автордың кітабын онлайн тегін оқу  Судебная строительно-техническая экспертиза

Андрей Бутырин

Издательский дом «Городец» благодарит за оказанную помощь
в выходе издания независимую частную российскую производственную
компанию «Праймлайн» (www.prime-l.ru)
ПРАЙМЛАЙН: КОМПЛЕКСНЫЕ ЕРС-ПРОЕКТЫ

© Бутырин А.Ю., 2024

© ИД «Городец», оригинал-­макет (верстка, корректура, редактура, дизайн), полиграфическое исполнение, 2024

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

@ Электронная версия книги подготовлена

ИД «Городец» (https://gorodets.ru/)

По имеющимся данным, человек за всю жизнь не может прочитать больше двух процентов книжных произведений, созданных в этом мире. Каждому из нас рано или поздно приходит мысль, какими должны быть произведения, на которые мы тратим личное время и жизненную энергию, отдаем им часть себя. Общение с книгой должно приносить и удовольствие, и пользу, а в идеале — еще и полноценный диалог с автором.

Мы стоим перед выбором: что читать. Так, создается личная библиотека. На первых порах она складывается стихийно: человек учится чтению, привыкает к книге, а действующие образовательные программы, начиная с дошкольных учреждений и заканчивая высшими учебными заведениями, предлагают базовый набор произведений, с которыми следует познакомиться, осмыслить и понять. При вхождении в самостоятельную взрослую жизнь мы имеем уже багаж прочитанного — у нас есть начальная библиотека, но вряд ли кто-то этим объемом и ограничивается. Порой мы решаем задачу — стоит ли очередное произведение и его автор нашего внимания. Чем больше вариантов, тем сложнее выбор. Чем мы старше — тем жестче критерии отбора. И каждому последующему поколению приходится труднее предыдущего. Но никто еще не отказался от ее решения и может предложить на обсуждение свое как единственно верное.

Библиотека, созданная человеком, — уникальна, как уникален индивид и каждое произведение, ее составляющее. Вряд ли в мире найдутся две одинаковые библиотеки. Стремления, тревоги человека тот час же отражаются на выборе книг, которые требуются для чтения. Произведение литературы — это не только выражение психики его автора, но и выражение психики тех, кому оно нравится. Эта давняя мысль Эмиля Геннекена, подхваченная и развитая Николаем Рубакиным и его последователями1, кажется, годится не только для художественных произведений, но, вообще, для всех, включая научные труды (несмотря на их особенный язык и среду возникновения). Таким образом, собираемые и читаемые произведения становятся не только источником, но и отражением мировоззрения создателя коллекции, они способны показать неповторимость его опыта, знаний, ценностей. Собрание книг приобретает частичку личности, которая при определенных условиях способна пережить создателя.

Наверно не ошибемся, если сочтем, что срок жизни личной биб­лиотеки равен в целом сроку жизни ее создателя. Период активного чтения у человека длится 50–60 лет, а в последние годы жизни он устает и практически не находит сил на чтение имеющихся книг, не говоря уже о поиске новых. В связи с этим обычно библиотека жива, пока жив ее владелец, в отличие от авторских произведений и научных открытий, способных пережить создателей на десятки и сотни лет.

Каждой личности хотелось бы передать «интеллектуальный тип», образ мира, читательскую среду последователям моложе и сильнее, чтобы продолжить начатое дело освоения и постижения этого мира. Автор продолжает жить в произведениях, ученый — в открытиях,
а читатель — в своих книгах.

Миру Михаила Константиновича Треушникова были знакомы все три ипостаси, ему посчастливилось выступить в роли автора, ученого и читателя.

Михаил Константинович передал часть домашней научной библиотеки кафедре гражданского процесса МГУ имени М.В. Ломоносова. Но это ее статическая часть, собранная им лично.

Открываемая книжная серия «Библиотека М.К. Треушникова» — попытка издателя, родных, учеников, коллег и друзей Михаила Константиновича сберечь и посильно продолжить создание личной библиотеки, вселить в нее жизнь, продолжить то мировосприятие, которое было присуще Михаилу Константиновичу как человеку своей эпохи.

Антон Михайлович Треушников

Издательский Дом «Городец»

Кафедра гражданского процесса
Юридического факультета
МГУ имени М.В. Ломоносова

---

ОТ АВТОРА

Судебная строительно-­техническая экспертиза (ССТЭ) как род судебных инженерно-­технических экспертиз играет важную, а иногда и решающую роль в расследовании несчастных случаев, аварий и разрушений в строительстве; при рассмотрении в судах общей юрисдикции и арбитражных судах гражданских споров о праве собственности на недвижимость, качестве и стоимости зданий, строений, сооружений и выполненных строительных работ, а также дел об административных правонарушениях, связанных с установлением правильности и правомерности строительства, эксплуатации строительных объектов.

На сегодняшний день сформированы теория, методология ССТЭ и ее методическая база, опубликован обширный и четко структурированный дидактический материал (учебники, пособия, курсы лекций), накоплен богатый и разносторонний практический опыт.

Структура специальных судебно-­экспертных строительно-­технических знаний включает ряд исследовательских направлений, содержание которых было определено потребностями следственной и судебной практики, а точнее — наиболее распространенными, повторяющимися следственными и судебными ситуациями, разрешение которых требовало участия сведущего в строительстве лица 1. Иными словами, эксперты проанализировали содержание споров истцов и ответчиков, а впоследствии создали методики и методические рекомендации для решения таких задач. По основным направлениям этих исследований подготовлен, опубликован и внедрен в практику комплекс научных работ, содержание которых составляет основу методического аппарата судебного эксперта-­строителя.

Специальные строительно-­технические знания на современном этапе базируются не только на научных и прикладных строительных дисциплинах, но и на обширной судебно-­экспертной практике и основательной научно-­методической базе. Это позволяет эффективно решать проблемы, возникающие в ходе расследования уголовных дел, разбирательств по административным делам, рассмотрения и разрешения гражданских споров в судах общей юрисдикции и арбитражных судах.

Настоящее издание использует современную трактовку понятия судебной экспертизы, а также теоретические основы ССТЭ (описание предмета, определение круга решаемых задач и границ множества объектов, подлежащих судебно-­экспертному исследованию).

В учебнике подробно рассмотрены процессуальные и организационные вопросы назначения и производства ССТЭ, порядок оформления заключения эксперта, очерчены пределы его использования в процессе доказывания по делу, представлены современный методический аппарат и понятийная система экспертизы этого рода, освещены проблемы информационного обеспечения и автоматизации экспертного исследования, вопросы подготовки сведущего в области строительства лица к самостоятельной работе в качестве эксперта.

При подготовке учебника были изучены и использованы труды ученых в области философии, психологии и общей теории права. Особое внимание уделялось работам по криминалистике и теории судебной экспертизы, использовалась и специальная литература, относящаяся к сфере научных исследований и опытно-­конструкторских разработок в области строительства и строительно-­технической экспертизы.

Учебник адресован студентам, обучающимся по программам бакалавриата, специалитета и магистратуры, аспирантам и преподавателям высших учебных заведений, специализация которых включает подготовку к разноплановым и многоаспектным исследованиям зданий, строений и сооружений, а также экспертам, начинающим практическую деятельность в условиях современного судопроизводства.

ВВЕДЕНИЕ

За тысячелетия существования человеческой цивилизации строительство прошло долгий путь от создания примитивных жилищ до возведения современных многофункциональных комплексов зданий и сооружений. За это время в области строительства и эксплуатации строительных объектов сформировалась сложная и многоплановая система общественных отношений. Одним из ее существенных признаков является конфликтность, обусловленная прежде всего отсутствием развитой конкуренции и несовершенством правового регулирования взаимодействия субъектов сферы строительного производства.

На сегодняшний день в нашей стране в строительстве занято более 6 млн работников. Строительный комплекс затрагивает взаимоотношения множества самостоятельных, обладающих спецификой хозяйствующих субъектов; ситуацию осложняет отсутствие общепринятой системы правил рассмотрения и разрешения конфликтов с заказчиками, инвесторами, застройщиками, проектировщиками и т. п.

К особенностям инвестиционно-­строительной деятельности относится: наличие широкого круга субъектов, выполняющих свою собственную незаменимую роль на разном профессиональном уровне; вовлеченность в эту деятельность элементов публично-­правового регулирования; тесная взаимосвязь стадий проекта строительства и используемых при этом сложных юридических конструкций. Наиболее распространенными причинами конфликтов в инвестиционно-­строительной сфере деятельности являются:

• несоблюдение сроков строительства;

• некачественно выполненные работы;

• невыполнение части работ, предусмотренных проектом и договором подряда;

• изменение проектных решений без должного (нормативно определенного) согласования;

• ошибки в результатах предпроектных гидрогеологических изысканий и ошибки проекта;

• увеличение стоимости строительства без убедительных оснований;

• необоснованный отказ от оплаты выполненных работ.

Все это служит предпосылками для формирования следующих судебных ситуаций:

• взыскание неустойки, начисленной в связи с незаконным отказом в выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию;

• споры при согласовании окончательной стоимости работ (договор с ориентировочной ценой) и определении момента передачи исполнительной документации после подписания акта приема-­передачи;

• инициирование нескольких отдельных споров, касающихся одного и того же проекта строительства;

• подача исковых заявлений против партнера, с которым продолжается сотрудничество и реализация совместного проекта.

Конфликты по перечисленным причинам возникают достаточно часто, они рассматриваются и разрешаются, как правило, в рамках судебного цивилистического процесса.

Еще один источник конфликтов — злоупотребления корыстного характера: коррупция, хищения, «отмывание» денежных средств, добытых преступным путем.

Причиной судебных разбирательств нередко становится также — халатность, обусловленная низким уровнем производственной культуры и приводящая в конечном итоге к профессиональным ошибкам, влекущим за собой аварии, разрушения строительных объектов и несчастные случаи, по числу и тяжким последствиям которых Россия устойчиво лидирует в мировом индустриальном пространстве 2. Преступления, порожденные злоупотреблениями и халатностью в сфере строительства, расследуются в уголовном порядке.

Расследование уголовных дел и судебное разбирательство гражданских споров невозможно без специальных строительно-­технических знаний. Самой эффективной формой их использования является судебная экспертиза, вот почему практически ни одно дело не обходится без эксперта-­строителя.

С 2009 года в Московском государственном строительном университете, а затем еще в десятках строительных вузов нашей страны в учебный процесс была введена новая дисциплина «Основы судебной строительно-­технической экспертизы». Для разных форм обучения (бакалавриат, специалитет, магистратура, дополнительное профессиональное образование и др.) она называлась по-разному, но сохранила в своей предметной основе учение о судебно-­экспертной деятельности, включающей прежде всего строительно-­технические и стоимостные исследования объектов недвижимости.

За годы становления и развития этой дисциплины накоплен весьма значительный дидактический опыт, требующий осмысления и критического анализа и направленный в конечном итоге как на совершенствование собственно процесса обучения, так и на повышение его результативности.

Специфика рассматриваемой дисциплины обусловлена особенностями профессиональной деятельности судебного эксперта-­строителя. В связи с этим следует рассматривать дидактические проблемы, исходя из понимания механизма назначения и производства строительно-­технической экспертизы в современном судопроизводстве 3. При это необходимо уделять внимание уже сформировавшимся методам, приемам и средствам преподавания, а также закономерностям усвоения слушателями учебного материала.

Остановимся подробнее на характерных особенностях этой дисциплины, рассматривая их с точки зрения частной дидактики ССТЭ.

1. Процессуальный режим осуществления экспертной деятельности

Работа сведущего в области строительства лица в качестве эксперта либо специалиста, в отличие от его коллеги-­производственника, чья деятельность осуществляется в сфере строительной индустрии, проходит в режиме ограничений процессуального характера, что предполагает наличие у него определенных юридических знаний. Эти знания «…для следователя, судьи, прокурора и т. д. имеют главенствующее значение, что и обусловливает регламентированность содержательной стороны их деятельности… работу эксперта они характеризуют скорее со стороны формы, чем содержания, то есть здесь действуют преимущественно процедурные нормы» 4.

Указанные нормы устанавливают порядок проведения исследований, форму их представления в заключении эксперта (в том числе использование специальной терминологии), оказывают определенное влияние на поведенческую сторону эксперта в процессе работы.

Достаточность материалов, которые должны быть представлены эксперту для проведения исследования, их допустимость и относимость к делу устанавливают дознаватель, следователь или судья. Направление исследований и их объем определяются содержанием вопросов, поставленных на разрешение эксперта органом или лицом, назначившим экспертизу; время производства экспертизы отмеряется установленными процессуальным законом 5 сроками расследования, судебного разбирательства дела либо выполнения исполнительных действий. Расширить круг вопросов и исследуемых объектов, а также продлить при необходимости сроки исследования можно только при соблюдении экспертом требований процессуального характера и следовании нормативным ведомственным документам.

Понимание и усвоение студентами особенностей судебно-­эксперт­ной деятельности в настоящее время имеет определенные сложности. Это объясняется тем, что слушатели в подавляющем большинстве имеют инженерную или экономическую, а не юридическую подготовку. При этом уяснение процессуальной стороны судебно-­экспертной деятельности можно считать осуществленным не в тот момент, когда обучающиеся запомнят основные процессуальные нормы, регламентирующие порядок назначения и производства судебной экспертизы, а когда они смогут уверено применять их к любой судебно- или следственно-­экспертной ситуации. Отсутствие у учащихся систематизированных правовых знаний требует обоюдных усилий и терпения как от преподавателя, так и от студентов.

Для решения этой проблемы следует организовать подачу материала следующим образом.

1. Производство экспертизы представить как систему взаимосвязанных познавательных актов (отдельных этапов исследования) и организационных мероприятий.

2. Составить перечень правовых положений, регламентирующих судебно-­экспертную деятельность.

3. Каждый элемент системы действий эксперта «увязать» с указанными правовыми положениями, продемонстрировав при этом единство содержательной стороны работы судебного эксперта с ее процессуальной формой.

При таком подходе наиболее убедительно демонстрируется равная значимость правовой составляющей деятельности судебного эксперта с ее теоретической, методической и организационной компонентами, что обеспечивает целостность представляемого слушателям учебного материала.

Для надежного закрепления материала в системе устойчивых знаний обучающихся необходимо в ходе практических занятий моделировать ситуации, разрешение которых требует применения процессуальных знаний. При этом сложность предлагаемых к обсуждению ситуаций должна возрастать по мере овладения материалом.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в настоящее время вопросы, задаваемые слушателям, всегда имеют правильный ответ — учащимся нужно только найти его (зачастую отгадать). Вместе с тем на практике складываются такие ситуации, которые либо не имеют однозначного решения, либо разрешаются частично, либо имеют несколько вариантов урегулирования вопроса. Для эксперта подобные ситуации всегда становятся вызовом неопределенности, сложности и разнообразию 6. Это позволяет утверждать, что традиционная система контроля полученных знаний, при которой каждый вопрос априори имеет правильный ответ, является неэффективной и не позволяет добиться такого результата обучения, при котором большинство слушателей легко разрешали бы как типовые, так и нетривиальные процессуальные проблемы, возникающие при назначении и производстве ССТЭ как в уголовном, так и в цивилистических процессах.

Представляется, что наряду с задачами, имеющими правильный ответ, перед обучающимися необходимо ставить неразрешимые задачи, используя при этом традиционные методы, средства и приемы подачи материала.

К таким методам следует относить:

• устный метод (средства: монолог преподавателя или его диалог с аудиторией, описывающий проблемную с процессуальной точки зрения судебно- или следственно-­экспертную ситуацию; прием: разработка сюжетно-­аналитического рассказа с описанием показательных случаев из практики производства ССТЭ);

• печатно-­словесный метод (средства: методические рекомендации для экспертов, методики, научные статьи; приемы: анализ положений процессуального законодательства, изучение постановлений следователя и определений суда о назначении ССТЭ, заключений экспертов-­строителей, а также письменных ходатайств экспертов, направленных в период производства экспертизы и ответов на них органов (лиц), назначивших экспертизу);

• наглядный метод: преподаватель выступает в качестве своеобразного сценариста и готовит постановку развертывающегося сюжета, который включает основные этапы процесса назначения и производства ССТЭ. Действующие лица — слушатели, играющие роли следователя (судьи), специалиста, эксперта, истцов и ответчиков, подозреваемых и потерпевших. Динамика действий и смена ролей, заданная преподавателем активность персонажей выявит уровень их знаний, умение ориентироваться в сложной обстановке, способность искать и находить правильные решения, выстраивать эффективную линию поведения — все это позволит сократить сроки усвоения процессуальных положений, которые в отрыве от практики их применения воспринимаются как набор догматических постулатов, сложных для запоминания.

Именно так воспринимается в настоящее время общая теория судебной экспертизы экспертами-­строителями — сотрудниками судебно-­экспертных учреждений (далее — СЭУ), проходящими курс обучения в рамках дополнительного профессионального образования. Однако при наличии в своей основе высококачественного и разнообразного дидактического материала этот предмет мог бы стать одним из самых интересных и привлекательных для слушателей.

Все указанные методы, включающие как имеющие решение, так и нерешаемые задачи, а также ход процесса обучения от простого к сложному (к ситуациям с большей степенью неопределенности) формируют условия для эффективного усвоения этого непростого материала.

2. Нормативно-­технический характер судебно-­экспертных строительно-­технических исследований

В этом случае следует сразу отметить, что значительный объем исследований, проводимых в рамках производства ССТЭ, носит нормативно-­технический характер. Это означает, что их цель — установление соответствия (отсутствия такового) действий лиц (либо результатов этих действий) требованиям специальных правил (какой-либо норме).

Для этих исследований характерен процесс сопоставления сущего и должного; отличительной их чертой является наличие нормы (положения) в системе элементов сопоставления 7.

Значительная доля этого вида исследований в общем их объеме обусловлена тем, что весь жизненный цикл строительных объектов, включающий гидрогеологические изыскания, проектирование, возведение зданий и сооружений, их эксплуатацию, ремонт и последующую утилизацию строительных отходов весьма подробно регламентирован нормами, правилами, техническими условиями, а также иного рода предписаниями, следование которым обеспечивает соблюдение заданных характеристик в процессе строительства.

Базовая инженерно-­техническая подготовка слушателей, их практический опыт работы на тех или иных должностях в сфере строительства формирует особое отношение к системе нормативно-­технической документации (НТД). Это отношение характеризуется убежденностью в том, что НТД является своеобразным универсальным и единственным легитимным инструментом, позволяющим решить практически все спорные вопросы, возникающие как в процессе строительства, так и в процессе производства ССТЭ. И если по отношению к сфере строительства такая позиция во многом обоснована, то применительно к деятельности судебного эксперта-­строителя в этой части присутствует ряд специфических моментов, не позволяющих преувеличивать роль НТД в судебно-­экспертных исследованиях.

Рассмотрим это подробнее, обращая внимание на наиболее устойчивые заблуждения, формирующиеся на начальном этапе обучения.

Ряд типовых судебно-­экспертных ситуаций, складывающихся вокруг строительных объектов, должны рассматриваться и разрешаться по существу без применения НТД. Это прежде всего вопросы, связанные с установлением возможности реального раздела объектов недвижимости между их совладельцами в соответствии с условиями, заданными судом. Какой-либо официальной нормы, определяющей минимально возможные габариты подлежащей выделу части здания, не существует; ее замещают соответствующие методические рекомендации для экспертов 8, восполняющие данный пробел в этой части НТД. Наиболее распространенная и достаточно устойчивая на практике судебно-­экспертная ошибка — применение для решения этого вопроса строительных норм и правил, действие которых не распространяется на ситуации, связанные с разделом недвижимости.

Необходимо донести до слушателей, что в настоящее время производство ССТЭ осуществляется в условиях действия несовершенной, постоянно изменяющейся системы нормативного регулирования сферы строительства, наличия нескольких норм, регламентирующих одни и те же вопросы, а также норм, носящих как обязательный, так и рекомендательный характер, имеющих место «пробелов» в нормативном регулировании ряда вопросов, возникающих при производстве конкретных экспертиз. Описание процесса исследования в этих условиях требует дополнительных приемов, использование которых обеспечит эксперту должную обоснованность заключения.

В случае отсутствия нормы или правила для данной судебно-­экспертной ситуации эксперт в своем заключении должен обозначить этапы и отрицательный результат поиска источников нормативных данных.

Если для решения вопроса, поставленного судом, существует действующая норма или правило, поисковый элемент работы эксперта в тексте заключения никак не отражается. В данной ситуации эксперт констатирует соответствие (либо отсутствие такового) той или иной характеристики исследуемого объекта нормативно установленным требованиям. Если имеет место указанное несоответствие, то эксперт не ограничивается его констатацией, а излагает свои разноплановые суждения по поводу выявленного обстоятельства. Структура и содержание этих суждений определяются содержанием разрешаемых вопросов.

При отсутствии нормы, регламентирующей сложившуюся судебно-­экспертную ситуацию, эксперт демонстрирует свое знание системы нормативно-­технического и нормативно-­правового регулирования сферы строительства. Перечисляя ее элементы (Технические регламенты, Своды правил, СНиПы, ГОСТы и пр.), эксперт фиксирует отсутствие в перечисленных источниках искомого положения. Такой подход к изложению материала представляется излишне громоздким, однако только подобным образом можно продемонстрировать полноту проведенного исследования и достоверность суждения о том, что на рассматриваемые стороны объекта экспертизы не распространяется какая-либо нормативно-­правовая регламентация.

Выполнив описанные действия, эксперт приводит в тексте заключения положение, изложенное в научной либо учебной литературе, соответствующее смыслу рассматриваемой проблемы исследования и дающее в конечном итоге ответ на поставленный вопрос.

Подтвердив указанным положением свое суждение, эксперт обеспечивает его обоснованность.

В законодательстве нет указаний на то, что суждение эксперта обязательно должно базироваться на какой-либо норме (по этому поводу на практике бытует устойчивое заблуждение). Законодательно установлено только требование научной основы проводимых исследований (ст. 8 ФЗ о ГСЭД 9) и, соответственно, научной обоснованности выводов эксперта.

В тех случаях, когда одни и те же характеристики объекта регламентируются несколькими нормами или правилами, как, например, порядок исчисления общей площади квартиры, эксперту следует:

• привести в заключении все эти нормы и правила с указанием их источника;

• последовательно соотнести их положение с теми характеристиками объекта, которые имеют отношение к предмету экспертизы;

• отразить результаты этого сопоставления (это может быть численное выражение тех или иных параметров объекта, как в ситуации с порядком определения общей площади квартиры, либо констатация факта соответствия или несоответствия характеристик объекта двум или более нормам или правилам);

• прокомментировать полученные результаты. Эти комментарии включают пояснения эксперта по поводу множественности норм и оценку данного обстоятельства. Эксперт здесь подчеркивает их равенство по значимости и отсутствие оснований для того, чтобы отдать предпочтение какой-либо из них.

Например, когда одну и ту же ситуацию регламентируют СНиП и Жилищный кодекс Российской Федерации (ЖК РФ), эксперты зачастую отдают предпочтение СНиПу на том основании, что это «техническая», «строительная» норма, профессионально близкая и понятная экспертам, а ЖК РФ — это правовой (т. е. в определенной степени непрофильный) документ. Такое суждение ошибочно. Оба источника являются «правовыми» документами, так как включают обязательные или рекомендуемые к исполнению предписания, а это уже правовое регулирование. Кроме того, «правовой» характер документа не является препятствием для того, чтобы его положения были взяты за основу суждений эксперта, так как возможность их использования определяется не «правовым» или «техническим» характером документа, а необходимостью применения специальных знаний для его толкования.

Следует отметить и некоторые деструктивные для судебно-­экспертной деятельности стереотипы в отношении НТД, сложившиеся у слушателей в их производственной, «доэкспертной» деятельности. Так, знание о недопустимости осуществлять строительство по проекту, не имеющему обязательных отметок о его согласовании и утверждении в установленном порядке, трансформируется в необоснованное представление о том, что судебному эксперту не следует исследовать неоформленный должным образом проект, так как он не является таковым с точки зрения технической нормы (регламента). Такой подход является ошибочным: эксперт должен исследовать любой документ независимо от его оформления (данное обстоятельство должно быть прописано отдельно, если оно имеет отношение к предмету экспертизы), извлекая из него с помощью специальных знаний и навыков ту информацию, которая имеет значение для дела.

Изложенное показывает многообразие существенно отличающихся друг от друга вопросов, возникающих у эксперта при его работе с НТД, регламентирующей сферу строительства. Вместе с тем при систематизированной подаче материала он может быть достаточно легко усвоен обучающимися, которые уже разобрались в специфике ССТЭ, изучив ее процессуальные основы и проблемы.

При этом следует:

1. представить систему НТД в строительстве как в «статичном» ее состоянии (на день проведения занятия), так и в динамике — ретроспективной и прогностической, демонстрируя при этом тенденции ее трансформации и развития;
2. выделить те фрагменты НТД, обращение к которым требует от судебного эксперта особого подхода, объяснить причину этого и продемонстрировать примерами из практики производства ССТЭ;
3. пояснить, что в других случаях, при разрешении иных следственно- и судебно-­экспертных ситуаций НТД используется так же, как на производстве — буквально. Привести соответствующие примеры, демонстрирующие процесс сопоставления фактических характеристик объекта исследования и должных (предусмотренных какой-либо нормой, правилом) его параметров.

   В этой части подготовки слушателей применимы те же методы обучения, что и при освоении ими процессуальных проблем ССТЭ.

   Используя устный метод, преподаватель представляет структуру и содержание системы НТД в сфере строительства, определяет причины, условия и характер ее изменения во времени, соотносит плановые и фактические показатели работы, направленной на совершенствование механизма нормативного регулирования данной области.

   После этого следует выявить пределы использования системы НТД в судебно-­экспертной практике, пояснить ее ограниченность в этой части и привести примеры научных положений, позволяющих восполнить существующие пробелы. Это будет демонстрация задач, не имеющих решения с помощью НТД, но подлежащих разрешению с использованием тех или иных теоретических суждений, базирующихся на объективных началах. Важно подчеркнуть, что любые строительные нормы и правила есть частный случай того или иного теоретического (научного) положения, демонстрирующий его реализацию в конкретных, заданных условиях, имеющих место на практике. А это значит, что выводы эксперта, базирующиеся не на цитатах СНиП, а на научных положениях, в большей степени отвечают требованиям закона, предъявляемым к заключению эксперта.

   Применяя печатно-­словесный метод, следует использовать печатные и электронные издания нормативно-­регламентирующих документов в сфере строительства, научные статьи, посвященные проблемам использования НТД в судебно-­экспертной практике, заключения экспертов, в которых отражены исследования, базирующиеся как на нормативно-­технических, так и на теоретических положениях, заменяющих отсутствующую официальную норму или правило.

   Использование наглядного метода предполагает демонстрационное решение преподавателем совместно с обучающимися наиболее сложных задач, реализующих смешанный подход, при котором научные положения и нормы представляют собой единый методический аппарат, применение которого позволяет провести результативное исследование и дать ответы на вопросы, поставленные на разрешение экспертов.

   3. Прикладной характер судебно-­экспертной деятельности

   Любая судебно-­экспертная деятельность — это прежде всего исследование, и не теоретическое, умозрительное, а прикладное. Соответственно, структура процесса преподавания в этой части должна включать не только теоретический, но и практический компонент. Профессиональная подготовка стажеров, начинающих экспертов, сотрудников государственных судебно-­экспертных учреждений (далее — ГСЭУ) до введения в учебные программы университетов новой дисциплины, предметом которой является ССТЭ, до сих пор имеет четко выраженный теоретико-­прикладной характер. В процессе вузовского же преподавания превалирует теоретическая часть, практическая либо отсутствует вовсе, либо представлена в столь незначительном объеме, что какого-либо позитивного результата ожидать не приходится. Выпускники университетов, не реализовав на практике полученные знания и не приобретя прикладных исследовательских навыков, быстро забывают все научные и методические положения, составляющие теоретическую основу судебно-­экспертной деятельности. Для того чтобы изменить эту ситуацию, следует рассмотреть положительный опыт подготовки стажеров-­экспертов.

   С 2015 года в Российском федеральном центре судебной экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации (далее — ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России) ведется подготовка экспертов из числа граждан Российской Федерации, имеющих высшее профессиональное образование, по конкретным экспертным специальностям в рамках требований ст. 13 ФЗ о ГСЭД. Для сотрудников ГСЭУ, осуществляющих производство ССТЭ, — это экспертные специальности 16.1 «Технические и сметно-­расчетные исследования строительных объектов и территории, функционально связанной с ними» и 16.2 «Исследование строительных объектов и территории, функционально связанной с ними, с целью определения их рыночной и иной стоимости» 10.

   При поступлении на работу для нового сотрудника СЭУ составляется программа профессиональной подготовки, рассчитанная на 12 месяцев. Ее теоретическая часть включает научные, методические, организационные и процессуальные основы судебной экспертизы, прикладная часть предопределяет участие в производстве назначаемых учреждению ССТЭ. Это участие и является той основой, на которой надлежащим образом приобретаются и закрепляются практические навыки производства экспертизы. Такой подход является наиболее эффективным и безальтернативным: невозможно овладеть прикладной деятельностью, не предпринимая попыток самостоятельно осуществить ее, начиная с выполнения самых простейших операций. Исходя из этого, следует применить практический метод обучения, который предполагает проведение исследований с использованием определенного преподавателем комплекса технических средств и методических разработок с последующим оформлением заключений эксперта. При этом первое выполнение всего комплекса действий осуществляется в основном преподавателем, а затем, от второй экспертизы к последующим, степень участия слушателей, их самостоятельность в исследованиях должны возрастать.

   В полной мере ответственность за полученные результаты экспертизы осознается обучающимся только после того, как он выполнит ее без участия преподавателя. Положительная оценка такой работы — констатация наличия у студента определенных профессиональных навыков, предпосылка к суждению о возможности самостоятельного производства им ССТЭ.

   Перечень представленных здесь дидактических проблем, сопутствующих преподаванию основ ССТЭ, не является исчерпывающим. Однако предпринятая в настоящей книге попытка выявить и рассмотреть наиболее существенные из них демонстрирует необходимость пристального внимания к процессу формирования нового поколения судебных экспертов-­строителей, деятельность которых остается одной из самых востребованных современным судопроизводством.

   ГЛАВА 1.
   СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ И ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СУДЕБНОЙ СТРОИТЕЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

   § 1.1. Познавательная деятельность судебного эксперта: основные формы мышления и проблема понимания

   На современном этапе развития судебной экспертизы достаточно подробно рассмотрены ее методические, правовые и организационные стороны, но мыслительному процессу судебного эксперта уделено крайне мало внимания. В целом мышление людей подчиняется одним и тем же закономерностям, но сфера их деятельности (включая и судебно-­экспертную) придает мышлению определенную специфику.

   Что происходит с мыслительным аппаратом эксперта при решении различных задач, особенно требующих значительных усилий либо вовсе неразрешимых? Почему эксперт предпочитает одним исследованиям другие, при том что все они находятся в пределах его компетенции? Отчего некоторые эксперты предпочитают работать в одиночку, а другие — в составе комиссии? Почему одни связывают с судебно-­экспертной деятельностью всю жизнь, а другие оставляют ее, не проработав и полгода? Ответы на эти и многие другие вопросы, как правило, неразрывно связаны с особенностями мышления людей, закономерностями процессов познания.

   Ряд авторов достаточно детально интерпретировал законы и правила логики, общенаучные и специальные методы по отношению к судебно-­экспертным исследованиям 11. Однако их исследования проводились с объективной точки зрения и не касались субъекта исследования — эксперта, а также ситуаций, когда указанные законы, правила и методы использовались экспертом на практике. Кроме того, эксперт проводит исследования самостоятельно, дает заключение от своего имени, несет за него личную, в том числе уголовную (ст. 307 УК РФ)
   ответственность. Что при этом происходит у него в голове, особого интереса у специалистов в области судебной экспертизы в обозримом прошлом и на текущий момент не вызывало. Данное обстоятельство позволяет говорить о том, что процесс судебно-­экспертного познания изучен недостаточно 12.

   Для восполнения наметившегося пробела в знании о работе судебного эксперта представляется целесообразным, обратившись к самому понятию «мышление», рассмотреть те его формы, которые реализуются в ходе профессиональной подготовки эксперта и последующей его практической деятельности.

   При всем многообразии существующих формулировок понятия «мышление» мы будем исходить из того, что это одновременно высшая ступень и процесс познания окружающего мира, основу которого составляют образование и непрерывное пополнение запаса знаний. Мышление, преобразовывая информацию, опыт, впечатления, позволяет получить те знания об объектах, которые не могут быть получены путем непосредственного чувственного восприятия. Одним из характерных свой­ств мышления является его полиморфность, т. е. разнообразие видов 13.

   В философии и психологии отсутствует единообразие в определении видов мышления, а также четкое обоснование структуры и количественного состава даже основных из них 14. При этом сформированный на текущий момент научный материал 15 дает возможность осветить ту или иную сторону мышления судебного эксперта и приблизиться к пониманию глубинных процессов, происходящих в его сознании.

   Приведенный ниже перечень видов мышления не представляет собой единую целостную классификационную систему — это, скорее, последовательное рассмотрение различных точек зрения на интересующую нас проблему. Он включает аналитическое, синтезирующее, логическое, теоретическое, эмпирическое, интуитивное иррациональное и рациональное мышление.

   Аналитическое мышление

   Под аналитикой в данном контексте понимается стремление познать сложное явление, процесс, событие или материальный объект путем его мысленного разделения на несколько элементов, каждый из которых либо более понятен, либо более доступен для понимания. В судебной экспертизе объектом аналитики может быть технологический процесс, в ходе которого произошла авария, несчастный случай на строительной площадке или многофункциональный комплекс зданий и сооружений, подлежащий экспертной оценке по различным критериям.

   Аналитика выстраивается как некая последовательность познавательных шагов. Целью аналитики является прояснение сложной проблемы, расчленение ее на отдельные составляющие с сохранением существующих (и уясненных исследователем) связей между ними. В содержательном плане аналитику следует представлять как совокупность четырех последовательных этапов: прояснение, различение, обоснование и опровержение 16. Их можно рассматривать как своего рода ментальные инструменты мышления, повышающие качество, результативность исследовательских действий.

   Эксперт может воспринимать объект исследования как непосредственно (экспертный осмотр, натурное его изучение), так и опосредованно — без непосредственной (чувственной) связи с объектом — путем изучения документов (материалов дела), содержащих сведения о нем. Тогда мышление и язык становятся посредниками между экспертом и объектом исследования. Эксперт уже не взаимодействует с реальностью напрямую, он ее называет и описывает, руководствуясь своими представлениями о ней. И если эти представления будут неясными, нечеткими, путаными, аналитика не даст ожидаемого результата, поэтому сначала необходимо прояснение, а затем различение.

   Еще средневековые схоласты отмечали, что мыслить — значит различать. Часто экспертные ошибки, заблуждения и смутные представления обусловлены неспособностью выделить из целого его составляющие, из-за чего представления об объекте остаются хаотическими, не обретают должной четкости и определенности. Сосредоточив внимание на этом этапе, эксперт с большей вероятностью вынесет правильное суждение, имеющее отношение к предмету его исследований.

   Следующий познавательный шаг — обоснование. Обоснованность, с одной стороны, один из критериев оценки заключения эксперта, предусмотренных процессуальным законодательством, а с другой — свой­ство правильного мышления отражать объективную реальность, причинно-­следственные связи, свой­ства, стороны, состояние и отношения предметов, процессов, действий, событий и явлений, подлежащих судебно-­экспертному исследованию. Это свой­ство проявляется в установлении истинности или ложности мысли на основании других мыслей, истинность (обоснованность) которых была установлена ранее (например, следователем или судом до назначения экспертизы).

   Насколько правильными бы не казались суждения эксперта, промежуточные и финальные выводы в его исследовании нуждаются в проверке, что и происходит на последнем этапе аналитики — опровержении. Оно предполагает критическое отношение к сформировавшейся убежденности в правильности результатов экспертных решений, принятых, как правило, на основании уже сложившихся концепций и методик исследования, создающих своего рода шаблоны мышления. Эксперту необходимо критически относиться к подобным установкам, проверяя их правильность как в целом, так и применительно к конкретной следственно- или судебно-­экспертной ситуации.

   Реализуя аналитическое мышление, эксперт формирует модель исследуемого объекта, создает «вторую реальность» — мысленную, графическую, математическую либо компьютерную модель, вобравшую те характеристики объекта, которые имеют значение для дела. И чем эффективней он будет использовать приведенный ментальный инструментарий, тем точнее будет созданная им модель, последующее изучение которой с большей степенью вероятности позволит ему ответить на вопросы, поставленные на его разрешение.

   Синтезирующее мышление

   Если анализ разделяет целое на составные части, то синтез, наоборот, восстанавливает целостность объекта, представленного в виде составных частей. Анализу присущ дедуктивный характер движения мысли — от общего к частному, а синтез предопределяется индукцией — от частного к общему. Синтезирующий тип мышления реализуется после того, как с использованием аналитики мысленно «разобранный на части» объект экспертного исследования собирается в единое целое. Затем в отношении него выносится экспертное суждение и формируется вывод.

   Аналитическое мышление алгоритмично, последовательность мыслительных действий строго определена. При раскладываниии сложного объекта «по полочкам» нельзя ничего упустить, ибо «потерянное» может оказаться весьма существенным для исследования.

   Синтезирующее мышление, напротив, носит скорее эвристический характер. Эксперт, игнорируя детали, охватывает проблему целиком, собирая воедино разрозненные значимые, на его взгляд, компоненты. Так, материалы уголовного или гражданского дела представляют собой совокупность сведений о произошедшем событии, ставшим предметом расследования либо судебного разбирательства, либо об объекте судебно-­экспертного исследования. Соединяя эти сведения, синтезируя их, эксперт выстраивает в своем сознании общую картину произошедшего.

   Аналитическое мышление отвечает на вопрос «как?», а синтезирующее — «почему?». Если мысленно разобрать возведенное здание на отдельные конструкции, материалы и изделия, то можно понять, как устроен фундамент, как соединяются стеновые панели, как осуществляется отопление помещений. Но только собрав все (или почти все) элементы воедино, можно установить, почему, например, эксплуатационные нагрузки распределяются по отдельным конструкциям здания так, а не иначе; почему (по какой причине) возникли и развиваются деструктивные процессы в несущих и ограждающих его стенах и пр.

   Аналитика — процесс, скорее, рутинный, синтезирование, напротив, — творческой. Сам процесс синтезирующего мышления более скоротечен, чем аналитический. При этом синтезирующее мышление допускает ошибки, обычно обусловленные его определенной спонтанностью, иногда — поверхностностью, что требует обязательной проверки полученных результатов с учетом наиболее распространенных «сбоев» познавательного процесса.

   Синтезирующий характер присущ назначению и производству комиссионных и комплексных экспертиз. Синтезирующий вид мышления реализуется при формировании комиссии экспертов, проведении исследований несколькими экспертами совместно (комиссионная экспертиза), формулировании общих выводов (типично как для комиссионной, так и для комплексной экспертизы).

   Оба вида мышления не реализуются отдельно друг от друга. При проведении любых, в том числе и судебно-­экспертных исследований, они то чередуются, то представляются в виде некого симбиоза. Дополняя друг друга и находясь в постоянном взаимодействии и взаимовлиянии, они в комплексе обеспечивают эффективность и результативность проведения исследований, поиска и нахождения ответов на вопросы.

   Логическое мышление

   Это мыслительный процесс, при котором используются логические понятия и конструкции 17, ему свой­ственна доказательственность, рассудительность. Его цель — получение обоснованного вывода из имеющихся предпосылок. Различают несколько видов логического мышления.

   Образно-­логическое (наглядно-­образное) мышление — это мыслительные процессы так называемого образного решения задач. Оно предполагает визуальное представление следственно- или судебно-­экспертной ситуации и оперирование образами составляющих ее элементов. Наглядно-­образное мышление, по сути, синонимично понятию «воображение», которое позволяет эксперту наиболее ярко и четко воссоздать все многообразие материальных объектов, процессов, событий, действий и явлений, подлежащих судебно-­экспертному исследованию.

   Абстрактно-­логическое мышление — это осуществление мыслительного процесса при помощи категорий, которых нет в реальном мире — абстракций. Такое мышление помогает эксперту моделировать отношения не только между реально существующими объектами, но и между их абстрактными и образными представлениями. Абстрактно-­логическое мышление имеет несколько форм: понятие, суждение и умозаключение. Все эти формы являются атрибутом познавательной деятельности судебного эксперта.

   Словесно-­логическое (вербально-­логическое) мышление характеризуется использованием языковых средств и речевых конструкций. Данный вид мышления предполагает не только умелое использование мыслительных процессов, но и грамотное владение речью. Словесно-­логическое мышление необходимо для публичных выступлений, одна из форм которых — допрос эксперта в судебном заседании по данному им заключению. Этот вид мышления задействован экспертом также при ведении профессиональных споров со своими коллегами либо с оппонентами — участниками судебного процесса, а также в иных ситуациях, где приходится излагать свои мысли при помощи языка (участие в конференциях, круглых столах, заседаниях научно-­методических советов, при сдаче квалификационных экзаменов и пр.). На основе словесно-­логического мышления формируются навыки профессиональной письменной речи — средства составления текста заключения эксперта.

   Стоит отметить, что в программу подготовки экспертов ни в высших учебных заведениях, ни в рамках дополнительного профессионального образования не входит такая дисциплина, как логика. Тем не менее для эффективного использования логического мышления необходимо:

   • знать теоретические основы логики;

   • уметь правильно совершать такие мыслительные операции, как классификация, конкретизация, обобщение, сравнение, аналогия и пр.;

   • уверенное использовать ключевые формы мышления: понятие, суждение, умозаключение и пр.;

   • выстраивать аргументацию в соответствии с законами логики;

   • обладать устойчивым навыком быстро и эффективно решать сложные логические задачи, прежде всего — прикладные.

   Без отчетливого понимания глубины и сложности тех познавательных действий, из которых формируется самый простой мыслительный акт, совершая указанные мыслительные операции и используя различные формы мышления неосознанно, эксперт в ходе практической деятельности с большой вероятностью будет сталкиваться с погрешностями в своих умозаключениях и выводах.

   Ситуация, при которой профессиональное становление и развитие судебного эксперта происходит без системного изучения логики, является явным признаком несовершенства процесса подготовки экспертов, что требует внесения в него соответствующих корректив. Основные положения этой дисциплины, интерпретированные с учетом специфики судебной экспертизы, будут легко усваиваться обучающимися и органично впишутся в общий контекст изучаемых предметов.

   Теоретическое и эмпирическое мышление

   Судебная экспертиза — это постоянно развивающаяся прикладная деятельность, осуществляемая на основе весьма значительного объема теоретического материала. Соответственно, судебно-­экспертная деятельность представлена как эмпирическим, так и теоретическим видами мышления ее основных субъектов — экспертов. Уяснение специфики каждого из названных видов мышления позволит рассмотреть характер и содержание мыслительных процессов, протекающих в их сознании.

   Эмпирическое мышление, направленное на познание внешних свой­ств и отношений объектов исследования, находится в тесной взаимосвязи с их живым и непосредственным восприятием.

   Теоретическое мышление направлено на осмысление отдельных связей и изменений исследуемого объекта с учетом того, что они могут замещаться друг другом либо преобразовываться в нечто иное.

   Результатом эмпирического мышления выступает знание непосредственного в действительности. В таком знании отражаются внешние сходные черты исследуемых объектов (например, ряд жилых домов одной серии и одного периода возведения), но не их внутренняя сущность, скрытая от внешнего созерцания. Путь к ней обеспечивается теоретическим мышлением.

   Таким образом, эмпирическое мышление не противоречит теоретическому, но трактует его как нечто вторичное, второстепенное. Каждый, наверное, сталкивался с тем, что практические работники несколько свысока смотрят на теоретиков. При этом опыт возводится в абсолютную величину, приоритет отдается ощущениям, на первый план выходит интуитивное сознание. Основу данного вида мышления определяет то, что можно ощущать и наблюдать непосредственно. К нему добавляется наитие, внутреннее переживание, «чутье».

   Эмпирическое и теоретическое мышление, очевидно, противостоят и противопоставляются друг другу. Вместе с тем в реальных условиях ни одно, ни другое не может протекать автономно и независимо. Если какое-либо из них исключить, то существенная часть исследуемого останется непознанной, и результаты исследования окажутся более чем сомнительными.

   Эмпирическое и теоретическое мышление выступают как два взаи­мосвязанных и взаимообусловленных начала знания, одно является дополнением и продолжением другого. Получив базовое представление об объекте путем непосредственного восприятия, эксперт приступает к осмыслению и построению теоретических конструкций в отношении объекта. Так, в ходе натурных исследований спорного здания судебный эксперт-­строитель сначала осматривает его, воспринимая объект в целом и последовательно-­фрагментарно, формирует о нем суждения, имеющие отношение к предмету экспертизы (например, о его техническом состоянии или функциональном назначении), а затем в камеральных условиях, развивает детализирует, опровергает или подтверждает свои эмпирические выкладки, реализуя теоретические способы, приемы и средства, методы и методики.

   Интуитивное мышление

   Понятие интуиции было важнейшим в гносеологии Рене Декарта 18. Оно явило собой принцип ясности и отчетливости познания. Интуицию ученый определяет «не как зыбкое свидетельство чувств и не обманчивое суждение неправильного слагающего воображения, а понимание ясного и внимательного ума, которое порождается одним лишь светом разума и является более простым, а значит и более достоверным, чем сама дедукция …» 19

   Таким образом, Рене Декарт противопоставляет нечто, не являющееся сегодня научным методом исследования (интуицию), научному методу — дедукции, отдавая предпочтение и декларируя преимущество интуиции. Это высказывание на первый взгляд явно противоречит современным представлениям о методологии познания. Согласно ст. 8 ФЗ о ГСЭД: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной основе … заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных».

   Изложенное не оставляет места интуиции в процессе экспертного исследования или, во всяком случае, никак его не обозначает. Действительно, если при обосновании результатов проведенных исследований эксперт укажет на свою интуицию как примененный метод, он будет весьма неубедителен, поэтому на практике этого и не происходит. Данное обстоятельство обусловлено тем, что в интуиции мы видим лишь чувственное начало. Вместе с тем это не так. Рене Декарт отмечает в интуиции прежде всего интеллектуальное начало: «Для интуиции ума нам необходимы два условия, а именно, чтобы положение понималось ясно и отчетливо, и затем, чтобы оно понималось все сразу, а не в последовательности. Дедукция же не может быть осуществлена вся сразу — она включает в себя некое движение нашего ума, возводящего одно из другого … она обозревается посредством интуиции тогда, когда она проста и очевидна, но не тогда, когда она сложна и темна» 20. Следует отметить, что сложной и «темной» проблема может быть для одного (менее опытного) эксперта, а для другого — вполне по силам. Так, для начинающего эксперта будет совсем не просто с первого взгляда (приблизительно, разумеется) определить техническое состояние либо рыночную стоимость здания или сооружения, а для эксперта, имеющего солидный стаж работы, это будет вполне решаемая задача.

   Очевидно, что от последнего потребуется последующее детальное исследование объекта, обязательно будут внесены определенные коррективы к первоначальному суждению, но суть его, как правило, остается неизменной.

   Все это говорит о том, что в основе интеллектуальной (профессиональной) интуиции лежит практический опыт экспертной работы. Он накапливается годами, его структура и содержание усложняются, что развивает интуитивную составляющую мышления эксперта.

   Опыт формируется в ходе выполнения определенных осознанных, целенаправленных действий. Соответственно, нельзя не упомянуть знания, предопределяющие выполнение этих действий.

   Одним из основных в теории и практике судебной экспертизы является понятие «специальные знания» — знания профессиональные, необщеизвестные, необщедоступные. Ими владеет достаточно узкий круг сведущих лиц. Эти знания стоят на первом плане при определении уровня компетентности судебного эксперта, поэтому их следует представлять как основные. Вместе с этим можно говорить о таких понятиях, как «фоновые специальные знания» 21 и «фоновое профессиональное мировоззрение», которые неразрывно связаны с основными специальными знаниями. Однако при всей их значимости применительно к судебной экспертизе эти понятия не применялись для понимания природы судебно-­экспертной деятельности в целом и для интуитивной стороны мышления судебного эксперта в частности.

   С определенной долей условности можно сказать, что фоновые специальные знания (фоновые знания) представляют собой некий второй план по отношению к основным специальным знаниям, которые формируются целенаправленно, достаточно четко структурированы и ясно осознаются экспертом. Фоновые знания, напротив, формируются неосознанно, спонтанно; в основных своих проявлениях они имплицитны 22, скрыты, эксперт их не замечает. Эти знания — совокупность концепций, постулатов, смыслов (т. е. того, что более или менее важно, значимо), нарративов, аксиом и предположений. Выстраивается этот интеллектуальный конгломерат в процессе обучения, участия в профессиональных спорах и научно-­методических дискуссиях, слушания докладов и выступлений коллег на конференциях, проведения комиссионных и комплексных исследований, изучения специальной литературы, рецензирования заключений экспертов и пр. Все это влияет на мыслительный аппарат эксперта и пополняет ресурс его представлений о судебно-­экспертной деятельности.

   Фоновое профессиональное мировоззрение 23 (фоновое мировоззрение) отличается от фоновых знаний тем, что последнее условно статично, а первое — динамично. Фоновое мировоззрение — это активизация фоновых знаний. Это эмоциональные реакции, схемы поведения, алгоритмы действий, системы оценочных суждений, практических тактик и стратегий, схемы принятия решений. Фоновые знания шире, чем фоновое мировоззрение, которое задействует в конкретных следственно- и судебно-­экспертных ситуациях лишь часть фоновых знаний, необходимых для решения определенной задачи. Фоновое мировоззрение также не осознается экспертом, но оно всегда в «боевой готовности» и моментально реализуется при выдвижении экспертных версий, оценок, принятых решений. При этом между проблемой и ее решением (активизацией фонового мировоззрения) нет линейной, простой связи, подобной связи между сигналом и его восприятием.

   Решая конкретную задачу, психологически и интеллектуально реагируя на вызов, эксперт задействует все пласты накопленного фонового знания, отбирая из этих запасников только необходимое в данный момент для данных условий и обстоятельств происходящего (или произошедшего, если речь идет о событии прошлого, вовлеченного в сферу уголовного расследования либо судебного разбирательства), т. е. реализуются уже готовые, сложившиеся схемы и алгоритмы действий, представляющиеся эксперту правильными, и в этом всегда кроется возможность ошибки. Эта возможность обусловлена переоценкой той степени свободы, которая видится нам в самих себе при принятии решений. Фактически мыслительный процесс эксперта протекает в своеобразном «коридоре» знаний и опыта, протяженность и объем которого имеет определенные границы. Нам только представляется, что мы абсолютно свободны в мышлении, в суждениях, в принятии решений и формулировании выводов. На самом деле над нами довлеют и предопределяют порядок мышления фоновые знания и фоновое мировоззрение, которые в значительной степени консервативны и не всегда верны. Это, безусловно, негативный фактор, деструктивно влияющий на всю работу эксперта. И только осознав само существование этой особенности человеческого мышления, можно предпринять попытки выправить данную ситуацию, снизить степень влияния выявленного деструктивного начала. Для этого нужно выполнить определенный алгоритм действий.

   1. Попытка прояснения (экспликация 24), «выведение на свет» фонового знания. Чтобы понять, как проявляется фоновое знание, уяснить правила, по которым оно конструируется, необходимо приложить сознательные усилия. Цель данного действия — выход эксперта из пассивного состояния, при котором фоновые знания и фоновое мировоззрение формируются помимо его воли, в активное состояние, при котором эксперт сам становится конструктором своих фоновых знаний и технологом своего фонового мировоззрения. Для этого достаточно осмыслить основные правила, модели, схемы конструирования системы нашего понимания тех вопросов, решение которых составляют практику каждого рабочего дня эксперта. Это должен быть своего рода взгляд на самого себя со стороны под определенным углом зрения, самоанализ. Результатом такого самопознания должен стать ответ на вопрос: «Каков процесс создания рассматриваемых знаний и мировоззрения?».

   2. Осмысление степени влияния фоновых знаний и фонового мировоззрения на принятие решений, оценочных суждений, умозаключений и выводов, на тактические действия и стратегии.

   Нам никогда не удастся целиком и полностью узнать, из чего состоят, как формируются и трансформируются наши фоновые знания и фоновое мировоззрение. Однако, однажды встав на этот путь, мы получаем возможность осуществлять осознанное движение вперед в роли активных субъектов, у которых эти знания и мировоззрение как атрибуты интуитивного мышления формируются не спонтанно и не проясненно, а осмысленно и рационально.

   Таким образом, профессиональная интуиция — неотъемлемый элемент мыслительного аппарата судебного эксперта, хотя и не фигурирует явно как аргумент в процессе доказывания состоятельности обоснования экспертных суждений. Признавая высокую значимость интуиции как инструмента в исследовательском арсенале эксперта, следует отметить необходимость ее развития.

   Так как экспертная интуиция основана прежде всего на опыте, новичкам следует пользоваться ею с особой осторожностью, чтобы избежать экспертных ошибок. При этом необходимо акцентировать внимание на своем «внутреннем голосе», тщательно его анализировать. Подсказки, сигналы, варианты решений тех или иных вопросов могут появляться в любое время, поскольку известно, что подсознание бодрствует даже тогда, когда человек спит.

   Развитию профессиональной интуиции способствует умение освобождать свое подсознание от ежедневных рутинных забот. Необходимо своевременно отдыхать, чередовать различные виды деятельности. Следует также чаще практиковать образное мышление, визуализацию, формулировать мысли, обобщающие ежедневные наблюдения, пытаться установить и объяснить закономерности, присущие исследованиям одного и того же или схожих направлений, подмечать и трактовать незначительные и существенные отличия в познавательных действиях судебного эксперта. При этом необходимо ставить перед собой вопросы, которыми задавался еще Сократ: «что я знаю?», «как я на самом деле выношу суждения?», «на каких основаниях я делаю оценки?».

   Другими словами, осуществляя профессиональную деятельность, эксперт должен обращать внимание на особенности своего мышления: как он анализирует, связывает отдельные мысли и суждения в единое целое, формирует концепции, создает категориальные схемы, запоминает и работает с массивом своих фоновых знаний. Следует уделять внимание не только интеллектуальным, но и эмоциональным аспектам познавательного процесса (чувство, память, интерес, негативные и позитивные реакции и пр.) 25.

   Комбинирование интуитивного и рационального позволит повысить познавательный потенциал эксперта, сократить время исследований, отводимое для решения как типовых, так и нетривиальных задач. При этом потребуется меньше усилий для изучения новых видов исследований, освоения технических средств.

   Иррациональное и рациональное мышление

   Рациональное мышление — это конструктивный мыслительный процесс, построенный на логических умозаключениях и направленный на принятие решений и достижение целей. Определение рационального мышления имеет два смысловых аспекта: это и продуманность предстоящих действий, и полученный результат, ставший возможным благодаря правильному, обдуманному решению проблемы.

   Рациональное мышление часто противопоставляется мышлению иррациональному, в основе которого лежат эмоции, интуиция 26, всякого рода неопределенности. Мышление человека включает как рациональное, так и иррациональное начало. Следует стремиться к тому, чтобы в любой познавательной деятельности, в том числе в судебной экспертизе, превалировала рациональная компонента, а включение иррациональной доли было бы минимизировано до предела, не оказывающего деструктивного влияния на ход и результаты судебно-­экспертного исследования.

   Е.В. Ускова, анализируя одну из работ Дж. Серля 27, разделяет рацио­нальность теоретическую — то, как мыслим, и рациональность практическую — то, как мы действуем. При этом наши действия не всегда будут рациональными. Очевидно, что человек не является автоматом, машиной, поэтому его рациональность иная.

   Характер и последовательность выполнения действий, имеющих конкретную цель, определяется не только ею, но и множеством внешних и внутренних факторов. Производство судебной экспертизы как вид целенаправленной познавательной деятельности не является исключением. Процесс от осознания поставленной задачи до реального ее решения (формулирования итоговых суждений, выводов в заключении эксперта) сталкивается с препятствиями, определяемыми Дж. Серлем как «разрывы». Они возникают на различных этапах исследования.

   1. «Разрыв» между причиной, побуждающей принять нас определенное решение по тому или иному вопросу, и самим решением. Наш выбор может быть результатом как рациональных, так и иррациональных доводов и суждений. Допрос эксперта по данному им заключению следователем или судьей в ходе судебного заседания имеет целью установить как объективную научную основу исследований, проведенных экспертом, так и осознанную рациональность его исследовательских действий.

   2. «Разрыв» между решением и действием. Учитывая, что судебная экспертиза — это прикладная деятельность, задуманное и практически выполняемое постоянно чередуются, однако действие зачастую откладывается без видимых на то оснований.

   3. «Разрыв» между началом действия и его завершением. Что-то мешает реализовать задуманное. И этот разрыв обусловлен тем, что на исследователя оказывают влияние различные мысли, чувства, сомнения, эмоции. Причины такого «торможения» порой достаточно четко не определяются. И здесь эффективным помощником может стать рациональное мышление, одним из признаков которого является логика. В данном случае логику следует понимать, как умение делать выводы из некоторых посылок, при этом отвлекаясь от содержания (истинности или ложности) этих посылок, т. е. следовать формальной логике.

   Суждения и действия можно рассматривать в двух аспектах — внутреннем и внешнем.

   Внутренний аспект предполагает осведомленность эксперта в своих действительных познавательных устремлениях, намерениях и последующих действиях. В этих случаях содержание и последовательность выполняемых им операций может быть осмысленной для него самого, но не для его коллег или сторон, спорящих по гражданскому делу, присутствующих, например, при производстве экспертизы.

   Внешний аспект предполагает, что не только сам эксперт, но и его окружение понимают, что и почему он делает. Если таковых большинство из присутствующих при производстве экспертизы, то эксперт расценивается как действующий рационально (это, в частности, страхует его от различного рода жалоб).

   Необходимо отметить, что рациональность мышления не означает его осознанности 28. Если мы действуем «правильно» по своим ощущениям и по мнению окружающих, это вовсе не означает, что мы действуем осознанно или, если быть точнее, полной мере осознанно.

   Понятия «рациональность» и «осознанность» не тождественны. Рациональное мышление возможно без обязательного осознания предмета мышления. Рациональность является внутренней характеристикой человеческого мышления, а осознанность выступает как дополнительная его характеристика. Наши мысли и действия осознаются после того, как они у нас появились и реализовались. Осознание происходит, в частности, в момент их вербализации, проговаривания (возможно, даже мысленного). «Рациональность выступает как одна из характеристик нашего мышления, но она никогда не должна рассматриваться абстрактно, в отвлечении от конкретного содержания наших мыслей … Осознанность может пониматься как вторичная характеристика, дополнительная к мышлению, которое будет рационально по своей внутренней природе, либо как первичная — необходимо сознанное представление о предмете мысли. Только на его основе может осуществляться рациональное мышление как таковое» 29.

   Рассмотрев основные понятия и рекомендации, связанные с мышлением и определяющие его суть, разумно будет уточнить, какое практическое значение может иметь для эксперта уяснение этого материала и зачем ему это?

   Как представляется, прежде всего для того, чтобы иметь четкое представление о способах упорядочивания и самоконтроля своего мышления в профессиональной его части с целью обеспечения ясной структуры и строгой, логически выверенной последовательности выполнения мыслительных операций, осуществляемых в ходе проведения исследований и судебно-­экспертной деятельности в целом. Мышление более высокого уровня прокладывает более короткий и надежный путь к пониманию познавательных проблем, стоящих перед экспертом.

   Понимание

   Перебирая различные виды мышления и раскрывая их содержание, нельзя не сказать о конечной их цели — понимании, в котором мы видим выявление смыслов, уяснение содержания осмысленного. Стремясь понять что-либо, мы связываем факты, явления, события — отдельные фрагменты еще непознанного целого 30.

   Судебный эксперт, в частности, связывает, объединяет в единое целое содержащиеся в материалах уголовного или гражданского дела отдельные (преимущественно разрозненные) массивы информации о событии и (или) объекте экспертизы, включенные в орбиту уголовного расследования или судебного разбирательства. При этом эксперт ставит перед собой ряд вопросов: что из себя представляет исследуемый объект, как произошло определяющее судьбу дела событие; в какой последовательности протекали его отдельные этапы, было ли произошедшее неизбежным, подчинялись ли они только внутренним для произошедшего закономерностям либо было какое-то внешнее воздействие и пр. Границы этих вопросов определяются задачей, поставленной перед экспертом следователем или судьей.

   Понимание основано на уже имеющихся у человека познаниях и не происходит вне их контекста. Для судебного эксперта таким контекстом являются общие контуры исследуемого объекта либо полученные «в первом приближении» сведения о произошедшем событии.

   Первым проверочным признаком того, насколько мы продвинулись в понимании чего-либо, является умение воспроизвести, переформулировать то, что кажется нам уже понятным. Если это получается достаточно уверенно, без явных «натяжек», то можно двигаться дальше. Второй проверочный признак понимания — реализация «понятых» смыслов на практике, исходя из того, что смысл — это любое идеальное содержание, выраженное в символической системе (в математическом уравнении, речи, тексте заключения эксперта, схемах, чертежах и пр.).

   Процесс понимания как таковой сам по себе никогда не заканчивается, потому что каждая идеальная смысловая система — многоуровневая и органическая, т. е. живая по своей природе, постоянно развивающаяся. Поскольку бесконечен предмет понимания, бесконечно и безгранично само понимание. Отметим, что любое материальное образование (объект экспертизы) обладает бесконечным числом свой­ств, но эксперт определяет и исследует только те из них, которые имеют отношение к предмету экспертизы. То же самое можно сказать и о процессе, явлении, событии, действии (объект экспертного познания). В своем понимании эксперт должен продвинуться только до тех пределов, которыми очерчен предмет судебно-­экспертного исследования. За этими пределами — уже научный интерес, т. е. несколько иная познавательная деятельность, осуществляемая за рамками производства судебной экспертизы.

   Отметив безграничность понимания, уточним, что таковым оно является во времени, имеющем безграничную протяженность. Однако в судебной экспертизе границы понимания, безусловно, существуют, и в конкретном временном периоде определяются сроком, отведенным для производства конкретной экспертизы.

   Осознание границ своей компетентности должно быть присуще любому здравомыслящему человеку, в том числе судебному эксперту. Определенным подспорьем в этом могут послужить следующие установки.

   I. «Я могу ошибаться, даже если я работаю экспертом много лет и специализируюсь все это время на одном направлении судебно-­экспертных исследований».

   II. «Даже если я не ошибаюсь, альтернативная точка зрения другого эксперта может быть одним из вариантов правильного решения поставленного вопроса, значит я готов к критике и выдвижению других, отличающихся от моего, но верных вариантов ответа».

   III. «Любой, кто меня критикует с профессиональных позиций, то есть не голословно — всегда мне помогает».

   Cубъект, осознающий границы своего понимания, всегда готов к критике. Не осознающий — отторгает ее, усматривает интригу и недоброжелательность.

   Осознание границ своей компетентности имеет значение для того, чтобы их переступать. Преимущество будет иметь тот, кто обладает критическим мышлением, направленным прежде всего на самого себя, на осознание границ своего понимания. Знание этих границ — отправная точка к развитию и более детальному пониманию проблем, подлежащих разрешению. Когда границы нашего понимания нам известны, мы можем определить, что развивать, в каком направлении двигаться.

   Для этого нужно уяснить, что конкретно мы понимаем по той или иной проблеме, структурировать, упорядочить, схематизировать это знание, представив его в виде некого ядра, центра, а затем расширять эти знания, двигаясь от центра к периферии. Такой подход к профессиональному развитию представляется достаточно перспективным как для опытных экспертов, так и для тех, кто делает первые шаги в судебной экспертизе.

   Вопросы для самоконтроля

1. Дайте определение понятию «мышление».
2. Перечислите виды мышления, которые в настоящее время изучены наиболее подробно.
3. Охарактеризуйте аналитическое мышление.
4. Дайте определение синтезирующему мышлению.
5. Назовите специфические черты логического мышления.
6. Как соотносятся теоретическое и эмпирическое мышление?
7. Что составляет основу интуитивного мышления?
8. В чем заключается суть противопоставления иррационального и рационального мышления?
9. Что лежит в основе термина «понимание» применительно к судебно-­экспертной деятельности?
10. Как соотносится содержание терминов «мышление» и «понимание»?

    Вопросы для дискуссии

1. Чем обусловлено отсутствие единообразия в философии и психологии в определении видов мышления, а также четкого обоснования структуры и количественного состава даже основных из них?
2. В чем смысл представления аналитики как совокупности четырех последовательных познавательных этапов: прояснения, различения, обоснования и опровержения?
3. Что следует понимать под «второй реальностью» применительно к результатам аналитического мышления?
4. В чем преимущества и недостатки аналитического и синтезирующего мышления?
5. На какие виды целесообразно разделять логическое мышление?
6. В каких направлениях судебно-­экспертной деятельности превалирует теоретическое мышление, а в каких — эмпирическое?
7. Какое значение имеет интуитивное мышление в познавательной деятельности судебного эксперта?
8. Как соотносятся между собой интуитивное и дедуктивное мышление?
9. Что представляет из себя гармоничное сочетание интуитивного и рационального мышления?
10. В каких ситуациях процесс понимания будет представляться как законченный, а в каких — как продолженный?

    Вопросы для дальнейшего обсуждения

1. Что заложено в основе деления рациональности на теоретическую и практическую составляющие?
2. Чем обусловлены в познавательной деятельности судебного эксперта препятствия, возникающие между причиной, побуждающей принять определенное решение, и самим решением; между решением и началом действия; между началом действия и его завершением?
3. Как соотносятся между собой понятия «фоновые специальные знания» и «фоновое профессиональное мировоззрение»?
4. Какова природа формирования и развития фоновых специальных знаний судебного эксперта?
5. Каковы механизм и последовательность формирования и развития фонового профессионального мировоззрения судебного эксперта?
6. Каким образом фоновые знания и фоновое мировоззрение влияют на формирование оценочных суждений, умозаключений и выводов судебного эксперта в процессе его познавательной деятельности?
7. Что означает термин «понимание» применительно к исследовательской деятельности судебного эксперта?
8. Каким образом проявляются основные признаки понимания в ходе решения вопросов, поставленных перед экспертом следователем или судом?
9. Каковы основные установки, позволяющие судебному эксперту осознать границы своей профессиональной компетентности? Какова рациональная цель определения экспертом этих границ?
10. Какое практическое значение имеет для судебного эксперта дидактический материал о мышлении и понимании?

    § 1.2. Понятие судебной строительно-­технической экспертизы, ее роль и значение в судопроизводстве

    Приступая к рассмотрению основных понятий судебной строительно-­технической экспертизы — одного из родов класса судебных инженерно-­технических экспертиз 31, предварительно следует определить, что такое экспертиза в широком смысле и судебная экспертиза в частности.

    Экспертиза — это прежде всего исследование 32. Судебная экспертиза соответственно — это исследование, проводимое в процессе судопроизводства, одна из форм использования научно-­технических достижений в уголовном, гражданском, арбитражном и административном процессах. Благодаря судебной экспертизе устанавливаются фактические данные, имеющие значение для правильного разрешения дела 33.

    Наиболее полное и вместе с тем лаконичное определение судебной экспертизы дает ст. 9 ФЗ о ГСЭД: «Судебная экспертиза — предусмотренное законодательством Российской Федерации о судопроизводстве процессуальное действие, включающее в себя проведение исследований и дачу заключения экспертом по вопросам, требующим специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла».

    Конкретизировав область специальных знаний, т. е. заменив в данном определении «специальные знания в области науки, техники, искусства или ремесла» на «специальные строительно-­технические знания», и несколько расширив трактовку, получим определение судебной строительно-­технической экспертизы: это процессуальное действие, включающее исследование строительных объектов и территории, функционально связанной с ними, и дачу заключения экспертом по вопросам, требующим использования специальных строительно-­технических знаний, в целях получения фактических данных, имеющих доказательственное значение при расследовании и судебном разбирательстве уголовных, гражданских и административных дел, а также при проверке сообщения о преступлении 34.

    Судебная экспертиза как специфический вид познавательной деятельности обладает рядом характерных признаков 35:

1. использование специальных знаний;
2. эксперт как специальный субъект судебной экспертизы;
3. заключение эксперта — самостоятельный вид доказательств;
4. процессуальная форма назначения и производства экспертизы;
5. цель исследований — установление обстоятельств, имеющих значение для конкретного дела либо проверки сообщения о преступлении.

   Рассмотрим характерные признаки судебной экспертизы.

   1. Использование специальных знаний. Экспертиза назначается и проводится только в тех случаях, когда в ходе судопроизводства возникает потребность в специальных знаниях. Если такой потребности нет, вопросы решаются правоприменителем, т. е. следователем или судом.

   Специальные знания — это знания профессиональные (теоретические и прикладные), не являющиеся общеизвестными и общедоступными. Ими владеет достаточно узкий круг сведущих лиц.

   Уровень знаний эксперта, умение оперировать этими знаниями, грамотно и своевременно применять их на практике определяет его компетентность. Однако не все свои знания он может реализовать, участвуя в деле, — объем правомочий эксперта определяется его компетенцией. За ее рамками — правовые, житейско-­бытовые вопросы, а также вопросы из других областей знаний по отношению к той, которую эксперт официально представляет при расследовании или судебном разбирательстве конкретного дела (для эксперта-­строителя это могут быть экология, дендрология 36, микология 37 и другие направления исследований, традиционно сопутствующих строительно-­техническим). Ответы, данные экспертом на вопросы, выходящие за пределы его компетенции, не будут иметь доказательственного значения по делу.

   Объем и структура специальных знаний определяются содержанием вопросов, ставящихся судом перед экспертом или специалистом, которые, в свою очередь, формируются складывающимися судебно-­экспертными ситуациями. Источниками специальных строительно-­технических знаний являются сведения, содержащиеся в научно-­методологических, нормативно-­технических и нормативно-­правовых изданиях, методиках и методических рекомендациях, подготовленных как экспертным сообществом, так и специалистами, осуществляющими свою деятельность в сфере строительства за рамками судопроизводства. Обобщение результатов, отраженных в заключениях судебных экспертов, технических заключениях и иных документах, является отдельным источником специальных знаний.

   Понятие «сфера строительства» в таком случае следует толковать настолько широко, насколько это позволяет современное состояние строительной индустрии. В настоящее время таким понятием можно охватить весь жизненный цикл объекта недвижимости, а именно: предпроектную подготовку (в том числе гидрогеологические изыскания); проектирование; возведение строительного объекта; его эксплуатацию, включая проведение капитального, профилактического и иного вида ремонтов, реконструкции, расширения, реставрации и пр.; полное или частичное разрушение объекта; его демонтаж и утилизацию. Учитывая то обстоятельство, что строительный объект неразрывно связан с тем участком земли, на котором он размещен, к сфере строительства следует также относить характеристики этого земельного участка (его месторасположение, конфигурацию, площадь и пр.), а также нормы и правила, регламентирующие его отвод 38 и эксплуатацию.

   Принимая во внимание прикладной характер любой судебной экспертизы, в том числе и ССТЭ, наряду со специальными знаниями эксперту необходимы профессиональные умения — владение сложной системой мыслительных и прикладных операций, обеспечивающей целенаправленное использование (или применение) имеющихся у эксперта специальных знаний и навыков. С увеличением числа исследований у эксперта развивается способность к работе в самых разных (в том числе сложных) условиях. Это имеет большое значение для профессионального роста эксперта-­строителя, учитывая, что каждая последующая следственно- либо судебно-­экспертная ситуация отличается от предыдущей: неодинаковы объекты исследования и вопросы, ставящиеся на разрешение эксперта; варьируются используемые методы, технические средства и технологии экспертного исследования.

   Со временем у эксперта нарабатывается профессиональный опыт — своего рода единство специальных знаний высокого уровня и устойчиво сформировавшихся профессиональных навыков. Процессу приобретения теоретических знаний и осуществлению прикладной исследовательской деятельности эксперта сопутствует понимание — «универсальная операция мышления, связанная с усвоением нового содержания, включением его в систему устоявшихся идей и представлений» 39. Понимание в работе эксперта, на наш взгляд, процесс не постоянный, — это периодически складывающееся осознание некоей новой истины, образование верного, более глубокого представления об изучаемом. Понимание формирует в сознании эксперта усложненную (по сравнению с уже сложившейся) систему знаний об объекте, его природе, причинах и закономерностях происходящих с ним трансформаций в их взаимосвязи и взаимообусловленности. Одновременно с этим происходит углубление, расширение, развитие, упорядочение знаний о методах и средствах судебно-­экспертного исследования.

   Изложенное демонстрирует сложность структуры и широкий спектр содержательного разнообразия специальных знаний эксперта-­строителя. При этом каждый вид проводимых исследований своеобразен, специфичен и требует индивидуального познавательного подхода.

   Приведенный перечень характеристик специальных знаний эксперта-­строителя не является исчерпывающим, но, взяв его за основу, можно предложить следующее их определение: специальные знания эксперта-­строителя — это профессиональные (теоретические и прикладные) знания в области предпроектных изысканий, проектирования, возведения, эксплуатации, реконструкции (ремонта), разрушения, демонтажа и утилизации зданий, строений, сооружений, а также инженерных коммуникаций, позволяющие в пределах его компетенции проводить отвечающие современным требованиям исследования строительных объектов и территорий, функционально связанных с ними, в целях обеспечения эффективности судопроизводства.

   Специфической чертой специальных знаний, как было отмечено, является их отличие от знаний житейских, обыденных. «Проблема разграничения обыденного и специального знания есть проблема определения критериев потребности в специальных знаниях» 40. Решая эту проблему применительно к знаниям эксперта-­строителя, следует исходить из современного представления об особенностях научных знаний 41.

   Итак, представим характерные отличия специальных знаний от обыденных.

   А. Высокая точность и строгая определенность специальных строительно-­технических знаний. Так, при оклейке обоями стен квартиры либо при ремонте ветхой крыши садового домика, выполняемых неспециалистами, нужны определенные знания и навыки, но совсем иная мера точности необходима, например, при расчетах прочностных характеристик несущих конструкций гражданских зданий либо при определении видов, характера и величины нагрузок, воспринимаемых элементами промышленных сооружений, и сделать это можно только при наличии соответствующей профессиональной подготовки.

   Существенным моментом является также точность и однозначность используемых сведущим лицом терминов и определений. При всех преимуществах бытового языка — богатстве словарного запаса, разнообразии форм и выражений — в нем нет всей совокупности указанных характеристик. Это довольно часто приводит к различного рода недоразумениям при решении житейских проблем. Заключению эксперта (как и специалиста) отводится важная роль в процессе судопроизводства, поэтому речь его как письменная (текст заключения), так и устная (допрос эксперта либо специалиста следователем, судом) должна быть, насколько это возможно, связной и грамотной.

   Б. Динамика изменения объема и содержания специальных строительно-­технических знаний. Объем и содержание обычных (неспециальных) знаний тоже трансформируется, но несравнимо медленнее, чем знаний специальных. Развитие и пополнение обыденных знаний обусловлено прежде всего потребностями бытового характера — появлением новых видов строительных материалов, заполнением рынка импортным электро- и санитарно-­техническим оборудованием. Более или менее активное использование такого оборудования или участие обывателя в проведении строительных работ приобщает его к знаниям в области строительства, дает некоторые основания для суждений о преимуществах и недостатках современной строительной продукции, способах выполнения производственных операций.

   Развитие специальных знаний происходит несоизмеримо быстрее, и рыночные отношения являются своеобразным катализатором прогресса научно-­технической мысли в строительстве, что требует от эксперта дополнительно глубоких знаний о формировании рыночной стоимости строительных объектов и земельных участков, функционально связанных с ними.

   В. Четко выраженный нормативистский характер специальных знаний эксперта-­строителя. Все этапы, предшествующие возведению строительных объектов (гидрологические исследования, исследования геологической подосновы зданий и сооружений, проектирование), процесс строительства, а также процессы эксплуатации, ремонта (реконструкции) и утилизации продукта строительного производства детально регламентированы специально разработанными и утвержденными в установленном порядке, обязательными для выполнения требованиями: своды правил (СП), строительные нормы и правила (СНиП), ведомственные строительные нормы (ВСН) и пр.

   С житейским опытом накапливаются определенные знания в этой области, но они, как правило, отрывочны и поверхностны. Эксперт-­строитель, решая разнообразные задачи, исследуя объект строительства на всех стадиях его создания и существования, а также изучая материалы, в которых отражены сведения о действиях лиц, непосредственно занятых выполнением производственных операций, и лиц, осуществляющих организацию и руководство процессом строительства, обязан всесторонне и глубоко знать специальные нормы и правила, ведомственные акты, объем которых постоянно пополняется, а содержание — изменяется.

   Нормативистский характер знаний отличает эксперта-­строителя не только от лиц, которые в той или иной мере знакомы со строительным производством, но и от коллег-­специалистов, занимающихся производством других видов экспертиз, например, криминалистических (трасологов, почерковедов, автороведов и пр.) или биологических (почвоведов, ихтиологов, орнитологов и пр.). Вместе с тем характер знаний экспертов-­строителей в определенной мере подобен знаниям лиц, сведущих в области инженерно-­транспортных, инженерно-­технических и инженерно-­технологических экспертиз. Это сходство обусловлено тем, что объектом исследования являются предназначенные для потребления предметы — строительные объекты, автомобили либо иная продукция индустриального производства, товары, к свой­ствам которых (потребительским, функциональным, свой­ствам безопасности и пр.) предъявляется множество требований. Особым требованиям должны отвечать и действия лиц, занятых как созданием продукции такого рода, так и ее эксплуатацией — использованием по прямому назначению. Сведения о содержании и форме этих требований отражены в специальных источниках и также составляют элемент специальных знаний эксперта.

   Г. Прикладной характер знаний эксперта-­строителя в равной степени характеризуют как процесс формирования научно-­практических строительно-­технических дисциплин, так и процесс становления судебного эксперта-­строителя.

   В повседневной жизни мы действительно проделываем множество практических действий, используя при этом продукцию строительного производства либо выполняя несложные технические операции по ремонту и наладке. Эмпирические знания и прикладные действия, в результате которых эксперт-­строитель получает новые знания, даже если они относятся к одним и тем же объектам, весьма существенно различаются. Это обусловлено тем, что все закономерности, лежащие в основе строительно-­технических дисциплин, либо основаны на результатах эмпирических исследований, либо проверяются, подтверждаются, оцениваются или опровергаются с их помощью. Все это в той же мере относится и к экспертным исследованиям, в ходе которых устанавливаются фактические данные, выполняющие впоследствии роль доказательств по делу.

   Подчеркивая прикладной характер деятельности строителей, следует отметить, что эта профессия относится к числу древнейших. Конечно, первые постройки возводились по наитию, без всяких расчетов. На ранних этапах становления и развития зодчества, когда строительная механика была в зачаточном состоянии, многие сооружения были настолько непрочны и неустойчивы, что катастрофы, связанные с их обрушениями, считались обычным явлением. В Средние века это даже породило суеверие, следуя которому, прежде чем перей­ти через мост, произносили некие заклинания и молитвы. До наших дней сохранился текст молитвы Людовика IX Святого (1214–1270), которую он всегда произносил перед тем, как совершить это рискованное по тем временам действие.

   Как успех, так и неудачи сопутствовали зодчим в течение всей истории человечества, накапливался опыт, обобщение и осмысление которого позволяло выявить основные закономерности происходящих событий, явлений и процессов, закладывался фундамент науки о строительстве. В ходе ее развития происходило обособление, разветвление и деление знаний по различным направлениям: по функциональному назначению возводимых объектов (промышленное и гражданское, сельскохозяйственное строительство и пр.); по этапам подготовки, ведения строительства и эксплуатации строительных объектов (геодезия, архитектура строительная и ландшафтная, производство строительных деталей и конструкций, технология строительного производства, техническая эксплуатация зданий и сооружений и пр.); по видам строительных конструкций (деревянные, железобетонные, металлические конструкции и т. д.). Для решения проблем строительства развивались такие научные дисциплины, как теоретическая механика, сопротивление материалов, физика твердого тела, гидравлика. Определялись и совершенствовались характеристики процессов, неразрывно связанных с эксплуатацией строительных объектов: освещения и инсоляции 42; водоснабжения и водоотвода, вентиляции и кондиционирования воздуха, отопления и пр.

   2. Эксперт как специальный субъект судебной экспертизы. Судебная экспертиза проводится сведущим, т. е. обладающим специальными знаниями, лицом. По организации судебно-­экспертной деятельности можно выделить три основные группы экспертов.

   1. Государственные эксперты — сотрудники государственных судебно-­экспертных учреждений 43, согласно ст. 11 ФЗ о ГСЭД. Государственным судебным экспертом является аттестованный работник государственного учреждения, производящий судебную экспертизу в порядке исполнения своих должностных обязанностей (ст. 12 ФЗ о ГСЭД).

   В настоящее время действуют несколько основных систем государственных судебно-­экспертных организаций: в Министерстве юстиции, Федеральной службе безопасности, Следственном Комитете, Министерстве внутренних дел, Министерстве здравоохранения и социального развития, Министерстве обороны и Таможенном комитете РФ.

   2. Сотрудники негосударственных судебно-­экспертных организаций (некоммерческие организации: некоммерческие партнерства, частные учреждения или автономные некоммерческие организации, созданные в соответствии с Гражданским кодексом РФ и Федеральным законом от 12.01.1996 № 7, ФЗ «О некоммерческих организациях»).

   3. Частнопрактикующие эксперты — сведущие лица, осуществляющие на постоянной основе судебно-­экспертную деятельность, не являясь при этом сотрудниками названных организаций.

   Отдельно следует сказать о сведущих лицах, задействованных в качестве экспертов в разовом порядке либо несколько раз за всю свою профессиональную деятельность, непосредственно не связанную с судопроизво