Владимир Буров
Вижу поле
Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»
© Владимир Буров, 2017
Герой романа — Владимир Королев. Здесь он уже в двадцать лет за победу на Олимпиаде случайно не получил награду. А потом восемь лет официально не играл. Был на зоне, а на самом деле играл под другим именем. Это роман про игру в футбол. На зеленом большом поле, на лужайке, на песке в хоккейной коробочке, в бане, в милиции, на зоне, в буре, на танцплощадке. Есть также несколько глав про его отца, который играл в футбол с немцами, попав в плен по спецзаданию. Слова его звучат, как мантра: «Вижу поле».
18+
ISBN 978-5-4485-6003-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Оглавление
- Вижу поле
- Глава первая
- Глава вторая
- Глава третья
- Глава четвертая
- Глава пятая
- Глава шестая
- Глава седьмая
- Глава восьмая
- Глава девятая
- Глава десятая
- Глава одиннадцатая
- Глава двенадцатая
- Глава тринадцатая
- Глава четырнадцатая
- Глава пятнадцатая
- Глава шестнадцатая
- Глава семнадцатая
- Глава восемнадцатая
- Глава девятнадцатая
- Глава двадцатая
- Глава двадцать первая
- Глава двадцать вторая
- Глава двадцать третья
1
2
3
4
1
2
1
2
1
2
3
1
2
1
2
1
2
3
1
2
3
1
2
3
4
5
6
1
2
3
1
2
1
2
3
1
2
3
4
1
2
3
4
5
1
2
3
1
2
3
1
2
1
2
3
1
2
3
4
1
2
3
4
5
1
2
3
1
2
3
4
Имена героев романа вымышленные.
Слоган
Форварды никогда не покидают поле
Посвящается моей любимой дочке Анне
Эпиграф
Давно, давно я с вами не был вместе,
Но вы, конечно, вспомнив про меня,
Рукой махнете…
Вадим Козин
Глава первая
1
Владимир стоял за воротами и смотрел на поле.
— Парень! Парень!
— Да, — сказал Владимир, когда подбежал поближе.
— Можешь попасть по мячу?
— Да.
— Смотри на поле! — крикнул игрок, убегая с мячом между ног туда, за ворота, на футбольное поле.
Он стоял и ждал чего-то еще. Как будто разговор обязательно должен был продолжиться.
И он продолжился. Игрок крикнул уже с поля, когда поставил мяч на линию штрафной.
— Подавай мячи!
— Держи!
— Не добил!
— Точнее!
— Куда ты смотришь, парень? — крикнул игрок.
— А куда надо? — спросил Вова. — Вперед?
— Смотри на поле, друг.
— Зачем?
— Может быть, ты станешь футболистом.
— Это интересно? Нет, я понимаю, это очень интересно, но у меня нет мяча, чтобы тренироваться по-настоящему. Хотя, я может быть, и без мяча смогу стать футболистом. Как вы думаете?
— Думаю, это будет сложнее, — ответил футболист, прибежав за мячом, который так и не подал Владимир. — Честно говоря, я даже не знаю, как это возможно, — добавил игрок, и забрав мяч из-под ног Вовы, двинулся к полю, делая финты. Вправо, влево, накатывая мяч правой ногой на левую, подбрасывая его вверх, и направляя головой дальше, туда, где было зеленое футбольное поле.
Пацанов на него не пускали.
2
Владимир приходил на стадион каждый день, каждый день подавал настоящие, без шнуровки, мячи с ниппелем. К вечеру этого дня один мяч закатился так далеко, что попал в сеть кустов и деревьев у высокого забора. Но мяч был все-таки виден. Его могли найти.
Вова вытащил мяч из кустов, и покатил к воротам. Но через пять метров остановился и сел на него. Он долго, часа два, как ему показалось, сидел и смотрел на поле, где тренировались игроки футбольной сборной завода. Начинало уже темнеть, когда он встал и покатил мяч. Домой. На этой половине поля уже никого не было. А издалека, решил парень, на него никто не обратит внимания. Мячей-то у них было штук двадцать. И не сосчитать!
Как сказал Владимир Набоков:
— Ценность вещи определяет ее воровство.
Украли — значит, это настоящая, ценная вещь. И действительно:
— С мячом можно играть в футбол, — сказал Вова, обводя последнюю елку перед дырой в заборе. Так-то он обыграл подряд три елки. Мяч вправо, движение телом влево, и бегом за мячом. Тут уже подбегает вторая елка. Владимир делает тоже самое. Мяч вправо, движение корпусом влево — очень убедительно влево — и быстро вправо за мячом. Третий, перед ним выбегает третий защитник. Слева он прикрыт еще двумя. Следовательно, центром не пройти. Он все равно повторяет тот же финт, рвется влево, в центр. Вроде бы: кто поверит? Там еще двое. Но полузащитник верит. Ведь Вова не сразу пошел в центр на прорыв, а сначала сделал движение вместе с мячом к белой бровке зеленого поля. Но это был финт, только обманное движение. А вот теперь, действительно:
— Вправо! — закричал Вова, и чуть не вылетел в дыру. Да, забор был близко, но он успел прокинуть мяч наружу, а сам руками оперся о крайние доски.
Как сказал ему Олег, парень, которого Владимир видел в первый день:
— Главное отдать точный пас.
— Три финта и пас? — уточнил Вова.
— Именно так.
— Так может показаться, что я ничего не делаю, — сказал Вова. — Только бегу по прямой вдоль белой полосы. И отдаю пас. Пас кому-то, кто забьет решающий гол. Может, мне вообще, бегать по гаревой дорожке?
— Ты… — что-то хотел сказать Олег, но Владимир перебил его:
— Извините, мне кажется, я пошутил.
— Ты, видимо, юморист, парень, и сам того не знаешь, — сказал Олег.
Удивительно, но в остальные дни Вова его не видел. И только уже в августе, перед самой школой на матче местной команды Марс, и областной Трактор, Олег вышел на поле за местную команду. Матч, естественно, проходил на центральном стадионе Марс. Попасть туда без билета было невозможно. Забором служили сами трибуны. Они были очень высокими, как последний оплот Тамплиеров. Которая, впрочем, — высота имеется в виду, — не помогла им. Саладин ее взял. А теперь имеется в виду крепость. Взял ее и Владимир вместе с друзьями. А брать этот высокий Марс надо было не силой, а хитростью. Сил не хватит залезть на такую высоту. Да и вообще:
— Как?
И, не зная, что повторяет прием знаменитого Одиссея, Владимир предложил тете Клаве, которая в этот день проверяла билеты при входе на матч помыть пол в двух залах ДСШ.
— Именно в двух? — спросила тетя Клава.
— Разумеется, — сказал Саша, вместе с которым Вова подошел к контролерше
— Нельзя, ребята. — Это уже сказал дружинник с красной повязкой.
Тетя Клава только незаметно развела руки в стороны. Мол, на нет, у вас и суда не должно быть. Тетя Клава была соседкой Владимира. Жила в одном доме. Только за стеной. И когда Вова был еще маленьким, говорила, уходя доить корову:
— Смотрите, как я иду вниз, к корове, потом дою ее, и возвращаюсь назад с ведром полным молока.
— И чего? — спрашивал братик, который был младше его.
— И вам будет не страшно. — И они махали руками, пока тетя Клава шла к корове на поле. А это было метров триста. Далеко. Но все равно ее было видно. Потом она наливала им молока. Молока и рыбы всегда было навалом. Да и мясо воровали систематически. Как часто говорили родители:
— Выдали. — Такая форма распределения: в магазинах нет, а дома:
— Выдали. — А чтобы те, кто выдает, особо не затрудняли себя, брали сами.
Хлеб тоже деду выдавали. Но только по две буханки черного. Поэтому на всех не хватало, приходилось покупать.
3
— Вы действительно, помоете пол? — спросила тетя Клава, когда вторая контролерша и дружинник смотрели в другую сторону.
— Да, — ответил Вова. — Но, если можно, лучше вечером, когда придем играть в настольный теннис.
— Сегодня вечером я не работаю.
— Тогда сейчас, — вздохнули ребята.
— Нет, сейчас не получится, — сказала тетя Клава, — везде много народу. Послезавтра придете?
— Да.
— Тогда проходите незаметно.
— Как?
А действительно, как? Соседняя контролерша уже повернулась в их сторону. И дружинник тоже.
Но они все-таки прошли. Саша запер комнату мальчиков футболистов, которые сегодня должны были подавать мячи из-за ворот и с гаревой дорожки. Как раз девушка из администрации их искала.
— Где эти поросята? — ласково спросила она, и дернула ручку двери раздевалки. Но ключ, который должен был торчать снаружи, уже лежал в кармане Саши. — Мальчик, ты не знаешь, куда подевалась детская футбольная команда?
— Их повели на медицинское обследование, — сказал Саша. — И, скорее всего, они немного задержатся. А я вот немного опоздал, и теперь жду, когда откроют дверь.
— Ты умеешь играть в футбол?
— Я?! Если кто и умеет, то это я. Вы знаете, в последнем матче с Энергией я забил три гола. Обвел за матч не меньше двадцати человек.
— А сколько пасов ты сделал? — улыбнулась девушка.
— Вас как звать? — спросил Саша.
— Маргарита. Маргарита Сергеевна, точнее. Итак, Саша, — прочитала она это имя на футболке мальчика, — отвечай, сколько пасов ты сделал в последнем матче. — И добавила: — Я имею в виду, точных?
— Пасы пусть дураки делают. Я забиваю. Я центрфорвард.
— Да? Ты не объяснишь мне, что это такое?
— А вы не знаете?
— Нет.
— Чем вы тогда здесь занимаетесь?
— Ищу дураков, которые могли бы подавать мячи в матче Марса и областного Трактора. Ты мог бы? Ну, пока все остальные ребята пройдут медицинское обследование?
— К сожалению, я не одет. Хотя в принципе мог бы. Я, знаете ли, часто попадаю в девятку.
— А в шестерку?
— Что в шестерку?
— Ну, по низу ты бить умеешь? Чтобы прямо в руки вратарю?
— Без сомнения. Но, повторяю, я пока без формы.
— Пока будешь подавать без формы. Иди за ближние ворота.
— А вы уже знаете, что в них будет стоять наш вратарь?
— Нет, но подавать мяч гостям не менее важно. Думаю, даже более.
— Знаете, что? Я, пожалуй, соглашусь. Только одно условие. У меня там друг стоит у входа, тоже футболист. Вы, Маргарита Сергеевна, не могли бы и его попросить пройти на стадион.
— Он когда-нибудь мяч видел?
— Да, конечно, он даже украл один мяч.
— Чтобы рассмотреть по лучше?
— Да. Но главным образом для того, чтобы играть в футбол.
Маргарита пошла к входу и попросила Владимира пройти на поле.
— Вы Владимир?
— Да.
— Пройдите на поле.
— На поле?
— Он будет играть в футбол? — удивленно спросил дружинник.
— Он может, — сказала тетя Клава.
— Он слишком маленький, — сказала вторая контролерша.
— Ну, малыш, давай, проходи, — сказала Маргарита.
— Маргарита Сергеевна, у него нет билета, — сказала вторая контролерша.
— Для футболистов Детской Спортивной Школы вход свободный, — ответила девушка.
— Футболисты ходят через другой вход, — холодно ответила контролерша.
— Я сказала, пусть проходит. Он будет подавать мячи нашим гостям.
— А! Ну, если гостям, если Трактору, пусть проходит, — наконец, вставил свое слово дружинник. — Хотя я сомневаюсь, что он может попасть в руки вратарю с первого раза.
— Руками бросать будет, — подмигнула Владимиру тетя Клава. И добавила, как напророчила: — Он будет вратарем. — Ох, зачем, зачем она эта сказала? Многие люди говорят что-нибудь просто так, и не думают, что слова — это почти дела. Думают, что они не сбудутся. Однако, уже в следующем матче за сборную класса, его поставили вратарем. Просто больше было некого. Остальные вообще мышей не ловили. А потом и за сборную школы. А Сашу приняли в этот же день в ДСШ, играть за сборную города. Владимир нет. Почему? Во-первых, народу тут и так хватало, а вторых, — я не сказала еще, но после матча на первенство области между Марсом и Трактором, играли в футбол дети. Так между собой, когда еще не прошло вдохновение после только что состоявшего матча. И… Владимир уже в этот раз попросили постоять на воротах. У той-то, основной команды ДСШ вратарь был, а у запасной нет. Он и у запасной был, но в этот день не вышел. Оказывается, уехал с мамой к морю.
— А я за него стой тут, как пенек, — повторял Вова, прогуливаясь между штангами. Ему забили четыре мяча.
— Не переживай, — сказал ему после игры Саша, — могли бы забить шесть, или, даже восемь. Ты хорошо стоял. И тут же сообщил, что тренер предложил ему ходить в эту центральную секцию ДСШ. Так-то они хотели вместе записаться в секцию на Авангарде, где Вове достался попавший в кусты мяч. Но там никак не могли раскачаться. Все обещали открыть, но так и не открыли. Оставалось только играть самостоятельно. На большое поле игроков надо много — не соберешь. Поэтому играли на зеленой лужайке, такой же, как хоккейная коробочка. Впрочем, тогда еще коробочки не было, и играли просто на лужайке недалеко от домов. На большое зеленое поле не пускали, а на запасном было слишком много песка. Почти, как на пляже Омаха, только серого. Как и сам футбол, который показывали на нем заводские команды. Это были цеховые команды, в которые набирали всех желающих. Как сказал капитан одной из таких команд:
— Лишь бы умели бить по ногам.
— А по мячу? — как-то спросил его один очкарик.
— Так, мил человек, по мячу-то еще попасть надо!
4
А этом матче между Марсом и Трактором вышло так, что Владимир подавал мячи с одной стороны, а именно со стороны местной команды, а Саша с другой. При начале матча больше никого не было. Ключ от раздевалки, где он запер всех игроков ДСШ в красивой комбинированной форме, Саша забыл отдать Маргарите, а запасной, как назло унес домой сторож ночной смены. Вот, зачем он это сделал, никто не мог понять. Так и сидели они в этой раздевалке половину первого тайма. Пока Саша не вспомнил про ключ. Но сам он не пошел в здание, а попросил передать ключ Маргарите Сергеевне Владимира.
— Тебе ближе, — сказал Саша. — А я побегу опять к тем воротам.
Действительно, ему было намного ближе. Метров пятьдесят по прямой. А Саше пришлось бы бежать еще стометровку по гаревой дорожке. Оттуда, а потом туда. В общем, всё логично.
— Откуда у тебя ключ? — сразу спросила Маргарита. Вова хотел сам открыть дверь, и выпустить на свободу сборную Марса, но девушка уже стояла за его спиной.
— Так, это…
— Что именно? — уставилась на него, как на свалившегося с неба инопланетянина Маргарита Сергеевна. — Где ты взял ключ?
— Фантастика! — сказал Вова. — Ну, не с неба же он упал, как вы думаете? Дали.
— Кто?
— Не скажу.
— Скажи, мальчик, нам надо знать, кто сорвал мероприятие по обслуживанию матча мячами?
— Я не знаю. Дятел какой-то.
— Дя-те-л? Ты именно так сказал, малыш? Дяте-л-л?
— Не совсем. Я сказал, что дал дядя, которого я не знаю. — И убежал, крикнув: — Побегу, а то займут мое место за воротами. Пошлите их на гаревую дорожку. Пусть бросают аут. Вы знаете, что такое аут? Это те, кто не попадает на поле, а бродит около него. Как Призрак замка Тамплиеров.
Маргарита Сергеевна хотела все-таки прояснить ситуацию по точнее, но после Призрака Тамплиера, решила: не выйдет.
Скорее всего, она тоже приложила руку, а точнее, свой голос, чтобы его не взяли в главную команду города, решил Вова. Но с другой стороны, его игру никто и не видел.
Зато он видел игру Олега. Он вышел во втором тайме за команду Марс. Теперь вратарь местной команды Марс должен был располагаться на дальней стороне. Но и Вова перебежал туда. Его попросил Саша:
— Я хочу посмотреть на работу профессионала, — сказал он. — Этот вратарь может достать мяч из девятки. Честно. Его звать Хомич.
— А из шестерки?
— Чего из шестерки? — не понял Саша.
— Из шестерки он достанет? — Вова показал на нижний угол ворот.
— Из шестерки, я думаю, достать проще, — сказал Саша. — Но только в шестерку никто не бьет.
— Почему?
— Слишком много препятствий для мяча. Кочки, ноги своих и чужих футболистов, — сказал Саша. — Надо бить верхом. Я могу попасть в девятку семь раз из десяти.
— Со штрафной? — спросил Владимир.
— С одиннадцатиметровой отметки.
— С пенальти?
— Это одно и то же.
— Я бы с пенальти не стал бить в девятку.
— Почему?
— Слишком рискованно. Я бы, пожалуй, не стал, если бы мог пробить в девятку даже сто из ста.
— Думаю, тебе лучше играть в защите.
— Это оскорбление?
— Да.
— Да? Выясним вечером на Лужайке.
— Один на один.
— До скольки?
— До десяти голов.
— Я согласен. И да, ты знаешь, что Хомич — это Тигр по-японски?
— Настоящий?
— Без сомнения.
— А теперь тебе надо бежать к воротам, — сказал Саша. — Команды уже бегут на поле.
Сначала Вова думал, что зря уступил свое место у ближних ворот. Он узнал Олега, а игрок Марса находился на другой половине поля. Оказалось, что команды не поменялись местами. Некоторые сначала подумали:
— Из-за солнца, — и начали возмущаться. Но скоро поняли: — Нет, не из-за этого, потому что солнце уже было как раз в том месте, что больше било в глаза Трактору, чем Марсу. Дело было в другом. Областная команда предъявила претензии к местному поля, что, мол, у ближних ворот кто-то вытоптал всю траву во вратарской площадке.
— А наш вратарь скоро будет играть в классе А. И не хочет больше позориться. Вдруг его сфотографируют у ворот, где даже трава не растет. Это может повредить его авторитету. — Ну, и решили, особенно не заморачиваться, меняться воротами во втором тайме не стали. Так бывает? Как видите, бывает даже так.
— Я его даже не вижу. Где он там затерялся? Какой у него номер? — спросил Владимир у вратаря.
— У кого? — спросил Дима, вратарь, с которым он сразу познакомился. Вова сказал:
— Мне нужно твое имя, чтобы точно подавать мячи.
— А мне твое знать не обязательно, — сказал вратарь Трактора.
— Почему?
— Я тебе забивать не собираюсь, — засмеялся Дима.
— Зато я тебе, когда-нибудь забью. Хотя я в курсе: ты Хомич. Мой напарник хотел еще полюбоваться твоей игрой, изучить ее. Но вот теперь он перешел на ту сторону, а ты, наоборот, оказался тут, со мной.
— Ничего, пусть изучает игру нападающих. Теперь они будут там, покажут, как надо забивать. Кстати, как он мог изучить мою игру, если ваши не бьют по воротам? Скорее всего, он просто надул тебя, малыш. Здесь ты футбола не увидишь. Но не переживай, я его тоже обманул. Мое имя не Хомич. Пока что еще.
— Ну, и шутки у вас!
— А в чем дело? Я играю не хуже. Только меня еще мало кто знает. Впрочем, может, я и Хомич.
— Но не Тигр?
— Нет.
— А Хомич — это Тигр по-японски.
— Ты знаешь японский?
— Может быть, немного знаю.
— Что такое суки яки, знаешь?
— Таких слов не бывает.
— Вот и видно, малыш, что никаких Тигров ты не знаешь.
— А ты?
— Хорошо, считай, что я Тигр — Хомич.
— Вы только что сказали, что нет?
— Я пошутил.
— В какой раз? В первый или во второй?
— Если бы ты увидел мою игру, сам бы понял, в какой. Так, чей номер ты хотел узнать?
— Да, там у них вышел один игрок. Я его знаю.
— Я не знаю, кого ты там увидел. Но думаю, это не Пе, не Гарринча, и не Эйсебио. И знаешь, мой юный друг, другие нападающие меня не интересуют.
— Почему?
— Они мне никогда не забьют.
Прошло уже пятнадцать минут второго тайма, а мяч только один раз докатился до вратаря Трактора Димы. Он даже не стал брать его в руки, а подкинул ногой, внимательно проследил, как мяч опускается вниз, и слету точно направил правому крайнему. Счет и так уже был два — ноль, а здесь, местный, точнее, не местный, а как раз областной Гарринча прошел по краю до самого углового флажка, и подал закрученный мяч. Подал, казалось бы, в никуда, а именно на голову защитнику Марса. Но когда мяч пролетел уже больше половины пути, из-за спины этого защитника выбежал, точнее, даже не выбежал, а просто вышел центральный нападающий, сделал два шага вперед и так высоко прыгнул, что мяч, который должен был однозначно пролететь выше, коснулся его головы, и улетел в ворота. Вратарь даже не пошевелился. Он только покачал головой, что, мол, это был очень хороший удар. Скорее всего, даже вратарь подумал:
— Как это центрфорвард мог долететь до такого высокого мяча? — Это был Фёдор Покровский, которому пророчили скорый переход из областной команды класса Б, в какую-нибудь команду класса А.
— Может быть, даже в московскую, — сказал один знаток футбола.
— Когда тебе забьют? — спросил Вова у Димы, тяжело вздохнув по поводу третьего мяча, забитого в ворота Марса. И тут же добавил: — Извини, я забыл, что в эти ворота никто не бьет. Мне даже за мячами бегать не надо. Хоть бы мимо били.
— Ты прав, парень, — сказал Дима, — даже немного скучно. А так хочется попрыгать, половить мячи. Я скоро забуду, как выглядит футбольный мяч. Ты согласен?
— Да, — ответил Вова. Но в это время тренер решил перевести семнадцатого номера из защиты в нападение. Вроде бы:
— Как это? — То был защитником, а потом стал нападающим. Разве так бывает?
— Только в детском футболе, когда одна дворовая команда играет с другой дворовой командой. — Но такие фразы применяют только в кино. Ибо здесь не Санкт-Петербург, и тем более, не Ленинград — дворов не бывает. Почему? Потому что нет. А если есть, то такие маленькие, что в них затруднительно играть не только в футбол, но и в чижик. У всех же ж раньше были коттеджи. Пусть с дровяным отоплением, но зато с маленьким двориком, сараем и садом. Но и футбольную команду надо набирать со всего поселка. И то с трудом. А уж, как набрать ее со двора — уму не постижимо. Может и можно, но только не из одиннадцати игроков для игры на большом зеленом поле, а так, трое на трое, или пять на пять.
— Он идет к нам, — сказал Вова, толкая Диму, который стоял, лениво опершись о штангу, и почти спал, натянув козырек фуражки почти на самые глаза.
— Кто, мальчик? — спросил Дима.
— В кожаном пальто. — Вова хотел повторить поговорку, которую недавно услышал. И которая распространялась по городам и весям с большой скоростью. Но сказал взволнованно:
— Олег.
— Какой Олег?
— Запасной, семнадцатый номер.
Дима поднял фуражу. Действительно, по правому краю шел игрок. И шел довольно быстро. Почти бежал. И не один, а с мячом. Вот он обошел троих и добрался до углового флажка. Подача-а-а!..
— Бац! — Мяч в воротах.
Дима только посмотрел назад, и удивленно открыл рот. Сухой Лист. Все о нем слышали, но думали, что забить мяч с угла таким ударом не получится. Во-первых, надо бить внешней стороной, чего обычно никто не делает. Передают мяч Щечкой, и бьют тоже. Пыром бьют только дети в детском саду, да еще Пе, больше ни у кого не получается. После удара подъемом мяч всегда уходит в сторону. А пыром тем более, летит, куда сам хочет. В общем, по-разному можно бить, но только не внешней стороной стопы.
— Она же ж никогда не тренированная, — как сказал один умный руководитель футбола. И добавил: — Можно сказать, немая от природы. Внешней стороной в футбол не играют. И он был прав. Почти. Нельзя, не надо, но иногда можно. И, как оказалось очень неожиданно. Ведь все финты основаны на неожиданности. Так-то их все знают. Знают, но попадаются опять и опять. И если не опять, то снова, и снова.
— Охереть можно! — только и сказал Дима. — Впервые в жизни вижу… Никогда не видел, чтобы Сухой Лист влетел мне в ворота. Да, кстати, и другим тоже. Только Гарринча умеет так забивать. А Владимир подумал:
— Мяч как будто упал с неба! — Казалось, он пролетит мимо, как это обычно делает Комета Галлея. Нет, на этот раз Земля затянула его в свою сеть. В сеть футбольных ворот.
— Гол! — судья показал на центр, и сам побежал туда же. Все ясно. Но не для всех даже в этой очевидной ситуации. Павел и Валентин сидели на центральной, самой высокой, с козырьком от дождя, трибуне, и один из них выражал сомнение:
— Какой гол? Мяч ушел. Нет, я тебе точно говорю, должен быть удар от ворот.
— Тебе только кажется, — ответил другой, Павел. — Это — отсюда, со стороны кажется, что ушел.
— А на самом деле? — спросил Валентин.
— Не успел.
— Я видел. Ушел.
— Я тебе говорю, что у тебя был ракурс не тот. Судья-то с флажком стоял рядом. Он бы уж точно увидел, если бы мяч пересек линию поля.
— Ты за кого болеешь? За наших или за ихних?
— Может быть, и за ихних. Наши-то все равно не дотянут до класса А.
— А они, думаешь, дотянут?
— Вполне возможно. Ихняя дочь на днях должна выйти замуж за столичного начальника.
— Чья дочь?
— Так дочь первого секретаря нашей области.
— Впервые слышу. Вот моя дочь точно живет в областном центре. Поэтому я более за Трактор.
— С тобой все ясно. Ты относишься предвзято.
— Прикажешь не верить собственным глазам?
Между тем, Олег уже опять повел мяч к воротам Трактора. Полузащитники не обратили на него особого внимания, но защитники уже выстроились один за другим, чтобы перекрыть Олегу путь к воротам.
— Почему он не делает передачу? — спросил Валентин. — Центровой, девятка свободен. Давай!
— Ты за кого болеешь? — спросил Павел. За нас или за них?
— Забыл! Правильно, иди сам! Он все равно не даст тебе обратную передачу. А так было бы хорошо сыграть в стенку! Давай!
Олег тоже думал, что центровой не будет играть с ним в стенку. Чтобы сразу два, в данном случае, вышедшие на перехват игрока остались за спиной нападающих. Внешней стороной бутсы он направил мяч вправо. Потом сделал движение влево, как будто передумал и решил сам идти через центр, и быстро — пока только одними ногами — опять направо. И ушел вправо почти под руку защитника. Теперь уже и два защитника с другой стороны поля двинулись поближе к воротам. Они практически перекрыли путь нападающему с правой стороны.
Олег поднял голову и сделал пас центральному форварду. И тот сразу отдал пас Олегу вперед, за спину защитнику.
— Сыграл в стенку, — сказал Паша.
— Да, не пожадничал, — сказал Валя. — Но с другой стороны, он бы и не прошел еще двух защитников, прибежавших с другого края.
— Запутался бы среди них.
— А этот, семнадцатый, думаешь, не запутается?
Олег получил мяч от девятого номера, сделал шаг и остановился. Куда?
— Постой, подумай! — тут же крикнули с противоположной трибуны. Она была пониже центральной с навесом от дождя, но тоже полной народу. И он подумал.
— Мать твою, — сказал Павел, — опять пошел вправо. Ты куда, милай! Ворота в другой стороне, слева!
— Нет, ну правильно, зачем лезть на рожон, — сказал Валентин, — всех не обведешь. Тем более, сейчас многие начали делать новый прием: подкат. Подкатят под ноги — привет: куда мяч, куда нападающий.
— Да, — поддержал Валентина Павел, — мяч в аут, а форвард на носилки. Зачем такие приемы разрешили, не понимаю. А ты?
— Само собой. Не игра скоро будет, а регби с мордобитием. Раз в зубы, и заказывай железные зубы.
— А может, золотые?
— Надо выиграть чемпионат мира, чтобы вставить золотые, — сказал Валентин. — Здесь не выдадут.
Олег опять ушел в угол, почти к самому флажку.
— Сейчас опять будет сухой лист, — сказал Владимир вратарю Диме, — готовься. И Дима приготовился:
— Встань на ближнюю штангу, — сказал он защитнику. Сам отошел подальше, вплотную к дальней штанге, чтобы в случае чего вытащить мяч, который будет не только уходить по дуге в ворота, но и будет навесным.
— Сейчас пойдет прямо в дальнюю девятку, сверху, — сказал Вова. — Не вытащишь.
— Отойди на пять шагов от ворот, пацан. А то самого заброшу на березу! — рявкнул Дима.
Олег опять остановился и посмотрел на толпу у ворот
Глава вторая
1
Кто-то подбежал к заборчику, отделявшему гаревую дорожку от трибун, и бросил прямо на поле пачку Примы.
— Покури! — закричали с обеих трибун. Прибежал дружинник и крикнул:
— Не бросать на поле пачки сигарет!
— И действительно, — добавил кто-то, — это спорт, а не бильярд какой-то, и не шашки с шахматами. Не домино, в конце концов. Курить, видите ли, они бросают. — Было очевидно, что пачки сигарет здесь редко бросают на поле. Может, даже вообще в первый раз. Многие даже не поняли, что это шутка. Считали, что кто-то на самом деле бросил игроку на поле сигареты, чтобы покурил и перестал нервничать. Фантастика.
Олег произнес одно из двух запрещенных в футболе слов:
— Прицелиться. — Но он был не в прямом эфире, как Николай Озеров, подумал Олег. И выстрелил. Выстрелил этим вторым запрещенным после Пражской Весны словом.
Немцы в войну так запускали ракеты Фау Один и Фау Два по Лондону. Мяч выходит на высоту, движется прямо, потом прицельно спускается. Как смерть с небес.
Это было недавно. А теперь мы используем достижения науки и инженерной техники в подаче мячей на ворота. Мяч шел прямо на голову центровому Сереге.
Олег знал, что Серега на каждой тренировке отрабатывает удар по мячу через себя. Сначала идет вперед правая нога, потом резко левая, и… вот он, мяч. Надо бить по нему правой ногой.
— Не реально, — сказал тогда, на тренировке Олег.
— Чё? — спросил Серега.
— Это почти акробатическая, цирковая комбинация, — сказал Олег. — Если и попадешь, то один раз из тысячи.
— Так я и хочу попасть только один раз из тысячи, — сказал Серега. И добавил: — А ты тоже в футбол с нами играть будешь?
— Буду.
— Я бы тебя не взял, — сказал Серега. — Ты ведь, как я слышал, только с Зоны вернулся? Там лес валят.
— Тоже слышал? — спросил Олег. — Или в кино видел?
— В кино, в кино. Но уж точно в футбол не играют. Так что не суйся со своими советами.
И Серега продолжил отрабатывать этот удар через голову в падении, с предварительным подъемом вверх к мячу с помощью двух движений ногами. Как каратист. Если бы тогда было разрешено каратэ. Но, к сожалению, и в самбо тогда принимали только с шестнадцати лет, когда большинство народу уже начинали пить водку и красное.
— Пусть попробует свой удар в игре, — сказал Олег. Самому себе. И девятый номер Серега это понял. Бить головой с десяти метров бесполезно. Вратарь все равно поймает мяч. У него же именно для этого случая есть:
— Реакция! — И Серега повернулся спиной к воротам, чем привел в недоумение защитников, уже приготовившихся спереди и сзади прыгнуть вверх, чтобы перехватить мяч.
Серега сделал шаг назад, поднялся вверх на уровень головы, и сделал свои знаменитые — имеется в виду на тренировках — ножницы. Удар!
— Он не попадет? — сказала Таня — одна из девушек, сидящих на самом верху, под козырьком в ложе начальства. Вторую звали Галя, она была из областного центра, а училась в Москве.
— Почему? — спросила Галя негромко. — Я думаю, он попадет.
Удар, и мяч полетел в ворота. Многие на трибунах встали.
— Что делают! — Ахнул Валентин.
— Невероятный удар, — сказал Павел.
Дима понял, что мяч летит почти в девятку. Но чуть-чуть поздно. Он вытянулся в струнку, но только задел его пальцами, и, можно сказать, переправил в самую-самую девятку.
И вот он! В сетке. В сетке ворот Трактора. Счет стал три — два, в пользу Трактора.
Как сказал Павел:
— Пока еще.
— Осталось всего пятнадцать минут до конца матча, — сказал Валентин.
— О! милай! Да за двадцать минут знаешь, что можно сделать?
— Что?
— Забить еще два гола. В ваши ворота.
— В наши? — переспросил Валентин. И добавил: — Ну, хорошо, я буду болеть за Трактор. Теперь по-настоящему. Теперь этот долбанный Марс точно проиграет. Я так хочу! — крикнул Валентин. Так бы на него зашикали, но все были так взволнованы двумя неожиданными голами Марса, что посчитали такие непривычные высказывания, как:
— Я хочу, — нормой. Так-то обычно говорили:
— Да мало ли чего ты хочешь! — И иногда добавляли: — Обойдешься.
В данном случае не обошлось. Трактор забил гол. С пенальти.
— Что там произошло?
— Сбили ихнего форварда Швецова.
— А мне думается надо отправлять судью на мыло. Судью на мыло!
И многие повторили этот лозунг:
— Судью на мыло!
Тем не менее, мяч был забит, и судья показал на центр. Четыре — два, в пользу Трактора.
— Все еще пятнадцать минут осталось? — спросил Валя.
— Меньше, десять, — ответил Павел.
— Так много? Я думал меньше.
Павел только кашлянул. Но почти безнадежно. Разве забьешь за десять минут два гола? Нет.
— Ты расстроен? — Молчание. — Ну, что тебе забили уже два гола? — добавил Вова.
— Ну, вам-то четыре, — наконец мрачно ответил вратарь Трактора Дима. — И это, знаешь ли, намного больше.
— Тебе должно быть важно, не сколько забили, а сколько ты лично пропустил, — сказал Вова.
— Я утешаюсь тем, что больше не пропущу. Ты доволен, малыш?
— Почему-то мне кажется, что голы еще будут, — негромко сказал Владимир.
— Что ты там бурчишь, я не слышу? — Дима даже снял фуражку и рукой оттопырил свое ухо. — Ты видишь лужу в моих воротах? Нет? И знаешь почему?
— Почему?
— Здесь сухо! Очень сухо, малыш. Потому что голов здесь больше не будет.
— Смотри, — сказал Владимир, — он уже идет сюда.
Олег опять быстро продвигался по правому краю.
Теперь его уже ждали. Правые защитники переместились на левый край. Если считать со стороны Трактора. Олег шел по своему правому краю, но это с его стороны. Со стороны местного Марса. Таким образом, в ряд выстроились три огневые точки обороны. Сначала защитник и полузащитник вместе, потом еще защитник, и последние перед воротами два защитника высокого роста. Один знаменитый защитник Трактора Сатин. Он был не только высокого, метр девяносто, роста, но и плотного телосложения. Как говорили:
— Сто кило весит. — Этот Сатин сто кило, частенько бил нападающих по ногам. Его боялись. Он был центральным защитником, но сейчас с видом неприступного дзота, стоял в конце этой шеренги защитников и полузащитников, ожидая подхода Олега.
— Ты! — крикнул ему Вова из-за ворот, — если сломаешь ему ноги, кончишь свою жизнь на помойке.
Сатин повернул голову назад.
— Это кто сказал?
Молчание. Сатин опять уставился вперед, где Олег уже обошел двоих. И снова прямо по бровке. Вправо, влево, вправо.
— Он так убедительно показал в центр, — сказал полузащитник, что я поверил, хотя и знал:
— Этот семнадцатый будет уходить по краю.
— Я тоже, — сказал защитник.
Олег быстро прошел следующего защитника, и Сатина, который попытался его догнать, но Олег ушел право, опять к угловому флажку. Сатин подумал, что нападающий будет прорываться к воротам, как все. Он так сильно махнул ногой, что сам упал, чем вызвал дружный смех трибун.
Олег подал. И опять на голову Сереге. Центральный нападающий подпрыгнул, ударил, но мяч попал прямо в руки Диме. На этот раз вратарь занял в воротах нужное место. Именно то, куда полетел мяч.
— Здорово! — воскликнул сзади Вова. — Как ты угадал, куда он будет бить?
— Интуиция плюс талант, — сказал Дима после того, как рукой сильно бросил мяч Сатину.
— Он опять чуть не попал, — сказал Павел восхищенно.
— Да, красиво, — сказал Валентин, — но мимо.
А Галя спросила Таню:
— Ты его не знаешь?
— Кого? Центрального нападающего?
— Нет. То есть, да?
— Да, конечно. Мы учились в одной школе.
— Он порядочный?
— Скорее всего, — усмехнулась Таня. — Хочешь познакомиться? Пойдем сегодня в ресторан?
— Может быть, лучше в кафе?
— Здесь не бывает кафе.
— А у вас разве есть?
— Без сомненья. Ой! — прервала саму себя Галя, — мяч опять у него.
— Так это не он, — сказала Таня. — Это новенький, запасной, семнадцатый.
— Да?
— Да.
— Я так и подумала.
Дело в том, что Сатин захотел обойти нападающего. Олег не успел еще отойти назад, и Сатин, которому бросил мяч вратарь Дима, решил обыграть нового нападающего Марса. Показать ему свой коронный финт: между ног.
Олег по инерции продолжал отходить к своим воротам. Сатин качнулся вправо, потом влево. Обычно противник после этих финтов расставляет ноги достаточно широко. По крайней мере, мяч проходит между ними легко. Главное попасть в эти живые ворота. Но это только первое главное. Второе, успеть добежать до мяча первым. В теории это должно удаваться, так как противнику надо еще повернуться, прежде, чем бежать за мячом. А до этого понять, что произошло. Итого, получается, как минимум два с половиной главных пункта.
Олег хотя и не ожидал, что защитник будет обводить его, все же успел раньше Сатина к мячу. И… сразу же прокинул мяч между ног, летящего на него, как бык на матадора, огромного защитника Сатина.
И вышел один на один с Димой. Он сделал движение влево, и показал, что будет бить вправо, но тут же, прямо из-под рук вратаря откатил мяч правой ногой под левую. Удар щечкой и мяч в воротах. Четыре — три.
Все зааплодировали, многие встали со своих мест.
— Меня удивляют только его какие-то неуклюжие движения, — сказал Валентин. — Нет плавности.
— Зато точные, — сказал Павел. И добавил: — И знаешь:
— Он видит поле.
— А другие что, не видят? — спросил Валя.
— Нет, — категорично ответил Паша. — Играют, как слепые котята.
— Мне кажется, я хочу с этим, — сказала Галя.
— Точно?
— Точно, кажется. Но я еще подумаю. Можно?
— Конечно, — ответила Таня. — Время еще есть, — и она засмеялась. Потом взглянула на папу, который сидел с другими членами парткома справа, и погрозил ей пальцем — заткнулась.
— Смеяться будем после победы, — сказал Первый Секретарь города. Который был отцом Тани.
Следующий гол Олег забил сразу после розыгрыша мяча в центре. Гости его потеряли, сделав неточную передачу на ход своему нападающему.
Олег пошел прямо по центру. Как Пе. Серега решил не спорить, и уступил свое место центрального нападающего. Пусть. Но семнадцатый неожиданно передал мяч ему.
— Что ж, получи! — и Серега сделал навес. И тут Олег продемонстрировал свой удар слету. Он просто прыгнул вверх, и встретил мяч не левой ногой, которая пошла бы навстречу мячу, а правой. И бил вдогонку. Можно сказать, не бил, а переправлял мяч в ворота. Не через себя переворачивался, а прыгал почти, как Брумель в высоту. Только не спиной вперед, а боком. Но сначала казалось, что он идет вперед именно спиной. Валентин даже сказал:
— Ему бы в высоту прыгать, как Брумель.
— Или в футбол играть, — сказал Павел. И добавил: — В классе А.
— За Спартак? — спросил кто-то из сидящих рядом мужиков.
— Да, — ответил Павел. И добавил: — А может и за Динамо.
— Спартак — Динамо, — сказал Валентин, — еще гол и тама.
Да-а. Четыре — четыре.
— Еще гол, и мы победим, — сказал Первый Секретарь, и покосился на представителя областной администрации. Тот молча сопел. Но потом все-таки сказал:
— Не хотелось бы.
— Так все, ничья, — Первый посмотрел на часы. — Осталась одна минута. — А то бы… — он засмеялся и посмотрел на дочь с подругой, которой, похоже, было все равно, кто победит. Лишь бы голы забивали. Как она сказала:
— Это интересно. — И добавила: — Даже весело.
Вратарь Трактора Дима печально расхаживал в воротах.
— Это же надо, ничья. Никогда бы не подумал, что они так много нам набьют, — сказал он. — Но я ничего не мог сделать, — добавил он. — Это были не берущиеся мячи.
— Я с вами согласен, — сказал из-за ворот Владимир. — Но должен сообщить вам еще одно неприятное известие.
— Какое?
— Будет еще одни гол.
— Ты кто? Предсказатель?
— Да.
— Давай поспорим на десять щелбанов с оттяжкой, что голов больше не будет. Время-то уже кончилось.
— Это ты мне десять. А я тебе?
— Что хочешь?
— Мяч.
— Мяч? Ты имеешь в виду футбольный? Где я тебе его возьму?
— Ну, не знаю. Попроси. Тебе дадут.
— За что?
— За то, что пропустил в одной игре пять голов.
— Угу. Ладно.
— Спасибо. А то у меня был один мяч, да спустил.
— Спускал, спускал и спустил совсем? — спросил Дима.
— Да.
— А ты знаешь почему?
— Нет.
— Сгнил. Был уже бракованный. У вас здесь все команды тренируются бракованными мячами. Мы их раньше выбрасывали, а теперь отправляем вам, сюда, в деревню.
— Это не деревня, а город.
— Да, ты прав, малыш, это город, но маленький город. Поэтому здесь нет хороших, не спускающих за ночь мячей. И значит, тебе действительно нужен мяч. Ты же футболист.
— Да.
— Да, — повторил Дима. — Вот только мяча у меня нет.
— Вы обещали, — пропел Вова печально.
— Чего обещал? Пропустить еще одну плюху? Да я бы и рад, только время закончилось, — пошутил вратарь, взглянув на противоударные часы.
— Противоударные?
— Само собой. Часы тоже тебе надо? Бери. Выиграешь спор — отдам и часы.
— Честно?
— Честно. Я никогда не вру.
— Ну, тогда готовься, — сказал Вова, — тебе назначили одиннадцатиметровый.
Оказалось, Сатин руками поймал мяч, который перебросил ему через голову семнадцатый. Не тем финтом, который редко получается, когда мяч правой накатывают на пятку левой, и перебрасывают через свою голову. А если по резче, то и через голову защитника. Нет, он остановился перед защитником, спокойно подкинул мяч вверх, и головой перебросил через Сатина. Но защитник так разозлился, что решил:
— Этому не бывать ни за что. — И извернувшись, упал назад, поймав мяч руками.
И, так как мяч был уже на линии штрафной, судья назначил пенальти.
Конечно, на трибунах начались споры:
— Был мяч на линии штрафной, или еще нет. — Но судья сказал, значит, сказал:
— Пенальти. — Он был очень разозлен беспрецедентным поведением защитника Сатина. Так как знал, еще с детства, что так поступают только блатные или голодные, как говорили. Вместо того, чтобы научиться отбирать мяч у нападающего, просто ловят его руками и все. Штрафной? Да, пожалуйста, я в это время спокойно отойду назад. А атака будет сорвана.
— Ну и вот, — сказал Паша, — доигрался хер на скрипке.
— Да-а, — только и сказал Валя. Но подумав, добавил: — Дубина Сатин. А с другой стороны:
— Наши же ж победят.
— Да? А какие все-таки ваши? — спросил Павел. — Поздно определяться. С тебя пиво.
— Мы не спорили.
— Давай поспорим.
— Что не забьет? Да, давай! Я говорю, так и останется четыре — четыре.
— Ладно. Считаю, будет пять — четыре в нашу пользу.
2
Начальники и Таня с Галей тоже решили поспорить.
— На что будем спорить? — спросил представитель из области.
— Вы хотели проверить строительство свинарника?
— Да.
— Давайте не будем этого делать.
— Ну, ладно, я согласен. А вы что ставите?
— Немецкие колбаски, жареные на открытом огне. И приготовленные у нас в городе.
— Сырые сардельки, что ли? Я их уже пробовал. Давай уж лучше по-старому, чинно и благородно: шашлыки из баранины и коньяк пятнадцатилетний. Есть?
— Есть. У нас все есть. Только баранины нет. Свинина скоро будет.
— Нэ будет.
— Почему?
— А ты думаешь, почему я согласился не проверять ваш свинарник?
— Почему?
— Потому что его нет.
Первый Секретарь потер переносицу.
— Нет, честно, будет. Запишешь, что строить начали?
— Сказал же: запишу. Если ваш нападающий забьет пенальти.
— Я предлагаю заменить баранину и еще не построенную свинину говядиной, — сказал Председатель Горисполкома.
— У вас уже есть мясное производство?
— Пока нет, но когда-нибудь будет, — ответил Председатель.
— Так вы предлагаете мне шашлыки из коровы, которая перестала доить?
— Так другого-то нет! — чуть не крикнул Третий секретарь.
— Серьезно?
— Нет, — сказал Первый. — Купили бычка.
— У частника? А разве мы не запретили этих частников? — Представитель строго взглянул на присутствующих.
— Дак недавно же ж разрешили по одной корове, — сказал Третий.
— А! — улыбнулся Представитель, — газеты читаете.
— Так была Инструкция по этом делу, — сказал Третий Секретарь по сельскому хозяйству.
— Номер не помните? — спросил Представитель.
— Извините, нет.
— А знаете почему? — Он сделал паузу. — Потому что ее не было. А вы, значит, уже во всю разводите анти…
— Антидюринг, — сказал Второй Секретарь, чтобы хоть что-нибудь сказать.
— Ху… — уже начал областной начальник, но передумал и объяснил: — Просто натуральный капитализм. А что такое у нас капитализм?
Народ безмолвствовал.
— Капитализм — это, — начал Третий Секретарь, — что на первое не помню, а на второе сказано: только без электрификации.
— Ну, вижу, вы подкованы неплохо, — сказал областной, и добавил: — Ни хера не знаете!
— А как надо, милай? — спросил Третий Секретарь по сельскому хозяйству.
— Капитализм — он и Африке капитализм, — вздохнул Представитель.
— Так это и есть новая инструкция?
— Теперь так будем говорить?
— Так, а разве в Африке капитализм? — Наперебой загалдели ребята.
— Я вам позже, за шашлыками из бычатины проведу политинформацию, — сказал Проверяющий. — И напомню:
— Указание плодить собственников с одной коровой было устное. Вы понимаете разницу? Устное — значит, особо разбегаться не надо. Пока еще точно ничего не решено. Можа — да, а может быть, будем и дальше отстаивать принципиальную линию на коллективное хозяйство. В общем, так и запишите, точнее, пока что запомните: да, но только как временная мера. Знаете, как делали иногда в войну?
— Напомните, пожалуйста, — хрипло сказал Первый.
— Иногда временно отступали, чтобы потом приняться за старое с новой силой.
— Извините, я не понял, что такое старое? — спросил сельскохозяйственник.
— Активный ты наш! Любознательнейший! — Областной нагнулся и хлопнул Третьего по плечу. — Это надо знать. Впрочем, я здесь за тем и нахожусь, чтобы разъяснить вам некоторые позиции прогрессивной идеологии. Как-то:
— Старое — это хорошо забытое новое! А что у нас нового?
— Что?
— ПоБеда. Наступление на разгоряченный Хеллоуинами, Сочельниками, и другими Рождественскими праздниками развитой капитализм. Включая сюда беспрерывную жарку барбэкю. — Он вынул платок, вытер внезапно вспотевший лоб, и вымолвил: — Я был вынужден сказать правду. Извините.
А на что поспорили девушки?
— На поцелуй?
— На поцелуй! Но и на семнадцатого номера, — добавила Таня. — Хотя он и так мой. Но, боюсь, как бы ты не передумала. Если забьет, то…
— То мой.
— То есть как?
— Ну, пусть будет так. Хорошо? — сказала Галя. — Не по существу, а просто мне так хочется. Можно? Ты не против?
— Не по существу? В том смысле, что просто так? Я согласна.
Но бить пенальти вышел Серега. Он был штатным пенальтистом. Свисток — удар… И Дима, вратарь Трактора взял мяч. А летел он всего в полуметре от правой штанги, и на метр от земли.
Владимир сказал Диме:
— Ты взял не берущийся мяч.
— Спасибо, что оценил, наконец.
Стадион замер.
— Класс А.
— Не меньше, — начались разговоры на трибунах.
— Как только он взял этот мяч?
— Как его фамилия?
— Кого? Вратаря? Белобрысов?
— Сам ты белобрысый.
— Я да, но и он молодец.
— Его фамилия известная, — сказал Валя уверенно.
— Он что, твой зять? — спросил Паша.
— Не зять, но все равно фамилия его Бесфамильный. Дмитрий Бесфамильный.
— Всех расстреляли, что ли, в тридцать седьмом году?
— Ты говори, да не заговаривайся, — Валя посмотрел по сторонам. — А то сам получишь пятнадцать и пять по рогам. Хочешь?
— Напишешь на меня докладную записку? — спросил Павел. — Или нет, если я поставлю тебе пиво.
— Поставишь, само собой. Ничья.
И тут судья опять показал на одиннадцатиметровую отметку. И опять стадион замер от изумления. В чем дело? Оказалось, что кто-то из игроков Трактора раньше времени двинулся с места.
Никто не решался бить пенальти второй раз. Слишком велика ответственность. Тренер бегал по бровке, размахивал руками и что-то кричал.
Подошел капитан и сказал, что бить опять будет Серега.
— Я не буду. Честно, мандраж пошел.
— Тренер сказал. Бей.
— Не буду. Сам бей.
— Ладно, — сказал капитан и пошел к стоящему уже на белой отметине мячу. Он подошел вплотную, внимательно посмотрел на мяч, потом на тренера у края поля, который продолжал изъясняться на непонятном языке, узорами рук. — Нэ буду, — капитан помотал головой. И добавил, глядя на тренера вдалеке: — Мне непонятны ваши надгробные узоры.
— А тренер — из-за шума трибун — писал рукой с вытянутым указательным пальцем номер игрока, который должен бить пенальти. Да, трибуны сначала молчали, а теперь шум стоял такой, что даже Паша не слышал Валю. Таня Галю, а Первый Секретарь Проверяющего из области. Хотя тот настойчиво повторял одно и то же чуть ли не на ухо Секретарю:
— Не забивать. Не забивать. Я вас трахну. Я вас трахну во все щели. Ваш траханный город не получит больше ни государственных, ни областных дотаций. Коров пасти будете. Нет, свиней, для которых вы до сих пор не построили свинарник. — И так далее, и тому подобное. — Дайте указание!
— Как? Как я его дам?! — расслышал последнее предупреждение Первый Секретарь.
— Послать гонца.
— Не послать ли нам гонца в магазин без продавца? — сказал Председатель исполкома, и так долго молчавший. — Проверяющий не понял, но погрозил пальцем. Мол, по лицу вижу, что готовите переворот в масштабах всей области. И еще раз постучал пальцем по крашеному в голубой цвет дереву трибуны.
— Бей ты, счастливчик, — сказал капитан, и даже протянул мяч Олегу. В уме. Так как мяч уже стоял, как известно, на месте.
Олег подошел к мячу, посмотрел на него внимательно и поправил рукой. Действительно, здесь у мяча, существовало какое-то отрицательное энергетическое поле. Шум трибун, тренер, все еще что-то желавший сказать узорами рук в воздухе, а казалось, ставит свою подпись на надгробной плите пенальтиста, игроки сзади, как будто гнали волны напряжения.
— Н-да, — Олег отошел подальше, шагов на десять, и посмотрел на трибуны. Ни одного знакомого лица. Он опять подошел к мячу, опять посмотрел на него, и, считая шаги пошел назад.
Шум стоял такой, что ничего нельзя было расслышать конкретно. Однако голос:
— Ты сделай пробежку метров на четыреста вокруг поля, — услышали почти все. Все, кроме проверяющего.
— Что он сказал? — спросил областной.
— Говорит, чтобы не торопился, — сказал Первый.
— Кто?
— Футболист.
— Я говорю, кто говорит? И почему так громко? Я его слышу.
— Так это местный Николай Озеров, комментатор.
— Комментатор, — рассмеялся Контролер. — Чего же ж он до сих пор молчал, как рыба?
— Наверное, как обычно, микрофон не работал. А может, забыл, засмотрелся на хороший футбол, и забыл, что… А что, собственно, он должен был говорить. У нас здесь всегда и так прямой эфир. Комментатор объявляет только начало и окончание матча.
— Да? Это очень правильно. Пусть люди сами думают, кто должен победить. Мы, или, — он поднял вверх руку, — они.
И Олег увидел эту поднятую руку. И недалеко лица двух прекрасных девушек.
— Он смотрит на нас, — сказала Галя. — Нет, точно.
— Он смотрит на меня, — сказала Таня.
— Не надо опережать события, — сказала Галя. — Мы же договорились, если забьет…
— Я помню.
Олег посмотрел на обе маня
...
