Михаил Елизаров — автор романов «Земля», «Библиотекарь» (премия «Русский Букер») и «Мультики» (шорт-лист премии «Национальный бестселлер»), сборников рассказов «Ногти» (шорт-лист премии Андрея Белого), «Мы вышли покурить на 17 лет» (приз читательского голосования премии «НОС»).
Роман «Pasternak» состоит из битв и философских диспутов, его называют интеллектуальным триллером, православным боевиком с элементами достоевщины и тарантиновщины. Поэт Пастернак предстаёт здесь гигантским демоном, порождением зла, захватывающим умы русской интеллигенции, а борьба с ним ведётся не словом, но оружием.
«Льнов видит косо воткнутый в землю электростолб. Провода, точно стальные тросы, удерживают его, этим он похож на крест соборного купола. На перекладине неподвижно сидит огромное существо. Оно распахивает рваной формы крылья. Перепончатая их изнанка лунно-белёсого цвета и покрыта надписями. Гигантский конский череп ещё носит искажённые человеческие черты мёртвого поэта. Глаза его горят бледным гнилостным свечением. Чёрная слизь струится с крыльев, но не капает на землю, оставаясь внутри сущности, словно это не демоническая плоть сочится, а ветер колеблет мазутный шёлк мантии на птичьих плечах трупа.
Льнов пытается прочесть надписи на крыльях, слышит голос священника: “Не читай дактиль на этих птерах!”»
Роман «Pasternak» состоит из битв и философских диспутов, его называют интеллектуальным триллером, православным боевиком с элементами достоевщины и тарантиновщины. Поэт Пастернак предстаёт здесь гигантским демоном, порождением зла, захватывающим умы русской интеллигенции, а борьба с ним ведётся не словом, но оружием.
«Льнов видит косо воткнутый в землю электростолб. Провода, точно стальные тросы, удерживают его, этим он похож на крест соборного купола. На перекладине неподвижно сидит огромное существо. Оно распахивает рваной формы крылья. Перепончатая их изнанка лунно-белёсого цвета и покрыта надписями. Гигантский конский череп ещё носит искажённые человеческие черты мёртвого поэта. Глаза его горят бледным гнилостным свечением. Чёрная слизь струится с крыльев, но не капает на землю, оставаясь внутри сущности, словно это не демоническая плоть сочится, а ветер колеблет мазутный шёлк мантии на птичьих плечах трупа.
Льнов пытается прочесть надписи на крыльях, слышит голос священника: “Не читай дактиль на этих птерах!”»
Пікірлер108
Так получилось, что я прочитал, кажется, все художественные произведения Михаила Елизарова, но его первый роман «Pasternak» стал для меня последней книгой в этом списке. Не очень логично, но как есть. Что хочется сказать по итогу?
Есть у Владимира Набокова гаденькая по своей сути повесть «Волшебник», которая предвосхитила «Лолиту». «Pasternak» вызвал у меня примерно такие же аллюзии. В романе угадываются зачатки «Библиотекаря», в котором тема «книг с секретиком» получила развитие. Второсортная и меркнущая на фоне ладно скроенной истории про магические свойства книг писателя эпохи соцреализама, но, кажется, невольно ставшая первопричиной.
«Библиотекарь» – это сбалансированное произведение Елизарова (не такое, конечно, как роман «Земля», но всё же). История же про чудовище по имени Pasternak, возглавившее войско мракобесов и сектантов, конечно, поначалу интригует, но рванное повествование не даёт насладиться книгой и собирается в кучу только ближе к завершению. Когда ты окончательно вникаешь в происходящее и даже начинаешь сопереживать героям, все они умирают, а ты переворачиваешь последнюю страницу.
Есть у Владимира Набокова гаденькая по своей сути повесть «Волшебник», которая предвосхитила «Лолиту». «Pasternak» вызвал у меня примерно такие же аллюзии. В романе угадываются зачатки «Библиотекаря», в котором тема «книг с секретиком» получила развитие. Второсортная и меркнущая на фоне ладно скроенной истории про магические свойства книг писателя эпохи соцреализама, но, кажется, невольно ставшая первопричиной.
«Библиотекарь» – это сбалансированное произведение Елизарова (не такое, конечно, как роман «Земля», но всё же). История же про чудовище по имени Pasternak, возглавившее войско мракобесов и сектантов, конечно, поначалу интригует, но рванное повествование не даёт насладиться книгой и собирается в кучу только ближе к завершению. Когда ты окончательно вникаешь в происходящее и даже начинаешь сопереживать героям, все они умирают, а ты переворачиваешь последнюю страницу.
5 ҰнайдыПікір
👍Ұсынамын
💀Қорқынышты
Тебе нужна хтонь? Пастернак ждёт тебя
Дәйексөздер688
В споре с пидарасами истина не рождается, а умирает!
Приходит заика в булочную и говорит: “Дайте п-пожалуйста, б-батон и п-половинку с-серого х-х-х-х… хуй с н-ним, ещё один б-батон!”
“Наивно думать, что классическая литература более возвышенна. Часто она как та музыка Чайковского – дивные звуки, исторгнутые анальной лирой педераста. Невозможно в жизни быть последним извращенцем, а сев за письменный стол или рояль, став у мольберта, чудно преобразиться. У светского нет и не будет доступа к духовному…”
