Поэзия Анны Глазовой характерна вниманием к нечеловеческому другому — растениям, животным, неживому. Критики видели в этих стихах, с их чувствительностью к природе, материал для размышления о мире из постгуманистической перспективы. В новой книге внимание также обращается к традиции включения божественного в повседневность, со ссылкой на культ Гекаты и других женских триад, с их потенциалом к небинарному восприятию мира. Краткие и сжатые по форме, стихи Глазовой похожи на слепки ощущений и передают опыт пограничных состояний сознания на пересечении сна и бодрствования, ума и тела, памяти и забывания. Анна Глазова родилась в Дубне в 1973 году, училась и преподавала в Германии и США, защитила диссертацию о поэзии О. Мандельштама и П. Целана. Опубликовала шесть книг стихов: «Пусть и вода» (2003), «Петля. Невполовину» (2008), «Для землеройки» (2013), «Опыт сна» (2014), «Земля лежит на земле» (2016) и «Лицевое счисление» (2020). Переводила на русский прозу У. Цюрн, Р. Вальзера, Ф. Кафки, теоретические тексты В. Беньямина, Ф. Розенцвейга, В. Хамахера, поэзию П. Целана и др. Премия Андрея Белого в номинации «Поэзия» (2013). Сейчас живет в Гамбурге.
Жас шектеулері: 16+
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Баспа: Новое литературное обозрение
Серия: Новая поэзия
Қағаз беттер: 30
Бұл серияда
Cosmopolitan
18+
Пікірлер3
Дәйексөздер44
землетрясения чувствуют те
у кого и так уже
истощается равновесие.
внутренний компас
в их третьем ухе
настроен заранее на потрясение.
у прибора дрожит
чуткая стрелка,
отзывается трепетом
в глазах смотрящего
у кого и так уже
истощается равновесие.
внутренний компас
в их третьем ухе
настроен заранее на потрясение.
у прибора дрожит
чуткая стрелка,
отзывается трепетом
в глазах смотрящего
где над дверью висит глаз от сглаза
или маленький свёрток
приделан к её косяку
хранится малая
но сгущённая память
или маленький свёрток
приделан к её косяку
хранится малая
но сгущённая память
книги тоже когда-то
были деревьями
и они помнят (немного)
движение их сока —
оно остаётся в бумаге
а на бумаге
остаются следы
от движения мысли
были деревьями
и они помнят (немного)
движение их сока —
оно остаётся в бумаге
а на бумаге
остаются следы
от движения мысли
