Действие первое
Явление первое
Время действия — начало апреля 1937 года. В своем кабинете замнаркома обороны СССР, маршал М. Н. Тухачевский принимает журналиста газеты «Известия».
М.Н. Тухачевский и его знаменитое письмо
ТУХАЧЕВСКИЙ. …Тогда, в 1924 году, когда не стало Ильича, активизировали свою работу западные белоэмигрантские круги. Страна находилась в кольце недругов — Антанты. Шпионская и подрывная деятельность была активно направлена против нашего молодого государства, и органы ГПУ приняли решение обезвредить верхушку базировавшегося в Париже Русского Общевоинского Союза — главной террористической антисоветской организации. А верхушка там была та еще — Савинков, Кутепов, Рейли. Но нейтрализовать их можно было только на советской территории!
ЖУРНАЛИСТ. Как же их можно было оттуда выманить?
ТУХАЧЕВСКИЙ. На живца. Приехать они могли только при условии существования в СССР антисоветского заговора, якобы нуждающегося в их помощи и поддержке. Но их в этом надо было убедить. Они калачи были тертые. Поэтому Артузов и Менжинский решили разыграть очень реалистичный заговор. Это и назвали операцией «Трест».
ЖУРНАЛИСТ. А какова была ваша задача в этой операции?
ТУХАЧЕВСКИЙ. Играть роль будущего военного диктатора СССР. Писать письма белым генералам за рубеж, давать иностранным газетам провокационные интервью, выезжать за кордон для встреч с представителями эмигрантских и западных кругов.
ЖУРНАЛИСТ. А каков был предмет этих встреч?
ТУХАЧЕВСКИЙ. (машет рукой) Ерунда. Пустые слова с далеко идущим подтекстом. Но подтекст этот должен был, с одной стороны, внушить моим визави мою контрреволюционную заинтересованность, а, с другой, не скомпрометировать меня в глазах наших зарубежных товарищей, Коминтерна. Ведь операция была строго секретной, о ней в Союзе знали человек 5, не говоря уж про Европу. А подумай иностранные коммунисты, что я на той стороне, представляете, какой разлад бы начался в Коминтерне?! И как на нем могли бы сыграть западные разведки?
ЖУРНАЛИСТ. (улыбается) Но вы с задачей, вроде бы, справились?
ТУХАЧЕВСКИЙ. Савинкова и Рейли действительно выманили в СССР и здесь осудили, да. РОВС был обезглавлен, обстановка вокруг СССР оказалась более или менее разряженной.
ЖУРНАЛИСТ. Скажите, а почему именно вас ГПУ избрало на роль главы заговора?
ТУХАЧЕВСКИЙ. Дело в том, что во время мировой войны я служил в царской армии. И не просто служил, а был на хорошем счету. Офицер-белогвардеец куда лучше смотрится в роли монархиста-заговорщика, чем выходец из крестьянской среды.
ЖУРНАЛИСТ. Значит, за царя воевали?
ТУХАЧЕВСКИЙ. (строго) Я воевал не за царя, а за Родину! И, между прочим, был в плену, откуда многократно бежал. В плену же я познакомился со многими французскими и английскими офицерами, ныне образующими военную верхушку Антанты. Нам такие дипломатические контакты сейчас нужны в политических и разведывательных целях — хочешь мира, готовься к войне. Так что наша война на два фронта — скрытый и общий — еще не закончилась.
ЖУРНАЛИСТ. Вы до сих пор в сношениях с этими военными?
ТУХАЧЕВСКИЙ. Конечно. И об этом известно товарищу Сталину! Вот недавно встречался во Франции с генералом де Голлем, с ним же был в Англии на похоронах короля Георга VI. Со дня на день поеду на коронацию его преемника. Там, авось, еще кого встречу; осведомлюсь под шумок о планах потенциального врага. Ведь, кто владеет информацией, тот владеет миром, как говорил Бэкон.
ЖУРНАЛИСТ. Расскажите, пожалуйста, нашим читателям о своих планах на ближайшее время?
ТУХАЧЕВСКИЙ. Начинаю читать в Военной академии имени Фрунзе новый курс — «Военная стратегия». Плюс парад — товарищ Сталин поручил готовить проведение первомайского парада на Красной площади. Да и учения на носу — штабная игра с условным противником, вермахтом.
ЖУРНАЛИСТ. На базе какого военного округа?
ТУХАЧЕВСКИЙ. (улыбаясь) Военная тайна.
ЖУРНАЛИСТ. Спасибо, товарищ маршал. С вашего позволения, передам от вас читателям и товарищу Постышеву коммунистический привет.
Жмут руки, журналист уходит. Тухачевский подходит к окну.
ТУХАЧЕВСКИЙ. Да, был военным диктатором, был. И не просто был — кто-то, всерьез поверив в детали операции «Трест», после этого решил от греха подальше снять меня с командования фронтом и перевести ненадолго на преподавательскую работу. Значит, играл хорошо. Хотя, как знать, как знать…
Явление второе
Входит адъютант маршала и объявляет о приходе Балицкого. Тухачевский обрадованно велит впустить его. Тот входит.
В. А. Балицкий
ТУХАЧЕВСКИЙ. Сева! Сколько лет, сколько зим?!
БАЛИЦКИЙ. Здравия желаю, товарищ маршал!
ТУХАЧЕВСКИЙ. Да перестань! Забыл уже, как плечом к плечу на Юго-Западном воевали, в Польше, в Тамбове?
БАЛИЦКИЙ. Разве такое забывается?! Великое время было — молодость, революция, высокие идеалы…
ТУХАЧЕВСКИЙ. И настоящая дружба! Садись! (поднимает трубку телефона, говорит адъютанту) Яша! Принеси-ка нам чайку командармского. И меня ни для кого нет (кладет трубку, снова обращается к Балицкому). Верно, Сева, говоришь, раньше время было золотое. А сейчас… бардак полный. С этой партийной дисциплиной, ловлей троцкистов да вредителей совсем с ног сбились. Работу забыли. Царство бездельников!
БАЛИЦКИЙ. Что же это вы, товарищ маршал, своих товарищей критикуете?
ТУХАЧЕВСКИЙ. Кого имеешь в виду? Ворошилова, что ли?
БАЛИЦКИЙ. Он все-таки нарком, твой начальник. А ты…
ТУХАЧЕВСКИЙ. Ну и что, что нарком? Если ни черта не понимает в вопросах военного планирования и переоснащения вооружений, то пусть помалкивает, покуда его не поперли из Совнаркома!
БАЛИЦКИЙ. (прикладывает палец ко рту) Тише! Сам же говоришь, кругом охотники на ведьм.
ТУХАЧЕВСКИЙ. Перестань, тут я хозяин.
Входит адъютант, ставит на стол поднос с коньяком и закуской. Уходит. Приятели выпивают.
ТУХАЧЕВСКИЙ. Тут я хозяин, хоть покуда формально и не нарком. Так же, как ты у себя. Тоже, поди, не очень-то этому дураку Ежову подчиняешься? И правильно! Ишь, выискался командир. Ягоду арестовали, а, между прочим, толковый был мужик. Наш, старый большевик, проверенный, в боях закаленный. И в организации работы наркомата, как мне кажется, больше понимал. Вообще, как по мне, так лучше б тебя поставили. Только я пока об этом хозяину сказать не могу — и так из-за скандала с Ворошиловым отношения напряженные…
БАЛИЦКИЙ. Да ты что, Миша?! Не надо ничего! Мне и там хорошо, подальше от ваших столичных страстей. Как писал поэт, «минуй нас пуще всех печалей и царский гнев, и царская любовь». Хотя ты прав- с новым наркомом лихорадит ведомство так, что впору перемещаться куда-нибудь.
ТУХАЧЕВСКИЙ. Чистки? Тоже вредителей ищете?
БАЛИЦКИЙ. Ладно бы чистки. Заставляют заниматься всякой ерундой. Архивы какие-то старые перебирать, бумажки. Причем, никому не нужные. Я, кстати, к тебе именно по этому вопросу.
ТУХАЧЕВСКИЙ. По бумажкам? А я-то чем могу помочь?
