Оглавление

1. Первая встреча

«Интересно, если вставить трубку кальяна в ноздрю и вдохнуть — выйдет ли дым из второй ноздри?» — я никак не могла отделаться от этой мысли, пока сидела за столом в самом тёмном углу.

Сладкий запах табака раздражал, бил молоточком в висках. Кальян вызывал противоречивые чувства — мне не нравился запах, но дым был прекрасен. Смешиваясь с полумраком кафе, он скрывал лица, приглушал надоедливое щебетание Ольги — очередной пассии моего друга — Стаса.

Сегодня ему исполнилось девятнадцать. Ольга сидела у Стаса на коленях, держась одной рукой за его плечи, а второй размахивала во всех направлениях. Длинные пальцы невольно притягивали взгляд, а роскошные светлые волосы елозили по тарелкам, но этого уже никто не замечал. Окружающие стол ребята следили за плавными движениями девушки, потягивая кальян. Я наблюдала за ними и думала, что Стас и Ольга подходят друг другу — красивые, эффектные, богатые и счастливые. Они заражали позитивом и жадной ненасытностью жизни, впечатлений, страсти и адреналина.

Трубка кальяна кочевала из рук в руки, лица сливались в однообразную пелену улыбок, смеха и перешёптываний. Какофония доносящейся из общего зала музыки разбивалась на отдельные составляющие. Протяжно гудели басы, фортепиано вплеталось в мелодию минорной лентой. Дым скрадывал очертания лиц, переводил изображение в двухмерное пространство, давал воображению вступить в игру. Но главное — дым давал возможность не принимать участия в беседе. Руки сами собой вертели салфетку. Закручивали её в фигурку лошади. Уже пятую за вечер.

— Эй, Ель! Ееееель! Или сосна? Всегда путаю. — компания разразилась хохотом, будешь? — Руслан, один из многочисленных друзей Стаса протянул трубку кальяна.

Оторвавшись от закручивания хвоста, я не сразу поняла, чего он от меня хочет. Заметив протянутую трубку, покачала головой. Потом представила его с трубкой кальяна в ноздре и титаническим усилием воли подавила смех.

Шутка про сосну тянулась за мной ещё со школы, и с каждым годом всё сильнее подогревала мой интерес к длительности своей жизни, а заодно интерес новых друзей Стаса к моему имени.

— Боишься? — трубка перешла к веснушчатой девушке. — Не бойся, здесь нет ничего дурманящего. — Руслан опять засмеялся.

Знал бы он, о чём я думаю. Скучно. Как же скучно.

Я тихонько попрощалась с именинником и вышла из кафе. Прощаться с остальными не было смысла — никто даже не заметил моего ухода. Это радовало и печалило одновременно.

Мартовский воздух прочистил мозги всего за пару минут. Пошёл снег — он падал, ложился на тротуары, козырьки и крыши. Хорошо. Успела на последний автобус — ещё лучше. Спустя час я уже шла от конечной остановки в сторону частного сектора.

В детстве каждый вечер дедушка с бабушкой брали меня с собой на прогулки. Они шли и тихо разговаривали, а я отбегала вперёд или хваталась за их руки. Во время прогулок моё детское воображение придумывало новые игры или адаптировало любимые сказки под окружающую действительность. Я мысленно сражалась с разбойниками, в роли которых выступали кусты или снежные заносы. Это было детство. Оно оставило мне тихое ощущение уюта маленьких городов.

Тонкий слой мокрого снега искрился в свете фонарей и оставлял на себе следы моих ног. Я шла сквозь тишину и думала — дотянут ли следы до утра. Трёхэтажные дома длинными боками сдавливали улицу. Светилась вывеска одинокого круглосуточного бара. За последними домами уже виднелся частный сектор. Мне было тепло и спокойно.

Погрузившись в мысли, я любовалась ночью, пока что-то твёрдое с запахом перегара не упёрлось в моё лицо. Я попятилась и натолкнулась спиной на ещё одного человека. Двое других стояли по бокам. Шапка слетела с головы, по телу пробежала дрожь. Секунды потянулись медленно. Пытаясь сохранять спокойствие, я оглянулась в поисках прохожих. Пусто. Уже поздно и в этой части города никого не было. Мысли закрутились бешеным водоворотом: что делать? Попросить пропустить? — Так ведь не пропустят. Закричать? — А смысл?

— Оохх, хорошенькая! Пойдёшь с нами. — просипел голос за спиной.

Слова подействовали, как катализатор. Я попыталась оттолкнуть мужчину, стоящего впереди, но он вцепился в мою куртку, поскользнулся и мы упали. За спиной послышались крики и возня. Мужчина, пытался встать, не отпуская моей куртки. Я пиналась. Затрещала ткань. Он сдавленно хрюкнул и откатился в сторону. Я села, попыталась встать, но увидела перед собой исполински высокого парня и, в тщетной попытке отползти шлёпнулась в снег спиной. Руки соскользнули, я больно ударилась локтём. Увидела, что парень стоит и смотрит на меня и замерла. Невольно я почувствовала себя кроликом перед удавом.

Снежинки, кружась в свете далёкого фонаря, опускались на ресницы, оседали на волосах. Зад уже начал примерзать к мокрому асфальту. Я с трудом оторвала взгляд от парня, стоящего передо мной, огляделась и, наконец, заметила, что четверо мужчин лежали в снежном месиве, постанывали и матерились.

— Держи шапку, дурында! — мне в голову прилетел мокрый комок. — Ну? Чего расселась? — парень грубо взял меня за руку повыше локтя и поставил на ноги.

— Сспасибо. — мой голос задрожал.

— Что ты там лопочешь? — зло гаркнул парень сверху. — Нашла кого благодарить. — он посмотрел на мужчин с омерзением.

— Ты почему ночью одна шарахаешься? — сказал парень со злостью. — Пошли, тормоз, тут холодно. — он отпустил мою руку. — Провожу.

— Ттуда мне. — я кое-как кивнула в сторону частного сектора.

В ответ парень бросил на меня полный презрения взгляд.

Волшебство ночи потерялось безвозвратно. Сердце бухало в груди, но дрожь в коленях потихоньку проходила. Только сейчас оформилась мысль, вызывающая панику — парень уложил четверых и у него даже дыхание не сбилось! Как такое возможно? И зачем он пошёл меня провожать? Снова накатил, отступивший было, страх.

Я подняла глаза на своего спасителя, увидела, что он ушёл на несколько метров вперёд. Пришлось догонять.

Парень продолжал идти с бешеной скоростью. Лёгкие обжигал холодный воздух — мне приходилось практически бежать.

— Ну и откуда ты идёшь в такое время? — грубый голос заставил меня вздрогнуть.

— Со дня рождения друга. — и почему я оправдываюсь перед незнакомым человеком?

— И что он такси вызвать не мог? — парень не смотрел на меня — Почему тебя никто не встречает?

— Это допрос?! — я налетела на остановившегося парня.

Несколько секунд его холодный взгляд сверлил дыру в моём черепе.

— Я одна живу. Встретить некому. Всё? — ответ утонул в тишине.

— Всё. — мы остановились на перекрёстке. — Куда?

Я повернула налево. Мы прошли мимо двух домов и остановились перед деревянной калиткой. Одноэтажный домик в темноте выглядел унылым.

— Пришли. — я посмотрела на парня и открыла калитку.

Он скептически осмотрел дом, пожал плечами и прошёл на придомовой участок вслед за мной.

Возле дверей дома я снова остановилась. Мой спутник прислонился к косяку и стал наблюдать за тем, как я медленно достаю ключи и наощупь вставляю в замок. Мне стало неловко — парень спас меня, а я не хотела впускать его в дом. Бесцеремонность спасителя меня пугала.

— Буду благодарен, если ты нальёшь что-нибудь горячее. — он вошёл в дом, скинул уличную одежду и уселся за стол.

Я замерла на пороге. Вряд ли он хуже тех четверых, но от него я точно не отобьюсь — невольно подумала я и с тяжёлым сердцем набрала воды в чайник. Чувство опасности вопило во мне о том, что надо бежать. Куда? Деваться уже некуда. Проскользнула мысль облить гостя кипятком, но тут же улетучилась.

«Маленький свет» — лампа над раковиной, осветил комнату. Чайник вскипел быстро. Я нарезала вчерашний пирог и налила чай. Год назад я, наконец, собралась с духом и разобрала бабушкины вещи. Среди них нашлась толстая тетрадка с пожелтевшими листами и десятками рецептов пирогов. С тех пор я пеку пироги каждую неделю. Это напоминает о бабушке, о беззаботной жизни и тепле семейного очага. В то время меня дома ждали.

Незнакомец сидел за столом напротив окна. Кухонный гарнитур темнел сбоку от него, а, с другой стороны, терялась в полумраке комната. После смерти бабушки я выбросила большинство вещей. В этой комнате остался диван, комод и телевизор, стоящий на нём. Два окна расположились напротив друг друга — одно над диваном, другое рядом с телевизором. На полу стояли горшки с большими цветами — гордость бабушки. Огромные листья монстеры отбрасывали жуткие тени на стену.

— Откуда у тебя браслет? — спросил парень, когда я поставила перед ним кружку.

Я уселась напротив него и отпила чай.

— Неожиданный вопрос.

— И всё-таки?

— Родители подарили. — я пожала плечами и начала разглядывать незнакомца.

У него было слегка вытянутое лицо. Подбородок прихватился щетиной, но на нём явно проглядывалась тонкая чёрточка шрама. В полумраке было непонятно, какого цвета глаза. Волосы стали для меня неожиданностью — длинные, чуть ниже линии плеч, и серые, как небо на рассвете. Я подумала, что если одеть его в рыцарские латы, то можно будет снимать в средневековой мелодраме без грима. Или боевике.

— Интересный браслет. Это же рысь, если я не ошибаюсь? — гость смотрел на меня с непонятным выражением лица. Если бы он сейчас вскочил и закричал «Бинго!» — я бы не удивилась.

— Не ошибаешься, странно только, что ты смог его рассмотреть в полумраке. — комнату заполнило наэлектризованное молчание.

Браслет был со мной всегда. Бабушка рассказывала, когда меня нашли — он был намотан в два ряда на руке. В детском доме его снять не смогли. Сказали, что замок заело. Потом, когда браслет стал перетягивать руку, мама без усилий сняла его и надела обычным способом. Они с бабушкой потом удивлялись, что браслет не скатывался с руки. Выглядел он как тонкая золотая цепочка с круглым медальоном. На медальоне оттиск головы рыси и трёх цветков.

— Называй меня Влад. — парень улыбнулся и протянул мне руку. — У меня зрение хорошее. — добавил он.

— Ель. — я ответила на рукопожатие.

— Что?

— Меня зовут Ель.

Тишина заполнила комнату, как вода подземелье. Я смотрела на Влада в ожидании шутки про имя. Страх ушёл, на его месте остались любопытство и усталость. После смены в магазине, я сразу поехала на день рождения Стаса, потом случилась потасовка возле бара. Усталость укрыла тяжёлым одеялом. Но что же делать с гостем? Выгнать человека в два часа ночи на улицу мне не позволила совесть. А оставлять его на ночь в доме было страшно. Гость молча доел пирог и продолжил рассматривать меня. Сложилось впечатление, что он что-то искал в моём лице. В самом обычном лице, которое только можно придумать. Чуть широковатые скулы, ровный нос, брови прямые, а глаза тёмно-синие, но в полумраке этого он разглядеть не мог.

— Ты можешь переночевать здесь — наконец, я решилась произнести вслух единственную мысль, которая не вызывала мук совести.

— Ты такая смелая? — Влад, посмеиваясь, откинулся на спинку стула.

— Нет. — я тоже улыбнулась. — Если бы ты хотел что-то сделать, то уже сделал бы. А воровать у меня нечего.

После этих слов я встала и начала убирать со стола.

— Считай это проявлением благодарности. — добавила я, не оборачиваясь.

— Хорошо. — ответил он, выдержав паузу.

Если бы я была зверем, то сейчас у меня бы встала дыбом шерсть на загривке. Его улыбка не вязалась с холодным и оценивающим взглядом. Чувство опасности снова взвыло и заметалось во мне, а сердце громыхало всё время пока я, молча мыла посуду и стелила ему на диване.

— Ванна и туалет там. — я махнула рукой на дверь в пристрой.

Спальня отделялась от основной комнаты тонкой перегородкой. Раньше вместо неё была обычная штора. Когда я пошла в школу дед с папой сделали пристрой с удобствами и поставили перегородку. Я зашла в спальню и задумалась. В отличие от ванной — здесь нет замка на двери. Зато есть тумбочка. С пыхтением я подвинула её вплотную к двери, повалилась на кровать и скрутила влажные после душа волосы в гульку.

По крайней мере, я услышу, если он захочет войти — успокоила я себя и уснула.

Кошмар, который преследовал меня с раннего детства, снова вернулся сегодняшней ночью. Во сне я сидела в комнате с графитно-серыми стенами. Передо мной лежала огромная книга с объёмными картинками. За окнами кто-то кричал. Неподалёку разбилось стекло. Няня стояла возле окна и теребила подол платья. Дверь распахнулась и вбежала мама. Моя настоящая мама. Я не помнила её лица — это мучило меня больше всего. Она надела на мою руку красивый браслет, обняла и что-то заговорила. Я так и не смогла разобрать ни слова. Только стояла и смотрела, как по её щекам бежали слёзы. Потом мамины глаза стали стеклянными, мир исчез и пространство затянулось дымкой. Тёплый ветер обдувал меня со всех сторон, а тьма расступалась от света приближающихся огней.

Проснулась я поздним утром. От вчерашних переживаний не осталось и следа. О тревогах напоминала только тумбочка, косо стоящая посередине комнаты. Ночью мне приспичило в туалет. Сначала я споткнулась об тумбочку, потом соображала, что она делает перед дверью. А потом долго чертыхалась в попытках её отодвинуть. Идя обратно, я не стала её задвигать. Из соседней комнаты при этом отчётливо слышался приглушённый смех.

Утром Влад уже не казался мне страшным. Когда я надела наушники и начала готовить омлет, мой гость ещё спал. Луи Армстронг быстро растопил мои тревоги, а привычные действия ввели в состояние безмятежности. Про гостя я забыла уже через несколько минут, а когда повернулась к столу и увидела сидящего за ним Влада, то заорала и подпрыгнула.

— И тебя с добрым утром, дорогая. — еле выговорил парень, давясь спазмами смеха.

Я тоже засмеялась, и это стало переломным моментом. Страх отступил окончательно.

— Кушать будешь? — спросила я сквозь слёзы.

— Конечно. После такого приёма мне неделю надо стресс заедать. — ответил Влад.

— Но-но! Не такая уж я и страшная. — я скорчила рожицу и достала из духовки сковородку. — Как спалось?

— Неплохо, если не считать передвигания мебели в соседней комнате. — парень ответил с невозмутимым лицом.

К лицу прилила кровь. По спине пробежали мурашки.

— Ты давно живёшь одна? — спросил Влад, и попробовал омлет.

— Два года. — я тоже занялась едой. Здоровый завтрак — залог хорошего дня — так говорила мама. Наступила тишина.

— Вкусно. — парень поставил свою тарелку в раковину и налил нам чай.

— Где твои родители?

— Погибли много лет назад. — я убрала свою тарелку.

— Прости.

— Ничего. Я их почти не помню. Меня с восьми лет воспитывали бабушка с дедушкой. Но их тоже уже нет в живых. — я достала из холодильника остатки пирога и поставила в микроволновку.

— Давно? — Влад наблюдал за мной.

— Дед умер пять лет назад, бабушка два года. — я посмотрела на него, невольно задержалась на глазах, отметив про себя, что никогда не видела такого красивого оттенка серого.

Влад выглядел спокойным. Кружка утонула в его ладонях, а ноги высовывались с другой стороны стола. Когда я достала пирог, поставила его перед ним на стол и села, он убрал ноги и снова спросил:

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцать. А тебе?

Он задумался на секунду и ответил — Тридцать.

— Ты выглядишь моложе. — я улыбнулась. Тебя не потеряют домашние?

— Я один живу.

— Не скучно? — мне хотелось продолжить разговор.

— Нет. А тебе?

— Нет. — я даже засмеялась от такого нелепого предположения. — Меня всё устраивает.

Влад откинулся на спинку стула.

С улицы послышался звук мотора. Через минуту заскрипела калитка, а вслед за ней хлопнула дверь. Стас ввалился в дом и стал, не глядя в комнату стягивать куртку. Ботинки он снял и запнул под тумбочку. Однажды мой дедушка, отчаявшись приучить Стаса ставить обувь аккуратно, спрятал его ботинки. С тех пор Стас запихивает их под тумбу.

— Привет! Ты обещала мне учебник. — протянул он и застыл.

Я махнула ему рукой и не удержалась от смешка. Давно не видела Стаса растерянным. Мой друг детства смотрел на Влада и его уши и щёки медленно краснели. Гость продолжил расслабленно сидеть на стуле. Взгляд Стаса прочесал комнату и остановился на расправленном диване.

— Кто это? — спросил он и посмотрел на меня со злостью.

— Влад. — ответила я со всем спокойствием, на которое была способна.

— И давно этот Влад ночует у тебя? — спросил Стас со смесью иронии, сарказма и угрозы в голосе.

— Не очень. — из глубины живота начало подниматься раздражение.

— Откуда ты взялся? — спросил Стас у Влада.

— Из лона матери. — ответил Влад. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

Стас замер с открытым ртом, а я воспользовалась заминкой и, приложив усилие, чтобы не расплескать своё раздражение, вклинилась в разговор.

— Чай будешь?

— Что? Чай? Нет, меня ждут. — мой старый друг вернулся к гостю.

— Ты издеваешься? — это он Владу. — Какого хрена ты к ней прицепился?

— Стас, хватит! — не выдержала я.

— Технически, я к ней не цеплялся. — ответил Влад. — Ты всегда с таким опозданием начинаешь беспокоиться?

— Что? — вспыльчивый Стас подскочил к Владу, но замер перед столом. Мой гость остался сидеть.

— Ты почему ей такси не вызвал, заботливый? — Влад ничего не делал, но у меня по загривку пробежала волна мурашек. От него веяло опасностью, как от хищника.

— Хорош ругаться! — я встала между ними, оттолкнула Стаса от стола — Стас, вчера Влад мне помог добраться до дома. И остался здесь ночевать. Всё? Успокойся, я большая девочка.

— Ты? — Стас побагровел. — В смысле помог добраться? На чём?

— На ногах, Стас. Были неприятности, он мне помог.

— Какие?

— Пьяные — Влад встал. — Четыре пьяные неприятности.

— Ель? — Стас побледнел.

— Всё в порядке. И хватит цепляться друг к другу! — теперь начала краснеть я.

Влад хмыкнул и уселся обратно, а Стас продолжил стоять. Я решила не испытывать судьбу и ушла в спальню за книгой. Устроили цирковое шоу! — мысленно негодовала я. Когда я вышла к ним с книгой в руках — мальчики молча сидели за столом и разглядывали друг друга с хмурыми лицами.

— Держи учебник. — я положила книгу на стол и уселась на столешницу кухонного гарнитура.

— Спасибо. Я пойду, Ель. Меня ждут. — Стас ещё раз угрожающе посмотрел на Влада и натянул куртку.

— Давай. Увидимся. — я пошла провожать его. Он обулся, обнял меня и вышел.

Я вернулась к гостю. Несколько минут мы молча смотрели в окно, на удаляющуюся машину.

— Злишься? — вопрос Влада застал меня врасплох.

— Да. — я ответила не задумываясь. — Он хороший друг.

— Не спорю. — Влад потянулся и встал. — Тебе в город надо?

— Надо бы. Пойдём?

Через пятнадцать минут мы уже хлюпали по снежной каше в сторону города. Ночные следы, разумеется, растаяли.

— И часто шутят над твоим именем? — Влад шёл размашистым шагом. Мне приходилось практически бежать за ним.

— Почти постоянно. Но не все. — я перевела дыхание. — Я привыкла уже.

— Оно и видно. Кто тебе так с именем подсобил?

— Не знаю. Не спрашивала. — мы вышли на очищенный тротуар, и идти сразу стало легче. — Тебе куда?

— Прямо. — Влад остановился. — Увидимся, принцесса. — Влад посмотрел на меня так, будто ждал особой реакции на его слова.

— Я не принцесса. — нахмурилась я. — Пока, Влад.

— Пока.

Он ушёл, а я ещё несколько минут смотрела в его спину. Слишком странный, чтобы понравиться и слишком загадочный, чтобы оставить меня равнодушной — наконец, оформила я своё ощущение от нового знакомства.

2. Сомнения и откровения

Влажный мартовский ветер пробирал до костей. Ему было абсолютно всё равно во что одеты люди — он проникал сквозь одежду, выбивал остатки тепла. Застигнутые непогодой, люди входили в магазин с видом промёрзших щенят, которых занесли в дом.

Не смотря на обилие посетителей, работа не шла. Большинство людей зашли сюда погреться.

Я смотрела в окно и думала о весне. Хотелось тепла, первых ручейков, солнца, которое греет, как материнская ладонь. Хотелось, попробовать сладкий весенний воздух и уловить первые листочки. Просыпаться по утрам под пение птиц. Передо мной на прилавок плюхнулась книга. Я вздрогнула.

— Ель, мне долго ждать? — Влад похлопал по Трём мушкетёрам и улыбнулся. — Между прочим, у тебя скоро рабочий день закончится.

Несколько пар любопытных глаз тут же направились на нас.

— Тебя потянуло на приключения? — скомканные купюры пришлось разворачивать и разглаживать.

— Ну да. Меня всю жизнь тянет на приключения. — он неохотно подвинулся, пропуская следующего покупателя. — Но я им не поддаюсь!

— Свежо предание… И что ты, вообще, забыл в этом городе? — я протянула ему книгу.

— А с чего ты взяла, что я не местный? — Влад принял её и начал засовывать во внутренний карман.

— Не знаю. — я задумалась. А правда — почему я так подумала?

— Эй, я ещё тут. — Влад помахал ладонью перед моим носом.

— Да, да. Так ты местный?

— Нет. — издевательски улыбнулся он.

— Ну и зачем тогда голову морочишь? — я нахмурилась. — А откуда ты?

— От верблюда. — ответил Влад и прошёл к скамейке для посетителей.

Двое мужчин, которые в тот момент листали подарочный альбом с репродукциями Моне, попятились от него, а когда увидели, что Влад сел — захлопнули альбом, поставили его на место и быстро вышли.

Мои любопытные коллеги попытались вывести меня на откровенность, но их подмигивания им в этом не помогли. Спустя полчаса я попрощалась и, предчувствуя завтрашний допрос, ушла вместе с Владом.

Мы вышли на стеклянную от мороза улицу. Оплывшие во время оттепели сугробы, покрылись глазурью. В свете фонарей это выглядело как свет, который разливался по снегу жидким металлом. Я разглядывала пейзаж и думала о Владе. Восстанавливала в памяти минуту за минутой нашего знакомства и последующих дней. Мысль о том, что Влад не местный появилась почти сразу же. Но откуда и почему — так и не смогла определить. У него не было акцента. Внешность хоть и запоминающаяся, но не выдавала в нём иностранца. Но было в нём что-то неуловимое — всё время ускользающее.

— Ты давно живёшь здесь? — решилась спросить я, не надеясь на ответ.

— Относительно.

— Относительно чего и в какую сторону?

— Относительно тебя — не много. Относительно тех, кто прибыл на прошлой неделе — много. — ответил Влад и замолчал.

Уголки его губ напряжённо поджались, но лицо оставалось спокойным. Стало понятно, что его что-то встревожило и разозлило.

— Что с тобой?

Влад посмотрел на меня с укором и промолчал.

В груди кольнуло, мозг зацепился за что-то.

— Те люди. Двое мужчин, которые альбом Моне листали. Мне показалось, что они тебя узнали и испугались. Ты из-за них злишься?

— Нет. У тебя паранойя, деточка. — ответил Влад раздражённым голосом.

Дальше шли молча. Влад злился, я едва успевала за ним. Может быть, я притягивала за уши, но интуиция подсказывала мне, что догадалась я правильно и злость моего спутника связана с теми людьми. Мне было любопытно, но я уже знала, что задавать вопросы бесполезно. Ни сейчас, ни вообще. Влад никогда не отвечал на расспросы о себе и своём прошлом.

Через час, продрогнув до самых костей, мы подошли к моему дому. За эти несколько недель после знакомства совместные посиделки стали нашим привычным времяпровождением. Давно, со времён средней школы, у меня не было постоянно присутствующих гостей. Сердце согрелось дружбой. Целыми вечерами, а бывало и днями мы играли в настольные игры, строили карточные домики, смотрели фильмы, читали и обсуждали книги. Удивительно комфортное общение расслабляло. Но всё чаще я чувствовала, как внутри поднимается безобразным месивом страх. Всем своим нутром я ощущала, что что-то происходило, приближалось неумолимой лавиной. Опасное и непонятное. И ещё мне казалось, что Влад и был причиной моего страха.

Спустя неделю весеннее солнце, наконец-то потеплело. Тающий снег хлюпал под ногами, весело бежали тонкие ручейки по аллеям единственного в нашем маленьком городе парка. Угрюмый, непривычно собранный Стас, молча плёлся рядом со мной, время от времени пиная булыжники оплавленного снега.

— Знаешь, Ель, мне не нравится Влад. — Стас выпалил эту фразу и замолчал.

Это были его первые слова за неполный час прогулки. Непривычная молчаливость наводила меня на мысли о скором конце света, или конце этого мира. Зависит от восприятия.

— Я знаю, Стас. Я знаю. Но чего ты хочешь от меня?

Внутри, зашевелилась тоска. Как будто большой и почему-то чешуйчатый кот раздражённо выгибал спину, царапал стены моей души. Мы никогда не ссорились, даже в самых неоднозначных школьных приключениях выступали единым фронтом, прикрывали друг другу спины не только физически, но и словесно.

Некоторое время Стас шёл молча, потом начал говорить тихим, но уверенным голосом, постепенно наращивая громкость.

— Я выяснял про него, Ель. Он приехал полгода назад, снимает квартиру у старушки на другом конце города. Нигде не работает, но при этом не считает деньги. Я попросил отца пробить его документы, но не удалось. Паспорт настоящий, но он как будто нигде никогда не жил, не учился и не работал. Нет никаких сведений о его родных. Он будто просто из ничего появился здесь вместе со своим паспортом.

После обоюдного молчания он добавил:

— А ещё я пытался следить за ним. Но он всегда исчезал. Понимаешь? Я будто всегда забывал о том, что следил за ним, и уходил по другим делам. Как-то странно это всё. Если бы я верил в мистику, то подумал бы, что он какой-нибудь Гарри Поттер с каким-нибудь таинственным заданием в нашем захолустье. Не доверяй ему. Я прошу тебя.

Чешуйчатый кот внутри н