары. Я поглощала знания, последовательности, дыхательные техники и философию йоги, словно путник в пустыне, дорвавшийся до воды. Итогом этой гонки за теорией стал собственный стиль, который базируется на тех знаниях, что я получила в «Пране» и на курсе йогатерапии Артёма Фролова, но включающий в себя элементы многих направлений йоги (парная, Универсальная, ишвара, трай, Йога 23, Айенгара и др.) и даже танцевальные элементы.

Где я сейчас? Занимаюсь сама, преподаю индивидуально и веду учеников к их целям в соответствии с их возможностями, организую йога-туры… И снова учусь. Теперь уже готовлюсь поступать в университет на факультет адаптивной физической культуры. Тягу к знаниям не остановить, особенно в условиях постоянно меняющейся окружающей йога-среды.

Что дала мне йога? Всё. Всё, что у меня есть (и чего нет — тоже). Все полезные знакомства и друзей, здоровье и отсутствие бесконечных ангин и ОРВИ.

Йога дала мне внутренние откровения, знакомство с самой собой, культивирование положительных качеств и проработку отрицательных. Йога научила думать, осознавать, анализировать происходящее снаружи.

Она научила понимать, принимать и контролировать происходящее внутри. А ещё благодаря йоге в любом месте и в любое время можно сделать красивое фото для Инстаграма :) Почему бы и нет, ведь для некоторых только это и служит мотивацией к занятиям. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы шейную грыжу не заработало».

И когда я выдохнула, отпраздновала успешное окончание, появилось ощущение уверенности в себе. Завтра поставь меня на Красную площадь перед тысячами желающих на какую-нибудь конференцию по йоге — легко проведу занятие! Какое же оно зыбкое, это чувство уверенности в себе…

Представьте: первое групповое занятие после курсов для преподавателей. Любители йоги уже соскучились, я вижу и знакомые лица, и тех, кто пришел в первый раз. Меня распирает от знаний, я готова всем «причинить добро», закрутить в сложную позу, которую могу и объяснить, и показать. Я настроена решительно на группу среднего уровня.

Но мой задор упирается в физические ограничения людей — в Уттанасане с прямыми ногами никто не может касаться руками пола, Адхо Мукха Шванасана похожа по форме на дугу, и в Чатуранга Дандасане группа дружно падает на пол в бессилии… Я расстроена — мой идеальный план рухнул…

Пришлось смиряться с мыслью, что в основном в группе будут люди с минимальным уровнем подготовки, им будет сложно делать то, что я хочу им дать и чем поразить. Это означало одно: нужно ориентироваться не на свои желания, а на желания и возможности обычных людей. Которые много сидят и мало двигаются. Которые пришли ко мне за помощью, ищут способы стать более гибкими, хотят изменить свою жизнь. Инструктор, занятый самолюбованием и эго которого раздуто, а не смиренно, не может помочь на этом пути.

Как справиться со своим эго? Как меняется отношение к группам, к ведению, когда ты занимаешься этим давно? И как понять, нужно ли передавать знания и опыт и становиться инструктором? Или остаться учеником и заниматься своей личной практикой?

Об этом и не только я спросила у Ольги Булановой. Именно она учила большинство из тех инструкторов, которые сейчас известны и востребованы. Ольга погрузилась в йогу тогда, когда эта работа с телом и сознанием еще не была модной и популярной, и студий йоги не было в каждом московском дворе.

И мне было очень интересно, как за 25 лет личной практики и 20 лет преподавательской деятельности изменилось ее отношение к практике, зачем люди приходили в йогу тогда и сейчас и как она относится к таким переменам.

История Ольги Булановой

Практикует хатха-йогу с 1994 г. Преподаёт — с 1999 г.

Была одним из основателей Московского Аштанга Йога Центра.

Является одним из соавторов курса подготовки инструкторов хатха-йоги в «Пране». С 2009 по 2016 год приняла участие в 7 основных курсах и в 7 экспресс-курсах.

В настоящее время проводит курсы подготовки инструкторов хатха йоги «АЧАРЬЯ»: http://acharya.su.

Замужем за Владимиром Зайцевым, преподавателем йоги.

Персональный сайт: http://yoga2.ru

Вопрос: Ольга, как вы относитесь к тому, что йога стала очень популярна?

Ольга: С одной стороны, это хорошо. Популяризация чего-либо приводит к его росту и развитию. С другой стороны, чем больше аудитория, тем сильнее упрощаются техники. Приходят люди, которые хотят потреблять йогу, как всё остальное в этом мире.

Ведь в сознании многих йога — это модно и современно. Реклама завышает результаты от йоги. Она говорит, что каждый может быстро похудеть, сесть в шпагат и лотос, успокоить свой ум и стать успешным на работе.

На самом деле всё не так просто. Для того чтобы добиться успеха в йоге, надо приложить много усилий. Однако люди ждут быстрого результата. И если не получают его, считают, что в этом виноват инструктор. Начинают критиковать своих учителей, менять их. В итоге порой роль наставника подменяется ролью обслуживающего персонала.

Некоторые преподаватели начинают сильно подстраиваться под учеников, упрощать задачи, подменять йогические техники физкультурными.

Вопрос: Это связано с перенасыщением?

Ольга: Это не перенасыщение преподавателями, а слишком большая реклама. Приходят люди, которым здесь делать нечего. Некоторым лучше не йогой заниматься, а по беговой дорожке походить или поплавать.

Если есть проблемы с позвоночником, то прежде всего надо к врачу идти, а не на йогу. Остеопаты сейчас очень хорошо с этими проблемами работают.

Интерес к йоге увеличивается, и в этом есть и плюсы, и минусы, как у любого другого дела.

Вопрос: Получается, что вы с опытом пришли к той мысли, что не всем надо в йогу идти. Кому-то надо честно сказать: «Вам на йогатерапию. Есть специальные классы, вам туда».

Ольга: Да, конечно.

Вопрос: Вы отказываете ученикам, если понимаете, что им не к вам надо и что вы не можете им помочь?

Ольга: Нет, я никому не отказываю. Но если человек очень много хочет получить, но не получает, то он сам уходит. Если ученик какие-то претензии предъявляет, а я не реагирую, то он либо смирится и попробует понять, что до него здесь доносят, либо уйдет. Я не считаю, что нужно от кого-то отказываться. Прекрасно понимаю, что тот стиль, который преподаю, всем не подойдет. Однако считаю, что лучше дать человеку возможность попробовать и решить самому, заниматься у меня или нет.

Вопрос: Это хорошо, что много разных преподавателей? Что у них есть свой стиль и они в какую-то сторону глубже уходят?

Ольга: Конечно, хорошо. Я не против того, что йога развивается. Но сейчас мода на эту практику достигла критической массы. Йога становится всё популярнее и популярнее. Но я не думаю, что этот рост будет вечным. В какой-то момент должен начаться откат.

В 90-е годы многие занимались ушу и подобными китайскими техниками. Сейчас, как мне кажется, популярность этих практик уменьшилась. Так же, вполне возможно, и волна йоги уйдет. С точки зрения развития мира есть рост и есть затухание. Невозможно, чтобы все время был рост, так мир не работает. Йога как раз и учит тому, как устроен мир. Через какое-то время станет меньше и преподавателей, и тех, кто к нам ходит.

Вопрос: В течение длительного времени вы наблюдаете за этими процессами. А вы сравнивали себя в начале вашего пути и сейчас? Есть ли какая-то разница? Какие приоритеты были тогда и сейчас?

Ольга: У меня все менялось достаточно постепенно. Резких поворотов в жизни не было.

В 90-е годы, когда я начала заниматься, у всех было много энтузиазма. Моими учителями были Андрей Сидерский (Прим. — Основатель авторских направлений в йоге — Йога 23, Гимнастика йогов) и Андрей Лаппа (основоположник Универсальной йоги). Они тогда были довольно молодыми. Казалось, что духовный и физический рост будет всегда, до самой смерти. Завтра мы обязательно будем лучше, чем вчера. Я думала, что через 10 лет настойчивой практики обязательно разовьются сверхспособности, о которых в «Йога-сутрах» было написано. Однако в реальности никто этого не достиг.

Вопрос: А какие тогда были приоритеты в йоге? К чему все стремились?

Ольга: Всем моим друзьям по коврику хотелось достичь конечной цели йоги — постичь Абсолют. То есть все к просветлению стремились. Сейчас, как мне кажется, этой цели пока никто не достиг.

Вопрос: А сейчас люди стремятся к просветлению?

Ольга: Думаю, что нет. Наблюдаю за людьми и вижу: первый мотив — здоровье, второй — красивая фигура.

Когда я начинала заниматься йогой, мне казалось, что красота и здоровье — это приятные побочные эффекты, а главное — просветление. Сейчас мне кажется, что просветление мало кому интересно. При этом многие хотят быть здоровыми и красивыми — это понятные цели. Более того, йога стала видом фитнеса, чего раньше не было. В итоге то, что раньше считалось побочным эффектом, сейчас главное. А вот если просветлеть получится, то это будет побочный эффект.

Вопрос: Акценты сменились на внешнюю форму?

Ольга: Да, внешнее сейчас стало важней.

Когда я занималась в Индийском посольстве, у Андрея Лаппы и Андрея Сидерского, было очевидно, что благодаря практике йоги мы должны достичь единения с Высшим Абсолютом. Сейчас, по-моему, это мало кому интересно.

Человек приходит на курс для инструкторов и в первый раз видит книгу «Йога-сутры». Однако это была первая книга по йоге, которую я прочитала. У нас был интерес такой: хотелось чего-то необычного, сверхреального.

Сейчас же человек хочет очень реальные и конкретные вещи — не болеть и хорошо выглядеть.

Вопрос: О книгах: есть ли какие-то ваши любимые, к которым вы постоянно возвращаетесь? Прочитали «Йога-сутры», «Хатха-йога-прадипика», что еще было?

Ольга: В конце 90-х было мало книг по йоге. Печатались средневековые трактаты типа «Хатха-йога-прадипика», «Шива-самхита», «Гхеранда-самхита». Их я и читала.

Чуть позднее стали издаваться более легкие для восприятия книги на эту тему. Из популярных мне понравилась «Сердце йоги» Дешикачара. Однако не могу сказать, что книги о йоге меня сильно вдохновляют. Мне больше нравится заниматься йогой, чем читать о ней.

Мне очень нравится фраза из «Хатха-йога-прадипики»: «Успех (сиддхи) достигается практикой. От одного только чтения книг по йоге успех не придет».

Вопрос: У вас ответы на внутренние вопросы приходят в течение практики?

Ольга: Да, я в большей степени практик. Не считаю, что, читая книгу, можно найти что-то ценное. Это мнение одного человека, причем не всегда четко сформулированное.

Когда я пытаюсь описать выполнение асан словами для нашего сайта, например, то понимаю, что всё, что хочется объяснить, не удается выразить письменно. Устно поделиться опытом с человеком, который находится рядом, гораздо проще.

Объяснить, как какую-то позу сделать, как что-то почувствовать, лучше при непосредственном общении, чем посредством книг.

Записывание само по себе искажает мысль. Мы должны сделать это по правилам письменной речи, выбирая определенные грамматические формы, отслеживая все необходимые согласования слов в предложении. Отсюда фразы становятся тяжеловесными и все равно не передают четко содержание. Ум может заблудиться в словах.

В устной речи больше жизненной силы. При написании она теряется.

Меня всегда вдохновляли конкретные люди своей практикой, а не своими книгами. Например, Андрей Сидерский и Андрей Лаппа. Мне очень нравилось у них заниматься. Я многому у них научилась. Но вот их книги прочитать до конца не смогла.

Вопрос: А художественная литература? Вы много читаете?

Ольга: Что касается чтения художественной литературы, то, по-моему, это занятие актуально только в молодом возрасте. В начале жизненного пути чтение развивает речевые навыки. Но когда мозг человека полностью сформирован, чтение каких-то фантазий других людей большой пользы не принесет. Сейчас я отношусь к книгам как к учебному пособию, которое нужно использовать в качестве справочника.

Конечно, иногда я могу увлечься чтением какой-нибудь художественной книги. Но после прочтения все чаще остается пустота и сожаление о потраченном времени.

Вопрос: Да, с возрастом многое меняется. Тело меняется, а меняется ли как-то практика?

Ольга: Конечно, в молодости человек может больше себе позволить.

У меня было достаточно выносливое тело. Я занималась два раза в день — утром и вечером — на протяжении 10 лет. Потом я поняла, что тело уже такую нагрузку не выдерживает, годы не те. И я снизила нагрузку. Меньше энтузиазма, не так часто и поспокойнее.

С годами многие переходят к более спокойным практикам с акцентом на дыхание, на внутреннюю работу. Тем более что тело уже достаточно гибкое и нет смысла добиваться еще большей гибкости.

Это очень важный момент. Многие люди считают, что нужно достичь какой-то предельной гибкости, и тогда будет что-то волшебное. На самом деле в гибком теле есть свои проблемы. Его даже сложнее контролировать, и с годами в гибком теле сложнее жить. Поэтому не нужно думать, что какую-то асану сделал — и будет счастье. Будет не счастье, а другое восприятие реальности. Нельзя сказать, хуже это или лучше.

Вопрос: Сейчас у вас более спокойная практика, не на пределе собственных возможностей?

Ольга: Нет, не на пределе. Когда человек в возрасте, он ломает себя гораздо быстрее, и заживает потом все хуже. Ребенка можно «порвать», и после этого он будет гибким. Если «порвать» человека после 40 лет, он будет не гибким, а порванным. Регенерация уже не та. Естественно, нужно заниматься поспокойнее. Уже понимаешь, что каким бы гибким ты ни был, сильно это не изменит тебя.

Вопрос: А когда вы делаете личную практику, это потоковое состояние? Или составляете себе план?

Ольга: Я вообще никогда план не составляю. Сажусь на коврик, и получается то, что получается.

Групповые занятия, которые я провожу, легче, чем моя личная практика. Для себя я делаю меньше подводящих поз, они мне нужны в меньшей степени. По молодости я много занималась на пределе своих возможностей. Теперь я понимаю, что не нужно было этого делать. Иногда на предел можно выходить, но осторожно. Чем старше становится человек, тем больше нужно контролировать свое тело, иначе можно сломаться.

Вопрос: Есть такое мнение, что на каждое проведенное занятие должна быть личная практика. То есть если ты проводишь в день 2 занятия, то 2 часа ты должен отзаниматься самостоятельно, чтобы восполнить это.

Наблюдали ли вы у себя такие особенности, что много энергии вы отдаете на группе и вам нужно восстановиться йогой?

Ольга: Я согласна, что чем больше занятий мы проводим, тем больше энергии мы рассеиваем. Но конкретные пропорции между проведенными занятиями и часами личной практики я бы устанавливать не стала.

Что касается меня, то у меня не слишком много изначальной энергии. Я в йогу пришла от того, что у меня в 24 года начались проблемы со здоровьем. Хоть и говорю, что для меня Единение с Абсолютом было важно с самого начала занятий йогой, мотивацией было желание восстановить здоровье.

Когда я начинаю проводить довольно много занятий, я быстро начинаю ощущать опустошение.

Вопрос: Не получается восстанавливаться быстро?

Ольга: Не получается. Я и не собираюсь даже пробовать. Я считаю, что мне не нужно проводить много занятий.

Вопрос: А в самом начале вы совмещали обычную работу и преподавание? Или сразу ушли в йогу?

Ольга: Да. Я два раза в неделю проводила тренировки по йоге и работала оператором компьютерной верстки в редакции газеты. В принципе, было нормально. Потом ушла в преподавание. Но могла и не уходить, я считаю. Мне очень нравилась моя работа.

Вопрос: Есть такая тенденция: сначала начинающий преподаватель работает и ведет занятия. Потом уходит в преподавание совсем. Ему нужно жить на то, что он зарабатывает от ведения занятий. Набирает их все больше и больше, чтобы выжить. Но он же быстро перегорает, да? Наблюдали вы такие истории?

Например, 3 года человек ведет занятия «на износ», потом уходит из йоги. У вас были такие моменты, когда хотелось уйти? Не вести больше занятий, не общаться с людьми?

Ольга: Не могу сказать, что я хотела стать инструктором йоги. Я стала вести занятия под определенным нажимом.

Я занималась около 3-х лет в Индийском посольстве йогой. Мой учитель Джайя Кумар Свамишри сказал, что скоро будут экзамены для тех, кто занимается давно и регулярно. Надо будет показать, как ты ведешь, и, если все пройдет хорошо, выдадут сертификат, дающий право вести занятия. Я подумала: вдруг мне пригодится сертификат.

На самом деле мысль о том, чтобы стать преподавателем йоги, возникает после года занятий, максимум двух. Человеку кажется, что это все легко и просто: пришел, йогой позанимался, заодно и денег заработал. Я тоже так думала после первого года практики.

Но когда учитель сказал нам о возможности сдачи экзамена, я уже понимала, что все не так просто в йоге. Однако решила попробовать. Экзамен сдала успешно.

В это время Михаил Константинов (директор Московского Аштанга Йога Центра) решил, что нужно развивать йогу в Москве. Он мне предложил проводить занятия, так как мало у кого были подобные сертификаты. Андрей Лаппа, семинары которого я часто посещала в то время, поддержал эту идею: «Оля, ты хорошо делаешь асаны. Динамическую йогу никто в Москве не преподает. Ты здесь необходима». Андрей Лаппа тогда жил в Киеве. И вот, в большей степени из чувство долга, чем по велению души, я начала вести занятия в Студии «Ритамбхара» под руководством Михаила Константинова.

Вначале я совмещала компьютерную верстку и проведение занятий по йоге. Большого желания уходить полностью в йогу у меня не было.

Как это получилось — отдельная история.

Вопрос: Вы не жалели, что ушли?

Ольга: В какой-то степени жалела. Не могу сказать, что я из тех людей, которые считаю, что моя жизнь просто прекрасна из-за того, что йогу преподаю. Просто так получилось.

Вопрос: А были планы, желания еще чем-то заняться? Считает ли вы, что вы с йогой до конца?

Оля: Понятно, что с йогой я до конца. Что касается преподавания, не могу сказать, что абсолютно верно выбран путь. Так сложилось уже, глупо с него сворачивать. Я столько лет в этой системе. Если бы пошло что-то иначе, было бы тоже неплохо.

Вопрос: Я читала ваше интервью об опыте Бикрам-йоги. Есть ли какие-то стили йоги, которые близки и интересны?

Ольга: Мне кажется, что Бикрам — то же самое, что и хатха-йога, йога Айенгара, аштанга-виньяса-йога. Разницы между ними не вижу, только условия чуть-чуть меняются.

Разные стили подходят людям с разным психотипом. Я считаю, что любой человек, который занимается йогой довольно долго, вдумчиво пропуская ее через себя, создает свой неповторимый стиль. Бикрам — это имя человека, создавшего стиль, Айенгар — это тоже имя.

В Индии на вопрос, какой йогой вы занимаетесь, человек называет имя своего учителя. Так, Свами Вишну Девананда называл имя Шивананды, поэтому есть Шивананда-йога. Дхерендра Брахмачарья называл имя Свами Картикеи, ученики Брахачарья называли имя Брахмачарья.

Айенгар, наверное, первый, кто дал своему направлению собственное имя, а не имя своего учителя Кришнамачарьи. Сделал он это потому, что многое изменил в своей практике. То есть не учил своих учеников тому знанию, которое получил от Шри Кришнамачарьи.

Бикрам тоже все сам придумал, вот и назвал свою йогу своим именем.

На Западе любят все патентовать и давать красивые названия. Поэтому сейчас много названий расплодилось: «Пауэр-йога», «Анусара-йога», «Дживамукти-йога». Но все это только названия. Суть одна — все это хатха-йога, пропущенная через опыт конкретного человека.

Вопрос: А вы говорите ученику о том, что видите в нём потенциал? И было ли такое, что кому-то вы говорили: «Было бы неплохо тебе поучиться на преподавательских курсах»?

Ольга: Конечно, бывает. Я говорю об этом тем, кто готов. Но, как правило, приходят другие — те, кто позанимался один-два года. Об этом я уже упоминала. На этом этапе кажется, что все уже понятно с личной практикой, и очень хочется с другими поделиться тем, что тебе нравится.

Вопрос: Как вы считаете, сколько человек должен заниматься, прежде чем учить других?

Ольга: 6—7 лет, а лучше 10 лет. В средневековых текстах пишут, что человек, который обладает хорошей расположенностью к йоге, за 6 лет может постичь дисциплину. Я с этим согласна.

Вопрос: Это должно быть его желание быть преподавателем или благословение учителя?

Ольга: Это как ситуация складывается. В моем случае желания вести занятия не было. Преподаю, да, но желание было после первого года практики. И то какое-то зачаточное. А потом быстро ушло. Ввязалась я в это из чувства долга, которое, с другой стороны, является чувством собственной важности. Благословение от учителей у меня было. Может быть, именно поэтому я — довольно успешный преподаватель.

Знаю людей, которые очень хотели преподавать йогу, начали это делать и через какое-то время бросили, потому что не нашли своих учеников.

Что-то есть в йоге мистическое. Нужно, чтобы эта среда тебя приняла. Одного только личного желания недостаточно.

Вопрос: А как вы восстанавливаетесь? Есть свои способы, помимо занятий йогой?

Ольга: Я считаю, что важно не доводить себя до того, чтобы появилась необходимость восстанавливаться каким-то особым образом. Стараюсь вести здоровый образ жизни. Регулярно гуляю, сплю достаточно, слежу за питанием.

Я особо не утомляюсь. Нет такого: тут я работаю, а тут — отдыхаю. Просто пытаюсь не напрягаться. Не надо перерабатывать, тогда и отдыхать не надо. Стараюсь именно так жить.

Вопрос: Вы когда-нибудь были фанатичны в своей практике? У вас были травмы? И если да, то вы восстановились после них?

Ольга: Да, в самом начале я занималась с большим энтузиазмом. Получилось так, что в Индии мы столкнулись с преподавателями, которые готовят йога-спортсменов. Они показали мне технику глубокого прогиба. Достаточно быстро, за 2 года, я достигла серьезного результата. Но оказалось, что я не пластилиновая. Тело сломалось. Нужно было в какой-то момент остановиться, удовлетвориться достигнутым уровнем, но я этого не сделала. После травмы сначала было больно даже ходить. Со временем все зажило, тело пришло в относительный порядок, но того уровня гибкости, который был у меня лет 15 назад, я не достигну. Это касается только прогибов. Асаны других направлений подвижности я могу выполнять на том же уровне, что и раньше.

Вопрос: Как вы считаете, эти сложные позы и их выполнение подпитывают эго? Или, наоборот, усмиряют?

Ольга: Точно не усмиряют. Почему люди делают их? Потому что сложные позы дают больше энергии. Она по-другому начинает течь в теле, это ощущается. Но здесь мы рискуем, идем по лезвию бритвы: шаг влево, шаг вправо — упал. Эго возрастает, но если мы контролируем большое эго, ничего плохого нет.

Конечная цель йоги — слияние с Абсолютом. Чем больше эго, тем значимее человек. По крайнем мере, он себя таким ощущает. Нельзя сказать, что когда растет эго — это плохо.

В индийском эпосе часто рассказывается, как какой-то Асур (демон, божество низкого ранга) совершил аскезу, его силы и эго выросли. Он возгордился, решил подчинить себе весь мир. Чтобы усмирить его, с ним начали бороться Высшие Божества. В момент смерти он осознал, что был неправ, слился с Божеством, которое его убило, и стал Абсолютом.

То есть его большое эго привлекло внимание Божественной Энергии. Путь борьбы с Абсолютом тоже приводит к слиянию с Абсолютом.

Получается, что человек с большим эго более значим для истории. Поэтому нет ничего плохого, когда растет эго.

Человек делает сложные асаны, и эго его растет. Если получается контролировать свое большое эго и направлять полученную энергию в позитивное русло, то это хорошо для всех.

Если контроля эго не хватает, то человек слишком много на себя берет, завышая планку своих возможностей, и хочет получить еще больше, как в физическом плане, так и в духовном. В йоге такой человек либо травмируется, либо получает проблемы ментального характера. После этих проблем эго уменьшается, и человек многое пересматривает.

Вопрос: Травма — это хорошо?

Ольга: Травма учит. Желание сделать какой-то более глубокий вариант асаны раньше времени — это жадность. Делая сложные асаны, человек получает удовольствие: эндорфины в кровь выбрасываются, наступает анестезия, человек не чувствует боли и свой предел. И если мы не можем это контролировать, мы переходим грань и получаем травму.

Вопрос: Сейчас в интернете популярны красивые фотографии в предельных позах йоги. Как вы думаете, это стимулирует людей осваивать сложные асаны?

Ольга: Вы имеете в виду Инстаграм? Это новое увлечение молодежи, пусть увлекаются. Понятное дело, что к йоге это никакого отношения не имеет. Ближе к цирку. Развитие предельной гибкости — увлечение неплохое. Лучше, чем пить водку и употреблять наркотики. Только главное — трезво оценивать свои возможности.

Вопрос: Вам приходится заниматься продвижением себя?

Ольга: Так или иначе да. Но годы уже не те, чтобы выкладывать фото в Инстаграм.

Хотя, если честно, иногда я это тоже делаю. Надо что-то где-то писать, чтобы люди знали и имели возможность прийти ко мне на занятия.

Вопрос: У вас есть какое-то окружение йогов, общение с которыми важно и нужно?

Олга: Сейчас мне важно общение с Вовой, моим мужем. В каком-то ином сообществе необходимости не испытываю.

Вопрос: У вас с Владимиром совместное дело. И занятия ведете вместе, и чувствуется, что вы на одной волне. И преподавательские курсы «Ачарья» открыли.

Каково это — быть вместе семьей йогов?

Ольга: Я изначально хотела создать семью йогов. Меня вдохновлял пример Шэрон Гэннон и Дэвида Лайфа. Это супружеская пара из Нью-Йорка, они создали свое направление йоги и открыли сеть студий йоги по всему миру. Я решила, что мне нужно найти своего Дэвида Лайфа. Когда запрос во Вселенную посылаешь, ответ, как правило, приходит.

Конечно, нельзя сказать, что я выходила замуж за Вову только потому, что хотела с ним йогу преподавать. Он тогда был просто учеником. Но учеником, который подавал большие надежды. У него многое получалось хорошо. Через год после того, как мы поженились, он начал преподавать йогу. Потом вместе мы стали проводить семинары по йоге.

Я была настроена на то, что у меня должна быть только такого плана семья. Когда я занялась йогой, у меня были серьезные отношения с одним мужчиной, не разделявшим мое увлечение. И я закончила их именно потому, что поняла — не могла разорваться между йогой и этим мужчиной. Гармоничные отношения не могли существовать, потому что он был не йог. А для меня йога — это большая часть жизни.

Мне нужен был именно партнер по развитию, а не просто муж. Нам с Володей удобно идти вместе. Мы друг друга сильно поддерживаем.

Вопрос: «Не йог» в каком смысле? Просто не разделял любовь к йоге? Не хотел заниматься, не был вегетарианцем?

Ольга: Да — ответ на все три вопроса. Он считал, что это странное увлечение, совершенно никому не нужное. В один прекрасный момент я поняла, что глупо сохранять отношения с человеком, который полностью не разделяет то, что для меня очень важно. Я решила, что имеет смысл строить отношения только с тем, кто глубоко входит в практику йоги.

Я прекрасно понимала, что одна, являясь женщиной, не смогу полностью реализоваться в йоге. Мне необходима была опора, вторая половина. Ощущение, что мне нужен партнер, было всегда.

Я считаю, что женское начало без мужского начала не может полноценно раскрыться. По крайней мере, это верно для меня. Мужчина и женщина должны настроиться друг на друга и развиваться месте. У нас с Володей так все и происходит. Если какие-то конфликты возникают, мы пытаемся идти друг другу навстречу. Слушать друг друга прежде всего, а не отстаивать свою точку зрения.

Вопрос: У вас есть свои способы сглаживания конфликтов? Кто круче, кто больше чего-то добился — в практике, в социальной реализации? Вы не спорите?

Ольга: Мы с ним очень разные. Когда разгорается какой-то конфликт, если не подливать масло в огонь, то огонь тухнет сам по себе и конфликт исчерпывается. Наша с Володей реакция на жизнь немного разная. То, что раздражает меня, не затрагивает его. И наоборот. Мы не давим на больные места друг друга из-за того, что наши места разные. Когда он начинает загораться, я пытаюсь его погасить. То же самое, когда у меня начинаются мои психологические проблемы: он не начинает ковыряться в них, а отходит в сторону и дает мне успокоиться. Самое главное — не усугублять ситуацию, когда она возникает.

Со стороны может показаться, что у нас такая пара взрывная. Но на самом деле до какой-то определенной точки мы просто не доходим. В конфликтных ситуациях нужно хотя бы одному просто остановиться и замолчать. Тогда и второй человек успокоится. Благодаря тому, что нас раздражают разные вещи, нам удается контролировать наши конфликтные ситуации. Решать же проблемы надо в спокойном состоянии.

Вопрос: Получается, что у вас нет проблемы в поиске баланса между семьей, работой, призванием, так как йога — это то, что вас объединяет?

Ольга: Да, именно так.

Вопрос: У вас общие проекты — На «ЖивиТв» вы делали общий курс, а потом курсы преподавателей. Вы не планируете личные проекты, хотите все делать совместно? Ваше партнерство равноценно или есть лидер в отношениях?

Ольга: Вести совместные проекты нам удобнее. Какие-то личные тоже есть. Например, Володя сейчас проводит занятия в «Открытом мире», а я — в «Пране». Но вместе нам работать проще и комфортнее. Естественно, небольшие трения возникают, но все разрешимо.

Да, мы с Володей равноценные партнеры. В чем-то один лидирует, в чем-то другой. К тому же у нас нет жестких разграничений обязанностей.

Вопрос: На ваш взгляд, мужская практика от женской отличается? И должна ли она отличаться?

Ольга: Раньше йогой занимались одни мужчины. Возникал вопрос о женской практике. Теперь в основном женщины занимаются, и некоторые мужчины, которые приходят на занятия, думают: «А не занимаемся ли мы женским делом?»

На мой взгляд, большой разницы между женской и мужской йогой нет. Какие-то асаны мужчинам даются легче, какие-то женщинам. Стойка на руках, например, или Наули у мужчин лучше получаются. Асаны на гибкость, шпагаты, например, как правило, женщинам легче даются. Но и то и другое доступно и мужчинам, и женщинам.

Первым учителем йоги был Шива, а первой ученицей — его супруга Парвати. То есть мужчина учил женщину.

Моими учителями были мужчины. Я считаю, что женщине как раз проще учиться у мужчины. В процессе обучения возникает объединение противоположностей. В этом есть определенный тантрический момент. Многим женщинам нравится заниматься у мужчин. Поэтому сейчас среди популярных инструкторов больше мужчин, чем женщин.

Когда я только начинала преподавать йогу, не так много женщин занималось. У меня с удовольствием занимались мужчины. Володя, мой муж, — мой лучший ученик.

Конечно, в определенные моменты женщина должна учитывать свое состояние. Во время менструации, беременности, при гинекологических проблемах надо делать корректировку практики.

Вопрос: А как учитывать состояние женского тела, его цикличность? В какие то дни что-то можно делать, что-то — нельзя. Вы на собственном опыте что-то прочувствовали? Лунные фазы, например?

Ольга: Как это делать, сейчас несложно узнать. На эту тему много специальных лекций и семинаров проводится.

Лично я во время менструации предпочитаю не заниматься. Занятия стараюсь проводить больше голосом, если показываю асаны, то самые простые для меня.

Что касается полнолуния и новолуния, я особо эти фазы не чувствую и никак их не учитываю.

Вопрос: Как вы думаете, вегетарианство необходимо преподавателю йоги?

Ольга: Каждый человек пусть сам решает. Мой выбор — вегетарианство. Я и раньше мясо плохо переваривала. Для меня легкая пища всегда была лучшей. Я начала заниматься йогой в 1994 году, а с 1995 года я стала вегетарианкой. Вопрос возвращения к мясоедству передо мной никогда не вставал.

Вопрос: А вы на занятиях говорите о философии йоги?

Ольга: Только когда меня спрашивают.

Вопрос: Как сочетается практика йоги и религия?

Ольга: Я считаю, что религиозные аспекты — это дело каждого человека. Все религии говорят об одном и том же, человек просто выбирает ту форму, какая ему ближе. А дальше форма накладывает свои правила.

Русская Православная Церковь постулирует, что йогой заниматься плохо. Причем физический момент допускают, а духовный нет. И это понятно, у них другие духовные ориентиры. Если вы чувствуете себя причастными к РПЦ, то имеет смысл прислушиваться к их наставлениям.

Я далека от православия. Моя семья была атеистической. Когда я занялась йогой, то увлеклась и индуизмом. Я принимаю именно эту религию. Вова тоже глубоко погрузился в индуизм, хотя в молодости он был серьезно увлечен христианскими идеями и хорошо знает христианские тексты.

Индуизм и йога хорошо сочетаются друг с другом. Так что у нас никаких противоречий нет.

Вопрос: Есть кто-то, на чье имя вы опираетесь? У вас есть отношения «Вы и Духовный учитель»?

Ольга: У меня сложные отношения с учителями. Глобально сложные.

Вопрос: Вам нравится быть авторитетом? Когда к вам относятся как к Учителю, Гуру?

Ольга: По-моему, ко мне как к Гуру не относятся. Если начнут так относиться, то мне это не понравится. В том смысле, что Гуру — это стопроцентный авторитет. Я считаю, что все люди, и я в том числе, имеют свое мнение, которое может быть и ошибочным.

Учитель — человек, который делится своими знаниями и опытом. Но не для каждого это истина. Кому-то мой опыт не подходит в силу других жизненных обстоятельств.

Вопрос: Вы к кому-нибудь ходите на занятия?

Ольга: Эпизодически. Сейчас мне это не нужно. Я считаю, что человек должен обучиться различным стилям йоги, сделать для себя выводы, а дальше идти своей дорогой.

Представьте: практикующий ходит на занятия к одному преподавателю, у которого есть своя система. Потом к другому приходит — и видит, что практика различна. В голове возникает мысль: «Все, что я делал раньше, неправильно». Но это же глупость. Надо до конца понять и первую, и вторую систему. Скорее всего, обе верны, но при разных условиях.

Что такое «правильно» и «неправильно»? Это философские концепции, о которых можно говорить 3 часа и ни до чего не договориться. Когда ты ученик, ты должен учиться. Когда же определенный багаж уже есть, стакан знаний полон, каждый раз его выливать и заполнять новым содержимым не имеет смысла.

Иногда я хожу к кому-то на занятия с определенной целью. Например, ходила на занятие к Шэрон Гэннон и Дэвиду Лайфу. Но не для того, чтобы узнать там какие-то новые асаны, а чтобы поучиться в плане преподавания йоги.

Это люди, у которых очень большой опыт. У них есть определенная манера ведения. Находясь на их занятии, я пыталась понять, почему они цепляют людей. В чем секрет их преподавания.

Когда преподаватель ходит к другому преподавателю поучиться ведению занятий — это развивает. А если пойти на занятие в качестве ученика, расслабиться и следовать за указаниями инструктора, то есть возможность получить удовольствие, однако большого смысла в этом не будет.

Именно это мне советовал Андрей Лаппа, когда я только начинала преподавать йогу: «Приходя на занятия к известному Мастеру, не расслабляй свой ум, а анализируй, как он преподает».

Вопрос: Какой стиль ведения занятия вам ближе? Много контактировать, может быть, шутить? Выбирать кого-то, с кем ты входишь в контакт, в течение занятий? Или вы стараетесь отстраниться, не переходить на личности?

Ольга: Как получится, наверное. В начале занятия я пытаюсь отстраниться от своего эго.

Это тоже мне советовал Андрей Лаппа, когда я готовилась преподавать йогу. Он говорил мне, что надо стать проводником знания, представить линию передачи своих учителей и почувствовать себя частью этой линии передачи. То есть воспринимать себя проводником потока знания. Чем меньше моего эго, тем лучше занятия получаются. Я их не провожу, они происходят.

Конечно, я знаю и использую принципы построения тренировок, всегда имею предварительный план занятия, но в то же время готова все поменять, если почувствую, что так будет лучше в конкретной ситуации.

Вопрос: А вы находитесь до или после занятия в контакте с группой?

Ольга: Да, конечно, контакт с группой необходим. Я пытаюсь почувствовать группу как продолжение моего тела. Как если бы у меня стало много рук и ног. Всегда определяю самых сильных и самых слабых учеников и провожу занятие так, чтобы и сильным было интересно, и слабые смогли выбрать для себя простые варианты. Считаю, что лучше больше внимания уделять сильным ученикам. Если слишком опекать отстающих, то они могут даже обидеться.

После занятия, если люди задают вопросы, я отвечаю с удовольствием. Хотя по психотипу я — интроверт и не очень люблю общаться с людьми. У меня никогда не было большого количества друзей.

Вопрос: Вы добавляете в свои занятия что-нибудь: например, йога-нидру или поющую чашу? Есть ли у вас потребность в разнообразии?

Ольга: Нет, потребности нет. Вот Вова, например, добавляет медитацию на чакры, как раз с тибетскими чашами. У него хорошо получается. Я пранаяму добавляю в конце своих классов. Йога-нидрой сама редко занимаюсь, поэтому ее никогда не преподаю.

Вопрос: Что вы можете посоветовать начинающим преподавателям йоги?

Ольга: Чтобы стать хорошим преподавателем, нужно время.

— Йога — это особый эгрегор, который не каждого принимает. Начинающий инструктор должен выдержать проверку временем. Сначала многим бывает сложно.

— Лучше не бросаться в преподавание с головой. Будущий преподаватель должен прежде всего проверить, нужен ли он реальности в этой роли. Йога либо принимает, либо нет. И даже если принимает, то важно найти баланс между личной практикой и преподаванием.

— Самое разумное — не увольняться с обычной работы и проводить 1—2 занятия в неделю. Если люди приходят на занятия, значит, ты здесь нужен. Если понимаешь, что преподаванием можешь как-то себя обеспечить, тогда можно уходить в это полностью. Если нет, то лучше заниматься йогой в свое удовольствие без преподавания.

— Сейчас предложение превышает спрос. Не надо думать, что преподаватель йоги — замечательная профессия. Это непростой физический труд. Надо постоянно быть в хорошей форме.

— Кроме того, во время проведения занятий мы делимся со своими учениками не только знаниями, но и энергией. Получаем мы её во время личной практики, поэтому на личную практику всегда нужно оставлять время. Иначе будет энергетическое опустошение.

— Не надо набирать много занятий. 5 тренировок в день провести на «отлично» нереально, это и ученики чувствуют. Лучше провести одну тренировку, но качественно. Тогда людей на одно занятие может прийти больше или примерно так же, как на все пять. Времени будет потрачено меньше, а отдача будет одинаковой.

Мы живем для того, чтобы взаимодействовать с этим миром. И надо прислушиваться к реальности. Лично я преподаю йогу не из-за того, что мне это нравится, а потому что реальность показывает: «Это твое место, будь на нем».

Глава 3.
Йога в воздухе, или fly-yoga.
Что это — модное направление или новый эффективный подход?

Как вы относитесь к тому, что в йоге сейчас много направлений? Как в них разобраться и выбрать лучшее для себя? На мой взгляд, нужно пробовать, искать, но когда уже нашел — быть верным своему выбору.

Больше всего я люблю хатха-йогу, с динамическими переходами между асанами, когда каждое занятие разное. Да, я могу запланировать освоение сложной позы, подвести к ней, но каждый раз разными способами. Мне нравится состояние потока, когда я ориентируюсь по самочувствию, состоянию тела и ума.

И в то же время это так интересно — знакомиться с различными стилями йоги, пропускать их уникальный подход к работе с телом и сознанием через себя.

Мне нравится такое разнообразие, когда каждый заинтересованный может найти себе практику по душе и по телу. Мои первые знакомства с разными стилями йоги были по видео в интернете. Так я попробовала Йогу 23 с Татьяной Илларионовой, кундалини-йогу с Александром Куликовым, аштанга-виньяса-йогу с самим Патабхи Джойсоми и записью класса 1993 года.

Потом, на конференции «Наша йога», я еще раз посетила классы кундалини-йоги и наконец призналась себе, что этот стиль йоги не резонирует со мной. Но зато осталась в полном восторге от акро-йоги, чуть не умерла на занятии Универсальной йогой (сложный уровень) у Андрея Лаппы и почувствовала гармонию на дживамукти-йоге с неповторимой Аней Лунеговой.

Но про эти стили я хотя бы читала и слышала. А вот с новомодным тогда направлением — йогой в воздухе — я познакомилась совершенно случайно.

Лето 2012 года, Фестиваль йоги в Киеве. Меня по знакомству пустили на дефицитное занятие. Я с лицом «да я уже 10 лет на коврике!» стараюсь ничему не удивляться. Да, названия поз забавные — Всадник, Летучая мышь, Ниндзя. Стараюсь проводить аналогию с асанами из хатха-йоги, чтобы было понятно, что же делать, и в то же время отстраниться от прошлого опыта, чтобы получить новый.

Здесь все по-другому. Простые асаны в гамаке чувствуются по-новому, а сложные получаются очень легко. Основной акцент в занятии — это перевернутые позы. Гамак держит таз в воздухе, и благодаря гравитации висящее вниз головой тело расслабляется и позвоночник вытягивается. Вот это, пожалуй, самое приятное. А еще более приятное — Шавасана в гамаке. И пусть она совсем короткая — режим фестиваля и толпа желающих не позволяет расслабляться долго, — но медитативные покачивания гамака делают свое дело. Тело как бы растворяется в окружающем пространстве. Пора выходить из Шавасаны. Желающие оказаться в гамаке уже стоят, готовые заниматься чуть ли не вдвоем на одном месте, лишь бы попробовать. Я с блаженной улыбкой опускаюсь на коврик и неожиданно получаю от инструктора предложение присмотреть за залом и помочь йогам, пока он дает интервью. Тут опять пригождается выражение лица «да я уже целых 2 месяца занятия веду». Ничего, что я эти гамаки вижу в первый раз и сама побаиваюсь, что они оторвутся. Опыт 3-х лет занятия хатха-йогой, 30 минут — флай-йогой и когда-то работы промоутером — и вот я уже авторитетно рассказываю о преимуществах йоги в воздухе, помогаю всем висеть вниз головой. Мой дебют прошел удачно, даже в архивах остались фотографии. А я подумала: «Вот было бы здорово купить такие гамаки и оборудовать ими зал».

Придумать-то легко, а вот как воплотить? Ни опыта, ни обучения, и даже видео в интернете на эту тему практически не было. И гамаки такие купить тоже проблема. Мне пересылали их из Индонезии через Украину.

Зал в родном городе был небольшой, всего на 6 гамаков. Помню, как заказывала какие-нибудь яркие, а прислали в итоге по два серых, белых и фиолетовых, и они были из парашютного нейлона. Я была так расстроена, мои ожидания не оправдались! Но купить гамаки — это полдела. Нужно было их еще повесить, а это оказалось задачей не из легких. Я изучила ассортимент креплений, узнала, чем анкер 6—8 см лучше, чем 13, и почему для моего случая лучше крюк, чем болт. Потом — день с цементом в волосах, потому что крепления вворачиваются в потолок, драпировка потолка тканью, чтобы выглядело красиво, и прыжки сидя в гамаке для уверенности, что вся эта конструкция не упадет под нагрузкой.

Зал готов, гамаки висят, желающие уже ждут возможность попробовать новый вид йоги. А у меня — растерянность: я не знаю, как проводить занятие. Какие асаны можно давать и как их делать в гамаке, как начинать и как заканчивать практику, какие есть нюансы. Единственный опыт йоги в воздухе почти стерся из памяти. В интернете — 1,5 видео на эту тему. Я пробую делать что-то, адаптировать асаны из хатха-йоги, и получается нелепо. Пытаюсь собрать все в адекватную последовательность, а оно не собирается. Первая реакция — злость на себя. «Аня, ты такую работу проделала, осталось всего ничего — просто веди занятия! А как их вести, если понимания нет? Есть только радость — ух, такой инструмент классный, можно потянуться, можно повисеть, сейчас я вас всех переверну!» Но я же понимаю, что этого недостаточно. Что есть в этой практике глубина, которую пока не вижу. И я начала искать, у кого могу узнать структурированно про возможности и преимущества йоги в воздухе. И нахожу курсы Международной йоги в воздухе и ведущую курса Наталью Парфенову.

На курсе я получила то, за чем приехала. Понимание, чем может быть полезен гамак и как можно адаптировать асаны под него. Это такой момент творчества, когда ты все время что-то придумываешь. И как хорошо развивать этот подход, когда за спиной курсы хатха-йоги Центра «Прана», опыт учителей и поддержка Наташи.

Уже 5 лет я веду йогу в воздухе. Группы всегда полные, а люди после практики — довольные, расслабленные и умиротворенные. Заметила, что на флай (fly — «полет») ходят в основном женщины. А ещё, что у хатха-йоги и йоги в воздухе разные поклонники, очень редко встречаются те, кому нравится и та и другая практики. Я вижу, как очень зажатые, осторожные, недоверчивые люди расслабляются с помощью гамака, начинают улыбаться и радоваться. Какой мощный терапевтический эффект гамак оказывает не только на физическое тело — вытяжение позвоночника, перевернутые позы, устранение блоков и зажимов, — но и на состояние ума. Люди становятся легче во всех смыслах.

Если вы — преподаватель или продвинутый практик, ищете новые возможности и приспособления для занятий, то йога в воздухе может быть вам полезна.

1) Гамак незаменим в работе с людьми с физическими ограничениями. Асаны в нем делать легче. Получается делать то, что с трудом удается на коврике.

Елизавета, 36 лет, практикующий психолог, мама 2-х детей:

«Регулярно посещать занятия йогой в воздухе я начала больше года назад.

Первые мои занятия были невыносимо трудными — тело не слушалось, баланс сохранить не удавалось. Я просто падала. Казалось, это настоящая катастрофа, и я никогда не смогу стать полноценной участницей в группе. От перевернутых поз у меня кружилась голова, держать асаны не удавалось и секунды, после занятия у меня болело всё тело. Это вызывало во мне сопротивление к посещению практики. Но так было только первые два месяца, я не сдалась и после перерыва возобновила практику. Правильное питание и осознанный образ жизни вновь привели меня на занятия. Просто появилась потребность.

У меня есть ограничения по здоровью, моя правая нога имеет врожденную дисфункцию, она короче на 16 см и нет двух суставов — коленного и голеностопного. Я хожу с помощью аппарата, который компенсирует опору и укорочение ноги.

Занятия йогой в гамаках стали для меня настоящей возможностью заниматься регулярно. Я сразу оценила, что это — моя практика. Гамак позволяет держать баланс даже тогда, когда у вас явный дисбаланс в теле. Благодаря ручкам, я могу удерживать себя сейчас практически в любой асане. Перевернутые позы стали даваться легко, я в них даже могу засыпать, скрутки и даже йога без опоры — у меня всё получается. Сейчас я не узнаю своё тело — оно гибкое, оно в балансе, появилась растяжка, укрепились мышцы. Без занятий я чувствую, что мне их не хватает. Моё тело получает настоящее удовольствие от процесса, и это вдохновляет приходить снова и снова.

Я могу рекомендовать эти потрясающие занятия людям с ограниченными возможностями по здоровью как отличный плавный, гармоничный способ развития и поддержки тела. И как практикующий психолог я всем рекомендую йогу — как лучшее средство гармонизации сознания, способ управления собой и обретения баланса в жизни.

Мой ум во время практики и после неё прибывает в умиротворенном состоянии. После занятия появляется энергия, подъем, легкость восприятия любых ситуаций. Мне кажется, я стала лучше ходить, у меня больше не болят мышцы, я чувствую себя моложе.

После года тренировки я подумаю об инструкторских курсах, чтобы работать с людьми с ограниченными возможностями, такими, как я сама».

2) После перенесенных болезненных операций или сложных жизненных обстоятельств в теле появляются физические зажимы и блоки. Это влияет на психоэмоциональное состояние, появляется неуверенность, скованность, страх.

Елена, 36 лет, офисный работник:

«Я — «счастливый» обладатель хронического остеохондроза с удаленной секвестрированной грыжей межпозвонкового диска. Поэтому не понаслышке знаю о проблемах со спиной. 8 лет назад была операция, сначала вторая группа инвалидности, сейчас — третья. Был тяжелый период больниц и лекарств…

Постепенно пришло понимание, что лечение не то чтобы не работает, но должно быть что-то иное.

Долгий опыт проживания в не вполне здоровом теле привёл к однозначному пониманию: спорту быть, без физической активности никуда.

К йоге изначально относилась настороженно. Казалось, это что-то из параллельной реальности. Да, здорово. Красиво. Но это там… Они…

А тут вот я))

Однако, доверившись рекомендации, я всё же решила попробовать.

Знакомство с йогой началось с занятия хатха-йоги. Конечно, я пошла на лёгкий уровень. Мне понравилось. Оказалось, вполне себе живые человеки)

Было интересно. Однако были и определённые сложности в выполнении некоторых асан. По окончанию занятия преподаватель порекомендовала мне консультацию другого специалиста.

Так я оказалась на флай-йоге. Надо сказать, что я с детства не люблю никакие качели-карусели… Поэтому сам факт нахождения в гамаке изначально приводил в ступор. Но, к моему изумлению, заниматься при помощи гамака оказалось проще. Он является и поддержкой, и опорой. Плюс это интересно. Красиво. Во время занятия всё время приходится балансировать. То есть ты учишься слышать и слушать своё тело. Учишься взаимодействовать с ним. Конечно, и здесь не все асаны мне подвластны. Я занимаюсь несколько недель и могу сказать, что результат есть. Да, это первые шаги, но уже сейчас ясно, что тело становится выносливей, появляется гибкость. Сама атмосфера на занятиях наполняет и умиротворяет. Это как раз тот баланс гармонии физического и внутреннего, который бы мне хотелось перенести и в свою обычную жизнь.

Наверное, делать упор лишь на физическое — не совсем честно… Все же на йогу у меня и внутренние ожидания.

Неустроенная личная жизнь, проблемы со здоровьем — всё это неминуемо отразилось и на психологическом состоянии. И вот здесь для меня йога — дверь в волшебный мир равновесия и гармонии. Хочется верить, что она поможет мне обрести силу не только тела, но и духа. Под таким впечатлением рассказывала на работе о занятиях, что заразила двух коллег, и теперь они тоже занимаются».

3) Если нужно добавить легкости в занятие.

Ольга, 47 лет, ведет бухгалтерию в семейном бизнесе:

«Так случилось, что несколько лет назад в нашей семье проходила борьба с онкологией. Сначала заболела мама, а потом муж. Все было: обследования, лечение, химия, облучения, операции, тяжелые эмоциональные состояния. Сейчас все позади. Но все эти периоды мне дались нелегко. Заболела сама. Мне ставили разные диагнозы. Я, в прошлом медсестра, понимаю, что все это не мое, что мне поможет только вера во всевышнего, вера в себя, воля, сильный характер и физические нагрузки. Начала заниматься флай-йогой и полюбила эти занятия всей душой и всем телом. Заметила, что стала восстанавливаться и духовно, и физически — забывать страхи, боли. К конечностям вернулась чувствительность. Мое состояние день ото дня улучшалось. Практика флай-йоги принесла и по настоящее время приносит свои положительные результаты. Гамак для меня — это воздушное судно для полета души и тела. Он — моя опора. Он не только помогает держать равновесие, но и делает меня сильной духовно и физически. В связи с практикой у меня произошла полная перезагрузка. Я начала жить заново, ко мне вернулись молодость и радость. Я с большим желанием бегу на занятия, и преград для меня не бывает. Любовь к флай-йоге оказалась такой сильной, что у меня возникла необходимость заниматься дома. Мои родные поняли меня, и моя мечта осуществилась. Вот уже 2,5 года я занимаюсь как дома, так и с замечательным инструктором в группе «йогинь». Флай-йога извлекла из моего организма все тяжелое прошлое. Из глубинных мест души и тела выплеснулись печали, невзгоды, болезни, страхи, проблемы. Да, конечно, и сейчас жизнь небезоблачна, но у меня есть моя флай-йога и мой родной гамак — «спасательный круг» на всю жизнь. Гамак — это мой маленький домик, мое пространство, где я могу спрятаться ото всех и побыть наедине с собой. Каждое занятие для меня — яркое проявление своей личности в этом мире. Теперь я здоровая, молодая, сильная и гармоничная личность.

Хочу дать совет. Попробуйте, а вдруг вы влюбитесь, как и я, во флай-йогу! Тогда счастливый полет вам обеспечен на всю жизнь!»

4) Для лучшей координации движений. Особенно это важно в терапевтических случаях, когда есть рассогласованность работы полушарий мозга.

В моей практике был такой случай. Мальчик, 14 лет. Сложности с речью, формулированием мыслей. Было подозрение на аутизм, но МРТ показало врожденные аномалии в развитии мозга. После третьего же занятия на гамаках родители отметили лучшую концентрацию подростка. Он стал более собранным, речь стала успевать за мыслями. Плюс движения стали более скоординированными.

Иногда встречается мнение, что йога в воздухе — это не йога. На мой взгляд, многое зависит от личности преподавателя, который ведет занятие. Какой посыл на его уроках, на что он обращает внимание. Какими еще инструментами он владеет.

Мне стало интересно, как видят практику преподаватели, которые ведут только занятия йогой в воздухе.

Дарья Восток, преподаватель йоги в воздухе:

«Я занималась хатхой, и мне очень нравилось. Но получила травму спины, катаясь на горных лыжах — компрессионный перелом позвоночника. И после нее пыталась аккуратно заниматься «на земле», но давалось это с трудом — немела правая рука, создавалась компрессия межпозвонковых дисков. И когда я увидела рекламу флай-йоги, поняла на уровне тела, что она для меня — выход. После первого занятия была под таким впечатлением, насколько это работает! И моё тело откликнулось. Как будто машине сделали техобслуживание и всё старое заменили на новое. Это состояние меня так вдохновило, что я стала не только заниматься сама, но и вести флай-йогу для других.

На занятиях использую много всего дополнительно, очень люблю включать звукотерапию, особенно хрустальные чаши. Здорово сочетается с гамаками и ароматерапия.

В своей практике я рекомендую гамаки всем, если нет противопоказаний, прежде всего со стороны эндокринной системы.

Если есть состояние гиподинамии, пониженного давления — вам на флай-йогу. На этих занятиях многое дается легче и глубже, чем на коврике.

Я веду много занятий, и восстанавливаться мне больше всего помогает вдохновение других людей. Я вижу, насколько флай-йога им помогает и насколько они становятся счастливее.

Но каждое лекарство должно быть дозировано. Чувствую по себе, что если не позанимаюсь 3 дня, то личная практика идет особенно в удовольствие, есть возможность тонко настроить тело, как музыкальный инструмент.

Были моменты, когда я слышала от многих практиков неверие в то, что гамаки будут востребованы, популярны, эффективны. Я очень рада, что время показало обратное.

Желаю всем, кто не пробовал, обязательно попробовать. Понять, насколько флай-йога совместима с другими практиками, и даже углубляет их.

Лучше сходить на йогу, чем пить кофе по утрам)».

Как видят эту практику преподаватели, имеющие опыт работы на коврике и создавшие свой авторский узнаваемый стиль в воздухе, я спросила у Янины Ваисовой.

«С детства мои глаза были устремлены в небо, голубое и бездонное. Прописи на краях изрисованы птицами, статуэтки фей и ангелов на книжной полке, в моих волосах давно развеваются перья, а за спиной — крылья. С заземлением всегда были большие проблемы, может, поэтому из множества направлений йоги я выбрала именно воздух и гамаки…

Пройдя путь от аштанги (динамичной силовой жаркой майсорской практики) до мягкой потоковой три-йоги, прочувствовав разные состояния и ресурсность, осознала одну важную для себя вещь: интеграция — лучший выход. Ограничение в практике лишает свободы, рамки дают однобокое видение, четкая система хороша в начале, но далее мешает творчеству и самораскрытию. Я не боюсь экспериментировать, не имею предубеждений, поэтому выбираю поток воздушной йоги…

Он подобен океану… Это не ниагарский водопад, как аштанга-виньяса, не ровная спокойная река, как три-йога. То бушующий, поднимающий ввысь на гребне самой большой волны, заставляющий расправлять крылья и парить, то укачивающий, словно в колыбели, и относящий к детским снам и мечтам — такой поток йоги в воздухе… Делая вдох, мы вступаем в поток, делая выдох — растворяемся в нем…

Каждый выбирает свой поток, отдаётся или сопротивляется ему. Моя задача как проводника — раскрыть для каждого именно его поток, его практику.

Здорово, когда через йогу в воздухе новички открывают для себя более традиционные направления, спускаясь с «небес» (гамака) на «землю» (коврик)

Я часто слышу от своих коллег, что практика в гамаках ограничена и рано или поздно наступает кризис роста, гамак пылится в шкафу или находит своё место в саду загородного дома на радость детям… Для меня все по-другому. Гамак — мой партнёр в практике, каждый день я ищу варианты нашей совместной работы в углублении форм (асан) и формировании необычных последовательностей, потоков, полетов. Не зря говорят: «Если делаешь, что любишь — вдохновляешь!»

Вдохновение — это огромный ресурс для самореализации, для перехода от «надо» к «хочу и могу». Оно — мой верный проводник в практике и жизни.

Между небом и землёй я выберу небо, выберу отсутствие границ (ограничений), творческий полет, свободу!»

Чем флай отличается от хатха-йоги, кому она больше всего подходит и какие трансформации в человеке возможны благодаря этой практике, я спросила у создательницы первой online-школы йоги в воздухе Натальи Парфеновой.

Именно Наташа стала для меня проводником в мир йоги в воздухе. Мне тогда казалось, что те, кто занимаются на гамаках, — наверняка излишне восторженные люди, склонные к акробатике. И вообще, йога в воздухе — это для развлечения. Но я ошибалась. И благодаря Наташе увидела в гамаках глубину и качество, а также легкость, которая появляется в теле и восприятии даже очень серьезных людей.

История Натальи Парфеновой

Старший преподаватель-методист Международной Академии Воздушной Йоги (IAYA).

Основатель обучающего портала https://www.airyoga-online.com/

Жена, мама.

Вопрос: Наташа, как ты начала заниматься йогой и почему продолжила?

Наташа: Я из семьи профессиональных спортсменов. Когда снаряд с кольцами у шведской стенки полностью освоила, я начала задумываться о том, что наверняка есть более интересные вещи, которые можно делать со своим телом. Чтобы при этом ты испытывал какие-то ощущения, чувства, к чему-то это приводило. Мне интересен был не спорт сам по себе, а более глубинные процессы.

И я с детства наблюдала за своим дядей, который сильно отличался от социума: он правильно питался (соевый соус вместо майонеза, чечевица вместо макарон), занимался гимнастикой, читал какие-то интересные книги. Тогда я впервые услышала о существовании йоги. Дядя занимался йогой, но никого особо в это не посвящал, это была его личная практика.

Ближе к 16 годам я поняла, что меня заинтересовали подробности, я захотела тоже заниматься йогой, но ещё несколько лет просто не знала, как это сделать — был период, когда в нашем городе эта сфера еще не развилась.

Благодаря тренингам личностного роста, в моей голове было понимание, что все, что нужно, придет. Рано или поздно, и в определенное время.

Ко мне придет мой Учитель, если у меня есть твердое намерение. Это понимание придавало мне уверенности.

Так и произошло. Я попала на первый свой урок хатха-йоги. Именно на нем я ощутила сильнейшую вибрацию по телу, потекли слезы в момент, когда в начале зазвучали слова: «Открываем пространство, настраиваемся на практику, три цикла дыхания…»

Понимаю, что именно этого момента я так долго ждала и что это знак! Вышла оттуда, мягко говоря, в шоке, потому что все оставшееся занятие не имело никакого значения. Эти первые 5 минут занятия дали понять все.

Было понимание, что именно этого ресурса я ждала, и он наконец проявился. На тот момент я не думала, что буду заниматься образованием и будет нечто большее, чем посещение занятий йогой.

Я познакомилась с инструктором, мы начали дружить. Я ходила «для себя», получала удовольствие. Расстраивалась, когда не могла попасть на практику, потому что понимала, что очень хочется быть там и душой и телом. На тот момент я жила в комнатке, в которой было свободное пространство ровно на один коврик. Если я не попадала на занятие, то в этом маленьком пространстве начинала практиковать — включала мантру и делала Приветствие Солнцу.

Это было больше не для того, чтобы научиться чему-то новому, разучить какую-то новую позу — мне нужны были ощущения, процесс, единение, внутреннее погружение в себя. На уровне сердца было тепло, стресс отступал, повышалось настроение, я испытывала удовлетворение. Это как раз то, чего мне не хватало в обычных физических нагрузках. Это здорово! Бег и другие занятия не давали мне такого удовлетворения.

К летнему периоду мой инструктор сказала мне: «Я уезжаю, можешь меня заменить?»

Вопрос: Сколько времени прошло от начала, когда ты стала заниматься, до момента преподавания?

Наташа: Около года. После этого предложения у меня появились вопросы: «Как я смогу заменить? Я многого не знаю. Я вообще ничего не знаю!»

Вопрос: Ты увлеклась йогой, тебе было интересно что-то читать, смотреть? Или тебе было достаточно внутренних ощущений?

Наташа: На тот момент я обладала медитативными навыками, ощущениями через тело. И понимала, что здесь тот самый выход для моей внутренней гармонии.

Инструктор рекомендовала мне некоторые книги, но, честно говоря, плохо помню, что это за книги: «Бегущая с волками», по-моему. И еще она подарила мне свою методичку с базовыми асанами, по которой она училась, она стала моей первой прикладной книжкой. В интернете было очень мало информации, только книги Б. К. С. Айенгар «Йога Дипика» — и больше ничего. Это был 2008–2009 год.

Мой инструктор в утвердительной форме мне сказала тогда: «Ты меня замени». И все мои метания прошли.

Это был второй инсайт, когда я села перед группой, закрыла глаза и поняла, что чувствую каждого члена группы. Это было ощущение, что я рванула куда-то в матрицу, там все в символах и я могу почувствовать биение сердца одного человека, дыхание другого. Настолько было все открыто, что это тоже меня тогда очень сильно удивило. Когда она вернулась, я ей сказала: «Слушай, мне кажется, я сошла с ума, столько себе придумала. Я их всех чувствую». Она говорит: «Прикольно! Ну, так оно и есть. Это нормально».

Тогда я осознала, что меня поняли. В плане энергообмена, тонких ощущений. И я задумалась о том, чтобы идти дальше. Я искала любую информацию, сутками читала, все это укладывалось в голове. В школе я училась в классе с углубленным изучением биологии, анатомии, физиологии. Здорово, что эти знания были, потому что они для меня были базисом, когда я начала читать «Йога Дипику».

Даже пришла к дяде и он, к моему удивлению, вытащил все свои реликвии — это была книга по раджа-йоге и болгарский самиздат 70-х годов. Он самостоятельно проявлял и распечатывал фотографии и тексты. Когда он мне это дал, я поняла, насколько это ценно! Это были первые настоящие — не электронные — книги, которые попали мне в руки, я поняла, сколько этому лет! Как это хранилось и читалось, насколько это было ценно в те годы!

Вопрос: Какая практика тебе была ближе на тот момент? Может быть, йога Айенгара, где больше статики, или виньясы, или Йога 23?

Наташа: Все, что было до Йоги 23, я изучила вдоль и поперек. Я пересмотрела Ольгу Буланову, на закрытых торрентах я нашла 2—3 часовые записи иностранных семинаров, впервые услышала Елену Ульмасбаеву (йога Айенгара). Я пропадала там сутками, поглощая информацию. Потом все стало более доступным, но я еще не совсем понимала, в каком направлении мне двигаться.

Причем если говорить про особенности практики, то кто-то выбирает силовой стиль, к примеру, аштанга-виньяса-йогу. Йога флоу тогда еще никак не значилась, о дживамукти-йоге я вообще не слышала ничего. Была хатха-йога и все, а дальше выбирай направление.

Вопрос: Как ты из хатха-йоги попала в йогу в воздухе? Хатху ты вела и потом какое-то время ты продолжала ее вести?

Наташа: Мне всегда хотелось более трансовых, медитативных состояний. Желание более качественно дать Шавасану, визуализации привело меня на йога-нидру в гамаке, звукотерапию. Очень актуальны для меня темы с психотерапией. Они очень ресурсны. Проработки подсознания через тело, психосоматика, с которой я активно дружу. В моем понимании это вместе с гамаком, с моим восприятием мира очень гармонично.

Я никогда не шла на предмет физической проработки, мне всегда хотелось «микровспышки просветления», чтобы человек после тренировки уходил, наполненный глубинными ощущениями, внутренними решениями, состоянием понимания своего ресурса, якорением.

Когда я стала сама практиковать, мне стало жутко интересно, насколько я это доношу другим. Пошла обратная связь, люди делились своими результатами, было очень приятно, потому что это идет изнутри. И когда оно находит подтверждение во внешнем, это становится мегаресурсом.

Однажды руководитель центра, где я вела йогу и была администратором, сказал: «Слушай, тут какая-то новая йога появилась, мне как раз ее на новый сезон надо». А я на тот момент почитала про курунту (использование веревок-подвесов в йоге Айенгара). И так как я первые 18 лет своей жизни провисела на кольцах, мне это стало интересно. Мне казалось прикольным висеть вниз головой, а тут как раз перевернутые позы.

Я придерживаюсь правила: когда ты смотришь на вещь с разных сторон, ты многогранно видишь тот самый бриллиант. Ты понимаешь всю перспективу, объем, красоту.

Я была открыта ко всему. Это был как раз 2011 год — я попала на первый набор к Светлане Ангел. Для меня это был новый мир, новые возможности. Это стало моим знакомством с сообществом йогов.

Стоит отметить, что я вышла из среды личностных тренингов, где учат быть всегда и везде вовремя. А тут я приезжаю на тренинг за 20 минут до начала, а никого нет. Удивилась, но сразу подумала, что эти полчаса мне для чего-то нужны.

Я вообще не очень люблю утро, а тут я встала ни свет ни заря, куда-то далеко уехала. Я села попить чай, это был ноябрь месяц, за окном прохлада, легкий снежок. Я понимаю, что я сижу в моменте, и что он запомнится.

И вот появилась Света, другие тоже подошли, и тренинг начался. Мы познакомились и было очень здорово. Конечно, было много сомнений. Нужно ли мне это все вообще? Как я это буду вообще вести? «Ментальный пинг-понг», как у всех, наверное, присутствовал. Но позитивные ощущения перевешивали, и я поняла, что вот он — мой второй учитель, который даст мне направление, шансы, возможности что-то новое ощутить.

Это был мой первый курс для преподавателей, до этого я ездила на мастер-классы и изучала многогранность йоги через интернет и книги. Я не могла сказать, что я выбрала определенный стиль йоги и следовала ему. На тот момент я была открыта ко всему, как ребенок с широко раскрытыми глазами!

В 2011 году я отучилась у Светы и сразу же начала преподавать йогу в гамаках. Я сразу же закрепилась в этой небольшой на тот момент йоговской тусовке. Света мне позвонила и предложила приехать на тренинг и провести один из блоков.

Те ощущения снова на меня нахлынули — я хотела быть ближе к авторам, создателям. А тут я подхожу настолько близко, что можно что-то от себя дать, На меня рассчитывают и видят ресурсы. Я была в восторге и смущении, но раз мастер сказал, значит, так оно и должно быть.

Вопрос: Если вспоминать себя в начале, ты можешь сказать, что меняется практика со временем?

Наташа: Конечно, наблюдаю, она меняется. Поначалу это было зазубрить ведение, начало, асаны, отстроить, отработать на себе, потом суметь это донести. Это делалось от сердца, искренне, открыто. Это было ощущение детского восторга, я весь мир обниму, всем все раздарю! Это было так вдохновляюще! Я слышала, что многие инструкторы, работающие именно на этом, быстро опустошаются.

Вопрос: Ты вела тогда много классов? Как ты восстанавливалась?

Наташа: Да, 2012 год у меня был очень насыщенным. Тренировок было много — персональные занятия пошли, командировки, курсы для будущих преподавателей йоги в воздухе.

Хорошо, что это было в тот период, потому что, во-первых, у меня был свой ресурс, на котором я все это делала. Мне хватило 2,5 года, чтобы понять, что я на нуле. Это сказалось на состоянии здоровья, Вата доша вышла из равновесия, были неврологические проблемы. Я могла за день провести 4—7 тренировок. Я могла провести 6—7 часов тренинга и успеть еще на 2 тренировки. Везде бегом. Это сильные перегрузки, когда не вписываешься в стандартные биоритмы, некогда вовремя пообедать и поужинать, лечь спать.

Почувствовала, что нужно что-то менять. Поняла, что утренние тренировки меня убивают, что это не мой режим. Решила отменить их. Это был первый момент, когда я сделала что-то ради себя. Потом большое количество тренировок и обучающих курсов, группы всегда разношерстные — и это сильнейшие потери энергии. Не успевала восстанавливаться, были расписаны каждые выходные. В какой-то момент я поняла, что все, я «заканчиваюсь».

Вопрос: Было ли йоговское окружение, с кем это можно было обсуждать?

Наташа: У меня не было. Это то, о чем не принято говорить. Потом я начала узнавать об этом у моих коллег, которые намекали на это состояние, но никакой конкретики не давали. Я была на пределе. Когда летела в Москву проводить тренинг, у меня начались панические атаки, я ничего не могла с этим сделать. Мужу пришлось меня просто забрать оттуда.

Вопрос: А почему ты это делала? Ты чувствовала, что это твое призвание, и ты все была готова отдать людям, или потому, что тебе нужны были деньги? Какая у тебя была мотивация?

Наташа: Деньги меня не интересовали совершенно. Никакой «из-под палки» мотивации, что я должна и обязана, не было. Наоборот, я горела этим и просто не знала своих границ. Я — Скорпион по гороскопу, а Скорпионы в принципе не знают своих границ, они будут до последнего искать границы жизни и смерти, пока их не свалит или не убьет. И я дошла до такого момента. В какой-то период времени я нашла эти границы.

По результату прошедшего времени я поняла, что именно для меня стало ресурсом для восстановления. По моей конституции, психотипу это сон, личная практика и медитация. Практики на заземление — это меня поставило четко на место.

Вопрос: Особенно это важно, когда ты ведешь воздушные практики? Чем больше ты заземляешься, тем больше шансов не разболтать свою нервную систему.

Наташа: Абсолютно точно. Когда на меня снизошло это озарение, я начала говорить об этом всем тичерам на курсе, объясняя на своем собственном примере. Рассказывала о том, что йога в воздухе повышает воздух, и необходимо заземляться. Света Ангел об этом всегда говорила. Заземлением в моем случае была вода, побережье (я еще и дайвер). В какой-то момент я попала на дайв-сафари — когда на небольшой лодке уходишь в море на 10—11 дней, где нет никакого интернета, телефона. Это было здорово, я отключилась, вернулась в свои ресурсы.

Места силы для меня — большая вода (наверное, потому что в гороскопе много воды) плюс экстремальный туризм. В местах силы я собираю себя, как пазл, ощущаю кончики пальцев и ритм дыхания. Быть в городе, постоянно в гонке — очень сильно разбалансирует.

Для помогающих практиков необходима возможность быть наедине с собой. Когда я вела много тренингов, меня поддерживала випассана. Уезжала, выключала телефон, не было интернета. Чтобы отстраниться от информационного потока, понять, кто я, где я, куда я двигаюсь и зачем.

Вопрос: То есть основные тезисы для тебя, после такого опыта?..

Наташа: Если учесть последние 2 года с момента появления ребенка и мои биоритмы, то я должна спать не меньше 10 часов, тогда 100% возвращаю свой энергорежим. С питанием я тоже много экспериментировала. Не могу сказать, что это были жёсткие эксперименты, в процессе практики не ставила себе цели вегетарианства, но поняла, что мое тело и сознание меняются, и я совершенно по-другому питаюсь. Не хочется уже тяжелой пищи. Правда, было много углеводов, сладкого — этим балансировала свою Вата дошу.

Я просто прислушивалась и понимала, что вот сейчас перешла на вегетарианство. Это новый опыт для меня. Но, зная себя, когда я переезжаю в теплый климат и попадаю в лето, мне совершенно не нужно каких-то тяжелых продуктов. Даже сладкого, которым я спасаюсь зимой.

Вопрос: Как ты думаешь, человеку, который практикует йогу, а тем более преподает, следует быть вегетарианцем?

Наташа: Очень неоднозначный будет ответ. Потому что надо брать особенности физиологии человека, его локализацию, то есть если он живет на севере и он Вата типа, то, скорее всего, он наберет себе кучу заболеваний, которые просто приведут к летальному исходу. Если это человек Капха типа, который живет в южных странах и при этом бесконтрольно ест, то здесь тоже дисбаланс.

Когда я в какой-то момент перешла на вегетарианство, это не было целью. Но при этом люди каким-то образом это чувствовали. Они мне задавали конкретно эти вопросы.

Вопрос: Какие люди ходят к тебе на занятия?

Наташа: Это люди, которые смотрят на мир с интересом и пытаются откопать в себе что-то новое. Ко мне не приходят люди, которые идут только за физическими упражнениями, точнее, они не задерживаются. Возможно, поэтому я не собираю стадионы на своих групповых занятиях ни по хатхе, ни по йоге в гамаках, хотя спрос большой. Среди моих постоянных клиентов нет таких, кто ходит за физкультурой. Несмотря на то, что я веду йогу для беременных, что ко мне ходят женщины в возрасте.

Мне кажется, что это личности с большим опытом воплощений. Это люди, которые не первый раз здесь, у них уже есть некие инструменты и они ищут новые. Они с каким-то глубинным сознательным пониманием и опытом.

Это моя специфика — легкая психотерапия в практике, аспекты йога-нидры и глубинного подсознательного. Людям это нравится, и ко мне приходят именно такие. Не могу сказать точный возраст. Девчонок однозначно больше, но мужчины мыслящие тоже задерживаются. А еще у меня нет такой категории, которые покупают одежду для йоги и огорчаются, что в зале нет зеркала. Такие девчонки приходят один раз.

У меня люди, которые не уходят с занятия, не задав какой-либо вопрос. Они постоянно ищут ответы на свои вопросы. Не думаю, что была бы популярна в формате фитнес-йоги. Я никогда не работала в фитнес-клубах, это вообще не мое.

Вопрос: Ты поддерживаешь отношения с этими людьми вне зала? Можешь ли ты сказать, что восстанавливаешься от общения с людьми, говоря о йоге или каких-то смежных вещах?

Наташа: Вообще, я интроверт. Но обо всем, что касается йоги, я могу говорить бесконечно. Я также организовывала йога-туры. Но это не отдых, это служение и вклад в развитие людей.

Почти со всеми я поддерживаю связь, но на определенной дистанции. При этом все чувствуют единство, даже если они в разных группах, вне зависимости от возраста и в какое время они ходят. Я — словно связующий элемент в сообществе практиков йоги.

Вопрос: Куда ты хочешь развиваться? Как ты видишь себя через 10—15 лет? Хочешь ли быть на коврике до конца?

Наташа: Я хочу оставить пространство для своего личного развития — как на коврике, так и ментально и душевно.

После прихода ко мне моего ребенка я пересмотрела свои взгляды и учусь оставлять пространство для себя, учусь наполняться.

Недавно у меня было глубинное решение уйти с групповых тренировок, я сейчас веду всего две тренировки в неделю — для меня это вообще ничего.

Куда я хочу идти? Меня очень интересует вопрос перинатальной психологии, перинатальная йога, трансовые состояния. В ближайшие годы планирую в этом направлении развиваться. Так что институт семейной психотерапии и йогатерапии для меня очень актуален.

Сейчас у меня свой online-проект — Первая online-школа йоги в воздухе. Он нужен для современных инструкторов, которые находятся в регионах, других странах. Это концепция современного мира, налаживание бизнес-процесса.

Основной мотив — транслировать ценности и знания, давать возможность образовываться и отдавать это дальше, не копить в себе. Я частично веду образовательные программы, на них сейчас ориентирована.

Два года назад первым своим ученикам, в которых была уверена, я делегировала некоторые программы. Они со мной до сих пор, мы в одной команде. Я им благодарна, потому что сначала они росли за счет меня, а теперь я расту за счет них, а они продолжают развиваться. Это геометрическая прогрессия.

Мне всегда казалось, что если я остановлю тренировки, то все, будет крах! Моя карьера закончится, саморазвитие остановится, я закисну и умру! Сейчас другое взаимодействие и люди, которые точно так же меня наполняют, дают стимул. Я воспринимаю себя как некий передатчик, который должен быть наполненным. В другом виде транслирую то, что могу.

Вопрос: Ты к кому-нибудь ходишь на занятия? У тебя есть учителя?

Наташа: Конечно. В каждой категории свои учителя есть. Их несколько в каждом направлении, которое мне интересно: в перинатальной — один, в трансовых практиках — другой. Причем это не все йога-тичеры. Есть преподаватели высокого уровня, от которых я впитываю.

Вопрос: Совмещала ли ты ведение занятий с другой деятельностью? Или ты ушла в йогу и там и осталась?

Наташа: В йогу меня вытолкнуло из бизнеса, но в промежутке работала администратором в танцевальной студии, и там же вела свои первые занятия. У меня не было такого, чтобы с 9 до 18 я на работе, а потом иду преподавать.

Вопрос: А как ты считаешь, как правильнее: погрузиться глубоко в йогу и вести занятия по 5—7 в день или совмещать еще с какой-то другой работой, чтобы не «перегореть»?

Наташа: Это вопрос внутренних приоритетов. У меня получилось наработать тот опыт, который есть сейчас, за очень короткий срок. Можно к такому же количеству опыта идти десятилетия, можно на протяжении 25-и лет заниматься личной практикой и потом 3 занятия в неделю транслировать её людям.

Но когда преподавание йоги становится основной деятельностью, то должны быть какие-то возможности и способы переключения. Выгорание наступает, как и в любой другой сфере.

Я это заметила, когда количество слов, сказанных мной на занятиях, стало заметно снижаться. Поняла, что выговорилась и мне нечего сказать. Потому что запас слов на нуле.

На данный момент я не могу позволить себе поехать в Санкт-Петербург на двухнедельную сессию по йогатерапии, потому что у меня маленький ребенок и семья сейчас в приоритете. После двухмесячного послеродового промежутка я вышла преподавать, но поняла, что меня не хватает на мою семью, на моего ребенка. И сделала выбор.

Признала, что группы отнимают у меня силы и энергию. Сейчас приоритеты — это семья, ребенок и обучающие программы для специалистов. Нахожусь в процессе написания новых программ, и в этом нужно творчество, ресурс наполнения информацией. Как только наполнюсь — сразу пойду доносить до практикующих.

Когда я наполнена, мне есть что сказать, то можно сочетать занятость с семьей. Я знаю тичеров, которые, имея троих детей, продолжают вести и персональные тренировки, и скайп-консультации, и обучение, и группы. Это вопрос внутреннего ресурса — насколько ты большая, масштабная внутри. В моем случае я нахожусь сейчас на стадии перехода на новый уровень.

Вопрос: У тебя были моменты сожаления, когда ты думала: «Где же тот 2012 год, когда я была и там, и там?» Или тебе нравится каждый момент по-своему и стараешься радоваться, как настоящий йог?

Наташа: Я ни капли не жалею ни о каком годе, ни о каком дне. Сколько я там шпагатов за день делала, сколько у меня асан в сутки было… Нет. Потому что каждый новый день приносит мне новую информацию, и я получаю большое удовольствие. Мое желание поглощать информацию в этом воплощении не остановится точно.

Я не могу жалеть о прошлом, но могу быть благодарной за прошлое и за еще непознанное. Как раз за два дня до выступления на Красной площади я сделала татуировку, где на латыни написано «Лови момент». Я стараюсь быть в каждом дне. Я представляю, что в 50 лет мне будет еще лучше, будет еще больше чемоданчик, будет чем поделиться и рассказать. Я вдохновлена будущим.

Вопрос: Йога в воздухе остается самой близкой практикой? Почему и что она для тебя значит?

Наташа: Я буду цитировать себя в 2011 году: «Мои первые ощущения от йоги в воздухе возвратили меня в детство. Это чувство, как будто меня снова мама взяла на руки. Это сильнейшие ощущения, первые детские, но они быстро забываются». И тот момент, когда ты их снова чувствуешь, дает большой ресурс. Я знаю, насколько это сильно отразилось на мне и что это ощущают люди, какое благо им это дает.

Йога в воздухе для меня интересна как возможность психофизического развития. Это как искорки, когда идешь по вечернему полю и видишь светлячка. Это маленький лучик в самокопании.

Моя йога с гамаком остается моей йогой с гамаком, той, которую я ощутила и которую я приняла. Я стараюсь именно это транслировать на своих занятиях, на своих обучающих программах. Не с точки зрения красоты и акробатики. У меня нет момента «быстрее, выше и сильнее», у меня есть момент «глубже». Я нашла в ней как раз этот способ.

Вопрос: А какие практики с ней сочетаются и делают ее глубже — йога-нидра, йогатерапия?

Наташа: Программы, которые я веду, помимо базового тренинга, и которые я получила в подарок — это:

• основа и психосоматическая коррекция в работе с гамаком,

• йога-нидра,

• звукотерапия,

• снятие мышечных зажимов,

• техники расслабления.

Неосязаемые, но очень трансформирующие. Конечно, все идет через асаны, через работу с телом. Я вижу, как гамак дополняет все эти техники. Флай-йога самодостаточна, но когда ты дополняешь практику другими элементами, то занятие преображается. Когда я училась психотерапии, то увидела практику йоги с гамаком с новой стороны. Насколько это может быть глубоко, эффективно, результативно и ресурсно.

Вопрос: Ты наблюдала какие-то истории трансформации через практику йоги в гамаках? Что-то особенное, что тебе запомнилось?

Наташа: У нас такие ситуации случались, которые я иногда рассказываю.

Одна девушка наблюдала через панорамные окна за нашими занятиями йоги с гамаком после своих занятий танцами. Она имела лишний вес. В какой-то момент мы пересеклись уже вне зала, и она мне очень аккуратно говорит: «А можно мне попробовать? Я не знаю, получится ли у меня или нет, но мне очень хочется». Я, конечно же, сказала, что абсолютно точно получится, лишний вес вообще не проблема! Она пришла на следующее занятие, я очень была рада, что она решилась. В итоге через несколько занятий она переворачивается в позу Летучая мышь (прим. — Перевернутая поза в йоге в воздухе). Когда закончилось занятие, она плакала и поделилась со мной, что со школы была полной и не любила физкультуру. И уже в школьные годы поставила на себе крест, что она не спортивный человек, что в этой жизни много не сможет ощутить, что никогда не почувствует, каково это — висеть вниз головой или стоять на руках. А тут она перевернулась и увидела мир вверх ногами. Она погрузилась в те воспоминания, осознала, что смогла. На этом занятии она просто выросла в собственных глазах.

Для меня это был колоссальный результат, большая благодарность за то, что удалось помочь этому человеку открыть для себя новые ресурсы. Здорово, что она воспользовалась этой возможностью. Таких моментов было много.

Я наблюдала, как человек в полном негативе, в полной защите не принимал ни практику, ни меня, ни людей вокруг, все ему было не так. В определенный момент, делая какие-то асаны, он погрузился в себя и начались слезы.

Или на тренинге была одна девочка вся в претензиях: «Что это вы тут преподаете? Вы кто такая? Что это еще за йога такая?» И, представляешь, подходит вторая половина обучения, где мы проходим позы на животе, и она начинает рыдать! Уходит из зала, потом возвращается и говорит: «Можно я тебя обниму?» Обнимает меня, соседей по гамакам, потом смеется, опять плачет. И вторую половину обучения она совершенно другая. Я не стала ее расспрашивать. Я просто увидела ее результат, и этого уже достаточно.

Эти трансформации происходят прямо на уроках, и это здорово, когда люди делятся. Ты видишь обратную связь. Это двигает вперед и вдохновляет. В этот момент я понимаю, что я все делаю правильно, раз такая обратная связь приходит от Вселенной.

Вопрос: Что тебе больше нравится — вести групповые занятия или же делиться знаниями с людьми, которые уже хотят быть преподавателями? Что для тебя ресурснее?

Наташа: Это совершенно разные вещи. Когда люди ходят к тебе на протяжении нескольких лет, в какой-то момент есть такое негласное понимание, что ты для них не то чтобы Гуру или Авторитет, но человек, который задает какое-то направление. Ты являешься тем инструментом, рупором, который ведет по жизни. Когда человек это понимает, он сознательно ходит на твои занятия, делится результатами в жизни или от очередных медицинских исследований. В таком случае это наполняет. Если в групповых занятиях я могу 90% результата отследить, то в обучении будущих преподавателей ты пришел, подарил, а дальше работаешь только с 20—30% учеников, которые продолжают ориентироваться на тебя, на твой опыт работы. Остальные предпочитают нарабатывать свой опыт.

Поэтому в работе с инструкторами я выкладываюсь больше, чем на 100%. То есть если работа с группами — это размеренный марафон, то обучение — это как спринтерский забег. Когда ты хочешь прямо чуть ли не часть от себя отдать, выложить всю информацию, за которой к тебе пришли. Чтобы ученик ее не только получил, но еще и впитал, хранил и дальше смог транслировать. Это глобальная, сильнейшая выгрузка всего, что знаешь, всего своего жесткого диска, грубо говоря. Это, наверное, даже разные по энергетике моменты.

Вопрос: Как ты думаешь, кому сложнее совмещать йогу как профессию и свои социальные роли — мужчинам или женщинам?

Наташа: Женщине сложнее не только в мире йоги, но и вообще в современном мире. Ей надо соответствовать большому количеству ежедневных ролей.

Если мужчина посчитал нужным уйти в горы на медитацию, то он взял и пошёл. Он скорее всего не подумает, что будет делать его жена, надел ли на ночь ребёнок носки, покушал ли.

В мужчине в большей степени проявлен эгоизм. Он — искатель, путешественник, не привязанный к одному месту. А женщина даже энергетически другая. Она не будет вечным путешественником, ей нужен дом. Опять же, дети заземляют и привязывают к месту.

Нечасто встречаются те, кто может похвалиться медитированием по часу в день, когда всё остальное ставится на паузу. Либо тем, что они могут себе позволить процесс глубинных погружений. Это уникальные люди, которые смогли выстроить свою жизнь таким образом либо не нашли себя в социуме, в семье — и полностью нырнули в процесс самопознания, поиска себя.

У женщин такие возможности сильно ограничены. Особенно когда есть семья и те, о ком нужно заботиться. И если она говорит, что соблюдает аскезу, выбрала процесс и полностью погрузилась в него, то предполагаю, что остальные задачи либо стоят на паузе, либо ей совсем не интересны. Возможно, стоит внести коррективы в жизнь. Потому что женская практика йоги может распространяться на бытовые процессы — приготовление пищи, наведение уюта и взаимодействие с семьёй.

Когда у меня появился сын, я поняла, что осознание своего тела, дыхания и внутренних состояний происходит, например, когда кормишь грудью ребёнка.

Это твоя йога, личная. И дело не в физическом положении тела в асане. Это единение с самой собой, с миром.

Если говорить о том, как быть женщиной-преподавателем йоги и успешно реализовывать другие задачи, помимо ведения групп, то вариант — не быть в этом нон-стоп. Хорошо, когда у тебя есть основная работа, а проведение занятий 2—3 раза в неделю — это наполняющий процесс и момент творчества. В таком случае женщина может раскрыть себя, отдыхать от быта, быть наполненной и делиться этим с группой. И это скорее хобби.

А когда йога превращается в профессию, очень сложно одновременно и добиваться высот, хорошо зарабатывать, и сочетать это с семейной жизнью.

В моем случае — я добилась того, чего хотела в практике и социальной реализации, еще до появления сына. И я рада, что так получилось. Параллельно было бы нереально.

Вопрос: Как ты думаешь, если ты не пережила какой-то опыт, можешь ли ты учить этому других? Например, вести женские практики, направленные на гармонизацию отношений, но быть неудовлетворенной в своих? Важно ли помещать себя в то окружение и выбирать того наставника, в йоге в том числе, у которых есть то, что тебя привлекает?

Наташа: Когда-то у меня настойчиво спрашивали, почему я не веду занятия для беременных, не обучаю послеродовому восстановлению, не занимаюсь с детьми. Но я не чувствовала морального права это делать, пока не получила опыт беременности, родов и общения со своим ребёнком. Наполненной, ориентированной на семью женщине есть что транслировать, и к ней притягиваются люди. Она входит в зал — и её состояние передаётся группе.

Но в то же время бывают такие глубоко чувствующие других специалисты, которые и без пережитого опыта могут дать много клиентам. Как у педагога, у него могут быть знания и методы, и он может хорошо доносить знания.

Поэтому однозначно ответить не могу. Но уверена, что энергия, которая создаётся в паре, в семье — она считывается.

Это как учиться зарабатывать миллион у того, кто зарабатывает 10 тысяч, или учиться у миллионера.

Вопрос: Ты чувствуешь поддержку семьи?

Наташа: Да, и без неё было бы невозможно балансировать. Важно, ориентируясь на свои внутренние желания, соблюдать договорённости с семьёй.

Мне очень повезло. Мой муж поддерживал меня в моменты, когда было очень тяжело. Когда в своей семье ты получаешь ресурсное состояние, то ты можешь идти дальше.

До мужа меня поддерживал мой дядя, благодаря которому я и начала заниматься йогой. Папа у меня с профессиональным спортивным образованием, много времени посвятил тому, чтобы мне объяснить, что и как работает в теле.

Моё окружение всё в основном в теме йоги. Большинство подруг занимаются, потому что я занимаюсь. Я в этом смысле — человек уникальный. Всё, чем я занималась, близкие поддерживали. По рукам никогда не били. И, думаю, именно благодаря этому я добилась таких результатов.

Если социальная деятельность отнимает все энергоресурсы и семья начинает страдать, нужно срочно пересмотреть свои ценности и приоритеты.

Но это я говорю как женщина. Мужчина, возможно, так не сделает.

Женщина всегда работает с энергиями. И неважно, занимается она энергетическими практиками или нет. Потому что женская природа — быть в теле и быть в ресурсе.

Вопрос: Как быть «в теле»?

Наташа: Пранаямы. Все на удлиненный выдох. Анулома-вилома. Она меня вытащила из панических атак. Випассана для меня очень ресурсна. Личные практики на коврике. Женские практики. Массажи, обёртывания. Тут все очень индивидуально. Мне важно быть на природе, походить босиком.

Для меня очень восстанавливающая поза Ребёнка. Баддха Конасана, на полу. В гамаке — поза Рыбы, поза Ребёнка. Шавасана в гамаке, убаюкивающая и успокаивающая.

Очень люблю ароматерапию. Масло лаванды прекрасно восстанавливает. Если мышечные зажимы — масло розмарина. Всегда со мной. Поющие чаши я постоянно использую. Есть целый набор — чаша, ручеёк, караталы и коши (звуки ветра).

Невероятное воздействие оказывает йога-нидра. Самой себе, конечно, не начитаешь. И я не люблю делать под запись. Всё же энергетика голоса даёт мощное воздействие. Йога-нидра и восстанавливает, и убирает блоки в практике и жизни.

В психосоматическом подходе, который я применяю, есть понимание того, что состояние тела отражает состояние нашей психики. Жесткость тела — это показатель негибкого характера. Бывают жизненные ситуации, которые дают откат назад в практике. И часто люди эту связь не осознают. Если есть обиды, в теле часто выражен кифоз грудного отдела позвоночника, короткие грудные мышцы. И недостаточно в этой ситуации постоянно растягивать эти мышцы. Нужно работать с психикой, чтобы было максимально результативно.

Считаю, что работа на коврике — это не то, что видно. Должны быть внутренние ощущения, изменения. У японцев или у китайцев есть специальные комнаты для практики. Очень маленькие. И это здорово. Ни на что не отвлекаешься. Сам с собой, на коврике, и делаешь это для себя.

Вопрос: Бывало ли у тебя такое на классах, что человек приходит и не понимает, куда он пришел и зачем. Например, болтает все занятие или не может лежать в Шавасане и сидит в телефоне. Как ты реагируешь?

Наташа: Конечно, такое бывало. И для меня это — моя личная практика стороннего наблюдателя. Такое зрелое видение. Меня это не оскорбляет — скорее, забавляет. Я, конечно, могу над этим пошутить, но совершенно безобидно. Раз пока человеку комфортно в этих своих рамках, пусть пока будет так.

Шаги в направлении осознанной практики йоги могут быть очень маленькими, но все равно здорово, когда люди их делают. И даже хорошо, что такие приходят на мои занятия. Для меня это — возможность понаблюдать за собой, своими реакциями.

Вопрос: Есть ли то, что тебя поддерживает, например, почитать или кого-то посмотреть? С кем-то пообщаться? Важен ли для тебя круг общения йогов, возможность съездить на конференцию потусить?

Наташа: Очень люблю фестивали. Среди фестов, которые всегда посещаю, Free spirit. Конференции, на мой взгляд, — это коммерческий процесс, который больше ориентирован на любителей йоги, на практиков. Ретриты или мероприятия с отдельными личностями — вот это ресурсно, это обогащает. Не могу сказать, что обогащает общение со всеми тичерами, здесь я вижу определенную градацию. Есть топ-тичеры, а остальные как-то сами по себе. В любом случае всегда приятно увидеть тех людей, на которых ты равняешься, учишься, посмотреть их классы. Для инструктора это хорошо. Я всегда стараюсь в «отрыве от производства» прибежать и послушать немного, впитать что-то новое от тех специалистов, на которых я ориентируюсь. В последнее время я вижу некую надменность у преподавателей. Мне более близки люди, которые открыто занимаются.

Вопрос: Какими качествами должен обладать инструктор?

Наташа: Это тяга к самообразованию, саморазвитию, коммуникабельность, добросердечность и доброта, тотальное погружение в отдавание, несмотря на то, что надо восстанавливаться.

Я не знаю, насколько преподаватель йоги — это призвание, но если начинаешь этим заниматься, погружаешься, то это должно стать состоянием сознания. Заниматься йогой и преподавать ее — это категорически разные вещи. Заниматься самому — это блаженство, а вести — это тотальное служение. Оно должно быть в твоем сердце, твоей голове, душе, это должно тобой транслироваться.

Глава 4.
Йогатерапия, йога голоса, аюрведа — что еще может пригодиться преподавателю йоги?

Что бы вы сделали, если бы к вам, новоиспеченному преподавателю хатха-йоги, который горит желанием срочно всех завернуть в сложную, но эффектную позу, начали приходить люди с проблемами со здоровьем? А если добавить в условие маленький город, в котором один центр йоги и нет возможности переадресовать таких людей к квалифицированному специалисту?

Я решила, что нельзя прятаться от таких запросов, хотя очень хотелось. Преподавание — это всегда вызов. Конечно, комфортно заниматься с группой, чей уровень практики нравится, за чьим развитием интересно наблюдать. Не было Хануманасаны — и через полгода уже есть. Не мог практикующий встать на руки, смотришь — уже стоит. И есть некая причастность, гордость за то, что имеешь к этому отношение.

Но самая настоящая практика, по моему мнению, начинается тогда, когда есть ограничения со стороны тела. Оно вдруг заболело, его состояние ухудшилось, и вот тут и появляется необходимость в занятиях, дисциплина, удовлетворенность и терпение. Я видела самоотдачу и искреннюю любовь к йоге (точнее, йогатерапии) именно у тех, чье физическое тело не позволяло осваивать сложные асаны и делать заковыристые виньясы — переходы между позами. Правильно составленный комплекс простых дыхательных и физических техник помогал повышать качество их жизни, а знакомство, даже на бытовом уровне, с философией йоги влияло на уровень осознанности и удовлетворенности.

Я не склонна к глубокому погружениею в терминологию «йога» и «йогатерапия», к комментариям древних текстов. Есть те, кто в этом больше разбирается. Такие, как Свами Шивананда в книге «Новый взгляд на традиционную йога-терапию» в переводе А. Сидерского, йогатерапевты Юлия Синявская, Сергей Агапкин, Артем Фролов, чей курс по йогатерапии, который я успешно окончила, открыл мне глаза на возможности методов хатха-йоги.

Цель же йогатерапии — помочь практикующему избавиться от болезней. И это то, чем я занимаюсь практически на всех своих занятиях. Адаптирую хатха-йогу для физических возможностей людей и решения конкретных задач. Использую разные дополнительные инструменты — гамаки, игольчатые аппликаторы, фитнес-резинки, интервальную тренировку. Сейчас мои настольные книги — «Йогатерапия. Практическое руководство» Артема Фролова, его же «Пранаяма и шаткарма» и «Травы для йоги».

Когда встречаешься с людьми, которые просят помощи, а ты не знаешь, что с ними делать, и перенаправить их не к кому, остается одно — читать, узнавать, учиться. Принять как данность, что чаще всего на йогу идут те, у кого что-нибудь болит, и они узнали, что вы можете помочь.

Например, звонит или приходит такой человек, размыто и невнятно говорит о своих проблемах, спрашивает, можно ли ему ходить на йогу, поможет ли она и т. д. При этом особенность маленького города в том, что у людей не всегда есть возможность попасть к врачу, пройти полное обследование и выяснить причину своих проблем. То есть, скорее всего, придется опираться не на заключение специалиста, МРТ, а на неточные объяснения, что и где болит, при каких положениях тела.

Раньше я улыбалась, успокаивала, предлагала сначала попробовать позаниматься в индивидуальном порядке, и когда освоится — приходить в общую группу с рекомендациями, какие асаны можно делать, а какие лучше заменять. А потом бежала к компьютеру, перебирала подписку Yoga Journal Russia, книги, которые у меня были, лекции, которые я записывала, и искала, искала, искала… В 2012 году информации было мало. Самым ценным тогда была даже не книга Свами Шивананды, а журналы со статьями Сергея Агапкина о йогатерапии остеохондроза.

Первый опыт йогатерапии я получила на себе. На курсе в «Пране» я очень увлеклась освоением сложных поз, к которым мое тело не было готово. Это было состояние, когда ты так увлечен процессом, что перестаешь быть осторожным.

На курсе большое внимание уделялось травмобезопасности, движению от простого к сложному, оценке собственных возможностей и концентрации на процессе, а не на результате. Но эйфория и азарт, которые накрывают от ощущения собственной гибкости и силы, притупили мою осторожность. Так я получила свою первую травму, после которой восстанавливалась несколько лет.

Было практическое занятие по теме «Раскрытие тазобедренных суставов», которые, как я считала, у меня неплохо раскрыты. Я повторяла все за Ольгой, и вошла в азарт — у меня же все легко получалось! И тут — Ватаянасана, поза Лошади. Ольга показала, предупредила, что поза сложная, большинство студентов не смогли ее сделать. А я смогла, и очень этим гордилась!

Сразу ничего не произошло. Ни боли, ни нарушения подвижности. Но через пару часов меня стало беспокоить правое колено. Когда спускалась по лестнице, когда делала простые позы, когда долго стояла на правой ноге. Иногда был хруст, иногда — ноющая боль. Значения этому я не придавала — мое эго не хотело признавать, что к предельной для себя позе я не была готова. Продолжала каждый день осваивать новые сложные позы и терпела дискомфорт в колене.

Тогда мне казалось, что ради успеха на курсе и для ощущения того, что я выложилась на 100%, я могу и потерпеть. Результат стоит этой жертвы. А потом, когда уже вела групповые занятия, я продолжала показывать те позы, от которых становилось хуже.

Так вот, настал момент, когда я не то что Падмасану (позу Лотоса) делать не могла, а Уттхита Триконасана (поза Треугольника) получалась с неприятными ощущениями в колене. Более того, началась вальгусная деформация стопы — стала расти «косточка» на суставе большого пальца, и развилось продольное и поперечное плоскостопие. То есть мне стало понятно, что проблема уже не локальная, а комплексная. Купила ортопедические стельки, которые посоветовал ортопед, бандаж на колено, и ждала чуда. Чудо не произошло — в бандаже было жарко, неудобно, и нога не сгибалась. Стельки только поддерживали свод стопы при ходьбе в обуви, а босиком ходить стало некомфортно.

Сидела я грустная, приставала ко всем знакомым йогам с вопросами, промасливалась кунжутным маслом, но помог мне случай.

На ежегодной конференции «Наша йога» Сергей Агапкин, йогатерапевт со стажем, проводил класс по ортопедической диагностике. Я сидела в первых рядах, было очень интересно, и все ждала какую-нибудь технику, которая поможет именно мне. Не дождалась, и после занятия подошла лично, долго и с большим количеством эмоций объяснила свою проблему. Со свойственным ему юмором Сергей бросил на пол одеяло для Шавасаны (можно взять любую ткань) и предложил собирать его пальцами ног. Я удивилась (а не слишком это просто и как вообще это мне поможет?), но стала стараться сделать. Надо сказать, что получалось с трудом. Пальцы не слушались, мозг отказывался отправлять сигналы в ноги, или эти сигналы не доходили до нужных мышц. Пыхтела, кряхтела, собирала, чувствуя себя крайне глупо. Сергей велел делать так каждый день, укреплять свод стопы.

И через некоторое время и боли в стопе, и боли в колене прошли, деформация остановилась. Я стала почти на каждом занятии давать всей группе это упражнение — пройти такой «гусеничкой» коврик от начала и до конца. Кроме того, я перестала на несколько месяцев «добивать» колено предельными позами — либо объясняла их на группе, либо делала только подводящие позы. Сейчас, спустя 5 лет, колени чувствуют себя хорошо.

Болезни или травмы заставляют нас задуматься и скорректировать свою практику, свой образ жизни и мысли.

Как говорят опытные преподаватели, «хорошо, что травмы приключаются. Они нас учат относиться к йоге не как к спорту, а как к практике на всю жизнь, быть в процессе, а не ждать результат». То есть сложная эффектная поза не должна быть самоцелью. И если мы не хотим практиковать со смирением и терпением, не прислушиваемся к телу, то случается травма. Да, это всегда откат на несколько месяцев, а то и лет, назад. Но, как говорят те же умудренные опытом йоги, «у вас впереди целая жизнь, и не одна».

В КАКИХ СЛУЧАЯХ

И ЧЕМ МОЖЕТ ПОМОЧЬ ЙОГАТЕРАПИЯ?

В моей практике есть истории успешного преодоления проблем, вызванных заболеваниями:

• опорно-двигательного аппарата. Это межпозвонковые протрузии и грыжи, остеохондроз, сколиоз — самые частые причины прихода на йогу, — боли в спине и желание от них избавиться.

• эндокринной системы — гормональные изменения. Чаще всего они влияют на обмен веществ, и в большинстве случаев приводят к набору лишнего веса. Более сложный случай — развитие метаболического синдрома.

• пищеварительной системы.

• сердечно-сосудистой системы. Мне приходилось успешно работать с восстановлением человека после инсульта, работать с мигренями и целым букетом заболеваний, который сильно ограничивал практику.

• мочеполовой системы. Здесь могут быть разные сценарии. Опущение почки у худенькой девушки, миома матки, поликистоз яичников.

• неврологического характера (рассеянный склероз, миопатия).

ЙОГА И ПРОБЛЕМЫ С ПОЗВОНОЧНИКОМ

Мой первый опыт йогатерапии в индивидуальной работе — снятие болевого синдрома у 15-летней девочки с межпозвонковой грыжей L5-S1 11 мм. Тогда только статья про терапию остеохондроза из журнала Yoga Journal и страх навредить спасли ситуацию. Увеличение пространства между позвонками с помощью тракции (вытяжения) в гамаке (хотя это уместно не во всех случаях), укрепление мышц спины, вытяжение задней поверхности ног лежа на спине, чтобы больное место не пострадало, а также комплекс «Кошка» в различных вариациях.

Девочка стала чувствовать себя лучше, через месяц индивидуальных занятий 2 раза в неделю смогла наклоняться и застегивать сама сапоги.

Следующий случай — сколиоз у женщины 52 лет.

Неправильное положение тела на работе за много лет спровоцировало развитие S-образного сколиоза 3—4 степени. Тут я растерялась… Случай был сложный. Внешне тело было асимметрично, ухудшилась работа внутренних органов, стало трудно дышать. А еще она курила. На групповом занятии старалась все делать, но у меня было недостаточно знаний, чтобы предостеречь ее от асан, которые могут навредить. Я поняла, что статьи из Yoga Journal на тему коррекции сколиоза от преподавателя йоги Айенгара мне будет недостаточно.

И — о чудо! — через пару недель любимая Юлия Синявская, йогатерапевт со стажем, анонсировала семинар «Йогатерапия сколиоза» в Центре йоги «Прана». Я успокоилась, зная Юлю как эксперта в этом вопросе. За 2 дня мой священный ужас от встречи с запущенным сколиозом, «раком ортопедии», как говорят врачи, сменился планом действий. Теперь я знала, что делать можно — коррегирующие положения, осознанное дыхание, всегда индивидуальный подход. А что делать нельзя — осевые скрутки, гибкостные прогибы, Сарвангасана и Халасана, и индивидуально — тракции.

ЙОГА КАК ТЕРАПИЯ ПРОБЛЕМ

ПИЩЕВАРИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

Еще один памятный случай связан с женщиной 35 лет, которую беспокоили вегето-сосудистая дистония и «синдром раздраженного кишечника». Ей тоже подсказали, что йога может помочь. Мы делали общую практику йоги, различные непредельные асаны и техники, и я смотрела, от чего ей лучше. Использование гамака в практике придало ей легкости, сняло напряжение нервной системы, улучшило работу пищеварительной системы. И совершенно неожиданно приключилась беременность. Вот оно, чудотворное влияние йогатерапии (смайлик).

В индивидуальной работе можно использовать не только дыхательные и физические техники, но и игольчатый массаж, звукотерапию, голосовые практики для снятия блоков и зажимов, и даже что-то из фитнеса. У меня был такой опыт.

ЙОГА И ПОХУДЕНИЕ

Казалось бы, как связаны йога и похудение? Но это частый запрос у тех, кто приходит на занятия. «А йога поможет мне похудеть?» Более того, после беременности и родов я сама хотела похудеть, и именно йога мне помогла. Когда я с лишними 10 кг начала заниматься, то за 4 месяца они ушли. Конечно, много факторов сложилось — грудное вскармливание, которое очень энергозатратно для организма, отказ от еды на ночь, сокращение количества сладостей, чая с молоком и изменение установки «нужно есть за двоих». Но именно йогу как физическую практику я считаю основной причиной моей стройности. Потому что она помогла более внимательно относиться к потребностям тела, прислушиваться, что ему нужно в данный момент, а что будет излишеством.

И когда на занятиях меня спрашивали о похудении с помощью йоги, я рассказывала про влияние гормонов, психологические причины изменения пищевого поведения, а также объясняла, что подход к похудению должен быть комплексным. Да, силовые статические позы и динамические переходы между ними улучшают обмен веществ и помогают похудеть.

Но вот нестандартная ситуация: по медицинским показаниям нужно было помочь немолодому мужчине избавиться от лишних килограммов, но классический набор асан и дыхательных техник не был эффективен. И на помощь пришел опыт, который я получила на семинаре у Сергея Агапкина, одного из ведущих специалистов по йоге и йогатерапии в России — метод интервальной тренировки по протоколу Табата.

Протокол Табата предложил доктор Изуми Табата вместе с командой исследователей и описал в нескольких научных статьях в журнале «Медицина в науке и спорте». В ходе исследования было обнаружено, что подобная тренировка повышает выносливость, а также помогает стабилизировать мышечную ткань.

Упражнения выполняются в максимально быстром темпе на протяжении 20 секунд, после чего следует 10-ти секундная пауза на отдых. И так повторяется 8 раз. Между подходами — отдых 1 минута.

СЛУЧАЙ, КОТОРЫЙ СТАЛ

НАСТОЯЩЕЙ ПРОВЕРКОЙ

МОИХ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЗНАНИЙ

Мужчина старше 60 лет, йогой по индивидуальной программе занимался уже год, по 3 раза в неделю. Малоподвижная работа, бессистемное питание с большим количеством сладкого и мучного.

Итог:

• начало сахарного диабета 2 типа,

• повышение артериального давления,

• лишние 15 кг.

Все говорило о том, что необходимы срочные меры. Другая физическая нагрузка ему не подходила, а йога нравилась.

Я читала, изучала материалы по йогатерапии, из памяти всплыл опыт, полученный на семинаре. Все элементы сложились в пазл — и мы приступили к работе, пробовали разные варианты.

К чему пришли за 4 месяца:

• похудел на 12 кг

• стал выносливым: в темпе дыхания стал делать динамические переходы, меньше отдыхать между асанами, начали получаться сложные силовые и гибкостные позы.

Из 1,5-часового занятия йогой интервальной тренировке уделяли 5—10 минут. Это был успех!

Я старалась делать все вместе с ним, задавать темп и настрой занятию, и заметила, что сама подтянулась. Это было приятной неожиданностью!

Начала использовать эти наработки в общих группах — хотела поделиться новым опытом. Экспериментировала с асанами, с динамикой и статикой, с количеством повторений. Занимающимся нравилось выходить за рамки привычных поз, и практика йоги от этого только выиграла. Некоторые получили ощутимые результаты.

Оксана, 36 лет, офисный работник

«Я всю жизнь была полной и никогда не страдала из-за избыточного веса. В институте между парами минут за 15 успевала с пятого этажа спуститься в столовую на первый этаж, что-то там купить, подняться обратно — и при этом чувствовала себя замечательно. Если бы не рекомендация врача пару лет назад, то никогда бы не задумалась о необходимости похудеть.

Я посещала занятия по флай-йоге и услышала от преподавателя, что есть йога для похудения. Я почитала в интернете статьи на эту тему и решила попробовать. Попробовала — и мне понравилось. Стала ходить на занятия. Спустя некоторое время заметила, что вес стал понемногу снижаться, что стало приятным бонусом от увлечения. Самое приятное в занятии: после качественного интенсивного блока тренировки полежать на коврике и отдохнуть, почувствовать, как приятно «ноют» мышцы, и расслабиться».

Если вас заинтересовали результаты и вы хотите попробовать применить методику на себе — присылайте запрос «Хочу постройнеть» на yogahbook@gmail.com.

С постройневшим мужчиной мы занимаемся уже 5 лет 3 раза в неделю. Вес его колеблется в зависимости от питания, но уровень удовлетворенности жизнью вырос. Йога для него — это необходимость и удовольствие. Он внес свой вклад в эту историю, написав стихотворение.

Похвала йоге

Известен нам закон природы:

Легко набрать излишний вес.

У жизни отнимает годы

Чревоугодья страшный бес.

И в результате море бед —

Не только выросший живот,

Но и противный диабет,

Который со свету сживет.

И так хватает в жизни драм —

А тут становишься убогим,

Когда добавишь килограмм,

И вслед отказывают ноги.

От этих мрачных перспектив

Бегу и прочь гоню тревогу.

Диету записав в актив

И главное решенье — йогу.

Пот катится с меня ручьем,

Но мне себя ничуть не жалко:

Сжигает жир, дает подъем

Табата или интервалка.

В работе руки, ноги, пресс,

Мне йога с каждым днем родней —

Стал меньше мой живот и вес,

А тело — крепче и стройней.

Это шуточное стихотворение написал мой подопечный Яков Пагис (при участии Надежды Пагис).

Работа с телом, с его ограничениями, подбор специальной практики расширяют горизонты и возможности преподавателей йоги. У меня столько знакомых инструкторов, которые после практик и курсов учились на йогатерапевтов и считают это выходом на новый уровень.

Татьяна Панасенко, йогатерапевт.

«Я выросла в семье, где духовный поиск ведется с того самого момента, с которого я себя помню)) И вот однажды, работая в Первой пчеловодческой компании с великой миссией «Оздоровление населения и всех живых существ планеты» (а в другой я бы и не смогла работать), мои родители отправили меня на мой 19-й день рождения в головной офис на суперобучение, где вице-президент компании, недавно вернувшись из Тибета, поделилась с нами практикой «Око Возрождения», или «Пять жемчужин». С этого все и началось. Два года я практиковала эти пять упражнений, не пропуская ни дня. Все как положено: утром 21 раз, не больше и не меньше — таким было наставление. Потом желание развиваться дальше в этом направлении сподвигло меня найти инструктора по йоге, что в то время было очень сложно: ни интернета, ни рекламы, только поиск через знакомых. И вот я пришла на первое занятие по йоге, за спиной карате, танцы, пилатес и шейпинг — я перепробовала все, что было доступно на тот момент. И вдруг я узнаю о себе новое: да я просто коряга! Не могу поднять ногу! Теперь я часто слышу такое от своих новоиспеченных учеников.

Я начала усердно практиковать, нацеленная на результат, а не на процесс. Цель: мостик, шпагат, стойка на голове как минимум за месяц. Мне же 21 год, я молода, бодра и весела! И первая моя попытка Ширшасаны у стеночки, конечно же, увенчалась провалом: в межбровье пошла сильная пульсация, началось головокружение, включились прочие эффекты перевернутых поз. Мой инструктор, очень грамотный, взрослый, мудрый, опытный, врач по образованию, остановил меня и сказал: «Не торопись, не надо заниматься как в последний раз, все постепенно освоишь». И тут я подумала, что жадность освоения поз — действительно не та мотивация, которая приведет меня к настоящей йоге, к состоянию йоги. Эти слова до сих пор звучат в моей голове.

Затем я стала выбираться в Москву и пробовала заниматься йогой у столичных преподавателей. Параллельно активно проходила тренинги личностного роста, модные в то время: НЛП, холотропное дыхание, стратегия неограниченных достижений… И только тогда ко мне пришло более глубокое понимание, что все истоки — из йоги.

Спустя некоторое время я, уже будучи беременной, занималась и изучала дома книги Дипака Чопра «Йога для беременных», Гиты Айенгара, «Йога от А до Я». Когда родила, мой декретный отпуск скрасила дружественная группа добровольцев, желающих практиковать йогу под моим совершенно неопытным руководством. Помогала мне моя сестра: она всегда давала обратную связь, и это здорово выручало. Я до сих пор с ней советуюсь, и она тоже преподает йогу. С тех пор все мои новые знакомые начинают заниматься йогой — хоть один раз в жизни, но попробуют)) Затем моя мама вдохновила меня поехать и поучиться на инструктора по йоге. И понеслось…

Сначала йога для младенцев, школа Бертлайт, затем Крым, Андрей Лаппа, 3,5 часа практики каждое утро целый месяц!!! Моря я не видела: практика, практика и еще раз практика. Вечером лекции, танец Шивы. Тело болело, изнывало от перегруза, Андрей Витальевич нас очень гонял фразами: «Вы на инструкторов приехали учиться? Это йога не для малохольных!

Почувствуйте свой предел!» Эти фразы стали коронными у учеников курса) Не поверите! Я выжила! За месяц — минус 10 кг. Вкачалась, продвинулась в практике и узнала, какой бывает йога на самом деле. Получила сертификат по Универсальной йоге, и на этом мое обучение бурно продолжилось.

Турция, Чиралли, Миша Баранов и Илья Журавлев вложили в меня все традиционные стили йоги, физиологию и анатомию йоги. Прана-вьяямы теперь всегда присутствуют в моей практике и на классах, а философия йоги расширила мой кругозор. Я стала уверенно себя называть йога-тичером, так как считаю, что без понимания и знания философии йоги ты просто инструктор, а не учитель. С каждым годом погружаясь в преподавание йоги, я все больше понимаю это высказывание, так как глубокая практика йоги без изучения священных писаний под руководством духовного учителя невозможна. Знание не откроется.

И вот — наконец-то! — йогатерапия. Артем Фролов!

Когда я училась на его курсе, ко мне пришло понимание, что все эти годы обучения были для меня только подготовкой к подробным отстройкам асан и тонким знаниям анатомии, физиологии йоги и протекания болезней. С тех пор я пытаюсь на своем уровне изучать йогатерапию. Пока мне удалось плодотворно поработать с эпилепсией, достичь определенных результатов, убедиться, что терапия действительно улучшает качество жизни не на словах, а на конкретных примерах живых людей. Я стала активно применять гамак в йогатерапии, и мне это близко. Общаясь с клиентами, у которых сложные заболевания, я вижу, что болезнь действительно может быть другом, который дает подсказки о нашем поведении, умонастроении, поступках. Йога на всех уровнях меняет человека, потому что мы хотя бы пытаемся восстановить потерянную связь со Всевышним. И болеем мы именно потому, что заблуждаемся и думаем, что способны самостоятельно что-то понять и достичь, не доверяя Абсолюту. Эта мысль меня вдохновляет заниматься йогатерапией.

Йогатерапия нужна преподавателю йоги для более глубокого понимания практики, чтобы осознать, что делать с человеком с кучей диагнозов, и не навредить ему, а облегчить его состояние здоровья. Ведь здоровых людей сейчас практически нет, и на йогу здоровые люди приходят редко. Как правило, именно болезнь заставляет нас искать выход, меняться».

В качестве дополнительных знаний, нужных в практике, преподаватели йоги часто осваивают аюрведу — традиционную систему индийской медицины. Мои руки до нее еще не дошли, но моя ученица глубоко в ней разобралась и применяет в групповой и индивидуальной работе. Вот ее рассказ.

Юлия Кузнецова, преподаватель хатха-йоги

«К аюрведе, как и к йоге, меня привели личные и не очень приятные причины. Состояние здоровья…

Если в йогу я пришла из-за больной спины, то в аюрведу меня привело плачевное состояние пищеварения, что начало отражаться на лице (((Современная медицина мало что смогла мне предложить и мало чем помогла, поэтому искать помощи я стала сама. А где искать помощи преподавателю йоги, если не у аюрведы?

Я начала много читать и смотреть по теме аюрведы. Больше всего меня, конечно, интересовало питание и очищение…

Информации было много, разобраться в ней оказалось довольно сложно. Многие утверждения противоречили друг другу, ссылаясь при этом на одни и те же источники… Но вот с чем-чем, а с учителями мне по жизни везет! Сначала я пересмотрела все вебинары Нади Андреевой. И я счастлива, что попала именно на нее, так как ее взгляд на аюрведу совпадает с тем, который сейчас формируется у меня. Аюрведа не навязывает и не заставляет, аюрведа рекомендует! Главное — умеренность во всем и постепенность. Даже в самых положительных переменах! Для того чтобы что-то решительно изгнать из своей жизни, надо сначала понять, чем это заменить!

И я начала очень маленькими шагами менять свой режим дня, питания, наблюдать за реакцией организма, даже прошла небольшой детокс… И увидела, что даже самые небольшие шаги дают очень ощутимые положительные результаты!

Я поняла, что хочу знать об аюрведе больше, причем не просто из интернета, а из надежных источников. И начала искать возможность учиться аюрведе в России. Выяснилось, что в Российском университете дружбы народов можно получить соответствующее образование. Я послушала лекции моих потенциальных преподавателей в интернете и поняла, что это те люди, у которых мне было бы интересно учиться (Б. В. Рагозин, А. С. Адылбаева), а затем поехала в университет на лекцию профессора К. В. Дилипкумара «Методы Аюрведы и йоги в лечении психосоматических заболеваний: холистический подход». Была очень впечатлена результатами его работы, и само место (РУДН) меня поразило в приятном смысле слова. Я поняла, что хочу учиться именно там.

На курсе аюрведы стало понятно, что это учение — огромный океан, и мое обучение с завершением курса только начинается.

Что же мне дает аюрведа с практической точки зрения?

Если говорить о личном, то аюрведа, несомненно, помогает мне лучше понимать и принимать окружающий мир и людей. Применяя на себе средства и методы аюрведы, я поняла, что никогда в жизни так хорошо себя не чувствовала!

Если говорить о преподавании йоги, то знания аюрведы, несомненно, полезны для преподавателя (не зря аюрведе уделяется внимание на многих преподавательских курсах)! Во-первых, практика определения типа конституции человека, привитая нам на курсе, помогает понять, какой типаж перед тобой, какая нагрузка будет ему полезна, к чему он имеет склонность.

Например, люди с явным доминированием Вата доши быстро устают, им необходимо давать перышку. Также они обладают достаточно жестким телом — их опасно дотягивать до предельных положений. Вся работа с ними должна быть очень мягкой. Таким людям важно заземление, чувство опоры, поэтому им часто не подходят такие направления йоги, как йога в воздухе и акро-йога.

Люди с доминированием Питта доши нагрузки переносят хорошо, но из-за своего темперамента, направленного на гонку за достижениями (Питта доша находится под большим влиянием Раджа гуны), могут выйти за пределы своих возможностей и травмироваться, если попробуют выполнить то, что им не по силам. Таким людям необходимо мягко объяснять все опасности и риски, усмирять их эго.

Люди с доминированием Капха доши достаточно выносливы на занятиях, гибки. Им можно и нужно давать достаточно активную нагрузку, но в силу природной склонности к лени они могут «свалиться» в обломовщину. Таких людей необходимо стимулировать и подбадривать.

Аюрведа также является бесценным инструментом в практике йогатерапии. Знание о природе болезни (доше) помогает правильно выстроить практику. Также аюрведа дает и другие вспомогательные инструменты для йогатерапии, которые положительно отражаются на процессе реабилитации — например, очистительные практики, массажи. Так, при йогатерапии опорно-двигательного аппарата (ОДА) я советовала своим «пациентам» практики, режим и питание, направленные на баланс Вата доши (которая в первую очередь отвечает за работу ОДА). Те, кто следовал рекомендациям аюрведы, быстрее достигали существенных улучшений своего состояния.

Сейчас я… снова учусь! Теперь жизнь повела меня на курс «Ведение беременности в Аюрведе». И с точки зрения йоги, и с точки зрения аюрведы работа с беременными требует совсем другого подхода и внимания несколько к другим вещам, нежели практика на общей группе. До этого у меня никогда не возникало желания браться за группы для беременных, но, как говорится, если жизнь тебя приводит в какую-то точку, это не случайно. И сейчас я понимаю, что особая практика во время беременности и особое внимание нужны и важны. Людям это нужно — значит, будем учиться, делиться и помогать! Безусловно, тем, кому это важно и нужно, и тому, кто об этом просит. Ведь аюрведа учит нас не давать непрошенных советов!»

Переход от йоги к йогатерапии и дальше в холистический подход прекрасно иллюстрирует история Юлии Синявской, прошедшей через травму. Она прочувствовала многие техники йогатерапии на себе, и свой опыт передала через специализированные семинарские занятия, через авторский курс «Йогатерапия опорно-двигательного аппарата» и через работу со звуком и голосом как исцеляющую практику.

История Юлии Синявской

Дипломированный специалист по ЛФК и реабилитологии, сертифицированный инструктор хатха-йоги и йоги голоса, йогатерапевт, ароматерапевт, звукотерапевт. Мама.

http://yogacure.ru/

Вопрос: Юля, для чего тебе нужна была йога?

Юля: Я часто говорю, что мотивация людей меняется в процессе.

Мне абонемент на йогу подарил друг. Подарил по той причине, что у меня все время болела шея. На тот момент, в 2003 году, я была помощником юриста и очень много времени просиживала за компьютером. И друг сказал: «Я устал делать тебе массаж, займись-ка йогой».

Уже через месяц я, не зная толком зачем, все свое свободное время посвящала йоге. Через 2—3 месяца стала ежедневно самостоятельно заниматься дома, такой у меня был азарт. Так что моя изначальная мотивация была для здоровья, для улучшения самочувствия. Потом она стала меняться больше в сторону духовного поиска.

Когда я начала заниматься, у меня как раз был своего рода духовный кризис. Одно время я была очень православной, даже собиралась в монастырь. Но потом мне показалось, что для меня это неэффективно. Я хожу на исповедь и все время рассказываю одно и то же. Я не меняюсь, остаюсь такой же, как была. Это всё меня ужасно удручало и совпало по времени с тем моментом, когда я стала заниматься йогой.

Поэтому мои занятия достаточно быстро переросли в духовный поиск, я стала изучать мантры, аутентичные тексты и вообще всё, что мне тогда советовали новые друзья по йоге. Повезло ещё, наверное, в том, что быстро подобралось окружение, и я сразу подружилась с людьми, с которыми встречалась на практике.

Потом к хатха-йоге добавилась випассана — час утром и час вечером. И был такой год в моей жизни, второй год практики хатха-йоги, когда у меня практика, включая випассану, занимала до 5 часов в день. У меня тогда была возможность, и это было очень интересное время. Но оно прошло.

Я съездила в Индию, пыталась практиковать мантры, джапа-медитацию. Однако в какой-то момент осознала, что мантры меня «не берут», не отзываются внутри так сильно, как отзывается православная молитва. То есть я к ним очень трепетно отношусь как к практике, но православная молитва мне ближе.

Примечательно, что через йогу я вернулась к своим изначальным духовным устремлениям, но уже на более осознанном и глубоком уровне.

Сейчас я очень люблю петь мантры. И, бывает, пою мантру Ганге — и слышу, что это молитва Богородице.

Вопрос: А как ты начала вести?

Юля: Я не задумывалась, что когда-то буду преподавать. Мне казалось, что это святое, и я точно не имею права.

Сертификат у Андрея Лаппы я получила летом 2006 года, и уже в сентябре стала вести группы. Это было совсем неожиданно, ведь сертификат я получала для себя, для своего развития. А группы мне вести предложили, надо сказать, очень настойчиво. Мне сказали: «Ты ведёшь — и всё». И началось! Я очень волновалась перед первыми занятиями. Чуть позже меня начали ставить на замены в тот центр, в котором я начинала заниматься, и я уже заменяла тех, у кого сама училась.

Каждый раз было вдохновение после проведенной практики, даже несмотря на то, что я вела самое позднее занятие. В то время я ещё работала юристом, и вела группу в 20:30 после основной работы. А занятия в те времена были по 2 часа, соответственно, заканчивалось это в 22:30. Домой я добиралась уже к 12 ночи. Утром я вставала в 5 утра и занималась личной практикой.

Вопрос: То есть тебя этот ритм наполнял, да?

Юля: Он меня наполнял, если вечером я проводила занятие. Если не проводила занятие, меня это быстро истощало. На работе я очень выматывалась.

Понимала, что что-то не так, что я — как выжатый лимон.

Если проведу занятие по йоге, даже после тяжелого трудового дня в офисе, то меня как будто снова зарядили, хотя вроде я работала большее количество часов.

Сопоставив все это, я поняла: «А зачем мне работа, которая кроме денег ничего не приносит? Не дает никакого удовлетворения? Если можно заниматься тем, что вдохновляет!»

Вообще, работать юристом мне не нравилось, хотя были иногда и очень интересные, захватывающие проекты. Сомнения по поводу призвания у меня зародились очень давно, ещё на первом курсе института. Но я справлялась, и моя карьера шла хорошо. Была старшим юристом, когда решила уволиться.

Вопрос: Ты жалела о том, что ушла?

Юля: Никогда в жизни, ни разу не пожалела. Я, скорее, недоумеваю сейчас, как меня занесло в юристы.

Вопрос: Сейчас ты на своем месте? Это твое призвание?

Юля: Я всегда ощущала себя очень органично в преподавании йоги, несмотря на все мои сомнения в себе. Но насчет призвания, честно говоря, затрудняюсь ответить. Это не работа, это просто жизнь, образ жизни.

Вопрос: То есть когда ты ушла с работы юристом, тебе хватало того, что ты зарабатывала на занятиях?

Юля: Когда я увольнялась, мне было сложно принять это решение. Я — человек достаточно рациональный. Было страшновато. Я снимала квартиру и понимала, что мне нужно будет каким-то образом продолжать её оплачивать. Юристом я зарабатывала достаточно хорошие деньги, и какую-то подушку безопасности себе накопила. И потом жизнь показала, что это было очень верно — уходить с финансовым запасом.

Я очень удивилась, когда обнаружила, что сразу стала нормально зарабатывать йогой и денег мне хватало на всё. Но через полгода после увольнения, после очередной поездки в Индию, у меня обнаружилась межпозвонковая грыжа. Вот тогда я не смогла вести занятия, и денежные накопления мне очень пригодились.

Тогда я переводила книгу по анатомии йоги и читала много литературы на эту тему. Видимо, судьба всё время вела меня по этому пути. У меня появился ученик из Америки, который стал снабжать очень классной литературой по йоге и йогатерапии на английском. В России тогда не было таких книг.

Вопрос: В то время тебе книги были нужны? У тебя была жажда чтения, получения информации?

Юля: Да, я с энтузиазмом много читала о йоге и по смежной тематике. Когда моя поясница дала о себе знать, я стала читать англоязычную литературу по йогатерапии, по анатомии йоги. Чтобы разобраться, что происходит с моим телом, чтобы прежде всего себе помочь.

Я не очень понимала, что делать глобально, по жизни. Если я не могу вести занятия, нужно ли мне возвращаться в офис? По иронии судьбы, мне позвонил бывший начальник — как раз в тот момент, когда я пришла с результатами томографии домой. Он спросил, не хочу ли я вернуться. Я сказала «нет», не вдаваясь в подробности. Положила трубку и заплакала, потому что совершенно не знала, что делать. Но точно знала, что не хочу обратно в юристы.

Поиск возможности восстановить здоровье привёл меня в йогу Айенгара. И я открыла для себя абсолютно новые измерения в практике. Потому что йога Айенгара кардинально отличается от хатха-йоги, которую я практиковала в предыдущие годы.

Я погрузилась в неё из-за необходимости, а нашла столько интересного и глубокого, что увлеклась всерьёз. Ездила на семинары зарубежных преподавателей. Чуть ли не каждый день стала ходить на Арбат в Студию йоги Айенгара. Очень много занималась, и это в значительной степени помогло моей последующей терапевтической деятельности.

Вопрос: А если сравнивать первые ощущения: тебе больше нравилась динамическая практика, потом статическая йога Айенгара. Что для тебя было привлекательно и в том, и в том режиме?

Юля: Я поняла буквально на первом занятии йоги Айенгара, что если бы мне подарили абонемент именно на эту практику, где нужно N-ое количество пропсов и полчаса отстраивать одну позу, я бы не отходила этот абонемент и не продолжила занятия. Просто в силу своего темперамента, характера. На этом бы моя йога закончилась.

Но я пришла в йогу Айенгара уже будучи преподавателем. Я как раз переводила книгу по анатомии и меня очень интересовало, что конкретно происходит с телом в той или иной позе. Начинала понимать, что такое измененная статика позвоночника, разные режимы работы мышц и так далее. Это для меня стало открытием — медленная работа, большее погружение в тело, продолжительные фиксации, скрупулезная отстройка.

Но когда я восстановилась, я стала заниматься в более динамичном режиме. Тем не менее задерживаться в асанах подольше и отстраивать их, исходя из текущих потребностей тела, я очень полюбила.

Вопрос: То есть йога Айенгара была для тебя глубоким погружением в тело. А динамика тебя чем привлекала?

Юля: Потоком, отсутствием мыслей. Мне нравилось, что я вся потею, что я вся работаю. Я была приучена, что без труда не вытащишь рыбку из пруда.

Поэтому возникало чувство глубокого удовлетворения, что леггинсы и майку нужно было выкручивать, прежде чем складывать обратно в пакетик после занятия. Там не успеваешь вспомнить, как тебя зовут. У меня работа была очень стрессовая, с большой ответственностью, настоящая мужская работа. Так что забываться на практике мне было по душе. Ведь помимо эндорфинов, которые вырабатываются и во время растяжки, после динамической силовой практики вырабатывается тестостерон, а это, кроме всего прочего, гормон победы, и жизнь после динамической силовой практики моментально налаживается!

Вопрос: Ты можешь сказать, что какой-то стиль лучше другого? Или на каждом этапе для каждой личности свой стиль?

Юля: Скорее, второе. На разных этапах и для разных характеров.

Мы привыкли мыслить в таких категориях — лучше, хуже. Но я стремлюсь избавляться от оценок. Кому и когда какая практика подойдет, зависит от многих факторов. Все стили прекрасны! Потому так много стилей, что нас очень много и мы все разные. И потом, западные люди ориентированы на результат. Когда получается что-то, это всегда увеличивает интерес и мотивацию. Когда повышается интерес, то с большей вероятностью человек будет идти глубже в практику. И тогда он рано или поздно задаст себе вопрос: «Для чего я вообще занимаюсь?» И в дальнейшем из этого многообразия стилей можно будет выбирать не по критерию эффективности с точки зрения прогресса в асанах, а по критерию эффективности с точки зрения честной работы с умом.

Вопрос: Как раз к этой теме: если анализировать людей, которые приходили 10 лет назад на занятия, какие тогда были ориентиры? И как сейчас? Что-то изменилось?

Юля: Не могу сказать, что сильно изменилось. Всегда был процент людей, которые приходят ради тела. И это тоже хорошо, потому что тело тоже священно. В здоровом теле — здоровый дух! Пусть придет то понимание духовности и самосовершенствования, которое близко этому человеку.

Считаю, что человек живет не один раз. Но лучше на эту тему много не размышлять, потому что в этом теле жизнь точно одна. Главное — быть здесь и сейчас, проживать настоящую жизнь в этом теле.

Вопрос: Разному темпераменту — разная практика?

Юля: Нужно обращать внимание на то, что есть ловушки — состояния, которые получаются в результате практики асан. С точки зрения биохимии это очень легко объяснить. После практики асан бывает состояние блаженства, даже эйфории. И люди думают, что это и есть ОНО! Что это и есть что-то духовное, высокое, йогичное. На самом деле нужно понимать, что это совсем не ОНО.

То, как я занималась йогой после работы, было своеобразным заеданием стресса. По сути, я просто готовила на коврике гормональный коктейль внутри своего тела: серотонин, эндорфин, тестостерон. Но это не является глубокой и честной внутренней работой, как я осознала позже.

Вопрос: Если развить эту мысль: у тебя был стресс от работы юристом. Ты приходила, «заедала» этот стресс, потом всё изменилось, потому что изменилась деятельность. Йога как профессия помогала тебе или, наоборот, тебя опустошала? Ну, например, ты стала вести настолько много занятий, что не успевала восстанавливаться.

Юля: Был момент, когда я вела очень много занятий. В самом начале, когда уволилась и меня ставили на все замены в Аштанга йога центре в майские праздники, потому что все инструкторы разъезжались. Это было и хорошо, и ужасно.

Я вела по 5 занятий в день. Вспоминаю и понимаю, что так нельзя было делать. Причем вела их телом. Поняла через неделю, что я — железный робот.

У меня болела каждая мышца. Никакого расслабления, потому что Шавасану не делаю, а сижу и проговариваю её для людей.

Возвращаюсь как-то домой. Понимаю, что опять прихожу в двенадцатом часу, дико уставшая, всё тело болит. И ложусь спать, понимая, что у меня вообще нет свободного времени, даже ничего не успеваю почитать.

Это был первый месяц. И я задала себе вопрос: «Что на что ты поменяла?» Помню, мое лицо расплылось в улыбке: «Зато теперь я преподаю ЙОГУ!»

Я точно помню это состояние: «Вот теперь все правильно!» Даже если я устаю, но понимаю, что занимаюсь тем, чем хочу заниматься. Пусть у меня нет свободного времени. Раньше оно мне нужно было для йоги, а теперь я ей занимаюсь круглосуточно. Правда, я достаточно быстро сознательно сбавила обороты, стала вести меньше занятий и делала это не телом, а голосом. С опытом это пришло естественным образом, как оно и должно быть.

Вопрос: Ты почувствовала себя на своём месте? Какие мысли в связи с этим состоянием возникли? Например: «Я стольких человек делаю счастливыми»? Было такое?

Юля: Нет, я очень эгоцентрична, пожалуй. У меня не было такой идеи, что я кого-то делаю счастливым. А была мысль: «Я занимаюсь тем, что мне нравится, что меня вдохновляет».

На «кого-то» я стала ориентироваться, когда обратилась к терапии. Хотя и до этого момента всегда была внимательна к людям, очень беспокоилась о травмобезопасности и доступности предлагаемой мной практики.

Вопрос: Ты научилась вести голосом, экономить свои силы?

Юля: Я научилась экономить силы, говорить «нет», когда предлагали очередную замену. Это естественный этап, думаю.

Вопрос: Как ты относишься к тому, что сейчас стало очень много преподавателей?

Юля: Хорошо. Но я считаю, что нужно растить грамотных преподавателей йоги. Сейчас очень много курсов, где за 2 недели дают сертификат инструктора, независимо от предыдущего опыта. Профанации, к сожалению, много. Это побочный эффект любой популяризации чего бы то ни было. Как только что-то начинает идти в массы, все подвергается профанации.

Вопрос: Чем людей так привлекает профессия преподавателя йоги? Им кажется, что это легко? Или что этим можно хорошо заработать?

Юля: Мне кажется, что у нас общество в очень сильном духовном кризисе. Общество потребления, у которого нет будущего, если мы дальше так продолжим жить. Производить и потреблять, а потом производить худшего качества, чтобы быстрее ломалось, чтобы больше потребляли. Это то, как сейчас все живут. Сколько это может продолжаться?

Духовный кризис испытывают люди не только в нашей стране, просто у нас революция смела все традиции и у нас это имеет определенную специфику. Но это везде есть, и люди в этом поиске ищут ответы. Обращаются в том числе и к модной йоге. Пытаются найти какую-то правильность. Мне это представляется поиском внутренней опоры. И я думаю, что отчасти поэтому йога становится все популярнее — и профессия инструктора, соответственно, тоже.

Вопрос: Да, люди приходят на йогу «для себя». Но почему тогда часто трансформируются в преподавателей?

Юля: То же самое: это саттвичная деятельность и хорошее окружение.

В целом работа более приятная и менее стрессовая.

Вопрос: У тебя большой опыт в преподавании. Можешь сказать, что быть инструктором легко?

Юля: Нет, не легко. Мне не легко. Я в принципе человек очень сомневающийся. Мой внутренний критик очень силён, и требования к себе достаточно высоки. Веду занятия с большой любовью и практически всегда с вдохновением, но сомнений бывает много.

Вопрос: В чем ты сомневаешься? В том, что ты людям говоришь, делаешь?

Юля: В своей компетенции. В том, что я транслирую, и даже в том, чем я вообще занимаюсь. Потому что я не святая, у меня бывают разные состояния, и к тому же я — женщина. У меня бывает просто «сопливое» настроение. Я понимаю, что не имею права нести это людям. Они приходят за радостным и вдохновляющим инструктором. И моя работа как служение меня собирает, конечно.

Я помню, был очень тяжелый период, я просто сидела дома и рыдала. У меня тогда все рухнуло в жизни, но я преподавала. Когда мне надо было ехать на занятия, я умывалась, красила глаза и ехала. Ответственность перед людьми собирала меня.

Я сама себя вытянула из этого состояния, которое длилось около месяца. Я понимала: «Вот она — радость от проведения занятий и, собственно, от самой жизни! Черпай ложками её, всё, что нужно — это сместить фокус с себя и сосредоточиться на других людях».

Вопрос: Проводя занятия, ты больше отдаешь или получаешь, подпитываешься?

Юля: Это всегда работает в оба конца, полагаю. Группа питает меня, если я провожу через себя «питание» для группы — это 100%. Я шла отдавать и я понимала, что не имею права отдавать свои горести. Вообще, мне сейчас кажется, что не надо отдавать «своё», потому что отсебятина такая часто бывает не светлой. Нужно проводить то, чем все пропитано и дышит: любовь и радость.

Кто-то говорил: «Я к вам пришла такая грустная, а вы меня так взбодрили и утешили». А я думаю с усмешкой: «Да знали бы вы, что 2 часа назад я делала дома».

Но когда я иду и думаю, что сейчас людям что-то дам — это всё, испорченное занятие. Когда эта история начинается, йога пропадает. Ты перестаешь быть проводником. Эго сразу вырастает до немыслимых размеров. Так что ориентир, мне кажется, должен быть на то, что не ты отдаешь и не свое отдаешь. Это понимание стало для меня большим прорывом в свое время.

Вопрос: В кризисные моменты, когда ты начинаешь сомневаться в себе, своих знаниях и умениях, ты ищешь новые или идешь к кому-то учиться?

Юля: Я всё время учусь, мне для этого кризисы не нужны. Какие-нибудь семинары посещаю, необязательно по йоге, может быть, смежные, связанные с телом и психическими процессами. Это то, что меня интересует прежде всего. Когда кризис, я сейчас уже не лезу в книги и даже вряд ли пойду учиться. Единственные 2 книги, в которые я полезу, это «Бхагават-гита» и Евангелие. Я иду молиться, медитировать, дышать. Потому что другого способа у меня нет, чтобы получить истинный ответ, понять, что ты и зачем. Молюсь, стараюсь отдать все Всевышнему, прошу помощи быть просто каналом Его воли.

Вопрос: Ты ходишь к своим учителям на семинары как ученик? Или посмотреть, как они ведут занятия, какие у них «фишки»?

Юля: Всегда как ученик. На мой взгляд, человек не может ничего взять, даже манеру преподавания, если он не в позиции ученика.

Если даже иду, чтобы покайфовать телом, я слежу за практикой и беру на заметку, что может пригодиться в моем преподавании.

Вопрос: Когда ты теряешь вдохновение, как ты себя поддерживаешь? Это может быть какое-то общение? Есть ли у тебя потребность в каком-то йога-обществе?

Юля: Скорее, я просто ухожу от общения. Мне, как женщине, необходимо заниматься домом в тишине, и я это очень люблю. Когда работала юристом, домой только ночевать приходила. Я просто заболевала. Но с любой температурой отмывала дом, стирала занавески, гладила, начинала рукодельничать, делать куколок, декупажить и прочее. И быстро выздоравливала в результате.

Став йога-инструктором, я убедилась, что моя энергия восполняется именно таким образом. Мне нужны периоды, когда я не на публике, когда я — просто домашняя женщина.

Когда я родила ребенка, я совершенно не страдала от отсутствия публичности. Я не спешила выходить вести группы, у меня были только индивидуальные терапевтические занятия.

Вопрос: Как совмещать йогу и основную работу? Йогу и семью? Как не бросать свои женские обязанности и еще быть в ресурсе?

Юля: Возможно, кого-то это огорчит, но хатха-йога, как ни верти, — это мужская практика. Поэтому заниматься йогой и быть женщиной в ресурсе — это, пожалуй, целое искусство. Это надо делать умеючи, балансировать, не переборщить с силовыми аспектами. Женщины цикличны, и практика должна быть цикличной. Если женщина эту волну ловит, то все выстраивается гармонично. Все циклично, и даже смерть — необходимый этап жизни.

В семье тоже. Нужно уметь друг друга отпускать, наполняться, потом сближаться и из своей полноты наполнять друг друга. Главное, пожалуй, понимать, что йога для человека, а не наоборот. Именно женщине это важно, у мужчины может и наоборот быть. А вот женщине важно помнить, что не надо пытаться втиснуть ближних (и тем более семью) в концепции и представления, пусть даже самые высокие, о йоге.

Мне кажется, что совмещать йогу и основную работу будет несложно, если обе сферы приносят женщине удовольствие. Решающий фактор — как себя женщина чувствует в процессе той или иной деятельности. Если она довольна собой, своей жизнью, у неё все в порядке дома — все прекрасно.

Вопрос: А что делать, если в йогу в основном идут женщины? В преподаватели?

Юля: Женщины идут потому, мне кажется, что это деятельность, в которой они заботятся о других. И потом, женщине важна телесность, потому что её природа — земная.

Преподавая йогу, женщина делает свою работу в контакте с телом и может позаботиться о телах других.

И в то же время женщине больше свойственен поиск правды внутри. Мужчина хочет социальной реализации, а женщина идет вглубь. И йога воспринимается как способ пойти внутрь. Но, к сожалению, современные практики часто сфокусированы на физическом аспекте, и йога становится спортом. Наш западный ум склонен к «быстрее, выше, сильнее» и внешней форме. А женщина — это не форма, а состояние, и поэтому получается внутренний диссонанс.

Как говорит мой преподаватель по йоге голоса Олег Российский: «Нужно понимать, куда ты едешь и куда хочешь попасть. И очень желательно, чтобы эти 2 пункта совпадали».

Сама по себе хатха-йога — это не Путь. Она становится Путем, когда в ней появляется наполнение духовным содержанием. Это не моя мысль, спасибо за неё Андрею Сидерскому.

Для женщины же это тем более не Путь, потому что для нее важнее и нужнее реализоваться в отношениях, в заботе, в семье. Набрать этот ресурс и делиться им с близкими.

Женщина может быть социально активной и реализованной. Но это следует из ее внутреннего состояния — состояния наполненности, любви и умиротворения. А не из желания что-то доказать или соревноваться. Если женщина наполнена, ее распирает эта энергия, она получает физическое удовольствие от процесса отдачи и реализации в социуме.

Вопрос: Если говорить как раз о теле, о женских циклах, такой вопрос: должна ли меняться практика?

Юля: Тут все индивидуально. Изначально все разные и ресурсы разные. Ведь не зря же считается, что Вата доша дается за проступки прошлой жизни, она будет доминировать, и у человека будет меньше ресурсов.

Я встречала женщин, для которых аштанга-виньяса-йога — это лучшее средство от ПМС и даже от боли и слабости во время менструации! Но я обратила внимание, что это женщины Капха типа, им просто нужна физическая нагрузка.

Но в целом я считаю, что женщине нужно обязательно учитывать циклы. Во время месячных себя экономить, так как это смерть яйцеклетки и эндометрия, которую женщина переживает каждую менструацию. Это то, что нужно пережить в тишине, в уединении, в энергосберегающем режиме. Если мы не умеем слушать свое тело, то мы не услышим эту потребность. Женщины сейчас бывают очень далеки от своей природы. У нас не было гендерного воспитания, но мы вольны сами выбирать, как мы будем себя дальше формировать.

Вопрос: А вот какой у тебя образ сейчас, как ты думаешь? Что ты транслируешь на своих занятиях и что тебе сейчас ближе?

Юля: Сейчас период йогатерапии, просто он перешел в плоскость психосоматики. Мне интересней всего это. Вот она йога — соединить эти аспекты.

Мне нравится двигаться в сторону единства ума, тела и чувств. И важно быть честным с самим собой, позволять себе чувствовать. Замечала не раз: позанимаешься, эндорфины выработались — и ты такой добрый, белый и пушистый. А если практики не было? То приходишь и срываешься на всех дома. И спрашивается: а где твоя йога? Тогда эти асаны не про йогу вообще.

Это не про то, что асаны — это плохо, а про то, как их использовать грамотно и как к этому относиться. Для меня сейчас важна эта составляющая. Это про человечность прежде всего в отношении к себе.

Не «ты-ж-йог» и поэтому не раздражаешься, не гневаешься, не плачешь и прочее. Ты такой вечно радостный, левитируешь, тебя даже не касаются реагенты зимой, поэтому у тебя обувь всегда в идеальном состоянии.

Для меня сейчас важен вопрос: насколько ты можешь быть честен с самим собой? Насколько ты можешь признать и прожить без ущерба для себя и окружающих свой гнев, отчаяние, равнодушие, зависть и иные пусть не всегда возвышенные, но совершенно человеческие чувства?

Вопрос: Какая практика сейчас идеальна для тебя? С чем работаешь?

Юля: Я люблю йогу голоса. Нравится работать со звуком, с медитативными практиками. Это больше психическая практика, нежели телесная, хотя именно через голос мы больше в теле. Очень люблю танец мандала, для меня это своего рода медитация в движении.

Вопрос: Мужская практика от женской отличается?

Юля: На мой взгляд, обязательно. Прежде всего, целеполагание разное.

У мужчин есть сперматозоиды, а у женщин — яйцеклетки. Яйцеклетка ничего не делает, она живет в состоянии «Я — тело, я могу принять любую форму, я принимаю любое развитие ситуации, я вообще принимаю». Она ждет своего сперматозоида, она не движется, ее перистальтика фалопиевых труб привела в матку. Принц пришел — хорошо, она его приняла. Но он ради этого должен был бороться и двигаться, у него кругом гибнут товарищи, но он должен прорваться, выжить и победить.

А у нее нет. Если он не пришел, она спокойно себе умирает, но не драматизирует, не рассматривает эту ситуацию как трагедию. Эту смерть организовывает эндометрий. Он начинает паниковать: «Я тут обои клеил, готовил нефритовый дворец, вот сейчас жених должен был прийти — и не пришел. Ах, мои труды напрасны, я никому не нужен!» И начинает выделять вещество, которое убивает желтое тело, за счет которого он живет. То есть это не яйцеклетка убивает себя, а эндометрий, причем так изощренно, руками друга. И тогда он отслаивается, и с ним яйцеклетка погибает и уходит. У нее никакого драматизма нет, ей и так хорошо, и так хорошо. Она всё принимает. Всепринимающая.

Женское — это про принятие. Причем матка и принимает ребенка, и принимает то, что он уходит из нее, а принимать и отпускать — это две стороны одной медали.

У мужчины в практике ориентир на результат, причем такой, йогический: «Я не привязан к результату». Это тоже своего рода результат — быть не привязанным к результату. Мужское — про преодоление, про борьбу.

А у женщины мотивация — делать что-то из любви, заботы и в кайф.

Вопрос: То есть женщина занимается не для эго, а для того, чтобы что-то накопить, чтобы потом отдать?

Юля: В том числе для удовольствия, для большего контакта с телом. Женщина ведь создана для наслаждения. Когда она в удовольствии, она уже приобретает этот ресурс, который можно отдать. Ну и, конечно, женщине важно успокаивать ум, мы же более эмоциональны, чем мужчины, поэтому если йога помогает в этом — это прекрасно. Все это тоже добавляет женщине ресурса для отдачи. И потом, уж не сочтите за крамолу, но даже если хатха-йога становится для женщины видом фитнеса — это тоже прекрасно, это точно лучше подходит женской природе, нежели кроссфит, например.

Вопрос: Ты видишь себя в йоге и преподавании до преклонного возраста?

Юля: Если говорить о том, как бы я видела идеально свое будущее, то не на коврике. Если на коврике, то, скорее, это коврик для молитвы, маленький такой.

Я бы хотела больше поработать со своим умом и после уже транслировать людям какие-то состояния, больше видеть их реальные потребности.

Я как йогатерапевт вижу, что люди часто не знают, что им в действительности надо. Они приходят с поясницей, а выясняется, что надо голову лечить, а это сложнее, чем поясницу. Мне бы хотелось в этом ключе работать.

Вопрос: Куда и в чем тебе хочется развиваться? Чему учиться?

Юля: Мне бы хотелось и дальше развиваться в этом терапевтическом аспекте. Я бы, может быть, поучилась и каким-то телесным вещам, начиная с тейпирования и заканчивая краниосакральной терапией и кинезиологией, но больший интерес для меня на данный момент представляют методы взаимодействия с психическими процессами.

Я продолжаю учиться звуковым и голосовым практикам у разных мастеров, познавая различные способы работы с психосоматикой. Я считаю, что все мы травмированы, в большей или меньшей степени. Желательно это исцелять, человеку самому про себя это понимать, а не пытаться восполнять за счет других. А работа со звуком очень в этом помогает. Это и метод познания себя, и метод исцеления себя через принятие различных частей себя.

Вопрос: Как ты считаешь, йога и йогатерапия — это разные вещи? Они различаются? Можно ли сказать, что когда у тебя болит спина, ты занимаешься йогатерапией, а вот когда ты выздоровеешь, ты начнешь заниматься йогой?

Юля: Нет. Я считаю, что это и есть йога. Мне кажется, что Патанджали так и писал где-то между строк в «Йога-сутрах»: «Вот вам йогатерапия, лечите свои головы. У вас есть омрачение ума, и вы лишены радости просто бытия». Пока мы страдаем, мы нуждаемся в терапии. Можно освобождаться потихоньку от страданий, будь то больная поясница или повышенная тревожность.

Вопрос: Нужно ли быть преподавателю йоги вегетарианцем? Обязательное ли это условие?

Юля: Я никогда не была яростной приверженкой вегетарианства. С 18 лет я не ем мясо и не представляю вообще, что его можно есть в принципе, что это еда. Это для меня естественно, само собой. При этом я совершенно спокойно отношусь к тому, что среди преподавателей йоги могут быть люди, которые едят мясо.

Мне кажется, что человечество всего мира движется в сторону вегетарианства. Это все постепенно происходит и займет еще не один десяток лет.

Основная причина, по которой мясо не следует есть — это практика ахимсы, ненасилия. Если не есть мясо для того, чтобы потом этим гордиться и насиловать умы ближних, то лучше есть мясо и знать свое место.

Как православные святые говорят: «В пост нужно не мясо не есть, а людей, своих ближних».

Глава 5.
Перинатальная и женская йога — кому и зачем они необходимы?

Я уверена, что практика йоги меняется вместе с нами. Особенно это актуально для женщин. Вы прислушиваетесь к себе? Стараетесь согласовывать физическую нагрузку с периодами цикла, фазами луны, своим настроением?

Когда я погружалась в йогу глубже, мне было интересно все. Посещала разные семинары и специализированные классы, попробовала на себе йогу для женщин, йогу для беременных, а также фертильную йогу, направленную на зачатие. Узнала и про периоды менструального цикла, и про особенности практики в каждый из них.

Даже на курсах в «Пране» я попросилась на занятие к молодой маме с маленьким ребенком. В последнем ряду изображала там несильно беременную вместе с теми, кто был на последних сроках. Ловила каждое слово и движение преподавателя. Анализировала, записывала, рисовала в конспектах человечков в позах, понятных только мне.

Я накапливала различные знания и опыт, понимала, что любой может пригодиться. Надеялась, что мне не придется работать с беременными. Слишком сложная категория занимающихся, как мне казалось. Но, как это часто бывает, мои ожидания не оправдались. У меня был опыт занятий йогой для беременных. Тот, самый первый, мой личный. У него были свои особенности. Практика плавная, потоковая, как вода. Асаны и динамические связки, которые я не встречала в других стилях йоги. Почему? Потому что йога для беременных отвечает на определенные вопросы и выполняет определенные задачи.

Второй опыт столкновения с йогой для беременных — когда я тренировалась вести занятия на своей беременной подруге. Никакого глубокого понимания, как и что работает, у меня тогда не было. Просто вспомнила, какие упражнения делала сама в этот период, и посидела некоторое время в интернете, разыскивая информацию. Подруга говорила, что ей было очень хорошо. Наконец ушло напряжение со спины и постоянное чувство усталости, которое донимало всю вторую половину беременности.

Условия, в которых я занималась и вела занятия: маленький город, в котором йога — если не секта, то что-то не очень популярное и непонятное. Плюс для беременных в городе не было никакой физической нагрузки. В женской консультации формально был фитнес, но на деле фитболы и коврики были под замком в кладовой, чтобы предъявить их проверяющим, поставить галочку и спрятать обратно. В спортивных залах от беременных до сих пор стараются держаться подальше, потому что не знают, чем их занять, что им можно, а что нельзя.

Первые полгода преподавания мне как-то удавалось уйти от ответа на вопрос, веду ли я йогу для беременных. Но здравый смысл подсказал, что им нужна помощь. Для многих желание заниматься — это не блажь и не от избытка свободного времени, а необходимость.

Вспомнила себя в этот период, свое тело, которое каждый день изменяется. Когда ты просыпаешься с утра и кажется, что за одну ночь живот вырос — как такое возможно? И я вставала с кровати и понимала, что болит и тянет там, где вчера еще не болело. А еще отекают ноги, и вечером сапоги — мы же живем в холодной стране — не хотят застегиваться. Выход, конечно, был: компрессионные колготки. Это такое чудо-средство, которое надеваешь сразу после того, как проснулась, и снимаешь только перед сном. По-другому нельзя, иначе они не будут выполнять свою функцию — поддерживать тонус вен. И неважно, что в них жарко и все чешется. Помню, я даже йогой в середине дня занималась в них — а это очень скользко! — потому что если снять, то потом на щиколотки они уже не натянутся.

Так вот, воскресив воспоминания и испытав острый приступ понимания и жалости к беременным, я решила пойти поучиться на семинаре по перинатальной йоге у одного признанного преподавателя.

Первый опыт был не очень удачным. Думаю, это связано с тем, что я не была в резонансе с ведущей курса. Мы были на разных волнах. Меня тогда больше интересовал физический аспект, я хотела четко знать, что можно, что нельзя беременным и почему. Желательно с подробным медицинским и анатомическим обоснованием. Она же больше говорила об эмоциональном состоянии, о глубоких корнях наших женских проблем, которые крылись в отношениях с мужчинами, со своим родом и с собой как его частью. Да, интересно, глубоко и важно прежде всего для тех, кто уже в состоянии беременности или настраивается на него. Но мои задачи как будущего преподавателя перинатальной йоги тот курс так и не решил.

Как оказалось, есть столько разных методов и точек зрения на йогу для беременных!

Анна Федака, преподаватель йоги для беременных

«Йога для меня началась с моей второй беременности. Я искала такой вид занятий, который бы помог мне чувствовать себя бодрой и активной, справился бы с болью в пояснице и слишком быстрым набором веса. К тому же я прочитала где-то, что чем больше беременная мама открывает нового, тем более открытым и любознательным будет ее ребёнок.

Честно говоря, меня немного настораживал эзотерический флёр вокруг йоги. С одной стороны, привлекал, а с другой стороны, пугал. Не хотелось начать жечь дома благовония, рисовать себе точку на лбу и питаться одной чечевицей.

В направлениях я не разбиралась, поэтому пошла в тот центр, что был ближе, в центр «Лотос» сети «Йога Практика». В удобное мне время шёл только начальный класс, не для будущих мам, но я решила, что большой разницы в занятиях быть не должно, я сильная и быстро учусь, и пошла на первое занятие. Преподавателем был мужчина — Максим Юшко, его не смутили мои 32 недели, он просто что-то говорил мне не делать, а некоторые позы адаптировал.

Никаких разговоров о чакрах, энергиях, мантрах и гуру не было, в класс ходили нормальные женщины и один подросток, занимались, как я поняла, довольно давно, поэтому все друг друга уже хорошо знали. Никого не смущали странные позы и названия, никто не стеснялся попросить помочь, объяснить непонятное или сделать позу более удобной. И никто особо не обращал внимание на мои ограничения.

На занятии при этом была строгая дисциплина, по окончании все очень аккуратно убирали за собой материалы, и при всей легкости общения слушались преподавателя беспрекословно. А преподаватель не стеснялся поправить и сделать замечание и не позволял самодеятельности на уроке. Я чувствовала себя окружённой заботой и строгим контролем, ощущала себя в безопасности и среди своих.

Мне очень понравилась система йоги Айенгара: выверенная методичность, четкость, дисциплина, отсутствие эзотерических надстроек.

Вроде бы не было особого утомления, полтора часа проходили быстро, но эффект от практики почувствовался уже после первых классов: подъем настроения и энергии, перестала болеть поясница, я в целом стала более активной. В итоге я занималась до родов и была в восторге от йоги Айенгара, меня в ней устраивало абсолютно все! Это и сейчас, через 11 лет, на 100% моя практика. В ней каждый класс терапевтический и она про глубокую работу над собой, этакая лаборатория познания себя на всю жизнь.

Многие говорят, что подход Айенгара нудный и скучный. Это практика для тех, кто не готов к серьёзной нагрузке, для людей в возрасте или с проблемами. Я же вижу в ней прекрасную возможность тонкой работы с телом, когда качество выполнения поз переходит в количество и прогресс хоть и медленный, но стабильный.

В дальнейшем, продолжая заниматься в классах, я стала задумываться о преподавании, но в Айенгару не пошла, испугалась четырёхлетнего периода обучения. Получила сертификат в Федерации йоги России, где любимым моим преподавателем стала Ольга Полушина, работающая по методу Айенгара. Я стала преподавать и пробовала заниматься у разных преподавателей, но ни виньяса-флоу, ни кундалини, на аштанга-виньяса, ни любые другие стили йоги мне не нравились. Мне не хватало глубины, простоты и методичности, отталкивал подход некоторых систем и уклон в эзотерику.

После рождения третьего ребёнка, беременность которым и последующее восстановление я также провела с практикой йоги Айенгара, я начала обучать преподавателей перинатальной йоги. К тому времени у меня уже был большой опыт личной практики и образование в области медицины, в том числе обширные познания в акушерстве.

Преподавание для преподавателей йоги дало мне невероятный толчок и желание идти ещё глубже. Я изучала и пыталась включить в свой арсенал самые прогрессивные методики работы с телом и подходы к пониманию биомеханики: метод Федьденкрайза, метод Ханны Соматикс, Анатомические Поезда Томаса Майерса, реабилитологию, пилатес, подход института Грея, теорию построения движений Бернштейна и много узких подходов типа вумбилдинга, анатомических слингов, системы Резет.

Понятно, что для подробного изучения каждой из них требуется гораздо больше времени, чем потратила я. Но у меня была моя традиция йоги Айенгара, и я пыталась сравнивать и искать лишь созвучия и противоречия.

К моей радости, общего было гораздо больше. Изучение смежных практик дало мне много инсайтов и ключей к углублению знания.

И я наконец пошла учиться к Елене Ульмасбаевой, на каждом семинаре которой я открываю все новое и новое. Я в процессе невероятно захватывающего путешествия! Сейчас, через 12 лет обучения, я уже могу сказать, что кое-что знаю о практике йоги. Так как я — сама многодетная мама и постоянно работаю с маленькими детьми и их мамами, то женская практика, практика для беременных, восстановление после родов — мои главные и любимые темы.

Впереди ещё много открытий и сложных случаев, но сейчас могу сказать, что только динамическую практику для женщин или классы без различий для мужчин и женщин я по большей части не приемлю. Я вижу много примеров некорректной практики, особенно в условиях легкости получения сертификата. Вижу полное непонимание принципов биомеханики многими преподавателями.

Это очень неприглядная картина, которую хотелось бы изменить, в первую очередь просветительской деятельностью, чем сейчас и занимаюсь. Смешно думать, что настолько мощная терапевтическая система будет работать сама по себе в любых руках, без тщательной методической выверенности и подробного объяснения.

Наоборот, в неумелых руках она часто бывает вредной и опасной, особенно для некоторых категорий практикующих, для которых она не была придумана изначально: женщин, беременных женщин, ослабленных здоровьем, возрастных людей и детей. Свою практику я нашла в йоге Айенгара, где все эти требования соблюдаются».

Вернусь к описанию своего опыта. Мучилась я, мучилась, вела занятия, как поняла и как получалось. Пыталась передать состояние, но чувствовала глубокое неудовлетворение тем, что делаю. Как будто все искусственно и не прочувствованно. Я понимала, что забыла, что это такое — быть беременной: какие страхи мучают в этом состоянии, какие переживания. Мне очень помогал гамак в практике, который давал тактильные ощущения, чувство безопасности, обнимал и поддерживал тело. А еще я много разговаривала с беременными. И поняла, что им прежде всего нужна психологическая поддержка. Что во время занятия у них есть возможность побыть среди «своих», откровенно говорить о наболевшем — о сложностях в семье, о принятии себя, своего тела и своего ребенка. И я была рада, что могу организовать для них такое безопасное место, такую «группу поддержки» с небольшой физической нагрузкой, с возможностью наконец почувствовать себя в своем теле гармонично.

Конечно, рано или поздно рожают все. На занятиях я старалась настроить девочек на позитивные, спокойные роды. Чтобы они были готовы к разным этапам и понимали, что происходящее — это нормально.

Основной страх — «мне будет больно». Корни его, я уверена, в нашем советском прошлом и в воспитании женщины как, с одной стороны, пуританки, а с другой — спартанки. Это не моя мысль, совсем недавно я столкнулась с ней в интервью с Анной Старобинец в журнале Psyhologies. Статья была про горький опыт вынашивания ребенка, признанного в утробе нежизнеспособным. И об отношении врачей к женщине в этот момент.

Мой опыт родов тоже был не самым радужным. Казенная обстановка, все быстро, как в тумане, желание врачей простимулировать родовую деятельность, разрывы, восстановление, отсутствие внимания и поддержки, страхи. И я надеюсь, если мне доведется пережить роды еще раз, они будут более осознанными и совсем другими.

Но если этап беременности и родов освещается в интернете, в популярных журналах на эту тему, то послеродовое восстановление покрыто туманом. Это то, что передается из уст в уста, как информация для посвященных, и не до всех это знание может дойти. Что делать после родов, как восстановить состоятельность мышц тазового дна, когда можно — и можно ли? — качать пресс, похудеть и не страдать от послеродовой депрессии.

Это те вопросы, с которыми сталкивается каждая женщина, родившая ребенка. И часто у нее возникает ощущение, что она одинока в своих переживаниях. При этом гормональный коктейль в крови мешает мыслить адекватно, а поговорить не с кем. Потому что все внимание окружающих резко переключается с нее на ребенка, хотя именно матери в этот момент нужно особенное отношение.

Я все это пережила. И мне так хотелось помочь моим подопечным! Использовать не только свои опыт и интуицию, но и прикладные знания.

И желание перенастроить беременных с негатива на позитив подтолкнуло меня к учебе. Звезды так совпали, что я нашла тех, чье восприятие темы и способ передачи знаний был именно таким, какой я искала. Мария Марковская (Семистрельная) и Оксана Герасимова — преподаватели курса по перинатальной йоге и восстановлению после родов центра йоги «Прана». Не прекращаю радоваться, что такие прекрасные специалисты, профессионалы и вдумчивые практики собраны в одном месте!

Делюсь опытом тех, кто не только учился, но и рожал вместе с Марией и Оксаной!

Татьяна Тураева, преподаватель хатха-йоги, перинатальной йоги, йогатерапевт

«Мое знакомство с йогой было странным и мистическим — в купе поезда. Мне 12 лет, я — высокий, сутулый подросток. В соседнем купе едет импозантный мужчина лет 70, по виду похожий на профессора. Однажды он зашел к нам, о чем-то поговорил с родителями, потом предложил мне сесть сначала просто со скрещенными ногами, а потом в полную падмасану. Так действительно оказалось сложнее сутулиться. Этот мужчина мне посоветовал сидеть так дома, читать в такой позе. Родителям он что-то рассказывал про стойку на голове и голодание. Но йогой у меня в семье никто не интересовался, и практика была отложена на долгие 10 лет…

Став старше, я не любила физкультуру, но иногда ходила на фитнес. Случайно попала на йогу и осталась благодаря инструктору, которая заряжала позитивом. И потом благодаря ей же оказалась на занятиях в Федерации йоги. Сразу купила абонемент на 6 месяцев, чтобы не дать себе возможности отвертеться. Занималась с удовольствием. Захотела погружения и пошла на курс в «Пране», который, к сожалению, не смогла пройти до конца. Но он дал мне очень много.

Потом был тичерз у Андрея Лаппы. Это было очень интересно. Но к концу тичерза я поняла, что, помимо сложных виньяс, комбинированных пранаям и практики на двух ковриках, мне нужны какие-то простые, базовые асаны, которые я могла бы предложить начинающим, людям пожилого возраста, с различными проблемами со здоровьем.

У меня самой приключились проблемы со здоровьем, и это подтолкнуло к обучению на курсах йогатерапевтов у Артема Фролова. Учиться было очень здорово! Такой объем информации, голова приятно гудит, каждый день практика. Подбор практики для людей с разными диагнозами. Фитотерапия. А дальше случилась беременность.

Период вынашивания ребенка — для меня тема трепетная. Я вела групповые классы примерно год. В течение этого времени ученицы периодически подходили ко мне и сообщали о своей беременности. На тот момент курс по йогатерапии, включающий в себя перинатальную йогу, мной пройден еще не был. А в рамках предыдущих тичерзов мы говорили, в основном, о том, что беременным нельзя и что их нужно сразу отправлять на специализированные классы. Так я и делала. А потом ранним утром женщина, с которой я занималась индивидуально, сказала, что беременна. И я поняла, что от этой темы мне не убежать. И строить практику нужно не только на запретах, но и на понимании процесса и облегчении состояния.

За основу я взяла курс Елены Ульмасбаевой и добавила к нему вьяямы. Беременность у женщины была вторая, чувствовала она себя хорошо, и мы практически вместе подошли к родам. Дальше в моей практике беременных долго не случалось. Потом был тичерз. А потом и моя беременность. Это так необычно и чудесно — замечать и проживать все эти изменения! Еще до всяких тестов я заметила изменение в работе кишечника, изменение запаха мочи. Грудь изменилась, начала наливаться. Но я продолжала работать. Не так много, как раньше, но все равно прилично.

И это дало о себе знать: на первом УЗИ были небольшая отслойка и тонус. И тут я поняла, что это не просто немножко другое состояние, а оно совсем другое, уже нельзя вести себя как раньше.

Почти все классы пришлось отменить, оставила себе только самые мягкие, терапевтические. И через неделю состояние нормализовалось. На первом скрининге все уже было хорошо. Поэтому я всегда говорю своим беременным ученицам, что это время максимальной внимательности, осторожности и любви к себе.

Дальше беременность протекала без проблем, меня ничто особо не беспокоило. Кроме того, что я не готовилась к самим родам, очень расслабилась. И в этот момент увидела семинар Маши Семистрельной и Оксаны Герасимовой «Йога в родах». Уговорила мужа пойти.

Это был замечательный семинар, очень интересные приемы на расслабление, работа в паре, дыхание. И в конце семинара рождается идея рожать дома с Машей. Оксана на семинар не смогла приехать, и мы договаривались по скайпу. Маша проводила для нас прекрасные парные занятия, показывала массажные приемы, у нее потрясающие руки! Оксана здорово остеопатит. Сняла мне тренировочную схватку, увидела и поправила мои хронические проблемы.

В итоге в конце обучающего курса Маши и Оксаны ночью у меня начались схватки. Я очень рассчитывала на плавное течение, но роды оказались стремительными, часа за 3 я дошла до полного раскрытия без прокола, окситоцина и эпидуралки. Девочки приехали уже к самим родам. Для меня потуги и раскрытие оказались намного болезненнее самих родов, которые прошли мягко и естественно. И это такой восторг!

В этом процессе я поняла, что мы можем готовиться к одному сценарию родов, а он окажется совсем другим. И об этом я тоже всегда рассказываю на классах. Что нужно знать стадии, но каждый сценарий индивидуален.

После короткого декрета я вернулась к работе и уже начала вести йогу для беременных в группе. Затем побывала на семинаре Маши и Оксаны по послеродовому восстановлению. И я невероятно рада, что могу предложить практикующим, особенно женщинам, программы по улучшению репродуктивного здоровья, программы для беременных и мягкое восстановление. Каждый раз на классах я очень радуюсь, что женщины находят силы и собираются на практику, так как знают, что занятие разгрузит спину, расслабит тело и ум, уменьшатся отеки.

Меня очень вдохновляет моя практикующая, беременная двойней. На 30-й неделе животик уже очень большой, ей тяжело двигаться. Но она продолжает. Она принимает все свои ощущения и готовится к естественным родам.

Меня вдохновляют спортсменки, которые приходят, потому что фитнес и тренажерку им больше нельзя, а фигуру и спортивную форму терять не хочется. И я вижу, как от занятия к занятию они становятся мягче, бережнее к себе, понимают, что если живота еще нет, то это не означает, что изменения в теле не происходят. Они становятся бережнее к себе и будущему ребенку, внимательнее. И это меня очень радует.

На занятиях мы обсуждаем основные этапы родов. Я показываю послеродовое подвязывание и еще много всего. Мне нравится, какими отдохнувшими и радостными женщины выходят после занятий».

Я радуюсь как ребенок, что есть возможность не только самой узнать, но и другим рассказать, какие возможности дает связь со знающим человеком, таким, как Мария Марковская. Как она помогает женщинам за несколько семинарских и групповых занятий наладить практику и связь со своим изменяющимся во время беременности и после телом, и видеть в этом не повод для расстройства, а новые грани и глубину.

История Марии Марковской (Семистрельной)

Преподаватель перинатальной йоги, перинатальный психолог.

Автор и ведущая курсов по подготовке к родам и восстановлению после. http://adama.yoga/

Вопрос: Маша, почему именно перинатальная йога? Почему именно работа с женщинами стала для тебя тем, во что ты вкладываешься и куда отдаешь?

Маша: Десять лет назад — я как раз только начинала вести занятия с беременными — в моей жизни случился один эпизод, который сильно повлиял на мое восприятие женской, в особенности перинатальной йоги.

Так (случайно) получилось, что на одной психотерапевтической сессии я вспомнила себя в три месяца от зачатия (внутриутробно). Это был разговор между моей мамой и моей бабушкой, в котором мама решилась сказать ей, что беременна мной. Очень мощное и эмоционально заряженное воспоминание. Причем я вспомнила не только мамины и бабушкины эмоции и мысли (помимо внешних обстоятельств самой сцены), но и свои собственные. Да-да, оказалось, у меня было свое собственное отношение к происходящему, и это были очень глубокие, мощные эмоции. И я тогда осознавала весь контекст и подтекст ситуации, а не только то, что непосредственно происходило.

Тогда я была уверена, что это всё мои фантазии, но каково же было моё изумление, когда через пару месяцев как-то в кухонном разговоре с мамой я невзначай спросила, а было ли так-то и так-то — и всё совпало до мелочей!

На той же сессии пришло и воспоминание моего рождения. Самым ярким в нем были не сами роды (там всё как раз было «на своих местах», воспринималось как трудное, но нормальное), а то, что случилось сразу после них: меня куда-то унесли и оставили одну.

Вспоминая это, я заново очень остро переживала состояние глубочайшего отчаяния, безнадежности и одиночества: можешь орать сколько угодно, всё равно никто не придет. Конечно, раздельное пребывание было рутинной практикой в советских роддомах, поэтому это воспоминание точно не проверишь.

Этот опыт очень мощно повлиял на меня. Для меня он о том, что всё есть: есть душа, которая всё знает, есть глубочайшая связь всего со всем, и из-за этого безусловная ответственность за наши действия, чувства, мысли. Ничто не проходит бесследно, у всего есть причина и следствие. И будущие мамы на самом деле — уже сейчас мамы своим еще не рожденным детям.

Спустя меньше месяца после этих сессий началось моё обучение перинатальной психологии. Да, одним из личных смыслов погружения в эту тему стала для меня возможность сделать так, чтобы дети внутриутробно меньше страдали. А я уже точно знала, насколько глубоко они понимают и переживают всё происходящее. И сделать это можно через работу с беременными женщинами.

Вот таким парадоксальным образом я вошла в эту тему «через чёрный вход»: через свой перинатальный опыт не в качестве мамы (как это обычно бывает), а в качестве ребёнка.

Вопрос: Состояние беременности все же очень необычное. Тело меняется, сознание женщины тоже. Как адаптироваться к этим изменениям?

Маша: В нашей жизни постоянно все меняется, каждую минуту. И это иллюзия, что есть что-то статичное. Для меня очень важно чувствовать внутреннюю опору, центр. Внутренний нулевой меридиан. И тогда все остальное покажется не таким неожиданным. Тогда к изменениям ты адаптируешься легче. Понимаешь, какова твоя точка отсчета и откуда ты двигаешься.

Телесно это можно хорошо отследить во время беременности. С одной стороны, да, тело меняется. Но с другой стороны, ты остаешься собой, и внутренний центр остается центром. И физически, и психологически, и духовно.

И вот тут начинается самое интересное: «А насколько я смогу остаться самой собой, если вот это все вокруг происходит?» Это постоянный поиск баланса в нестабильном мире, и это хорошо. Потому что стабильность — это то, что мало согласуется с жизнью.

Беременность, на мой взгляд, — это квинтэссенция изменений. И именно благодаря тому, что все меняется, я могу почувствовать лучше, четче и яснее, кто Я во всем этом.

Сейчас я сама на большом сроке беременности, и переживаю все очень ярко (прим. — Мария родила первенца весной 2018 года).

Так интересно, что во всех книгах по беременности пишут: «Во время беременности меняется осанка, смещается центр тяжести, проявляется плоскостопие. А вы что хотели?»

Но с другой стороны, это состояние — как нагрузка. Она может как ослабить тело, так и усилить. Если я не смогу адаптироваться, то начну терять ощущение своего центра. А если к этой нагрузке адаптируюсь, то она меня усиливает. И сейчас, как ни странно, я ощущаю себя более сильной, центрированной, чем до беременности. Для меня это очень интересный парадокс.

Вопрос: Можно сказать, что как раз во время беременности и начинается настоящая практика йоги?

Маша: В каком-то смысле, да. Все меняется, тело меняется. А что же остается? Где та точка отсчета, от которой я каждый день буду двигаться дальше?

Вопрос: Как ты думаешь, есть ли разница между теми, кто занимался йогой до, во время и после беременности, и теми, кто пришел первый раз на йогу, будучи в положении?

Маша: Я часто наблюдаю, что для беременных, пришедших на йогу в первый раз, это такое открытие, счастье и подарок. Возможно, в небеременном состоянии они бы йогу и не оценили. Они остаются и продолжают заниматься после родов. И я замечаю, что именно они становятся восприимчивыми, открытыми и благодарными практиками. У них нет стереотипов про практику, и это здорово. В противовес тем, кто уже «и так всё знает».

Если у женщины есть определенное восприятие практики, она привыкла к определенным фиксированным формам и последовательному прогрессу в позах, то беременность становится препятствием, помехой в практике. И начинается куча заморочек. Ей обидно, что она теперь не может делать то, что делала.

И зачастую такие женщины прилагают много усилий, чтобы доказать себе, что они-то еще ого-го! Что как будто бы ничего «такого» не произошло. Как будто беременности и нет. Вы спросите, что же в этом плохого?

Конечно, когда женщина во время беременности чувствует себя хорошо, это прекрасно, и так и должно быть! Но проблема в том, что такое игнорирование своей беременности может не только обернуться вредом для ее текущего состояния (мы не знаем, где заканчивается наш ресурс), но и в дальнейшем распространиться… на кого? Правильно, на ребенка.

У меня такой опыт: несмотря на то, что тело меняется во время беременности, оно остается моим. Я им владею. Не в смысле управляю, а хорошо себя в нём чувствую. Устойчиво, комфортно и уютно. А не «я — отдельно, живот — отдельно».

Вопрос: Сейчас, имея опыт ведения занятий в небеременном и в беременном положении, что ты думаешь — необходимо ли преподавателю перинатальной йоги пройти оба эти состояния?

Маша: За время своей беременности я еще больше убедилась, что иметь такой опыт для ведения занятий не обязательно. Качество ощущения своего тела не связано ни с «положением», ни даже с полом. Мужчины тоже могут заниматься с беременными. Опыт нарабатывается.

Раньше для меня это было внутренним сомнением, вопросом, даже вызовом: а имею ли я право? Постоянно искала опору, и находила ее прежде всего в обратной связи от женщин.

Есть много преподавателей, не переживших беременность, которые работают качественно и глубоко. И даже бывает такая обратная связь от беременных: «Вы так все знаете и говорите, как будто прожили это состояние много раз».

Кстати, некоторые мужчины, у которых я училась, были более чуткими, внимательными и чувствительными к телу беременной, чем женщины-преподаватели. Тут что-то более глубокое, чем просто физиология.

Вопрос: У тебя есть опыт и хатхи, и аштанга-виньяса-йоги. Как ты думаешь, в перинатальной йоге практикующим приходится быть более внимательными к телу?

Маша: Да, безусловно. Уходит фокус внимания на внешнем аспекте. Тогда вопрос: «Если нет необходимости гнаться за формой, то что же остается?»

Первое — остается суть, глубинная работа, чувствование своего тела, второе — работа со своим состоянием. Когда нет погони за формой, то мы разрешаем себе просто быть. А не пытаться стать кем-то.

От этих перемен практика нисколько не теряет. Я давно поняла, что йога для беременных — это не урезанная хатха по принципу: «Что ж с вас взять. Не можете наклониться, живот мешает — ну подставьте кирпичики».

Напротив, это полноценная система практик и для тела, и для сознания, имеющая очень понятные и важные цели: хорошее самочувствие во время беременности, создание внутренней опоры на пути огромных изменений в теле и в жизни, подготовка к родам.

Вопрос: Приходилось ли тебе отстаивать право перинатальной йоги быть полноценной, уважаемой практикой?

Маша: Конечно, приходится. При этом часто слышу такое предвзятое мнение от женщин, которые до беременности практиковали интенсивные стили йоги, например, аштанга-виньясу.

Признаюсь, с ними сложнее всего. Потому что они с трудом улавливают суть практики, им всё кажется слишком простым и медленным, как будто бы ничего не происходит. И для них перестройка на внутреннюю работу даётся сложнее всего.

Но — что тоже здорово замечать — если они всё же перестраиваются на другой ритм, то становятся очень преданными, благодарными практикующими. Даже говорят, что практика приобрела совершенно другой объём. Например, раньше они не понимали, зачем вообще нужна пранаяма на занятиях, а теперь прочувствовали — и кайфуют!

Вопрос: Если вернуться назад, у тебя был опыт ведения занятий в других, «небеременных» группах? И как ты стала преподавателем?

Маша: Началось всё, как это часто бывает, в подвале. Мы изучали не только асаны, но и «вселенские законы». Мне было 18 лет, и всё было очень увлекательно.

Ещё до йоги мне было интересно всё, что связано с эзотерикой. Параллельно я занималась спортом. Мне очень повезло с Учителями. Меня всегда привлекала не столько форма, скорее наполнение её.

Первый семинар, на который я попала — семинар Славы Смирнова, известного преподавателя из Киева. Он говорил не только о йоге, но и о состоянии, о питании. Я видела, что он светится, когда обо всём рассказывает.

Так сложилось, что мне передали несколько групп в танцевальной студии, тоже арендовавшей помещение в школе. Был опыт только личной практики, не курсов и обучения. Вокруг было подходящее информационное поле, и формировался соответствующий, йогический круг общения. Это работает до сих пор. Я что-то или кого-то встречаю, и понимаю: «Мне туда!» И этому порыву очень доверяю. Так я познакомилась с Франсуазой Фридман весной 2008 года, и это стало поворотным моментом в моей жизни.

Дальнейший путь был длинным — и сама перинатальная йога, и перинатальная психология. Я много училась. Но сейчас понимаю, что это нужно было прежде всего мне самой. Такой сугубо эгоистический интерес. Всё пропустила через себя, и не могла не передать в своей практике другим.

Был момент, когда я параллельно вела обычные группы и беременных. И достаточно скоро поняла, что перинатальной йогой мне заниматься интереснее. Почувствовала, что это уже нечестно по отношению к себе и к другим — вести группы хатха-йоги и говорить то, как я уже не думаю, когда нет потока изнутри, а как будто на автопилоте, по предписанной программе.

Поэтому я окончательно и без сожалений сначала перешла на беременных, и потом на женскую практику.

Сейчас я уже не делаю различий между: «А вот это техника для беременных, а это — для женщин в постменопаузе, а вот эта — для мужчин». Эти практики подходят всем.

Вопрос: То есть для тебя нет «женских» и «мужских» практик? Что-то, что хорошо для одних, но неэффективно для других, и наоборот.

Маша: Если техника работает, правильно выполняется и она нужна, то она универсальна. Да, подходит для всех, но по показаниям.

Как йогатерапевт, я работаю с мужчинами. И какие-то, казалось бы, специфические техники для женских классов дают прекрасные результаты и здесь.

Если взять любого человека, то в нём всегда есть аспекты и мужского, и женского. Женщина не всегда должна быть мягкой, нежной и расслабленной, но иногда сильной и жёсткой. А мужчина — не только сильный и мужественный, но и мягкий, восприимчивый. И в этом есть своя гармония. И хороши будут техники, которые дают этот баланс.

В работе с беременными мы не только лежим и расслабляемся в Супта Баддха Конасане. Всегда есть место силовой работе, но она сбалансирована.

Это как Инь и Ян. Внутри одного аспекта всегда есть другой.

Вопрос: В твоём видении йоги нет асан, которые женщине противопоказаны?

Маша: Если брать физиологию, то я бы не рекомендовала женщинам делать Маюрасану из-за избыточного давления на зону яичников. Опять же, ни мы, ни часто сама женщина не знает, есть ли у нее там, к примеру, киста. И Маюрасана может быть опасна, вплоть до апоплексии яичника.

Для меня важнее наполнение асаны, нежели внешняя форма. Наполнять можно вниманием, дыханием, состоянием, наблюдением за внутренними ощущениями.

Вопрос: Какие асаны ты бы порекомендовала для женской практики?

Маша: Те асаны, где женщина себя ощущает, слышит. В которых тело — как единое целое, связанное через центр. Для меня главное, что с женщиной происходит внутри той формы. Где её внимание, как она выстраивается. Для чего вообще она это делает. И тогда все асаны хороши.

Вопрос: А что можно и что нежелательно делать в критические дни?

Маша: Это время — идеальная возможность для медитации, для ухода во «внутреннюю глубинную пещеру». Это может стать временем очищения — не только физического, но и эмоционального. И временем открытий. А практика просто должна этим процессам помогать. Нужны те асаны, которые не препятствуют физиологическому процессу очищения.

Мне сейчас нравится концепция из китайской медицины о том, что период менструации — это «ежемесячный отчёт» организма. С точки зрения физиологии так и есть: мы смотрим и на количество, и на характер выделений, и на многие другие параметры. Очень здорово, если мы умеем понимать, о чем каждая менструация рассказывает.

Но даже если мы ничего не знаем про физиологию, то как женщины можем почувствовать и понять из своего состояния, что в этом месяце было не так и что можно улучшить.

Вопрос: Бывает так: женщина «застряла» в мужской практике, соревнуется с собой или окружающими в сложных внешних формах. Она чувствует дисбаланс — в физиологии, в поведении, в эмоциональном состоянии. Поможет ли ей женская йога найти связь со своей природой?

Маша: Думаю, что таким женщинам сложнее всего. Иногда таким практикующим я советую вообще ничего не делать, и это оказывается большим вызовом. Потому что даже если они выберут более мягкую йогу, есть риск, что они будут делать ее в прежнем, жестком паттерне.

Но если они примут этот вызов и смогут перестроиться на совершенно другой тип практики, то да, этот путь сулит много удивительных открытий о себе самой.

Вопрос: А как им «обнулиться»?

Маша: Сложно. Как правило, нужна серьезная мотивация — то есть женщина в своей реальной жизни столкнулась с необходимостью пересмотреть свой подход к практике йоги (да и в целом к жизни, конечно).

Как вариант — попробовать зайти совсем с другой стороны. Но, по сути, это состояние — дополнительная нагрузка на тело. И, как любая нагрузка, оно может как ослабить его, так и усилить! (Речь о здоровой беременности без каких-то особенностей, конечно.) Практика фридайвинга, например. Где ты не сможешь в какой-то момент оставаться в напряжении. Чтобы была длительная задержка дыхания, тебе придется расслабиться. Плюс вода спровоцирует к более плавным, мягким движениям.

Вопрос: Можно ли сделать вывод, что интенсивная практика хатхи, с вызовом, блокирует женственность? И женщине становится сложнее жить в женском теле?

Маша: Я бы заменила «женское» и «мужское» на «внешнее» и «внутреннее». Если мы привыкли смотреть на внешнюю форму, то внутреннее состояние мы, скорее всего, не замечаем. То есть практика йоги с акцентом на внешние достижения может блокировать внимание к тонким состояниям и переживаниям.

Но я бы поставила вопрос ещё немного иначе: не интенсивная практика «виновата» в том, что женщина становится мужеподобной. Ведь она сама ее выбрала, и тем самым подкрепила свой привычный паттерн поведения и взаимодействия с собой и миром. И, на самом деле, в таком мужском паттерне нет ничего плохого — до тех пор, пока не приходится его сменить (часто в попытках решить какие-то проблемы: со здоровьем, личной жизнью и т.д.)

Вопрос: Современная йога — она скорее внешняя?

Маша: Да, особенно западная. Есть стремление к понятным результатам, достижениям, которые можно зафиксировать. «Раньше я наклонялась на 20 градусов, а теперь — на 40». Но это тоже постепенно меняется. Людям уже становится интереснее другое. Особенно тем, кто давно практикует внешние формы. Они озадачиваются: «А что дальше?» Хотя, возможно, так происходит именно в моём окружении.

Вопрос: Ты замечаешь тенденцию, что сейчас йога стала модной профессией? И преподавателей йоги становится все больше и больше.

Маша: У меня есть ощущение, что «пусть все цветы цветут» и что всему есть место. Мир огромный, поляна бесконечная, и каждому цветку на ней есть свой уголок. Все преподаватели разные, приводят людей к разным результатам.

Глобально я воспринимаю происходящее как хорошую тенденцию. Понятно, что у меня есть представление о школах, направлениях. Кто-то мне ближе, кто-то — дальше. Но мне нравится разнообразие. Я встречала людей, которые идут другим путём, но вдруг у нас возникало взаимопонимание и общее восприятие глубоких процессов.

Недавно с Оксаной (прим. — Оксана Герасимова, подруга и сооснователь курсов) проводили семинар по диастазу. И были инструкторы пилатеса, фитнеса, других школ йоги, и нам всем удалось найти общий язык. И когда мы понимаем, что суть одна, просто мы разными словами объясняем процессы, — это очень здорово.

Вопрос: Как ты видишь своё дальнейшее развитие как преподавателя?

Маша: Для меня это неотъемлемая часть жизни и движения в профессии. Были периоды, когда уставала и было ощущение: «Всё, я больше не могу учиться! Больше никаких курсов! Мне всё надоело!» Но наступает новый этап, следующая волна. С более глубоким пониманием. С новыми учителями и новой информацией. Это неизбежный процесс в нашем деле.

Мне сейчас очень интересно про глубину. Про всё более глубокое чувствование и понимание тела, всех его многоуровневых взаимосвязей. Я стала воспринимать йогу и йогатерапию как остеопатию. Иногда после занятий и семинаров к нам с Оксаной подходят с отзывами: «Это прямо как остеопатия, которую ты сам себе делаешь». И другой аспект — работа с психологическими состояниями через тело.

Вопрос: В своих курсах ты внедряешь эти техники? Вы с Оксаной пропускаете новый опыт через себя и делитесь им?

Маша: Да, конечно. С каждым курсом программа обогащается. У нас есть женщины, которые посетили уже не один семинар, но каждый раз получают что-то новое. Каждый раз получается повышение квалификации. И наши курсы сейчас очень отличаются от тех, которые мы вели, к примеру, пять лет назад. Мы развиваемся.

Вопрос: Ты устаешь? От проведения курсов, групповых занятий? Когда не то что другим — себе ничего не остается? Сил и энергии, имею в виду.

Маша: Да, такое было раньше. Сейчас я потихоньку учусь делать так, чтобы дисбаланса не было. Если я чувствую подобное опустошение, делаю вывод, что когда-то намного раньше я не заметила эти тенденции. Я учусь балансу, при котором эти состояния не возникают. В норме такого быть не должно. Если появилось — начинаю искать, где же я «накосячила».

Если одной фразой описать эти состояния, то это когда я «не в себе». Когда по каким-то причинам я потеряла связь с опорой и внутренним центром. Например, если возникает ощущение, что я устала после класса, это значит, что вела его не из центра, а из какого-то другого места. Я не была сама с собой внутри этого занятия.

Со временем я научилась отслеживать это состояние в процессе. Если чувствую, что отдаю больше, чем восполняюсь, то это сигнал о том, чтобы остановиться. Прийти в себя, заглянуть внутрь, и более центрировано вести занятие. И тогда проблем не будет.

То же самое с курсами. Сейчас они растут в объёме: было 4 учебных дня, сейчас — 20. И если раньше мы тяжело восстанавливались после каждого, то сейчас выходим после 6-часового рабочего процесса полные сил и энергии. И часто ведем еще одно-два индивидуальных занятия.

Если я чувствую, что «не в себе», прежде всего нужно остановиться. Взять маленькую паузу. Понять, куда утекают ресурсы. Отследить, откуда появляются негативные эмоции. Что я не заметила и что упустила.

Раньше мы с Оксаной вели курсы из другого состояния. Менее заземленного, более беспокойного. Наши способы восстановления были простыми — вкусно поесть, посмеяться и поспать.

Вопрос: Вы ведете с Оксаной курсы вместе. Ты рада, что у тебя есть такой партнер? Сходится ли ваше видение?

Маша: Я не то что рада — для меня это подарок Вселенной! Я прежде и одна вела курсы, и с другими преподавателями. Потом встретила Оксану, и характер нашего партнерства тоже менялся.

Первые курсы у нас было чёткое деление: полтора часа ведет она, полтора — я. Сейчас мы уже можем переключаться друг на друга, вовремя и спонтанно. И это оказалось более интересным и продуктивным, чем делить на части.

То, что у нас получается вместе, — это как пазл: с одной стороны, мы очень похожи, а с другой — у каждой есть то, чего второй не хватает.

И Оксана, и я постоянно учимся и практикуем как специалисты, но берем знания из разных источников и аккумулируем их независимо друг от друга. Потом в какой-то момент мы встречаемся, начинаем делиться друг с другом своими открытиями — и тут происходит что-то необыкновенное! Вдруг оказывается, что мы у совершенно разных учителей обучались по сути одному и тому же, только переданному чуть разными словами. И тогда наши знания приобретают дополнительный объем, глубину.

Или же вдруг нам удается так синтезировать свой отдельный опыт, что 1+1=3, мы вместе приходим к таким открытиям, которые больше, чем просто сумма наших знаний поодиночке. Именно так появилась, к примеру, наша методика реабилитации послеродового диастаза. И так же сформировался наш подход в йогатерапии женского здоровья.

Вопрос: Как ты думаешь, как женщине-преподавателю всё успевать и быть в ресурсе? Вести занятия, быть в семье, проявлять заботу, зарабатывать деньги?

Маша: Для меня этот вопрос тоже про ощущение своего внутреннего центра. В любой ситуации — наедине с собой, с близкими, в общении, в семье. Возможность для женщины видеть практику там, где её как будто бы нет. Мытье полов, уборка — телесная практика. Общение с близкими — эмоциональная и ментальная практика.

С одной стороны, может показаться, что такая женская многофункциональность — это ограничение для собственного развития. А с другой, наоборот, чувствуешь в этом мощное подкрепление. Когда во всём, в каждом моменте видишь возможность для большего самосознания и саморазвития — и телесно, и психологически.

Практика йоги неотделима от бытовых и повседневных проявлений человека. Более того, именно это и есть показатель успешности практики: насколько я в контакте с собой (со своим телом и чувствами) в течение дня? Насколько я в контакте с другим человеком? Могу ли я говорить и действовать из своего центра в каждый новый момент времени или я все время скатываюсь на неосознанные паттерны реагирования?

Для меня это и есть йога: шанс выбраться из автоматических реакций и паттернов на телесном, эмоциональном и ментальном уровнях через осознание этих реакций на пути к большей целостности и истинному себе. И такой шанс появляется у нас каждый новый день.

Вопрос: Твои близкие, семья поддерживают тебя в твоей деятельности — преподавании йоги?

Маша: Да, сейчас поддерживают, но вначале пути было непросто. Родители вообще не понимали, что я делаю. Но со временем тоже прониклись.

Когда я встретила своего мужа, получила огромную поддержку с его стороны.

Вот тоже, про мягкость и про усилие. Я говорила, что мой путь в йоге был достаточно мягким. Мне повезло с учителями, обстоятельства и события складывались благоприятным образом. Но в то же время были моменты, когда было очень тяжело, на грани. И морально, и материально, и физически тяжело.

В каждом, даже мягком пути есть момент приложения усилия.

Вопрос: Как ты преодолевала кризисные моменты? Что тебя поддерживало, когда хотелось не идти этим путём и сдаться?

Маша: Это ощущение того, что даже если сейчас тяжело, это всё равно мой путь. Было чувство, что даже это — хорошо. Просто нужно продолжать идти.

У меня не было никаких аффирмаций, что всё будет хорошо, нет. Это какое-то глубокое чувство, что я иду своим путем, и поэтому этот путь для меня — лучший, пусть местами и трудный.

Большой поддержкой для меня являются мои учителя. И близкие друзья. В какой-то момент поняла, что для меня они — как маячки. В один из непростых, критических моментов я поняла, что да, сейчас темно, но есть они, и они мне светят. И мне легче идти просто потому, что они есть.

Вопрос: Ты сочетала ведение занятий с другой деятельностью? Например, работала, а классы проводила по вечерам?

Маша: Недолго. Может быть, год или несколько месяцев.

С «нормальной» работой у меня смешно получилось. Ещё когда училась в институте, работала в школе. Была учителем немецкого языка — мне, кстати, очень нравилось — и параллельно по вечерам сама занималась. А потом меня позвали в офис на очень комфортных условиях, но я тут же начала болеть, уже через пару недель. Мне и психологически было некомфортно и чуждо, но тело еще ярче дало понять, что это вообще не моё место. Я проработала еще два месяца, чтобы доделать проект, и вскоре после этого стала преподавать.

Вопрос: Есть у тебя какие-то долгосрочные планы? Ретритный центр для женщин на море, например, или специализированная студия йоги? Или тебя всё устраивает сейчас?

Маша: И то, и то. Мне нравится, как происходит сейчас, и в перспективе я вижу, что может быть гораздо больше. Что-то более масштабное, интересное.

Открывать центр — это мне кажется сложным, поэтому сейчас я об этом не думаю.

Мне интересны международные конференции, на которые уже приглашают. Это обмен опытом на более широком уровне. Мне хочется делиться своими наработками в практике йоги. Или же обмен опытом среди специалистов смежных дисциплин — остеопатия, пилатес.

Вопрос: Как ты думаешь, какие качества нужно развивать, чтобы быть хорошим преподавателем йоги? И чтобы при этом все успевать и быть в ресурсе?

Маша: Заземленность, внутреннее спокойствие. Еще нужна восприимчивость. Чем дальше, тем больше понимаю, что прежде чем отдать, нужно суметь воспринять. Воспринять, что за группа перед тобой, какой сейчас поток, какое настроение. Прежде, чем что-то сказать, нужно воспринять и человека, и себя. И тогда сказанное будет точным и уместным.

Вопрос: Маша, можешь поделиться вдохновением: какие фильмы, книги помогают тебя восстановиться, заземлиться, остановиться и вернуться к себе?

Маша: «Новейший завет» смотрела недавно, даже несколько раз. «Танец Дели» периодически пересматриваю. Люблю читать Евангелие. Аутентичные тексты по йоге без комментариев. Чтобы не понимать головой, что имел в виду автор, а чувствовать и проживать. Как чистую воду пить. «Бхагават-гиту». Из современного женская Библия — «Бегущая с волками».

Глава 6.
Учительская преемственность и авторские стили йоги. Как найти свой?

Меня тянет быть в традиции. Духовной и учебной. Когда я могу ссылаться на учителей и чувствовать связь с ними.

Когда получила сертификат в «Пране», раздувалась от гордости. Цитировала преподавателей, радовалась — как ребенок, у которого есть старшие крутые друзья. Когда с таким трудом и перегрузом получила статус йогатерапевта на курсе Артема Фролова, появилось ощущение причастности к сообществу очень умных людей.

Возможно, это серотонин так влияет, и хочется быть в группе единомышленников и получить похвалу учителя. Но факт — мне нравятся авторские методики и личности, которые их развивают.

Аштанга-виньяса-йога — динамический стиль хатха-йоги, основателем которого является Паттабхи-Джойс. Пробовала на занятиях у Михаила Константинова и по видео 90-х годов с самим П. Джойсом. Примерно раз в полгода вдохновляюсь и практикую дома. Но это не мой стиль.

Обожаю смотреть видео продвинутых практиков этого стиля, особенно женщин. Восхищаюсь тем, как они владеют своим телом! И какие сложные формы делают! И восхищают люди, которые делают фиксированную последовательность и кайфуют от погружения вглубь одной практики.

Анастасия Поддубная, преподаватель Аштанга Виньяса йоги:

«Я пришла в йогу потому, что много работала, сидя на стуле, мозг кипел от информации, а тело требовало движений. И хотелось более интересных активностей, чем просто бегать на беговой дорожке.

Тогда я и не мечтала о какой-то коррекции моих мыслей и образа жизни, совсем нет! Поискала в интернете йогу, и самое первое, что нашла, это была аштанга-виньяса. Название позабавило, даже выговорить удалось не сразу, и после того дня мои занятия почти не прекращались.

В течение первых месяцев тренировок сменился мой гардероб, предпочтения в еде, отдыхе и вообще в людях, которые меня окружают.

Я открыла для себя мир божественных мантр и медитаций, это были потрясающие времена — первое соприкосновение с покоем, которого не знал мой мозг много-много лет.

Со временем моё йогическое настроение привлекало других, и многие стали обращаться за помощью, хотели научиться йоге. Серьезных травм не было, да это и исключено, если подходить к практике так, как меня научил мой наставник, не спешить и иметь дисциплину. Первые занятия в качестве инструктора проводила в группе, в которой когда-то занималась сама: заменяла учителя, который мне доверял. Так начался опыт преподавания около трёх лет назад.

Теперь я преподаю введение в практику аштанга-виньяса-йоги, сама оставаясь учеником и продолжая трудиться и учиться многим сопутствующим дисциплинам йоги.

С грамотным наставником практика аштанга-виньясы становится нашей ступенью к духовной практике, к развитию своего внутреннего потенциала во имя высоких идеалов.

Работа с телом на коврике меня привела к смыслу моей жизни, помогла приобрести самое прекрасное — встать на духовный путь. Качества, приобретаемые и развиваемые в результате практики аштанги, безусловно, помогают мне сейчас в жизни, во всех сферах моей деятельности!

Конечно, для этого требуется преданность своему делу, чтобы не увиливать при первых же неудачах. Пообещав себе, что я сильная и справлюсь, мне удалось не остановиться на начальном этапе занятий. Выполняя практику основных асан, дыхательных упражнений и медитаций, очищалось моё сознание, чистые мысли преобразили мой внутренний мир и окружающее пространство».

Об Универсальной йоге я слышала много восторженных отзывов. При первой возможности пошла на неё. Это было на конференции «Наша йога», куда приехал автор методики Андрей Лаппа. Мощь его личности чувствуется на расстоянии! Как его слушают! Как от его инструкций голосом преображаются зал и практикующие!

Я заняла место в зале, где по расписанию были его классы. И сразу удивилась: пол застилался ковриками без зазоров между ними. 100—120 человек одновременно были в процессе. Лицо непременно было рядом с чьей-то пяткой или попой. Я пыхтела наравне со всеми первые полчаса. Потом, потная и красная, просто смотрела, как все эти люди делают какие-то невероятные позы. Универсальная йога славится своими особенными асанами.

Когда-нибудь я соберусь на курс к Лаппе. Знаю стольких мужчин и женщин, чья практика вышла на новый уровень и в содержании, и в форме. И я тоже хочу получить этот опыт.

Татьяна Носова, преподаватель Универсальной йоги:

«Идеи и желания заниматься телом у меня были всегда. Мой путь состоял из посещения аэробных классов, бальных танцев, аргентинского танго, даже заходила на контактную импровизацию и занималась балетом и карате. Но этого было мало, искала еще и еще что-то, чтобы получить ответы на свои вопросы о мироздании, законах жизни и смерти, темах, которые выходят за грани простой жизни (как мне казалось ранее).

Йога возникла как-то сама собой! Это были занятия с учителем, которого я искала, всего раз в неделю. Мои вопросы, звучащие в мыслях и плавающие в воздухе, были услышаны, и после каждого занятия я получала приятную порцию знания и практики. В тот период моей жизни эти вопросы были значительно важнее тех форм, которые мы делали на коврике.

Формы были просты и понятны, хотя практика порой давалась нелегко даже моему тренированному телу. Теперь я понимаю, что в большей степени тренировала я свой дух, тело было вторично.

Помню до сих пор фразу, которую произнес Учитель при моем появлении: «Главное — не зайти, важнее — задержаться». Это был вызовом, а сдаваться я не привыкла.

Оказалось, что в городе есть студия йоги. Конечно, я задержалась там, осела, проросла корнями и по сей день развиваюсь в компании профессионалов нашей студии. Меня заметили, мне поверили и потом доверили вести уроки. Надо сказать, что стать инструктором было моей мечтой!

Безусловно, если мир вручил такую ответственность, как вести людей за собой, срочно надо учиться. Что я и сделала. Центр йоги «Прана» — мой первый дом, где я получила колоссальный объем знаний и опыт, который не измерить ничем.

Далее были реализованы порывы в учебе в направлении массажа и детской йоги, практики в гамаках, работы с беременными. Но я заметила для себя новое направление, которое манило, но подступиться было страшно — это Универсальная йога. Года три я думала об этом, и это случилось! Первый уровень обучения на тичерзе Универсальной йоги был пройден».

Те, кто прошёл много разных курсов, ведут группы совершенно разного уровня — от йогатерапии до мандалы — продолжая без колебания заниматься под руководством одного учителя.

Елена Колесникова, преподаватель Универсальной йоги:

«В йогу меня привело желание познакомиться со своим телом и привести его в порядок. Я чувствовала такую необходимость. Через год я поняла, что хочу двигаться дальше, и мне порекомендовали пройти обучение в Симеизе у А. В. Лаппы.

Тогда я и познакомилась со стилем Универсальной йоги. И, прослушав лекции на этом курсе, йога раскрылась для меня в большем объёме. Кроме возможностей своего тела, я узнала духовную составляющую йоги, её философию.

Система обучения А. В. Лаппы беспрепятственно принялась моим сознанием и вдохновила меня. Исчезли те вопросы, ответы на которые я не могла найти самостоятельно. И поэтому я решила остаться в Универсальной йоге.

Идея преподавать возникла естественным путем. Появилась потребность делиться полученными знаниями. Преподавание — это следующая ступень. Я не позиционирую себя как учителя йоги, я продолжаю своё обучение вместе с теми, кто приходит ко мне на практику. За 7 лет личной практики я обучилась разным стилям йоги, но основным вектором остался тот, который показал А. В. Лаппа.

Характерное отличие Универсальной йоги от других стилей — в наличии практики мандала-йоги, которая включает в себя асаны, виньясы, пранаямы, расы, мантры, янтры. В результате достигается гармония на уровне каждой оболочки человека, баланс внутреннего и внешнего.

За 4 года преподавания я утвердилась в преимуществе Универсальной йоги, потому что одни из её принципов — это творчество и открытое сердце. Что позволяет привнести в практику личный опыт и приближает к взаимодействию с тонким планом.

Йога не может быть увлечением, а преподавание — хобби. Йога — это духовный путь и большая ответственность. Для тех, кто это осознал, рекомендации не нужны. А кто далек от понимания этого, тот далек и от йоги».

Есть мнение, что уровень йоги в России и на постсоветском пространстве очень высок. Столько сильных практиков и глубоких учителей! И если спросить йогов со стажем от 10 лет, кого они знают и у кого учатся, большинство назовут Андрея Сидерского, автора Йоги 23.

Конечно же, я тоже захотела попасть к Мастеру. И такая возможность выдалась на фестивале Free Spirit 2013.

Это был первый такой фестиваль в моей жизни. Лето, природа, много площадок и столько впечатлений! Нашла проморолик в интернете с этого мероприятия после, и 5 раз увидела себя в кадре. Как будто я была на всех площадках одновременно!

Мне так хотелось поделиться такой возможностью с другими, что привезла на фестиваль ещё 8 любителей, занимающихся у меня в группе. И особым «пунктиком» у нас было посещение класса Андрея Сидерского. Признанного Мастера и популяризатора йоги.

Он произвел на нас такое впечатление! Даже не асанами или улыбкой. А ощущением Силы.

Его ученица Татьяна Илларионова, мощный практик и красивая женщина, заворожила меня с первого взгляда. На её фото любовалась с начала своего пути и думала: «Ну надо же! Такая хрупкая, женственная — и такая сильная».

Я мечтала поговорить с ней, спросить о том, как она пришла в йогу и как ей удается балансировать — жить в женском теле и вести такие интенсивные классы.

И — признаюсь — разговора с ней я боялась больше всего. Потому что её энергия настолько сильная, что не знаешь, как себя вести.

Но Таня оказалась такой искренней, честной и настоящей, что теперь я понимаю, почему люди хотят находиться в её поле — она подпитывает и дает силы всем.

Ирина Чуйко, практикующая Йогу 23 под руководством Татьяны Илларионовой:

«Спортом занималась лет с 25, классические московские варианты в фитнес-клубах. Йогу как тренд пробовала несколько раз, из любопытства. Не зацепило, показалось скучным, непонятным, низкий КПД.

Примерно 2 года назад на занятии в клубе познакомилась с Татьяной Илларионовой, которая случайно пришла на разовое занятие с друзьями на кроссфит. Я была поражена безупречной физической формой Татьяны и поинтересовалась, каким видом спорта занимается девушка. Взяла визитку, и таким образом попала на первое занятие Йогой 23 к Татьяне.

То первое занятие полностью изменило мое отношение к йоге. Была и физическая нагрузка, и растяжка, и невиданная штука — дыхательные практики и медитации.

Сначала было сложно: тело не гнулось, асаны получались коряво и некрасиво. За занятие, которое длилось около двух часов (а фитнес-вариант, испробованный ранее, был 45 минут — 1 час), я раз 100 смотрела на часы.

Но месяца через 3 что-то начало происходить, я почувствовала здоровую спину, выросла на 1 сантиметр. Тело стало сильным и гибким, перестали беспокоить колени. Я переживала, что потолстею, отказавшись от кроссфита, но этого не произошло. Вес стал уходить, а физическая форма стала лучше, чем была за все годы обычного спортзального фитнеса.

А потом я обнаружила еще один приятный бонус: после практики стала появляться энергия. У меня улучшилась концентрация внимания, я стала спокойнее. Пришла по своим собственным личным ощущениям к выводу, что именно Йога 23 — удивительный инструмент и способ поддержания прекрасной физической формы. Она — это рабочий процесс, с реальными результатами. И этот процесс, как ни странно, после нескольких месяцев становится приятным.

Благодаря энергетике Татьяны, я встала на этот путь. Она интегрирована в социум, успешна. Информация воспринимается только от человека, которого ты считаешь за своего. А Татьяна понимает мой образ жизни и цели, умеет говорить на языке деловых людей. Она явилась для меня адекватной фигурой, из уст которой и глядя на которую я смогла услышать более сложные вещи.

На ее практиках, занятиях можно даже «ехать» на ее энергии. Она вдохновляет и напитывает, когда своей энергии маловато. Всегда делится, объясняет на понятном языке. Татьяна налетала столько полеточасов, знает все детали практики, сама пропустила все через себя, от самого начала до такого уровня. Она никогда не поучает и не объясняет без запроса. Таня всегда объяснит, аргументирует научно и поделится душевным теплом. Таня очень много успевает! Чрезвычайно требовательна к себе, а вот других всегда поддержит, не высмеет.

Йога дает усиление концентрации в обычной жизни, хорошую физическую форму. По личным ощущениям, в Йоге 23 максимально высокий КПД в приходе энергии. Я пробовала кундалини, у разных преподавателей классическую хатху, но КПД Йоги 23 несравнимо выше. И Йога 23 именно с Таней — самое гармоничное сочетание физических силовых асан, растяжки и упражнений на дыхание, пранаям и концентраций. Если бы не Таня, которая привлекла своим глубоким, неординарным и масштабным образом, я бы и не посмотрела в сторону йоги.

В йоге Таня, безусловно, мой учитель и вдохновитель, которому я полностью доверяю. Я рада, что мне повезло именно с ней идти по пути развития. Он, конечно, сложный, через преодоление, но без этого никак, а с Таней этот путь еще и красивый! Со временем мы с Таней подружились. Она стала моим другом. Я считаю, что это подарок — встреча с человеком, который несет свет и готов делиться, да еще и в такой увлекательной форме».

Как практиковать в женском теле «мужской» стиль йоги? Кому проще преподавать и быть успешным — мужчине или женщине? Какие качества нужно развивать в себе будущим преподавателям? Можно ли зарабатывать деньги йогой? Обо всем этом мы поговорили с Татьяной Илларионовой. Именно ее имя, сразу после Андрея Сидерского, ассоциируется у меня (и, я думаю, у многих) с Йогой 23.

История Татьяны Илларионовой

Старший тренер методики YOGA23, йогатерапевт и методист-руководитель инструкторского отдела Федерации Йоги Москвы.

http://www.it-yoga.com/

Вопрос: Ты пришла в йогу после травмы. Чем йога тебе помогла и почему ты осталась?

Татьяна: Я пришла в йогу независимо от травмы. Я просто много чем интересовалась, и йога была одним из увлечений. Но активно практиковать стала именно после травмы.

Вопрос: Получается, это была йогатерапия?

Татьяна: Это открытый вопрос — что называть йогатерапией. Я просто научилась слушать своё тело с позиции боли. Это не какое-то наказание или карма, а призыв тела к диалогу. И для меня это была йогатерапия в широком смысле слова.

Йогатерапия существовала давно, еще Свами Сатьянанда Сарасвати описал ее в своих трудах. А за современную, понятную и опирающуюся на методы — спасибо Сергею Агапкину и Артему Фролову.

Вопрос: Для тебя важно иметь связь с Учителем? Ты выбрала Йогу 23 и Андрея Сидерского, или он тебя, или просто звёзды так совпали?

Татьяна: Андрей Сидерский для меня скорее не Учитель, а Идущий впереди, Мастер. Он писал в своей книге «Третье открытие силы», что «Учитель — это не тот, кто водит за руку, а тот, кто держит в поле внимания и может подсказать», но не более того. Именно в этой интерпретации он — Учитель, а вообще он — Мастер. Для меня ещё остаётся открытым вопрос учителя как такового в духовной традиции. Я тяготею к буддизму и езжу на сатсанги с разными буддийскими учителями, но пока не нашла того, кому могу полностью доверять. Но хочу его встретить.

Далай Ламу как духовного лидера я просто обожаю, в некоторой степени он — мой учитель, потому что он — учитель всех буддистов.

Когда я входила в мир йоги, дверца в нее была только немного приоткрыта, потому что в голове были другие концепции и юношеский максимализм как непринятие большого количества концепций. А Сидерский объясняет техническим языком и так, как мне понятно. Он «просочился» в мою почти закрытую дверь, его методики были нужного размера.

Вопрос: Какие люди к тебе ходят? Есть собирательный образ тех, кого привлекает практика, которую ты даёшь?

Татьяна: Это те, у кого есть сила воли. Другие просто не выдерживают, уходят и думают: «Это кошмар! Да она просто какая-то женщина-бронепоезд! Практика йоги должна быть не такой!»

Я могу дать людям силу воли, и ко мне приходят люди уже с ней. Цитата из моего детства, которая когда-то зацепила меня своей страшной мощностью: «Тварь ты дрожащая или право имеешь?»

Раньше было много мужчин в йоге. Но сейчас женщины завоёвывают мир, и они активнее.

Вопрос: С чем это связано? В тебе что-то меняется? Или люди меняются?

Татьяна: Я однозначно меняюсь. С каждым годом что-то происходит и на клеточном, и на ментальном уровне. В целом расстановка сил поменялась: больше женщин, чем мужчин, подхватило волну йоги.

Вопрос: Мужская и женская практика отличаются друг от друга?

Татьяна: Нужно задать вопрос: «Что такое практика йоги?» Если речь идёт о техниках для достижения итогового состояния самадхи — тотального самоосознания без вторичных мыслеформ, — то разницы нет.

А если мы говорим о йогатерапии на уровне тела и об освобождении от боли, то разница, конечно, есть. Потому что тела разные. У мужчин цикл гормональный один раз в день случается, у нас — один раз в месяц. Поэтому и практика разная, и состояние психическое разное.

Думаю, мужчины могли бы сказать о моей нынешней практике йоги: «Вы — ненормальная женщина, какой-то хренью занимаетесь. Делаете вы всё неплохо, но вот только всё, что говорится в процессе, — это лапша на уши». Потому что мужчины не воспринимают такую образность. Им это не нужно, а вот нам — невероятно необходимо. Такие островки спокойствия для нашей психики.

На каком-то потребительском, бытовом уровне практика мужская и женская отличаются. Когда это уже духовная мощная практика — не должна отличаться, все техники общие. Если только: левая нога у женщин сверху в сидячих позах, у мужчин — правая.

Вопрос: Ты ввела формат «девичника». Это твой внутренний порыв или запрос извне?

Татьяна: Это общий запрос. Мне самой хотелось почувствовать больше женственности, и одновременно очень много девочек ко мне приходило советоваться с запросом «Я не чувствую себя женственной». Теперь мы на каждом занятии находим женственность, внутренние опоры, чтобы чувствовать себя женственными.

Я начала с изучения особенностей женского организма и женской психики.

Сидерский сразу нам говорил: «Я — не женщина. Поэтому, девчонки, вы там сами разбирайтесь, как и куда вам дальше нужно двигаться».

До 25 лет я не знала, что я — женщина. Не было внутреннего ощущения. Конечно, я встречалась с мужчинами, но мне нравились мужские модели поведения, т.е. коротко и не вдаваясь в подробности.

Потом я поняла, что сила совершенно в другом, что природа женская другая, и начала её искать.

Стала искать во внешней форме, целый год носила юбку, не снимая, как обет. У меня были тайские саронги, я их носила, и каждый раз думала: «Так, Таня, ты — девочка, вот иди и пусть шелестит юбка. И она точно твоё внимание приковывает к тому, что ты — девочка». Но ум мой так не работает. Пришлось осознать по-другому, изнутри, где эта женственность.

И тогда пришла идея этих мероприятий. Мне хотелось с девочками поделиться моими находками.

Это дало большой отклик, потому что всем нам не хватает простых базовых вещей — спокойствия, внутренней тишины от суеты вопросов, из-за которых девочки переживают. Потому что порой несёт, и не можешь остановиться.

И я даю инструменты, чтобы остановиться, когда несёт, и переключиться. Так как классы полны, получается процесс обмена.

Вопрос: Как добраться до своей женственности? Как её поддержать, чтобы не было перекосов в мужскую практику?

Татьяна: Перекосы будут, потому что она принимает решения, зарабатывает, и начинается мужская линия поведения.

Мой класс назван «девичник» условно, потому что одни девочки. Когда я видела другие женские классы, удивлялась, чем там занимаются и за что деньги платят.

Когда я познакомилась с даосскими техниками, долго их делала сама, почувствовала их эффективность, то подумала, что нужно об этом рассказать, это — хорошая вещь.

Я делаю целый сет на раскрытие сексуальности женской энергии. Он большой, час можно делать. После него я выхожу и вижу, что другая реакция на меня: мужчины начинают активней подходить, причем часто достаточно нелепо. Например, спрашивая: «Можно вам помочь с пакетом?» А у меня нет пакета. В другие дни я такого не замечала. Могу уверенно сказать, что комплекс работает на энергетическом уровне, мужчины плотнее начинают это чувствовать.

Далее — есть три фазы цикла, и я всегда делаю опрос, у кого какой день цикла. В надежде, что будет две из трёх фаз. Чтобы понять, какая расстановка сил. Обычно бывают все три, но я всё равно спрашиваю и буду спрашивать.

А затем делаю комплекс, учитывая все три фазы цикла.

На занятии для одной из трёх проговариваю, чем заменяем, чтобы все, как на йогатерапии, в рамках одной тренировки уживались.

Плюс разные психологические моменты, связанные с психоразгрузкой: определённый внутренний визуальный ряд, дающий опору для женского ума, чтобы он отдохнул.

На «девичнике» я не учу девочек стоять на руках и делать «мужские» практики, хотя постоять на руках — это шикарно, но всё же не тот формат.

Вопрос: Бывает ли у тебя ощущение, что мужчины ходят к тебе на занятия не как к учителю, а как к красивой женщине — побыть в твоём поле, напитаться энергией?

Татьяна: Конечно, есть поклонники и люди, которые осознают, почему они ходят. А есть те, кто просто ходит «почему-то» и не прослеживает причину, а на самом деле хочет «посидеть» на моей энергии.

Дело в том, что меня очень многие люди боятся. Я даже немножко горюю по этому поводу.

У меня нет ощущения, что я — суперсильный человек. Почему кто-то боится подойти и сказать что-то земное? Слышу такое с разных сторон — и от мужчин, и от друзей, и от женщин: «Ты такая сильная, к тебе не подойдешь!»

Их вроде бы тянет ко мне, а дальше что делать — не понимают.

Это и смешно, и грустно одновременно.

Рядом с сильной женщиной быть очень хорошо: у тебя нет своей энергии — зато у неё есть. Просто нужно договариваться на берегу.

Я очень ценю личное пространство и необходимость побыть в нем. Все страхи иллюзорны, и надо пробовать, а не ходить кругами.

Вопрос: Что тебе помогает быть в ресурсе? Как ты восстанавливаешь уровень энергии?

Татьяна: Мне говорят, что я слишком щедрая, много отдаю другим. Несколько раз попадала в такие ситуации, когда действительно было очень мало энергии. Они меня пугали, потому что это плохо знакомое для меня состояние, и я не могла в это поверить.

Может происходить всё что угодно, пространство вероятностей практически неисчерпаемо. Могу сказать это как математик. А вот восстанавливаюсь каждый раз по-разному. В первую очередь, мне нужна вода. Необходимо порой, чтобы я слышала воду. Мне не хватает её налить, нужно её слышать. Я уже думала, что мне нужно сделать водопад, чтобы вода переливалась. Мне нужны купели — вообще шикарная вещь! Делает пустой фон сознания, и еще гипотермия резкая. Причём окунаюсь туда не три раза: раньше было по 18 раз, сейчас остановилась на 12 в сезон. Вода мне помогает в разном виде — и отдых, и практики. Но когда не в ресурсе, в первую очередь хочу не практиковать, а залезть в ванную.

В квартире моей иногда странные вещи происходили. Я и полынь жгла, и со свечами обходила. Жизнь вообще была у меня разная. Начинала с полного неверия в Бога: свой ум категоричный, и ещё оба родителя — математики, и наука мне больше была близка. Но потом это вот как-то поменялось. Поэтому мне не чужды разные эзотерические методы, я в некоторые верю.

Вопрос: В какую сторону ты сейчас движешься? Онлайн-курсы, свой клуб, ретритный центр на Бали или монашество?

Татьяна: Про монашество был период и закончился — нет, не хочу, хватит, не в этом воплощении.

Мысли о клубе были и есть, в Москве, но пока не складывается.

Я очень хочу йога-студию. Это много времени, сил и для этого мне нужна команда. Я хорошо работаю в коллективе, если мы с ним подходим друг другу.

Хочу попробовать формат творческого тандема. Но чтобы человек был тоже энергичный.

Важный для меня проект — снять определенное количество видеоматериала для организации тренировочного процесса онлайн, чтобы не зависеть от Москвы. Общение онлайн сейчас для меня в приоритете. Раньше я этого сторонилась, считала, что живой контакт важнее. Но если есть практикующий из другой страны, который занимается и хочет программу выстроить… Мне пришлось принимать эти реалии. Лучше я буду давать нужную информацию онлайн, чем кто-то другой при живом контакте где-то там и, возможно, непрофессионально. Чувствую ответственность за своих учеников.

Вопрос: Сейчас модно быть преподавателем йоги. Как ты относишься к трехдневным курсам и большому количеству новых йога-тичеров?

Татьяна: Да, популяризация йоги идет достаточно давно. И, конечно, есть две стороны. С одной — у большего количества людей есть возможность соприкоснуться с методом. И их карма от этого улучшается. Буддисты считают, что раз в этой жизни у тебя есть такая возможность, то в прошлой был либо йогом, либо монахом.

Другая сторона — качество и практики, и преподавания ухудшается. Я как методист Федерации йоги собеседую многих, кто приходит после разных курсов, и понимаю, что «ну какой из него учитель…».

Раньше я была очень категорична, меня угнетало происходящее — большое количество околойогических техник. Йога — это тотальное самосознание с непорождением вторичных мыслеформ. Как может йога в бане этому способствовать?

Сейчас воспринимаю все, как оно идет. Есть тезис, что каждому ученику — свой учитель. По степени готовности и искренности. С этой точки зрения происходящее — не такое уж удручающее. Я за то, чтобы преподавание было качественным. И многим практика именно йоги не нужна. Им нужно как-то поправить свое здоровье, психоэмоциональное состояние.

Я бы сказала, что сейчас все, что происходит в центрах йоги — это йогатерапия. И то нужно поучиться у профессионалов. У Сергея Агапкина я уже отучилась, планирую поехать к Артему Фролову. Сертификаты мои уже некуда вешать.

Вопрос: Ты даже училась на преподавателя детской йоги?

Татьяна: Туда я попала случайно. Я была просто очень любопытная. Преподаватель была очень мощная, в традиции кундалини-йоги. И я поняла, что йога как йога детям не нужна. Максимум — скорректировать состояние методами йогатерапии.

Вопрос: Ты училась у Анны Форест?

Татьяна: Да, училась у нее на тичерзе. Нет ощущения, что это именно практика йоги, скорее, такой западный вариант. Цель йоги — не ее цель. Но она хорошо прорабатывает тело, убирает блоки. Много женщин к ней приходят с психологическими травмами после жестокого обращения.

Интересные «фишечки» были, я их взяла. Не могу сказать, что курс был очень наполненным. Вернее, он был хорош с точки зрения работы с разными блоками, но про просветление речь не идёт. Но сама Анна очень боевая и мощная. За это я её очень уважаю.

Из всех курсов (ну, кроме Сидерского) больше всего я «взяла» на тичерзе у Андрея Лаппы. Он много дает теории, интересной практики.

Вопрос: Можешь посоветовать что-то начинающим преподавателям? Какие качества нужно развивать?

Татьяна: Внутреннюю силу. У кого-то она проявляется в эмпатии, у кого-то — в любящей доброте. Если источник слабый и ты передатчик слабый, то не хватит сил что-то еще давать людям.

Вообще, я рекомендую не становиться преподавателями йоги. Сюда нет смысла идти ради коммерции. Будут успешными те, кто пришел в практику и начал отдавать не от безвыходности, а когда это осознанный выбор.

Я призываю заниматься любой своей деятельностью не ради денег и не ставить это самоцелью. Если дело «твоё», ты получаешь удовлетворение, то уже реализуешься. А если все ради денег, рано или поздно возникнет «эмоциональная дыра» и внутреннее напряжение.

У меня был период, когда мне вообще было стыдно брать за свои занятия деньги. Но я поняла, что как же я буду учиться, если у меня не будет денег. И стало проще.

Если мы практикуем йогу для жизни, чтобы качественно проявлять себя в социуме, и мы учим этому других, тогда нет ничего постыдного в том, что за это нам платят.

Мы все живем в материальном мире, нам нужно платить за квартиру, еду и т. д. Нужны финансовые возможности, чтобы повышать свою квалификацию.

Если человек не может обеспечить себя материально, он не будет думать о духовном. И как накапливать внутреннюю силу и заряжать ею учеников, если тебе не на что есть?

Но если финансовые интересы становятся основными, тогда вопрос: «А правда ли это про йогу?» Когда человек без внутренней силы и несвободный внутренне хочет стать йога-тичером, он будет «никаким» йога-тичером. Наверняка есть люди, которые пришли в этот мир, чтобы делиться знаниями о йоге, но они уже особенные и, скорее всего, не идут на курсы учиться на преподавателя йоги.

Тема эта — «тварь я дрожащая или право имею» — мощная. Я иногда думаю, а то ли я вообще делаю? Я такая несовершенная, у меня столько пороков — имею ли я право ехать на урок и что-то транслировать людям? Эти вопросы меня периодически посещают.

Вопрос: Если поднять тему ямы-ниямы, вегетарианства — это обязательное условие для практики, и тем более для преподавания йоги?

Татьяна: Вопрос провокационный. Буддисты много веков ели мясо, но они были практиками и учителями.

Тема ямы-ниямы очень глубокая, и я хочу сделать отдельный проект на этот счет. Так, чтобы донести людям в адекватном формате.

Ахимса — это невторжение в личное счастье другого живого существа. Когда ты убиваешь его, то разрушаешь это ощущение счастья. Поэтому я не поддерживаю мясоедение. Но при этом, если условия не позволяют сделать по-другому, то это вопрос выживания. Человек не станет от этого хуже, но непозитивные влияния на тело и ум при мясоедении есть. Токсины, тяжелые энергии.

«Мы — то, что мы едим», — это действительно так. На мироощущение еда сильно влияет. Важно быть честным с собой. Не говорить «я — вегетарианец», а сам за углом гамбургер ешь. Хочешь есть стейки — ешь. И говори так. Может, как раз притянутся на занятия люди, которые хотят, чтобы им наконец «нормальный» человек йогу преподавал.

Вопрос: Любимые книги?

Татьяна: Две любимые, из детства-отрочества: «Граф Монте-Кристо» и «Мастер и Маргарита». Не смотрю экранизации, у меня есть свое видение многих книг, которые я хочу прочитать. Из буддистских — «Драгоценная сокровищница устных наставлений», у меня она вся в закладках.

Из фильмов люблю «Девчата» и «Мемуары гейши», колоритный и впечатляющий — «Апокалипсис». Люблю сериал «Викинги». Люблю полуисторические фильмы. Вот «Махабхарата» не очень идет, мне буддизм ближе. Про сильных женщин — «Женщины Абсолюта», а про йогу — «Знаменитые йогини. Женщины в буддизме».

Вопрос: Если сравнивать путь женщины и мужчины-преподавателя, кому проще?

Татьяна: Современным мужчинам-преподавателям легче. Достаточно быть симпатичным — и можно нести всякую ересь, и найдешь свой фан-клуб. Женщине, чтобы ее слушали, нужно быть профессионально подкованной, грамотной, иначе слушать не будут.

Скажу больше: мало каких женщин я сама хочу слушать, для меня более авторитетны мужчины. Я редко к кому из женщин могу ходить. Вот недавно наконец познакомилась, и очень этому рада, с Марией Митрофановой.

Если же это путь практика, аскета, то уйти в монашество сложно и мужчине, и женщине. Много прописано того, от чего сложно уйти — материнство, например. Женщине тяжело уйти именно эмоционально, а мужчине — физически.

У каждого своя история отречения. Мы знаем больше мужчин — духовных лидеров, и это нормально. Мужчина — это идея, а женщина — чаще распространение идеи.

Кстати, в книге «Знаменитые йогини. Женщины в буддизме» описаны истории живых женщин. И не надо умалять их вклад в развитие йоги. Однозначно поток от мужчины и от женщины разный. И речь не о количестве знаний, речь о качестве потока — о Любви проявленной.

Глава 7.
Дживамукти йога — метод всестороннего развития

Как вы думаете, нужен в йоге Учитель? Или можно ходить на разные занятия, брать у каждого то, что нравится, и интегрировать в свою практику? Возможно ли найти такой стиль йоги, в котором будет нравиться всё?

Когда я первый раз попала на занятие Дживамукти йогой, я почувствовала, что у меня нет никаких противоречий, колебаний ума, попыток найти недостатки.

Первое знакомство — всё тот же фестиваль Free Spirit. Площадка у озера очень гармонирует с йогой. И улыбчивая преподаватель — Аня Щетинина.

Что было необычно: Аня вела занятие голосом. Практически ничего не показывала, была вообще в джинсах, но это ей нисколько не мешало. Много улыбалась, шутила, разряжала обстановку — мы занимались на самом солнцепёке. Правила в асанах — и правки были какие-то необычные, но очень эффективные. Интересные связки асан, неожиданные выходы в них — мне всё нравилось. Устали очень, и помню, что отключилась в Шавасане, едва коснувшись пола площадки.

Второе знакомство — Конференция «Наша йога-2014» и класс Дживамукти йоги Ани Лунеговой.

Тут у меня опять произошёл разрыв шаблона — занятие ведут два преподавателя. Один только проговаривает, почти не показывает. Другой же ходит и всех правит. И — самое запоминающееся — чем-то намазывает. Мазь с ментолом и аромамаслами. Втирается туда, где больше всего напряжения. Чаще всего группе «доставалось» в Адхо Мукха Шванасане в зоне шеи и плеч. Все мои органы чувств были в восторге! И да, мы ещё пели мантры и создавали намерение. Шавасана с ароматерапией была очень расслабляющей.

Третье соприкосновение — следующая конференция «Наша йога» и совместное занятие Ани Лунеговой с преподавателем по вокалу и йоге голоса. Оказывается, можно и так! Звучать, вибрировать и создавать состояние целостности, радости, легкости. И одновременно — глубокой практики йоги, от которой возникает ощущение, что все проработано.

Полина Виторган, актриса, практикует Дживамукти йогу под руководством Анны Лунеговой:

«Когда я начала заниматься йогой, она совершенно меня не вдохновила. Видимо, я была не готова к такой информации и работе. Прошло какое-то время, и я попала на класс к Анне Лунеговой, причём сразу на продвинутый уровень (а мой уровень, естественно, был начальным). И тут я познакомилась с дживамукти. Поняла, что это какая-то непостижимая вершина, идти к которой — удовольствие и сложная работа. Мне стало очень интересно это: связь дыхания, сознания и тела. Соединение ментального и физического.

На коврике можно наблюдать себя. Как ты развиваешься в жизни. Какие у тебя слабые места, какие сильные. И самое интересное, что это становится понятно через физическую работу. Ибо тело и сознание неразрывно связаны. И прорабатывая одно, будет развиваться и другое. Стало понятно, что можно развивать силу и уверенность на коврике, а потом в жизни эти сила и уверенность дадут о себе знать. И это работает. И очень вдохновляет. Работа бесконечна. А бесконечность — не предел!

Аня чудесная! Аня — вдохновение! Она такая большая и мощная, как личность и как учитель. Оказывается, я могу гораздо больше, чем думаю, что могу. Как точно она чувствует общий поток на классе и каждого по отдельности! Аня создаёт вокруг себя волшебное пространство. Когда приходишь на практику, такое ощущение, что она точно знает, что у тебя в голове и что тебе нужно именно сейчас. Даже на групповом занятии. И так, наверное, думает каждый!!)) А ещё она учит слушать и слышать, смотреть и видеть. Изначально у меня не было цели научиться стоять на голове или делать суперсложные балансы, поэтому я за этим не гналась. А сейчас медленно и постепенно дошла до того, что тело становится к этому готовым. Очень естественным образом. Аня направляет тело, а оно ее очень слушается.

Своему учителю важно доверять. Чтобы идти дальше и не бояться. Страх тормозит. После первого занятия я сказала Ане: «Мне с тобой ничего не страшно и я всё могу». Сама поразилась своим словам и поняла, что ученик нашёл своего учителя».

Мне нравится всё — продуманная последовательность, детальная подготовка к занятию, мантры, ароматерапия, упоминание шлок из «Бхагавад-гиты». И то, что у этого стиля есть авторы, Шэрон Гэннон и Дэвид Лайф. У них — длинная история, верность практике йоги и комплексный подход к погружению в неё. Мне очень импонирует акцент на ахимсе, вегетарианстве и борьба Шэрон за права животных. Её книга «Йога и вегетарианство» произвела на меня очень сильное впечатление.

И мне нравится Аня Лунегова, такая светлая, непосредственная, тонко чувствующая и такая глубокая. Общаться с ней — большое удовольствие. Мне так хотелось задать ей вопросы про практику, про особенности дживамукти-йоги и про опыт открытия студии «Материал». И я рада, что это получилось.

История Анны Лунеговой

Ведущий преподаватель Дживамукти йоги.

Хозяйка студии йоги «Материал»

http://material.yoga/main

Вопрос: Расскажите, как все началось. Почему вы пришли в йогу и в ней остались? Вы где-то учились?

Анна: Путь был долгим. Впервые соприкоснулась с йогой во время студенческой учебы современному танцу в Самаре. Первый опыт был со школой йоги Айенгара. Увлечение было недолгим, но оно вернулось, когда я уже была артисткой труппы театра «Балет Москва». Каждое утро перед репетициями или постановкой спектакля происходили утренние классы по классическому и современному танцам, а также по тай-чи и йоге. В этот раз это была «Силовая йога» под руководством Александра Кузьминых. Вот уж где проявилась необходимость в силе и выносливости, которые так важны танцору. Уже позже я попала на занятие к гениальному преподавателю Марии Митрофановой и поняла, что йога — это больше, чем работа с физическим телом. В преподавание йоги пришла благодаря неслучайному случаю. Подруга — инструктор по йоге — уезжала из Москвы и попросила заменить её на занятиях. Это была маленькая группа в танцевальной студии. К тому моменту за моими плечами была Самарская Академия Культуры и Искусств (отделение современной хореографии) и большой опыт ведения танцевальных классов. Это послужило хорошей платформой, но, безусловно, было недостаточным для преподавания йоги.

К счастью, в это же время (2007–2008 годы) две мои подруги из труппы пошли на курсы при Аштанга Йога Центре в Москве. Конечно же, и я присоединилась к ним. Мы поддерживали друг друга в учёбе, хотя часто были на гастролях. Это и стало причиной того, что учиться — училась, а экзамены (по курсу йоги) не сдала.

Данный факт не остановил, а, наоборот, подтолкнул к более глубокому изучению темы. Вскоре на конференции Yoga Journal попала на классы к Шэрон Гэннон и Дэвиду Лайфу, основателям дживамукти-йоги. В 2010 году закончила преподавательские курсы по данному направлению в Америке, где успешно сдала все экзамены на английском языке. С тех пор и по сей день я знакомлю занимающихся с этим направлением йоги, преподаю и развиваю дживамукти-йогу в России и в Москве.

Вопрос: Что в дживамукти-йоге привлекло вас настолько, что вы стали преподавать именно это направление? Что в этом стиле йоги самое важное?

Анна: От судьбы не убежишь (смеётся). Хотя основным фактором явилось ассистирование, т.е. более чёткое выстраивание тела занимающегося со стороны преподавателя. В России на тот момент так глубоко, чутко и действенно никто не умел ассистировать. По моему мнению, корректное соприкосновение с телом занимающегося, воздействие на него руками и энергией от инструктора приносит гораздо большую пользу, чем одни словесные инструкции. Видение, слышание и касание дополняют друг друга в ассистировании, и вместе глубоко продвигают в практике работы с телом и не только.

Не могли не привлечь внимание и подача материала, концепция направления, артистизм самих преподавателей и их способность говорить с тобой на одном языке.

В этом стиле йоги, как и в любом другом, во всём, что вы делаете, важно быть личностью. Просто для меня это максимально подходящий метод передачи знаний. Чтобы достойно вести классы дживамукти, пришлось столько выявить и развить в себе, что это не может не вдохновлять. Так и продолжаю познавать себя через этот метод.

Вопрос: Какие особенности у дживамукти-йоги, кроме глубокого ассистирования? На чём строится практика?

Анна: Практика дживамукти-йоги строится на пяти составляющих. Идея об этом пришла в голову к Шэрон Гэннон (одной из основателей) при глубоком погружении в процесс преподавания йоги. Она посмотрела на свою ладонь и «увидела» пять принципов, которые она связала с пальцами руки.

Эти принципы следующие:

1. Ахимса — ненасилие. Для Шэрон очень важен активизм, который бы поддерживал физическое ненасилие к живым существам, а также ненасилие словом и мыслью. Поэтому мантра «lokah samastah sukhino bhavantu» («Пусть все живые создания повсюду будут счастливы и свободны и пусть мои мысли, слова и поступки дополняют и приумножают эту радость для всех») является основополагающей для дживамукти-йоги, где мы, как люди, берём ответственность за свои поступки.

2. Нада-йога — йога звука. Преподаватель трепетно относится к музыкальному сопровождению класса. Что проявляется во внимательно подобранном плейлисте, который поддерживает «тему месяца», или в отсутствии музыки вовсе. Главная задача: развить восприимчивость и чувствительность к звукам, что в дальнейшем создаст предпосылки к возможности услышать звук Naada.

3. Изучение йогических текстов — «Бхагавад-гиты», «Йога-сутр» Патанджали, «Хатха-йога-прадипики». Шэрон, Дэвид и ведущие преподаватели предоставляют всем занимающимся школы тему месяца. Этой темой является шлока или сутра из йогических текстов. Таким образом, мы, как преподаватели, глубоко прорабатываем тему месяца, обращая пристальное внимание слушателей на важность и актуальность йогических текстов.

4. Медитация — это состояние, которое само случается. В дживамукти практикующих подводят к ней, объясняя основные моменты.

5. Бхакти — умение почитать старшего, Учителя, Высшее Начало, умение выстраивания отношений. И здесь идет речь не о религии, а об уважении.

Эти 5 составляющих дживамукти очень сильно проявляются на классах.

Вопрос: Есть ли в стиле дживамукти поддержка от учителей?

Анна: Да, есть, но при этом никто ничего не навязывает. Отучился на базовом курсе — имеешь право преподавать. Дальше развиваются только те, кто понимает, что несколько сотен часов начального курса — это только введение. Дальше — настолько много нюансов, как и в любом другом деле. Если хочешь в них разбираться, то начинаешь сам находить связь с более продвинутыми преподавателями и учителями. Я постоянно контактирую со старшими преподавателями метода. Если возникает какое-то препятствие в понимании темы месяца, как её лучше подать, например, мы это обсуждаем. Сообщество есть, но оно будет активно влиять на твоё развитие, если только ты сам захочешь.

Вопрос: Вы ходите на занятия по йоге других стилей?

Анна: С большим интересом хожу на классы к другим преподавателям как «своего» стиля (дживамукти), так и других стилей. В каждом направлении йоги есть свои потрясающие личности, которые меня вдохновляют. Как они передают знания? Какими «ключами» владеют? Как вовлекают аудиторию в «священнодействие йоги»? Как формулируют свои мысли? Именно поэтому я и создала студию йоги, в которой есть различные направления. Дживамукти — это практика не для всех, впрочем, как и любая «живая» практика. Если у человека есть травмы, если у него преклонный возраст, то для этих случаев есть более подходящие направления. При проблемах с позвоночником больше подойдет, например, класс «Здоровая спина».