Хорхе Луис Борхес — один из самых известных писателей ХХ века, во многом определивший облик современной литературы. Тексты Борхеса, будь то художественная проза, поэзия или размышления, представляют собой своеобразную интеллектуальную игру, — они полны тайн и фантастических образов, чьи истоки следует искать в литературах и культурах прошлого. Сборник «Всеобщая история бесчестья», вошедший в настоящий том, — это собрание рассказов о людях, которым моральное падение, преступления и позор открыли дорогу к славе. Описывая чудовищные злодеяния, ставшие легендой, Борхес остается верен своей склонности к литературным мистификациям. По его утверждению, в книге «есть только видимость, оболочка образов; может быть, поэтому книга и нравится читателям». В книгу также вошел сборник «История вечности», в котором автор объединил размышления о цикличности времени, рецензии на несуществующие книги, обзор разнообразных переводов сказок «Тысяча и одной ночи», трактат о поэзии скальдов и многое другое.
Моя первая январская прочитанная книга из #стопка_книжек_на_столе. Хорхе Луис Борхес не первый раз попадает в моё читательское поле зрения. Впервые я познакомилась с ним несколько лет назад, открыв для себя "Круги руин". Потом он мелькал в моих старых списках "хочу прочесть", но руки мои всё никак не доходили до его книг. Не скажу, что вау, "Круги руин" в этом плане впечатлили меня куда больше, но мне понравилось. Не смутили даже плохие отзывы о данном произведении. Все мы разные и впечатления от книг у каждого своё. Сразу хочется оговориться, что это не роман, не повесть, а сборник рассказов объединенных одной темой. Да, даже и не рассказы, а такой, как бы сейчас сказали, качественный художественный рерайт уже имеющих место быть написанными историй. Об этом свидетельствует наличие в тексте ссылок после названия главы. Например: «Беспардонный лжец Том Кастро" – Источником рассказа Борхесу послужила статья английского историка и писателя Томаса Секкома (1866–1923) «Самозванец Тичборн» в 26-м томе одиннадцатого издания Британской энциклопедии. И так везде. В целом, можно сказать, что по тексту огромное количество ссылок на имена, место действия, да даже на мелкие детали они есть как то пояснение о названии танца или вина. Как бы кто из читателей не критиковал, что текст скучен не интересен, что только преподносит одни пороки, то они опускают одну существенную деталь. Поскольку это в большей степени сборник рассказов, чем нечто большее, то каждый текст самостоятелен и самодостаточен. Он ярок, кинематографичен. Их вполне можно использовать для кроткого метра, потому что во время чтения картинки оживают: вот вдова, которая решилась мстить за смерть мужа, а вот уже незнакомый нам салун, где в табачном мареве танцуют танго. Одно действо сменяет друг друга и не связаны ни местом, ни персонажами, ни временем. Если пошерстить интернет, то к некоторых источниках можно найти высказывание самого Борхеса об этом сборнике: «безответственное занятие застенчивого человека, который не смог заставить себя писать рассказы и потому развлекался изменениями и искажениями (порой эстетически неоправданными) историй других людей» и что «за всеми громами и молниями [в этих рассказах] ничего нет». А чем собственно занимаются писатели, если не интерпретацией чужих историй, которые, обрастая деталями, становятся непохожими на первоисточник? В общем, читать можно и нужно, хотя бы из-за шикарной мысли в предисловии к книге: «Чтение — это прежде всего форма деятельности, что идет вослед процессу писания; но только более смиренная, более изысканная, более интеллектуальная.» Всем замечательных чтений и книг в наступившем 2025 году.
Это историй о жизни некоторых бесчестных людей, которые, в пересказе Борхеса, публиковались в субботнем приложении к вечерней газете. Это художественно обработанные рассказы о реальных преступниках. Текст вышел наивненьким, но любопытным. Если вы хотите познакомиться с тем самым мастером Борхесом, то эта работа не подходит. Просто на фоне его известности, собрали и эту его подработку в общую книгу. Он этого сборника даже немного стыдился и дистанцировался от него.