Оглавление

Пролог

«В Безвременьи было пустынно. А потом пришли они — Первородные — из Пустоты, из Небытия, из Мрака. Безвременье распрощалось с одиночеством, и сделались небеса бескрайними и зажглись на небесах звёзды. Вечная ночь была вечным счастьем.

Однажды Первородный дух, самый одинокий из всех, что Господином Тень звался, упал на колени. И взмолился он: пусть возьмёт Безвременье воспоминания о утраченной любви, пусть превратит эти воспоминания в звезды сияние, пусть подарит жизнь этой звезде, пусть сделает дорогую любовь Принцессой.

Пусть не знает она ни горя, ни печали, ни потерь, как в прошлой жизни своей. Пусть окружают ее лишь добрые и светлые души, пусть будет у нее все, о чем мечтала она в детстве — о заботливых и любящих родителях, о подругах, что будут, словно сестры, пусть этот мир сдувает с нее пылинки, а он, Господин Тень, будет незримо оберегать свою Принцессу до той поры, пока не будет она готова встретить его.

И каждый дух, что в Пустоте терялся, пожелал что-то, что сердцу дорого.

И поделился каждый частичкой себя.

И оживили звезды, что с неба упали.

И стали звёзды людьми. Да не простыми людьми, а людьми-снами. Суждено им исполнить предназначение в Безвременьи, сотворив свою собственную историю, а потом в Мире Яви сбыться. Росла Принцесса в любви и заботе, горя не знала. Но всегда стремилась к самостоятельности. Господин Тень, как того и желал, незримо рядом был, чтобы не дать споткнуться и упасть. Одно лишь печалило духа, что ждал возвращения своей возлюбленной так долго. Проклят был.

Он ждал вечность, подождет и дня, когда замкнется цикл, чтобы свадьбу сыграть и снова вместе быть. Судьба Принцессы предначертана.

А пока — он лишь тень, что убирает все преграды на ее пути.

Воспоминание первое: про снег

— Милый Эрик, посмотри сюда! Видишь — снег? Я загадала его вчера, и вот, и правда, пошёл. Правда, здорово?

— Думаю, этому есть рациональное объяснение, Элина. Думаю, дело в том, что ты — волшебница.

— Нет, Эрик. Просто я сильно дорожу тобой. И мир это чувствует — и откликается.

1

Никогда не знаешь, чем в конце концов всё обернётся.

Акварелью растекался мир, тем больше становясь, чем сильнее трудились духи, и не имел очерченных границ. Мир, в котором рождаются сны, был и сам, словно сон.

Я смотрела в тот день на небо — на дикое, бескрайнее небо, уколотое множеством брошек-звёздочек, и вдыхала в себя мороз. Чёрные волосы побелели от инея, и в свете фонаря я видела, как этот иней блестит. «Пока что я и сама немножко Снежная Ведьма, — подумала тогда. — Кто знает, может, и я способна на какое-никакое волшебство?»

Луна безмолвствовала. Она всегда была особой не слишком разговорчивой, но я почему-то любила верить, что она слышит мои мысли, и вот так с ней беседовала. Про себя, конечно же. Может, Первородные духи, что живут на ней, видят меня?

Я — Принцесса. Все с самого детства заботились обо мне, холили и лелеяли чувствительную и капризную душу. Вот только дух-наставник, тот, частичка которого даровала мне жизнь, ко мне так и не пришел.

Так странно… Все, кого я когда-либо знала, видели со своего Первородного воочию. Кроме меня. Лишь тень всегда и везде ходила за мной по пятам, и мне нравилось думать, что хоть она меня оберегает. Когда я спросила у мамы и папы, почему так, у кого же искать опоры из Первородных, кому посвящать молитвы, они ответили, что я все пойму, когда вырасту.

Что ж, и вот, сегодня мне исполнился двадцать один год. День рождения, который я предпочла отметить только в кругу семьи. Я выросла — и ничего мне никто так и не объяснил. Когда же я буду считаться достаточно взрослой?..

Тень скользнула по сугробам, и на миг мне вдруг почудилось, что кто-то коснулся руки… Ох, ерунда какая-то.

Хорошо, что удалось улизнуть из замка одной, чтобы погулять в заснеженном парке, в компании мерцающих фонарей. Заботой меня уже просто душат. И стыдно становится за то, что других не так. Стыдно, что я счастлива, когда вокруг столько слез. А жизнь моя — одни лишь сбывшиеся грезы. Слишком хороша, чтобы быть правдой.

Но теперь как-то жутковато. Может, стоило взять с собой кого-то из подружек? Всегда, сколько я себя помню, тень за мной ходила, а когда я родителям сказала, что не по себе мне от этого, лишь усмехнулись.

Для других, наверное, звучит абсурдно — бояться собственной тени. И все же… Мурашки от нее у меня бегут. Не знаю даже, кому открыться по этому поводу, кто бы надо мной не посмеялся.

— Все хорошо, — прошептал кто-то рядом. — Ты в безопасности.

Как же хотелось сжаться клубочком, словно ежик, и спрятаться где-то в норе. Я никогда не отвечала этому голосу. Слишком пугал. Часто говорил мне, что я особенная. И что он обо мне позаботится.

А вдруг это сам Господин Тень, тот самый Первородный дух? Да нет, ерунда. Я не верила, что это мог быть он. Зачем самому Первородному духу ходить за мной по пятам…

Есть ли во мне, и правда, что-то особенное, как любил твердить тот голос? Я в себе вот совсем ничего такого не чувствую. Обычная Принцесса, которой просто очень повезло, больше, чем другим. Наверное, я не очень-то это и заслужила.

И до чего же странный этот голос, в нем всегда чувствовалась горечь. Знаю, мы сотворены из звезд. И внутренний свет родной звезды способен исцелять. Исцелит ли она его невнятную боль? Стоп, почему я неравнодушна к этому непонятному «кому-то»? Почему у меня чувство, что я что-то упускаю?

Я села на скамейку. Тень подползла к ней. Ну конечно, разве даст она о себе забыть?

Мурашки, мурашки, мурашки…

Кто ты?

В памяти мелькает образ. Ох, как щемит в груди. Чёрные волосы, длинные чёрные волосы и хриплый, но такой теплый, голос. Серебряная серьга в правом ухе. Дивная улыбка, самая волшебная на свете. Обещание. Клятва. Какая клятва?

Моя?

Твоя?

Ох.

Всё стирается… Когда же будут ответы на все мои вопросы?

Я взяла снег в ладони, вырвав себя насильно из омута размышлений. Не надо думать про эту тень.

Есть другие вещи, которые требуют внимания.

Мне нравился снег. Всегда нравился.

— Снежная Ведьма, — я обратилась к луне. — Почему ты не навещаешь меня? Ты мне так нужна. Почему-то кажется, что мы с тобой так близки. Ты бы подсказала, как мне быть.

Здесь — снег. И далеко-далеко, там, куда падают последние лунные лучи — снег. И всегда — был, есть и будет — снег.

Грею руки дыханием. Надеваю варежки, что связала мама. Она, бедная моя, тогда очень переживала, как я справлюсь со статусом «взрослой» Принцессы, и вот так решила выразить любовь. Маме было тяжело принять моё решение съехать от них с папой, но даже видя её слёзы, я понимала, что ничего не могу с собой поделать: таким сильным было желание проверить себя, стою ли чего-то, могу ли как следует сама о себе позаботиться.

Я поселилась в скромном, но чистеньком домике далеко от замка, служила в Храме Первородных духов, общалась с друзьями. Много и усердно училась. Родители передадут мне все дела, когда сбудутся в Мире Яви, выполнив свое Предназначение.

Влюблялась ли я? О, постоянно. И всё-таки что-то шло не так каждый раз, от чего-то платонического к чему-то реальному ни разу не перешло. Я уже смирилась, что буду одна. Хотя мама посмеивалась над моим страхом, а папа загадочно ухмылялся.

Я чувствовала, что скоро привычное спокойное течение жизни изменится. Сны не видят снов. И все же, засыпая, чтобы восстановить силы, я вдруг просыпалась с четким осознанием, что грядет нечто большое и важное. И что вот-вот я потеряю все, что у меня есть. Мой личный рай рассыпется, словно карточный домик… Что же я тогда буду делать, о, Безвременье?

Голова от мыслей уже распухла, а я уже засобиралась домой, как голос вновь дал о себе знать.

— Ты такая красивая, Принцесса.

За спиной. Не оборачиваться. Только не оборачиваться…

— Только очень грустная. А ведь я так хотел, чтобы ты всегда улыбалась.

Куда бежать, что делать?

— Ты ведь узнала меня, правда, милая? Верю, ты просто не могла меня не узнать.

Так, что-то сегодня голос разговорился больше обычного.

— Я так долго ждал тебя, Элина. Кажется, целую вечность… Ну же, обними меня и больше никогда не исчезай.

Сейчас я обернусь — и он, наконец, покажет себя. Я просто знала.

Ответы. Мне нужны ответы. И потому, несмотря на страх — я сделаю это.

Воспоминание второе: про небо

— Небо сегодня такое звездное, а твоя рука в моей руке — холодная… Эрик? Если есть где-то на свете человек, способный до меня достучаться, то это ты, Эрик. Прошу, не оставляй меня. Никогда не оставляй. Держи меня крепче.

Смотри, звезда падает. Загадаю желание. Угадаешь, какое?..

2

Мы долго молчали, глядя друг другу в глаза.

А потом… я пропала.

Утонула в омуте слёз. Сама не понимала, отчего дрожат мои колени, отчего себя за плечи обнимаю, пытаясь успокоить, согреть, отчего так странно видеть его перед собой — бесконечно печального и одинокого.

Эти длинные чёрные волосы. Это пальто, воротником которого он укрывается, словно птенец от злой бури. Эта трость, что спасает его от ненавистной хромоты. Эта бледная кожа…

Эти губы. Я помню их вкус — спелой черники.

— Здравствуй, — наконец, смогла заговорить я. — Здравствуй!

Надеялась, он слышит всю мою радость — спрятанную за десятком дверей подсознания. Хочется броситься ему на шею и не отпускать больше — и я замораживаю в себе этот порыв, словно Снежная Ведьма — озеро возле моего дома. Не знаю, как его объяснить. Да и уместен ли? Но с другой стороны — он сам ведь попросил обнять. Сам.

Господин Тень. Первородный Дух, изображение которого смотрело на меня всю жизнь со стен Храма — теперь стоял передо мной во плоти. Это казалось невозможным. И все же — происходило на самом деле.

Ноги сделали всё за меня. Подвели обмякшее тело ближе.

Я могла уловить его запах. Такой родной и приятный. Запах асфальта после дождя.

Осознание сияет яркой вспышкой в ночном небе: когда я шла в эту рощу, то знала, что вот-вот это случится. Нужно просто позволить этому произойти.

В глазах Господина Тень жила темная ночь. Она изучала меня.

— Ты боишься меня? — сказал он. Бледными дрожащими руками обнял мои плечи: — Мы друг друга очень давно знаем. Ты просто меня позабыла. Когда-то мы были очень близки… Я проглотила ком в горле.

— Что тебе от меня нужно? — сипло произнесла я. Вопрос, который крутился на языке всю жизнь.

— Ты обещана мне, — сказал чуть более самонадеянным тоном, чем мне хотелось бы слышать. — А я — тебе.

Его слова пробудили во мне злость. Как это вообще понимать?

Я отпрянула. Гордо вскинула голову — не специально, оно само собой так получилось.

— Да что ты говоришь, — казалось, холод в моём голосе полоснул его по сердцу.

Мне стало стыдно из-за того, что я причинила ему боль, сама того не желая.

Но я боялась. Боялась и ничего не понимала. Объяснить бы ему это, а не держать такие чувства в себе. Вдруг он подумал, что неприятен мне?

— Послушай, ми…

Я чуть не сказала «милый» и осеклась.

Господин Тень грустно улыбнулся. И, клянусь, в тот момент я готова была расцеловать его за эту улыбку.

— Послушай, — я сосредоточилась на произнесении каждого звука и смотрела на блики от фонаря на краешках его кожаных сапог: — Что-то я странно себя чувствую. Знаю и не знаю тебя одновременно, и, как вижу, ты тоже. Это вводит меня в ступор. Не хочу тебя огорчать, только не расстраивайся, пожалуйста. Но я прошу тебя объяснить мне, что это тут такое происходит?..

Господин Тень улыбнулся широко. Лицо его озарилось сиянием. Сделал осторожный шаг в мою сторону. Взял мою руку в свою. Медленно стянул с нее мамину варежку и с хитрым выражением лица поднёс свои губы к тыльной стороне моей ладони.

И поцеловал.

Словно ударили тысячи молний.

Из меня вырвалось пьяное:

— Ох…

Выпрямившись, Господин Тень спросил:

— Мне кажется, это вполне лаконичное и достоверное объяснение, ты не находишь, Элина?

Я была способна только на шёпот:

— Действительно, — и всё ещё смотрела на свою руку. Мне казалось, невидимый след от его губ остался на моей коже навечно.

Или мне этого сильно хотелось.

Сказать честно, я и не верила никогда в любовь с первого взгляда. Думала, невозможно испытать такую глубокую привязанность к тому, кого видишь впервые в жизни.

А в ту ночь поняла, что люди имели ввиду не любовь, а узнавание с первого взгляда.

И это — явно не наша первая встреча.

Лунный свет был так беспечен и совсем не помогал прояснить мысли в моей голове.

Я думала напряжённо, что же теперь делать. Как себя вести? Может, просто махнуть рукой и пойти домой, забыть об этой странной прогулке?

Никогда, никогда не слышала подобные истории — когда кажется, что тот, кого ты видишь впервые, знаком тебе даже дольше, чем твоя пока ещё короткая жизнь. Если не считать того периода, когда я видела его в качестве своей тени, конечно.

— Знаешь, мне как-то представлялось, что наша встреча будет куда теплее, чем-то, что происходит сейчас, — вздохнул Господин Тень. От него повеяло разочарованием.

Я вздрогнула. Почему-то сделалось больно.

Нет, я не должна этого чувствовать, просто не должна.

Кто это вообще такой?

Словно прочитав мои мысли, он сказал:

— Меня зовут Господин Тень. Я — Первородный дух Безвременья. И я здесь по твою душу, Элина.

Меня удивляло, почему я не чувствовала себя удивлённой. Вот так каламбур. «Ох, не нравится мне это всё, — думала я. — Не нравится, что не могу разобрать ситуацию на атомы и рассмотреть каждый, чтобы быть уверенной в том, в какое русло она направляется. Что со мной?»

Сердце уже подсказало очевидный ответ. Но я его не послушала. Впрочем, как и всегда.

— Элина, ты пойдёшь со мной.

Господин Тень заговорил со мной повелительно, как будто даже не подозревал, что связался с человеком, с которым так говорить следует ровным счётом никогда.

— Вот уж нет уж. Никуда я отсюда не пойду.

Господин Тень закатил глаза:

— Нет, Элина, ты обещана мне и пойдешь со мной, это не обсуждается.

В какой-то мере я была благодарна ему за эти слова, потому что странная романтическая пелена мигом спала с моих глаз и вот, кого я увидела: бледного, как смерть, худого, как скелет, одинокого, как тень, Первородного духа, который покусился на мою свободу.

— А денусь-ка я отсюда куда подальше.

И я развернулась. Пошла прочь.

Мне было очень нужно домой, в тепло и уют. Подальше от этого загадочного типа.

Мне было очень нужно в родной, изведанный мир, где всё известно наперёд — и никаких тебе неожиданностей.

— Прости!..Элина, прости меня, — оклинул меня Господин Тень. Хорошо, что подходить ближе не стал, иначе я бы дала ему отпор. Оборачиваться не стала. Обида все еще горчила на языке. А дух проговорил — с каким-то ужасом от самого себя:

— Я слишком долго ждал тебя и так многое отдал, чтобы вернуть. И не хотел тебя обидеть, милая. Я дурак. Просто… прошу, пойдем со мной.

Идти я с ним никуда не стала. Но не напишу, что больше мы с ним не виделись. Потому что, как вы уже, наверное, догадались, это попросту невозможно.

Воспоминание третье: про обещание

— И когда нас обоих не станет, Элина… ты знай. Я сохраню твой образ в глубине своей души; так буду им дорожить, что, став после смерти звёздной пылью, соберусь воедино, а потом обшарю тысячи и тысяч Вселенных, чтобы най